Вайнин Валерий. Но Змей родится снова?

   Глеб смущенно поправил темные очки.
   — Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.
   — Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.
   — Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.
   Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.
   — Ладно, как скажешь. — Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.
   Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.
   — Чего тебе? — насторожился хозяин.
   — Виталий Петрович, пять дней назад Максима подстрелили — нужна замена. Вы обещали…
   — Кого? Этого недоумка? — скривился Лосев, кивая на дверь. — Пускай девчонку охраняет. Пока его не замочили ненароком.
   — Виталий Петрович, он вовсе не такой пентюх, как…
   — Всё! Тема закрыта! За пять сотен пусть обслуживает эту писюшку — и того не стоит!
   Пожав плечами, Стас от души врезал ногой по боксерскому мешку.
 
   Приехав по указанному в листке адресу, Глеб припарковался метрах в пятидесяти от нужной подворотни, возле Дома игрушек. Сгущались сырые февральские сумерки. Возле светящихся витрин магазина стоял мальчишка лет семи-восьми в латаных пальтишке и шапчонке. Как зачарованный смотрел он на бегущий меж зеленых холмов поезд миниатюрной железной дороги. Прошагав мимо, Глеб оглянулся. Мальчишка прямо прилип к стеклу витрины, и в глазах его отражалась недоступная сказка. Глеб чуть потоптался, поправил темные очки и свернул во двор дома.
   Набрав записанный код, он вошел в подъезд, поднялся в лифте на пятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и перед Глебом предстал некто в мятых брюках и клетчатой ковбойке, носом уткнувшийся в лист бумаги.
   — Здравствуйте! — рявкнул Глеб.
   — Шолом. — Из-за бумажного листа выглянуло бледное лицо с курчавой бородкой. На Глеба уставились черные внимательные глаза. — Вы телохранитель? Заходите, раздевайтесь.
   В меленькой прихожей перед зеркалом Глеб скинул куртку и спросил:
   — Обувь снимать?
   — На фиг, — отмахнулся бородач и, не отрывая взгляда от своего листа, испещренного математическими знаками, засеменил в комнату.
   Вытерев ноги о половичок, Глеб устремился за ним. Бородач присел за письменный стол с компьютером и принялся черкать авторучкой на листе.
   — Э-э… извините, — напомнил о себе Глеб, — а хозяйка где?
   — Несколько правее, — отозвался насмешливый женский голос. — Поверните нос на шестьдесят градусов.
   Племянница олигарха сидела за журнальным столиком и мазала ногти перламутровым лаком. Глеб, что называется, обомлел. Как ни пошло это звучит, но ее зеленые глаза походили на изумруды, а роскошные пепельные волосы до плеч так оттеняли матовую белизну кожи, что… Черт побери! Сказать, что она была потрясающе красива, значило не сказать ничего. Подобные лица Природа иногда создает в единственном экземпляре и потом бывает просто не в силах повторить их на “бис”.
   — Вы Дарья Николаевна? — обалдело уточнил Глеб. Его не оставляла надежда на то, что фигура у нее окажется никудышной, а ноги — кривыми. В какой-то мере это вернуло бы мирозданию утраченное равновесие.
   — Как вы догадались? — осведомилась она. — У меня что, на лбу это написано?
   — Ну, я подумал, что… — Глеб запнулся, наморщил лоб и выпалил: — Если Виталий Петрович дал мне верный адрес, то вы — его племянница Дарья Николаевна.
   Она фыркнула.
   — Потрясающее умозаключение.
   — Угу, — кивнул Глеб, — с логикой у меня все в порядке.
   — Заметно. — Она помахала растопыренной ладошкой, чтобы подсушить лак. Затем встала, подошла к окну и задернула шторы. — Наверное, у вас какой-нибудь черный пояс?
   Тут Глеб обомлел во второй раз. На ней был короткий халатик и домашние туфли на каблучке. Фигура у нее была — черт побери! А красота длинных стройных ног могла бы потрясти и египетскую мумию. Но самое поразительное заключалось в том, что каждый ее шаг, каждое движение исполнены были такой грации, которую не обретешь ни в танц классе, ни на подиуме. И Глеб про себя решил, что она обязана быть идиоткой: если в мозгах у нее больше двух извилин — она просто монстр.
   — Нужны мне эти пояса! — отмахнулся Глеб. — Меня знакомый китаец драться учил.
   — Как звали китайца? — полюбопытствовала племянница олигарха.
   — Какая разница? Обычное китайское имя.
   — Какое, если не секрет?
   Глеб с вызовом выпятил подбородок.
   — Ли Бо его звали. Вам зачем?
   Племянница бросила взгляд на сидящего за столом бородача.
   — Как тебе это имечко, Илья?
   Илья оторвался от бумаг и посмотрел на Глеба внимательными черными глазами.
   — А вас-то самого как звать? — спросил он.
   — Разве я не… Вот блин! Извиняюсь. Меня зовут Глеб.
   — А как, блин, по отчеству? — уточнила племянница.
   — Без отчества, Дарья Николаевна. Просто Глеб.
   — Тогда я просто Даша.
   Глеб мотнул головой.
   — Нет. Вы мой босс.
   — Скажите на милость! — Она подошла к нему едва ли не вплотную. — А почему на вас темные очки?
   — У меня конъюнктивит.
   — Надо же, какое слово вы знаете!
   — Ага, я запомнил! — Глеб слегка попятился.
   — Повезло вам, — сказала Даша. — Могли ведь заикой остаться.
   — Вряд ли, — возразил Глеб, — заик у нас в роду не было. Извиняюсь, можно вас спросить? — обратился он к бородачу, ткнув пальцем в исчерканный им бумажный лист. — Что у вас тут написано? Что-то из химии, да?
   Племянница олигарха прыснула. Илья взглянул на Глеба недоверчиво.
   — Это дифференциальные уравнения, если не возражаете.
   — С чего бы мне возражать? — пожал плечами Глеб. — Я сперва подумал, это химия, а не то, что вы сказали. Но вам, конечно, виднее.
   Даша вонзила в него свои зеленые глазищи.
   — Простите, какое у вас образование?
   — Да какое там образование! Восемь классов с трудом окончил, служил коком на военном корабле и теперь, в тридцать два года, только драться и умею, — без запинки отбарабанил Глеб.
   Даша медленно прошлась по комнате.
   — Ваша образованность, простите, бросается в глаза. Могли чему-то и подучиться, пока время еще есть.
   — А мне за это бабки не платят, — обиженно парировал Глеб. — Мое дело — кулаками махать.
   — Боюсь, что деретесь вы тоже неважно.
   — Да ну?! Вам это дядя сказал?!
   — Нет, дядя вас как раз нахваливал. Но я не очень ему верю.
   — Это почему же?!
   — Потому что вас тренировал Ли Бо, который был великим поэтом и умер много веков назад.
   — Ну и что?! — нимало не смутился Глеб. — В Китае столько населения… У них там навалом всяких Ли Бо и Брюсов Ли!
   Даша похлопала в ладоши.
   — Браво! У вас, оказывается, два знакомых китайца!
   Глеб в сердцах поправил темные очки.
   — Дарья Николаевна, если я вам не подхожу…
   — Послушайте! — гаркнул вдруг бородач. — Кончайте этот гвалт! Работать мешаете!
   Покосившись на него, Глеб понизил голос:
   — Дарья Николаевна, какой-то несерьезный у нас разговор. Даже неудобно перед вашим мужем.
   Она тоже покосилась на бородача и тоже понизила голос:
   — Мой муж как-нибудь переживет. Но платить больше трехсот долларов я вам не смогу. Устроит вас это?
   Глеб удивленно приподнял брови.
   — Извините, что-то я не врубился. Ваш дядя уже заплатил мне полштуки.
   Теперь удивилась Даша.
   — Вот как? Ну тогда… тогда придется вам их вернуть. Если, разумеется, вы намерены у меня работать.
   — Лабуда какая-то, — тряхнул головой Глеб. — Ваш дядя отстегивает мне пятьсот баксов в месяц, и вам вообще не надо суетиться. Но вы хотите сами выдавать мне три сотни без дядиного участия. Так, что ли?
   — Именно. Вы поняли меня правильно.
   — И я должен на это согласиться?! По-вашему, я такой лох?! Если хотите знать, полштуки за охрану — это вообще тьфу!
   Даша приблизилась к нему и гневно посмотрела в глаза. Вернее, в темные очки. Но от ее взгляда очки не спасали.
   — Послушайте, господин супермен: дядя вас подыскал — на том и спасибо. В остальном я не хочу у него одалживаться. А что касается вашего гонорара… Думаю, вы не стоите больше, чем я вам предлагаю.
   — Да ну?! Виталий Петрович так не считает!
   Бородач хлопнул ладонью по столу.
   — Сейчас я чем-нибудь в вас запущу!
   Даша виновато ему улыбнулась:
   — Извини, Илюш, заканчиваем. — И вновь обратила сверкающий взгляд на Глеба. — Зарубите себе на носу: если б вы чего-нибудь стоили, Виталий Петрович никогда бы вас ко мне не отправил. Ясно?
   “Да, — мысленно восхитился Глеб, — она монстр”. А вслух угрюмо буркнул:
   — Если, по-вашему, я такая дешевка, на кой черт я вам сдался?
   — Простите, я не хотела вас оскорбить. Но понадобитесь вы мне всего раз пять-шесть, да и то на часок-другой. Проводите меня на деловую встречу и обратно домой. Сомневаюсь, что вам придется отстреливаться.
   — Виталий Петрович говорил, что вам угрожают по телефону, — вспомнил Глеб.
   — Да, — кивнула она, — вероятно, это кто-нибудь из отвергнутых поклонников. Просто я трусиха и считаю разумным подстраховаться. Однако не более, чем на триста долларов. Это примерно половина от моего заработка.
   — Вы работаете? — удивился Глеб. — Фотомоделью небось?
   Щеки ее вспыхнули, будто от оскорбления.
   — Нет, мистер Брюс Ли. Я всего лишь перевожу с английского техдокументацию на холодильники, унитазы и прочую дребедень. Вы разочарованы?.. Можете поверить, что триста долларов — существенная брешь в моем бюджете.
   Глеб в досаде хлопнул себя по бедру.
   — Вот же блин! Ведь для кармана вашего дяди это блошиный укус! А мне, Дарья Николаевна, извиняюсь, бабки нужны!
   — Неужели? А вы подайтесь в фотомодели. Там вашего образования хватит.
   — Можете подкалывать сколько влезет: я, конечно, не Ален Делон. Но подставлять свою задницу за копейки… экскюз ми.
   — Боже, какие познания! — Она достала из пачки сигарету, чиркнула зажигалкой и закурила. — Значит, вы отказываетесь?
   Глеб вздохнул.
   — Я должен подумать.
   — Попытайтесь, вдруг получится.
   — Уж как-нибудь. Хоть я и не так умен, чтобы переводить инструкции к унитазу.
   Бородач хмыкнул, уткнувшись в бумаги. С грацией пантеры Даша прошлась из угла в угол.
   — Ваш ответ мне нужен сию минуту, — проговорила она сухо. — В девять вечера у меня встреча.
   Глеб отогнал от лица табачный дым.
   — Даже не знаю…
   — Ладно, — резко произнесла она, — я согласна платить вам пятьсот.
   Глеб улыбнулся до ушей.
   — Ништяк! Совсем другой базар!
   — Но вы должны вернуть Виталию Петровичу его деньги.
   — Само собой. Раз пошла такая пьянка… Во сколько за вами заехать?
   — В полдевятого. Сможете?
   — Нет проблем. Хотите, покажу фокус?
   Она как бы ненароком выдохнула сигаретный дым ему в лицо.
   — Прямо жажду.
   Глеб помахал руками возле ее пышных пепельных волос, делая вид, будто что-то из них извлекает.
   — Угадайте, что у меня в кулаке! — жизнерадостно предложил он.
   Бородач, оторвавшись от бумаг, посмотрел на него с любопытством. Даша неторопливо притушила сигарету в пепельнице.
   — Маслина, — произнесла она с ехидцей. — Больная черная маслина.
   — Угадали! — объявил Глеб, разжимая кулак. — Ешьте на здоровье!
   Он протянул ей маслину величиной с крупный чернослив. Даша растерянно взяла, понюхала и пробормотала:
   — Не помню, я загадывала с косточкой или без?
   — С косточкой, — заверил ее Глеб. — Чтобы сплюнуть ее в лицо тому, кто мало образован. Не все же только дым пускать.
   Дашины щеки вспыхнули. А бородач миролюбиво поинтересовался:
   — Как вам это удалось?
   — Простейший трюк, — отмахнулся Глеб. — Матрос один научил.
   Даша хищно сощурила глаза.
   — Как его звали? Может, адмирал Нельсон?
   — Нет, — покачал головой Глеб. — Нельсон, судя по всему, предпочитает ваше общество.
   — Вы забыли добавить “блин”, — с комичной серьезностью подсказал бородач.
   Глеб развел руками.
   — Со мной бывает. От застенчивости. — Он шагнул в прихожую, надел куртку и приоткрыл входную дверь. — Буду в полдевятого, Дарья Николаевна.
   Дверь за ним мягко закрылась.
   — Придется потерпеть, — вздохнула Даша. — Ничего лучшего у меня пока нет.
   Бородач посмотрел на нее с усмешкой.
   — Если мозги атрофировались, кулаки не помогут.
   — А чего ты ждал от этого самородка? — Даша положила в рот маслину. — О-о! Вкусно!
   Бородач стал собирать со стола бумаги и складывать в папку.
   — Дуська, — проговорил он, — я имею в виду твои мозги. В последнее время ты редко их упражняешь.
   Даша перестала жевать.
   — Илюша, эту косточку я сплюну в тебя! Что было не так?
   — Да всё. Твои наскоки насчет образования, твой просветительский зуд… По-моему, он прекрасно осведомлен, кто такой Ли Бо, и был весьма удивлен, что ты также в курсе.
   — Брось, — растерялась Даша.
   Илья аккуратно завязал на папке тесемку.
   — Ты не обратила внимания на перепады в его лексике? Похоже, он над тобой слегка издевался.
   Щеки Даши покраснели.
   — Это почему же?
   — Да потому что ты с твоей внешностью, по всем канонам, должна быть законченной кретинкой. И надо сказать, в этот образ ты почти вписалась.
   Даша нервно извлекла из пачки сигарету и вновь закурила.
   — Ну-ну, не совсем, не совсем… — пробормотала она. — В какой-то момент я тоже что-то почувствовала.
   Илья улыбнулся.
   — Мазл тов! [1] Не все еще потеряно.
   — Гольдберг, сейчас врежу! Ну и… зачем, по-твоему, он разыгрывал эту комедию?
   Илья пожал плечами.
   — Чтоб я так знал. Если он жаден до денег, он мог бы взять у тебя триста зеленых и оставить себе дядины пятьсот. Молча. Кто б его подловил?
   — Зачем же он стал торговаться?
   — Дуська, шевели мозгами!
   — Ну-у… вероятно, он хотел, чтобы мы думали, что он жаден и туповат. Но зачем?
   — Поживем — увидим, — с папкой под мышкой Илья вышел из комнаты, — вариантов тут сколько угодно.
   Даша вышла вслед за ним.
   — А что подсказывает твоя интуиция?
   — Она молчит. Но инстинктивно… — Илья надел пальто, — тот, кто старается казаться хуже, чем он есть, внушает мне меньше опасений.
   Даша чмокнула его в щеку.
   — Аналитик чертов! Может, тебя все-таки покормить?
   — Нет уж, дома поем.
   — Когда придешь?
   — Послезавтра. Зато в восемь утра и вдвоем с Альбертом.
   Они дуэтом рассмеялись. Затем Илья надел шапку и ушел.
   Даша выдохнула сигаретный дым на свое отражение в зеркале и прошептала: “Жить становится все интересней, моя прелесть”. Отражение ответило ей встревоженным взглядом.
 
   Закрыв за собой дверь племянницы олигарха, Глеб не спеша двинулся вниз по лестнице. “Ничего себе!” — ошеломленно пробормотал он. В этот момент проскрипел поднимающийся лифт и остановился этажом выше.
   — В общем, усек? — раздался приглушенный мужской голос. — Я тут, ты там.
   — А если она возникнет? — осведомился другой голос.
   — Ее не трогать, — ответил первый, — только отсечь.
   Глеб бесшумно спустился еще на этаж и замер на лестничной клетке. Покинутая им только что квартира находилась на пятом. Один из приехавших в лифте, судя по топоту, спустился на полпролета вниз, другой, очевидно, поднялся на столько же вверх, и оттуда после короткой паузы прозвучал вопрос:
   — И сколько нам тут загорать?
   — Сколько надо! — прошипел голос над головой Глеба. — Закрой фонтан, мудило!
   На пятом этаже вскоре хлопнула дверь квартиры и послышались быстрые шаги по ступенькам.
   — Мужики, вам чего? — раздался встревоженный голос бородача Ильи.
   Затем, судя по звукам, его дважды ударили и заволокли в кабину лифта. При этом ноги Ильи обо что-то задели, он глухо вскрикнул, и лифт поехал вниз.
   Глеб кубарем скатился по лестнице на первый этаж и распластался по стене у дверей лифта. Когда двери открылись, два бугая в спортивных костюмах под мышки, будто пьяного, выволокли Илью из кабины. Шапка его сползла на глаза, шарф подметал пол, но рука судорожно сжимала папку с бумагами.
   — Убивать не будем, не бзди, — успокоил один из бугаев. — Только пощекочем.
   — Массаж сделаем, — поправил второй.
   — Бесплатный, — уточнил первый, распахивая дверь подъезда. — Чтобы ты объяснил этой сучке, что ее номер восемь…
   Договорить и выйти они не успели: двумя руками одновременно Глеб ударил их сзади по бычьим шеям. Бугаи рухнули, как снопы. Подхватив Илью, Глеб вытащил его на свежий воздух.
   — Идти можете? — спросил он, фиксируя взглядом стоящий у подъезда “ниссан”.
   — Вроде бы, — усмехнулся разбитой губой Илья. Под глазом у него набухал синяк. — Вы прямо как рояль в кустах.
   Глеб поправил темные очки.
   — При чем тут кусты? Я их еще в лифте засек.
   Илья воззрился на него внимательными черными глазами.
   — Хоть бы не улыбались, — сказал он. — Это выдает вас с головой.
   — Не понял, вы про что? — буркнул Глеб и, схватив Илью за руку, потащил прочь от подъезда. — Быстрей, у меня там машина!
   Послушно семеня за ним, Илья полюбопытствовал:
   — Драпать будем?
   — Наоборот! — Глеб запихнул его в свой “жигуленок”. — Попробуем выяснить, откуда ноги растут! — Он завел мотор и, отъехав от Дома игрушек, припарковался в двадцати метрах от стоящего у подъезда “ниссана”.
   Илья меж тем поправил на себе шапку и шарф и проверил на всякий случай содержимое своей драгоценной папки.
   — Грамотно ты их вырубил, — похвалил он.
   — Рад, что вы оценили, — сухо отозвался Глеб, следя за выходом из подъезда.
   Илья ехидно усмехнулся разбитой губой.
   — Ваша речь — наслажденье для слуха. Этакий бодрящий словесный коктейль.
   — Просто день сегодня тяжелый, — вздохнул Глеб.
   — Тогда хватит напрягаться, — предложил Илья. — Перейдем на “ты”.
   — Запросто, — кивнул Глеб. — А вот и наши доберманы, — указал он на вывалившихся из подъезда бугаев, которые, потирая шеи, кинулись к “ниссану”. — Ага! Так я и думал!
   — На хвост им сядешь? — догадался Илья.
   — А то! Можешь соскочить, пока не поздно.
   — Поздно. Морду мне уже набили.
   “Ниссан” вырулил со двора, и Глеб покатил за ним. Было около семи вечера. По улицам Москвы автомобили мчались сплошным потоком. Засечь “хвост” было нелегко, но еще труднее было на “хвосте” удержаться. Глебу, однако, неплохо это удавалось: “жигуленок” его проявлял порой бесшабашность, доходящую до героизма.
   — Ты не из ФСБ, часом? — прервал молчание Илья.
   Выруливая из-под капота рефрижератора, Глеб пожал плечами:
   — Пустой вопрос. Допустим, я отвечу “нет”. Что тебе это даст?
   — Логически — ничего. Любопытна твоя реакция.
   — Реакцию можно симулировать. И потом… какие у тебя основания считать, будто вы с женой представляете интерес для ФСБ?
   Илья потрогал фингал под глазом.
   — Во-первых, интересы этой конторы непредсказуемы. А во-вторых, Дашка мне вовсе не жена. И не любовница. Ты удовлетворен?
   — Меня это не касается, — буркнул Глеб, резко уходя влево за “ниссаном”.
   — И все же расставим все по местам, — насмешливо произнес Илья. — В школе мы с Дашкой Лосевой десять лет просидели за одной партой, и, могу спорить, я единственный, кто не был в нее влюблен.
   Сделав очередной вираж, Глеб на него покосился.
   — А ты вообще-то… вполне здоров?
   — Могу справки представить, — в тон ему ответил Илья. — Между прочим, занятная у тебя колымага. Посмотришь, вот-вот развалится, а на деле черт знает что: движется, как на воздушной подушке, и мощь — как у локомотива.
   Глянув на него поверх темных очков, Глеб вздохнул.
   — Послушай, Илья… ты со своей долбаной проницательностью у меня сегодня — точно кость в горле.
   — Мочить будешь? — улыбнулся Илья. — Знаешь, старик…
   — Прошу пристегнуть ремни, — перебил Глеб, тормозя. — Кажется, идем на посадку.
   Они остановились возле ресторана “Бочка” неподалеку от преследуемого “ниссана”. Бугаи в спортивных костюмах вылезли из автомобиля и поплелись ко входу в ресторан. Один из них, жестикулируя, что-то бубнил по “сотовому” телефону. Перед входом в “Бочку” они встали и закурили. Мимо проплывала разодетая богатенькая публика — компаниями, парами и в одиночку. В дверях ресторана возник вдруг Толян в дорогом костюме и при галстуке.
   — Мамочки родные! — удивился Глеб.
   — Кто-то знакомый? — предположил Илья.
   — Можно сказать, до боли.
   Толян меж тем подошел к притихшим бугаям, с улыбкой забрал сигарету у одного из них и ткнул горящим концом в лоб другому. Тот отпрянул и, похоже, заскулил.
   — Мерзость какая, — пробормотал Илья. Глеб завел мотор и медленно отъехал задом.
   — Занятно, — подытожил он, — но пока я мало что понял. Куда тебя отвезти?
   — Сам доберусь, — запротестовал Илья. — Мне и так уж с тобой не расплатиться.
   — Киш ин тохес [2] , — буркнул Глеб.
   — О-о! — округлил глаза Илья. — Ну, если вопрос стоит так… Живу я здесь недалеко. — И он назвал адрес.
   Глеб развернул машину.
   — Если не секрет, — спросил он, — что ты делал за письменным столом своей школьной подруги?
   — За письменным столом обычно я работаю. А ты что подумал?
   — Что работать ты мог бы и дома.
   — Дельная мысль, — вздохнул Илья. — Но беда в том, старик, что жена моя Алла занимается сетевым бизнесом. Слыхал о такой напасти? С утра до ночи у нас в квартире толкутся энергичные тетки с коробками шампуня, косметики и пищевых добавок. Гвалт стоит несусветный. А в пединституте на кафедре математики, где я обретаюсь… как бы помягче выразиться… гибрид супермаркета с бардаком.
   — Ясно, — кивнул Глеб. — В связи с невыносимостью обстановки подруга выделила тебе стол и стул. А муж ее не возражает?
   Илья хмыкнул.
   — Я все ждал: когда ж ты об этом спросишь? С мужем она развелась около года назад, за месяц примерно до гибели родителей. Еще вопросы есть?
   — Извини, — смутился Глеб. — Как погибли ее родители?
   — Ехали в машине с вечеринки и врезались в неуправляемый трейлер. Нелепо до ужаса… А знаешь, кто был Дашкин отец?
   — Ну-ка просвети, — насторожился Глеб.
   — Известный журналист Николай Лосев. Слыхал про такого? Кстати, Ольга Самарская, которую в четверг прикончили, была его ученицей… — Илья вдруг осекся и замолчал.
   И, не нарушая молчания, Глеб довез его до дома. Лишь притормозив у подъезда, похвастался:
   — Могу в такси работать: все улицы и переулки знаю.
   Илья вздохнул и сказал:
   — После гибели родителей Дашка сама вручила мне ключ от квартиры и попросила работать у нее. Так ей было тошно, что… В общем, можешь догадаться.
   Они молча сидели в “жигуленке”. В подъезд входили и выходили люди, и дверь при этом гулко хлопала.
   — Грустная история, — произнес наконец Глеб. — Но что-то в ней не так. Чего-то вы оба не договариваете.
   — У тебя тоже, старик, душа не нараспашку, — парировал Илья. — Мы хоть комедии не ломаем.
   Глеб взглянул на него поверх темных очков.
   — Я вами горжусь. Но, старик, у меня к тебе две просьбы. Первая: не говори своей подружке об этом нашем трёпе. Пусть пока…
   — Не обещаю, — перебил Илья. — От Дашки у меня секретов нет.
   — Дай мне хоть немного времени, — попросил Глеб. — Чутье подсказывает, что мне лучше пока прикидываться шлангом.
   — С Дашкой этот номер не пройдет.
   — И все же я попробую. Не очень-то я поверил в угрозы ее отвергнутых поклонников.
   — Мы тоже не развесили уши, когда ты заливал, будто служил коком на военном корабле.
   Глеб вздохнул.
   — Страшные вы люди. И просьба вторая: запиши мой телефон и при малейшем намеке на какую-либо опасность сейчас же звони.
   — Вот это — пожалуйста, — улыбнулся Илья.
   Они обменялись телефонами. Затем школьный товарищ племянницы олигарха не без опаски вошел в подъезд своего дома. На него, однако, никто не напал, и без всяких приключений он открыл дверь своей квартиры.
   — Илюша, это ты? — раздался из комнаты голос жены.
   — Нет, — буркнул Илья, — это отряд дистрибьюторов особого назначения.
   — Давай-давай, — раздраженно произнесла жена, — ты у меня дохохмишься.
   Илья поспешно разделся и юркнул в ванную, чтобы оценить ущерб, нанесенный его физиономии. При взгляде в зеркало брови его от удивления приподнялись: фингал под глазом почти рассосался, а разбитая губа вообще оказалась целехонькой.
 
   Глеб наскоро перекусил в ближайшей пельменной и, как было условлено, в половине девятого оказался у дома своей новой хозяйки. На улицах было практически безлюдно, лишь мальчуган в драном пальтишке по-прежнему глазел на витрину магазина игрушек. И Глеб опять невольно оглянулся, замер и шагнул в сторону мальчишки… но услыхал ворчливый старушечий голос:
   — Санька, ну всё! Я замерзла! — Низенькая горбунья потянула мальчика за руку.
   — Ба, я сейчас! — стал вырываться тот. Но старушка держала крепко.
   — Никаких “сейчас”! Знаю я твои “сейчас”!
   И они побрели по тротуару прочь. А Глеб посмотрел им вслед и, как говорится, пошел своей дорогой.
   Даша открыла ему дверь, хмуро взглянув на свои часики. Ее пепельные волосы были убраны в пучок на затылке, а темно-серый брючный костюм элегантно облегал умопомрачительную фигуру.
   — Вы опоздали на шесть минут, — отчеканила она ледяным тоном. Ее изумрудные глаза, что называется, метали молнии. Она была так ослепительна, что просто глазам было больно.
   Глеб поправил темные очки.
   — Извиняюсь, — пробормотал он, входя. — Больше не повторится.
   — Кого ты там песочишь? — донесся из комнаты приятный мужской баритон, а затем явился и сам его обладатель — высокий молодой мужчина с волосами до плеч. Лицо его было несколько обрюзгшим, но сохраняло еще породу. А улыбка была само обаяние. — Ага! — вскричал он. — Тот самый телохранитель! — И протянул Глебу вялую кисть. — Алекс, честь имею представиться!