которого выделывали, как всегда, немыслимые пируэты, и лицо его очень
напоминало полусъеденный апельсин. Но он так и не расстался со своим
куском железа. Может быть, машины позволили ему оставить его у себя,
решив, что это часть руки. Он продолжал: - Я был последним, кто полез в
эту заварушку. Бренанд в ней не участвовал, и Уилсон тоже.
Макналти был явно огорчен. Эл Стор же заинтересовался. Капитан сделал
две пометки в своем списке и продолжал. Все было хорошо до тех пор, пока
он не дошел до буквы "К". Тут я вдруг понял, что именно меня так
беспокоило.
- Кли Дрин, Кли Морг, Кли... а где Кли Дрин?
Мы начали оглядываться. Среди нас не оказалось ни одного марсианина. Ни
единого. Ни Кли Янга, ни Саг Фарна, ни кого-либо еще - короче, ни одного
из девяти наших марсиан. И никто не мог припомнить, что вообще видел хоть
кого-нибудь из них со времени битвы на "Марафоне". Последним корабль
покинул Мердок - правительственный эксперт, и он клялся и божился, что,
когда его схватили, марсиане все еще оставались на корабле и все еще
отбивались. Во всяком случае, ни одного из них не посадили к нему в
машину, хотя она и была последней.
Никто из нас не мог дать объяснение тому, каким образом марсианам
удалось избежать общей судьбы, и где они в настоящее время находятся. Быть
может, их огромная сила все же позволила им одолеть железных чудовищ, хотя
это и казалось более чем маловероятным. У меня на этот счет имелось свое
мнение, которое я, разумеется, держал при себе. Я подозревал, что они
нашли в лице наших врагов достойных партнеров по шахматам, и сейчас и те и
другие затаив дыхание склонились над шахматной доской в ожидании того,
когда один из игроков передвинет ладью на две клетки вперед. Марсиане
вполне способны отморозить что-либо в этом роде.
Пометив галочками имена всех марсиан, Макналти дочитал список до конца,
пропустив шестого инженера Зейглера по той же причине, что и шефа Эндрюса.
Смерть этих двоих не вызывала сомнений. Они погибли еще во время самой
первой атаки.
Подведя итоги, Макналти сообщил, что семеро мертвы; а пятеро пропали
без вести, не считая марсиан. Без вести пропали Хейнс и те двое, которые
отправились вместе с ним в разведку на шлюпке, а также Бренанд и Уилсон.
Для нашего небольшого экипажа это были серьезные потери, учитывая то, что
отсутствующие, скорее всего, тоже погибли.
Пока Макналти мрачно выкликал имена, я принялся осматривать помещение,
в котором мы находились. Мы сидели в каком-то металлическом ангаре, футов
сто в длину, шестьдесят в ширину и сорок в высоту. Стены его были
тускло-коричневого цвета, абсолютно гладкие и без единого окна.
Куполообразный потолок, такой же коричневый, был тоже совершенно без
всяких отверстий, но из Центра свисали три огромных полупрозрачных
пластиковых шара, которые светились оранжевым светом. Рассмотрев стены
повнимательнее, я не заметил никаких швов, которые свидетельствовали бы о
сварке или каком-либо другом виде монтажа.
- Ну, ребята... - заговорил Макналти.
Но продолжить ему не удалось. Из-за единственной в этом помещении двери
вдруг раздался жуткий, пронзительный вопль. Он был ужасно высоким и
тонким, исполненным невыразимой муки, и доносился как будто из какого-то
узкого металлического коридора. А самое страшное, что голос явно
принадлежал человеку или, по крайней мере, тому, что когда-то было
человеком.
Всем стало не по себе, у некоторых на лбу выступила испарина. Мердок
мертвенно побледнел. Черные пальцы Сэма Хигнета быстро сжимались и
разжимались так, как будто он собирался броситься на выручку. Инженер с
гаечным ключом закатал рукава, и стала видна экзотическая танцовщица,
вытатуированная на его левом плече. Когда он стискивал пальцы на рукоятке
ключа, танцовщица начинала плясать и извиваться. Выглядел он все еще
неважно, но взгляд стал угрожающим.
Наконец и Эл Стор решил выразить обуревающие его чувства и медленно
произнес:
- Попадись нам один из этих механизмов, мы бы, наверное, тоже разобрали
его, чтобы посмотреть, как он устроен. - Он сказал это, ни на кого не
глядя. - К сожалению, в этом они, похоже, очень напоминают нас. Так что
все, кому не хочется быть разобранным на куски ради удовлетворения
любопытства здешних обитателей, должны принять какие-то меры, чтобы их не
вытащили отсюда живыми.
Тут снова послышался этот ужасный вопль. Он резко оборвался, достигнув
самой верхней ноты, но наступившая потом мертвая тишина показалась нам не
менее ужасной, чем сам крик. Теперь мое воспаленное воображение рисовало
страшные картины. Я представлял себе, как механизмы, шумя и скрежеща,
рыскают вокруг, тщетно пытаясь понять, что же послужило источником этого
звука, а их металлические клешни вымазаны в крови того, что когда-то было
живым человеком.
- Среди нас нет акробатов? - неожиданно спросил Эл.
Подойдя к стене лицом, он уперся в нее руками и расставил ноги.
Армстронг - мощный шестифутовый детина - залез на Эла и встал ему на
плечи. Это оказалось просто, зато все остальное - нет.
После долгих мучений нам наконец удалось водрузить Петерсена на плечи
Армстронга. Теперь голова Петерсена находилась примерно в пятнадцати или
шестнадцати футах от пола. Но дальше, как мы ни пытались, нам так и не
удалось удлинить эту человеческую лестницу. Эл Стор стоял как скала, но
остальным гладкая стена не давала возможности хоть за что-нибудь
уцепиться. Пришлось оставить эту затею.
Мы не сомневались, что Эл Стор выдержит семерых человек - столько
понадобилось бы, чтобы достать до потолка. Конечно, если Армстронг
выдержит шестерых. На мой взгляд, добираться до крыши было попросту ни к
чему. Тем не менее эта безнадежная затея хоть на некоторое время заняла
наши руки и умы.
Блейн с помощью своего излучателя попытался вырезать в стене несколько
отверстий для ног и рук, но, видимо, стены были сделаны из более прочного
металла, чем машины. Луч явно раскалял стену, и она даже краснела при
максимальной температуре, но напрочь отказывалась плавиться или вообще
поддаваться обработке.
Эта попытка использовать излучатель надоумила капитана провести
инвентаризацию всего имеющегося у нас оружия. Оказалось, что на нас всех
приходится семь излучателей, один старинный автоматический пистолет,
владелец которого утверждал, что им пользовался еще его отец во время
Последней войны, четырехфутовый гаечный ключ и два баллончика со
слезоточивым газом.
Предшествующие события показали, что лучеметы являются не очень
эффективным оружием в борьбе с нашими бронированными врагами. Остальное же
вообще можно было просто выкинуть. Но наличие такого количества оружия
открыло нам один забавный аспект психологии наших врагов. Получалось, что
тем, кто не выпускал из рук оружия, позволили оставить его при себе. Это
наводило на мысль, что нашим врагам неизвестно, что такое оружие!
Мы закончили рассматривать свое бесполезное вооружение, как дверь
совершенно неожиданно для нас распахнулась, и к нам бросили двух
омароподобных существ. Дверь захлопнулась так быстро, что мы даже не
успели рассмотреть, что за ней находится. Оказавшись на металлическом
полу, существа медленно отползли в угол и вдруг неожиданно начали
наползать на стену, постепенно принимая вертикальное положение. Несколько
мгновений мы разинув рты смотрели на них, а они на нас. Наконец
опомнившись, они снова шлепнулись на пол. Теперь стало видно, что их
головы скорее напоминают головы насекомых, чем омаров, видимо, из-за
выпученных фасеточных глаз и усов, как у бабочек.
Наконец оправившись от изумления, эти существа заговорили с нами, не
словами, конечно, а телепатически. Их странные рты не открывались, а усики
не шевелились. Но их мысленные образы были так понятны, что казалось, они
обращаются к нам на нашем родном языке. В этом смысле они очень походили
на нашу знакомую игуану.
Один из них - я так и не понял который - сказал:
- Вы пришельцы из какого-то другого места. Вы мягкотелы и совсем не
похожи на твердопанцирных существ нашей системы. Вы нас понимаете?
- Да, - ответил Макналти, удивленно таращась на них. - Мы вас понимаем.
- Звуковые волны! - Странная парочка ошеломленно переглянулась, трепеща
усиками. В конце этой фразы так и слышался восклицательный знак. - Они
общаются путем передачи модулированных звуковых волн!
Им, непонятно почему, это казалось фантастикой. Они смотрели на нас
так, будто мы нарушили какой-то закон природы.
- С вами тяжело разговаривать. Вы нам не помогаете своим разумом. Нам
приходится вдалбливать вам свои мысли, а потом с усилием вытягивать ваши.
- Вы уж нас, пожалуйста, извините, - сказал Макналти. Он вздохнул,
приходя в себя. - К сожалению, телепатическое общение - не наш профиль.
- Ничего страшного, мы справляемся. - Они оба одновременно сделали
какой-то непонятный жест клешнями. - Несмотря на наши внешние различия, мы
с вами товарищи по несчастью.
- Но это только пока, - согласился Макналти, явно совершенно не
собиравшийся мириться с нашим теперешним положением. Видимо, он уже считал
себя этаким бывалым контактором. - Слушайте, а вы случайно не знаете, что
они собираются сделать с нами?
- Они вас вскроют.
- Вскроют? Что, вот так просто возьмут и разрежут на куски?
- Да.
Макналти заметно помрачнел и осторожно поинтересовался:
- А зачем?
- Они вскрывают всех индивидуалов. Они делают это уже много лет и даже
веков, пытаясь понять причину личностной независимости. Они разумные
машины, но их разум исключительно коллективный. - Омар, или кто бы он там
ни был, вдруг ненадолго замолк, а затем продолжил: - На нашей родной
планете Варге тоже есть небольшие морские существа такого типа. Каждое в
отдельности ничего собой не представляет как индивид, но, если они
объединятся в группу, у них возникает коллективный разум.
- Почти как у некоторых видов термитов, - заметил капитан.
- В общем-то да, они действительно напоминают термитов, - согласился
тот, что сейчас вел телепатическую передачу - а может, и оба? Я совершенно
не мог понять, как он или они могли рассуждать насчет термитов, о которых
они не имели ни малейшего понятия, пока наконец не догадался, что то, что
было на уме у капитана, тут же передавалось и этим двум субъектам. -
Миновало уже много оборотов вокруг нашего светила с тех пор, как они
пытаются завоевать Варгу - нашу родную планету, которая находится рядом.
Мы героически сопротивляемся, и небезуспешно, но им все равно время от
времени удается захватить кое-кого из нас в плен, привезти сюда и вскрыть.
- Но все же, они просто машины?
- Они машины самых разных типов - воины, рабочие, даже специалисты и
ученые. Но они действительно машины. - Вдруг он остановился и потряс нас
до глубины души тем, что быстро указал клешней на спокойно стоявшего в
сторонке Эла Стора: - Да, точно такие же машины, как и он! Он сделан из
металла, и его мозг остается закрытым для нас! Он нам не нравится!
- Эл - больше чем просто машина, - возмущенно заступился за Эла
Макналти. - Он ничуть не похож на все эти уродливые здешние штуки. Я не
знаю, как вам это объяснить, но он... он - личность.
Тихий одобрительный ропот пронесся над толпой, наводя на мысль о том,
что капитан высказал вслух общее молчаливое мнение.
- Причем в настоящий момент приходится об этом только сожалеть, -
спокойно заметил Эл Стор, - Я обладаю личной независимостью. И это делает
меня совершенно равноправным кандидатом на вскрытие. - Немного погодя он
добавил: - Я думаю, что меня постигнет та же участь, что и всех остальных.
Выслушав Эла с мрачной улыбкой, Макналти спросил пристыженных омаров:
- Если вы так чувствительны к нашим мыслям, то, может, вам удастся
уловить где-нибудь невдалеке мысли других людей, таких же, как мы? А то у
нас несколько человек пропало, и мне просто хотелось бы знать, живы они
или нет.
Оба странных существа с Варги затихли и, слегка покачивая антеннами,
начали тщательно прощупывать пространство за пределами нашего узилища.
Что-то прогромыхало мимо нашей двери и, не останавливаясь, потопало дальше
по коридору, но они даже не обратили на это внимания.
Через некоторое время один из них или оба сказали:
- Мы, к сожалению, умеем улавливать мысли лишь на небольшом, очень
небольшом расстоянии. Но мы можем точно сказать, что разум, похожий на
ваш, только что ушел, ушел навеки. Его сигнал угас, пока мы с вами
разговаривали. Других сигналов, подобных вашим, в доступной нам зоне
приема не обнаружено.
- Жаль, - сказал Макналти разочарованно.
Они подняли свои клешни, указывая на крышу, и продолжили:
- Но там, наверху, какие-то другие разумы, непохожие на ваши и совсем
не такие, как у нас. Они просто удивительны. Невероятно, но они способны
сосредоточиться на двух совершенно разных вещах одновременно.
- Что? - переспросил Макналти, почесывая затылок. Из того, что они
сказали, он не понял ни слова.
- О двух вещах одновременно! Просто удивительно! Сейчас они высоко в
воздухе и снижаются на крышу. Один из них размышляет о расположении
маленьких божков на каком-то поле, состоящем из разноцветных квадратиков,
и одновременно... думает о вас!
- Что?! - воскликнул Макналти.
Я увидел, как Стив Грегори, отчаянно шевеля бровями, ошалело уставился
на крышу. Теперь мы все смотрели на нее вытаращив глаза. В следующее
мгновение раздался ужасающий грохот, сотрясший здание до самого основания,
и в крыше появилась огромная вмятина. Что-то сильно ударилось о
металлические плиты, и одновременно в коридоре послышался дикий рев. У
меня было такое чувство, что мне на голову надели ведро и колотят по нему
чем-то тяжелым.
Наш почетный ключеносец оказался единственным наблюдательным, а также
инициативным человеком. Он заметил, что дверь открывается внутрь. Не
выпуская из одной руки своего массивного инструмента, другой рукой он
вытащил из бокового кармана две короткие толстые отвертки и кусок металла,
формой напоминающий топорик. Эти-то предметы он тут же и забил под дверь,
конечно, не без некоторых усилий, но зато глубоко и надежно. Не успел он
закончить, как вдруг шум в коридоре усилился и в дверь грохнуло что-то
очень тяжелое.
Нам показалось, что смерть уже не за горами и заклиненная дверь
отсрочит ее в лучшем случае на какие-нибудь несколько лишних минут.
Похоже, лязгающим за дверью чудовищам очень хотелось начать расчленять
очередную жертву. Получалось, что причиной нашей, скорее всего, неминуемой
гибели и должен стать наш хваленый индивидуализм. Вдруг мне пришло в
голову, что первыми жертвами этих хирургов могут стать инженер с ключом и
Сэм Хигнет, так как их вполне могло заинтересовать, почему у одного
наполовину металлическая рука, а у другого - темная кожа, хотя у всех
остальных - белая. А еще мне было бы очень интересно посмотреть на их
рожи, когда они начнут резать Эла Стора.
Дверь снова сотряс мощный удар, но она не открылась, а прогнулась в
середине. В комнату через щель, образовавшуюся между дверью и стеной,
ворвался яркий свет. Неизвестный механизм, лязгая гусеницами, видимо,
готовился к новому удару.
- Стреляйте только в упор, - посоветовал инженер, заклинивший дверь. Он
сплюнул на пол и оперся на свой гаечный ключ, как отдыхающий рыцарь
опирается на боевую палицу. При этом снова обнажилась его экзотическая
танцовщица, которая в данной ситуации была как-то неуместна.
Послышался скрежет разрываемого металла, и кусок крыши исчез. Наши
задранные кверху лица вдруг залил солнечный свет. Огромный кожистый мешок
со множеством длинных, сплошь покрытых присосками конечностей свесился,
зацепившись шестью щупальцами за края дыры, и величественно завис в
воздухе. Это был Саг Фарн.
Он протянул оставшиеся четыре вниз. Полностью размах его щупалец
достигал тридцати двух футов, но теперь из-за того, что ему приходилось
держаться за крышу. Саг Фарн стал короче футов на пять или на шесть. Его
щупальца свисали вниз и призывно покачивались футах в четырнадцати от
пола. Пока Саг Фарн висел в такой вот позе, а мы стояли внизу и глядели на
него, пытаясь реально оценить наши шансы, дверь едва выдержала следующий
удар. Омары, выпучив глаза, изучали Саг Фарна.
Вдруг он опустился еще футов на десять, схватил четверых из нас и
потащил их к дыре в крыше. Они взлетели, как погонщик слонов взлетает на
хоботе одного из своих подопечных. Приглядевшись, я понял, что Саг Фарн
теперь висит не на своих щупальцах, а держится за щупальца другого
марсианина, находящегося где-то за краем дыры. Когда первая четверка
оказалась в нескольких футах от дыры, их перехватили другие щупальца и
вытянули в отверстие наружу. Затем Саг Фарна поднял еще четверых, затем
еще и еще.
Пока я поглядывал то на дыру в потолке, то на дверь, которая вот-вот
должна была податься, я совсем перестал обращать внимание на омаров и
только теперь заметил, что они о чем-то ожесточенно спорят с Макналти.
- Нет, - как раз в это время твердо говорил капитан, - мы никогда не
сдаемся. Мы никогда не смиряемся с неизбежностью поражения. Мы не
собираемся умирать с гордо поднятой головой, как вы выразились. - Он
презрительно фыркнул. - У нас, на Земле, был народ, похожий на вас. Они в
трудной ситуации гордо умирали, вспарывая себе брюхо. Но их это ни к чему
хорошему не привело.
- Но ведь сбегать нельзя, - возразил варгасец, так, будто речь шла о
запрещенных способах ведения войны. - Это же трусость! Это против
установленных правил. Даже ребенок знает, что пленник должен мужественно
встретить уготованную ему смерть.
- Бред! - фыркнул Макналти. - Чушь собачья! Мы не связаны никакими
обязательствами. Мы никому не давали никаких клятв и не собираемся. -
Взглядом он проследил, как еще четверо отправились на свободу.
- Так нельзя! Вы не имеете права. Это же настоящий позор. Пленники -
это пленники, и они не должны сбегать. Наши товарищи сами убили бы нас -
так им было бы стыдно, если б мы сбежали. У вас что, совести, что ли, нет?
- Ваши правила просто идиотские! - сказал Макналти. - И мы по ним
играть отказываемся. Мы не согласны. Мне наплевать на то, что вы тут
говорите, потому что, с нашей точки зрения, мы сейчас поступаем совершенно
правильно.
- Послушайте! - вмешался Эл Стор. Его сверкающие глаза смотрели то на
негодующего капитана, то на почти выбитую дверь, которая вот-вот должна
была сорваться с петель. - У нас попросту нет времени на дебаты по поводу
различий в кодексах чести!
- Верно, Эл, но эти вареные раки так упрямы, что - у-у-у-ух! - Очень
смешно было наблюдать за его удивленным выражением лица, когда
невозмутимый Саг Фарн зацепил его и выдернул из круга спорящих.
Дверь наконец не выдержала и рухнула с таким звоном, что барабанные
перепонки, казалось, вот-вот лопнут. Через развороченную дверь в нашу
тюрьму въехала часть туши того, что здорово смахивало на пятидесятитонный
танк, а в ангаре кроме двух фаталистов-варганцев оставалось еще семеро
наших ребят.
Позади танка толпились щелкающие и урчащие гробы, шары и прочие
уродливые механизмы. Я с ужасом следил за тем, как приближается этот
гигантский механизм, еле-еле пролезающий в дверь и напоминающий древнюю
колесницу Джаггернаута.
Тут наш врач-негр Сэм Хигнет самоотверженно крикнул Саг Фарну:
- Последним - меня!
Может, наш хирург и готов был пожертвовать собой ради других, но у
висевшего под потолком парня со щупальцами, видимо, имелись свои
соображения. Один из шаров быстро проскочил мимо танка и бросился на Сэма.
Но он опоздал всего на какую-то пару секунд. Тихо, не произнеся ни слова,
Саг Фарн отпустил те три своих щупальца, которыми держался за край дыры,
схватил всех семерых и с огромным усилием потащил вверх. Медленно плывя к
отверстию в крыше, я чувствовал, как дрожит от напряжения поднимающее меня
Щупальце. Видимо, даже для марсианина такой груз был тяжеловат. Тут вокруг
меня, помогая Саг Фарну, обвилось другое щупальце. Уже почти протиснувшись
в дыру, я заметил еще одного марсианина, присосавшегося к потолку, а затем
вдруг оказался на солнце.
В углублении на крыше удобно примостился наш катер, с виду очень
напоминавший курицу-наседку в гнезде. Маленький изящный кораблик стоял,
поблескивая на солнце, готовый в любую минуту взлететь. Трудно придумать
более приятное зрелище для измученного человека.
Вокруг возвышались металлические здания. Некоторые квадратные,
некоторые закругленные. Я не заметил ни одного окна, ни единого украшения.
Зрелище было ужасное и подавляло своей сверхрациональностью. Нигде ни
единого дымка.
Только вдали поднимались к небу какие-то струйки-разноцветных газов.
На некоторых зданиях находились огромные ажурные радиомачты и еще
какие-то сложные конструкции, напоминающие направленные антенны. Это место
походило на бескрайний металлический мегаполис.
Внизу виднелись улицы, по которым торопливо сновали разные машины. Я
насчитал около ста видов. Большинство были совершенно не похожи на те, с
которыми мы уже успели познакомиться. Например, длинная, гибкая машина,
напоминающая гигантскую сороконожку. Спереди у нее вращались три резака,
и, скорее всего, она представляла собой подземный трубоукладчик или
комбайн.
В толпе я заметил гробы, шары, парочку "жирафов" и несколько
любознательных и на первый взгляд совершенно бесполезных механизмов,
которые путались у нас под ногами во время первого сражения. Наблюдая за
этими полчищами, я пришел к выводу, что шары и гробы были чем-то вроде
солдат, "жирафы" - полицейскими, а маленькие любопытные бездельники -
журналистами или чем-то вроде военных корреспондентов, которые постоянно
за всем наблюдали и передавали информацию либо в какой-то координационный
центр, либо всему механическому сообществу. Но насчет "жирафов" я все-таки
был не совсем уверен.
Катер мог взять на борт лишь две трети спасенных. Пока они грузились,
мы с Элом Стором стояли на краю дыры с рваными краями и смотрели вниз.
Зрелище того стоило. Омаров уже не было: очевидно, они отправились с
достоинством встречать свою горькую участь. Прямо под нами, как огромная
металлическая жаба, стояла та самая пятидесятитонная туша, которая
высадила дверь.
Вокруг нее, размахивая конечностями, метались шары и в бешенстве
указывали ими на нас, если, конечно, машина может испытывать такое
чувство. Несколько гробов подогнули свои суставчатые задние ноги, сели и
уставились наверх, как свора охотничьих собак. В сидячем положении их
головы запрокинулись, и они наконец обнаружили, куда сбежали их пленники.
Теперь они напоминали собак, открывших пасти и свесивших наружу языки.
Движущиеся машины наполняли воздух какими-то пощелкиваниями,
потрескиваниями и едким запахом машинного масла.
В тридцати футах над этой толпой Саг Фарн и Кли Янг приклеились к
противоположным стенам и теперь старались подцепить кого-нибудь из врагов.
Наконец Саг Фарн опустил вниз свое щупальце, которое, наверное, могло бы
удержать на месте линкор, прижал свои присоски к плоской спине одного из
гробов, который, как можно было судить по его позе, сидел и ждал, пока мы
осыплемся вниз, как спелый виноград. Саг Фарн поднял гроб, который тут же
начал тревожно лязгать и дрыгать ногами. На помощь ему бросился
встревоженный шар.
Кли Янг мгновенно среагировал и поймал шарик с невозмутимостью
хамелеона, хватающего жирную муху. Гроб взлетел футов на двадцать пять,
присоски отпустили его, он рухнул на спину пятидесятитонному монстру, с
грохотом упал на пол и остался недвижим. Шарик, который был легче,
поднимался вверх, отчаянно трепыхаясь в могучих объятиях Кли Янга, а затем
полетел в другой шар, ударился о него и затих. Тот же, на которого он
упал, видимо, получил повреждения системы управления и начал тупо ходить
по кругу.
Не сводя глаз с огромного монстра, который по-прежнему караулил нас с
невозмутимостью выброшенного на свалку автомобиля, Кли Янг сказал:
- Вот так мы и выиграли бой на корабле. Мы устроились на потолках, где
они не могли нас достать. Мы их поднимали, а затем бросали. Они не умеют
лазать. А большая машина, которая могла бы дотянуться до нас, в "Марафон"
просто не влезла бы.
Одним своим огромным глазом он смотрел на нас с Элом, а другим
выискивал очередного врага. От этой способности марсиан вращать глазами в
разные стороны у меня всегда по спине мурашки бегали, да и впредь будут
бегать. А он между тем обратился к Саг Фарну так, будто это было
продолжением какого-то предыдущего, разговора:
- Кли Моргу следовало пожертвовать своим слоном.
- Да, я тоже пришел к такому выводу, - согласился Саг Фарн, очередным
шаром размозжив голову "жирафу". - Морг вообще склонен ошибаться,
поскольку не любит жертвовать. И поэтому никак не может понять, что,
жертвуя слона сейчас, он через десять ходов возьмет у противника обе
ладьи. - Он вздохнул и с возгласом: "Смотри!" - резко набросил свое
щупальце на лихорадочно жестикулирующий механизм, очень напоминающий груду
каких-то непонятных инструментов, схватил его и сильно швырнул о ту стену,
на которой сидел Кли Янг.
Бу-у-у-ум! Мои ноги овеяло жаром - это с ревом поднялся в небо катер.
На крыше осталось одиннадцать человек плюс марсиане, которые развлекались
тем, что постепенно превращали нашу бывшую тюрьму в свалку. Обернувшись, я
увидел, кораблик, который, извергая пламя, с грохотом уносился на север.
напоминало полусъеденный апельсин. Но он так и не расстался со своим
куском железа. Может быть, машины позволили ему оставить его у себя,
решив, что это часть руки. Он продолжал: - Я был последним, кто полез в
эту заварушку. Бренанд в ней не участвовал, и Уилсон тоже.
Макналти был явно огорчен. Эл Стор же заинтересовался. Капитан сделал
две пометки в своем списке и продолжал. Все было хорошо до тех пор, пока
он не дошел до буквы "К". Тут я вдруг понял, что именно меня так
беспокоило.
- Кли Дрин, Кли Морг, Кли... а где Кли Дрин?
Мы начали оглядываться. Среди нас не оказалось ни одного марсианина. Ни
единого. Ни Кли Янга, ни Саг Фарна, ни кого-либо еще - короче, ни одного
из девяти наших марсиан. И никто не мог припомнить, что вообще видел хоть
кого-нибудь из них со времени битвы на "Марафоне". Последним корабль
покинул Мердок - правительственный эксперт, и он клялся и божился, что,
когда его схватили, марсиане все еще оставались на корабле и все еще
отбивались. Во всяком случае, ни одного из них не посадили к нему в
машину, хотя она и была последней.
Никто из нас не мог дать объяснение тому, каким образом марсианам
удалось избежать общей судьбы, и где они в настоящее время находятся. Быть
может, их огромная сила все же позволила им одолеть железных чудовищ, хотя
это и казалось более чем маловероятным. У меня на этот счет имелось свое
мнение, которое я, разумеется, держал при себе. Я подозревал, что они
нашли в лице наших врагов достойных партнеров по шахматам, и сейчас и те и
другие затаив дыхание склонились над шахматной доской в ожидании того,
когда один из игроков передвинет ладью на две клетки вперед. Марсиане
вполне способны отморозить что-либо в этом роде.
Пометив галочками имена всех марсиан, Макналти дочитал список до конца,
пропустив шестого инженера Зейглера по той же причине, что и шефа Эндрюса.
Смерть этих двоих не вызывала сомнений. Они погибли еще во время самой
первой атаки.
Подведя итоги, Макналти сообщил, что семеро мертвы; а пятеро пропали
без вести, не считая марсиан. Без вести пропали Хейнс и те двое, которые
отправились вместе с ним в разведку на шлюпке, а также Бренанд и Уилсон.
Для нашего небольшого экипажа это были серьезные потери, учитывая то, что
отсутствующие, скорее всего, тоже погибли.
Пока Макналти мрачно выкликал имена, я принялся осматривать помещение,
в котором мы находились. Мы сидели в каком-то металлическом ангаре, футов
сто в длину, шестьдесят в ширину и сорок в высоту. Стены его были
тускло-коричневого цвета, абсолютно гладкие и без единого окна.
Куполообразный потолок, такой же коричневый, был тоже совершенно без
всяких отверстий, но из Центра свисали три огромных полупрозрачных
пластиковых шара, которые светились оранжевым светом. Рассмотрев стены
повнимательнее, я не заметил никаких швов, которые свидетельствовали бы о
сварке или каком-либо другом виде монтажа.
- Ну, ребята... - заговорил Макналти.
Но продолжить ему не удалось. Из-за единственной в этом помещении двери
вдруг раздался жуткий, пронзительный вопль. Он был ужасно высоким и
тонким, исполненным невыразимой муки, и доносился как будто из какого-то
узкого металлического коридора. А самое страшное, что голос явно
принадлежал человеку или, по крайней мере, тому, что когда-то было
человеком.
Всем стало не по себе, у некоторых на лбу выступила испарина. Мердок
мертвенно побледнел. Черные пальцы Сэма Хигнета быстро сжимались и
разжимались так, как будто он собирался броситься на выручку. Инженер с
гаечным ключом закатал рукава, и стала видна экзотическая танцовщица,
вытатуированная на его левом плече. Когда он стискивал пальцы на рукоятке
ключа, танцовщица начинала плясать и извиваться. Выглядел он все еще
неважно, но взгляд стал угрожающим.
Наконец и Эл Стор решил выразить обуревающие его чувства и медленно
произнес:
- Попадись нам один из этих механизмов, мы бы, наверное, тоже разобрали
его, чтобы посмотреть, как он устроен. - Он сказал это, ни на кого не
глядя. - К сожалению, в этом они, похоже, очень напоминают нас. Так что
все, кому не хочется быть разобранным на куски ради удовлетворения
любопытства здешних обитателей, должны принять какие-то меры, чтобы их не
вытащили отсюда живыми.
Тут снова послышался этот ужасный вопль. Он резко оборвался, достигнув
самой верхней ноты, но наступившая потом мертвая тишина показалась нам не
менее ужасной, чем сам крик. Теперь мое воспаленное воображение рисовало
страшные картины. Я представлял себе, как механизмы, шумя и скрежеща,
рыскают вокруг, тщетно пытаясь понять, что же послужило источником этого
звука, а их металлические клешни вымазаны в крови того, что когда-то было
живым человеком.
- Среди нас нет акробатов? - неожиданно спросил Эл.
Подойдя к стене лицом, он уперся в нее руками и расставил ноги.
Армстронг - мощный шестифутовый детина - залез на Эла и встал ему на
плечи. Это оказалось просто, зато все остальное - нет.
После долгих мучений нам наконец удалось водрузить Петерсена на плечи
Армстронга. Теперь голова Петерсена находилась примерно в пятнадцати или
шестнадцати футах от пола. Но дальше, как мы ни пытались, нам так и не
удалось удлинить эту человеческую лестницу. Эл Стор стоял как скала, но
остальным гладкая стена не давала возможности хоть за что-нибудь
уцепиться. Пришлось оставить эту затею.
Мы не сомневались, что Эл Стор выдержит семерых человек - столько
понадобилось бы, чтобы достать до потолка. Конечно, если Армстронг
выдержит шестерых. На мой взгляд, добираться до крыши было попросту ни к
чему. Тем не менее эта безнадежная затея хоть на некоторое время заняла
наши руки и умы.
Блейн с помощью своего излучателя попытался вырезать в стене несколько
отверстий для ног и рук, но, видимо, стены были сделаны из более прочного
металла, чем машины. Луч явно раскалял стену, и она даже краснела при
максимальной температуре, но напрочь отказывалась плавиться или вообще
поддаваться обработке.
Эта попытка использовать излучатель надоумила капитана провести
инвентаризацию всего имеющегося у нас оружия. Оказалось, что на нас всех
приходится семь излучателей, один старинный автоматический пистолет,
владелец которого утверждал, что им пользовался еще его отец во время
Последней войны, четырехфутовый гаечный ключ и два баллончика со
слезоточивым газом.
Предшествующие события показали, что лучеметы являются не очень
эффективным оружием в борьбе с нашими бронированными врагами. Остальное же
вообще можно было просто выкинуть. Но наличие такого количества оружия
открыло нам один забавный аспект психологии наших врагов. Получалось, что
тем, кто не выпускал из рук оружия, позволили оставить его при себе. Это
наводило на мысль, что нашим врагам неизвестно, что такое оружие!
Мы закончили рассматривать свое бесполезное вооружение, как дверь
совершенно неожиданно для нас распахнулась, и к нам бросили двух
омароподобных существ. Дверь захлопнулась так быстро, что мы даже не
успели рассмотреть, что за ней находится. Оказавшись на металлическом
полу, существа медленно отползли в угол и вдруг неожиданно начали
наползать на стену, постепенно принимая вертикальное положение. Несколько
мгновений мы разинув рты смотрели на них, а они на нас. Наконец
опомнившись, они снова шлепнулись на пол. Теперь стало видно, что их
головы скорее напоминают головы насекомых, чем омаров, видимо, из-за
выпученных фасеточных глаз и усов, как у бабочек.
Наконец оправившись от изумления, эти существа заговорили с нами, не
словами, конечно, а телепатически. Их странные рты не открывались, а усики
не шевелились. Но их мысленные образы были так понятны, что казалось, они
обращаются к нам на нашем родном языке. В этом смысле они очень походили
на нашу знакомую игуану.
Один из них - я так и не понял который - сказал:
- Вы пришельцы из какого-то другого места. Вы мягкотелы и совсем не
похожи на твердопанцирных существ нашей системы. Вы нас понимаете?
- Да, - ответил Макналти, удивленно таращась на них. - Мы вас понимаем.
- Звуковые волны! - Странная парочка ошеломленно переглянулась, трепеща
усиками. В конце этой фразы так и слышался восклицательный знак. - Они
общаются путем передачи модулированных звуковых волн!
Им, непонятно почему, это казалось фантастикой. Они смотрели на нас
так, будто мы нарушили какой-то закон природы.
- С вами тяжело разговаривать. Вы нам не помогаете своим разумом. Нам
приходится вдалбливать вам свои мысли, а потом с усилием вытягивать ваши.
- Вы уж нас, пожалуйста, извините, - сказал Макналти. Он вздохнул,
приходя в себя. - К сожалению, телепатическое общение - не наш профиль.
- Ничего страшного, мы справляемся. - Они оба одновременно сделали
какой-то непонятный жест клешнями. - Несмотря на наши внешние различия, мы
с вами товарищи по несчастью.
- Но это только пока, - согласился Макналти, явно совершенно не
собиравшийся мириться с нашим теперешним положением. Видимо, он уже считал
себя этаким бывалым контактором. - Слушайте, а вы случайно не знаете, что
они собираются сделать с нами?
- Они вас вскроют.
- Вскроют? Что, вот так просто возьмут и разрежут на куски?
- Да.
Макналти заметно помрачнел и осторожно поинтересовался:
- А зачем?
- Они вскрывают всех индивидуалов. Они делают это уже много лет и даже
веков, пытаясь понять причину личностной независимости. Они разумные
машины, но их разум исключительно коллективный. - Омар, или кто бы он там
ни был, вдруг ненадолго замолк, а затем продолжил: - На нашей родной
планете Варге тоже есть небольшие морские существа такого типа. Каждое в
отдельности ничего собой не представляет как индивид, но, если они
объединятся в группу, у них возникает коллективный разум.
- Почти как у некоторых видов термитов, - заметил капитан.
- В общем-то да, они действительно напоминают термитов, - согласился
тот, что сейчас вел телепатическую передачу - а может, и оба? Я совершенно
не мог понять, как он или они могли рассуждать насчет термитов, о которых
они не имели ни малейшего понятия, пока наконец не догадался, что то, что
было на уме у капитана, тут же передавалось и этим двум субъектам. -
Миновало уже много оборотов вокруг нашего светила с тех пор, как они
пытаются завоевать Варгу - нашу родную планету, которая находится рядом.
Мы героически сопротивляемся, и небезуспешно, но им все равно время от
времени удается захватить кое-кого из нас в плен, привезти сюда и вскрыть.
- Но все же, они просто машины?
- Они машины самых разных типов - воины, рабочие, даже специалисты и
ученые. Но они действительно машины. - Вдруг он остановился и потряс нас
до глубины души тем, что быстро указал клешней на спокойно стоявшего в
сторонке Эла Стора: - Да, точно такие же машины, как и он! Он сделан из
металла, и его мозг остается закрытым для нас! Он нам не нравится!
- Эл - больше чем просто машина, - возмущенно заступился за Эла
Макналти. - Он ничуть не похож на все эти уродливые здешние штуки. Я не
знаю, как вам это объяснить, но он... он - личность.
Тихий одобрительный ропот пронесся над толпой, наводя на мысль о том,
что капитан высказал вслух общее молчаливое мнение.
- Причем в настоящий момент приходится об этом только сожалеть, -
спокойно заметил Эл Стор, - Я обладаю личной независимостью. И это делает
меня совершенно равноправным кандидатом на вскрытие. - Немного погодя он
добавил: - Я думаю, что меня постигнет та же участь, что и всех остальных.
Выслушав Эла с мрачной улыбкой, Макналти спросил пристыженных омаров:
- Если вы так чувствительны к нашим мыслям, то, может, вам удастся
уловить где-нибудь невдалеке мысли других людей, таких же, как мы? А то у
нас несколько человек пропало, и мне просто хотелось бы знать, живы они
или нет.
Оба странных существа с Варги затихли и, слегка покачивая антеннами,
начали тщательно прощупывать пространство за пределами нашего узилища.
Что-то прогромыхало мимо нашей двери и, не останавливаясь, потопало дальше
по коридору, но они даже не обратили на это внимания.
Через некоторое время один из них или оба сказали:
- Мы, к сожалению, умеем улавливать мысли лишь на небольшом, очень
небольшом расстоянии. Но мы можем точно сказать, что разум, похожий на
ваш, только что ушел, ушел навеки. Его сигнал угас, пока мы с вами
разговаривали. Других сигналов, подобных вашим, в доступной нам зоне
приема не обнаружено.
- Жаль, - сказал Макналти разочарованно.
Они подняли свои клешни, указывая на крышу, и продолжили:
- Но там, наверху, какие-то другие разумы, непохожие на ваши и совсем
не такие, как у нас. Они просто удивительны. Невероятно, но они способны
сосредоточиться на двух совершенно разных вещах одновременно.
- Что? - переспросил Макналти, почесывая затылок. Из того, что они
сказали, он не понял ни слова.
- О двух вещах одновременно! Просто удивительно! Сейчас они высоко в
воздухе и снижаются на крышу. Один из них размышляет о расположении
маленьких божков на каком-то поле, состоящем из разноцветных квадратиков,
и одновременно... думает о вас!
- Что?! - воскликнул Макналти.
Я увидел, как Стив Грегори, отчаянно шевеля бровями, ошалело уставился
на крышу. Теперь мы все смотрели на нее вытаращив глаза. В следующее
мгновение раздался ужасающий грохот, сотрясший здание до самого основания,
и в крыше появилась огромная вмятина. Что-то сильно ударилось о
металлические плиты, и одновременно в коридоре послышался дикий рев. У
меня было такое чувство, что мне на голову надели ведро и колотят по нему
чем-то тяжелым.
Наш почетный ключеносец оказался единственным наблюдательным, а также
инициативным человеком. Он заметил, что дверь открывается внутрь. Не
выпуская из одной руки своего массивного инструмента, другой рукой он
вытащил из бокового кармана две короткие толстые отвертки и кусок металла,
формой напоминающий топорик. Эти-то предметы он тут же и забил под дверь,
конечно, не без некоторых усилий, но зато глубоко и надежно. Не успел он
закончить, как вдруг шум в коридоре усилился и в дверь грохнуло что-то
очень тяжелое.
Нам показалось, что смерть уже не за горами и заклиненная дверь
отсрочит ее в лучшем случае на какие-нибудь несколько лишних минут.
Похоже, лязгающим за дверью чудовищам очень хотелось начать расчленять
очередную жертву. Получалось, что причиной нашей, скорее всего, неминуемой
гибели и должен стать наш хваленый индивидуализм. Вдруг мне пришло в
голову, что первыми жертвами этих хирургов могут стать инженер с ключом и
Сэм Хигнет, так как их вполне могло заинтересовать, почему у одного
наполовину металлическая рука, а у другого - темная кожа, хотя у всех
остальных - белая. А еще мне было бы очень интересно посмотреть на их
рожи, когда они начнут резать Эла Стора.
Дверь снова сотряс мощный удар, но она не открылась, а прогнулась в
середине. В комнату через щель, образовавшуюся между дверью и стеной,
ворвался яркий свет. Неизвестный механизм, лязгая гусеницами, видимо,
готовился к новому удару.
- Стреляйте только в упор, - посоветовал инженер, заклинивший дверь. Он
сплюнул на пол и оперся на свой гаечный ключ, как отдыхающий рыцарь
опирается на боевую палицу. При этом снова обнажилась его экзотическая
танцовщица, которая в данной ситуации была как-то неуместна.
Послышался скрежет разрываемого металла, и кусок крыши исчез. Наши
задранные кверху лица вдруг залил солнечный свет. Огромный кожистый мешок
со множеством длинных, сплошь покрытых присосками конечностей свесился,
зацепившись шестью щупальцами за края дыры, и величественно завис в
воздухе. Это был Саг Фарн.
Он протянул оставшиеся четыре вниз. Полностью размах его щупалец
достигал тридцати двух футов, но теперь из-за того, что ему приходилось
держаться за крышу. Саг Фарн стал короче футов на пять или на шесть. Его
щупальца свисали вниз и призывно покачивались футах в четырнадцати от
пола. Пока Саг Фарн висел в такой вот позе, а мы стояли внизу и глядели на
него, пытаясь реально оценить наши шансы, дверь едва выдержала следующий
удар. Омары, выпучив глаза, изучали Саг Фарна.
Вдруг он опустился еще футов на десять, схватил четверых из нас и
потащил их к дыре в крыше. Они взлетели, как погонщик слонов взлетает на
хоботе одного из своих подопечных. Приглядевшись, я понял, что Саг Фарн
теперь висит не на своих щупальцах, а держится за щупальца другого
марсианина, находящегося где-то за краем дыры. Когда первая четверка
оказалась в нескольких футах от дыры, их перехватили другие щупальца и
вытянули в отверстие наружу. Затем Саг Фарна поднял еще четверых, затем
еще и еще.
Пока я поглядывал то на дыру в потолке, то на дверь, которая вот-вот
должна была податься, я совсем перестал обращать внимание на омаров и
только теперь заметил, что они о чем-то ожесточенно спорят с Макналти.
- Нет, - как раз в это время твердо говорил капитан, - мы никогда не
сдаемся. Мы никогда не смиряемся с неизбежностью поражения. Мы не
собираемся умирать с гордо поднятой головой, как вы выразились. - Он
презрительно фыркнул. - У нас, на Земле, был народ, похожий на вас. Они в
трудной ситуации гордо умирали, вспарывая себе брюхо. Но их это ни к чему
хорошему не привело.
- Но ведь сбегать нельзя, - возразил варгасец, так, будто речь шла о
запрещенных способах ведения войны. - Это же трусость! Это против
установленных правил. Даже ребенок знает, что пленник должен мужественно
встретить уготованную ему смерть.
- Бред! - фыркнул Макналти. - Чушь собачья! Мы не связаны никакими
обязательствами. Мы никому не давали никаких клятв и не собираемся. -
Взглядом он проследил, как еще четверо отправились на свободу.
- Так нельзя! Вы не имеете права. Это же настоящий позор. Пленники -
это пленники, и они не должны сбегать. Наши товарищи сами убили бы нас -
так им было бы стыдно, если б мы сбежали. У вас что, совести, что ли, нет?
- Ваши правила просто идиотские! - сказал Макналти. - И мы по ним
играть отказываемся. Мы не согласны. Мне наплевать на то, что вы тут
говорите, потому что, с нашей точки зрения, мы сейчас поступаем совершенно
правильно.
- Послушайте! - вмешался Эл Стор. Его сверкающие глаза смотрели то на
негодующего капитана, то на почти выбитую дверь, которая вот-вот должна
была сорваться с петель. - У нас попросту нет времени на дебаты по поводу
различий в кодексах чести!
- Верно, Эл, но эти вареные раки так упрямы, что - у-у-у-ух! - Очень
смешно было наблюдать за его удивленным выражением лица, когда
невозмутимый Саг Фарн зацепил его и выдернул из круга спорящих.
Дверь наконец не выдержала и рухнула с таким звоном, что барабанные
перепонки, казалось, вот-вот лопнут. Через развороченную дверь в нашу
тюрьму въехала часть туши того, что здорово смахивало на пятидесятитонный
танк, а в ангаре кроме двух фаталистов-варганцев оставалось еще семеро
наших ребят.
Позади танка толпились щелкающие и урчащие гробы, шары и прочие
уродливые механизмы. Я с ужасом следил за тем, как приближается этот
гигантский механизм, еле-еле пролезающий в дверь и напоминающий древнюю
колесницу Джаггернаута.
Тут наш врач-негр Сэм Хигнет самоотверженно крикнул Саг Фарну:
- Последним - меня!
Может, наш хирург и готов был пожертвовать собой ради других, но у
висевшего под потолком парня со щупальцами, видимо, имелись свои
соображения. Один из шаров быстро проскочил мимо танка и бросился на Сэма.
Но он опоздал всего на какую-то пару секунд. Тихо, не произнеся ни слова,
Саг Фарн отпустил те три своих щупальца, которыми держался за край дыры,
схватил всех семерых и с огромным усилием потащил вверх. Медленно плывя к
отверстию в крыше, я чувствовал, как дрожит от напряжения поднимающее меня
Щупальце. Видимо, даже для марсианина такой груз был тяжеловат. Тут вокруг
меня, помогая Саг Фарну, обвилось другое щупальце. Уже почти протиснувшись
в дыру, я заметил еще одного марсианина, присосавшегося к потолку, а затем
вдруг оказался на солнце.
В углублении на крыше удобно примостился наш катер, с виду очень
напоминавший курицу-наседку в гнезде. Маленький изящный кораблик стоял,
поблескивая на солнце, готовый в любую минуту взлететь. Трудно придумать
более приятное зрелище для измученного человека.
Вокруг возвышались металлические здания. Некоторые квадратные,
некоторые закругленные. Я не заметил ни одного окна, ни единого украшения.
Зрелище было ужасное и подавляло своей сверхрациональностью. Нигде ни
единого дымка.
Только вдали поднимались к небу какие-то струйки-разноцветных газов.
На некоторых зданиях находились огромные ажурные радиомачты и еще
какие-то сложные конструкции, напоминающие направленные антенны. Это место
походило на бескрайний металлический мегаполис.
Внизу виднелись улицы, по которым торопливо сновали разные машины. Я
насчитал около ста видов. Большинство были совершенно не похожи на те, с
которыми мы уже успели познакомиться. Например, длинная, гибкая машина,
напоминающая гигантскую сороконожку. Спереди у нее вращались три резака,
и, скорее всего, она представляла собой подземный трубоукладчик или
комбайн.
В толпе я заметил гробы, шары, парочку "жирафов" и несколько
любознательных и на первый взгляд совершенно бесполезных механизмов,
которые путались у нас под ногами во время первого сражения. Наблюдая за
этими полчищами, я пришел к выводу, что шары и гробы были чем-то вроде
солдат, "жирафы" - полицейскими, а маленькие любопытные бездельники -
журналистами или чем-то вроде военных корреспондентов, которые постоянно
за всем наблюдали и передавали информацию либо в какой-то координационный
центр, либо всему механическому сообществу. Но насчет "жирафов" я все-таки
был не совсем уверен.
Катер мог взять на борт лишь две трети спасенных. Пока они грузились,
мы с Элом Стором стояли на краю дыры с рваными краями и смотрели вниз.
Зрелище того стоило. Омаров уже не было: очевидно, они отправились с
достоинством встречать свою горькую участь. Прямо под нами, как огромная
металлическая жаба, стояла та самая пятидесятитонная туша, которая
высадила дверь.
Вокруг нее, размахивая конечностями, метались шары и в бешенстве
указывали ими на нас, если, конечно, машина может испытывать такое
чувство. Несколько гробов подогнули свои суставчатые задние ноги, сели и
уставились наверх, как свора охотничьих собак. В сидячем положении их
головы запрокинулись, и они наконец обнаружили, куда сбежали их пленники.
Теперь они напоминали собак, открывших пасти и свесивших наружу языки.
Движущиеся машины наполняли воздух какими-то пощелкиваниями,
потрескиваниями и едким запахом машинного масла.
В тридцати футах над этой толпой Саг Фарн и Кли Янг приклеились к
противоположным стенам и теперь старались подцепить кого-нибудь из врагов.
Наконец Саг Фарн опустил вниз свое щупальце, которое, наверное, могло бы
удержать на месте линкор, прижал свои присоски к плоской спине одного из
гробов, который, как можно было судить по его позе, сидел и ждал, пока мы
осыплемся вниз, как спелый виноград. Саг Фарн поднял гроб, который тут же
начал тревожно лязгать и дрыгать ногами. На помощь ему бросился
встревоженный шар.
Кли Янг мгновенно среагировал и поймал шарик с невозмутимостью
хамелеона, хватающего жирную муху. Гроб взлетел футов на двадцать пять,
присоски отпустили его, он рухнул на спину пятидесятитонному монстру, с
грохотом упал на пол и остался недвижим. Шарик, который был легче,
поднимался вверх, отчаянно трепыхаясь в могучих объятиях Кли Янга, а затем
полетел в другой шар, ударился о него и затих. Тот же, на которого он
упал, видимо, получил повреждения системы управления и начал тупо ходить
по кругу.
Не сводя глаз с огромного монстра, который по-прежнему караулил нас с
невозмутимостью выброшенного на свалку автомобиля, Кли Янг сказал:
- Вот так мы и выиграли бой на корабле. Мы устроились на потолках, где
они не могли нас достать. Мы их поднимали, а затем бросали. Они не умеют
лазать. А большая машина, которая могла бы дотянуться до нас, в "Марафон"
просто не влезла бы.
Одним своим огромным глазом он смотрел на нас с Элом, а другим
выискивал очередного врага. От этой способности марсиан вращать глазами в
разные стороны у меня всегда по спине мурашки бегали, да и впредь будут
бегать. А он между тем обратился к Саг Фарну так, будто это было
продолжением какого-то предыдущего, разговора:
- Кли Моргу следовало пожертвовать своим слоном.
- Да, я тоже пришел к такому выводу, - согласился Саг Фарн, очередным
шаром размозжив голову "жирафу". - Морг вообще склонен ошибаться,
поскольку не любит жертвовать. И поэтому никак не может понять, что,
жертвуя слона сейчас, он через десять ходов возьмет у противника обе
ладьи. - Он вздохнул и с возгласом: "Смотри!" - резко набросил свое
щупальце на лихорадочно жестикулирующий механизм, очень напоминающий груду
каких-то непонятных инструментов, схватил его и сильно швырнул о ту стену,
на которой сидел Кли Янг.
Бу-у-у-ум! Мои ноги овеяло жаром - это с ревом поднялся в небо катер.
На крыше осталось одиннадцать человек плюс марсиане, которые развлекались
тем, что постепенно превращали нашу бывшую тюрьму в свалку. Обернувшись, я
увидел, кораблик, который, извергая пламя, с грохотом уносился на север.