Трублаини Николай. Шхуна 'Колумб'

   лодка всплыла вверх дном на поверхность. Действительно, один из этих
   каюков принадлежал новому инспектору, а другой - Тимофию Бойчуку. Лодки
   были затоплены так, точно кто-то нарочно наполнил их водою. Они лежали
   почти рядом, и это свидетельствовало, что несчастье с рыбаком и
   инспектором случилось в одном и том же месте. Краснофлотцы уверяли, что и
   "Альбатрос" был найден в этом же районе. Трофимов приказал водолазам
   особенно внимательно обыскать те квадраты дна, в которых были найдены
   лодки.
   Розыски длились еще часа полтора, но больше ничего водолазы не нашли.
   Капитан-лейтенант дал приказ баркасу возвращаться на корабль и сам вместе
   с профессором Ананьевым поехал на своей шлюпке туда же.
   Глава VII
   Н А Х О Д К А  Н А  "А Л Ь Б А Т Р О С Е"
   На миноносце Трофимова ждали радиограммы из штаба. Радист
   отрапортовал и вручил их командиру, как только тот взошел на палубу.
   Капитан-лейтенант имел привычку читать радиограммы или у себя в каюте, или
   на командирском мостике. На этот раз он вошел в каюту, пригласив туда и
   профессора. Сняв фуражку, положив ее донышком на стол и усевшись в
   винтовое кресло, он просмотрел радиограммы. Одна из них особенно привлекла
   его внимание. Отложив ее в сторону, командир обратился к профессору:
   - Это ответ на мое донесение о происшедших здесь событиях. Штаб
   поручил мне проводить расследование до прибытия представителей
   следственных властей. "Буревестник" пока остается на рейде Лебединого.
   - Но что же расследовать, если фактически нет никаких следов, никаких
   намеков, способных объяснить, что тут произошло! - взволнованно промолвил
   профессор.
   В это время в дверь постучали и чей-то голос попросил разрешения
   войти.
   - Прошу, товарищ комиссар, - пригласил Трофимов.
   В каюту вошел комиссар эсминца - молодой моряк Драган.
   Командир попросил его сесть и протянул ему полученные из штаба
   радиограммы.
   Комиссар внимательно перечитал их и, возвращая, сказал:
   - Я хотел показать вам одну вещь. - Он вытащил из кармана и положил
   на стол перед командиром черную металлическую пуговицу.
   Семен Иванович взял ее и стал разглядывать. На пуговице был вытиснен
   какой-то рисунок, с тыльной стороны в ушке торчал маленький обрывок сукна.
   Пуговица, как говорится, была вырвана с мясом.
   - Так, так... - протянул командир. - Где вы ее взяли?
   - А вы узнали рисунок, Семен Иванович?
   - Узнал, узнал! Но откуда она у вас?
   - Краснофлотец, отливая воду из "Альбатроса", нашел эту пуговицу на
   дне лодки. Он ее спрятал в карман и забыл. А потом, вспомнив, хотел
   передать на "Колумб", но шхуна уже ушла. Заинтересовавшись рисунком,
   краснофлотец стал расспрашивать товарищей, а тут как раз боцман Лапир
   посмотрел и узнал пуговицу. Они тотчас же передали ее мне.
   Профессор слушал этот разговор, не понимая, в чем дело. Командир
   передал ему пуговицу:
   - Скажите, будьте добры, вам приходилось видеть такие пуговицы?
   Профессор развел руками. Он не помнит, но этот рисунок - герб
   известной агрессивной державы.
   - Вот именно. Но могла ли эта пуговица принадлежать кому-нибудь из
   рыбаков на "Колумбе"?
   - Я думаю, пока "Колумба" здесь нет, может быть об этом скажет
   кто-нибудь из жителей острова, - сказал профессор.
   - Вы правы, - промолвил капитан-лейтенант, отодвигая от себя
   пепельницу. - Придется съездить сейчас на берег и расспросить соколинцев.
   Мы проверим, проверим... Поехали, товарищи!
   В пять часов дня командирская шлюпка подошла к причалу, и Трофимов с
   Драганом и профессором поднялись в выселок. Они вошли в хату покойного
   Бойчука, туда же пригласили нескольких соседей.
   Капитан-лейтенант показывал каждому найденную на "Альбатросе"
   пуговицу и спрашивал, не видел ли кто-нибудь такой пуговицы у колумбовцев.
   Несколько человек ответили отрицательно, но одна из женщин вспомнила, что
   такую пуговицу нашли в кулаке умершего Тимофия Бойчука, и назвала молодого
   рыбака, который взял ее себе. Оказалось, что рыбак дома. Его немедленно
   позвали.
   - Скажите, пожалуйста, - спросил его комиссар, - где пуговица,
   которую вы вынули из руки Тимофия Бойчука?
   - У меня ее взяла Зоря Находка.
   - Зачем?
   - Она увидела пуговицу и очень просила дать ей на память о Тимофие. Я
   сперва хотел было себе оставить, а потом отдал.
   - Это она? - спросил капитан-лейтенант, показывая пуговицу.
   - Она, - уверенно ответил рыбак.
   - Значит, на "Альбатросе" ее оставила Зоря, - задумчиво произнес
   Ананьев.
   Рыбак взял пуговицу и стал внимательно разглядывать ее, очевидно
   заинтересовавшись ушком. Брови у него то поднимались, то опускались - он
   был чем-то удивлен.
   - Та самая пуговица? - повторил свой вопрос командир эсминца,
   наблюдая за лицом рыбака.
   - Та самая, только она уже была пришита.
   - То есть?..
   - Я хорошо помню, что тогда на пуговице сукна не было.
   - Не было?
   Глаза всех устремились на молодого рыбака.
   - Тогда ушко было чистое, я хорошо помню.
   Все молчали. Трофимов взял у рыбака пуговицу и принялся внимательно
   разглядывать ушко.
   - Эту пуговицу пришивали крепко, - наконец задумчиво произнес он.
   Дальнейшие расспросы ничего не дали. Командир хмурился - он не мог
   разгадать эту тайну.
   - Пора на корабль! - обратился Трофимов к комиссару.
   Все, кто был в доме, пошли за ними во двор. В воздухе раздавалось
   металлическое жужжанье - с моря шел гидросамолет. Он снизился, сделал над
   бухтой круг и пошел на посадку. Сев посредине бухты, самолет двинулся по
   воде к выселку и остановился метрах в ста от причала. На борту самолета
   алела надпись "Разведчик рыбы".
   В самолете хлопотали два человека. Закрепив машину на якоре, они
   поплыли к берегу на резиновой надувной лодке. Она напоминала не то
   испорченный мяч, не то калошу, не то пробковый спасательный круг. Рыбаки с
   удивлением смотрели на лодку, но когда она пристала к причалу, удивились и
   военные моряки. Из лодки вышел человек в кожаном шлеме. Безусловно, это
   был летчик, но вместо левой ноги у него была деревяшка.
   Глава VIII
   И С К А Т Е Л И  Р Ы Б Ы
   Это случилось за несколько лет до того, как произошли описываемые
   нами события. Весенней ночью, когда в глубокой бездне безоблачного неба
   ярко замерцали звезды, из ангаров бесшумно выкатились самолеты. Нежные
   вздохи ветра доносили с аэродрома пряный запах черемухи, аромат сирени и
   каких-то еще неведомых цветов. И вот на небе появились движущиеся звезды.
   Они мерцали то красным, то белым, то зеленым светом и так быстро
   передвигались по прямой, что смутили бы всякого астронома. Но на аэродроме
   не удивлялись. Там знали: это светили бортовыми и хвостовыми огнями
   самолеты, вылетавшие в ночной тренировочный полет.
   Боевые корабли взлетали в глубокой тьме. Они отправлялись на учебное
   бомбометание. Ориентируясь по приборам, летчики должны были найти полигон,
   разглядеть мишени и сбросить на них запас бомб.
   Вот корабли уже в воздухе, вот они скрылись во тьме. С аэродрома еще
   видны огни, но проходят минуты, и глаз аэродромного наблюдателя уже
   потерял их след. Пилоты взяли курс на полигон. Летчик-наблюдатель нажимает
   рычаг, стальные гостинцы падают прямо в цель и освещают землю огненными
   вспышками.
   Сброшены все бомбы. Осталась последняя. И вдруг прогремел взрыв. Под
   одной из машин разорвалась бомба. Воздушный корабль содрогнулся от
   страшного удара. Летчики с других машин мысленно прощались с боевыми
   товарищами.
   В ту же ночь поврежденный самолет спустился на своем аэродроме.
   Осколками бомбы у него были пробиты фюзеляж, крылья, оба руля, но рулевые
   приспособления остались целы, и это дало возможность пилоту удержать
   самолет в воздухе. Экипаж был спасен. Получил ранение только пилот. Его
   вынесли из кабины окровавленного, с перебитыми ногами и тяжелым ранением
   головы.
   Летчика звали Петр Петрович Бариль. За исключительную выдержку его
   наградили орденом Красной Звезды.
   В своей бригаде Бариль считался лучшим пилотом.
   После взрыва летчик долго лежал в госпитале, а когда вышел оттуда, у
   его товарищей и командиров болезненно сжалось сердце: вместо левой ноги
   из-под штанины выглядывала круглая деревяшка.
   Петр Петрович Бариль был уволен с военной службы на пенсию по
   инвалидности. Ему еще довелось съездить в столицу, где он получил
   благодарность и орден. Но Бариль не представлял себе жизни вне авиации и
   уверял своих знакомых, что еще будет летать.
   В конце концов Бариль добился своего. Пройдя множество комиссий, он
   получил разрешение летать на легких, не пассажирских самолетах.
   В конце лета лузановская база Рыбтреста приобрела самолет для
   разведки рыбы в открытом море. Опыт рыболовецкой авиации доказал, что с
   самолетов можно легко обнаружить большие косяки рыбы и стаи дельфинов.
   Самолеты быстро находят их в море и немедленно вызывают на место рыбаков и
   зверобоев.
   В тот день, когда в бухте Лебединого острова водолазы обыскивали дно,
   в Лузанах летчик Бариль принял самолет Рыбтреста "Разведчик рыбы" и
   вылетел в первую разведку. Вместе с ним летел штурман-наблюдатель Петимко.
   Летчиков пришли провожать почти все сотрудники конторы Рыбтреста и
   половина рыбаков, находившихся в то время в Лузанах. Руководитель конторы
   перед стартом произнес речь и пожелал успеха воздушным разведчикам рыбы.
   Маленький гидроплан, подняв шум, пробежал почти километр по воде и
   поднялся в воздух. Бариль мысленно похвалил механика: бензиновые баки
   полны до краев, точно пилот собирался устанавливать рекорд на дальность.
   Очутившись над морем, Бариль почувствовал удовлетворение: машина была
   очень устойчива, легка и послушна.
   Хорошая, солнечная погода давала возможность осмотреть широкое водное
   пространство. Пилот и штурман видели вдали несколько пароходов, ближе к
   Лузанам - большое число рыбачьих шаланд, а между портом и Лебединым
   островом - маленькое моторное судно. Это был "Колумб", но летчик и штурман
   не обратили на него внимания.
   Вылетев далеко в море, они миновали мели, и тут штурман заметил, что
   в одном месте над водою кружат огромные стаи чаек. Петимко толкнул Бариля
   и закричал в переговорную трубку, чтобы тот пролетел над чайками. Пилот
   повернул туда. Штурман зорко всматривался. Он не ошибся: внизу шло
   огромное количество хамсы. На нее-то и охотились чайки.
   Согласно инструкциям, летчики, обнаружив рыбу в этом районе, должны
   были лететь не в Лузаны, а на Лебединый и дать знать о находке тамошним
   рыбакам. Бариль повернул к острову. Штурман нагнулся над блокнотом,
   защищая его от струи встречного воздуха, способной выдрать и развеять все
   листки, и записал местонахождение хамсы. В этот момент Бариль толкнул
   рукою Петимка и показал ему вниз, на море. Наблюдатель посмотрел. Он
   думал, что пилот заметил какое-то судно или косяк рыбы, но сам ничего не
   увидел. В одном месте в воде мелькнуло какое-то темное пятно, но оно не
   привлекло его внимания. Бариль еще несколько раз оглядывался на штурмана и
   показывал ему вниз, но тот так и не понял, в чем дело.
   Пилот потерял из поля зрения заинтересовавший его предмет. Вскоре
   показалась бухта Лебединого острова, и "Разведчик рыбы" пошел на посадку.
   Бариль посадил самолет в самом центре бухты. Ничто не мешало ему
   маневрировать. С интересом посмотрев на эсминец, пилот повел машину к
   берегу. Пока он бросал якорь, Петимко успел с помощью автомобильного
   насоса надуть резиновую лодку, и через несколько минут они поплыли к
   берегу. На причале их ждала толпа рыбаков с двумя военными моряками в
   центре. Пилот выскочил на причал и, постукивая деревяшкой, быстро подошел
   к рыбакам. Он откозырял и представился:
   - Старший лейтенант Бариль, временно на гражданской службе в
   должности искателя рыбы. Командую вон той машиной, - он показал на свой
   самолет. - А это мой экипаж - Михаил Степанович Петимко, - рекомендовал он
   штурмана.
   Тот, закрепив лодку, улыбаясь, подходил к толпе.
   - Можете выезжать на лов, - обратился пилот к рыбакам и, показывая на
   Петимка, прибавил: - Он вам расскажет, где и что.
   Штурмана на Лебедином знали - он работал два года назад на одном из
   судов лузанской конторы Рыбтреста, а потом уехал на Каспийское море
   учиться.
   Рыбаки немедленно стали готовиться к выходу в море. Погода обещала
   продержаться еще несколько дней, и надо было ее использовать. Шаландам
   предстояло выйти в море утром, с береговым бризом, и в Соколином закипела
   работа, началась беготня. Готовили продовольствие, чинили паруса и
   просмоленные плащи.
   Моряки и профессор подошли к Барилю. Трофимов хотел воспользоваться
   самолетом и переслать в Лузаны письмо начальнику местной группы береговой
   обороны, а профессор попросил взять его с собою. Он надеялся ускорить
   выезд следователя на остров.
   - Письмо можно, - ответил Бариль, - писем возьмем сколько угодно, а
   вот человека - нет, не могу, дорогой. У нас машина двухместная, куда ж я
   вас посажу?
   Трофимов тоже отговаривал профессора от полета, заверяя, что завтра
   на Лебедином будут все, кому следует быть.
   - Для этого достаточно оснований, - говорил он.
   Ананьеву пришлось согласиться.
   - Ну, будьте здоровы, - попрощался с пилотом и штурманом Трофимов.
   Через пятнадцать минут со шлюпкой перешлю вам пакет.
   - А вы в море ничего не замечали? - спросил комиссар, пожимая на
   прощанье руку Барилю.
   - Ничего, кроме подводной лодки.
   - Подводной лодки? - спросил, оборачиваясь, Трофимов, который сделал
   уже шаг в сторону причала.
   - Да, видели подводную лодку. Я показывал штурману.
   - Я не видел подводной лодки, - возразил Петимко.
   - Как не видел? Я ж тебе показывал! А ты еще головой мне кивнул.
   - Это когда ты вниз показывал? Тут, недалеко от острова?
   - Ну да.
   - Так я ничего не видел!
   - Ну и наблюдатель из тебя! - возмутился Бариль. - Хамсу видел, а
   тут... слона и не приметил. Да? Помнишь темное пятно под водой?
   Штурман ничего не ответил и только развел руками.
   - А почему вы решили, что это подводная лодка? - спросил Трофимов.
   - Будьте уверены, я ее хоть на двадцать метров под водой узнаю. Я в
   военной авиации служил и на гидропланах не впервые летаю.
   Возвращаясь на корабль, командир сказал комиссару:
   - Мне казалось, что после наших маневров весь подводный флот
   находится на учебном сборе в юго-западном заливе.
   - Надо тотчас же запросить штаб, - ответил комиссар.
   - Да, да! - согласился командир.
   Их шлюпка стояла уже у борта эсминца.
   Глава IX
   Н А П А Д Е Н И Е
   Но вернемся к нашим юным героям, исчезнувшим так внезапно и
   таинственно.
   Андрий Камбала не ошибся, подумав, что "Альбатрос", отойдя на
   небольшое расстояние от шхуны, остановился или даже повернул обратно. На
   самом деле так и было. Когда Зоря нарушила свое молчание и сообщила о
   гибели Тимофия Бойчука и нового инспектора, Марко и Люда решили было
   немедленно вернуться на шхуну и рассказать печальную новость старшим
   товарищам. Люда уже повернула каюк, но Марко передумал и предложил все же
   сперва отвезти рыбу:
   - Мы быстренько съездим на эсминец и тотчас же вернемся назад, а
   кстати уж оповестим о происшедших событиях и моряков.
   Люда согласилась, и они поплыли дальше.
   Шхуна почти сразу же исчезла в тумане. Ни берега, ни эсминца не было
   видно. Марко хотел грести быстрее, но из этого ничего не выходило. Его
   внимание отвлекал рассказ Зори. Люда хоть и не сводила глаз с компаса,
   чтобы не заблудиться в тумане, но слушала тоже, не пропуская ни одного
   слова, и часто перебивала Зорю вопросами. Та кратко рассказала, как
   исчезли утонувшие и как были найдены их тела, а потом вытащила из кармана
   своей курточки черную металлическую пуговицу и показала ее друзьям:
   - Эту пуговицу нашли у дяди Тимоши. Он крепко держал ее, зажав в
   кулак. Насилу вынули.
   Марко перестал грести и взял у девочки пуговицу. Таких пуговиц он
   никогда не видал.
   - У нас говорили, - продолжала Зоря, - что дядя Тимоша, когда попал в
   воду, хотел, верно, сбросить одежду, но успел только пуговицу оторвать. Но
   я не помню, чтобы у него была такая пуговица. Я потом нарочно пересмотрела
   все платье, в котором его нашли, но там все пуговицы были на месте, ни
   одна не оторвана.
   - Ну? - вопросительно посмотрел на нее Марко. - Откуда же эта
   пуговица?
   - Я думаю, - ответила Зоря, - что дядя Тимофий оторвал ее у того, кто
   его утопил.
   Каюк стоял на месте. Марко не греб, а Люда не следила за рулем. Оба
   смотрели на Находку и взвешивали ее слова.
   Так прошла минута. Но вдруг легкий плеск воды заставил Зорю
   обернуться. Она увидела совсем близко от себя лодку с двумя людьми. Лодка
   выплыла из тумана и незаметно приблизилась к "Альбатросу". Девочка
   присматривалась, стараясь узнать, кто это плывет, но не могла ничего
   понять. Ее удивляла странная форма лодки. Ей никогда не приходилось видеть
   надувных клиперботов, а это как раз был большой клипербот.
   Марко и Люда тоже заметили лодку и ждали, пока она подплывет. Одежда
   людей в лодке напоминала военную форму.
   - Может, это с "Буревестника"? - тихо спросила Люда.
   - Не иначе, - ответил юнга и крикнул: - Привет, товарищи!
   Надувная лодка стала рядом с каюком. Один из незнакомцев, здороваясь,
   поднял руку. Другой, сидевший спиной, теперь обернулся. У него были усы и
   длинная борода. Марку это лицо казалось знакомым, но он не мог припомнить,
   у кого из экипажа "Буревестника" были такие усы и борода. Бороду на
   эсминце носил вообще только один человек: интендант, младший командир из
   сверхсрочников, который заведовал на корабле питанием. Но это наверняка
   был не он.
   - А мы к вам на корабль, - сказал юнга.
   - Да? - улыбнулся бородатый.
   Голос его тоже был знаком Марку.
   Юноша обернулся к Люде и Находке, чтобы определить по выражению лиц,
   знают ли девушки бородатого. Люда смотрела на Зорю. А та точно окаменела,
   уставившись на незнакомца испуганными глазами. И вдруг Марко вспомнил:
   человек с бородой - это Анч, фотограф-диверсант, шпион, убийца. Юноша
   больше не оглядывался, он был уверен, что не ошибся. И Люда тоже узнала
   Анча. Марко догадался об этом, заметив, как вздрогнули ее ресницы. Юнга
   стиснул руками весла. Надо немедленно отплыть, бежать, если на них нападут
   - поднять крик, чтобы услышали на шхуне и на эсминце... Его мысли
   оборвались. Он почувствовал тупую, оглушающую боль в голове, в глазах
   потемнело, в ушах сильно зазвенело. Марко все же обернулся, ухватился за
   пуговицу на кителе Анча и с молниеносной быстротой рванул ее, но
   почувствовал новый удар и потерял сознание.
   Люда успела заметить, как бородатый мгновенно вскочил на ноги, точно
   его подкинула пружина, и, размахнувшись, чем-то сильно ударил Марка по
   голове. Больше она ничего не видела - товарищ бородатого ловко набросил ей
   на голову мешок и повалил ее на дно "Альбатроса". Свидетельницей всего
   происходящего оставалась Находка, которая в тот же миг бросилась в воду с
   криком: "Спасите!"
   Ей посчастливилось больше, чем ее товарищам, но не надолго. Она
   прыгнула в воду, но Анч поймал девочку за ногу и потянул к себе. Она
   рвалась вперед, отбиваясь свободной ногой. Диверсант крепко держал ее, а
   потом схватил за другую ногу и наконец втащил ее в лодку. Ловким приемом
   он скрутил своей пленнице руки. Она успела еще раз крикнуть, но ей тотчас
   же заткнули рот какой-то тряпкой. Глаза ей не завязали, и она видела, что
   делали с Марком и Людой. Сначала она думала, что их будут топить. Анч
   говорил со своим подручным на каком-то иностранном языке: очевидно, они
   советовались, что им делать с "Альбатросом". Подручный шпиона вытащил
   ведерко и стал заливать каюк.
   В это время из тумана донесся голос: со шхуны кричал Андрий Камбала.
   Зоря поняла, что ее там услышали и встревожились. Вскоре крик повторился.
   Обеспокоенные налетчики оставили "Альбатрос". Девочка увидела, что они не
   собираются никого топить, а, наоборот, хотят всех троих забрать с собою.
   Налетчики ловко подвязали пленникам под мышки пробковые спасательные пояса
   и, сбросив всех троих в воду, привязали их тросами к своему боту. У всех
   пленников были перевязаны руки и ноги. Мешка с головы Люды не снимали
   очевидно, Анч считал девушку особенно опасной.
   Надувная лодка со связанными пленниками на буксире спешила.
   Полузатопленный "Альбатрос" исчез в тумане. Зоря слышала еще несколько
   выкриков, потом донеслось гуденье сирены, но никто не приплыл навстречу.
   Она понимала, что там, в тумане, их ищут, ома напряглась, пытаясь
   выбросить кляп изо рта и закричать. Но тщетно. Во рту было противно, в
   горле давила слюна, девочку охватывало отчаяние. Немного повернув голову,
   она видела Марка и Люду, которые плыли на буксирных тросиках, как
   поплавки. Голова юнги свисала. Он не подавал никаких признаков жизни.
   Тяжелее всего было Люде. Она ничего не видела, но чувствовала, как
   ее, связанную по рукам и ногам, бросили в воду и теперь волокли, словно
   какой-то груз. Сквозь мешок свет почти не проходил, девушка была
   совершенно беспомощна. "Они утопят нас, как котят", - думала она,
   задыхаясь в мешке. Сколько еще продлится это страшное путешествие?
   А путешествие длилось полчаса. Пока оно закончилось, произошло еще
   одно приключение. В холодной воде Марко в конце концов пришел в себя: он
   полураскрыл глаза и, не сообразив, что с ним делается, проплыл еще
   некоторое расстояние. Опомнившись окончательно, он хотел рвануться вперед,
   но почувствовал, что руки и ноги крепко связаны.
   На лодке очень скоро заметили, что Марко поднял голову, и, немедленно
   притянув его к себе, принялись завязывать глаза и затыкать рот. Юноша
   мотал головой, и ему удалось поймать зубами руку Анча. Диверсант
   остервенело стукнул его кулаком по голове, но на этот раз юнга сохранил
   сознание.
   Анч подтянул Находку и ей тоже завязал глаза.
   Минут через пять пленники почувствовали, что лодка остановилась,
   должно быть причалив к берегу или к какому-нибудь судну. Слышен был
   негромкий разговор. Говорили на иностранном языке, который из троих
   пленников понимала только Люда.
   - Сколько вы их приволокли? - удивленно спрашивал кто-то, очевидно
   имея в виду пленных.
   - Богатый улов, но мы их скоро... - ответил другой. Кажется, это был
   Анч.
   - Внутрь?
   - Да, забирайте. Надо быстрее сниматься отсюда!
   - Есть опасность?
   - Одна глупышка наделала шума. В бухте военное судно, возможно их уже
   ищут.
   Сильные руки вытащили пленников из воды. По движению людей и по звуку
   их шагов Марко догадался, что находится на палубе какого-то судна. Затем
   их, не ослабляя повязок, понесли куда-то вниз. Должно быть, вход был узок,
   неудобен для того, чтобы проносить такую ношу. Марка несколько раз ударили
   о дверь, стену, может быть о поручни трапа. Юнга пытался сосчитать
   ступеньки, но из-за толчков сбился.
   Наконец их бросили на какой-то настил. С головы Люды сняли мешок, но
   в помещении было совсем темно, и она все равно не могла ничего разглядеть.
   Когда человек, снявший мешок, выходил из помещения, она заметила, что
   за дверью горит электрический свет. Но дверь сразу же закрылась, и стало
   как будто еще темнее. Почти одновременно все трое почувствовали какое-то
   дрожание: вероятно, судно, на котором они очутились, двинулось. Марко
   приложил ухо к палубе, стараясь уловить стук паровика или гул дизеля, но
   этих звуков, характерных для пароходов и теплоходов, он не услышал.
   Лежать было очень больно и неудобно, но Марко думал, что это долго не
   продлится. Захватили их несомненно не для того, чтобы покатать. Если Анч
   испугался, что его узнали и выдадут, то, должно быть, их скоро уничтожат.
   Непонятно только, почему этого не сделали до сих пор. Ведь утопили же они
   захваченных таким же образом инспектора и Тимофия Бойчука. Во всяком
   случае, в бухте происходит что-то очень серьезное. Но откуда же это судно,
   на котором они теперь находятся? Какое новое адское дело затеял здесь Анч?
   Какие страшные новые преступления он замыслил? Юноша терялся среди
   множества догадок: то он допускал мысль, что на острове спрятаны какие-то
   сокровища или важные документы, то думал, что на острове хотят создать
   тайную базу или, может быть, здесь есть люди, которых они хотят
   уничтожить... Но постепенно Марко пришел к выводу: все события последнего
   времени связаны с торианитовыми разработками. Все началось с открытия
   торианита профессором Ананьевым. Но не могут же враги выкрасть отсюда весь
   торианитовый песок! Чтобы погрузить его в одну ночь на суда, понадобился
   бы чуть ли не весь флот мира... К тому же холм надо еще раскопать... Потом