Страница:
Итак, надо найти колдуна или ведьму... В конце концов я ведь в Инквизиции, а она именно этим и занимается, правда, с другими целями... Надо вернуться и просмотреть архивы на всех колдунов, замеченных в округе в последнее время.
За размышлениями я и не заметил, как вышел к воротам города. Крики, раздававшиеся от них, привлекли моё внимание.
– Что здесь происходит?
Сержант угрюмо вытянулся передо мной и доложил:
– Какой-то бродяга пытается пройти в город, святой брат, а ворота не положено отпирать до рассвета. На это имеется прямое указание брата Игнациуса.
Я подошёл ближе и открыл маленькое зарешеченное окошечко. На меня смотрел худой человек лет тридцати, чем-то напоминавший брата Игнациуса – те же седые пряди, свисающие на лицо, те же морщины и впалые щёки... Только шрама не хватало.
– Кто ты и почему не вошёл в город до закрытия ворот?
– Меня зовут Корвин-Флейтист. Я иду из Брюгге. Там открывают калитку, даже если путник прибывает ночью!
Сержант за моей спиной расхохотался:
– Вы только на него посмотрите! Да Брюгге ведь в Срединных Землях! И долго ты идёшь?
– Я был там ещё на прошлой неделе, – невозмутимо ответил Корвин.
Сержант расхохотался ещё больше:
– Сумасшедший! Или лгун!
– Я никогда не лгу, – тихо прошептал Корвин, но услышал его только я.
Этот человек меня заинтересовал.
– Сержант.
– Да, ваше святейшество.
Плащ инквизитора обладает удивительной способностью располагать к себе людей. Они сразу становятся ужасно услужливыми.
– Принесите моток крепкой верёвки.
– Зачем?
Я медленно повернулся к сержанту и посмотрел ему в глаза. Нет, у меня хорошее лицо – специально подобранное. Когда мои глаза смотрят на человека, тому кажется, что я взвешиваю все его грехи.
– Слушаюсь, ваше святейшество, – исправился сержант и немедленно исполнил приказ.
Я поднялся на стену, обвязал её вокруг одного из зубцов, скинул свободный конец вниз.
– Корвин! Ты здесь?
– Да, – долетело снизу
– Если хочешь попасть в город до утра, хватайся и лезь на стену.
Молча отхожу и жду прислонившись к соседнему зубцу и скрестив на груди руки.
Наконец Корвин перелез, и я рассмотрел его внимательнее при свете факелов.
Неплохой костюм из чёрного шёлка. Широкополая шляпа. Котомка за спиной. На широком кожаном поясе – два длинных стилета и футляр с флейтой.
– Спасибо, ваше святейшество, – благодарит Корвин.
– Не за что. Тебе ещё мало найти место для ночлега.
– А разве меня не приютят в подвалах инквизиции?
– Ты опасно шутишь, Корвин-Флейтист. Инквизиторы бывают разные, очень разные...
Первая же приличная гостиница открыла свои двери, как только я потребовал этого именем инквизиции...
...Я возвращаюсь в реальный мир, в то время как мой персонаж уснул глубоким сном в скромной келье. В этой игре, когда человек отключается от Сети, протагонист просто засыпает. Если кто-то подойдёт к нему, то проверяются умение этого человека действовать бесшумно и чуткость сна спящего, плюс учитывается, может ли человек, проснувшись, справиться с врагом в драке. Если по логике получается, что бесшумно подкрасться не удалось, то тело приобретает прозрачность, и с ним уже ничего не поделаешь. Украсть в этом случае у него тоже ничего нельзя. Так был найден компромисс между виртуальными любителями ночных прогулок, чёрных плащей и масок, отмычек и кинжалов, и теми, кто хочет, возвратившись в игру, узнать, что ночь прошла спокойно.
После объединения с Пауками мы получили доступ к Сети, и я бы мог найти Инфа через сервер игры. Увы, но Сеть не открыта полностью даже её владельцам – пользователи требуют абсолютной безопасности. Хорошо, если я смогу определить местонахождение компьютера Инфа, перехватив идущий к нему с сервера сигнал.
Встаю из-за стола и делаю несколько шагов туда-сюда по комнате. Глаза слипаются, мышцы затекли – надо бы их размять. Пара суставов даже хрустнула. Очень болит шея. Пора спать...
Не спеша пообедал, налепив на шею пластырь, потом сидел в Сети, писал нужные программы, в общем, был занят.
В семь часов вышел из дома: побродить по полису, прикупить нужных вещей, например пару пачек одноразовых вилочек и ножичков, да и просто отдохнуть от экрана ноута.
На улицах опять дождь. Люди прикрылись зонтами – чёрными, прозрачными, разноцветными.
Капюшон от быстрого шага снова норовил улететь на спину, пришлось затянуть его так, что я вижу только перед собой.
Рядом с тротуаром пронёсся на огромной скорости человек в красной куртке, красном шлеме, на красном спортбайке. Пижон.
Рядом с исполинскими зданиями люди кажутся букашками. Я вспоминаю старую сказку о том, как море расступилось перед человеком, и он прошёл по дну, между застывших стен отхлынувшей воды...
Ещё один байкер в красном выскочил из переулка, сбив лоток какого-то темнокожего торговца. Лёгкие алюминиевые трубки, укрытые полиэтиленом, разлетелись в стороны, жалкий скарб торговца покатился по залитому водой тротуару, несколько мелких вещичек исчезли в дырах водозаборника... Негру оставалось только потрясать кулаками вслед умчавшемуся хулигану, оглашая воздух виртуозными ругательствами.
Я забежал в маленький уличный магазинчик, чтобы погреться и выпить чашку горячей руалы – а то недолго и простудиться в такую погоду.
Неон рекламы тоже размыт дождём.
Некоторые любят поверх вывесок пускать в витринах струйки воды – никогда не любил этого эффекта. Здесь, впрочем, так не поступают – всё равно вечером, когда идёт дождь, никто не заметит.
Устраиваюсь около высокого круглого столика так, чтобы видеть улицу. Фигуры людей за стеклом, залитом водой, выглядят фантастическими, нечёткими.
Руала ещё кружится водоворотом в моём стаканчике. Рядом пьёт пиво байкер в красной кожаной куртке. Он до ужаса похож на тех, которых я встретил на улице.
Его короткие волосы выкрашены в оранжевый цвет и топорщатся ёжиком, придавая ему сходство с разъярённым котом. В левом ухе серьга, похожая на сгусток пламени. Она мягко переливается в свете уличных огней.
Байкер замечает, что я его рассматриваю, и улыбается мне. В его челюсти недостаёт двух зубов, щека зашита крупными стежками.
Сбоку внезапно кто-то извергает взрыв смеха. Привычно морщусь, глотая горячую руалу.
– Det's da aff polis. Det rain's da werd, det temp's da werd, et I canno endure da it! (Это ужасный полис. Этот дождь выводит из себя, да и холод пробирает до глубины костей, я совершенно разбит этим!) – делится своим горем с другом посетитель кафе, сидящий за столиком невдалеке. – I go a job a 7 eurs, I revan a 19 – et I don' see da clair sky. Com' I go – it da runs, com I revan – it da runs. I hate da cet rain. [9]
Допив руалу, я снова вышел на улицу. Всё-таки идти под дождём приятнее, когда в животе булькает горячая смесь.
Байкер выходит за мной, садится на свой красный спортбайк и медленно едет следом.
Когда я через две улицы заметил, что он всё ещё сопровождает меня, в душе шевельнулось беспокойство.
Мы должны быть всегда начеку. Полис опасен для рассеянного человека. Лишь потому, что я всегда настороже, до сих пор и живу.
Когда мы поравнялись с толпой, я сворачиваю в переулок, быстрым шагом скрываюсь за углом, пробегаю несколько метров и выхожу на совсем другой улице. Оглядываюсь – никого.
Но через минуту прямо передо мной на тротуар выезжает байкер в красном. То ли это тот самый, то ли один из его коллег.
Он останавливает мотоцикл и смотрит на меня. Молча сворачиваю за угол и бегу прочь.
Я попал в какой-то квартал, населённый исключительно узкоглазыми или темнокожими. Они раскладывают свои товары прямо на асфальте, оживлённо беседуют. Такой район можно найти в любом полисе. Здесь можно купить всё что угодно, можно найти кого угодно.
Но сейчас мне не до этого.
Я просто бегу, просачиваясь в малейшие щели в плотной толпе. Судя по звуку мотора, байкер держится рядом.
Дорогу преграждает какая-то раскрашенная девица, что-то говоря на своём щебечущем языке. Я бесцеремонно отталкиваю её прочь и бегу дальше. Налево, направо, в пустые улицы. Лишь мои шаги стучат в унисон ударам сердца.
Впереди вылетает байкер на красном спортбайке, но, не рассчитав скорости, поскальзывается на мокром асфальте и вместе с байком красиво впечатывается в стену.
Сзади меня догоняет ещё один, крича «Stop, hosser!»
Отскакиваю в выемку в стене, одновременно вынимая пистолет.
– Hey, hacker! No way, man! Lisn'da me, man. Us got da gut job! Ya gotta hav da big drime! (Эй, хакер! Так не пойдёт, парень! У нас для тебя есть хорошая работа! Ты получишь за неё большие деньги!) – кричит один из байкеров. – Get otta da det fukin' grift! (Вылезай из своей норки!)
Есть два варианта. Либо они действительно хотят дать мне работу, либо просто изрешетят, как только я выйду.
Смешно – получить работу на улице!
Я могу перестрелять этих. Но это явно какая-то банда, раз их так много крутилось вокруг меня... Ладно, рискнём.
Байкер улыбается.
– Brit man. Sitta a hind da me. (Умный парень. Садись сзади меня.)
Мы приезжаем в клуб, где я был вчера с хакерами. Байкер вёз меня, даже не спрашивая адреса, словно знает это местечко давно.
Все здесь. Штейнер пьёт пиво и печатает что-то на своём ноутбуке; рядом Эрик наблюдает из-за плеча Литы, как она работает на его компьютере; Неро и Старк оживлённо спорят о чём-то. Поодаль сидит вчерашний незнакомец в плаще. Он смотрит на нас и молчит.
За соседним столиком – двое байкеров в красных куртках. Тот, которого я заметил в магазинчике, туго бинтует предплечье, повреждённое при падении с мотоцикла. На лице второго нет свободного места от пирсинга – столько колечек, шариков и других железяк он на себя навесил. Даже вокруг шеи у него ожерелье из стальных шариков. Причёска стандартная – короткие волосы, крашенные в огненно-рыжий цвет.
Чуть поодаль сидят ещё двое таких же мотоциклистов.
– Dei'v got hicca. (Приехали наконец.) – говорит первый байкер, затягивая узел эластичной повязки. – Крис!
Второй байкер смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Tu'v runt da us a lotta tai, qviki. (Побегал же ты от нас, живчик.) – констатирует он.
– Спокойно, Анри, это друзья, – говорит Неро. – Что это у тебя такой испуганный взгляд? Они ничего плохого не сделают. Им просто надо, чтобы ты выполнил для них одно задание, за которое они готовы тебе хорошо заплатить.
Неро говорит так, будто воображает себя самым крутым перцем в полисе.
– С чего ты решил, что у меня испуганный взгляд?.. Что ж, хорошую работу я всегда готов исполнить. А вы? Сами-то почему не взялись?
Неро улыбается.
– Мы все попробовали – и не один раз. Увы!.. Но я вспомнил, как легко ты отбил мои атаки, и подумал, что у тебя должно получиться.
– Ну, конечно, это же великий Я!.. Что за работа? Крис осклабился:
– Hosser's da cul as potch! (Парень явно с деловой жилкой!)
– Кто вы вообще такие?
– Они называют себя Огненные Коты, – объясняет Штейнер. – Одна из самых могущественных банд полиса. Очень эксцентричные люди. Носятся на своих байках, как психи.
– Tu gona fer da hyto as tu hut-cut a destero, us gona hi-quot frik da tu! (Непереводимо. То есть переводимо, но непечатно.)
– Да ладно, Крис, успокойся, – умиротворяющее поднимает руки Штейнер.
– Us gona giv tu da hot-dodge a horn da us, if tu gona hit da test-werk. Go, hacker, go. (Мы дадим тебе работу, если пройдёшь тестовое задание. Давай, хакер, приступай.)
С этими словами мне передают диск.
– Hack it! Get da info outta it! (Взломай! Нам нужна информация с этого диска!) – говорит покалеченный.
– У меня же нет с собой компа, как я хакну его? Просто подышу на диск?
Байкер в ответ порылся в своей сумке и достал портативный компьютер, имевший тем не менее считывающую пластину для дисков. А чтобы взломать, особо сильный компьютер и не нужен.
Простенький подбор пароля не прошёл. Требуется быстренько написать программу-сканер. Будь я один – ушёл бы себе в виртуальность и сделал всё за пару минут. А здесь придётся постучать по клавишам.
– Что-то ты медленно на клавишах работаешь, – говорит Штейнер. – Я думал, твои руки так и будут летать.
Это верно. Привыкнув вводить команды через плату, на клавишах я работал мало – в основном только когда играл.
– Не моя клава. Не привык к такой раскладке, – отмазываюсь я.
Через полчаса упорного труда я написал по памяти программку, запустил её и вскрыл защиту диска.
– Я же говорил: ему такое – раз плюнуть! – смеётся Старк.
Неро качает в знак уважения головой.
– U's da best hacker I saw! (Ты лучший хакер из всех, кого я видел!) – говорит байкер с забинтованным предплечьем.
– Подумай хорошенько, Анри, прежде чем браться за эту работу, – внезапно оживает Штейнер.
– О чём ты, Руди? – спрашиваю его напрямую.
– Сейчас ты стоишь вне борьбы. Ты нейтрален. Ни у кого нет причин убивать тебя. Коты враждуют с другими бандами. Если ты начнёшь выполнять их задания, то тоже будешь втянут в эти игры.
– А разве вы не выполняете их заданий?
– Мы – группа, мы должны действовать вместе, пусть даже кто-нибудь и не согласен. Не нравится – можешь уйти, но если остался, делай общую работу. У тебя пока ещё есть выбор.
Итак, карты открыты. С одной стороны, если я вступлю в игру, назад хода нет. Это может замедлить расследование, ради которого меня послали в этот полис.
Но, с другой стороны, пока я нейтрален, все смотрят на меня несколько напряжённо. Мало ли к кому я переметнусь? Свободным хороший хакер долго не бывает. В смысле от обязательств перед кем-то... Мне обязательно понадобится помощь группы Неро – нужно собрать кое-какую информацию по Дну...
Не очень, конечно, радует перспектива стать мишенью для других банд. Если меня увидят вместе с Котами, если как-нибудь станет известно, что я выполнял на них работу, то за мою жизнь никто не даст и сгоревшей платы.
Иногда в жизни бывают такие ситуации, когда ты стоишь перед выбором, причём делать его надо быстро и назад дороги не будет. Это как нестись по трассе между полисами. Если не выберешь вовремя, в какую сторону сворачивать, то разобьёшься о развилку. Я завидую Антею! Принимая решение, он потом никогда не скорбит об упущенных возможностях, всегда спокоен и зря не нервничает... Я же заранее знаю, что пожалею о своём выборе, каким бы он ни был...
– Ну, я, типа, согласен, что надо сделать?
– ОК. Us gotta go nou! (Хорошо. Уходим прямо сейчас!) – говорит Крис.
Мы выходим из клуба, мне дают ярко-красный шлем и сажают за спину Криса. Коты срываются с места, и скоро я уже думаю только о том, чтобы не свалиться.
В груди всё холодеет: байк под нами кажется таким непрочным и ненадёжным! Мне постоянно кажется, что уж на следующем-то повороте мы точно навернёмся и полетим по асфальту. Это – верная смерть. Даже если не сломаем шеи сразу, нас задавит какая-нибудь из сотен несущихся рядом машин. Только ливер брызнет из-под колёс!
Но мастерство байкера пока было выше всяких похвал. Вирус меня побери, я сам вожу мотоцикл не намного лучше!
Скорость! Я весь пропитан твоим ядом! Он во мне, он не уйдёт никогда! И вечно будет заставлять меня мчаться всё быстрее – до тех пор, пока я не умру в снопах пламени!
Скорость сродни наркотику.
Что опаснее? Это вопрос!..
Но только тот, кто хоть раз вдавливал до отказа тугую педаль, кто сливался с машиной всем своим телом – он рассмеётся вам в лицо, ведь вы не понимаете смысл его жизни!
Тот, кто хоть раз уложил байк на бок, вписываясь в крутой вираж, кто мчался по трассе, загипнотизированный послушанием мотоцикла – он больше не принадлежит этому миру.
Есть люди, тратящие огромные суммы на модификацию своих тел. Это speed freaks.
Их скелеты усиливают вставки легированной стали, их байки настроены индивидуально под пилота и учитывают малейшее изменение веса или центра тяжести.
О своих глазах спидфрики всегда заботятся особенно тщательно, идя на операцию при малейшей аномалии. В глазах – их жизнь.
Они сделали всё, что только возможно, для ускорения рефлексов. Цирковой трюкач позавидует координации их движений, а хирург – гибкости и ловкости пальцев.
Крис, конечно, не спидфрик. Он не поддался до конца этому наркотику. Всё равно: Крис на байке и Крис на земле – это два разных человека...
Мы сворачиваем и несёмся по пустынным тёмным улочкам, где все дома кажутся слепыми из-за выбитых окон. В стене одного из них зияет пролом.
Крис едет более-менее спокойно, а вот его друзья вытворяют такие трюки, по сравнению с которыми езда на одном колесе – детская шалость.
Внезапно дорогу впереди преграждает чёрная машина. Крис укладывает байк в вираже, и я чудом не улетаю из седла.
Из машины открывают автоматный огонь. Один из Котов валится вместе с банком, ударяется о стену и остаётся лежать. Из треснувшего шлема сочится кровь. Это лишь картинка, которая за долю секунды отпечатывается в памяти – смазанный скоростью кадр.
Крис кричит что-то, но я не слышу из-за выстрелов.
Оглядываюсь: за нами следует только один Кот, третий остался там.
Сквозь просветы между домов я вижу чёрные машины, преследующие нас по параллельной улице.
Позади выстрелы раздаются с новой силой – тот автомобиль, что преграждал нам дорогу, теперь гонится по пятам, продолжая на ходу поливать нас свинцом.
В принципе в реальном бою дальность выстрела не имеет ничего общего с официальной – сказываются дополнительные факторы и состояние стрелка. В среднем, прицельная дальность пистолетов – не больше 5 метров, короткоствольных автоматов – до 25 метров, обычных автоматов и пулемётов – около 90-100 метров, снайперской винтовки – порядка 500 метров. При превышении этих значений меткость резко падает. Я видел, как стрелок промахивался из пистолета по бегущему в десяти метрах от него человеку, хотя в тире он легко поражал мишени на расстоянии в 100 метров.
Точнее тот, у кого нервы крепче.
Сейчас меня эта статистика безумно радует. Пули проносятся мимо, не задевая пока никого.
Впереди дорогу перекрывает ещё одна машина. Крис смещает руку и жмёт на гашетку вмонтированного под руль байка пулемёта. Чтобы создать веер из пуль, ему приходится выписывать восьмёрки.
Из-за чёрной машины дважды огрызается дробовик. Несколько дробинок бьются о щиток, прикрывающий ногу Криса, и отскакивают прочь.
Второй Кот, подняв байк на заднее колесо, просто перепрыгивает машину, одновременно оставляя им гранату.
Взрыв, летящие осколки и вопли...
Крис опять что-то кричит. На этот раз я понимаю и отстёгиваю висящий у него наискосок ремень с гранатами. Парочка тут же летит под колёса машине преследователей.
Крис сворачивает в переулок – со мной на заднем сидении ему не прыгнуть. Внезапно байк заваливается на бок, и мы скользим в таком положении метров десять.
Несмотря на боль в плече, я вскакиваю, быстро помогаю подняться Крису и, пока он ставит мотоцикл на колёса, с пистолетом в руках слежу за переулком.
Слышны сирены полиции. Стрельба усиливается. А Крис улыбается:
– Let's go 'til dey gonna fuk da cops! (Поехали, пока они отбиваются от копов!)
– Кто это?
– Us col them da blaks. Don'no hou dei col de'selvs. (Мы зовём их Чёрными. Не знаю, как они сами себя величают.)
Он некоторое время возится с байком, потом заявляет:
– No wey, men. Us gotta da wok (Ничего не получится, друг. Нам придётся прогуляться.)
Он стаскивает с себя красную кожанку и прячет её в сумку. Его чёрная майка не скрывает мускулистых рук.
Мы сворачиваем в следующий переулок и выходим на улицу, по которой нас гнали, немного дальше от места событий. Крис не отказал себе в удовольствии полюбоваться результатами нашей работы.
Там уже стоят три полицейских машины. Двое стражей порядка описывают арену боя, протоколируя всё сразу в портативные компьютеры. Другие двое укладывают на носилки тело своего товарища. Одна из чёрных машин ещё горит – в неё стреляли из гранатомёта. Во второй роется полицейский.
Я обращаю внимание на трупы Чёрных. Они действительно любят этот цвет – одеты в чёрную кожу, чёрным выкрашены их ногти и губы, длинные волосы тоже чёрные. А вот лица у них намазаны чем-то белым, отчего и при жизни, видимо, выглядят, как у мертвецов.
Крис по дороге рассказал мне, что его банда воюет с Чёрными: делят районы влияния. Поэтому и случаются постоянно перестрелки. Если Коты ездят на байках и предпочитают такую одежду, в которой удобно, то Чёрные маниакально любят шикарные чёрные машины, костюмы, кожу, шнуровку, латекс и другие подобные штучки. Крис отметил со смехом, что у них и не поймёшь, кто девушка, а кто парень: все выглядят как нечто среднее – даже мышц ни у кого нет.
Через полчаса прогулки Крис вывел меня ко входу в подземный гараж одного из домов. Дверь открылась, не успели мы приблизиться.
Наши шаги гулко отражали влажные стены. Наконец, при тусклом свете немногих целых ламп я увидел несколько красных мотоциклов, Огненных Котов и поставленный на капот чьей-то машины ноутбук.
– Мы думали, что вас прикончили, Крис, – улыбнулся один из Котов. – Зак нам всё рассказал.
– Чтобы меня прикончить, надо быть немного покруче, – ответил Крис, пожимая всем руки. – Сейчас надо поскорее закончить работу. Знакомьтесь, это Анри. Он сумел взломать тот диск.
Собравшиеся уважительно покачали головами.
– Что надо сделать? – спросил я, направляясь к ноуту.
– Ты должен обнаружить на этом компьютере вирус Чёрных, блокировавший доступ ко всей информации, а также определить, откуда он взялся. Если сможешь – вот анонимная карточка на 3000 кредитов! – произнёс один из Котов.
Полчаса я усиленно изображал упорную работу, не забывая иногда стучать по клавишам. Это даже смешно – специально тянуть время, дабы не показалось подозрительным, что ты можешь всё сделать за пару минут. Коты сидели вокруг, слегка раскачиваясь.
– Ты молодей, хакер, – сказал один из них, когда я исполнил всё требуемое. – Бери кредитку, ты её заработал. В следующий раз мы можем рассчитывать на тебя?
– Несомненно.
Он, видимо, почувствовал напряжение и, приблизившись, высвободил из капюшона голову. Лицо его ничем особо не выделялось, только глаза какие-то глубокие... у людей таких не бывает.
– Привет. Меня зовут Ивар, – представился он. – Видел тебя пару раз в клубе вместе с группой Неро. Обычно я тоже там сижу, хотя и не связан никак с компьютерами. Просто нравится атмосфера их заведения... Ты, надо понимать, заблудился?
Киваю.
– Нам по пути, – говорит он. – Сегодня просто волшебная ночь!
– Замечательная, – отвечаю я.
– Пошли, выведу тебя. Если хочешь найти сегодня Неро, они на концерте в клубе «Ghast».
– Можно и туда.
– Ты – друг Некроса? – вдруг спрашивает он.
– Да...
Ивар сокрушённо кивает.
– Знал его... Если хочешь, могу отвести тебя как-нибудь в его квартиру – он снимал здесь неподалёку. Некрос попросил меня в случае чего отдать ключ тому, кто назовётся его другом. Возьми.
Он протягивает мне пластинку ключа.
– Ты приехал из Мидиаполиса, как я слышал... Хорошее место.
– Да. Там нет крыс на улицах.
– Тебе не нравятся крысы?
– А кому нравятся эти мерзкие создания?
– Ты просто не знаешь их так же хорошо, как я. Они – самые умные создания на планете. Их приспособляемость и иммунная система совершеннее, чем у человека. Они действуют стаей и сильны единством.
Пожимаю плечами. Всегда был индивидуалистом. Конечно, не таким принципиальным одиночкой, как Антей, но мне всё же не требуется обязательное присутствие других. Нет, люди интересны в большинстве своём, и я не разделяю презрения Антея к ним. К примеру, хакеры – с их стремлением достичь предела своих возможностей. Учитывая условия, в которых им приходится начинать, они демонстрируют поразительные результаты!.. Но в целом коллективизм мне претит. Тем более...
– Не все разделяют твои чувства. Крысы нападают на людей. Они переносят болезни... Странно любить крыс.
Ивар усмехается:
– Да я их тоже не очень люблю. Скорее даже – совсем не люблю. Просто уважаю – как часть Природы, как часть общей гармонии... Они используют то, что имеют, с максимальной пользой, в отличие от нас. Люди задействуют лишь часть своих возможностей, довольствуясь малым. А ведь в прошлом было столько попыток достигнуть чего-то грандиозного, но мы забыли о них.
– О чём ты говоришь? Прошлое больше не существует. История сегодня никому не нужна. Она никого ничему не научила: люди либо повторяли прежние ошибки, либо обстоятельства менялись так, что опыт прошлого становился неприменим.
– Есть, однако, в прошлом ценности, которые не меняются с течением времени. Ведь каждый из нас является источником огромной энергии, которую надо правильным образом направить. А мы сосредоточились на изготовлении приспособлений, компенсирующих нашу слабость. Этот путь ущербен. Вместо того чтобы воспитывать в себе силу, мы пропагандируем леность. Каждый нефункционирующий участок тканей и нервов – это вызов нашей воле и жизнеспособности. Если мы не ответим на него, то крах цивилизации неизбежен. Знания опасны для тех, кто, будучи не в ладу с самим собой, предпочитает применять их для управления другими людьми и предметами, вместо того чтобы улучшать и совершенствовать самих себя.
За размышлениями я и не заметил, как вышел к воротам города. Крики, раздававшиеся от них, привлекли моё внимание.
– Что здесь происходит?
Сержант угрюмо вытянулся передо мной и доложил:
– Какой-то бродяга пытается пройти в город, святой брат, а ворота не положено отпирать до рассвета. На это имеется прямое указание брата Игнациуса.
Я подошёл ближе и открыл маленькое зарешеченное окошечко. На меня смотрел худой человек лет тридцати, чем-то напоминавший брата Игнациуса – те же седые пряди, свисающие на лицо, те же морщины и впалые щёки... Только шрама не хватало.
– Кто ты и почему не вошёл в город до закрытия ворот?
– Меня зовут Корвин-Флейтист. Я иду из Брюгге. Там открывают калитку, даже если путник прибывает ночью!
Сержант за моей спиной расхохотался:
– Вы только на него посмотрите! Да Брюгге ведь в Срединных Землях! И долго ты идёшь?
– Я был там ещё на прошлой неделе, – невозмутимо ответил Корвин.
Сержант расхохотался ещё больше:
– Сумасшедший! Или лгун!
– Я никогда не лгу, – тихо прошептал Корвин, но услышал его только я.
Этот человек меня заинтересовал.
– Сержант.
– Да, ваше святейшество.
Плащ инквизитора обладает удивительной способностью располагать к себе людей. Они сразу становятся ужасно услужливыми.
– Принесите моток крепкой верёвки.
– Зачем?
Я медленно повернулся к сержанту и посмотрел ему в глаза. Нет, у меня хорошее лицо – специально подобранное. Когда мои глаза смотрят на человека, тому кажется, что я взвешиваю все его грехи.
– Слушаюсь, ваше святейшество, – исправился сержант и немедленно исполнил приказ.
Я поднялся на стену, обвязал её вокруг одного из зубцов, скинул свободный конец вниз.
– Корвин! Ты здесь?
– Да, – долетело снизу
– Если хочешь попасть в город до утра, хватайся и лезь на стену.
Молча отхожу и жду прислонившись к соседнему зубцу и скрестив на груди руки.
Наконец Корвин перелез, и я рассмотрел его внимательнее при свете факелов.
Неплохой костюм из чёрного шёлка. Широкополая шляпа. Котомка за спиной. На широком кожаном поясе – два длинных стилета и футляр с флейтой.
– Спасибо, ваше святейшество, – благодарит Корвин.
– Не за что. Тебе ещё мало найти место для ночлега.
– А разве меня не приютят в подвалах инквизиции?
– Ты опасно шутишь, Корвин-Флейтист. Инквизиторы бывают разные, очень разные...
Первая же приличная гостиница открыла свои двери, как только я потребовал этого именем инквизиции...
...Я возвращаюсь в реальный мир, в то время как мой персонаж уснул глубоким сном в скромной келье. В этой игре, когда человек отключается от Сети, протагонист просто засыпает. Если кто-то подойдёт к нему, то проверяются умение этого человека действовать бесшумно и чуткость сна спящего, плюс учитывается, может ли человек, проснувшись, справиться с врагом в драке. Если по логике получается, что бесшумно подкрасться не удалось, то тело приобретает прозрачность, и с ним уже ничего не поделаешь. Украсть в этом случае у него тоже ничего нельзя. Так был найден компромисс между виртуальными любителями ночных прогулок, чёрных плащей и масок, отмычек и кинжалов, и теми, кто хочет, возвратившись в игру, узнать, что ночь прошла спокойно.
После объединения с Пауками мы получили доступ к Сети, и я бы мог найти Инфа через сервер игры. Увы, но Сеть не открыта полностью даже её владельцам – пользователи требуют абсолютной безопасности. Хорошо, если я смогу определить местонахождение компьютера Инфа, перехватив идущий к нему с сервера сигнал.
Встаю из-за стола и делаю несколько шагов туда-сюда по комнате. Глаза слипаются, мышцы затекли – надо бы их размять. Пара суставов даже хрустнула. Очень болит шея. Пора спать...
* * *
Когда я открыл глаза, уже был полдень. Обычно я просыпаюсь ранним утром, но, видимо, организм ещё не пришёл в норму после утомительной поездки.Не спеша пообедал, налепив на шею пластырь, потом сидел в Сети, писал нужные программы, в общем, был занят.
В семь часов вышел из дома: побродить по полису, прикупить нужных вещей, например пару пачек одноразовых вилочек и ножичков, да и просто отдохнуть от экрана ноута.
На улицах опять дождь. Люди прикрылись зонтами – чёрными, прозрачными, разноцветными.
Капюшон от быстрого шага снова норовил улететь на спину, пришлось затянуть его так, что я вижу только перед собой.
Рядом с тротуаром пронёсся на огромной скорости человек в красной куртке, красном шлеме, на красном спортбайке. Пижон.
Рядом с исполинскими зданиями люди кажутся букашками. Я вспоминаю старую сказку о том, как море расступилось перед человеком, и он прошёл по дну, между застывших стен отхлынувшей воды...
Ещё один байкер в красном выскочил из переулка, сбив лоток какого-то темнокожего торговца. Лёгкие алюминиевые трубки, укрытые полиэтиленом, разлетелись в стороны, жалкий скарб торговца покатился по залитому водой тротуару, несколько мелких вещичек исчезли в дырах водозаборника... Негру оставалось только потрясать кулаками вслед умчавшемуся хулигану, оглашая воздух виртуозными ругательствами.
Я забежал в маленький уличный магазинчик, чтобы погреться и выпить чашку горячей руалы – а то недолго и простудиться в такую погоду.
Неон рекламы тоже размыт дождём.
Некоторые любят поверх вывесок пускать в витринах струйки воды – никогда не любил этого эффекта. Здесь, впрочем, так не поступают – всё равно вечером, когда идёт дождь, никто не заметит.
Устраиваюсь около высокого круглого столика так, чтобы видеть улицу. Фигуры людей за стеклом, залитом водой, выглядят фантастическими, нечёткими.
Руала ещё кружится водоворотом в моём стаканчике. Рядом пьёт пиво байкер в красной кожаной куртке. Он до ужаса похож на тех, которых я встретил на улице.
Его короткие волосы выкрашены в оранжевый цвет и топорщатся ёжиком, придавая ему сходство с разъярённым котом. В левом ухе серьга, похожая на сгусток пламени. Она мягко переливается в свете уличных огней.
Байкер замечает, что я его рассматриваю, и улыбается мне. В его челюсти недостаёт двух зубов, щека зашита крупными стежками.
Сбоку внезапно кто-то извергает взрыв смеха. Привычно морщусь, глотая горячую руалу.
– Det's da aff polis. Det rain's da werd, det temp's da werd, et I canno endure da it! (Это ужасный полис. Этот дождь выводит из себя, да и холод пробирает до глубины костей, я совершенно разбит этим!) – делится своим горем с другом посетитель кафе, сидящий за столиком невдалеке. – I go a job a 7 eurs, I revan a 19 – et I don' see da clair sky. Com' I go – it da runs, com I revan – it da runs. I hate da cet rain. [9]
Допив руалу, я снова вышел на улицу. Всё-таки идти под дождём приятнее, когда в животе булькает горячая смесь.
Байкер выходит за мной, садится на свой красный спортбайк и медленно едет следом.
Когда я через две улицы заметил, что он всё ещё сопровождает меня, в душе шевельнулось беспокойство.
Мы должны быть всегда начеку. Полис опасен для рассеянного человека. Лишь потому, что я всегда настороже, до сих пор и живу.
Когда мы поравнялись с толпой, я сворачиваю в переулок, быстрым шагом скрываюсь за углом, пробегаю несколько метров и выхожу на совсем другой улице. Оглядываюсь – никого.
Но через минуту прямо передо мной на тротуар выезжает байкер в красном. То ли это тот самый, то ли один из его коллег.
Он останавливает мотоцикл и смотрит на меня. Молча сворачиваю за угол и бегу прочь.
Я попал в какой-то квартал, населённый исключительно узкоглазыми или темнокожими. Они раскладывают свои товары прямо на асфальте, оживлённо беседуют. Такой район можно найти в любом полисе. Здесь можно купить всё что угодно, можно найти кого угодно.
Но сейчас мне не до этого.
Я просто бегу, просачиваясь в малейшие щели в плотной толпе. Судя по звуку мотора, байкер держится рядом.
Дорогу преграждает какая-то раскрашенная девица, что-то говоря на своём щебечущем языке. Я бесцеремонно отталкиваю её прочь и бегу дальше. Налево, направо, в пустые улицы. Лишь мои шаги стучат в унисон ударам сердца.
Впереди вылетает байкер на красном спортбайке, но, не рассчитав скорости, поскальзывается на мокром асфальте и вместе с байком красиво впечатывается в стену.
Сзади меня догоняет ещё один, крича «Stop, hosser!»
Отскакиваю в выемку в стене, одновременно вынимая пистолет.
– Hey, hacker! No way, man! Lisn'da me, man. Us got da gut job! Ya gotta hav da big drime! (Эй, хакер! Так не пойдёт, парень! У нас для тебя есть хорошая работа! Ты получишь за неё большие деньги!) – кричит один из байкеров. – Get otta da det fukin' grift! (Вылезай из своей норки!)
Есть два варианта. Либо они действительно хотят дать мне работу, либо просто изрешетят, как только я выйду.
Смешно – получить работу на улице!
Я могу перестрелять этих. Но это явно какая-то банда, раз их так много крутилось вокруг меня... Ладно, рискнём.
Байкер улыбается.
– Brit man. Sitta a hind da me. (Умный парень. Садись сзади меня.)
Мы приезжаем в клуб, где я был вчера с хакерами. Байкер вёз меня, даже не спрашивая адреса, словно знает это местечко давно.
Все здесь. Штейнер пьёт пиво и печатает что-то на своём ноутбуке; рядом Эрик наблюдает из-за плеча Литы, как она работает на его компьютере; Неро и Старк оживлённо спорят о чём-то. Поодаль сидит вчерашний незнакомец в плаще. Он смотрит на нас и молчит.
За соседним столиком – двое байкеров в красных куртках. Тот, которого я заметил в магазинчике, туго бинтует предплечье, повреждённое при падении с мотоцикла. На лице второго нет свободного места от пирсинга – столько колечек, шариков и других железяк он на себя навесил. Даже вокруг шеи у него ожерелье из стальных шариков. Причёска стандартная – короткие волосы, крашенные в огненно-рыжий цвет.
Чуть поодаль сидят ещё двое таких же мотоциклистов.
– Dei'v got hicca. (Приехали наконец.) – говорит первый байкер, затягивая узел эластичной повязки. – Крис!
Второй байкер смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Tu'v runt da us a lotta tai, qviki. (Побегал же ты от нас, живчик.) – констатирует он.
– Спокойно, Анри, это друзья, – говорит Неро. – Что это у тебя такой испуганный взгляд? Они ничего плохого не сделают. Им просто надо, чтобы ты выполнил для них одно задание, за которое они готовы тебе хорошо заплатить.
Неро говорит так, будто воображает себя самым крутым перцем в полисе.
– С чего ты решил, что у меня испуганный взгляд?.. Что ж, хорошую работу я всегда готов исполнить. А вы? Сами-то почему не взялись?
Неро улыбается.
– Мы все попробовали – и не один раз. Увы!.. Но я вспомнил, как легко ты отбил мои атаки, и подумал, что у тебя должно получиться.
– Ну, конечно, это же великий Я!.. Что за работа? Крис осклабился:
– Hosser's da cul as potch! (Парень явно с деловой жилкой!)
– Кто вы вообще такие?
– Они называют себя Огненные Коты, – объясняет Штейнер. – Одна из самых могущественных банд полиса. Очень эксцентричные люди. Носятся на своих байках, как психи.
– Tu gona fer da hyto as tu hut-cut a destero, us gona hi-quot frik da tu! (Непереводимо. То есть переводимо, но непечатно.)
– Да ладно, Крис, успокойся, – умиротворяющее поднимает руки Штейнер.
– Us gona giv tu da hot-dodge a horn da us, if tu gona hit da test-werk. Go, hacker, go. (Мы дадим тебе работу, если пройдёшь тестовое задание. Давай, хакер, приступай.)
С этими словами мне передают диск.
– Hack it! Get da info outta it! (Взломай! Нам нужна информация с этого диска!) – говорит покалеченный.
– У меня же нет с собой компа, как я хакну его? Просто подышу на диск?
Байкер в ответ порылся в своей сумке и достал портативный компьютер, имевший тем не менее считывающую пластину для дисков. А чтобы взломать, особо сильный компьютер и не нужен.
Простенький подбор пароля не прошёл. Требуется быстренько написать программу-сканер. Будь я один – ушёл бы себе в виртуальность и сделал всё за пару минут. А здесь придётся постучать по клавишам.
– Что-то ты медленно на клавишах работаешь, – говорит Штейнер. – Я думал, твои руки так и будут летать.
Это верно. Привыкнув вводить команды через плату, на клавишах я работал мало – в основном только когда играл.
– Не моя клава. Не привык к такой раскладке, – отмазываюсь я.
Через полчаса упорного труда я написал по памяти программку, запустил её и вскрыл защиту диска.
– Я же говорил: ему такое – раз плюнуть! – смеётся Старк.
Неро качает в знак уважения головой.
– U's da best hacker I saw! (Ты лучший хакер из всех, кого я видел!) – говорит байкер с забинтованным предплечьем.
– Подумай хорошенько, Анри, прежде чем браться за эту работу, – внезапно оживает Штейнер.
– О чём ты, Руди? – спрашиваю его напрямую.
– Сейчас ты стоишь вне борьбы. Ты нейтрален. Ни у кого нет причин убивать тебя. Коты враждуют с другими бандами. Если ты начнёшь выполнять их задания, то тоже будешь втянут в эти игры.
– А разве вы не выполняете их заданий?
– Мы – группа, мы должны действовать вместе, пусть даже кто-нибудь и не согласен. Не нравится – можешь уйти, но если остался, делай общую работу. У тебя пока ещё есть выбор.
Итак, карты открыты. С одной стороны, если я вступлю в игру, назад хода нет. Это может замедлить расследование, ради которого меня послали в этот полис.
Но, с другой стороны, пока я нейтрален, все смотрят на меня несколько напряжённо. Мало ли к кому я переметнусь? Свободным хороший хакер долго не бывает. В смысле от обязательств перед кем-то... Мне обязательно понадобится помощь группы Неро – нужно собрать кое-какую информацию по Дну...
Не очень, конечно, радует перспектива стать мишенью для других банд. Если меня увидят вместе с Котами, если как-нибудь станет известно, что я выполнял на них работу, то за мою жизнь никто не даст и сгоревшей платы.
Иногда в жизни бывают такие ситуации, когда ты стоишь перед выбором, причём делать его надо быстро и назад дороги не будет. Это как нестись по трассе между полисами. Если не выберешь вовремя, в какую сторону сворачивать, то разобьёшься о развилку. Я завидую Антею! Принимая решение, он потом никогда не скорбит об упущенных возможностях, всегда спокоен и зря не нервничает... Я же заранее знаю, что пожалею о своём выборе, каким бы он ни был...
– Ну, я, типа, согласен, что надо сделать?
– ОК. Us gotta go nou! (Хорошо. Уходим прямо сейчас!) – говорит Крис.
Мы выходим из клуба, мне дают ярко-красный шлем и сажают за спину Криса. Коты срываются с места, и скоро я уже думаю только о том, чтобы не свалиться.
В груди всё холодеет: байк под нами кажется таким непрочным и ненадёжным! Мне постоянно кажется, что уж на следующем-то повороте мы точно навернёмся и полетим по асфальту. Это – верная смерть. Даже если не сломаем шеи сразу, нас задавит какая-нибудь из сотен несущихся рядом машин. Только ливер брызнет из-под колёс!
Но мастерство байкера пока было выше всяких похвал. Вирус меня побери, я сам вожу мотоцикл не намного лучше!
Скорость! Я весь пропитан твоим ядом! Он во мне, он не уйдёт никогда! И вечно будет заставлять меня мчаться всё быстрее – до тех пор, пока я не умру в снопах пламени!
Скорость сродни наркотику.
Что опаснее? Это вопрос!..
Но только тот, кто хоть раз вдавливал до отказа тугую педаль, кто сливался с машиной всем своим телом – он рассмеётся вам в лицо, ведь вы не понимаете смысл его жизни!
Тот, кто хоть раз уложил байк на бок, вписываясь в крутой вираж, кто мчался по трассе, загипнотизированный послушанием мотоцикла – он больше не принадлежит этому миру.
Есть люди, тратящие огромные суммы на модификацию своих тел. Это speed freaks.
Их скелеты усиливают вставки легированной стали, их байки настроены индивидуально под пилота и учитывают малейшее изменение веса или центра тяжести.
О своих глазах спидфрики всегда заботятся особенно тщательно, идя на операцию при малейшей аномалии. В глазах – их жизнь.
Они сделали всё, что только возможно, для ускорения рефлексов. Цирковой трюкач позавидует координации их движений, а хирург – гибкости и ловкости пальцев.
Крис, конечно, не спидфрик. Он не поддался до конца этому наркотику. Всё равно: Крис на байке и Крис на земле – это два разных человека...
Мы сворачиваем и несёмся по пустынным тёмным улочкам, где все дома кажутся слепыми из-за выбитых окон. В стене одного из них зияет пролом.
Крис едет более-менее спокойно, а вот его друзья вытворяют такие трюки, по сравнению с которыми езда на одном колесе – детская шалость.
Внезапно дорогу впереди преграждает чёрная машина. Крис укладывает байк в вираже, и я чудом не улетаю из седла.
Из машины открывают автоматный огонь. Один из Котов валится вместе с банком, ударяется о стену и остаётся лежать. Из треснувшего шлема сочится кровь. Это лишь картинка, которая за долю секунды отпечатывается в памяти – смазанный скоростью кадр.
Крис кричит что-то, но я не слышу из-за выстрелов.
Оглядываюсь: за нами следует только один Кот, третий остался там.
Сквозь просветы между домов я вижу чёрные машины, преследующие нас по параллельной улице.
Позади выстрелы раздаются с новой силой – тот автомобиль, что преграждал нам дорогу, теперь гонится по пятам, продолжая на ходу поливать нас свинцом.
В принципе в реальном бою дальность выстрела не имеет ничего общего с официальной – сказываются дополнительные факторы и состояние стрелка. В среднем, прицельная дальность пистолетов – не больше 5 метров, короткоствольных автоматов – до 25 метров, обычных автоматов и пулемётов – около 90-100 метров, снайперской винтовки – порядка 500 метров. При превышении этих значений меткость резко падает. Я видел, как стрелок промахивался из пистолета по бегущему в десяти метрах от него человеку, хотя в тире он легко поражал мишени на расстоянии в 100 метров.
Точнее тот, у кого нервы крепче.
Сейчас меня эта статистика безумно радует. Пули проносятся мимо, не задевая пока никого.
Впереди дорогу перекрывает ещё одна машина. Крис смещает руку и жмёт на гашетку вмонтированного под руль байка пулемёта. Чтобы создать веер из пуль, ему приходится выписывать восьмёрки.
Из-за чёрной машины дважды огрызается дробовик. Несколько дробинок бьются о щиток, прикрывающий ногу Криса, и отскакивают прочь.
Второй Кот, подняв байк на заднее колесо, просто перепрыгивает машину, одновременно оставляя им гранату.
Взрыв, летящие осколки и вопли...
Крис опять что-то кричит. На этот раз я понимаю и отстёгиваю висящий у него наискосок ремень с гранатами. Парочка тут же летит под колёса машине преследователей.
Крис сворачивает в переулок – со мной на заднем сидении ему не прыгнуть. Внезапно байк заваливается на бок, и мы скользим в таком положении метров десять.
Несмотря на боль в плече, я вскакиваю, быстро помогаю подняться Крису и, пока он ставит мотоцикл на колёса, с пистолетом в руках слежу за переулком.
Слышны сирены полиции. Стрельба усиливается. А Крис улыбается:
– Let's go 'til dey gonna fuk da cops! (Поехали, пока они отбиваются от копов!)
– Кто это?
– Us col them da blaks. Don'no hou dei col de'selvs. (Мы зовём их Чёрными. Не знаю, как они сами себя величают.)
Он некоторое время возится с байком, потом заявляет:
– No wey, men. Us gotta da wok (Ничего не получится, друг. Нам придётся прогуляться.)
Он стаскивает с себя красную кожанку и прячет её в сумку. Его чёрная майка не скрывает мускулистых рук.
Мы сворачиваем в следующий переулок и выходим на улицу, по которой нас гнали, немного дальше от места событий. Крис не отказал себе в удовольствии полюбоваться результатами нашей работы.
Там уже стоят три полицейских машины. Двое стражей порядка описывают арену боя, протоколируя всё сразу в портативные компьютеры. Другие двое укладывают на носилки тело своего товарища. Одна из чёрных машин ещё горит – в неё стреляли из гранатомёта. Во второй роется полицейский.
Я обращаю внимание на трупы Чёрных. Они действительно любят этот цвет – одеты в чёрную кожу, чёрным выкрашены их ногти и губы, длинные волосы тоже чёрные. А вот лица у них намазаны чем-то белым, отчего и при жизни, видимо, выглядят, как у мертвецов.
Крис по дороге рассказал мне, что его банда воюет с Чёрными: делят районы влияния. Поэтому и случаются постоянно перестрелки. Если Коты ездят на байках и предпочитают такую одежду, в которой удобно, то Чёрные маниакально любят шикарные чёрные машины, костюмы, кожу, шнуровку, латекс и другие подобные штучки. Крис отметил со смехом, что у них и не поймёшь, кто девушка, а кто парень: все выглядят как нечто среднее – даже мышц ни у кого нет.
Через полчаса прогулки Крис вывел меня ко входу в подземный гараж одного из домов. Дверь открылась, не успели мы приблизиться.
Наши шаги гулко отражали влажные стены. Наконец, при тусклом свете немногих целых ламп я увидел несколько красных мотоциклов, Огненных Котов и поставленный на капот чьей-то машины ноутбук.
– Мы думали, что вас прикончили, Крис, – улыбнулся один из Котов. – Зак нам всё рассказал.
– Чтобы меня прикончить, надо быть немного покруче, – ответил Крис, пожимая всем руки. – Сейчас надо поскорее закончить работу. Знакомьтесь, это Анри. Он сумел взломать тот диск.
Собравшиеся уважительно покачали головами.
– Что надо сделать? – спросил я, направляясь к ноуту.
– Ты должен обнаружить на этом компьютере вирус Чёрных, блокировавший доступ ко всей информации, а также определить, откуда он взялся. Если сможешь – вот анонимная карточка на 3000 кредитов! – произнёс один из Котов.
Полчаса я усиленно изображал упорную работу, не забывая иногда стучать по клавишам. Это даже смешно – специально тянуть время, дабы не показалось подозрительным, что ты можешь всё сделать за пару минут. Коты сидели вокруг, слегка раскачиваясь.
– Ты молодей, хакер, – сказал один из них, когда я исполнил всё требуемое. – Бери кредитку, ты её заработал. В следующий раз мы можем рассчитывать на тебя?
– Несомненно.
* * *
Выйдя из гаража, я отправился примерно в ту сторону, откуда мы ехали, но вскоре заблудился в тёмных улицах. Я стоял посреди тротуара, соображая, куда дальше идти, и вдруг увидел идущего ко мне человека в длинном плаще. Его лицо надёжно скрывал капюшон. Насторожившись, я молча ждал, готовый ко всему.Он, видимо, почувствовал напряжение и, приблизившись, высвободил из капюшона голову. Лицо его ничем особо не выделялось, только глаза какие-то глубокие... у людей таких не бывает.
– Привет. Меня зовут Ивар, – представился он. – Видел тебя пару раз в клубе вместе с группой Неро. Обычно я тоже там сижу, хотя и не связан никак с компьютерами. Просто нравится атмосфера их заведения... Ты, надо понимать, заблудился?
Киваю.
– Нам по пути, – говорит он. – Сегодня просто волшебная ночь!
– Замечательная, – отвечаю я.
– Пошли, выведу тебя. Если хочешь найти сегодня Неро, они на концерте в клубе «Ghast».
– Можно и туда.
– Ты – друг Некроса? – вдруг спрашивает он.
– Да...
Ивар сокрушённо кивает.
– Знал его... Если хочешь, могу отвести тебя как-нибудь в его квартиру – он снимал здесь неподалёку. Некрос попросил меня в случае чего отдать ключ тому, кто назовётся его другом. Возьми.
Он протягивает мне пластинку ключа.
– Ты приехал из Мидиаполиса, как я слышал... Хорошее место.
– Да. Там нет крыс на улицах.
– Тебе не нравятся крысы?
– А кому нравятся эти мерзкие создания?
– Ты просто не знаешь их так же хорошо, как я. Они – самые умные создания на планете. Их приспособляемость и иммунная система совершеннее, чем у человека. Они действуют стаей и сильны единством.
Пожимаю плечами. Всегда был индивидуалистом. Конечно, не таким принципиальным одиночкой, как Антей, но мне всё же не требуется обязательное присутствие других. Нет, люди интересны в большинстве своём, и я не разделяю презрения Антея к ним. К примеру, хакеры – с их стремлением достичь предела своих возможностей. Учитывая условия, в которых им приходится начинать, они демонстрируют поразительные результаты!.. Но в целом коллективизм мне претит. Тем более...
– Не все разделяют твои чувства. Крысы нападают на людей. Они переносят болезни... Странно любить крыс.
Ивар усмехается:
– Да я их тоже не очень люблю. Скорее даже – совсем не люблю. Просто уважаю – как часть Природы, как часть общей гармонии... Они используют то, что имеют, с максимальной пользой, в отличие от нас. Люди задействуют лишь часть своих возможностей, довольствуясь малым. А ведь в прошлом было столько попыток достигнуть чего-то грандиозного, но мы забыли о них.
– О чём ты говоришь? Прошлое больше не существует. История сегодня никому не нужна. Она никого ничему не научила: люди либо повторяли прежние ошибки, либо обстоятельства менялись так, что опыт прошлого становился неприменим.
– Есть, однако, в прошлом ценности, которые не меняются с течением времени. Ведь каждый из нас является источником огромной энергии, которую надо правильным образом направить. А мы сосредоточились на изготовлении приспособлений, компенсирующих нашу слабость. Этот путь ущербен. Вместо того чтобы воспитывать в себе силу, мы пропагандируем леность. Каждый нефункционирующий участок тканей и нервов – это вызов нашей воле и жизнеспособности. Если мы не ответим на него, то крах цивилизации неизбежен. Знания опасны для тех, кто, будучи не в ладу с самим собой, предпочитает применять их для управления другими людьми и предметами, вместо того чтобы улучшать и совершенствовать самих себя.