Благоговейно я отрыла ее и тут у меня в глазах потемнело. Сила моя, почуяв Книгу, мгновенно снесла все препоны и заклубилась в венах. От неожиданности я попыталась наложить на нее оковы, только какое там! С таким же успехом я могла тормозить снежную лавину. Сила стремительным потоком неслась к кончикам пальцев, держащих Книгу, и без следа впитывалась в нее. Миг — и я практически в первый раз за много лет почувствовала, каково это быть — простой смертной. Я была осушена до предела. Но не успела я оплакать потерю силы, как Книга засияла и в меня начала вливаться другая Сила. Крепкая, настоянная, многовековая. Было такое ощущение, словно я всю жизнь пила Жигулевское пиво, и вдруг перешла на коллекционное вино по нескольку сот долларов за бутылку. Словно меня кто выдернул из трущоб, где я прожила всю жизнь и внезапно поселили во дворце. Процесс слияния сил завершился. Отныне мне доступна вся Магия, но и я завишу от Книги. Ибо в ней теперь в ней хранится вся моя сила. Я перелистнула страничку и увидела вложенный исписанный листик.
 
   Внученька!
   Кончилось моё время, и на этом свете мы с тобой уже не свидимся. Этой ночью приберет меня Господь, и я очень сожалею, что не всему я тебя обучила. Ты, Магдочка, у меня очень талантливая, сильной ведьмой будешь, сильнее меня. Не хотела я тебе такой судьбы, да что теперь. Нелегок путь Мастера. Бесконечные посты, строгость и воздержание на протяжении всей жизни не каждому дано безропотно снести. И если ты нашла эту книгу — значит ты и впрямь стала практикующим Мастером. В книге этой — сила всего нашего рода Мастеров. На протяжении всей жизни писали все мы сюда свои заклинания и делились опытом на сих страницах. А умирая, оставляли в книге свою силу для других поколений. И моя сила скоро перейдет в эту книгу для тебя. Начинала ее писать еще Прасковья, восемь поколений назад. Теперь ты ее продолжай.
   И еще, внученька, хочу сказать тебе, что рада, что последние годы мои ты со мной прожила. Словно солнышко ты мне была, не хотела я тебя родителям отдавать, но не в моей это власти. Неласкова я была с тобой, да для твоей же пользы.
   Береги эту книгу, внученька, в руки никому не давай, да наложи на нее охранку покрепче, беда будет если откроет ее другой Мастер.
 
   С любовью и благословением —
   Бабушка твоя, Антонина.
 
   Я еще раз перечитала строки, чувствуя, как непрошенные слезы наворачиваются на глаза. Неправа ты, бабушка, я всегда знала что ты меня любила. А строгости твои воспринимала как нужное. Я была разумным ребенком.
   Откинувшись на кресло, я успокоилась и решила не откладывая наложить заклятье. Подумав, я выбрала заклинание на охрану сокровищ, его действие заключается не только в том, что оно не дает взять то, что сторожит, но еще и через примерно 8 — 10 часов начинает дробить кости рук.
   Одна моя клиентка пришла ко мне в сильном волнении и в слезах — ее тринадцатилетняя дочь повадилась брать из сейфа бесценные ювелирные украшения, и, обвесившись ими, убегать на дискотеку. Естественное стремление выделиться среди сверстников заканчивалось печально. В пылу танцев девчонка не замечала, как бриллиантовые кольца, совсем ей не по размеру, спадают с тонких пальчиков, а серьги от Тиффани выскальзывают из ушек. Я естественно посоветовала задать ей хорошего ремня, однако дама поведала, что дочь эта ей неродная, она от первого мужниного брака, и все свои проделки негодяйка спихивает на мачеху, а муж предпочитает верить дочери. Я не стала озвучивать свои мысли о необходимости развода в такой ситуации, а просто заговорила для нее шкатулку и велела хранить драгоценности в ней. Дама недоверчиво ее осмотрела, и указала мне на то, что у шкатулки даже запора нет. Я улыбнулась и спросила — много ей сейф помог? Пусть делает как говорю. Никто кроме нее ничего из этой шкатулки не возьмет, да еще и впредь наука вору будет.
   На следующий день дама ни свет ни заря приволокла мне мерзавку на отчитку, и очень вовремя — кости рук у нее только начинали дробиться. Та, подсмотрев, где теперь драгоценности, вечером перед походом в клуб ринулась за очередной порцией украшений. Но открыть шкатулку просто не смогла. Так ее и застала дама вместе с мужем — пыхтящую от усердия и порядком взмокшую. Отец мгновенно прозрел, и не отходя от кассы наконец — то всыпал дочурке ремня. А к утру она их с ревом разбудила и показала на окровавленные руки. Еще хорошо что мачеха ее пожалела и привезла ко мне. Я бы ни за что не повезла, например — сначала б выспалась. Так что я сочла, что это заклинание мне очень даже подходит.
   Я быстро расплела косу, вытянула вперед две прядки, на одной быстро стала вязать узелки, шепча
   — Завязываю я, раба Магдалина, на 13 узелков свое дело…
   Потом быстро разделила вторую прядку на тринадцать прядей и начала их переплетать.
   — …Из тринадцати прядей плету сеть свою смело…
   Теперь я выпустила силу и обволокла ей сплетенные волосы. Бог мой… У меня было ощущение что я подожгла большой дом, чтобы поджарить яичницу. Столько силы у меня прежде никогда не было. Книга щедро поделилась ей со мной.
   — … На ловца или молодца, на старого и малого, на всякого охотника до моего добра. Оплетаю — сетями… — шепнула я. Сила моя струилась по волосам, и я ими быстро обернула книгу.
   — …отхлестываю — плетями, бью, приговариваю, намертво наговариваю.
   Сила окутала книгу и волосы одним тугим коконом.
   — Будь, рука, мертвой, как у покойника — у вора — разбойника, — прошептала я и, открыв книгу, положила обе прядки — сплетенную и с узелками — на первую страницу.
   — Не откроется книга, отнимется у вора сила, сила костяная, встанет кровь жиляная, и раздробятся кости в пыль и прах.
   — Аминь, — запечатала я заклятие.
   Потом захлопнула книгу. Обе прядки так и остались внутри, впечатанные в обложку силой. По краю их как отрезало. Длинные густые волосы для ведьмы — не украшение, а необходимость.
   А заклятие классное — пока они там, вор книгу не откроет. А чтобы снять заклятие, прядки надо извлечь. А чтобы извлечь, надо открыть. Замкнутый круг!
   Крепко прижав к груди книгу, я забежала в дом. Мать с отцом выглядели странно. Пили чай с пряниками и мирно разговаривали. Вот чудеса! Сколько я себя помню, мать и минуты с ним ласково себя не вела. Теперь же она смотрела на него с нежностью необыкновенной и подкладывала ему пряники на блюдце.
   — Мам, пап! Я домой поехала!
   — Ой, доченька, — всплеснула руками мать. — А мы тут с Костенькой баньку затопили, думали что ты останешься.
   — Не, мам, — помотала я головой. — У меня дел по горло. Ты сама в город уедешь или приехать за тобой?
   — Да наверно сама, я тут еще подзадержусь немного. Грядки пополоть надо да и с Костенькой по грибы собрались сходить. Лето — то уж кончается, скоро опять в школу обормотов учить.
   Я в недоумении воззрилась на мать. Что это с ней? Костенька???
   Чудеса!!!!
   — Ну тогда пока, если что звоните… Да, кстати, мать, отца не пили, я его сегодня с того света вытащила. Покой, никаких скандалов, усиленное питание — запомнила?
   — Ну конечно, конечно Манечка, — истово поклялась мать. — Как за младенцем ходить буду.
   Отец смущенно кашлянул.
   — Ты это, Магда, давай к нам субботу приезжай, за малиной сходим все втроем, я такие места знаю!
   В глубокой задумчивости я дошла до машинки, завела ее и поехала на трассу. Одно я помнила точно — матери я приворота не давала!!! Чего это с ней?
 
   Дома было подозрительно темно и тихо. Я включила свет, разулась и позвала :
   — Маруська!!
   — Ироды проклятые! — гневно прошепелявил кто — то сверху.
   Я в недоумении замерла, потом пошла по квартире, зажигая свет. Маруськи нигде не было. Я пошла еще раз в прихожую. Странно… Маруськины туфельки мирно стояли рядом с какими — то ужасными вонючими тапочками. Не знаю, как они в моей прихожей очутились, но я брезгливо двумя пальчиками подцепила их и скинула в мусоропровод, такая гадость. Потом еще раз посмотрела на Маруськины туфли. Черт возьми, не босой же она ушла!
   — Маруська! — еще раз жалобно позвала я.
   — Ты чо орешь, дура? — сварливо донеслось с потолка.
   — Ты кто? — хладнокровно спросила я.
   — Тетя Грапа.
   Я поднялась на второй этаж и толкнула дверь Каморки — единственное место, куда я не догадалась заглянуть.
   Там на раскладушке лежала чрезмерно полная, какая — то неряшливая старушка и подслеповато на меня щурилась. Я присмотрелась — и похолодела. Клычки у старушки выдавались на пару сантиметров. А рот был вымазан от носа до подбородка в чем — то красном. Красные же пятна алели на светлом платье. «Маруська!!!», — ужас парализовал меня. Она высосала Маруську!!!
   — Ввы т — тттеття Грап — ппа? — заикаясь спросила я. До сего момента я и не подозревала что вампиры существуют на самом деле.
   — Я.
   — А вы к — ккак в моей к — квартире оказались?
   — Вот она, старость проклятая, — визгливо отозвалась старушка. — Приходится жить у людей из милости, кто хочет, тот тебя этим и попрекает! Попрекаешь???
   С другой посторонней старушкой я б в такой ситуации в два счета разобралась. Но тут… Я посмотрела на ее вымазанные клыки и невольно попятилась:
   — Нет, нет, конечно нет.
   — Я есть хочу, накорми меня, — проникновенно сказала старушка и клыки ее призывно блеснули.
   — Холодильник на кухне, — быстро брякнула я и опрометью побежала наверх.
   В спальне я лихорадочно забаррикадировала дверь мебелью и стала думать как спасаться от вампира. Вот черт! Откуда только она на мою голову взялась!!!! Порыскав по комнате и не найдя не крестов не чеснока, я решила позвонить в милицию. А что делать? Пусть ее задержат, с вампиркой ночь куковать до утра я не собираюсь — времени еще только — только двенадцать пробило! К тому же она есть хочет!!!!
   Подумав об этом, я схватила трубку и быстро набрала 02.
   — Милиция, — недовольно — сонно отозвалась трубка.
   — Здравствуйте, запишите адрес, у меня в квартире посторонняя бабушка.
   Рассказывать о том, что на самом деле эта бабушка вампирша и похоже убила мою подругу я благоразумно не стала.
   — Какая такая бабушка? — было такое ощущение, что трубку дежурный сейчас бросит.
   — Я пришла домой только что, а у меня в квартире обнаружилась пожилая женщина, я ее не знаю, и уходить она не собирается, — скороговоркой проговорила я.
   — Так может родственница дальняя, их разве упомнишь всех? — лениво отозвался голос.
   — Послушайте! — рявкнула я. — Я как налогоплательщик прошу помощи, приезжайте и выясняйте!
   Мда… Насчет налогов — то я загнула, официально я безработная. Хватает того, что я десятину в церковь уношу, каждый раз как ножом по сердцу.
   — Адрес, — так же лениво сказал дежурный.
   Я продиктовала, но в конце предупредила:
   — Эта гражданка буйная, и я, опасаясь за свою жизнь, забаррикадировалась в спальне. Так что дверь открыть не могу.
   — И как к вам люди попадут? — удивился дежурный.
   — Ваши проблемы, — отпарировала я. — Пусть по крыше через окно спальни лезут, у меня седьмой этаж, за окошко вывешу красную тряпку, чтобы не ошиблись. Через пятнадцать минут я вам перезвоню, поинтересуюсь как идет процесс.
   Я бросила трубку и прислушалась. Вампирша, завывая, бродила по квартире. Вот черт! А у меня противовампирского ни одного заклинания. Хотя — а что это я? У меня же есть Библия ведьмы, неужто за восемь поколений до меня никто с вампиром не столкнулся? Стопроцентно найдется что нибудь! Я вскочила с кровати и тут с ужасом поняла что я растяпа каких свет не видел. Я оставила драгоценную книгу в машине.
   Вот черт! Украсть — то ее не крадут, но она мне нужна!!!
   На глаза попались оставшиеся от Маруськи белые чулочки и я, не выдержав, упала на кровать и разрыдалась
   — Открой мне, — постучала вампирша в дверь. — Я малость подкрепилась, но мне еще надо.
   «Щаз », — подумала я с ненавистью, встала и пошла к гардеробу. Там нашла алый шелковый халат и, подойдя к окошку, закрепила его на створке наружу.
   — Я же знаю что ты тут, — тарабанила в дверь вампирша так, что моя баррикада угрожающе заскрипела, а комод у двери отъехал на пару сантиметров. — Впусти меня и накорми!!!
   Дама я неробкого десятка, но тут я просто похолодела. Мне было откровенно страшно. Я осторожно приблизилась к двери и налегла на комодик, водворяя его обратно.
   — Ты тут! — взвыла от радости вампирша, заметив шевеление мебели. — Ну ужо теперь я до тебя доберусь, тебе придется меня накормить!
   И она налегла на дверь. Я со своей стороны налегла на комодик, не давая ему съехать ни на сантиметр, отчаянно матерясь.
   — Сквернословка! — возопила вампирша, — тебе молиться надо, а ты!
   Совет был очень кстати, хотя и странный было его слышать от нечисти. Я заткнулась и стала читать «Отче наш». На вампиршу это не действовало. От полной безнадежности я попробовала помолиться на английском.
   — Father, — страстно начала я, подняв глаза к потолку. — Hallowed be thy name. Thy kingdom come. Give us day by day our daily bread. — На потолке была только люстра, но я все же таращилась и прилежно молилась. — And forgive us our sins; for we ourselves also forgive every one that is indebted to us.
   And bring us not into temptation.
   — Вот дура — то. Ладно, не хочешь по-хорошему — будем по-плохому, — объявила вампирша, и потопала вниз. Я обмерла. А как у них по-плохому?
   Тут окно резко распахнулась, и со мной чуть не приключился инфаркт. Обернувшись, я заметила влетевшего на раскачивающейся веревке эмчеэсника — спасателя.
   — Ты мой родненький! — не сдержав слезы, кинулась я ему на шею.
   — Гражданочка, успокойтесь, — спокойно сказал он, отцепляя последовательно меня, потом веревку с пояса. Тут влетел второй товарищ в синем комбинезоне и надписью на груди МЧС.
   — Где бабушка — то? — спросил первый.
   — Там, — дрожа, указала я на дверь.
   Бравые парни ни слова не говоря махом разбаррикадировали дверь и устремились на поиски вампирши. Буквально через пять минут они ее нашли, скрутили, открыли дверь внизу и забрали ее с собой. Ко мне же поднялся очень милый дядечка — милиционер, после вампирши мне все живые казались на редкость симпатичными людьми, и я написала заявление.
   После чего я попыталась его охмурить, мне страшно было оставаться одной. Капитан оказался непокобелимым и мне пришлось трясущимися руками закрыть за ним дверь. Потом тщательно осмотрела квартиру, но останков Маруськи я там не нашла, к счастью. Я пыталась утешить себя что наверняка это означает что Маруська жива и здорова, однако сердцем чуяла, что я ее больше не увижу. Я нашла и повесила у двери связку чеснока, там же села и горько разрыдалась. Бедная моя Маруська. Не помню сколько я так просидела… В конце концов веки стали как резиновые от слез, я пошла в кухню и выпила там клофелин. После чего добрела до кровати и упала в черный, без сновидений сон.
 
   — Ёкалэмэнэ, старушка!!! — проснулась я от гневного вопля.
   — Что тут у тебя творится? — на пороге стояла Маруська и орала благим матом. — Почему мебель где попало стоит? Почему все разбросано?
   Я глупо улыбнулась и, взвизгнув от счастья, кинулась ей на шею.
   — Ты жива????
   — Жива, — подтвердила она, — только ты уж оденься, а то Серега тут.
   Я осторожно посмотрела за Маруську, и увидела Серегу, с интересом рассматривавшего меня в одних трусиках. Какое счастье что я хотя бы их на ночь не сняла, с меня станется — живу-то я одна, стесняться некого. Взвизгнув, я снова метнулась под одеяло. Представляю, какую он картину следующую напишет!
   — Дай халат, — сдавленно попросила я.
   — Ага, — она сняла с окна красный халат, которым я семафорила вчера, и кинула мне на кровать. — Так что тут случилось, старушка? А главное — где моя бабка??? Я ее вчера в твоей квартире оставила.
   «Значит, вампирша съела бабку», — с облегчением подумала я.
   — Маруська, — осторожно произнесла я, — а бабуся тебе вроде как не особо дорога была?
   — Как это не дорога? — взвилась она, — да я на ее коленках выросла, она пока на голову слаба не стала, знаешь какая мировая бабуська была!
   Я помолчала, собираясь с мыслями. Задача несколько осложнилась.
   — Послушай, а с чего ты ее оставить решила у меня? — так ничего и не сообразив, спросила я.
   — Так у нас же соседи, алкаши проклятые, пожар устроили!!! — злобно завопила Маруська. — Мать с сестрой к знакомым отправились, мы с Серегой к его мамаше, а бабку никто брать не захотел, ну да я знала что ты не откажешь! Вот уроды!!!
   — Кто уроды? — автоматически спросила я.
   — Соседи!!! Ну так где моя бабуська, Мань?
   — Послушай, а ее у тебя как звали? — безумная мысль мелькнула у меня в голове.
   — Агрипина Петровна!
   — Сокращенно Грапа, — полуутвердительно — задумчиво сказала я.
   — Точно!
   — Послушай, Маруська… А почему ты мне не говорила, что она у тебя вампир?
   Маруська с Серегой переглянулись и заржали.
   — Ты чего, Магдалинка! С дуба упала? — у Маруськи аж слезы текли от смеха. — Это ты из — за зубов так решила?
   — Ну, — нахмурившись, посмотрела я на них.
   — Ну вот выросли они у ней такие к старости почему — то и все тут! Серега, подтверди! Никакой она не вампир!
   — Ага, — сквозь смех согласился тот. — Друзей прикольно разыгрывать — приходят они к нам, а их бабуся встречает в прихожей, они аж бледнеют и трясутся от ужаса!
   Мне их идиотский смех надоел и я решила им настроение немного подпортить.
   — В милицию я твою бабусю сдала, — буднично сообщила я.
   Они разом на меня посмотрели и Маруська обиженно спросила:
   — Нафиг?
   И тут я разозлилась. Накинула халат, встала, подбоченившись, открыла рот на 56 сантиметров и завопила:
   — Нафиг, говоришь??? А что мне оставалось делать?? Прихожу домой — а тут у меня незнакомая гражданка с клыками и все лицо в крови вымазано!
   — Томатный сок, облилась она им немножко, — пискнула подружка.
   — И еще она орет что голодна и что я ее должна собой накормить!!!! — бушевала я.
   — При чем тут ты? — возмутилась Маруська. — Ей вполне продуктов из холодильника хватило бы.
   — И ты оставляешь свою сумасшедшую, кстати, бабуську у меня, и даже не предупреждаешь!!!
   — Я предупреждала!!!! — Маруська метнулась вниз, и тут же вернулась, таща лист бумаги, — вот, я тебе на холодильнике магнитом записку прилепила!!!
   Я взяла ее и прочитала ее корявое послание:
 
   Маня !
   По семейным обстоятельствам оставляю тебе свою бабу Грапу, я тебе про нее говорила, она немного сумасшедшая. Вернее она так — то ничего, только постоянно есть хочет и блажит, я ее в Каморке устроила, она тебе не помешает. Если начнет блажить, дай поесть. Особо она любит колбасу с томатным соком.
   Утром буду.
   Маруся.
 
   Я хмуро прочитала ее и, подхватив со стула одежду, пошла в соседнюю комнату.
   — Ты куда? — всполошился Серега.
   — Куда, куда… Бабуську вашу поедем из ментовки забирать, — ответила я.
   Я быстро оделась, заплела косу и мы пошли вниз. Маруська с Серегой со мной не разговаривали, Маруська здорово злилась на меня за бабку, а Серега вообще много не говорит.
   Возле моей машины стояла Натаха — дворничиха и громко разорялась.
   — Извращенцы проклятые, а мне что, эту падаль убирать теперь прикажете? — вопила она. Я в недоумении подошла поближе — и кровь отхлынула от моего лица. Около машины лежала собака со вспоротым крест накрест брюхом. Ничего не замечая, я отпихнула Натаху, рванувшись к машине, лихорадочно открыла дверь и ворвалась в салон. Я до последнего момента на что — то надеялась, хотя и точно знала, для чего нужно жертвоприношение. С машины сняли охранку.
   Книги не было.
   Из меня словно воздух выпустили. Я села на асфальт и в голос зарыдала.
   — Мария, ты чего? Сейчас я эту собаку уберу, — недоуменно воззрился на меня Серега. Натаха бочком — бочком поскорее смылась.
   — Не в собаке дело, — сквозь рыдания сказала я. Маруська бухнулась со мной рядом на асфальт и обняла меня за плечи.
   — Что — то случилось? — шепнула она на ушко.
   Я кивнула, уткнулась ей в шею и зарыдала пуще прежнего. В последнее время на меня навалилось слишком много. Смерть Никанора, эти два миллиона, отец со своими выкрутасами, вчерашняя бабка — вампирша. Потеря книги же была вообще катастрофой. В чужих руках оказалась вся моя сила, и Ворона убьют. Потому что теперь я никогда не найду ему два миллиона. Не остановила колдунью охрана машины, так что и на охранку книги нечего рассчитывать. Подумав об этом, я зарыдала пуще прежнего. Маруська с мужем сидели рядом и терпеливо ждали, когда я выревусь.
   Зазвонил сотовый.
   — Алло, — сдерживая рыдания, взяла я трубку.
   — Мария, мы уже все собрались, тебя ждем, — это была Галина.
   Я нехотя вскинула руку, освобождая часы из плена рукава — времени было без двадцати девять. У меня из головы совсем вылетело, что я сама на сегодняшнее утро назначила сбор.
   — Сейчас буду, — безжизненно сказала я и отключилась.
   — Маруся, Сережа, меня люди ждут, так что по бабульке сами, мне через двадцать минут надо на месте быть.
   — Давай ты не поедешь, иди домой и в постельку ложись, ты ж никакая, — с сомнением сказала Маруська, глядя на меня.
   — Я не могу!!! — в отчаянии сказала я. — Хотела бы, но не могу. Такие встречи не отменяют! Меня осудят и запретят практиковать тут же!!!
   — Ну тогда конечно, — сомнения в голосе Маруськи не уменьшилось, — только ты уж на дороге поосторожнее, ладно?
   — Конечно, — потерянно ответила я.
 
   Дороги до Галины было ровно двенадцать минут, и за это время я смогла взять себя в руки. Оплакивать свое горе я буду потом. Да, мир рухнул. Скоро у меня не останется силы даже ангину вылечить. Скоро убьют парня, без которого я жизни не мыслю.
   Вот только другим это знать необязательно.
   Я вошла в дом и пошла сразу пошла в зал. Меня уже ждали. Ведьмы сидели в круге из сорока толстых свечей и тихо переговаривались.
   — Приветствую, сестры, — обратилась я.
   — Приветствуем, Мария, — нестройно отозвались они.
   Ведьмы потеснились и я села на освободившийся кусочек деревянного пола.
   — С чего начнем? — спросила я.
   — Может, начнем снимать охранки с клиентов? — тяжело вздохнула Лора — Святоша. — В состоянии эгрегора за час с десяти — пятнадцати сниму, например. Потом и проверить можно будет.
   — Так прям с пятнадцати и снимешь? — недоверчиво спросила Вера. — Ты забыла что на одного их по нескольку часов ставят?
   — Ты у нас из новеньких, и в коллективе не работала еще, — прошамкала Пелагея. — Если мы объединяемся, так и не то можем, права Лора.
   — Тогда может, начнем? — подала голос Оксана.
   — Давайте начнем, — устало согласилась я. — Пелагея, я с тобой буду, ладно?
   — Правильно, неча воду в ступе толочь, садись рядом, Мария, — пододвинулась она, — мы с дочерью еще огурцы солить собрались сегодня.
   Остальные ведьмы также разбились на пары.
   — Предлагаю начать с клиентов давних, — предложила Оксана. — Лет восемь назад — нормально будет.
   — Да ты что, девонька, с ума сошла, — перекрестилась Святоша, — это ж сколько силы надо угрохать, а толку? С последних начнем, а там и дойдем до ирода.
   — Неправильно, Лора, — спокойно отозвалась Оксана. — Ирод, как ты говоришь, не за последнюю неделю двадцать три девчонки грохнул, явно много лет этим промышляет. И все это время под охранкой.
   Ведьмы переглянулись
   — Оксана, ну ты умная когда надо! — с уважением произнесла Галина.
   — И глядишь до последних клиентов не дойдет, а то у меня недавно такой тип был — зарезать пообещал, если он деньги зря отдаст! — перекрестилась Святоша.
   — Точно! — поддержала ее тихоня Ираида из Демидовки. — Надо с давних начинать, если клиенты начнут предъявлять, скажем им что срок действия закончился.
   — И сдерем деньги за новую охранку! — закончила мысль Оксана и победно улыбнулась.
   Ведьмы явно обрадовались такому решению. А я подумала что они забыли что за восемь лет у них у всех было столько клиентов, что никаких Сил на всех просто не хватит. Ну да их дело, я — то знала кто убивает. И не хотела, чтобы знали они.
   «Ну и что ты с ним делать — то будешь?» — с жалостью спросил внутренний голос.
   — Давайте начнем, — вместо ответа ему призвала я ведьм.
   И мы начали.
   Сначала мы освободили силу. Тонкое призрачное сияние повисло в круге, огражденном свечами. Я закрыла глаза и кожей начала его впитывать, словно купаясь под потоками силы. Это было непередаваемое ощущение. Ощущение всемогущества. Эгрегор не только усиливал силу, но и давал потрясающий подъем духа. Я решила, что буду тратить не более четверти от полученной силы сегодня, у меня тяжелая ситуация, надо попытаться найти книгу.
   Почувствовав, что я полна до краев, для начала мысленно выстроила и кинула Пелагее нить. Состояние эгрегора не требовало вербальных заклинаний, тут было многое невозможное возможным. Нить от меня пошла ввысь, ища там отклик Пелагеиной силы. И довольно быстро нашла. Я улыбнулась — надо же, губернатор — подлюга! С удовольствием сняла с него охранку, так — то тебе, посмотрим как ты теперь крутиться будешь. Все в городе знали что за 8 лет двойного срока губернаторства он обзавелся недвижимостью за границей, счетом в Женеве и отправил своих идиотов — сыночков, один наркоман, другой просто дурак и лентяй, учиться то ли в Кембридж то ли в Гарвард.
   Я хлестнула нитью в другую сторону. Прошло еще пару минут и я нашла следующего пациента. Старичок, которому Пелагея вылечила радикулит. Не то. Поискав еще, я уловила следующую охранку, присмотрелась и присвистнула — гад Стадольный! Без разговоров сняла охранку.