Страница:
Эта часть пляжа принадлежала гуляющим. По большей части они ходили вдвоем: и молодые парочки, и пожилые пары почти всегда держались за руки или просто шли рядом в ногу. Время от времени между ними пробегали маленькие дети. Делия представила карту всего Восточного побережья от Новой Шотландии до Флориды – неровная полоса бежевого песка с крошечными точками людей и рядом синяя полоса Атлантики, тоже с точками. Она сама была движущейся точкой, направлявшейся на юг. Она решила, что будет идти, пока не дойдет до края материка. Постепенно Сэм начнет спрашивать: «Вы не видели Делию?» – ему будут отвечать: «Нет, куда же она могла пойти?» – а она будет идти, как кто-то бегущий от дождя, и никто никогда ее не найдет.
Хотя что-то уже начало останавливать ее. Впереди высились первые кондоминиумы Си-Колони – уродливой Си-Колони с ее бесчувственными, монохромными высотками, будто поселение жителей другой галактики. Делия могла пройти мимо них, но какая-то таинственность, будто пришедшая из «Звездных войн», заставила женщину остановиться. Во времена ее детства здесь, на заросшей травой болотистой местности, стояло несколько простых домиков. Она была почти уверена, что в детстве запускала с отцом самодельных воздушных змеев как раз на том месте, где теперь комплекс оранжевых пирамид из пластика отбрасывал модернистскую тень. На мгновение Делия почувствовала, как сухие пальцы отца сжимают ее руки, держащие веревку змея. Потерла глаза. Потом повернулась и пошла назад.
Спасатель в темных очках, развалившись на стуле, пристально изучал купающихся.
Полный молодой человек выплыл на матрасе прямо к ногам Делии. Глядя вперед, она переступила через него и увидела невдалеке их зеленый с белым зонт и своих детей. Теперь они сидели на пляжной подстилке, а Сэм стоял на некотором удалении от них, его кожа по-прежнему блестела после плавания. Издалека казалось, что они не были увлечены беседой, потому что дети смотрели куда-то вдаль, а Сэм на свои часы.
Внезапно Делия направилась в сторону коттеджа; она отошла от океана, огибая песчаные тоннели, башни и коллекции игрушек. На деревянных мостках, ведущих к дороге, остановилась, чтобы отряхнуть с ног песок и достать из сумки эспадрильи. Под ними лежала рубашка Сэма из хлопка, и, поразмыслив с минуту, она надела ее. Плечи Делии настолько обгорели, что казалось, будто они сами излучают тепло.
Если бы Делия позаботилась о том, чтобы забрать у Рамсэя ключи от машины, то уехала бы. По большому счету, можно прямо сейчас вернуться за ними. Но тогда кто-нибудь захочет пойти с ней, поэтому она решила отказаться от этой идеи.
Казалось, что встреча с океаном стала осуществленной давней мечтой. На этой нагретой солнцем дороге с молчаливыми коттеджами за полосой пляжа, греющимися на припеке автомобилями и длинными рядами сохнущих купальников и другой одежды его дыхание ощущалось как едва слышный шепот. Она срезала путь, пройдя по чьему-то заднему двору, засыпанному песком, с грудами мусорных банок, пахнущих крабами и облепленных блестящими синими мухами. Потом добралась до автострады. Машины неслись мимо так быстро, что пришлось ждать несколько минут, прежде чем перейти дорогу.
На другой стороне автострады ее шаги были самым громким звуком – шлепающие подошвы отбивали ритм. Может быть, из-за того что Делия думала о своем отце, казалось, что этот ритм совпадает с песней, которую он пел, когда она была маленькой. Делия шла мимо застекленных веранд, а подошвы выстукивали «Делия пропала», спрашивали о том, где она была так долго, говорили, что ее любимый не мог заснуть, что всю ночь ему мерещились шаги маленькой Делии возле кровати. Ей особенно нравились эти последние строчки, всегда нравились. За исключением того, что, может быть, той Делии уже нет? Да, скорее всего, поскольку в самой первой строчке упоминалось, что маленькая Делия пропала и погибла. Но она предпочитала верить, что эта женщина просто ушла. Ей так больше нравилось.
Лицо Делии было липким от пота, а плечо болело, когда ручки сумки соприкасались с местом солнечного ожога. Она перевесила ее на другую сторону. В любом случае, она почти дошла. Делия думала о том, как выпьет большой стакан холодного чая, когда придет домой, а потом примет прохладную ванну и наедине пообщается с котом. Пришло время выманить Вернона из-под кровати, куда он забился прошлой ночью. На самом деле, может быть, это стоило сделать в первую очередь.
Она улыбнулась женщине, вытаскивающей чемодан из соседнего коттеджа.
– Прекрасная летняя погода! – крикнула та. – Так не хочется уезжать!
Отличная, – отозвалась Делия, обогнула микроавтобус, припаркованный в проезде, поднялась на свое крыльцо и позвала: – Вернон?
Что?
Женщина вздрогнула.
– Кто-то меня звал? – спросил мужской голос.
Он вразвалку спустился по лестнице – полный молодой мужчина с короткой стрижкой, одетый в джинсы и красную рабочую рубашку. Круглое, как луна, лицо, румяные щеки, нос картошкой и сочные губы что-то ей напомнили, но она едва успела перевести дыхание, чтобы спросить:
– Кто?..
– Я – Вернон. Разве вы не меня звали? Я здесь крышу чиню.
– А…– Она со сдавленным смешком прижала сумку к груди, – Я просто искала моего кота.
– Ну, я кота не видел. Извините, если напугал.
– Вы меня не напугали!
Рабочий, прищурившись, с сомнением на нее посмотрел. Нижние веки были мокрыми от пота, из-за чего мужчина выглядел по-мальчишески серьезным.
– В любом случае, – сказал он, – кажется, придется менять прохудившуюся часть крыши над камином. Но сегодня я этого делать не буду, мне нужно вернуться в город. Поэтому, если позвонят агенты, скажите им, что я буду на связи, хорошо?
– Хорошо, – ответила Делия.
Он провел рукой по волосам и направился к выходу. Делия вышла следом. На ступеньках мужчина повернулся и спросил:
– Как вам моя машина?
– Машина?
– Разве это не что-то?
На самом деле так и было. Делия удивилась, как она могла этого не заметить. На большой, как трейлер, машине бронзового цвета с одной стороны красовался пустынный пейзаж.
– Тут есть микроволновка, – говорил Вернон, – и маленький холодильник.
– Хотите сказать, в ней можно жить?
– Конечно, а что же еще? Вы разве никогда не были в таких машинах? Черт, заходите, я вам все покажу.
– О, не знаю...
– Заходите! Вы просто голову потеряете.
– Ну, может, я и загляну, – сказала Делия и пошла за ним, по-прежнему сжимая в руках сумку.
Одна часть пейзажа оказалась отъезжающей дверью. Вернон открыл ее и отступил в сторону, чтобы пропустить женщину. Просунув внутрь голову, она увидела висящий на стене ковер с золотистой бахромой, встроенные шкафчики и откидную кровать с ящиками для хранения вещей под ней. Только высокие кресла у окон напоминали о том, что в конце концов это было средством передвижения.
– Боже! – ахнула женщина.
– Залезайте. Посмотрите на мой развлекательный центр.
– У вас есть развлекательный центр?
– Чудо техники.
Он забрался в машину, из-за чего она слегка просела под его весом, а потом протянул руку, огромную, как бейсбольная рукавица. Делия приняла ее и тоже залезла внутрь. Резкий и волнующий запах нового ковра напомнил ей об аэропорте и путешествиях.
– Та-да! – пропел Вернон и открыл шкафчик. – Здесь, в основании этого телевизора, имеется встроенный видеомагнитофон, понимаете? Моноблок. По вечерам я включаю его и смотрю последние хитовые фильмы, лежа в постели.
– Вы здесь все время живете?
– Вроде того, – сказал он. – Ну, более или менее. Сейчас – да. – Потом, понурив голову, посмотрел на нее. – Я скажу правду. Этот автобус принадлежит моему брату.
Мужчина думал, что эта новость глубоко ее разочарует. Он смотрел обеспокоенными голубыми глазами и ждал, пока гостья не сказала:
– Правда?
– Думаю, я создал впечатление, что он мой, – объяснил он. – Но, видите ли, мой брат с женой уехал на рыбалку. А микроавтобус оставил в доме матери в Нантикоук-Лэндинг. Сказал, чтобы она присматривала за ним и никому не давала на нем ездить. Он имел в виду меня. Но этим вечером он должен вернуться, поэтому вчера я подумал: «Вот у мамы во дворе уже неделю стоит укомплектованный микроавтобус, а я даже микроволновкой не пытался пользоваться». Ну вот, и я в нем заночевал, а сегодня поехал по делам. Мама сказала, что даже знать об этом не хочет. Просила не втягивать ее в это. Но что он мне может сделать, верно? Что он сделает – засадит меня в тюрьму?
– Может, он и не узнает.
– О, уж он-то узнает, это точно. Такой человек, как он, наверняка записал километраж перед тем, как уехать, – мрачно заметил Вернон.
– Вы всегда можете сказать, что думали, что батарее нужно заряжаться.
– Батарее? Верно.
– Он в нем живет? Я имею в виду, в автобусе?
– Не-а.
– Ну, я бы жила. – Делия нагнулась, чтобы приподнять сиденье кресла. Как она и ожидала, под ним был склад. Стопками лежало что-то шерстяное – одеяла или куртки. – Я бы жила здесь весь год, – повторила она. – Правда! Кому нужен старый большой дом и все эти лишние комнаты?
– Да, но у моего брата трое детей, – сказал Вернон.
– Какая прелесть эти кофеварки, встроенные под шкафчиками! – воскликнула Делия.
Теперь она обследовала кухню. Это была ее модель, с раковиной размером с салатницу и плитой с двумя конфорками. На одной из конфорок стояла выщербленная металлическая решетка.
– Здесь есть кофейники, которые встроены под шкафом. Так, чтобы места не занимали.
– Здорово.
– Вообще-то здесь целый ряд встроенной техники. Тостеры, открывашки, электрические открывашки встроены под...
– Думаю, мой брат использует только ручные, – заговорил Вернон.
– Ну, будь это моим, я бы всю технику встраивала под шкафчики.
– Вообще говоря, ручные вовсе не занимают места.
– У меня бы ничего не валялось, – уверенно заявила Делия, – ничего бы не мешало, так, чтобы через мгновение я могла прыгнуть за руль и уехать. Путешествовать с домиком на спине, как улитка. Остановиться, когда устану. Припарковаться в любом кемпинге, который мне приглянется.
– Да, но кемпинги... – усомнился Вернон, – места в кемпингах в большинстве случаев нужно бронировать заранее.
– А на следующее утро я могла бы сказать: «Хорошо! Хватит с меня этого места». И ехать дальше.
– Стоимость тоже имеет значение, если хотите остановиться в приличном кемпинге, – продолжал Вернон. – Черт! Эти часы правильные?
Он смотрел на часы над раковиной. Делия была рада, что хотя бы часы висят на стене. По ее мнению, здесь было полно ненужных вещей – не только решетка, но и газеты, видеокассеты, вынутые из коробок, и стопки одежды.
– Чего я не могу понять, – сказала она, – так это того, как все это у вас не разлетается, когда вы ведете машину. Разве это не съезжает каждый раз, когда вы переключаете скорость?
– Не, я не замечал, – ответил Вернон. – Но не забывайте, что это – не моя собственность. И, раз уж мы упомянули об этом, мой брат должен вернуться примерно через пару часов, так что, я думаю, пора ехать.
– Жаль, что я не могу поехать с вами, – грустно произнесла Делия.
– Да, точно. Ладно, послушайте, было здорово поболтать с вами...
– Может, я могла бы проехать с вами хоть немного? – попросила она.
– Когда – сейчас?
– Просто посмотреть, каков он на дороге.
– Ну, он... его легко вести, – замялся Вернон. – Но я ведь двинусь в сторону материка, понимаете? Я живу далеко от побережья. Еду мимо триста восьмидесятой, проезжаю Эшфорд, к...
– Я бы доехала, скажем, до Эшфорда, – сказала Делия.
Она знала, что заставляет его нервничать. Мужчина уставился на нее, слегка приоткрыв рот, нахмурив брови и теребя волосы. Неважно, в любой момент она может отпустить его с крючка. Слегка рассмеялась бы, приводя его в чувство, и сказала, что, поразмыслив, она, пожалуй, не поедет в Эшфорд. В конце концов, у нее есть близкие, и они, наверно, уже ищут ее.
Но вот он стоял, этот микроавтобус, красивый, прекрасно оснащенный, совершенно пригодный для жизни, в котором можно было бы путешествовать бесконечно, не завися больше ни от кого. О, а не предложить ли ей купить его? Сколько стоят такие вещи? Или даже украсть – вытолкнуть Вернона, захлопнуть дверь и отправиться на запад по тихим потайным дорогам, где никто не сможет ее выследить. Но...
– Ладно, – вздохнула она с сожалением, – у меня семья.
– В Эшфорде? В таком случае... – сказал рабочий.
Делия подумала с минуту, прежде чем поняла. Вернон перестал хмуриться и наклонился, чтобы закрыть дверь. А потом продолжил:
Если вы знаете, как добраться назад...
Онемев, Делия направилась к переднему сиденью. Села на пассажирское место и положила сумку на колени. Вернон уселся за руль рядом с ней. Когда он включил зажигание, микроавтобус проснулся к жизни столь внезапно, как будто все это время он изнывал от нетерпения.
– Слышите? – спросил Вернон.
Она кивнула. И сказала себе, что зубы у нее стучат всего лишь из-за вибрации двигателя.
Проезжая по автостраде № 1 в сторону границы Мэриленда, мимо гигантских магазинов пляжной мебели и новостроек в викторианском стиле, мимо шумных кафе и домов на острове Фенвик, Делия убеждала себя, что все еще может самостоятельно вернуться обратно. Это будет долгая прогулка (которая с каждым моментом становилась все длиннее и длиннее). Когда они въехали в Оушен-Сити, со всем его блеском и шумом, она решила, что сможет на автобусе доехать до самой северной его части, а потом пойдет пешком. Поэтому Делия сидела тихо, почти расслабленно, в то время как Вернон подпрыгивал за рулем, держась за него обеими руками. Он был из тех водителей, которые разговаривают с машинами.
– Не торопись, приятель, – сказал он, когда автомобиль перед ними заглох и пришлось резко остановиться перед четырьмя подростками с досками для серфинга, переходившими дорогу. – Вы что, совсем голову потеряли? – крикнул он.
Делия посмотрела им вслед. На самом высоком мальчике были обтягивающие полосатые шорты – точно такие же были у Кэролла – теперь была странная новая мода на длину до середины колена.
Когда родственники обнаружат, что ее нет, они придут в недоумение. Будут поражены. Если она не появится достаточно скоро, все подумают, что произошло несчастье. «Или она ушла специально? – спросит наконец Сэм у детей. Кто-нибудь из вас сказал ей что-то? Или это я сказал ей что-то? Было ли ошибкой говорить ей, что она не из тех, кто заводит интрижку на стороне?»
Внезапно Делия развеселилась. И сразу почувствовала себя необычайно легко.
Потом, когда уже пройдет достаточно времени для того, чтобы они как следует поволновались, она позвонит. Поздно вечером найдет телефонную будку и скажет: «Это я. Просто попутешествовала немного по стране. Не мог бы кто-нибудь из вас приехать и забрать меня?» И ничего плохого не случится.
Поэтому, когда Вернон свернул на автостраду № 50 в сторону материка (теперь он говорил о «дифференциале», что бы это ни означало), она по-прежнему ничего не сказала и не остановила его. Решетка на плите клацала; они прогромыхали по мосту, которого она никогда раньше не видела, и въехали в выветренную, бледную, совершенно незнакомую ей часть страны. Делия почти не смотрела в окно. Машина проезжала мимо желтоватых, будто бумажных, домиков, окруженных аккуратными лужайками, которые, казалось, были подстрижены вручную, полоска за полоской. Они пестрели среди лесов, полных свежей листвы.
– Он однажды сказал, что не собирается зарабатывать себе очки, – сказал Вернон, очевидно, имея в виду своего брата, но как раз в тот момент Делия представляла, как губы Сэма сжимаются в прямую полосу, когда он злится. И тут ей представилось, что муж может сказать детям: «Ну, по крайней мере, теперь, когда она ушла, мы можем устроить все как надо».
– К тому же вы заметили, что здесь нет магнитофона, – продолжал Вернон. – В этом весь мой брат: ему нет дела до музыки. Я говорю, что в человеке, которому не нравится музыка, чего-то не хватает.
Может быть, Элеонора войдет в дом (это к разговору о том, чтобы все устроить как надо). О, Элеонора с жаром примется за дело – на год вперед распланирует меню и составит один из бюджетов Железной Мамочки.
– Вам, должно быть, это кажется ужасным, – жаловался Вернон. – Быть на ножах с собственным братом.
– Нет-нет... – возразила Делия.
Там и тут в конце длинных проездов стояли старые, полные достоинства фермерские дома, окруженные огородами и подсвеченные электрическими гирляндами, развешенными на крышах. Только представить – жизнь в таком месте! Это было бы так благообразно, так упоительно! Делия представила, как кормит цыплят, стряхивает зерно или муку или что-нибудь еще со своего необъятного деревенского передника. Хотя для этого ей сначала пришлось бы выйти замуж за фермера. Ведь для того чтобы начать что-то, нужно найти какого-нибудь мужчину, который привел бы твои планы в действие.
– Но, честно говоря, – говорил Вернон, – мы с ним никогда не были, что называется, близки. Он на три года старше меня и никогда не дает мне забыть об этом. Все время говорит, что он – глава семьи, хотя ему мало дела до нас. Это я закупаю для мамы продукты. Это я о ней забочусь и сижу с ней по ночам, зевая, когда она играет в бинго, и готовлю ей ужин, и все такое.
Почему это считается, что мужчины необщительны? По опыту Делии, они были настоящими болтунами, особенно ремонтники. И Сэм не исключение. Если бы спросили Делию, она бы ответила, что Сэм чересчур общителен.
Она проводила глазами целый парк трейлеров, мимо которых они проезжали. У некоторых были постоянные тенты или ступеньки из прессованного кирпича, а иногда застекленные пристройки. Маленькие дворы украшали целые зверинцы гипсовых животных.
– Возьмите, к примеру, эту поездку на рыбалку: кто присматривает за его детьми? Я и мама. Конечно, большую часть времени мама, но, когда я возвращаюсь с работы, она уже настолько устает, что все оставшееся время с ними провожу я. Думаете, Винсент меня поблагодарит? Нет, миссис. И если он узнает, что я ездил на его микроавтобусе, он мне голову оторвет.
У Делии в сумке были пятьсот долларов, отложенные на отдых, часть лежала в ее чековой книжке, а часть – в обманчивого вида маленькой виниловой косметичке. Если она решит предупредить родных и скоро вернуться, она смогла бы здесь заночевать – снять номер в каком-нибудь мотеле или даже в живописной гостинице. Однако на ней был только купальник. О господи. Мятый оборчатый купальник, эспадрильи и пляжная рубашка Сэма. Но если плотно запахнуть рубашку... В определенном смысле она могла сойти за платье. Рукава были длиной три четверти, а подол закрывал колени. К тому же местные отели наверняка привыкли к неприглядному виду туристов.
Теперь они приближались к окраине города. Перед светофором Вернон притормозил. Он рассказывал о жене своего брата, Юнис.
– Если вам действительно интересно, то мне ее вроде как жаль, – говорил он. – Только представьте, быть женой Винсента!
– Что это за город? – спросила Делия.
– Этот? Сэлисбери.
Загорелся зеленый свет, и микроавтобус снова тронулся с места. Делия подумала: что если ей выйти здесь? Может быть, на следующем светофоре. Но там горел зеленый свет, и к тому же они заехали в район вилл стабильного среднего класса. А впереди были непрезентабельные магазины и коммерческие здания, и как-то ничто особенно не привлекло ее внимания.
– Я думаю, он ее бьет, – делился Вернон. – Или, по крайней мере, толкает, что ли. Во всяком случае, я знаю, что они много ссорятся, потому что большую часть времени, когда они приходят, Юнис не смотрит ему в лицо.
Теперь машина снова ехала по загородной дороге, и Делия начала бояться, что упустила последний шанс. Это была очень пустынная территория, плоская, как лист картона, и такая же унылая. Делия вцепилась в ручку двери и смотрела на голое грязное поле, на котором повсюду росли деревья с хищными корнями, эти корни и ветви словно цеплялись за воздух. Вернон внезапно затормозил, а затем резко повернул влево, на узкую асфальтированную дорогу.
– Триста восьмидесятая, – проинформировал он. Казалось, водитель не замечал клацанья решетки позади. – Но предполагается, что эта поездка на рыбалку будет их вторым медовым месяцем.
– Медовым месяцем! – воскликнула Делия. Она смотрела на пустырь, заваленный ржавыми автомобилями. За следующим поворотом был наполовину осевший амбар, гребень его крыши был почти что дугообразной формы, изъеденные временем серые доски заросли травой в половину человеческого роста; Она видела, что с каждой минутой уезжает все дальше от цивилизации.
– Ну, по крайней мере, Юнис так сказала моей маме, – говорил Вернон. Он объехал допотопный трактор, водитель которого был одет во что-то вроде пыльника. – Я сказал маме: «Это большая удача, если твой муж – Винсент Двиб».
– Ей нужно от него уйти, – сказала Делия, забыв, что это не ее дело. – Тем более если муж ее бьет.
– О, я практически уверен, что бьет.
Что это за кирпичное здание вдалеке? Да, роща темных деревьев, при виде которых Делия вздохнула с облегчением, а позади них – блестящий белый шпиль. Она надеялась, что здесь есть гостиница. Крепко сжав плетеную сумку, Делия расправила рубашку на коленях.
– Однажды Юнис приехала с распухшей щекой, – продолжал Вернон. – А когда мама спросила, откуда это у нее, она ответила, что врезалась в стену, хотя, будь я на ее месте, я бы выдумал историю получше.
– Ей нужно уйти от него, – повторила Делия, но ее мысли были сконцентрированы на городке впереди. Теперь они проезжали его пригородную часть – белые домики, кафе, станцию техобслуживания, возле которой разговаривали несколько мужчин. – Нет смысла пытаться сохранить брак, когда дело дошло до насилия.
Теперь они приблизились к кирпичному зданию, которое оказалось школой. «Средняя школа Дороти Андервуд». Улица, которую они только что проехали, вела к парку, потому что вдалеке Делия заметила зеленые кроны и какой-то памятник. И теперь подъезжали к церкви, которой и принадлежал тот шпиль. Вернон говорил:
– Ну я не знаю, может, вы и правы. Как я сказал однажды маме...
– Думаю, мне здесь выходить, – прервала его Делия.
– Что? – Он притормозил.
– Я думаю, мне пора выходить.
Водитель подъехал к остановке и посмотрел на церковь. Две женщины в соломенных шляпах пололи клумбу с геранями возле доски объявлений.
– Но я думал, вы едете в Эшфорд, – удивился он. – А это – не Эшфорд.
– Ну, тем не менее, – сказала Делия, перекидывая сумку через плечо. Она открыла дверцу: – Спасибо, что подвезли.
– Надеюсь, я не сказал ничего, что могло вас расстроить, – смутился Вернон.
– Нет! Честно! Я думаю, я просто...
– Это из-за Юнис?
– Юнис?
– То что Винсент ее бьет и все такое прочее? Я не буду больше об этом говорить, если вас это расстраивает.
– Нет, правда, мне понравилось с вами разговаривать.
Она спрыгнула на землю, широко ему улыбнулась и закрыла дверцу. Затем поспешно пошла в том направлении, откуда они приехали, и, дойдя до улицы, где заметила памятник, свернула на нее, даже не замедлив шага, как будто знала, куда идет.
Делия услышала, как позади нее завелся мотор, и микроавтобус тронулся с места. Затем наступила глубокая тишина, какая наступает после шокирующего известия. Казалось, этот город ошеломлен тем, что сделала Делия, – так же как и она сама.
6
Хотя что-то уже начало останавливать ее. Впереди высились первые кондоминиумы Си-Колони – уродливой Си-Колони с ее бесчувственными, монохромными высотками, будто поселение жителей другой галактики. Делия могла пройти мимо них, но какая-то таинственность, будто пришедшая из «Звездных войн», заставила женщину остановиться. Во времена ее детства здесь, на заросшей травой болотистой местности, стояло несколько простых домиков. Она была почти уверена, что в детстве запускала с отцом самодельных воздушных змеев как раз на том месте, где теперь комплекс оранжевых пирамид из пластика отбрасывал модернистскую тень. На мгновение Делия почувствовала, как сухие пальцы отца сжимают ее руки, держащие веревку змея. Потерла глаза. Потом повернулась и пошла назад.
Спасатель в темных очках, развалившись на стуле, пристально изучал купающихся.
Полный молодой человек выплыл на матрасе прямо к ногам Делии. Глядя вперед, она переступила через него и увидела невдалеке их зеленый с белым зонт и своих детей. Теперь они сидели на пляжной подстилке, а Сэм стоял на некотором удалении от них, его кожа по-прежнему блестела после плавания. Издалека казалось, что они не были увлечены беседой, потому что дети смотрели куда-то вдаль, а Сэм на свои часы.
Внезапно Делия направилась в сторону коттеджа; она отошла от океана, огибая песчаные тоннели, башни и коллекции игрушек. На деревянных мостках, ведущих к дороге, остановилась, чтобы отряхнуть с ног песок и достать из сумки эспадрильи. Под ними лежала рубашка Сэма из хлопка, и, поразмыслив с минуту, она надела ее. Плечи Делии настолько обгорели, что казалось, будто они сами излучают тепло.
Если бы Делия позаботилась о том, чтобы забрать у Рамсэя ключи от машины, то уехала бы. По большому счету, можно прямо сейчас вернуться за ними. Но тогда кто-нибудь захочет пойти с ней, поэтому она решила отказаться от этой идеи.
Казалось, что встреча с океаном стала осуществленной давней мечтой. На этой нагретой солнцем дороге с молчаливыми коттеджами за полосой пляжа, греющимися на припеке автомобилями и длинными рядами сохнущих купальников и другой одежды его дыхание ощущалось как едва слышный шепот. Она срезала путь, пройдя по чьему-то заднему двору, засыпанному песком, с грудами мусорных банок, пахнущих крабами и облепленных блестящими синими мухами. Потом добралась до автострады. Машины неслись мимо так быстро, что пришлось ждать несколько минут, прежде чем перейти дорогу.
На другой стороне автострады ее шаги были самым громким звуком – шлепающие подошвы отбивали ритм. Может быть, из-за того что Делия думала о своем отце, казалось, что этот ритм совпадает с песней, которую он пел, когда она была маленькой. Делия шла мимо застекленных веранд, а подошвы выстукивали «Делия пропала», спрашивали о том, где она была так долго, говорили, что ее любимый не мог заснуть, что всю ночь ему мерещились шаги маленькой Делии возле кровати. Ей особенно нравились эти последние строчки, всегда нравились. За исключением того, что, может быть, той Делии уже нет? Да, скорее всего, поскольку в самой первой строчке упоминалось, что маленькая Делия пропала и погибла. Но она предпочитала верить, что эта женщина просто ушла. Ей так больше нравилось.
Лицо Делии было липким от пота, а плечо болело, когда ручки сумки соприкасались с местом солнечного ожога. Она перевесила ее на другую сторону. В любом случае, она почти дошла. Делия думала о том, как выпьет большой стакан холодного чая, когда придет домой, а потом примет прохладную ванну и наедине пообщается с котом. Пришло время выманить Вернона из-под кровати, куда он забился прошлой ночью. На самом деле, может быть, это стоило сделать в первую очередь.
Она улыбнулась женщине, вытаскивающей чемодан из соседнего коттеджа.
– Прекрасная летняя погода! – крикнула та. – Так не хочется уезжать!
Отличная, – отозвалась Делия, обогнула микроавтобус, припаркованный в проезде, поднялась на свое крыльцо и позвала: – Вернон?
Что?
Женщина вздрогнула.
– Кто-то меня звал? – спросил мужской голос.
Он вразвалку спустился по лестнице – полный молодой мужчина с короткой стрижкой, одетый в джинсы и красную рабочую рубашку. Круглое, как луна, лицо, румяные щеки, нос картошкой и сочные губы что-то ей напомнили, но она едва успела перевести дыхание, чтобы спросить:
– Кто?..
– Я – Вернон. Разве вы не меня звали? Я здесь крышу чиню.
– А…– Она со сдавленным смешком прижала сумку к груди, – Я просто искала моего кота.
– Ну, я кота не видел. Извините, если напугал.
– Вы меня не напугали!
Рабочий, прищурившись, с сомнением на нее посмотрел. Нижние веки были мокрыми от пота, из-за чего мужчина выглядел по-мальчишески серьезным.
– В любом случае, – сказал он, – кажется, придется менять прохудившуюся часть крыши над камином. Но сегодня я этого делать не буду, мне нужно вернуться в город. Поэтому, если позвонят агенты, скажите им, что я буду на связи, хорошо?
– Хорошо, – ответила Делия.
Он провел рукой по волосам и направился к выходу. Делия вышла следом. На ступеньках мужчина повернулся и спросил:
– Как вам моя машина?
– Машина?
– Разве это не что-то?
На самом деле так и было. Делия удивилась, как она могла этого не заметить. На большой, как трейлер, машине бронзового цвета с одной стороны красовался пустынный пейзаж.
– Тут есть микроволновка, – говорил Вернон, – и маленький холодильник.
– Хотите сказать, в ней можно жить?
– Конечно, а что же еще? Вы разве никогда не были в таких машинах? Черт, заходите, я вам все покажу.
– О, не знаю...
– Заходите! Вы просто голову потеряете.
– Ну, может, я и загляну, – сказала Делия и пошла за ним, по-прежнему сжимая в руках сумку.
Одна часть пейзажа оказалась отъезжающей дверью. Вернон открыл ее и отступил в сторону, чтобы пропустить женщину. Просунув внутрь голову, она увидела висящий на стене ковер с золотистой бахромой, встроенные шкафчики и откидную кровать с ящиками для хранения вещей под ней. Только высокие кресла у окон напоминали о том, что в конце концов это было средством передвижения.
– Боже! – ахнула женщина.
– Залезайте. Посмотрите на мой развлекательный центр.
– У вас есть развлекательный центр?
– Чудо техники.
Он забрался в машину, из-за чего она слегка просела под его весом, а потом протянул руку, огромную, как бейсбольная рукавица. Делия приняла ее и тоже залезла внутрь. Резкий и волнующий запах нового ковра напомнил ей об аэропорте и путешествиях.
– Та-да! – пропел Вернон и открыл шкафчик. – Здесь, в основании этого телевизора, имеется встроенный видеомагнитофон, понимаете? Моноблок. По вечерам я включаю его и смотрю последние хитовые фильмы, лежа в постели.
– Вы здесь все время живете?
– Вроде того, – сказал он. – Ну, более или менее. Сейчас – да. – Потом, понурив голову, посмотрел на нее. – Я скажу правду. Этот автобус принадлежит моему брату.
Мужчина думал, что эта новость глубоко ее разочарует. Он смотрел обеспокоенными голубыми глазами и ждал, пока гостья не сказала:
– Правда?
– Думаю, я создал впечатление, что он мой, – объяснил он. – Но, видите ли, мой брат с женой уехал на рыбалку. А микроавтобус оставил в доме матери в Нантикоук-Лэндинг. Сказал, чтобы она присматривала за ним и никому не давала на нем ездить. Он имел в виду меня. Но этим вечером он должен вернуться, поэтому вчера я подумал: «Вот у мамы во дворе уже неделю стоит укомплектованный микроавтобус, а я даже микроволновкой не пытался пользоваться». Ну вот, и я в нем заночевал, а сегодня поехал по делам. Мама сказала, что даже знать об этом не хочет. Просила не втягивать ее в это. Но что он мне может сделать, верно? Что он сделает – засадит меня в тюрьму?
– Может, он и не узнает.
– О, уж он-то узнает, это точно. Такой человек, как он, наверняка записал километраж перед тем, как уехать, – мрачно заметил Вернон.
– Вы всегда можете сказать, что думали, что батарее нужно заряжаться.
– Батарее? Верно.
– Он в нем живет? Я имею в виду, в автобусе?
– Не-а.
– Ну, я бы жила. – Делия нагнулась, чтобы приподнять сиденье кресла. Как она и ожидала, под ним был склад. Стопками лежало что-то шерстяное – одеяла или куртки. – Я бы жила здесь весь год, – повторила она. – Правда! Кому нужен старый большой дом и все эти лишние комнаты?
– Да, но у моего брата трое детей, – сказал Вернон.
– Какая прелесть эти кофеварки, встроенные под шкафчиками! – воскликнула Делия.
Теперь она обследовала кухню. Это была ее модель, с раковиной размером с салатницу и плитой с двумя конфорками. На одной из конфорок стояла выщербленная металлическая решетка.
– Здесь есть кофейники, которые встроены под шкафом. Так, чтобы места не занимали.
– Здорово.
– Вообще-то здесь целый ряд встроенной техники. Тостеры, открывашки, электрические открывашки встроены под...
– Думаю, мой брат использует только ручные, – заговорил Вернон.
– Ну, будь это моим, я бы всю технику встраивала под шкафчики.
– Вообще говоря, ручные вовсе не занимают места.
– У меня бы ничего не валялось, – уверенно заявила Делия, – ничего бы не мешало, так, чтобы через мгновение я могла прыгнуть за руль и уехать. Путешествовать с домиком на спине, как улитка. Остановиться, когда устану. Припарковаться в любом кемпинге, который мне приглянется.
– Да, но кемпинги... – усомнился Вернон, – места в кемпингах в большинстве случаев нужно бронировать заранее.
– А на следующее утро я могла бы сказать: «Хорошо! Хватит с меня этого места». И ехать дальше.
– Стоимость тоже имеет значение, если хотите остановиться в приличном кемпинге, – продолжал Вернон. – Черт! Эти часы правильные?
Он смотрел на часы над раковиной. Делия была рада, что хотя бы часы висят на стене. По ее мнению, здесь было полно ненужных вещей – не только решетка, но и газеты, видеокассеты, вынутые из коробок, и стопки одежды.
– Чего я не могу понять, – сказала она, – так это того, как все это у вас не разлетается, когда вы ведете машину. Разве это не съезжает каждый раз, когда вы переключаете скорость?
– Не, я не замечал, – ответил Вернон. – Но не забывайте, что это – не моя собственность. И, раз уж мы упомянули об этом, мой брат должен вернуться примерно через пару часов, так что, я думаю, пора ехать.
– Жаль, что я не могу поехать с вами, – грустно произнесла Делия.
– Да, точно. Ладно, послушайте, было здорово поболтать с вами...
– Может, я могла бы проехать с вами хоть немного? – попросила она.
– Когда – сейчас?
– Просто посмотреть, каков он на дороге.
– Ну, он... его легко вести, – замялся Вернон. – Но я ведь двинусь в сторону материка, понимаете? Я живу далеко от побережья. Еду мимо триста восьмидесятой, проезжаю Эшфорд, к...
– Я бы доехала, скажем, до Эшфорда, – сказала Делия.
Она знала, что заставляет его нервничать. Мужчина уставился на нее, слегка приоткрыв рот, нахмурив брови и теребя волосы. Неважно, в любой момент она может отпустить его с крючка. Слегка рассмеялась бы, приводя его в чувство, и сказала, что, поразмыслив, она, пожалуй, не поедет в Эшфорд. В конце концов, у нее есть близкие, и они, наверно, уже ищут ее.
Но вот он стоял, этот микроавтобус, красивый, прекрасно оснащенный, совершенно пригодный для жизни, в котором можно было бы путешествовать бесконечно, не завися больше ни от кого. О, а не предложить ли ей купить его? Сколько стоят такие вещи? Или даже украсть – вытолкнуть Вернона, захлопнуть дверь и отправиться на запад по тихим потайным дорогам, где никто не сможет ее выследить. Но...
– Ладно, – вздохнула она с сожалением, – у меня семья.
– В Эшфорде? В таком случае... – сказал рабочий.
Делия подумала с минуту, прежде чем поняла. Вернон перестал хмуриться и наклонился, чтобы закрыть дверь. А потом продолжил:
Если вы знаете, как добраться назад...
Онемев, Делия направилась к переднему сиденью. Села на пассажирское место и положила сумку на колени. Вернон уселся за руль рядом с ней. Когда он включил зажигание, микроавтобус проснулся к жизни столь внезапно, как будто все это время он изнывал от нетерпения.
– Слышите? – спросил Вернон.
Она кивнула. И сказала себе, что зубы у нее стучат всего лишь из-за вибрации двигателя.
Проезжая по автостраде № 1 в сторону границы Мэриленда, мимо гигантских магазинов пляжной мебели и новостроек в викторианском стиле, мимо шумных кафе и домов на острове Фенвик, Делия убеждала себя, что все еще может самостоятельно вернуться обратно. Это будет долгая прогулка (которая с каждым моментом становилась все длиннее и длиннее). Когда они въехали в Оушен-Сити, со всем его блеском и шумом, она решила, что сможет на автобусе доехать до самой северной его части, а потом пойдет пешком. Поэтому Делия сидела тихо, почти расслабленно, в то время как Вернон подпрыгивал за рулем, держась за него обеими руками. Он был из тех водителей, которые разговаривают с машинами.
– Не торопись, приятель, – сказал он, когда автомобиль перед ними заглох и пришлось резко остановиться перед четырьмя подростками с досками для серфинга, переходившими дорогу. – Вы что, совсем голову потеряли? – крикнул он.
Делия посмотрела им вслед. На самом высоком мальчике были обтягивающие полосатые шорты – точно такие же были у Кэролла – теперь была странная новая мода на длину до середины колена.
Когда родственники обнаружат, что ее нет, они придут в недоумение. Будут поражены. Если она не появится достаточно скоро, все подумают, что произошло несчастье. «Или она ушла специально? – спросит наконец Сэм у детей. Кто-нибудь из вас сказал ей что-то? Или это я сказал ей что-то? Было ли ошибкой говорить ей, что она не из тех, кто заводит интрижку на стороне?»
Внезапно Делия развеселилась. И сразу почувствовала себя необычайно легко.
Потом, когда уже пройдет достаточно времени для того, чтобы они как следует поволновались, она позвонит. Поздно вечером найдет телефонную будку и скажет: «Это я. Просто попутешествовала немного по стране. Не мог бы кто-нибудь из вас приехать и забрать меня?» И ничего плохого не случится.
Поэтому, когда Вернон свернул на автостраду № 50 в сторону материка (теперь он говорил о «дифференциале», что бы это ни означало), она по-прежнему ничего не сказала и не остановила его. Решетка на плите клацала; они прогромыхали по мосту, которого она никогда раньше не видела, и въехали в выветренную, бледную, совершенно незнакомую ей часть страны. Делия почти не смотрела в окно. Машина проезжала мимо желтоватых, будто бумажных, домиков, окруженных аккуратными лужайками, которые, казалось, были подстрижены вручную, полоска за полоской. Они пестрели среди лесов, полных свежей листвы.
– Он однажды сказал, что не собирается зарабатывать себе очки, – сказал Вернон, очевидно, имея в виду своего брата, но как раз в тот момент Делия представляла, как губы Сэма сжимаются в прямую полосу, когда он злится. И тут ей представилось, что муж может сказать детям: «Ну, по крайней мере, теперь, когда она ушла, мы можем устроить все как надо».
– К тому же вы заметили, что здесь нет магнитофона, – продолжал Вернон. – В этом весь мой брат: ему нет дела до музыки. Я говорю, что в человеке, которому не нравится музыка, чего-то не хватает.
Может быть, Элеонора войдет в дом (это к разговору о том, чтобы все устроить как надо). О, Элеонора с жаром примется за дело – на год вперед распланирует меню и составит один из бюджетов Железной Мамочки.
– Вам, должно быть, это кажется ужасным, – жаловался Вернон. – Быть на ножах с собственным братом.
– Нет-нет... – возразила Делия.
Там и тут в конце длинных проездов стояли старые, полные достоинства фермерские дома, окруженные огородами и подсвеченные электрическими гирляндами, развешенными на крышах. Только представить – жизнь в таком месте! Это было бы так благообразно, так упоительно! Делия представила, как кормит цыплят, стряхивает зерно или муку или что-нибудь еще со своего необъятного деревенского передника. Хотя для этого ей сначала пришлось бы выйти замуж за фермера. Ведь для того чтобы начать что-то, нужно найти какого-нибудь мужчину, который привел бы твои планы в действие.
– Но, честно говоря, – говорил Вернон, – мы с ним никогда не были, что называется, близки. Он на три года старше меня и никогда не дает мне забыть об этом. Все время говорит, что он – глава семьи, хотя ему мало дела до нас. Это я закупаю для мамы продукты. Это я о ней забочусь и сижу с ней по ночам, зевая, когда она играет в бинго, и готовлю ей ужин, и все такое.
Почему это считается, что мужчины необщительны? По опыту Делии, они были настоящими болтунами, особенно ремонтники. И Сэм не исключение. Если бы спросили Делию, она бы ответила, что Сэм чересчур общителен.
Она проводила глазами целый парк трейлеров, мимо которых они проезжали. У некоторых были постоянные тенты или ступеньки из прессованного кирпича, а иногда застекленные пристройки. Маленькие дворы украшали целые зверинцы гипсовых животных.
– Возьмите, к примеру, эту поездку на рыбалку: кто присматривает за его детьми? Я и мама. Конечно, большую часть времени мама, но, когда я возвращаюсь с работы, она уже настолько устает, что все оставшееся время с ними провожу я. Думаете, Винсент меня поблагодарит? Нет, миссис. И если он узнает, что я ездил на его микроавтобусе, он мне голову оторвет.
У Делии в сумке были пятьсот долларов, отложенные на отдых, часть лежала в ее чековой книжке, а часть – в обманчивого вида маленькой виниловой косметичке. Если она решит предупредить родных и скоро вернуться, она смогла бы здесь заночевать – снять номер в каком-нибудь мотеле или даже в живописной гостинице. Однако на ней был только купальник. О господи. Мятый оборчатый купальник, эспадрильи и пляжная рубашка Сэма. Но если плотно запахнуть рубашку... В определенном смысле она могла сойти за платье. Рукава были длиной три четверти, а подол закрывал колени. К тому же местные отели наверняка привыкли к неприглядному виду туристов.
Теперь они приближались к окраине города. Перед светофором Вернон притормозил. Он рассказывал о жене своего брата, Юнис.
– Если вам действительно интересно, то мне ее вроде как жаль, – говорил он. – Только представьте, быть женой Винсента!
– Что это за город? – спросила Делия.
– Этот? Сэлисбери.
Загорелся зеленый свет, и микроавтобус снова тронулся с места. Делия подумала: что если ей выйти здесь? Может быть, на следующем светофоре. Но там горел зеленый свет, и к тому же они заехали в район вилл стабильного среднего класса. А впереди были непрезентабельные магазины и коммерческие здания, и как-то ничто особенно не привлекло ее внимания.
– Я думаю, он ее бьет, – делился Вернон. – Или, по крайней мере, толкает, что ли. Во всяком случае, я знаю, что они много ссорятся, потому что большую часть времени, когда они приходят, Юнис не смотрит ему в лицо.
Теперь машина снова ехала по загородной дороге, и Делия начала бояться, что упустила последний шанс. Это была очень пустынная территория, плоская, как лист картона, и такая же унылая. Делия вцепилась в ручку двери и смотрела на голое грязное поле, на котором повсюду росли деревья с хищными корнями, эти корни и ветви словно цеплялись за воздух. Вернон внезапно затормозил, а затем резко повернул влево, на узкую асфальтированную дорогу.
– Триста восьмидесятая, – проинформировал он. Казалось, водитель не замечал клацанья решетки позади. – Но предполагается, что эта поездка на рыбалку будет их вторым медовым месяцем.
– Медовым месяцем! – воскликнула Делия. Она смотрела на пустырь, заваленный ржавыми автомобилями. За следующим поворотом был наполовину осевший амбар, гребень его крыши был почти что дугообразной формы, изъеденные временем серые доски заросли травой в половину человеческого роста; Она видела, что с каждой минутой уезжает все дальше от цивилизации.
– Ну, по крайней мере, Юнис так сказала моей маме, – говорил Вернон. Он объехал допотопный трактор, водитель которого был одет во что-то вроде пыльника. – Я сказал маме: «Это большая удача, если твой муж – Винсент Двиб».
– Ей нужно от него уйти, – сказала Делия, забыв, что это не ее дело. – Тем более если муж ее бьет.
– О, я практически уверен, что бьет.
Что это за кирпичное здание вдалеке? Да, роща темных деревьев, при виде которых Делия вздохнула с облегчением, а позади них – блестящий белый шпиль. Она надеялась, что здесь есть гостиница. Крепко сжав плетеную сумку, Делия расправила рубашку на коленях.
– Однажды Юнис приехала с распухшей щекой, – продолжал Вернон. – А когда мама спросила, откуда это у нее, она ответила, что врезалась в стену, хотя, будь я на ее месте, я бы выдумал историю получше.
– Ей нужно уйти от него, – повторила Делия, но ее мысли были сконцентрированы на городке впереди. Теперь они проезжали его пригородную часть – белые домики, кафе, станцию техобслуживания, возле которой разговаривали несколько мужчин. – Нет смысла пытаться сохранить брак, когда дело дошло до насилия.
Теперь они приблизились к кирпичному зданию, которое оказалось школой. «Средняя школа Дороти Андервуд». Улица, которую они только что проехали, вела к парку, потому что вдалеке Делия заметила зеленые кроны и какой-то памятник. И теперь подъезжали к церкви, которой и принадлежал тот шпиль. Вернон говорил:
– Ну я не знаю, может, вы и правы. Как я сказал однажды маме...
– Думаю, мне здесь выходить, – прервала его Делия.
– Что? – Он притормозил.
– Я думаю, мне пора выходить.
Водитель подъехал к остановке и посмотрел на церковь. Две женщины в соломенных шляпах пололи клумбу с геранями возле доски объявлений.
– Но я думал, вы едете в Эшфорд, – удивился он. – А это – не Эшфорд.
– Ну, тем не менее, – сказала Делия, перекидывая сумку через плечо. Она открыла дверцу: – Спасибо, что подвезли.
– Надеюсь, я не сказал ничего, что могло вас расстроить, – смутился Вернон.
– Нет! Честно! Я думаю, я просто...
– Это из-за Юнис?
– Юнис?
– То что Винсент ее бьет и все такое прочее? Я не буду больше об этом говорить, если вас это расстраивает.
– Нет, правда, мне понравилось с вами разговаривать.
Она спрыгнула на землю, широко ему улыбнулась и закрыла дверцу. Затем поспешно пошла в том направлении, откуда они приехали, и, дойдя до улицы, где заметила памятник, свернула на нее, даже не замедлив шага, как будто знала, куда идет.
Делия услышала, как позади нее завелся мотор, и микроавтобус тронулся с места. Затем наступила глубокая тишина, какая наступает после шокирующего известия. Казалось, этот город ошеломлен тем, что сделала Делия, – так же как и она сама.
6
Что за деревья росли по краям этой улицы? Платаны, думала Делия, судя по высоте аллеи, которую они образовывали. Но она никогда не разбиралась в видах деревьев.
Однако понять, как назывался сам город, было просто. Сперва она прошла солидный старый дом с надписью в окне первого этажа: «МАЙК ПОТТС – САМЫЙ ДРУЖЕЛЮБНЫЙ СТРАХОВОЙ АГЕНТ В БЭЙ-БОРОУ». Затем федеральный сберегательный банк Бэй-Бороу. А дойдя до первого перекрестка, женщина узнала, что шла по Бэй-стрит. Но вот вопрос: окажется ли Бэй таким уж приятным местом? Она была совершенно уверена, что заехала не слишком далеко на запад. К тому же не похоже, что в этом городе есть река или другой большой водоем. Пахло здесь только асфальтом.
Объяснение находилось на площади. Надпись на плите под единственной бронзовой статуей, стоящей на заросшей травой клумбе, окруженной платанами и другими деревьями, гласила:
НА ЭТОМ МЕСТЕ В АВГУСТЕ 1863 ДЖОРДЖУ ПЕНДЛУ БЭЮ,
СОЛДАТУ ОБЪЕДИНЕННОЙ АРМИИ, РАЗБИВШЕЙ ЗДЕСЬ ЛАГЕРЬ,
ПРИСНИЛОСЬ, ЧТО ГРОЗНЫЙ АНГЕЛ ЯВИЛСЯ ПЕРЕД НИМ И ПРОИЗНЕС:
«ТЫ СИДИШЬ В КРЕСЛЕ У ЦИРЮЛЬНИКА ВЕЧНОСТИ».
ЧТО ОН РАСЦЕНИЛ КАК ВЕЛЕНИЕ
ОСТАВИТЬ ПУТЬ ПОСЛАНЦА ВОЙНЫ.
ОН ОСТАЛСЯ ЗДЕСЬ И ОСНОВАЛ ЭТОТ ГОРОД.
Делия моргнула и отступила на шаг назад. Мистер Бэй, круглолицый мужчина в костюме строителя, действительно сидел, только вот стул у него был обыкновенный, а не парикмахерский, к тому же украшенный бронзовой резьбой. Руки героя сжимали ручки кресла так сильно, что пальцы казались расплющенными, – он, очевидно, был из тех людей, которые вечно попадают по ним молотком. Делии это показалось комичным. Она рассмеялась, а потом оглянулась через плечо, испугавшись, что кто-то мог ее услышать. Но площадь была пуста, четыре скамейки по краям пустовали. По ее периметру проезжали машины, одна или две одновременно, и люди входили и выходили из низких кирпичных и блочных зданий, но, казалось, никто не замечал Делию.
Однако понять, как назывался сам город, было просто. Сперва она прошла солидный старый дом с надписью в окне первого этажа: «МАЙК ПОТТС – САМЫЙ ДРУЖЕЛЮБНЫЙ СТРАХОВОЙ АГЕНТ В БЭЙ-БОРОУ». Затем федеральный сберегательный банк Бэй-Бороу. А дойдя до первого перекрестка, женщина узнала, что шла по Бэй-стрит. Но вот вопрос: окажется ли Бэй таким уж приятным местом? Она была совершенно уверена, что заехала не слишком далеко на запад. К тому же не похоже, что в этом городе есть река или другой большой водоем. Пахло здесь только асфальтом.
Объяснение находилось на площади. Надпись на плите под единственной бронзовой статуей, стоящей на заросшей травой клумбе, окруженной платанами и другими деревьями, гласила:
НА ЭТОМ МЕСТЕ В АВГУСТЕ 1863 ДЖОРДЖУ ПЕНДЛУ БЭЮ,
СОЛДАТУ ОБЪЕДИНЕННОЙ АРМИИ, РАЗБИВШЕЙ ЗДЕСЬ ЛАГЕРЬ,
ПРИСНИЛОСЬ, ЧТО ГРОЗНЫЙ АНГЕЛ ЯВИЛСЯ ПЕРЕД НИМ И ПРОИЗНЕС:
«ТЫ СИДИШЬ В КРЕСЛЕ У ЦИРЮЛЬНИКА ВЕЧНОСТИ».
ЧТО ОН РАСЦЕНИЛ КАК ВЕЛЕНИЕ
ОСТАВИТЬ ПУТЬ ПОСЛАНЦА ВОЙНЫ.
ОН ОСТАЛСЯ ЗДЕСЬ И ОСНОВАЛ ЭТОТ ГОРОД.
Делия моргнула и отступила на шаг назад. Мистер Бэй, круглолицый мужчина в костюме строителя, действительно сидел, только вот стул у него был обыкновенный, а не парикмахерский, к тому же украшенный бронзовой резьбой. Руки героя сжимали ручки кресла так сильно, что пальцы казались расплющенными, – он, очевидно, был из тех людей, которые вечно попадают по ним молотком. Делии это показалось комичным. Она рассмеялась, а потом оглянулась через плечо, испугавшись, что кто-то мог ее услышать. Но площадь была пуста, четыре скамейки по краям пустовали. По ее периметру проезжали машины, одна или две одновременно, и люди входили и выходили из низких кирпичных и блочных зданий, но, казалось, никто не замечал Делию.