Вудивисс Кэтлин. Зимняя роза

   Мрачное предчувствие кольнуло Звери. Он по опыту знал, что Ирена не бросает слов на ветер.
   — В благодарность за вашу былую заботу обо мне, сэр, я дам вам один совет. — Последние слова она произнесла с усмешкой. — Если ты хочешь дожить до старости, то держись как можно дальше от шерифа Паркера и его приятелей.
   — Какого черта, что за глупости?! — вскричал Звери. — Может быть, ты боишься, что лорд Сакстон даже не посмотрит на тебя, когда узнает правду? Почему мне не поделиться с друзьями историей о шлюхе, которая наставляет рога мужу?
   Взгляд Ирены пронзил его холодом до самых костей.
   — Я только предупредила тебя. Поступай как хочешь. У Паркера скоро могут возникнуть свои отношения с веревками.
   — И какие же, леди Сакстон? — раздался громкий голос за ее спиной.
   Она в смятении повернулась и увидела, как Алан Паркер решительным шагом входит в комнату со стороны кухни. За ним по пятам следовали двое приятелей. Захлопнулась дверь, и этот звук больно ударил по туго натянутым нервам Ирены. Она почувствовала леденящий ужас, и вкрадчивая улыбка шерифа показалась ей волчьим оскалом. Ирена оглянулась, ища путь к бегству, но Флеминг крепко схватил ее. Она хотела закричать, но шериф зажал ей рот.
   Один из мужчин вытащил из занавесок шнур и, пока Паркер вставлял ей в рот кляп, связал Ирене запястья. Шериф толкнул ее в кресло и указал пальцем на дверь.
   — Флеминг, иди отправь отсюда кучера и карету, — резко скомандовал он. — Пошли их домой. Скажи, что она проведет у тебя весь день.
   Звери забеспокоился. Он все думал о кошельке в кармане у Ирены и боялся упустить возможность поживиться, зная, что и другие не преминут воспользоваться этой возможностью.
   — Вы не причините вреда моей девочке, правда?
   — Конечно, нет, Звери. — Паркер подталкивал мэра к дверям, объясняя ему, как маленькому: — Имея такую наживку в руках, мы очень быстро поймаем мистера Ситона. И Толбот сразу станет лучше к нам относиться, так ведь?
   Звери кивнул, наконец-то все поняв, и вышел на улицу, а шериф быстро отступил в тень. Мэр прочистил глотку и крикнул:
   — Уезжайте, мистер Таннер.
   Кучер оглянулся и недоуменно посмотрел на него:
   — Что, сэр?
   — Ну… моя дочь хочет провести весь день со мной. Она велела сказать, чтобы вы уезжали домой.
   Таннер и слуга обменялись удивленными взглядами. Кучер слез и медленно пошел к дому.
   — Лорд Сакстон приказал мне приглядывать за миледи. Я должен дождаться ее возвращения.
   Звери замахал на него руками и грубо захохотал.
   — Не бойся, парень. Она в безопасности со своим собственным отцом. — Звери указал по направлению к гостинице. — Возьми себе эля или рома, чтобы согреть кишки. Скажи, чтобы записали на счет мэра. Я найму лошадь и отошлю ее светлость домой еще до темноты. Д сейчас уезжайте.
   Таннер с неохотой подчинился, но ведь в словах Звери не было ничего подозрительного. Взобравшись на свое место, он пустил лошадей легкой рысью, проехал не останавливаясь мимо гостиницы и уже за пределами города перевел лошадей в галоп.
   Звери вернулся в гостиную, старательно избегая смотреть на Ирену. Ее лицо пылало от гнева, а взгляд обещал мэру слишком много неприятностей.
   Паркер задумчиво потер щеку и глядел на пленницу.
   — Леди Сакстон, помимо всего прочего, любовница известного преступника. Она ведет распутный образ жизни. Этого достаточно, чтобы арестовать ее; мы постараемся, чтобы Ситон непременно обо всем этом узнал. И он непременно придет за ней, прямо к нам.
   Он подошел к одному из своих прихлебателей.
   — Пойди найми карету. Кучеру скажешь, что его услуги нам не понадобятся. Мы вернем ее назад до полуночи. — Он отсчитал несколько монет и положил их в протянутую руку. — Этого должно хватить. — Когда тот повернулся, чтобы уйти, шериф добавил: — И попытайся раздобыть приличную лошадь. — Паркер снова взглянул на Ирену. — Не беспокойтесь, миледи. Со мной вы в такой же безопасности, как в родном доме. — Он усмехнулся, заметив огонек недоверия в ее глазах, и продолжил: — По крайней мере до тех пор, пока не вернется лорд Толбот. Потом, боюсь, я буду вынужден передать вас под его опеку.
   Ирена постаралась вложить в свой взгляд как можно больше презрения и отвернулась. Она связана и беспомощна, но пока еще жива. И не станет пресмыкаться перед негодяями.
   Скрип плохо смазанных колес возвестил им о прибытии наемного экипажа. Паркер выглянул в окно, подошел к Ирене и рывком поднял ее с кресла.
   — Пойдемте, миледи. Я провожу вас до экипажа.
   Эвери попытался преградить им дорогу.
   — Паркер… мгм… У нее кошелек. — Жестом нищего он выставил вперед руку, ожидая свои тридцать сребреников.
   Шериф посмотрел на него и усмехнулся:
   — Ты хочешь обворовать собственную дочь? Ай-ай-ай, Эвери, как ты можешь? Вот, возьми мои, если тебе нужны деньги. — Он вытащил собственный кошелек, гораздо более легкий, чем у Ирены, и кинул его в жадные руки.
   Эвери нахмурился, разглядывая содержимое кошелька.
   — Мне полагается больше, чем эти жалкие несколько шиллингов. Его светлость должен мне за два месяца и… И потом, все мои услуги за последнее время… — Он кинул злобный взгляд на шерифа. — Нет, мне этого мало!
   — Того, что в кошельке, тебе хватит на несколько дней, — отмахнулся Паркер. — Обсуди свои проблемы с лордом Толботом, когда он вернется. Я постараюсь устроить вам встречу. — Он нахально улыбнулся. — Полагаю, ты знаешь, кто приедет сюда в поисках леди Сакстон. На твоем месте, Звери, я бы уехал в Уэркингтон, или Карлайл, или в любое другое место — главное, чтобы оно находилось подальше отсюда.
   Шериф в прощальном жесте коснулся полей шляпы и, накинув на голову Ирены капюшон, чтобы никто ее не опознал, вывел ее на улицу. Как только они вышли, Ирена острым каблуком своей туфельки наступила ему на ногу. От неожиданности и боли Паркер отпустил ее. Не дожидаясь, пока он придет в себя, она подняла связанные руки и ударила его со всей силы по кадыку. Паркер закатил глаза и повалился на землю, широко раскрыв рот, как вытащенная на берег рыба.
   Но попытка побега была тут же пресечена дружком шерифа, который вышел из дома вслед за ними. Подскочив к Ирене, он схватил ее, поднял на руки и отнес в карету. Он кинул ее на сиденье, но Ирена тут же вскочила, распахнула противоположную дверь и попыталась выбраться на улицу, но край ее юбки оказался зажатым в крепком кулаке. Тем не менее Ирена не смирилась. Она повернулась к своему конвоиру и принялась колотить его ногами и руками, пока не потеряла сознание от сильного удара по лицу.
   Все еще поглаживая горло, Паркер огляделся и немного успокоился, не заметив вокруг никого постороннего. Он взобрался в карету, сел напротив лежащей в беспамятстве Ирены и опустил шторки. Экипаж тронулся. За ним, ведя за собой на поводу двух лошадей, ехал человек шерифа.
   Звери закрыл дверь и пошел на кухню, все еще сжимая в руке кошелек. Он достал из шкафа кусок солонины. Мысль о еде подняла ему настроение. У него будет достаточно времени утолить голод, перед тем как уехать.
   Глаза мэра расширились, и он внезапно замер, осознав, что шериф взял единственный в городе наемный экипаж.
   — Как я смогу уехать из Мобри, если у меня нет лошади? — вскричал он в испуге.
   — Попробуй пешком.
   Звери похолодел и затрясся от страха, прежде чем понял, чей это голос.
   — Фэррел! Черт тебя побери, старина! Ты чуть не свел меня в могилу. — Он схватил кошелек и потряс им. — Видишь это, парень? Я придумал, как вернуть удачу, теперь у нас все будет хорошо!
   — Я все знаю, отец. — Фэррел говорил очень серьезно. — Я видел шерифа и его людей, пока прятался за этой дверью, и слышал… вполне достаточно.
   — Очнись, Фэррел! — настаивал Эвери. — Все наши несчастья позади, но мне нужна твоя лошадь…
   — Ты снова ее продал. — Голос Фэррела звучал спокойно. — На этот раз за жалкие гроши.
   — Но это еще не все деньги. Будет гораздо больше, я тебя уверяю.
   Фэррел смотрел на него, постепенно осознавая то, чего не замечал раньше.
   — Ведь ты действительно смошенничал с Ситоном в карты, не так ли?
   — Ну, как тебе сказать… зачем ему столько денег? — Голос Эвери сорвался. — У него их так много, а у нас так мало…
   — И ты послал меня на эту позорную дуэль, не заботясь о ее исходе. — Он посмотрел на свою правую руку. — Честный расчет с янки не входил в твои планы.
   — У меня не было денег, чтобы отдать ему!
   — Поэтому ты продал Ирену? — Фэррел горестно усмехнулся. — Ненавижу себя за то, что участвовал в том грязном деле.
   — Мне тоже это далось нелегко, сынок, но это был единственный выход.
   — Ты продал ее тогда, ты продал ее сейчас! Свою собственную дочь!
   — Не мою! — выкрикнул Эвери жалобно, пытаясь переубедить упрямого сына.
   — Что?! — Фэррел подскочил к отцу так близко, что между их носами не поместилось бы и двух кулаков. Его глаза, так похожие на глаза Эвери, пылали яростью.
   — Она не моя дочь! Какого-то ирландца…
   — Но зато Ирена моя сестра! — Фэррел больше не мог себя сдерживать.
   — Не родная… сводная сестра, — упорствовал Эвери. — Ты что, не понимаешь, парень? Твоя мать переспала с ирландским выродком! Ирена его дочь! Не моя!
   — Не смей оскорблять мою мать! Она была благороднейшей из женщин! — заорал Фэррел.
   — Ну ладно, она была замужем за тем подонком, успокойся! — Эвери все еще надеялся на примирение. — Но подумай, сынок, мы с тобой… мы же одной крови. Ты мой сын!
   Губы Фэррела презрительно скривились.
   — Ты продал нас всех — мать, сестру… меня… Тебе всего дороже вино и карты.
   — Я качал тебя на коленях, — пытался защищаться Эвери. — Я научил тебя всему. Я нянчил тебя…
   — За несколько последних месяцев Ирена сделала для меня больше, чем ты за всю жизнь! — взорвался Фэррел. — Я многое понял. Она помогла мне понять, что такое любовь. Пробудила желание стать самостоятельным. Научила не сваливать вину на других за мои собственные прегрешения!
   — Ты взял ее сторону против родного отца? — возмутился Эвери.
   — Ты мне больше не отец! — сказал Фэррел на удивление спокойно. — Я ухожу из этого дома и буду теперь жить в Йорке. Я скоро женюсь. Вас, сэр, я не жду ни на свадьбу, ни в гости. Я уезжаю и оставляю тебя на волю судьбы. И мне все равно, как она тобой распорядится.
   — Но, парень, я же говорю, что мне нужна лошадь. Скоро приедет лорд Сакстон…
   Фэррел кивнул:
   — Да! Лорд Сакстон приедет. На твоем месте я бы нашел глубокую-глубокую дыру и спрятался бы в ней. — Он развернулся и вышел из комнаты, на ходу коротко бросив: — Прощай.
 
   Эвери наелся, натянул башмаки и надел пальто. Он поднял воротник и, озираясь, вышел из дома, придерживая рукой карман с кошельком. Мэр прихватил с собой бутыль эля и кусок свинины. Черт его знает, когда можно будет вернуться к себе домой.
   Он бесцельно побрел по дороге, немного постоял на мосту. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он быстро спустился под мост и спрятался в густом кустарнике, росшем по берегам реки. На секунду Эвери остановился у места, где они нашли тело Тимми Сиарса. Если Кристофер убил Сиарса, то, узнав, кто его выдал, может прикончить и его самого. От этой мысли Эвери забеспокоился еще больше.
   Говорили, что старый Бен Моуз построил себе какое-то укрытие на болотах около города. Если бы Эвери нашел эту лачугу, то мог бы спрятаться в ней и от Ситона, и от Сакстона и быть всегда под рукой, если понадобится Толботу или шерифу.
 
   Фэррел Флеминг миновал последний поворот к Сакстон-Холлу и подстегнул лошадь. Перед входом стояла карета, и слуги суетились, перепрягая лошадей. Фэррел осадил лошадь за несколько метров до ступеней и на ходу соскочил на землю. Он кинулся к двери, распахнул ее и налетел на Пейна, провожающего своего хозяина.
   — Лорд Сакстон… — выкрикнул Фэррел, увидев идущего через холл хозяина особняка. По бокам от него, стараясь не отстать ни на шаг, шли Банди и Таннер.
   — У меня сейчас нет времени, Фэррел, — торопливо пробормотал лорд Сакстон, лишь немного замедлив шаг. — Ирена поехала повидать отца и не вернулась. Я беспокоюсь за нее. Мне нужно идти.
   Слуги выскочили из дома и торопливо заняли места на крыше кареты. Его светлость хотел проследовать за ними, но юноша схватил его за руку.
   — Ее там нет, милорд.
   — Что? — Черная маска оказалась прямо перед лицом Фэрре-ла. — Что ты сказал? — Его голос прозвучал не так спокойно, как обычно.
   Фэррел отпустил руку и нахмурился.
   — Насколько я понял, милорд, мэр отдал Ирену в руки шерифа.
   Лорд Сакстон заскрежетал зубами от ярости.
   — Я убью этого!..
   Взмахнув тяжелой тростью, как саблей, он с удивительной ловкостью развернулся.
   — А Толбот? Где он?
   — Шериф сказал, что он в отъезде.
   — Куда они ее увезли?
   — Не знаю, — запинаясь, ответил Фэррел.
   — Какой дорогой они поехали?
   — Простите, — со стыдом признался Фэррел. — Я был на кухне и не видел.
   Сакстон схватился руками за голову и застонал.
   — Банди! — позвал он.
   Слуга спрыгнул со своего места на крыше кареты и подбежал к хозяину.
   — Да, милорд?
   — Пошли людей на хороших лошадях в Карлайл, Уэркинг-тон, по дороге на Йорк — во всех направлениях! Пусть выспрашивают обо всех каретах, которые… — Он повернулся к Фэррелу.
   — Наемный экипаж. Они взяли его без кучера.
   — Таннер!
   — Я понял, милорд, — ответил тот на ходу.
   — Банди! — Лорд Сакстон снова повернулся к слуге. — Я должен написать несколько писем. Проследи, чтобы Сакстон-Холл хорошо охранялся, а сам будь готов к тому, что мы в любой момент можем уехать. — Он повернулся и пошел назад, а Фэррел двинулся за ним следом.
   — Чем я могу помочь, милорд? Она моя сестра. Я должен что-то делать.
   — Сделаешь, сделаешь, Фэррел, — заверил его лорд. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь добрался до Уэркингтона, нашел капитана Дэниэлса с «Кристины» и передал ему письмо.
   — Но это корабль Ситона. Как… — Фэррел выглядел смущенным. — Почему вы хотите обратиться за помощью к янки, когда Ирена… я имею в виду… — Он не смог найти нужных слов. Если лорд Сакстон не знает о неверности жены, то не Фэррелу ему об этом говорить. — Конечно, я поеду. Все, что угодно, чтобы ее спасти.
   Вбежав в свой кабинет, Сакстон сел за стол, пододвинул чернила, взял листы бумаги и перо. Секунду он неподвижно сидел, склонясь над столом, потом резко откинулся назад.
   — Чертов Флеминг! Ему еще повезет, если я не сдеру с него шкуру! — Внезапно вспомнив, что Фэррел рядом, лорд Сакстон оглянулся. — Извини, Фэррел. Я не хотел тебя обидеть.
   — Не волнуйтесь, милорд, — сухо ответил Фэррел. — Теперь это уже не важно. Я отрекся от своего отца.
   В последующие несколько часов события в Сакстон-Холле разворачивались с невиданной быстротой. Банди объехал несколько соседних ферм, отбирая людей, способных охранять имение. Он строго-настрого наказал им никому не говорить ни слова, объяснив, что их болтовня может повредить леди Ирене. К концу дня вряд ли остался хоть один человек в округе, который не слышал бы об исчезновении миледи. Мужчины чистили мушкеты, затачивали косы и клялись не допустить изгнания их лорда с его законной земли.
 
   Ирена медленно приходила в себя. Сначала она почувствовала холод, потом боль в затекших руках. Она подняла голову и обнаружила, что лежит на соломенном тюфяке, на старой кровати, и ее укрывает рваное одеяло. Она никак не могла понять, где находится. Толстые куски штукатурки местами отвалились от каменных стен. Остатки оконных стекол не защищали помещение от резких порывов ветра. Расшатанный стол и стулья как бы за ненадобностью сдвинули в угол. Тяжелая, обитая досками дверь без ручки, но с небольшим зарешеченным окошком была единственным входом в комнату.
   Голова болела невыносимо. Ирена приподнялась, и комната закружилась у нее перед глазами. Она снова испытала то же ощущение, что и после падения в реку. Но тогда Кристофер спас ее! Она помнила тепло его тела и его запах, который преследовал ее позже, во время близости с лордом Сакстоном.
   Внезапно в памяти всплыло все, что случилось в доме ее отца. Значит, она — беспомощная пленница в руках этих негодяев! Они хотят, чтобы Кристофер сдался им в обмен на ее освобождение. И тогда они убьют его.
   Без помощи рук ей с трудом удалось сесть. Потом, после долгих усилий, ей удалось вытолкнуть кляп изо рта и, развязав зубами веревки, освободить руки. На нежной коже остались глубокие красные следы. Холодная вода из ведра, стоявшего около окна, освежила пылающее лицо, и она осторожно ощупала подбородок, пытаясь понять, не сломана ли челюсть. Похоже, все кости целы, но она сомневалась, сможет ли выдержать еще один такой удар.
   Возле двери раздались шаги, и Ирена приготовилась встретить своих тюремщиков. В замке повернулся ключ, и после громкого щелчка дверь медленно отворилась. В комнату вошел Алан Паркер. Сопровождавший его человек нес поднос с миской и половиной буханки черного хлеба.
   — Добрый день, миледи, — радостно приветствовал ее Паркер. — Надеюсь, вы хорошо спали. — Не обращая внимания на своего сопровождающего, Алан подошел к Ирене, наклонился и потрогал рассеченную щеку. — Я сделаю Фентону внушение: у него слишком тяжелая рука. Он совершенно не умеет деликатно вести себя. Одно слово — мужлан.
   Не найдя слов для поддержания этой беседы, Ирена отвернулась. Мужчина поставил поднос на стол и, заметив многозначительный кивок Алана, без лишних слов вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
   — Ну же, Ирена, — просительно сказал Паркер. — Не будьте такой букой. Вы же знаете, я к вам всегда хорошо относился, и мне больно видеть следы побоев на ваших нежных щеках. А ведь пока мы не схватим Ситона, вам придется еще здесь побыть.
   Ирена резко повернулась к шерифу:
   — Неужели вы полагаете, что Кристофер сдастся шайке воров и убийц?
   — Что вы такое говорите, мадам? — Алан изобразил изумление. — Мы действуем исключительно в рамках закона. Кристофер Ситон — вот кто настоящий убийца, а вы — его любовница.
   — Вы все эти годы не просто покрывали разбойников, нет, вы сами и были одним из них! — гневно вскричала Ирена.
   Паркер развел руками.
   — Каждый человек как-то старается выжить, мадам.
   — Выжить! И это вы называете выживанием? — Она насмешливо огляделась вокруг. — Прячетесь, как испуганные кролики!
   — Только до тех пор, пока хищник не будет пойман, миледи, — спокойно ответил Паркер. — Мы слишком часто чувствовали на своих спинах его когти, чтобы теперь идти напролом. Но сейчас-то он клюнет на нашу приманку.
   — Кристофер не станет совать голову в петлю. Он знает, что это все равно кончится для нас смертью, ведь вам не нужны свидетели.
   — Ситона мы убьем. Но с вами, прекрасная Ирена, дело обстоит совсем иначе. — Алан погладил ее по спутанным волосам. — Вы должны трезво обдумать то затруднительное положение, в котором оказались. Когда лорд Толбот вернется, я полагаю, он будет более чем настойчив, добиваясь от вас… э-э-э… скажем так, некоторых уступок. Даже я не смогу ему помешать. Но до его возвращения еще несколько дней, а есть ведь и другие желающие.
   Ирена бросила на шерифа вопросительный взгляд.
   — Мои люди там, внизу, — пояснил Алан. — Они убеждены, что женщины предназначены только для одного, и, поверьте, умеют добиваться желаемого. При этом они часто бывают грубы, и, несмотря на мужественную внешность, среди них нет хороших любовников.
   — Веселые же у меня перспективы, — горько усмехнулась Ирена. — Я оказалась между двух огней: развратник лорд с одной стороны и стая похотливых волков — с другой. И еще неизвестно, кто хуже.
   — Я мог бы вас спасти, — Паркер улыбнулся, заметив недоверчивый взгляд Ирены, — стоит только захотеть. Толботу мы подсунем какую-нибудь шлюху, которая удовлетворит все его желания. Что касается моих людей, то они и шагу не смеют ступить без моего разрешения. Вам нужно только согласиться заменить мной Ситона. Должен заметить, что я мог бы и не спрашивать вашего разрешения.
   Ирена покачала головой.
   — Теперь я вижу, какая участь была уготована мисс Бекер.
   По его лицу пробежала тень.
   — Мои люди забывают обо всем, когда их охватывает вожделение. Конечно, девчонка не выдержала бы целой ночи. Впрочем, так же как и вы, если я отдам вас им на растерзание. — Он усмехнулся. — Да вы должны благодарить Господа, что пробудили во мне нежные чувства и я готов избавить вас от этого!
   Ирена кинула на Паркера испепеляющий взгляд.
   — Вы считаете себя мужчиной, который может занять место Кристофера?
   — Я доказывал свою состоятельность многим женщинам, и все оставались довольны, — небрежно заметил Алан. — А такая красотка, как вы, уж наверняка может рассчитывать на мою любовь и заботу.
   — Вот она, ваша любовь! — с презрительным смехом вскричала Ирена, поднимая руку к щеке. — Если бы я могла выбирать, то бежала бы от такой любви как от чумы!
   — Мои извинения, дорогая Ирена. Фентона предупредили, что ваш побег был бы крайне нежелателен. В своем усердии он выбрал, может быть, самый жестокий, но зато самый простой и действенный способ, чтобы помешать вам. Скажите только слово — и, по моему приказу конечно, все они станут верно и преданно служить вам… естественно, за небольшое вознаграждение.
   — О, дорогой сэр, — с издевкой проговорила Ирена, — я так тронута вашей заботой, что хотела бы попросить кое о чем. Во-первых, мне нужны тряпки, чтобы заткнуть щели в окнах, во-вторых, таз с водой. Затем метла и совок, чтобы вымести весь этот мусор. — Она указала рукой на пыль и грязь на полу комнаты. — Да, и не забудьте чистое одеяло и пару чистых простыней.
   — Я сделаю все, что смогу, миледи, — со смехом проговорил Паркер. — Между прочим, могу ли я считать, что вы приняли мое предложение?
   — Можете считать все, что вам угодно, — медленно произнесла Ирена и отвернулась к окну. — Но я скорее приняла бы подобное предложение от гремучей змеи, чем от вас.
   Любуясь прелестной фигуркой Ирены, Паркер с сожалением подумал, что девчонка слишком своенравна. Ну ничего, он человек терпеливый и может подождать. В конце концов для нее это лучший выход.
   — Не буду торопить вас с ответом. Уверен, после приезда лорда Толбота вы передумаете.
   Ирена не шелохнулась, и, только когда за ее спиной хлопнула дверь и со стуком опустился тяжелый засов, она повернулась и принялась мерить шагами комнату, отчаянно пытаясь заглушить растущую тревогу. Она молилась, чтобы Кристофер не принял брошенный ему вызов и продолжал скрываться под маской лорда Сакстона. У нее все равно разорвется сердце, если он погибнет, пытаясь спасти ее.
   В надежде отвлечься от грустных мыслей Ирена ковырнула вилкой принесенное ей тушеное мясо. Оленина была пережаренная и слишком жесткая, но она принялась за еду, потому что нужно было поддерживать силы хотя бы ради будущего ребенка. Уже несколько месяцев она носила в себе драгоценный груз, и ее грела мысль, что теперь с ней всегда частица любимого человека.
   Ирена задумалась, представив себе маленького мальчика с такими же, как у Кристофера, каштановыми локонами и серо-зелеными глазами. Он будет такой же смелый, как его отец, который не раз спасал ее от неминуемой гибели.
   Сможет ли он сделать это и сейчас?
   — О, пожалуйста, Господи, — молилась Ирена. — Господи, пожалуйста, не позволяй ему прийти сюда. Пожалуйста! Я не вынесу, если он погибнет!
   Ирена свернулась калачиком на соломенной подстилке, приказав себе не думать о самом страшном — гибели Кристофера. Она попыталась уснуть, однако сон не шел. Через час или два в замке снова заскрежетал ключ, и Ирена встала, ожидая увидеть шерифа, но в дверях появился Хаггард.
   — Прошу прощения, миледи. — Он склонил свою взъерошенную голову. — Шериф прислал меня, чтобы заткнуть вам окна.
   Ирена с изумлением наблюдала, как Хаггард затыкает щели. Затем он взял видавшую виды метлу и начал усердно мести пол, подняв при этом такую пыль, что Ирена закашлялась и попросила его прекратить. Огорченный, Хаггард бросил метлу, вытер руки о штаны и удалился.
   Вечером ей принесли еще одну порцию тушеной оленины и черного хлеба и, кроме того, полдюжины коротких толстых свечей и коробку с кремнями. К тому времени, когда Ирена закончила трапезу, наступили сумерки, и она зажгла пару свечей: одну поставила на стол, а другую — рядом с кроватью.
   За окном догорал багровый закат. В комнате стало холодно, и Ирена легла, закутавшись в плащ и накрывшись единственным одеялом.
   И тут на Ирену напала тоска. Как она ни пыталась поднять себе настроение, ее мысли неумолимо возвращались к Кристоферу. Закрыв глаза, она представила, что находится в объятиях мужа и его страстные поцелуи согревают ее. Она поплотнее закуталась в одеяло, заново переживая те блаженные минуты, которые они провели вместе.
   Но стоило Ирене подумать о будущем, как ее охватывал страх, истощавший ее силы и лишавший воли. Ирену стали душить рыдания, из глаз брызнули слезы, как она себя ни уговаривала, что, пока есть жизнь, есть и надежда.
   Она заснула обессиленная, не в состоянии больше ни плакать, ни думать о чем бы то ни было.
 
   Лорд Сакстон сидел за письменным столом в своем рабочем кабинете и пытался сосредоточиться на хозяйственных вопросах. Нельзя сказать, чтобы это ему очень удавалось. Он был слишком взвинчен, ожидая хоть каких-то вестей о жене.