Вудс Стюарт. Корни травы

   — Конечно, — Уилл посмотрел на часы. — Подхвачу вас в аэропорту, скажем, через два часа. Тогда мы будем в Вашингтоне к вечеру.

* * *

   Уилл приземлился, заправил машину и увидел Джека Бахенана. Джек выглядел встревоженным.
   — Что-нибудь случилось? — поинтересовался Уилл.
   — О, ничего особенного, — сказал Джек. — Небольшая ссора с Милли. Разберемся дома.
   — Джек, если вам понадобится побыть некоторое время в семье, мы что-нибудь сообразим.
   — О нет, все не настолько серьезно.
   Джек задремал сразу после взлета и проспал весь путь до аэропорта в Колледж-Парке. Оттуда Уилл позвонил, чтобы ему доставили его машину, а Джек взял такси до своего дома. Затем Уилл позвонил Кейт в ее офис в ЦРУ, чего он обычно избегал.
   — Офис заместителя помощника директора по разведке, — ответил незнакомый голос.
   Уилл чуть не повесил трубку, но надо было связаться с ней.
   — Могу я поговорить с Кетрин Рул? — сказал он.
   — Кто звонит, пожалуйста?
   — Это Уильям Генри, — ответил он, используя свои первые имена. Таким образом он представлялся в тех редких случаях, когда все-таки приходилось звонить Кейт на работу.
   Последовала очень продолжительная пауза, затем к аппарату подошла Кейт — холодная, настроенная по-деловому.
   — Да? — сказала она.
   — Я прилетел в город, — сказал он бесстрастно. — Не могли бы мы увидеться вечером?
   — Позвоню вам после обеда, — ответила она. — До свидания.
   Несколько минут он ждал в приемной Тейлора. На этот раз там было спокойнее, во всяком случае, не слышно никакой музыки. Наконец его провели в кабинет.
   — Уилл, как поживаете? — спросил Тейлор, сотрясая его руку.
   — Прекрасно, Хэнк, — ответил Уилл, все еще встревоженный диалогом с Кейт и не в настроении переносить похлопывание по спине со стороны Тейлора.
   — Садитесь, малый, у меня есть нечто великолепное для вас, — сказал Тейлор, пододвигая стул.
   — А где Том Блэк? — спросил Уилл.
   — Он сегодня занят, — уклончиво ответил Тейлор. — Знаете, я не уверен, что именно он сейчас нужен для проведения вашей кампании. Он тратит массу времени на затею Хилда в Нью-Йорке. Думаю подобрать вам кого-нибудь получше.
   Уилл пытался заговорить, но свет погас, и Тейлор поднял руку.
   — Подождите, пока не увидите это, — произнес он. — Черт возьми, подождите, пока не услышите это.
   Уилл откинулся на стуле и сосредоточил внимание на экране, забеспокоившись о том, что Тейлор уже создает фильмы, минуя этап согласования основной идеи выборной кампании. И что за чертовщина с Томом Блэком? Вроде бы Том — в порядке, на него можно положиться. Уилл не намерен был просто так с ним расстаться.
   Но начался фильм.
   Уилл удивился, увидев себя возле озера и у коттеджа с засученными рукавами. У его ног вертелась собака. Кадры сопровождались тихими звуками марша, и диктор проникновенно сообщил: «Джорджия нуждается в сенаторе нового типа, таком, который бы, стоя на красной глине штата, видел звезды над головой». Камера показала Уилла прохаживающимся над озером. Он бросил в воду палку, чтобы Фрэд вытащил ее оттуда и принес к его ногам. Диктор продолжил: «В человеке, который полагает, что каждый родитель в Джорджии должен выбрать подходящую школу для своего ребенка, общественную или частную, где бы преподавание оплачивалось его именными чеками, выписанными в счет налога...»
   Уилл разозлился. Он ведь говорил Тейлору, что против такого плана.
   Камера скользнула вокруг озера, остановилась на лице Уилла. "В человеке, на которого Джорджия могла бы полагаться, — сказал диктор, и музыка стала громче, а к ней присоединился мужской хор: «Ли! Ли! Он наш человек! Если он не сможет сделать этого, то не сможет никто!» Экран почернел, появилась броская надпись: «Оплачено комитетом по выборам Уилла Ли».
   Снова зажегся свет.
   Уилл повернулся к Тейлору.
   — Черт вас возьми!
   — Что такое? — воскликнул Тейлор.
   — Если вы полагаете, что я плачу за этот клочок хлама, вы просто лишены рассудка, — сказал Уилл.
   — Но послушайте, Уилл, это предварительная идея, но это. же прекрасный материал!
   — Я определенно говорил и подчеркивал, что против вздорной идеи школьных чеков. Я демократ, слава Богу.
   — Постойте, Уилл...
   — Я предупреждал, что прежде чем декларировать в фильмах какие-либо идеи, надо их согласовать со мной.
   — Уилл, это же просто...
   — А в прошлый раз в этом офисе я слышал эту же самую музыку, но предназначенную для Хилда. В чем дело? Он выкинул ее вам обратно? Я не виню его — она отвратительна. Но вы решили подбросить ее мне, а? — Уилл встал. — Где Блэк? Не верю, что он имеет какое-либо отношение к этому хламу.
   Тейлор тоже поднялся.
   — Я же сказал, Уилл, что он выбывает из вашей кампании.
   — Так же, как и вы, — жестко заявил Уилл, направляясь к двери. — Можете послать мне счет за время, потраченное вами на мою кампанию. Все, что похоже на этот фильм, можете кушать сами. Надеюсь, вы вернете то, что осталось от тридцати семи тысяч пятисот моих долларов, не истраченных на работу Тома Блэка. Если не получу этого через неделю, начиная с сегодняшнего дня, я подам на вас в суд и копию искового заявления отправлю в «Вашингтон пост».
   Тейлор побагровел и вспотел, стоя у большого стола для совещаний. Казалось, он пытался что-то сказать, но не мог найти слов.
   Уилл рывком распахнул дверь и вышел.

Глава 5

   Мики Кин сидел в стальном кресле в офисе капитана и ждал, когда тот кончит говорить по телефону. Наконец капитан повернулся к нему.
   — Боже мой, Мики! — воскликнул он.
   Лицо Кина было опухшим, после того, как хирург удалил осколки стекла. Но опухоль спадала. Хорошо, что целы глаза.
   — Ваше лицо... — сказал капитан. — Нельзя ли с ним что-нибудь сделать?
   — Говорят о пластической операции, но пока на нее нет времени.
   — Можете располагать любым сроком на это, — сказал капитан. — Ваш вид, знаете ли, приводит слабонервных в уныние.
   — В данный момент меня занимает не это, — попытался ухмыльнуться Кин
   — Да, знаю, — с симпатией вымолвил капитан. — Тогда давайте о деле.
   — Я читал документы, которые вы посылали мне в госпиталь. Спасибо за них.
   — Добавить особенно нечего. Дом был истинным арсеналом. Под амбаром был своего рода подвал, а в нем стрельбище. Выкопана масса пуль всех калибров, обнаружены автоматы «Узи» и девятимиллиметровые пистолеты. Богаче нашего полицейского тира.
   — Значит, действует какая-то группа. Людей в ней не четверо, а, видимо, больше.
   — Кто знает? — ответил капитан. — Полагаю, вы хотите поохотиться на этого парня, Перкерсона? Так?
   — Да, сэр.
   — Я читал ваш доклад, но хотел бы услышать от вас самого, почему Питмэн пошел в дом один. И еще: как вы это допустили?
   — Я отговаривал его, капитан, но он не слушал меня, да и не было времени. Как только я увидел дохлых лошадей, у меня возникло предчувствие беды, но Чак не хотел ничего слышать. Не мог же я приказать ему остановиться!
   — Понимаю, — сказал капитан. — Что ж, он всегда был немного тугодум. Всегда упрямился и лез напролом.
   — В тот день он взял все на себя, — сказал Кин, уставившись в пол. — Если бы мы все бросились в этот дом, погибло бы много наших людей. — Кин поднял взгляд на капитана. — Мне было бы проще остаться там вместе с ним. Он был лучшим напарником из всех, кого я знаю по службе. Все брал на себя. — Кин посмотрел через стеклянную перегородку на комнату взвода. Он потерял напарника, и ребята задавались вопросом, как это получилось. — Я пока не хочу и не смогу работать с кем-либо в паре капитан.
   Капитан кивнул.
   — О'кей. Понимаю вас. Подождем, пока все немного остынет.
   — Я прошу дать мне возможность продолжить розыск Перкерсона.
   — Вы немного опоздали, — ответил капитан. — Проверены все контакты этого человека. След потерялся.
   — Он выплывет, — сказал Кин. — Он реализует какой-то дьявольский заговор. Судите сами: сначала была «грязная» книжная лавка, потом порнографический кинотеатр в Шарлотте. В его доме, вы говорите, классное стрельбище. Я в госпитале много думал об этом. Скорее всего, он принадлежит к военизированной политической организации, вроде тех, что возникли на Западе. Это крайне правые, вроде фашистов. Одно время о них много писали. Домашние террористы.
   — В наших краях ничего подобного не было, — сказал капитан.
   — На Юге у нас был Клан, — заметил Кин, — да он в основном уже в прошлом, сейчас почти безобиден: в нем старички с. зачехленными ружьями и парой фляжек для поднятия духа в субботние вечера.
   Капитан посмотрел на него внимательнее.
   — Вы не согласны? — спросил Кин.
   — Хотите, чтобы я доложил начальству, что у нас в городе и штате действует тайная армия? Чтобы я сказал это майору, а тот передал губернатору?
   — Погиб мой партнер, напарник, — горько сказал Кин. — Погиб на мине-ловушке, как во Вьетнаме. Погиб, преследуя в нашем городе парня, который командовал убийцами. Убийц было четверо — все в одинаковой форме, не вымогатели, не грабители. И убили они троих мирных граждан, четвертого не побили. Как вы назовете это, капитан?
   — Пусть газеты наклеивают ярлыки, — ответил капитан. — Мы будем вести розыск законным путем.
   — Позвольте мне этим заниматься, — сказал Кин.
   — Я же сказал, что мы прощупали все концы. На это брошены пятнадцать наших лучших людей.
   — А он опять совершит нечто подобное. Скоро будут еще убийства и, вероятно, что-то ужасное. Опять объявится Перкерсон со своей командой палачей.
   — О'кей, — сказал капитан. — Гарантирую, что именно вам придется вести расследование, если действительно, не дай Бог, это случится.
   — Я сразу определю его, если он проявит себя, — сказал Кин. — Говорите, позволите мне?
   — Безусловно, — ответил капитан. — Дело будет полностью вашим. А пока берите неделю отпуска по болезни и отправляйтесь хоть во Флориду. Не хочу я вас видеть с таким лицом. Позагорайте немного.
   — Есть, сэр. — Кин встал и вышел. Проходя сквозь общую комнату, он ни на кого не взглянул. Один из детективов остановил его:
   — Паршивая история, Мик. Хлебнул ты горячего.
   — Да-а... — ответил врастяжку Кин и двинулся дальше. Он в самом деле смотается на недельку во Флориду. Все слишком пока горячо. Перкерсон не сразу высунет свои уши. Свой нос. А когда объявится один или со своей бандой, Мики Кин будет тут как тут. При исполнении. Чтобы, в конечном счете, приставить к его оттопыренному уху свой служебный револьвер и нажимать на спусковой крючок, пока не кончатся патроны.

Глава 6

   Уилл Ли, войдя в свой дом в Джорджтауне, снял его с охраны и включил термостат. Воздух стал прогреваться. Тотчас зазвонил телефон. Уилл отсоединил автоответчик и взял трубку.
   — Слушаю...
   — Не могли бы мы встретиться в «Пье де Кушон» в семь? — произнес голос Кетрин.
   В ресторане? Не в его и не в ее доме? Они ведь не виделись несколько недель.
   — Если ты именно этого хочешь, — сказал он.
   — Значит, в семь, — произнесла она.
   Отбой.
   Уилл бросил трубку. Он был разъярен на Хэнка Тейлора за его жалкую работу, злился на Тома Блэка, который куда-то пропал, а больше всего — на Кейт. Сперва следовало успокоиться. Пять тридцать. Чем заняться до семи? Пройдя в кабинет, он сел к столу и принялся составлять список очередных дел.
   Он наметил задания для Китти Конрой, затем поручения Джеку Бахенану. Шесть пятнадцать. Надо срочно найти другого политического консультанта или, быть может, какое-то рекламное агентство. Видимо, следует определить статус Джека, скорее всего, назначить его управляющим выборной кампанией. Джек Хитер, у него хорошее воображение, он трудолюбив, ему присуще чувство ответственности.
   Уилл позвонил Тому Блэку по его домашнему номеру. Сработал автоответчик.
   — Том, говорит Уилл Ли. У меня была встреча с Хэнком Тейлором, и я уволил его. Но я хотел бы потолковать с вами. Буду у себя в Джорджтауне по крайней мере всю завтрашнюю ночь, затем вернусь в Делано. Пожалуйста, позвоните как только сможете.
   Шесть тридцать. Уилл поднялся в спальню, прошелся по скулам электробритвой, сменил рубашку, надел куртку и прихватил плащ. Шесть сорок пять. Он спустился вниз, готовясь поставить дом на охрану, когда раздался звонок в дверь.
   На пороге стоял Джек Бахенан с таким видом, будто его переехал грузовик.
   — В чем дело, Джек? — спросил Уилл. — Входите.
   — Извините, что ворвался к вам, Уилл, — сказал Бахенан.
   — Ничего, Джек. По-моему, не мешало бы вам выпить.
   — Спасибо. Да, думается, именно выпить. Они уселись в гостиной, и Уилл поставил перед Джеком стакан бурбона со льдом. Было уже, шесть пятьдесят. До ресторана идти минут десять.
   — Что случилось, Джек?
   Бахенан ополовинил одним глотком свой стакан.
   — Это касается меня и Милли, — сказал он. — Между нами все кончено.
   — Послушайте, Джек, — сказал Уилл; — только не это. Вы не можете бросить Милли.
   — Это она бросила меня, — сказал Джек. — Выставила на улицу.
   — Джек, я всегда завидовал надежности вашего брака. У вас лучшая семья из всех, какие я знаю.
   — Так и было, — сказал Джек, — но все это в прошлом.
   Уилл был ошарашен. Он давно работал с Джеком, был крестным его дочери. Но, впрочем, не вникал в отношения Джека и Минни. Взглянув на часы, он сел на ручку кресла Джека и положил ладонь ему на плечо. Шесть пятьдесят пять...
   — Примите это спокойнее, Джек, утро вечера мудренее. Идите наверх и, устраивайтесь. Мне нужно срочно выйти, а вы располагайтесь как дома.
   Джек вздохнул и вытер лицо рукавом.
   — Хорошо, Уилл, спасибо. Мне, кажется, больше некуда податься.
   — Пошли. Я покажу вам, где что находится. Лучше я достану вам электроплед. — Он провел Джека в гостевую комнату и включил свет.
   — Все прекрасно, Уилл. Постараюсь не мешать.
   — Не беспокойтесь, Джек, когда вы почувствуете себя лучше, возьмите в холодильнике что-нибудь поесть.
   — Конечно. — Джек присел на край кровати. — Но я хочу вам все рассказать, все, как оно обстоит.
   Уилл опять посмотрел на часы. Ровно семь. Проклятие, она уже там. Она никогда не опаздывает.
   — Послушайте, Джек, мне срочно надо по делу. Поговорим завтра утром. Как бы то ни было, утро внесет ясность.
   — Уилл...
   — Никаких споров, — сказал Уилл. — Я сделаю для вас все, что смогу, а пока — отдохните. Увидимся, очевидно, за завтраком.
   Уилл выключил свет и сбежал по лестнице. К ресторану он несся на всех парусах. Но Кетрин там еще не было. В этот час зал был занят наполовину.
   — Сколько вас, сэр? — спросил официант.
   — Двое, — ответил Уилл.
   Семь пятнадцать. Кетрин в самом деле никогда не опаздывала. Он начинал сердиться. Внезапно он почувствовал голод, съел корку хлеба с маслом и заказал бутылку красного вина, которое она любила. В семь тридцать пять она появилась.
   — Извини за опоздание, — сказала она.
   — Ничего, — ответил он спокойно, — я сам немного опоздал. Джек и Милли Бахенан поссорились, и он явился ко мне в тот момент, когда я был уже на пороге. Пришлось вернуться, дать ему выпить и уложить его в постель. Он налил вина, но Кейт не притронулась к стакану. — Это один из сотрудников сенатора Карра? Я слышала от тебя его имя.
   — Да, он, вероятно, будет управлять моей предвыборной кампанией, а при благоприятном результате станет руководителем моего аппарата.
   — Приятно, когда аппарат уже ждет, — заметила она. — Как сенатор?
   — Идет на поправку, но крайне медленно.
   — А твоя кампания?
   — Едва началась. — Уилл коротко рассказал о событиях в Делано, в частности, о процессе Лэрри Муди и отсрочке суда.
   — Должно быть, трудно все это совместить, — сказала она.
   — Не говори!
   Подошел официант.
   — Мы не будем обедать, — сказала ему Кейт и пояснила Уиллу: — У меня в восемь встреча.
   — Мне отводится всего несколько минут? Больше выделить ты не можешь?
   — Уилл, нам нужно поговорить.
   — И, вероятно скороговоркой, глотая слоги и без пауз.
   — Сожалею, но я ведь не ждала тебя. Не можешь же ты, позвонив из аэропорта, рассчитывать, что я сейчас же все брошу.
   — Полагаю, что нет, — сказал он.
   — Послушай, — устало произнесла она, — в настоящий момент на меня давят со всех сторон. У нас новый директор и идет перетряска. Я, кажется, говорила тебе, что года два мне нужно сидеть в управлении и работать с полной отдачей. Я первая женщина, взлетевшая так высоко по службе, и это кое-кого растревожило. Наших профессионалов старшего поколения. Симон, как ты знаешь, ушел, но остались его приятели. — Симон Рул был первым мужем Кейт. Его вынудили подать в Отставку после какого-то скандала. — Ну, и они все ждут, когда я поскользнусь, понимаешь? Не сомневаюсь, что уже прослушивают мой телефон. Не исключаю слежку.
   — Так какого же дьявола ты пригласила меня в ресторан, если за тобой следят!
   — Не хотела ехать в твой дом. Но ведь там все равно находится Джек Бахенан, не так ли?
   — Боялась, что я подомну тебя?
   — Уилл, прекрати.
   — И они, конечно, присматривают и за твоим домом?
   — Этого я не знаю. Может быть. Во всяком случае, сегодня скоро ко мне приедут, — она посмотрела на свои часы. — Понятно. Кто-то, кого одобряет управление.
   — Он и есть управление.
   — О, управление ведь одобряет междусобойчики сотрудников. Я и забыл — у вас там все по-семейному, для безопасности.
   — Мы не сожительствуем, — устало сказала она. — Если бы ты смог заранее известить меня... Я бы могла все устроить. Но я накупила продуктов и...
   — Ты готовишь?
   Раньше она и воду для чая сама не кипятила. Когда они бывали вместе, еду готовил он. Кетрин порозовела.
   — Ну, вроде того, — сказала она. — В сущности это не так уж сложно.
   — Удивительно, как это ты находишь время, — заметил он. — Тебе ведь, кажется, некогда было даже по телефону позвонить.
   — Я не обязана ничего объяснять, — рассерженно сказала она.
   — Конечно. Ты мне ничего не должна. — Взмахом руки Уилл подозвал официанта. — Будьте добры, один бифштекс средней прожаренности, жареный картофель и, пожалуй, кресс-салат. Леди не будет обедать. — Официант принял заказ и ушел. Уилл мстительно сказал Кетрин, демонстративно взглянув на свои часы; — Не хочу тебя задерживать.
   — Уилл, пожалуйста, попытайся понять, — сказала она. — Я не сплю с ним, он просто друг, хороший друг, а я сейчас нуждаюсь в каждом, кого могу заполучить. Она была очень красива. Она стала еще привлекательнее. Уилл смотрел на ее золотисто-каштановые волосы, кремовую кожу, припухший рот и жаждал ее.
   — Кажется, я уже не нужен тебе, — произнес он.
   Кейт встретила его взгляд, хотела что-то сказать, но осеклась. Вот она встала, взяла свое пальто с ближней вешалки и вышла из ресторана.
   Уилл опорожнил стакан вина и снова наполнил его. Официант поставил перед ним салат. Что теперь делать? Снять свою кандидатуру в сенат? Изменить имя? Поступить на службу в ЦРУ?.. Официант деликатно сдвинул нетронутый салат и поставил перед ним среднепрожаренный кусок мяса.
   Выйдя из ресторана, Уилл сделал крюк, чтобы пройти мимо дома Кетрин. Ее окна были задрапированы. Они едва светились. Свечи, предположил он.
   Через несколько минут от открыл двери своего дома, замер, переступив порог: в передней висел Джек Бахенан. Ноги Джека, не достигали пола на несколько дюймов. Вокруг его шеи был затянут электропровод. Другой конец провода был привязан к перилам лестницы.

Глава 7

   Детектив был достаточно вежлив. Уилл бесстрастно, насколько мог, отвечал на вопросы.
   — Откуда он мог взять провод?
   — Я доставал ему плед из чулана. Там был и провод. Должно быть, он заметил его.
   — Вы поставили в известность кого-либо из его родственников?
   — Я позвонил его жене, как только люди из «скорой» сняли тело, но она бросила трубку, услышав мой голос.
   — Почему бы это, как вы думаете?
   — Могу предположить, что она решила, будто я звоню по просьбе Джека. Он говорил, что она очень рассержена на него, Я пытался пару раз позвонить ей снова, перед тем, как вы приехали, но у нее было занято. Думаю, что там трубка лежала рядом с телефоном.
   — На ваш взгляд, он был в такой сильной депрессии, что мог лишить себя жизни?
   Уилл отрицательно покачал головой.
   — Нет. — Он помолчал. — Джек был ужасно расстроен, но... Он хотел рассказать мне, что случилось в его семье, а я опаздывал на свидание, попросил его отложить разговор и пулей выскочил из дома. Возможно, если бы я задержался...
   — Это свидание — с кем оно было?
   — Я не хочу вмешивать это лицо. Не думаю, что это необходимо.
   — Позвольте мне судить о том, что сейчас необходимо, мистер Ли, — сказал детектив. Уилл уперся.
   — Это лицо не имеет отношения к происшедшему. Можете поверить на слово.
   Детектив помрачнел.
   — Хорошо. Тогда, может быть, скажете, где именно вы были?
   — Я обедал в «Пье де Кушон», в нескольких кварталах отсюда.
   — С неназванным лицом?
   — Я обедал один.
   — Может кто-нибудь подтвердить это?
   — Полагаю, официант. Я сидел справа от входа. За третьим столиком. Расплатился, предъявив кредитную карточку. — Уилл пошарил в кармане. — Вот чек.
   — Хорошо. Джек Бахенан был подвержен депрессиям? Уилл пожал плечами.
   — Не думаю. Джек бывал обеспокоенным, но его беспокоили всегда конкретные вещи.
   — Какие именно?
   — О, все что угодно. У него было развито чувство ответственности. Он хорошо работал. И больше всего беспокоился о своих служебных делах.
   — Есть ли еще что-нибудь, по вашему мнению, что стоило бы мне знать? Уилл немного подумал.
   — Он казался очень усталым, когда прибежал ко мне. Мне показалось, он похудел за истекшие сутки. Улегшись в постель, он мгновенно отключился и уснул. К сожалению, мне недосуг было выслушать его и не могу сказать, что именно его взволновало, если не считать, что это был семейный скандал или ссора. Но, полагаю, вам предстоит говорить с Милли, его женой.
   — Разумеется, я это сделаю, — ответил детектив, закрывая блокнот. — Отправлю туда патрульную машину.
   — С этим я бы на вашем месте не спешил, — заметил Уилл. — С вашего позволения, я бы сам поехал к ней, когда вы нее здесь закончите.
   Судебные медики уже выносили тело.
   В патрульной машине детектив сидел молча, но его молодому партнеру очень хотелось поговорить.
   — Какое у вас впечатление от допроса Ли? — спросил он.
   Детектив вздохнул.
   — Думаю, все было так, как он рассказал.
   — У меня другая версия, — сказал молодой. — Может, они гомосексуалисты?
   — Что?!
   — Ну, гомосексуалы — этот Ли и Бахенан. Жена разузнала и вышвырнула Джека из дома. Не хочет разговаривать и с Ли.
   — У вас слишком пылкое воображение, — сказал детектив. — Этот парень, Ли, что-то скрывает, но не многое. У него свои дела, понимаете? И он ничуть не напуган. Он грустен, опечален, но не напуган. И говорил он правду. А умолчал о чем-то своем.
   — Я ему не верю, — упрямился молодой. — Здесь что-то большее.
   Детектив остановил машину у ресторана.
   — Третий или четвертый столик справа, — сказал он напарнику. — Следите, спросите официанта.
   — О'кей.
   Минут через пять напарник вышел из ресторана.
   — Что ж... — начал он.
   — Давайте-ка я сам расскажу, что вы узнали, — сказал детектив. — Мистер Ли явился сюда в начале восьмого. Встретился с женщиной. Они, возможно, повздорили. Она ушла, он пообедал один и удалился. Я прав?
   — Как вы узнали о женщине? — спросил партнер.
   — Потому что он не захотел сказать, с кем у него было свидание. Теперь слушайте меня. Ни словечка об этом с вашим приятелем-репортером. Ли работает на Бена Карра, у него твердая репутация в Капитолии — я о нем слышал. Бахенан тоже работал на Карра, а в команде сенатора только хорошие люди. Репортеры вопьются в подробности, о которых мы с вами узнали, как собаки в свежее мясо. Этого допускать нельзя. Есть тайны следствия, вы поняли?
   — Почему же он скрыл от нас имя женщины?
   — Вы не только молоды, но, видать, и глуповаты, — сказал детектив. — Нетрудно понять, что женщина замужняя.

* * *

   Уилл выключил мотор «порше» перед домом в Бетсезде. Он не нервничал, отвечая на вопросы полиции, но разговора с Милли Бахенан боялся. Все же он выбрался из машины.
   Вероятно, он поднял Милли звонком уже из постели. Она была в халате и не собиралась впускать его в дом.
   — Ну, Уилл, — сказала она, — я так и знала, что это вы. Но сейчас я не хочу с вами говорить. Это не ваше дело.
   Уилл смотрел на нее — маленькую, бойкую, слегка растрепанную после постели. Он выбирал подарки для ее детей, он ел приготовленные Милли деликатесы. Она хорошо к нему относилась, и он уважал ее. Теперь ее жизнь изменится.
   — О Боже, Милли... — сказал он.

Глава 8

   Похороны были тихим кошмаром. Маленькая церковь не вмещала сотрудников Бенджамина Карра и всех друзей покойного. Джек Бахенан был популярен. Гроб стоял перед алтарем, вдова смотрела перед собой, не плача, неподвижным взглядом.
   После службы Уилл подошел к Милли Бахенан и наклонился поцеловать ее в щеку, но она отпрянула. Ее мать и отец отвели взгляды.
   Китти Конрой, прилетевшая из Атланты, подошла к Уиллу, пораженному реакцией Милли.
   — Что произошло, Уилл? — спросила она, сдерживая слезы.
   Глаза ее были красные.
   Вокруг стояли другие сотрудники Карра. Уилл рассказал все, как было. Они разошлись. Возле него осталась лишь Китти.