Якименко Константин Николаевич. Сны призрака

   Кумбиэнец не стал спорить. И правильно сделал: он нашел ключ только что, и у него пока нет чутья. Вот и пусть не возникает! Подтверждая правоту Квалина, труба стала понемногу сворачивать влево. Красная точка не оставалась на месте – после поворота дистанция сократилась до пятнадцати метров и теперь держалась на этом уровне. Похоже было, что существо движется по другой трубе параллельно боевикам. Правда, несколько медленнее их – сблизились они только потому, что команда двигалась зигзагом, а неизвестный – по прямой.
   Впереди показался узел, где пересекались две трубы. Судя по большой стрелке, на нем надо было свернуть налево – то же самое подсказывало Квалину «призрачное» чутье. Однако когда группа достигла развилки, он увидел, что левый проход в нескольких метрах за ней перекрыт решеткой.
   – Надо нам туда, – сказал Михаил.
   – Значит, режьте ее, только побыстрее, – распорядился Бентиэн.
   Катак и Димхо подняли лучеметы, Квалин и Трохеи стояли сзади и ждали. Разведчик повернулся к кумбиэнцам спиной и смотрел в ту сторону, где датчик отмечал красную точку. Фонарь освещал проход на десяток метров за перекрестком. Судя по показаниям, существо вот-вот будет пересекать трубу, в которой они находятся. Если пройти вперед, можно попытаться его увидеть – только стоит ли?
   Все же что-то побудило Квалина выйти на пересечение, а потом стать за угол – здесь была лучшая позиция для укрытия. Кумбиэнцы тем временем прорезали решетку до половины.
   – Ты это куда? – спросил Трохен, сделавший пиру шагов к разведчику.
   – Не уйду я далеко, не волнуйся.
   Датчик показал, что живое существо, кем бы оно ни было, вошло в зону прямой видимости. Всего лишь фигура речи, подумал Квалин, на самом-то деле в этом полумраке дальше десяти-двенадцати метров ни фига не увидишь. Тут оно остановилось – наверняка тоже оглядывалось и решало, куда двигаться дальше. Что ж, справиться с четырьмя сразу – это не то что с каждым поодиночке. Пускай только попробует! Михаил стоял, освещая проход, откуда мог появиться неизвестный, но сам не высовывался. Что он надумает – не будет же вечно там стоять?
   В следующую секунду вспышки лучей прорезали тьму коридора.
   Трохен упал как подкошенный – мощные импульсы продырявили его скафандр в нескольких местах. Катак и Димхо мгновенно развернулись и дали серию ответных залпов – если противник еще стоял в проходе, то сейчас должен был рухнуть замертво. Квалин на миг резко двинул головой вправо и тут же убрал ее назад – ничего стоящего внимания заметить не успел. Насколько он мог судить по датчику, нападавший оказался не дурак. Выстрелив, он сразу отпрыгнул влево, так что ответный огонь кумбиэнцев не принес результата.
   Боевики тоже не стали глупить: в мгновение ока кинулись к перекрестку и отскочили в разные стороны. Удивительно, как им удалось при этом не поскользнуться. Катак оказался рядом с Квалиным, Димхо – с другой стороны. Трохен лежал, слегка покачиваясь на неправдоподобно гладкой поверхности трубы. С ним все было кончено.
   – Есть человек это, – сказал Михаил.
   – Тот, кто стрелял? Не может быть! – возразил Бентиэн.
   – Может. Есть не житель «Призрака». Человек – есть я уверен.
   Разведчик вспомнил об исчезнувшем Итхоре и его лучеметах. Но ведь скафандр остался – если он вылез из костюма, то должен был умереть мгновенно. Хотя что-то же побудило его это сделать… Ну, допустим, есть кто-то еще – кто и откуда? «Призрак» сейчас в полном распоряжении «Хейгорна», и они не подпустят сюда посторонних на астрономическую единицу. Разве что кто-то попал внутрь раньше и остался, но выжить за столь долгое время…
   Кейвон Хаймс!
   Не то чтобы Квалин всерьез верил, что такое возможно – имя пришло на ум само собой. Он глянул на датчик: неизвестный все так же стоял возле угла и, вероятно, раздумывал, стоит ли ввязываться в бой с несколькими противниками.
   – Стрельните несколько раз, – произнес Михаил приказным тоном.
   Катак и Димхо снова осветили коридор лучами. Точка еще чуть-чуть сдвинулась влево. Враг, очевидно, понял, что лишился главного преимущества – внезапности – и его шансы справиться с хорошо вооруженной командой заметно упали.
   – Прикрывайте меня теперь, – сказал Квалин.
   Он в два прыжка оказался у тела Трохена, склонился над ним и отстегнул лучеметы. В других обстоятельствах кумбиэнцы, возможно, задумались бы, откуда маризянин так хорошо знает устройство их скафандра, но сейчас им было не до этого. За пару движений разведчик закрепил комбики у себя на руках – там, где им положено быть.
   – Что ты делаешь! – завопил Бентиэн. – Он не имеет права, заберите у него оружие!
   – Не слушайте его, – как можно спокойнее произнес Квалин. – Прикрывайте вы меня, вырежу я решетку.
   Сейчас все зависело от того, кому подчинятся боевики. И, судя по тому, что никто не сдвинулся с места, они приняли сторону командира, а не начальника. Наверняка его авторитет возрос в их глазах после того, как он единственный сообразил, что враг может оказаться человеком, в то время как их недогадливый товарищ в момент лег трупом. А, кроме всего, им не хотелось рисковать своими задницами и подставляться под лучи. Михаилу, конечно, тоже не хотелось, но сейчас у него были две цели: ускорить продвижение к источнику и еще больше укрепить доверие кумбиэнцев.
   Квалин подошел к наполовину прорезанной решетке. Включил слабый экран сзади – такой сдержит только маломощный импульс, но и энергии жрет немного. Поднял руки и стал резать сразу с обеих сторон – левым и правым лучеметом. Взгляд при этом не сводил с датчиков. Если вдруг враг снова решит атаковать, то сам разведчик ничего не сможет сделать – оставалось полагаться на Катака Димхо. Впрочем, они сейчас обеспечивали не только его безопасность, но и свою – это было ему на руку. Конечно, риск все равно оставался немаленький – но кто не рискует, тому нечего делать на «Призраке».
   Михаил увидел, как красная точка чуть сдвинулась вправо. Хотел крикнуть, но Димхо среагировал сам, выпустив лучи в темное пространство трубы. Враг снова отдалился. Вполне возможно, подумал Квалин, что у него нет датчиков и о местоположении команды он догадывается лишь приблизительно.
   До пола оставалось совсем немного, когда точка начала удаляться. Должно быть, поняв, что ему здесь ничего не светит, противник уходил прочь. Дистанция росла на глазах – тридцать метров… тридцать пять… Еще немного – и датчик перестанет его фиксировать. Михаил надавил на решетку, прижал всем телом – и чуть не полетел на пол вместе с ней. Вцепившись в нее как следует, он опустился на четвереньки, затем встал:
   – Идти можно дальше.
   – Отдайте оружие, Ремпальдс, – опять потребовал Бентиэн. – Таково было условие президента Хейгорна – иначе мы не договоримся! Димхо, забери у него лучеметы!
   Квалин оглянулся на кумбиэнца, будто спрашивая: ну и что ты будешь делать? Стоя неподвижно, он показывал: каким бы ни было решение, он не станет сопротивляться.
   – Пусть оставит себе, – сказал Димхо.
   – Зря, – заметил Катак.
   – Забери, – спокойно предложил разведчик. – Развернусь и уйду я тогда. Хотите вы этого?
   – Уходи, но отдай ключ.
   – Нет. Убей меня – забери ключ!
   – Прекратите вы! – закричал Бентиэн.
   – Шел бы ты к нам, Хиорс, – ехидно заметил Катак. – И тогда приказывай, насколько духу хватит.
   – Ладно тебе, – сказал Димхо. – Алехан – наш человек! Ты бы полез под прицелом решетку резать?
   – Стоять не нужно нам здесь, – вставил Квалин. – Вернуться может враг.
   – Вот, дело говорит, – согласился Димхо. – Пошли!
   – Ладно, – подвел черту начальник. – Идите, не задерживайтесь там!
   – Идем, Катак? – спросил Михаил.
   – Отвергнутый с тобой, идем, – отмахнулся тот.
   – Было бы так сразу. – Разведчик, как обычно, первым двинулся вперед по новому проходу, который приближал их к эккумундивному источнику. Никто и не подозревал, что сейчас Квалин выиграл настоящее сражение и совсем скоро рассчитывал воспользоваться плодами победы.
   Труба шла почти прямо, но Михаил сильно не разгонялся – он потратил немало энергии на защитное поле и теперь предпочитал ее экономить. Центральный источник на датчике становился все крупнее, интенсивность росла на глазах. Другие эккумундивные образования на его фоне терялись и казались совсем незначительными. Разведчик снова задумался о том, кто и почему напал на их отряд. Есть ли у этого человека ключ? Вряд ли, иначе он не стал бы тратить время на разборки. Но о существовании ключей он, скорее всего, знает. Возможно, и напал для того, чтобы отобрать у них ключи, но быстро спохватился: понял, что силы неравны. А он, судя по всему, профессионал… По-хорошему, надо было бы догнать его и уничтожить, прежде чем двигаться дальше. Но он ведь сбежал – кто теперь знает, где его искать. А источник все ближе и ближе.
   А ведь главный вопрос, подумал Михаил, остается открытым: сколько всего ключей? Сколько достаточно для того, чтобы активировать источник? И если у нападавшего остался как раз один недостающий ключ, его все равно придется найти.
   Но об этом можно было поразмыслить и позже. Эккумундивный датчик переключился на другой Диапазон, и одна точка справа пропала, а другая стала ничтожно малой. Цель была совсем рядом – теперь главное, чтобы труба не прошла мимо, не увела в сторону, да и самим не пропустить нужный проход. Но вот свет фонаря выхватил впереди новую решетку. Квалин опустился перед ней на ноги, вскинул лучеметы.
   – Есть мы почти на месте, – произнес вслух. Он уже собрался резать, когда поднял глаза и призадумался. Наверху оказалась дыра, а в ней – еще одна решетка. Что за ней, разглядеть как следует не удавалось, но там явно было большое свободное пространство. А ведь этот путь скорее приведет к цели, прикинул Михаил. Если лететь вперед – вероятно, проскочим под источником. А может, попадем в технические отсеки, какое-нибудь центральное машинное отделение. Зато зал наверху должен вывести куда надо.
   А еще путь наверх лучше подходил Квалину для осуществления его плана. Он ничего не имел против кумбиэнцев – сами по себе они, в общем, неплохие ребята. Но к сердцу «Призрака» он должен прийти один, без сопровождающих. Один – найти «замочные скважины» и открыть их ключами. Один – ощутить силу. Не делить ни с кем – один, только один.
   – Есть наверху тоже решетка, – сказал он. – Идти туда нам надо.
   Квалин занялся уже знакомым делом, Катак помогал ему. Разведчик поминутно поглядывал на датчики, но живой показывал только их команду, а на энергетическом главный источник заслонил все остальные. Михаил стоял сбоку от дыры, чтобы падающие то и дело сверху раскаленные кусочки металла не попадали на него. Скафандр, конечно, выдержит их температуру, но ни к чему подвергать его испытаниям там, где можно без этого обойтись. Каждый рассеченный прут приближал разведчика к цели.
   Наконец решетка загремела вниз, ударилась о трубу и зацепилась за другую. Грохот от падения будто разнесся эхом вдаль, хотя на самом деле отзвуки раздавались только у Квалина в голове. Разведчик ухватился за прутья. Конечно, он мог использовать мускульники и легко выскочить наверх, но это противоречило плану, который он уже начал воплощать.
   – Помогите мне!
   Кумбиэнцы подтолкнули его снизу, и Михаил не без труда вскарабкался на пол зала, и правда немаленького. Однако осматриваться было некогда. За ним полез Катак, которому помогал Димхо. Когда боевик уцепился за край дыры, Квалин протянул ему левую руку. Катак взялся за нее, другой рукой держась за торчащие обрезки прутьев. Разведчик выдвинул вперед и правую, будто хотел ухватить его покрепче и вытащить одним рывком. Сосредоточенный на подъеме кумбиэнец не глядел на Михаила, но если бы даже и посмотрел ему в лицо – увидел бы там полное спокойствие.
   Квалин чуть поднял правую руку, и мощный лучевой импульс ударил в шлем Катака.
   За долю секунды лицо кумбиэнца превратилось в кровавую кашу. Он начал падать, но разведчик крепко схватил его и рывком подтянул к себе. Следующим движением нащупал карман, открыл и вытащил ключ.
   – Димхо, назад! – заорал в наушниках Бентиэн. – Ремпальдс, ты с ума сошел, что ты делаешь?!
   – Убил я его только что, – сказал он, понимая, что последний кумбиэнец и так уже предупрежден и на рожон не полезет.
   – Тебя арестуют, как только ты вернешься! – кричал начальник. – Я сам свяжусь с галактической полицией – она будет ждать тебя на Кумбиэне!
   – Плевать, – отмахнулся Квалин. Они не понимают, подумал он, до какой степени ему сейчас на все плевать. На все, кроме одного, разумеется.
   – Шакал! – бросил снизу Димхо.
   – Останови его! – надрывался Бентиэн. – Любым способом! Отбери ключ – и тебе заплатят вдвойне!
   – Слушай, Димхо, меня, – заговорил Квалин. – Забудь про ключи. Уходи, как пришли мы – и не трону я тебя.
   Кумбиэнец ничего не ответил. По точке на датчике Михаил видел, что он стоит в трубе точно под ним, не высовываясь.
   – Ремпальдс, последний раз к тебе обращаюсь! – увещевал Хиорс. – Отстегни лучеметы и помоги выбраться Димхо. Пусть он заберет оружие, и идите дальше. И мы не будем вспоминать об этом инциденте.
   – Это ты не будешь, – сказал Димхо.
   – Пожалуйста, сохраняй спокойствие! Давай попробуем все уладить!
   А только что говорил: «останови любым способом», подумал Квалин. Ты бы уж определился, начальник!
   – Провались ты в черную дыру! – воскликнул он и дал скафандру команду отключить внешнюю связь. – Уходи, Димхо, – повторил, обращаясь к кумбиэнцу.
   Тот не отзывался и не двигался с места – очевидно, ждал, что предпримет противник.
   Я ведь тебя предупреждал, подумал разведчик, пристегивая себе сумку Катака и извлекая из нее маленький круглый заграв. Советовал по-хорошему. Я ведь правда не хотел… Он чуть сжал шарик в перчатке и кинул вниз.
   Через три секунды взрыв сотряс пол. Что произошло в трубе, Квалин не видел – только понял, что Димхо успел отбежать и оказался метрах в пяти от дыры.
   – Нет тебе здесь нужно, – сказал Михаил. – Уходи!
   Он понимал, что Бентиэн наверняка тоже что-то говорит кумбиэнцу и все зависит от того, кого он послушает. Еще понимал, что здесь, наверху, позиция во много раз выгоднее – у боевика практически нет шансов его достать. Однако долго стоять на месте Квалин не собирался. Ведь на модуле остались еще двое, и начальник вполне может послать их на подмогу, пока Димхо будет ждать и караулить. С другой стороны, не хотелось идти к источнику, оставляя за спиной врага.
   Михаил наконец поднял глаза и оглядел место, в котором оказался. Зал был будто пронизан неярким светом и по сравнению с другими помещениями «Призрака» казался огромным. Правильный шестигранник, поставленный на бок, он тянулся на добрую сотню метров, а может, и дальше, куда взгляд не доставал. Стены, пол и потолок покрывали геометрические узоры – подобные Квалин уже видел, но тот однотонный орнамент имел мало общего со здешним разноцветьем. На стены падали блики, вспыхивали и гасли – и те разгорались вселенским калейдоскопом. Соединяясь на миг, чтобы затем распасться и тут же слиться с другими атомами этой огромной молекулы, простые фигурки рождали картины, которых не сумел бы вообразить человеческий разум. В иных обстоятельствах Михаил восхитился бы увиденным, но сейчас ему было не до того. Только одна мысль проскочила в возбужденном мозгу: вот, значит, какой ты на самом деле!
   С двух концов шестигранника были проходы. Один, направленный к периферии, терялся среди буйства красок многоугольников и овалов – он Квалина не интересовал. Другой, более узкий, судя по всему, выходил в коридор, и, думал Михаил, если из него нельзя попасть к центральному источнику, то из меня такой же космический разведчик, как, допустим, из Бентиэна.
   Неспешными шагами он направился туда. Быстро идти и не смог бы – разноцветные фигуры в отличие от узоров в зале с трубами не были плоскими. Одни выпирали наружу, другие образовывали впадины – ровный пол был только возле дыры, дальше же приходилось на каждом шагу смотреть под ноги. К тому же Квалин поглядывал на датчик: Димхо снова приблизился к решетке и, похоже, ждал, когда противник отойдет и он сможет выбраться наверх. Впрочем, даже после этого его положение намного не улучшилось бы: посреди зала он был открыт для стрельбы из лучемета, в то время как Михаил уже подходил к выходу и мог спрятаться в коридор.
   – Иду я дальше, – сказал он, обращаясь к Димхо. Оба ключа висели на скафандре справа, полностью заполняя внешний карман.
   Тут Квалин оглянулся и испугался: не рождают ли здешние стены оптические иллюзии? Дыры, из которой он вылез, не было. Михаил помнил четко: она должна быть вон там, чуть вправо от осевого направления. Смотрел туда и не видел на полу ничего, кроме причудливых цветовых переливов. Черт раздери, воскликнул мысленно, но я ведь пришел оттуда! Он глянул на датчик: час от часу не легче, желтая точка Димхо исчезла! Неужели «Призрак» начинает свои фокусы? И это когда он уже почти добрался до источника! Почти сделал то, что должен сделать! Но ведь это неправильно – «Призрак» не должен ему мешать. «Призрак», черт раздери, хочет, чтобы он его включил! А значит… значит…
   – Я говорил, что мы снова встретимся, Михаил Квалин! – произнес позади голос, который разведчик слышал лишь раз, но не спутал бы ни с каким другим.
   Он обернулся мгновенно. Кейвон Хаймс стоял в проеме, ведущем к источнику, – точь-в-точь такой же, как тогда, когда они встретились в лифте. И даже одет так же… Да, именно так же: в хейгорновскую легкую космическую форму, никакого скафандра! И нет ему дела ни до отсутствия кислорода, ни до низкого давления, ни до космического холода… ни, пожалуй, до законов физики вообще.
   – Что ты такое? – спросил Квалин на земном – притворяться не имело смысла.
   Черноволосый парень улыбнулся:
   – Не об этом нам надо говорить.
   – Ты обходишься без воздуха и поэтому решил, что можешь ставить условия?
   – Достойно сказано, – заметил Хаймс. – Вполне в твоем стиле.
   – Издеваешься?
   – Отнюдь нет.
   – А хочешь, я угадаю? Сейчас ты попросишь, чтобы я отдал тебе ключи. Оба сразу.
   – Верно, Квалин. Так будет лучше всего.
   – Лучше для тебя, хочешь сказать?
   – Для меня. Для тебя. Для всех.
   – Ну да, конечно! У нас на Земле когда-то коммунисты тоже говорили, что их власть лучше для всех. И Рэй Чейн. И ваш Хейгорн из той же компании.
   – Хейгорн здесь ни при чем. И я не имею к нему никакого отношения.
   – А к кому имеешь?
   – Здесь я сам по себе.
   – Ладно, допустим. И что ты сделаешь, если я не отдам ключ?
   – Разве имеет значение, что сделаю я?
   – Это пустые разговоры, – сказал Квалин. – Я с тобой только теряю время.
   – Очень жаль, что ты так думаешь.
   – Нет, правда, а что ты сделаешь? Убьешь меня? Испортишь скафандр, а потом спалишь лицо? Или придумаешь что-нибудь пооригинальнее?
   – Жаль, что ты меня даже не слушаешь.
   – Да?! Но ты же все время виляешь! Уклоняешься от ответов, говоришь загадками… Если хочешь, чтобы я сделал по-твоему – объясни, почему!
   – Посмотри на себя, – сказал Хаймс.
   – Ты о чем?
   – Что ты делаешь, Квалин?
   – Я иду к источнику! – воскликнул разведчик.
   – Вот именно: ты идешь к источнику. Посмотри, как ты идешь. Что ты оставляешь за собой? Ты только что убил человека – разнес ему голову. И едва не взорвал другого. Объясни, почему?
   – У него был ключ. Они хотели забрать ключи себе!
   – Вот именно, Квалин.
   – Я тебя не понимаю!
   – Ты путаешь непонимание и нежелание понять. Похоже, что я уже опоздал.
   – Ну так иди на хрен! – Михаил поднял лучемет. – А то, знаешь ли, у меня есть сильное желание проверить, что с тобой сделает предельный импульс.
   – В этом нет необходимости, – сказал Хаймс. – Я ухожу. Отвернись.
   – С чего вдруг?
   – Ну как знаешь.
   Квалин ожидал, что собеседник развернется, но вместо этого он неожиданно шагнул к разведчику. Тот инстинктивно отшатнулся, но не успел, и в следующий миг Хаймс надвинулся на него. Михаил поставил блок, но тут нога существа, только с виду похожего на человека, вошла в его ногу. Сразу сделалось щекотно, по коже побежали мурашки. Квалин отскочил назад: вдруг вспомнился неожиданно пропавший в подземном сооружении Диранст и оранжевая точка на датчике. Михаил упал на пол и увидел, как тело над ним исказилось, съежилось, изменило цвет – теперь среди оттенков в нем преобладали черный и красный. Потом была вспышка, и на мгновение разведчик ослеп. А потом… потом не стало никого и ничего, будто Хаймс никогда и не появлялся здесь.
   Впрочем, не совсем ничего, поправился Квалин, вставая. Там, где только что стоял чужак, на полу лежало что-то маленькое. Михаил наклонился и поднял – это оказался чип, на какие обычно записывают видео или звук. Кумбиэнского образца, но это и понятно. Разведчик нашел в скафандре проигрыватель, сунул туда чип, подошел ближе к гладкой стене и включил.
   Запись пошла сразу же. Первым делом Квалин увидел человека в форме – скорее всего, это был охранник. Потом камера повернулась и показала другого, с роскошными усами и бородой – его разведчик знал хорошо. В руках он вертел стандартный лучемет – так, будто видел его первый раз в жизни. «Как тебя зовут?» – спросил он. «Ледхо, господин президент». Камера снова обратилась к охраннику. «Готов ли ты послужить во благо Кумбиэна и „Хейгорна”, Ледхо?» – «Всегда, господин президент!» – «Готов ли ты умереть ради своего президента?» – «Да, господин президент!». А теперь она показывала Хейгорна. «Так умри». Трубка лучемета вспыхнула и выдала несколько импульсов.
   Недолгое время Квалин созерцал безумный взгляд главы компании, затем увидел рухнувшее на пол изуродованное тело. А потом запись закончилась. На секунду Михаилу стало дурно – перед глазами возникло залитое кровью лицо Катака. Что-то отвратительно похожее было в этих двух картинах…
   Но уже в следующий миг разведчик пришел в себя. Значит, Бентиэн обещал связаться с галактической полицией, вспомнил он. Что ж, пускай, у него есть для них кое-что весьма интересное!

VIII

   Ворота простирались от пола до потолка на три человеческих роста – и, если не считать размера, они были точной копией входа в бункер чужаков в пустыне Такла-Макан. Такие же высеченные на сером камне иероглифы, изображающие «Призрак», такая же едва заметная щель и такая же выемка, окаймленная красной полосой.
   «Вот здесь-то вы мне и пригодитесь!» – Квалин вытащил из кармана оба ключа.
   С виду они были совершенно одинаковые – он даже не мог определить, какой появился у него раньше, а какой нашел Катак. Который же из них подойдет? Или это не важно?
   Михаил посмотрел на полосы и впервые заметил, что они мигают синхронно. Промежутки времени между вспышками по-прежнему были неравными, но совпадали для обоих ключей. Более того: когда Квалин перевел взгляд на ворота, то понял, что и там полоса загорается одновременно с ними. Надо же, как просто! И никакая комбинация не нужна… Но все-таки: тот ключ или этот?
   Все должно быть просто до конца, решил Михаил. То есть, если не нужно угадывать комбинацию, то уж тем более не стоит ломать голову над вопросом, какой ключ вставлять. Готов поспорить на что угодно: годится любой!
   Взгляд скользнул по датчику, но смотреть там было не на что: он зашкалил за предел интенсивности и теперь не показывал ни дистанцию, ни направление – для него источник был повсюду. Решив больше не тянуть, Квалин поднял правый ключ и аккуратно поместил его в углубление.
   То, что происходило дальше, казалось удивительно знакомым, и все же Михаил следил внимательно, не желая ничего пропустить. Полосы замигали чаще и чаще, пока не стали гореть непрерывно – ярче с каждой секундой. Вслед за ними разгоралось «яйцо», а потом и сами ворота. И вот Квалин услышал шум. Он был настолько громким, что звук достигал ушей через металлический пол – можно было только догадываться, до чего оглушительный он на самом деле. Разведчик отбежал на несколько шагов вбок по коридору, и тут из середины ворот вырвался ослепительный поток, устремился в шестигранный зал и понесся прочь. Стены вспыхнули ярко-красными тонами, и картины, отразившиеся на них, выглядели адскими пейзажами. Как завороженный, Михаил наблюдал за струей, уходящей в глубины «Призрака» и теряющейся там, и не мог отвести глаз.
   А потом все закончилось: поток исчез вдали, шум стих и сияние погасло, будто ничего и не было. Квалин вернулся к воротам. Протянул руку и вытащил ключ: он был раскален, но скафандр не пропускал жар внутрь. Только собрался толкнуть створки и отдернул руку от неожиданности: знаки на створках стали искажаться, терять четкость, будто их окутывал туман. Казавшийся твердым камень оплывал, сглаживался, а потом медленно стекал вниз. Вязкая масса скрыла выемку для ключа, и та пропала внутри, стала невзрачно-серой, как все вокруг нее. Иероглифы размылись и потерялись совсем. Теперь ворота были бесформенным веществом, которое понемногу просачивалось сквозь пол.
   Сверху материала уже не осталось, и, глянув туда, Квалин смог бы увидеть помещение, в которое стремился. Но разведчик не спешил – он смотрел, как то, что раньше было воротами, капля за каплей растворяется в полу. Словно своеобразный ритуал: сначала дождаться, чтобы проход открылся полностью – и только тогда получишь право войти или даже только заглянуть в него. Но как же хотелось, чтобы это произошло поскорее!