Три…
   Он вдруг понимает, что промахнется. Обязательно промахнется. Проклятье! Надо было выбрать метод «трех точек» [18]— это проще, это первое, чему учат операторов-новобранцев… Или стоило включить компьютерное наведение. Но он не смог, просто не смог доверить жизнь жены и Бонни бездушной машине…
   Два…
   Человек смотрит на дисплей. Porca Madonna! [19]Проклятые гады что-то просекли — светящиеся пятнышки расползаются по экрану. Цель уже не групповая — полтора десятка одиночных.
   Один…
   Человек рычит. Карта, на которую поставлено всё, бита. Удар уйдет в никуда. Почти в никуда… Радиус разлета осколков позволит зацепить одну-две цели, в лучшем случае — три. Что-то менять — поздно.
   — Контакт!
   Он видит на экране крохотные стилизованные изображения ракет. Спокойно и уверенно выполняет всё необходимое. Внутри — пустота и холод. Бомбовозы прорвались. Почти все. Бомбы полетят на жену. На Бонни…
   Кажется — ракеты в самой гуще врага. Кажется — пора.
   — Ну же!!! — истошно вопит молодой лейтенант, забыв о том, что подрыв боеголок с земли не управляется. Маломощный радар в носовой части ракеты — с крохотным радиусом действия — насчитает восемь отраженных от цели импульсов. И грянет взрыв…
   Синие ракеты на экране исчезают — одна за одной. Вместо них расцветают красные цветочки взрывов — красивые и безобидные. Но там, наверху, гуляют огонь и смерть.
   — Есть!!! — орет кто-то. Может быть, он сам. Два изображения самолетиков разваливаются на куски. Всего два.
    Пятьдесят семь лет назад:
   Бомбы падают на Дрезден. Сюда не доносятся звуки разрывов, даже не ощущается содрогание почвы — но они знают.
   — Уничтоженных — около пятнадцати, прорвавшихся — свыше сотни, — говорит напарник. — К утру проявят снимки — будем знать точно.
   Он кивает на фотоаппарат, установленный за их спинами и отщелкавший пленку в автоматическом режиме. Добавляет:
   — Все не так уж плохо. Мы сделали всё, что смогли.
   Гауптштурмфюрер Крюге не отвечает. Встает с табурета, подходит к шкафу, открывает. От кристалла почти ничего не осталось. Еще один налет — и всё. Вся аппаратура превратится в груду металлолома.
   Хочется шнапса. Много шнапса. Напиться и забыть обо всем.
   Фюрер — на портрете над шкафом — задумчиво смотрит вдаль. Крюге страстно желает плюнуть ему в лицо. Но не плюет.
    Сейчас:
   Бомбы падают на Миннеаполис. Сюда не доносятся звуки разрывов, даже не ощущается содрогание почвы — но они знают.
   — Двух мы все-таки прихватили, — подает кто-то голос. — И истребители на подлете…
   Он не понимает — кто говорит и о чем. Тот же голос добавляет — утешающе:
   — Все не так уж плохо. Вы сделали всё, что смогли…
   Капитан Стив Тонелли рявкает яростно:
   — Отставить разговоры! Что с пусковыми?!
   Он не ждет ответа. Знает сам — сейчас в бешеном темпе ракеты снимают с транспортеров и устанавливают на направляющие. Капитан Тонелли встает с кресла, подходит к шкафу, открывает. Достает плоскую фляжку. Делает долгий обжигающий глоток. И еще один. И еще.
   Президент Буш — на портрете, над шкафом — обаятельно улыбается. Тонелли хочется плюнуть ему в лицо. И он смачно харкает.
Расследование. Фаза 4
    Элис и Кеннеди, гостиница ВВС в Милуоки
    9 августа 2002 года, 06:15
   Толком выспаться Элис так и не удалось.
   Сначала — после того как их не то привезли, не то доставили под конвоем в гостиницу ВВС — Рональд сообщил, что через час состоится совещание остатков подгруппы «Дельта». Потом совещание отложилось на полчаса, потом — еще на полчаса. Потом пришла весть о бомбежке Миннеаполиса, и про совещание как-то забыли.
   В общем, Элис уснула три часа назад — не слишком крепко. А сейчас проснулась от ворвавшейся в ее тревожный сон негромкой барабанной дроби.
   Она открыла глаза. За окном серел рассвет. И — маячил силуэт Кеннеди, выбивавшего пальцами дробь по стеклу.
   Элис встала, драпируясь в простыню. Приоткрыла балконную дверь. Начала было:
   — Ну что за манера ходить…
   Кеннеди поднес палец к губам. Прошептал:
   — Тише! Одевайся, быстро!
   По его тону стало ясно — дело серьезное. Осознание этого факта отнюдь не прибавило Элис хорошего настроения. Она, не пригласив Кеннеди в номер, резко задернула занавеску — тут тебе не стриптиз-клуб. Быстро натянула камуфляж. Подобный наряд донельзя опостылел, к тому же конкретно этот комбинезон — полученный вчера от щедрот ВВС — оказался на два размера больше нужного. Но иной одежды у Элис сейчас не было, лишь залитый кровью индейский костюм. Не было косметички, не было зубной щетки, не было даже расчески… Агент Блэкмор появилась на балконе весьма быстро — и весьма не в духе.
   — Молодец, — тихонько похвалил Кеннеди. — Новобранцев армии США учат одеваться за полторы минуты. Ты уложилась в минуту семнадцать.
   — Ты разбудил меня, чтобы делать дебильные комплименты? — прошипела Элис как разъяренная гремучая змея.
   — Нет. Нам надо срочно и незаметно исчезнуть отсюда. Не по коридору.
   — У тебя парашют? Или дельтаплан? — мрачно поинтересовалась Элис, посмотрев вниз. Вид с седьмого этажа открывался неплохой.
   — Вот! — Кеннеди жестом иллюзиониста продемонстрировал тонкий черный леер, свисающий вниз.
   — Ты спятил, — констатировала Элис. — С чего ты взял, что я полезу по этому ботиночному шнурку? Он пятилетнего ребенка не выдержит!
   — Он выдерживает полторы тонны, — машинально ответил Кеннеди, закрепляя на леере приспособление, отдаленно напоминающее руль от детского самоката. — Спускайся первая. Держись за ручки, притормаживай этим вот рычагом…
   Элис перелезла через ограждение балкона, думая: и почему я не стала врачом? Родители были бы счастливы…
   — Точно полторы? — спросила она и заскользила вниз, не дожидаясь ответа.
   Кеннеди укрепил на леере второе такое же приспособление…
* * *
   …Они быстро шагали какими-то пустынными закоулками. Впрочем, и главные улицы Милуоки оставались в этот час пустынными — если не считать многочисленных пеших и моторизованных патрулей. Кеннеди вел уверенно — судя по всему, он неплохо знал дорогу.
   Элис в конце концов не выдержала:
   — Может быть, ты все же объяснишь цель своего визита и нашей совместной прогулки? В противном случае я возвращаюсь в номер и ложусь спать.
   — Сейчас, найдем подходящее место и потолкуем спокойно…
   — А гостиница тебя для этой цели не устраивала?
   — Ты не пробовала выглянуть в коридор? В последние два часа?
   — Кеннеди… Я спала эти два часа. СПА-ЛА. И с охотой проспала бы еще два, и еще…
   Кеннеди не обратил внимания на ее сетования. Только сказал:
   — А вот я попробовал… В общем, нас без особого шума взяли под домашний арест. Вернее, под гостиничный. В коридоре — ровно напротив наших дверей — сидят пятеро прилично одетых молодых людей. И вежливо так заявляют: покидать номера запрещено приказом полковника Сондерса. А для большей доходчивости демонстрируют автоматы с глушителями. И, знаешь, — убеждает. Мне, по крайней мере, гулять по коридору сразу расхотелось…
   Подходящего места, как на грех, не попадалось. В утреннем, затаившемся городе бездомные агенты ФБР были видны за милю — присесть на скамейку в сквере или на улице значило неминуемо обречь себя на объяснения со скучающими патрульными.
   Кончилось тем, что Кеннеди извлек из кармана доставшееся в наследство от покойного Нордуика приспособление — наверняка конфискованное помощником шерифа у какого-нибудь взломщика автомобилей. Хитрая игрушка сканировала и дистанционно отключала почти все известные системы сигнализаций; также в комплект входил универсальный ключ.
   Через минуту они со Элис удобно расположились в чьем-то джипе с густо тонированными стеклами, безалаберно припаркованном прямо на улице. Руль машины запирался блокиратором устрашающего вида, но Кеннеди и не собирался никуда ехать.
Версия 3. Кеннеди
   — Ну что, пора расставить точки над i, — предложил он.
   — Давно пора, — кивнула Элис.
   — Ты согласна, что Эмнуэльсона, Переса и всю их компанию нам подставили? — спросил Кеннеди.
   — Никаких сомнений. Столько жирных стрелок-указателей, ведущих к нему… Смотри: и ты, и я, и Рональд, — каждый из нас шел своим путем. И все как один оказались на «Индейской территории» — как раз накануне провокации с арабскими лже-террористами.
   — И кто, по твоему, выиграл от всего этого?
   Элис не колебалась:
   — Заместитель Эмнуэльсона, автоматически принявший бразды правления. Ставший и.о. Даже если президент немедленно назначит замену Молчаливому Полу — все равно, не меньше месяца реальные рычаги власти останутся у…
   — У полковника Сондерса, — закончил Кеннеди.
   — Именно так. Возможно, именно он как-нибудь вскользь, намеком, подсказал Молчаливому Полу идею с террористами…
   Кеннеди продолжил, загибая для наглядности пальцы:
   — Первое. Расследуя таинственное исчезновение самолетов с экранов, Сондерс и Рональд подбросили мысль о том, что во всем виноват компьютерный сбой искусственного происхождения. Трудами покойного Твистера эта версия была опровергнута. Но тут имеется одна логическая нестыковка — Твистер поработал с компьютерами гражданскихРЛС, неспособных увидеть самолет технологии «Стелс». А к пресловутому «Скайкиллеру» его не подпустили! Нам пришлось поверить на словоСондерсу, что и там все в порядке.
   Элис возразила:
   — Но насколько я поняла из их объяснений…
   — Заметь: из ихобъяснений! — встрял Кеннеди.
   — …Технология «Стелс» применима лишь на реактивных, сверхзвуковых самолетах. Которые никак не могут выходить на цель так же медленно, как наши НЛО.
   — Правильно. Из чего я делаю вывод: мы имеем дело не со «Стелсом», но с чем-то аналогичным. С каким-то новым изобретением, применимым лишь к тихоходным самолетом — и потому не заинтересовавшим руководство ВВС. Заинтересовавшим кое-кого другого. И в самом деле, к чему прятать от радаров тихоходные транспортники? Они вступают в дело все равно после того, как ПВО противника уничтожена сверхзвуковой авиацией. Я не знаю, что это за новинка. Возможно, это новый тип покрытия. Возможно — электронная аппаратура, какой-то хитрой интерференцией поглощающая импульсы радара. Неважно. Важно другое — нашелся человек, придумавший, как можно использовать это отвергнутое ВВС изобретение. Полковник Сондерс.
   Кеннеди сделал паузу и продолжил, загнув второй палец:
   — Второе. Бедолага Твистер, судя по всему, мог все это вычислить еще легче, чем мы. Поскольку устранили его, а не нас. Предполагаю, он просто прогляделкончик следа в Дулуте и в других аэропортах. Вернее — видел и не понял, с чем столкнулся. Скорее всего, «Нью-Стелс» — назовем его для простоты так — обеспечивает не совсем идеальную маскировку. Какое-то эхо остается, очень слабое. Расшифровывающий сигнал радара компьютер принимает ее за помеху — и отфильтровывает. Твистер, несмотря на имидж придурка, был парнем головастым. И — имел пленки с записями непосредственно сигналов радара. Необработанных. Если бы он с ликованием неофита не вцепился в уфологическую версию происходившего — наверняка сразу мог бы обратить внимание на характерную помеху. Возникающую именно тогда, когда исчезает сигнал от объекта. Но поскольку своим бредом о Бермудском треугольнике он ни с кем, кроме нас, не поделился — его устранили. Пока он еще раз вдумчиво не изучил пленки.
   Кеннеди загнул третий палец:
   — Далее. Выбор объектов (по крайней мере, до минувшей ночи) вполне укладывается в мою версию. Маленькие, ничем не примечательные городки. Сондерсу не нужно уничтожать Америку. Ему надо лишь пробиться наверх на мутной волне истерии. Гениальный ход — оказаться самому под бомбежкой в Гамильтонвилле. Снимает все подозрения. Заметь — в отель, из которого полковник не вышел, ни одна бомба не попала.
   — А Миннеаполис? — тут же спросила Элис.
   Цифру потерь от последней бомбардировки они не знали. Но, судя по всему, была она на порядок выше, чем предыдущие.
   — К тому же, — добавила Элис, — один факт в твою версию никак не укладывается. Почему полковник не распустил «Дельту», когда имел полную к тому возможность?
   — Все это идеально укладывается в пункт четвертый, — Кеннеди загнул еще один палец и продолжил: — Есть сильное подозрение, что события вышли из под контроля Сондерса. В дело вступила какая-то новая сила. Либо — исполнители затеяли какую-то свою игру. И на атаку Миннеаполиса полковник приказ не отдавал. Зачем? Все его цели уже были достигнуты, Эмнуэльсону осталось жить считанные часы… А может, события пошли по непредвиденному сценарию еще раньше.
   Кеннеди загнул пятый палец, задумчиво посмотрел на получившийся кулак.
   — Пятое. История с псевдоиндейцами-либерейторами и их «дугласом». Ты помнишь слова Сондерса-старшего перед последним совещание «Дельты»? Услышанные нами случайно, когда он не знал о нашем приближении? Дословно он сказал следующее: «Ты представляешь, что будет, если это действительно „либерейторы»?» Голова у старикана еще варит, и наверняка он о многом информирован. Возможно — обо всех планах сына. И старик предположил, что назначенные на роль козлов отпущения люди хитрым маневром перехватили вожжи. Что Перес — личность, по словам твоего друга, «с тараканами в голове», — всерьез начнет бомбить бледнолицых собак. Крупные города, важные объекты, ядерные электростанции… Вот, собственно, и всё. По-моему, темных мест не осталось.
   — Логичная версия. Но есть один неучтенный факт, который ее подтвердит либо опровергнет в самое ближайшее время. Во время налета на Миннеаполис сбиты четыре бомбардировщика. Обломки ищут. Возможно, уже нашли. Какие-то следы твоего «Нью-Стелса» должны обнаружится, будь то новое покрытие или неизвестная аппаратура…
   — Это смотря кто первым найдет место падения, — усомнился Кеннеди. — Если люди Сондерса… В любом случае, мы хотя бы узнаем тип самолета. Кстати: я, при помощи одной твоей ярой поклонницы (Элис взглянула на него удивленно) попробовал проследить судьбу самолетов Второй мировой. Тех, которые после войны передавались в частные руки в связи с сокращением ВВС. В частности — все, что касается больших четырехмоторных бомбардировщиков, которые могли после переделки использоваться как транспортные или пассажирские…
   — И что?
   — Результат интересный. Допуска Ресника оказалось недостаточно. Потребовался допуск по форме Эм-Эйч-18. Ты когда-нибудь слышала о таком?
   — Нет… Эм-Эйч-13 — такой шифр носили материалы по проекту «Манхеттен», но он давно рассекречен.
   — Твоя поклонница — тебе, кстати, интересно будет с ней познакомиться, — обещала залезть-таки в этот самый Эм-Эйч. Надо позвонить, узнать, получилось ли.
   — Знаешь, Кеннеди, — задумчиво произнесла Элис, — в век повальной компьютеризации и мы, и наши противники делаем одну и ту же ошибку.
   — Какую?
   — Часто не принимаем в расчет бумажные носители информации. И — человеческую память. Пару лет назад Истерлинг познакомил меня с одним фанатиком истории военной авиации. Если уж он что-то об этом не знает — то не знает никто.
   — Кто такой?
   — Его зовут Герцог. Это не прозвище, фамилия такая: Герцог. Тимоти Герцог. Лет тридцать назад ему случилось унаследовать немалое состояние — и он вложил почти все миллионы в создание частного авиамузея под открытым небом. Приглашал меня посетить, да все как-то не складывалось. По-моему, он знает всёоб уцелевших после войны боевых самолетах…
   — Тебе надо с ним связаться. И побыстрее.
   — У меня есть один вопрос. Рональд — он задействован Сондерсом втемную? Или в курсе всего?
   Вопрос был серьезный. Рональд — это боевики, это возможность расправиться с вышедшими из-под контроля сотрудниками ФБР не путем аппаратных интриг, а прямыми физическими методами.
   Однозначного ответа у Кеннеди не имелось. Особенно после вчерашнего дня, когда они вместе с Рональдом побывали под пулями…
   — Не знаю… — протянул спецагент. — Трудно сказать. Помнишь допрос Грега? Ради дела, которое он считает правым, Рональд не остановится ни перед чем. Вопрос в том, может ли он по каким-либо причинам считать таковым бомбежки Америки… Думаю, надо связаться и с ним. По телефону. И проверить его реакцию на наше исчезновение из гостиницы ВВС. А заодно попробовать узнать новости из Миннесоты — нашли ли обломки самолетов. Думаю, так или иначе карты ему приоткрыть придется.
   — Значит, план у нас простой, — резюмировала Элис. — Связываемся с Рональдом, с этой самой «поклонницей», с Герцогом, — и, если полученная от них информация подтверждает твою версию, — находим Истерлинга. Нам двоим эта компания не по зубам.
   — Истерлинг? — усомнился Кеннеди.
   — А кто еще? Предлагаешь обратиться напрямую в Белый Дом?
   — Ладно, пусть будет Истерлинг… — согласился Кеннеди.
   Но про себя подумал: у Сондерса — если именно он фактический глава заговора — есть свой человек в ФБР. И наверняка — не среди рядового состава. Иначе изоляцию, в которую угодили они со Элис, ничем не объяснить… Внутренний розыск, бесплодные попытки связаться со Истерлингом, странная позиция Каунтера, заблокированный допуск Кеннеди… Есть такой человек. И, вполне возможно, они его знают.
   — А теперь — я закрываю совещание, — решительно заявила Элис. — Прохожие стали появляться, хозяин этой таратайки может внести при помощи полиции кое-какие коррективы в наши планы. Если нас упекут за попытку угона — полковник Сондерс будет долго смеяться.
    Элис и Кеннеди, Милуоки
    9 августа 2002 года, 08:29
   План Элис — как и многие другие вполне разумные планы — оказался невыполним. Чисто по техническим причинам.
   Сотовая связь не работала. Вообще. Городские телефоны-автоматы тоже мертво молчали, не выдавая даже тональный сигнал. Впрочем, в рано открывшемся магазинчике, куда зашли Кеннеди и Элис, телефон функционировал. Но соединял только с абонентами в пределах Милуоки. Даже с Мэдисоном соединения не было. «Извините, линия временно перегружена» — ласковым девичьим голосом сообщала магнитофонная запись.
   — В компьютерные сети не выйти, — пожаловался толстый лысый продавец, он же хозяин магазинчика. — Электронная почта заблокирована — дескать, подождите, у провайдера временные технические трудности. Половина телеканалов не работает, по остальным — фильмы и клипы, ни единого выпуска новостей. В радиоэфире — та же картина. И даже спутниковая связь накрылась…
   Он жаловался и жаловался на все эти жизненные неудобства — а в глазах плескался страх. Не тот, который бывает, когда гадаешь: узнает или нет жена о шашнях с соседкой? заметит или нет сотрудник налоговой службы нестыковку в декларации о доходах? Нет, настоящий, животный ужас стоял в глазах продавца.
   Кеннеди подумал: «Толстяк пытается убедить себя: ему так плохо оттого, что он не может позвонить любимой тете в Кентукки или скачать из сети понравившуюся игру, — а вовсе не оттого, что, засыпая, знает: проснуться теперь можно от воя бомб, и от падающих на голову стен собственного дома, и от предсмертного хрипа своих детей… Многие магазины, кстати, украшены табличкой «ЗАКРЫТО» без какого-либо объяснения причин — а этот открылся ни свет, ни заря, словно желая доказать кому-то: ничего не изменилось, всё остается как встарь, жизнь идет по-прежнему… Ничего не будет по-прежнему. Ничего».
   Более практичная Элис на психологические экзерсисы не отвлекалась.
   — Нас дважды останавливала полиция, — сообщила она продавцу. — Просили предъявить мобильные телефоны, осматривали их — и возвращали. Не знаете, что бы это значило?
   — Не знаю, — пожал плечами хозяин. — Мир сошел с ума, вот что это значит.
   …До Рональда дозвониться удалось — но разговор, во избежание непредвиденных эксцессов, затягивать не стоило. Впрочем, Рональд и не пытался. Ни словом не упомянул их исчезновение из гостиницы, коротко, без излишних подробностей, обрисовал ситуацию в Миннеаполисе, сказал, что у него много дел, — и отключился.
   — Сигнальные костры и гонцы, — мрачно процитировал Кеннеди Одинокого Медведя, когда они торопливо покидали магазинчик. — Вот и всё, что нам осталось. У тебя никто из знакомых почтовых голубей не разводит?
   Элис напомнила:
   — Мы совсем забыли про изобретение старины Морзе — про телеграф.
   Как выяснилось вскоре, про означенное изобретение вспомнили многие — огромная очередь тянулась через два квартала к дверям почтамта. Что характерно, к запертым дверям. Когда они откроются, никто не знал. Северные штаты после бомбежки Миннеаполиса оказались напрочь отрезаны от остальной страны и мира.
   Два дюжих молодца в нежно-бирюзовом одеянии санитаров оттаскивали от дверей почтамта женщину. Она отчаянно, с удивительной силой вырывалась, истошно выкрикивая одну и ту же фразу:
   — Мне надо позвонить в Миннесоту!!! Мне надо позвонить в Миннесоту!!!
   Ее скрюченные пальцы были красны от крови. Судя по кровавым пятнам на дверях — женщина пыталась разнести их голыми руками. Очередь отводила глаза, люди стыдливо смотрели в сторону — но безумные вопли терзали и терзали уши.
   Наконец женщина затихла, получив успокаивающую инъекцию, и позволила посадить себя в санитарную машину. Название госпиталя на борту машины отсутствовало — лишь небольшая стилизованная картинка: три упитанных цыпленка жизнерадостно клюют корм. Кеннеди вспомнил, что местная психушка давно носит неофициальное наименование «Веселый курятник»…
   И тут — у почтамта — Кеннеди и Элис повезло.
   Воровато озираясь, к ним подошла личность в длинном, не совсем по сезону, пальто. И осведомилась:
   — Позвонить не желаете, молодые люди? Тогда отойдем, проклятые копы совсем озверели… Вы, небось, резервисты, сдернутые из дому из-за этой чертовщины? И придумываете, как бы послать весточку домой, родным? Есть возможность.
   Ошибка вороватой личности была понятна — они до сих пор оставались в армейском камуфляже. Кеннеди и Элис не стали разубеждать незнакомца, и отошли вслед за ним во внутренний дворик, где затаилась машина с мощной антенной на крыше.
   Личность уселась на водительское место, не пригласив их внутрь. Протянула в окно трубку:
   — Звоните. Если что — я бью по газам, эту игрушку тогда оставьте себе.
   Надо думать, установленная в машине аппаратура стоила куда дороже простенькой трубки.
   — Как же вы умудряетесь поддерживать связь? — спросил Кеннеди. Он подозревал какое-то жульничество, и вперед решил не платить.
   — А какой у вас тариф? — поинтересовалась практичная Элис.
   Личность ответила на вопросы в строгой последовательности:
   — Через спутник Европейского консорциума. У наших вояк руки коротки до него дотянуться. А тариф небольшой. Триста долларов за любое соединение и разговор до двух минут. Потом — по двести за каждую минуту.
   Кеннеди крякнул. Элис онемела.
   — Не хотите — не звоните. Желающих хватает.
   За две «золотых» минуты ни о чем расспросить Герцога Элис не успела. Выяснила лишь, что он не в отъезде и всегда рад ее видеть.
   — У нас еще один разговор, — сказал Кеннеди, увидев, как из окна машины протянулась согнутая лодочкой ладонь.
   — Э-э, нет. Сначала заплатите за первый.
   «Ну подожди у меня», — подумал Кеннеди, отсчитывая купюры. Наличности хватало, банкоматы работали пока исправно.
   Разговор с Мэдисоном занял ни много, ни мало — шесть минут, пришлось долго ожидать соединения с Ресником. Личность радостно загибала пальцы, показывая, сколько прошло времени.
   — Еще звоночек? — елейным тоном осведомилась личность. — А пока — с вас ровно тысяча сто зелененьких.
   Кеннеди достал бумажник — но вместо денег извлек из него удостоверение.
   — ФБР!!! — рявкнул он так, что с окрестных крыш слетели галки. — Немедленно покинуть машину!!!
   Хапуга, как и обещал, «ударил по газам», окутав их облаком сизого дыма. Доставшаяся за триста долларов трубка отправилась в мусорный контейнер.
   «Ну и тип… — подумал Кеннеди. — Кому война, а кому мать родна… Наверняка ведь спит и видит, чтобы бомбежки продолжались как можно дольше. На одних в эти дни с неба падают бомбы, на других — доллары…»
   Он спросил у Элис:
   — Как я понимаю, ты собралась в гости к Герцогу? Это далеко?
   — Миль сто пятьдесят — сто восемьдесят к юго-востоку. Можно обернуться достаточно быстро, дороги южного направления так плотно не контролируют. Ты со мной?
   — Нет. Надо смотаться в Мэдисон. У Ресника есть кое-какие новости — не телефонные.
   Он слегка лукавил. Главную новость Кеннеди уже узнал по телефону. Но Элис о ней не проинформировал. Новость оказалась паршивая. Джиллиан — так развеселившая Кеннеди своей прической — ночью была убита.
   «Пусть уезжает, — думал Кеннеди. — На юг, на юго-восток, куда угодно, — лишь бы подальше от здешнего кровавого болота».
   Пора заканчивать игру, и лучше бы это сделать без Элис. Второй раз — как со стрелой Одинокого Медведя — может и не повезти…
   — Тебе обязательно надо туда съездить, — иезуитски сказал Кеннеди. — И основательно покопаться в его архиве. Рональд сообщил интересную вещь: место падения двух сбитых в Миннесоте бомбардировщиков обнаружено. Но — ни единого трупа, ни одного крупного обломка! Всё куда-то исчезло. Хотя следы падения на почву присутствуют! Но до конца улики изъять не смогли — крохотные кусочки обшивки и другие детальки были рассеяны на слишком большой площади. И позволили сделать предварительный вывод: это машины времен Второй мировой! Если твой вельможа имеет данные о ком-либо, владеющим достаточным количеством старых бомбардировщиков — дело, считай, закончено. В общем, берем напрокат машины — и немедленно выезжаем. Если вернешься раньше — ожидай меня в местном «Хилтоне», номер забронирован на мистера и миссис Джонсон.