– И ты ничего не видел, когда снимал?
– Ничего. Хм… Представляю, что бы поднялось, если бы это было видно… Не только мне бы на глаза попался призрак…
– Да какой призрак еще?
– Думаешь, это не привидение?..
Дина зло сжимает губы. Как же ему объяснить, что он глуп сверх меры?.. Иногда бывает, что парни просто бьют все рекорды по тупизму.
– А что? Разве в школе привидений не может быть? По-моему, им все равно, где селиться. Нам не понять…
– Призраков не бывает, – произносит Дина. Ей кажется, что собственный голос звучит неестественно. Будто из-под подушки, куда она засунула голову. – Что хочешь думай, – добавляет она. Я говорю?.. Это я говорю? Странное ощущение… Губы и голосовые связки работают помимо ее воли. – Что хочешь, но это не может быть привидением.
– Но…
Дина поворачивается к нему.
– Погоди, давай договоримся. Если у тебя такая версия, то ты просто псих, иди лечи голову! Я ни о каких призраках не думаю, не знаю и не хочу знать. – На ее лице возникает улыбка, которая потрясает и обескураживает Сержа.
– Но ведь ты сама видела.
– Мне неизвестно, что я видела. – Она подумала и проговорила с бешеным огнем в глазах: – Ко мне это не имеет никакого отношения, понял?
– Я и не говорил, что имеет.
– Да, не говорил… а позвал меня с этой целью – все мне показать! Выяснить, кто я такая на самом деле… Я не пришелец, не вампир, не чудовище! Устраивает, ваше величество?!
Серж опустил взгляд в пол. Видно, что ему много хотелось сказать в ответ, но он сдерживался.
Это он по-джентльменски, это потому, что я девушка, думает Дина, рыцарь выискался… Гнев так и переполняет ее… а спустя мгновенье тень сходит с ее сознания. Дина подняла руку ко лбу, вытерла с него испарину. Чувство жара постепенно исчезает. На лице появляется удивление.
Серж надавил eject, и кассета выскочила из прорези в видеомагнитофоне. Опять возникло неловкое молчание.
– Извини. – Дина прикоснулась к его руке. – Плохо спала, день неудачный, погода плохая, так вот всегда, нервы не в порядке. Школу эту ненавижу.
Серж кивает.
– Хочешь посмотреть дома? – Он протянул ей кассету, стараясь не замечать прикосновения Дининых пальцев.
– Нет. Страшно.
Серж смотрел ей в глаза, убеждаясь, что это не игра на публику. Он ясно видел ее страх.
– И тем не менее… это было рядом с тобой. Ты ничего не чувствовала тогда?
– Нет. – Ложь – не выход, но Дина знала, что пока рассказать ему правду не может. А разве когда-нибудь будет по-другому?
Да и, честно говоря, она не помнила своих ощущений.
– Тогда, наверное, это совпадение. – Серж повертел кассету в руках, потом засунул ее в футляр. – Получается, если призрак есть… то он живет в школе. Тогда надо поснимать еще, вдруг это снова появится.
– Не будем же мы, как в кино, проводить расследование идиотское… а потом чтоб нас всех прикончили, – засмеялась Дина, но ей это смешным не кажется.
– Пойдем, покажу кое-что…
Серж безо всяких церемоний взял Дину за руку и повел в большую комнату.
– Когда я смотрел во второй раз, я услышал, как треснуло стекло. Думал, что-то там на улице брякнуло – мало ли, а потом увидел вот это… – Он остановился перед сервантом и указал на стекло в створке отделения для книг. Трещина в тридцать сантиметров длиной как бы обозначала нижний левый угол. – Звук был громкий… я не знаю, как смогу родителям объяснить.
Дина разглядывала фотографии, стоящие на полочке перед книгами. Ей казалось, что лица у домашних Сержа ошеломленные. Будто их неожиданно окатили ледяной водой.
– Понимаешь, что-то нехорошее связано с тем, что на записи. Я не хочу, чтобы оно было… Оказывается, такое случается не только в книжках или кино. И это вовсе не забавно.
Дина отступила от серванта. Она знала, что ей нужно сейчас сделать. Бежать отсюда. Бежать не задерживаясь ни секунды, иначе, она предощущала, может произойти что-то по-настоящему плохое.
Серж наблюдал за ней, за выражением ее лица. Его точно пригвоздили к месту.
– Ты никому об этом не рассказывал?
– Никому. Я решил, что это опасно. Я шепну одному, а они разнесут по всей школе. Такая свистопляска начнется!
Дина еле-еле улыбнулась.
– Ты молодец. Правильно сделал, иначе… нам бы обоим не дали покоя.
– Выходит, телепатия.
– Мне идти надо, – сказала Дина.
– Слушай, вот ты когда там пропадала из кадра, не помнишь, может, что-то такое необычное с тобой происходило?
– Нет, честное слово. Я просто сидела, и мыслей никаких не было в голове.
Дина пошла за рюкзаком в комнату Сержа, взяла его и сунула внутрь бутылку с минеральной водой.
Серж наблюдал за ней, стоя в дверях и запустив руки в карманы.
– Точно не хочешь посмотреть кассету?
– Лучше разбей ее, выбрось, сожги – сам сказал, что это не к добру.
– Но все-таки. Может быть, дать информацию этим, кто занимается паранормальными исследованиями?
– Не смей! Если бы там не было меня, то мог бы послать, а так не вздумай, – сказала Дина. – Ты понял?
Серж кивнул.
– Уничтожишь ее?
– Да.
– Смотри!
Дина быстро прошла мимо него и в прихожей стала натягивать ботинки.
– Ты мне позвони, если что, – попросил Серж. – Ну, вдруг вспомнишь детали.
– А кто тебе мой сотовый дал?
– Ленка Зайцева.
– Подружка твоя. Понятно.
– Да не подружка она мне, просто так. Иногда общаемся.
Почему-то про нее сейчас было думать неприятно. Дина выпрямилась, надела рюкзак.
– Можно мне просто так позвонить? – спросил Серж. – Пообщаемся.
– Нет.
– А что такого?..
– Нет.
Серж открыл дверь, и Дина вышла на площадку.
– Я все-таки позвоню.
– Нет. – Она быстро побежала по ступенькам.
4
Все-таки ей не повезло. Стоило подойти к остановке, как солнце спряталось за тучи и полилась холодная вода. Зонта у Дины не было, поэтому за те десять минут, пока не приехал трамвай, она вымокла почти насквозь. И нигде не спрячешься – ни специального навеса, ни крылечка магазина поближе, ничего. Все в порядке вещей.
На остановке больше не было ни души. Настроение упало до минусовой отметки. Дина чувствовала себя как боксер, вышедший на ринг не в лучшей форме и компенсирующий злостью недостаток сил. Она стояла на асфальтовом пятачке и стойко сносила удары дождевых волн. В довершении, вода стекала ей за шиворот, еще сильней «поднимая» настроение.
Внутри трамвая был сырой вонючий воздух, смесь запахов, исходящий от промокших злых пассажиров. Пот, одежда, дезодоранты, аромат жевательной резинки. Дину чуть не вырвало. Она села у окна, раздраженно помахала в сторону кондуктора проездным билетом и всю дорогу скрипела зубами от злости.
Перед домом во дворе горели бело-голубые фонари. Кто-то посчитал, что сейчас для них самое время. Странно они выглядели в такую погоду. Воздух пропитался водой, дождь хлестал по асфальту, и Дина шла напрямую по лужам, просто потому, что сухих мест не осталось.
У подъезда она перевела взгляд на фонари. Те вылупились на нее и словно чего-то ждали. Девушка стиснула кулаки. Тревожное чувство отчасти вернулось, воспоминания и мысли о том, что запечатлелось на пленке, колотились во все запертые двери. На этом ничего не закончилось, скорее наоборот.
Дина вздрогнула. Ей показалось, что за спиной опять кто-то идет, шлепает в такт с ее шагами. Она обернулась, встречая пустоту лицом к лицу.
Здание высится темно-серой массой, последние этажи теряются в водяной круговерти. Дом похож на горный хребет, протянувшийся с севера на юго-запад.
Странно, здесь живет много народа, но Дина, как правило, не видит соседей и не слышит их голосов. У каждого своя жизнь, свой маршрут передвижений в пространстве, и пути эти редко пересекаются. Для каждого существует только личная вселенная.
Вид у девятиэтажки мрачный, прямо-таки готический. Во дворе никого нет, пейзаж выглядит покинутым, заброшенным, как после катастрофы. Одного взгляда хватает, чтобы вызвать острое чувство обреченности.
Наверное, все попрятались за надежными стенами и ждут спокойного времени, думает Дина. Надеются на солнце и тепло.
Дина открыла дверь ключом-пластиной и вошла в сумрачный неосвещенный холл. Прогулялась к почтовым ящикам. Ни одного письма или газеты. В подъезде царит тишина и витает привычный для таких мест запах, определить состав которого невозможно.
Дина отправилась к лифту, оставляя на сухих бетонных ступеньках мокрые следы и мечтая только о кружке горячего чая. Побыстрей домой! Холод пронизывает. Мокрая одежда вытягивает из тела оставшееся тепло. Спрятав руки в рукава куртки, девушка обхватывает себя за плечи. Зубы стучат друг об друга.
Палец давит на металлическую кнопку вызова лифта, наверху работает мотор. Дина озирается, испытывая дискомфорт. Место это кажется чужим, словно она зашла в другой подъезд.
На первом этаже, справа и чуть позади лифтовой шахты, расположены только две квартиры. Ожидая лифт, Дина осмотрела обе двери и задержала взгляд на той, что ближе. Похоже, она опечатана. Хотя нет, пломба когда-то была, но сейчас сорвана. С первого взгляда возникает ощущение, что за этой дверью давно никто не живет. Нервные окончания безошибочно реагируют на пустоту…
Дина ничего не слышала от том, что в их подъезде была пустая закрытая квартира. Судя по всему, таковой она стала недавно, но вот когда? Если с этим связана какая-то история, почему об этом не трезвонили на каждом шагу? Впрочем, Дина догадывалась, в чем причина. Она не имела понятия, как зовут соседей по площадке, и сколько их живет за стенкой. Семьи не общались, как в большинстве случаев, и не испытывали в этом никакой необходимости. Такая ситуация была повсеместной, и стоит ли тогда удивляться, что новости прошли мимо Дины.
Дверь навевала странные мысли. Казалось, смотришь в глубину темной пещеры.
Лифт открылся, но Дина словно и забыла про него. Ее тянуло к двери, взглянуть хотя бы одном глазком, прикоснуться к чему-то непонятному и пугающему… Интуиция ее не могла ошибаться.
С этим должно быть связано нечто нехорошее.
Дине приходили на ум различные ассоциации, она выуживала из памяти какие-то разрозненные воспоминания, не принадлежащие лично ей… Умирающие люди остаются в своих жилищах до тех пор, пока соседи не чувствуют просачивающийся сквозь стены запах разложения. Квартиры, в которых происходят убийства. На полу остаются кровавые пятна, на обоях засыхают крошечные куски мозга и кожи. Внутри пахнет смертью…
Что происходит с этими квартирами потом? Ясно: опечатывают. Когда следствие завершается… кто его знает, но сейчас эта жилплощадь пустует, это факт.
Несмотря ни на что, любопытство брало свое. Дина подкрадывалась к двери. Ноги шли сами, ее тянуло точно магнитом. Створки лифта сомкнулись. Раздался грохот, эхо разнеслось от первого до последнего этажа.
Дина подождала, когда успокоится сердцебиение. Теперь она стояла прямо перед дверью и с рассматривала ее с каким-то непонятным благоговением. Она вспомнила сон. Там все дверные проемы были голыми, были похожи на разинутые рты. Эта наоборот – напоминала плотно сомкнутые старушечьи губы.
Сверху железо покрывали ребристые деревянные рейки шириной три с половиной сантиметров. От этого дверь казалась полосатой, точно матрац. Покрашено дерево было прозрачным лаком. Причем неровно, словно наспех. Ничего с виду примечательного, дверь как дверь. Проволока от пломбирования все еще болталась. Ее ухитрились просунуть в узкий зазор между краем стены и стальным косяком, с другой стороны проволока цеплялась за ручку. Самой же свинцовой пломбы не было.
Странный здесь стоял запах. Дина прикасается пальцами к металлической полоске и тут же отдергивает руку, когда чувствует слабый, но неприятный удар по подушечкам пальцев. Электрический низковольтный ток – лишь с этим она могла сравнить возникшее ощущение. Дина посмотрела на пальцы и не нашла никаких следов, а потом прикоснулась точно также к деревянной поверхности.
Надо идти домой. Хватит. Надо валить отсюда, пока кто-нибудь не зашел в подъезд или не начал спускаться. Дина почувствовала кратковременный приступ паники, точно ее уже застукали на «месте преступления». Она отошла на несколько шагов, но тут же вернулась.
Ей пришлось поднапрячься, чтобы не поддаться приступу истерики.
Снаружи шел дождь, в отдалении гремел гром, а внутри подъезда тишина, спокойствие, больше уместное на кладбище летним вечером. У Дины по спине ползли мурашки. В животе кувыркался скользкий ледяной червь.
Но она не может отойти от двери. Не может, пока не произведет элементарное исследование. Ей нужно было увериться, что дверь реальна, что они из мира настоящих предметов, а не слепков подсознания. Дина прикладывает ухо к деревянному покрытию. Слушает. Ощущение сродни тому, когда пробуешь уловить в морской раковине шум моря. Что она хочет узнать? Ей нужны шаги за порогом? Отдаленные голоса?.. Скрип половиц?.. По правде, Дина не имеет понятия, что она вообще тут делает.
В тысячный раз за день Дина открывает для себя постороннее присутствие, руководящую волю, толкающую ее в неизвестном направлении.
Дина фантазирует: внезапно раздается стук в дверь с внутренней стороны – и она бежит с дикими воплями прочь из дома, а кто-то колотится изнутри и просит, чтобы его выпустили…
Воздух упругий, его плотность поражает. Снова осязательные галлюцинации.
Со стороны видна фигурка, стоящая у закрытых дверей. Влажные волосы прилипли к голове. Хорошо заметно, как Дину трясет. Она слушает тишину за дверью, потом опускается на карточки, чтобы посмотреть в прорезь для ключа. Оттуда тянет ветерком. Может быть, внутренняя дверь не закрыта.
Дина подавляет в зародыше желание чихнуть.
Я простудилась. Поздравляю…
Она приближает нос к самой скважине и, закрыв глаза, втягивает воздух из квартиры. В мозгу рождаются туманные ассоциации, он пробует идентифицировать компоненты запаха. Немного чистящего средства для ванной, слабая вонь от табака, духи, дезодорант для тела, крем, что-то железистое, похожее на медь, пригоревшая на плите пища. Это то, что Дине удается определить. Остальное просто смешивается в единую массу.
Первое, что можно сказать: там жила женщина. Мужчина если и был, то приходил ненадолго. Запахи указывали довольно четко на пол проживавшего. Возможно, в квартире было две хозяйки или больше, но это не суть важно. Дина решила, что проще всего поинтересоваться у матери. Вероятно, она знает, почему здесь никто не живет. А что это за слабый медный запах?.. Он ведь проявляется явственно сквозь другие и похож на что-то общеизвестное…
Это же кровь, ну да! Запекшаяся кровь… Нет, почему же тогда ощущение, что запах исходит от чего-то свежего.
Дина проводит рукавом ветровки по лбу. С волос стекает вода. За ее спиной, повернувшись боком, стоит женщина, кожа блестит в неярком свете подъезда, одежды нет совсем. Дина заглядывает в прорезь для ключа. На радужке отпечатывается светлое пятнышко. Действительно, отсюда видна часть прихожей, но ракурс неудачный. Кусок простенка между комнатой и кухней. Откуда-то проникает тусклый свет, скорее всего с улицы. Женщина не шевелится. Подрагивают ее длинные пальцы, висящие на уровне Дининых плеч.
Дина поднимает руку, чтобы убрать мокрую прядь, щекочущую висок. Ни с того ни с сего возникает чувство тяжести во всем теле. На мгновенье. Указательный палец сильно кольнуло. Дина одернула руку от головы, посмотрела на подушечку пальца. Потом замерла. Ей почудилось, что рядом тикают часы.
Дина, вытаращив глаза, медленно повернула голову вправо. Слабое дуновение ветра. Девушка вскакивает и смотрит перед собой. Никого нет, ну да, конечно же, никого… Дина прислоняется спиной к двери пустой квартиры.
На полу перед ней крошечное блестящее пятнышко крови.
Дина разглядывает его. Пятнышко напоминает божью коробку, только без черных точек.
Но его здесь быть не должно; свежей крови взяться неоткуда. Или, может быть, отсюда идет запах?..
Девушка смотрит на свои руки, они чистые. Значит, это не ее кровь, несмотря на непонятный укол в палец. Дина стоит и ждет сама не зная чего.
Пора уходить, пока не поздно. Она убедилась. Что-то здесь было.
Тишина, в которой сердце бешено колотится. В горле появляется несильная боль, там пульсирует горячий сгусток.
Дина отступает к лифту, жмет на кнопку. Створки разъезжаются, и она входит в кабину спиной вперед, давит на восьмую цифру. Двери начинают закрываться. Дина в последний момент вытягивает шею, чтобы увидеть каплю крови еще раз, но ее там нет. На бетоне отпечатались мокрые подошвы ее ботинок, только и всего.
Лифт устремился вверх, его скорость обманчива, ведь на самом деле он ползет не быстрее улитки. Дина почувствовала слабость в ногах и, чтобы не упасть, уткнулась головой в угол. Темнота угла отсекла ее на время от кабины. Пальцы женщины прикасаются к коричневому пластику стены. Разевается рот, губы шевелятся, выпуская наружу какие-то слова. Дина дрожит, подавляет чувство одиночества. Страх жжет.
Женщина ведет указательным пальцем по стене. Дина оборачивается и видит надписи, сделанные маркером. Теперь придется сидеть дома, в пустоте, и глотать собственную боль.
– Может, хватит? – говорит Дина. – Мне это надоело…
Лифт ползет вверх на восьмой этаж. Хоть бы кто-то зашел…
Кабина лифта немного подрагивает, где-то за стенами негромко гудит механизм. Никогда это издевательство не кончится.
Дина вышла на площадку и повернула направо, чтобы подняться на площадку девятого этажа. Ее так и шатало в разные стороны. Казалось, она потеряла вес, превратившись в воздушный шарик, и только чудом не поднимается к потолку. Вот и металлическая дверь, ведущая в коридорчик, превращенный соседями в подобие кладовки.
Дина подносит руку ко рту и сильно кусает себя за правое предплечье. Долго не разжимает зубов, жмурится, выступают слезы. Боль бежит по нервам, добирается до мозга. Пелена полузабытья исчезает. Предметы более отчетливы.
Пробует вставить ключ в замочную скважину. Вокруг прорези серая краска облупилась и походила на синяк, окаймляющий глаз. Несколько раз Дина промахивается, точно пьяная. Тогда сжимает левой рукой правую, фиксирует. Вот она и дома, еще одна дверь – будет ли им конец. Включает в прихожей свет, не думая идет в большую комнату и включает с пульта телевизор. Возникшее было чувство чужеродности прошло. Рюкзак шлепнулся возле стенки, ботинки разлетелись в разные стороны.
Вода, горячая вода, ничего больше не хочу, вода и спать, спать…
Дина быстрым шагом прошла на кухню, открыла холодильник и вцепилась в коробку с апельсиновым соком. Глотала жадно, позволяя тоненьким ручейкам стекать по подбородку. Пару раз передохнула. Пол-литра сока как ни бывало.
Рыгнув, Дина схватила с тарелки кусок копченой колбасы и запихнула в рот. Черт возьми, она ж давным-давно не ела! У Сержа было немного пепси и несколько глотков минеральной воды. О существовании аппетита она тогда забыла. Зато он проснулся сейчас.
Дина утерла рот рукавом куртки, позабыв о том, что собиралась переодеться и принять душ. Мысль о еде вытеснила все другие, казавшиеся незначительными.
Обследовав холодильник, Дина нашла кусок сыра и стала грызть его. Обертку раскидала по полу. Отрывала зубами и выплевывала. Мать, конечно, устроит ей выволочку, станет говорить, что в таком возрасте пора научиться не быть свиньей. Разгуливая по квартире, Дина дошла до приоткрытых входных дверей. Неужели это она забыла? Девушка посмотрела в коридор. Внешняя железная дверь закрыта. Дина тихо засмеялась. Казалось бы, дома ей бояться нечего.
Она допила сок сидя в гостиной и глядя в телевизор. Передачи и рекламы так и шли практически без звука. Дина воспринимала информацию лишь глазами, да и то с трудом.
В конце концов на нее стал наваливаться сон. Про душ она и думать забыла. Голова отяжелела, тело будто погрузилось в желе, внутри которого каждое движение давалось с трудом. У Дины хватило сил только для того, чтобы выключить телевизор. Экран мигнул и погас уже после того, как голова девушки коснулась диванной подушки.
Сон в этот раз безо всяких видений.
5
Где-то звонит телефон. Звук отдаленный, какой-то ненастоящий. Он вполне может быть продиктован спящим сознанием. Дина всплывает на поверхность. По телу пробегает судорога, оно дергается, выбрасывая ее в действительность. Открывать глаза неохота. Так бы и лежать без конца и умереть в этом положении. Болезненно стучит сердце. Дина стонет.
Усилием воли она все-таки разлепляет веки. Телефон продолжает звонить. Настойчивые трели идут со стороны столика, Дина вспоминает, что именно туда бросила сотовый. Чтоб ему провалиться!
Дина опять издает стон протеста. Сползает с дивана на пол, на четвереньки, поднимается, нарочно медленно, надеясь, что мобильник заткнется. Ничего подобного.
Пока она нащупывает на стеклянной столешнице трубку, та звонит, словно в другом измерении у самой перегородки между этим миром и тем. Иллюзия расстояния полная.
Наконец-то получается, трубка оказывается в пальцах, Дина давит большим на клавишу.
– Алло…
Сначала там молчат, слышно дыхание. Не совсем пришедшая в себя, девушка слушает, а потом хрипло повторяет:
– Алло… Я здесь.
Она вспомнила про пустую квартиру и каплю крови на бетоне. Свежую. Здание здравого смысла опять покачнулось от подземного толчка.
Сейчас кто-то мне расскажет все эту историю. Я ведь хотела все знать.
– Дина! – Голос Сержа ее оглушил. Барабанная перепонка отозвалась резкой болью. – Ты там? Связь почему-то плохая…
– Да здесь я… – ответила она, морщась. – Что ты так орешь?
– Дождь, ливень… У нас тут гроза, такие бывают в июле, но не в сентябре…
Дина поглядела на часы, висящие над телевизором. Проспала она минут сорок, не больше.
– Что тебе надо? Я сказала не звонить… Делать тебе нечего?
– Я решил проверить… все нормально? У меня плохое ощущение, чувство плохое, понимаешь…
– Послушай, хватит чушь молоть. У меня куча дел. У меня все идет своим путем. Понимаешь, все это банально… Звонить и говорить фразами из фильмов.
– Дина, я просто хотел узнать. Сама ведь понимаешь, происходит непонятно что…
– Как ты меня утомил! – Дина заходила по комнате, потирая лицо. На ней все еще была мокрая одежда, но она ее почти не замечала. – Не строй из себя няньку, терпеть этого не могу, ты слышишь?..
– А если что-нибудь произойдет?
– Например?
– Не знаю.
– Не знаешь, так не говори. Ты все равно не поможешь и даже не будешь в курсе, если мне на голову упадет кирпич.
– Но ты ведь не рассказала кое-чего, – отозвался Серж.
– Это как?..
– Вот я и спрашиваю…
– Иди знаешь куда!..
– Это не поможет.
– Хватит наглеть, достал.
– Кто эта женщина? На записи. Может, ты все-таки знаешь! Ты в курсе…
– Не ори.
– Я хочу до тебя достучаться, я чувствую, что здесь… это не просто так, никаких дефектов на пленке нет, я звонил одному знакомому…
– Блин, ты ему рассказал?
– Нет. Я просто намекнул, может ли такое произойти. Этот товарищ профессионально снимает на видео, владеет монтажом. Его ответ отрицательный. Пришлось насвистеть, что это в одной книжке я прочел… Понимаешь, значит, призрак там был, рядом с тобой, в коридоре. Это женщина. Я смотрел несколько раз. Контуры нечеткие, но это женщина, точно.
Дина смотрит на свое отражение в серванте. Лицо такое же бледное, глаза – темные провалы, ведущие в никуда.
– Я ничего не знаю, да и откуда мне… Ты точно не проболтался?
– Точно.
– А кассету уничтожил?
– Да. Пленку выдернул, а на той, что в камере, все стер. Эта хреновина меня пугает, ничего не поделаешь. – Серж засмеялся. – Конец всему…
– Ну и все, на том и распрощаемся, все, пока, – сказала Дина.
– Но ты звони если что, лады?
– Если будет пожар – обязательно. Прибежишь с двумя ведрами воды и получишь медаль.
В ответ – смех. Дина отключает связь, идет к себе в комнату, бросает телефон на постель. Она зла и растерянна, от этого одиночество проступает более явственно. Ей уже хочется увидеть отца или мать, почувствовать их присутствие, услышать их живые голоса. За эти четыре дня на нее вылилось столько всего, сколько не было за последние три месяца.
Для меня одной слишком много, подумала она, открывая платяной шкаф. Мне это не нужно. Почему именно я?
Дина сняла мокрую одежду, приготовила чистое белье и разложила его на кровати. Потом отправилась в ванную. Промокшие вещи упокоились в корзине под крышкой. Дина включила горячую воду, такую горячую, какую только можно терпеть. Нет, она сядет в воду – душа не надо. Лучшего способа сбросить с себя напряжение в мире, пожалуй, нет.
Пока ванна заполнялась, Дина голышом сидела на ее краю и смотрела на поднимающийся пар. Наконец-то тишина и покой, она использует отведенное ей время до прихода родителей на полную катушку.
Дверь за ее спиной приоткрыта, отсюда видна часть коридора. Если бы Дина выглянула сейчас за порог, то заметила чуть покачивающееся овальное зеркало на стене.
Погружаясь в воду, она подумала, не перегнула ли палку. Ощущение на грани боли. Собственно, это и есть боль, кожа требует холодной воды. Дина поворачивает рычажок в нужном направлении. Пришлось чуть подождать, пока температура упадет.
Может быть, совсем нехорошо, что она отшила Сержа, но ведь правда – он бередил то, от чего Дина всеми силами пыталась убежать. Совал ей под нос всю эту мерзость. Откуда ей знать, что там за «привидение»? Ей не нравится, что Серж пробует связать аномалию на пленке с ней. Если он не выдержит и проболтается, пиши пропало. Житья ей в школе не будет.