зулусы все-таки собирались нас вздернуть, то болтаться нам предстояло
высоко. Наши конвульсивно дергающиеся тела на таком дереве казались бы
просто мошками, застрявшими где-то между небом и землей.
Видимо, Миншула одолевали те же самые мысли, поскольку я услышал, как
он сказал Макналти:
- Похоже на гигантскую новогоднюю елку. А мы, скорее всего, станем на
ней украшениями. Возможно, они даже будут тянуть жребий, и счастливчику
будет предоставлено право решать, кому висеть на самом верху.
- Не преувеличивайте, - оборвал его Макналти. - Они не посмеют пойти на
столь вопиющее нарушение законов.
Как раз в этот момент какой-то здоровенный морщинистый абориген указал
на нашего столь оптимистически настроенного капитана, и шестеро дюжих
молодцов тут же навалились на него, прервав рассуждения на тему
межзвездного права. Выказывая совершеннейшее презрение и полностью
игнорируя все те обычаи и правила, которые столь высоко ценила их жертва,
они поволокли капитана к грозному дереву.
До этого мы как-то не обращали внимания на разносящийся над поляной
приглушенный, но непрекращающийся рокот. Этот странный, не поддающийся
определению звук преследовал нас с самого начала, и мы успели привыкнуть к
нему, перестали осознавать его постоянное присутствие, подобно тому, как
люди в конце концов перестают слышать тиканье домашних часов. Но теперь,
возможно потому, что эти ритмичные удары как-то особенно подчеркивали
серьезность происходящего, мы снова обратили внимание на эти глухие, но
мощные "дроб-дроб-дроб".
В зеленоватом свете местного солнца лицо капитана, который не стал
упираться и послушно зашагал вперед, приобрело какой-то призрачный
оттенок. Однако он и сейчас держался с присущей ему важностью, а лицо его
выражало до смешного непоколебимую уверенность в преимуществах разумных
договоренностей. Я никогда не встречал человека с такой по-дурацки
неистребимой верой в силу писаных законов. И сейчас, видя, как он
величественно шествует вперед, я знал: его поддерживает глубокая
убежденность в том, что эти жалкие, ничтожные существа просто не могут
сделать ему ничего плохого, не напечатав сначала кучу соответствующих
бумажек, а затем не получив на них необходимые подписи и печати. Если уж
Макналти и предстояло умереть, то это обязательно должно было произойти с
одобрения вышестоящих органов и с соблюдением всех необходимых
формальностей.
Когда Макналти и его эскорт прошли уже полпути к дереву, к ним
приблизились девять высоких туземцев. Хотя они и были одеты точно так же,
как и все остальные их соплеменники, они каким-то неуловимым образом
ухитрялись дать понять, что они не имеют ничего общего с толпой. "Шаманы",
- решил я.
Шестеро, конвоирующие Макналти, тут же передали его с рук на руки этой
девятке и сломя голову бросились к краю поляны, будто вот-вот в ее центре
должен появиться сам дьявол. Но никакого дьявола, кроме чудовищного
дерева, там не было. Но зная, на что способны и что уже выделывали
некоторые представители флоры этого суперзеленого мира, вполне можно было
предположить, что это дерево - видимо, прапрадедушка всех здешних деревьев
- способно на какое-то из ряда вон выходящее и совсем уж немыслимое
злодейство. Насчет этого невообразимого куска древесины сомневаться не
приходилось в одном - гамиша у него просто немерено.
Девять "шаманов" быстро раздели Макналти до пояса. Все это время он не
переставая что-то им втолковывал, но мы стояли слишком далеко и не
слышали, что за убедительную лекцию, на которую его слушатели не обращали
ни малейшего внимания, он им читал. Раздев капитана, они снова принялись
внимательно изучать его грудь, потом о чем-то посовещались между собой и
потащили Макналти еще ближе к дереву. Наш командир, с приличествующим его
званию достоинством, упирался. Но туземцы, поняв, что он не хочет идти
подобру-поздорову, наплевали на церемонии и, подняв его на руки, понесли
вперед. Тут Армстронг, еле сдерживая ярость, сказал:
- Ноги-то у нас свободны, или что? - И тут же мощной подсечкой сбил с
ног ближайшего стража.
Но не успели мы последовать его примеру и затеять еще одну
бессмысленную потасовку, как наши взгляды вновь обратились наверх. На фоне
доносящегося из леса барабанного боя вдруг возник гораздо более громкий,
пронзительный, похожий на стон звук, который вскоре превратился во все
нарастающий вой. Вой почти сразу перешел в грохот, и мы увидели, как над
треклятым деревом пронесся наш серебристый проворный катер. Что-то выпало
из брюха пикирующей машины, распахнулось, как зонтик, на мгновение застыло
в воздухе и стало медленно опускаться вниз. Парашют! Я даже смог различить
фигурку человека, держащегося за стропы, всего за какую-нибудь секунду до
того, как его поглотила густая верхушка дерева. Правда, на таком
расстоянии я не смог разглядеть, кто же этот нежданный пришелец с небес.
Девятеро" что несли Макналти, бесцеремонно швырнули его на траву и
уставились на дерево. Как ни странно, но пришелец с небес поверг туземцев
скорее в изумление, чем в ужас. Дерево по-прежнему оставалось неподвижным.
И тут вдруг среди верхних веток блеснул тонкий луч, прошел насквозь через
основание одной из веток и отделил ее от ствола. Отрубленная ветвь
полетела вниз. Тотчас же, наверное, не меньше тысячи похожих на бутоны
утолщений, которые до сей поры мирно прятались между листьями, начали
набухать, как воздушные шарики, достигли размеров огромных тыкв и стали
взрываться с глухими хлопками. При этом из них вырывались облачка
какого-то желтоватого тумана, так быстро сливавшегося в огромную тучу, что
меньше чем через минуту им оказалось окутано почти все дерево.
Все присутствующие на поляне туземцы вдруг заухали, как стая
перепуганных сов, повернулись и бросились бежать. Те девятеро, что
занимались Макналти, видимо, тоже сразу забыли, что собирались сделать, и
бросились следом за своими сородичами. Не успели они пробежать и десяти
шагов, как луч срезал двоих из них, а остальные семеро только прибавили
ходу. Макналти остался на месте, безуспешно пытаясь развязать себе руки, а
желтый туман тем временем подползал к нему все ближе и ближе.
Луч снова сверкнул среди веток, и еще одна толстенная ветвь рухнула
вниз. Само дерево уже почти скрылось в облаке тумана. Последний туземец
исчез в лесу. Медленно наползающий туман был уже ярдах в тридцати от
капитана, а тот в каком-то оцепенении все стоял и смотрел на него.
Запястья его по-прежнему были туго связаны. В гуще тумана все еще
слышались хлопки, хотя уже и не такие частые.
Истошно крича Макналти, чтобы он воспользовался нижними конечностями,
мы принялись лихорадочно освобождаться от пут, помогая друг другу. Между
тем у Макналти хватило сообразительности лишь попятиться на несколько
шагов. Сверхчеловеческим усилием Армстронг наконец избавился от пут,
выхватил из кармана брюк складной нож и начал разрезать веревки на руках у
остальных. Миншул и Блейн, которых он таким образом освободил первыми, тут
же помчались к Макналти, все еще величаво, подобно могучему Аяксу,
торчавшему на одном месте, будто бросая вызов инопланетным богам. Ребята
схватили его и потащили назад. Когда мы окончательно освободились, над
нашими головами снова промчался катер, скрылся за высоченным столбом
желтого тумана и с грохотом исчез где-то вдали. Мы хрипло закричали:
"Ура!" Тут из основания желтого облака появилась огромная фигура, тащившая
за собой два безжизненных тела. Это оказался Эл Стор. На спине у него была
небольшая рация.
Он приблизился к нам, огромный, могучий, как всегда сверкающий
неугасимым пламенем своих очей, и, бросив к нашим ногам два трупа, сказал:
- Смотрите - вот что с вами сделает этот туман, если сейчас же не
возьмете ноги в руки!
Мы уставились на два тела, которые он притащил с собой. Это были те
двое, которых он срезал излучателем, но то, как ужасно они успели
разложиться, явно не было результатом воздействия игольного луча. Процесс
гниения зашел настолько далеко, что трупами их было называть немного
поздно, а скелетами - немного рано. На гниющих костях висели лишь клочки
кожи да остатки внутренних органов. Можно себе представить, что случилось
бы с Элом, если бы он был: человеком из плоти и крови, как мы, или даже
если бы он просто дышал воздухом.
- Скорее к реке, - бросил нам Эл. - Даже если нам придется пробиваться
с боем. "Марафон" приземлится на берегу, и мы во что бы то ни стало должны
до него добраться.
- И попрошу вас не забывать, - официальным тоном добавил Макналти. -
Устраивать ненужную бойню нам ни к чему.
Ну просто со смеху умереть можно! Все, чем мы располагали из оружия,
так это излучателем Эла, ножиком Армстронга да своими собственными
кулаками. А позади нас, совсем близко и по-прежнему неумолимо приближаясь
к нам, двигалась стена желтой смерти. Между нами и рекой лежал мегаполис
зеленых, населенный черт знает каким количеством туземцев, вооруженных
черт знает каким оружием. Образно говоря, мы оказались между двух огней.
Мы двинулись вперед. Первым шел Эл, за ним - Макналти и здоровяк
Армстронг. Следом за ними шли двое, волочившие на себе Джепсона, хоть и
неспособного ходить, зато способного отлично ругаться. Еще двое несли
тело, которое наши похитители не поленились притащить от самого корабля.
Не встретив никакого сопротивления и без особых затруднений мы углубились
сотни на две ярдов в лес и там наскоро похоронили парня, первым
вступившего на негостеприимную почву этой планеты. Он ушел в землю тихо,
без особых почестей, хотя в лесу по-прежнему слышался непрекращающийся
барабанный бой.
Через сто ярдов нам пришлось хоронить еще одного. Приятель покойного -
тот, с которым они развлекались, швыряя камешки, - расстроенный подобным
окончанием жизненного пути приятеля, в качестве своего рода искупления
вины решил идти первым. Мы продвигались вперед довольно медленно и очень
осторожно, пытаясь заранее обнаружить возможную засаду, успеть
среагировать на малейшее движение мечущего отравленные колючки куста или
готового залить нас клеем дерева. Парень, идущий впереди, обошел сторонкой
одно из деревьев, проросших сквозь очередной из домов. Все внимание
несчастный полностью сосредоточил на темном зеве входа в дом и не заметил
другое дерево, под которым как раз проходил. Оно было не слишком высоким,
с серебристого оттенка корой, продолговатыми фигурными листьями, с которых
свисали многочисленные длинные нити, всего фута три или четыре не
достающие до земли. Он рукой отодвинул пару этих самых нитей. Блеснула
яркая голубоватая вспышка, в воздухе распространился запах озона и паленых
волос. Парень рухнул как подкошенный. Его убило током так же мгновенно,
как если бы в него ударила молния.
Туман не туман, но мы все же вернулись на сто только что преодоленных
ярдов назад и похоронили его рядом с товарищем. Церемонию провели на
скорую руку - когда мы закончили, ползучая желтая отрава уже наступала нам
на пятки. Мы снова двинулись вперед. Зеленоватые лучи солнца, пробиваясь
сквозь листву над нашими головами, покрывали землю мозаикой из светлых и
темных пятен. Обойдя стороной дерево-убийцу, окрещенное нами вольтивой, мы
вскоре вступили на центральную улицу туземного города. Продвижение по ней
имело как положительную, так и отрицательную сторону. Дома тянулись
ровными рядами слева и справа от нас, на порядочном удалении друг от
друга. Теперь мы могли двигаться по середине улицы так, что над головами у
нас проглядывало небо и местная враждебная растительность уже не могла
дотянуться до нас. Но это же обстоятельство делало нас гораздо более
уязвимыми для внезапного нападения туземцев, если те все же постараются
любой ценой не дать нам уйти. То есть нам предстояло преодолеть весь путь
обратно при том, что мы со всех сторон были как на ладони.
Пока мы упрямо шли вперед по улице, морально готовые к любым
неожиданностям. Саг Фарн сказал мне:
- Слушай, у меня появилась одна неплохая идея.
- Что за идея? - спросил я, в душе надеясь, что она может оказаться
спасительной.
- А вот представь, что если сделать доску в двенадцать клеток, а не в
восемь, - жизнерадостно сказал он, совершенно игнорируя наше плачевное
положение, - то на ней можно расположить дополнительно по четыре пешки и
по четыре новые старшие фигуры с каждой стороны. Я предлагаю назвать их
"лучниками". Они могли бы ходить на две клетки вперед, а вражеские фигуры
могли бы брать только на одну клетку вбок. По-моему, это просто
восхитительно усложнило бы игру.
- Знаешь что, надеюсь, ты когда-нибудь все же проглотишь шахматы и
подавишься ими, - разочарованно огрызнулся я.
- Увы, мне следовало бы помнить, что твои умственные способности
находятся на уровне низших позвоночных. - С этими словами он извлек
бутылочку с хулу, которую каким-то чудом ухитрился пронести сквозь все
выпавшие на нашу долю испытания, отошел от меня подальше и принялся
демонстративно нюхать. Нет, что ни говори, а я все равно ни в жизнь не
поверю, что мы воняем, как утверждают марсиане!
Тут Эл Стор прекратил и нашу пикировку, и продвижение вперед вообще. Он
возвестил:
- Думаю, пора! - С этими словами он включил свою портативную рацию,
настроил ее и сказал в микрофон: - Стив, как слышишь меня? Прием.
Последовала пауза, затем послышалось:
- Да, мы в четверти мили от реки. Пока все тихо. Но это явно затишье
перед бурей. Скоро окажемся на месте. - Снова пауза. - Хорошо, будем вас
направлять.
Оторвавшись от микрофона и подняв глаза к небу, Эл по-прежнему держал
наушник у уха и внимательно слушал. Мы тоже стали прислушиваться. Сначала
мы не слышали ничего, кроме барабанного боя, который на этой сумасшедшей
планете, кажется, вообще никогда не прекращается, но вскоре до нас донесся
отдаленный шум, похожий на гудение гигантского шмеля. Эл снова взялся за
микрофон. - Теперь мы вас слышим. Идите прямо в нашу сторону и скоро
будете над нами. - Гул становился все громче. - Ближе, ближе. - Он
подождал еще немного. Гул вроде бы чуть отклонился в сторону. - Теперь вы
немного сбились с курса. - Новая недолгая пауза. Отдаленный звук вдруг
стал мощным и громким. - Так держать! - Гул превратился в рев. - Давайте!
- закричал Эл. - Вы почти над нами!
Он с надеждой взглянул вверх, и мы все как один тоже последовали его
примеру.
В следующий миг над узким разрывом в кронах деревьев промчался катер и
в мгновение ока скрылся из вида. Тем не менее экипаж катера, очевидно, все
же заметил нас, поскольку маленькое суденышко сделало изящный поворот,
вновь пару миль пронеслось параллельно улице и на умопомрачительной
скорости вышло прямо на нее. Теперь мы все ясно видели катер и радостно
приветствовали его, прыгая, как ошалевшие от радости дети.
- Видите нас? - спросил Эл в микрофон. - Тогда попробуйте во время
следующего захода.
Катер снова сделал круг, лег на прежний курс и с ревом помчался прямо
на нас.
Сейчас он напоминал чудовищный снаряд, выпущенный из древней пушки. Из
его брюха вдруг посыпались какие-то предметы: тюки и ящики, начавшие
медленно спускаться к нам на парашютах. Все это посыпалось на наши головы
как манна небесная, а катер тем временем с ревом понесся дальше и исчез в
северном направлении. Если бы не проклятые деревья, катер мог бы просто
сесть, взять нас на борт и улететь, вырвав из лап опасности.
Мы жадно накинулись на припасы, разрывая упаковки и вытаскивая
содержимое. Скафандры на всех. Что ж, они помогут нам уберечься от разного
рода газообразной отравы. Полностью заряженные излучатели с запасными
обоймами. Небольшой ящичек с полудюжиной крошечных атомных бомб. А еще по
пузырьку йода и по пакету первой помощи на каждого.
Один здоровенный тюк застрял высоко на дереве. Вернее, за ветки
зацепились стропы парашюта, а сам тюк, соблазнительно покачиваясь, висел в
воздухе. Горячо надеясь, что в нем не содержится ничего такого, отчего
можно взлететь на воздух, мы лучом перерезали стропы, и тюк упал вниз. В
нем оказались концентрированные рационы и пятигаллонная канистра
фруктового сока.
Сложив парашюты и нагрузившись припасами, мы двинулись дальше. Первую
милю преодолели без осложнений: деревья, деревья, деревья и дома,
покинутые обитателями. Только сейчас я заметил, что над всеми домами
возвышались деревья одного и того же вида. Ни один дом не стоял ни под
клеешлепками, ни под вольтивами, с ужасными свойствами которых мы имели
несчастье познакомиться. Были ли домашние деревья безобидными, никто из
нас проверять не стал, но Миншул наконец выяснил, что именно они являлись
источниками непрекращающегося барабанного боя.
Наплевав на Макналти, который сразу возбужденно расквохтался, как
курица-наседка, Миншул на цыпочках прокрался в один из пустующих домов,
держа наготове излучатель. Через несколько секунд он вновь появился на
пороге и сообщил, что дом совершенно пуст, но ствол дерева, проходящий
сквозь него, грохочет, как африканский тамтам. Он приложился к стволу ухом
и услышал, как внутри бьется могучее сердце. Макналти тут же пустился в
рассуждения насчет того, что мы, скорее всего, просто не имеем права
калечить или каким-либо иным способом причинять вред деревьям на этой
планете. Мол, если на самом деле они являются пусть даже и полуразумными
существами, то, по межзвездным законам, все равно обладают статусом
аборигенов и в качестве таковых подпадают под действие раздела такого-то
параграфа такого-то Транскосмического Кодекса, регулирующего межпланетные
отношения. Он с большим смаком углубился в юридические аспекты этого
вопроса, совершенно не принимая во внимание то, что еще до вечера может
угодить в котел с кипящим маслом. Когда он наконец остановился, чтобы
перевести дух, Эл Стор заметил:
- Слушайте, капитан, похоже, у здешних жителей свои собственные законы
и они собираются неукоснительно придерживаться именно их. - С этими
словами он указал прямо вперед.
Я проследил взглядом за его указательным пальцем и тут же начал
лихорадочно облачаться в скафандр.
Говорят, рекорд по надеванию скафандра равняется двадцати семи
секундам. Честное слово, я натянул его на двадцать секунд быстрее, да
только мне вряд ли кто поверит. Ну вот, решил я, и настал час расплаты. В
угрожающе нависшей надо мной деснице возмездия я ясно видел того
несчастного гуппи и банку сгущенного молока.
В полумиле впереди нас поджидал вражеский авангард, состоящий из
каких-то змееподобных чудовищ толщиной с меня и длиной никак не менее
сотни футов. Все они скользили в одном направлении и на ходу практически
не извивались. За ними в нашу сторону неуклюже продвигалась целая армия
обманчиво безобидных с виду кустов. А вот уже за кустами, громко вопя от
сознания собственной неуязвимости, наползала целая орда зеленых туземцев.
Скорость наступления этой совершенно кошмарной армии определялась темпом
продвижения змееподобных существ, ползущих впереди. Они двигались как-то
неестественно, как будто им сейчас приходилось перемещаться раз в сто
быстрее, чем обычно.
Охваченные ужасом при виде этого невероятного зрелища, мы остановились
как вкопанные. Ползучие гады продолжали надвигаться на нас, производя
впечатление существ невероятной мощи, которая в нужный момент выплеснется
наружу. Чем ближе они к нам подползали, тем больше и омерзительней
казались. Когда до них оставалось не более трехсот ярдов, я понял, что
любой из этих тварей ничего не стоит обвиться сразу вокруг шестерых из нас
и сдавить так, как никакой, даже самый исполинский, удав не сможет сжать и
жалкого козленка. Это были самые дикие исчадья здешнего бескрайнего и
полуразумного леса. Я понял это инстинктивно и даже услышал, как на ходу
они издают негромкие мяукающие звуки. Так вот, значит, как выглядят мои
таинственные зеленые тигры, с одним из которых нашим похитителям пришлось
сразиться, когда нас уносили от корабля. Но, очевидно, они все же
поддавались дрессировке, и их мощь и злобу можно было как-то держать в
узде. Во всяком случае, здешним обитателям это, похоже, удалось.
Следовательно, вполне возможно, что они стоят на гораздо более высокой
ступени развития, чем Ка.
- Думаю, дистанция как раз самая подходящая, - вдруг сказал Эл Стор,
когда расстояние между нами и чудовищами сократилось до двухсот ярдов.
Он небрежно поигрывал маленькой бомбочкой, которая, в принципе, могла
бы превратить в пыль не только наш "Марафон", но и корабль раза в два
больший.
Главным и самым серьезным недостатком Эла было то, что он, похоже,
плохо представлял мощь игрушек, с которыми ему приходилось иметь дело.
Поэтому они поигрывал бомбочкой так беззаботно, что мне вдруг ужасно
захотелось, чтобы он оказался от меня где-нибудь подальше - желательно на
другом краю Вселенной, - и только когда я уже едва не дрожал от страха, он
размахнулся и швырнул бомбу в наступающих. Его мощная рука со свистом
рассекла воздух, и смертоносный снаряд по широкой дуге отправился в
сторону неприятеля.
Мы мгновенно залегли. Земля вздыбилась, вверх взметнулось ослепительное
пламя, и полетели клочья пористых зеленых ошметков, на мгновение зависших
в небе, а потом дождем посыпавшихся вниз.
Вскочив, мы бросились вперед и, пробежав сотню ярдов, снова залегли,
увидев, что Эл бросает еще одну бомбу. На сей раз у меня было впечатление,
что прямо у меня под боком вдруг проснулся вулкан. Взрыв оказался таким
сильным, что я от удара чуть не распался на молекулы. Не успели его
отзвуки затихнуть, как послышался рев вновь появившегося катера, который
спикировал на противника с тыла и, похоже, сбросил еще парочку бомб.
Просто кошмар какой-то!
- Давай! - крикнул Эл. Схватив обезножившего Джепсона, он вскинул его
на плечо и бросился вперед. Мы помчались за ним.
Первым препятствием стал огромный кратер, на дне которого, все еще
дымясь, кипела земля и корчились изувеченные остатки гигантских червей.
Пробегая по краю кратера, я чуть не налетел на шестифутовый обрубок одной
из этих тварей, который все еще продолжал конвульсивно дергаться. Между
этим кратером и следующим там и сям были рассеяны остатки вражеского
ползучего авангарда. И внутри и снаружи эти гадины оказались насквозь
зелеными, а кожу их покрывали тоненькие волоски, которые и сейчас
продолжали подрагивать. Сотню ярдов, разделяющую два кратера, мы покрыли в
рекордно короткий срок, Эл по-прежнему несся впереди, даже несмотря на
свою тяжеленную ношу. Я потел, как загнанная лошадь, и то и дело
благодарил свою счастливую звезду за пониженную гравитацию. Только поэтому
мне все еще удавалось поддерживать этот безумный темп.
Потом снова пришлось разделиться и с двух сторон огибать второй кратер.
Вот тут-то нам и довелось впервые встретиться лицом к лицу с противником,
и дальнейшее я помню уже смутно.
Передо мной возник куст. По старой земной привычке я отнесся к нему с
пренебрежением, на мгновение позабыв те невзгоды, которые мы уже
претерпели от здешних проклятых растений. Я почти не обратил на него
внимания и мчался вперед. Зловредный куст отступил в сторону и, мгновенно
обвившись вокруг моих ног, завалил меня на всем скаку. Я с размаху
грохнулся о землю и, хотя как будто ничего себе не повредил, от
неожиданности стал ругаться на чем свет стоит. Тем временем куст принялся
методично посыпать мой скафандр серым порошком. Через мгновение я увидел
длинное кожистое щупальце, которое оторвало от меня куст и методично
разорвало его на куски.
- Спасибо, Саг Фарн, - выдохнул я, вскочил и снова помчался вперед.
Второго растительного недруга я уже скосил лучом, который, пройдя
сквозь него, заодно поджарил стоящего ярдах в шестидесяти - семидесяти от
меня, что-то кричащего и отчаянно жестикулирующего туземца. Саг тем
временем занялся третьим кустом, порвал его и разбросал в разные стороны.
Странный порошок на него, похоже, никак не действовал.
К этому времени Эл находился уже ярдах в двадцати впереди. Он
остановился, выхватил еще одну бомбу, швырнул ее, бросился на землю, затем
снова вскочил и, громко топоча башмаками, бросился вперед с Джепсоном,
болтающимся у него на плече. Над нашими головами снова загрохотал катер.
Он устроил самую настоящую бойню во вражеском тылу. Откуда-то из-за моей
спины вдруг сверкнул игольный луч, едва не задевший шлем моего скафандра,
и испепелил еще один куст. У меня в наушниках одновременно слышались
голоса по крайней мере шести человек, на все лады честящих зловредных
аборигенов. Справа от меня вдруг начало крениться и рухнуло на землю
огромное дерево, но у меня не было ни времени, ни желания оглядываться и
выяснять, кто его срубил.
Потом одна из змей схватила Блейна. Как ей, единственной из всех,
удалось уцелеть, было уму непостижимо. Она, подобно остальным, лежала и
дергалась, как и все ее подруги, но при этом сохранила свою смертоносную
силу. Блейн налетел на нее, и в тот же миг она свернулась кольцом и
стиснула его. Он отчаянно заверещал в микрофон шлема. Этот предсмертный
крик был просто ужасен. В том месте, где могучие кольца стиснули скафандр,
он лопнул, и во все стороны брызнула кровь. Это зрелище и вопль умирающего
Блейна так ошеломили меня, что я невольно остановился и в меня врезался
высоко. Наши конвульсивно дергающиеся тела на таком дереве казались бы
просто мошками, застрявшими где-то между небом и землей.
Видимо, Миншула одолевали те же самые мысли, поскольку я услышал, как
он сказал Макналти:
- Похоже на гигантскую новогоднюю елку. А мы, скорее всего, станем на
ней украшениями. Возможно, они даже будут тянуть жребий, и счастливчику
будет предоставлено право решать, кому висеть на самом верху.
- Не преувеличивайте, - оборвал его Макналти. - Они не посмеют пойти на
столь вопиющее нарушение законов.
Как раз в этот момент какой-то здоровенный морщинистый абориген указал
на нашего столь оптимистически настроенного капитана, и шестеро дюжих
молодцов тут же навалились на него, прервав рассуждения на тему
межзвездного права. Выказывая совершеннейшее презрение и полностью
игнорируя все те обычаи и правила, которые столь высоко ценила их жертва,
они поволокли капитана к грозному дереву.
До этого мы как-то не обращали внимания на разносящийся над поляной
приглушенный, но непрекращающийся рокот. Этот странный, не поддающийся
определению звук преследовал нас с самого начала, и мы успели привыкнуть к
нему, перестали осознавать его постоянное присутствие, подобно тому, как
люди в конце концов перестают слышать тиканье домашних часов. Но теперь,
возможно потому, что эти ритмичные удары как-то особенно подчеркивали
серьезность происходящего, мы снова обратили внимание на эти глухие, но
мощные "дроб-дроб-дроб".
В зеленоватом свете местного солнца лицо капитана, который не стал
упираться и послушно зашагал вперед, приобрело какой-то призрачный
оттенок. Однако он и сейчас держался с присущей ему важностью, а лицо его
выражало до смешного непоколебимую уверенность в преимуществах разумных
договоренностей. Я никогда не встречал человека с такой по-дурацки
неистребимой верой в силу писаных законов. И сейчас, видя, как он
величественно шествует вперед, я знал: его поддерживает глубокая
убежденность в том, что эти жалкие, ничтожные существа просто не могут
сделать ему ничего плохого, не напечатав сначала кучу соответствующих
бумажек, а затем не получив на них необходимые подписи и печати. Если уж
Макналти и предстояло умереть, то это обязательно должно было произойти с
одобрения вышестоящих органов и с соблюдением всех необходимых
формальностей.
Когда Макналти и его эскорт прошли уже полпути к дереву, к ним
приблизились девять высоких туземцев. Хотя они и были одеты точно так же,
как и все остальные их соплеменники, они каким-то неуловимым образом
ухитрялись дать понять, что они не имеют ничего общего с толпой. "Шаманы",
- решил я.
Шестеро, конвоирующие Макналти, тут же передали его с рук на руки этой
девятке и сломя голову бросились к краю поляны, будто вот-вот в ее центре
должен появиться сам дьявол. Но никакого дьявола, кроме чудовищного
дерева, там не было. Но зная, на что способны и что уже выделывали
некоторые представители флоры этого суперзеленого мира, вполне можно было
предположить, что это дерево - видимо, прапрадедушка всех здешних деревьев
- способно на какое-то из ряда вон выходящее и совсем уж немыслимое
злодейство. Насчет этого невообразимого куска древесины сомневаться не
приходилось в одном - гамиша у него просто немерено.
Девять "шаманов" быстро раздели Макналти до пояса. Все это время он не
переставая что-то им втолковывал, но мы стояли слишком далеко и не
слышали, что за убедительную лекцию, на которую его слушатели не обращали
ни малейшего внимания, он им читал. Раздев капитана, они снова принялись
внимательно изучать его грудь, потом о чем-то посовещались между собой и
потащили Макналти еще ближе к дереву. Наш командир, с приличествующим его
званию достоинством, упирался. Но туземцы, поняв, что он не хочет идти
подобру-поздорову, наплевали на церемонии и, подняв его на руки, понесли
вперед. Тут Армстронг, еле сдерживая ярость, сказал:
- Ноги-то у нас свободны, или что? - И тут же мощной подсечкой сбил с
ног ближайшего стража.
Но не успели мы последовать его примеру и затеять еще одну
бессмысленную потасовку, как наши взгляды вновь обратились наверх. На фоне
доносящегося из леса барабанного боя вдруг возник гораздо более громкий,
пронзительный, похожий на стон звук, который вскоре превратился во все
нарастающий вой. Вой почти сразу перешел в грохот, и мы увидели, как над
треклятым деревом пронесся наш серебристый проворный катер. Что-то выпало
из брюха пикирующей машины, распахнулось, как зонтик, на мгновение застыло
в воздухе и стало медленно опускаться вниз. Парашют! Я даже смог различить
фигурку человека, держащегося за стропы, всего за какую-нибудь секунду до
того, как его поглотила густая верхушка дерева. Правда, на таком
расстоянии я не смог разглядеть, кто же этот нежданный пришелец с небес.
Девятеро" что несли Макналти, бесцеремонно швырнули его на траву и
уставились на дерево. Как ни странно, но пришелец с небес поверг туземцев
скорее в изумление, чем в ужас. Дерево по-прежнему оставалось неподвижным.
И тут вдруг среди верхних веток блеснул тонкий луч, прошел насквозь через
основание одной из веток и отделил ее от ствола. Отрубленная ветвь
полетела вниз. Тотчас же, наверное, не меньше тысячи похожих на бутоны
утолщений, которые до сей поры мирно прятались между листьями, начали
набухать, как воздушные шарики, достигли размеров огромных тыкв и стали
взрываться с глухими хлопками. При этом из них вырывались облачка
какого-то желтоватого тумана, так быстро сливавшегося в огромную тучу, что
меньше чем через минуту им оказалось окутано почти все дерево.
Все присутствующие на поляне туземцы вдруг заухали, как стая
перепуганных сов, повернулись и бросились бежать. Те девятеро, что
занимались Макналти, видимо, тоже сразу забыли, что собирались сделать, и
бросились следом за своими сородичами. Не успели они пробежать и десяти
шагов, как луч срезал двоих из них, а остальные семеро только прибавили
ходу. Макналти остался на месте, безуспешно пытаясь развязать себе руки, а
желтый туман тем временем подползал к нему все ближе и ближе.
Луч снова сверкнул среди веток, и еще одна толстенная ветвь рухнула
вниз. Само дерево уже почти скрылось в облаке тумана. Последний туземец
исчез в лесу. Медленно наползающий туман был уже ярдах в тридцати от
капитана, а тот в каком-то оцепенении все стоял и смотрел на него.
Запястья его по-прежнему были туго связаны. В гуще тумана все еще
слышались хлопки, хотя уже и не такие частые.
Истошно крича Макналти, чтобы он воспользовался нижними конечностями,
мы принялись лихорадочно освобождаться от пут, помогая друг другу. Между
тем у Макналти хватило сообразительности лишь попятиться на несколько
шагов. Сверхчеловеческим усилием Армстронг наконец избавился от пут,
выхватил из кармана брюк складной нож и начал разрезать веревки на руках у
остальных. Миншул и Блейн, которых он таким образом освободил первыми, тут
же помчались к Макналти, все еще величаво, подобно могучему Аяксу,
торчавшему на одном месте, будто бросая вызов инопланетным богам. Ребята
схватили его и потащили назад. Когда мы окончательно освободились, над
нашими головами снова промчался катер, скрылся за высоченным столбом
желтого тумана и с грохотом исчез где-то вдали. Мы хрипло закричали:
"Ура!" Тут из основания желтого облака появилась огромная фигура, тащившая
за собой два безжизненных тела. Это оказался Эл Стор. На спине у него была
небольшая рация.
Он приблизился к нам, огромный, могучий, как всегда сверкающий
неугасимым пламенем своих очей, и, бросив к нашим ногам два трупа, сказал:
- Смотрите - вот что с вами сделает этот туман, если сейчас же не
возьмете ноги в руки!
Мы уставились на два тела, которые он притащил с собой. Это были те
двое, которых он срезал излучателем, но то, как ужасно они успели
разложиться, явно не было результатом воздействия игольного луча. Процесс
гниения зашел настолько далеко, что трупами их было называть немного
поздно, а скелетами - немного рано. На гниющих костях висели лишь клочки
кожи да остатки внутренних органов. Можно себе представить, что случилось
бы с Элом, если бы он был: человеком из плоти и крови, как мы, или даже
если бы он просто дышал воздухом.
- Скорее к реке, - бросил нам Эл. - Даже если нам придется пробиваться
с боем. "Марафон" приземлится на берегу, и мы во что бы то ни стало должны
до него добраться.
- И попрошу вас не забывать, - официальным тоном добавил Макналти. -
Устраивать ненужную бойню нам ни к чему.
Ну просто со смеху умереть можно! Все, чем мы располагали из оружия,
так это излучателем Эла, ножиком Армстронга да своими собственными
кулаками. А позади нас, совсем близко и по-прежнему неумолимо приближаясь
к нам, двигалась стена желтой смерти. Между нами и рекой лежал мегаполис
зеленых, населенный черт знает каким количеством туземцев, вооруженных
черт знает каким оружием. Образно говоря, мы оказались между двух огней.
Мы двинулись вперед. Первым шел Эл, за ним - Макналти и здоровяк
Армстронг. Следом за ними шли двое, волочившие на себе Джепсона, хоть и
неспособного ходить, зато способного отлично ругаться. Еще двое несли
тело, которое наши похитители не поленились притащить от самого корабля.
Не встретив никакого сопротивления и без особых затруднений мы углубились
сотни на две ярдов в лес и там наскоро похоронили парня, первым
вступившего на негостеприимную почву этой планеты. Он ушел в землю тихо,
без особых почестей, хотя в лесу по-прежнему слышался непрекращающийся
барабанный бой.
Через сто ярдов нам пришлось хоронить еще одного. Приятель покойного -
тот, с которым они развлекались, швыряя камешки, - расстроенный подобным
окончанием жизненного пути приятеля, в качестве своего рода искупления
вины решил идти первым. Мы продвигались вперед довольно медленно и очень
осторожно, пытаясь заранее обнаружить возможную засаду, успеть
среагировать на малейшее движение мечущего отравленные колючки куста или
готового залить нас клеем дерева. Парень, идущий впереди, обошел сторонкой
одно из деревьев, проросших сквозь очередной из домов. Все внимание
несчастный полностью сосредоточил на темном зеве входа в дом и не заметил
другое дерево, под которым как раз проходил. Оно было не слишком высоким,
с серебристого оттенка корой, продолговатыми фигурными листьями, с которых
свисали многочисленные длинные нити, всего фута три или четыре не
достающие до земли. Он рукой отодвинул пару этих самых нитей. Блеснула
яркая голубоватая вспышка, в воздухе распространился запах озона и паленых
волос. Парень рухнул как подкошенный. Его убило током так же мгновенно,
как если бы в него ударила молния.
Туман не туман, но мы все же вернулись на сто только что преодоленных
ярдов назад и похоронили его рядом с товарищем. Церемонию провели на
скорую руку - когда мы закончили, ползучая желтая отрава уже наступала нам
на пятки. Мы снова двинулись вперед. Зеленоватые лучи солнца, пробиваясь
сквозь листву над нашими головами, покрывали землю мозаикой из светлых и
темных пятен. Обойдя стороной дерево-убийцу, окрещенное нами вольтивой, мы
вскоре вступили на центральную улицу туземного города. Продвижение по ней
имело как положительную, так и отрицательную сторону. Дома тянулись
ровными рядами слева и справа от нас, на порядочном удалении друг от
друга. Теперь мы могли двигаться по середине улицы так, что над головами у
нас проглядывало небо и местная враждебная растительность уже не могла
дотянуться до нас. Но это же обстоятельство делало нас гораздо более
уязвимыми для внезапного нападения туземцев, если те все же постараются
любой ценой не дать нам уйти. То есть нам предстояло преодолеть весь путь
обратно при том, что мы со всех сторон были как на ладони.
Пока мы упрямо шли вперед по улице, морально готовые к любым
неожиданностям. Саг Фарн сказал мне:
- Слушай, у меня появилась одна неплохая идея.
- Что за идея? - спросил я, в душе надеясь, что она может оказаться
спасительной.
- А вот представь, что если сделать доску в двенадцать клеток, а не в
восемь, - жизнерадостно сказал он, совершенно игнорируя наше плачевное
положение, - то на ней можно расположить дополнительно по четыре пешки и
по четыре новые старшие фигуры с каждой стороны. Я предлагаю назвать их
"лучниками". Они могли бы ходить на две клетки вперед, а вражеские фигуры
могли бы брать только на одну клетку вбок. По-моему, это просто
восхитительно усложнило бы игру.
- Знаешь что, надеюсь, ты когда-нибудь все же проглотишь шахматы и
подавишься ими, - разочарованно огрызнулся я.
- Увы, мне следовало бы помнить, что твои умственные способности
находятся на уровне низших позвоночных. - С этими словами он извлек
бутылочку с хулу, которую каким-то чудом ухитрился пронести сквозь все
выпавшие на нашу долю испытания, отошел от меня подальше и принялся
демонстративно нюхать. Нет, что ни говори, а я все равно ни в жизнь не
поверю, что мы воняем, как утверждают марсиане!
Тут Эл Стор прекратил и нашу пикировку, и продвижение вперед вообще. Он
возвестил:
- Думаю, пора! - С этими словами он включил свою портативную рацию,
настроил ее и сказал в микрофон: - Стив, как слышишь меня? Прием.
Последовала пауза, затем послышалось:
- Да, мы в четверти мили от реки. Пока все тихо. Но это явно затишье
перед бурей. Скоро окажемся на месте. - Снова пауза. - Хорошо, будем вас
направлять.
Оторвавшись от микрофона и подняв глаза к небу, Эл по-прежнему держал
наушник у уха и внимательно слушал. Мы тоже стали прислушиваться. Сначала
мы не слышали ничего, кроме барабанного боя, который на этой сумасшедшей
планете, кажется, вообще никогда не прекращается, но вскоре до нас донесся
отдаленный шум, похожий на гудение гигантского шмеля. Эл снова взялся за
микрофон. - Теперь мы вас слышим. Идите прямо в нашу сторону и скоро
будете над нами. - Гул становился все громче. - Ближе, ближе. - Он
подождал еще немного. Гул вроде бы чуть отклонился в сторону. - Теперь вы
немного сбились с курса. - Новая недолгая пауза. Отдаленный звук вдруг
стал мощным и громким. - Так держать! - Гул превратился в рев. - Давайте!
- закричал Эл. - Вы почти над нами!
Он с надеждой взглянул вверх, и мы все как один тоже последовали его
примеру.
В следующий миг над узким разрывом в кронах деревьев промчался катер и
в мгновение ока скрылся из вида. Тем не менее экипаж катера, очевидно, все
же заметил нас, поскольку маленькое суденышко сделало изящный поворот,
вновь пару миль пронеслось параллельно улице и на умопомрачительной
скорости вышло прямо на нее. Теперь мы все ясно видели катер и радостно
приветствовали его, прыгая, как ошалевшие от радости дети.
- Видите нас? - спросил Эл в микрофон. - Тогда попробуйте во время
следующего захода.
Катер снова сделал круг, лег на прежний курс и с ревом помчался прямо
на нас.
Сейчас он напоминал чудовищный снаряд, выпущенный из древней пушки. Из
его брюха вдруг посыпались какие-то предметы: тюки и ящики, начавшие
медленно спускаться к нам на парашютах. Все это посыпалось на наши головы
как манна небесная, а катер тем временем с ревом понесся дальше и исчез в
северном направлении. Если бы не проклятые деревья, катер мог бы просто
сесть, взять нас на борт и улететь, вырвав из лап опасности.
Мы жадно накинулись на припасы, разрывая упаковки и вытаскивая
содержимое. Скафандры на всех. Что ж, они помогут нам уберечься от разного
рода газообразной отравы. Полностью заряженные излучатели с запасными
обоймами. Небольшой ящичек с полудюжиной крошечных атомных бомб. А еще по
пузырьку йода и по пакету первой помощи на каждого.
Один здоровенный тюк застрял высоко на дереве. Вернее, за ветки
зацепились стропы парашюта, а сам тюк, соблазнительно покачиваясь, висел в
воздухе. Горячо надеясь, что в нем не содержится ничего такого, отчего
можно взлететь на воздух, мы лучом перерезали стропы, и тюк упал вниз. В
нем оказались концентрированные рационы и пятигаллонная канистра
фруктового сока.
Сложив парашюты и нагрузившись припасами, мы двинулись дальше. Первую
милю преодолели без осложнений: деревья, деревья, деревья и дома,
покинутые обитателями. Только сейчас я заметил, что над всеми домами
возвышались деревья одного и того же вида. Ни один дом не стоял ни под
клеешлепками, ни под вольтивами, с ужасными свойствами которых мы имели
несчастье познакомиться. Были ли домашние деревья безобидными, никто из
нас проверять не стал, но Миншул наконец выяснил, что именно они являлись
источниками непрекращающегося барабанного боя.
Наплевав на Макналти, который сразу возбужденно расквохтался, как
курица-наседка, Миншул на цыпочках прокрался в один из пустующих домов,
держа наготове излучатель. Через несколько секунд он вновь появился на
пороге и сообщил, что дом совершенно пуст, но ствол дерева, проходящий
сквозь него, грохочет, как африканский тамтам. Он приложился к стволу ухом
и услышал, как внутри бьется могучее сердце. Макналти тут же пустился в
рассуждения насчет того, что мы, скорее всего, просто не имеем права
калечить или каким-либо иным способом причинять вред деревьям на этой
планете. Мол, если на самом деле они являются пусть даже и полуразумными
существами, то, по межзвездным законам, все равно обладают статусом
аборигенов и в качестве таковых подпадают под действие раздела такого-то
параграфа такого-то Транскосмического Кодекса, регулирующего межпланетные
отношения. Он с большим смаком углубился в юридические аспекты этого
вопроса, совершенно не принимая во внимание то, что еще до вечера может
угодить в котел с кипящим маслом. Когда он наконец остановился, чтобы
перевести дух, Эл Стор заметил:
- Слушайте, капитан, похоже, у здешних жителей свои собственные законы
и они собираются неукоснительно придерживаться именно их. - С этими
словами он указал прямо вперед.
Я проследил взглядом за его указательным пальцем и тут же начал
лихорадочно облачаться в скафандр.
Говорят, рекорд по надеванию скафандра равняется двадцати семи
секундам. Честное слово, я натянул его на двадцать секунд быстрее, да
только мне вряд ли кто поверит. Ну вот, решил я, и настал час расплаты. В
угрожающе нависшей надо мной деснице возмездия я ясно видел того
несчастного гуппи и банку сгущенного молока.
В полумиле впереди нас поджидал вражеский авангард, состоящий из
каких-то змееподобных чудовищ толщиной с меня и длиной никак не менее
сотни футов. Все они скользили в одном направлении и на ходу практически
не извивались. За ними в нашу сторону неуклюже продвигалась целая армия
обманчиво безобидных с виду кустов. А вот уже за кустами, громко вопя от
сознания собственной неуязвимости, наползала целая орда зеленых туземцев.
Скорость наступления этой совершенно кошмарной армии определялась темпом
продвижения змееподобных существ, ползущих впереди. Они двигались как-то
неестественно, как будто им сейчас приходилось перемещаться раз в сто
быстрее, чем обычно.
Охваченные ужасом при виде этого невероятного зрелища, мы остановились
как вкопанные. Ползучие гады продолжали надвигаться на нас, производя
впечатление существ невероятной мощи, которая в нужный момент выплеснется
наружу. Чем ближе они к нам подползали, тем больше и омерзительней
казались. Когда до них оставалось не более трехсот ярдов, я понял, что
любой из этих тварей ничего не стоит обвиться сразу вокруг шестерых из нас
и сдавить так, как никакой, даже самый исполинский, удав не сможет сжать и
жалкого козленка. Это были самые дикие исчадья здешнего бескрайнего и
полуразумного леса. Я понял это инстинктивно и даже услышал, как на ходу
они издают негромкие мяукающие звуки. Так вот, значит, как выглядят мои
таинственные зеленые тигры, с одним из которых нашим похитителям пришлось
сразиться, когда нас уносили от корабля. Но, очевидно, они все же
поддавались дрессировке, и их мощь и злобу можно было как-то держать в
узде. Во всяком случае, здешним обитателям это, похоже, удалось.
Следовательно, вполне возможно, что они стоят на гораздо более высокой
ступени развития, чем Ка.
- Думаю, дистанция как раз самая подходящая, - вдруг сказал Эл Стор,
когда расстояние между нами и чудовищами сократилось до двухсот ярдов.
Он небрежно поигрывал маленькой бомбочкой, которая, в принципе, могла
бы превратить в пыль не только наш "Марафон", но и корабль раза в два
больший.
Главным и самым серьезным недостатком Эла было то, что он, похоже,
плохо представлял мощь игрушек, с которыми ему приходилось иметь дело.
Поэтому они поигрывал бомбочкой так беззаботно, что мне вдруг ужасно
захотелось, чтобы он оказался от меня где-нибудь подальше - желательно на
другом краю Вселенной, - и только когда я уже едва не дрожал от страха, он
размахнулся и швырнул бомбу в наступающих. Его мощная рука со свистом
рассекла воздух, и смертоносный снаряд по широкой дуге отправился в
сторону неприятеля.
Мы мгновенно залегли. Земля вздыбилась, вверх взметнулось ослепительное
пламя, и полетели клочья пористых зеленых ошметков, на мгновение зависших
в небе, а потом дождем посыпавшихся вниз.
Вскочив, мы бросились вперед и, пробежав сотню ярдов, снова залегли,
увидев, что Эл бросает еще одну бомбу. На сей раз у меня было впечатление,
что прямо у меня под боком вдруг проснулся вулкан. Взрыв оказался таким
сильным, что я от удара чуть не распался на молекулы. Не успели его
отзвуки затихнуть, как послышался рев вновь появившегося катера, который
спикировал на противника с тыла и, похоже, сбросил еще парочку бомб.
Просто кошмар какой-то!
- Давай! - крикнул Эл. Схватив обезножившего Джепсона, он вскинул его
на плечо и бросился вперед. Мы помчались за ним.
Первым препятствием стал огромный кратер, на дне которого, все еще
дымясь, кипела земля и корчились изувеченные остатки гигантских червей.
Пробегая по краю кратера, я чуть не налетел на шестифутовый обрубок одной
из этих тварей, который все еще продолжал конвульсивно дергаться. Между
этим кратером и следующим там и сям были рассеяны остатки вражеского
ползучего авангарда. И внутри и снаружи эти гадины оказались насквозь
зелеными, а кожу их покрывали тоненькие волоски, которые и сейчас
продолжали подрагивать. Сотню ярдов, разделяющую два кратера, мы покрыли в
рекордно короткий срок, Эл по-прежнему несся впереди, даже несмотря на
свою тяжеленную ношу. Я потел, как загнанная лошадь, и то и дело
благодарил свою счастливую звезду за пониженную гравитацию. Только поэтому
мне все еще удавалось поддерживать этот безумный темп.
Потом снова пришлось разделиться и с двух сторон огибать второй кратер.
Вот тут-то нам и довелось впервые встретиться лицом к лицу с противником,
и дальнейшее я помню уже смутно.
Передо мной возник куст. По старой земной привычке я отнесся к нему с
пренебрежением, на мгновение позабыв те невзгоды, которые мы уже
претерпели от здешних проклятых растений. Я почти не обратил на него
внимания и мчался вперед. Зловредный куст отступил в сторону и, мгновенно
обвившись вокруг моих ног, завалил меня на всем скаку. Я с размаху
грохнулся о землю и, хотя как будто ничего себе не повредил, от
неожиданности стал ругаться на чем свет стоит. Тем временем куст принялся
методично посыпать мой скафандр серым порошком. Через мгновение я увидел
длинное кожистое щупальце, которое оторвало от меня куст и методично
разорвало его на куски.
- Спасибо, Саг Фарн, - выдохнул я, вскочил и снова помчался вперед.
Второго растительного недруга я уже скосил лучом, который, пройдя
сквозь него, заодно поджарил стоящего ярдах в шестидесяти - семидесяти от
меня, что-то кричащего и отчаянно жестикулирующего туземца. Саг тем
временем занялся третьим кустом, порвал его и разбросал в разные стороны.
Странный порошок на него, похоже, никак не действовал.
К этому времени Эл находился уже ярдах в двадцати впереди. Он
остановился, выхватил еще одну бомбу, швырнул ее, бросился на землю, затем
снова вскочил и, громко топоча башмаками, бросился вперед с Джепсоном,
болтающимся у него на плече. Над нашими головами снова загрохотал катер.
Он устроил самую настоящую бойню во вражеском тылу. Откуда-то из-за моей
спины вдруг сверкнул игольный луч, едва не задевший шлем моего скафандра,
и испепелил еще один куст. У меня в наушниках одновременно слышались
голоса по крайней мере шести человек, на все лады честящих зловредных
аборигенов. Справа от меня вдруг начало крениться и рухнуло на землю
огромное дерево, но у меня не было ни времени, ни желания оглядываться и
выяснять, кто его срубил.
Потом одна из змей схватила Блейна. Как ей, единственной из всех,
удалось уцелеть, было уму непостижимо. Она, подобно остальным, лежала и
дергалась, как и все ее подруги, но при этом сохранила свою смертоносную
силу. Блейн налетел на нее, и в тот же миг она свернулась кольцом и
стиснула его. Он отчаянно заверещал в микрофон шлема. Этот предсмертный
крик был просто ужасен. В том месте, где могучие кольца стиснули скафандр,
он лопнул, и во все стороны брызнула кровь. Это зрелище и вопль умирающего
Блейна так ошеломили меня, что я невольно остановился и в меня врезался