Страуб Питер. Клуб адского огня

   — А в программу приема очень важных персон не входит сэндвич, прежде чем мы окунемся в прошлое?
   — Сэндвич? Сейчас?
   — Обстоятельства лишили меня регулярного полноценного завтрака. Я готов проглотить группу девочек-скаутов вместе с их мальчиками.
   Мэриан рассмеялась.
   — В таком случае, лучше о вас позаботиться. А как вы, Норма?
   Нора сказала, что потерпит до обеда.
   Дарт крепко сжал ее запястье, убивая надежду на то, что она успеет добраться до телефона, пока он будет заглатывать местных девочек-скаутов.
   — Когда у Норма Десмонда просыпается аппетит, заставить ждать его не в силах никто!
   — Глядя на вас, не скажешь, — сказала Мэриан. — Посмотрим, какой урон мы сможем нанести нашей кухне. — Справа от мраморных ступенек была дверь без таблички, за которой уходила вниз крутая железная лестница. — Простите, как вы ходите по этим ступеням?...
   Она коснулась своего колена.
   — Запросто, не беспокойтесь.
   Мэриан начала спускаться.
   — Вы не будете возражать, если я спрошу, как...
   — Вьетнам. Мерзкая противопехотная мина. Ваш брат тоже был там, не так ли?
   Девушка ошеломленно оглянулась на Дарта.
   — Откуда вы знаете о моем брате?
   — Фотография симпатичного паренька у вас в кабинете. Насколько я понял, он погиб в бою. Надеюсь, даже спустя столько лет вы согласитесь принять мои соболезнования. Как бывший офицер, я все эти годы продолжаю оплакивать каждого, погибшего в том трагическом конфликте.
   — Благодарю вас. А вы выглядите слишком молодо для офицера, служившего во Вьетнаме.
   Дарт хрипло рассмеялся.
   — Говорят, я был одним из самых молодых офицеров во Вьетнаме, если не самым молодым, — он вздохнул. — По сути мы все там были мальчишками, каждый из нас.
   Норе вдруг захотелось столкнуть его с лестницы вниз.
   — Я приготовлю вам лучший сэндвич в вашей жизни, — пообещала Мэриан.
   — Такое впечатление, будто вы обучались в католической школе для девочек. Пожалуйста, не говорите, что я ошибся.
   — Как это вы определили? — Продолжая спускаться по лестнице, Мэриан оборачивалась вверх на Дарта с улыбкой женщины, которой всю жизнь говорили только красивые слова.
   — Из католических школ для девочек вылупляются два типа женщин. Первый: женщины искренние, трудолюбивые, остроумные и вежливые. У них лучшие в мире манеры. Второй: женщины, чуждые условностям, богемные, интеллектуальные. Они тоже остроумны. Но склонны к непокорности и мятежу.
   В самом низу Мэриан дождалась Нору и Дарта, и все вместе они прошли в просторную кухню с красным кафельным полом, длинной деревянной колодой для разрубки мяса, шкафчиками со стеклянными дверцами и газовой плитой. На лице Мэриан заиграла дразнящая полуулыбка:
   — И к какому же типу принадлежу я?
   — Вы принадлежите к высшей категории. Категории, сочетающей в себе качества первых двух.
   — Неудивительно, что Лили так понравилась экскурсия в вашем обществе. — Улыбаясь, Мэриан открыла шкафчик, достала тарелку и стакан и открыла холодильник. — Меню обеда я, конечно, придержу от вас в секрете, иначе сюрприза не получится. Но тут вот есть немного ростбифа. Могу сделать из него сэндвич. Годится?
   — Вкуснятина! А не найдется ли у вас к нему горчицы, майонеза и пары кусочков швейцарского сыра?
   — Думаю, найдется. — Мэриан наклонилась к нижней полке холодильника, дав возможность Дарту как следует полюбоваться ее фигурой сзади.
   — А как, супчик — есть?
   Рассмеявшись, девушка взглянула на Нору.
   — Этот человек знает, чего хочет. Майнстрон или гаспаччо?
   — Майнстрон. Гаспаччо — это вообще не суп.
   Мэриан начала вынимать все нужное из холодильника.
   Дарт бродил по кухне и внимательно рассматривал помещение.
   — Норма может вам помочь.
   — Коль велит офицер... — вздохнула Нора.
   Мэриан объяснила ей, где найти консервный нож. Нора взяла кастрюльку и, вылив в нее суп и поставив на плиту, подняла голову и увидела, что Дарт смотрит ей прямо в глаза. Он перевел взгляд на сумку Норы, которую она оставила на разделочном столе, потом вновь на нее, а затем — на стену над столом за спиной Мэриан. Из висящего на стене деревянного держателя торчали рукояти целой дюжины ножей. Дарт улыбнулся Норе.
   Мэриан достала из холодильника пакет с салатом-латуком и кинула его на стол.
   — Мужчины — удивительные существа, — сказала она. — Как в них влезает столько еды?
   — Норман прячет еду в свою искусственную ногу, — сказала Нора Стоя за спиной девушки, она посмотрела на ножи и пожала плечами: ей не удалось бы стянуть нож из держателя, не привлекая внимание Мэриан.
   Чуть ли не раздевая девушку взглядом, Дарт произнес с улыбкой:
   — А случаем не найдется ли в вашем чудо-холодильнике немного пива?
   — Вполне возможно.
   — Ненавижу рыться в чудо-холодильниках. Давайте сядем на корточки, поскребем по сусекам.
   Мэриан глянула на помешивающую суп Нору и, положив нож, подошла к холодильнику. Дарт лучезарно улыбался, потирая руки.
   — "Откройте сокровищницу, страшная и грозная мадам Вэар", — Дарт процитировал что-то незнакомое Норе.
   — Я знаю, откуда это! — радостно взвизгнула Мэриан. — Из «Ночного путешествия», почти в конце, когда Маленький Пиппин встречается с мадам Лино-Вино Вэар. Он должен говорить с ней так, потому что, хм...
   — Потому что Чашечница сказала, что иначе мадам не скажет ему правды.
   — Да! И сокровищница сначала разочаровала его, потому что оказалась всего-навсего металлической коробкой, но, открыв ее, Пиппин увидел, что внутри она размером с его старый дом, а мадам Вэар и говорит... — Мэриан дважды щелкнула пальцами. — Кажется: «внутри она гораздо больше, чем снаружи».
   — "Моя сокровищница, словно сердце женщины или словно сеть, — изнутри больше, чем снаружи. Даже яблоко жило когда-то в маленьком семечке".
   Нора пятилась от плиты и была почти готова протянуть руку за ножом.
   — Точно! — Мэриан резко обернулась, ткнув безукоризненной формы веснушчатым пальцем в сторону Норы. — Видите? Я тоже кое-что знаю о Хьюго Драйвере. Мы можем работать вместе.
   — Мэриан, — сказал Дарт; в его голосе мелькнуло нетерпение. — Открывайте же свою бездонную сокровищницу.
   Повернувшись спиной к Норе, девушка открыла холодильник.
   — На корточки, Мэриан. Вы можете присесть на корточки?
   — Запросто.
   Она опустилась на корточки перед набитыми полками, соприкасаясь коленями с коленями Дарта:
   — Вот и пиво.
   — Не вижу никакого пива.
   Мэриан подалась чуть вперед, чтобы показать, где именно, и коснулась грудью руки Дарта.
   — Вы, случаем, не любитель «Короны»? — спросила она.
   Дарт посмотрел поверх макушки девушки на Нору, и та, сделав шаг назад, вытянула из держателя крайний нож.
   — В трудные минуты, — глянув на массивный, с зазубренным лезвием тесак в руках Норы, сказал Дарт, быстро кивнул и вновь перевел взгляд на держатель.
   — А как вы относитесь к «Будвайзеру»? — спросила девушка, подвинувшись чуть ближе к Дарту.
   — Кажется, мне больше по душе то, что рядом.
   Нора вытянула из держателя мясницкий секач. Глаза Дарта сузились.
   — Замечательно! Выньте-ка его, я хочу рассмотреть получше.
   Мэриан потянулась за пивом, еще теснее прижимаясь к Дарту.
   — У бутылок «Гролша» действительно отличный дизайн, не правда ли?
   Нора вернулась к столу с двумя ножами. Пока Дарт и Мэриан продолжали обсуждать формы сосудов, она открыла сумочку и сунула туда ножи. Затем вновь принялась помешивать суп, а Дарт и Мэриан встали. Девушка растерянно ей улыбнулась, и поверх веснушек проступил легкий румянец.
   Нора налила суп в тарелку, а Мэриан достала из ящика столовую ложку и открывалку для бутылок.
   Поднеся к губам бутылку «Гролша», Дарт сделал большой глоток.
   Нора сняла сумку со стола и поставила ее на стул под висящим на стене телефоном.
   — Не робей, дорогая супруга, присоединяйся.
   Нора разглядывала сумку. Дарт все еще сидел к ней спиной.
   — Вы покидаете нас? — спросила Мэриан, улыбнувшись Норе. Говоря, она продолжала готовить сэндвич из говядины, сыра и салата.
   Дарт поманил Нору рукой, и она неохотно рассталась с мыслями о том, как хорошо было бы всадить один из ножей ему в спину. Вместо этого она потерла ему спину под левой лопаткой.
   — Теперь ты счастлив, дорогой?
   Дарт пропел первую строчку из «Иногда я счастлив» и оттолкнул пустую тарелку.
   — Давайте мясо.
   — Я и не представляла, что вы можете цитировать Хьюго Драйвера, — сказала ему Мэриан.
   Дарт пробормотал с набитым ртом что-то неопределенное, наверное, снова цитировал «Ночное путешествие».
   — Лучше не заводите его, — улыбнулась Нора.
   — А нам удастся уговорить его почитать за обедом свои стихи?
   Продолжая пережевывать сэндвич, Дарт издал победный клич. Глаза его сверкнули.
   Вынужденная общаться с Норой, Мэриан решила прибегнуть к штампам.
   — Какая часть экскурсии понравилась вам больше всего?
   — Могу я задать вам несколько вопросов о реставрации?
   — Это стало для нас наваждением. Лили наверняка рассказала, как мы выбивались из сил, собирая по частям «Медовый домик». Я могу рассказать вам множество ужасных историй.
   — Я имела в виду не только «Медовый домик».
   — Согласна с вами, проблема главного здания гораздо интереснее. Джорджина Везеролл была великой женщинои, но в годы, предшествовавшие ее смерти, дела шли все хуже, и в последние месяцы она пользовалась лишь одной комнатой в доме на втором этаже: крыша протекала в сотне мест, почти всюду можно было видеть вред, причиненный водой. Вы наверняка заметили, когда приехали, — здесь еще предстоит работа Следующий большой проект — реставрация садов. Это огромный объем.
   — А кто-нибудь из прежних садовников еще живет в поместье?
   — Нет. Джорджине пришлось распустить всех, кроме Монти Чендлера, главного садовника Вы видели Поющие колонны и Долину Монти?
   — Видели.
   — А когда были там, слышали, как поют камни?
   — Они поют?
   — При малейшем ветре любых направлений можно услышать их песни. Жуть!
   — Наверное, Монти Чендлер уже умер?
   — Да, года за два до смерти Джорджины, и это тоже способствовала развалу поместья. Монти Чендлер поддерживал здесь порядок: он был мастером на все руки — и плотником, и охранником. Тут были проблемы с бродягами и взломщиками, но Монти умел их отпугивать. Когда он не был занят в саду, он латал крыши и ремонтировал то, что приходило в негодность. Благодаря ему Джорджина смогла продержаться так долго, не нанимая рабочих со стороны. Я знаю, она тратила много денег на ремонт, когда их давал ее отец, но с конца тридцатых годов денег не стало.
   — Насколько я поняла, в тот период у нее начались финансовые проблемы, — сказала Нора.
   На железной лестнице послышались шаги.
   — Маргарет и Лили идут готовить обед. Нам лучше подняться на второй этаж, — сказала Мэриан.
   Сначала в поле зрения появились тяжелые коричневые кожаные башмаки на шнуровке и пухлые лодыжки над ними, потом просторное темно-синее платье с рядом пуговиц спереди, затем полная ладонь и предплечье и, наконец, властное лицо с широким лбом, рыхлыми щеками и седыми волосами, плотно прижатыми темно-синей повязкой. Дойдя до последней ступеньки и не отрывая руки от перил, Маргарет Нолан остановилась и стала рассматривать троих сидящих в кухне с тревожным любопытством, не скрывавшим, однако, умеренного раздражения. Из-за плеча Маргарет улыбалась Дарту Лили Мелвилл.
   — Наши особые гости проявили интерес к кухне, Мэриан? — спросила Маргарет.
   — Один из них проявил особый интерес к еде, — ответила девушка.
   Маргарет изучала Дарта спокойным взглядом.
   — Глядя на мистера Десмонда, я не опасаюсь, что это повредит его аппетиту за обедом. — Оттолкнувшись от перил, Маргарет, пыхтя, направилась к ним. — Маргарет Нолан, — она протянула Дарту широкую гладкую ладонь. — Я управляю этим сумасшедшим домом. Мы очень рады вашему приезду, мистер Десмонд, хотя, должна признаться, я не читала ваших работ. Мэриан говорит, они просто восхитительны.
   — Делаем, что можем, а больше не можем ничего, — сказал Дарт.
   Маргарет повернулась к Норе, решив, вероятно, не придавать значения его словам. Рукопожатие ее было сухим и быстрым.
   — Миссис Десмонд. Добро пожаловать в «Берег». Вам понравилось в «Перечнице»?
   — Там просто здорово, — сказала Нора.
   — Рада слышать. Но теперь, если мы хотим уложиться в расписание, нам пора начинать. Надеюсь, вы простите нас.
   — Конечно, — сказала Нора.
   Вот он перед ней — ростом пять футов восемь дюймов, весящий сто восемьдесят фунтов, страдающий хронической одышкой, но излучающий решительность, здравый смысл и силу духа, — ответ на все ее вопросы. Эта женщина за три секунды поймет состояние Норы и примет верное решение. Ей понадобится объяснять в два раза меньше, чем Фрэнку Ниари, и в десять раз меньше, чем Мэриан Каллинан. Но когда и как позвать ее на помощь? После обеда Нора вызовется отнести тарелки в кухню — да что угодно, — чтобы остаться наедине с Маргарет Нолан и успеть прошептать: «Он — Дик Дарт. Позвоните в полицию».
   — Ну вот и хорошо. — Улыбка Маргарет была такой же быстрой и сухой, как ее недавнее рукопожатие. — Лили?
   Лили поспешила в другой конец кухни, чтобы снять с крючка рядом с телефоном два белых фартука, и, возвращаясь, помедлила возле стула.
   — Это ваша сумка, миссис Десмонд?
   — О да, простите. — Нора сделала шаг в сторону Лили, но Маргарет, коснувшись ее плеча, задержала ее.
   — Принесите ей сумку, Лили.
   Лили подняла сумку со стула.
   — Что это у вас там? Кастеты?
   — Никуда не выхожу без коллекции холодного оружия, — отшутилась Нора.
   — Пойдемте наверх, а они пусть кудесничают здесь, — сказала Мэриан.
   — А куда подевался мой любимый нож с зазубринами? — спросила Маргарет. — Не мог же он просто сбежать!
   — Сгораю от любопытства, — вмешался Дарт. — Что же две волшебницы придумали для нас?
   Взглянув на Дарта так, словно она была строгой учительницей, а он — дерзким школьником, Маргарет отвернулась от держателя ножей и надела фартук.
   — Мы собираемся приготовить одно из любимых блюд Эзры Паунда.
   — Джорджина любила Эзру, не так ли?
   — Любила.
   — Вот истинная политика, — сказал Дарт. — Никакой чуши о равенстве, которую несут наши лидеры, одновременно разворовывая страну. Давайте называть ботфорт ботфортом, о'кей?
   Лили и Маргарет смотрели на Дарта во все глаза. Он поднял руку.
   — Эй! То, что было хорошо для Эзры, хорошо и для меня, — улыбнувшись двум застывшим в изумлении женщинам, он потянул Нору к лестнице.

91

   Мэриан с треском захлопнула дверь.
   — Норман, неужели вы не понимаете, что я могу потерять работу?
   — Мрачная перспектива, — покачал головой Дарт. — К тому моменту, когда мы закончим десерт, обе тетеньки будут умолять меня приехать сюда еще раз.
   — Но вы ведь практически назвали Джорджину Везеролл нацисткой.
   — А разве старушка не была чуток повернута на теме величия фатерлянда? Это вовсе не делает ее хуже.
   Мэриан покачала головой и оглянулась убедиться, что никто не слышит их разговор.
   — Норман, вам не следует говорить такие вещи в присутствии Маргарет.
   — Попытайтесь остановить его, — сказала Нора.
   — Понимаю, — отозвался Дарт. — Богоподобная служанка священных искусств. Истинная аристократка. Вот только моя беда в том, что я не переношу таких женщин.
   Мэриан успокоилась достаточно, чтобы сказать:
   — Мы нечасто признаемся в этом, но мне кажется, что с Джорджиной Везеролл нелегко было иметь дело.
   — Не с ней, а с мадам директором, — продолжал Дарт. — Женщины вроде нее могли бы с таким же успехом отращивать бороды и курить сигары. Тем не менее я обещаю вам невероятно веселый вечер. — Дарт коснулся пальцем ее подбородка. — Я хочу, чтобы вы замечательно провели время. Заходить ли к нам после этого выпить — по-прежнему решать вам.
   — На этого человека невозможно долго сердиться, — улыбнулась Мэриан.

* * *

   По стене вдоль широкой лестницы тянулась вереница портретов.
   — Вот этот висел когда-то в спальне Джорджины, — Мэриан указала на полотно маслом, изображавшее почтенного господина в деловом костюме, сидящего в кожаном кресле. У него было строгое лицо фанатика с тяжелым носом и выдающимся вперед подбородком.
   — Джордж Везеролл.
   — "Мое сердце принадлежит папочке".
   Послав с верхней ступеньки улыбку Дарту, Мэриан повела их с Норой по коридору, более узкому и темному, чем тот, по которому они шли внизу. Несмотря на то что по стенам были развешаны обрамленные обложки книг и фотографии главного здания «Берега» на разных стадиях реставрации его стен, второй этаж казался более обитаемым и домашним, чем первый. Они словно ступили из сферы светской жизни в сферу частной.
   — Почему вы не водите людей в спальню Джорджины? — спросила Нора.
   — А вот увидите ее и поймете. Мы хотим, чтобы люди запомнили «Берег» вовсе не таким.
   — Я думала, вы — за историческую достоверность.
   — Скрупулезная достоверность может шокировать публику. Чем больше я работаю здесь, тем чаще задумываюсь: существует ли вообще историческая достоверность.
   Во всяком случае, она совершенно ни к чему, когда перед тобой стоит маляр-подрядчик и требует, чтобы ему немедленно сказали, в какой именно оттенок фиолетового красить стены.
   — Но Лили, кажется, говорила, что вам предоставили достаточное количество той самой краски, которой изначально были выкрашены стены. Откуда ж проблемы с оттенком?
   — Нам действительно удалось достать ту краску, да только половину нужного количества, к тому же она успела превратиться в клей. Такой кошмар! В конце концов мы смешали остатки старой краски с новой.
   — А как вы узнали, какого она должна быть оттенка?
   — По оттенку стен комнаты Джорджины.
   — Вы достали для «Медового домика» ту же краску, которую использовали в главном здании?
   — Никто не знает, какую краску использовали в коттеджах.
   Мэриан показала рукой на двери в конце коридора.
   — Две комнаты слева — спальня и кабинет Маргарет, и ей наверняка не хотелось бы, чтобы мы туда заглядывали. В прежние времена весь этот этаж находился в личном распоряжении Джорджины. В первой комнате жила Эмма Бразерхуд, сестра Агнес, персональная прислуга мисс Везеролл. Вторая комната служила гардеробной, она соединяется с ванной — третья дверь отсюда, прямо напротив спальни Джорджины. Рядом комната, где Джорджина писала письма и составляла меню. А мы теперь складываем там подарки, которым не находим применения.
   Мэриан улыбнулась Дарту.
   — За дверью на другом конце площадки — еще одна лестница на третий этаж. Я занимаю там две комнаты, что сразу напротив, через холл, а в соседних двух живет Лили. Секретарь Маргарет — она в отпуске на этой неделе — живет рядом с Лили. Все остальные комнаты пустуют. Вон ту справа мы используем для собраний, а Джорджина принимала в ней особых гостей. — Мэриан открыла дверь в маленькую комнату, большую часть которой занимал стол для заседаний. — Вот тут мисс Везеролл жаловалась, сплетничала, выслушивала рекомендации относительно новых писателей. И здесь же люди вроде Агнес и Лили могли сообщать ей все, что ей требовалось знать.
   — КГБ, — прокомментировал Дарт. — Ухо у замочной скважины.
   — А знаете, однажды у нас тут гостил вор.
   — Вы удивляете меня, — сказала Нора.
   — Молодая женщина исчезла вместе с ценным рисунком как раз перед тем, как ее собирались попросить съехать. Представляете? Рисунок стоил целое состояние. То ли Рембрандта, то ли Рубенса, не помню.
   — Ни того и ни другого, — сказала Нора. — Это был рисунок художника по имени Редон.
   — Ну, все равно начинается на "Р". Спальня Джорджины за следующей дверью. В последние два года жизни она почти не выходила оттуда. Там убираются дважды в неделю, но сами мы никогда туда не заходим. Лично мне спальня кажется немного зловещей.
   Мэриан впустила Нору и Дарта в темную комнату, где о беспорядочном расположении предметов можно было только догадываться по тусклым отблескам света из коридора на стекле и металле.
   — Джорджина никогда не открывала штор, и мы тоже держим их закрытыми. Я всегда подолгу ищу выключатель, потому что он... Ага, вот.
   Комната открывалась взгляду слой за слоем. Словно в горячечном бреду здесь были собраны дорогие шелка, гобелены, потертые восточные ковры и занавеси с фестонами из кружев, свисавшие с балдахина огромной кровати и со спинок кресел. Кружевные салфетки висели также на зеркалах, на разнообразных богато украшенных настенных и настольных часах, на рамках рисунков и фотографий женщины, чье лицо было точной копией ее отца, но черты его были смягчены энергичным макияжем и окружены бесформенной копной черных волос Удивительно уродливый письменный стол в викторианском стиле был завален какими-то бумагами и заставлен фарфоровыми зверушками и стеклянными чернильницами. На золоченом бронзовом столике поменьше стоял граммофон с рупором, напоминавшим колокол. На других столиках, задрапированных кружевом, лежали стопки книг, расчески с серебряными ручками и много чего еще.
   Комната напомнила Норе еще более хаотичную обстановку «Медового домика». Секунду спустя она поняла, что все на самом деле наоборот: «Медовый домик» был более презентабельной версией этой комнаты. Когда глаза ее привыкли к царящему тут хаосу, она начала постепенно оценивать истинное состояние спальни Джорджины Везеролл. Застарелые подтеки от протечек размыли пурпурный цвет стен до грязно-розового. Обивка мебели выцвела и кое-где продралась, а кружевной полог висел лохмотьями. На белом потолке тоже были пятна. Рядом с кроватью, перед старомодным металлическим сейфом с дисковым замком лежал протершийся до коричневых нитей основы палас.
   — Я сбегаю посмотрю, в состоянии ли Агнес принять гостей, — сказала Мэриан и исчезла.
   Перед ними было самое сердце «Берега», единственная в поместье комната, где к истории можно было прикоснуться рукой. Спрятанное в глубине дома, это место было его постыдным секретом, слишком значительным, чтобы просто разрушить его. Джорджина Везеролл, величайшими достижениями которой были богатство, тщеславие и иллюзии, просыпалась день за днем, чтобы любоваться собой в зеркалах, расчесывала волосы, не заботясь даже о том, чтобы придать им форму, накладывала слоями косметику до тех пор, пока зеркала не сообщали ей, что она уже стала такой же властной, как королева из сказки. Если она замечала какой-то недостаток, то просто замазывала его румянами и кремом — так же, как прикрывала протечки на стенах слоями ткани и кружев.
   Монти Чендлер никогда не входил в эту комнату, чтобы исправить причиненный водой ущерб: сюда не допускали никого, кроме Джорджины и ее горничной. Горничная любила Джорджину, которая так требовала любви к себе, что видела ее даже в людях, которые над ней насмехались. Это монолитное безрассудство и называют обычно романтическим восприятием собственной личности.
   В душе Норы мелькнула тень уважения к Джорджине Везеролл. Мисс Везеролл была тяжело больна самомнением, но если бы Нора встретила ее на вечеринке, она тут же сбежала бы из той удушливой атмосферы, которую обычно создают вокруг себя такие люди. Однако Джорджина Везеролл героически трудилась для поддержания собственных иллюзий. И в ее лице, возможно впервые в жизни, Линкольн Ченсел встретил женщину себе под стать.
   Мэриан открыла дверь и объявила:
   — Чудо из чудес, но вы можете поговорить с Агнес прямо сейчас. Если хотите, конечно.

92

   — Она действительно серьезно больна, но скука делает ее немного капризной, и в таком состоянии она не слишком выбирает выражения. Могу обещать вам лишь пару минут нормального разговора, не больше. — Мэриан замялась. — Впрочем, пары минут, возможно, будет достаточно.
   — Вы говорите обо мне? — послышался из-за двери раздраженный голос.
   — Почему бы вам не дать нам поговорить с ней самим? — предложила Нора. — У вас ведь еще полно работы.
   — Я не должна этого делать. — Мэриан оглянулась на пустой коридор. — Вам может понадобиться помощь, чтобы уйти отсюда.
   — Мы справимся.
   — Ну, разве что в виде исключения... Маргарет не... — Мэриан прикусила нижнюю губу.
   «Маргарет не хочет, чтобы Агнес оставляли наедине с чужими», — мысленно закончила за нее Нора.
   — Маргарет не обязательно говорить об этом.
   — Хорошо. Если мне удастся сегодня управиться с делами, я смогу зайти к вам вечером выпить. — Она постучала и открыла перед ними дверь. — Вот они, Агнес. Я загляну попозже.
   — Принеси мне каких-нибудь журналов. Ты знаешь, какие я люблю.
   Мэриан посторонилась, и Нора с Дартом вошли в комнату.
   Лежащая на кровати старуха была худа как спичка. Прямые волосы, выкрашенные в черный цвет и расчесанные на пробор, ниспадали по обе стороны сморщенного лица и напоминали кукольные. Глаза ее были ясными, а взгляд — живым и настороженно-подозрительным. Заложив похожим на сучок пальцем лежавшую на бедре книгу, она словно пыталась решить для себя, что это за люди и сколько времени стоит им уделить.
   Представив их друг другу, Мэриан удалилась.
   — Заходите и закрывайте дверь.
   Они приблизились к кровати.
   — Удивительно, как это она ушла. Судя по тому, как здесь обращаются со мной, можно подумать, что я — бешеная собака — Агнес пристально рассматривала Дарта. — Вы — тот парень, которого все считают поэтом? Норман Десмонд?