Васин Роман. Кровь артефакта

   Делегация явилась ровно в условленное время. Точность - вежливость королей. Я даже хмыкнул: "тоже мне короли", каждая рожа лет на десять - пятнадцать каторжных работ тянет. Уголовники зашли, по хозяйски обсмотрели комнату, выступая в качестве телохранителей, заглянули в шкаф, и лишь после этого в комнату вошёл тот, кто нам и был нужен. Один телохранитель расположился у нас за спиной возле окна, и Сонька сразу же встала с кровати и прислонилась к комоду, держа бандита в поле зрения. Мне сразу стало спокойней. Второй телохранитель остался у двери, а вошедший щёголь в начищенных до блеска туфлях и коричневой полосатой тройке снял шляпу, слегка кивнул и, взяв стул, присел передо мной. Щёголь слегка двинул рукой, и бандит закрыл дверь. "Вот это выучка!" - восхитился я, но ничего говорить не стал, пусть первые начинают.
   Главный помолчал немного, внимательно изучая нас с Сонькой и начал:
   – Вы просили, я пришёл. Говорите.
   – Мы представляем некоторую группу людей, - Издалека начал я. - Которой необходимо сбыть золото, и которая волей случая оказалась проездом около вашего славного городка. Так же для выполнения некоторых заданий этой группы нам необходимы достоверные документы на меня и на неё. - Я указал на Соньку. - Впрочем, посыльный, которого я отправил к вам с просьбой о встрече, наверняка вам уже всё рассказал.
   – Кое о чём он не знал. - Никак не отреагировал на мой выпад главарь. - Например, сколько у вас золота и как срочно нужно его сбыть, в каком оно у вас виде, или например какие именно вам нужны документы?
   Я встал, подошёл к ящику и, вытащив слиток, бросил его щёголю.
   – Вот такое золото. - Я вернулся на место, а главарь принялся вертеть слиток и что-то внимательно изучать на его нижней части. Там что, печать какая-то была? Вот блин! Не выдав своего смятения, я продолжил. - Его у нашей группы примерно килограмм. Разумеется не здесь. - Хмыкнул я. - А на счёт документов, пусть будут какие-нибудь бумаги от географического общества Петербурга за подписью и печатью царя, ну и метрики не помешают.
   Щёголь внимательно посмотрел на меня, подкинул слиток, словно взвешивая, и протянул мне. Я собрался уже было принять золото, когда краем глаза заметил, как стоящий у двери бугай сдвинув полог жилета, тянет из-за пояса револьвер. Что ж, ловкий ход, отвлечь меня передачей слитка. Ну, посмотрим, кто кого. Резко вскочив, я скользнул рукой по поясу и мой нож с синим лезвием, уже несётся к бугаю, почему-то даже не смотрящему в нашу сторону. Щёголь удивлённо отшатнулся, выронив слиток, и проследил взглядом за моей рукой, скользнувшей в широкий карман, где лежала верная "гюрза", непонимающе перевёл взгляд на Соньку и телохранителя у меня за спиной. Я позвонками почувствовал, что они там уже держат друг друга на прицеле своих стволов. И всё это в абсолютной тишине, лишь стук нагана, выпавшего из руки телохранителя, отметил произошедшее событие.
   Щёголь развернулся на стук, посмотрел на револьвер, валявшейся на полу, потом на нож, торчащий из руки бандита, хмыкнул и вновь повернулся к нам.
   – Валет, опусти волыну, Гамлет дурканул. - И встав со стула, направился к зажимающему руку бандиту. На пол уже натекла приличная лужица, но от того по-прежнему не донеслось ни стона.
   Я руку из кармана доставать не стал, хоть и почувствовал, как спало напряжение за спиной, видимо Валет выполнил указания главаря. Щеголь, подойдя вплотную к Гамлету и смотря ему прямо в глаза, словно гипнотизируя, резко ударил того под дых. Так резко, что я даже не заметил замаха. Удар был настолько силён, что телохранитель согнулся пополам и рухнул на пол, испачкав серые брюки в тонкую полоску в крови.
   Щёголь невозмутимо подождал, когда бугай отдышится, и бросил короткое:
   – Вставай. Говори.
   – Хотел переложить. Давил. - Буркнул бандит, поднявшись с пола.
   Щёголь вытащил из нагрудного кармана накрахмаленный носовой платок, с сожалением посмотрел на него и передал телохранителю:
   – Утрись. - И резко выдернул мой нож из руки бандита.
   На сей раз телохранитель сдержать стона не смог, но принялся безропотно оттирать кровь и перевязывать рану, а щёголь вернулся ко мне, внимательно рассматривая лезвие.
   – Продашь? - Подкинув пару раз, поинтересовался главарь.
   – Подарок. - Отрезал я, и щёголь с сожалением протянул его мне, рукояткой вперёд.
   – Ты не ответил на последний вопрос. - Словно ничего не случилось, продолжил прерванный разговор главарь и поднял с пола оброненный слиток. - Как срочно?
   – Очень. - Коротко сказал я.
   – Хорошо. - Поднялся главарь и положил на кровать передо мной слиток. - Завтра у складов пирса в четыре часа дня. - И, развернувшись, махнул рукой Валету и направился к выходу.
   – Уважаемый! - Остановил я его. - Ты не назвал цену.
   – А какая разница? - Удивился, не оборачиваясь, щёголь, но всё же остановился. - Всё равно его никто больше у вас не возьмёт.
   – И всё же? - Настоял я.
   – Сто пятьдесят рублей за слиток. - Вздохнув, словно я выпытывал у него какую-то страшную тайну, произнёс щёголь.
   Я прикинул, выходило по шестьдесят копеек за грамм, совсем уж грабёж средь бела дня.
   – Сто семьдесят пять. - Поправил я его.
   – Хорошо. - Вновь вздохнув, согласился главарь. - Чтобы не было недоразумений, сразу предупреждаю, что возьму комиссионные за порчу имущества.
   И не прощаясь, вышел в коридор. За ним протиснулся Валет.
   – Какого имущества? - Не понял я и развернулся к Соньке. Та молча указала глазами на пол, где густела лужица тёмной крови.
   – По миру пойдём с такими расценками. - Вздохнул я, уже сожалея о своём плане. Может, действительно проще было сразу как можно ближе к отколовшемуся артефакту перенестись? Впрочем, гадать и сожалеть теперь бессмысленно, надо готовиться к завтрашней встрече.
   – Пошли. - Подхватил я лежавший на кровати слиток, и запихивая его в вытащенный из-под кровати рюкзак к остальным. - Надо проверить, что за место, чтобы завтра не блудить.
   К причалу мы подошли спустя минут сорок, потраченных в основном на расспросы горожан о месторасположении данного сооружения, нежели на саму дорогу. Опять та же ситуация: знатные горожане, коих в этой части города было не очень много, отворачивали носы и проходили мимо, не желая разговаривать с низшим классом, к которому они без сомнений нас и причисляли, а бедняки по каким-то своим соображениям отговаривались то спешкой, то занятостью. Среднего класса, как я заметил, было совсем не много. Вот тебе наглядная предреволюционная ситуация.
   Тем не менее, спустя сорок минут мы стояли на берегу довольно широкой реки, по которой вниз по течению уходила баржа, гружённая лесом, а справа от нас находилась пристань и все сопутствующие ей постройки. Мы двинулись по берегу к причалу, рассматривая утлые лодочки рыбаков, стоящие на берегу, вдыхая речной влажный запах и отмахиваясь от гнуса, сразу облепившего нас не смотря на самый разгар ясного дня.
   Склады располагались сразу за пристанью и имели весьма плачевный вид - старые покосившиеся сараи из потемневших от времени и сырости досок. Туда и сюда сновали грузчики, разгружающие какой-то небольшой баркас, стоявший у причала, рабочие, матросы и вовсе непонятный контингент. Ворота почти всех складов были распахнуты настежь и внутри виднелись всевозможные тюки, коробки и свёртки. Жизнь кипела.
   – И как интересно он здесь собирается обмен производить? - Бросил я задумчиво. - Тут же всё на виду.
   – Ты же сам хотел людное место. - Хмыкнула Сонька. - А вообще может у него всё здесь куплено.
   – Вот этого я и боюсь. - Вздохнул я. - Прирежут, а все сделают вид, что ничего не видели.
   – Ну, снайперов у них быть не должно. - Перешла на серьёзный лад Сонька, ну а в ближнем бою всё только от нас зависит.
   – Может, ты не пойдёшь? - Неуверенно предположил я. - Опасно…
   – А кто тебе спину прикроет? - Возмутилась Сонька, впрочем, другого ответа я и не ожидал, а потому и настаивать не стал, всё равно не послушает.
   Мы прошлись вдоль складов, походили по узким проходам между ними и даже слазили на крышу, сделав вывод, что хоть совсем со счетов её сбрасывать не стоит, но вряд ли кто туда полезет, настолько гнилой и ненадёжной она казалась. Я достал тетрадку и сделал схему расположения складов и близлежащих зданий.
   В раздумье мы вернулись на постоялый двор и, бросив Платону, чтобы подал ужин в семь вечера, заперлись в номере. Предстояло разработать хоть какой-либо план на завтра и рассмотреть всевозможные варианты развития событий. Поужинав, мы вернулись к схеме и возобновили проработку. Уснули мы глубоко за полночь.
   Четыре часа приближались с неторопливостью улитки. План был разработан ещё вчера, мотаться лишний раз по городу без документов и денег с килограммом золота за спиной было опасно, да и не хотелось, поэтому мы сидели в комнате и вспоминали различные случаи, происходившие с нами или нашими знакомыми в Зоне.
   Обедать мы не стали, чтобы в случае непредвиденной ситуации иметь мобильность и не отягощаться полными желудками.
   Без двадцати четыре мы стояли на причале и пристально рассматривали всех проходящих и уже находящихся на пристани людей на предмет их возможного участия в будущей сделке в том или ином качестве. На самой пристани стояла пара явно из высшего слоя общества, об этом говорила и белоснежная аристократическая кожа и белоснежные же одежды. Я сперва удивился, как они рискнули прийти в этот не самый благополучный район, но потом обратил внимание, что рядом с ними постоянно никого нет, этакая аура безлюдья. Всё объяснялось элементарно просто - с обеих сторон от парочки стояло по два доверенных лица. С этими всё ясно.
   Матросов и грузчиков сегодня было на удивление мало, да и мне показалось, что они скорее делают вид, что работают, чем работают на самом деле. Видимо остались только люди щёголя. Я насчитал десять человек и нахмурился. Многовато, ведь ещё будут люди с самим главарём.
   Случайные прохожие тоже присутствовали, но не очень много. Здесь было сложнее, и понять, кто из них причастен к будущей сделке, а кто птица залётная я до конца не смог. Половину отсеял сразу, а вот с другой половиной так и не определился - могли быть кем угодно. Особенно меня заинтересовала пара мужчин, на первый взгляд никак не связанных друг с другом, но взгляд за них зацепился.
   – Смотри, похоже, шпики. - Ткнул я Соньку в бок. - Им-то что здесь надо?
   – Работают. - Хохотнула Сонька. - Похоже, о предстоящей сделке знает весь город.
   – Будь серьёзней. - Посоветовал я. - Как действовать будем? Похоже, здесь замешаны не только бандиты, но и полиция и ещё невесть кто. Как думаешь, эта парочка здесь случайна?
   Ответить Сонька не успела, от группы грузчиков отделился человек и, проходя мимо нас, негромко бросил "Идите за мной". Мы и пошли, немного в отдалении. Шпики проводили нас заинтересованными взглядами, но за нами не пошли, а остальные, казалось, вообще не обратили на нас внимания. Мы начали петлять меж складов. Грузчик вальяжно шёл впереди, а мы, настороженно озираясь, немного поодаль. Завели нас, как и следовало ожидать, в самый заброшенный уголок складских лабиринтов. Там уже стоял вчерашний щёголь, один из вчерашних телохранителей - уже знакомый нам Валет, какой-то лысый полноватый мужчина в очках и с портфелем в руках и два молодых парня с колючими взглядами.
   Процесс обмена произошёл на удивление буднично и спокойно. По требованию щёголя, так и не представившегося, мы выложили из рюкзака последовательно пять слитков, при виде которых глаза лысого мужика алчно заблестели. Он капнул на каждый слиток по капле какой-то кислоты, покивал, достал что-то типа кантарика и, скидав слитки в сетку, подвесил её на небольшой крючок. Щёголь присел на корточки, рассматривая шкалу, и буркнул:
   – Годится. Отдавай.
   Лысый передал мне портфель. Я автоматически взял, не зная, что делать дальше. Не ожидал я, что всё пройдёт так гладко, да ещё так быстро. Думал, начнут специальными ювелирными весами до сотой доли грамма вымерять массу, а они обычными ручными весами. Ну, дают!
   – Проверяй. - Хмыкнул Щёголь, заметивший моё смятение. - Как договаривались, по сто семьдесят пять за слиток. Итого: восемьсот семьдесят пять рублей. Минус двести за документы, минус пятьдесят за порчу имущества и минус пятьдесят Шмыгу за посредничество. Одного не пойму, зачем ты ему так много пообещал, он бы и за десятку всё передал. Да ты проверяй, проверяй.
   – Чтобы уж наверняка. - Буркнул я, пересчитывая деньги. - А где он сам, кстати?
   Сумма оказалась верной. Опознавательные бумаги я вынул, для вида повертел и сунул обратно, всё равно ничего в них не смыслю.
   – Он заболел.
   – Да ну? - Вырвалось у меня.
   – Ну да. - Как-то по-современному ответил щёголь и развернулся. - Разбегаемся. Дорогу найдёте?
   – Разберёмся.
   Мы развернулись и быстро пошли, стараясь как можно скорее выбраться из этих лабиринтов старых построек. Остаться абсолютно спокойным у меня не получилось, и я постоянно оглядывался. Сонька тоже нет-нет, да и скашивала голову назад, но позади никого не было - никто не старался нас догнать, никто не старался отобрать деньги, никто в нас не стрелял. Хотя, что стоило щёголю натравить на нас всех своих цепных псов и оставить нас с носом или без головы? Побоялся несуществующей группы, которую я упоминал? Возможно, а возможно не захотел портить репутацию. Так одни пропадут, другие, а потом никто обращаться не станет, полезут слухи. Да и про полицию забывать не стоит, мёртвых же всё равно рано или поздно найдут, а зачем ему мокруха, это же совершенно другая статья, а ему и так неплохо живётся. Он на моём золоте рублей пятьсот навара себе сделает.
   Вероятно из-за того, что я продолжал постоянно оглядываться, я и пропустил появление человека на крыше, а может, просто расслабился - осталось пройти последний склад, и в просвете уже виднелась улица, по которой мы выйдем к постоялому двору, соберём свои вещи и… Только нас и видели. Но мечтам не суждено было сбыться. Сверху раздался сухой треск и в стену склада, вдоль которого я шёл, с чавкающим звуком вошла пуля, отколов изрядный кусок щепы.
   Я быстро юркнул за кстати подвернувшиеся ящики и выхватив пистолет пару раз пальнул в ответ. Стрелок, чертыхнувшись, исчез из поля зрения. Вот тебе и гнилые крыши. Я судорожно пытался вспомнить, изобрели уже к этому времени гранаты, или нет. Пришёл к выводу, что вроде бы гранат можно не опасаться. Сонька тем временем юркнула мне за спину (с её стороны складских стен подобных ящиков не нашлось) и принялась развязывать рюкзак, пытаясь достать MP-5. Это правильно, автомат нам сейчас очень пригодиться, так как спереди прохода и сзади, отрезая пути к отступлению, появилось по шесть человек явно бандитской наружности.
   – Эй, вы, там! - Донёсся знакомый голос вора, которого я принудил стать вестовым и о котором щёголь сказал, что он заболел. - Отдайте деньги и можете убираться куда хотите. Отпустим.
   Бандиты весело заржали, оценив шутку собрата. От стоявших спереди бандитов нас более-менее укрывали ящики, а вот для зашедших сзади мы были как на ладони, но стрелять они не спешили, видимо получив указания от Шмыга. По всему выходило, что Шмыг решил сколотить свою банду, заполучив наши деньги. Я решил пробить обстановку на предмет соответствия моим догадкам.
   – А главный ваш знает, что вы здесь рушите его репутацию? - Громко крикнул я, чтобы до всех присутствующих дошло, чем может обернуться ситуация. - И что он с вами потом сделает вы в курсе?
   – А нам он теперь не указ! - Срываясь на фальцет, крикнул вор, возомнивший себя главарём. - Скоро он у нас будет на побегушках.
   У пары человек, пришедших со Шмыгом, на лице замелькали, было, тени сомнения, но после заверения вора, они вновь приободрились. Глупо, никто ведь не подумал, что щёголь на раз достал такую сумму, и я больше чем уверен, что нашёл бы и ещё столько, а они хотят на неё подняться и подмять под себя вора в законе. Ну-ну.
   – Ну, так что? - Вновь крикнул вор. - Сами отдадите, или нам придется забирать деньги из ваших мёртвых рук?
   – Готова? - Шёпотом спросил я у Соньки.
   – Да. - Одними губами ответила она.
   – Тогда бери тех, что позади, только смотри, чтобы всех, а то они нас тут без укрытия…
   – Да знаю. - Зло буркнула Сонька. - Начинаем?
   – Ага. - Шепнул я и крикнул. - Ну, приди и возьми!
   Высунувшись, я сделал пару прицельных выстрелов и один из бандитов повалился на землю. Остальные сыпанули за углы. Позади меня Сонька открыла беглый огонь, и послышались крики раненых.
   – У тебя гранаты есть? - Спросил я не оборачиваясь, и выстрелил по попытавшемуся высунуться из-за угла бандиту.
   – Да, возьми в рюкзаке.
   Я на ощупь нашёл ребристое яйцо.
   – Может, не стоит? - Неуверенно спросила Сонька. - И так перебьём.
   – Не вариант. - Отрезал я. - Нам лишние проблемы не к чему, а здесь наверняка скоро полиция будет, помнишь шпиков на пристани? Сейчас кидаю и прорываемся.
   Выдернув чеку, я, размахнувшись, забросил лимонку аккурат за угол, где пряталась часть бандитов. Рвануло и мы бросились в проход. Высунувшиеся было из-за угла бандиты позади нас, быстро спрятались обратно - Сонька, не метясь, дала длинную очередь. Но они успели оценить убийственную силу оружия, в проходе осталось лежать три бандита, убитых первой же очередью.
   Мы выбежали из прохода на пустырь, за которым начиналась улица, уводящая в город. Направо, куда я закинул лимонку, я даже не глянул, итак понятно, что там всё чисто. Слева тоже лежала пара трупов: один сразу около угла, а второй метрах в пяти, видимо хотел в обход или на крышу залезть, да не успел.
   От пристани уже раздавались свистки, и бежал народ, но пока ещё далеко. Мы выскочили на улицу и, пригибаясь, быстро понеслись к постоялому двору Платона. Из окон некоторых домов высовывались люди, привлечённые неслыханной канонадой, но я не волновался, врят ли кто из них сможет нас опознать - бежали мы быстро, да и капюшоны курток успели накинуть. Сделав несколько поворотов, мы перешли на шаг и сняли куртки, сунув их в рюкзаки. Позади всё тише и тише продолжали раздаваться полицейские свистки. Один раз мимо нас пробежали три человека в штатском.
   Сказать, что Платон был удивлён, значит не сказать ничего. Уж не знаю, толи он был в курсе планов Шмыга, толи думал, что и щёголь нас живыми не выпустит, но увидеть ещё раз он нас явно не ожидал. Я разбираться в хитросплетениях его души не хотел, да и времени на это не было.
   – Сколько с нас? - С порога спросил я и подтолкнул Соньку к лестнице. - Забери пока всё.
   – Три с полтиной. - Пролепетал Платон.
   Покопавшись в рыжем кожаном кейсе, я вытащил на свет пятирублёвую банкноту с подписью Керенского:
   – Сдачи не надо. Скажи, у кого можно здесь лошадей резвых купить?
   – У Тимофея можно, у Кузьмы опять же… - Начал перечислять Платон.
   – Говори самого ближайшего. - Оборвал я его.
   – Так это у купца Зацепина, но он такие цены задирает, что…
   – Не важно. - Вновь оборвал я его. - Где это?
   – Это хозяин ещё одного постоялого двора, тут недалеко…
   – А, да, знаю. - Третий раз оборвал я его и, взяв спустившуюся с нашими вещами Соньку под руку, быстро вывел за дверь.
   – Куда нам? - Поинтересовалась она, закидывая на плёчо рюкзак. - Далеко?
   – В первый постоялый двор.
   Быстро отыскав нужный нам дом, мы открыли калитку и вошли во двор. Там очень кстати стоял хозяин и отчитывал за что-то знакомого нам уже крестьянина, подвозившего нас позавчера.
   – О! Господа! - Оторвался он от своего занятия и вновь поцеловал Соньке руку. - Решились-таки ко мне перебраться? Надеюсь, этот жулик не успел вас ограбить?
   – Всё в порядке. - Невольно улыбнулся я. - Нам нужны быстрые лошади.
   – Уже уезжаете? - Погрустнел Зацепин. - А что так?
   – Нужно догнать наших коллег, пока они не добрались до Тунгуски. - Выдал я заготовленную версию. - Есть интересная гипотеза.
   – Да, да, помню ваших коллег. Примилейшие люди, должен заметить, только что-то они не словом не обмолвились, что пара их научных братьев приотстала.
   – Не веришь? - Изобразил я смесь гнева и обиды. - У меня бумаги есть.
   – Что вы, что вы! - Остановил мою руку, полезшую в кейс Зацепин. - Какое недоверие, так, вырвалось. Пройдёмте лучше в конюшню, подберу самых быстрых.
   Спустя двадцать минут мы с Сонькой уже оставили за спиной Киренск и углубились в тайгу по проторенной меж высоченных сосен дороге. Я в далёком детстве ходил на ипподром и занимался с лошадьми (уж не знаю, зачем меня родители туда отдали, особой симпатии к этим животным я не испытывал), но это было так давно, что в седле я держался довольно неуверенно, а вот Сонька надо признать меня удивила. Лишь в самый последний момент я понял, как мы можем сейчас погореть. И дело даже не в том, что Зацепин что-то заподозрит (учёные люди столицы не обязаны уметь ездить верхом), а в том, что как мы будем добираться до Тунгуски, если не на конях. Пешком что ли? Но Сонька ловко вскочила в седло и похлопала жеребца по морде, натягивая удила.
   Дорога была такая же ухабистая и извилистая, как та, по которой мы въехали в город на телеге, и я сосредоточился на том, чтобы управлять конём и не вылететь из седла. Лишь отъехав от города пару километров, я успокоился, стал вести себя в седле более уверенно и даже поймал ободряющий и весёлый взгляд Соньки, ловко управляющей своим животным. Жизнь снова налаживалась.
   И откуда мне тогда было знать, что тот лежавший вдалеке от эпицентра взрыва лимонки бандит не кто иной, как Шмыг? Откуда мне было знать, что он просто претворяется мёртвым, сообразив, наконец, своими куриными мозгами, что такие дела ему не по зубам? Откуда мне было знать, что этими уголовниками давно занимается сыск совместно с тайной полицией Иркутска, и избегнув смерти от наших пуль и лимонки оставшийся в живых Шмыг попадёт в цепкие лапы закона. Откуда мне было знать, что он по горячности или глупости пырнёт стилетом попытавшегося его задержать городового и его возьмут в такой оборот, что он расскажет не только о делах банды, в которую входил обычной шестёркой и поэтому информирован был слабо, но и о странных незнакомцах, появившихся в городе. Откуда мне было знать, что он вспомнит каждую мелочь, каждую случайно услышанную фразу или слух о нас с Сонькой и выложит тайной полиции, лишь бы они прекратили ломать его кости? Откуда?
   А пока лошадки довольно резво несли нас по неширокой дороге и я, немного приноровившись к скачке, подставлял лицо встречному ветру и радовался жизни. Радоваться, однако, мне долго не довелось - уже в километрах в пяти от города нас остановил военный патруль. Поперёк дороги на двух рогатинах лежала толстая кедровая ветвь, возле которой с ружьём за спиной прохаживался пожилой усатый вояка. Остальные сидели и лежали возле небольшого костра, над которым был подвешен котелок. Импровизированный шлагбаум был поставлен со знанием дела, дорога в этом месте огибала небольшой холм, густо поросший соснами, кустарником и папоротником. Сразу за холмом и расположились военные. Мы даже не успели сориентироваться, и разработать какой бы то ни было план поведения в данной ситуации, когда военный заметил нас.
   – Стой. - Крикнул он и пошёл нам на встречу, беря за удила мою лошадь.
   Остальные военные если и заинтересовались нашими персонами, то выразилось это только в повороте голов и лёгком интересе в глазах. Затем они вернулись к своему занятию - рассказыванию друг другу различных баек.
   Ну что ж, настал момент проверки документов. Я очень надеялся, что моя рука не дрожала, когда я доставал из своего рюкзака, битком набитого деньгами, сложенные вдвое документы, говорящие, что мы не кто иные, как Алексей Георгиевич Побратько и Елена Сергеевна Стоцкая, члены императорской санкт-перербургской академии наук, ведущие кафедры географии и этнографии, доценты и прочая, и прочая. Список внушал уважение. Хорошо хоть, пару километров назад мы остановились и тщательно изучили свои имена и регалии.
   – Алексей Порадько? - Тем временем поинтересовался военный, изучая документы.
   – Что, читать не умеешь? - Огрызнулся я. - Побратько.
   – Ну, Побратько, так Побратько. - Согласился военный и вернул документы. - Проезжайте. Хлопцы, взяли!
   Двое хлопцев поднялись и, крякнув, скинули преграду, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении никакой не веткой, а самым настоящим стволом молодого кедра, срубленного под корень и очищенного от ветвей. Мы неторопливо поскакали по дороге, а военный остался в задумчивости смотреть нам вслед.
   Скакали мы до вечера, так и не встретив больше ни одного поста. Обычного народа тоже не попадалось, лишь раз, минут через тридцать после блокпоста с военными, попалась телега, груженная хворостом и неторопливо тянущаяся нам на встречу. Крестьянин хмуро покосился на нас из-под кустистых бровей и молча проехал мимо. И всё. Глушь тайги навалилась всей своей мощью. Если на минуту забыть, что едешь по проторенной дороге, то можно было подумать, что здесь вообще человеческая нога не ступала ни разу. Пару раз из-под самых копыт лошадей взлетали не то глухари, не то ещё какие-то большие птицы, практически не знающие, что такое человек и оттого такие беззаботные, да впереди перебежал дорогу барсук.
   И всё вокруг жило: пищало, колотило, шумело, поэтому к вечеру, когда мы решили сделать привал с ночлегом и я, кряхтя, слазил с лошади, моя голова просто трещала по швам от обилия непривычных звуков. Да, эта тайга была полной противоположностью лесов Зоны, к которым я привык - и по количеству и качеству деревьев, и по совершенно другим опасностям, подстерегающим путника, и по отсутствию аномалий, и, самое главное по наличию жизни. Жизнь ощущалась в каждом листе, в каждой травинке. Жизнь, без оглядки на радиацию и необратимые процессы мутации.