Ван Ластбадер Эрик. Возвращение в темноте

   И снова Кроукер почувствовал, что совсем запутался в этой паутине лжи и предательства. Кому же теперь он мог доверять? Ну конечно, в первую очередь Дженни и Рейфу. И еще Майеру. Во всех остальных он не был уверен — даже в Россе Дарлинге. Правительственные агенты всегда были себе на уме, и Дарлинг не составлял исключения. Кроукер был бы последним дураком, если бы позволил себе стать пешкой в безумной войне между ним и Сполдингом Ганном.
   Тронув машину с места, он медленно развернулся и поехал прочь от ресторана «Аншай», где в это время Хуан Гарсия Барбасена насыщался вегетарианским ужином перед встречей с Ганном. Кроукер представлял себе эту картину: телохранители по всем четырем углам комнаты, таитянка в своем шелковом костюме цвета морской волны, деликатно пробующая еще дымящиеся блюда, и сам Барбасена, со звериным аппетитом пожирающий их.
   Внезапно машина резко качнулась в сторону, и Кроукер автоматически нажал на тормоза. Позади прогремел страшный взрыв. Со звоном посыпались осколки ресторанных окон, в воздух взметнулся столб огня и дыма.
   — О Боже! — воскликнул Майер. — Бомба!
   Хейтор! Значит, он не поверил, что Кроукер доведет свое дело до конца, и перестраховался. Он оказался прав.
   Дженни выскочила из машины и помчалась назад к месту взрыва. Кроукер крикнул, чтобы она вернулась, и бросился следом за ней, огибая на бегу перевернутый взрывом набок «мерседес». Его бронированный корпус послужил щитом для случайных машин и прохожих, оказавшихся в этот страшный момент на месте взрыва. И все же на тротуаре стояли и сидели люди, зажимая уши руками и испуганно глядя на дымящиеся развалины ресторана. Кто-то в толпе начал кричать.
   К месту происшествия с ужасающей быстротой стали стекаться люди. Кроукер понял, что через минуту будет уже невозможно выбраться отсюда на машине.
   Он увидел, как Дженни склонилась над молодой женщиной, попавшей под град стеклянных осколков, и помчался ей на помощь. Положив голову пострадавшей к себе на колени, Дженни разговаривала с ней, одновременно стараясь остановить кровотечение и оценить серьезность полученных ран. Кроукер стал помогать Дженни, делая из одежды импровизированные жгуты и оттаскивая раненых подальше от дыма и огня. Издалека донесся вой сирен. Машины «скорой помощи» и полицейские патрули спешили к месту происшествия.
   Кроукер похолодел. Даже несмотря на хаос, ему небезопасно оставаться здесь, когда появится полиция.
   — Дженни, — сказал он. — Ради Бога, Дженни, нам нужно поскорее убираться отсюда!
   Она повернула к нему забрызганное чужой кровью лицо, и Кроукер осекся.
   — Лью, я знаю, тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она. Сирены завывали уже совсем близко. — Сейчас здесь будет полиция. Я знаю, что тебя ищут. — Но я врач, и здесь люди, которые нуждаются в моей профессиональной помощи. Это мой долг.
   Кроукер кивнул.
   — Беги! — Она оттолкнула его, и в ее глазах появились слезы.
   — Дженни, я...
   Она снова оттолкнула его и подошла к другому раненому. В этот момент Кроукер увидел Майера. Он стоял у входа в разрушенный ресторан.
   — Майер! — закричал Кроукер. — Какого черта вы тут делаете? Сейчас же убирайтесь отсюда!
   — Не могу, сеньор, мне надо выяснить, что тут произошло.
   Огонь усиливался. В воздухе отвратительно воняло горелой человеческой плотью.
   — Что произошло? — повторил Кроукер. — Я скажу вам, что здесь произошло! Барбасена и вся его команда погибли! Сами взгляните, Майер, там же пламя, как в доменной печи! Никто не мог уцелеть!
   Прикрывая лицо рукой, Майер придвинулся ближе к входу, стараясь что-то разглядеть в густом дыму.
   — Там есть запасной выход. Может, кто-нибудь вовремя сообразил им воспользоваться? Может, кто-то сумел все же уцелеть?
   — Да вы сошли с ума! — Кроукер направился к Майеру. Полицейские сирены выли уже совсем близко. Кроукеру казалось, что он слышит не вой сирен, а заливистый лай гончих, почуявших близость добычи.
   Майер оглянулся и посмотрел на Кроукера.
   — Бегите же, сеньор! Полицейские через несколько секунд будут здесь!
   — Я не могу оставить вас, — сказал Кроукер.
   — Ну хорошо, тогда подождите меня в машине, так будет для вас безопаснее. Дайте мне всего три минуты, прошу вас, мне это очень нужно!
   Толпа на месте взрыва все увеличивалась. У поворота показалась первая полицейская машина.
   — Пожалуйста, сеньор, — взмолился Майер. — Игра еще не окончена!
   Кроукер смотрел, как Дженни ловко помогала раненым и контуженым, переходя от одного к другому, ласково улыбаясь и говоря слова утешения. Она была прирожденным врачом. Рядом с ней люди успокаивались и забывали о своей боли. Словно лосось, идущий против течения на нерестилище, он стал пробиваться к своей машине сквозь толпу, стремящуюся к месту взрыва.
   Наконец, благополучно добравшись до машины, Кроукер сел за руль и завел двигатель.
   Обернувшись, он посмотрел в заднее стекло на страшный хаос, царивший позади. К месту взрыва подъезжали все новые и новые патрульные автомобили. Одетые в форму, полицейские пытались сдержать напор толпы, в то время как несколько офицеров уже возились у дымящихся развалин. Первые прибывшие на место катастрофы машины «скорой помощи» из-за огромной толпы не смогли подъехать достаточно близко. Из них поспешно выпрыгивали люди в белой одежде, вытаскивали носилки и чемоданчики с медикаментами. Кроукер видел Дженни, с головой ушедшую в работу. К ней подбежал врач «скорой помощи». Дженни стала что-то говорить ему, оживленно жестикулируя. Тот кивал ей в ответ. Оглядев раненых, он знаком подозвал санитаров с носилками, чтобы унести получивших самые серьезные ранения.
   В этот момент с пронзительным воем примчались пожарные машины, и полицейские стали поспешно расчищать дорогу пожарным, разворачивающим рукава. Скоро прибудет специальный отряд полицейских, занимающихся взрывами. Где же черт носит этого Майера? Если он немедленно не уберется из горящего ресторана, неприятностей с полицией не избежать.
   Наконец, Кроукер заметил Майера, возникшего в обугленных дверях ресторана. Он смотрел на машины, пытаясь разглядеть среди них автомобиль Кроукера. Открыв дверцу, Кроукер встал на край рамы и поднял вверх биомеханическую руку.
   Майер тут же заметил Кроукера, и лицо его просияло. Он стал пробираться сквозь толпу к машине, и тут Кроукер увидел возникшего ниоткуда Хейтора. Его дважды перебитый нос был забинтован, однако рана, оставленная на его щеке раскаленным когтем Кроукера, почти затянулась, остался лишь узкий красноватый след, покрытый дезинфицирующей мазью.
   Кроукер закричал, показывая Майеру на Хейтора, но адвокат, по всей видимости, не понял его и стал махать рукой в ответ. Тем временем Хейтор подобрался к нему вплотную.
   — Вот ты и попался, кретин! — прочел по его губам Кроукер.
   Майер вздрогнул, обернулся, и в этот момент Хейтор сделал почти незаметное движение правой рукой, издалека казавшееся обычным рукопожатием. Но Кроукер заметил проблеск стального лезвия скальпеля, вонзившегося Майеру в бок.
   Выпрыгнув из машины, Кроукер помчался к нему. Глаза Майера широко раскрылись, лицо исказила гримаса страдания. Он зашатался, но Хейтор не дал ему упасть.
   Со всего разбега Кроукер врезался в толпу, но дальше уже не мог двигаться быстро. Никто не хотел пропускать его вперед, и Кроукеру пришлось пустить в ход острые локти и тяжелые кулаки. Не обращая внимания на крики, проклятия и пинки, он упорно пробирался вперед.
   Хейтор заботливо уводил Майера от спасателей, уже вовсю работавших в развалинах. Он дотащил его до края тротуара и чуть ли не с братской нежностью уложил его на газон.
   Зажатый со всех сторон любопытными зеваками, мучаясь от собственного бессилия, Кроукер видел, как Хейтор еще раз вонзил скальпель между ребер Майера, метя в сердце.
   Вдруг Хейтор насторожился и поднял голову, словно охотничий пес, почуявший добычу. Потом он поднялся на ноги и направился в сторону собранных в одно место раненых и пострадавших. Странное дело, никто из полицейских не задержал его, не спросил, что он тут делает. Он двигался, словно невидимый, никто не обращал на него никакого внимания. Или они были слишком заняты своим делом? Или он снова пустил в ход хета-и?
   Его движения были методичны и неторопливы. Наконец, он подошел к тому месту, где Дженни возилась с молоденькой девушкой, получившей серьезные ожоги. Остановившись за ее спиной, он задумчиво следил за ее работой. Неожиданно он повернулся и необъяснимым образом нашел в толпе глаза Кроукера. На какую-то долю секунды окружающий мир перестал существовать для Кроукера. На губах Хейтора появилась загадочная улыбка, и он снова повернулся к Дженни.
   Кроукер стал отчаянно продираться вперед, но толпа стиснула его со всех сторон, не давая продвинуться ни на метр.
   Он не сводил глаз с Хейтора, неподвижно стоявшего за спиной Дженни. В отблесках пожара его вьющиеся медно-рыжие волосы были похожи на языки пламени. Кроукер закричал, пытаясь привлечь внимание Дженни, но все было напрасно. Тем временем Хейтор уже положил руку сзади на шею Дженни. Странное дело, никто вокруг не замечал его и не собирался помешать ему совершить грязное дело. Это была месть Хейтора. Он хотел убить Дженни на глазах у Кроукера. Правая рука Хейтора уже коснулась ее шеи. Левой, казалось, он хотел погладить ее по голове. В этот момент Дженни обернулась и посмотрела в его разбитое лицо. Этого он и хотел. Его янтарные глаза уставились в зеленые глаза Дженни, и она вся оцепенела. Кроукер продолжал отчаянную борьбу с толпой, не желавшей пропустить его к Дженни, которая погибала у него на глазах, и никто не мог помочь ей.
   — Нет! — кричал он. — Нет!
   В этот момент Антонио, появившийся, как и Хейтор, ниоткуда, взял брата за руки. Хейтор резко обернулся и что-то злобно прорычал. Но Антонио твердо покачал головой. Его тело заметно напряглось, и Хейтор отпустил Дженни.
   Наконец, Кроукеру удалось вырваться из толпы, но братьев Бонита уже не было видно, они бесследно исчезли в толпе. Кроукер шагнул было к Дженни, но тут же дорогу ему преградили двое полицейских.
   — Извини, парень, — сказал один. — Но туда нельзя.
   — Отойдите в сторонку, сэр, — сказал второй. — Ранеными занимаются медики.
   Кроукер все же двинулся вперед, к Дженни, но полицейский тут же схватил его за плечо.
   — Я же сказал, вам туда нельзя. — Его рука легла на револьвер.
   Кроукер остановился, через плечо полицейского глядя на Дженни. Он увидел, как она склонилась над тяжелораненым, которого принесли на носилках санитары. Это был Майер. Подбежавшие спасатели подняли носилки и, сопровождаемые полицейскими, расчищавшими дорогу, понесли Майера к машине «скорой помощи». Рядом с носилками шла Дженни, не переставая хлопотать над раненым. Носилки задвинули в машину, туда же забралась Дженни, водитель включил сирену, и машина рванулась с места, увозя раненого в ближайшую больницу.
   Кроукер облегченно вздохнул. Дженни была спасена, во всяком случае, от Хейтора. Он стал отступать назад. Меньше всего ему сейчас хотелось конфликтовать с полицией.
   — Эй, постой! — вдруг сказал первый полицейский. — Кажется, я где-то уже видел этого парня. Рей, это не его фотографию мы получили по срочной связи пару часов назад?
   — Ты думаешь, это он? — Рей стал расстегивать кобуру. Но не успел он вытащить свой револьвер, как Кроукер уже скрылся в толпе.
   — Эй, ты! Стой! Остановись! — неслось ему вслед.
   Тем временем он благополучно добрался до своей машины, завел мотор и уехал с места происшествия.
   Гоня машину прочь от взорванного ресторана, он достал свой сотовый телефон и набрал нужный номер. Услышав знакомый голос, он невольно обрадовался. Однажды Каменное Дерево сказал ему: «Когда дело касается людей, нужно забыть о гневе, неприязни и страхе. Эти чувства всегда путают разум, мешают правильно оценить ситуацию и предпринять адекватные действия».
   — Привет, Бенни! Я по тебе чертовски соскучился!
   — Льюис?
   — Послушай, нам надо поговорить насчет того, что произошло между нами там, в больнице, — сказал Кроукер, обгоняя «форд».
   — А что случилось, почему тебе вдруг приспичило поговорить об этом?
   — Многое случилось, — сказал Кроукер. — Во-первых, меня ищут полиция и ФБР.
   — Что ты сказал? — В голосе Бенни прозвучало искреннее удивление. А может, Кроукеру это лишь показалось?
   — Во-вторых, я теперь знаю, зачем тебе понадобился мой катер. Бенни, тебе удалось заполучить их?
   — Что заполучить? — насторожился Бенни.
   — Кости, Бенни.
   — Кости? Что за чертовщина?
   — Не надо водить меня за нос. Кости твоего деда! Ведь вся эта кровавая война между тобой и братьями Бонита разгорелась именно из-за них, так? Они убили Хумаиту, они же украли его кости после кремации. А ты все это время стремился отобрать эти кости у Хейтора и Антонио. Так?
   — Да ты спятил! С чего это я должен портить себе жизнь из-за какой-то кучки обгорелых костей?
   — Да с того, что вся сила хета-и, которой владел твой дед, теперь заключена именно в его костях.
   Молчание было ответом на его слова.
   Наконец, Бенни сказал:
   — Кто это тебе рассказал?
   — Те, кто, по твоему мнению, не должен был рассказывать мне об этом.
   Некоторое время в трубке было слышно лишь дыхание Бенни. Потом он сказал:
   — Ты прав, амиго, нам действительно надо поговорить и как можно скорее. Где ты сейчас?
   Кроукер назвал ему улицу, по которой проезжал в тот момент.
   — Отлично! — сказал Бенни. — Я сейчас в национальном парке Эверглейдс. Совсем недалеко, на острове Фламинго. Скорее тащи свою задницу сюда, да смотри не приведи за собой хвост!
   — Не волнуйся, — улыбнулся Кроукер. — Я не делаю таких ошибок, особенно теперь, когда мне в спину дышит ФБР.
   — Ну смотри! — сурово сказал Бенни. — От этого зависит теперь и моя, и твоя жизнь.

2

   Залив полный бак, Кроукер отправился в национальный парк. По обеим сторонам шоссе светились неоновые вывески маленьких семейных ресторанчиков, зазывая туристов, направляющихся в национальный парк. Однако уже через полмили признаки цивилизации стали пропадать. Домов и огней становилось все меньше, зато появились барачные поселки эмигрантов, занятых сезонными полевыми работами. Еще три мили, и он был в национальном парке.
   Остров Фламинго находился в самой южной части парка. Это был настоящий рай для натуралистов и рыбаков. На двести квадратных миль вокруг простирались мангровые заросли, прорезанные многочисленными каналами и протоками, по которым можно было выбраться в океан.
   Всю дорогу Кроукер тревожно поглядывал в зеркало заднего вида. На шоссе было довольно много машин, но ни одной полицейской. И все же Кроукер пару раз совершал неожиданные маневры — просто так, на всякий случай, параноиком он не был.
   Машин становилось все меньше, и вскоре Кроукер мчался по шоссе в полном одиночестве. Фары освещали ровную влажную поверхность шоссе. Через некоторое время Кроукер заметил позади себя яркий свет фар и решил съехать на обочину. Он заглушил двигатель и выключил фары. Из-за поворота показался темный грузовик, весь заляпанный грязью. Замедлив ход, он остановился рядом с машиной Кроукера.
   Он напрягся, ожидая дальнейшего развития событий. Открылась водительская дверца. Из грузовика выпрыгнул мужчина в джинсах, пыльных сапогах и потрепанной ковбойской шляпе. На бедре у него болтался пистолет. Подойдя к машине Кроукера, он заглянул в открытое окошко.
   — Привет!
   — Добрый вечер.
   Наступила неловкая пауза. Мужчина молча жевал табак, внимательно разглядывая салон, словно надеялся найти контрабанду.
   — С машиной все в порядке? Может, нужна помощь?
   — Все в полном порядке, — улыбнулся Кроукер. — Просто я целый день провел за рулем, устал и решил немного отдохнуть.
   Мужчина мрачно кивнул.
   — Мудрое решение. Плохо, если заснешь за рулем, особенно здесь. Запросто перевернешься, и никто не придет тебе на помощь. Далеко еще ехать-то?
   — До туристического центра. Нужно забрать подружку. — Кроукер изо всех сил старался выглядеть рубахой-парнем, глуповатым и безобидным. — Мы с ней повздорили пару дней назад.
   Наступила еще одна неловкая пауза. Мужчина, ничуть не стесняясь, разглядывал Кроукера и жевал свой табак. По его каменному лицу нельзя было догадаться, о чем он думал в тот момент.
   — А я бы не стал возвращаться, — проговорил он, наконец, лениво сплевывая коричневую массу себе под ноги.
   — Да я и сам уже передумал, — улыбнулся Кроукер.
   Мужчина снова мрачно кивнул и побрел назад к своему грузовику. Кроукер не спускал с него глаз, пока тот заводил двигатель и трогал грузовик с места. Проехав с полмили, грузовик свернул на боковую дорогу и вскоре вовсе исчез из виду.
   Дальнейшее путешествие до острова Фламинго прошло без особых приключений. Когда Кроукер въехал на территорию туристического центра национального парка Эверглейдс, принялся моросить мелкий дождик. Он медленно проехал мимо ряда небольших жилых домиков, выстроенных еще в пятидесятых годах, мимо небольшого ресторанчика, давно закрытого на ночь, потом пересек пустую автостоянку и осторожно спустился по бетонной дорожке к пристани. На будке лодочника горел одинокий фонарь. Еще один, такой же, горел у дальнего конца пристани, где были привязаны лодки и катера, которые днем выдавались напрокат всем желающим. Они были с небольшой осадкой, так как вода в каналах и протоках была мелкой — от одного до пяти футов. Пейзаж был почти пасторальный. Неудивительно, что Каменное Дерево предпочитал жить именно здесь, в этой заповедной глуши.
   Как только он вышел из машины, от стены будки лодочника отделилась темная фигура. Фонарь осветил лицо Бенни. Он был одет во все черное, что делало его похожим на того агента АКСК, который пытался расправиться с Кроукером на недостроенном мосту. В левой руке он держал бинокль ночного видения.
   — Ну, скажу я тебе, не ожидал такого поворота! — проговорил он.
   — Заткнись, — с ласковой грубостью ответил Кроукер.
   — Все, молчу. — Бенни достал сигару, хотя вряд ли ему удалось бы закурить при таком ветре и все усиливавшемся дожде. — Знаешь, я на тебя не в обиде... Ты был в таком странном состоянии...
   — Это что же? Приветственная речь? — улыбнулся Кроукер.
   Бенни рассмеялся, держа в зубах незажженную сигару.
   — Ты слишком вспыльчив. Ты уверен, что в тебе нет латиноамериканской крови? Темперамент у тебя явно не англосаксонский!
   — Хватит болтать. Дело очень серьезное, мне и так уже здорово досталось.
   Дождевые капли падали Кроукеру за воротник и стекали по спине, словно капельки пота.
   — Ты же знал Майера, подлец ты этакий! Ты знал, что он вынудил меня согласиться на убийство Барбасены, и палец о палец не ударил, чтобы помочь мне. Потому что ты тоже хотел смерти Барбасены!
   — Это зачем же?
   — Твоим наставником в Асунсьоне был Хавьер Маркеза. Барбасена женился на его дочери, а потом убил ее.
   — Да, знание — сила! Верно, амиго? — Казалось, Бенни вовсе не удивился словам Кроукера. — Все верно, я жаждал его смерти, но никак не мог найти способ осуществить эту мечту. Слишком быстро он стал недосягаемым.
   — Сегодня ночью твоя мечта осуществилась. Барбасена мертв. Когда он наслаждался рисом и овощами в вегетарианском ресторане, там взорвалась подложенная Хейтором бомба.
   — Наконец-то! — На лице Бенни появилось блаженное выражение, какое бывает, когда стихает долго мучившая боль. — Слава Богу, ты остался жив и невредим!
   — Помилуй, Бенни. — Кроукер поднял воротник. — Ведь ты подставил меня! Ты работаешь на федеральное правительство?
   Лицо Бенни вновь посерьезнело.
   — Я никогда бы не поступил так с тобой, ведь мы друзья!
   — Должно быть, у тебя весьма оригинальное представление о дружбе!
   — Вполне возможно. Честно говоря, у меня никогда еще не было настоящего друга, такого, как ты.
   Они молча уставились друг на друга. За спиной Кроукера тихо урчал мотор его машины.
   — Я видел документы, свидетельствующие о том, что некий агент руководит сверхсекретной мексиканской операцией, вооружая и обучая повстанцев в Мексике для совершения политического переворота в стране. Его кодовое имя Серо. — Кроукер увидел, как у Бенни широко раскрылись глаза, и кивнул. — Да-да, именно Серо. Эстрелла Лейес рассказала мне, что в детстве этим именем звал тебя твой дед.
   — Зря она это сделала, — помрачнел Бенни. — Это имя должно было навсегда остаться между мной и Хумаитой...
   — Теперь ты понимаешь меня? — словно не слыша, продолжал Кроукер. — Тогда, при встрече с тигровой акулой, мы спасли друг другу жизнь. Потом мы вместе похоронили Соню. Я целиком и полностью доверился тебе, а это святое... может, самое святое чувство, какое только бывает между людьми. Но ты солгал мне! Ты воспользовался нашей дружбой в своих целях! Так почему я должен тебе верить?
   — Потому что я верю тебе, Льюис.
   — Что за чертовщина? Бенни, скажи мне прямо, это твои данные я видел на дискете с секретной правительственной информацией? Или компьютер обманул меня? Вся эта операция, словно хорошо смазанный механизм, работает день и ночь, неуклонно приближая тот день, когда отдельные круги внутри федерального правительства США и их крупные деловые партнеры возьмут в свои руки фактическое руководство Мексикой в целях собственного финансового процветания. Подобная крупномасштабная операция требует огромной подготовительной работы, не говоря уже о значительных долгосрочных финансовых вливаниях. Однако этого мало, если дело касается Латинской Америки. Тут, помимо всего прочего, нужно обладать специальной технологией, так сказать, «ноу-хау». Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать, Бенни? Связи, связи и еще раз связи! Ничто не делается в Латинской Америке без нужных связей. А это и есть твой бизнес, не так ли?
   — Может, и так, амиго, но неужели ты думаешь, что я такой единственный и неповторимый, и что, кроме меня, больше нет никого, кто мог бы этим заняться?
   Ветер все усиливался, лодки беспокойно качались на волнах у причала. Внезапно хлынул настоящий ливень.
   Поскольку Кроукер так и не ответил, Бенни решил попробовать иную тактику.
   — Что же касается всех тех, о ком я тебе никогда не говорил... Я имею в виду Эстреллу и Майера...
   — Они мертвы, Бенни. Все. Впрочем, возможно, за исключением Майера, который если и жив еще, то жалеет, что не умер сразу.
   Кроукер внезапно нанес Бенни сокрушительный удар в челюсть. Он был опытным бойцом, и Бенни даже не успел заметить просвистевший в воздухе кулак. Сигара вылетела у него изо рта, и он грузно повалился на бетонную пристань.
   — Вот это да! — Бенни сел, схватившись рукой за челюсть. Казалось, он был искренне изумлен.
   — Тупица! — закричал Кроукер. — Ты только посмотри, что ты натворил, затеяв эту кровавую игру с братьями Бонита! Сначала погибла Соня, потом Вонда Шеперд, а теперь еще и Эстрелла, ее муж Пабло и Майер! Все, все они мертвы!
   Бенни озабоченно ощупывал языком зубы. Кроукеру хотелось, чтобы хоть один из них оказался выбитым.
   — Впрочем, тебе до этого нет никакого дела, — зло проговорил Кроукер. — Ты сам признался, что у тебя никогда не было настоящих друзей.
   — Кроме тебя, амиго...
   — Не смей называть меня так! — Кроукер выхватил из кармана камень духов и показал его Бенни. — Скажу тебе откровенно, Бенни, я был крайне тронут, когда ты дал мне камень духов, который принадлежал твоему деду. А теперь я ума не приложу, зачем ты это сделал. Может, таким образом ты хотел купить мое согласие отправиться вместе с тобой на моем катере в полуночный рейд? Зачем я был нужен тебе, Бенни? Ты хотел, чтобы я доставил тебя к месту свидания, где ты забрал бы кости? — Он протянул руку, чтобы Бенни взял свой камень духов. — И где же они, кости Хумаиты?
   Бенни встал на ноги.
   — Не надо размахивать камнем. Если он случайно попадет в плохие руки... Ни я, ни ты не владеем искусством исцелять, а вот если камень попадет в руки Антонио или Хейтора Бонита, которые овладеют всеми секретами, которые мой дед вложил в этот камень...
   Кроукер задумчиво покатал гладкий камень в пальцах. Он вспомнил, как с его помощью Рейчел вышла из состояния комы, как он заставил Хейтора говорить правду.
   — Возьми его, Бенни. Мне он больше не нужен.
   Но Бенни лишь покачал головой.
   — Это подарок, а подарки никогда не возвращают. Иначе этот камень станет орудием зла.
   — Ну и упрямый же ты, сукин сын!
   Неожиданно Бенни вздрогнул, и Кроукер тревожно обернулся. На территорию туристического центра въезжала машина, видны были только ее фары.
   — Бог свидетель, Льюис, я предупреждал тебя, что наши жизни окажутся в опасности, если ты приведешь за собой хвост.
   — Даю тебе честное слово, за мной не было никакого хвоста, — сказал Кроукер.
   Фары неизвестной машины приближались к пристани.
   — Да? — Бенни швырнул свой бинокль Кроукеру. — Тогда скажи мне, что ты там видишь.
   Кроукер поднес к глазам бинокль ночного видения и увидел приближавшийся к пристани светлый автофургон.
   — Черт побери! Это братья Бонита! Но как они узнали...