Страница:
Азрубал, поняв, что его инструкции дошли до гричкина, выпрямился и огляделся. Джейро быстро отступил дальше в тень, но внимание Азрубала было сосредоточено не на нем, а на солдатах. Юноше показалось, что хозяин дома прикидывает возможность побега.
Затем, вероятно, Азрубал посчитал шансы на успех ничтожными и медленно пошел под присмотром солдат обратно в зал суда.
Джейро остался. После ухода хозяина гричкин набрал номер телефона и произнес пару фраз, явно уведомляющих Усхака о том, что его ждут в зале суда. Потом встал и быстро потрусил через холл, обогнул лестницу и вошел в низкую каменную арку, где и исчез. Подозрения Джейро усиливались. Он тоже в три прыжка пересек зал и обнаружил, как и ожидал, что за аркой начинаются грубые каменные ступени, ведущие вниз в склепы Варциала. Гричкина юноша уже не увидел. Джейро колебался. Перспектива преследовать гричкина по сырым подземельям выглядела малоприятной, но… Юноша немедленно взял себя в руки, назвал трусом и быстро оглянулся. В холле никого не было, значит, помощи, если что, ждать не придется. Он на мгновение зажмурился и затем решительно побежал вниз по заплесневелым ступеням. С каждой секундой становилось все темнее.
На первой же площадке Джейро остановился и посмотрел вниз, здесь уже могли начинаться владения белых вампиров. Молодой человек положил руку на тяжелую рукоять пистолета, висевшего у бедра, и это прикосновение придало ему мужества. Он осторожно спустился на следующую площадку, потом еще и еще. Дальше ступеней не было, но зато обнаружилась крошечная унылая каморка с деревянным столом, стулом и буфетиком в совершенно непригодном состоянии. Каморка оказалась пустой, воздух в ней — тяжелым и влажным с примесью каких-то смол и плесени.
Юноша прислушался: шаги гричкина все еще раздавались где-то в темноте. Вытащив пистолет, Джейро глубоко вдохнул и помчался по единственному ходу вбок, где снова оказалась лестница. Он пробежал еще три площадки, на каждой из которых тоже находились комнатки, кое-как меблированные и пустые. Из всех этих комнаток шли какие-то коридоры, но куда и зачем, непонятно.
Ступени лестницы становились все уже и круче, тускло чадили редкие факелы по стенам.
Зато шаркающие шаги гричкина стали теперь отчетливей, и Джейро замедлил преследование. Вот он достиг очередной площадки, и шаги впереди вдруг прекратились, через несколько секунд сменившись приглушенными голосами. Осторожно приблизившись к углу последнего поворота, юноша увидел очередную каморку с такой же мебелью, как и в предыдущих; правда, здесь присутствовали еще полки и параша. За столом сидел еще один гричкин в серой ливрее и шляпе какого-то уныло-желтого цвета. Под сенешаль наклонился над столом, но не успел ничего сказать, как его соплеменник в желтом, презрительно усмехнувшись, пробормотал что-то сквозь стиснутые зубы. Гричкин был очень стар, серая кожа в морщинах, под глазами мешки, а длинный крючковатый нос едва не касался крохотного рта. Неожиданно он резко взмахнул рукой и пронзительно крикнул;
— Что вам до меня? Кому я вдруг понадобился!? Или старому забытому Шиму пришла пора отправляться в чан!?
— Да что ты! Приказ есть приказ.
Тогда старик-гричкин встал и позвал в темноту:
— Олег, сюда! Олег! Проснись! Тут есть работенка!
Из соседней каморки вышел здоровый мужчина с накаченными плечами и торсом, широкими бедрами и выпирающим животом; на голове у него топорщились грязные волосы, мокрый рот слегка прикрывала встрепанная борода. Мужичина остановился посередине помещения, широко зевнул, потянулся и подозрительно посмотрел на новоприбывшего гричкина.
— Ну, чего делать? Стирать-варить-резать-парить? Говори, серая мышь, белье, что ль, в стирку принес?
— Вы должны знать меня как Оуверкина Пуда, — ответил подсенешаль с большим достоинством. — Я помощник мажордома и нахожусь здесь с жесткими инструкциями, которым вы должны повиноваться немедленно.
— К черту твои инструкции. Впрочем, выслушать мы тебя, конечно, выслушаем. Не забывай, серая мышь, здесь, внизу, мы сами делаем наши дела.
Пуд приготовился сказать речь, но внезапно отвлекся каким-то странным звуком на другом конце каморки. Он обернулся, посмотрел через плечо и, с отвращением вытянув длинный дрожащий палец, прошептал:
— Смотрите-ка! Неужто вы разрешаете им подглядывать прямо в открытую?
Олег поперхнулся.
— Ну и что? Это мои любимцы. Шим-то весь день дремлет — должен же я как-нибудь развлекаться!
Шим, Пуд и Олег уставились на дверь из железных прутьев, отделявшую комнатку от темного коридора. За прутьями копошились темные тени, перемежающиеся белыми лицами.
— Я им баловать-то не даю, — строго заявил Олег и, взяв палку, ткнул ее за прутья прямо в чье-то белое лицо. Вампир отчаянно и гневно заверещал и схватил конец палки. Олег загоготал, выдернул палку и назидательно произнес: — Вот так-то, дурачок ты мой! Больше уважения, больше доброты! В жизни еще много хорошего.
Какое-то время Олег стоял, глядя в задумчивости на беснующегося вампира, который в порыве злобы стал трясти прутья так, что дверь зашаталась. Тогда толстяк снова взял палку и энергично двинул ею прямо в грудь вампиру. Тот зашипел, застонал и смешался с остальными тенями, не переставая ворчать.
— Хватит, Олег, давай к делу, — напомнил ему старый Шим.
Олег неохотно бросил забаву, и все трое вышли в длинный коридор, идущий в противоположную сторону от железной двери, быстро скрывшись из виду.
Джейро поставил пистолет на взвод и пошел за ними. Три едва видимые фигуры остановились у тяжелой двери рядом с крошечным зарешеченным окошком. Заглянув туда, Олег отпер дверь и широко ее распахнул.
— Ну, что, проснулся, голубчик? — крикнул он. — Вижу, вижу, ты, как обычно, резвый. Выходи-ка, надо кой-чего поменять! Ну-ка прыгай, прыгай, пошевеливайся, путешествие неблизкое! Куда, ты спрашиваешь? Да поскачем с тобой в страну снов, мой малютка, куда ж еще?
— Поторопись! Хватит пустой болтовни, надо торопиться! — нетерпеливо одернул его Шим.
Но Олег не слушал старика и продолжал сладким голосом:
— Чего же ты ждешь? Время пришло. Ты, конечно, отвык от роскоши, но ты молодец, всегда отлично держался. Ах, жалость-то какая! Кушать-то тебе больше нечего — ведь я устал, так что кормись-ка ты теперь сам! Вот тебе и новое развлечение!
— Делай свое дело, Олег! — снова попытался возмутиться Пуд. — Сколько можно болтать ерунду!?
— Если вы так торопитесь, та зайдите туда сами да вытащите этого молодца! — огрызнулся Олег. — Вот тогда и увидите, что он проворен, как паук, прыгает высоко, бегает далеко — прямо по стенам, он везде и сразу! Если у вас борода, он вам быстро ее повыдерет, а потом подкрепится вашим носом!
— Это не моя работа, — резонно заметил Пуд. — Делай свое дело и делай быстро — таков приказ!
Олег пожал плечами и обратился к кому-то в клетке:
— Ну, выходи же! Мне ждать больше некогда!
Из клетки раздался какой-то возглас, который Джейро не разобрал.
— Ну, что, идешь, мой сладкий? — снова запел Олег. — Зачем мне заходить к тебе, ну, сам посуди! Так что лучше уж ты выходи, выходи, хороший мой, выходи, и мы полетим с тобой высоко-высоко, туда, где луна понастроила дворцов, где вино льется прямо в рот и танцуют сладкие бесстыжие девки!
Пуд брезгливо поджал губы, а Шим осторожно крикнул в распахнутую дверь:
— Выходи, да поскорее, мерзавец! Чего время тянешь? Чего Олега злишь? — Из камеры послышался хриплый смех. — Ну, вот так, шаг за шагом, шаг за шагом, — одобрительно забормотал старик. — А теперь и совсем выходи, да поторопись, мы сами торопимся.
В коридоре показалась темная фигура, разглядеть которую юноша не мог.
— А теперь — марш вперед! — прохрипел Олег. — Скажи «прощай» любимому жилищу и всем твоим крюкам и дыбам! Не сожалей, все к лучшему, всегда все к лучшему! Только подумай, какая красота ждет тебя, дурачок!
Джейро вжался в стену, скрытый тенью от лестницы, но сердце его стучало, как сумасшедшее. По коридору шли два гричкина, а за ними Олег с человеком неопределенного возраста в болтающемся коричневом балахоне на тощем теле и в подобии опорок на ногах. Его лицо закрывали длинные черные волосы и спутанная борода. Джейро судорожно искал в этом лице хотя бы малейшего сходства с собой, но обнаружил лишь какой-то едва заметный слабый намек в разрезе глаз и форме носа. Все четверо снова зашли в комнату, и Джейро прокрался за ними.
— Ну, а теперь подожди, — остановился Олег. — Мне надобно осветить последнюю дорожку!
Он подошел к стеллажу и концом палки достал с него какой-то цилиндр, тут же за железными прутьями заметались черные тени и белые лица. Олег поднес цилиндр на палке к прутьям, нажал в нем какую-то кнопку, и резкая струя жидкого огня рванулась из цилиндра за решетку. Стеная, рыча и шипя, белые вампиры рассыпались по коридору под довольное бормотанье Олега.
— Вот так, голубчики мои — субчики! Если уж Олег просит успокоиться, так надо его слушаться! Паиньками надо быть! Ну-ка, всем стоять и не двигаться! У вас еще будет время позабавиться! — Он внимательно посмотрел за решетку. — И чтоб никаких фокусов и фальстартов! Огонёк у меня всегда наготове!
Затем Олег отпер железную дверь и, держа огнемет наготове, отодвинул ее на скрипнувших петлях. — Ну, пора прощаться, дружище, — обратился он к пленнику. — Отправляешься в далекое путешествие. Путь в страну неведомого открыт, и ты скоро будешь там — конечно, после маленьких неприятностей. Ну же, бодрее и флаг тебе в руки!
Заключенный стоял, не шевелясь. Тогда гричкины схватили его за руки и стали подталкивать к открытой двери, он упирался с закрытыми глазами. Гричкины удвоили усилия.
— Да иди ты! Все должны исполнять приказания, не только мы!
Джейро неслышно вошел в комнату и, прицелившись, хладнокровно выстрелил по ногам сначала Шиму, а потом Пуду; оба, визжа, рухнули на пол. Юноша навел пистолет на Олега.
— Вытащи их в коридор и быстро, пока я снова не выстрелил!
Олег заревел в безумной ярости, успел схватить палку и изо всей силы ткнуть ею юношу прямо в грудь. Джейро покачнулся и не успел спустить курок, как Олег рванулся, навалился и стал медленно давить его в своих чудовищных объятиях. Сжимая руки, он еще умудрился заглянуть юноше в лицо, и его мощная челюсть неожиданно отвисла.
— Вот так сюрприз! Ты зачем же, щенок, покалечил беднягу Шима и этого придурка Пуда? Нехорошо! А главное — без толку. Ладно, теперь готовься! Отправишься гулять вместе с Гарлетом прогулочным шагом по неизвестным улицам! Давай-ка! А будешь сопротивляться, размозжу черепушку! — и Олег потащил юношу к двери. Джейро пытался повиснуть на решетке, выскользнуть на пол, но жесткая хватка неведомого мужчины только усиливалась, и юноша уже чувствовал, как трещат его ребра. Джейро пытался брыкаться, пихаться локтями и головой, но огромное тело Олега было прочно защищено толстым слоем жира и мускулов, так что все усилия Джейро пропадали впустую. Тогда юноша попытался прицелиться великану в ногу, но великан успел перехватить запястье, и пистолет грохнулся на каменный пол. И только тут, оказавшись в полной безнадежности, Джейро вспомнил о месяцах и годах занятий с Гайингом — вот когда пришла пора ожить приемам, давно ставшим инстинктами! Правда, колоссальный вес противника делал почти неприменимым все техники… Тем не менее, надо было рискнуть, и Джейро со всей силы ударил коленом в пах, мгновенно ощутив огромные яйца и услышав агонизирующий рев Олега. Вырвавшись из стальных объятий, Джейро первым делом схватил пистолет и палку. Потом направил огнемет и нажал курок — пламя ударило Олега в грудь.
— Ты сожжешь меня! — прохрипел гигант.
— Сожгу, не волнуйся, — едва разлепляя губы, согласился Джейро. — Только вытащи гричкинов в коридор!
— На фиг? От них теперь все равно никакого вреда!
Юноша снова навел огнемет, великан послушался и вышвырнул гричкинов в коридор.
— А теперь ты! Вслед за ними!
— Но меня там не ждут! — Затравленно завертелся Олег. — Меня не любят! Я их жег!
Джейро снова нажал курок и струями пламени выгнал стонущего и орущего Олега в коридор, после чего захлопнул и запер дверь. За спиной раздались кошмарные звуки боли, клацанья зубов и удовлетворенного ворчания.
Джейро подошел к равнодушно сидевшему в углу пленнику. Какое-то время он молча разглядывал его, разрываясь между отвращением и жалостью. Гарлет поднял глаза и окинул Джейро пустым взглядом.
— Гарлет! Я твой брат, Джейро!
— Знаю.
— Тогда пойдем, пойдем прочь из этого отвратительного места. — Он тронул Гарлета за руку, но тот, вскочив как ужаленный, бросился на юношу с хриплым воем, и Джейро, не ожидавший такого поворота событий, оказался прижатым к стене. Грязные черные волосы лезли ему в лицо, вызывая тошноту, они пахли потом и застарелой грязью. Джейро вертел головой, пытаясь освободиться от этой вонючей копны и глотнуть свежего воздуха.
Но тут Гарлет сам разжал пальцы и отпрыгнул к другой стене.
— Гарлет! Не надо бороться со мной, Гарлет! Ведь я твой брат, я пришел освободить тебя!
Гарлет стоял, прислонившись к стене, и лицо его искажали судороги.
— Я все знаю… — шептал он, — все про тебя и про твою жизнь! Я влезал в твою душу, но ты оттолкнул меня, ты запер меня во тьму! Ты поступил подло, ты вел жизнь принца, танцевал, веселился и пил нектар, когда я задыхался и стонал здесь во мраке, расплачиваясь за твои блага! Но тебе было все равно! Ты не слышал меня! Ты не дал мне и сотой доли твоей жизни! Ты ограбил меня, не оставив ничего!!!
— Я не мог помочь, — прошептал потрясенный Джейро. — Пойдем же, оставим это проклятое место!
Гарлет безумно оглядывал комнату, и в глазах его закипали слезы.
— Зачем мне уходить отсюда? У меня ничего нет. Нет! Мои дни миновали. Ах, золотые мои дни! Разве ты можешь вернуть мне свой долг? Все, что было в мире мне дорого, ушло, и потому мне все равно, что будет дальше. Мне ничего не осталось…
— Но теперь твоя жизнь изменится, — попытался ободрить его Джейро. — И ты наверстаешь все упущенное! Пойдем же, Гарлет!
Пленник медленно повернулся, и в глазах его загорелся бессмысленный гнев.
— Я убью тебя, слышишь!? Убью, чтобы кровь твоя залила этот пол! Может, тогда мне и станет легче!
— Не надо так говорить, Гарлет! — умолял Джейро, но вместо ответа пленник вновь прыгнул и схватил юношу за горло. Братья повалились на пол. Худое тело Гарлета под грязным рубищем оказалось костлявым, но жилистым; он все пытался ударить Джейро головой об пол, бормоча сквозь стиснутые зубы и брызгая слюной ему в лицо.
— Я посажу тебя в клетку и запру! А сам сяду на место Шима! Довольно я завидовал ему! А теперь я буду тут сидеть, ходить, говорить! Буду включать свет, когда заходу! Есть буду! Буду каждый день есть соленую рыбу, и никто не сможет мне помешать!
Джейро пытался как можно осторожней вырваться из объятий сумасшедшего, которому ярость придавала недюжинные силы, но вскоре не выдержал и коротким резким приемом уложил брата на пол. Гарлет дополз до стены, откинулся и потер ушибленный подбородок.
— Зачем ты так?
— Чтобы привести тебя в чувство. — Джейро встал. — Пожалуйста, не бросайся снова! — Подойдя к бывшему пленнику, он протянул ему руку и помог встать. — А теперь уйдем отсюда.
Гарлет равнодушно подчинился, и они стали карабкаться вверх.
На второй площадке Джейро остановился, чтобы перевести дыхание, а Гарлет тупо смотрел то вверх, то вниз.
— Чего ты ищешь?
— Боюсь, что Олег найдет нас здесь и накажет. Он всегда так делает.
— Не думай об этом. Отдохнул?
— Зачем мне отдыхать? В клетке я все время бегал по полу и по стенам. Я очень хотел когда-нибудь пробежаться по потолку, но не успел…
Они снова стали подниматься и в конце концов оказались в парадном холле. Джейро заметил, что брат сильно щурится.
— Больно глазам? — догадался он.
— Слишком ярко.
Юноши двинулись через холл; впереди Джейро, за ним шатающейся походкой Гарлет с полуприкрытыми от света глазами. У входа в зал суда Джейро остановился и заглянул внутрь.
Перед судом давал показания гричкин в роскошном костюме мажордома. «Должно быть, это и есть Усхак», — подумал Джейро. Азрубал, как и раньше, спокойно сидел в кресле у стены.
— Позвольте, так сказать, обобщить ваши показания, — говорил Магистр, немного склоняясь в сторону свидетеля. — Слушайте внимательно, и если я в чем-либо ошибусь, поправьте. Также не забывайте, что дача ложных показаний ведет прямо в чан.
Усхак склонил лысую голову и значительно улыбнулся.
— Не забываю, ваша честь.
— Итак, возвращаемся к обсуждаемому эпизоду. Азрубал передал вам ребенка, дав инструкции о содержании его в изоляции, но в безопасности.
— Да, ваша честь. — Усхак говорил высоким ясным голосом, отчеканивая каждое слово, как звонкую монету. — Он поручил дитя моим заботам, поскольку весьма сожалел о происшедшем.
— И тогда вы, как утверждаете, подошли к одной из женщин Ратиго, которая выказала готовность заняться ребенком, и, поскольку она готова была исполнить просьбу Азрубала, вы уступили ее желанию. Я верно излагаю?
— Да, ваша честь.
— И когда вы снова увидели ребенка?
— Никогда более, ваша честь. Я предполагал, что его родители исполнили свой долг и забрали малютку.
Майхак заметил Джейро и подошел к дверям. Тот молча указал ему на Гарлета.
— Я нашел его в самых глубинах склепа. Они собирались отдать его на растерзание вампирам, но… я сделал все, чтобы этого не случилось.
Майхак не мог оторвать глаз от Гарлета.
— Я твой отец, — тихо сказал он. — Все эти долгие годы я думал, что ты мертв.
— Я ничего не понимаю, — пробормотал Гарлет. — Свет слепит мне глаза.
— Ты не в себе, но это не твоя вина. Мы поможем тебе, и очень скоро.
— Я больше не хочу вниз.
— Ты больше никогда туда не пойдешь. Там, в этом зале, сидит тот, кто заточил тебя в этот мрак. Пойдем, посмотрим на него. Ему, я думаю, это не понравится.
Гарлет инстинктивно отдернулся, но Майхак, взяв его за руку, ввел в зал.
— Больше ничего сказать не могу, — продолжал Усхак. — Времена приходят и уходят, и никто не знает, что ждет нас в будущем.
Майхак остановился прямо перед судьями. В зале мгновенно повисла гробовая тишина. Азрубал молча рассматривал Гарлета. Неожиданно на весь зал разнесся пронзительный вопль Усхака:
— А вот и он! Пропавшее дитя, живое и невредимое! Так поприветствуем же его с радостью!
— Что происходит? — резко спросил Магистр. — Поставьте суд в известность.
— Что происходит, могу рассказать только я, — вышел вперед Джейро. — Когда Азрубал вышел из зала позвать мажордома, он приказал гричкину Пуду отправиться в самый низ склепа, чтобы передать приказ об уничтожении Гарлета. Я пошел за ним и добрался до подвала донжона, где сидел в клетке мой брат. Палачи вытащили его из камеры и пытались передать белым вампирам. Мне пришлось вмешаться и убить их всех, а потом привести Гарлета сюда. Он сидел в темном склепе много лет, над ним издевались, его мучили.
Магистр обернулся к Азрубалу, сидевшему с непроницаемым лицом.
— Как вы содержали вашего пленника?
— Адекватно, — усмехнулся тот.
Тогда Магистр обратился к Гарлету.
— Вы находитесь перед судом. Понятно ли вам, что это значит?
— Нет, очень слепит глаза.
— Немедленно дайте ему какие-нибудь темные очки, — распорядился Магистр и снова заговорил с Гарлетом. — Когда люди совершают что-то плохое, они предстают перед судом справедливости, и если вина доказана, их наказывают.
Гарлет неуверенно озирался по сторонам.
— Да, — растерянно забормотал он, — я вылакал воду с тарелки и в наказание Шим не давал мне больше воды. Неужели вы снова отправите меня вниз без воды? Не надо меня наказывать, я больше не буду лакать!
— Вас не накажут, — как можно спокойней и внушительней пообещал Магистр. — Вы не сделали ничего плохого, насколько нам известно. Сколько вы пробыли в вашей клетке?
— Не знаю. Я ничего другого не помню.
— Посмотрите внимательно на человека в кресле. Вы знаете его?
Гарлет, мучительно щурясь, поднял глаза.
— Я видел его три раза. Он приходил… в темноте. Олег вытаскивал меня, а этот смотрел. А потом уходил.
— Вам есть что сказать? — обратился Магистр к Азрубалу. — Вы имеете полное право говорить в свою защиту.
— И я скажу. Этот пришелец и женщина из дома Рами нанесли мне жестокую обиду! Они уничтожили мое будущее и ограбили, и потому я держал этого ребенка в заложниках в надежде на их возвращение в Роумарт. Но они не появились, они пренебрегли своим долгом перед ребенком! Это бессердечные звери, лишенные сострадания! Иначе говоря, они отвратительны. Допросите их. Вот сидит сын Тауна Майхака и милой девушки из дома Рами. Юноша молод и прекрасен, как статуэтка, он любимец фортуны, но он полон пороков. У него гнилая душа, как изъеденное ржавчиной железо. Те, кто знает его лучше, называют его просто «нимп». — Азрубал откинулся в кресле, самодовольно улыбаясь и глядя на побледневшего и не верящего своим ушам Джейро. — Когда-то давно я перенес тяжелую обиду, мое сердце разбито. Этот негодяй из другого мира обманул меня, присвоил мои деньги, мои товары, он унизил, он оплевал меня! Что мне было делать? Мне, не имеющему возможности уронить свое рашудо и честь своего клана? Я человек прямодушный, я не отступаю перед бесчестием! И воры должны были понести справедливое наказание! Я приготовил им достойную месть! Ребенка пришельца замуровал во мраке, самого пришельца отдал в рабство лоуклорам, женщину в Пойнт-Экстазе довел до такого состояния, что она предпочла смерть встрече со мной, тем более, зная, что я могу удавить ее щенка у нее на глазах.
И я наслаждался своими победами много лет, и никто не мог лишить меня этого наслаждения. До сих пор мои враги отводят взгляд, стоит мне посмотреть на них! Вы можете убить меня, все мы смертны. Но в моем случае смерть уже не решит ничего. Кто, как не бессердечный отец, этот Таун Майхак, не вернулся за родным сыном? Почти двадцать лет несчастный ждал в темноте и безвинно расплачивался за жадность отца и матери. Таков тайный ход судеб. И напоследок буду рад сообщить вам, что подвал донжона находится как раз под тем местом, где сидит теперь этот псевдоотец, этот выродок из другого мира…
— Довольно, Азрубал! — поднял руку Магистр. — Ваши слова могут унизить только вас. Сегодня все мы будем дурно спать благодаря вашей милости. Я обращаюсь теперь к вам, Барванг: вы по-прежнему просите снятия обвинений со своего родственника?
Барванг завозился в кресле.
— Мне больше нечего сказать, — наконец выдавил он.
— В таком случае, суд заканчивает свое заседание. Через неделю мы вынесем приговор. Солдаты! Взять подсудимого и отправить его в один из подвалов, недоступных вампирам. На хлеб и воду! И никаких посетителей!
— А что с Усхаком? — напомнил Морлок. Магистр слегка повел плечом.
— Усхак продажен не больше, чем все остальные гричкины. Но все же он является соучастником опасного преступления. Солдаты, в Фундамант его!
Усхак оплыл в своем кресле, как квашня, но пара солдат тут же подхватила несчастного за руки; на негнущихся ногах бывшего мажордома вывели из зала.
— Процесс закончен, — объявил Магистр. — Мы хорошо поработали. Приговор будет объявлен через неделю. На сегодня все.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Гарлет сидел неподвижно, дико озираясь по сторонам. Правда, он больше не пытался ни бороться, ни сетовать на судьбу.
— В ближайшее время для тебя будет много нового вокруг, — попыталась объяснить ему Скёрл. — И что-то, конечно, будет тебя раздражать. Но ты скоро привыкнешь, все станет знакомым и простым. Только представь! Скоро ты будешь таким же, как Джейро!
Гарлет издал какой-то режущий ухо звук, который девушка приняла за сардонический смех. Конечно, любое общение с Гарлетом требовало теперь бесконечной выдержки, спокойствия и мягкого доброго юмора. И если ей позволят заняться этим несчастным юношей, она, разумеется, сделает все от нее зависящее, хотя это и будет очень трудной задачей. Скёрл доброжелательно изучала скорчившееся, дурно пахнущее существо с заросшим лицом и сверкающими глазами. Потом девушка перевела взгляд на Джейро — невозможно представить, что эти юноши братья! Да еще близнецы! Скёрл снова заговорила, стараясь придерживаться самого доверительного тона. Но глаза на волосатом лице подозрительно сверкнули и неподвижно уставились куда-то ей в лоб, и голос Скёрл, несмотря на все ее усилия, дрогнул.
— Если с тобой будет происходить что-то… тебе непонятное, просто обратись к нам, и мы все тебе объясним. Глаза снова сверкнули.
— Кто ты? — пробормотал Гарлет.
— Меня зовут Скёрл Хутсенрайтер, я не роум, я — тот, кого здесь называют человеком из другого мира.
— А мы с тобой наполовину роумы, наполовину тоже из другого мира, — добавил Джейро. — И, кажется, это неплохое сочетание!
Скёрл указала на восток, где над горизонтом сверкали звезды.
— Если посмотришь внимательней, то увидишь отдельные звезды. Вот слева Сфера Гаеана, а вот Галингейл, там, в городе Тайнете, мой дом. Когда мы уедем отсюда, то обязательно заедем туда хотя бы на время, — продолжала Скёрл.
Затем, вероятно, Азрубал посчитал шансы на успех ничтожными и медленно пошел под присмотром солдат обратно в зал суда.
Джейро остался. После ухода хозяина гричкин набрал номер телефона и произнес пару фраз, явно уведомляющих Усхака о том, что его ждут в зале суда. Потом встал и быстро потрусил через холл, обогнул лестницу и вошел в низкую каменную арку, где и исчез. Подозрения Джейро усиливались. Он тоже в три прыжка пересек зал и обнаружил, как и ожидал, что за аркой начинаются грубые каменные ступени, ведущие вниз в склепы Варциала. Гричкина юноша уже не увидел. Джейро колебался. Перспектива преследовать гричкина по сырым подземельям выглядела малоприятной, но… Юноша немедленно взял себя в руки, назвал трусом и быстро оглянулся. В холле никого не было, значит, помощи, если что, ждать не придется. Он на мгновение зажмурился и затем решительно побежал вниз по заплесневелым ступеням. С каждой секундой становилось все темнее.
На первой же площадке Джейро остановился и посмотрел вниз, здесь уже могли начинаться владения белых вампиров. Молодой человек положил руку на тяжелую рукоять пистолета, висевшего у бедра, и это прикосновение придало ему мужества. Он осторожно спустился на следующую площадку, потом еще и еще. Дальше ступеней не было, но зато обнаружилась крошечная унылая каморка с деревянным столом, стулом и буфетиком в совершенно непригодном состоянии. Каморка оказалась пустой, воздух в ней — тяжелым и влажным с примесью каких-то смол и плесени.
Юноша прислушался: шаги гричкина все еще раздавались где-то в темноте. Вытащив пистолет, Джейро глубоко вдохнул и помчался по единственному ходу вбок, где снова оказалась лестница. Он пробежал еще три площадки, на каждой из которых тоже находились комнатки, кое-как меблированные и пустые. Из всех этих комнаток шли какие-то коридоры, но куда и зачем, непонятно.
Ступени лестницы становились все уже и круче, тускло чадили редкие факелы по стенам.
Зато шаркающие шаги гричкина стали теперь отчетливей, и Джейро замедлил преследование. Вот он достиг очередной площадки, и шаги впереди вдруг прекратились, через несколько секунд сменившись приглушенными голосами. Осторожно приблизившись к углу последнего поворота, юноша увидел очередную каморку с такой же мебелью, как и в предыдущих; правда, здесь присутствовали еще полки и параша. За столом сидел еще один гричкин в серой ливрее и шляпе какого-то уныло-желтого цвета. Под сенешаль наклонился над столом, но не успел ничего сказать, как его соплеменник в желтом, презрительно усмехнувшись, пробормотал что-то сквозь стиснутые зубы. Гричкин был очень стар, серая кожа в морщинах, под глазами мешки, а длинный крючковатый нос едва не касался крохотного рта. Неожиданно он резко взмахнул рукой и пронзительно крикнул;
— Что вам до меня? Кому я вдруг понадобился!? Или старому забытому Шиму пришла пора отправляться в чан!?
— Да что ты! Приказ есть приказ.
Тогда старик-гричкин встал и позвал в темноту:
— Олег, сюда! Олег! Проснись! Тут есть работенка!
Из соседней каморки вышел здоровый мужчина с накаченными плечами и торсом, широкими бедрами и выпирающим животом; на голове у него топорщились грязные волосы, мокрый рот слегка прикрывала встрепанная борода. Мужичина остановился посередине помещения, широко зевнул, потянулся и подозрительно посмотрел на новоприбывшего гричкина.
— Ну, чего делать? Стирать-варить-резать-парить? Говори, серая мышь, белье, что ль, в стирку принес?
— Вы должны знать меня как Оуверкина Пуда, — ответил подсенешаль с большим достоинством. — Я помощник мажордома и нахожусь здесь с жесткими инструкциями, которым вы должны повиноваться немедленно.
— К черту твои инструкции. Впрочем, выслушать мы тебя, конечно, выслушаем. Не забывай, серая мышь, здесь, внизу, мы сами делаем наши дела.
Пуд приготовился сказать речь, но внезапно отвлекся каким-то странным звуком на другом конце каморки. Он обернулся, посмотрел через плечо и, с отвращением вытянув длинный дрожащий палец, прошептал:
— Смотрите-ка! Неужто вы разрешаете им подглядывать прямо в открытую?
Олег поперхнулся.
— Ну и что? Это мои любимцы. Шим-то весь день дремлет — должен же я как-нибудь развлекаться!
Шим, Пуд и Олег уставились на дверь из железных прутьев, отделявшую комнатку от темного коридора. За прутьями копошились темные тени, перемежающиеся белыми лицами.
— Я им баловать-то не даю, — строго заявил Олег и, взяв палку, ткнул ее за прутья прямо в чье-то белое лицо. Вампир отчаянно и гневно заверещал и схватил конец палки. Олег загоготал, выдернул палку и назидательно произнес: — Вот так-то, дурачок ты мой! Больше уважения, больше доброты! В жизни еще много хорошего.
Какое-то время Олег стоял, глядя в задумчивости на беснующегося вампира, который в порыве злобы стал трясти прутья так, что дверь зашаталась. Тогда толстяк снова взял палку и энергично двинул ею прямо в грудь вампиру. Тот зашипел, застонал и смешался с остальными тенями, не переставая ворчать.
— Хватит, Олег, давай к делу, — напомнил ему старый Шим.
Олег неохотно бросил забаву, и все трое вышли в длинный коридор, идущий в противоположную сторону от железной двери, быстро скрывшись из виду.
Джейро поставил пистолет на взвод и пошел за ними. Три едва видимые фигуры остановились у тяжелой двери рядом с крошечным зарешеченным окошком. Заглянув туда, Олег отпер дверь и широко ее распахнул.
— Ну, что, проснулся, голубчик? — крикнул он. — Вижу, вижу, ты, как обычно, резвый. Выходи-ка, надо кой-чего поменять! Ну-ка прыгай, прыгай, пошевеливайся, путешествие неблизкое! Куда, ты спрашиваешь? Да поскачем с тобой в страну снов, мой малютка, куда ж еще?
— Поторопись! Хватит пустой болтовни, надо торопиться! — нетерпеливо одернул его Шим.
Но Олег не слушал старика и продолжал сладким голосом:
— Чего же ты ждешь? Время пришло. Ты, конечно, отвык от роскоши, но ты молодец, всегда отлично держался. Ах, жалость-то какая! Кушать-то тебе больше нечего — ведь я устал, так что кормись-ка ты теперь сам! Вот тебе и новое развлечение!
— Делай свое дело, Олег! — снова попытался возмутиться Пуд. — Сколько можно болтать ерунду!?
— Если вы так торопитесь, та зайдите туда сами да вытащите этого молодца! — огрызнулся Олег. — Вот тогда и увидите, что он проворен, как паук, прыгает высоко, бегает далеко — прямо по стенам, он везде и сразу! Если у вас борода, он вам быстро ее повыдерет, а потом подкрепится вашим носом!
— Это не моя работа, — резонно заметил Пуд. — Делай свое дело и делай быстро — таков приказ!
Олег пожал плечами и обратился к кому-то в клетке:
— Ну, выходи же! Мне ждать больше некогда!
Из клетки раздался какой-то возглас, который Джейро не разобрал.
— Ну, что, идешь, мой сладкий? — снова запел Олег. — Зачем мне заходить к тебе, ну, сам посуди! Так что лучше уж ты выходи, выходи, хороший мой, выходи, и мы полетим с тобой высоко-высоко, туда, где луна понастроила дворцов, где вино льется прямо в рот и танцуют сладкие бесстыжие девки!
Пуд брезгливо поджал губы, а Шим осторожно крикнул в распахнутую дверь:
— Выходи, да поскорее, мерзавец! Чего время тянешь? Чего Олега злишь? — Из камеры послышался хриплый смех. — Ну, вот так, шаг за шагом, шаг за шагом, — одобрительно забормотал старик. — А теперь и совсем выходи, да поторопись, мы сами торопимся.
В коридоре показалась темная фигура, разглядеть которую юноша не мог.
— А теперь — марш вперед! — прохрипел Олег. — Скажи «прощай» любимому жилищу и всем твоим крюкам и дыбам! Не сожалей, все к лучшему, всегда все к лучшему! Только подумай, какая красота ждет тебя, дурачок!
Джейро вжался в стену, скрытый тенью от лестницы, но сердце его стучало, как сумасшедшее. По коридору шли два гричкина, а за ними Олег с человеком неопределенного возраста в болтающемся коричневом балахоне на тощем теле и в подобии опорок на ногах. Его лицо закрывали длинные черные волосы и спутанная борода. Джейро судорожно искал в этом лице хотя бы малейшего сходства с собой, но обнаружил лишь какой-то едва заметный слабый намек в разрезе глаз и форме носа. Все четверо снова зашли в комнату, и Джейро прокрался за ними.
— Ну, а теперь подожди, — остановился Олег. — Мне надобно осветить последнюю дорожку!
Он подошел к стеллажу и концом палки достал с него какой-то цилиндр, тут же за железными прутьями заметались черные тени и белые лица. Олег поднес цилиндр на палке к прутьям, нажал в нем какую-то кнопку, и резкая струя жидкого огня рванулась из цилиндра за решетку. Стеная, рыча и шипя, белые вампиры рассыпались по коридору под довольное бормотанье Олега.
— Вот так, голубчики мои — субчики! Если уж Олег просит успокоиться, так надо его слушаться! Паиньками надо быть! Ну-ка, всем стоять и не двигаться! У вас еще будет время позабавиться! — Он внимательно посмотрел за решетку. — И чтоб никаких фокусов и фальстартов! Огонёк у меня всегда наготове!
Затем Олег отпер железную дверь и, держа огнемет наготове, отодвинул ее на скрипнувших петлях. — Ну, пора прощаться, дружище, — обратился он к пленнику. — Отправляешься в далекое путешествие. Путь в страну неведомого открыт, и ты скоро будешь там — конечно, после маленьких неприятностей. Ну же, бодрее и флаг тебе в руки!
Заключенный стоял, не шевелясь. Тогда гричкины схватили его за руки и стали подталкивать к открытой двери, он упирался с закрытыми глазами. Гричкины удвоили усилия.
— Да иди ты! Все должны исполнять приказания, не только мы!
Джейро неслышно вошел в комнату и, прицелившись, хладнокровно выстрелил по ногам сначала Шиму, а потом Пуду; оба, визжа, рухнули на пол. Юноша навел пистолет на Олега.
— Вытащи их в коридор и быстро, пока я снова не выстрелил!
Олег заревел в безумной ярости, успел схватить палку и изо всей силы ткнуть ею юношу прямо в грудь. Джейро покачнулся и не успел спустить курок, как Олег рванулся, навалился и стал медленно давить его в своих чудовищных объятиях. Сжимая руки, он еще умудрился заглянуть юноше в лицо, и его мощная челюсть неожиданно отвисла.
— Вот так сюрприз! Ты зачем же, щенок, покалечил беднягу Шима и этого придурка Пуда? Нехорошо! А главное — без толку. Ладно, теперь готовься! Отправишься гулять вместе с Гарлетом прогулочным шагом по неизвестным улицам! Давай-ка! А будешь сопротивляться, размозжу черепушку! — и Олег потащил юношу к двери. Джейро пытался повиснуть на решетке, выскользнуть на пол, но жесткая хватка неведомого мужчины только усиливалась, и юноша уже чувствовал, как трещат его ребра. Джейро пытался брыкаться, пихаться локтями и головой, но огромное тело Олега было прочно защищено толстым слоем жира и мускулов, так что все усилия Джейро пропадали впустую. Тогда юноша попытался прицелиться великану в ногу, но великан успел перехватить запястье, и пистолет грохнулся на каменный пол. И только тут, оказавшись в полной безнадежности, Джейро вспомнил о месяцах и годах занятий с Гайингом — вот когда пришла пора ожить приемам, давно ставшим инстинктами! Правда, колоссальный вес противника делал почти неприменимым все техники… Тем не менее, надо было рискнуть, и Джейро со всей силы ударил коленом в пах, мгновенно ощутив огромные яйца и услышав агонизирующий рев Олега. Вырвавшись из стальных объятий, Джейро первым делом схватил пистолет и палку. Потом направил огнемет и нажал курок — пламя ударило Олега в грудь.
— Ты сожжешь меня! — прохрипел гигант.
— Сожгу, не волнуйся, — едва разлепляя губы, согласился Джейро. — Только вытащи гричкинов в коридор!
— На фиг? От них теперь все равно никакого вреда!
Юноша снова навел огнемет, великан послушался и вышвырнул гричкинов в коридор.
— А теперь ты! Вслед за ними!
— Но меня там не ждут! — Затравленно завертелся Олег. — Меня не любят! Я их жег!
Джейро снова нажал курок и струями пламени выгнал стонущего и орущего Олега в коридор, после чего захлопнул и запер дверь. За спиной раздались кошмарные звуки боли, клацанья зубов и удовлетворенного ворчания.
Джейро подошел к равнодушно сидевшему в углу пленнику. Какое-то время он молча разглядывал его, разрываясь между отвращением и жалостью. Гарлет поднял глаза и окинул Джейро пустым взглядом.
— Гарлет! Я твой брат, Джейро!
— Знаю.
— Тогда пойдем, пойдем прочь из этого отвратительного места. — Он тронул Гарлета за руку, но тот, вскочив как ужаленный, бросился на юношу с хриплым воем, и Джейро, не ожидавший такого поворота событий, оказался прижатым к стене. Грязные черные волосы лезли ему в лицо, вызывая тошноту, они пахли потом и застарелой грязью. Джейро вертел головой, пытаясь освободиться от этой вонючей копны и глотнуть свежего воздуха.
Но тут Гарлет сам разжал пальцы и отпрыгнул к другой стене.
— Гарлет! Не надо бороться со мной, Гарлет! Ведь я твой брат, я пришел освободить тебя!
Гарлет стоял, прислонившись к стене, и лицо его искажали судороги.
— Я все знаю… — шептал он, — все про тебя и про твою жизнь! Я влезал в твою душу, но ты оттолкнул меня, ты запер меня во тьму! Ты поступил подло, ты вел жизнь принца, танцевал, веселился и пил нектар, когда я задыхался и стонал здесь во мраке, расплачиваясь за твои блага! Но тебе было все равно! Ты не слышал меня! Ты не дал мне и сотой доли твоей жизни! Ты ограбил меня, не оставив ничего!!!
— Я не мог помочь, — прошептал потрясенный Джейро. — Пойдем же, оставим это проклятое место!
Гарлет безумно оглядывал комнату, и в глазах его закипали слезы.
— Зачем мне уходить отсюда? У меня ничего нет. Нет! Мои дни миновали. Ах, золотые мои дни! Разве ты можешь вернуть мне свой долг? Все, что было в мире мне дорого, ушло, и потому мне все равно, что будет дальше. Мне ничего не осталось…
— Но теперь твоя жизнь изменится, — попытался ободрить его Джейро. — И ты наверстаешь все упущенное! Пойдем же, Гарлет!
Пленник медленно повернулся, и в глазах его загорелся бессмысленный гнев.
— Я убью тебя, слышишь!? Убью, чтобы кровь твоя залила этот пол! Может, тогда мне и станет легче!
— Не надо так говорить, Гарлет! — умолял Джейро, но вместо ответа пленник вновь прыгнул и схватил юношу за горло. Братья повалились на пол. Худое тело Гарлета под грязным рубищем оказалось костлявым, но жилистым; он все пытался ударить Джейро головой об пол, бормоча сквозь стиснутые зубы и брызгая слюной ему в лицо.
— Я посажу тебя в клетку и запру! А сам сяду на место Шима! Довольно я завидовал ему! А теперь я буду тут сидеть, ходить, говорить! Буду включать свет, когда заходу! Есть буду! Буду каждый день есть соленую рыбу, и никто не сможет мне помешать!
Джейро пытался как можно осторожней вырваться из объятий сумасшедшего, которому ярость придавала недюжинные силы, но вскоре не выдержал и коротким резким приемом уложил брата на пол. Гарлет дополз до стены, откинулся и потер ушибленный подбородок.
— Зачем ты так?
— Чтобы привести тебя в чувство. — Джейро встал. — Пожалуйста, не бросайся снова! — Подойдя к бывшему пленнику, он протянул ему руку и помог встать. — А теперь уйдем отсюда.
Гарлет равнодушно подчинился, и они стали карабкаться вверх.
На второй площадке Джейро остановился, чтобы перевести дыхание, а Гарлет тупо смотрел то вверх, то вниз.
— Чего ты ищешь?
— Боюсь, что Олег найдет нас здесь и накажет. Он всегда так делает.
— Не думай об этом. Отдохнул?
— Зачем мне отдыхать? В клетке я все время бегал по полу и по стенам. Я очень хотел когда-нибудь пробежаться по потолку, но не успел…
Они снова стали подниматься и в конце концов оказались в парадном холле. Джейро заметил, что брат сильно щурится.
— Больно глазам? — догадался он.
— Слишком ярко.
Юноши двинулись через холл; впереди Джейро, за ним шатающейся походкой Гарлет с полуприкрытыми от света глазами. У входа в зал суда Джейро остановился и заглянул внутрь.
Перед судом давал показания гричкин в роскошном костюме мажордома. «Должно быть, это и есть Усхак», — подумал Джейро. Азрубал, как и раньше, спокойно сидел в кресле у стены.
— Позвольте, так сказать, обобщить ваши показания, — говорил Магистр, немного склоняясь в сторону свидетеля. — Слушайте внимательно, и если я в чем-либо ошибусь, поправьте. Также не забывайте, что дача ложных показаний ведет прямо в чан.
Усхак склонил лысую голову и значительно улыбнулся.
— Не забываю, ваша честь.
— Итак, возвращаемся к обсуждаемому эпизоду. Азрубал передал вам ребенка, дав инструкции о содержании его в изоляции, но в безопасности.
— Да, ваша честь. — Усхак говорил высоким ясным голосом, отчеканивая каждое слово, как звонкую монету. — Он поручил дитя моим заботам, поскольку весьма сожалел о происшедшем.
— И тогда вы, как утверждаете, подошли к одной из женщин Ратиго, которая выказала готовность заняться ребенком, и, поскольку она готова была исполнить просьбу Азрубала, вы уступили ее желанию. Я верно излагаю?
— Да, ваша честь.
— И когда вы снова увидели ребенка?
— Никогда более, ваша честь. Я предполагал, что его родители исполнили свой долг и забрали малютку.
Майхак заметил Джейро и подошел к дверям. Тот молча указал ему на Гарлета.
— Я нашел его в самых глубинах склепа. Они собирались отдать его на растерзание вампирам, но… я сделал все, чтобы этого не случилось.
Майхак не мог оторвать глаз от Гарлета.
— Я твой отец, — тихо сказал он. — Все эти долгие годы я думал, что ты мертв.
— Я ничего не понимаю, — пробормотал Гарлет. — Свет слепит мне глаза.
— Ты не в себе, но это не твоя вина. Мы поможем тебе, и очень скоро.
— Я больше не хочу вниз.
— Ты больше никогда туда не пойдешь. Там, в этом зале, сидит тот, кто заточил тебя в этот мрак. Пойдем, посмотрим на него. Ему, я думаю, это не понравится.
Гарлет инстинктивно отдернулся, но Майхак, взяв его за руку, ввел в зал.
— Больше ничего сказать не могу, — продолжал Усхак. — Времена приходят и уходят, и никто не знает, что ждет нас в будущем.
Майхак остановился прямо перед судьями. В зале мгновенно повисла гробовая тишина. Азрубал молча рассматривал Гарлета. Неожиданно на весь зал разнесся пронзительный вопль Усхака:
— А вот и он! Пропавшее дитя, живое и невредимое! Так поприветствуем же его с радостью!
— Что происходит? — резко спросил Магистр. — Поставьте суд в известность.
— Что происходит, могу рассказать только я, — вышел вперед Джейро. — Когда Азрубал вышел из зала позвать мажордома, он приказал гричкину Пуду отправиться в самый низ склепа, чтобы передать приказ об уничтожении Гарлета. Я пошел за ним и добрался до подвала донжона, где сидел в клетке мой брат. Палачи вытащили его из камеры и пытались передать белым вампирам. Мне пришлось вмешаться и убить их всех, а потом привести Гарлета сюда. Он сидел в темном склепе много лет, над ним издевались, его мучили.
Магистр обернулся к Азрубалу, сидевшему с непроницаемым лицом.
— Как вы содержали вашего пленника?
— Адекватно, — усмехнулся тот.
Тогда Магистр обратился к Гарлету.
— Вы находитесь перед судом. Понятно ли вам, что это значит?
— Нет, очень слепит глаза.
— Немедленно дайте ему какие-нибудь темные очки, — распорядился Магистр и снова заговорил с Гарлетом. — Когда люди совершают что-то плохое, они предстают перед судом справедливости, и если вина доказана, их наказывают.
Гарлет неуверенно озирался по сторонам.
— Да, — растерянно забормотал он, — я вылакал воду с тарелки и в наказание Шим не давал мне больше воды. Неужели вы снова отправите меня вниз без воды? Не надо меня наказывать, я больше не буду лакать!
— Вас не накажут, — как можно спокойней и внушительней пообещал Магистр. — Вы не сделали ничего плохого, насколько нам известно. Сколько вы пробыли в вашей клетке?
— Не знаю. Я ничего другого не помню.
— Посмотрите внимательно на человека в кресле. Вы знаете его?
Гарлет, мучительно щурясь, поднял глаза.
— Я видел его три раза. Он приходил… в темноте. Олег вытаскивал меня, а этот смотрел. А потом уходил.
— Вам есть что сказать? — обратился Магистр к Азрубалу. — Вы имеете полное право говорить в свою защиту.
— И я скажу. Этот пришелец и женщина из дома Рами нанесли мне жестокую обиду! Они уничтожили мое будущее и ограбили, и потому я держал этого ребенка в заложниках в надежде на их возвращение в Роумарт. Но они не появились, они пренебрегли своим долгом перед ребенком! Это бессердечные звери, лишенные сострадания! Иначе говоря, они отвратительны. Допросите их. Вот сидит сын Тауна Майхака и милой девушки из дома Рами. Юноша молод и прекрасен, как статуэтка, он любимец фортуны, но он полон пороков. У него гнилая душа, как изъеденное ржавчиной железо. Те, кто знает его лучше, называют его просто «нимп». — Азрубал откинулся в кресле, самодовольно улыбаясь и глядя на побледневшего и не верящего своим ушам Джейро. — Когда-то давно я перенес тяжелую обиду, мое сердце разбито. Этот негодяй из другого мира обманул меня, присвоил мои деньги, мои товары, он унизил, он оплевал меня! Что мне было делать? Мне, не имеющему возможности уронить свое рашудо и честь своего клана? Я человек прямодушный, я не отступаю перед бесчестием! И воры должны были понести справедливое наказание! Я приготовил им достойную месть! Ребенка пришельца замуровал во мраке, самого пришельца отдал в рабство лоуклорам, женщину в Пойнт-Экстазе довел до такого состояния, что она предпочла смерть встрече со мной, тем более, зная, что я могу удавить ее щенка у нее на глазах.
И я наслаждался своими победами много лет, и никто не мог лишить меня этого наслаждения. До сих пор мои враги отводят взгляд, стоит мне посмотреть на них! Вы можете убить меня, все мы смертны. Но в моем случае смерть уже не решит ничего. Кто, как не бессердечный отец, этот Таун Майхак, не вернулся за родным сыном? Почти двадцать лет несчастный ждал в темноте и безвинно расплачивался за жадность отца и матери. Таков тайный ход судеб. И напоследок буду рад сообщить вам, что подвал донжона находится как раз под тем местом, где сидит теперь этот псевдоотец, этот выродок из другого мира…
— Довольно, Азрубал! — поднял руку Магистр. — Ваши слова могут унизить только вас. Сегодня все мы будем дурно спать благодаря вашей милости. Я обращаюсь теперь к вам, Барванг: вы по-прежнему просите снятия обвинений со своего родственника?
Барванг завозился в кресле.
— Мне больше нечего сказать, — наконец выдавил он.
— В таком случае, суд заканчивает свое заседание. Через неделю мы вынесем приговор. Солдаты! Взять подсудимого и отправить его в один из подвалов, недоступных вампирам. На хлеб и воду! И никаких посетителей!
— А что с Усхаком? — напомнил Морлок. Магистр слегка повел плечом.
— Усхак продажен не больше, чем все остальные гричкины. Но все же он является соучастником опасного преступления. Солдаты, в Фундамант его!
Усхак оплыл в своем кресле, как квашня, но пара солдат тут же подхватила несчастного за руки; на негнущихся ногах бывшего мажордома вывели из зала.
— Процесс закончен, — объявил Магистр. — Мы хорошо поработали. Приговор будет объявлен через неделю. На сегодня все.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
1
Джейро, Скёрл и Гарлет отправились в палаццо на флиттере. Майхак, Адриан и остальные уже находились там.Гарлет сидел неподвижно, дико озираясь по сторонам. Правда, он больше не пытался ни бороться, ни сетовать на судьбу.
— В ближайшее время для тебя будет много нового вокруг, — попыталась объяснить ему Скёрл. — И что-то, конечно, будет тебя раздражать. Но ты скоро привыкнешь, все станет знакомым и простым. Только представь! Скоро ты будешь таким же, как Джейро!
Гарлет издал какой-то режущий ухо звук, который девушка приняла за сардонический смех. Конечно, любое общение с Гарлетом требовало теперь бесконечной выдержки, спокойствия и мягкого доброго юмора. И если ей позволят заняться этим несчастным юношей, она, разумеется, сделает все от нее зависящее, хотя это и будет очень трудной задачей. Скёрл доброжелательно изучала скорчившееся, дурно пахнущее существо с заросшим лицом и сверкающими глазами. Потом девушка перевела взгляд на Джейро — невозможно представить, что эти юноши братья! Да еще близнецы! Скёрл снова заговорила, стараясь придерживаться самого доверительного тона. Но глаза на волосатом лице подозрительно сверкнули и неподвижно уставились куда-то ей в лоб, и голос Скёрл, несмотря на все ее усилия, дрогнул.
— Если с тобой будет происходить что-то… тебе непонятное, просто обратись к нам, и мы все тебе объясним. Глаза снова сверкнули.
— Кто ты? — пробормотал Гарлет.
— Меня зовут Скёрл Хутсенрайтер, я не роум, я — тот, кого здесь называют человеком из другого мира.
— А мы с тобой наполовину роумы, наполовину тоже из другого мира, — добавил Джейро. — И, кажется, это неплохое сочетание!
Скёрл указала на восток, где над горизонтом сверкали звезды.
— Если посмотришь внимательней, то увидишь отдельные звезды. Вот слева Сфера Гаеана, а вот Галингейл, там, в городе Тайнете, мой дом. Когда мы уедем отсюда, то обязательно заедем туда хотя бы на время, — продолжала Скёрл.