Васин Роман. Кровь артефакта

   Эвакуация данной базы будет проводиться под нашим контролем. - Я оглядел встречающих тяжелым взглядом, ожидая реакции и, не дождавшись, протянул сопроводительные документы Вольфгангу Краузе.
   То, что это он, я не сомневался, перед отправкой в прошлое Второй показал нам его фотографию. На остальных мы зацикливаться не стали, разумно рассудив, что больше мы никого знать и не обязаны.
   – Вольфганг Краузе. - Назвался в ответ немец и принял из моих рук документы. - Комендант.
   Я про себя хмыкнул, поскромничал Краузе, его чин звучал куда как длиннее короткого "комендант"
   – Но я слышал, - Тем временем продолжил немец, глядя прямо мне в глаза и буквально сверля своим пронзительным взглядом. - Что вы пропали ещё в самом начале войны.
   – Ещё Вы наверняка слышали, - Ответил я ему не менее тяжелым взглядом. - Что мы единственные разумные существа во вселенной. Надеюсь не надо Вам напоминать, кто у вас сидит под замком?
   – Прошу прощения, штурмбанфюрер. - Смутился немец и я записал себе очко. - Не хотел вас оскорбить…
   – Без чинов, прошу вас. - Сделал я вид, что оттаял. - Просто Отто и Мария.
   Краузе кивнул, подтверждая, что всё понял, убрал наши сопроводительные документы в карман и сделал приглашающий жест:
   – Я так понимаю, вы устали с дороги. Мой заместитель Вильгельм Рауц проводит вас в ваши комнаты. Располагайтесь, отдыхайте, а в восемнадцать ноль-ноль прошу ко мне в кабинет на ужин. Буду рад принять у себя столь высоких гостей. - Краузе посмотрел на гостей и теперь ему явно не терпелось добраться до телефона и проверить их полномочия.
   – Если не возражаете, мы хотели бы сперва убедиться в надёжности вашей системы безопасности. - По вытянувшемуся лицу коменданта я понял, что задел его за живое. - В частности это касается охраны периметра и телефонного узла. Главное - не допустить утечки информации.
   – Поверьте, Отто, - Попытался уйти от проверки Краузе. - Всё абсолютно надёжно, никакой утечки быть не может. Русские не знают об этой базе.
   – Я надеюсь. - Холодно заметил я. - Что так оно и будет впредь. Именно поэтому я рекомендую Вам усилить существующие посты по периметру и ввести дополнительные точки, укомплектованные двумя бойцами для скрытого наблюдения. Я надеюсь, завтра всё будет устроено, а пока давайте пройдём в узел связи. Надеюсь там ситуация лучше, чем то, что я видел на дороге.
   – Но господин штурмбанфюрер! - Вновь перешёл на официоз комендант. - У меня не хватает людей! Кто будет заниматься эвакуацией?
   – Для эвакуации выделено сто солдат, которые прибудут сюда по моему звонку, - Авторитетно заявил я. - Но будет это лишь после того, как я удостоверюсь в абсолютной безопасности этого места.
   Краузе вздохнул и, повернувшись к помощнику, бросил: "Вильгельм, займитесь периметром". Рауц кивнул и, по военному чётко развернувшись, быстро зашагал по улице к зданию казарменного вида.
   – Прошу за мной, господа. - Комендант ещё раз вздохнул и направился к ничем не примечательному серому домику.
   – Минутку. - Остановил я его. - Ещё одна просьба, господин комендант. Нужно разместить нашего водителя и по возможности сделать это вблизи наших комнат, сами понимаете, обязанности у него разные. Пока мы ходим, он перенесёт наши вещи.
   – Фельдфебель, проводите господина… - Краузе сделал паузу.
   – Штольц. - Подсказал я.
   – Господина Штольца до сектора "С" и проследите, чтобы не возникло никаких недоразумений. - Закончил комендант и один из автоматчиков вытянулся в струну, согласно щёлкнув каблуками.
   Я махнул рукой Тросу и "господин Штольц" выбрался из машины.
   – Господин фельдфебель покажет тебе наши комнаты и проследит, чтобы не возникло никаких недоразумений - Передразнил я коменданта, но с таким лицом, что Краузе принял всё за чистую монету. - Захвати наши вещи, мы скоро будем.
   Трос так же, как совсем недавно фельдфебель попытался вытянуться в струну и щёлкнуть каблуками, но до вышколенного солдата ему было далеко.
   – Вот теперь можно идти. - Разрешил я коменданту и нас повели к серому каменному строению, а фельдфебель с Тросом отправились в другом направлении.
   Первым шёл Краузе, за ним мы с Сонькой, а замыкала процессию поредевшая свита. Каменный домик оказался на поверку вовсе даже не домиком, а просто прикрытием лифтовой шахты. Краузе повернул рычаг, и унылое серое помещение заполнил гул работающих двигателей, потянувших с лязгом и скрежетом железную клетку наверх. Я поморщился. Ждать пришлось минут пять, толи лифт слишком медленно поднимался, толи лаборатория находилась слишком уж глубоко. Наконец, скрипнув напоследок наиболее противно, лифт доехал до нас и, дернувшись, остановился. Я осторожно ступил на выглядевшее не очень надёжно транспортное средство, буквально ощущая под ногами многометровую бездну. За мной зашли все остальные, один из автоматчиков закрыл дверь из металлических прутьев и кабина, противно скрежеща, поползла вниз.
   Стен у лифта не было, только небольшие перильца, и перед нами поплыли однообразные бетонные блоки. Я приготовился к пятиминутному ожиданию, но кабина, спустя буквально минуту дёрнулась и остановилась, открыв нам проём с тяжелой металлической дверью. Солдат открыл дверцу лифта и Краузе, подойдя к бронированной преграде, нажал на едва заметную кнопку. Из-за двери раздалось негромкое гудение, спустя несколько секунд открылось небольшое круглое окошечко, забранное толстым и наверняка тоже бронированным стеклом и нашу компанию оглядела чья-то физиономия. Щёлкнули запирающие замки, и дверь на удивление легко и бесшумно распахнулась, впуская нас в многочисленные коридоры секретной военной базы третьего рейха.
   Краузе целенаправленно зашагал по коридору и мы, старательно делая вид, что перевидали таких баз не менее сотни и потому не смотря по сторонам, отправились следом. Свита неотрывно следовала за нами, и я размышлял, как бы ещё нескольких человек отправить по каким-нибудь поручениям, чтобы Сонька спокойно подцепилась к германскому аппарату телефонной связи. Ничего на ум не приходило, и я покосился на Соньку: в глазах спокойствие, в движениях уверенность, молодец!
   Комендант запетлял по бетонным коридорам, словно стараясь нас запутать и через время у меня начало возникать ощущение де-жа-вю, словно я иду не по секретной базе немцев, а по лабиринту минотавра. Впрочем, ещё неизвестно, откуда лабиринт берёт свои стены, может как раз из таких вот баз, бункеров и сооружений различных временных эпох и вырывает фрагменты, создавая нагромождение тупиков и перекрёстков.
   Вопреки заверениям Второго, что эту отколовшуюся часть их собрата я буду чувствовать намного сильнее первой, я ничего не ощущал. Никаких позывов, намёков или отголосков. Абсолютно. Может его уже вывезли? Впрочем, это нонсенс, такого ляпа наблюдатели в лице Второго, Третьего и Четвёртого не допустили бы. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, пока нам надо незаметно подцепиться к телефонному узлу.
   Наконец наше путешествие по коридорам закончилось, и Краузе подвёл нас морёной деревянной двери. Очередное нажатие кнопки звонка и мы зашли в просторную комнату, в центре которой стоял большой стол с коммутатором, усеянным многочисленными отверстиями и проводами со штекерами. За столом сидела девушка в военной немецкой форме, а в двух дальних углах комнаты сидело по солдату.
   – Видите, - Довольно произнёс Краузе. - Сюда довольно трудно проникнуть и практически невозможно выбраться. Каждая комната охраняется. Выходящие провода изолированы в металлическую трубу, а местами даже вмурованы в стену, чтобы исключить несанкционированное подключение.
   – Я так и думала! - Повернулась ко мне Сонька, и пока я соображал, что она имеет в виду, перевела свой взгляд на немца. - Вы, конечно, хорошо защитились от русских шпионов, но продолжаете упорно не замечать то, что у Вас под носом. Все ваши разговоры легко прослушиваются содержащимися в камере инопланетянами. Вы так долго уже наблюдаете за ними, но продолжаете мерить их по своим меркам. Они не люди, Краузе, и эту простую истину Вы должны были понять в первый день. Понять, и затребовать контактёра: меня или любого их моих коллег. Почему вы этого не сделали, господин комендант? Хотели собрать все лавры?
   – Но я… - Начал было Краузе, но Сонька не дала ему договорить.
   – Меня сейчас не интересуют ваши оправдания, комендант! - Она так гневно сверкнула на него глазами, что даже я чуть не поверил в её гнев. - То, что было произнесено через эту телефонную сеть известно инопланетянам, которые, несомненно, являются нашими врагами, и этого не воротишь. О вашей гордыне, приведшей к утечке информации, я буду вынуждена доложить лично Гиммлеру, который прибудет сюда через три дня, а пока отдайте приказ своим людям, чтобы принесли мне краску.
   – Какую краску? - Несколько опешил Краузе.
   – Любую краску любого цвета. И кисть. - Отлично сыграла раздражение Сонька.
   Я опёрся спиной о бетонную стену, скрестил руки на груди и наслаждался спектаклем, наблюдая за сменой цвета лица коменданта из здорового румянца в пепельно-серый. Тем временем действие и не думало заканчиваться - пока Краузе отдавал распоряжение, на пульт связи поступил внешний вызов.
   – Не соединять! - Рявкнула Сонька и сидящая за телефонным пультом немка подпрыгнула от неожиданности. Неуверенно посмотрела на коменданта, прося поддержки, но тот покачал головой, подтверждая команду Соньки.
   Сигнал пищал ещё с минуту, после чего прекратился. В замкнутом помещении воцарилась тишина. Краузе не находил себе места нервно перебирая пальцами связку ключей, словно монах чётки, и облегчённо вздохнул, когда один из убежавших автоматчиков вернулся с зелёной банкой и целым веером разномастных кисточек.
   Сонька забрала банку, одну из кистей, примерно сантиметр в диаметре и подошла к аппарату связи. За Сонькой неотрывно следили сразу восемь пар глаз, включая мои и, если честно, я не представлял, как можно при таком внимании подключиться к аппарату. Зато Кулачок видимо давно всё продумала: открыла банку, зачем-то понюхала содержимое, а затем макнула кисть и резкими размашистыми движениями начертила какой-то замысловатый символ. Получилось красиво, словно она тем и занималась в жизни, что придумывала и рисовала различные символы, а не шаталась по Зоне в поисках артефактов.
   Но что делать дальше? Немцы продолжали неотрывно следить за её действиями. Оказывается, на этом её план не заканчивался и дальнейшие ходы тоже просчитаны. При обсуждении набросков к плану действия ещё находясь в лабиринте Минотавра, она заявила, что подключение к системе берёт на себя. Мы поверили.
   Впоследствии я долго ещё восхищался Сонькиным планом, его простотой и безотказностью. Она последовала избитой истине - хочешь что-то спрятать, положи на виду.
   Достав из небольшой коробочки, спрятанной в недрах внутреннего нагрудного кармана плоский кругляш перехватывающего устройства, она спокойно прилепила его чуть ниже нарисованного символа. Чётко и хладнокровно, словно целыми днями только этим и занималась. Ни один мускул не дрогнул на её лице, а вот я надо признать струхнул, когда она на виду у всех достала чудо техники двадцать первого века. А ну как немцы заинтересуются, что это она там прикрепляет к телефонному узлу. Одно дело измарать стойку краской, и совсем другое прилепить что-то вещественное, но немцы молчали, продолжая, словно загипнотизированные, с интересом наблюдать за действиями контактёра.
   Тем временем Сонька встала, отступила на шаг, любуясь содеянным, после чего обошла узел связи и проделала те же манипуляции с противоположной стороны, нарисовав ещё один символ и нацепив ещё одно устройство.
   Вот теперь всё, дело сделано. Данные перехватывающие устройства работали именно парами, образуя между собой силовое индуктивное поле, позволяющее глушить передаваемые по проводам сигналы и переправлять их на наш передатчик, который Трос уже наверняка перенёс в выделенные нам комнаты.
   – Готово! - Сделала вид, что очень устала Сонька. - Можете спокойно разговаривать, пришельцы вас больше не смогут слышать.
   – И… - Краузе помедлил, тыча пальцем в аппарат связи. - Можно опробовать?
   – Конечно! - Улыбнулась Сонька и подошла ко мне.
   Комендант опасливо покосился на начертанные на аппарате символы с приклеенными рядом небольшими кругляшами, но переборов себя решительно подошёл к телефонистке:
   – Соедините меня с двенадцатым блоком.
   Телефонистка не менее опасливо взялась двумя пальчиками за штекеры и начала манипуляции. Наконец связь была установлена, и Краузе схватился за трубку.
   – Ганс! - Прокричал он, словно хотел, чтобы Собеседник услышал его и без телефона. - Ганс, как ведут себя подопытные? - И уже тише, кинув короткий, полный удивления взгляд в нашу сторону. - Волнуются? Ясно, отбой.
   Уж не знаю, почему "подопытные" (а это, несомненно, имелись ввиду инопланетяне) начали волноваться, но нам это сыграло только на руку. Именно это и называется везение, когда фактор, от тебя абсолютно не зависящий и способный повернуться любой из своих многогранных сторон, выбирает именно ту, от которой твоё положение упрочняется. И не важно, финансовое положение, положение в обществе или, как в нашем случае, положение правды. Сейчас Краузе на сто процентов уверился, что символы работают, не давая прослушивать разговоры инопланетянам, отчего те заволновались.
   Он уже без каких-либо опасений подошёл к одному из разрисованных торцов аппарата, наклонился, разглядывая символ практически вплотную, и даже потыкал пальцем прилепленный Сонькой пятак перехватывающего устройства. Мы продолжали бесстрастно наблюдать за действиями коменданта, пока он, наконец, не оторвался от диковинки и не повернулся к нам:
   – Что это? - Спросил он, явно имея в виду не нарисованные символы, а неведомый кругляш.
   – Базальтовое дерево. - Ляпнула полную ерунду Сонька. - Растёт на склонах Тибетских гор и оказывает странное подавляющее воздействие на мозговую деятельность инопланетян.
   – Где же вы раньше были? - Удивился Краузе. - Мы уже три года бьёмся с этими созданиями, а эффекта чуть.
   – Эффект открыт недавно. - Сухо оборвала его Сонька. - И давайте оставим эту тему. Мы окончили осмотр и хотели бы отдохнуть с дороги.
   – Конечно, конечно. - Не стал настаивать на ответах комендант. - Пойдёмте, я вас провожу лично.
   Обратная дорога до скрипящего лифта показалась мне едва ли не длиннее, чем дорога к телефонному узлу. Опять лабиринт бетонных стен и перекрытий, тускло освещённый скупо расположенными лампочками, да какие-то провода, тянущиеся по стенам. Странно, а Краузе говорил, что они вмурованы в стену. Я, конечно, допускаю мысль, что здесь нет телефонных, но тогда что это за провода? Самый толстый кабель скорее всего электрический, а остальные для чего? Для отвода глаз? Споткнувшись о разделяющую смежные секции перемычку, я перестал глазеть по сторонам и сосредоточился на дороге.
   Шли молча. Сонька надувалась и делала важный вид, говорящий сам за себя, что на вопросы она отвечать не намерена. Что выражало моё лицо, не берусь сказать, но комендант, явно переполненный вопросами и желающий получить ответы, не спешил их озвучивать. Так и дошли до лифта, в молчании, нарушаемом лишь щёлканьем каблуков вытягивающихся в струну солдатами, изредка попадающихся на пути в особо важных секциях.
   Две минуты скрипа и мы вдохнули полной грудью свежий вечерний воздух. Темнеть ещё не начало, в июле темнеет поздно, но небо на востоке уже начало краснеть и воздух подёрнулся лёгкой дымкой, да и жара, сопровождавшая наше прибытие, спала. В любом случае восемнадцать ноль-ноль уже истекли, а значит, ужин, к сожалению откладывается. В животе сразу возмущённо заурчало.
   Прибитые зноем комары старались наверстать упущенное, и сразу облепили нас плотным облаком. Послышались шлепки, и мы с Сонькой не стали исключением, с остервенением убивая самых настойчивых кровососов, умудряющихся впиваться даже в движущиеся при ходьбе руки, не говоря уже о шее. Непроизвольно мы ускорили шаг.
   Краузе подвёл нас к одноэтажному бараку и остановился. Впрочем, назвал я домик бараком скорее по привычке называть так одноэтажные длинные дома, оставшиеся местами ещё с советской эпохи. Этот же дом выглядел опрятным и надёжным, как всё, созданное немцами, начиная от рыцарей и заканчивая двадцать первым веком. Крыша наверняка не текла, в окна не задувало пыль, а двери входили в косяки как им и положено - с минимальным зазором.
   – Вот здесь вы будете жить. - Махнул рукой комендант. - Если что-то не устраивает, обращайтесь лично ко мне, будем решать.
   – А что на счёт обещанного ужина? - Напомнил я, идя на поводу у своего желудка.
   Впрочем, Сонька тоже одобрительно кивнула, поддерживая вопрос.
   – Придётся перенести на девять. - Покосился Краузе на свои часы. - Спросите кого-нибудь и вас проводят ко мне. А сейчас извините, дела. - И он, резко развернувшись, быстро зашагал по улочке.
   – Знаем, знаем мы его дела. - Пробубнила Сонька, глядя в спину удаляющегося коменданта. - Пошёл звонить боссам.
   – Ну и мы не будем торчать на улице сверх положенного. - Взял я её за руку и повернул к дверям. - Надо быть готовым к его звонку.
   – Да ему ещё полчаса только до узла связи добираться… - Легкомысленно махнула Сонька рукой. - Так что успеем.
   – А зачем ему спускаться в подвалы? - Не понял я её мысль. - Он же наверняка живёт тоже на поверхности, и не думаю, что у него нет личного телефона.
   – Упс. Не подумала - Стушевалась Сонька. - Тогда конечно надо спешить.
   Всего в доме было четыре двери, и одна из них была заперта. Мы постучали и, как и ожидалось, открыл нам Трос.
   – Всё в порядке? - Задали мы троём одновременно один и тот же вопрос и улыбнулись.
   – У нас да. - За нас с Сонькой ответил я.
   – У меня тоже. - Кивнул Трос. - Занимайте комнаты и дуйте ко мне, наверняка скоро звонить будут.
   – Кто бы сомневался. - Хмыкнула Сонька и направилась к соседней двери.
   Я прошёл дальше и занял следующую комнату. Быстро осмотрелся, приметив спартанскую обстановку. Да и какая роскошь во время войны на территории противника? Вот в Берлине сейчас, это да! А здесь простая, по-армейски чётко заправленная кровать, простая же тумбочка с небольшим жёлтым торшером и комод. Простой деревянный пол не покрывал ни один коврик, выходящее напротив входа окно закрывали тяжёлые коричневые шторы, а у входа к стене прибита невзрачная деревянная вешалка. С другой стороны двери у входа висел рукомойник и зеркало. На водопровод и канализацию немцев не хватило. Вот и все удобства. Кстати об удобствах: я нагнулся и хмыкнул - так и есть, под кроватью стоял ночной горшок. А настоящий сортир у них интересно где, а то уже в коренных зубах плещется.
   Скинув на кровать куртку и неудобную фуражку, надавившую уже мне виски, я вышел на улицу и огляделся. Как и ожидалось, в поле зрения туалета не было, иначе я бы его заметил ещё когда подходили. Пришлось догулять до угла дома и осматривать пространство с другой стороны. Тут всё оказалось в порядке, и уже через три минуты я выходил из небольшого, на три персоны заведения и мечтательно щурился на заходящее солнце: покурить бы!
   Всё дело в том, что свои сигареты я побоялся брать, опасаясь быть уличённым на такой мелочи, а вытребовать у Второго вместе с машиной, оружием и формой местной эпохи ещё и соответствующие сигареты забыл. Собирались всё-таки в спешке. Теперь вынужден был страдать. Клянчить же у немцев сигареты считал ниже своего достоинства, да и подозрительно это как-то. Впрочем, я же обещал Соньке бросить? Вот он, самый подходящий момент, но… Полцарства за полпачки!!!
   Выйдя из-за угла дома к фасаду, я с интересом замер - возле моей двери стояла Сонька с таким недоумённым видом, что я фыркнул, пряча смешок.
   – Ты где пропал? - Зашипела она, завидев меня и совершенно не собираясь разделять мою весёлость.
   – В туалете. - Буркнул я, стирая с лица улыбку.
   – Нашёл время. - Продолжила злиться она. - С минуты на минуту Краузе звонить будет, а он…
   И, не завершив мысль, схватила меня за руку и потащила к комнате Троса. Я не сопротивлялся, заметив только, что "организму не прикажешь".
   Зашли мы в комнату Троса как раз в тот момент, когда на блокиратор поступил вызов. Мы закрыли дверь на щеколду, а Трос приготовился перехватить сигнал, но из динамиков раздался голос отнюдь не коменданта:
   – Марта, господин комендант ещё у Вас? - Голос показался знакомым.
   – Господин комендант ушёл с гостями. - Сухо ответила Марта. - Могу соединить с его кабинетом.
   – Да, пожалуйста.
   – Алло. - Почти сразу послышался недовольный голос Краузе. - Кто это?
   – Это Ганс. - Отозвался собеседник и мы, наконец, узнали голос доложившего, что инопланетяне волнуются. - Я…
   – Ганс, ты не вовремя. - Прервал его Краузе. - Будь на месте, я перезвоню.
   И, не слушая возражений, отключился. Мы переглянулись, гадая, что там ещё могло у Ганса произойти помимо взволновавшихся пришельцев, но обсудить эту тему не успели - почти сразу пошёл новый вызов.
   – Марта - Голос Краузе был сух и деловит, по всей видимости, он уже успел настроиться на диалог с высоким начальством. - Соедини меня с Берлином. Кабинет Гиммлера.
   – Минутку. - Отозвалась Марта.
   Сигнал понёсся по проводам, достигнув сперва Львова, где местная телефонистка, соединив пару штекеров, пустила сигнал дальше, затем Варшавы и, наконец, добрался до Берлина.
   – Рейхстаг. - Отозвался далёкий с помехами голос.
   – Х125-YKW3 - Отрапортовала, видимо, свой позывной Марта - Будьте добры, соедините меня с рейхсфюрером "СС" Генрихом Гиммлером.
   Прошло двадцать секунд ожидания, прежде чем в трубке донёсся низкий с хрипотцой голос усталого человека:
   – Гиммлер слушает.
   Этого хватило нашему устройству, чтобы запомнить интонации и подстроить голос Троса под одного из иерархов третьего рейха. Сонькин брат нажал на кнопку и прижал палец к губам, показывая, чтобы мы с Сонькой не шумели, словно до этого момента мы тут песни пели. С этого момента Краузе будет говорить с нами, а в Берлине просто прервалась связь. Я даже представил себе, как представительный Гиммлер "аллокает", а потом недоумённо кладёт трубку. Наверняка он свяжется со своей телефонисткой и выяснит, кто пытался до него дозвониться. Наверняка он подождёт какое-то время, ожидая, что связь возобновится, но потом попросит свою "Марту" связаться с Х125-YKW3 и выяснить, что у них происходит. Вот тут-то и выяснится, что связи с секретной базой нет. Полетят приказы, организуются люди и сюда обязательно приедет машина с группой "СС". Но всё это требует времени, так что думаю, день у нас в запасе есть.
   – Говорите. - Тем временем приказал в трубку Трос. Аппарат переделал голос Сонькиного брата в голос Гиммлера и отправил коменданту, добавив даже присущие телефонии того времени шипение и щелчки.
   – Господин рейхсфюрер. - Начал стучать на нас нам же комендант. - Это Вас беспокоит заместитель начальника отдела рунологии и символистики Вольфганг Краузе, комендант базы Х125-YKW3. Я бы хотел уточнить, не посылали ли вы к нам комиссию в составе трёх человек, а именно…
   – А что, у них не оказалось с собой документов? - Деланно удивился Трос голосом Гиммлера.
   – Документы в порядке. - Стушевался Краузе. - Но я думал… Просто это так неожиданно… И странно…
   – Господин Краузе. - Голосом, не терпящим возражений, заявил Трос. - Вы отнимаете моё время! Вам нужно моё подтверждение? Считайте, что я это сделал. Ваше дело простое - выполнять то, что они требуют. Надеюсь, вы справитесь с таким простым делом.
   Закончив эту гневную тираду, Трос отключил связь. Мы переглянулись.
   – Надеюсь, на этом он успокоится. - Проворчала Сонька, имея в виду коменданта.
   – Я тоже. - Я поднялся с пола и размял затёкшее тело, походив по небольшой комнате.
   Побыв ещё немного в компании Соньки и её брата в надежде не пропустить какой-нибудь важный звонок коменданта, я отправился в свою комнату. Ничего важного так и не удалось узнать, не смотря на то, что Краузе все-таки, как и обещал, перезвонил Гансу. Дело оказалось в банальной нехватке ящиков для упаковки различных приборов, образцов и личных вещей учёных. На это Краузе заявил, что не стоит его отвлекать такими мелочами, а нужно просто наколотить новой тары. Настроение у него надо сказать после разговора с "Гиммлером" ощутимо испортилось и Гансу очень не повезло, что он этого сразу не понял. Ему бы извиниться, да перезвонить в другой раз, ан нет, дотошность, и педантичность немцев сыграла с ним в этот раз злую шутку. Недальновидный собеседник заявил на совет коменданта, что колотить ящики не из чего. Это окончательно вывело Краузе из себя.
   – Ганс, ты тупица! - Рявкнул в трубку комендант. - Обратись к Рауцу, он тебе выделит солдат и инструменты. Сходите к ближайшей русской деревне и разберёте её до основания. Этого тебе хватит не то что базу вывезти, а пол-Берлина заодно.
   Связь прервалась. Больше Краузе никто не беспокоил, да и он никому не звонил. Вполне вероятно, что он вообще куда-нибудь ушёл. Вот после этого я и подумал, что довольно подозрительно находиться втроём в одной комнате, тем более не штурмбанфюрера, то есть моей, а в комнате обычного водителя.
   – Пойду к себе. - Устало потёр я шею. - Хоть маленько посплю. Придут звать на ужин, не забудьте про меня.
   – Ужин - это хорошо! - Мечтательно протянул Трос, тоже вставая с пола и задвигая ногой прослушивающий аппарат под кровать. - Ужин - это правильно.