Страница:
Нарушив Мюнхенское соглашение, Гитлер продолжает систематически грубо нарушать, разрывать и аннулировать все заключенные им международные договоры. И сегодня, за 164 дня до начала операции «Барбаросса», нет и не может быть никаких сомнений, что, если Бесноватый фюрер вздумает напасть на своего «друга» и союзника, на своего исконного врага — большевистскую Россию, никакой Пакт о ненападении не будет для него преградой.
До «внезапного» нападения остается еще 162 дня. 10 января 1941. Москва
До «внезапного» нападения остается еще 159 дней. 13 января 1941. Москва
До начала операции «Барбаросса» остается еще 158 дней. 14 января 1941. «Бергхоф»
До «внезапного» нападения остается еще 162 дня. 10 января 1941. Москва
Стратегическое сырье в обмен на стратегическую территорию
Несмотря на то, что дивизии германской армии уже сосредотачиваются на советской границе, и истинные намерения Гитлера уже ни для кого не секрет, сегодня Советская Россия заключила еще одно, новое, Экономическое соглашение с Германией. По этому Соглашению СССР обязался поставить Германии в огромных, небывалых до этого времени количествах… стратегическое сырье.
СССР обязался поставить Германии миллионы тонн зерна, миллионы кубометров леса, сотни тысяч тонн хлопка, миллионы тонн нефти и проката, сотни тысяч тонн меди, десятки тысяч тонн марганца и хрома… СССР обязался перевезти через свою территорию, транзитом из Японии, десятки тысяч тонн сырого каучука.
Утверждая это новое соглашение, Сталин «расщедрился» и увеличил размеры поставок наиболее важного в стратегическом отношении сырья — меди, никеля, олова, вольфрама, молибдена…
Сталин снабжал Гитлера стратегическим сырьем уже полтора года, и недаром Троцкий назвал его «интендантом Гитлера».
Начиная с той самой ночи, 19 августа 1939 г., когда в Берлине было подписано Торгово-Кредитное соглашение и образовался этот противоестественный альянс Германии с Россией, переполненные ценным сырьем составы день и ночь шли на Запад. Тогда, в 1939 г., огромные размеры этих поставок объяснялись «необходимостью разрядки политической атмосферы», «установлением добрососедских отношений между странами» и, наконец, «германо-советской дружбой».
Но сегодня, когда гитлеровская военная машина уже разворачивается для нанесения удара по Советской России, трудно было дать логическое объяснение снабжению агрессора стратегическим сырьем! И только совсем недавно, стали известны условия, на которых было подписано это новое Экономическое соглашение.
В тот самый день, когда нарком внешней торговли Анастас Микоян и глава германской экономической миссии доктор Карл Шнурре подписали Экономическое соглашение, в Кремле был подписан еще один документ, еще один Секретный протокол. Этот новый протокол являлся частью нового Экономического соглашения и позволял понять, что Гитлер получил от Сталина стратегическое сырье в обмен на стратегическую территорию.
Территориальные претензии Сталина общеизвестны. Вопрос территорий, тем или иным образом входящих в «сферу влияния» Москвы, всегда интересовал вождя, но в разные годы по-разному. И если в 1939 г. Гитлер оказался для Сталина удачным партнером, позволившим ему вернуть России земли, потерянные в период Гражданской, то в 1941 г. желание «присоединения» новых земель уже обусловливалось необходимостью быть готовым к новой войне — войне с Германией.
Уинстон Черчилль оправдывает предвоенную захватническую политику Сталина:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи.
В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 г., когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой мировой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут.
Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была в тот момент в высокой степени реалистичной».
Начиная с августа 1939 г., Советская Россия подписала с гитлеровской Германией три секретных протокола — все три касались территориальных вопросов.
Первый Секретный протокол был подписан в Москве в ночь с 23 на 24 августа 1939 г., одновременно с Пактом о ненападении.
Несмотря на то, что в эту ночь агрессия против Польши еще только замышлялась и раздел «добычи» происходил только на картах, Сталин торговался жестко — за каждую полоску земли, за каждый город.
У Гитлера же не было времени для торга — до нападения на Польшу оставались считанные дни — и поэтому, после запроса Риббентропа, в Москву немедленно поступил ответ фюрера за подписью Эриха Кордта.
Иоахим фон Риббентроп получил разрешение подписать Секретный дополнительный протокол.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА
23 августа 1939
В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. ..»
В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан… Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии.
Данный Протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.
Москва, 23 августа 1939 г.
За Правительство ГерманииИ. Риббентроп
Полномочный представитель Правительства СССР В. Молотов
Как видно из первого Территориального секретного протокола, Сталин, давая Гитлеру возможность развязать агрессию, взамен этого, «выторговал» для себя обширные «сферы влияния», включавшие часть польских земель, территории Украины и Белоруссии, отторгнутые Польшей в 1920 г. от России, и кроме того Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию.
Из прибалтийских государств одна лишь Литва «отходила» к Германии. Сталин не мог смириться с «потерей» Литвы — контроль над Литвой позволял закрыть Балтийский коридор, ведущий к Ленинграду.
И вот, во время второго визита фон Риббентропа в Москву Сталин подпишет с ним второй Территориальный секретный протокол и получит Литву!
Среди старых партайгеноссе
27 сентября 1939 г., в 6 часов вечера, когда в залитой кровью Польше еще шли последние бои, на Тушинском аэродроме снова приземлился германский самолет, и Иоахим фон Риббентроп снова прибыл в Москву. На этот раз его визит уже никого не удивил.
На этот раз аэропорт пестрел красными знаменами с фашистскими свастиками, было много встречающих, и в честь высокого гостя был выстроен даже почетный караул. И Риббентроп чувствовал себя в Москве «словно среди старых партайгеноссе», лишь сокрушался, что и на этот раз «визит его будет слишком кратким».
Переговоры со Сталиным начались в Кремле в 10 часов вечера и продолжались до часу ночи. Сталин предложил Риббентропу на выбор два варианта окончательного раздела «добычи»:
Первый вариант: Временная демаркационная линия между Германией и Россией остается в силе и проходит по рекам — Нарев, Висла и Сан, и в этом случае Литва остается «в сфере влияния» Германии.
Второй вариант: Германия «уступает» России Литву и в этом случае, «в обмен» на Литву, получает территорию Центральной Польши, включающую Люблинское воеводство и земли к востоку от Варшавы.
Сталин настаивал на втором варианте — он хотел получить Литву!
Риббентроп, не имея полномочий на заключение такой хитроумной сделки, снова вынужден был запросить Берлин. До получения ответа от Гитлера переговоры были приостановлены, и высокий гость получил возможность приятно провести время в Москве.
Сколько евреев в сталинском Политбюро?
Зная о неуемном тщеславии имперского министра и играя на нем, Сталин устроил в честь Риббентропа банкет, превзошедший по пышности даже былые банкеты русских царей. После банкета Риббентроп, изрядно захмелев от «коричневой русской водки», отправился в Большой театр, где специально для него был представлен балет Чайковского «Лебединое озеро» с привезенной из Ленинграда примой-балериной Ольгой Лепешинской. Риббентроп был очарован балериной, он послал Лепешинской цветы и даже хотел было с ней «встретиться»!
Сталин добился своего — дни, проведенные Риббентропом в Москве, оставили глубокий след в его памяти. Правда в своих воспоминаниях, которые бывший гитлеровский министр напишет в ожидании казни в Нюрнбергской тюрьме, особое внимание он уделит не балету Чайковского и не Лепешинской, а единственному еврею, входившему тогда в сталинское Политбюро, — Лазарю Кагановичу. Риббентроп познакомился с Кагановичем на банкете:
«Втечение всего вечера я не раз дружески беседовал с членами Политбюро, которые подходили, чтобы чокнуться со мной. Особенно запомнился мне маршал Ворошилов и министр транспорта Каганович. О нем и о его еврейском клане у нас часто говорили в Германии. Его причисляли к крупнейшим закулисным лицам интернационального еврейства.
Мой разговор с г-ном Кагановичем был очень коротким, но все мои наблюдения, как в этот вечер, так и вообще во время обоих моих посещений Москвы, подтвердили мое убеждение: ни о какой акции, руководимой интернациональным еврейством и согласованной между Москвой, Парижем, Лондоном и Пью-Йорком, всерьез говорить не приходилось.
В московском Политбюро, этом абсолютно всесильном органе для всей России, кроме Кагановича, не было ни одного еврея. И среди высших советских функционеров я обнаружил их очень мало… После возвращения из Москвы я часто говорил с Адольфом Гитлером именно поэтому вопросу».
Второй Территориальный секретный…
В полночь Риббентроп вернулся из Большого театра в Кремль и, переговорив с Гитлером по телефону, «уступил» Сталину Литву.
На рассвете между Германией и Россией был подписан еще один договор — Договор о дружбе и границах. И параллельно с ним был также подписаны Конфиденциальный протокол, обрекавший евреев Польши на верное уничтожение, и Секретный дополнительный протокол, закреплявший за Сталиным Литву.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА
…территория Литовского государства отошла в сферу влияния СССР, в то время как, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу влияния Германии…
Москва, 28 сентября 1939 г.
За Правительство ГерманииИ. Риббентроп
По уполномочию Правительства СССРВ. Молотов
Вождь был доволен сделкой и улыбался от удовольствия. Взяв синий карандаш, он собственноручно провел на географической карте жирную линию новой границы. Гитлер, согласившись на предложенный Сталиным «обмен территориями», в то же время был возмущен «непомерными аппетитами шантажиста Сталина».
«Уступив», скрипя сердце, Литву, фюрер все же сумел оставить за собой небольшую, но стратегически важную для Германии территорию, так называемый Треугольник Сувалки.
Треугольник Сувалки, населенный, в большинстве своем, немцами и являвшийся частью Восточной Пруссии, по Версальскому договору был передан Литве. Весной 1939 г. Гитлер, с помощью своих обычных угроз, сумел вернуть Германии эту территорию и был этим чрезвычайно горд. На борту линкора «Германия» он как триумфатор вступил в бывший литовский порт Клайпеду и торжественно прошествовал по городу, который с этого дня уже назывался по-старому — Мемель.
Туманная формулировка Секретного дополнительного протокола должна была закрепить эту территорию и дорогой сердцу Гитлера Мемель за Германией. Но Сталин не забудет Треугольник Сувалки. Придет день и он присоединит его к России.
Третий Территориальный секретный…
Сегодня, 10 января 1941 г., в тот самый день, когда Анастас Микоян подписал новое Экономическое соглашение, обязывающее Россию снабжать Германию стратегическим сырьем, Вячеслав Молотов подписал в Кремле еще один секретный протокол — Третий Территориальный секретный, по которому Треугольник Сувалки отходил к СССР.
Переговоры о «кусочке земли», как называли между собой Треугольник Сувалки Молотов и Шуленбург, были нелегкими. В последние дни перед подписанием протокола дипломаты встречались буквально каждый день — 6, 7, 8 и 9 января 1941 г. Но результат был предрешен — Гитлеру настолько важно было получить стратегическое сырье, что он был согласен в обмен на него «уступить» Сталину (пока!) даже Мемель.
Основная проблема заключалась в сроках. Шуленбург, исходя из предполагаемых сроков осуществления операции «Барбаросса», требовал, чтобы поставки сырья были начаты немедленно и завершились в 3-месячный срок — до мая 1941 г. Молотов же, зная наверняка, что нападение Германии на Россию совершится поздней весной или летом, оттягивал сроки, обещая выполнить обязательства по поставкам в течение 2-х лет.
В конце концов, стороны пошли навстречу друг другу — Молотов «согласился», вместо двух, на полтора года.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ПРОТОКОЛА
Москва, 10 января 1941 г.
Правительство Германии отказывается от своих притязаний на часть территории Литвы, указанную в секретном Дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 г. и обозначенную на приложенной к этому протоколу карте; Правительство Союза ССР соглашается компенсировать Правительству Германии за территорию, указанную в пункте 1 настоящего Протокола, уплатой Германии суммы 7 500 000 золотых долларов, равной 31 миллиону 500 тысячам германских марок…
Как видно из протокола, Сталин просто «купил» у Гитлера Треугольник Сувалки, дав обязательство поставить Германии стратегическое сырье на сумму 31,5 миллиона марок.
Операция расширения территории Советского Союза, начатая Сталиным 23 августа 1939 г., закончена. В преддверии будущей войны границы страны отодвинуты на сотни километров от Москвы.
Несмотря на то, что дивизии германской армии уже сосредотачиваются на советской границе, и истинные намерения Гитлера уже ни для кого не секрет, сегодня Советская Россия заключила еще одно, новое, Экономическое соглашение с Германией. По этому Соглашению СССР обязался поставить Германии в огромных, небывалых до этого времени количествах… стратегическое сырье.
СССР обязался поставить Германии миллионы тонн зерна, миллионы кубометров леса, сотни тысяч тонн хлопка, миллионы тонн нефти и проката, сотни тысяч тонн меди, десятки тысяч тонн марганца и хрома… СССР обязался перевезти через свою территорию, транзитом из Японии, десятки тысяч тонн сырого каучука.
Утверждая это новое соглашение, Сталин «расщедрился» и увеличил размеры поставок наиболее важного в стратегическом отношении сырья — меди, никеля, олова, вольфрама, молибдена…
Сталин снабжал Гитлера стратегическим сырьем уже полтора года, и недаром Троцкий назвал его «интендантом Гитлера».
Начиная с той самой ночи, 19 августа 1939 г., когда в Берлине было подписано Торгово-Кредитное соглашение и образовался этот противоестественный альянс Германии с Россией, переполненные ценным сырьем составы день и ночь шли на Запад. Тогда, в 1939 г., огромные размеры этих поставок объяснялись «необходимостью разрядки политической атмосферы», «установлением добрососедских отношений между странами» и, наконец, «германо-советской дружбой».
Но сегодня, когда гитлеровская военная машина уже разворачивается для нанесения удара по Советской России, трудно было дать логическое объяснение снабжению агрессора стратегическим сырьем! И только совсем недавно, стали известны условия, на которых было подписано это новое Экономическое соглашение.
В тот самый день, когда нарком внешней торговли Анастас Микоян и глава германской экономической миссии доктор Карл Шнурре подписали Экономическое соглашение, в Кремле был подписан еще один документ, еще один Секретный протокол. Этот новый протокол являлся частью нового Экономического соглашения и позволял понять, что Гитлер получил от Сталина стратегическое сырье в обмен на стратегическую территорию.
Территориальные претензии Сталина общеизвестны. Вопрос территорий, тем или иным образом входящих в «сферу влияния» Москвы, всегда интересовал вождя, но в разные годы по-разному. И если в 1939 г. Гитлер оказался для Сталина удачным партнером, позволившим ему вернуть России земли, потерянные в период Гражданской, то в 1941 г. желание «присоединения» новых земель уже обусловливалось необходимостью быть готовым к новой войне — войне с Германией.
Уинстон Черчилль оправдывает предвоенную захватническую политику Сталина:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи.
В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 г., когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой мировой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут.
Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была в тот момент в высокой степени реалистичной».
Начиная с августа 1939 г., Советская Россия подписала с гитлеровской Германией три секретных протокола — все три касались территориальных вопросов.
Первый Секретный протокол был подписан в Москве в ночь с 23 на 24 августа 1939 г., одновременно с Пактом о ненападении.
Несмотря на то, что в эту ночь агрессия против Польши еще только замышлялась и раздел «добычи» происходил только на картах, Сталин торговался жестко — за каждую полоску земли, за каждый город.
У Гитлера же не было времени для торга — до нападения на Польшу оставались считанные дни — и поэтому, после запроса Риббентропа, в Москву немедленно поступил ответ фюрера за подписью Эриха Кордта.
Иоахим фон Риббентроп получил разрешение подписать Секретный дополнительный протокол.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА
23 августа 1939
В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. ..»
В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан… Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии.
Данный Протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.
Москва, 23 августа 1939 г.
За Правительство ГерманииИ. Риббентроп
Полномочный представитель Правительства СССР В. Молотов
Как видно из первого Территориального секретного протокола, Сталин, давая Гитлеру возможность развязать агрессию, взамен этого, «выторговал» для себя обширные «сферы влияния», включавшие часть польских земель, территории Украины и Белоруссии, отторгнутые Польшей в 1920 г. от России, и кроме того Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию.
Из прибалтийских государств одна лишь Литва «отходила» к Германии. Сталин не мог смириться с «потерей» Литвы — контроль над Литвой позволял закрыть Балтийский коридор, ведущий к Ленинграду.
И вот, во время второго визита фон Риббентропа в Москву Сталин подпишет с ним второй Территориальный секретный протокол и получит Литву!
Среди старых партайгеноссе
27 сентября 1939 г., в 6 часов вечера, когда в залитой кровью Польше еще шли последние бои, на Тушинском аэродроме снова приземлился германский самолет, и Иоахим фон Риббентроп снова прибыл в Москву. На этот раз его визит уже никого не удивил.
На этот раз аэропорт пестрел красными знаменами с фашистскими свастиками, было много встречающих, и в честь высокого гостя был выстроен даже почетный караул. И Риббентроп чувствовал себя в Москве «словно среди старых партайгеноссе», лишь сокрушался, что и на этот раз «визит его будет слишком кратким».
Переговоры со Сталиным начались в Кремле в 10 часов вечера и продолжались до часу ночи. Сталин предложил Риббентропу на выбор два варианта окончательного раздела «добычи»:
Первый вариант: Временная демаркационная линия между Германией и Россией остается в силе и проходит по рекам — Нарев, Висла и Сан, и в этом случае Литва остается «в сфере влияния» Германии.
Второй вариант: Германия «уступает» России Литву и в этом случае, «в обмен» на Литву, получает территорию Центральной Польши, включающую Люблинское воеводство и земли к востоку от Варшавы.
Сталин настаивал на втором варианте — он хотел получить Литву!
Риббентроп, не имея полномочий на заключение такой хитроумной сделки, снова вынужден был запросить Берлин. До получения ответа от Гитлера переговоры были приостановлены, и высокий гость получил возможность приятно провести время в Москве.
Сколько евреев в сталинском Политбюро?
Зная о неуемном тщеславии имперского министра и играя на нем, Сталин устроил в честь Риббентропа банкет, превзошедший по пышности даже былые банкеты русских царей. После банкета Риббентроп, изрядно захмелев от «коричневой русской водки», отправился в Большой театр, где специально для него был представлен балет Чайковского «Лебединое озеро» с привезенной из Ленинграда примой-балериной Ольгой Лепешинской. Риббентроп был очарован балериной, он послал Лепешинской цветы и даже хотел было с ней «встретиться»!
Сталин добился своего — дни, проведенные Риббентропом в Москве, оставили глубокий след в его памяти. Правда в своих воспоминаниях, которые бывший гитлеровский министр напишет в ожидании казни в Нюрнбергской тюрьме, особое внимание он уделит не балету Чайковского и не Лепешинской, а единственному еврею, входившему тогда в сталинское Политбюро, — Лазарю Кагановичу. Риббентроп познакомился с Кагановичем на банкете:
«Втечение всего вечера я не раз дружески беседовал с членами Политбюро, которые подходили, чтобы чокнуться со мной. Особенно запомнился мне маршал Ворошилов и министр транспорта Каганович. О нем и о его еврейском клане у нас часто говорили в Германии. Его причисляли к крупнейшим закулисным лицам интернационального еврейства.
Мой разговор с г-ном Кагановичем был очень коротким, но все мои наблюдения, как в этот вечер, так и вообще во время обоих моих посещений Москвы, подтвердили мое убеждение: ни о какой акции, руководимой интернациональным еврейством и согласованной между Москвой, Парижем, Лондоном и Пью-Йорком, всерьез говорить не приходилось.
В московском Политбюро, этом абсолютно всесильном органе для всей России, кроме Кагановича, не было ни одного еврея. И среди высших советских функционеров я обнаружил их очень мало… После возвращения из Москвы я часто говорил с Адольфом Гитлером именно поэтому вопросу».
Второй Территориальный секретный…
В полночь Риббентроп вернулся из Большого театра в Кремль и, переговорив с Гитлером по телефону, «уступил» Сталину Литву.
На рассвете между Германией и Россией был подписан еще один договор — Договор о дружбе и границах. И параллельно с ним был также подписаны Конфиденциальный протокол, обрекавший евреев Польши на верное уничтожение, и Секретный дополнительный протокол, закреплявший за Сталиным Литву.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА
…территория Литовского государства отошла в сферу влияния СССР, в то время как, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу влияния Германии…
Москва, 28 сентября 1939 г.
За Правительство ГерманииИ. Риббентроп
По уполномочию Правительства СССРВ. Молотов
Вождь был доволен сделкой и улыбался от удовольствия. Взяв синий карандаш, он собственноручно провел на географической карте жирную линию новой границы. Гитлер, согласившись на предложенный Сталиным «обмен территориями», в то же время был возмущен «непомерными аппетитами шантажиста Сталина».
«Уступив», скрипя сердце, Литву, фюрер все же сумел оставить за собой небольшую, но стратегически важную для Германии территорию, так называемый Треугольник Сувалки.
Треугольник Сувалки, населенный, в большинстве своем, немцами и являвшийся частью Восточной Пруссии, по Версальскому договору был передан Литве. Весной 1939 г. Гитлер, с помощью своих обычных угроз, сумел вернуть Германии эту территорию и был этим чрезвычайно горд. На борту линкора «Германия» он как триумфатор вступил в бывший литовский порт Клайпеду и торжественно прошествовал по городу, который с этого дня уже назывался по-старому — Мемель.
Туманная формулировка Секретного дополнительного протокола должна была закрепить эту территорию и дорогой сердцу Гитлера Мемель за Германией. Но Сталин не забудет Треугольник Сувалки. Придет день и он присоединит его к России.
Третий Территориальный секретный…
Сегодня, 10 января 1941 г., в тот самый день, когда Анастас Микоян подписал новое Экономическое соглашение, обязывающее Россию снабжать Германию стратегическим сырьем, Вячеслав Молотов подписал в Кремле еще один секретный протокол — Третий Территориальный секретный, по которому Треугольник Сувалки отходил к СССР.
Переговоры о «кусочке земли», как называли между собой Треугольник Сувалки Молотов и Шуленбург, были нелегкими. В последние дни перед подписанием протокола дипломаты встречались буквально каждый день — 6, 7, 8 и 9 января 1941 г. Но результат был предрешен — Гитлеру настолько важно было получить стратегическое сырье, что он был согласен в обмен на него «уступить» Сталину (пока!) даже Мемель.
Основная проблема заключалась в сроках. Шуленбург, исходя из предполагаемых сроков осуществления операции «Барбаросса», требовал, чтобы поставки сырья были начаты немедленно и завершились в 3-месячный срок — до мая 1941 г. Молотов же, зная наверняка, что нападение Германии на Россию совершится поздней весной или летом, оттягивал сроки, обещая выполнить обязательства по поставкам в течение 2-х лет.
В конце концов, стороны пошли навстречу друг другу — Молотов «согласился», вместо двух, на полтора года.
ИЗ СЕКРЕТНОГО ПРОТОКОЛА
Москва, 10 января 1941 г.
Правительство Германии отказывается от своих притязаний на часть территории Литвы, указанную в секретном Дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 г. и обозначенную на приложенной к этому протоколу карте; Правительство Союза ССР соглашается компенсировать Правительству Германии за территорию, указанную в пункте 1 настоящего Протокола, уплатой Германии суммы 7 500 000 золотых долларов, равной 31 миллиону 500 тысячам германских марок…
Как видно из протокола, Сталин просто «купил» у Гитлера Треугольник Сувалки, дав обязательство поставить Германии стратегическое сырье на сумму 31,5 миллиона марок.
Операция расширения территории Советского Союза, начатая Сталиным 23 августа 1939 г., закончена. В преддверии будущей войны границы страны отодвинуты на сотни километров от Москвы.
До «внезапного» нападения остается еще 159 дней. 13 января 1941. Москва
Репетиция «внезапного» нападения
Совещание высшего командного состава Красной армии, проходившее в декабре 1940 г. в Москве, завершилось Большой военной игрой на крупномасштабных картах. Эта Военная игра, проведенная в Генеральном штабе за пять месяцев до начала операции «Барбаросса», во многом предсказала события, которые произойдут после «внезапного» нападения Германии на Россию в июне 1941 г.
Вспоминает один из главных участников игры маршал Жуков: «Игра изобиловала драматическими моментами для Восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 г., когда на Советский Союз напала фашистская Германия».
Все начиналось с «Задания на игру», или так называемых Начальных условий игры. По «Заданию», в соответствии с принятой в советских вооруженных силах Концепцией ответного удара, нападающей стороной должна была быть некая условная «Вражеская армия». Эта армия называлась «Синими», но, кажется, ни у кого в эти дни не было сомнения, что под «Синими» подразумевается армия Германии.
Итак, по «Заданию», Германия, с которой не так давно были подписаны и Пакт о ненападении, и Договор о дружбе, осуществляет нападение на своего союзника — Россию. Использовав элемент внезапности и существенный перевес в численности войск, «Синие» прорывают оборону «Красных» и вторгаются на советскую территорию.
Предполагается, что «Красные» не смогут сдержать «Синих» и организовать своевременный Ответный удар. Предполагается, что «Синие» сумеют развить успех и будут продолжать наступление в течение 15 дней. Предполагается, что за это время армия «Синих» сможет вклиниться вглубь страны на расстояние в 100—150 километров.
С этого условно созданного «катастрофического положения» и начинается собственно Военная игра.
В соответствии с «Заданием», после двухнедельного отступления, «Красные» должны организовать оборону, отбросить «Синих» на исходные рубежи и перейти в наступление. Не следует забывать о том, что по советской Военной концепции «Красная армия — армия наступательная» и она должна бить противника «малой кровью на его территории».
Руководителем игры был назначен нарком обороны Семен Тимошенко, а главными действующими лицами — лучшие сталинские генералы — Герои Советского Союза Георгий Жуков и Дмитрий Павлов. Особенно важная роль досталась генералу Жукову — он играл за «Синих» и был нападающей стороной. Генерал Павлов играл за «Красных».
Для удобства проведения Игры, Театр будущей войны был разбит на два Театра военных действий — «Северный» и «Южный». Задачи «Синих» и «Красных» разнились для каждого театра, в соответствии с конфигурацией границ, местностью, обстановкой и имеющимися разведданными о намерениях Германии. На Севере «Синие» наносили удар из Восточной Пруссии в направлении на Москву силами, состоящими из 140—150 дивизий и превосходящими силы «Красных». На Юге «Синие» осуществляли удар в направлении на Украину, их силы были значительно меньшими и соответствовали, примерно, силам «Красных».
На Северном театре первый удар, нанесенный «Синими», оказался настолько мощным, что «Красные» не сумели организовать оборону и, тем более, не сумели осуществить контрудар. Войска «Красных» продолжали отступать до самого конца игры.
О том, что происходило на Южном театре, информации мало. «Красные», видимо, здесь сумели выполнить поставленную перед ними задачу, но, скорее всего, тоже не в полном объеме. Маршал Жуков в своих воспоминаниях и интервью часто останавливался на операциях Северного театра, обходя почти полным молчанием Южный:
«Я еще командовал Киевским военным округом, когда в декабре 1940 г. мы проводили Большую военную игру. В этой игре я командовал „Синими“, играл за немцев. Л Павлов, командовавший Западным военным округом, играл за нас, командовал „Красными“…
Взяв реальные исходные данные и силы противника — немцев, я, командуя «Синими», развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка — все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали и немцам. Игра длилась около восьми суток… на восьмые сутки «Синие» продвинулись до района Барановичей…» Результаты Военной игры, видимо, были очень важны для Сталина. На разбор игры, состоявшийся сегодня в Кремле, были приглашены все члены Политбюро, руководство наркомата обороны, офицеры Генштаба, командующие войсками приграничных Военных округов.
Разбор проходил напряженно. Сталин задавал много вопросов, требовал подробных разъяснений, делал резкие замечания, даже, против обыкновения, кричал. Пытался понять причины, по которым «Красные» на Севере не сумели перейти в контрнаступление и дали возможность «Синим» прорваться в глубь страны на 250 километров, до Барановичей.
«Вчем кроются причины неудачных действий войск „Красной“ стороны?» — допытывался Сталин у потерпевшего поражение Павлова. Павлов попытался отделаться шуткой: «В играх такое бывает, на то она и есть игра!»
Но Сталин не принял шутки: «Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения…»
Настанет время, и Павлов вспомнит и эту игру, и эту свою шутку.
Результаты Большой военной игры, со всей очевидностью, показали Сталину опасность ситуации, при которой инициатива Первого удара будет отдана гитлеровской Германии. Результаты игры показали Сталину глубину возможного вторжения гитлеровцев на Советскую территорию. Результаты Игры должны были показать Тирану, что человеческие жертвы, вызванные этим вторжением, будут огромными.
Большая военная игра стала генеральной репетицией будущих реальных событий — будущего «внезапного» нападения. Только в действительности все оказалось еще более страшным и более трагичным!
В процессе игры танки «Синих» достигли Барановичей на восьмой день войны, а в действительности германская армия ворвется в Барановичи уже 26 июня 1941 г., на четвертый день войны.
На восьмой день войны гитлеровцы, захватив Минск, вторгнутся в глубь страны более чем на 400 километров!
Совещание высшего командного состава Красной армии, проходившее в декабре 1940 г. в Москве, завершилось Большой военной игрой на крупномасштабных картах. Эта Военная игра, проведенная в Генеральном штабе за пять месяцев до начала операции «Барбаросса», во многом предсказала события, которые произойдут после «внезапного» нападения Германии на Россию в июне 1941 г.
Вспоминает один из главных участников игры маршал Жуков: «Игра изобиловала драматическими моментами для Восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 г., когда на Советский Союз напала фашистская Германия».
Все начиналось с «Задания на игру», или так называемых Начальных условий игры. По «Заданию», в соответствии с принятой в советских вооруженных силах Концепцией ответного удара, нападающей стороной должна была быть некая условная «Вражеская армия». Эта армия называлась «Синими», но, кажется, ни у кого в эти дни не было сомнения, что под «Синими» подразумевается армия Германии.
Итак, по «Заданию», Германия, с которой не так давно были подписаны и Пакт о ненападении, и Договор о дружбе, осуществляет нападение на своего союзника — Россию. Использовав элемент внезапности и существенный перевес в численности войск, «Синие» прорывают оборону «Красных» и вторгаются на советскую территорию.
Предполагается, что «Красные» не смогут сдержать «Синих» и организовать своевременный Ответный удар. Предполагается, что «Синие» сумеют развить успех и будут продолжать наступление в течение 15 дней. Предполагается, что за это время армия «Синих» сможет вклиниться вглубь страны на расстояние в 100—150 километров.
С этого условно созданного «катастрофического положения» и начинается собственно Военная игра.
В соответствии с «Заданием», после двухнедельного отступления, «Красные» должны организовать оборону, отбросить «Синих» на исходные рубежи и перейти в наступление. Не следует забывать о том, что по советской Военной концепции «Красная армия — армия наступательная» и она должна бить противника «малой кровью на его территории».
Руководителем игры был назначен нарком обороны Семен Тимошенко, а главными действующими лицами — лучшие сталинские генералы — Герои Советского Союза Георгий Жуков и Дмитрий Павлов. Особенно важная роль досталась генералу Жукову — он играл за «Синих» и был нападающей стороной. Генерал Павлов играл за «Красных».
Для удобства проведения Игры, Театр будущей войны был разбит на два Театра военных действий — «Северный» и «Южный». Задачи «Синих» и «Красных» разнились для каждого театра, в соответствии с конфигурацией границ, местностью, обстановкой и имеющимися разведданными о намерениях Германии. На Севере «Синие» наносили удар из Восточной Пруссии в направлении на Москву силами, состоящими из 140—150 дивизий и превосходящими силы «Красных». На Юге «Синие» осуществляли удар в направлении на Украину, их силы были значительно меньшими и соответствовали, примерно, силам «Красных».
На Северном театре первый удар, нанесенный «Синими», оказался настолько мощным, что «Красные» не сумели организовать оборону и, тем более, не сумели осуществить контрудар. Войска «Красных» продолжали отступать до самого конца игры.
О том, что происходило на Южном театре, информации мало. «Красные», видимо, здесь сумели выполнить поставленную перед ними задачу, но, скорее всего, тоже не в полном объеме. Маршал Жуков в своих воспоминаниях и интервью часто останавливался на операциях Северного театра, обходя почти полным молчанием Южный:
«Я еще командовал Киевским военным округом, когда в декабре 1940 г. мы проводили Большую военную игру. В этой игре я командовал „Синими“, играл за немцев. Л Павлов, командовавший Западным военным округом, играл за нас, командовал „Красными“…
Взяв реальные исходные данные и силы противника — немцев, я, командуя «Синими», развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка — все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали и немцам. Игра длилась около восьми суток… на восьмые сутки «Синие» продвинулись до района Барановичей…» Результаты Военной игры, видимо, были очень важны для Сталина. На разбор игры, состоявшийся сегодня в Кремле, были приглашены все члены Политбюро, руководство наркомата обороны, офицеры Генштаба, командующие войсками приграничных Военных округов.
Разбор проходил напряженно. Сталин задавал много вопросов, требовал подробных разъяснений, делал резкие замечания, даже, против обыкновения, кричал. Пытался понять причины, по которым «Красные» на Севере не сумели перейти в контрнаступление и дали возможность «Синим» прорваться в глубь страны на 250 километров, до Барановичей.
«Вчем кроются причины неудачных действий войск „Красной“ стороны?» — допытывался Сталин у потерпевшего поражение Павлова. Павлов попытался отделаться шуткой: «В играх такое бывает, на то она и есть игра!»
Но Сталин не принял шутки: «Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения…»
Настанет время, и Павлов вспомнит и эту игру, и эту свою шутку.
Результаты Большой военной игры, со всей очевидностью, показали Сталину опасность ситуации, при которой инициатива Первого удара будет отдана гитлеровской Германии. Результаты игры показали Сталину глубину возможного вторжения гитлеровцев на Советскую территорию. Результаты Игры должны были показать Тирану, что человеческие жертвы, вызванные этим вторжением, будут огромными.
Большая военная игра стала генеральной репетицией будущих реальных событий — будущего «внезапного» нападения. Только в действительности все оказалось еще более страшным и более трагичным!
В процессе игры танки «Синих» достигли Барановичей на восьмой день войны, а в действительности германская армия ворвется в Барановичи уже 26 июня 1941 г., на четвертый день войны.
На восьмой день войны гитлеровцы, захватив Минск, вторгнутся в глубь страны более чем на 400 километров!
До начала операции «Барбаросса» остается еще 158 дней. 14 января 1941. «Бергхоф»
«Красная собака» в «Бергхофе»
Сегодня в «Бергхоф» на встречу с фюрером прибыл союзник Германии в будущей войне против большевистской России — кондукатор Румынии генерал Ион Антонеску.
Зимний день. Сказочно красивы заснеженные, сверкающие на солнце Баварские Альпы. Автострада, по которой на большой скорости мчится машина Антонеску, устремляется вверх, в горы, к Берхтесгадену, на высоту 650 метров над уровнем моря.
Антонеску уже встречался с Гитлером осенью прошлого года в Берлине. Но сегодня он приглашен в личную резиденцию фюрера—в «Бергхоф».
В 1937 г. в «Бергхоф» был приглашен бывший король Англии Эдуард и его супруга госпожа Воллис Симпсон. Фотография этой пары тогда обошла все газеты Великобритании и Германии. В 1939 г. в личной резиденции фюрера побывал и тогдашний премьер-министр Великобритании сэр Невилл Чемберлен. Адольф Гитлер очаровал английского аристократа. Чемберлен вспоминал впоследствии, что он «ощутил растущее между ним и фюрером доверие» и был убежден, что «герр Гитлер не будет изощряться, обманывая человека, которого уважает и с которым ведет переговоры».
Дорога становится все круче, и головокружительный подъем кажется Антонеску неожиданным чудесным взлетом его собственной жизни, его собственной судьбы. Нелегкой судьбы, наполненной действительными и надуманными обидами и унижениями, действительными и надуманными болезнями и трагедиями. Мог ли он, безвестный полковник, мечтать о таком повороте судьбы, когда тридцать лет назад изливал душу в письме к своей любовнице — жене румынского генерала Презан:
«Драга Ольга!
Хотел написать тебе письмо, но плохо себя чувствовал. То, что я предвидел, случилось. Меня опять обошли все мои коллеги… И можешь себе представить мое состояние. Уже три дня, как я мучаюсь. Что мне делать ? Я не могу успокоиться! Они будут генералами раньше меня… И это с моей-то гордостью? Я принял решение и очень болезненное — уйти от военной карьеры, о которой я мечтал всю жизнь…
Ионика».
Безвестный полковник «не уйдет от военной карьеры», вскоре он все же станет генералом, затем главой румынского государства, а затем и кондукатором Румынии. Что ждет его в дальнейшем? Еще один крутой поворот, и кортеж генерала Антонеску останавливается у охраняемых эсэсовцами ворот «Бергхофа».
Вместе — против «Большевизма» и «Еврейства»
Сегодня, когда «Директива № 21» уже подписана и вопрос о нападении на Россию решен окончательно, беседа союзников носит уже явно военный характер. В кабинете фюрера, вокруг стола, на котором раскрыта карта Европы, рядом с диктаторами стоят их соратники — Риббентроп, Кейтель, Йодль и начальник военного кабинета Антонеску полковник Раду Давидеску. Речь идет о готовящейся операции «Барбаросса».
Гитлер симпатизирует Антонеску и говорит с ним откровенно. Он раскрывает перед «Красной собакой» ту особую роль, которую предстоит сыграть Румынии и ее кондукатору в будущем «Крестовом походе» против «Большевизма» и «Еврейства».
Румынская армия будет сражаться плечом к плечу с солдатами вермахта. Генерал Антонеску сможет с честью вернуть своей стране захваченные Советами территории Бессарабии и Буковины. Генерал Антонеску сможет вернуть Румынии ее былое величие.
Реорганизация румынской армии и подготовка Румынии к будущей войне идет, фактически, с ноября 1940 г. Об этой грандиозной работе, осуществленной с помощью германской военной миссии, расскажет в 1946 г. на Нюрнбергском процессе бывший военный министр Румынии генерал Кристя Пантази.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ КОРПУСНОГО ГЕНЕРАЛА КРИСТЯ ПАНТАЗИ
от 7 января 1946
Подготовка Румынии к войне против Советского Союза началась с ноября 1940 г., когда в Бухарест, согласно подписанному маршалом Антонеску соглашению о присоединении Румынии к Тройственному пакту, прибыли германские военные миссии…
С прибытием в Румынию германских военных миссий, по указанию маршала Антонеску, начальник Генерального штаба румынской армии генерал Иоанициу издал приказ по армии о допуске немецких офицеров-инструкторов в части и соединения для реорганизации и переподготовки румынских войск в соответствии с уставами германской армии…
В конце 1940 г. маршалом Антонеску был создан под его руководством Комитет координации… На совещаниях Комитета обсуждались вопросы подготовки Румынии к войне против Советской России, и, в частности, о строительстве укрепленных районов, вооружении, мобилизации румын в армию, реорганизации и обучении армии по немецкому образцу, снабжении и обеспечении войск транспортом.
Вдохновленный доверием фюрера, Антонеску, возвратившись в Бухарест, созывает Комитет координации и торжественно объявляет своим генералам о том, что война на пороге и в этой войне Румынии предназначена особая роль. В этой войне румынская армия будет сражаться плечом к плечу с победоносной германской армией. Против иудо-большевиков! За Великую Румынию — Романия Маре!
Сегодня в «Бергхоф» на встречу с фюрером прибыл союзник Германии в будущей войне против большевистской России — кондукатор Румынии генерал Ион Антонеску.
Зимний день. Сказочно красивы заснеженные, сверкающие на солнце Баварские Альпы. Автострада, по которой на большой скорости мчится машина Антонеску, устремляется вверх, в горы, к Берхтесгадену, на высоту 650 метров над уровнем моря.
Антонеску уже встречался с Гитлером осенью прошлого года в Берлине. Но сегодня он приглашен в личную резиденцию фюрера—в «Бергхоф».
В 1937 г. в «Бергхоф» был приглашен бывший король Англии Эдуард и его супруга госпожа Воллис Симпсон. Фотография этой пары тогда обошла все газеты Великобритании и Германии. В 1939 г. в личной резиденции фюрера побывал и тогдашний премьер-министр Великобритании сэр Невилл Чемберлен. Адольф Гитлер очаровал английского аристократа. Чемберлен вспоминал впоследствии, что он «ощутил растущее между ним и фюрером доверие» и был убежден, что «герр Гитлер не будет изощряться, обманывая человека, которого уважает и с которым ведет переговоры».
Дорога становится все круче, и головокружительный подъем кажется Антонеску неожиданным чудесным взлетом его собственной жизни, его собственной судьбы. Нелегкой судьбы, наполненной действительными и надуманными обидами и унижениями, действительными и надуманными болезнями и трагедиями. Мог ли он, безвестный полковник, мечтать о таком повороте судьбы, когда тридцать лет назад изливал душу в письме к своей любовнице — жене румынского генерала Презан:
«Драга Ольга!
Хотел написать тебе письмо, но плохо себя чувствовал. То, что я предвидел, случилось. Меня опять обошли все мои коллеги… И можешь себе представить мое состояние. Уже три дня, как я мучаюсь. Что мне делать ? Я не могу успокоиться! Они будут генералами раньше меня… И это с моей-то гордостью? Я принял решение и очень болезненное — уйти от военной карьеры, о которой я мечтал всю жизнь…
Ионика».
Безвестный полковник «не уйдет от военной карьеры», вскоре он все же станет генералом, затем главой румынского государства, а затем и кондукатором Румынии. Что ждет его в дальнейшем? Еще один крутой поворот, и кортеж генерала Антонеску останавливается у охраняемых эсэсовцами ворот «Бергхофа».
Вместе — против «Большевизма» и «Еврейства»
Сегодня, когда «Директива № 21» уже подписана и вопрос о нападении на Россию решен окончательно, беседа союзников носит уже явно военный характер. В кабинете фюрера, вокруг стола, на котором раскрыта карта Европы, рядом с диктаторами стоят их соратники — Риббентроп, Кейтель, Йодль и начальник военного кабинета Антонеску полковник Раду Давидеску. Речь идет о готовящейся операции «Барбаросса».
Гитлер симпатизирует Антонеску и говорит с ним откровенно. Он раскрывает перед «Красной собакой» ту особую роль, которую предстоит сыграть Румынии и ее кондукатору в будущем «Крестовом походе» против «Большевизма» и «Еврейства».
Румынская армия будет сражаться плечом к плечу с солдатами вермахта. Генерал Антонеску сможет с честью вернуть своей стране захваченные Советами территории Бессарабии и Буковины. Генерал Антонеску сможет вернуть Румынии ее былое величие.
Реорганизация румынской армии и подготовка Румынии к будущей войне идет, фактически, с ноября 1940 г. Об этой грандиозной работе, осуществленной с помощью германской военной миссии, расскажет в 1946 г. на Нюрнбергском процессе бывший военный министр Румынии генерал Кристя Пантази.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ КОРПУСНОГО ГЕНЕРАЛА КРИСТЯ ПАНТАЗИ
от 7 января 1946
Подготовка Румынии к войне против Советского Союза началась с ноября 1940 г., когда в Бухарест, согласно подписанному маршалом Антонеску соглашению о присоединении Румынии к Тройственному пакту, прибыли германские военные миссии…
С прибытием в Румынию германских военных миссий, по указанию маршала Антонеску, начальник Генерального штаба румынской армии генерал Иоанициу издал приказ по армии о допуске немецких офицеров-инструкторов в части и соединения для реорганизации и переподготовки румынских войск в соответствии с уставами германской армии…
В конце 1940 г. маршалом Антонеску был создан под его руководством Комитет координации… На совещаниях Комитета обсуждались вопросы подготовки Румынии к войне против Советской России, и, в частности, о строительстве укрепленных районов, вооружении, мобилизации румын в армию, реорганизации и обучении армии по немецкому образцу, снабжении и обеспечении войск транспортом.
Вдохновленный доверием фюрера, Антонеску, возвратившись в Бухарест, созывает Комитет координации и торжественно объявляет своим генералам о том, что война на пороге и в этой войне Румынии предназначена особая роль. В этой войне румынская армия будет сражаться плечом к плечу с победоносной германской армией. Против иудо-большевиков! За Великую Румынию — Романия Маре!