Трублаини Николай. Шхуна 'Колумб'

   приказал ей тоже выйти. Их повели мимо командирской каюты. Значит, больше
   допрашивать не будут. Впереди шел матрос, за ним - Марко, за Марком
   Зоря, а позади - Анч и еще двое или трое матросов. По трапу поднялись
   наверх и через раскрытый люк вышли на палубу. Их обдала легкая струя
   ночного воздуха.
   Лодка, всплыв на поверхность, стояла неподвижно. Близился рассвет. В
   небе уже бледнели звезды, на востоке светлела широкая полоса. Сумерки
   рассеивались. Черные маленькие волны легко набегали на металлические стены
   лодки.
   Матрос, шедший впереди, пропустил Марка и Зорю, а потом скрылся
   обратно в люк. Вместо него появился Анч. Он долго восторгался прекрасным
   звездным небом и тихой погодой. Потом издевательски спросил, почему
   молодые люди дрожат - ведь сейчас совсем не холодно.
   - На вашем море август - чудесный месяц, - сказал шпион. - А вскоре
   начнутся лунные ночи... К сожалению, сегодня мы можем показать вам лишь
   звезды. Зато мы предоставляем вам возможность дышать свежим морским
   воздухом. Это целительный воздух! Врачи говорят, что в нем на расстоянии
   ста километров от берега нет ни одной бактерии.
   Марко и Зоря молчали. Они стояли на палубе, смотрели на море и в
   самом деле с наслаждением вдыхали морской воздух после долгого пребывания
   под водой. Они искали глазами хоть какой-нибудь огонек или силуэт. Но
   тщетно: командир подводной лодки выбрал место, удаленное от всех морских
   путей, куда даже рыбаки редко заглядывали.
   Анч направился к люку, но, остановившись на ступеньках, сказал:
   - Может быть, вам показать мешок, в котором провел несколько приятных
   минут Тимофий Бойчук?.. Молчите? Ну, тогда позвольте пожелать вам всего
   хорошего!
   Он быстро исчез и закрыл за собой люк. Юноша и девочка остались одни.
   Зоря прижалась к Марку, точно ища у него защиты. В это время в надстройке
   боевой рубки открылся маленький иллюминатор и оттуда снова раздался голос
   Анча:
   - Эй, там! Сейчас лодка пойдет под воду. Если в последнюю минуту вы
   согласитесь делать все, что вам скажут, постучите сюда.
   Стекло иллюминатора опустилось.
   Послышался шум воды за кормой. Лопасти винтов, медленно
   поворачиваясь, перегребали воду, и лодка двинулась. Движение ускорялось.
   За лодкой побежали четкие бороздки: она стала погружаться в воду. Юноша и
   девочка, крепко прижавшись друг к другу, стояли на палубе. Вдруг Зоря
   вырвала свою руку, бегом бросилась к боевой рубке и застучала кулаками в
   иллюминатор. Юнга растерянно посмотрел вслед подруге и мигом подбежал к
   ней. Два противоположных чувства боролись в нем. Он боялся, что Зоря
   погибнет, но пусть лучше погибнет, чем станет предательницей. Он протянул
   руки, чтобы оттащить ее от иллюминатора, но не успел этого сделать. Лодка
   перестала погружаться, иллюминатор открылся, и снова послышался
   торжествующе-насмешливый голос Анча:
   - Одумались? Вы согласны?
   - Я хотела вам сказать, рассказать... - заспешила девочка.
   - Зоря! - с отчаянием и угрозой в голосе крикнул Марко.
   Но девочка не обратила на него внимания.
   - Вы никогда ни от кого об этом не узнаете... Это только я могу
   рассказать. Хотите, скажу, почему вам не удалось никого отравить вашей
   папиросой? Потому, что я подглядела, как вы ее делали, а потом подменила,
   а отравленную сожгла... Вот и все. - Девочка расхохоталась.
   В то же мгновение иллюминатор захлопнулся. Лодка снова стала
   погружаться. Марко обнял Зорю. Он гордился своей маленькой подругой. Они
   снова взялись за руки. Лодка шла вперед, их лица обдувало ветром.
   - Прощай, Люда! - крикнул Марко и, держа Зорю за руку, вместе с ней
   бросился в море.
   Волной их отбросило от борта и закружило в водовороте за кормой.
   Лодка исчезла под водой, унося с собой Люду. Девушка спала, ничего не
   зная о судьбе своих друзей и не слыша их прощального привета.
   Анч и командир лодки видели в перископ, как прыгнули в воду пленные,
   но скоро потеряли их из виду.
   Кончалась ночь над морем.
   ..."Буревестник" после безуспешной разведки приближался к Лебединому
   острову; затерявшись в море, плыла шлюпка с командой "Антопулоса", которой
   удалось спастись после взрыва. Где-то дрейфовал пароход - база подводной
   лодки, и радист его принимал шифрованную радиограмму-рапорт об успехах
   пиратов. Небо светлело, звезды гасли одна за другой, поверхность
   бескрайного моря колебалась, играя низкими волнами.
   Из лузанского порта выходила в море шхуна "Колумб", неся на вершине
   мачты черный креп.
   Глава XVIII
   С Н О В А  В  Р А З В Е Д К Е
   Андрей Гордеевич Ананьев с нетерпением ждал возвращения
   "Буревестника". Потрясенный исчезновением дочери и последними событиями в
   бухте, он всю ночь не спал. Впрочем, он не забывал своих обязанностей; дал
   инструкции геологоразведывательной партии продолжать работу на
   Торианитовом холме и договорился с соколинцами о помощи при разгрузке
   "Антопулоса", который прибудет из Америки. На следующее утро большая часть
   рыбаков уходила в море на лов хамсы, но остающиеся и их жены обещали
   работать с утра до вечера на выгрузке и заверяли, что построят необходимые
   плавучие приспособления. Кроме соколинцев и работников
   геологоразведывательной партии, можно было вызвать помощь из Зеленого
   Камня. Андрей Гордеевич ждал эсминца. Он хотел узнать о результатах ночной
   разведки и передать по радио в Лузаны, чтобы "Антопулос" шел прямо в бухту
   Лебединого острова. Когда эсминец появился в бухте, Андрей Гордеевич вышел
   на берег и занял место в лодке одного из рыбаков. Как только "Буревестник"
   бросил якорь, каюк отошел от причала.
   После ночного похода большинство моряков на корабле отсыпалось. Так
   распорядился командир, заботясь об отдыхе краснофлотцев. Собирался уснуть
   и сам Трофимов, но прибыл профессор, и пришлось принять гостя, подбодрить
   его и дать радиограмму в Лузаны. Семен Иванович отослал также в штаб
   дивизии рапорт о результатах ночного похода. Как гостеприимный хозяин, он
   пригласил гостя поесть, убеждая его, что пока они кончат завтракать,
   придут ответы на их радиограммы. Профессор согласился. В кают-компании
   сидели только командир, старший механик и гость.
   За едой механик снова обосновывал свой проект увеличения скорости
   "Буревестника", и Семен Иванович, чтобы отвлечь профессора от грустных
   мыслей, поддерживал разговор на эту тему, подробно вникая во все мелочи
   замысла механика. Андрей Гордеевич слушал из вежливости, но потом
   заинтересовался. Ему казалось, что чем скорее будет плавать эсминец, тем
   больше шансов найти Люду, и профессор стал горячо поддерживать механика,
   хоть и не очень разбирался в строении корабельной машины. Механик
   почувствовал, что настал удобный момент, чтобы уговорить командира. Иногда
   ему месяцами приходилось выжидать такого случая, а он знал, что если Семен
   Иванович увлечется мыслью об увеличении скорости, то будет поддерживать
   проект, пока не доведет его до конца и... очередного конфуза. Во всяком
   случае, до сих пор всегда так кончалось. Теперь капитан-лейтенант был
   тверже, но все же под конец завтрака разрешил механику подготовить все,
   что тот считал нужным для осуществления своего проекта.
   - Для этого достаточно одного дня, - заявил механик, который никогда
   не откладывал таких дел.
   - Но, - предупредил командир, - я еще вызову на консультацию главного
   инженера дивизиона.
   Этого механик побаивался: главный инженер прошлый раз заявил, что
   больше не даст согласия на подобные предложения.
   Только встали из-за стола, как радист принес радиограммы командиру и
   профессору. В первой командир дивизиона эсминцев приказывал продолжать
   дозорную службу в районе Лебединого острова и поддерживать связь с
   береговой обороной, охраняющей двадцатимильную прибрежную зону. "В случае
   обнаружения подводной лодки, - говорилось в радиограмме, - ближе чем в
   двенадцати с половиной милях от берега немедленно потопите ее. Если же
   обнаружите ее в открытом море, примите все меры для выяснения ее
   национальности, курса и характера плавания. Держите связь с самолетом
   Рыбтреста "Разведчик рыбы". В случае необходимости вызывайте помощь.
   Немедленно с авиабазы вылетят самолеты и выйдет соединение эсминцев".
   В радиограмме, полученной профессором Ананьевым, комендант порта
   Лузаны оповещал, что капитану парохода "Антопулос" будет дано распоряжение
   идти к Лебединому острову, как только радисту порта удастся связаться с
   пароходом.
   Одновременно с этим радист "Буревестника" доложил:
   - Наблюдая за эфиром, я обнаружил, что радиостанция на "Антопулосе"
   не работает. Ее беспрестанно вызывают рация порта Лузаны и рация одного из
   греческих портов.
   - Эти купцы, вероятно, спят или у них, как всегда, что-нибудь
   сломалось, - презрительно заметил механик.
   Капитан-лейтенант не обратил внимания на слова механика и приказал
   радисту:
   - Попробуйте вызвать "Антопулос" и, если это удастся, помогите ему
   связаться с портом.
   - Есть, товарищ командир! - И радист вышел из кают-компании.
   Почти одновременно с получением радиограмм вахтенный на корабле
   заметил входящее в бухту быстроходное моторное судно береговой обороны, а
   на горизонте - самолет, также быстро приближавшийся к Соколиному выселку.
   На моторном судне прибыли представители следственных властей, а самолет
   оказался "Разведчиком рыбы". Бариль мастерски посадил машину на воду и с
   минимальным пробегом бросил якорь в полусотне метров от рыбачьего причала.
   Петимко немедленно надул клипербот, и летчики перебрались на берег. Они
   привезли с собою почту, в том числе письма профессору и капитан-лейтенанту
   Трофимову.
   В письмах не было ничего особенного, но авторы их сообщали, что
   событиям на Лебедином острове придается исключительно важное значение,
   хотя в присутствие подозрительной подводной лодки почти никто не верит.
   Единственным свидетелем в этом деле выступал лейтенант в отставке Бариль,
   который во время полета как будто видел лодку. Наблюдатель Петимко его
   свидетельства не подтвердил.
   Прошедшей ночью оба летчика мало спали. После того как вечером они
   дали официальные показания, начались споры. Бариль злился, что Петимко не
   видал подводной лодки, а Петимко заявлял, что он хоть и не военный летчик,
   но у него вполне здоровые глаза - рыбу с воздуха видит, и странно, как он
   мог не увидеть целый корабль. Наконец они согласились на том, что Бариль
   сделал ошибку, не крикнув громко, когда увидел лодку, а ошибка Петимка
   состояла в том, что он невнимательно отнесся к знакам Бариля. Надо
   сказать, что к утру Бариль убедил-таки друга, и теперь это был
   единственный, кроме пилота, человек, безусловно поверивший, что в море
   плыла подводная лодка. Впрочем, был еще один человек, который почти верил
   в существование подводной лодки, - это Семен Иванович Трофимов, который,
   правда, отмалчивался, не имея никаких доказательств, кроме слов Бариля и
   весьма неуверенных показаний гидрофонистов. Вообще же о наблюдениях Бариля
   знали только военное командование, береговая оборона и профессор Ананьев.
   Соколинских рыбаков об этом не извещали.
   Бариль, постукивая деревяшкой, прошел навстречу представителям
   следственных органов. Они были уже знакомы. Накануне вечером он встречался
   с ними, а утром обогнал на своей машине моторку, вышедшую из Лузан еще
   ночью.
   Капитан-лейтенант Трофимов первый давал показания по делу об
   утопленниках, так как эсминец стоял под парами, готовый к выходу в море.
   Разговор командира корабля со следователями длился недолго, и он,
   освободившись, вызвал к себе Бариля и Петимка.
   Договорились о плане разведки.
   - Хорош хозяин ваш Рыбтрест - на морском самолете радио не поставил!
   - сердился командир "Буревестника".
   - Будет у нас радио, - ответил Петимко. - Мы на этой машинке временно
   летаем - недели через две нам обещали выслать вполне оборудованный
   самолет. Экипаж четыре человека, а если понадобится, можно будет и десять
   посадить.
   - Хорошо! А пока договоримся на сегодня. Значит, каждый час вы будете
   подлетать к "Буревестнику", - сказал командир. - Горючего у вас на пять
   часов? Ну, мы вам добавим. Сделаете в море посадку, и мы подольем. Значит,
   идете на высоте от трехсот до шестисот метров. Ну, привет! До свидания в
   море.
   Эсминец покинул бухту Лебединого острова. В командирской рубке
   штурман изложил капитан-лейтенанту свои соображения по поводу возможного
   района пребывания подводной лодки. В прибрежную двенадцатимильную зону
   вышли на специальную разведку суда береговой обороны, но если бы они даже
   и открыли подводную лодку, то одни вряд ли могли с нею справиться.
   Радиостанция "Буревестника" поддерживала с ними непрерывную связь.
   Как только эсминец вышел из бухты, самолет поднялся в воздух, нагнал
   корабль, сделал над ним круг и пошел на юго-восток. Летел он невысоко,
   иногда уклонялся то в одну, то в другую сторону, и скоро вахтенный уже
   потерял его из поля зрения.
   Минут сорок эсминец мчался полным ходом. Затем перешел на средний.
   Через десять минут после этого вахтенный заметил на горизонте черную
   точку, и ровно через час после выхода "Буревестника" в плавание рыбачий
   самолет снова сделал над ним круг. Корабль застопорил машину, а "Разведчик
   рыбы" сел на воду. Бариль подрулил к "Буревестнику" и вскоре ловко
   поднялся по ступенькам трапа на палубу. Он и раньше предупреждал, что ему
   парадного трапа не надо, и теперь убедил в этом моряков. Он поднялся прямо
   на руках.
   Пилот доложил капитан-лейтенанту, что за время первого полета ничего
   не обнаружено, и попросил добавить горючего для мотора. Краснофлотцы
   немедленно выбросили за борт шланг, и Бариль наполнил баки бензином.
   Летчики и шоферы имеют одну общую черту: их настроение повышается по мере
   наполнения баков горючим. Через четверть часа "Разведчик рыбы" снова
   поднялся в воздух. "Буревестник" продолжал свой поход переменным курсом, а
   самолет на этот раз исчез за горизонтом в юго-западном направлении.
   На протяжении дня слухачи не отходили от гидрофонов, вахтенные на
   палубе внимательно озирали морской простор, отмечали в корабельном журнале
   все, что видели в море, расшифровывали каждый звук и каждую точку, но не
   обнаружили никаких намеков на подводную лодку.
   Единственное, чего не мог понять командир эсминца, - это с какими
   заданиями могла придти лодка. Вряд ли все сводилось к тому, чтобы
   уничтожить несколько мирных граждан, которые не имели отношения ни к
   обороне, ни к государственным тайнам.
   Если допустить, что это касалось профессора Ананьева, то, возможно,
   лодка имела какие-нибудь важные задания диверсионного характера. Но
   выполнила ли она, в таком случае, эти задания? Вряд ли. Значит, она должна
   скрываться где-то поблизости, чтобы появиться вновь. Трофимов упорно
   продолжал розыски.
   Одновременно появилась новая забота. Из третьего полета "Разведчик
   рыбы" не вернулся к эсминцу. Прошел еще час. "Буревестник" кружил на одном
   месте в ожидании самолета. Трудно было допустить, что летчики сбились с
   дороги.
   Но даже если это случилось, то, как было условлено заранее, Бариль
   должен был подлететь к первому встречному пароходу или к ближайшей
   береговой радиостанции и оттуда связаться с "Буревестником". Командир
   приказал радисту запросить все ближайшие радиостанции.
   Прошел еще час. Все запрошенные станции ответили, что никаких
   сведений с "Разведчика рыбы" у них нет. Пришлось менять маршрут и вместе с
   подводной разведкой проводить розыски Бариля и Петимка. У них, очевидно,
   произошла вынужденная посадка, а может быть, и авария. Моряки на
   "Буревестнике" тревожились.
   Шло время. Ничего похожего на самолет с эсминца не замечали. В конце
   дня радист передал командиру перехваченное сообщение:
   "Пароход "Магнитогорск" подобрал в море шлюпку с греческого парохода
   "Антопулос". Капитан "Антопулоса" сообщил, что команда оставила сегодня
   ночью тонущее судно в ста двадцати километрах от берега. Думаю, что
   пароход потерпел аварию вследствие взрыва, происшедшего, возможно, при
   встрече с миной. Вахтенный штурман рассказывает, что в последние секунды
   перед взрывом он заметил около парохода что-то подобное следу торпеды, но
   поблизости не было ни одного судна, которое могло бы выпустить торпеду".
   Командир перечитал содержание извещения, обмакнул перо в чернила,
   написал несколько слов и отдал радисту, приказав:
   - Немедленно командиру дивизиона!
   Капитан-лейтенант Трофимов просил выслать на следующее утро отряд
   гидропланов для тщательной разведки моря.
   В тот вечер эсминец не вернулся на Лебединый остров - он остался в
   море. На помощь ему вышли еще два эсминца. Всем судам в море передано было
   распоряжение искать "Разведчика рыбы" и соблюдать осторожность, так как,
   возможно, в море появилась плавучая мина.
   Глава XIX
   В  О Т К Р Ы Т О М  М О Р Е
   Волна, поднятая подводной лодкой, покрыла утопающих. Сильное течение
   тянуло их под лопасти винта, но другая струя отбросила от опасного места и
   кинула в водоворот за кормой. Марко, потерявший так много сил, чувствовал,
   что в его состоянии, с почти перебитой правой рукой, он сможет
   продержаться на воде не больше пятнадцати - двадцати минут.
   Зоря крепко держала его за поврежденную руку. Они вместе вынырнули из
   водоворота, выплюнули воду, попавшую в нос и рот, и медленно поплыли,
   поддерживая друг друга. Лодка исчезла.
   Предутренняя темнота обнимала море. Высоко в небе в проблесках
   рассвета меркли звезды восточной половины небосклона. За полторы сотни
   километров от берега по морю медленно плыли раненый юноша и девочка. Марко
   высвободил свою руку из Зориной, повернулся на спину и решил лежать
   сколько сможет. Девочка, плывя рядом с ним, звонко крикнула:
   - Марко! Держись, мы еще спасемся!
   Это было произнесено с такой уверенностью, что юнга перевернулся со
   спины на бок и, загребая рукою воду, посмотрел на свою маленькую подругу.
   В темноте он не мог видеть ни ее глаз, ни лица, но в голосе ее звучали
   необычная энергия и уверенность. Девочка коснулась его рукой и попросила
   помочь ей полежать немного на спине. Для Марка это было нелегко:
   попробовав грести раненой рукой, он почувствовал острую боль. Он снова
   перевернулся на спину и, работая ногами, подложил здоровую руку под голову
   Зоре. Этим он поддерживал девочку и дал ей возможность вытащить руки из
   воды. Едва шевеля ногами, она сосредоточилась на какой-то работе. Что
   именно она делала, Марко не видал. Иногда ее туловище и голова внезапно
   погружались в воду, так что он едва мог ее удержать. Потом девочка на
   мгновение успокаивалась, продолжая плыть дальше.
   Так продолжалось минут десять. Марко почувствовал усталость и с
   облегчением вздохнул, когда Зоря перевернулась со спины в обычное для
   пловца положение. Она попросила и его сделать то же. Марко увидел рядом
   что-то похожее не то на плохо надутый мяч, не то на подушку. Девочка
   держалась за ремешок, отходивший от этого поплавка. Марко заметил другой
   такой же ремешок и тоже ухватился за него. Сразу же он почувствовал
   облегчение. Так можно было еще долго продержаться на воде.
   - Это что такое? - сразу повеселевшим голосом спросил он.
   - Когда тебя взяли на допрос, ко мне приводили Люду. Она вытащила эту
   штуку, показала, как надувать, потом выпустила воздух и велела спрятать.
   - Она тебе рассказывала?
   - Нет, показывала глазами, но я догадалась, для чего это. Я тебе
   ничего не сказала - боялась, что нас подслушают.
   Это была резиновая подушка, которая одновременно служила и
   спасательным средством. Тоненькими ремешками ее можно было пристегнуть, и
   тогда она могла сколько угодно носить пловца по морю, даже если бы он
   потерял сознание или умер. Теперь Марко был уверен, что синий пакет
   попадет либо в руки моряков с какого-нибудь парохода, либо будет вынесен
   на берег. Впрочем, он надеялся, что поплавок поможет им остаться в живых.
   Зоря не смогла как следует надуть подушку. Немного отдохнув, Марко
   сам взялся закончить это дело. Ему пришлось очень напрягаться, и не
   однажды он погружался с головой в воду, когда выдыхал из себя воздух. Но,
   крепко сжимая зубами ниппель* подушки, он рукою загребал воду и всплывал
   на поверхность. Подушка была надута хорошо и теперь свободно могла
   поддерживать их обоих. Конечно, одному было бы удобнее пользоваться ею
   пловец мог бы просто привязать ее к спине и беззаботно лежать на воде.
   Марко понимал, что как ни легко ему держаться одной рукой, но все же в
   конце концов рука устанет, или его схватит судорога - и тогда он от боли
   выпустит спасательный ремешок.
   _______________
   * Н и п п е л ь - металлическая трубка с винтовыми нарезками.
   Чтобы было легче держаться на воде, Марко и Зоря разулись и сбросили
   верхнюю одежду. Правда, Марко своей сорочки не снимал, а, наоборот,
   следил, чтобы не расстегнулась ни одна пуговица, и туго затягивал пояс,
   боясь, как бы не выпал синий пакет. О пакете он рассказал Зоре, чтобы она,
   если с ним что-нибудь случится, знала об этих бумагах. Потом сообща они
   разодрали Зорино платье и лентами из него привязались к ремешкам поплавка,
   так что он очутился между ними почти погруженный в воду. Теперь оба могли
   лежать без движения.
   С этой работой провозились до утра. Рассвет смел с неба одну за
   другой все звезды. Настала пора торжественной утренней тишины перед
   восходом солнца. Марко никогда не пропускал этих минут, ночуя на "Колумбе"
   в открытом море. Он любил и закат и восход солнца, когда на море до самого
   горизонта расстилается широкая сверкающая дорога. Но на этот раз солнце
   вынырнуло из-за моря где-то совсем близко и сразу быстро пошло вверх.
   Подул прохладный ветерок, и морская гладь подернулась рябью. Стало трудно
   различать горизонт; волны плескали в лицо соленой влагой.
   От длительного пребывания в воде пловцы озябли. Правда, в августе в
   этой части моря температура воды днем достигает двадцати пяти градусов, но
   в то утро она была не выше двадцати. И Марку и Зоре пришлось двигаться,
   чтобы согреться. Они ударяли по воде руками и ногами, взбивая фонтаны
   брызг. Это их даже развеселило. Вообще, убедившись, что резиновая подушка
   может держать их на воде, юнга и девочка поверили в свое спасение. Марко
   даже шутя уверял, что они побьют все рекорды плавания по длительности
   пребывания в воде и длине дистанции.
   Вдруг вблизи послышался легкий плеск. Подняв головы, оба увидали, как
   из воды показалось несколько черных кругов, словно вынырнули колеса
   паровоза. Они выкатились на поверхность и снова исчезли. Одновременно
   послышалось сопенье. Марко увидел плавники черной морской свиньи. Он
   хорошо знал этого самого большого в нашем южном море дельфина, имеющего
   вместо острой шпицеподобной морды круглую, нерповидную голову и только
   одно белое пятно на животе.
   В прошлом году "Колумб" месяца два ходил на дельфинов, и юнга
   познакомился со всеми тремя породами, встречающимися в этих водах. Он уже
   издали по размеру и способу плавания мог различать "острорылых",
   "пихтунов" и "черных морских свиней".
   Дельфины шли большой стаей, гоняясь один за другим. Это была не
   просто игра. Они гнались за добычей. Вдали, блестя на солнце серебряной
   чешуей, выпрыгивала из воды рыба. Зоря тревожно посматривала на дельфинов.
   Несколько животных приблизилось. Они ныряли и появлялись из воды так
   близко, что девочка холодела от страха. Марко успокаивал ее, уверяя, что
   дельфины их не тронут, и советовал не двигаться. Некоторые дельфины были
   как-то неестественно толстобоки. Оказалось, что рядом с ними, держась за
   боковые плавники старших, плывут дельфинята. У иных самок было по два
   детеныша с каждой стороны. Дельфины не отплывали от людей. Наконец Марко
   решил избавиться от настойчивых соседей. Он посоветовал Зоре громко
   хлопнуть в ладоши, чтобы это напомнило ружейный выстрел. Звук вышел мало
   похожий на выстрел, но животные немного отплыли, а потом принялись
   охотиться за рыбой. Пловцы снова остались одни.
   Солнце поднималось все выше. Марко и Зоря почувствовали, что лучи
   припекают их ничем не покрытые головы. Все чаще приходилось погружать
   голову в воду, чтобы легче переносить жару. Определив по солнцу страны
   света. Марко предложил плыть на север. Оба знали, что их оставили где-то
   очень далеко в море и одним им до берега не доплыть, что единственным
   спасением для них может быть пароход. Раз им показалось, что вдали
   появился дым, но вскоре он исчез. Они так и не узнали, был ли это