Вудс Стюарт. Корни травы

   — Я думал об этом и сообразил слишком поздно, как она исхитрилась. Как-то я заехал к ней в магазин, пригнал ей освободившийся после исследования фургон Лэрри — по его просьбе. Она села в кабину, а я зашел в туалет. На сиденье лежала в портфеле копия отчета экспертов с описанием свитера Сары Коул. Там же было заключение о ее крови.
   — Думаете, она во все это вникла? — спросил Том.
   — Думаю, да, — сказал Уилл. — Боюсь, она подсунула и фальшивую справку насчет своей крови. Доктор из Мариетты, подписавший эту справку, давно ей знаком. Вроде бы — друг семьи. Мне бы самому выбрать доктора, чтобы самому получить от него документ. Выходит, неважный я адвокат.
   На экране интервью перед зданием суда давал Мартин Вашингтон, руководитель АРР.
   — Мистер Вашингтон, ведь Уилл Ли — кандидат в сенаторы Соединенных Штатов. Вы не думаете, что черным избирателям не понравится, что он защищал Лэрри Муди? И они соответственно проголосуют?
   — Надеюсь нет, — ответил Вашингтон. — Уилл не стремился вести это дело. Судья заставил его согласиться, его и мистера Хантера; он даже подбросил монетку, чтобы определить, кто должен обвинять, а кто защищать. Судья Боггс сам рассказывал мне об этом. Мистер Ли в данном случае работал для общества, и он, по-моему, хорошо показал себя на процессе, хотя в итоге суд не оправдал его подзащитного.
   Снова появился ведущий.
   — Это мнение о работе Уилла Ли во время процесса поддержала старшина присяжных миссис Эвелин Эверетт в интервью, записанном несколько минут назад.
   Он обернулся и посмотрел на монитор. Возникло лицо миссис Эверетт.
   — Насколько я знаю, — сказала она, — вплоть до показаний школьной учительницы большинство присяжных подумывало об оправдании подсудимого. Мистер Ли показал зыбкость аргументации обвинения, он как бы выпустил воздух из доказательств виновности Лэрри Муди, проколов их, как мыльные пузыри. Допрос учительницы мисс Макинвейл повернул наши настроения. То, что она вдруг сказала, поразило и самого мистера Ли, насколько я поняла.
   — Похоже, не все присяжные сразу согласились приговорить Лэрри Муди к пожизненному заключению? — спросил репортер. — Спор был достаточно острый?
   — Да, некоторые стояли за смертный приговор. От этого нас удержало, пожалуй, заключительное слово мистера Ли. Он заставил некоторых из нас ощутить, что любое сомнение, тень сомнения толкуются в пользу обвиняемого, и это побудило нас сохранить ему жизнь.
   — Хороший обзор, — сказал Том Блэк. — Возможно, в конце концов мы выйдем из этого без потерь.
   Камера вновь обратилась к ведущему. Он сказал:
   — Во время процесса члены группы сторонников превосходства белых дежурили у здания суда. Один из их лидеров дал интервью нашей студии.
   — Мистер Джонсон, — спросил женщина-репортер молодого человека в темном костюме с галстуком, — что думают ваши люди о приговоре суда?
   Брови молодого человека сошлись.
   — Мы считаем, — сказал он жестко, — что налицо крупная ошибка правосудия, обусловленная расистскими настроениями, которые благоприятствуют черным. Мы считаем плохой работу адвоката защиты мистера Уилла Ли.
   — Вот спасибо, — заметил Уилл.
   — Мы считаем, — продолжал молодой человек, — что хороший адвокат мог бы подавить доверие к словам женщины по имени Уилсон, когда она вышла на трибуну. Мистер Ли попросту не оправдал наши затраты.
   — Не хотели ли вы сказать, что наняли мистера Ли и платили ему гонорар?
   — О, Боже мой, — воскликнул Том Блэк. — Это правда?
   — Мы не нанимали его, но определенно выплатили ему двадцать пять тысяч долларов, — сказал молодой человек.
   Женщина-репортер, опять появившись в кадре, теперь сообщила, что сразу же после этого интервью она обратилась к Уиллу Ли.
   Выплыло лицо Уилла.
   — Мистер Ли, — спросила женщина-репортер, — было ли вам известно, что вашу адвокатскую работу оплатила группа сторонников превосходства белых?
   — Я понятия об этом не имел еще пять минут назад, — ответил Уилл. — Вскоре после того, как судья Боггс поручил мне это дело, в мой офис поступил коричневый конверт, содержавший двадцать пять тысяч долларов наличными и анонимную записку, что деньги предназначены для защиты Лэрри Муди. В тот же день я и доложил судье Боггсу, что кто-то, пожелавший остаться неизвестным, одноразово оплатил защиту Лэрри Муди, и попросил, в связи с этим, чтобы, во-первых, Лэрри исключили из списка нуждающихся в оплаченной защите и чтобы, во-вторых, мне не платили жалования из общественных фондов.
   — Значит, вам хорошо заплатили за работу в процессе? — спросила она.
   — Конверт с этими деньгами, о которых мы говорим, лежит в моем офисе, и я из него ни цента не истратил. Теперь, выяснив источник денег, я решил передать всю эту сумму АРР, то есть «Адвокатам за расовое равенство», и я надеюсь, она будет израсходована для защиты нуждающихся в этом черных подсудимых. Самому мне из этих денег не нужно ни цента.
   — Уф! — вздохнул Том Блэк. — Интрига прямо для кино.
   — Это жутко, — сказала Китти, поднося руку к груди.
   — Ты ни разу не говорил об этих деньгах, — сказал отец.
   — По правде сказать, я забыл о них, — ответил Уилл. — Хорошо еще, что не бросил их на кампанию. Они действительно покоятся в моем сейфе в коттедже.
   — А знаете, — заметил Том Блэк, — я подозреваю, что рожден не для политики; сердце не выдерживает этих сюрпризов.
   — Какой твой следующий шаг в кампании, Уилл? — спросила мать.
   — Завтра утром лечу в Атланту с Томом и Китти. Буду выступать в пригородах. Единственное запланированное выступление — в воскресенье в церкви доктора Дона.
   — Ты хоть подумал, что скажешь пастве этого клоуна? — спросила Патриция Ли. Уилл покачал головой.
   — У меня нет ключа к этим людям.

Глава 25

   Старейшина выглядел подавленным. Вместе с тем он был взвинчен: метался по кабинету, наливал себе выпивку, рылся в бумагах на столе, грел руки у камина.
   — Девчонка была информатором ФБР, — говорил он, отхлебывая виски. — В прошлом году ее прихватили с наркотиками и заставили работать против нас. Они подослали ее Оллгуду.
   Перкерсон дрогнул.
   — Значит, я под стеклом, как на выставке. Почему же меня не взяли?
   — Вели вас на поводке. Сегодня за вами не было слежки? Уверены?
   — Совершенно уверен.
   — Что ж, может быть, вы оторвались. Девчонка знала что-нибудь обо мне?
   — Нет, абсолютно, — солгал Перкерсон, лихорадочно соображая, успела ли она передать кому-либо информацию, полученную накануне в постели.
   — Хорошо. Вероятно, я чист. И в доме чисто, это проверено. — Старейшина достал из сейфа, спрятанного за баром, конверт. — Вот вам новые документы. — Сожгите сейчас же в камине старые. Вы теперь — Говард Джеймс.
   Пластиковые карточки истаяли в пламени.
   — В северо-восточном углу торговых рядов Ленокс-Скуза припаркована «вольво-универсал». Возьмите ее и там же оставьте старую машину с ключами. — Старейшина перебросил ему новые ключи.
   Перкерсон кивнул.
   Старейшина посмотрел на него в упор и спросил после паузы:
   — Гарри, вы ко всему готовы?
   Перкерсон подался к нему.
   — Да, сэр, готов. Мне терять нечего.
   Уиллингхэм тяжело опустился в кресло.
   — Не хотелось бы посылать вас на смерть, но теперь риск огромен. В сущности, я хочу послать вас под пули.
   — Приказывайте, сэр.
   — Вы мне как брат, Гарри. Но я приказал бы и брату. И если дам слабину... Вы должны быть сильнее меня в этом деле и помнить только приказ. Если я вдруг захочу отменить его... я не вправе этого сделать. Вы поняли, Гарри? Вы пойдете до конца, что бы ни было. Вы поднимете руку и на меня.
   Перкерсона уже била дрожь, он потерял ощущение времени.
   — Этот парень Ли — ваша цель, — жестко сказал Старейшина. — Дело не в том, что он оскорбил меня, и мы потеряли Лэрри, одного из лучших наших людей.
   — Сэр, я не знал, что к чему, но это...
   — Речь также о близких выборах, после которых Ли будет смертельно опасен, а мы не получим выхода на Вашингтон. У Ли все шансы пройти в сенат. Если он будет жив к моменту голосования. Вы поняли, Гарри? Короче, мы приговариваем его...
   — Да, сэр.
   — Возможны два варианта. — Старейшина достал из кармана горсть пластиковых мешочков. — Вспомните Вьетнам, Гарри. Мы там опробовали эти пакеты; бензин растворяет их, как известно, не сразу, но с полной гарантией. — Старейшина тускло улыбнулся... — Значит, сперва вьетнамский вариант. Если не выйдет, должна сработать ваша винтовка. Или ваш нож. Или ваши руки должны сомкнуться на горле этого господина. Годятся любые импровизации. Не мне вас учить. Но вам придется работать в одиночку, Гарри. И, если что, вас не должны взять живым. Это безусловно. Вы поняли?
   — Так точно, сэр. Понял.
   — До того, как вечером вторника кончится голосование, Уилл Ли должен отправиться на тот свет, чего бы это ни стоило. Усекли?
   Перкерсон кивнул.
   — Да, сэр. Беру это на себя.
   — Повторяю: я сам не вправе отменить полученный вами приказ.
   — Так точно, сэр.
   Старейшина проводил Перкерсона к дверям и с нажимом сказал:
   — Ли ночует дома. Завтра с утра он вылетает в Атланту и должен там быть к девяти.
   — Да, сэр.
   — Только на вас я могу положиться, мой мальчик, — сказал Старейшина, тронув плечо Перкерсона. На глазах того навернулись слезы.
   — Да, сэр.
   Старейшина порывисто обнял его.

Глава 26

   Уилл, Том и Китти покинули ферму темным ноябрьским утром в шесть тридцать.
   Была пятница, Уиллу предстояло выступить в девять часов на завтраке бизнесменов в Лоренсвилле. Том и Китти в машине вздремнули. Уилл побрился перед полетом.
   У въезда в аэропорт Уилл притормозил, пропуская выехавшую оттуда «вольво». Уже светало. Мельком Уилл взглянул на водителя. Тот был незнаком ему. Огни на полосе не горели. Что в такой час здесь делала эта машина?
   Все самолеты были припаркованы как обычно, никакого движения, «цессна» на месте. Подкатив к. ней, Уилл высадил Тома и Китти, помог им устроить вещи в багажном отсеке. Они вскарабкались на борт, уселись.
   Уилл отогнал машину и подготовил «цессну» к полету, прежде всего проверив, не набралась ли в топливо вода, которая иногда конденсировалась в баках холодными ночами, или попадала туда вместе с горючим.. Затем он взобрался в кабину и, прогрев двигатель, вывел самолет на старт, отрегулировал закрылки, прикрыл дроссельную заслонку. Получив разрешение диспетчера, он разогнал самолет, отжал ручку, и «цессна» взмыла навстречу солнцу, встававшему на горизонте.
   Набрав высоту, Уилл включил автопилот. Для сорокаминутного броска к Атланте ему не требовалось связываться с диспетчерами, коридор на трех тысячах футов был в это время всегда свободным, условия полета идеальные, воздух еще не нагрелся.
   Тридцать пять минут спустя самолет был над пригородами Атланты, и Уилл начал спуск, привычно ориентируясь по радиосигналам автоматической информации, а затем на волну аэропорта Пичтри-Де-Кэлб.
   — Доброе утро, башня Пичтри, — проговорил он в свой микрофон, — это Ноябрь-один-два-три-Танго, я в трех милях к юго-востоку, захожу на посадку.
   Тут двигатель «цессны» остановился.
   — Доброе утро, один-два-три-Танго, — ответил диспетчер. — Подлетайте на полосу слева по ветру.
   Минуту назад мотор работал ровно и. весело, а теперь Уилл слышал лишь ветер.
   Уилл попытался запустить двигатель, одновременно маневрируя, чтобы удержать машину в режиме плавного скольжения. Но тишина звенела в наушниках.
   — Что-то случилось? — спросила Китти. Проснулся и Том.
   — Что-нибудь не так?
   — Подвел двигатель, — сказал Уилл. — Подтяните-ка привязные, ремни. Идем на посадку, и я выбираю место. Спокойно, ребята.
   Уилл взглянул на высотомер: высота над землей — 1700 футов. Каждые две мили горизонтального скольжения на этой скорости — снижение на тысячу футов. Значит, через три мили «цессна» столкнется с землей, а до аэропорта пять с половиной миль. Ветер северо-западный, его скорость четыре узла. Это можно как-то использовать, но...
   «Цессна», теряя по пятьсот футов высоты в минуту, планировала на постройки и парки пригородной зоны. Тут были большие деревья, и по скоростной дороге неслись машины — сплошной утренний поток. На окружную дорогу тоже не сядешь. Во-первых, она уже позади, во-вторых, там много мостов. Уилл держал прежний курс — на аэропорт.
   Он нажал кнопку связи.
   — Мейдей. Мейдей. Мейдей. — сказал ом. — Ноябрь-один-два-три-Танго. Заглох двигатель в четырех с половиной милях от аэропорта Пичтри. Снижаюсь.
   — Роджер, один-два-три-Танго. — ответил диспетчер. — Вы в пределах видимости. Поднимаю аварийные службы.
   — Можете предложить место для посадки?
   — Нет, — ответил диспетчер. — Вы над жилым районом; выбирайте лучшее из возможного. Ориентируйтесь по радиобашне.
   Уилл видел огоньки башни. Вот школьный стадион и футбольное поле. Нет, оно коротко, и там люди с оркестром. Ему нужны минимум семьсот пятьдесят футов ровной земли, а их нигде нет и до земли всего семьсот футов, меньше минуты планирования. Надо было решать немедленно. Остались секунды.
   Справа он увидел длинное здание с плоской белой крышей, за ним — автостоянку. Автостоянка! Уилл выправил курс, держа на нее и поднял подкрылки, не выпуская шасси. «Цессна» набрала несколько футов высоты, скорость снизилась. Автостоянку теперь было видно в деталях. С улицы на нее одна за другой въезжали машины, из них выходили люди. Приземлиться там было немыслимо. Тем более, что самолет бесшумно планировал, Внезапно Уилла осенило, что крыша здания совершенно ровная. Определить ее протяженность времени уже не было. Это — последний шанс. Он снова чуть выправил курс и машинально выключил зажигание. Не хотелось, чтобы двигатель ожил при посадке.
   Он выпустил шасси и опустил подкрылки за двести ярдов от здания на высоте сто футов, при этом нос «цессны» немного задрался, а скорость упала ниже шестидесяти узлов. Опуская нос машины, он нацелился в точку, расположенную в десяти ярдах от крыши. Думать было некогда, и Уилл действовал интуитивно.
   — Держитесь! — крикнул он Тому и Китти. В какой-то момент он увидел кромку крыши перед собой, взял ручку управления на себя, «цессна» послушно взмыла на несколько футов и опустилась. Последовал толчок, нос выровнялся, и машина покатила по крыше, усыпанной гравием. Он летел из-под колес во все стороны, Уилл потянул за рычаг, регулирующий положение подкрылок.
   Аэроплан осел, замедлил бег, Уилл изо всей силы жал на тормоза.
   «Цессна» остановилась. Уилл обхватил руками лицо. Его трясло и мутило. Он едва удержал позыв к рвоте. Отстегнув ремни, выбрался из самолета и опустился на корточки. Слой гравия был толщиной дюймов в восемь, колеса «цессны» сидели в нем чуть ли не до осей. Вот что спасло самолет в последний момент.
   — С вами там все в порядке? — слабо воскликнул Уилл.
   — Думаю, да, — сказал Том. — Китти выглядит совсем неплохо, но почему-то молчит.
   — Идите вы оба к дьяволу, — крикнула Китти, выпрыгивая на крышу. — Вы что, с ума сошли? Зачем этот цирк?
   Уилл не в силах был встать.
   — Китти, — сказал он жалобно. — Ей-богу, я не нарочно. Двигатель отказал.
   — О, — сказала она, задохнувшись.
   Том присоединился к ним, демонстративно не спеша.
   — Что за дьявольский способ будить людей? — спросил он, ненатурально зевнув, и тоже присел. — Я, как-никак, спал.
   Послышались сирены машин «скорой помощи» и полиции. Затем открылся люк в крыше, и из него высунул голову человек.
   — Боже мой! — выпалил он. — Вы в порядке? Нуждаетесь в помощи?
   Уилл посмотрел на карманные часы: восемь двадцать.
   — Нельзя ли вызвать такси? — спросил он. — Нам нужно быть к девяти в Лоренсвилле.

Глава 27

   Кик вернулся в Мариетту ровно в восемь. «Тойоты» на месте не было. Машина Сузи стояла на обычном месте.
   Плохо, подумал Кин, парень еще не возвратился.
   Он устроился ждать, как вчера и позавчера. Сузи обычно выезжала на работу в восемь тридцать, но на этот раз не появилась. После девяти подкатил фургон с эмблемой жилого комплекса. Водитель взял какие-то инструменты и подошел к дверям квартиры Сузи и Перкерсона. Никто ему не открыл, он снова нажал звонок и, помедлив, открыл замок своим ключом. Менее чем через минуту он выскочил наружу и побежал к воротам, оставив свой фургон.
   Кин немедля выбрался из машины и запрыгал на костылях к открытой двери квартиры. Гостиная и кухня были чисто прибраны. Он хотел войти в спальню, но остановился у ванной комнаты. Зеркало там было в трещинах, расходившихся от пулевого отверстия, и забрызгано кровавой кашей. Сузи лежала под ним вверх лицом: впрочем, мало что осталось от ее лица.
   Кин взглянул на часы. У него две минуты до появления копов. Он стремительно обыскал спальню. Один шкаф был пуст, пуст был и верхний ящик комода. Кин перешел в гостиную.
   — Не шевелиться! — гаркнул кто-то, и Кин, оглянувшись, увидел полицейского в форме с нацеленным пистолетом.
   — У меня есть удостоверение, о'кей? — сказал Кин.
   — Кто вы такой, черт возьми? — спросил детектив. Кин предъявил документ.
   — Сторож подтвердит мои слова, — сказал он. — Должно быть, этот парень, Росс, застрелил ее прошлым вечером. Или приезжал ночью, когда меня не было. Думаю, все-таки прошлым вечером.
   — О'кей, спасибо за информацию, — сказал детектив, записывая адрес и номер телефона Кина. — Теперь убирайтесь-ка, приятель.
   Мики уже готов был сесть в свою машину, когда рядом затормозил коричневый седан. Оттуда выглянул уже знакомый Кину агент ФБР.
   — Мне следовало знать, что найду вас здесь, — сказал агент.
   — Да-а? Что ж, имеете возможность зарегистрировать еще одно убийство. Перкерсон замочил медсестру Сузи Эдемс. Скольких еще людей вы ему позволите пришибить безнаказанно?
   — Эдемс была наша, — внезапно сказал агент, покраснев. — Клянусь Богом, мы и не знали, что она спровоцировала вас в сговоре с Перкерсоном. Перестаралась, что ли. Потом покаялась. Мы упустили этот момент.
   — Ну, если вы сами это говорите... — ответил Кин.
   — Вообще-то, она очень потрудилась, раскалывая орешек, — сказал агент.
   — Какой еще орешек? — спросил Кин.
   — Я и так слишком много наговорил. Может, узнаете позже. А теперь мы просто сводим концы с концами.
   — Что ж, — сказал Кин, — пройдите там в ванную комнату, один из ваших концов оборван и лежит на полу почти без лица. Подвиньте-ка, кстати, вашу трахнутую машину, чтобы я выехал.
   — Задержитесь на минутку, — сказал агент и достал из кармана фотографию. — Вот снимок прошлой недели. Я ваш должник, и, возможно, вам не повредит иметь под рукой это фото.
   На Перкерсоне здесь были всегдашние темные очки, но Кин, наконец, мог всмотреться в его лицо.
   — Это все, что у меня есть на данный момент, — заметил агент. — Мы потеряли его след вчера вечером, а нынче утром его «тойота» нашлась в реке Чаттахучи. Я ни минуты не верил, что Перкерсон утонул вместе с ней.
   — Не поверю и я, — сказал Кин. — Спасибо все же за снимок.
   — Вы его от меня не получали, приятель, — сказал агент и отъехал в своем фургоне.
   Кин поразмышлял над фотографией, пытаясь представить физиономию Перкерсона без этих усов и очков.
   Приехав в город, он позвонил в отдел убийств полицейского управления.
   — Дейв? Я достал свежую фотографию моего человека.
   — Да? Как же это?
   — Не имеет значения, но фотография настоящая. Он переделал себе лицо. Можно немедленно объявить его розыск. Даже необходимо.
   — О'кей, подъезжайте прямо сюда, я отнесу фотографию. капитану.
   — А сделает он, что нужно?
   — Вот уж не знаю.
   Спустя три часа Кин был в кабинете своего бывшего шефа.
   — Где же вы раздобыли это, Мики? — спросил капитан, брезгливо посматривая на снимок.
   — Извините, не могу вам сказать.
   — Что ж, но как я тогда узнаю, кто тут изображен? — Значит, вы не дадите приказ о розыске? — спросил Кин.
   — Не вижу пока оснований. В сложившихся обстоятельствах.
   Кин поднялся, подхватил свой костыль.
   — В таком случае, капитан, — сказал он, — все в Атланте начнут искать Перкерсона, кроме городского полицейского управления.
   — Что вы имеете в виду? — мрачнея, спросил капитан.
   — А вот что. Я сделал, прежде чем к вам заглянуть, столько копий этого снимка, сколько мне захотелось. Ну и отправил, их в газеты, на телевидение и в телеграфные агентства. Включите шестичасовые новости и увидите, как Мики Кин ведет розыск.

Глава 28

   В штаб-квартире. Уилла днем ожидало послание из Федерального управления авиации. Он позвонил туда мистеру Бэррену.
   — Говорит Уилл Ли.
   — Рад слышать ваш голос, мистер Ли, — сказал Бэррен. — Я говорю с места вашего, э, приземления. В топливных баках вашего аппарата по полгаллона воды в каждом.
   — Это невероятно, — сказал Уилл. — Я проверял топливо перед вылетом именно на этот предмет.
   — Удивлен, что вы, судя по всему, игнорировали инструкцию об уходе за резиновыми прокладками топливных емкостей на «цессне». На них от времени появляются трещины, в трещинках скапливается вода. Собираюсь, знаете ли, подать на вас в суд за неправильное проведение предполетных процедур.
   — Подождите же, мистер Бэррен, — сказал Уилл. — В прошлом году я заменил эти самые прокладки. — Он не хотел накануне выборов судебного иска, и не мешало разобраться, в чем дело. — Я сейчас же подошлю к вам механика, пусть тщательно все проверит под вашим контролем. Он снимет крылья и все такое.
   — Справедливо, — ответил Бэррен. — Вам все равно придется демонтировать крылья, чтобы спустить самолет с крыши и отправить на стоянку в аэропорт. Позвоните мне во второй половине дня по этому номеру.
   Ближе к вечеру по пути на очередное выступление Уилл остановил машину у здания, на крыше которого еще стояла «цессна». Там монтировали кран, и возле самолета хлопотали люди в комбинезонах.
   Уилл поднялся на крышу и познакомился с Бэрреном. Механик спускал через фильтр топливо. Крыльев на самолете уже не было.
   — Неплохое местечко для посадки, мистер Ли, — сказал механик. — Я промерил крышу: ровно шестьсот футов длины.
   — Мне повезло, что здесь гравий, — ответил Уилл.
   — Прокладки в отличном состоянии, — сказал механик.
   — В таком случае, — сказал Уилл, — я обнаружил бы в баках воду, любое количество.
   — Ну да, — сказал Бэррен, нагнувшись, и взял нечто из топливного фильтра. — А это что?
   — Вроде обрывка пластмассового пакета, — сказал механик. — Я нашел по два таких в каждом баке.
   — Очень странно, — сказал Бэррен. — Если только...
   — Что? — спросил Уилл, — если — что?..
   — Эти мешочки почти без остатка растворяются в бензине, — сказал Бэррен. — В них можно налить воды, положить в бак, и тут они будут медленно растворяться. Проверка на воду ничего не даст, пока они целы, а через полчаса у вас в топливе будет вода.
   — Забавно, — медленно сказал Уилл. — Очень даже забавно. Когда сегодня утром я прибыл в аэропорт Мериуезерского округа, оттуда выехала «вольво» типа «универсал». Дело было на рассвете. В машине был только водитель. Очевидно было, что этот человек не имел отношения к полетам. Я спросил себя, что он там мог делать.
   — Мистер Ли, — сказал Бэррен, — я не стану подавать на вас в суд; но я чертовски уверен, что позвоню в ФБР. Организация авиационных аварий относится к числу федеральных преступлений.

Глава 29

   Шестичасовые новости были украшены репортажем с места вынужденной посадки Уилла в. Атланте. Это было увязано с ходом его кампании. Возможность диверсии не упоминалась.
   Китти Конрой ввела какого-то человека.
   — Уилл, — представила она, — это вот агент по особым поручениям Дейвидсон из Федерального бюро расследований.
   — Вам позвонили из управления авиации, не так ли? — спросил его Уилл.
   — Да, — ответил Дейвидсон. — Похоже на диверсию, мистер Ли. Мы согласились с Бэрреном.
   — Это забавно, — сказал Уилл, слегка огорошенный. Другого слова он так и не нашел.
   — Как полагаете, кому могло понадобиться уничтожить вас таким образом?
   — Никому лично. Может, я не понравился людям из общества сторонников превосходства белых? Они были очень недовольны приговором по делу Лэрри Муди. Один из них пытался мне пригрозить во время процесса.
   Уилл глянул на включенный телевизор и замер. Весь экран занимала фотография мужчины в темных очках, которого он утром видел в аэропорту.
   — Этому человеку — его имя Гаролд Перкерсон — посвящен специальный бюллетень, выпущенный сегодня во второй половине дня полицейским управлением Атланты, — сообщал репортер. — Перкерсон разыскивается в связи с убийством трех служащих книжной лавки и покушением на убийство владельца этой лавки.
   На экране появились две фотографии Перкерсона, старая рядом с новой.
   — Перкерсон, как говорят, перенес пластическую операцию, которая изменила его внешний вид. Старая его фотография слева, а более свежая — справа. Так, вероятно, он выглядит сегодня. Полиция предупреждает, что Перкерсон вооружен и очень опасен.
   — Мистер Дейвидсон, — сказал Уилл, — сегодня в без четверти семь утра этот человек выехал мне навстречу с территории аэропорта Рузвельт-Мемориал-Филд на машине «вольво-универсал».