Страница:
Яков Верховский, Валентина Тырмос
Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны
Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу.
Древнекитайский военный теоретик и полководец Сунь-Цзы. «Трактат о военном искусстве»
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения.
Но вместе с тем из этого-то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений…
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно. Постижение законов этого движения есть цель истории…
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения — дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, — и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Лев Толстой. Война и мир. Т. 3
ПРОЛОГ
Сегодня, 18 декабря 1940 г., фюрер Великой Германии Адольф Гитлер подписал «Директиву № 21». Рука Гитлера не дрогнула, когда он одним росчерком пера обрек на смерть миллионы.
Теперь катастрофа неизбежна.
Время уже начало отсчитывать дни, часы, минуты…
Гитлер принял решение о нападении на большевистскую Россию в конце июня 1940 г. Тогда, после падения Франции, он провел три незабываемых часа в Париже. Гранд-опера… Елисейские Поля… Триумфальная арка… И, наконец, Дом Инвалидов — саркофаг Наполеона…
Вот он стоит здесь, у саркофага. Победитель. Триумфатор.
Опьяненный властью над Парижем, который он может разрушить по собственной прихоти. Опьяненный властью над Францией. Властью над странами Европы, поставленными им на колени. Над городами, которые он уже стер с лица земли. Над миллионами людей, которых он уже лишил или лишит жизни. Мог ли он, Адольф Гитлер, стоя здесь у саркофага, вознесшись в безумном экстазе до Наполеона, и считая себя еще более великим, чем Бонапарт, не вспомнить о Москве? О Москве, которую он еще не покорил, не разрушил… Теперь это время пришло!
Вечером того же дня Гитлер сказал начальнику штаба Верховного главнокомандования фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю: «Теперь мы показали, на что мы способны. Поверьте моему слову, Кейтель, Русский поход, по сравнению с этим, всего лишь штабная игра».
Фюрер вернулся из Франции героем. Тысячи берлинцев восторженно приветствовали его на Вильгельмплац. Они рукоплескали тому, кто покорил Париж, тому, кто смыл позор и унижение Версальского договора.
Теперь можно было начинать подготовку к походу на Москву.
И уже 30 июня 1940 г. педантичный начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск, генерал-полковник Франц Гальдер, скрупулезно фиксировавший не только многочисленные указания Гитлера, но и его высказывания, записал в своем «Военном дневнике» многозначительную фразу: «Взоры обращены на Восток…»
А еще через месяц, 31 июля 1940 г., Гитлер уже официально сообщил генералам о своем грандиозном замысле начать войну против большевистской России.
ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА» ГАЛЬДЕРА
31 июля 1940, «Бергхоф», 11 ч 30мин.
Чем раньше Россия будет сокрушена, тем лучше… Если мы начнем в мае 1941, мы будем иметь 5 месяцев, для того чтобы закончить работу. Было бы лучше начать в этом году, но такую масштабную акцию невозможно организовать за оставшееся время. Нель — уничтожение жизненной силы России…
Разработка плана «уничтожения жизненной силы России» велась около шести месяцев. Эта работа завершена, и 18 декабря 1940 г. фюрер подписал роковую «Директиву № 21», в которой говорилось: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»
Русскому походу Гитлер дал символическое название «Барбаросса». Само это название уже свидетельствовало о многом.
Имя Фридриха I Барбароссы (Краснобородого), свирепого императора Священной Римской империи, занимает особое место в германском эпосе. Согласно легенде, Фридрих Барбаросса, проливший немало людской крови и утонувший в реке Салеф во время Третьего Крестового похода на Святую Землю в 1189 г., все еще жив. Старый император спит, сидя на каменной скамье в глубоком подземелье горы Кифхойзер, в Баварских Альпах, неподалеку от того места, где сейчас находится личная резиденция Гитлера «Бергхоф».
Придет время, и в один чудесный летний день, когда на засохшей груше появятся плоды, разверзнутся каменные недра горы Кифхойзер, проснется император, выйдет на свет, созовет свое бесстрашное войско и отправится в новый Крестовый поход, чтобы возродить былое могущество Германии.
Сегодня миссию возрождения «былого могущества Германии» берет на себя ее фюрер — Адольф Гитлер. Это он, Адольф Гитлер, ведет свое бесстрашное войско в Крестовый поход против большевистской России.
Поход против России был для Гитлера воплощением в реальность его давней маниакальной Идеи. Поход против России, каковы бы ни были его стратегические, политические и экономические цели, каковы бы ни были причины и обстоятельства, вызвавшие его осуществление, являлся для Гитлера, прежде всего, мистическим Крестовым походом против его заклятых врагов — «Большевизма» и «Еврейства». Бредовые идеи этого похода Гитлер сформулировал еще в 1923 г. на страницах «Майн Кампф», изданной на 11 языках в 5 миллионах экземпляров:
«Когда мы говорим о завоеваниях новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду, в первую очередь, только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.
Сама судьба указует нам перстом… Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловную правильность нашей расовой теории…»
Операция «Барбаросса» с самого начала планировалась не только как «Военный поход», целью которого было завоевание «жизненного пространства», но и как «Поход на уничтожение», направленный на массовое убийство гражданского населения.В процессе подготовки операции «Барбаросса», одновременно с разработкой военных планов, будет подготовлена целая серия невиданных в истории человечества чудовищных документов — планов преднамеренного физического уничтожения миллионов людей и в первую очередь — евреев.
Уже в ближайшие месяцы за подписью начальника штаба Верховного главнокомандования фельдмаршала Кейтеля выйдут такие преступные приказы, как «Специальная инструкция об организации политического управления в зонах военных действий», «Распоряжение о военной юрисдикции на оккупированных территориях» и «Приказ о комиссарах».
Именно это, запланированное заранее хладнокровное уничтожение миллионов людей, по словам Гитлера, превратит войну против России в «особую, не похожую на все другие войны, которые вел он сам, или другие великие люди до него». Гитлер ненавидел евреев с тех давних дней, когда он, бездомный бродяга, в роскошной и шумной Вене начала XX в., вынужден был спать в грязных ночлежках и, обессилев от голода, вместе с другими нищими выпрашивать миску супа на монастырской кухне. Тогда в Вене, он, по его собственному утверждению, понял всю «отталкивающую сущность богатого и самодовольного еврейства». Эту патологическую ненависть Гитлер пронес через всю свою жизнь. До той, последней, весны 1945 г. До горящего Берлина. До подземного бетонного бункера, ставшего его могилой. Заключительный абзац «Политического завещания» фюрера повторит маниакальные идеи «Майн Кампф»: «Прежде всего я поручаю руководителям нации и тем, кто им подчиняется, тщательно соблюдать законы расы и безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов — международному еврейству».
Сегодня, 18 декабря 1940 г., в новой Рейхсканцелярии, в своем огромном рабочем кабинете, со стен которого из позолоченных медальонов взирали на него изображения аллегорий четырех добродетелей — Мудрости, Здравомыслия, Храбрости и Справедливости — Адольф Гитлер подписал план чудовищного расового похода, в котором изначально было заложено массовое убийство беззащитных людей.
Как считал Гитлер, одним из главных факторов, гарантирующих успех операции «Барбаросса», являлась ее внезапность для противника. В «Директиву № 21» был включен даже специальный пункт, посвященный опасности преждевременной огласки плана нападения, и оговорено, что число офицеров Генштаба, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть ограниченным.
В целях обеспечения секретности операции, «Директива № 21» была напечатана всего в девяти экземплярах. Три из них были вручены главнокомандующим трех родов войск, а остальные шесть — надежно упрятаны в железном сейфе штаба Верховного главнокомандования. Там они пролежат до самого конца войны, до Международного Нюрнбергского процесса, где и будут фигурировать как обвинительные документы. Казалось, что секретность операции «Барбаросса» обеспечена!
Но, несмотря на все принятые меры, уже через несколько дней после подписания «Директивы № 21», план гитлеровской агрессии перестанет быть тайной. В течение многих месяцев весь мир будет пристально следить за подготовкой Германии к нападению на Россию и, с точностью до одного дня будет знать, когда оно совершится, это «внезапное» нападение. В тот День, по словам Гитлера, «мир затаит дыхание».
Время уже отсчитывает дни, часы, минуты…
До начала операции «Барбаросса» осталось шесть месяцев.
Теперь катастрофа неизбежна.
Время уже начало отсчитывать дни, часы, минуты…
Гитлер принял решение о нападении на большевистскую Россию в конце июня 1940 г. Тогда, после падения Франции, он провел три незабываемых часа в Париже. Гранд-опера… Елисейские Поля… Триумфальная арка… И, наконец, Дом Инвалидов — саркофаг Наполеона…
Вот он стоит здесь, у саркофага. Победитель. Триумфатор.
Опьяненный властью над Парижем, который он может разрушить по собственной прихоти. Опьяненный властью над Францией. Властью над странами Европы, поставленными им на колени. Над городами, которые он уже стер с лица земли. Над миллионами людей, которых он уже лишил или лишит жизни. Мог ли он, Адольф Гитлер, стоя здесь у саркофага, вознесшись в безумном экстазе до Наполеона, и считая себя еще более великим, чем Бонапарт, не вспомнить о Москве? О Москве, которую он еще не покорил, не разрушил… Теперь это время пришло!
Вечером того же дня Гитлер сказал начальнику штаба Верховного главнокомандования фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю: «Теперь мы показали, на что мы способны. Поверьте моему слову, Кейтель, Русский поход, по сравнению с этим, всего лишь штабная игра».
Фюрер вернулся из Франции героем. Тысячи берлинцев восторженно приветствовали его на Вильгельмплац. Они рукоплескали тому, кто покорил Париж, тому, кто смыл позор и унижение Версальского договора.
Теперь можно было начинать подготовку к походу на Москву.
И уже 30 июня 1940 г. педантичный начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск, генерал-полковник Франц Гальдер, скрупулезно фиксировавший не только многочисленные указания Гитлера, но и его высказывания, записал в своем «Военном дневнике» многозначительную фразу: «Взоры обращены на Восток…»
А еще через месяц, 31 июля 1940 г., Гитлер уже официально сообщил генералам о своем грандиозном замысле начать войну против большевистской России.
ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА» ГАЛЬДЕРА
31 июля 1940, «Бергхоф», 11 ч 30мин.
Чем раньше Россия будет сокрушена, тем лучше… Если мы начнем в мае 1941, мы будем иметь 5 месяцев, для того чтобы закончить работу. Было бы лучше начать в этом году, но такую масштабную акцию невозможно организовать за оставшееся время. Нель — уничтожение жизненной силы России…
Разработка плана «уничтожения жизненной силы России» велась около шести месяцев. Эта работа завершена, и 18 декабря 1940 г. фюрер подписал роковую «Директиву № 21», в которой говорилось: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»
Русскому походу Гитлер дал символическое название «Барбаросса». Само это название уже свидетельствовало о многом.
Имя Фридриха I Барбароссы (Краснобородого), свирепого императора Священной Римской империи, занимает особое место в германском эпосе. Согласно легенде, Фридрих Барбаросса, проливший немало людской крови и утонувший в реке Салеф во время Третьего Крестового похода на Святую Землю в 1189 г., все еще жив. Старый император спит, сидя на каменной скамье в глубоком подземелье горы Кифхойзер, в Баварских Альпах, неподалеку от того места, где сейчас находится личная резиденция Гитлера «Бергхоф».
Придет время, и в один чудесный летний день, когда на засохшей груше появятся плоды, разверзнутся каменные недра горы Кифхойзер, проснется император, выйдет на свет, созовет свое бесстрашное войско и отправится в новый Крестовый поход, чтобы возродить былое могущество Германии.
Сегодня миссию возрождения «былого могущества Германии» берет на себя ее фюрер — Адольф Гитлер. Это он, Адольф Гитлер, ведет свое бесстрашное войско в Крестовый поход против большевистской России.
Поход против России был для Гитлера воплощением в реальность его давней маниакальной Идеи. Поход против России, каковы бы ни были его стратегические, политические и экономические цели, каковы бы ни были причины и обстоятельства, вызвавшие его осуществление, являлся для Гитлера, прежде всего, мистическим Крестовым походом против его заклятых врагов — «Большевизма» и «Еврейства». Бредовые идеи этого похода Гитлер сформулировал еще в 1923 г. на страницах «Майн Кампф», изданной на 11 языках в 5 миллионах экземпляров:
«Когда мы говорим о завоеваниях новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду, в первую очередь, только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.
Сама судьба указует нам перстом… Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловную правильность нашей расовой теории…»
Операция «Барбаросса» с самого начала планировалась не только как «Военный поход», целью которого было завоевание «жизненного пространства», но и как «Поход на уничтожение», направленный на массовое убийство гражданского населения.В процессе подготовки операции «Барбаросса», одновременно с разработкой военных планов, будет подготовлена целая серия невиданных в истории человечества чудовищных документов — планов преднамеренного физического уничтожения миллионов людей и в первую очередь — евреев.
Уже в ближайшие месяцы за подписью начальника штаба Верховного главнокомандования фельдмаршала Кейтеля выйдут такие преступные приказы, как «Специальная инструкция об организации политического управления в зонах военных действий», «Распоряжение о военной юрисдикции на оккупированных территориях» и «Приказ о комиссарах».
Именно это, запланированное заранее хладнокровное уничтожение миллионов людей, по словам Гитлера, превратит войну против России в «особую, не похожую на все другие войны, которые вел он сам, или другие великие люди до него». Гитлер ненавидел евреев с тех давних дней, когда он, бездомный бродяга, в роскошной и шумной Вене начала XX в., вынужден был спать в грязных ночлежках и, обессилев от голода, вместе с другими нищими выпрашивать миску супа на монастырской кухне. Тогда в Вене, он, по его собственному утверждению, понял всю «отталкивающую сущность богатого и самодовольного еврейства». Эту патологическую ненависть Гитлер пронес через всю свою жизнь. До той, последней, весны 1945 г. До горящего Берлина. До подземного бетонного бункера, ставшего его могилой. Заключительный абзац «Политического завещания» фюрера повторит маниакальные идеи «Майн Кампф»: «Прежде всего я поручаю руководителям нации и тем, кто им подчиняется, тщательно соблюдать законы расы и безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов — международному еврейству».
Сегодня, 18 декабря 1940 г., в новой Рейхсканцелярии, в своем огромном рабочем кабинете, со стен которого из позолоченных медальонов взирали на него изображения аллегорий четырех добродетелей — Мудрости, Здравомыслия, Храбрости и Справедливости — Адольф Гитлер подписал план чудовищного расового похода, в котором изначально было заложено массовое убийство беззащитных людей.
Как считал Гитлер, одним из главных факторов, гарантирующих успех операции «Барбаросса», являлась ее внезапность для противника. В «Директиву № 21» был включен даже специальный пункт, посвященный опасности преждевременной огласки плана нападения, и оговорено, что число офицеров Генштаба, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть ограниченным.
В целях обеспечения секретности операции, «Директива № 21» была напечатана всего в девяти экземплярах. Три из них были вручены главнокомандующим трех родов войск, а остальные шесть — надежно упрятаны в железном сейфе штаба Верховного главнокомандования. Там они пролежат до самого конца войны, до Международного Нюрнбергского процесса, где и будут фигурировать как обвинительные документы. Казалось, что секретность операции «Барбаросса» обеспечена!
Но, несмотря на все принятые меры, уже через несколько дней после подписания «Директивы № 21», план гитлеровской агрессии перестанет быть тайной. В течение многих месяцев весь мир будет пристально следить за подготовкой Германии к нападению на Россию и, с точностью до одного дня будет знать, когда оно совершится, это «внезапное» нападение. В тот День, по словам Гитлера, «мир затаит дыхание».
Время уже отсчитывает дни, часы, минуты…
До начала операции «Барбаросса» осталось шесть месяцев.
Глава первая. СТАЛИНСКАЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ «ПАУТИНА»
Информация, которую посредством секретных операций смогли добывать советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла такого рода материал, который являлся предметом мечтаний для разведки любой страны.
Директор ЦРУ США Аллен Даллес
Декабрь 1940. До начала операции «Барбаросса» есть еще полгода. 19 декабря 1940. Берлин
Сталинский шпион в сердце Третьего рейха
Сегодня с раннего утра во всех ведомствах Третьего рейха, причастных к готовящейся операции «Барбаросса», началась интенсивная работа. Особая атмосфера царит в подземных бункерах Цоссена — в Генеральном штабе Сухопутных войск. Ведь именно здесь готовятся детальные планы будущей агрессии. Все подготовленные в Цоссене материалы немедленно отправляются в Берлин, в новую Рейхсканцелярию Гитлера. А в самой Рейхсканцелярии в это время идет подготовка к официальному приему. Сегодня фюрер принимает здесь полномочного представителя той самой страны, которую он собирается «разбить в ходе кратковременной кампании», — нового полпреда большевистской России Владимира Деканозова.
Владимир Деканозов был назначен полпредом по прямому указанию Сталина. И не случайно! Мало кто мог «похвастаться» таким послужным списком. Когда-то, в юности, он учился в Бакинском техническом училище вместе с Лаврентием Берия и с тех пор служил ему, как верный пес. В 1922 г. Деканозов, которого тогда уже называли «Бакинский Вешатель», заливал кровью Грузию, «присоединяя ее к дружной семье братских Советских Республик». В 1938 г., когда Берия сменил Николая Ежова на посту наркома внутренних дел, Деканозов стал заместителем начальника Главного управления госбезопасности и, одновременно, руководителем внешней разведки и контрразведки НКВД. Хитрого, жестокого и неразборчивого в средствах Деканозова всегда посылали в самые «горячие точки», на самые темные и грязные дела. В 1939 г., в период подготовки к заключению Пакта о ненападении с Германией, Деканозова неожиданно назначают заместителем наркома иностранных дел.
Чувствуя угрозу приближающейся войны и желая иметь в Германии свои «глаза и уши», Сталин отзывает в Москву полпреда Александра Шкварцева и направляет ему на смену Деканозова — человека верного и как нельзя лучше подходящего для этой миссии.
Прибыв в Берлин в ноябре 1940 г. в составе делегации, сопровождавшей Молотова, Деканозов более месяца ожидал приема у фюрера для вручения верительных грамот. И теперь, когда «Директива № 21» уже подписана, Гитлер решил, что «настало время принять нового полпреда большевистской России».
В назначенный день, 19 декабря 1941 г., в 12.45 по берлинскому времени, из советского полпредства на Унтер-ден-Линден на трех специально присланных автомашинах в Рейхсканцелярию направилась внушительная и, можно сказать, достаточно странная делегация. Нового советского полпреда Владимира Деканозова, кроме первого секретаря и переводчика Владимира Павлова, сопровождали резиденты двух советских разведок — резидент внешней разведки НКВД генерал-майор госбезопасности Амаяк Кобулов, действующий «под крышей» советника полпредства, и исполняющий обязанности резидента военной разведки капитан Михаил Воронцов, находящийся «под крышей» военно-воздушного атташе.
Зимнее полуденное солнце скупо освещало пустынную в этот час Унтер-ден-Линден, по которой на большой скорости двигался кортеж. Через несколько минут машины повернули на Вильгельмштрассе, въехали во внутренний двор Рейхсканцелярии и остановились перед входом в «святилище Третьего рейха».
Каждый человек, проходя в Рейхсканцелярию под аркой, украшенной 13-метровыми колоннами и охраняемой двумя эсэсовцами в парадной черной форме, должен был ощутить величие Германии и собственное ничтожество. Но Владимир Деканозов, несмотря на свой маленький рост, был не из робкого десятка. Облаченный в новый костюм, купленный, как шутили его коллеги, в московском магазине «Детский мир», полпред решительно миновал гигантов-эсэсовцев, прошел через Мозаичный зал, Круглую комнату и, стараясь не поскользнуться на натертом до блеска полу Мраморной галереи, вошел в роскошный кабинет фюрера. О том, что происходило дальше, Деканозов в тот же вечер по телефону доложил Сталину.
ИЗ ЗАПИСИ ДОКЛАДА ДЕКАНОЗОВА
Приняв верительные грамоты и поздоровавшись со мной, Гитлер предложил сесть. Спросил, прибыл ли я с семьей. Я ответил, что скоро ожидаю ее приезда…
Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным по совместной революционной работе.
Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии, где родился Сталин, сам я родился в Баку, совместную революционную работу со Сталиным не вел, сказал, что мне 42 года, а товарищу Сталину около 61 года…
Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в полпредстве бомбоубежище. Он добавил, что думает построить во дворце Бельвью более солидное бомбоубежище, так как имеющееся там недостаточно надежно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей. Я понял это как намек на то, что такие лица ожидаются в недалеком будущем в Берлине… На этом беседа окончилась.
Затем в комнату, где происходила беседа, впустили приехавших со мной сотрудников полпредства, и я представил их Гитлеру.
После этого я, попрощавшись с Гитлером и Риббентропом, выехал обратно в полпредство. Прием продолжался 35минут.
Деканозов представил Гитлеру сопровождавших его сотрудников полпредства! Таким образом, Адольф Гитлер получил необычную возможность «познакомиться лично» с берлинскими резидентами двух самых мощных сталинских разведок — внешней и военной разведки.
Трудно сказать, понял ли Гитлер в тот день, 19 декабря 1940 г., с кем имел наглость познакомить его Деканозов, но что собой представляет сам советский полпред фюрер знал наверняка. С первых дней пребывания в Берлине, Деканозов находился под пристальным вниманием гитлеровских спецслужб. Свидетельствует руководитель внешней разведки рейха бригадефюрер СС Шелленберг: «Мы с большим беспокойством восприняли известие о назначении Деканозова на пост посла в Берлине, так как нам было ясно, что это событие повлечет за собой активизацию деятельности русской разведки, как в Германии, так и в оккупированных нами областях».
Донесения об «активности» Деканозова непрерывно шли по инстанциям. Один из докладов, посвященных высокопоставленному советскому шпиону, руководитель Главного управления имперской безопасности группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих направит рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру перед самой войной.
ИЗ ДОКЛАДА РЕЙХСФЮРЕРУ СС
После заключения Пакта о ненападении, русская разведка расширила арсенал своих методов. Не отказываясь от своих обычных жестоких приемов, она стала все более широко использовать в разведывательных целях русские представительства, аккредитованные в рейхе — руководящая роль здесь принадлежит русскому посольству в Берлине. Отзыв советского посла Шкварцева и назначение на этот пост Деканозова явились сигналом для всемерного усиления шпионской деятельности путем сбора политической, экономической и военной информации. Деканозов, доверенное лицо Сталина, в России руководил отделом информации НКВД… Его задача, сформулированная в Москве, заключается в том, чтобы через постоянно расширяющуюся сеть доверенных лиц получить доступ к высшим инстанциям рейха и добывать в первую очередь информацию о военной мощи и оперативных планах рейха…
И именно потому, что истинные цели пребывания Деканозова в Берлине были хорошо известны Гитлеру, он сегодня, принимая нового полпреда большевистской России, был особенно любезен и вел с ним чисто «светский разговор», сознательно избегая скользких тем. Прощаясь, фюрер «сердечно» пожал Деканозову руку своей холодной рукой, которой только вчера подписал «Директиву № 21».
Адольф Гитлер был доволен собой. Он сумел «перехитрить» Сталина. Усыпил бдительность нового полпреда большевистской России, а значит, и бдительность Кремля.
Выслушав телефонный отчет Деканозова, Иосиф Сталин также остался в уверенности, что «перехитрил» Гитлера. Теперь в самом сердце Третьего рейха, кроме целой армии уже существующих там советских шпионов, будет действовать еще один, абсолютно надежный сталинский шпион — Владимир Деканозов.
Сегодня с раннего утра во всех ведомствах Третьего рейха, причастных к готовящейся операции «Барбаросса», началась интенсивная работа. Особая атмосфера царит в подземных бункерах Цоссена — в Генеральном штабе Сухопутных войск. Ведь именно здесь готовятся детальные планы будущей агрессии. Все подготовленные в Цоссене материалы немедленно отправляются в Берлин, в новую Рейхсканцелярию Гитлера. А в самой Рейхсканцелярии в это время идет подготовка к официальному приему. Сегодня фюрер принимает здесь полномочного представителя той самой страны, которую он собирается «разбить в ходе кратковременной кампании», — нового полпреда большевистской России Владимира Деканозова.
Владимир Деканозов был назначен полпредом по прямому указанию Сталина. И не случайно! Мало кто мог «похвастаться» таким послужным списком. Когда-то, в юности, он учился в Бакинском техническом училище вместе с Лаврентием Берия и с тех пор служил ему, как верный пес. В 1922 г. Деканозов, которого тогда уже называли «Бакинский Вешатель», заливал кровью Грузию, «присоединяя ее к дружной семье братских Советских Республик». В 1938 г., когда Берия сменил Николая Ежова на посту наркома внутренних дел, Деканозов стал заместителем начальника Главного управления госбезопасности и, одновременно, руководителем внешней разведки и контрразведки НКВД. Хитрого, жестокого и неразборчивого в средствах Деканозова всегда посылали в самые «горячие точки», на самые темные и грязные дела. В 1939 г., в период подготовки к заключению Пакта о ненападении с Германией, Деканозова неожиданно назначают заместителем наркома иностранных дел.
Чувствуя угрозу приближающейся войны и желая иметь в Германии свои «глаза и уши», Сталин отзывает в Москву полпреда Александра Шкварцева и направляет ему на смену Деканозова — человека верного и как нельзя лучше подходящего для этой миссии.
Прибыв в Берлин в ноябре 1940 г. в составе делегации, сопровождавшей Молотова, Деканозов более месяца ожидал приема у фюрера для вручения верительных грамот. И теперь, когда «Директива № 21» уже подписана, Гитлер решил, что «настало время принять нового полпреда большевистской России».
В назначенный день, 19 декабря 1941 г., в 12.45 по берлинскому времени, из советского полпредства на Унтер-ден-Линден на трех специально присланных автомашинах в Рейхсканцелярию направилась внушительная и, можно сказать, достаточно странная делегация. Нового советского полпреда Владимира Деканозова, кроме первого секретаря и переводчика Владимира Павлова, сопровождали резиденты двух советских разведок — резидент внешней разведки НКВД генерал-майор госбезопасности Амаяк Кобулов, действующий «под крышей» советника полпредства, и исполняющий обязанности резидента военной разведки капитан Михаил Воронцов, находящийся «под крышей» военно-воздушного атташе.
Зимнее полуденное солнце скупо освещало пустынную в этот час Унтер-ден-Линден, по которой на большой скорости двигался кортеж. Через несколько минут машины повернули на Вильгельмштрассе, въехали во внутренний двор Рейхсканцелярии и остановились перед входом в «святилище Третьего рейха».
Каждый человек, проходя в Рейхсканцелярию под аркой, украшенной 13-метровыми колоннами и охраняемой двумя эсэсовцами в парадной черной форме, должен был ощутить величие Германии и собственное ничтожество. Но Владимир Деканозов, несмотря на свой маленький рост, был не из робкого десятка. Облаченный в новый костюм, купленный, как шутили его коллеги, в московском магазине «Детский мир», полпред решительно миновал гигантов-эсэсовцев, прошел через Мозаичный зал, Круглую комнату и, стараясь не поскользнуться на натертом до блеска полу Мраморной галереи, вошел в роскошный кабинет фюрера. О том, что происходило дальше, Деканозов в тот же вечер по телефону доложил Сталину.
ИЗ ЗАПИСИ ДОКЛАДА ДЕКАНОЗОВА
Приняв верительные грамоты и поздоровавшись со мной, Гитлер предложил сесть. Спросил, прибыл ли я с семьей. Я ответил, что скоро ожидаю ее приезда…
Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным по совместной революционной работе.
Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии, где родился Сталин, сам я родился в Баку, совместную революционную работу со Сталиным не вел, сказал, что мне 42 года, а товарищу Сталину около 61 года…
Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в полпредстве бомбоубежище. Он добавил, что думает построить во дворце Бельвью более солидное бомбоубежище, так как имеющееся там недостаточно надежно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей. Я понял это как намек на то, что такие лица ожидаются в недалеком будущем в Берлине… На этом беседа окончилась.
Затем в комнату, где происходила беседа, впустили приехавших со мной сотрудников полпредства, и я представил их Гитлеру.
После этого я, попрощавшись с Гитлером и Риббентропом, выехал обратно в полпредство. Прием продолжался 35минут.
Деканозов представил Гитлеру сопровождавших его сотрудников полпредства! Таким образом, Адольф Гитлер получил необычную возможность «познакомиться лично» с берлинскими резидентами двух самых мощных сталинских разведок — внешней и военной разведки.
Трудно сказать, понял ли Гитлер в тот день, 19 декабря 1940 г., с кем имел наглость познакомить его Деканозов, но что собой представляет сам советский полпред фюрер знал наверняка. С первых дней пребывания в Берлине, Деканозов находился под пристальным вниманием гитлеровских спецслужб. Свидетельствует руководитель внешней разведки рейха бригадефюрер СС Шелленберг: «Мы с большим беспокойством восприняли известие о назначении Деканозова на пост посла в Берлине, так как нам было ясно, что это событие повлечет за собой активизацию деятельности русской разведки, как в Германии, так и в оккупированных нами областях».
Донесения об «активности» Деканозова непрерывно шли по инстанциям. Один из докладов, посвященных высокопоставленному советскому шпиону, руководитель Главного управления имперской безопасности группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих направит рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру перед самой войной.
ИЗ ДОКЛАДА РЕЙХСФЮРЕРУ СС
После заключения Пакта о ненападении, русская разведка расширила арсенал своих методов. Не отказываясь от своих обычных жестоких приемов, она стала все более широко использовать в разведывательных целях русские представительства, аккредитованные в рейхе — руководящая роль здесь принадлежит русскому посольству в Берлине. Отзыв советского посла Шкварцева и назначение на этот пост Деканозова явились сигналом для всемерного усиления шпионской деятельности путем сбора политической, экономической и военной информации. Деканозов, доверенное лицо Сталина, в России руководил отделом информации НКВД… Его задача, сформулированная в Москве, заключается в том, чтобы через постоянно расширяющуюся сеть доверенных лиц получить доступ к высшим инстанциям рейха и добывать в первую очередь информацию о военной мощи и оперативных планах рейха…
И именно потому, что истинные цели пребывания Деканозова в Берлине были хорошо известны Гитлеру, он сегодня, принимая нового полпреда большевистской России, был особенно любезен и вел с ним чисто «светский разговор», сознательно избегая скользких тем. Прощаясь, фюрер «сердечно» пожал Деканозову руку своей холодной рукой, которой только вчера подписал «Директиву № 21».
Адольф Гитлер был доволен собой. Он сумел «перехитрить» Сталина. Усыпил бдительность нового полпреда большевистской России, а значит, и бдительность Кремля.
Выслушав телефонный отчет Деканозова, Иосиф Сталин также остался в уверенности, что «перехитрил» Гитлера. Теперь в самом сердце Третьего рейха, кроме целой армии уже существующих там советских шпионов, будет действовать еще один, абсолютно надежный сталинский шпион — Владимир Деканозов.
До «внезапного» нападения есть еще полгода. 19 декабря 1940. Москва
Нити сталинской «паутины»
Ощущение угрозы приближающейся войны, не покидавшее в последнее время Сталина, имело вполне реальные основания. Задолго до того, как была подписана гитлеровская «Директива № 21», советская разведка начала передавать в Москву информацию, явно свидетельствующую о том, что Германия готовится к войне против СССР. Вначале это были только слухи, обрывки разговоров, анекдоты, но постепенно поступавшие сведения становились все более однозначными, все более угрожающими. Вся эта тревожная информация концентрировалась в отделе информации Политбюро ЦК, которое, фактически, являлось частью личной канцелярии Сталина.
Перед Второй мировой войной советская разведка считалась (и была в действительности!) одной из самых мощных и разветвленных в мире. Таким объемом достоверной агентурной информации, каким обладал Сталин, не располагало ни одно государство.
Гигантская сталинская разведывательная паутина, опутавшая весь земной шар, базировалась на официально признанных за рубежом советских организациях. Шпионажем занимался, практически, весь персонал этих организаций — от полпредов до привратников.
Помимо дипломатов, направляемых за рубеж наркоматом иностранных дел и шпионивших, так сказать, «по совместительству», в рамках полпредств действовали также и профессиональные шпионы. Эти люди лишь формально числились дипломатами (советниками, секретарями, атташе), а фактически являлись сотрудниками так называемых легальных резидентур, действующих под крышей полпредств.
Легальное положение давало советским профессиональным шпионам дипломатическую неприкосновенность и позволяло беспрепятственно вести разведывательную работу. Именно такими легальными резидентами были Амаяк Кобулов и Михаил Воронцов, которых Деканозов так нагло «познакомил» с Гитлером.
Кроме легальных резидентур, советская разведка располагала еще огромным числом нелегальных, во главе которых стояли засланные за рубеж под вымышленными именами советские шпионы, а иногда и иностранцы, в большинстве своем, проверенные члены иностранных коммунистических партий, прошедшие в Москве специальную подготовку. И легальные, и нелегальные резидентуры осуществляли связь с Москвой и через дипломатическую почту полпредств. Это был удобный способ передачи информации, гораздо более надежный, чем радиосвязь, и почти не поддающийся перехвату, так как по давним международным соглашениям дипломатическая почта, охраняемая вооруженными дипкурьерами, не подлежала проверке. В эти предвоенные дни, бесстрашные дипкурьеры почти ежедневно привозили в Москву опечатанные красными сургучными печатями дипломатические вализы, содержащие важнейшие донесения советских шпионов со всех концов мира — из Германии и Румынии, Англии и Франции, из Италии, из Финляндии, Турции, Болгарии, Венгрии, Югославии, из Америки, Японии и Китая. Сведения, поступившие из одной страны, от шпионов одной из ветвей разведки, сопоставлялись со сведениями, полученными из других источников, проверялись и перепроверялись специалистами отдела информации ЦК. Руководителем этого малоизвестного отдела, созданного по личному указанию Сталина, был Георгий Маленков.
Несмотря на свою относительную молодость, сорокалетний партийный функционер Маленков уже не первый год принадлежал к небольшой избранной группе близких Сталину людей, вошедших в историю под именем сталинских соратников. Такими многолетними соратниками вождя были Молотов, Берия, Ворошилов, Каганович, Микоян и Маленков. Члены и кандидаты в члены Политбюро должны были принимать участие в решении важнейших вопросов управления страной.
Георгий Маленков, которого за его необычную внешность циничные соратники презрительно называли «Маланьей», заслужил доверие вождя своим активным участием в кровавых репрессиях 1937 г. В те годы молодой партийный функционер, несмотря на свое дворянское происхождение, вместе со сталинским палачом Ежовым, выезжал «на места», в союзные республики, и лично участвовал в пытках «врагов народа». Сегодня Маленков, гораздо более образованный, чем все другие сталинские соратники, и производящий впечатление интеллигентного человека, неотлучно находится при вожде, угадывает его мысли, неукоснительно выполняет его волю и пишет под его диктовку протоколы заседаний Политбюро, постановления Совета народных комиссаров и даже сообщения советского телеграфного агентства ТАСС. Через Маленкова Сталин, профессиональный подпольщик, более двадцати лет проведший в тюрьмах и ссылках, фактически единолично руководит раскинутой им разведывательной паутиной. Каждое агентурное донесение советской разведки, непременно в 2-х экземплярах, направляется Сталину и в одном экземпляре каждому из соратников, которые, таким образом, всегда имеют возможность самостоятельно оценивать сложившуюся ситуацию.
Сталинские репрессии, несомненно, нанесли серьезный урон советской разведке. Но к середине 1940 г. разведка уже практически оправилась от удара и даже расширила и активизировала свою деятельность.
Формальной основой всей сталинской разведывательной паутины являлись две самостоятельные и почти параллельные ветви разведки, принадлежащие к двум разным наркоматам — обороны и внутренних дел.
Разведка наркомата обороны Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии — ГРУ, которое с июля 1940 г. возглавлял генерал-лейтенант Филипп Голиков, представляло собой мощную организацию, включающую военную и приграничную разведку, радиоразведку и военную контрразведку. Разведка НКВД включала внешнюю разведку, под руководством майора Павла Фитина, и контрразведку, под руководством комиссара Петра Федотова.
Сталинская разведывательная паутина, располагавшая практически неисчерпаемыми финансовыми средствами и передовой научно-технической базой, охватывала 45 стран, в которых было задействовано более 300 легальных и нелегальных резидентур и огромное число агентов, использующих почти бесчисленное количество источников информации. С июня 1940 г. и до «внезапного» нападения Германии военная разведка передаст в отдел информации ЦК более 300 шифрограмм, разведсводок и радиосообщений, явно свидетельствующих об активной подготовке Гитлера к войне. Внешняя разведка НКВД за тот же период направит в Кремль еще 120 донесений о готовящейся агрессии.
Важность информации, переданной профессиональной разведкой трудно переоценить, но, в дополнение к этим разведкам, Сталин обладал еще одним необычным источником информации известным под названием стратегической разведки. Стратегическая разведка была детищем Лаврентия Берия. Назначенный Сталиным в 1938 г. вместо Ежова наркомом внутренних дел Берия, кроме других, более известных его «обязанностей», много сил приложил для восстановления почти уничтоженной во время репрессий внешней разведки НКВД и, параллельно с этим, организовал еще один, тайный, орган разведки.
Ощущение угрозы приближающейся войны, не покидавшее в последнее время Сталина, имело вполне реальные основания. Задолго до того, как была подписана гитлеровская «Директива № 21», советская разведка начала передавать в Москву информацию, явно свидетельствующую о том, что Германия готовится к войне против СССР. Вначале это были только слухи, обрывки разговоров, анекдоты, но постепенно поступавшие сведения становились все более однозначными, все более угрожающими. Вся эта тревожная информация концентрировалась в отделе информации Политбюро ЦК, которое, фактически, являлось частью личной канцелярии Сталина.
Перед Второй мировой войной советская разведка считалась (и была в действительности!) одной из самых мощных и разветвленных в мире. Таким объемом достоверной агентурной информации, каким обладал Сталин, не располагало ни одно государство.
Гигантская сталинская разведывательная паутина, опутавшая весь земной шар, базировалась на официально признанных за рубежом советских организациях. Шпионажем занимался, практически, весь персонал этих организаций — от полпредов до привратников.
Помимо дипломатов, направляемых за рубеж наркоматом иностранных дел и шпионивших, так сказать, «по совместительству», в рамках полпредств действовали также и профессиональные шпионы. Эти люди лишь формально числились дипломатами (советниками, секретарями, атташе), а фактически являлись сотрудниками так называемых легальных резидентур, действующих под крышей полпредств.
Легальное положение давало советским профессиональным шпионам дипломатическую неприкосновенность и позволяло беспрепятственно вести разведывательную работу. Именно такими легальными резидентами были Амаяк Кобулов и Михаил Воронцов, которых Деканозов так нагло «познакомил» с Гитлером.
Кроме легальных резидентур, советская разведка располагала еще огромным числом нелегальных, во главе которых стояли засланные за рубеж под вымышленными именами советские шпионы, а иногда и иностранцы, в большинстве своем, проверенные члены иностранных коммунистических партий, прошедшие в Москве специальную подготовку. И легальные, и нелегальные резидентуры осуществляли связь с Москвой и через дипломатическую почту полпредств. Это был удобный способ передачи информации, гораздо более надежный, чем радиосвязь, и почти не поддающийся перехвату, так как по давним международным соглашениям дипломатическая почта, охраняемая вооруженными дипкурьерами, не подлежала проверке. В эти предвоенные дни, бесстрашные дипкурьеры почти ежедневно привозили в Москву опечатанные красными сургучными печатями дипломатические вализы, содержащие важнейшие донесения советских шпионов со всех концов мира — из Германии и Румынии, Англии и Франции, из Италии, из Финляндии, Турции, Болгарии, Венгрии, Югославии, из Америки, Японии и Китая. Сведения, поступившие из одной страны, от шпионов одной из ветвей разведки, сопоставлялись со сведениями, полученными из других источников, проверялись и перепроверялись специалистами отдела информации ЦК. Руководителем этого малоизвестного отдела, созданного по личному указанию Сталина, был Георгий Маленков.
Несмотря на свою относительную молодость, сорокалетний партийный функционер Маленков уже не первый год принадлежал к небольшой избранной группе близких Сталину людей, вошедших в историю под именем сталинских соратников. Такими многолетними соратниками вождя были Молотов, Берия, Ворошилов, Каганович, Микоян и Маленков. Члены и кандидаты в члены Политбюро должны были принимать участие в решении важнейших вопросов управления страной.
Георгий Маленков, которого за его необычную внешность циничные соратники презрительно называли «Маланьей», заслужил доверие вождя своим активным участием в кровавых репрессиях 1937 г. В те годы молодой партийный функционер, несмотря на свое дворянское происхождение, вместе со сталинским палачом Ежовым, выезжал «на места», в союзные республики, и лично участвовал в пытках «врагов народа». Сегодня Маленков, гораздо более образованный, чем все другие сталинские соратники, и производящий впечатление интеллигентного человека, неотлучно находится при вожде, угадывает его мысли, неукоснительно выполняет его волю и пишет под его диктовку протоколы заседаний Политбюро, постановления Совета народных комиссаров и даже сообщения советского телеграфного агентства ТАСС. Через Маленкова Сталин, профессиональный подпольщик, более двадцати лет проведший в тюрьмах и ссылках, фактически единолично руководит раскинутой им разведывательной паутиной. Каждое агентурное донесение советской разведки, непременно в 2-х экземплярах, направляется Сталину и в одном экземпляре каждому из соратников, которые, таким образом, всегда имеют возможность самостоятельно оценивать сложившуюся ситуацию.
Сталинские репрессии, несомненно, нанесли серьезный урон советской разведке. Но к середине 1940 г. разведка уже практически оправилась от удара и даже расширила и активизировала свою деятельность.
Формальной основой всей сталинской разведывательной паутины являлись две самостоятельные и почти параллельные ветви разведки, принадлежащие к двум разным наркоматам — обороны и внутренних дел.
Разведка наркомата обороны Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии — ГРУ, которое с июля 1940 г. возглавлял генерал-лейтенант Филипп Голиков, представляло собой мощную организацию, включающую военную и приграничную разведку, радиоразведку и военную контрразведку. Разведка НКВД включала внешнюю разведку, под руководством майора Павла Фитина, и контрразведку, под руководством комиссара Петра Федотова.
Сталинская разведывательная паутина, располагавшая практически неисчерпаемыми финансовыми средствами и передовой научно-технической базой, охватывала 45 стран, в которых было задействовано более 300 легальных и нелегальных резидентур и огромное число агентов, использующих почти бесчисленное количество источников информации. С июня 1940 г. и до «внезапного» нападения Германии военная разведка передаст в отдел информации ЦК более 300 шифрограмм, разведсводок и радиосообщений, явно свидетельствующих об активной подготовке Гитлера к войне. Внешняя разведка НКВД за тот же период направит в Кремль еще 120 донесений о готовящейся агрессии.
Важность информации, переданной профессиональной разведкой трудно переоценить, но, в дополнение к этим разведкам, Сталин обладал еще одним необычным источником информации известным под названием стратегической разведки. Стратегическая разведка была детищем Лаврентия Берия. Назначенный Сталиным в 1938 г. вместо Ежова наркомом внутренних дел Берия, кроме других, более известных его «обязанностей», много сил приложил для восстановления почти уничтоженной во время репрессий внешней разведки НКВД и, параллельно с этим, организовал еще один, тайный, орган разведки.