значительно обогатить мировую сокровищницу непристойных выражений. Но в
одном сомневаться не приходилось: никакое существо, рожденное на этой
планете, ни в жизнь не сумело бы придумать ничего даже отдаленно похожего
на тираду Эмброуза.
Одним словом, я занялся освобождением его от пут, сплетенных из очень
прочных волокон травы, а он тем временем продолжал высказывать все, что
думает, лишь изредка останавливаясь и припоминая, не пропустил ли он
случайно какого-нибудь смачного ругательства. Вокруг нас всюду корчились
обрубки маслянистых веревок, бесцельно ползая взад и вперед. Теперь в
дверях виднелось уже четыре изумленных лица, помимо Келли.
Наконец, отшвырнув остатки веревок, Эмброуз встал, ощупал себя с ног до
головы и сказал столпившимся в дверях ребятам:
- Нашли Мака?
- Пока нет, - ответил Уилсон.
- Десять против одного, что он в соседней хижине, - сказал Эмброуз.
- Боюсь, не выиграть тебе, - сообщил Уилсон. - Мы как раз оттуда, и его
там нет.
- А вы как искали? - вмешался я. - Прощупывали весь пол?
Глядя на меня, как на дурака, Уилсон спросил:
- А с какой стати нам его прощупывать?
- А стоило, - поддержал Келли, поигрывая излучателем и облизывая губы.
- Послушайте, - сказал я. - Неужели непонятно, что вы видите только то,
что вам указывают видеть. И поэтому, когда вам указывают не видеть
ничего...
- Послушайте лучше меня, - сказал Эмброуз. - Этот клубок змей может
внушить вам что угодно. - Он шагнул вперед. - Пошли-ка лучше обшарим ту
хижину еще раз.
Мы вернулись к хижине номер четырнадцать. Лучи шести фонарей залили ее
ярким светом от стены до стены и от пола до крыши. Пусто. Никого. Черт
возьми, это было совершенно очевидно!
Стоя в центре помещения, Эмброуз сказал:
- Мак, ты можешь издать какой-нибудь звук? Какой угодно?
Тишина.
Все это выглядело довольно глупо: стоит посреди хижины человек и
взывает к кому-то не более видимому, чем привидение. Я попытался
представить себе Макфарлейна, лежащего где-то совсем рядом и изо всех сил
пытающегося освободиться от пут или произвести хоть какой-то звук,
оставаясь при этом абсолютно недоступным нашим глазам и как будто
погребенным в каком-то слепом пятне нашего сознания.
В этот миг мне в голову пришла идея, которая тогда показалась мне ну
прямо-таки гениальной. Ведь лучи шести фонарей, светящие в шести разных
направлениях, - они, пожалуй, освещали хижину даже чересчур ярко!
- Эй! - сказал я. - Давайте-ка лучше направим весь этот свет в одну
сторону.
- Зачем? - спросил Молдерс.
- А затем, - поведал я, наслаждаясь наступившей тишиной, - что при
таком освещении совершенно отсутствуют тени, а любой объект тень
отбрасывает обязательно.
- Да, это верно, - согласился Уилсон, явно восхищаясь моим интеллектом.
- Обязательно отбрасывает.
Но Эмброуз раздраженно отмахнулся и тут же вернул меня с небес на
землю, сказав:
- Пустая трата времени. Теней мы не увидим точно так же, как не видим
отбрасывающих их объектов. Если уж тебя водят за нос, то это всерьез и
надолго.
- Угу! - согласно проворчал Бренанд, которому услышанное, видимо,
пришлось по душе. Он погладил макушку, на которой вскочила довольно
заметная шишка.
Снова обращаясь в пространство, Эмброуз заявил:
- Хорошо, Мак, если не можешь даже пискнуть, попробуй подкатиться к
моим ногам. - Он немного подождал, глядя себе под ноги. Время, казалось,
остановилось. Наконец он разочарованно огляделся и поймал мой недоуменный
взгляд: - Я прощупаю пол вдоль этой стены, а ты займись тем же самым с
другой стороны. Остальные пусть пока проверят середину хижины. Если
почувствуете что-нибудь или на что-то наткнетесь - сразу хватайте!
Опустившись на четвереньки, он пополз вдоль стены, ощупывая рукой пол
впереди себя. Я занялся тем же самым с другой стороны. Поскольку я уже
нашел таким образом Эмброуза, мне эта процедура не казалась такой
странной, как остальным. И тем не менее я чувствовал себя немного не в
своей тарелке. Как-то странно сознавать, что, не будучи слепым, ты тем не
менее не можешь полагаться на свои глаза. Я, конечно, имею в виду
следствие, а не причину. Наши глаза были целы и нормально функционировали.
Беда лежала гораздо глубже - в той части мозга, где создавалась ложная
картинка, охотно принимаемая разумом за чистую монету.
Пока все остальные корчились посреди комнаты, я добрался до угла и
свернул вдоль следующей стены, снова дополз до угла, поводил рукой в
воздухе и - о-о-о-о! - коснулся чего-то невидимого, попытался схватить его
и ощутил под рукой пучок каких-то холодных склизких трубок. Самое ужасное,
что я никак не мог разжать руку. Я был потрясен, и пальцы не слушались
меня. Невидимая тварь между тем рванулась, потащила меня за собой, и я
ткнулся носом в пол.
Слава Богу, хоть Келли сообразил, что происходит. У него было некоторое
преимущество перед остальными, поскольку он уже стал свидетелем
аналогичной ситуации в предыдущей хижине. Увидев, как я вписался носом в
пол, он прицелился в точку, находящуюся где-то в футе от моего стиснутого
кулака, и выстрелил. Через полсекунды начался кавардак. Я обнаружил, что
одной рукой вцепился в бешено извивающийся клубок черных веревок, который
пытается тащить меня к выходу, Келли тем временем расстреливает его по
краям, а Бренанд ошалело палит в самую середину.
Эмброуз начал просить, чтобы кто-нибудь дал ему нож разрезать веревки
на Макфарлейне. Кли Янг попытался было схватить чужака своим мощным
щупальцем, но решил не рисковать, так как кто-нибудь мог впопыхах попасть
в него лучом. Уилсон отплясывал какой-то воинственный танец в центре
хижины, непрерывно паля куда ни попадя. Один из лучей прошел, наверное, не
дальше чем в одной восьмой дюйма от толстого зада Келли, примерно на таком
же расстоянии от моей головы, и проделал в стене дырку размером с
обеденную тарелку. Даже не знаю, как такое произошло: получается, что луч
пару раз изогнулся вопреки всем известным законам физики.
Я наконец выпустил дрянь, за которую держался, и заметил, что руки мои
перепачканы какой-то сероватой вонючей слизью. Тварь уже превратилась в
груду отдельных кусочков, которые лучи делали все мельче и мельче. Но как
бы ни были малы эти обрезки, они все равно продолжали извиваться и прыгать
по полу. Из перерезанных концов торчали тонкие белые нити. Я прикинул, что
целый клубок достигает четырех футов в диаметре и весит не менее ста
пятидесяти фунтов.
В противоположном углу Макфарлейн тем временем лихорадочно избавлялся
от остатков стягивавших его травяных пут. Лицо у него было довольно
кислое.
Наконец избавившись от последних обрывков веревки, он чуть ли не с
кулаками набросился на Эмброуза:
- Какого черта ты не остался в лодке и не вызвал подмогу?
- Да потому, что появился твой близнец и начал звать меня так
настойчиво, будто речь шла о жизни и смерти, - отверг его домогательства
Эмброуз. - А еще потому, что тогда я не знал того, что знаю теперь. Вот я
и поверил твоему двойнику, как дурак выскочил наружу и тут же стал похож
на кокон шелкопряда. - Он шмыгнул носом и добавил: - Ничего, это мне урок.
В следующий раз буду сидеть и смотреть, как ты корчишься в агонии.
- Ну спасибо, - сказал Макфарлейн. - Когда-нибудь я отвечу тебе тем же.
- Он плюнул на нечто похожее на обрубок змеи, пытающийся обвиться вокруг
его ботинка. - Ну что, так и будем здесь всю ночь стоять и выяснять
отношения?
- Так ты же сам их вроде и выясняешь! - Бренанд подошел к двери и
посветил фонарем наружу. - Мы сейчас проводим вас до шлюпки. Взлетайте - и
прямо на "Марафон". А разберетесь, кто прав, кто виноват, после того
как...
Тут его голос прервался, фонарь в руке дрогнул, он схватился за боковой
карман и рявкнул:
- Целая сотня! Ложись! - Затем он швырнул что-то, а я во второй раз за
эту ночь вписался лицом в пол.
Ночь вдруг озарилась ослепительной вспышкой. Земля содрогнулась, а с
нашей хижины мигом улетела куда-то вдаль соломенная крыша, похожая на
какой-то старинный аэроплан. Через секунду или две сверху на нас
посыпались омерзительные клочья, и тут не прекратившие отвратительно
извиваться.
Даже несмотря на то, что они умели делать металлические предметы и
приборы, обитатели этого мира, похоже, так и не научились делать ничего,
даже отдаленно похожего на оружие. Возможно, они просто прошляпили это
направление развития, целый миллион лет посвятив оттачиванию искусства
обмана. Как бы то ни было, наша мощь, должно быть, явилась для них чем-то
совершенно чуждым и непонятным, равно как и их гипнотические способности -
для нас. А уж эта последняя демонстрация нашей силы, образно говоря, и
вовсе загнала их души в пятки.
Мы бросились наружу, чтобы в полной мере использовать смятение в рядах
неприятеля, возникшее в результате взрыва бомбы, промчались мимо хижин,
большинство которых лишилось крыш или перекосилось, в любой момент готовые
воспользоваться еще одной бомбой, если путь нам преградит что-нибудь
реальное или даже воображаемое. Но, похоже, враг решил, что вставать у нас
поперек дороги неразумно, и на пути у нас не возникло даже жалкого стада
разъяренных динозавров.
Я раздумывал об этом, мчась вслед за остальными сквозь окружающую тьму.
Обладай я способностью заставлять людей видеть то, что мне хочется, я бы с
легкостью нагнал страху на кого угодно, внушив ему, что за ним, например,
гонится бешеный слон. Но потом я сообразил: ведь подлинная сила этого
гипноза заключается как раз во внушении нам знакомых образов - а
инопланетяне вряд ли могли придумать много такого, что мы бы сочли
знакомым. Любые обычные иллюзии, с помощью которых они подчинили себе все
низшие формы жизни на планете, нашему разуму показались бы совершенно
противоестественными, и первое, что бы мы сделали, - это швырнули
очередную бомбу. Да, имея дело с нами, они были ограничены незнанием того,
что мы собой представляем. Но вот если когда-нибудь они досконально
разберутся в нас!..
Наверняка именно для этого они и умыкнули Эмброуза и Макфарлейна.
Правило первое: нужно как можно лучше узнать того, с кем имеешь дело.
Четверо захваченных людей должны были дать необходимую информацию, на
основании которой они могли бы надеяться одолеть и остальных. Может быть,
при удачном стечении обстоятельств им бы это удалось. Я, конечно,
сомневаюсь в подобном исходе дела, но противника никогда нельзя
недооценивать.
К этому времени мы уже миновали деревню и находились где-то совсем
недалеко от шлюпки. Правда, учитывая темноту и концентрическое
расположение хижин, было довольно трудно отличить одно направление от
другого. Что касалось меня, то я старался просто не отставать от
остальных, как овечка от стада, но Бренанд несся вперед так уверенно, что
казалось, знает, куда направляется. В голове у меня постепенно начало
зреть предчувствие, что Бренанд чересчур самонадеян и завел нас всех не
туда. Мало-помалу мы сбавили темп, начали колебаться. Похоже, подобные
мысли стали появляться и у остальных. Ведь не могла же шлюпка и в самом
деле находиться так далеко от деревни?
В этот момент луч фонаря Бренанда описал широкую дугу, и чуть левее нас
блеснула металлическая корма шлюпки. По всей видимости, мы просто чуточку
сбились с пути. Мы направились к ней.
Стоя у лесенки, Эмброуз, прищурившись от света наших фонарей, сказал:
- Спасибо, ребята. Мы, значит, улетаем и надеемся увидеть всех вас на
корабле.
С этими словами он взялся за лесенку обеими руками, сделал несколько
забавных движений ногами, будто крутил педали велосипеда, и ткнулся носом
в землю. Мне все это показалось не очень смешным и даже глупым. Это одна
из тех шуток, над которыми почти никто не смеется. И только тогда я понял,
что шлюпка исчезла из виду, будто ее тут никогда и в помине не было, а
Эмброуз собирался подняться по несуществующей лестнице. Кли Янг произнес
какое-то слово на верхнемарсианском, для которого в земном языке не
имелось эквивалента, и повел лучом фонаря вокруг, как бы пытаясь
обнаружить того или тех, кто устроил нам западню. То, что это существо или
существа находились в пределах телепатической досягаемости, не вызывало
сомнений. Но каков же этот предел? Десять ярдов или тысяча? Однако никого
найти ему не удалось. Нас окружали только кусты да небольшие деревца или,
во всяком случае, объекты, абсолютно на них похожие. Определить, что есть
что, было попросту невозможно, как невозможно было и тратить драгоценные
часы на выжигание всей растительности вокруг.
Подняв Эмброуза с земли, Макфарлейн с угрозой в голосе сказал:
- Что? Не можешь каждый раз не падать перед ними?
И так выведенный из себя очередной неудачей, Эмброуз огрызнулся:
- Заткнись, пока я тебя сам не заткнул!
- Ну давай, ты - и кто еще с тобой? - спросил Макфарлейн, тут же встав
в боксерскую стойку.
Вклинившись между ними, Бренанд рявкнул:
- Уж вам-то двоим, как никому другому, должно быть понятно, что,
устраивая драку, вы, возможно, действуете по чьему-то наущению!
- Правильно, - поддержал его Молдерс, поняв, к чему тот клонит. -
Отныне если кому и захочется начистить зубы товарищу, пусть отложит это
благое намерение до тех пор, пока мы не вернемся на корабль.
- Может, ты в чем-то и прав, - согласился Макфарлейн, слегка
смутившись. Он махнул рукой: - Ладно, у нас и других забот хватает. Где же
шлюпка?
- Где-то рядом, - заявил я. - Даже если бы сотня этих тварей и решила
перетащить ее на другое место, далеко бы они ее не унесли.
- Значит, и от этого места пойдем по кругу, - принял решение Бренанд. -
Мы на нее обязательно наткнемся, даже если и придется для этого обойти всю
деревню. - Он посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, не зная,
какое направление лучше выбрать.
- Пошли налево, - предложил Келли и глубокомысленно обосновал свое
предложение: - Просто я уже и так смотрю в том направлении.
Мы отправились налево, то и дело ориентируясь по смутным контурам
хижин, едва видимых в свете наших фонарей. Тогда мне не приходило в
голову, что хижины могут быть столь же иллюзорными, как и шлюпка, а
настоящие хижины находятся совсем в другом месте. Таким образом нас вполне
могли бы заставить ходить кругами хоть сотню лет. А то и вообще идти
строго по прямой, в полной уверенности, что мы обходим деревню, до тех
пор, пока мы основательно не заблудились бы в лесу.
Возможно, во время взрыва погибли как раз самые умные из аборигенов, а
оставшиеся в живых, враги поглупее, взяли и все испортили, поскольку
хижины оказались самыми что ни на есть настоящими, и не успели мы пройти и
сотни ярдов, как наткнулись на шлюпку. На этот раз Эмброуз сначала
тщательно ощупал лесенку, осторожно поднялся к люку, потрогал крышку и
похлопал рукой по корпусу. - В общем, как я уже говорил, спасибо, ребята!
Он открыл люк и скрылся внутри шлюпки. За ним полез Макфарлейн. Вот и
смотрите, какими дураками порой оказываются даже самые умные, поскольку
мы, все шестеро, стояли возле шлюпки и махали им на прощание руками, думая
только о том, как мы сейчас рванем к катеру. Макфарлейн закрыл люк, но
почти тут же вновь распахнул его и взглянул на нас с превосходством
человека, который, в отличие от других, хоть изредка пользуется своей
думалкой.
Глядя на нас с той жалостливой улыбкой, с какой люди обычно смотрят на
венерианских гуппи, он сказал:
- Подбросить никого не нужно?
Бренанд при этих словах аж подскочил и закричал то, что, в принципе, не
сообразить было просто невозможно:
- Елки-палки! А ведь чтобы вернуться, катер нам и вовсе ни к чему!
С этими словами он начал карабкаться по лесенке. Остальные потянулись
за ним. Я поднимался предпоследним, за мной стоял один Уилсон. Мне
пришлось чуть задержаться, ожидая, пока Кли Янг протащит внутрь свою тушу
и я тоже смогу пройти через небольшой люк. Процесс был медленным, и без
посторонней помощи Кли бы просто не справился. После него поднялся я и
услышал, как позади резво вскакивает на лестницу Уилсон и тут же,
оступившись, соскальзывает на пару ступенек вниз. Перекладины лесенки
металлические, и поэтому если вы относитесь к ним без должного внимания,
то рискуете пересчитать их носом. Я успел заметить, как в темноте его
фонарь начинает бешено плясать и тухнет. Он предпринял вторую попытку,
когда я был уже у люка.
- Эк тебя угораздило, - подколол его я, когда он добрался до самого
верха и уже входил в шлюпку. Он ничего мне не ответил, что было на него по
меньшей мере не похоже. Я собирался включить подъемный механизм лесенки и
запереть крышку люка, когда он прошествовал мимо меня с каким-то
отрешенным выражением лица, распространяя вокруг знакомый запах серой
слизи. Бывают моменты, в которые приходится забывать о всяких там чувствах
и прочих тонких материях. Поэтому я с размаху залепил ему ногой прямо в
солнечное сплетение.
И тут же оказался один на один с мохнатым клубком, который стал бешено
метаться вокруг меня, пытаясь то охватить одной из своих петель мои руки,
то оплести ноги и свалить на пол. В нем было столько энергии, что он,
наверное, мог бы целую неделю без остановки крутить динамо-машину. Эта
тварь была настолько скользкой и юркой, что я никак не мог справиться с
ней. И только когда я уже с ужасом начал понимать, что, кажется, здорово
переоценил свои силы, Кли Янг просунул в шлюз свое могучее щупальце,
ухватил моего противника за бока, раз двадцать шмякнул его о металлический
пол и вышвырнул через все еще не закрытую дверь наружу.
Даже не потрудившись выразить ему благодарность, я сграбастал фонарь,
выхватил излучатель и в два прыжка соскочил по лесенке на землю. В трех
или четырех ярдах от шлюпки по земле катался Уилсон, бешено отбиваясь от
двух клубков подвижных, как ртуть, веревок. Похоже, его противники
пытались сосредоточиться на двух вещах одновременно, как марсиане, однако
у них это не совсем получалось. Они пытались прижать Уилсона к земле и в
то же время ввести в заблуждение возможных его спасителей. Уилсон все им
испортил тем, что, бешено отбиваясь, постоянно отвлекал их и они оказались
не в состоянии сделать его невидимым для остальных.
Их катающиеся по земле тела то появлялись, то исчезали, как будто на
экране, где изображение возникает и пропадает. Пару секунд я их видел.
Потом не видел. Затем они снова появлялись на прежнем месте. Я аккуратно
прицелился и выстрелил как раз в тот момент, когда они в очередной раз
стали видны, перерезав петлю, которую уже затянуло вокруг шеи Уилсона.
Затем по лестнице скатился Кли Янг, отшвырнул меня в сторону и бросился в
драку.
Он, конечно, лучше всех годился для этого дела. Полностью игнорируя
визуальную игру "А вот мы есть, а вот нас нет", он раскинул щупальца по
всему полю боя и сгреб всех участников сразу, удерживая их могучими
присосками. Потом отделил зерна от плевел, случайно заехав при этом
Уилсону по уху. Одним щупальцем он закинул несчастного почти на середину
лестницы, в то время как другие два его щупальца неутомимо колотили
незадачливых гипнотизеров о землю. Колошматил он их довольно долго и пару
раз даже сменил темп ударов, давая понять, что спешить ему некуда. В конце
концов он поднял всех в воздух и шмякнул друг об друга. К тому времени
визуальные фокусы уже давно кончились. Бедные жертвы Кли определенно
больше не собирались выдавать себя за то, чем не были. Наконец он
зашвырнул их куда-то далеко за деревья.
После этого он поднялся вслед за мной по лестнице, втиснулся в люк,
запер дверцу и загерметизировал шлюпку. Я отправился на нос сказать
Эмброузу, что теперь все на борту готовы к взлету, корабль герметичен и
можно взлетать.
Макфарлейн скрючился возле Эмброуза в маленькой рулевой рубке и по
радио разговаривал с катером:
- Что значит, вы собьете нас, если мы взлетим первыми? Ответ из катера
гласил:
- Если вы собираетесь вернуться на "Марафон", мы должны прибыть туда
раньше вас.
- Почему?
- Потому что список паролей у нас и вам придется нам их назвать. Откуда
мы знаем, кто вы такие?
Нахмурившись, Макфарлейн ответил:
- Да, да, все верно, но давайте взглянем на это дело с другой стороны.
- С какой еще стороны? - Ведь у вас-то, ребята, вообще не было никаких
паролей. Откуда же наши на "Марафоне" будут знать, кто вы такие?
- Но мы ведь не покидали катера, - с негодованием отозвался голос.
- Ха! - усмехнулся Макфарлейн, испытывая какое-то извращенное
удовольствие от этого спора. - Но у вас нет доказательств!
На другом конце помолчали, затем возразили:
- Ведь те шестеро согласились вернуться на катер? А не вернулись. Вы
говорите, что они у вас на шлюпке, но у вас тоже нет доказательств!
Оглянувшись через плечо, Макфарлейн взревел:
- Ну-ка поговорите с этими недоумками, сержант. Объясните им, что вы
все действительно здесь целые и невредимые.
Очевидно, его услышали и на катере, поскольку голос оттуда сразу резко
спросил:
- Это вы, сержант? Назовите ваш пароль!
- Нани-фани, - с облегчением выпалил я.
- А кто еще с вами на борту?
- Мы все.
- Потерь нет?
- Нет.
Задумчивая пауза, затем:
- Ладно, мы возвращаемся. Вы следуйте за нами и приземляйтесь только
после нас.
Макфарлейн, которому, видимо, не понравилось, что ему отдает
распоряжения человек, стоящий на служебной лестнице гораздо ниже его,
взорвался:
- Слушай, ты! Я не намерен исполнять твои приказы!
- Еще как намерены, - возразил кто-то еще, по-видимому ничуть не
обескураженный. - Потому что катер вооружен, а ваша шлюпка - нет. Только
попробуйте не подчиниться - и увидите, что мы с вами сделаем. А капитан
нас за это еще и расцелует в обе щеки!
Сраженный справедливостью последнего замечания, Макфарлейн выключил
радио яростным толчком большого пальца и, усевшись, молча уставился
куда-то в пространство. Полминуты спустя темноту впереди нас прорезала
алая полоска выхлопа стартующего катера. Мы следили за тем, как огненная
струя исчезает где-то на высоте десяти тысяч футов, затем я схватился за
ближайшие поручни - как раз в тот момент, когда Эмброуз включил двигатели
и поднял шлюпку в воздух.
Вопреки ожиданиям, наше возвращение никакой паники не вызвало, хотя на
корабле и пытались решить, те ли мы, за кого себя выдаем. Я бы даже не
удивился, если бы меня подвергли серии тестов, имеющих целью доказать мою
абсолютную и непререкаемую принадлежность к роду человеческому. Отпечатки
пальцев, анализы крови и так далее. Но они свели все к гораздо более
простой и короткой процедуре. Все, что нам предстояло сделать, - это
подняться на борт и ненадолго задержаться в шлюзе, пока Эл Стор
осматривает нас.
Оказавшись внутри "Марафона", мы сразу поняли, что корабль готов к
немедленному старту. Надолго оставаться здесь никто не собирался.
Отправившись в умывальную, я долго отмывал руки от присохшей слизи. Она
липла к рукам, воняла и, казалось, не давала мылу мылиться. Затем я на
скорую руку проверил оружейную и нашел, что все в полном порядке. Если
вскоре нам предстояло стартовать, то после старта нужно было сделать
довольно многое, и я решил пока разузнать последние новости у Стива или
кого-нибудь, кто не прочь поболтать. Не пройдя и пары ярдов по коридору, я
встретил Джепсона и зловеще усмехнулся:
- Так ты, значит, все еще жив! Что случилось?
- Меня захватили в плен, - мрачно сказал он.
- Подумаешь! Ты к этому, наверное, уже привык.
Он фыркнул и заметил:
- Я бы привык, если бы каждый раз это происходило одинаково. Меня
убивает разнообразие способов.
- Ну и как же получилось на сей раз?
- Да мы с Пойнтером тащились по лесу. Откололись от остальных, но были
совсем недалеко от корабля. Пойнтер вдруг заметил, или ему показалось, что
заметил, будто на земле валяется нечто вроде металлического украшения, и
остановился, чтобы подобрать его. И, как он утверждает, его рука
сомкнулась на пустом месте.
- А потом?
- А потом кто-то треснул его по кумполу, пока он стоял нагнувшись. Я
слышал, как он упал, обернулся. И могу поклясться, что видел, как он стоит
и держит что-то в руке. Ну я, конечно, тоже подошел посмотреть - и... бам!
- Короче, с тобой поступили точно так, же.
- Да. Пойнтер говорит, что его стукнуло дерево, но я что-то не верю. Я
пришел в себя, обнаружил, что связан по рукам и ногам и что рот у меня
заткнут пучком травы. Меня тащили по кустам какие-то два скользких
чудовища. - Он скорчил гримасу. - Нет, их надо было видеть!
- Я видел, - заверил я. - Но поначалу они были в масках.
- Потом они бросили меня и приволокли Пейнтера, упакованного точно так
же. А сами побежали обратно к кораблю - видно, за следующими клиентами. Мы
лежали там совершенно беспомощные, до тех пор пока не увидели свет
фонарей, вспышки излучателей. Потом было много шума, и поисковая партия
наконец нашла нас. Ребята говорят, что прикончили с полдюжины штуковин,
которые показались бы им самыми обычными деревьями, если бы не Эл Стор. Он
расхаживал вокруг и показывал, в какие стрелять.
- Старый верный фотоглаз, да? - Что-то вроде того. Наше счастье, что он
оказался на борту. Плохо бы нам пришлось, если бы мы стали расхаживать
вокруг, принимая все за чистую монету.
- Наверняка против этого что-нибудь изобретут, - успокоил я. - Недаром
же они доят из меня налоги, которые идут на потребу головастым ребятам в
лабораториях. Я не намерен шляться по космосу и подставлять голову. Если
они хотят получать и дальше мои заработанные потом и кровью бабки, пускай
соорудят мне какой-нибудь проволочный шлем или еще что-нибудь для защиты
одном сомневаться не приходилось: никакое существо, рожденное на этой
планете, ни в жизнь не сумело бы придумать ничего даже отдаленно похожего
на тираду Эмброуза.
Одним словом, я занялся освобождением его от пут, сплетенных из очень
прочных волокон травы, а он тем временем продолжал высказывать все, что
думает, лишь изредка останавливаясь и припоминая, не пропустил ли он
случайно какого-нибудь смачного ругательства. Вокруг нас всюду корчились
обрубки маслянистых веревок, бесцельно ползая взад и вперед. Теперь в
дверях виднелось уже четыре изумленных лица, помимо Келли.
Наконец, отшвырнув остатки веревок, Эмброуз встал, ощупал себя с ног до
головы и сказал столпившимся в дверях ребятам:
- Нашли Мака?
- Пока нет, - ответил Уилсон.
- Десять против одного, что он в соседней хижине, - сказал Эмброуз.
- Боюсь, не выиграть тебе, - сообщил Уилсон. - Мы как раз оттуда, и его
там нет.
- А вы как искали? - вмешался я. - Прощупывали весь пол?
Глядя на меня, как на дурака, Уилсон спросил:
- А с какой стати нам его прощупывать?
- А стоило, - поддержал Келли, поигрывая излучателем и облизывая губы.
- Послушайте, - сказал я. - Неужели непонятно, что вы видите только то,
что вам указывают видеть. И поэтому, когда вам указывают не видеть
ничего...
- Послушайте лучше меня, - сказал Эмброуз. - Этот клубок змей может
внушить вам что угодно. - Он шагнул вперед. - Пошли-ка лучше обшарим ту
хижину еще раз.
Мы вернулись к хижине номер четырнадцать. Лучи шести фонарей залили ее
ярким светом от стены до стены и от пола до крыши. Пусто. Никого. Черт
возьми, это было совершенно очевидно!
Стоя в центре помещения, Эмброуз сказал:
- Мак, ты можешь издать какой-нибудь звук? Какой угодно?
Тишина.
Все это выглядело довольно глупо: стоит посреди хижины человек и
взывает к кому-то не более видимому, чем привидение. Я попытался
представить себе Макфарлейна, лежащего где-то совсем рядом и изо всех сил
пытающегося освободиться от пут или произвести хоть какой-то звук,
оставаясь при этом абсолютно недоступным нашим глазам и как будто
погребенным в каком-то слепом пятне нашего сознания.
В этот миг мне в голову пришла идея, которая тогда показалась мне ну
прямо-таки гениальной. Ведь лучи шести фонарей, светящие в шести разных
направлениях, - они, пожалуй, освещали хижину даже чересчур ярко!
- Эй! - сказал я. - Давайте-ка лучше направим весь этот свет в одну
сторону.
- Зачем? - спросил Молдерс.
- А затем, - поведал я, наслаждаясь наступившей тишиной, - что при
таком освещении совершенно отсутствуют тени, а любой объект тень
отбрасывает обязательно.
- Да, это верно, - согласился Уилсон, явно восхищаясь моим интеллектом.
- Обязательно отбрасывает.
Но Эмброуз раздраженно отмахнулся и тут же вернул меня с небес на
землю, сказав:
- Пустая трата времени. Теней мы не увидим точно так же, как не видим
отбрасывающих их объектов. Если уж тебя водят за нос, то это всерьез и
надолго.
- Угу! - согласно проворчал Бренанд, которому услышанное, видимо,
пришлось по душе. Он погладил макушку, на которой вскочила довольно
заметная шишка.
Снова обращаясь в пространство, Эмброуз заявил:
- Хорошо, Мак, если не можешь даже пискнуть, попробуй подкатиться к
моим ногам. - Он немного подождал, глядя себе под ноги. Время, казалось,
остановилось. Наконец он разочарованно огляделся и поймал мой недоуменный
взгляд: - Я прощупаю пол вдоль этой стены, а ты займись тем же самым с
другой стороны. Остальные пусть пока проверят середину хижины. Если
почувствуете что-нибудь или на что-то наткнетесь - сразу хватайте!
Опустившись на четвереньки, он пополз вдоль стены, ощупывая рукой пол
впереди себя. Я занялся тем же самым с другой стороны. Поскольку я уже
нашел таким образом Эмброуза, мне эта процедура не казалась такой
странной, как остальным. И тем не менее я чувствовал себя немного не в
своей тарелке. Как-то странно сознавать, что, не будучи слепым, ты тем не
менее не можешь полагаться на свои глаза. Я, конечно, имею в виду
следствие, а не причину. Наши глаза были целы и нормально функционировали.
Беда лежала гораздо глубже - в той части мозга, где создавалась ложная
картинка, охотно принимаемая разумом за чистую монету.
Пока все остальные корчились посреди комнаты, я добрался до угла и
свернул вдоль следующей стены, снова дополз до угла, поводил рукой в
воздухе и - о-о-о-о! - коснулся чего-то невидимого, попытался схватить его
и ощутил под рукой пучок каких-то холодных склизких трубок. Самое ужасное,
что я никак не мог разжать руку. Я был потрясен, и пальцы не слушались
меня. Невидимая тварь между тем рванулась, потащила меня за собой, и я
ткнулся носом в пол.
Слава Богу, хоть Келли сообразил, что происходит. У него было некоторое
преимущество перед остальными, поскольку он уже стал свидетелем
аналогичной ситуации в предыдущей хижине. Увидев, как я вписался носом в
пол, он прицелился в точку, находящуюся где-то в футе от моего стиснутого
кулака, и выстрелил. Через полсекунды начался кавардак. Я обнаружил, что
одной рукой вцепился в бешено извивающийся клубок черных веревок, который
пытается тащить меня к выходу, Келли тем временем расстреливает его по
краям, а Бренанд ошалело палит в самую середину.
Эмброуз начал просить, чтобы кто-нибудь дал ему нож разрезать веревки
на Макфарлейне. Кли Янг попытался было схватить чужака своим мощным
щупальцем, но решил не рисковать, так как кто-нибудь мог впопыхах попасть
в него лучом. Уилсон отплясывал какой-то воинственный танец в центре
хижины, непрерывно паля куда ни попадя. Один из лучей прошел, наверное, не
дальше чем в одной восьмой дюйма от толстого зада Келли, примерно на таком
же расстоянии от моей головы, и проделал в стене дырку размером с
обеденную тарелку. Даже не знаю, как такое произошло: получается, что луч
пару раз изогнулся вопреки всем известным законам физики.
Я наконец выпустил дрянь, за которую держался, и заметил, что руки мои
перепачканы какой-то сероватой вонючей слизью. Тварь уже превратилась в
груду отдельных кусочков, которые лучи делали все мельче и мельче. Но как
бы ни были малы эти обрезки, они все равно продолжали извиваться и прыгать
по полу. Из перерезанных концов торчали тонкие белые нити. Я прикинул, что
целый клубок достигает четырех футов в диаметре и весит не менее ста
пятидесяти фунтов.
В противоположном углу Макфарлейн тем временем лихорадочно избавлялся
от остатков стягивавших его травяных пут. Лицо у него было довольно
кислое.
Наконец избавившись от последних обрывков веревки, он чуть ли не с
кулаками набросился на Эмброуза:
- Какого черта ты не остался в лодке и не вызвал подмогу?
- Да потому, что появился твой близнец и начал звать меня так
настойчиво, будто речь шла о жизни и смерти, - отверг его домогательства
Эмброуз. - А еще потому, что тогда я не знал того, что знаю теперь. Вот я
и поверил твоему двойнику, как дурак выскочил наружу и тут же стал похож
на кокон шелкопряда. - Он шмыгнул носом и добавил: - Ничего, это мне урок.
В следующий раз буду сидеть и смотреть, как ты корчишься в агонии.
- Ну спасибо, - сказал Макфарлейн. - Когда-нибудь я отвечу тебе тем же.
- Он плюнул на нечто похожее на обрубок змеи, пытающийся обвиться вокруг
его ботинка. - Ну что, так и будем здесь всю ночь стоять и выяснять
отношения?
- Так ты же сам их вроде и выясняешь! - Бренанд подошел к двери и
посветил фонарем наружу. - Мы сейчас проводим вас до шлюпки. Взлетайте - и
прямо на "Марафон". А разберетесь, кто прав, кто виноват, после того
как...
Тут его голос прервался, фонарь в руке дрогнул, он схватился за боковой
карман и рявкнул:
- Целая сотня! Ложись! - Затем он швырнул что-то, а я во второй раз за
эту ночь вписался лицом в пол.
Ночь вдруг озарилась ослепительной вспышкой. Земля содрогнулась, а с
нашей хижины мигом улетела куда-то вдаль соломенная крыша, похожая на
какой-то старинный аэроплан. Через секунду или две сверху на нас
посыпались омерзительные клочья, и тут не прекратившие отвратительно
извиваться.
Даже несмотря на то, что они умели делать металлические предметы и
приборы, обитатели этого мира, похоже, так и не научились делать ничего,
даже отдаленно похожего на оружие. Возможно, они просто прошляпили это
направление развития, целый миллион лет посвятив оттачиванию искусства
обмана. Как бы то ни было, наша мощь, должно быть, явилась для них чем-то
совершенно чуждым и непонятным, равно как и их гипнотические способности -
для нас. А уж эта последняя демонстрация нашей силы, образно говоря, и
вовсе загнала их души в пятки.
Мы бросились наружу, чтобы в полной мере использовать смятение в рядах
неприятеля, возникшее в результате взрыва бомбы, промчались мимо хижин,
большинство которых лишилось крыш или перекосилось, в любой момент готовые
воспользоваться еще одной бомбой, если путь нам преградит что-нибудь
реальное или даже воображаемое. Но, похоже, враг решил, что вставать у нас
поперек дороги неразумно, и на пути у нас не возникло даже жалкого стада
разъяренных динозавров.
Я раздумывал об этом, мчась вслед за остальными сквозь окружающую тьму.
Обладай я способностью заставлять людей видеть то, что мне хочется, я бы с
легкостью нагнал страху на кого угодно, внушив ему, что за ним, например,
гонится бешеный слон. Но потом я сообразил: ведь подлинная сила этого
гипноза заключается как раз во внушении нам знакомых образов - а
инопланетяне вряд ли могли придумать много такого, что мы бы сочли
знакомым. Любые обычные иллюзии, с помощью которых они подчинили себе все
низшие формы жизни на планете, нашему разуму показались бы совершенно
противоестественными, и первое, что бы мы сделали, - это швырнули
очередную бомбу. Да, имея дело с нами, они были ограничены незнанием того,
что мы собой представляем. Но вот если когда-нибудь они досконально
разберутся в нас!..
Наверняка именно для этого они и умыкнули Эмброуза и Макфарлейна.
Правило первое: нужно как можно лучше узнать того, с кем имеешь дело.
Четверо захваченных людей должны были дать необходимую информацию, на
основании которой они могли бы надеяться одолеть и остальных. Может быть,
при удачном стечении обстоятельств им бы это удалось. Я, конечно,
сомневаюсь в подобном исходе дела, но противника никогда нельзя
недооценивать.
К этому времени мы уже миновали деревню и находились где-то совсем
недалеко от шлюпки. Правда, учитывая темноту и концентрическое
расположение хижин, было довольно трудно отличить одно направление от
другого. Что касалось меня, то я старался просто не отставать от
остальных, как овечка от стада, но Бренанд несся вперед так уверенно, что
казалось, знает, куда направляется. В голове у меня постепенно начало
зреть предчувствие, что Бренанд чересчур самонадеян и завел нас всех не
туда. Мало-помалу мы сбавили темп, начали колебаться. Похоже, подобные
мысли стали появляться и у остальных. Ведь не могла же шлюпка и в самом
деле находиться так далеко от деревни?
В этот момент луч фонаря Бренанда описал широкую дугу, и чуть левее нас
блеснула металлическая корма шлюпки. По всей видимости, мы просто чуточку
сбились с пути. Мы направились к ней.
Стоя у лесенки, Эмброуз, прищурившись от света наших фонарей, сказал:
- Спасибо, ребята. Мы, значит, улетаем и надеемся увидеть всех вас на
корабле.
С этими словами он взялся за лесенку обеими руками, сделал несколько
забавных движений ногами, будто крутил педали велосипеда, и ткнулся носом
в землю. Мне все это показалось не очень смешным и даже глупым. Это одна
из тех шуток, над которыми почти никто не смеется. И только тогда я понял,
что шлюпка исчезла из виду, будто ее тут никогда и в помине не было, а
Эмброуз собирался подняться по несуществующей лестнице. Кли Янг произнес
какое-то слово на верхнемарсианском, для которого в земном языке не
имелось эквивалента, и повел лучом фонаря вокруг, как бы пытаясь
обнаружить того или тех, кто устроил нам западню. То, что это существо или
существа находились в пределах телепатической досягаемости, не вызывало
сомнений. Но каков же этот предел? Десять ярдов или тысяча? Однако никого
найти ему не удалось. Нас окружали только кусты да небольшие деревца или,
во всяком случае, объекты, абсолютно на них похожие. Определить, что есть
что, было попросту невозможно, как невозможно было и тратить драгоценные
часы на выжигание всей растительности вокруг.
Подняв Эмброуза с земли, Макфарлейн с угрозой в голосе сказал:
- Что? Не можешь каждый раз не падать перед ними?
И так выведенный из себя очередной неудачей, Эмброуз огрызнулся:
- Заткнись, пока я тебя сам не заткнул!
- Ну давай, ты - и кто еще с тобой? - спросил Макфарлейн, тут же встав
в боксерскую стойку.
Вклинившись между ними, Бренанд рявкнул:
- Уж вам-то двоим, как никому другому, должно быть понятно, что,
устраивая драку, вы, возможно, действуете по чьему-то наущению!
- Правильно, - поддержал его Молдерс, поняв, к чему тот клонит. -
Отныне если кому и захочется начистить зубы товарищу, пусть отложит это
благое намерение до тех пор, пока мы не вернемся на корабль.
- Может, ты в чем-то и прав, - согласился Макфарлейн, слегка
смутившись. Он махнул рукой: - Ладно, у нас и других забот хватает. Где же
шлюпка?
- Где-то рядом, - заявил я. - Даже если бы сотня этих тварей и решила
перетащить ее на другое место, далеко бы они ее не унесли.
- Значит, и от этого места пойдем по кругу, - принял решение Бренанд. -
Мы на нее обязательно наткнемся, даже если и придется для этого обойти всю
деревню. - Он посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, не зная,
какое направление лучше выбрать.
- Пошли налево, - предложил Келли и глубокомысленно обосновал свое
предложение: - Просто я уже и так смотрю в том направлении.
Мы отправились налево, то и дело ориентируясь по смутным контурам
хижин, едва видимых в свете наших фонарей. Тогда мне не приходило в
голову, что хижины могут быть столь же иллюзорными, как и шлюпка, а
настоящие хижины находятся совсем в другом месте. Таким образом нас вполне
могли бы заставить ходить кругами хоть сотню лет. А то и вообще идти
строго по прямой, в полной уверенности, что мы обходим деревню, до тех
пор, пока мы основательно не заблудились бы в лесу.
Возможно, во время взрыва погибли как раз самые умные из аборигенов, а
оставшиеся в живых, враги поглупее, взяли и все испортили, поскольку
хижины оказались самыми что ни на есть настоящими, и не успели мы пройти и
сотни ярдов, как наткнулись на шлюпку. На этот раз Эмброуз сначала
тщательно ощупал лесенку, осторожно поднялся к люку, потрогал крышку и
похлопал рукой по корпусу. - В общем, как я уже говорил, спасибо, ребята!
Он открыл люк и скрылся внутри шлюпки. За ним полез Макфарлейн. Вот и
смотрите, какими дураками порой оказываются даже самые умные, поскольку
мы, все шестеро, стояли возле шлюпки и махали им на прощание руками, думая
только о том, как мы сейчас рванем к катеру. Макфарлейн закрыл люк, но
почти тут же вновь распахнул его и взглянул на нас с превосходством
человека, который, в отличие от других, хоть изредка пользуется своей
думалкой.
Глядя на нас с той жалостливой улыбкой, с какой люди обычно смотрят на
венерианских гуппи, он сказал:
- Подбросить никого не нужно?
Бренанд при этих словах аж подскочил и закричал то, что, в принципе, не
сообразить было просто невозможно:
- Елки-палки! А ведь чтобы вернуться, катер нам и вовсе ни к чему!
С этими словами он начал карабкаться по лесенке. Остальные потянулись
за ним. Я поднимался предпоследним, за мной стоял один Уилсон. Мне
пришлось чуть задержаться, ожидая, пока Кли Янг протащит внутрь свою тушу
и я тоже смогу пройти через небольшой люк. Процесс был медленным, и без
посторонней помощи Кли бы просто не справился. После него поднялся я и
услышал, как позади резво вскакивает на лестницу Уилсон и тут же,
оступившись, соскальзывает на пару ступенек вниз. Перекладины лесенки
металлические, и поэтому если вы относитесь к ним без должного внимания,
то рискуете пересчитать их носом. Я успел заметить, как в темноте его
фонарь начинает бешено плясать и тухнет. Он предпринял вторую попытку,
когда я был уже у люка.
- Эк тебя угораздило, - подколол его я, когда он добрался до самого
верха и уже входил в шлюпку. Он ничего мне не ответил, что было на него по
меньшей мере не похоже. Я собирался включить подъемный механизм лесенки и
запереть крышку люка, когда он прошествовал мимо меня с каким-то
отрешенным выражением лица, распространяя вокруг знакомый запах серой
слизи. Бывают моменты, в которые приходится забывать о всяких там чувствах
и прочих тонких материях. Поэтому я с размаху залепил ему ногой прямо в
солнечное сплетение.
И тут же оказался один на один с мохнатым клубком, который стал бешено
метаться вокруг меня, пытаясь то охватить одной из своих петель мои руки,
то оплести ноги и свалить на пол. В нем было столько энергии, что он,
наверное, мог бы целую неделю без остановки крутить динамо-машину. Эта
тварь была настолько скользкой и юркой, что я никак не мог справиться с
ней. И только когда я уже с ужасом начал понимать, что, кажется, здорово
переоценил свои силы, Кли Янг просунул в шлюз свое могучее щупальце,
ухватил моего противника за бока, раз двадцать шмякнул его о металлический
пол и вышвырнул через все еще не закрытую дверь наружу.
Даже не потрудившись выразить ему благодарность, я сграбастал фонарь,
выхватил излучатель и в два прыжка соскочил по лесенке на землю. В трех
или четырех ярдах от шлюпки по земле катался Уилсон, бешено отбиваясь от
двух клубков подвижных, как ртуть, веревок. Похоже, его противники
пытались сосредоточиться на двух вещах одновременно, как марсиане, однако
у них это не совсем получалось. Они пытались прижать Уилсона к земле и в
то же время ввести в заблуждение возможных его спасителей. Уилсон все им
испортил тем, что, бешено отбиваясь, постоянно отвлекал их и они оказались
не в состоянии сделать его невидимым для остальных.
Их катающиеся по земле тела то появлялись, то исчезали, как будто на
экране, где изображение возникает и пропадает. Пару секунд я их видел.
Потом не видел. Затем они снова появлялись на прежнем месте. Я аккуратно
прицелился и выстрелил как раз в тот момент, когда они в очередной раз
стали видны, перерезав петлю, которую уже затянуло вокруг шеи Уилсона.
Затем по лестнице скатился Кли Янг, отшвырнул меня в сторону и бросился в
драку.
Он, конечно, лучше всех годился для этого дела. Полностью игнорируя
визуальную игру "А вот мы есть, а вот нас нет", он раскинул щупальца по
всему полю боя и сгреб всех участников сразу, удерживая их могучими
присосками. Потом отделил зерна от плевел, случайно заехав при этом
Уилсону по уху. Одним щупальцем он закинул несчастного почти на середину
лестницы, в то время как другие два его щупальца неутомимо колотили
незадачливых гипнотизеров о землю. Колошматил он их довольно долго и пару
раз даже сменил темп ударов, давая понять, что спешить ему некуда. В конце
концов он поднял всех в воздух и шмякнул друг об друга. К тому времени
визуальные фокусы уже давно кончились. Бедные жертвы Кли определенно
больше не собирались выдавать себя за то, чем не были. Наконец он
зашвырнул их куда-то далеко за деревья.
После этого он поднялся вслед за мной по лестнице, втиснулся в люк,
запер дверцу и загерметизировал шлюпку. Я отправился на нос сказать
Эмброузу, что теперь все на борту готовы к взлету, корабль герметичен и
можно взлетать.
Макфарлейн скрючился возле Эмброуза в маленькой рулевой рубке и по
радио разговаривал с катером:
- Что значит, вы собьете нас, если мы взлетим первыми? Ответ из катера
гласил:
- Если вы собираетесь вернуться на "Марафон", мы должны прибыть туда
раньше вас.
- Почему?
- Потому что список паролей у нас и вам придется нам их назвать. Откуда
мы знаем, кто вы такие?
Нахмурившись, Макфарлейн ответил:
- Да, да, все верно, но давайте взглянем на это дело с другой стороны.
- С какой еще стороны? - Ведь у вас-то, ребята, вообще не было никаких
паролей. Откуда же наши на "Марафоне" будут знать, кто вы такие?
- Но мы ведь не покидали катера, - с негодованием отозвался голос.
- Ха! - усмехнулся Макфарлейн, испытывая какое-то извращенное
удовольствие от этого спора. - Но у вас нет доказательств!
На другом конце помолчали, затем возразили:
- Ведь те шестеро согласились вернуться на катер? А не вернулись. Вы
говорите, что они у вас на шлюпке, но у вас тоже нет доказательств!
Оглянувшись через плечо, Макфарлейн взревел:
- Ну-ка поговорите с этими недоумками, сержант. Объясните им, что вы
все действительно здесь целые и невредимые.
Очевидно, его услышали и на катере, поскольку голос оттуда сразу резко
спросил:
- Это вы, сержант? Назовите ваш пароль!
- Нани-фани, - с облегчением выпалил я.
- А кто еще с вами на борту?
- Мы все.
- Потерь нет?
- Нет.
Задумчивая пауза, затем:
- Ладно, мы возвращаемся. Вы следуйте за нами и приземляйтесь только
после нас.
Макфарлейн, которому, видимо, не понравилось, что ему отдает
распоряжения человек, стоящий на служебной лестнице гораздо ниже его,
взорвался:
- Слушай, ты! Я не намерен исполнять твои приказы!
- Еще как намерены, - возразил кто-то еще, по-видимому ничуть не
обескураженный. - Потому что катер вооружен, а ваша шлюпка - нет. Только
попробуйте не подчиниться - и увидите, что мы с вами сделаем. А капитан
нас за это еще и расцелует в обе щеки!
Сраженный справедливостью последнего замечания, Макфарлейн выключил
радио яростным толчком большого пальца и, усевшись, молча уставился
куда-то в пространство. Полминуты спустя темноту впереди нас прорезала
алая полоска выхлопа стартующего катера. Мы следили за тем, как огненная
струя исчезает где-то на высоте десяти тысяч футов, затем я схватился за
ближайшие поручни - как раз в тот момент, когда Эмброуз включил двигатели
и поднял шлюпку в воздух.
Вопреки ожиданиям, наше возвращение никакой паники не вызвало, хотя на
корабле и пытались решить, те ли мы, за кого себя выдаем. Я бы даже не
удивился, если бы меня подвергли серии тестов, имеющих целью доказать мою
абсолютную и непререкаемую принадлежность к роду человеческому. Отпечатки
пальцев, анализы крови и так далее. Но они свели все к гораздо более
простой и короткой процедуре. Все, что нам предстояло сделать, - это
подняться на борт и ненадолго задержаться в шлюзе, пока Эл Стор
осматривает нас.
Оказавшись внутри "Марафона", мы сразу поняли, что корабль готов к
немедленному старту. Надолго оставаться здесь никто не собирался.
Отправившись в умывальную, я долго отмывал руки от присохшей слизи. Она
липла к рукам, воняла и, казалось, не давала мылу мылиться. Затем я на
скорую руку проверил оружейную и нашел, что все в полном порядке. Если
вскоре нам предстояло стартовать, то после старта нужно было сделать
довольно многое, и я решил пока разузнать последние новости у Стива или
кого-нибудь, кто не прочь поболтать. Не пройдя и пары ярдов по коридору, я
встретил Джепсона и зловеще усмехнулся:
- Так ты, значит, все еще жив! Что случилось?
- Меня захватили в плен, - мрачно сказал он.
- Подумаешь! Ты к этому, наверное, уже привык.
Он фыркнул и заметил:
- Я бы привык, если бы каждый раз это происходило одинаково. Меня
убивает разнообразие способов.
- Ну и как же получилось на сей раз?
- Да мы с Пойнтером тащились по лесу. Откололись от остальных, но были
совсем недалеко от корабля. Пойнтер вдруг заметил, или ему показалось, что
заметил, будто на земле валяется нечто вроде металлического украшения, и
остановился, чтобы подобрать его. И, как он утверждает, его рука
сомкнулась на пустом месте.
- А потом?
- А потом кто-то треснул его по кумполу, пока он стоял нагнувшись. Я
слышал, как он упал, обернулся. И могу поклясться, что видел, как он стоит
и держит что-то в руке. Ну я, конечно, тоже подошел посмотреть - и... бам!
- Короче, с тобой поступили точно так, же.
- Да. Пойнтер говорит, что его стукнуло дерево, но я что-то не верю. Я
пришел в себя, обнаружил, что связан по рукам и ногам и что рот у меня
заткнут пучком травы. Меня тащили по кустам какие-то два скользких
чудовища. - Он скорчил гримасу. - Нет, их надо было видеть!
- Я видел, - заверил я. - Но поначалу они были в масках.
- Потом они бросили меня и приволокли Пейнтера, упакованного точно так
же. А сами побежали обратно к кораблю - видно, за следующими клиентами. Мы
лежали там совершенно беспомощные, до тех пор пока не увидели свет
фонарей, вспышки излучателей. Потом было много шума, и поисковая партия
наконец нашла нас. Ребята говорят, что прикончили с полдюжины штуковин,
которые показались бы им самыми обычными деревьями, если бы не Эл Стор. Он
расхаживал вокруг и показывал, в какие стрелять.
- Старый верный фотоглаз, да? - Что-то вроде того. Наше счастье, что он
оказался на борту. Плохо бы нам пришлось, если бы мы стали расхаживать
вокруг, принимая все за чистую монету.
- Наверняка против этого что-нибудь изобретут, - успокоил я. - Недаром
же они доят из меня налоги, которые идут на потребу головастым ребятам в
лабораториях. Я не намерен шляться по космосу и подставлять голову. Если
они хотят получать и дальше мои заработанные потом и кровью бабки, пускай
соорудят мне какой-нибудь проволочный шлем или еще что-нибудь для защиты