Страница:
— Перед тем, как прибыть на Найло-Мэй, мы с Нецбеком вели прекрасную жизнь, шлялись меж звезд, когда и как хотели, мало обращая внимания на грузы. В каждом новом порту мы находили интересные новые краски, странные запахи, сочетания звуков, удивительную флору и фауну, не говоря уже о новых людях с неведомыми привычками. Мы научились вести себя с торговцами, узнали такие фокусы, что одно удовольствие было даже на них попадаться. Мы Выучили столько диалектов, что могли общаться едва ли не с любыми аборигенами. Бдительность всегда полезна, как для бизнеса, так и для спасения собственной шкуры.
Тем не менее все опасности мы, по большей части, накликали на себя сами, играя в игры, которых толком не понимали, проявляя слишком много интереса к дочкам содержателей кабаков.
На Трасное, в Порт-Хедвиге, мы прибыли с грузом различных инструментов и достаточно быстро поняли, что заключать сделки там бессмысленно. Плата за хранение, налоговые пошлины, пошлины на въезд, взятки и прочие законные выплаты в целом составляли гораздо больше, чем стоил сам груз, так что разгружать судно не было никакого смысла, и «Дистилкорду» дали четыре часа, чтобы убраться с планеты. Мы отбыли оттуда в район столь отдаленный, в каких до тех пор еще никогда не бывали. — Тут Майхак задумался и подождал, пока Скёрл снова нальет ему чаю. Джейро спросил, не хочет ли он еще вина или, быть может, ржаное виски, которое Хайлир часто называл не иначе, как нектаром богов.
Майхак, сославшись на то, что день еще только начался, отказался и от вина, и от виски, как и Скёрл, и продолжил:
— Обогнув Желтую Розу, «Дистилкорд» приблизился к миру Найло-Мэй и сделал посадку в Лури, главном и единственном космопорте, больше похожем на деревню под какими-то огромными деревьями с длинной улицей, ведущей к полуразрушенному терминалу.
Формальности оказались минимальными, и теперь мы с Гайингом могли отправлять свой груз куда угодно.
В ответ на мой вопрос клерк из терминала сказал, что в Лури на главной улице есть две брокерские фирмы — Пароходное Агентство Лорквин и Союз Примулы. Но определить их специализацию клерк не смог, заявив: «И Лорквин, и Примула — так называемые фирмы особого назначения, с весьма специфической клиентурой. Но попробуйте, попытка не пытка. А вот, кстати, и Оберт Ямб из Лорквина, он пришел внести еженедельную арендную плату. Поговорите-ка с ним, он скажет вам больше, чем я».
Оглянувшись, мы увидели пухлого, едва вышедшего из юношеского возраста человека с круглым, как луна, лицом и грязно-каштановыми волосами, свисавшими по щекам. Он стоял, делая какие-то пометки в бумагах. Мы подошли и представились.
— Как мы поняли, вы один из чиновников Пароходного Агентства Лорквин?
— Да, это так, но только отчасти, — заметил Ямб. — На самом деле я единственный чиновник, не считая хозяйки, остальные — рабочие.
— Тем лучше, вы-то нам и нужны. Мы прибыли на «Дистилкорде» и имеем на борту ценный груз, который хотели бы продать. Вы выиграете немало денег, если возьмете его быстро и за хорошую плату. Мы надеемся избежать неуместной торговли.
— Хм. — Ямб прикусил губы. — Боюсь, вы не поняли практики нашего Агентства. Мадам Уолдоп может взять ваш груз на комиссию при следующих условиях: вы оплачиваете расходы по хранению и назначаете моей хозяйке определенный процент с выручки.
— Вдохновляет мало, — вздохнул я. — А как обстоят дела у Примулы?
— Они тоже берут только на комиссию. Примула вообще кооперативная контора, работающая с хозяевами ранчо и маленькими фирмами. Каким-то чудом им удается выживать год от года. Их исполнительные директора — моя тетушка Эстебаль Пайди и моя кузина Твилли. Я знаю, как поставлено у них дело, и могу сказать, что купить ваш груз они могут только по большой глупости. Но это маловероятно.
— И больше никаких брокеров в Лури нет?
— Нет. Лорквин, конечно, иногда закупает, целые партии грузов и отправляет потом бог знает куда для продажи, но только по смехотворным ценам — скупость мадам Уолдоп известна всем.
— А что значит «бог знает куда»?
Ямб сделал возмущенный жест.
— Что-что! Известно что — куда подальше.
— Да куда же «подальше», если мы и так уже на краю света!?
Ямб как-то скривился, разрываемый желанием поправить меня и сдерживаемый, по-видимому, каким-то запрещением. Наконец, он заявил:
— Больше ничего в данный момент сказать не могу, и, надеюсь, вы никому не скажете о существовании неких рынков где-то… мадам умеет обрезать длинные языки.
— Не бойтесь, мы не болтуны.
Ямб задумчиво поскреб подбородок.
— На самом-то деле, вам не стоит даже узнавать меня при встрече, если так случится, поскольку я должен хранить свое реноме. Согласны?
— Согласны. Тогда расскажите же нам поподробней о мадам Уолдоп, чтобы мы знали, как себя с ней вести.
— О, это настоящая женщина, женщина из женщин! Впечатляет не только ее фигура, но и от одного ее присутствия дух замирает! Она с любым справится запросто, задница у нее стальная. А сурова — ух! И, не побоюсь сказать — строга, как офицер! И больше меня ни о чем не спрашивайте.
— Так как же нам вести себя со столь необыкновенной женщиной?
— Вот уж не знаю. Но есть еще заместитель директора, может быть, на ваше счастье мадам не окажется на месте и вам придется иметь дело с ним. Его зовут Азрубал, правда, он такой же несговорчивый, как мадам. И еще более опасен.
— Нам все равно, — равнодушно сказал я. — Мы отправимся в Примулу.
— Это бессмысленно, у них нет разрешения на торговлю на Фадере. — Ямб прикусил губу и опасливо оглянулся. — Я слишком много болтаю, кажется. Забудьте все, что я вам сказал.
— Да тут и помнить нечего!
— Вот и спасибо. А теперь извините, мне пора.
Желтая Роза на пару с Найло-Мэем перемещались по пустому заливу на краю галактики, в районе, почти забытом остальной Сферой.
К востоку от Лури вздымались горы Ху-Ву. На западе, за десятками милей болот, лежал залив Бисмолд. На север и юг простирались фермы и сельскохозяйственные заведения. За исключением района Лури и прилегающих к нему мест, земля там была незаселенной и представляла собой совершенно дикую природу.
Планету разделяла экваториальная пустыня, соединявшая прорытыми каналами два мелких океана на севере и юге. В пустыне брали свое начало и странные маслянистые реки, текущие через леса трутовых деревьев и гигантских рододендронов всевозможных цветов, почти закрывавших реки от света. По краям бескрайних болот, обозначенных зарослями хлопка и лозы, проходили тропинки цвета хурмы, на которых изгибались и танцевали ящерообразные существа, перескакивавшие с тропинки на тропинку. Иногда они выстраивали на них свои жилища в виде конуса в тридцать футов вышиной. Ящерицы просовывали головки в маленькие круглые отверстия, смотрели налево и направо и шмыгали обратно в темноту. Над самим экватором постоянно висела завеса дождя, падавшего из высоко стоявших темных туч, постоянно пригоняемых южными и северными ветрами. Поэтому болота вдоль пустынь и земля вокруг рек кишели жизнью. Клубки перепутанных белых червей, пауки, андроморы с зелеными жабрами и глазками на концах длинных членистых ног, похожие на рыбу-звезду пентаподы, крадущиеся на двадцатифутовых ногах, существа, состоявшие лишь из челюстей и хвоста, сочленения хрящей с розовой чешуей, и тому подобные пресмыкающиеся.
Население Лури, насчитывавшее около семи тысяч человек, жило по какой-то примитивной философии, постоянно пребывая в спешке, напряжении и нелепых амбициях. Вновь прибывшие часто отмечали у них какое-то равнодушное хладнокровие. Другие, менее темпераментные, это же явление описывали как «апатичность» или просто «лень».
Сам Лури в целом выглядел странно. Ни одно здание не представляло собой ничего интересного. Какая-то однообразная архитектура; стены из досок тутового дерева, сцементированные его же смолой, поддерживали девятиугольные крыши, которые украшались всяческими железными уродцами на вкус владельца: флюгерами, привидениями, колесами, изображениями фортуны и тому подобной ерундой. Все коммерческие организации находились на главной улице: Естественный банк, гостиница «Аромат», Творожный рынок, Агентство Лорквин, дом отдыха «Свежая радость», салон красоты «Бонтон», представительство ИКПЦ пятой степени, представленное парой местных рекрутов, и заканчивалось все это великолепие Союзом Примулы. Во всех дворах и прямо на улицах росли рододендроны, давая тень и распространяя сухой пряный аромат.
Мы остановились около дома отдыха и уселись в тени черно-зеленой листвы. Из дверей выглянула маленькая девочка в длинном платье коричневого муслина, подвергла нас тщательному изучению и вновь отправилась по своим делам. Впрочем, скоро она вернулась с полным жуков горшком.
По местному времени было около полудня, если судить по расположению Желтой Розы. Она светила неназойливо, давая ровный спокойный свет, создававший всякие странные шутки с перспективой. Улицы поражали пустынностью.
Иногда проходил кто-то из горожан по своим делам, пыля шлепанцами по тротуарам. Некоторые шли с опущенными головами и сцепленными за спиной руками, словно погруженные в абстрактные вычисления, другие присаживались на скамейки отдохнуть и, наверное, обдумать свои планы на остаток дня. Но ни те, ни другие не выказывали ни стадности, ни изолированности. Люди двигались по улице, бросая друг на друга косые взгляды из-под полуопущенных бровей. Когда на пути им встречался знакомый или партнер по бизнесу и избежать общения было невозможно, они долго оглядывались вокруг через плечо и говорили значительным шепотом, словно дело шло о каких-то тайнах. И Лури казался нам городом, полным интриг. Над нашими головами, почти касаясь их, пролетели три длиннохвостые птички, розовые с черными крестами на шейках. Их крылья, узкие, но с большим размахом, двигались почти незаметно. На лету они издавали какие-то странные нестройные звуки — и это были самые громкие звуки на всей улице.
Из садика дома отдыха открывался хороший вид на здание агентства Лорквин, мы могли даже рассмотреть через огромное окно внутренность какого-то его кабинета. Там мы увидели крупную женщину с широкими плечами и сверхогромным бюстом, которая беспрестанно ходила взад-вперед, размахивала руками и обращалась к кому-то, находящемуся в глубине комнаты.
— Должно быть, это и есть мадам Уолдоп, — предположил я.
— Без сомнения, она ужасна! — рассмеялся Гайинг.
— И более того, кажется, очень возбуждена, прямо сейчас взорвется! Может, поймала этого Ямба за нарушениями правил компании и теперь делает ему внушение? — Тут Я как раз допил свое пиво. — Ну, что, удостоверимся?
Гайинг тоже осушил тяжелую кружку.
— Не все ли равно, когда? — меланхолично заметил он.
Мы пересекли улицу и вошли в приемную. Мадам тут же обернулась, закинула назад голову и выставила навстречу нам свой убойный бюст. За столом в глубине комнаты действительно сидел, скрючившись за столом, Оберт Ямб. Он подозрительно глянул на нас, но тут же снова уткнулся в бумаги. Мадам смерила нас пронзительным взглядом, и ее длинный тонкий нос вздрогнул.
— В чем дело, господа? Что вы хотите?
Я объяснил наше дело, но, послушав пару мгновений, мадам остановила меня решительным жестом.
— Нам такого не надо. Мы не спекулянты, а честные брокеры, и занимаемся только ценным товаром.
— Но, мадам Уолдоп, вспомните, что недавно говорилось о необходимости ввоза товаров извне! — пропищал Ямб.
— Хватит, не лезьте не в свое дело, — отрезала Уолдоп. — Где ваши образцы? — повернулась она к нам?
— Мы принесли с собой только один. — И Гайинг достал маленький инструмент. — Это дрель. Прикладываете это острие к любой твердой поверхности, камню, дереву, металлу, пластмассе, нажимаете эту кнопку — и дырка нужного диаметра и глубины готова. Потом в этом отверстии можно нарезать резьбу, если нужно, вот специальное устройство для этого. Все очень просто, надежно и эффективно.
— Что вы за это хотите?
— У нас сорок пять наименований товара. По отдельности они стоят от восьми до десяти солов за штуку. Наша цена оптом — пятнадцать тысяч солов.
— Абсурд! Ха-ха! Чушь! — зашлась Уолдоп, но повернулась к Ямбу. — Сейчас же отправляйтесь с этими господами на их судно и тщательно изучите все, что они предлагают. Мне нужна подробнейшая информация.
— Чтобы сберечь время, — вмешался я, — давайте все же определимся, какова ваша сумма?
— Не больше двух, ну, трех тысяч, — пожала плечами Уолдоп. — Здесь, на краю галактики, где вообще нет больших рынков, это отличная цена, согласитесь.
— Но есть еще Фадер, — улыбнулся я.
Голова мадам запрокинулась под невообразимым углом.
— Кто рассказал вам про Фадер? — прошипела она.
— Был какой-то разговор в космопорте.
— Ах, сволочи! Ведь все знают, что агентство Лорквин действует строго по коммерческому уставу! Зачем нарушать установившийся порядок!?
— Если три тысячи ваша последняя цена, то больше мы не станем отнимать у вас время.
Мы покинули агентство, отправившись прямо в Союз Примулы. Открыв пинком тутовую дверь, мы оказались в длинной темной комнате, затененной снаружи деревьями и пропахшей непривычным сладковатым запахом какого-то ароматического дерева, кожи и пыли веков. За конторкой слева сидела пухлая молодая женщина и сортировала сухие бобы по разным тарелкам. Ее светлые волосы были завязаны в хвост, а лицо отличалось тяжеловесностью, поражая массивным носом и крошечным ротиком.
Над ее головой висела табличка: «Мадам Эстебаль Пайди, менеджер».
Женщина оказалась настолько погруженной в свои бобы, что не обращала внимания на нас до тех пор, пока я не сказал:
— Так это вы менеджер?
Ухмыльнувшись, она подняла голову и указала на табличку.
— Читать умеете? Менеджер — это Эбби. А я Туи Пайди, суперинтендант исследований и трансмировых операций.
— Извините, — пролепетал я. — А где же менеджер?
В глубине комнаты, скрытая полутенями, сидела пожилая широкоскулая женщина с седыми свисавшими на лицо волосами, очень напоминавшая Оберта Ямба. Она поднялась со своего места и сделала пару шагов вперед.
— Я Эстебаль Пайди. И занимаюсь делами, если они есть.
Я снова объяснил наше дело, и снова не вызвал у своей аудитории ни малейшей реакции. Эстебаль оказалась совершенно незаинтересованной в серьезных делах.
— Мы работаем только с местными торговцами, обслуживаем только их нужды и экспортируем только их товары. Это маленький бизнес, но пока мы держимся. Конечно, соревноваться с Лорквином нам нечего и думать, они работают и с другими мирами, где богатых людей, судя по всему, полным-полно.
— Полно, да не полным, — проворчала вдруг Туи. — Везде надо работать, что и делает Оберт.
— Почему бы тогда и тебе этим не заняться?
— Слишком сложно, — отмахнулась девушка, и Эстебаль подхватила:
— Конечно, у Лорквина два собственных судна — «Лайлиом» и «Одри-Антей», они гоняют их на Фадер туда-сюда, и не хотят, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела! Если вы доставите ваши инструменты на Файдер, то сами и продадите по собственной цене!
— Роумы — странный народ, если, конечно, судить по Азрубалу или Урду, — миролюбиво заметила Эстебаль. — Они, видите ли, слишком горды, чтобы торговать, и занимаются этим с откровенным отвращением. Это известно нам из проверенных источников.
— Теперь вы понимаете, почему мадам Уолдоп так охраняет свой бизнес на Фадере. Никто другой не должен срывать золотые яблоки с заветного дерева — это кредо Лорквина.
— Но как они могут не пустить туда, например, нас? Они что, контролируют космопорт?
— На Фадере единственный космопорт, находится в местечке под названием Флад. Он, конечно, открыт, но что с того? В Роумарт, где хранятся товары, ведут две тысячи миль секретных путей. Во Фладе вы будете одни, место совершенно пустынное, никто у вас ничего не купит. А стоит вам пройти сотню ярдов, и вы окажетесь в руках Лоуклора, и тот отправит вас «на танцы с девочками», так, кажется, это у них называется.
— А почему бы не выгрузить товар прямо в Роумарте?
— Это запрещено. Даже агентство Лорквин должно пользоваться специальным разрешением, если хочет отвезти товары прямо в Роумарт.
— Значит, это все-таки возможно?
— Нет, невозможно, у вас нет специального разрешения, а дается оно мало кому. Роумы очень ценят свое драгоценное уединение и очень боятся, что всякие незваные гости могут доставить Лоуклору оружие.
— Где можно получить разрешение?
— В Роумарте, где ж еще? Но почему вы так беспокоитесь?
— В этом нет никакой тайны, — ответил я. — Ведь есть разница между теми двумя-тремя тысячами, которые предложила нам Уолдоп, и пятнадцатью-двадцатью тысячами, которые мы сможем получить, продавая товар непосредственно роумам. Для нас Фадер — просто другой порт выгрузки.
Эстебаль вдруг забеспокоилась.
— Наше время дорого стоит. Больше мы не можем с вами разговаривать.
— Вот именно! — взвилась от своих бобов Туи. — Правила есть правила, и пусть эти двое заплатят за консультацию.
Я улыбнулся как можно небрежней.
— Еще один последний вопрос, который мы не осмелились задать мадам Уолдоп.
— Хорошо, — вздохнула Эстебаль. — Что еще на это раз?
— Если вылетать из Лури, в какой стороне надо искать Фадер?
— Вылетайте, как только начнет заходить солнце, и смотрите вверх. По одну сторону будет очень яркая галактика, по другую — черная пустота, там всего одна звезда. Это звезда и есть Лампа Ночи, солнце планеты Фадер.
Проходило время; Лампа становилась все ярче, и было ясно, что наш корабль приближается к миру Фадер. Сверившись все с тем же «Определителем планет», я нашел вход. Все остальные действия пришлось производить безо всякой информации, хорошо еще, что гравитация оказалась почти равна земной. Единственный континент занимал там большую часть южной полусферы [16]; а остальное заливал океан. Южный край континента покрывали горы с темными густыми лесами посредине и пустынными степями на севере, востоке и западе. Нигде не было видно ни Роумарата, ни вообще какого-либо населенного пункта. Наконец я заметил скопление хорошо закамуфлированных деревьями светлых конструкций посреди леса. Деревья росли между зданиями и даже создавали некое подобие улиц. Приемник засек космопорт Флад, находившийся в совершенно пустынном месте в степи на севере. Также там обнаружилось несколько грузохранилищ и еще каких-то зданий, в выбитых окнах которых гулял ветер. Я послал уведомление о посадке, но ответа не получил. Попробовал еще раз, но с тем же успехом. Тогда мы просто посадили «Дистилкорд» без всяких официальных подтверждений прямо на посадочном поле около главной конторы терминала. Со всех сторон высились склады, гостиницы для обслуживающего персонала, а также полуразвалившиеся ангары и эллинги. Мимо них во все стороны вились тропинки, сливавшиеся в небольшую дорогу, убегающую куда-то на юг.
От палящего солнца все плавилось, но ни одна душа не появилась, чтобы обслужить наше судно.
Привыкнув к слепящему свету, мы вылезли из корабля и заметили, что на станции техобслуживания открыта дверь и через нее виден грузный человек со спутанными черными волосами и бородой. Человек этот с большим любопытством смотрел, как мы пересекаем летное поле. Мы вошли в контору и обнаружили еще одного человека, сидевшего за конторкой совершенно спокойно, со скрещенными на груди руками. Он, кажется, и не думал шевелиться. На вид ему можно было дать лет тридцать пять или сорок, но аскетичные черты лица и как-то мучительно впавший рот, несмотря на юношескую худобу, делали его старше. На нем была серая туника с синим медальоном, прикрепленным к плечу. Я тогда еще подумал, что это какой-то странный чиновник для столь пустынного и отдаленного места.
Но при нашем приближении он все-таки вдруг забеспокоился, и лицо его изменилось. Наверное, до того он просто спал с открытыми глазами. Вскочив на ноги, чиновник тревожно посмотрел через окно на «Дистилкорд» и повернулся к нам.
— Но ведь это ни «Лайлион», ни «Одри Антей»! Кто вы?
— Наше судно называется «Дистилкорд», — я предъявил регистрационные документы, на которые чиновник не обратил никакого внимания. Вместо этого он все продолжал во все глаза смотреть на нас.
— То есть вы не из агентства Лорквин?
— Нет, мы представляем исключительно самих себя.
— Тогда зачем вы явились на Фадер? Проделали такое нелегкое путешествие?
— Мы привезли груз инструментов, которые надеемся продать в Роумарте.
— Это оружие или нечто, что можно использовать в подобном качестве? — подозрительно спросил чиновник.
— Решительно нет. Наши инструменты полезны исключительно для созидательного труда. Мы хотим продать их в Роумарте, и дельце это должно быть выгодным для обеих сторон.
Чиновник позволил себе усмехнуться.
— Таких слов в Роумарте нет. Роумы не работают, и никто здесь не думает о таких вещах, как выгода.
— В таком случае, исключительно ради нашей собственной выгоды, можно ли нам отправиться, наконец, в Роумарт?! — нетерпеливо воскликнул Гайинг.
— Это невозможно сделать без специального разрешения, — покачал головой чиновник. — При отсутствии такового вы немедленно будете взяты под стражу и потеряете и груз, и корабль.
— Тогда выпишите нам это разрешение.
— Это не так просто, — снова затряс головой чиновник. — Я нахожусь здесь совсем для других целей, и потому моей власти недостаточно…
— Где же реальная власть? — потребовал я.
— Единственный человек, обладающий реальной властью здесь — Арслу. он находится на станции техобслуживания.
— Тот человек с черной бородой!?
— Да. Настоящий человек и к тому же, с другого мира, как и вы. Когда ему что-то нужно, он переговаривается с Азрубалом по радио. Но и он ничего не сможет для вас сделать. Получить разрешение можно только в самом Роумарте.
— Как же мы можем его получить, если нас туда не пускают!? — взорвался Гайинг.
— Ах! Вы думаете, что все это хитрые уловки, но вы не правы, — вздохнул чиновник. — Отправляйтесь в Роумарт за разрешением и возвращайтесь.
— Хорошо. Но мы полетим туда на нашем флиттере!
— Вы вновь ошибаетесь. На Фадере все очень непросто — перелет в Роумарт на любом судне без разрешения незаконен.
— Но почему?
— Потому что флиттер может попасть в руки Лоуклора и стать опасным оружием. И без вас хлопот хватает. Вы и представить себе не можете, как трудно не давать им оружия и всякого военного оборудования! Так что если хотите попасть в Роумарт, поезжайте общественным транспортом, как все. Завтра утром из Флада как раз отправляется поезд. — Тут на лице чиновника в первый раз проскользнуло что-то живое. — Я сам поеду на нем. Срок моего наказания закончился, и завтра я покину эту пыльную дыру и этого зверя Арслу. Надеюсь, навсегда. Впрочем, я заслужил свое наказание.
— Что же такое вы сделали? — не вытерпел Гайинг и попытался пошутить: — Неужели… акт непристойной перверсии с хорошенькой дочкой главы магистрата?
— О, нет, ничего подобного! Гораздо, гораздо хуже. Я проголосовал за непопулярное мнение.
Путешествие в Роумарт занимало шесть или семь дней; три дня через Танганские степи и еще три-четыре — через Невозмутимый лес. Словом, при самом хорошем стечении обстоятельств я должен был вернуться через пару недель, все равно — с разрешением или с отказом. В этих условиях единственное, что нам оставалось, это держать связь по рации.
Солнце садилось в карминовых и синевато-красных тучах. Всюду царила пыль, создавая впечатление глубокой Ночи. На востоке медленно поднималась мутная серебристо-золотая луна, а за ней, как служанка, следовала вторая, такого же размера и цвета. Далеко на юге раздавался пронзительный вой каких-то диких существ, который, замирая, оставлял после себя ощущение мертвой тишины. Луна пересекла темное небо и застыла на западе. Проходили минуты и часы. На востоке на мгновение замерцало оранжевое сияние и, наконец, выглянуло солнце. Поезд представлял собой какой-то сборный, массивный трактор на шести огромных колесах, тянувший пассажирский вагон, служебный вагон и три грузовых. Через час после рассвета этот монстр отбыл из Флада и затрясся на юг к Роумарту через Танганские степи.
Тем не менее все опасности мы, по большей части, накликали на себя сами, играя в игры, которых толком не понимали, проявляя слишком много интереса к дочкам содержателей кабаков.
На Трасное, в Порт-Хедвиге, мы прибыли с грузом различных инструментов и достаточно быстро поняли, что заключать сделки там бессмысленно. Плата за хранение, налоговые пошлины, пошлины на въезд, взятки и прочие законные выплаты в целом составляли гораздо больше, чем стоил сам груз, так что разгружать судно не было никакого смысла, и «Дистилкорду» дали четыре часа, чтобы убраться с планеты. Мы отбыли оттуда в район столь отдаленный, в каких до тех пор еще никогда не бывали. — Тут Майхак задумался и подождал, пока Скёрл снова нальет ему чаю. Джейро спросил, не хочет ли он еще вина или, быть может, ржаное виски, которое Хайлир часто называл не иначе, как нектаром богов.
Майхак, сославшись на то, что день еще только начался, отказался и от вина, и от виски, как и Скёрл, и продолжил:
— Обогнув Желтую Розу, «Дистилкорд» приблизился к миру Найло-Мэй и сделал посадку в Лури, главном и единственном космопорте, больше похожем на деревню под какими-то огромными деревьями с длинной улицей, ведущей к полуразрушенному терминалу.
Формальности оказались минимальными, и теперь мы с Гайингом могли отправлять свой груз куда угодно.
В ответ на мой вопрос клерк из терминала сказал, что в Лури на главной улице есть две брокерские фирмы — Пароходное Агентство Лорквин и Союз Примулы. Но определить их специализацию клерк не смог, заявив: «И Лорквин, и Примула — так называемые фирмы особого назначения, с весьма специфической клиентурой. Но попробуйте, попытка не пытка. А вот, кстати, и Оберт Ямб из Лорквина, он пришел внести еженедельную арендную плату. Поговорите-ка с ним, он скажет вам больше, чем я».
Оглянувшись, мы увидели пухлого, едва вышедшего из юношеского возраста человека с круглым, как луна, лицом и грязно-каштановыми волосами, свисавшими по щекам. Он стоял, делая какие-то пометки в бумагах. Мы подошли и представились.
— Как мы поняли, вы один из чиновников Пароходного Агентства Лорквин?
— Да, это так, но только отчасти, — заметил Ямб. — На самом деле я единственный чиновник, не считая хозяйки, остальные — рабочие.
— Тем лучше, вы-то нам и нужны. Мы прибыли на «Дистилкорде» и имеем на борту ценный груз, который хотели бы продать. Вы выиграете немало денег, если возьмете его быстро и за хорошую плату. Мы надеемся избежать неуместной торговли.
— Хм. — Ямб прикусил губы. — Боюсь, вы не поняли практики нашего Агентства. Мадам Уолдоп может взять ваш груз на комиссию при следующих условиях: вы оплачиваете расходы по хранению и назначаете моей хозяйке определенный процент с выручки.
— Вдохновляет мало, — вздохнул я. — А как обстоят дела у Примулы?
— Они тоже берут только на комиссию. Примула вообще кооперативная контора, работающая с хозяевами ранчо и маленькими фирмами. Каким-то чудом им удается выживать год от года. Их исполнительные директора — моя тетушка Эстебаль Пайди и моя кузина Твилли. Я знаю, как поставлено у них дело, и могу сказать, что купить ваш груз они могут только по большой глупости. Но это маловероятно.
— И больше никаких брокеров в Лури нет?
— Нет. Лорквин, конечно, иногда закупает, целые партии грузов и отправляет потом бог знает куда для продажи, но только по смехотворным ценам — скупость мадам Уолдоп известна всем.
— А что значит «бог знает куда»?
Ямб сделал возмущенный жест.
— Что-что! Известно что — куда подальше.
— Да куда же «подальше», если мы и так уже на краю света!?
Ямб как-то скривился, разрываемый желанием поправить меня и сдерживаемый, по-видимому, каким-то запрещением. Наконец, он заявил:
— Больше ничего в данный момент сказать не могу, и, надеюсь, вы никому не скажете о существовании неких рынков где-то… мадам умеет обрезать длинные языки.
— Не бойтесь, мы не болтуны.
Ямб задумчиво поскреб подбородок.
— На самом-то деле, вам не стоит даже узнавать меня при встрече, если так случится, поскольку я должен хранить свое реноме. Согласны?
— Согласны. Тогда расскажите же нам поподробней о мадам Уолдоп, чтобы мы знали, как себя с ней вести.
— О, это настоящая женщина, женщина из женщин! Впечатляет не только ее фигура, но и от одного ее присутствия дух замирает! Она с любым справится запросто, задница у нее стальная. А сурова — ух! И, не побоюсь сказать — строга, как офицер! И больше меня ни о чем не спрашивайте.
— Так как же нам вести себя со столь необыкновенной женщиной?
— Вот уж не знаю. Но есть еще заместитель директора, может быть, на ваше счастье мадам не окажется на месте и вам придется иметь дело с ним. Его зовут Азрубал, правда, он такой же несговорчивый, как мадам. И еще более опасен.
— Нам все равно, — равнодушно сказал я. — Мы отправимся в Примулу.
— Это бессмысленно, у них нет разрешения на торговлю на Фадере. — Ямб прикусил губу и опасливо оглянулся. — Я слишком много болтаю, кажется. Забудьте все, что я вам сказал.
— Да тут и помнить нечего!
— Вот и спасибо. А теперь извините, мне пора.
5
Если верить авторитетному справочнику — «Книга Планет», первоначально Найло-Мэй был обнаружен легендарным Вилбуром Вейли.Желтая Роза на пару с Найло-Мэем перемещались по пустому заливу на краю галактики, в районе, почти забытом остальной Сферой.
К востоку от Лури вздымались горы Ху-Ву. На западе, за десятками милей болот, лежал залив Бисмолд. На север и юг простирались фермы и сельскохозяйственные заведения. За исключением района Лури и прилегающих к нему мест, земля там была незаселенной и представляла собой совершенно дикую природу.
Планету разделяла экваториальная пустыня, соединявшая прорытыми каналами два мелких океана на севере и юге. В пустыне брали свое начало и странные маслянистые реки, текущие через леса трутовых деревьев и гигантских рододендронов всевозможных цветов, почти закрывавших реки от света. По краям бескрайних болот, обозначенных зарослями хлопка и лозы, проходили тропинки цвета хурмы, на которых изгибались и танцевали ящерообразные существа, перескакивавшие с тропинки на тропинку. Иногда они выстраивали на них свои жилища в виде конуса в тридцать футов вышиной. Ящерицы просовывали головки в маленькие круглые отверстия, смотрели налево и направо и шмыгали обратно в темноту. Над самим экватором постоянно висела завеса дождя, падавшего из высоко стоявших темных туч, постоянно пригоняемых южными и северными ветрами. Поэтому болота вдоль пустынь и земля вокруг рек кишели жизнью. Клубки перепутанных белых червей, пауки, андроморы с зелеными жабрами и глазками на концах длинных членистых ног, похожие на рыбу-звезду пентаподы, крадущиеся на двадцатифутовых ногах, существа, состоявшие лишь из челюстей и хвоста, сочленения хрящей с розовой чешуей, и тому подобные пресмыкающиеся.
Население Лури, насчитывавшее около семи тысяч человек, жило по какой-то примитивной философии, постоянно пребывая в спешке, напряжении и нелепых амбициях. Вновь прибывшие часто отмечали у них какое-то равнодушное хладнокровие. Другие, менее темпераментные, это же явление описывали как «апатичность» или просто «лень».
Сам Лури в целом выглядел странно. Ни одно здание не представляло собой ничего интересного. Какая-то однообразная архитектура; стены из досок тутового дерева, сцементированные его же смолой, поддерживали девятиугольные крыши, которые украшались всяческими железными уродцами на вкус владельца: флюгерами, привидениями, колесами, изображениями фортуны и тому подобной ерундой. Все коммерческие организации находились на главной улице: Естественный банк, гостиница «Аромат», Творожный рынок, Агентство Лорквин, дом отдыха «Свежая радость», салон красоты «Бонтон», представительство ИКПЦ пятой степени, представленное парой местных рекрутов, и заканчивалось все это великолепие Союзом Примулы. Во всех дворах и прямо на улицах росли рододендроны, давая тень и распространяя сухой пряный аромат.
Мы остановились около дома отдыха и уселись в тени черно-зеленой листвы. Из дверей выглянула маленькая девочка в длинном платье коричневого муслина, подвергла нас тщательному изучению и вновь отправилась по своим делам. Впрочем, скоро она вернулась с полным жуков горшком.
По местному времени было около полудня, если судить по расположению Желтой Розы. Она светила неназойливо, давая ровный спокойный свет, создававший всякие странные шутки с перспективой. Улицы поражали пустынностью.
Иногда проходил кто-то из горожан по своим делам, пыля шлепанцами по тротуарам. Некоторые шли с опущенными головами и сцепленными за спиной руками, словно погруженные в абстрактные вычисления, другие присаживались на скамейки отдохнуть и, наверное, обдумать свои планы на остаток дня. Но ни те, ни другие не выказывали ни стадности, ни изолированности. Люди двигались по улице, бросая друг на друга косые взгляды из-под полуопущенных бровей. Когда на пути им встречался знакомый или партнер по бизнесу и избежать общения было невозможно, они долго оглядывались вокруг через плечо и говорили значительным шепотом, словно дело шло о каких-то тайнах. И Лури казался нам городом, полным интриг. Над нашими головами, почти касаясь их, пролетели три длиннохвостые птички, розовые с черными крестами на шейках. Их крылья, узкие, но с большим размахом, двигались почти незаметно. На лету они издавали какие-то странные нестройные звуки — и это были самые громкие звуки на всей улице.
Из садика дома отдыха открывался хороший вид на здание агентства Лорквин, мы могли даже рассмотреть через огромное окно внутренность какого-то его кабинета. Там мы увидели крупную женщину с широкими плечами и сверхогромным бюстом, которая беспрестанно ходила взад-вперед, размахивала руками и обращалась к кому-то, находящемуся в глубине комнаты.
— Должно быть, это и есть мадам Уолдоп, — предположил я.
— Без сомнения, она ужасна! — рассмеялся Гайинг.
— И более того, кажется, очень возбуждена, прямо сейчас взорвется! Может, поймала этого Ямба за нарушениями правил компании и теперь делает ему внушение? — Тут Я как раз допил свое пиво. — Ну, что, удостоверимся?
Гайинг тоже осушил тяжелую кружку.
— Не все ли равно, когда? — меланхолично заметил он.
Мы пересекли улицу и вошли в приемную. Мадам тут же обернулась, закинула назад голову и выставила навстречу нам свой убойный бюст. За столом в глубине комнаты действительно сидел, скрючившись за столом, Оберт Ямб. Он подозрительно глянул на нас, но тут же снова уткнулся в бумаги. Мадам смерила нас пронзительным взглядом, и ее длинный тонкий нос вздрогнул.
— В чем дело, господа? Что вы хотите?
Я объяснил наше дело, но, послушав пару мгновений, мадам остановила меня решительным жестом.
— Нам такого не надо. Мы не спекулянты, а честные брокеры, и занимаемся только ценным товаром.
— Но, мадам Уолдоп, вспомните, что недавно говорилось о необходимости ввоза товаров извне! — пропищал Ямб.
— Хватит, не лезьте не в свое дело, — отрезала Уолдоп. — Где ваши образцы? — повернулась она к нам?
— Мы принесли с собой только один. — И Гайинг достал маленький инструмент. — Это дрель. Прикладываете это острие к любой твердой поверхности, камню, дереву, металлу, пластмассе, нажимаете эту кнопку — и дырка нужного диаметра и глубины готова. Потом в этом отверстии можно нарезать резьбу, если нужно, вот специальное устройство для этого. Все очень просто, надежно и эффективно.
— Что вы за это хотите?
— У нас сорок пять наименований товара. По отдельности они стоят от восьми до десяти солов за штуку. Наша цена оптом — пятнадцать тысяч солов.
— Абсурд! Ха-ха! Чушь! — зашлась Уолдоп, но повернулась к Ямбу. — Сейчас же отправляйтесь с этими господами на их судно и тщательно изучите все, что они предлагают. Мне нужна подробнейшая информация.
— Чтобы сберечь время, — вмешался я, — давайте все же определимся, какова ваша сумма?
— Не больше двух, ну, трех тысяч, — пожала плечами Уолдоп. — Здесь, на краю галактики, где вообще нет больших рынков, это отличная цена, согласитесь.
— Но есть еще Фадер, — улыбнулся я.
Голова мадам запрокинулась под невообразимым углом.
— Кто рассказал вам про Фадер? — прошипела она.
— Был какой-то разговор в космопорте.
— Ах, сволочи! Ведь все знают, что агентство Лорквин действует строго по коммерческому уставу! Зачем нарушать установившийся порядок!?
— Если три тысячи ваша последняя цена, то больше мы не станем отнимать у вас время.
Мы покинули агентство, отправившись прямо в Союз Примулы. Открыв пинком тутовую дверь, мы оказались в длинной темной комнате, затененной снаружи деревьями и пропахшей непривычным сладковатым запахом какого-то ароматического дерева, кожи и пыли веков. За конторкой слева сидела пухлая молодая женщина и сортировала сухие бобы по разным тарелкам. Ее светлые волосы были завязаны в хвост, а лицо отличалось тяжеловесностью, поражая массивным носом и крошечным ротиком.
Над ее головой висела табличка: «Мадам Эстебаль Пайди, менеджер».
Женщина оказалась настолько погруженной в свои бобы, что не обращала внимания на нас до тех пор, пока я не сказал:
— Так это вы менеджер?
Ухмыльнувшись, она подняла голову и указала на табличку.
— Читать умеете? Менеджер — это Эбби. А я Туи Пайди, суперинтендант исследований и трансмировых операций.
— Извините, — пролепетал я. — А где же менеджер?
В глубине комнаты, скрытая полутенями, сидела пожилая широкоскулая женщина с седыми свисавшими на лицо волосами, очень напоминавшая Оберта Ямба. Она поднялась со своего места и сделала пару шагов вперед.
— Я Эстебаль Пайди. И занимаюсь делами, если они есть.
Я снова объяснил наше дело, и снова не вызвал у своей аудитории ни малейшей реакции. Эстебаль оказалась совершенно незаинтересованной в серьезных делах.
— Мы работаем только с местными торговцами, обслуживаем только их нужды и экспортируем только их товары. Это маленький бизнес, но пока мы держимся. Конечно, соревноваться с Лорквином нам нечего и думать, они работают и с другими мирами, где богатых людей, судя по всему, полным-полно.
— Полно, да не полным, — проворчала вдруг Туи. — Везде надо работать, что и делает Оберт.
— Почему бы тогда и тебе этим не заняться?
— Слишком сложно, — отмахнулась девушка, и Эстебаль подхватила:
— Конечно, у Лорквина два собственных судна — «Лайлиом» и «Одри-Антей», они гоняют их на Фадер туда-сюда, и не хотят, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела! Если вы доставите ваши инструменты на Файдер, то сами и продадите по собственной цене!
— Роумы — странный народ, если, конечно, судить по Азрубалу или Урду, — миролюбиво заметила Эстебаль. — Они, видите ли, слишком горды, чтобы торговать, и занимаются этим с откровенным отвращением. Это известно нам из проверенных источников.
— Теперь вы понимаете, почему мадам Уолдоп так охраняет свой бизнес на Фадере. Никто другой не должен срывать золотые яблоки с заветного дерева — это кредо Лорквина.
— Но как они могут не пустить туда, например, нас? Они что, контролируют космопорт?
— На Фадере единственный космопорт, находится в местечке под названием Флад. Он, конечно, открыт, но что с того? В Роумарт, где хранятся товары, ведут две тысячи миль секретных путей. Во Фладе вы будете одни, место совершенно пустынное, никто у вас ничего не купит. А стоит вам пройти сотню ярдов, и вы окажетесь в руках Лоуклора, и тот отправит вас «на танцы с девочками», так, кажется, это у них называется.
— А почему бы не выгрузить товар прямо в Роумарте?
— Это запрещено. Даже агентство Лорквин должно пользоваться специальным разрешением, если хочет отвезти товары прямо в Роумарт.
— Значит, это все-таки возможно?
— Нет, невозможно, у вас нет специального разрешения, а дается оно мало кому. Роумы очень ценят свое драгоценное уединение и очень боятся, что всякие незваные гости могут доставить Лоуклору оружие.
— Где можно получить разрешение?
— В Роумарте, где ж еще? Но почему вы так беспокоитесь?
— В этом нет никакой тайны, — ответил я. — Ведь есть разница между теми двумя-тремя тысячами, которые предложила нам Уолдоп, и пятнадцатью-двадцатью тысячами, которые мы сможем получить, продавая товар непосредственно роумам. Для нас Фадер — просто другой порт выгрузки.
Эстебаль вдруг забеспокоилась.
— Наше время дорого стоит. Больше мы не можем с вами разговаривать.
— Вот именно! — взвилась от своих бобов Туи. — Правила есть правила, и пусть эти двое заплатят за консультацию.
Я улыбнулся как можно небрежней.
— Еще один последний вопрос, который мы не осмелились задать мадам Уолдоп.
— Хорошо, — вздохнула Эстебаль. — Что еще на это раз?
— Если вылетать из Лури, в какой стороне надо искать Фадер?
— Вылетайте, как только начнет заходить солнце, и смотрите вверх. По одну сторону будет очень яркая галактика, по другую — черная пустота, там всего одна звезда. Это звезда и есть Лампа Ночи, солнце планеты Фадер.
6
Итак, «Дистилкорд», покинув созвездие Желтой Розы, взял курс от галактики в никуда. Где-то впереди тускло сияла Лампа Ночи, блуждающая звезда, которая выломалась из гравитации галактики, чтобы болтаться в пространстве без всякой цели и направления.Проходило время; Лампа становилась все ярче, и было ясно, что наш корабль приближается к миру Фадер. Сверившись все с тем же «Определителем планет», я нашел вход. Все остальные действия пришлось производить безо всякой информации, хорошо еще, что гравитация оказалась почти равна земной. Единственный континент занимал там большую часть южной полусферы [16]; а остальное заливал океан. Южный край континента покрывали горы с темными густыми лесами посредине и пустынными степями на севере, востоке и западе. Нигде не было видно ни Роумарата, ни вообще какого-либо населенного пункта. Наконец я заметил скопление хорошо закамуфлированных деревьями светлых конструкций посреди леса. Деревья росли между зданиями и даже создавали некое подобие улиц. Приемник засек космопорт Флад, находившийся в совершенно пустынном месте в степи на севере. Также там обнаружилось несколько грузохранилищ и еще каких-то зданий, в выбитых окнах которых гулял ветер. Я послал уведомление о посадке, но ответа не получил. Попробовал еще раз, но с тем же успехом. Тогда мы просто посадили «Дистилкорд» без всяких официальных подтверждений прямо на посадочном поле около главной конторы терминала. Со всех сторон высились склады, гостиницы для обслуживающего персонала, а также полуразвалившиеся ангары и эллинги. Мимо них во все стороны вились тропинки, сливавшиеся в небольшую дорогу, убегающую куда-то на юг.
От палящего солнца все плавилось, но ни одна душа не появилась, чтобы обслужить наше судно.
Привыкнув к слепящему свету, мы вылезли из корабля и заметили, что на станции техобслуживания открыта дверь и через нее виден грузный человек со спутанными черными волосами и бородой. Человек этот с большим любопытством смотрел, как мы пересекаем летное поле. Мы вошли в контору и обнаружили еще одного человека, сидевшего за конторкой совершенно спокойно, со скрещенными на груди руками. Он, кажется, и не думал шевелиться. На вид ему можно было дать лет тридцать пять или сорок, но аскетичные черты лица и как-то мучительно впавший рот, несмотря на юношескую худобу, делали его старше. На нем была серая туника с синим медальоном, прикрепленным к плечу. Я тогда еще подумал, что это какой-то странный чиновник для столь пустынного и отдаленного места.
Но при нашем приближении он все-таки вдруг забеспокоился, и лицо его изменилось. Наверное, до того он просто спал с открытыми глазами. Вскочив на ноги, чиновник тревожно посмотрел через окно на «Дистилкорд» и повернулся к нам.
— Но ведь это ни «Лайлион», ни «Одри Антей»! Кто вы?
— Наше судно называется «Дистилкорд», — я предъявил регистрационные документы, на которые чиновник не обратил никакого внимания. Вместо этого он все продолжал во все глаза смотреть на нас.
— То есть вы не из агентства Лорквин?
— Нет, мы представляем исключительно самих себя.
— Тогда зачем вы явились на Фадер? Проделали такое нелегкое путешествие?
— Мы привезли груз инструментов, которые надеемся продать в Роумарте.
— Это оружие или нечто, что можно использовать в подобном качестве? — подозрительно спросил чиновник.
— Решительно нет. Наши инструменты полезны исключительно для созидательного труда. Мы хотим продать их в Роумарте, и дельце это должно быть выгодным для обеих сторон.
Чиновник позволил себе усмехнуться.
— Таких слов в Роумарте нет. Роумы не работают, и никто здесь не думает о таких вещах, как выгода.
— В таком случае, исключительно ради нашей собственной выгоды, можно ли нам отправиться, наконец, в Роумарт?! — нетерпеливо воскликнул Гайинг.
— Это невозможно сделать без специального разрешения, — покачал головой чиновник. — При отсутствии такового вы немедленно будете взяты под стражу и потеряете и груз, и корабль.
— Тогда выпишите нам это разрешение.
— Это не так просто, — снова затряс головой чиновник. — Я нахожусь здесь совсем для других целей, и потому моей власти недостаточно…
— Где же реальная власть? — потребовал я.
— Единственный человек, обладающий реальной властью здесь — Арслу. он находится на станции техобслуживания.
— Тот человек с черной бородой!?
— Да. Настоящий человек и к тому же, с другого мира, как и вы. Когда ему что-то нужно, он переговаривается с Азрубалом по радио. Но и он ничего не сможет для вас сделать. Получить разрешение можно только в самом Роумарте.
— Как же мы можем его получить, если нас туда не пускают!? — взорвался Гайинг.
— Ах! Вы думаете, что все это хитрые уловки, но вы не правы, — вздохнул чиновник. — Отправляйтесь в Роумарт за разрешением и возвращайтесь.
— Хорошо. Но мы полетим туда на нашем флиттере!
— Вы вновь ошибаетесь. На Фадере все очень непросто — перелет в Роумарт на любом судне без разрешения незаконен.
— Но почему?
— Потому что флиттер может попасть в руки Лоуклора и стать опасным оружием. И без вас хлопот хватает. Вы и представить себе не можете, как трудно не давать им оружия и всякого военного оборудования! Так что если хотите попасть в Роумарт, поезжайте общественным транспортом, как все. Завтра утром из Флада как раз отправляется поезд. — Тут на лице чиновника в первый раз проскользнуло что-то живое. — Я сам поеду на нем. Срок моего наказания закончился, и завтра я покину эту пыльную дыру и этого зверя Арслу. Надеюсь, навсегда. Впрочем, я заслужил свое наказание.
— Что же такое вы сделали? — не вытерпел Гайинг и попытался пошутить: — Неужели… акт непристойной перверсии с хорошенькой дочкой главы магистрата?
— О, нет, ничего подобного! Гораздо, гораздо хуже. Я проголосовал за непопулярное мнение.
7
Мы вернулись на «Дистилкорд», где обсудили создавшееся положение. Можно было бросить это гнилое место и попытаться продать наш груз еще где-нибудь, а можно было и попробовать все же прорваться в Роумарт. В конце концов мы решили, что я отправлюсь в Роумарт поездом, а Гайинг останется в космопорте охранять судно и груз. Это оказалось плохим решением, но из-за неведомого и опасного Лоуклора оставлять корабль без присмотра казалось просто немыслимым.Путешествие в Роумарт занимало шесть или семь дней; три дня через Танганские степи и еще три-четыре — через Невозмутимый лес. Словом, при самом хорошем стечении обстоятельств я должен был вернуться через пару недель, все равно — с разрешением или с отказом. В этих условиях единственное, что нам оставалось, это держать связь по рации.
Солнце садилось в карминовых и синевато-красных тучах. Всюду царила пыль, создавая впечатление глубокой Ночи. На востоке медленно поднималась мутная серебристо-золотая луна, а за ней, как служанка, следовала вторая, такого же размера и цвета. Далеко на юге раздавался пронзительный вой каких-то диких существ, который, замирая, оставлял после себя ощущение мертвой тишины. Луна пересекла темное небо и застыла на западе. Проходили минуты и часы. На востоке на мгновение замерцало оранжевое сияние и, наконец, выглянуло солнце. Поезд представлял собой какой-то сборный, массивный трактор на шести огромных колесах, тянувший пассажирский вагон, служебный вагон и три грузовых. Через час после рассвета этот монстр отбыл из Флада и затрясся на юг к Роумарту через Танганские степи.