При этой мысли Делия снова подумала о мистере Миллере.
   – Кто-нибудь знает, почему жена его бросила? – спросила она Ванессу.
   – Ну конечно, все это знают. Они жили вместе многие годы, милый маленький мальчик, хороший дом, а потом однажды весной Элли, его жена, обнаружила у себя в груди опухоль. Она пошла к врачу, а тот говорит: «Да, похоже на рак». Она пришла домой и заявила мужу: «За то время, что мне осталось, я хочу пожить для себя. Я собираюсь делать только то, о чем мечтала». Собрала вещи и ушла. Это было ее самое главное, самое сильное желание – у тебя когда-нибудь такое было?
   – И где она теперь?
   – О, она диктор на телевидении в Келлертоне, ведет передачу про прогноз погоды, – начала рассказывать Ванесса. – Оказалось, что с опухолью все в порядке, ее сразу же удалили под местным наркозом. Теперь мистер Миллер и Ной могут каждый вечер включать телевизор и смотреть на нее. Ты тоже могла ее видеть в «Бордуок бюллетене». В прошлом августе про нее написали статью. Настоящая красивая блондинка. У нее волосы, как эта потрепанная мочалка, которой мы бутылки моем. Никому в городе она не нравится – она же оставила своего ребенка.
   Делия посмотрела на свои колени.
   – Все женщины в городе стараются помочь мистеру Миллеру, – продолжала Ванесса. – Приносят противни с лазаньей, приглашают его сына на вечер. Но думаю, за лето он понял, что этого недостаточно, поэтому и поместил объявление в «Багл».
   – Это объявление там с лета?
   – Точно, но его сосед сказал мне, что откликались только девушки-подростки из колледжа. Все девушки в колледже Дороти Андервуд влюблены в мистера Миллера. Я тоже, это просто часть студенческой жизни. Я училась тогда на втором курсе, и мне казалось, что он – самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела. Но он, конечно, не может нанять какую-нибудь вертихвостку, поэтому и продолжает публиковать объявление. Мне никогда не приходило в голову, что тебе нужна такая работа.
   – Ну мне тоже не очень нужна. – Делия смотрела, как Грегги начал катать корку по полу. Его маленькие ручки были похожи на печенья с дырочками сверху. Она и забыла, какое это удовольствие – смотреть на маленьких детей. – Просто мне очень уж надоело работать у мистера Помфрета. Как ты думаешь, на мебельной фабрике есть места?
   – О, на мебельной фабрике, – усмехнулась Ванесса, обмакивая перо в чернила. – Им нужны только лакировщики. Стоять целый день в огромных варежках, покрывая лаком ножки стульев.
   – Но у них должны быть места для офисных работников. Машинистка, референт...
   – А почему ты не соглашаешься работать у мистера Миллера?
   – Я просто не хочу врываться в жизнь маленького мальчика, если придется уехать, – ответила Делия.
   – А ты всегда убегаешь?
   Делия не совсем поняла, что имеет в виду приятельница. И подозрительно посмотрела на Ванессу.
   – Нет, не всегда.
   – Я хочу сказать, что никогда не слышала, чтобы ты говорила что-нибудь против Зека Помфрета. А теперь хочешь уволиться.
   – Он любит строить из себя начальника. Он очень властный. И к тому же зарплата смехотворная, – перечисляла Делия. – Я не понимала, насколько она смехотворна, когда устраивалась туда. И он даже не оплачивает медицинскую страховку! А что если я заболею? Ванесса немного отстранилась от стола, чтобы посмотреть на нее.
   – Ну, – сказала ей Делия, – да, похоже, я действительно часто убегаю.
   Когда Делия говорила это, ей представилась одинокая прямая фигура, идущая по побережью. Было странным, какую волну тепла вызвал в ней этот образ.
 
   Она решила ничего не покупать своей семье на Рождество. Возможно, путешествие Грегги к Санта-Клаусу вогнало ее в депрессию. До того как они вошли, казалось, что малыш понимает, зачем все это, но оказавшись внутри, стал кричать, и пришлось его вывести. Ванесса раздавлена, казалось, даже Санта расстроился. И последующий поход по магазинам не принес веселья, потому что Грегги икал и всхлипывал и обиженно бился в коляске. Делия сказала Ванессе, что этот день она запомнит надолго.
   – Мне все равно нужно в прачечную, – извинилась она уходя. Жалкое извинение!
   Когда Делия вернулась домой, Белль позвала ее из двери гостиной:
   – Тебе звонили.
   – Правда? – Колени у нее подкосились. Она подумала сперва о детях, а потом о сердце Сэма.
   Но Белль сказала:
   – Мистер Миллер из колледжа. Он хочет, чтобы ты ему перезвонила. Я не знала, что ты знакома с Джоэлом Миллером.
   Делия не говорила Белль о нем, потому что работать у него означало съехать из этого дома, а как можно на такое согласиться? Дом был совершенен. И даже у мистера Помфрета есть хорошие-качества. После визита к Санта-Клаусу это каким-то образом стало более очевидно. Поэтому она без особого энтузиазма взяла телефонный номер, который Белль нацарапала на уголке ресторанного меню. Нужно с этим покончить. Опираясь одной рукой на перила, Делия поднялась наверх, сняла трубку и набрала номер. Белль в это время ворковала поблизости, притворяясь, что занята котом.
   – Разве ты не милый маленький котенок? Разве ты не славный маленький котенок? – мурлыкала она.
   Делия слушала гудки на другом конце провода, блуждая рассеянным взглядом по пустым белым стенам и голым половицам.
   – Алё? – трубку снял Ной. Она сказала:
   – Это Делия Гринстед.
   – О, привет! Мне сказали, что я должен перед вами извиниться.
   – Извиниться? За что?
   – Папа говорит, что парень не должен говорить о чаячьем помете в присутствии дам.
   На заднем плане мужской голос что-то произнес.
   – Женщин, – поправился Ной.
   – Что, извини?
   – Я хотел сказать «женщин», а не «дам».
   Все это, разумеется, было вступлением. Мистер Миллер, конечно, не подумал бы, что ее обидят разговоры о чаячьем помете. Или слово «дамы». Это было стратегией. Но сам Ной вряд ли это понимал, поэтому Делия сказала:
   – Все в порядке.
   – Дядя Кении Мосса водит грузовик с провизией, поэтому Кении знает про сами-знаете-что. Но папа утверждает, что его дядя просто дразнил Кении. Папа говорит: «Ну конечно, на фабрике по производству кукурузных чипсов есть время, чтобы посылать работников с совками на пляж».
   Снова послышался мужской голос.
   – А самое главное, – это было сказано с сильным ударением, с многозначительной паузой, – он говорит: «Как же так вышло, что этого нет в списке ингредиентов, если они кладут туда чаячий помет?»
   – Ой, ну ты же знаешь эти списки, – пошутила Делия, – все эти научные термины. Они почти все могут прикрыть, назвав каким-нибудь химическим названием.
   – А они могут?
   – Ну конечно! Они, наверное, называют его «диги-дроксиэксимексилен» или как-нибудь в этом роде.
   Ной хихикнул.
   – Эй, пап, – его голос стал немного тише, – Делия говорит, что он, наверное, есть в списке, только называется, скорее всего, дигидроски...
   Белль теперь потащила кота к окну. Она поднесла его к стеклу, которое стало почти опаловым от пыли. Наверху занавесок висела паутина, а филодендрон на подоконнике был голым и потрепанным. Казалось, вся комната выцвела, как будто она уже проскользнула в отдаленные уголки памяти Делии.

12

   Мистер Помфрет, не меняя выражения лица, сказал: «А, переезжаете» (можно было подумать, что Делия – часть офисного оборудования). Он только попросил доработать неделю, закончить начатые дела. На что она, разумеется, согласилась, хотя никаких незаконченных дел не было: просто обычная каждодневная работа, ни к чему не обязывающие письма и звонки, чтобы заказать для мистера Помфрета товары по каталогам.
   Оказалось, что юрист спешно заказал пару ажурных кожаных перчаток для вождения, радиоантенну размером с обеденную тарелку и такой же формы коробку из цельного куска орехового дерева для сувенирных мячей для гольфа.
   Когда Делия выходила из офиса в пятницу, мистер Помфрет сообщил, что, возможно, подождет до Нового года, чтобы найти ей замену.
   – На этот раз, – сказал он, – я думаю нанять человека, который умеет управляться с компьютером, если только смогу его найти.
   Делия на мгновение смутилась. Затем попыталась представить, как он будет работать с машиной. Пусть попробует убедить машину поспорить с оператором горячей линии о размере перчаток, подумала она. Потом Делия поняла, что погорячилась. Но все равно почувствовала себя обиженной, резко повесила на плечо сумку и ушла не попрощавшись.
   Все вещи легко уместились в картонной коробке, взятой в «Рик Раке». Вот только настольная лампа высовывалась из нее. Делия могла так все и оставить (Белль согласилась ее отвезти), но ей нравилась фраза, что вся жизнь умещается в одной компактной коробке, поэтому она перекладывала вещи до тех пор, пока крышка не закрылась полностью. Потом взяла пальто и сумку с кровати, подхватила коробку и вышла.
   Не было нужды оглядывать комнату на прощание. Каждая деталь была запечатлена в ее сердце – каждое отверстие от гвоздя, каждый шов на обоях и то, как радиатор на ножках в мягком полусвете этого окутанного облаками субботнего утра напоминает какое-то костлявое животное, сидящее на задних лапах.
   Спустившись по лестнице, Делия поставила вещи на пол и надела пальто. Она услышала, как Белль на кухне разговаривает с Джорджем. Женщины решили оставить кота здесь еще на неделю или две, пока Делия не освоится на новом месте. Делия сочла необходимым, чтобы сначала ее собственный запах пропитал помещение, иначе котенок будет стремиться в старый дом.
   Мистер Миллер сказал, что будет очень рад Джорджу. Что и сам собирался купить кота (но, заметьте, как он употребил слово «купить», совершенно не зная того, что, услышав этот глагол в зоомагазине, настоящие любители животных умерли бы на месте).
   Застегивая пальто, Делия прошла через столовую, чтобы постучать в дверь кухни.
   – Иду, – откликнулась Белль.
   Делия вернулась в коридор. Наверху у мистера Лэма скрипели половицы, а телевизор начал свое привычное, беглое бормотание. Делия поймала себя на мысли – когда, интересно, сосед заметит, что она уехала? А потом подумала: «Может, никогда».
   У нее все еще было время, чтобы изменить свое решение.
   – Я дала Джорджу банку тунца, – сказала Белль, выходя из комнаты. – Это его займет.
   – О Белль, ты испортишь парня.
   – Для такого красотули ничего не жалко! Я надеюсь, что, когда придет время, он откажется уезжать от меня. «Нет-нет, мамочка! – пропищала она. – Я хочу остаться тут, с тетей Белль!»
   Тем временем Белль натягивала узкое пальто, поправляла локоны, позвякивая ключами от машины.
   – Все взяла? – спросила она.
   – Все.
   Женщины сели в огромный старый «Форд». Делия пристроила коробку в багажнике между каталогами недвижимости, а потом обе расположились в салоне, и Белль включила зажигание. Они отъехали от крыльца, и навязчивый трезвон в машине все еще напоминал о том, что ремни безопасности не пристегнуты.
   Прошли месяцы с тех пор, как Делия последний раз ездила в автомобиле. Пейзаж за окном менялся так быстро и так плавно! Делия крепче схватилась за ручку двери, когда они поворачивали за угол, проезжая – дзи-ип! дзи-ип! дзи-ип! – стоматологическую клинику, мелочную лавку, «Дворец Попурри». Затем мгно – венно повернули на Пендл-стрит и припарковались у гравийной дорожки перед домом Миллера – это путешествие заняло бы у нее по меньшей мере десять минут, если идти пешком.
   – Мои родители живут в таком доме. – Белль глазела на окна с резными ставнями. – В пригороде Йорка, в Пенсильвании. Ди, ты уверена, что хочешь этого?
   – О да, – вяло ответила Делия.
   – Ты будешь служанкой!
   – Это лучше, чем быть машинисткой.
   – Ну, если так на это смотреть...
   Делия вылезла из машины, а Белль вышла, чтобы помочь вытащить коробку из багажника.
   – Спасибо, – поблагодарила Делия. – У тебя есть мой телефонный номер?
   – Есть.
   – Я дам тебе знать, когда придет время привезти кота.
   – Лучше позвони до этого! – попросила Белль. – В случае если ты захочешь переехать обратно! Я еще подожду несколько дней, перед тем как попытаюсь сдать твою комнату.
   Они могли бы разговаривать так бесконечно, но в этот момент из парадной двери выбежал Ной.
   – Делия! Привет! – закричал мальчик.
   – Для тебя это мисс Гринстед, – еле слышно пробормотала Белль. И обратилась к Делии: – Не позволяй им обращаться с тобой как с прислугой.
   Делия обняла подругу и повернулась к дому. Меньше всего ее волновало то, как с ней будут обращаться Миллеры. Вопрос был в том, как ей обращаться с ними, – какую дистанцию установить между собой и этим светлоголовым мальчиком в голубых джинсах. Слишком легко превратиться в чью-то мамочку! Делия улыбнулась, когда Ной взял картонную коробку у нее из рук:
   – Я справлюсь.
   – Я должен нести ваш багаж. Папа так сказал. А больше ничего нет? – спросил он. Белль уже отъезжала.
   – Это все, – ответила Делия.
   – Папа в школе, поэтому я должен вам все показать. Мы вам уже комнату приготовили. Даже постельное белье поменяли, хотя оно было чистое.
   – О, ну тогда зачем вы меняли?
   – Папа сказал, что, если оно не будет пахнуть, как постиранное, вы подумаете, что на нем кто-то спал.
   – Я бы так не подумала, – уверила его Делия.
   Они прошли через гостиную, в которой подушки лежали в точности так же, как на прошлой неделе, а журналы не сдвинулись ни на дюйм. Хотя ковер в коридоре недавно пылесосили – на ворсе остались следы от колесиков. Когда они вошли в комнату для гостей, Ной поставил коробку на багажную стойку, которой здесь определенно раньше не было. Заметив ее взгляд, мальчик пояснил:
   – Она новая. Мы ее купили в магазине «Дом и очаг».
   – Очень мило.
   – А гляньте-ка сюда! – сказал Ной. На бюро стоял крохотный телевизор, – Цветной телевизор! Из магазина Лоусона. Папа сказал, что у компаньонок всегда должен быть свой телевизор.
   – О, мне не нужен...
   –Радио с часами, – продолжал подросток. – Декоративная коробка с бумажными носовыми платками...
   Больше всего ее тронуло то, как завернут уголок покрывала – красивым ровным треугольником, для этого требовалось немалое усилие. Делия сказала:
   – Не стоило.
   И она действительно имела это в виду, потому что от этого зрелища почему-то почувствовала себя должницей.
   Делия последовала за Ноем к шкафу, где он показывал ей вешалки.
   – Три дюжины вешалок, из пластика, розовых. Ни одной проволочной. Мы выбирали между розовыми, белыми и коричневыми.
   – Розовые – это отлично.
   Три дюжины! Они будут разочарованы, узнав, как мало у нее одежды.
   – Теперь мне полагается оставить вас одну, – сказал Ной. – Но я буду в своей комнате, если что-то потребуется.
   – Спасибо, Ной.
   – А вы знаете, где моя комната?
   – Я найду.
   – Папа сказал, вам нужно распаковать вещи и разложить их по ящикам, и все такое.
   – Я так и сделаю, – пообещала она.
   Уходя, мальчик с сомнением посмотрел на Делию, видимо, не очень веря, что она последует его указаниям.
   Ее картонная коробка выглядела такой потрепанной на безупречно аккуратной плетеной стойке. Делия подняла крышку и почувствовала застоявшийся запах осиного гнезда, какой был в комнате на Джордж-стрит. Ладно. Она сняла пальто, повесила его на одну из вешалок. Пристроила сумку на крючок. Вынула настольную лампу, но не знала, куда ее поставить, потому что в комнате уже были две лампы с ярко-белыми шелковыми абажурами. Делия медленно присела на краешек кровати, все еще держа в руках настольную лампу (с металлическим абажуром цвета хаки и вмятиной в основании, которая появилась, когда кот свалил ее на пол однажды ночью). Чтобы не съехать со скользкого покрывала, пришлось усесться поглубже. Это была одна из кроватей, которые стоят в гостиницах и кажутся слишком пружинистыми и жесткими, и Делия не могла представить, что к ней можно привыкнуть.
   Где-то в доме хлопнула дверь, раздались тяжелые шаги, мужской голос сказал что-то, и Ной ответил. Через минуту она приведет лицо в порядок и пойдет к ним. Но пока Делия продолжала сидеть, обняв свою маленькую лампу и набираясь храбрости.
 
   В задней части дома, отделенная от кухни столешницей, находилась комната, которую Миллеры называли семейной. Она была не такой нарядной, как другие комнаты, зато казалась более уютной. Перед длинной низкой кушеткой стоял телевизор, у одной из стен располагался рабочий стол, а в углу примостились несколько кресел. Эта комната в течение нескольких следующих дней стала территорией Делии (ей всегда хотелось иметь более современный дом, без чуланов, укромных уголков и закоулков). По утрам, закончив уборку, она садилась за рабочий стол, чтобы написать список необходимых продуктов. Затем уходила на несколько часов – обычно пешком, хотя в ее распоряжении была машина, а днем курсировала между семейной комнатой и кухней, пока Ной делал домашние задания, сидя на кушетке. По вечерам, когда мальчик смотрел телевизор, она читала в одном из кресел. Иногда к ним присоединялся мистер Миллер, Джоэл, – ей приходилось напоминать себе, что к нему нужно обращаться именно так, – и тогда она заканчивала читать раньше. Делия немного стеснялась мистера Миллера, Джоэла. Ситуация казалась ей неловкой: с одной стороны, деловая, а с другой – вынужденно интимная. Но обычно мужчине нужно было ходить на встречи, или он проводил вечер в гараже. Делия подозревала, что ему тоже не совсем удобно. Вероятно, до того как она появилась, Джоэл проводил дома больше времени. Им нравилась обычная еда, просто приготовленная, – ростбиф, жареный цыпленок и гамбургеры. Ной ненавидел овощи, но должен был каждый вечер съедать одну ложку. Мистеру Миллеру они, наверное, нравились не многим больше, но он был человеком воспитанным и поэтому всегда говорил:
   – Обед был превосходен, Делия.
   Скорее всего, он сказал бы это, что бы она ни подала. Каждый раз во время еды он задавал ей несколько вежливых вопросов: «Как прошел день? Нашла ли она то, что нужно?» – но чувствовалось, что мужчина не слушает ее ответов. Глубоко-глубоко внутри этого человека притаилась грусть, и иногда, даже когда к нему обращался сын, возникала пауза, прежде чем он собирался с силами, чтобы ответить.
   – Угадай – что?! – говорил Ной. – Кении Моссу только что купили здоровского золотистого ретривера. Пап, а можно нам тоже золотистого ретривера?
   Долгая пауза. Звяканье фарфора. Затем наконец:
   – Нет такого слова «здоровский».
   – Конечно, есть, раз я так говорю!
   И оба начинали приводить каждый свои аргументы. Делия никогда не встречала человека, который был бы так щепетилен с речью, как Джоэл Миллер. Он презирал все модные словечки (включая само слово «модный»). Отказывался признавать, что что-то было «аккуратным», если только оно не было чистым в буквальном смысле слова. Однажды он прервал один из наиболее вдохновенных рассказов Ноя, сказав, что никто не может «влезть» на гору. Но всегда говорил с юмором, чем, возможно, объяснялся тот факт, что Ной все еще отваживался открывать рот.
   К двери ванной Делии было приделано большое зеркало, первое, в которое она смотрелась за полгода, не считая примерочной в магазине, и Делия поразилась тому, как похудела. Тазовые кости стали острыми, как бритвы, а шея болталась в вырезе платья. Поэтому она стала готовить себе закуски к обеду и каждое утро завтракать с Ноем, а по вечерам ходила в «Рик Рак» поужинать чем-нибудь особенным – даже крабовыми пирожками, потому что теперь Делия получала приличные деньги, которые было не на что больше тратить.
   Рик также готовил свиное барбекю, с уксусным привкусом, к которому, как оказалось, Делия была неравнодушна.
   – Знаете, – говорила она ему, – у меня никогда не было шанса попробовать здесь нормальную еду. Я знала, что вы – хороший повар, но не знала насколько.
   – А вы еще ужинали по воскресеньям в этом тра-та-та «Бэй Армз»! – притворно рассердился Рик.
   Интересно, было ли что-нибудь, чего в этом городе о ней не знали?
   После обеда Делия переходила через улицу, чтобы повидаться с Джорджем. Кот был обижен, что она уехала. И хотя выбежал сразу, как только она пришла в первый раз, но потом повернулся и ушел.
   – Джордж? – позвала она.
   Никакого ответа. Он скрылся в гостиной Белль. Делия подождала в коридоре, и через мгновение раздалось урчание, когда котенок терся усами о дверной косяк. Нос, ухо, обиженный зеленый глаз.
   – Джорджи-малыш, – сказала Делия.
   Тогда он выплыл из двери, оставив на ней шерстинки, и даже подошел достаточно близко, чтобы она могла его погладить. Но и теперь казалось, что он отстраняется.
   Ну почему дети Делии так по ней не скучали?
 
   Улицы во всем городе были украшены блестящими серебристыми гирляндами и красно-золотыми бумажными колокольчиками. Над конторкой миссис Линкольн в библиотеке висел венок. Ванесса привязала красный бант к коляске Грегги.
   При мысли о необходимости провести Рождество с Миллерами – вся тяжесть этого события падала на плечи бедного Ноя – Делия приходила в ужас. Хотя, может быть, они не праздновали Рождество. Может, они были евреями или какими-нибудь фундаменталистами, которые проводили какие-нибудь языческие ритуалы. Но пока, за неделю до Рождества, они и виду не подали, что знают, какое сейчас время года.
   Делия пошла в гараж, чтобы поговорить с мистером Миллером.
   – Хм, Джоэл? – начала она.
   Мужчина, одетый в линялый черный свитер и потрепанные брюки, замерял доску на верстаке. Делия подождала, пока он поднимет глаза – на это ушла минута, – а потом продолжила:
   – Я хотела спросить про Рождество.
   – Рождество. – Он скручивал рулетку.
   – Вы его отмечаете?
   – Ну да. Обычно, – ответил Джоэл.
   Под «обычно» он, должно быть, подразумевал – пока его жена была с ними. В конце концов, это будет их первое Рождество без нее. Делия видела, как из-за этой мысли складка залегла у него на лбу, а уголки губ опустились. Но он сказал:
   – Давайте посмотрим. У вас, разумеется, будет выходной. Ной поедет к матери, а меня приглашали друзья из Уайлмингтона. Школа закрыта до Нового года, поэтому, если захотите подольше побыть в Балтиморе...
   – Я не поеду в Балтимор. Джоэл замолчал.
   – Мне просто интересно узнать, как вы его празднуете, – пояснила она. – Ставите ли вы елку? Взять ли мне Ноя с собой по магазинам, чтобы он купил подарков?
   – Подарки.
   – Может быть, что-то для мамы.
   – О господи!– Мужчина осел на высокий стул, стоявший позади него. Затем взялся за голову одной рукой – это означало, что он расстроен. – Да, конечно, для мамы и еще для Ната, отца Элли. Они с Ноем довольно близки. И для меня, я думаю. Наверное, нужно это поощрять? И я должен ему что-нибудь купить. О боже всемогущий!
   – Мы поедем с ним завтра. – Делия вовсе не собиралась вгонять человека в депрессию.
   – Завтра суббота. У вас выходной.
   – Ничего страшного.
   Сидевший на стуле мистер Миллер был лучше виден Делии. С мгновение мужчина смотрел на нее. Затем спросил:
   – Вы не общаетесь с семьей? Не ездите к ним на выходные и тому подобное?
   – Нет.
   Делия подумала – то что мужчина ничего не знает о ее прошлом, признак его изолированности от общества. Для него Делия упала с неба. Ему, очевидно, хотелось узнать больше, но в конце концов он ограничился словами:
   – Ну, спасибо, Делия. Я думаю, что, поскольку Ноя не будет здесь в день праздника, беспокоиться не о чем.
   Будь на то воля Делии, она бы в любом случае побеспокоилась. Но не стала спорить. Когда Делия ушла, мистер Миллер по-прежнему сидел на стуле, уставившись на рулетку, которую держал в руках.
 
   Они с Ноем купили все рождественские подарки на складе – в темном, старомодном складе хозяйственных товаров Брента с деревянными полами, который находился через улицу от дома Белль. Делия обнаружила, что у Ноя были очень определенные идеи относительно подарков. Для мамы он выбрал отвертку со сменными насадками, потому что она теперь живет одна и вдруг ей придется самой ремонтировать что-нибудь. Дедушке, которому тяжело наклоняться, он купил похожий на пику инструмент под названием «собиратель» – чтобы поднимать оброненные предметы. А для отца – прибор, который позволяет удерживать гвоздь на месте, пока его прибивают.
   – Папа все время бьет себя по пальцам, – объяснил мальчик Делии. – Он не очень хороший плотник.
   – А что именно он строит? – спросила она.
   – Полки.
   – Полки?
   На мгновение Делия представила, как Чарли Чаплин боксирует с невидимым противником в широких брюках.
   – Такие с бортиками, знаете? Чтобы на стену вешать.
   – О да.
   – Моя мама коллекционирует миниатюры: разные крохотные кухонные принадлежности, и все такое, и папа делал эти застекленные полки, чтобы она их там хранила.
   «А сейчас?» – хотелось спросить Делии. Как будто прочитав ее мысли, Ной сказал:
   – А теперь он просто составляет их в ряд в гараже.
   – Понимаю.
   По тону Ноя было понятно, что он чувствует из-за развода родителей. Подросток упомянул о матери лишь случайно, а его будущий визит к ней будет первым с момента переезда Делии.
   – Я хочу еще одну вещь купить, – сказал Ной. – Вы пойдите подождите меня немного снаружи.
   Значит, он и ей покупает подарок. Делии не хотелось, чтобы он это делал. Нужно будет проявить признательность, придется устроить целое шоу, чтобы показать, что это, что бы там ни было, ей очень пригодится, не говоря уже о необходимости покупать что-то ему, что-то не более и не менее серьезное, чем его подарок. О, как же она во все это ввязалась? Надо было остаться у Белль, она всегда это знала.