Вудивисс Кэтлин. Пепел на ветру

   Взобравшись на спину Тар, Элайна повернула кобылу к реке. Ей не хотелось возвращаться в дом Крэгхью: этим вечером Энгус и Лила собирались на политическое собрание, и у нее не было ни малейшего желания выслушивать ехидные замечания Роберты. В полном одиночестве она ехала вдоль берега; тихий плеск воды успокаивал ее. Сейчас Миссисипи казалась обманчиво-мирной, но Элайна знала: во время дождей река способна за ночь повернуть вспять или проложить новое русло.
   Яркая луна, повисшая в небе среди облаков, отбрасывала дрожащие пятна света на поверхность воды. Спешившись, Элайна уселась на берегу, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Она вглядывалась в темные громады судов северян, и ярость вновь закипала в ней, слезы жгли глаза.
   — Предательница! — выпалила она, обращаясь к реке. — Это ты привела сюда янки! Неужели ты не знаешь, что такое честь и преданность?
   Из речных глубин не донеслось ни звука. Неожиданно перед мысленным взором Элайны предстала длинная вереница людей в синих и серых мундирах; у некоторых из них не хватало рук, ног, глаз или даже половины лица. Полулюди, осколки войны!.. И этот кошмар творится в любом госпитале!
   На поверхности воды возникла большая тень. Элайна не сразу поняла, что по течению плывет огромное дерево. Вот оно медленно развернулось, наткнулось на отмель и снова выплыло на середину потока. Внезапно в темноте сверкнуло что-то белое. Рука! Элайна вскочила, не сомневаясь, что воображение ее не обмануло — кто-то плыл по реке, с трудом удерживаясь на поверхности скользкого ствола.
   Девушка быстро огляделась. Очень скоро неизвестный окажется вне пределов ее досягаемости, и тогда помочь ему будет уже невозможно.
   Дерево вновь завертелось, и его «пассажир» рухнул в реку. Вскинув руку, он издал слабый крик и погрузился в воду с головой.
   Этот отчаянный призыв побудил Элайну действовать быстрее. Стащив плотную куртку, она разбежалась и прыгнула в воду. Вынырнув на поверхность, девушка поплыла, борясь с мощным течением, раздвигая воду сильными гребками. Увидев бревно, она протянула руку, пытаясь помочь утопающему, и наконец, схватив за волосы, изо всех сил потянула его за собой. Она продолжала поддерживать голову мужчины над водой, пока не приблизилась к берегу. Ее силы были на исходе, и Элайна смогла только дотащить его до кромки воды. Решительным рывком она уложила его на берегу.
   Неожиданно неудачливый пловец закашлялся, изо рта у него хлынула вода — это убедило Элайну, что он еще жив. Приподняв его, девушка заглянула ему в лицо и ахнула. Откуда здесь взялся Коул Латимер? По всему выходило, что она спасла ненавистного янки! Внезапно перед ней возникло другое видение: Джейсон, лежа в грязи, уставился невидящими глазами в темное ночное небо. Элайна всхлипнула, чувствуя, как ночная прохлада быстро пробирается под ее мокрую одежду.
   — Безмозглый болван, ты выбрал чертовски холодную ночь для купания! — Она помогла капитану сесть.
   Неожиданно Коул застонал и запрокинул голову, струйка темной липкой жидкости сбегала у него по лбу. Ощупав его голову, Элайна обнаружила огромную ссадину.
   — Кто-то здорово огрел тебя, янки. Или, может, ты напился вдрызг и полез купаться? А еще говорил, что сумеешь позаботиться о себе!
   Теперь ей предстояло решить, как поступить дальше. Ключ от дома Латимера был потерян, у него в карманах ключа также не оказалось. В таком виде везти офицера-северянина по площади Джексона было опасно — ее с легкостью могли обвинить в нападении на него. Оставался всего один выход — отвезти его в дом Крэгхью. Обычно дядя задерживался на политических собраниях допоздна, а иной раз и до рассвета. Если так будет и на этот раз, она сумеет незаметно провести капитана в дом. Правда, утром разразится скандал, но тогда уж пусть Энгуса умасливает Роберта.
   Элайна бросилась туда, где стояла Тар, и подвела лошадь поближе. Набросив на плечи Коулу свою куртку, она помогла ему подняться. Ей пришлось приложить немало усилий, прежде чем доктор оказался на спине Тар; потом, подхватив поводья, она подвела кобылу к лежавшему на берегу бревну и сама забралась на нее.
   — Ну, янки, теперь держись!
   Видимо, расслышав сквозь шум в ушах ее голос, Коул попытался выпрямиться, но едва Элайна устроилась в седле перед ним, он тяжело привалился к ее спине и обхватил ее за талию, а она как могла придерживала его, надеясь, что таким образом им все же удастся не свалиться на землю.
   Переулками они добрались до дома Крэгхью. Окна особняка были темны, только в конюшне горел фонарь. Элайна решила, что Роберта, соскучившись в обществе слуг, уже легла спать. Заведя Тар в конюшню, она бесцеремонно сдернула капитана на землю. Он что-то забормотал, и девушка поспешно зажала ему рот рукой, а затем прислонила его к стене у двери.
   — И надо же было так напиться! Да что там: янки — они и есть янки.
   Она отвела Тар в денник и насыпала ей несколько пригоршней овса — в благодарность за службу. Коляска Энгуса по-прежнему отсутствовала, и это Элайну особенно обрадовало.
   Вернувшись к двери, она обнаружила, что капитана нет на прежнем месте. Куда, черт побери, он мог подеваться? Стоя у наполненной водой канавы, Элайна тихо позвала его по имени и вдруг почувствовала толчок в спину. Они оба упали в канаву, и девушке едва удалось высвободиться, но прежде она как следует нахлебалась воды.
   — Синебрюхий! — в ярости выпалила Элайна, давая волю своему гневу, и тут же погрузила голову капитана в канаву. — В следующий раз, когда захочешь искупать меня, янки, лучше сначала подумай хорошенько! И знай: я не утопила тебя только потому, что ты слишком пьян.
   — Х-холодно! — Коул едва шевелил губами. Это признание немного смягчило Элайну, и она помогла капитану выбраться из канавы. То и дело она встревоженно поглядывала на окна Роберты, надеясь, что шум не разбудит кузину. Дульси скорее всего тоже спала.
   Осторожно приоткрыв заднюю дверь и обхватив Коула за плечи, девушка провела его внутрь, но, войдя в кухню, вдруг поняла, что за ними тянется мокрый след.
   — Подожди здесь, — прошептала она, усаживая пострадавшего на стул. — Я принесу одеяла.
   Элайна бросилась в кладовую, где утром видела стопку белья. Проходя мимо очага, она повесила над тлеющими углями чайник и бросила на них пару поленьев, чтобы, уложив капитана в постель, принять горячую ванну.
   Закутав Коула в стеганое одеяло, а другое набросив себе на плечи, Элайна заставила его встать, и они начали взбираться по лестнице.
   К счастью, спальню для гостей освещала луна, и Элайне не понадобилось зажигать лампу, чтобы дойти до кровати. Сдернув покрывало, она уложила нежданного гостя в постель и надежно укрыла его.
   — Ну вот и все, янки. — Девушка устало улыбнулась.
   Уже через несколько минут она лежала в ванне. Горячая вода быстро превратила ее раздражение в томную безмятежность. Взяв ароматное мыло, Элайна начала намыливать голову и шею. Сегодня ночью она меньше всего нуждалась в маскировке, и ей хотелось поскорее смыть с себя все предшествующее волнение и горе. С прерывистым вздохом она откинулась на край ванны и засмотрелась на тени, пляшущие на потолке. Самой себе она сейчас казалась пустой, бессильной и бесчувственной оболочкой. Все, что случилось утром, стало теперь далеким и чужим, словно с тех пор прошла целая вечность.
   Элайна погрузилась в мир фантазий и представила себя в прекрасном платье, с длинными блестящими волосами, в объятиях очаровательного мужчины. Ей вспомнились сильные мускулистые руки Коула, его блестящие глаза, добрая улыбка… И тут же она яростно встряхнула головой. Что за чепуха! Этот Латимер — всего лишь ненавистный янки!
   Элайна решительно поднялась, быстро вытерлась и надела ночную рубашку, а потом, прежде чем уйти, развесила одежду над очагом в кухне и села перед огнем, расчесывая волосы. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось собраться с мыслями, после чего она поднялась.
   В особняке было тихо, как в склепе. С блаженным вздохом Элайна забралась под одеяло. Должно быть, время близилось к полуночи: луна поднялась высоко в небо, поэтому не было ничего удивительного в том, что сон быстро сморил ее.
   Не прошло и двух часов, как глухой стук заставил Элайну оторвать голову от подушки. Из соседней комнаты доносились приглушенные звуки, мужской голос бормотал проклятия.
   «Этот болван разбудит Роберту!» — тревожно подумала она и, быстро вскочив с постели, набросила халат поверх тонкой рубашки, а затем выбежала за дверь и, промчавшись по коридору, юркнула в комнату для гостей.
   Уже закрывая за собой дверь, девушка вдруг поняла, какую глупость совершила, ворвавшись сюда в женской одежде: Коул Латимер, придя в себя, у постели возился с фонарем; стеклянный абажур, сбитый неловким движением, валялся возле его ног.
   Несмотря на затуманенное сознание, капитан сразу понял, что у двери стоит женщина. Его мысли вяло сменяли одна другую, он не мог найти объяснений увиденному, не понимал, как очутился в чужой спальне. Положение было весьма затруднительным. Латимер представил себе ярость мужа или скорее отца, обнаружившего, что на честь его дочери посягнул какой-то незнакомец.
   — Мэм… — начал он заплетающимся языком, — прошу простить меня за вторжение…
   Сообразив, что бегство невозможно, Элайна попыталась найти выход и в конце концов решила, что она поступила правильно, войдя в комнату: супруги Крэгхью могли вернуться с минуты на минуту, и если бы они столкнулись с полураздетым янки, бродящим по дому, могло случиться непоправимое.
   Судя по всему, капитан Латимер не узнал ее, и в голове у Элайны мгновенно созрел хитрый план. Из разговоров с солдатами в госпитале она почерпнула много такого, от чего неизменно краснела до корней волос.
   Ее мелодичный смех нарушил молчание.
   — Неужели вы покинете нас после того, как поклялись провести здесь всю ночь, капитан? Разве можно так быстро забывать обещания? — Она удачно подражала манерам куртизанок, ее голос звучал сладко и вкрадчиво. Обмануть янки было довольно несложно — Элайна убедилась в этом, пока играла роль оборванного мальчишки.
   Не имея возможности вспомнить, как очутился в этой комнате, Коул был вынужден смириться: в конце концов, его воздержание и так затянулось. С другой стороны, чтобы утолить желание, здесь ему не понадобится прилагать особых усилий. Прагматичный по натуре капитан, найдя объяснение происходящему, воспрянул духом.
   Элайна вспомнила, что ее дядя прячет графин с бренди в комнате для гостей, и решила разыскать его. Ее гость ни в коем случае не должен протрезветь. Если он выпьет и снова уснет, ей тоже удастся выспаться.
   Когда она проходила мимо окна, ее стройная соблазнительная фигура мгновенно возбудила аппетит Коула и его воображение.
   — Вот, капитан, — прозвучал нежный голосок, — выпейте еще. — Элайна подала Коулу стакан, до краев наполненный бренди, и поспешно отступила. Ее ласковый смех дразнил и завораживал. — Пейте, не стесняйтесь!
   Коул жадно глотнул прозрачный напиток, не забыв при этом отметить его тонкий вкус. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: в захваченном северянами городе только в борделях имелось хорошее спиртное.
   — А теперь, — Элайна приложила ладонь к груди Коула и слегка подтолкнула его к кровати, — вы должны лечь в постель — здесь прохладно, не дай Бог, простудитесь. Мне надо ненадолго спуститься вниз, но я скоро вернусь.
   Мысленно похвалив себя за находчивость, девушка начала медленно отступать назад: капитан наверняка сразу уснет, стоит ей только покинуть спальню. Однако Коулу эта мысль не пришлась по душе: давно уже ему не доводилось ощущать такой тонкий аромат, слышать столь нежный голос, и теперь он просто сгорал от нетерпения. Одним глотком допив бренди, от которого у него по телу разлилось приятное тепло, он отставил стакан.
   — Отдыхайте, миленький, — уговаривала его Элайна, продолжая пятиться к двери, — я долго не задержусь.
   Проклиная дрожащие ноги, Коул шагнул вперед и поймал ее за руку. Элайна удивленно взглянула на него, но не осмелилась протестовать: фигура капитана казалась в полутьме особенно внушительной.
   — Если бы я получил всего один поцелуй, — негромко пробормотал гость, — он очень скрасил бы мне ожидание. Иди сюда! — Он привлек девушку к себе. — Дай-ка я попробую тебя на вкус, чтобы знать, что меня ждет.
   Элайна с облегчением вздохнула: Коул и не подозревал, что его обманывают. Но он вел себя слишком дерзко, а это было не совсем то, чего она ожидала. Еще совсем недавно ей казалось, что она знает о мужчинах все, но теперь, когда Коул коснулся ее ягодиц и прижал к себе, юная притворщица остро осознала свое невежество. У нее было одно желание — отстраниться, однако искушенная ночная бабочка вряд ли стала бы сопротивляться клиенту. Выхода не было — ей осталось лишь подчиниться.
   Элайна решительно приподнялась на цыпочки, чтобы коснуться губ Коула, и увидела, что его голубые глаза таинственно поблескивают в полутьме. В этот миг его лицо показалось ей особенно привлекательным и мужественным.
   Странное, доселе незнакомое ощущение охватило ее, заставило затрепетать. Несколько минут она боролась с непривычным возбуждением и лишь чрезвычайным напряжением воли сумела подавить его.
   Коул завладел ее губами, и хотя его рот был мягким и нежным, он пробудил в Элайне нестерпимый жар. Закрыв глаза, она застыла в его объятиях, остро ощущая прикосновение его чресел, которые пылали желанием. У нее закружилась голова, и Элайна испугалась, что может лишиться чувств.
   — Вы совсем меня ошеломили, капитан, — едва выговорила она. — Но мне и вправду пора.
   Латимер вдруг нахмурился:
   — К кому это ты собралась?
   Девушка не сразу поняла смысл вопроса, а потом густо покраснела.
   — Разумеется, ни к кому, капитан! Но у меня есть другие обязанности…
   Коул снова привлек ее к себе. Не зная, куда девать руки, Элайна обняла его за шею.
   — Еще один поцелуй, — прошептал он, касаясь губами ее щеки, — и я отпущу тебя.
   «Болван!» — пронеслось у нее в мозгу. Несколько недель он только насмехался над ней, но так и не догадался, что она женщина! Ну он об этом еще пожалеет!
   Не сознавая, какое воздействие производит на капитана тепло ее тела, Элайна прильнула к нему. Коул тут же требовательно впился губами в ее губы, повергая ее в смятение. Одной рукой он подхватил голову Элайны, жадно впитывая вкус влажных полураскрытых губ. Он ощущал мягкость ее волос, округлость груди и впервые за долгое время желал всецело обладать женщиной.
   От опьяняющего, страстного поцелуя у Элайны стали путаться мысли, ноги предательски задрожали. Коул приподнял голову, медленно провел языком по ее губам и раздвинул их томительным движением. Когда Элайна ощутила запах и привкус бренди, реальность стала казаться ей бесконечно далекой. Ей вовсе не хотелось сопротивляться. Вскоре он насытится ею, наивно рассудила она, и ляжет спать. А пока она нежилась в этих крепких руках, чувствуя себя желанной и наслаждаясь объятиями.
   Коул разжал руки, и Элайне пришлось прислониться к нему, чтобы не упасть. Он коснулся губами ее виска, спустился по щеке к шее, и вдруг Элайна почувствовала, что его ладони скользнули за вырез ночной рубашки. Пояс халата развязался, единственной преградой между ними остался тонкий батист. Он потерся животом о ее живот, продолжая ласкать ее спину и грудь.
   Тут к Элайне вернулся рассудок, и она попыталась высвободиться или хотя бы повернуться к капитану боком, но тем самым только облегчила ему доступ к самым потайным уголкам своего тела. Не успела она опомниться, как его ладонь подхватила ее грудь снизу, пальцы принялись ласкать чувствительный холмик и продвигаться по животу.
   Испуганно вскрикнув, Элайна отшатнулась, хватая Коула за обе руки и пытаясь прижать их к его груди.
   — Капитан Латимер, ваша пылкость изумляет меня. Ложитесь в постель, но прежде выпейте еще. Уверяю, не пройдет минуты, и я вернусь…
   По его лицу скользнула улыбка.
   — Понятия не имею, что у тебя за обязанности, детка, но ручаюсь, они могут подождать. Ты должна стать моей немедленно! — Его глаза загорелись решимостью.
   Подхватив Элайну на руки, Коул уложил ее на постель. Рубашка ее сбилась, и нагое бедро задело его мужское достоинство. Перекатившись по кровати, она вскочила с другой стороны, уверенная, что сумеет спастись, но Латимер одним прыжком догнал ее и схватил за распахнувшийся халат. Девушка в отчаянии высвободила одну руку из рукава, надеясь улизнуть и оставить халат в руках капитана, но он уже успел притянуть ее к себе.
   — Я прошу вас! — взмолилась Элайна, стараясь не выдавать своей тревоги. — У нас впереди уйма времени. Только наберитесь терпения. Уверяю, милорд янки, я вернусь немедленно.
   Наконец вторая ее рука выскользнула из рукава, и она оказалась на свободе, но Коул тут же схватил ее повыше локтя и решительно привлек к себе. Халат упал на пол. Элайне пришлось лечь, касаясь пылающего жезла страсти, рядом с которым батист ночной рубашки казался тончайшей паутиной. Коул приподнялся и жадно приник губами к нежному соску. Единственная тесемка у ворота лопнула, рубашка распахнулась, обнажая грудь. Его горячие влажные губы проложили дорожку через мягкие упругие холмы, и у Элайны перехватило дыхание, когда он медленно обвел сосок языком. Дрожь возбуждения охватила ее, в то время как силы таяли с каждой минутой. Коул, придавив ее к постели всем телом, посмотрел в глаза Элайны и улыбнулся:
   — Мадам, вы сейчас же станете моей.
   Элайна в отчаянии замотала головой.
   — Мне надо идти, — задыхаясь, запротестовала она. — Скорее идти…
   — Нет, детка, я заплатил за всю ночь и никому не отдам свои права на тебя.
   Элайна попыталась одернуть рубашку, но его ладони уже ласкали ее плоский живот, блуждали по бедрам с дерзостью, заставившей ее задрожать.
   — В этом-то и дело, капитан, — торопливо зашептала она. — Вы еще не заплатили.
   Коул недоверчиво хмыкнул и оглянулся через плечо. Его одежды нигде не было. Но стоит ли отпускать девчонку: она улизнет, а он останется изнывать от вожделения… Не раздумывая, он снял с шеи медальон на золотой цепочке и протянул Элайне.
   — Здесь втрое больше того, что ты стоишь. Возьми.
   — Нет! Я не могу! — ахнула Элайна, но он уже надевал цепочку ей на шею. Теплый медальон лег на грудь. — Прошу, капитан, умоляю вас!
   — Коул, — шепотом поправил он, склоняясь к ее губам.
   — Не надо, нет, я не…
   — Коул! — настойчиво повторил он.
   — Коул… — дрожа, отозвалась она. Улыбнувшись, он склонился над ней. Слепое безумие охватило Элайну при виде его решимости. Он лег между ее ног, и глаза девушки изумленно раскрылись: горячее копье коснулось интимной внутренней поверхности бедра, задевая самые нежные местечки женской плоти.
   Элайна сдавленно застонала, напуганная этим мягким, но неумолимым вторжением, заворочалась и уперлась ладонями в мускулистую грудь.
   — Коул, послушай…
   В этот момент жгучая боль пронзила ее. Элайна уткнулась лицом в плечо капитана, до крови кусая губы; слезы заструились по ее щекам. Внезапно он впился ей в губы и целовал долго, не спеша, пока боль первого вторжения не начала утихать. Он не торопился, наслаждаясь каждой минутой, и за время этого ожидания Элайна испытала странное нарастающее ощущение радости, о существовании которой даже не подозревала. Его прикосновения будоражили ее, пульсирующее тепло согревало, постепенно она начала отвечать на пылкие поцелуи. Поглаживая руками его спину, она робко играла языком и даже пропустила момент, когда он задвигался. Внезапно Элайна утратила всякую способность рассуждать. Выгнув спину, она ответила на его призыв, подчиняясь пламени, нарастающему в ней. Каждый удар, резкий и мощный, возносил ее на новую вершину наслаждения, с каждым толчком она испытывала такое блаженство, что была уверена: это уже больше не повторится. Страстное безумие продолжалось до бесконечности. Ее мир вдруг распался, и она перенеслась в другой, переполненный невообразимым наслаждением. Хриплое дыхание Коула вторило ритму его сердца. Они слились воедино и воспарили на крыльях экстаза. Громко застонав, он снова завладел ее губами. В какой-то момент Элайна, утратив свою девическую неуверенность, уже без страха последовала за потоком желания. Губы и тела слились во вспышке, которая опалила души, оставив взамен тлеющие угли. Ветер блаженства подхватил их и медленно опустил на землю.
   Прошло немало времени, прежде чем все вокруг вернулось на свои места. Коул испытывал ни с чем не сравнимое облегчение, и хотя у него не осталось ни капли сил, он все же пытался бороться с подступающей дремотой. Однако его решимость вскоре ослабела, и он уснул, утратив всякую связь с реальностью. Элайна же, мысленно вернувшись с противоположного края вселенной, куда унесла ее страсть, обнаружила, что лежит рядом с его теплым сильным телом; он обнимал ее, а его дыхание шевелило локон у нее на лбу.
   — Коул! — шепотом позвала Элайна и вдруг поняла, что натворила. Она сделала это сама! Она, преданная сторонница Конфедерации, отдалась офицеру-янки!
   Горестный стон сорвался с ее губ. Отбросив руку Коула, девушка вскочила на колени, а затем спрыгнула с кровати.
   При этом капитан даже не пошевелился, настолько глубок был его сон.
   Сдавленно всхлипывая, Элайна запахнула на груди разорванную рубашку и набросила халат. Уже у двери она оглянулась на своего блаженно посапывающего любовника, горько расплакалась и выбежала из комнаты, даже не прикрыв за собой дверь. Войдя в свою спальню и забравшись в постель, Элайна зарылась под одеяло, свернулась клубочком и еще долго всхлипывала, прежде чем окончательно заснуть.
   Роберту разбудил какой-то странный звук. Поднявшись с постели, она выглянула в коридор как раз вовремя, чтобы заметить вдалеке бледное пятно ночной рубашки Элайны и приоткрытую дверь комнаты для гостей. Сдавленные всхлипы кузины еще больше распалили любопытство Роберты.
   Взяв лампу, девушка направилась к комнате, откуда только что выбежала Элайна, и, войдя в гостиную, чуть не вскрикнула, увидев распростертое на постели тело. Мужчина лежал, отвернув голову к стене, его грудь мерно вздымалась. В комнате пахло бренди, на тумбочке у кровати стоял наполовину пустой графин. Роберта осторожно подошла ближе и увидела на девственной белизне простыней темные пятна, происхождение которых для нее было более чем очевидным.
   Значит, эта потаскушка переспала с ним! Роберта беззвучно засмеялась и вдруг застыла в ужасе, узнав спящего. Капитан Латимер!
   «Мерзкая девчонка! — В душе Роберты закипела неистовая ярость. — Она увела его у меня! Сучка! Теперь он достанется ей, а ведь он мой! Мой!»
   О, как она жаждала мести! Ей хотелось в кровь расцарапать лицо кузины, так, чтобы ее худые щеки навсегда покрылись алыми полосами. Роберту так и подмывало броситься в спальню Элайны, вытащить ее из постели, но пятна на простыне вдруг навели ее на совсем иную мысль: глядя на них остановившимися глазами, она начала лихорадочно выстраивать план дальнейших действий. Возможно, это и есть ее шанс заманить капитана в ловушку! Если он был пьян, то вряд ли вспомнит происшедшее ночью. А если все-таки вспомнит?
   «Не важно, — усмехнулась Роберта. — Папа сумеет заткнуть ему рот».
   Погасив лампу, она сбросила ночную рубашку и пристроилась рядом с Коулом, прильнув к его широкой груди. В глазах ее появился хищный блеск. Элайна оказала ей неоценимую услугу — оставила доказательства утраченной девственности.

Глава 12

   Услышав пронзительный вопль, Коул вздрогнул, и тут же на его голову посыпались удары; ошеломленный этой атакой, он попытался прикрыться руками, морщась от невыносимой боли в висках. Безостановочный женский крик не давал ему сосредоточиться, и эта пытка не кончалась до тех пор, пока кто-то не схватил Коула за горло и не начал душить.
   — Папа, не надо! — послышался умоляющий женский голос. — Папочка, я прошу!
   Наконец Коул решил, что с него хватит. Одним ударом он оттолкнул обидчика. Энгус, которому явно недоставало борцовских навыков, попятился и лишь чудом удержался на ногах. Он понял, что убить Коула голыми руками не удастся. Что ж, у него есть для этого кое-что получше!
   Ничего не понимая, капитан посмотрел вслед Энгусу и, устало откинувшись на подушки, прижал ладони к ноющим вискам, а потом нащупал шишку на голове и поморщился. С трудом обернувшись, он обнаружил, что рядом, прикрыв грудь простыней, сидит Роберта. Только теперь до него стал доходить смысл происходящего.
   Чертыхнувшись, Коул опустил голову и попытался хоть что-нибудь припомнить. Перед глазами плыл туман, мысли путались. Что же он все-таки натворил?
   Оказалось, что времени на размышления у него не осталось. Вернувшийся в комнату Энгус Крэгхью, потрясая огромным «кольтом», остановился перед кроватью и с усилием взвел тугой курок.
   — Молись, мерзавец, растлитель малолетних! — взревел он.
   — Минутку! — Коул вскочил.
   О том, что произошло, он не имел ни малейшего представления, но тем не менее вовсе не собирался получить пулю в лоб. Кровавые пятна на простыне напомнили ему о жарких объятиях, но та женщина была совсем не похожа на Роберту, он готов был поклясться в этом!
   — Энгус, не надо! — Лила, стоя в дверях, умоляюще глядела на мужа. — Подумай о репутации нашей дочери. Слухи расползутся по городу, и янки наверняка повесят тебя за убийство!