Два инженера и навигатор бросились его исполнять. У нас не было
возможности выяснить, на что способны эти существа, но если они занялись
разборкой наших двигателей, нам грозило остаться здесь навсегда.
- Пора решать, что делать. - Как всегда, Эл Стор попал прямо в точку.
- В смысле? - спросил Макналти.
- Ну, мы можем выйти наружу, а можем улететь и оставить их здесь.
- Да понял я, понял! - Макналти немного нервничал и поэтому повысил
голос. - Но мы так и не выяснили - друзья они нам или враги. Я бы не стал
заранее утверждать, что враги, но и не взял бы на себя смелость говорить,
что друзья. Нам надо соблюдать осторожность. Земные власти не одобрят,
если мы будем вести себя слишком грубо по отношению к туземцам без видимой
на то причины. - Он с отвращением фыркнул. - Это значит, что, если они
настроены враждебно, мы будем вынуждены бежать или стараться выяснить
причины этой враждебности.
- Предлагаю, - весело сказал Кли Янг, - открыть люк и спеть им песенку.
Когда кто-нибудь из них подойдет к нам, мы затащим его внутрь и дадим ему
полюбоваться нами. Если он отнесется к нам положительно, мы его расцелуем,
а если нет - разрежем на куски и выкинем наружу.
Дзын-н-нь! С кормы донесся громкий звон. Макналти аж содрогнулся, когда
представил, что это зазвенело, упав на землю, одно из его драгоценных
сопел. Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но так и закрыл, не
сказав ни слова, поскольку из машинного отделения вдруг донесся яростный
рев. В следующее мгновение последовал сильный удар, и корабль проехал на
брюхе ярдов двадцать.
Помогая встать на ноги упавшему капитану, Эл Стор сказал:
- Похоже, шеф Эндрюс поставил вопрос ребром. Он никому не позволит
возиться с его трубами!
Сердитое бормотание из машинного отделения доносилось по-прежнему. Эта
ругань очень напоминала поток бурлящей вулканической лавы. Макналти
прекрасно знал, что, когда шеф в таком состоянии, его лучше не трогать.
Выглянув в иллюминатор, чтобы оценить обстановку, Макналти заметил
освещенный лучом прожектора механизм. Нахмурившись, он обратился скорее
только к Элу Стору, чем ко всем остальным.
- У нас два варианта. Мы можем сейчас же улететь, а можем попытаться
отбить у них охоту ковыряться в корабле. Первый вариант означает потерю
шлюпки. Но если смотреть правде в глаза, то второй вариант тоже сулит
большие неприятности, - Его блуждающий взгляд остановился на Стиве
Грегори. - Стив, иди и попробуй еще раз связаться со шлюпкой. Если у тебя
получится, мы передадим им инструкции и только тогда откроем люк.
- Есть, капитан. - Стив ушел, причем брови все еще были у него на лбу.
Он вернулся через пять минут. - Ни гу-гу.
- Что ж, в таком случае прошу приготовить оружие. Притащите один из
этих прожекторов к шлюзу и направьте его на люк. - Он замолчал, так как
"Марафон" вдруг резко накренился градусов на десять, а затем медленно
встал на место. - Да, кстати, рядом с прожектором поставьте нашу
скорострельную пушку.
Команда бросилась выполнять приказ, а он остался с Элом Стором и двумя
инженерами, устанавливавшими прожектор.
- Уф-ф-ф, - вздохнул Макналти. - Страшно даже подумать, что за
штуковина сумела сдвинуть с места наш корабль!
Клац-клац-клац! Похожий на звук гонга звон разнесся по всему
"Марафону". Я услышал его у себя в оружейной, где готовил оружие для
выдачи экипажу. Второй толчок оказался еще сильнее, чем первый. Корабль
наклонился градусов на пятнадцать, но вскоре опять вернулся в
первоначальное положение.
Выбегая с ворохом лент для артиллерийской установки, я увидел Эла,
который ждал меня у люка шлюзовой камеры. Корабль снова содрогнулся. Эл
никак не отреагировал на это, а просто продолжал стоять как ни в чем не
бывало на своих каучуковых подошвах, будто приклеился к стальной палубе.
Он стоял незыблемо, как скала, наблюдая горящими глазами за открывающимся
внешним люком.
Наконец мощная крышка люка отъехала и безжизненно застыла. Контрольный
механизм закрепил эту громадину в стороне, и сразу же мощный, слепящий
глаза луч прожектора ударил в дверной проем.
В темноте тут же послышались шорох, звон и скрежет, но на виду еще
долго никто не появлялся. Скорее всего, открывшийся проход приняли за еще
один наблюдательный пункт. Мы все сгорали от нетерпения, но в поле зрения
по-прежнему никто не показывался.
Рискуя собой, Дрейк, наш штурман, встал в полосу света и медленно пошел
по направлению к круглому отверстию люка. Подойдя к самому краю, он
огляделся. В следующее же мгновение Дрейк испустил приглушенный крик и
исчез.
Здоровенный, широкоплечий, кривоногий инженер шел позади Дрейка, он с
обезьяньим проворством вытянул толстую волосатую руку, чтобы схватить
исчезающего человека. Но опоздал на какое-то мгновение. Стоя с убитым
видом на самом краю проема, он вдруг тоже издал приглушенный рев и
провалился в темноту. К этому моменту Бренанд дошел до середины прохода,
но остановился, услышав предостерегающий крик Макналти.
Бренанда утащить не смогли. Как только что-то снаружи попыталось
сделать это, он дико завизжал, но когда извивающееся марсианское щупальце
обмоталось вокруг его талии и стало втягивать его обратно, он завизжал еще
сильнее. Должно быть, Кли Янгу пришлось нелегко, раз ему, чтобы втянуть
Бренанда, пришлось присосаться к полу для устойчивости.
Совершенно спокойно Макналти спросил:
- Что это было, Бренанд?
Не успел тот ответить, как снаружи послышались сильный удар и звон. В
открытый шлюз полезла огромная, угловатая, блестящая штуковина. В свете
прожектора она была отлично видна. Я хорошо разглядел ее квадратную
переднюю часть с медной закрученной антенной, похожей на карикатурный
завиток наверху, и двумя огромными линзами, уставившимися на свет с
равнодушием кобры.
Не дожидаясь приказа Макналти, стрелок, сидевший за скорострельной
пушкой, решил, что уже нет времени писать в штаб докладные, и начал
стрелять. Грохот был ужасный, так как заработали все восемь стволов и
поток небольших снарядов устремился в отверстие люка. Вторгшееся существо
просто разлетелось на куски прямо у нас перед глазами, а клочья
разорванного металла, осколки стекла и пустые гильзы полетели во все
стороны.
Не успел первый нападающий исчезнуть, как его место занял второй,
который не мигая смотрел на весь этот ужас. Такой же плоский, такая же
медная антенна, такие же холодные, ничего не выражающие глаза-линзы. Этот
тоже разлетелся на куски. А за ним еще и еще. Стрелок уже просто озверел и
на чем свет стоит проклинал левый подающий механизм за то, что снарядная
лента медленно движется.
Короткое затишье последовало только после того, как четвертый пришелец
был разнесен в пух и прах. Вскоре тишина была нарушена лязгом новых лент,
заправляемых в пушку.
- Да, уж тут нашим властям будет нечего возразить, - решил капитан
Макналти. - Как-никак я лишился двух людей, не считая шлюпки, конечно. -
Кажется, он испытывал огромное удовольствие от того, что его совесть
чиста.
Кто-то, громко топая, подошел к нему и сказал:
- Третий прожектор только что засек Дрейка и Миншула. Их куда-то
потащили.
- Хорошо, значит, они вне зоны поражения? - спросил Эл Стор. -
Прекрасно! - Он бросил взгляд на проем. Правой рукой он подбрасывал и
ловил яйцевидной формы предмет, который являлся не чем иным, как карманной
атомной бомбой. Он подбрасывал ее с таким безразличным видом, что у меня
от напряжения чуть не прорезался второй ряд зубов.
- Ради всего святого, прекрати! - завопил кто-то, видимо испытывая те
же чувства, что и я.
Эл огляделся, чтобы узнать, у кого это нервы не в порядке. Взгляд его
оставался холоден, очень холоден. Затем он нажал кнопку на яйце и бросил
его в темноту снаружи. Все, включая Макналти, тут же легли на пол, и, если
бы это была голая земля, а не стальной пол, они бы, наверное, закопались в
нее.
Затем последовала ослепительная вспышка, и раздался ужасающий грохот.
Корабль качнулся на один бок, потом на другой, и так несколько раз - как
при землетрясении.
Откуда-то из темноты прилетело искореженное длинное металлическое
щупальце и со звоном ударилась в стену. Что-то отдаленно напоминающее
конец перископа рикошетом отскочило от щитка пушки, просвистело над
растянувшимся на полу грузным капитаном, ударилось о прожектор, ободрало
мне ухо и оставило длинную желтоватую царапину на стальном полу.
Мы очень заблуждались, надеясь, что это затишье снаружи будет долгим.
Не успели стихнуть отзвуки взрыва, как со стороны кормы донесся звук
яростно распарываемого металла. Лязгающие ноги и грохочущие клешни пробили
обшивку корабля и ворвались внутрь. Сзади, где-то в районе машинного
отделения, кто-то звал на помощь, ругался и, задыхаясь, хрипел.
Стоило нам повернуться туда, откуда, слышались звуки приближения врага,
как чудовища начали новое массированное наступление через шлюзовую камеру.
Но наш стрелок оставался на своем месте и, не обращая внимания на то, что
происходит у него за спиной, снова сконцентрировал огонь на отверстии
люка. Но пробравшиеся через раскуроченную корму представители инопланетной
металлической фауны уже катились на нас лавиной.
Следующие две минуты пролетели как один миг. Я увидел, как вкатывается
шар в сопровождении каких-то ужасных железных чудищ с суставчатыми ногами
и клешнями, некоторые - со щупальцами или с нелепым набором каких-то
странных инструментов.
Одна из клешней раскалилась докрасна и бессильно повисла, когда в нее
попал лазерный луч. Но ее похожий на гроб обладатель, сверкая выпученными
глазищами, поспешил дальше, как будто ничего не произошло. Во время нашего
беспорядочного отступления я заметил юного Уилсона, который успел выжечь
глаз одному из нападавших до того, как тот его схватил.
Вдруг пушка неожиданно прекратила неистовую стрельбу и повалилась
набок. Что-то холодное, твердое и скользкое обвило мою талию и подняло.
Меня вынесли из корабля через шлюзовую камеру, хватка моего похитителя не
ослабевала. Я успел заметить, как вооруженное разными инструментами
чудовище точно так же схватило и несет нашего капитана, а тот бешено
вырывается и размахивает руками.
Последнее, что я увидел среди всей этой суматохи, - активно
жестикулирующий металлический шар, плавно поднимающийся к потолку. Он
болтался на конце чего-то толстого и покрытого присосками, что,
по-видимому, никак его не отпускало. Тут Макналти и его похититель
заслонили от меня эту сцену, но я догадался, что один из марсиан
прилепился к потолку и аккуратно занимается своеобразной рыбалкой,
вылавливая своих жертв из кишевшей внизу толпы.
Схватившая меня штуковина быстро топала к начинающему светлеть
горизонту. Солнце должно было взойти минут через двадцать. Окрестности уже
заливал слабый свет.
Мой похититель надежно прикрепил меня к своей плоской спине. Грудь мою
и талию туго стягивали какие-то провода, а руки и ноги удерживала
суставчатая рука. Я мог только немного шевелить ступнями, да в руке все
еще оставался тяжелый излучатель, но в таком положении воспользоваться им
не представлялось возможным.
В дюжине ярдов позади меня, как мешок с мукой, тащили Макналти. Его нес
другой урод. Он выглядел внушительнее: с восемью ногами, а вместо щупалец
- дюжина рук разной длины. Четыре руки обхватили корчившегося капитана, а
две передние были сложены, как у богомола, остальные болтались по бокам. Я
заметил, что хитроумная завитушка на спине у моего похитителя иногда как
бы вопросительно выпрямлялась, а затем вдруг снова скручивалась, как
часовая пружина.
Мы двигались мимо других машин. Многие суетились около развороченной
кормы "Марафона". Большие, маленькие, длинные - одним словом, всякие.
Среди них выделялась ужасная машина с рукой, похожей на стрелу
экскаватора. Она с невозмутимым видом стояла в глубокой траншее, вырытой в
земле под кормовыми соплами корабля. Шесть машин снимали сопла с днища.
Верхние были уже сняты и теперь лежали на земле, как вырванные зубы.
Да, подумал я с горечью, тут есть над чем потрудиться герру Флетнеру с
его гением. Если бы не этот башковитый ублюдок, я бы сейчас
преспокойненько сидел в старой доброй "Колбаске".
Штуковина, на которой я сейчас совершал вынужденную прогулку, начала
ускорять шаг, плавно переходя на неуклюжий галоп. Я никак не мог
изогнуться таким образом, чтобы как следует рассмотреть ее. Я слышал, как
стучат металлические лапы по полуметаллической земле, но все, что мне
удавалось увидеть, - это сустав ноги, выделяющий сильно пахнущее машинное
масло.
Бегущий позади здоровяк, тащивший не менее здоровенного Макналти, тоже
прибавил шагу. Становилось все светлее и светлее. Я как мог задрал голову
и увидел целую процессию нагруженных членами экипажа машин, тянувшуюся от
самого корабля. Только мне не удалось различить, кто кого несет.
Мое внимание привлек какой-то шум. Ночь еще не окончательно сдала свои
позиции, и на сей раз мне не удалось разглядеть космические корабли, хотя
я и мог представить траекторию их полета, так как они то и дело с грохотом
проносились с севера на юг.
Наконец через час мой похититель остановился и поставил меня на землю.
За это время мы, наверное, преодолели около тридцати миль. У меня ныло все
тело. Солнце уже стояло в зените, и я обнаружил, что мы находимся на краю
широкой, гладкой дороги, покрытой тусклым, свинцового цвета металлом.
Штуковина, с виду очень напоминающая гроб футов семи длиной, -
фантастическая лошадь, на которой я проделал весь этот путь, - стояла и
разглядывала меня своими немигающими глазищами-линзами.
Вновь схватив, она затолкала меня в кузов стоящей неподалеку машины.
Это была большая коробка на колесах с неизменной медной антенной, торчащей
сверху. Я успел только заметить примерно с дюжину похожих тележек,
выстроившихся в ряд, и очутился в полной темноте.
Через полминуты ко мне присоединился капитан. Затем Бренанд, Уилсон,
помощник капитана и два инженера. Капитан тяжело дышал. Инженеры извергали
лишь забавную смесь венерианских, марсианских и земных ругательств.
Дверь с шумом захлопнулась. Машина вздрогнула, как будто ее кто-то
толкнул невидимым пальцем, и покатилась вперед. В ней ужасно воняло
смазкой. В темноте кто-то все время сопел и негромко ругался. Думаю, это
был Бренанд. Найдя зажигалку, капитан зажег ее, и мы смогли осмотреться.
Наша передвижная тюрьма оказалась стальной камерой футов девяти в длину и
около шести в ширину. Чего здесь явно не хватало, так это вентиляции.
Запах масла стал невыносимым настолько, что у нас начали слезиться глаза.
По-прежнему сопя и ругаясь, обиженный Бренанд поднял свой излучатель и
начал выжигать отверстие в потолке. Тогда и я воспользовался своим и помог
ему вырезать лучом металлический круг. Это оказалось нетрудно. Через пару
минут тяжелая круглая пластина свалилась на пол. Если фургон, который нас
вез и обладал какой-нибудь чувствительностью, то он совершенно никак не
отреагировал на повреждение и продолжал ехать не останавливаясь.
Сквозь крышу мы, к своему вящему удивлению, никакого неба не увидели.
Никаких кудрявых, облачков, которые должны были приветствовать наше
появление, и даже милый нашему сердцу свет почему-то не залил кабину. В
отверстии виднелся толстый слой какой-то темно-зеленой субстанции, ставшей
непреодолимой преградой для наших излучателей. Как мы ни старались, с этим
слоем ничего поделать не смогли.
Со стенами и дверью было то же самое. Опять то же темно-зеленое
вещество. Слабым местом оказался лишь пол. Пока машина неслась в
неизвестность, мы прорезали в нем дырку. Сквозь нее тут же хлынул свет, и
мы как зачарованные уставились на быстро вращающуюся ось и улетающее вдаль
полотно дороги.
Направив излучатель вниз, Бренанд сказал:
- Ну я им сейчас устрою! - и перерезал ось лучом.
Машина по инерции проехала еще немного и остановилась. Мы поздравили
друг друга с тем, что обошлось без катастрофы. Идущие за нами машины одна
за другой объехали нас и продолжили свой путь. Мы с Бренандом осматривали
отверстия в полу, пока остальные бдительно следили за дверью. Макналти и
его помощник потеряли свое оружие еще во время баталии. Зато один из
инженеров сумел сохранить лучемет, а другой прихватил с собой свой
четырехфутовый гаечный ключ. Поговаривали, что он не расстается с ним даже
во сне.
Оставалось только догадываться, был ли у нашего фургона шофер, или он
двигался автоматически, а то и управлялся дистанционно. Но если бы шофер
или кто-нибудь еще попытался открыть дверь, то без боя мы не сдались бы.
Правда, ничего подобного не происходило. Мы подождали пять минут, в
течение которых я размышлял о том, кто еще из нашего экипажа посажен в
такие же фургоны и какая участь нас всех ожидает.
Затем мы расширили отверстие в полу настолько, чтобы через него можно
было выбраться. Но в этот момент послышались приближающиеся звуки чего-то
огромного и тяжелого. Мы почувствовали толчок, затем что-то громко
щелкнуло, и в следующее мгновение мы снова покатились вперед, все быстрее
и быстрее. Очевидно, теперь нас толкали сзади.
Вскоре полотно дороги мелькало с такой скоростью, что все мысли о
побеге через отверстие в полу отпали сами собой. Вылезти через него было
бы просто самоубийством. Если бы нас при этом и не перемололи огромные
колеса, то обязательно раздавила та штука, что ехала за нами.
- Да, - заметил Макналти, - весьма досадно.
- Досадно? - переспросил Бренанд, как-то странно посмотрев на него. Он
опустился на колени, высунул голову в отверстие и несколько раз глубоко
вдохнул. Один из инженеров зашелся беззвучным смехом.
- Черт, я потерял камеру для ночной съемки, которая обошлась мне в
семьсот баксов, - вдруг яростно сказал Уилсон. Его ненавидящий взгляд
просто прожег капитана насквозь. - А это уже не просто досадно! Это крайне
досадно! Я с них еще сдеру их металлические шкуры! При первой же
возможности.
- Вот твоя чертова камера, - произнес Бренанд. Он поднялся на ноги,
вытащил ее из кармана и отдал Уилсону. Это была вещица не больше пачки
сигарет. - Ты ее выронил. А я успел подобрать, когда меня вытягивали вслед
за тобой.
- Спасибо, ты настоящий друг! - Уилсон нежно обхватил камеру и начал
гладить пальцами. - А я так из-за нее переживал. - Он уставился прямо на
меня и повторил: - Да, переживал.
Один из инженеров взглянул на мелькающую внизу дорогу. Сломанная ось,
конечно, не вращалась.
- Нас, похоже, тащат на буксире. Если бы точно знать, что сзади нас
ничего не едет... - Он помолчал, а затем продолжил: - Эй, подержите-ка
меня за ноги, а я высунусь наружу и все как следует рассмотрю.
- Не надо, - отрезал Макналти. - Все равно мы едем слишком быстро,
чтобы выпрыгнуть. Будем держаться вместе и вместе встретим опасность.
Мы сели на пол, прижавшись спинами к холодным стенам, тоскливо наблюдая
за пятном света на полу. Кто-то достал герметично упакованную баночку с
сигаретами, вскрыл ее и пустил по кругу. Курили мы в полной тишине.
Вдруг наш экипаж остановился, и послышался ужасный скрежет и звон.
Машину встряхнуло так, будто она ткнулась в нечто невообразимо огромное.
Затем за дверью что-то заурчало, как динамо-машина. Мы встали лицом к
двери, готовые к обороне. Те, у кого были лучеметы, направили их на дверь.
Дверь щелкнула и мгновенно распахнулась. Огромная, суставчатая рука
пролезла в отверстие и начала слепо шарить внутри. Она напомнила мне руку
продавца в зоомагазине, пытающегося нащупать в огромной коробке маленькую
белую мышку. Разинув рот и направив лучемет на самый дальний ее сустав, я
смотрел на странную блестящую конечность. Вдруг один из инженеров нырнул
под нее и с отчаянным криком выпрыгнул наружу.
Уродливая лапа уже схватила капитана, когда в ее заднюю часть ударил
яркий луч, и она тут же лишилась возможности изгибаться. Лапа неуклюже
подалась назад, а в это мгновение второй инженер тоже ринулся вперед,
размахивая своим четырехфутовым гаечным ключом. Глупые мысли всегда
приходят в самые неподходящие моменты. Выскакивая из фургона вслед за
вычислителем и Макналти, я вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел этого
инженера без его ненаглядного ключа.
Битва снаружи оказалась ожесточенной, но недолгой. Нам противостояло
порядка сорока машин восьми различных типов. Шесть из них были не больше
собаки. Они только и делали, что болтались вокруг и наблюдали за
происходящим. А самый крупный из противников был размером с пульмановский
вагон и имел одну огромную телескопическую руку, заканчивающуюся большим
черным диском.
Ярдах в пяти от двери мы увидели инженера, который выскочил наружу
первым. Его держал в объятиях один из гробиков, а несчастный пытался
излучателем выжечь ему глаз. Инженер с гаечным ключом сцепился с шаром,
изо всех сил нанося ему сильные, но явно не причиняющие особого вреда
удары по тем местам, откуда торчали металлические щупальца. При этом
инженер осыпал беднягу страшными проклятиями, причем, насколько я успел
заметить, не повторяясь.
Левее высокая, совершенно идиотского вида конструкция, отдаленно
напоминающая трезвого жирафа в представлении пьяного сюрреалиста, схватила
Макналти и бросилась с ним прочь. У "жирафа" было четыре руки, которыми он
крепко держал невезучего капитана, и четыре неуклюже переступающие ноги, а
еще - ужасно длинная шея, на конце которой красовался единственный глаз.
Все еще не потерявший присутствия духа капитан тщетно пытался оказать
сопротивление.
Пучеглазый гроб с разведенными в стороны конечностями бросился ко мне,
чтобы нежно прижать к груди. Он топал, как разъяренный африканский
носорог. Звук, от которого кто угодно затрепещет. Он был уже так близко,
что я почувствовал характерный запах перегретого машинного масла. Я
отступил назад, думая, что на таком расстоянии длины его рук не хватит, но
он тут же проворно выдвинул их из туловища еще на двадцать дюймов. Этот
трюк чуть не стоил мне головы. Я быстро отпрыгнул, споткнулся и упал,
чувствуя, как его неуклюжая рука просвистела прямо у меня над ухом.
Сражение проходило в полной, какой-то противоестественной тишине. Наши
противники не издавали ни звука. Только изредка слышались наши
ругательства и возгласы, урчание невидимых моторов, звон металлических
щупалец, лязг металлических рук да тяжелый топот.
Мой противник наклонился, чтобы схватить меня, но я тут же откатился в
сторону с такой скоростью, с какой мне кататься по земле еще никогда не
доводилось и вряд ли когда-нибудь доведется. Я увернулся от его загребущих
ручищ и массивных ног, выстрелил ему в брюхо, но совершенно
безрезультатно. Откатившись на безопасное расстояние, я вскочил, бросил
взгляд направо и увидел лежащее на земле тело вычислителя. Причем тело
лежало отдельно, а мозги отдельно. Меня чуть не-стошнило.
Когда я повернулся, чтобы посмотреть на гроб, пульмановский вагон,
который до сих пор безучастно стоял в сторонке, направил на меня свой диск
и обдал с ног до головы бледно-зеленым светом. Как выяснилось позже, этот
свет должен был лишить меня возможности получать энергию извне, и после
этого мне предстояло стать мертвее мертвого. Но я, к счастью, никакой
энергии извне не получал, и поэтому с таким же успехом он мог бы посветить
на меня фонариком.
Самыми проворными из всего этого сумасшедшего набора супермеханизмов,
как выяснилось, были шары. И именно шару в конечном счете удалось-таки
меня поймать. Мой противник, напоминающий гроб, нетерпеливо скакал вокруг,
выбирая подходящий момент для следующей атаки, еще один гроб мчался ко мне
с другой стороны, и, пока я пытался уследить одновременно за обоими, сзади
на меня напрыгнул шар, и мир померк перед моими глазами.
Я еще помнил, как мой луч метался по корпусу ближайшего из нападающих,
успел заметить убегающего жирафа, уносящего Макналти, и вдруг - бах! -
Вселенная будто взорвалась в моей голове, я выронил излучатель и потерял
сознание...
Макналти устроил перекличку. В форме, превратившейся в лохмотья, и
крайне усталый, но-совершенно невредимый и по-прежнему пухлый, он стоял
расправив плечи и оглядывал нас. Эл Стор находился рядом с ним, как всегда
большой, сильный, со своей мощной металлической грудью, едва прикрытой
лохмотьями одежды, и по-прежнему сверкающими неугасимым огнем глазами.
- Эмброуз.
- Здесь, сэр.
- Армстронг.
- Здесь, сэр.
- Бэйли.
Ответа не последовало. Капитан, нахмурившись, осмотрел нас.
- Значит, Бэйли. Кто-нибудь знает, что случилось со старшим стюардом
Бэйли?
Кто-то отозвался:
- Последний раз видел его прямо перед схваткой на корабле, сэр.
Больше никто ничего не смог добавить.
- Хм-мм! - Макналти нахмурился еще сильнее. Он сделал пометку в своем
списке и продолжил.
Я был немного озадачен, когда оглядел нашу потрепанную, но все же не
утратившую присутствия духа команду. Чего-то не хватало. Чего-то точно не
хватало. Но капитан или не замечал этого, или просто не подавал виду и
продолжал методично делать свое дело.
- Баркер, Бэнистер, Блейн, Бренанд... - И снова он поднял глаза,
поскольку ответа не последовало.
- Бренанд ехал с нами в одном катафалке, - сказал я. - Но куда он делся
потом, не знаю.
- Но ты ведь не можешь точно утверждать, что он умер?
- Нет, сэр.
- Бренанд так и не вылез из той машины, - сказал кто-то. Это был
приверженец гаечного ключа. Он стоял рядом со Стивом Грегори, брови
возможности выяснить, на что способны эти существа, но если они занялись
разборкой наших двигателей, нам грозило остаться здесь навсегда.
- Пора решать, что делать. - Как всегда, Эл Стор попал прямо в точку.
- В смысле? - спросил Макналти.
- Ну, мы можем выйти наружу, а можем улететь и оставить их здесь.
- Да понял я, понял! - Макналти немного нервничал и поэтому повысил
голос. - Но мы так и не выяснили - друзья они нам или враги. Я бы не стал
заранее утверждать, что враги, но и не взял бы на себя смелость говорить,
что друзья. Нам надо соблюдать осторожность. Земные власти не одобрят,
если мы будем вести себя слишком грубо по отношению к туземцам без видимой
на то причины. - Он с отвращением фыркнул. - Это значит, что, если они
настроены враждебно, мы будем вынуждены бежать или стараться выяснить
причины этой враждебности.
- Предлагаю, - весело сказал Кли Янг, - открыть люк и спеть им песенку.
Когда кто-нибудь из них подойдет к нам, мы затащим его внутрь и дадим ему
полюбоваться нами. Если он отнесется к нам положительно, мы его расцелуем,
а если нет - разрежем на куски и выкинем наружу.
Дзын-н-нь! С кормы донесся громкий звон. Макналти аж содрогнулся, когда
представил, что это зазвенело, упав на землю, одно из его драгоценных
сопел. Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но так и закрыл, не
сказав ни слова, поскольку из машинного отделения вдруг донесся яростный
рев. В следующее мгновение последовал сильный удар, и корабль проехал на
брюхе ярдов двадцать.
Помогая встать на ноги упавшему капитану, Эл Стор сказал:
- Похоже, шеф Эндрюс поставил вопрос ребром. Он никому не позволит
возиться с его трубами!
Сердитое бормотание из машинного отделения доносилось по-прежнему. Эта
ругань очень напоминала поток бурлящей вулканической лавы. Макналти
прекрасно знал, что, когда шеф в таком состоянии, его лучше не трогать.
Выглянув в иллюминатор, чтобы оценить обстановку, Макналти заметил
освещенный лучом прожектора механизм. Нахмурившись, он обратился скорее
только к Элу Стору, чем ко всем остальным.
- У нас два варианта. Мы можем сейчас же улететь, а можем попытаться
отбить у них охоту ковыряться в корабле. Первый вариант означает потерю
шлюпки. Но если смотреть правде в глаза, то второй вариант тоже сулит
большие неприятности, - Его блуждающий взгляд остановился на Стиве
Грегори. - Стив, иди и попробуй еще раз связаться со шлюпкой. Если у тебя
получится, мы передадим им инструкции и только тогда откроем люк.
- Есть, капитан. - Стив ушел, причем брови все еще были у него на лбу.
Он вернулся через пять минут. - Ни гу-гу.
- Что ж, в таком случае прошу приготовить оружие. Притащите один из
этих прожекторов к шлюзу и направьте его на люк. - Он замолчал, так как
"Марафон" вдруг резко накренился градусов на десять, а затем медленно
встал на место. - Да, кстати, рядом с прожектором поставьте нашу
скорострельную пушку.
Команда бросилась выполнять приказ, а он остался с Элом Стором и двумя
инженерами, устанавливавшими прожектор.
- Уф-ф-ф, - вздохнул Макналти. - Страшно даже подумать, что за
штуковина сумела сдвинуть с места наш корабль!
Клац-клац-клац! Похожий на звук гонга звон разнесся по всему
"Марафону". Я услышал его у себя в оружейной, где готовил оружие для
выдачи экипажу. Второй толчок оказался еще сильнее, чем первый. Корабль
наклонился градусов на пятнадцать, но вскоре опять вернулся в
первоначальное положение.
Выбегая с ворохом лент для артиллерийской установки, я увидел Эла,
который ждал меня у люка шлюзовой камеры. Корабль снова содрогнулся. Эл
никак не отреагировал на это, а просто продолжал стоять как ни в чем не
бывало на своих каучуковых подошвах, будто приклеился к стальной палубе.
Он стоял незыблемо, как скала, наблюдая горящими глазами за открывающимся
внешним люком.
Наконец мощная крышка люка отъехала и безжизненно застыла. Контрольный
механизм закрепил эту громадину в стороне, и сразу же мощный, слепящий
глаза луч прожектора ударил в дверной проем.
В темноте тут же послышались шорох, звон и скрежет, но на виду еще
долго никто не появлялся. Скорее всего, открывшийся проход приняли за еще
один наблюдательный пункт. Мы все сгорали от нетерпения, но в поле зрения
по-прежнему никто не показывался.
Рискуя собой, Дрейк, наш штурман, встал в полосу света и медленно пошел
по направлению к круглому отверстию люка. Подойдя к самому краю, он
огляделся. В следующее же мгновение Дрейк испустил приглушенный крик и
исчез.
Здоровенный, широкоплечий, кривоногий инженер шел позади Дрейка, он с
обезьяньим проворством вытянул толстую волосатую руку, чтобы схватить
исчезающего человека. Но опоздал на какое-то мгновение. Стоя с убитым
видом на самом краю проема, он вдруг тоже издал приглушенный рев и
провалился в темноту. К этому моменту Бренанд дошел до середины прохода,
но остановился, услышав предостерегающий крик Макналти.
Бренанда утащить не смогли. Как только что-то снаружи попыталось
сделать это, он дико завизжал, но когда извивающееся марсианское щупальце
обмоталось вокруг его талии и стало втягивать его обратно, он завизжал еще
сильнее. Должно быть, Кли Янгу пришлось нелегко, раз ему, чтобы втянуть
Бренанда, пришлось присосаться к полу для устойчивости.
Совершенно спокойно Макналти спросил:
- Что это было, Бренанд?
Не успел тот ответить, как снаружи послышались сильный удар и звон. В
открытый шлюз полезла огромная, угловатая, блестящая штуковина. В свете
прожектора она была отлично видна. Я хорошо разглядел ее квадратную
переднюю часть с медной закрученной антенной, похожей на карикатурный
завиток наверху, и двумя огромными линзами, уставившимися на свет с
равнодушием кобры.
Не дожидаясь приказа Макналти, стрелок, сидевший за скорострельной
пушкой, решил, что уже нет времени писать в штаб докладные, и начал
стрелять. Грохот был ужасный, так как заработали все восемь стволов и
поток небольших снарядов устремился в отверстие люка. Вторгшееся существо
просто разлетелось на куски прямо у нас перед глазами, а клочья
разорванного металла, осколки стекла и пустые гильзы полетели во все
стороны.
Не успел первый нападающий исчезнуть, как его место занял второй,
который не мигая смотрел на весь этот ужас. Такой же плоский, такая же
медная антенна, такие же холодные, ничего не выражающие глаза-линзы. Этот
тоже разлетелся на куски. А за ним еще и еще. Стрелок уже просто озверел и
на чем свет стоит проклинал левый подающий механизм за то, что снарядная
лента медленно движется.
Короткое затишье последовало только после того, как четвертый пришелец
был разнесен в пух и прах. Вскоре тишина была нарушена лязгом новых лент,
заправляемых в пушку.
- Да, уж тут нашим властям будет нечего возразить, - решил капитан
Макналти. - Как-никак я лишился двух людей, не считая шлюпки, конечно. -
Кажется, он испытывал огромное удовольствие от того, что его совесть
чиста.
Кто-то, громко топая, подошел к нему и сказал:
- Третий прожектор только что засек Дрейка и Миншула. Их куда-то
потащили.
- Хорошо, значит, они вне зоны поражения? - спросил Эл Стор. -
Прекрасно! - Он бросил взгляд на проем. Правой рукой он подбрасывал и
ловил яйцевидной формы предмет, который являлся не чем иным, как карманной
атомной бомбой. Он подбрасывал ее с таким безразличным видом, что у меня
от напряжения чуть не прорезался второй ряд зубов.
- Ради всего святого, прекрати! - завопил кто-то, видимо испытывая те
же чувства, что и я.
Эл огляделся, чтобы узнать, у кого это нервы не в порядке. Взгляд его
оставался холоден, очень холоден. Затем он нажал кнопку на яйце и бросил
его в темноту снаружи. Все, включая Макналти, тут же легли на пол, и, если
бы это была голая земля, а не стальной пол, они бы, наверное, закопались в
нее.
Затем последовала ослепительная вспышка, и раздался ужасающий грохот.
Корабль качнулся на один бок, потом на другой, и так несколько раз - как
при землетрясении.
Откуда-то из темноты прилетело искореженное длинное металлическое
щупальце и со звоном ударилась в стену. Что-то отдаленно напоминающее
конец перископа рикошетом отскочило от щитка пушки, просвистело над
растянувшимся на полу грузным капитаном, ударилось о прожектор, ободрало
мне ухо и оставило длинную желтоватую царапину на стальном полу.
Мы очень заблуждались, надеясь, что это затишье снаружи будет долгим.
Не успели стихнуть отзвуки взрыва, как со стороны кормы донесся звук
яростно распарываемого металла. Лязгающие ноги и грохочущие клешни пробили
обшивку корабля и ворвались внутрь. Сзади, где-то в районе машинного
отделения, кто-то звал на помощь, ругался и, задыхаясь, хрипел.
Стоило нам повернуться туда, откуда, слышались звуки приближения врага,
как чудовища начали новое массированное наступление через шлюзовую камеру.
Но наш стрелок оставался на своем месте и, не обращая внимания на то, что
происходит у него за спиной, снова сконцентрировал огонь на отверстии
люка. Но пробравшиеся через раскуроченную корму представители инопланетной
металлической фауны уже катились на нас лавиной.
Следующие две минуты пролетели как один миг. Я увидел, как вкатывается
шар в сопровождении каких-то ужасных железных чудищ с суставчатыми ногами
и клешнями, некоторые - со щупальцами или с нелепым набором каких-то
странных инструментов.
Одна из клешней раскалилась докрасна и бессильно повисла, когда в нее
попал лазерный луч. Но ее похожий на гроб обладатель, сверкая выпученными
глазищами, поспешил дальше, как будто ничего не произошло. Во время нашего
беспорядочного отступления я заметил юного Уилсона, который успел выжечь
глаз одному из нападавших до того, как тот его схватил.
Вдруг пушка неожиданно прекратила неистовую стрельбу и повалилась
набок. Что-то холодное, твердое и скользкое обвило мою талию и подняло.
Меня вынесли из корабля через шлюзовую камеру, хватка моего похитителя не
ослабевала. Я успел заметить, как вооруженное разными инструментами
чудовище точно так же схватило и несет нашего капитана, а тот бешено
вырывается и размахивает руками.
Последнее, что я увидел среди всей этой суматохи, - активно
жестикулирующий металлический шар, плавно поднимающийся к потолку. Он
болтался на конце чего-то толстого и покрытого присосками, что,
по-видимому, никак его не отпускало. Тут Макналти и его похититель
заслонили от меня эту сцену, но я догадался, что один из марсиан
прилепился к потолку и аккуратно занимается своеобразной рыбалкой,
вылавливая своих жертв из кишевшей внизу толпы.
Схватившая меня штуковина быстро топала к начинающему светлеть
горизонту. Солнце должно было взойти минут через двадцать. Окрестности уже
заливал слабый свет.
Мой похититель надежно прикрепил меня к своей плоской спине. Грудь мою
и талию туго стягивали какие-то провода, а руки и ноги удерживала
суставчатая рука. Я мог только немного шевелить ступнями, да в руке все
еще оставался тяжелый излучатель, но в таком положении воспользоваться им
не представлялось возможным.
В дюжине ярдов позади меня, как мешок с мукой, тащили Макналти. Его нес
другой урод. Он выглядел внушительнее: с восемью ногами, а вместо щупалец
- дюжина рук разной длины. Четыре руки обхватили корчившегося капитана, а
две передние были сложены, как у богомола, остальные болтались по бокам. Я
заметил, что хитроумная завитушка на спине у моего похитителя иногда как
бы вопросительно выпрямлялась, а затем вдруг снова скручивалась, как
часовая пружина.
Мы двигались мимо других машин. Многие суетились около развороченной
кормы "Марафона". Большие, маленькие, длинные - одним словом, всякие.
Среди них выделялась ужасная машина с рукой, похожей на стрелу
экскаватора. Она с невозмутимым видом стояла в глубокой траншее, вырытой в
земле под кормовыми соплами корабля. Шесть машин снимали сопла с днища.
Верхние были уже сняты и теперь лежали на земле, как вырванные зубы.
Да, подумал я с горечью, тут есть над чем потрудиться герру Флетнеру с
его гением. Если бы не этот башковитый ублюдок, я бы сейчас
преспокойненько сидел в старой доброй "Колбаске".
Штуковина, на которой я сейчас совершал вынужденную прогулку, начала
ускорять шаг, плавно переходя на неуклюжий галоп. Я никак не мог
изогнуться таким образом, чтобы как следует рассмотреть ее. Я слышал, как
стучат металлические лапы по полуметаллической земле, но все, что мне
удавалось увидеть, - это сустав ноги, выделяющий сильно пахнущее машинное
масло.
Бегущий позади здоровяк, тащивший не менее здоровенного Макналти, тоже
прибавил шагу. Становилось все светлее и светлее. Я как мог задрал голову
и увидел целую процессию нагруженных членами экипажа машин, тянувшуюся от
самого корабля. Только мне не удалось различить, кто кого несет.
Мое внимание привлек какой-то шум. Ночь еще не окончательно сдала свои
позиции, и на сей раз мне не удалось разглядеть космические корабли, хотя
я и мог представить траекторию их полета, так как они то и дело с грохотом
проносились с севера на юг.
Наконец через час мой похититель остановился и поставил меня на землю.
За это время мы, наверное, преодолели около тридцати миль. У меня ныло все
тело. Солнце уже стояло в зените, и я обнаружил, что мы находимся на краю
широкой, гладкой дороги, покрытой тусклым, свинцового цвета металлом.
Штуковина, с виду очень напоминающая гроб футов семи длиной, -
фантастическая лошадь, на которой я проделал весь этот путь, - стояла и
разглядывала меня своими немигающими глазищами-линзами.
Вновь схватив, она затолкала меня в кузов стоящей неподалеку машины.
Это была большая коробка на колесах с неизменной медной антенной, торчащей
сверху. Я успел только заметить примерно с дюжину похожих тележек,
выстроившихся в ряд, и очутился в полной темноте.
Через полминуты ко мне присоединился капитан. Затем Бренанд, Уилсон,
помощник капитана и два инженера. Капитан тяжело дышал. Инженеры извергали
лишь забавную смесь венерианских, марсианских и земных ругательств.
Дверь с шумом захлопнулась. Машина вздрогнула, как будто ее кто-то
толкнул невидимым пальцем, и покатилась вперед. В ней ужасно воняло
смазкой. В темноте кто-то все время сопел и негромко ругался. Думаю, это
был Бренанд. Найдя зажигалку, капитан зажег ее, и мы смогли осмотреться.
Наша передвижная тюрьма оказалась стальной камерой футов девяти в длину и
около шести в ширину. Чего здесь явно не хватало, так это вентиляции.
Запах масла стал невыносимым настолько, что у нас начали слезиться глаза.
По-прежнему сопя и ругаясь, обиженный Бренанд поднял свой излучатель и
начал выжигать отверстие в потолке. Тогда и я воспользовался своим и помог
ему вырезать лучом металлический круг. Это оказалось нетрудно. Через пару
минут тяжелая круглая пластина свалилась на пол. Если фургон, который нас
вез и обладал какой-нибудь чувствительностью, то он совершенно никак не
отреагировал на повреждение и продолжал ехать не останавливаясь.
Сквозь крышу мы, к своему вящему удивлению, никакого неба не увидели.
Никаких кудрявых, облачков, которые должны были приветствовать наше
появление, и даже милый нашему сердцу свет почему-то не залил кабину. В
отверстии виднелся толстый слой какой-то темно-зеленой субстанции, ставшей
непреодолимой преградой для наших излучателей. Как мы ни старались, с этим
слоем ничего поделать не смогли.
Со стенами и дверью было то же самое. Опять то же темно-зеленое
вещество. Слабым местом оказался лишь пол. Пока машина неслась в
неизвестность, мы прорезали в нем дырку. Сквозь нее тут же хлынул свет, и
мы как зачарованные уставились на быстро вращающуюся ось и улетающее вдаль
полотно дороги.
Направив излучатель вниз, Бренанд сказал:
- Ну я им сейчас устрою! - и перерезал ось лучом.
Машина по инерции проехала еще немного и остановилась. Мы поздравили
друг друга с тем, что обошлось без катастрофы. Идущие за нами машины одна
за другой объехали нас и продолжили свой путь. Мы с Бренандом осматривали
отверстия в полу, пока остальные бдительно следили за дверью. Макналти и
его помощник потеряли свое оружие еще во время баталии. Зато один из
инженеров сумел сохранить лучемет, а другой прихватил с собой свой
четырехфутовый гаечный ключ. Поговаривали, что он не расстается с ним даже
во сне.
Оставалось только догадываться, был ли у нашего фургона шофер, или он
двигался автоматически, а то и управлялся дистанционно. Но если бы шофер
или кто-нибудь еще попытался открыть дверь, то без боя мы не сдались бы.
Правда, ничего подобного не происходило. Мы подождали пять минут, в
течение которых я размышлял о том, кто еще из нашего экипажа посажен в
такие же фургоны и какая участь нас всех ожидает.
Затем мы расширили отверстие в полу настолько, чтобы через него можно
было выбраться. Но в этот момент послышались приближающиеся звуки чего-то
огромного и тяжелого. Мы почувствовали толчок, затем что-то громко
щелкнуло, и в следующее мгновение мы снова покатились вперед, все быстрее
и быстрее. Очевидно, теперь нас толкали сзади.
Вскоре полотно дороги мелькало с такой скоростью, что все мысли о
побеге через отверстие в полу отпали сами собой. Вылезти через него было
бы просто самоубийством. Если бы нас при этом и не перемололи огромные
колеса, то обязательно раздавила та штука, что ехала за нами.
- Да, - заметил Макналти, - весьма досадно.
- Досадно? - переспросил Бренанд, как-то странно посмотрев на него. Он
опустился на колени, высунул голову в отверстие и несколько раз глубоко
вдохнул. Один из инженеров зашелся беззвучным смехом.
- Черт, я потерял камеру для ночной съемки, которая обошлась мне в
семьсот баксов, - вдруг яростно сказал Уилсон. Его ненавидящий взгляд
просто прожег капитана насквозь. - А это уже не просто досадно! Это крайне
досадно! Я с них еще сдеру их металлические шкуры! При первой же
возможности.
- Вот твоя чертова камера, - произнес Бренанд. Он поднялся на ноги,
вытащил ее из кармана и отдал Уилсону. Это была вещица не больше пачки
сигарет. - Ты ее выронил. А я успел подобрать, когда меня вытягивали вслед
за тобой.
- Спасибо, ты настоящий друг! - Уилсон нежно обхватил камеру и начал
гладить пальцами. - А я так из-за нее переживал. - Он уставился прямо на
меня и повторил: - Да, переживал.
Один из инженеров взглянул на мелькающую внизу дорогу. Сломанная ось,
конечно, не вращалась.
- Нас, похоже, тащат на буксире. Если бы точно знать, что сзади нас
ничего не едет... - Он помолчал, а затем продолжил: - Эй, подержите-ка
меня за ноги, а я высунусь наружу и все как следует рассмотрю.
- Не надо, - отрезал Макналти. - Все равно мы едем слишком быстро,
чтобы выпрыгнуть. Будем держаться вместе и вместе встретим опасность.
Мы сели на пол, прижавшись спинами к холодным стенам, тоскливо наблюдая
за пятном света на полу. Кто-то достал герметично упакованную баночку с
сигаретами, вскрыл ее и пустил по кругу. Курили мы в полной тишине.
Вдруг наш экипаж остановился, и послышался ужасный скрежет и звон.
Машину встряхнуло так, будто она ткнулась в нечто невообразимо огромное.
Затем за дверью что-то заурчало, как динамо-машина. Мы встали лицом к
двери, готовые к обороне. Те, у кого были лучеметы, направили их на дверь.
Дверь щелкнула и мгновенно распахнулась. Огромная, суставчатая рука
пролезла в отверстие и начала слепо шарить внутри. Она напомнила мне руку
продавца в зоомагазине, пытающегося нащупать в огромной коробке маленькую
белую мышку. Разинув рот и направив лучемет на самый дальний ее сустав, я
смотрел на странную блестящую конечность. Вдруг один из инженеров нырнул
под нее и с отчаянным криком выпрыгнул наружу.
Уродливая лапа уже схватила капитана, когда в ее заднюю часть ударил
яркий луч, и она тут же лишилась возможности изгибаться. Лапа неуклюже
подалась назад, а в это мгновение второй инженер тоже ринулся вперед,
размахивая своим четырехфутовым гаечным ключом. Глупые мысли всегда
приходят в самые неподходящие моменты. Выскакивая из фургона вслед за
вычислителем и Макналти, я вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел этого
инженера без его ненаглядного ключа.
Битва снаружи оказалась ожесточенной, но недолгой. Нам противостояло
порядка сорока машин восьми различных типов. Шесть из них были не больше
собаки. Они только и делали, что болтались вокруг и наблюдали за
происходящим. А самый крупный из противников был размером с пульмановский
вагон и имел одну огромную телескопическую руку, заканчивающуюся большим
черным диском.
Ярдах в пяти от двери мы увидели инженера, который выскочил наружу
первым. Его держал в объятиях один из гробиков, а несчастный пытался
излучателем выжечь ему глаз. Инженер с гаечным ключом сцепился с шаром,
изо всех сил нанося ему сильные, но явно не причиняющие особого вреда
удары по тем местам, откуда торчали металлические щупальца. При этом
инженер осыпал беднягу страшными проклятиями, причем, насколько я успел
заметить, не повторяясь.
Левее высокая, совершенно идиотского вида конструкция, отдаленно
напоминающая трезвого жирафа в представлении пьяного сюрреалиста, схватила
Макналти и бросилась с ним прочь. У "жирафа" было четыре руки, которыми он
крепко держал невезучего капитана, и четыре неуклюже переступающие ноги, а
еще - ужасно длинная шея, на конце которой красовался единственный глаз.
Все еще не потерявший присутствия духа капитан тщетно пытался оказать
сопротивление.
Пучеглазый гроб с разведенными в стороны конечностями бросился ко мне,
чтобы нежно прижать к груди. Он топал, как разъяренный африканский
носорог. Звук, от которого кто угодно затрепещет. Он был уже так близко,
что я почувствовал характерный запах перегретого машинного масла. Я
отступил назад, думая, что на таком расстоянии длины его рук не хватит, но
он тут же проворно выдвинул их из туловища еще на двадцать дюймов. Этот
трюк чуть не стоил мне головы. Я быстро отпрыгнул, споткнулся и упал,
чувствуя, как его неуклюжая рука просвистела прямо у меня над ухом.
Сражение проходило в полной, какой-то противоестественной тишине. Наши
противники не издавали ни звука. Только изредка слышались наши
ругательства и возгласы, урчание невидимых моторов, звон металлических
щупалец, лязг металлических рук да тяжелый топот.
Мой противник наклонился, чтобы схватить меня, но я тут же откатился в
сторону с такой скоростью, с какой мне кататься по земле еще никогда не
доводилось и вряд ли когда-нибудь доведется. Я увернулся от его загребущих
ручищ и массивных ног, выстрелил ему в брюхо, но совершенно
безрезультатно. Откатившись на безопасное расстояние, я вскочил, бросил
взгляд направо и увидел лежащее на земле тело вычислителя. Причем тело
лежало отдельно, а мозги отдельно. Меня чуть не-стошнило.
Когда я повернулся, чтобы посмотреть на гроб, пульмановский вагон,
который до сих пор безучастно стоял в сторонке, направил на меня свой диск
и обдал с ног до головы бледно-зеленым светом. Как выяснилось позже, этот
свет должен был лишить меня возможности получать энергию извне, и после
этого мне предстояло стать мертвее мертвого. Но я, к счастью, никакой
энергии извне не получал, и поэтому с таким же успехом он мог бы посветить
на меня фонариком.
Самыми проворными из всего этого сумасшедшего набора супермеханизмов,
как выяснилось, были шары. И именно шару в конечном счете удалось-таки
меня поймать. Мой противник, напоминающий гроб, нетерпеливо скакал вокруг,
выбирая подходящий момент для следующей атаки, еще один гроб мчался ко мне
с другой стороны, и, пока я пытался уследить одновременно за обоими, сзади
на меня напрыгнул шар, и мир померк перед моими глазами.
Я еще помнил, как мой луч метался по корпусу ближайшего из нападающих,
успел заметить убегающего жирафа, уносящего Макналти, и вдруг - бах! -
Вселенная будто взорвалась в моей голове, я выронил излучатель и потерял
сознание...
Макналти устроил перекличку. В форме, превратившейся в лохмотья, и
крайне усталый, но-совершенно невредимый и по-прежнему пухлый, он стоял
расправив плечи и оглядывал нас. Эл Стор находился рядом с ним, как всегда
большой, сильный, со своей мощной металлической грудью, едва прикрытой
лохмотьями одежды, и по-прежнему сверкающими неугасимым огнем глазами.
- Эмброуз.
- Здесь, сэр.
- Армстронг.
- Здесь, сэр.
- Бэйли.
Ответа не последовало. Капитан, нахмурившись, осмотрел нас.
- Значит, Бэйли. Кто-нибудь знает, что случилось со старшим стюардом
Бэйли?
Кто-то отозвался:
- Последний раз видел его прямо перед схваткой на корабле, сэр.
Больше никто ничего не смог добавить.
- Хм-мм! - Макналти нахмурился еще сильнее. Он сделал пометку в своем
списке и продолжил.
Я был немного озадачен, когда оглядел нашу потрепанную, но все же не
утратившую присутствия духа команду. Чего-то не хватало. Чего-то точно не
хватало. Но капитан или не замечал этого, или просто не подавал виду и
продолжал методично делать свое дело.
- Баркер, Бэнистер, Блейн, Бренанд... - И снова он поднял глаза,
поскольку ответа не последовало.
- Бренанд ехал с нами в одном катафалке, - сказал я. - Но куда он делся
потом, не знаю.
- Но ты ведь не можешь точно утверждать, что он умер?
- Нет, сэр.
- Бренанд так и не вылез из той машины, - сказал кто-то. Это был
приверженец гаечного ключа. Он стоял рядом со Стивом Грегори, брови