Страница:
ИЗ ОТЧЕТА О КОНФЕРЕНЦИИ В ЭВИАНЕ
…Касаясь выдвинутого на конференции предложения «шире, без всяких ограничений раскрыть двери Палестины» и тем самым окончательно решить проблему еврейской эмиграции из Германии и Австрии, лорд Виттертон заявил, что оно «абсолютно неприемлемо. Во-первых, территория Палестины не так уж велика для того, чтобы принять всех вынужденных иммигрантов. Во-вторых, нельзя не учитывать достаточно сложную внутриполитическую и межэтническую ситуацию в этой стране…»
Франция заявила, что наплыв иммигрантов в страну «достиг своего критического уровня» и что денежных средств для обустройства новых беженцев у нее не имеется. Аналогичную позицию заняла Бельгия. Представитель Канады заявил, что в его стране существует высокий уровень безработицы, и это не позволяет ей принимать иммигрантов. Представитель Австралии был более оригинален — он объяснил свой отказ тем, что в его стране нет проблем расового порядка, и он не хочет эти проблемы «импортировать».
Захлопнул двери Страны Советов перед беженцами и Сталин. Федор Раскольников, тот самый советский дипломат, который за месяц до своей странной смерти в «Открытом письме» клеймил Сталина за устроенные им в России «средневековые процессы ведьм», не мог простить Тирану и то, что, не дав еврейским беженцам приюта, он, фактически, обрекал их на гибель:
«Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может приютить многие тысячи иммигрантов».
Только Голландия и Дания согласились разрешить временный въезд ограниченному числу беженцев, да еще Доминиканская Республика выразила желание принять несколько тысяч иммигрантов для расселения в дальних необжитых областях. На самом деле, как справедливо заметил будущий первый президент Государства Израиль Хаим Вейцман, мир разделился на два лагеря — «страны, стремившиеся избавиться от своих евреев, и страны, не желавшие принять их к себе».
И лучше всего, кажется, мысль Вейцмана выразила лондонская газета «Дейли Телеграф», которая вообще усомнилась в том, что еврейские беженцы смогут когда-нибудь найти себе где-нибудь место под солнцем: «Не следует питать особых иллюзий насчет того, что еврейским эмигрантам найдется в обозримом будущем место в цивилизованной части мира».
Это позорное безразличие к судьбе людей, фактически, позволило Гитлеру перейти к следующему этапу «решения еврейского вопроса» — физическому уничтожению евреев. Кровавый еврейский погром не заставил себя ждать.
«Хрустальная ночь»
В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. озверелая толпа напала на еврейские синагоги, дома, магазины. Грабила, увечила, убивала…
Это был первый еврейский погром в Германии, который вошел в историю под названием «Хрустальная ночь». Официальным поводом для погрома послужило убийство советника германского посольства в Париже Эрнста фон Ратта. Ратт, по несчастью, был убит евреем — семнадцатилетним юношей Гершелем Гриншпаном. Как писали газеты, Гриншпан совершил это убийство из мести за своих родителей, депортированных нацистами в Польшу. Но это, по всей вероятности, была не полная правда. Скорее всего, незадачливый юноша стал жертвой провокации — нацистам просто нужен был повод для погрома!
В ту страшную «Хрустальную ночь» было сожжено 267 синагог, разрушено 815 еврейских магазинов, убито более 90 человек, арестовано и брошено в концентрационные лагеря почти 30 000. И все это было только начало! Только первая кровь на чистеньких улочках немецких городков. Скоро евреев будут убивать тысячами, десятками, сотнями тысяч, скоро будут уничтожать миллионы. С болью и отвращением напишет о событиях «Хрустальной ночи» член «Черной Капеллы» Ханс Гизевиус.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГИЗЕВИУСА
Погром — это слово звучит почти мягко для характеристики того, что повсеместно затем разыгралось. Почти ни одна еврейская квартира не осталась не разгромленной, ни одно торговое заведение не разграбленным, ни одна синагога не подожженной…
Тот, кто собственными глазами видел, как в этот праздник нацистского движения разнузданная чернь устремилась на улицу, как одержимый бессмысленной жаждой разрушения сброд громил все, что ни попадя, никогда не забудет тех ужасных часов…
Нет, то отнюдь не был праведный народный гнев! Это подстрекаемые подонки вымещали свою ярость на беззащитных людях…
На другой день — явно с издевкой — евреев обязали возместить нанесенный в результате этого «возбуждения ими публичного раздражения» миллиардный ущерб, чем государство, официально санкционировало уже давно практиковавшийся грабеж: их имущества…
Во всем мире окончательно исчезло сомнение в том, куда ведет коричневый курс. Если сегодня он несет смерть и прозябание евреям, то завтра или послезавтра будут предъявлены к оплате и другие счета, которые вот уже пятнадцать лет написаны Гитлером в его «Майн Кампф».
После «Хрустальной ночи» эмиграция евреев из Германии превратилась в массовое бегство. По официальным подсчетам Лиги Наций с 1933-го по 1939-й год из 500 000 евреев, населявших Германию, эмигрировало 329 000.
А мир равнодушно смотрит на это безумие. Правда, президент Рузвельт после «Хрустальной ночи» все-таки выразил свое возмущение тем, что в XX в. может происходить такое варварство. Правда, в Нью-Йорке прошло несколько демонстраций с требованием заставить Гитлера прекратить кровавые акции против евреев. Но этим все и ограничилось. Германия не была осуждена миром.
Опрос общественного мнения, проведенный в Америке в конце 1938 г., показал, что 85 % американцев были против увеличения «иммиграционной квоты» для евреев, а 67 % — вообще считали, что иммиграцию евреев нужно полностью запретить.
В начале 1939 г. сенатор Роберт Вагнер предложил американскому конгрессу принять специальный закон о разрешении въезда в страну 20 000 еврейских детей из Германии сверх существующей ежегодной «квоты». Аналогичный гуманный акт уже совершила Великобритания, приняв 10 000 детей, и Голландия, приняв 1700 детей. Прием еврейских детей в США даже не должен был обременить государство, поскольку многие американские семьи, еврейские и христианские, выразили готовность усыновить детей. Но снова, как и в 1938 г., опрос общественного мнения показал, что 66% американцев были против приема еврейских детей, даже если это будет сделано как одноразовый жест милосердия. И это не удивительно — ведь параллельно с 750-ю нацистскими организациями США действовали еще более 100 чисто антисемитских организаций, под различными «привлекательными» названиями — «Социальная справедливость», «Серебряная рубашка», «Защитники христианской веры». Все эти организации, полностью финансируемые Германией, не теряли времени даром. Уровень антисемитизма в Америке в эти дни был чрезвычайно высок, и этим, в основном, и объяснялось отрицательное отношение американцев к возможности приема еврейских беженцев.
В конце 1941 г. нацисты запретят эмиграцию евреев из Германии и Австрии и этим «освободят цивилизованные страны» от необходимости обременять себя заботами о еврейских беженцах. Но пока, в преддверии Второй мировой войны, 20 000 еврейских детей не получили права на въезд в Соединенные Штаты. Не получили права на спасение, на жизнь.
Зато Гитлер после «Хрустальной ночи» прекрасно понял, что любые преступления против евреев ему сойдут с рук, что любые преступления против евреев ему дозволены, и он в дальнейшем не станет даже особенно скрывать от равнодушного мира свои «грандиозные» планы по физическому уничтожению всей еврейской расы.
Результатом войны будет— уничтожение
30 января 1939 г. бывший ефрейтор 1-й роты 16-го Баварского пехотного полка Адольф Гитлер праздновал годовщину провозглашения его канцлером Великой Германии. Произнося по этому случаю торжественную речь, он не мог обойти молчанием постоянно волнующий его «еврейский вопрос». Не оставил он без внимания и «позорный спектакль», который играет демократический мир по отношению к еврейскому народу.
ИЗ РЕЧИ ГИТЛЕРА 30 ЯНВАРЯ 1939
В связи с еврейским вопросом я должен сказать следующее.
Сегодня весь демократический мир играет позорный спектакль: выражая сочувствие бедному, замученному еврейскому народу, он продолжает быть жестокосердным и равнодушным, когда дело доходит до оказания помощи, отказываясь от исполнения очевиднейшего в этой ситуации долга. Доводы, которые приводятся в оправдание отказа от помощи, фактически говорят в нашу пользу — в пользу немцев и итальянцев. Вот эти доводы: «Мы (то есть демократы) не в состоянии принять евреев».
Однако в этих империях плотность населения меньше 10 человек на квадратный километр. При этом в Германии, где приходится 135 человек на квадратный километр, они предлагают найти для евреев место!
Они заявляют: «Мы не можем принять их, если Германия не готова выделить для эмигрантов некоторый капитал».
Германия была столетиями настолько добра, что принимала у себя эти элементы, хотя у них не было ничего, кроме заразных болезней — политических и физических…
Когда весь остальной мир с ханжеской миной кричит о варварском изгнании из Германии такого «незаменимого» и такого в высшей степени «культурно-ценного» элемента, мы можем только удивляться его реакции на эту ситуацию. Ибо демократы должны быть благодарны, что мы отпускаем этих «прекрасных носителей» культуры и отдаем их в распоряжение остального мира.
В соответствии с собственными заявлениями, они не смогут найти никакого оправдания своему отказу принять эту «ценнейшую расу» в своих странах.
Я думаю, что чем раньше эта проблема будет решена, тем лучше; ибо в Европе не наступит равновесие, пока не будет решен еврейский вопрос…
Одну вещь я хочу сказать в этот день, который, может быть, памятен не только нам, немцам: в течение своей жизни я часто выступал пророком, за что меня обычно осмеивали. В период моей борьбы за власть я сказал, что однажды возглавлю государство и нацию и тогда, наряду со многими другими, решу еврейскую проблему.
Именно евреи первые встретили мои пророчества смехом. Их смех, некогда громкий, теперь, как я полагаю, застрял у них в горле. И сегодня я опять буду пророком: если еврейские международные финансисты в Европе и за ее пределами сумеют еще раз втянуть народы в мировую войну, то результатом войны будет не большевизация мира и, следовательно, триумф еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе…
Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала правительству Великобритании в мае 1939 г. утвердить «Белую книгу», ограничивающую число еврейских беженцев в Палестину до 75 000 человек. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала президенту Франклину Рузвельту в июне 1939 г. не разрешить 900 еврейским беженцам, прибывшим в Америку на пароходе «Сент-Луис», сойти на берег. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала Иосифу Сталину в августе 1939 г. заключить с Бесноватым Пакт о ненападении и этим помочь "му развязать мировую войну.
И если в январе 1939 г. Гитлер только грозил уничтожить всю «еврейскую расу», то в сентябре этого года в растерзанной Польше убийцы из мобильных отрядов уже начали уничтожение, и первыми жертвами 3 сентября 1939 г. стали расстрелянные 3500 евреев польского местечка Бохния.
«Моя задача — уничтожение!»
В 1940 г. в Нью-Йорке вышла книга «Голос разрушения». Автор ее, Герман Раушенинг, был многие годы приверженцем и другом Гитлера. В конце концов Раушенинг возненавидел нацизм, эмигрировал в Америку и, со всей откровенностью, поведал миру о варварских планах, которыми делился с ним в многочасовых беседах фюрер.
ИЗ КНИГИ «ГОЛОС РАЗРУШЕНИЯ»
Мы обязаны истреблять население, — продолжал он [Гитлер], возбуждаясь, — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, — грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви.
Книга Раушенинга произвела сенсацию и была переведена на многие языки. Достигла она и Москвы, и в 1946 г., на процессе в Нюрнберге, Советский Союз представил ее Международному трибуналу, как доказательство того, что уничтожение беззащитного гражданского населения гитлеровцы планировали заранее. Но тогда, в 1940 г., после опубликования книги Раушенинга, раскрывающей безумные планы Бесноватого, мир снова сделал вид, что ничего не понял.
Сегодня, в марте 1941 г., безумные планы Гитлера по уничтожению «целых расовых единиц» уже близки к осуществлению в рамках готовящейся операции «Барбаросса». Гестаповец Мюллер уже закончил организацию нового эффективного «орудия уничтожения» — Эйнзатцгруппе СС. Территория России, которая будет захвачена в процессе «Барбаросса» уже разделена по уничтожению евреев на четыре района. А «солдат фюрера» — фельдмаршал Кейтель — уже подписал «Инструкцию об особых областях», дающую право Эйнзатцгруппе на захваченных территориях выполнять «специальные задачи».
«Борьба на уничтожение»
Гитлер не счел нужным держать свои грандиозные планы в секрете от высших генералов вермахта, которым через два с лишним месяца придется приводить их в исполнение. И 30 марта 1941 г. на особом расширенном совещании он прямо и недвусмысленно скажет им о том, что предстоящая война с большевистской Россией будет «борьбой на уничтожение»!
В этот день зал совещаний Рейхсканцелярии был заполнен до отказа. Желающих участвовать в совещании было так много, что фельдмаршалу Кейтелю с трудом удалось добиться, чтобы подчиненные ему начальники управлений штаба Верховного главнокомандования были приглашены на это важное совещание и смогли услышать фюрера.
Ровно в 11 появился Гитлер. Он был необычайно собран и энергичен, и произнесенная им двухчасовая тщательно обдуманная речь хорошо запомнилась всем присутствующим, Франц Гальдер, как обычно, записал ее в своем «Дневнике».
ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА»ГАЛЬДЕРА 30 марта 1941
11.00 — совещание генералитета у фюрера… Наши задачи в отношении России: разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство… Борьба двух мировоззрений. Фюрер дает уничтожающую оценку большевизма: равнозначен социальному преступлению. Коммунизм — чудовищная угроза будущему. Мы должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества с ним. Коммунизм не был нашим камарадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет о борьбе на уничтожение. Борьба эта будет очень отличаться от той, которая ведется на Западе. На Востоке суровость — это милосердие ради будущего.
По свидетельству Кейтеля, Гитлер представлял себе, что его слова могут быть восприняты генералами с некоторым «удивлением», и потому закончил свою речь знаменитой фразой: «Я вовсе не требую, чтобы генералы понимали скрытый смысл моих приказов, я требую безоговорочного повиновения…»
Спустя несколько дней, после совещания, Вильгельм Кейтель случайно встретился с главнокомандующим Сухопутными войсками Вальтером фон Браухичем. Фельдмаршалы обменялись впечатлениями о последней речи фюрера. Браухич не скрыл от Кейтеля, что офицерам трудно согласиться с методами ведения войны, о которых говорил фюрер, и спросил коллегу: «Будут ли изданы соответствующие приказы?»
Кейтель успокоил Браухича и сказал: «Подобные документы не только излишни, но и представляют собой немалую угрозу. В конце концов, все слышали, что сказал фюрер, этого вполне достаточно. Я решительно против любой бумаги в таком щекотливом и небезопасном деле». Но начальник штаба Верховного главнокомандования ошибался.
Речь Гитлера 30 марта 1941 г. станет знаковым событием в мировой истории, а высказанные в ней преступные идеи будут положены в основу вполне официальных чудовищных приказов и распоряжений. Эти приказы и распоряжения, требующие от солдат и офицеров германской армии «особого отношения к гражданскому населению», подпишут и фельдмаршал Вильгельм Кейтель, и фельдмаршал Вальтер фон Браухич.
Приказы и распоряжения Гитлера будут размножены и спущены я исполнения в войска и подробно разъяснены сотням тысяч исполнителей, сотням тысяч убийц, задолго до начала варварства. Преступления нацистов против человечности не начались внезапно. Преступления нацистов, совершенные на территории Советской России, готовились многие годы. Эти преступления можно было предотвратить!
Глава пятая. «РУКА МОСКВЫ» СМЕШАЛА КАРТЫ ФЮРЕРА. Апрель 1941
До «внезапного» нападения осталось 78 дней. 4 апреля 1941. Москва
До начала операции «Барбаросса» осталось 78 дней. 4 апреля 1941. Берлин
…Касаясь выдвинутого на конференции предложения «шире, без всяких ограничений раскрыть двери Палестины» и тем самым окончательно решить проблему еврейской эмиграции из Германии и Австрии, лорд Виттертон заявил, что оно «абсолютно неприемлемо. Во-первых, территория Палестины не так уж велика для того, чтобы принять всех вынужденных иммигрантов. Во-вторых, нельзя не учитывать достаточно сложную внутриполитическую и межэтническую ситуацию в этой стране…»
Франция заявила, что наплыв иммигрантов в страну «достиг своего критического уровня» и что денежных средств для обустройства новых беженцев у нее не имеется. Аналогичную позицию заняла Бельгия. Представитель Канады заявил, что в его стране существует высокий уровень безработицы, и это не позволяет ей принимать иммигрантов. Представитель Австралии был более оригинален — он объяснил свой отказ тем, что в его стране нет проблем расового порядка, и он не хочет эти проблемы «импортировать».
Захлопнул двери Страны Советов перед беженцами и Сталин. Федор Раскольников, тот самый советский дипломат, который за месяц до своей странной смерти в «Открытом письме» клеймил Сталина за устроенные им в России «средневековые процессы ведьм», не мог простить Тирану и то, что, не дав еврейским беженцам приюта, он, фактически, обрекал их на гибель:
«Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может приютить многие тысячи иммигрантов».
Только Голландия и Дания согласились разрешить временный въезд ограниченному числу беженцев, да еще Доминиканская Республика выразила желание принять несколько тысяч иммигрантов для расселения в дальних необжитых областях. На самом деле, как справедливо заметил будущий первый президент Государства Израиль Хаим Вейцман, мир разделился на два лагеря — «страны, стремившиеся избавиться от своих евреев, и страны, не желавшие принять их к себе».
И лучше всего, кажется, мысль Вейцмана выразила лондонская газета «Дейли Телеграф», которая вообще усомнилась в том, что еврейские беженцы смогут когда-нибудь найти себе где-нибудь место под солнцем: «Не следует питать особых иллюзий насчет того, что еврейским эмигрантам найдется в обозримом будущем место в цивилизованной части мира».
Это позорное безразличие к судьбе людей, фактически, позволило Гитлеру перейти к следующему этапу «решения еврейского вопроса» — физическому уничтожению евреев. Кровавый еврейский погром не заставил себя ждать.
«Хрустальная ночь»
В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. озверелая толпа напала на еврейские синагоги, дома, магазины. Грабила, увечила, убивала…
Это был первый еврейский погром в Германии, который вошел в историю под названием «Хрустальная ночь». Официальным поводом для погрома послужило убийство советника германского посольства в Париже Эрнста фон Ратта. Ратт, по несчастью, был убит евреем — семнадцатилетним юношей Гершелем Гриншпаном. Как писали газеты, Гриншпан совершил это убийство из мести за своих родителей, депортированных нацистами в Польшу. Но это, по всей вероятности, была не полная правда. Скорее всего, незадачливый юноша стал жертвой провокации — нацистам просто нужен был повод для погрома!
В ту страшную «Хрустальную ночь» было сожжено 267 синагог, разрушено 815 еврейских магазинов, убито более 90 человек, арестовано и брошено в концентрационные лагеря почти 30 000. И все это было только начало! Только первая кровь на чистеньких улочках немецких городков. Скоро евреев будут убивать тысячами, десятками, сотнями тысяч, скоро будут уничтожать миллионы. С болью и отвращением напишет о событиях «Хрустальной ночи» член «Черной Капеллы» Ханс Гизевиус.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГИЗЕВИУСА
Погром — это слово звучит почти мягко для характеристики того, что повсеместно затем разыгралось. Почти ни одна еврейская квартира не осталась не разгромленной, ни одно торговое заведение не разграбленным, ни одна синагога не подожженной…
Тот, кто собственными глазами видел, как в этот праздник нацистского движения разнузданная чернь устремилась на улицу, как одержимый бессмысленной жаждой разрушения сброд громил все, что ни попадя, никогда не забудет тех ужасных часов…
Нет, то отнюдь не был праведный народный гнев! Это подстрекаемые подонки вымещали свою ярость на беззащитных людях…
На другой день — явно с издевкой — евреев обязали возместить нанесенный в результате этого «возбуждения ими публичного раздражения» миллиардный ущерб, чем государство, официально санкционировало уже давно практиковавшийся грабеж: их имущества…
Во всем мире окончательно исчезло сомнение в том, куда ведет коричневый курс. Если сегодня он несет смерть и прозябание евреям, то завтра или послезавтра будут предъявлены к оплате и другие счета, которые вот уже пятнадцать лет написаны Гитлером в его «Майн Кампф».
После «Хрустальной ночи» эмиграция евреев из Германии превратилась в массовое бегство. По официальным подсчетам Лиги Наций с 1933-го по 1939-й год из 500 000 евреев, населявших Германию, эмигрировало 329 000.
А мир равнодушно смотрит на это безумие. Правда, президент Рузвельт после «Хрустальной ночи» все-таки выразил свое возмущение тем, что в XX в. может происходить такое варварство. Правда, в Нью-Йорке прошло несколько демонстраций с требованием заставить Гитлера прекратить кровавые акции против евреев. Но этим все и ограничилось. Германия не была осуждена миром.
Опрос общественного мнения, проведенный в Америке в конце 1938 г., показал, что 85 % американцев были против увеличения «иммиграционной квоты» для евреев, а 67 % — вообще считали, что иммиграцию евреев нужно полностью запретить.
В начале 1939 г. сенатор Роберт Вагнер предложил американскому конгрессу принять специальный закон о разрешении въезда в страну 20 000 еврейских детей из Германии сверх существующей ежегодной «квоты». Аналогичный гуманный акт уже совершила Великобритания, приняв 10 000 детей, и Голландия, приняв 1700 детей. Прием еврейских детей в США даже не должен был обременить государство, поскольку многие американские семьи, еврейские и христианские, выразили готовность усыновить детей. Но снова, как и в 1938 г., опрос общественного мнения показал, что 66% американцев были против приема еврейских детей, даже если это будет сделано как одноразовый жест милосердия. И это не удивительно — ведь параллельно с 750-ю нацистскими организациями США действовали еще более 100 чисто антисемитских организаций, под различными «привлекательными» названиями — «Социальная справедливость», «Серебряная рубашка», «Защитники христианской веры». Все эти организации, полностью финансируемые Германией, не теряли времени даром. Уровень антисемитизма в Америке в эти дни был чрезвычайно высок, и этим, в основном, и объяснялось отрицательное отношение американцев к возможности приема еврейских беженцев.
В конце 1941 г. нацисты запретят эмиграцию евреев из Германии и Австрии и этим «освободят цивилизованные страны» от необходимости обременять себя заботами о еврейских беженцах. Но пока, в преддверии Второй мировой войны, 20 000 еврейских детей не получили права на въезд в Соединенные Штаты. Не получили права на спасение, на жизнь.
Зато Гитлер после «Хрустальной ночи» прекрасно понял, что любые преступления против евреев ему сойдут с рук, что любые преступления против евреев ему дозволены, и он в дальнейшем не станет даже особенно скрывать от равнодушного мира свои «грандиозные» планы по физическому уничтожению всей еврейской расы.
Результатом войны будет— уничтожение
30 января 1939 г. бывший ефрейтор 1-й роты 16-го Баварского пехотного полка Адольф Гитлер праздновал годовщину провозглашения его канцлером Великой Германии. Произнося по этому случаю торжественную речь, он не мог обойти молчанием постоянно волнующий его «еврейский вопрос». Не оставил он без внимания и «позорный спектакль», который играет демократический мир по отношению к еврейскому народу.
ИЗ РЕЧИ ГИТЛЕРА 30 ЯНВАРЯ 1939
В связи с еврейским вопросом я должен сказать следующее.
Сегодня весь демократический мир играет позорный спектакль: выражая сочувствие бедному, замученному еврейскому народу, он продолжает быть жестокосердным и равнодушным, когда дело доходит до оказания помощи, отказываясь от исполнения очевиднейшего в этой ситуации долга. Доводы, которые приводятся в оправдание отказа от помощи, фактически говорят в нашу пользу — в пользу немцев и итальянцев. Вот эти доводы: «Мы (то есть демократы) не в состоянии принять евреев».
Однако в этих империях плотность населения меньше 10 человек на квадратный километр. При этом в Германии, где приходится 135 человек на квадратный километр, они предлагают найти для евреев место!
Они заявляют: «Мы не можем принять их, если Германия не готова выделить для эмигрантов некоторый капитал».
Германия была столетиями настолько добра, что принимала у себя эти элементы, хотя у них не было ничего, кроме заразных болезней — политических и физических…
Когда весь остальной мир с ханжеской миной кричит о варварском изгнании из Германии такого «незаменимого» и такого в высшей степени «культурно-ценного» элемента, мы можем только удивляться его реакции на эту ситуацию. Ибо демократы должны быть благодарны, что мы отпускаем этих «прекрасных носителей» культуры и отдаем их в распоряжение остального мира.
В соответствии с собственными заявлениями, они не смогут найти никакого оправдания своему отказу принять эту «ценнейшую расу» в своих странах.
Я думаю, что чем раньше эта проблема будет решена, тем лучше; ибо в Европе не наступит равновесие, пока не будет решен еврейский вопрос…
Одну вещь я хочу сказать в этот день, который, может быть, памятен не только нам, немцам: в течение своей жизни я часто выступал пророком, за что меня обычно осмеивали. В период моей борьбы за власть я сказал, что однажды возглавлю государство и нацию и тогда, наряду со многими другими, решу еврейскую проблему.
Именно евреи первые встретили мои пророчества смехом. Их смех, некогда громкий, теперь, как я полагаю, застрял у них в горле. И сегодня я опять буду пророком: если еврейские международные финансисты в Европе и за ее пределами сумеют еще раз втянуть народы в мировую войну, то результатом войны будет не большевизация мира и, следовательно, триумф еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе…
Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала правительству Великобритании в мае 1939 г. утвердить «Белую книгу», ограничивающую число еврейских беженцев в Палестину до 75 000 человек. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала президенту Франклину Рузвельту в июне 1939 г. не разрешить 900 еврейским беженцам, прибывшим в Америку на пароходе «Сент-Луис», сойти на берег. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала Иосифу Сталину в августе 1939 г. заключить с Бесноватым Пакт о ненападении и этим помочь "му развязать мировую войну.
И если в январе 1939 г. Гитлер только грозил уничтожить всю «еврейскую расу», то в сентябре этого года в растерзанной Польше убийцы из мобильных отрядов уже начали уничтожение, и первыми жертвами 3 сентября 1939 г. стали расстрелянные 3500 евреев польского местечка Бохния.
«Моя задача — уничтожение!»
В 1940 г. в Нью-Йорке вышла книга «Голос разрушения». Автор ее, Герман Раушенинг, был многие годы приверженцем и другом Гитлера. В конце концов Раушенинг возненавидел нацизм, эмигрировал в Америку и, со всей откровенностью, поведал миру о варварских планах, которыми делился с ним в многочасовых беседах фюрер.
ИЗ КНИГИ «ГОЛОС РАЗРУШЕНИЯ»
Мы обязаны истреблять население, — продолжал он [Гитлер], возбуждаясь, — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, — грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви.
Книга Раушенинга произвела сенсацию и была переведена на многие языки. Достигла она и Москвы, и в 1946 г., на процессе в Нюрнберге, Советский Союз представил ее Международному трибуналу, как доказательство того, что уничтожение беззащитного гражданского населения гитлеровцы планировали заранее. Но тогда, в 1940 г., после опубликования книги Раушенинга, раскрывающей безумные планы Бесноватого, мир снова сделал вид, что ничего не понял.
Сегодня, в марте 1941 г., безумные планы Гитлера по уничтожению «целых расовых единиц» уже близки к осуществлению в рамках готовящейся операции «Барбаросса». Гестаповец Мюллер уже закончил организацию нового эффективного «орудия уничтожения» — Эйнзатцгруппе СС. Территория России, которая будет захвачена в процессе «Барбаросса» уже разделена по уничтожению евреев на четыре района. А «солдат фюрера» — фельдмаршал Кейтель — уже подписал «Инструкцию об особых областях», дающую право Эйнзатцгруппе на захваченных территориях выполнять «специальные задачи».
«Борьба на уничтожение»
Гитлер не счел нужным держать свои грандиозные планы в секрете от высших генералов вермахта, которым через два с лишним месяца придется приводить их в исполнение. И 30 марта 1941 г. на особом расширенном совещании он прямо и недвусмысленно скажет им о том, что предстоящая война с большевистской Россией будет «борьбой на уничтожение»!
В этот день зал совещаний Рейхсканцелярии был заполнен до отказа. Желающих участвовать в совещании было так много, что фельдмаршалу Кейтелю с трудом удалось добиться, чтобы подчиненные ему начальники управлений штаба Верховного главнокомандования были приглашены на это важное совещание и смогли услышать фюрера.
Ровно в 11 появился Гитлер. Он был необычайно собран и энергичен, и произнесенная им двухчасовая тщательно обдуманная речь хорошо запомнилась всем присутствующим, Франц Гальдер, как обычно, записал ее в своем «Дневнике».
ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА»ГАЛЬДЕРА 30 марта 1941
11.00 — совещание генералитета у фюрера… Наши задачи в отношении России: разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство… Борьба двух мировоззрений. Фюрер дает уничтожающую оценку большевизма: равнозначен социальному преступлению. Коммунизм — чудовищная угроза будущему. Мы должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества с ним. Коммунизм не был нашим камарадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет о борьбе на уничтожение. Борьба эта будет очень отличаться от той, которая ведется на Западе. На Востоке суровость — это милосердие ради будущего.
По свидетельству Кейтеля, Гитлер представлял себе, что его слова могут быть восприняты генералами с некоторым «удивлением», и потому закончил свою речь знаменитой фразой: «Я вовсе не требую, чтобы генералы понимали скрытый смысл моих приказов, я требую безоговорочного повиновения…»
Спустя несколько дней, после совещания, Вильгельм Кейтель случайно встретился с главнокомандующим Сухопутными войсками Вальтером фон Браухичем. Фельдмаршалы обменялись впечатлениями о последней речи фюрера. Браухич не скрыл от Кейтеля, что офицерам трудно согласиться с методами ведения войны, о которых говорил фюрер, и спросил коллегу: «Будут ли изданы соответствующие приказы?»
Кейтель успокоил Браухича и сказал: «Подобные документы не только излишни, но и представляют собой немалую угрозу. В конце концов, все слышали, что сказал фюрер, этого вполне достаточно. Я решительно против любой бумаги в таком щекотливом и небезопасном деле». Но начальник штаба Верховного главнокомандования ошибался.
Речь Гитлера 30 марта 1941 г. станет знаковым событием в мировой истории, а высказанные в ней преступные идеи будут положены в основу вполне официальных чудовищных приказов и распоряжений. Эти приказы и распоряжения, требующие от солдат и офицеров германской армии «особого отношения к гражданскому населению», подпишут и фельдмаршал Вильгельм Кейтель, и фельдмаршал Вальтер фон Браухич.
Приказы и распоряжения Гитлера будут размножены и спущены я исполнения в войска и подробно разъяснены сотням тысяч исполнителей, сотням тысяч убийц, задолго до начала варварства. Преступления нацистов против человечности не начались внезапно. Преступления нацистов, совершенные на территории Советской России, готовились многие годы. Эти преступления можно было предотвратить!
Глава пятая. «РУКА МОСКВЫ» СМЕШАЛА КАРТЫ ФЮРЕРА. Апрель 1941
Я не сделаю такой ошибки, как Наполеон. Когда я пойду на Москву, то выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы.
Адольф Гитлер
До «внезапного» нападения осталось 78 дней. 4 апреля 1941. Москва
На советской границе— 84 германские дивизии!
В апреле 1941 г. даже веселая и звонкая весенняя капель, обычно радующая человека, напоминала звон железа. Через всю Европу, с Запада на Восток, к советской границе двигалась многомиллионная гитлеровская армия. Передвижение такой армады не могло остаться незамеченным, и в Кремль буквально ежедневно поступали сообщения разведки:
ОБ УСИЛЕНИИ ГРУППИРОВКИ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК
4.04.1941 № 660370-сс
В течение всего марта немецким командованием осуществлялись усиленные переброски войск в пограничную полосу СССР… Общее количество германских войск на границе с СССР: пехотных дивизий — 61, моторизованных — 6, танковых — 6—7. Всего 72—73 дивизии. К этому составу немецких войск нужно добавить немецкие войска в Молдавии и Северной Добрудже в общем количестве около 9 пехотных и одной моторизованной дивизии.
Общее количество немецких дивизий всех типов в приграничной полосе с СССР достигает 83—84 дивизий, не считая войск, сосредоточенных в Чехии, Моравии и в центре Румынии.
Голиков
В приложении к спецсообщению приведена «Схема» и указана рассылка: Сталину, Ворошилову, Молотову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Буденному, Кулику, Шапошникову, Мерецкову, Жукову, Жданову, Запорожцу, Ватутину.
В апреле 1941 г. даже веселая и звонкая весенняя капель, обычно радующая человека, напоминала звон железа. Через всю Европу, с Запада на Восток, к советской границе двигалась многомиллионная гитлеровская армия. Передвижение такой армады не могло остаться незамеченным, и в Кремль буквально ежедневно поступали сообщения разведки:
ОБ УСИЛЕНИИ ГРУППИРОВКИ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК
4.04.1941 № 660370-сс
В течение всего марта немецким командованием осуществлялись усиленные переброски войск в пограничную полосу СССР… Общее количество германских войск на границе с СССР: пехотных дивизий — 61, моторизованных — 6, танковых — 6—7. Всего 72—73 дивизии. К этому составу немецких войск нужно добавить немецкие войска в Молдавии и Северной Добрудже в общем количестве около 9 пехотных и одной моторизованной дивизии.
Общее количество немецких дивизий всех типов в приграничной полосе с СССР достигает 83—84 дивизий, не считая войск, сосредоточенных в Чехии, Моравии и в центре Румынии.
Голиков
В приложении к спецсообщению приведена «Схема» и указана рассылка: Сталину, Ворошилову, Молотову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Буденному, Кулику, Шапошникову, Мерецкову, Жукову, Жданову, Запорожцу, Ватутину.
До начала операции «Барбаросса» осталось 78 дней. 4 апреля 1941. Берлин
Война нервов
Каждой германской военной кампании всегда предшествовал особый этап — психологическая подготовка, так называемая Война нервов.
Этому этапу своей агрессии Гитлер придавал большое значение и неоднократно, в различное время, объяснял необходимость и важность Войны нервов: «Раньше, чем армии вступят в бой, необходимо, чтобы вражеская нация была деморализована, чтобы она была подготовлена к капитуляции и приведена к пассивности…»
Одной из составляющих Войны нервов должна была быть пропагандистская кампания, направленная против жертвы будущей агрессии. Так было перед аншлюсом Австрии и перед захватом Чехословакии. Так было перед нападением на Польшу.
В августе 1939 г. не проходило дня, чтобы немецкие газеты не поднимали вопля о «преследованиях», которым, якобы, подвергается немецкое национальное меньшинство в Польше. С каждым днем газетные статьи становились все более сенсационными, все более провокационными и не оставляли сомнения в том, что Германия готовится к решительным действиям.
За два месяца до нападения Германии на Францию, в марте 1940 г., в Париж по долгу службы прибыл заместитель госсекретаря США Сэмнер Уэллес. Он был поражен атмосферой, царящей в этом, обычно искрящемся весельем, городе. Вспоминает Уэллес: «Казалось, даже на зданиях лежала печать той же угрюмой апатии, которую можно было прочесть на лицах большинства прохожих, встречавшихся на малолюдных улицах. Всех охватило предчувствие ужасного бедствия.
Я имел возможность беседовать со множеством парижан… Как это ни трагично, у большинства из них отсутствовало даже желание быть мужественными».
В начале апреля 1941 г. подготовка к операции «Барбаросса» уже входила в решающую фазу, и скрывать ее практически уже не было возможности. Это, однако, не смущало Гитлера и не могло помешать осуществлению операции, так как для принятия адекватных мер Сталину все равно уже не хватало времени.
Но поскольку подготовка к нападению становилась явной, Гитлер, по своему обыкновению, приказывает начать Войну нервов, целью которой было, с одной стороны, подготовить немецкий народ к будущей войне, а, с другой, устрашить и деморализовать Россию. Война нервов должна была вывести Сталина из равновесия и спровоцировать его на действия, которые могли бы оправдать будущее нападение Германии необходимостью Превентивного удара.
В апреле 1941 г. все гитлеровские средства массовой информации почти одновременно начали целенаправленную пропаганду против большевистской России. И если у кого-либо в мире еще оставались сомнения относительно намерений Гитлера, то развернувшаяся Война нервов явно указывала на жертву будущей агрессии.
Советский полпред в Берлине Деканозов, докладывая Сталину об усиливающейся с каждым днем подготовке Германии к нападению, сообщал и о начавшейся открытой Войне нервов.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА ОСОБАЯ
Из Берлина, 4.04.1941
Только лично Молотову
1 апреля по линии соседа послана в Москву телеграмма о результатах последней беседы соседского работника с источниками «К» [Корсиканец] и «С» [Старшина]. Телеграмма эта, наряду с предыдущими сообщениями «К», имеет важное значение, так как в более определенной форме говорит о готовящейся антисоветской акции немцев, как о ближайшей перспективе.
Из моих предыдущих разовых сообщений по разным поводам Вам также известно об усилении за последнее время сведений по поводу антисоветских намерений немцев…
Что касается слухов и всякого рода сведений о предстоящем столкновении СССР с Германией, о готовящемся германском нападении на СССР, то эти слухи и сведения сейчас идут к нам ежедневно по разным каналам. В настоящее время в Германии, особенно здесь, в Берлине, немцы ведут по отношению к нам настоящую, как они говорят в подобных случаях, Войну нервов, внедряя во все слои населения слухи о неизбежной войне с СССР…
Далее Деканозов приводит многочисленные примеры высказываний различных лиц, из различных кругов немецкого общества, о неизбежности войны и факты, явно свидетельствующие о приближающемся нападении Германии: «Особого нашего внимания заслуживает продолжающаяся в Германии мобилизация запасных и призыв 1922 года рождения…
По моему предложению Тупиков направил в Кенигсберг своего помощника Бажанова и одного своего спецработника из торгпредства. Вернувшись на днях, Бажанов сообщил мне, что и в Мемеле, и в самом Кенигсберге освобождены все клубы и школы и заняты войсками… Я посылал Вам недавно «пособие» по изучению русского языка, распространяемое среди германских солдат… Обычно не проходит дня, чтобы в полпредство не поступила какая-нибудь анонимка с предупреждением о грозящей СССР опасности со стороны Германии…
Во всем этом одно мне представляется несомненным: немцы ведут против нас эту Войну нервов и по всем данным намереваются ее продолжать и углублять, чтобы запугать нас войной, подготовить наше моральное подавление и тем самым оказать давление на нашу политику.
В начале апреля 1941 г. гитлеровская Война нервов была уже в полном разгаре. Но достигла ли она желаемых результатов? Повлияла ли на моральное состояние граждан Страны Советов, так же как в свое время повлияла на чехов, поляков, французов?
Нет, и по очень простой причине. Граждане Страны Советов не могли быть деморализованы, не могли быть в панике, потому что они об этой Войне нервов и не подозревали! По приказу Сталина советские средства массовой информации — газеты, журналы, радио — не только хранили молчание о приближающейся войне, но продолжали, на удивление всему миру, «прославлять» существующие дружеские отношения с Германией.
Все мероприятия, проводимые Сталиным по подготовке к войне, тщательно скрывались не только от врага, но и от собственного народа. Вся переписка наркоматов иностранных дел, обороны, госбезопасности, касающаяся приближающегося нападения Германии, зашифровывалась. Это касалось не только материалов, поступавших из-за рубежа, но и внутренней переписки. Так, например, сегодня, 4 апреля 1941 г., заместитель начальника внешней разведки полковник Судоплатов требует от наркоматов союзных республик, в целях сохранения секретности сведений о сосредоточении германских войск на советской границе, все материалы, касающиеся этого вопроса, направлять в Москву по внутренней почте зашифрованными: «т. Журавлеву. Дайте указание наркомам — приказать, чтобы такого рода материалы присылать только шифром. Судоплатов».
Каждой германской военной кампании всегда предшествовал особый этап — психологическая подготовка, так называемая Война нервов.
Этому этапу своей агрессии Гитлер придавал большое значение и неоднократно, в различное время, объяснял необходимость и важность Войны нервов: «Раньше, чем армии вступят в бой, необходимо, чтобы вражеская нация была деморализована, чтобы она была подготовлена к капитуляции и приведена к пассивности…»
Одной из составляющих Войны нервов должна была быть пропагандистская кампания, направленная против жертвы будущей агрессии. Так было перед аншлюсом Австрии и перед захватом Чехословакии. Так было перед нападением на Польшу.
В августе 1939 г. не проходило дня, чтобы немецкие газеты не поднимали вопля о «преследованиях», которым, якобы, подвергается немецкое национальное меньшинство в Польше. С каждым днем газетные статьи становились все более сенсационными, все более провокационными и не оставляли сомнения в том, что Германия готовится к решительным действиям.
За два месяца до нападения Германии на Францию, в марте 1940 г., в Париж по долгу службы прибыл заместитель госсекретаря США Сэмнер Уэллес. Он был поражен атмосферой, царящей в этом, обычно искрящемся весельем, городе. Вспоминает Уэллес: «Казалось, даже на зданиях лежала печать той же угрюмой апатии, которую можно было прочесть на лицах большинства прохожих, встречавшихся на малолюдных улицах. Всех охватило предчувствие ужасного бедствия.
Я имел возможность беседовать со множеством парижан… Как это ни трагично, у большинства из них отсутствовало даже желание быть мужественными».
В начале апреля 1941 г. подготовка к операции «Барбаросса» уже входила в решающую фазу, и скрывать ее практически уже не было возможности. Это, однако, не смущало Гитлера и не могло помешать осуществлению операции, так как для принятия адекватных мер Сталину все равно уже не хватало времени.
Но поскольку подготовка к нападению становилась явной, Гитлер, по своему обыкновению, приказывает начать Войну нервов, целью которой было, с одной стороны, подготовить немецкий народ к будущей войне, а, с другой, устрашить и деморализовать Россию. Война нервов должна была вывести Сталина из равновесия и спровоцировать его на действия, которые могли бы оправдать будущее нападение Германии необходимостью Превентивного удара.
В апреле 1941 г. все гитлеровские средства массовой информации почти одновременно начали целенаправленную пропаганду против большевистской России. И если у кого-либо в мире еще оставались сомнения относительно намерений Гитлера, то развернувшаяся Война нервов явно указывала на жертву будущей агрессии.
Советский полпред в Берлине Деканозов, докладывая Сталину об усиливающейся с каждым днем подготовке Германии к нападению, сообщал и о начавшейся открытой Войне нервов.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА ОСОБАЯ
Из Берлина, 4.04.1941
Только лично Молотову
1 апреля по линии соседа послана в Москву телеграмма о результатах последней беседы соседского работника с источниками «К» [Корсиканец] и «С» [Старшина]. Телеграмма эта, наряду с предыдущими сообщениями «К», имеет важное значение, так как в более определенной форме говорит о готовящейся антисоветской акции немцев, как о ближайшей перспективе.
Из моих предыдущих разовых сообщений по разным поводам Вам также известно об усилении за последнее время сведений по поводу антисоветских намерений немцев…
Что касается слухов и всякого рода сведений о предстоящем столкновении СССР с Германией, о готовящемся германском нападении на СССР, то эти слухи и сведения сейчас идут к нам ежедневно по разным каналам. В настоящее время в Германии, особенно здесь, в Берлине, немцы ведут по отношению к нам настоящую, как они говорят в подобных случаях, Войну нервов, внедряя во все слои населения слухи о неизбежной войне с СССР…
Далее Деканозов приводит многочисленные примеры высказываний различных лиц, из различных кругов немецкого общества, о неизбежности войны и факты, явно свидетельствующие о приближающемся нападении Германии: «Особого нашего внимания заслуживает продолжающаяся в Германии мобилизация запасных и призыв 1922 года рождения…
По моему предложению Тупиков направил в Кенигсберг своего помощника Бажанова и одного своего спецработника из торгпредства. Вернувшись на днях, Бажанов сообщил мне, что и в Мемеле, и в самом Кенигсберге освобождены все клубы и школы и заняты войсками… Я посылал Вам недавно «пособие» по изучению русского языка, распространяемое среди германских солдат… Обычно не проходит дня, чтобы в полпредство не поступила какая-нибудь анонимка с предупреждением о грозящей СССР опасности со стороны Германии…
Во всем этом одно мне представляется несомненным: немцы ведут против нас эту Войну нервов и по всем данным намереваются ее продолжать и углублять, чтобы запугать нас войной, подготовить наше моральное подавление и тем самым оказать давление на нашу политику.
В начале апреля 1941 г. гитлеровская Война нервов была уже в полном разгаре. Но достигла ли она желаемых результатов? Повлияла ли на моральное состояние граждан Страны Советов, так же как в свое время повлияла на чехов, поляков, французов?
Нет, и по очень простой причине. Граждане Страны Советов не могли быть деморализованы, не могли быть в панике, потому что они об этой Войне нервов и не подозревали! По приказу Сталина советские средства массовой информации — газеты, журналы, радио — не только хранили молчание о приближающейся войне, но продолжали, на удивление всему миру, «прославлять» существующие дружеские отношения с Германией.
Все мероприятия, проводимые Сталиным по подготовке к войне, тщательно скрывались не только от врага, но и от собственного народа. Вся переписка наркоматов иностранных дел, обороны, госбезопасности, касающаяся приближающегося нападения Германии, зашифровывалась. Это касалось не только материалов, поступавших из-за рубежа, но и внутренней переписки. Так, например, сегодня, 4 апреля 1941 г., заместитель начальника внешней разведки полковник Судоплатов требует от наркоматов союзных республик, в целях сохранения секретности сведений о сосредоточении германских войск на советской границе, все материалы, касающиеся этого вопроса, направлять в Москву по внутренней почте зашифрованными: «т. Журавлеву. Дайте указание наркомам — приказать, чтобы такого рода материалы присылать только шифром. Судоплатов».