Витрянский Василий Владимирович. Договорное право. Книга первая. Общие положения

   Характерно, что в дальнейшем, комментируя законоположения о залоге, авторы надолго «забывают» о вещно-правовой его сущности и вполне обходятся категориями обязательственного права и вновь возвращаются к вещному характеру залоговых отношений лишь при рассмотрении вопросов, связанных с защитой залогодержателем своих прав на предмет залога. При этом подчеркивается: «В праве залогодержателя „истребовать“ предмет залога, выбывший из его владения или владения залогодателя (должника), наиболее отчетливо проявляется вещный характер права залога… являясь прежде всего правом залогодержателя по отношению к другой стороне залогового правоотношения – залогодателю, право залога в то же время защищается от нарушений со стороны третьих лиц и в этом отношении сходно с правом собственности»^[708]. В своих рассуждениях авторы опираются на ст. 316 ГК Республики Казахстан (в российском ГК – ст. 347), наделяющую залогодержателя правом истребовать выбывший из владения его самого или залогодателя (должника) предмет залога у лица, владение которого этим предметом незаконно.
   На наш же взгляд, включение в ГК норм о защите залогодержателем своих прав на предмет залога, наряду с нормами о защите права собственности и других вещных прав (в российском ГК – гл. 20), как раз свидетельствует о том, что законодатель исходит из того, что залог не относится к категории вещных прав, иначе к залоговым правоотношениям применялись бы напрямую правила о защите права собственности и других вещных прав. Наделение же залогодержателя правом использовать такой способ защиты, как истребование предмета залога из незаконного владения, объясняется необходимостью обеспечить защиту права залогодержателя (обязательственного по своей природе) не только от незаконных действий залогодателя, но и третьих лиц.
   Таким образом, представляется, что можно говорить лишь о распространении некоторых норм о вещно-правовых способах защиты на залоговые отношения, но не о вещно-правовой природе самих залоговых отношений.
   Залог как способ обеспечения исполнения обязательства
   Теперь же, определив понятие и правовую природу залоговых отношений, рассмотрим подробнее действующие положения российского гражданского законодательства о залоге и практику их применения.
   Залог представляет собой один из способов обеспечения исполнения обязательств, сущность которого заключается в том, что кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом (п. 1 ст. 334 ГК).
   В современных условиях залог занимает особое место среди способов обеспечения исполнения гражданско-правовых обязательств. Излишне напоминать о таких негативных явлениях, присущих переходному периоду нашей экономики, как инфляция, падение уровня производства, повсеместные неплатежи за поставленные товары, выполненные работы или оказанные услуги. В такой ситуации широкое использование ранее весьма популярных способов обеспечения исполнения обязательств, например, таких, как неустойка, теряет практический смысл. В самом деле, откуда контрагенту по договору, который не имеет денежных средств в количестве, достаточном для уплаты долга, взять деньги для уплаты штрафа или пени?
   В этом смысле залог обладает несомненными преимуществами. Во-первых, договор залога имущества обеспечивает наличие и сохранность этого имущества на тот момент, когда должнику придется рассчитываться с кредитором. Причем стоимость заложенного имущества будет возрастать пропорционально уровню инфляции Во-вторых, залог имущества должника обеспечивает кредитору – залогодержателю возможность удовлетворить свои требования за счет предмета залога преимущественно перед другими кредиторами. В-третьих, реальная опасность потерять имущество в натуре (а предметом залога является, как правило, особо ценное, т. н. быстроликвидное имущество) является хорошим стимулом для должника исполнить свои обязательства надлежащим образом.
   Несмотря на все свои преимущества, залог пока не получил широкого распространения в предпринимательских отношениях. Объясняется это в первую очередь отсутствием системы единой государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с недвижимым имуществом, которое в качестве предмета залога (ипотеки) является наиболее привлекательным для кредиторов. В результате нередко случается, что одно и то же имущество передается в залог неоднократно. При этом каждый последующий кредитор – залогодержатель не имеет представления о том, что его обязательство обеспечено залогом имущества, уже обремененного ранее заключенными договорами.
   Однако отмеченные причины не являются неустранимым препятствием. Напротив, в соответствии с ГК (ст. 131) предусмотрено, что право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в Едином государственном реестре учреждениями юстиции. Будут регистрироваться право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека и сервитуты. Учитывая, что органам, осуществляющим регистрацию, независимо от места ее совершения вменено в обязанность предоставлять информацию о произведенной регистрации и зарегистрированных правах любому лицу, проблема отсутствия у залогодержателя сведений о правах третьих лиц на заложенное имущество будет разрешена. Дело осталось за малым: необходимо обеспечить действие закона о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
   В целом систему правового регулирования отношений по залогу предполагалось построить следующим образом. Все основные принципиальные положения должны содержаться непосредственно в ГК (ст. 334—358), поэтому отдельного закона о залоге не потребуется. Вместе с тем в самом Кодексе имеются нормы, отсылающие к специальным законам, регулирующим отдельные виды залога. Прежде всего это Закон об ипотеке, сфера действия которого будет распространяться на залог земельных участков, предприятий, зданий, сооружений, квартир и другого недвижимого имущества. Общие правила о залоге, содержащиеся в ГК, применяются к ипотеке в том случае, если Законом об ипотеке не будут установлены иные правила. Потребуется также принять закон, регулирующий отношения, связанные с кредитованием граждан ломбардами под залог принадлежащих гражданам вещей, и, видимо, закон о залоге товаров в обороте.
   Вместе с тем следует учитывать, что при введении в действие части первой ГК Закон Российской Федерации «О залоге»^[709] не признан утратившим силу, поэтому его применение подчиняется общему правилу, предусмотренному Федеральным законом «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (ст. 4), а именно он подлежит применению в части, не противоречащей ГК.
   Но вернемся к залогу как способу обеспечения исполнения обязательств. Еще раз подчеркнем, что его сущность составляет преимущественное право залогодержателя (перед другими кредиторами) получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества. В таком же порядке залогодержатель может получить удовлетворение своих требований и из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества независимо от того, в чью пользу оно застраховано (п. 1 ст. 334).
   Как правило, в качестве залогодателя имущества выступает должник по обеспеченному залогом обязательству. Кодекс не исключает возможности установления залога для обеспечения обязательства и третьим лицом. Однако независимо от того, кто является залогодателем (сам должник или третье лицо), вещь, передаваемая в залог, должна принадлежать ему на праве собственности. В определенных случаях допускается участие в этих отношениях не собственника вещи, а субъектов права хозяйственного ведения, к которым, как известно, относятся государственные и муниципальные предприятия. Вместе с тем необходимо учитывать, что передача имущества в залог означает распоряжение этим имуществом. Поэтому установленные в ГК (ст. 295) ограничения в распоряжении недвижимостью в отношении государственных и муниципальных предприятий в полной мере относятся и к залогу. Следовательно, залогодателем по договору ипотеки указанные унитарные предприятия могут стать лишь с согласия собственника.
   Содержащиеся в ГК правила о залогодателе в значительной степени детализированы арбитражно-судебной практикой применительно к организационно-правовым формам юридических лиц.
   Наибольшая специфика (и добавим, опасность для кредитора – залогодержателя) просматривается в ситуации, когда в качестве залогодателя выступает акционерное общество, созданное в ходе приватизации путем преобразования государственного или муниципального предприятия. Дело в том, что в соответствии с ГК (п. 3 ст. 96) особенности правового положения таких акционерных обществ определяются также законами и иными правовыми актами о приватизации государственных и муниципальных предприятий.
   Как известно, отношения, связанные с приватизацией, регулируются Законом Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» от 3 июля 1991 г.^[710] Детальная же регламентация порядка преобразования государственных предприятий в акционерные общества содержится в Указе Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. №721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества»^[711], которым утверждено Положение о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, а также Типовой устав такого акционерного общества. Согласно п. 6.3 Типового устава сделки по отчуждению имущества общества, стоимость которого превышает 10 процентов балансовой стоимости его активов, требуют решения общего собрания акционеров. Если договор залога заключен акционерным обществом (в качестве залогодателя) с нарушением этого требования, он является ничтожной сделкой со всеми вытекающими отсюда последствиями для залогодержателя.
 
   КонсультантПлюс: примечание.
   Закон РФ от 03.07.1991 №1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 21.07.1997 №123-ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации».
 
   Судебная практика исходит из того, что указанные особенности правового положения акционерных обществ, созданных в процессе приватизации государственных предприятий, подлежат применению в отношении договоров залога, заключенных до 1 января 1996 г., в тех случаях, когда хотя бы одна акция остается в собственности государства.
   В отношении договоров, заключенных после 1 января 1996 г., применяются иные правила, предусмотренные Федеральным законом «Об акционерных обществах»^[712], который определил временные границы применения особенностей правового положения акционерных обществ, созданных при приватизации государственных и муниципальных предприятий. Закон (п. 5 ст. 1) связал переход таких акционерных обществ на общий режим правового регулирования с двумя моментами: во-первых, с моментом отчуждения государством или муниципальным образованием 75 процентов принадлежащих им акций; во-вторых, с моментом окончания срока приватизации, независимо от числа акций, оставшихся в собственности государства или муниципального образования. Во втором случае в судебной практике имелись определенные сложности, поскольку в планах приватизации, как правило, не определяется срок ее окончания. В связи с этим Пленумы Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в своем Постановлении от 2 апреля 1997 г. №4/8 «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“^[713] (п. 2) разъяснили, что при определении срока окончания приватизации конкретных акционерных обществ необходимо руководствоваться п. 10 Указа Президента Российской Федерации от 18 августа 1996 г. №1210 «О мерах по защите прав акционеров и обеспечению интересов государства как собственника и акционера», согласно которому таким сроком следует считать последнюю из дат, фиксирующих срок окончания продажи акций (проведения завершающего конкурса или аукциона). Если в соответствии с законодательством о приватизации в государственной собственности закрепляется на определенный срок пакет акций создаваемого акционерного общества (51, 38 или 25,5 процента), сроком завершения приватизации считается окончание периода, на который закреплен в собственности государства пакет акций. По окончании срока приватизации, с момента, когда количество акций, принадлежащих государству или муниципальному образованию, составит не более 25 процентов их общего числа (при частичной реализации пакета акций до наступления этого срока), деятельность акционерного общества, созданного на базе приватизированного государственного или муниципального предприятия, полностью переходит в сферу регулирования Федерального закона «Об акционерных обществах». Если при приватизации государственного предприятия выпускается «золотая акция», наделяющая ее держателя правом вето на общем собрании акционеров, это право сохраняется за держателем «золотой акции» в течение всего периода ее действия.
   Если речь идет об акционерных обществах, деятельность которых регулируется ГК и Федеральным законом «Об акционерных обществах» без учета каких-либо особенностей, предусмотренных приватизационным или иным законодательством, следует иметь в виду, что при определенных условиях договор залога, залогодателем по которому выступает такое акционерное общество, может быть квалифицирован как крупная сделка. Федеральным законом «Об акционерных обществах» (ст. 78 и 79) предусмотрено, что совершение крупных сделок акционерным обществом возможно лишь при наличии единогласного решения совета директоров (наблюдательного совета) – при стоимости приобретаемого или отчуждаемого (в том числе путем передачи в залог) по сделке имущества от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества на дату принятия такого решения либо по решению общего собрания акционеров – при стоимости имущества, являющегося предметом сделки, свыше 50 процентов балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о ее совершении. На основании решения общего собрания акционеров заключаются также сделки, связанные с приобретением или отчуждением обществом имущества стоимостью от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества, если совет директоров (наблюдательный совет) не достиг единогласия относительно такой сделки и передал этот вопрос на рассмотрение общего собрания акционеров. Сумма (размер) крупной сделки определяется исходя из стоимости реально отчуждаемого или приобретаемого имущества (в том числе имущества, передаваемого в залог) в сопоставлении с данными последнего утвержденного баланса общества.
   В Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 апреля 1997 г. (п. 14) содержится разъяснение, согласно которому в случае совершения крупной сделки генеральным директором (директором) акционерного общества или уполномоченным им лицом при отсутствии необходимого решения совета директоров (наблюдательного совета) или общего собрания акционеров такая сделка является недействительной. Однако она может быть признана судом имеющей юридическую силу и создающей для общества вытекающие из нее права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено, что в последующем данная сделка была одобрена соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционерного общества.
   Что касается договоров залога, заключенных со стороны залогодателя – акционерного общества его генеральным директором (директором) за пределами ограничений его полномочий, предусмотренных не законом, а уставом соответствующего акционерного общества, то такой договор может быть признан недействительным только при наличии оснований, предусмотренных ст. 174 ГК.
   Например, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, рассматривая протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на постановление апелляционной инстанции одного из арбитражных судов, установил следующее.
   Открытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора залога нежилого помещения, заключенного с коммерческим банком в обеспечение возврата кредита. Решением арбитражного суда исковые требования были удовлетворены. Постановлением апелляционной инстанции решение отменено, в иске отказано. В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федерации предлагалось Постановление отменить, решение суда оставить в силе. Рассмотрев данный протест, Президиум не нашел оснований для его удовлетворения.
   Как усматривалось из устава акционерного общества, оно является правопреемником товарищества с ограниченной ответственностью и учреждено в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 14 октября 1992 г. №1230 «О регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и муниципальных предприятий, сданного в аренду». Пунктом 6.4 устава общества закреплена исключительная компетенция общего собрания акционеров по вопросам распоряжения имуществом общества, составляющим более 10 процентов его активов.
   Данное требование устава не было предусмотрено законом и иными правовыми актами, применимыми в момент совершения сделки залога к акционерным обществам, созданным на основании упомянутого Указа.
   Договор о залоге нежилого помещения с балансовой стоимостью, превышающей уставный капитал акционерного общества, подписан со стороны общества его генеральным директором.
   В подтверждение полномочий на заключение указанной сделки генеральный директор представил банку разрешение общего собрания акционеров, оформленное протоколом собрания, и выписку из реестра акционеров акционерного общества о принадлежности директору общества 56,6 процента акций общества, заверенную держателем реестра – инвестиционно финансовой компанией. Оснований для сомнения в подлинности этих документов по их внешним признакам у банка не имелось.
   Согласно ст. 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, если полномочия органа юридического лица ограничены учредительными документами и при совершении сделки орган действовал с превышением ограниченных в таком порядке полномочий, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об этих ограничениях.
   Факт подделки генеральным директором акционерного общества документов, представленных банку при заключении от имени общества договора залога, установлен экспертизой при расследовании уголовного дела. В момент оформления указанной сделки банк не знал и не мог заведомо знать о том, что общее собрание акционеров общества по вопросу о получении кредита под залог помещения не проводилось и соответствующими полномочиями генерального директора не наделяло. Поэтому оснований для признания оспоримой сделки недействительной в данном случае не имелось. Последствия ее совершения должно нести то юридическое лицо, от имени которого недобросовестно действовал его исполнительный орган.
   Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 187—189 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации протест отклонил и оставил в силе Постановление апелляционной инстанции арбитражного суда об отказе в иске о признании договора залога недействительной сделкой^[714].
   Некоторыми особенностями отличается оценка в судебной практике договоров залога, в качестве залогодателей по которым выступают государственные и муниципальные унитарные предприятия. Здесь кредиторов залогодержателей «подстерегает» другая опасность. Дело в том, что в соответствии со ст. 49 ГК унитарные предприятия, в отличие от иных организационно-правовых форм коммерческих организаций, обладающих общей правоспособностью, наделены лишь целевой правоспособностью. Устав унитарного предприятия помимо общих сведений о юридическом лице должен содержать сведения о предмете и целях деятельности этого предприятия (п. 1 ст. 113 ГК).
   В Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 (п. 18) разъяснено, что унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами. Такие сделки являются ничтожными на основании ст. 168 ГК. Применительно к договорам залога в реальной судебной практике признаются ничтожными сделками договоры о передаче в залог залогодателем – государственным или муниципальным предприятием производственных фондов или иного имущества, без которого предприятие не сможет в полном объеме выполнять уставные цели, а также имущества, стоимость которого сравнима с балансовой стоимостью активов предприятия.
   Кроме того, специфика государственного или муниципального предприятия, выступающего в роли залогодателя, заключается еще и в том, что как субъект права хозяйственного ведения распоряжаться недвижимым имуществом (в том числе путем передачи его в залог) такое предприятие вправе лишь при наличии согласия органа, уполномоченного собственником: государством или муниципальным образованием. Несоблюдение этого требования также влечет признание договора залога ничтожной сделкой.
   Казенные предприятия, а также иные унитарные предприятия, не основанные на государственной и муниципальной собственности (индивидуальные частные предприятия, предприятия общественных организаций и т. п.), к которым, как известно, применяется правовой режим казенных предприятий, могут выступать в качестве залогодателя любого принадлежащего им имущества, за исключением произведенных ими готовых товаров, только с согласия собственника или уполномоченного им органа (п. 1 ст. 297 ГК).
   Что касается залогодержателя, то в этом качестве может выступать кредитор по любому гражданско-правовому обязательству. ГК не включает в себя каких-либо специальных норм о залогодержателе, аналогичных тем, которые содержатся в ст. 335 Кодекса и устанавливают правила относительно залогодателя.
   Залогом обеспечиваются прежде всего требования, основанные на отношениях по кредиту. Однако нет никаких препятствий, чтобы использовать его для обеспечения любых иных обязательств. Применение залога предполагает только одно условие: обеспечиваемое им требование должно быть действительным. Это означает, что залоговое требование не должно противоречить закону.
   На практике, помимо кредитных, залогом обеспечиваются главным образом обязательства, вытекающие из договоров купли-продажи, подряда, комиссии, хранения и других предусмотренных в ГК договоров. В то же время залог нередко используется применительно к обязательствам и за пределами предусмотренных ГК договоров, а иногда и гражданского права. Так, Законом Российской Федерации от 15 апреля 1993 г. «О вывозе и ввозе культурных ценностей»^[715] предусмотрено, что временный вывоз ценностей, которые имеют историческое, художественное, научное или культурное значение, памятников истории и культуры, взятых под охрану государства, возможен только с разрешения компетентных государственных органов. По этому поводу между заинтересованным лицом, а также федеральной службой по сохранению культурных ценностей заключается договор, предусматривающий обязательство возвратить в страну вывозимые ценности. Указанное обстоятельство обеспечивается залогом самих этих ценностей.