Якименко Константин Николаевич. Сны призрака

   – Это моя гордость, – продолжил Койтль, – упругий экран. Слабые воздействия пропускает… А сильные отфутболивает, как вы говорите.
   Только сейчас Михаил увидел, что рядом с ключом лежит маленькая металлическая деталька. Он потянулся за ней, но снова был отброшен назад.
   – Не трать напрасно силы, – ухмыльнулся Диранст. – Ты можешь все видеть и слышать. Но не сможешь выйти… и выстрелить не сможешь. Сиди, отдыхай, смотри на звезды…
   – Иди на х… со своими звездами! – Квалин кинулся в противоположную сторону, но через три метра натолкнулся на такой же непроницаемый барьер. – Сволочь! Ты не понимаешь, что делаешь!
   – А ты понимаешь? – спросил Диранст. – Руку мне отстрелил, гад! А у меня и левая еле-еле… Катак! Помнишь еще? Сам просил: Катак!
   Койтль подошел к пульту – теперь он был всего в шаге от управляющей панели. Квалин смотрел круглыми глазами на него и на ключ. Катак, повторил он мысленно. Все неправильно: это я должен быть там, у пульта! Я должен… набрать код и… вставить ключ в отверстие… и нажать старт… и увидеть, как засияет источник… как запустится необратимая последовательность… как все вокруг наполнится силой… пля, черт раздери, провались оно в черную дыру – чего же ты хочешь на самом деле, первый?!
   Диранст, повернувшись к Михаилу, заговорил. Фразы звучали отрывисто, он словно выплевывал их из себя. Похоже, это стоило ему немалых усилий.
   – Ты пойми, Квалин! Я не потому, что одержимый… ну, наверно, и это тоже… Но пойми… я жил ради этого! С тех пор, как впервые увидел ее… в Такла-Макане. Я должен был попасть сюда… Должен был увидеть… как он заработает. Потому что ключ… но и не потому… а потому что я сам хочу! А потом… мы взорвем его, Квалин! Даю слово… потом – взорвем. Но сначала я увижу… и ты тоже увидишь. Сейчас!
   – Б… брось… – едва смог выдавить Михаил. Койтль ощерился, а затем отвернулся и плавно ввел ключ в отверстие.
   Сначала ничего особенного не произошло – просто три красных полоски мигнули одновременно. А затем начал разгораться фиолетовый куб. Он вспыхивал так и раньше, когда Квалин вставлял первый и второй ключи, но тут же потухал. Сейчас этого не случилось: напротив, сияние становилось все более ярким. Подобное происходило перед открытием ворот, только теперь центром света был не ключ, а источник на трубе. Из фиолетового он стал сиреневым, потом оранжевым, в конце концов – ослепительно белым, и его сияние пронизывало весь зал. Смотреть на него было уже невозможно, и Михаил закрыл глаза. Но даже и тогда все перед ними горело красным, и он прикрылся руками.
   Послышался шум, и Квалин решил, что дальше все пойдет так же, как при открытии ворот. Но нет: став громче, гул распался на отдельные удары, которые напоминали грохот старинных поездов, ездивших по двум рельсам.
   – Какая радиация! – донесся до Михаила голос Диранста.
   Он подумал, что уровень должен быть огромным, и вряд ли поглотитель на покалеченном костюме справится с ним. Но это сейчас казалось неважным, не стоящим внимания. Перестуки стали настолько громкими, что Квалин собрался включить шумопонижение, которое почему-то не сработало автоматически. В этот самый момент они поутихли. Михаил решил, что костюм все-таки заработал, но нет – похоже, шум стихал, а вместе с ним ослабевала и краснота. Подождав полминуты, разведчик решился открыть глаза.
   Пульт преобразился. Лампочки помигивали разными цветами, по индикаторам пробегали строчки чужих символов. Экраны, до сих пор бывшие черными, теперь показывали разное: одни – звездное небо вокруг «Призрака», другие – коридоры и комнаты внутри него. Кое-где изображение двигалось – в воображении Квалина тут же возникла висящая под потолком камера, описывающая круги. И все равно, подумалось ему, не верится, что все эти экраны для чего-то нужны, а не просто показывают красивые картинки для непосвященных вроде нас.
   Поднять голову выше пульта было невозможно: источник полыхал, словно маленькое солнце. Он сосредоточил весь свет в себе и перегонял его по трубе, выпуская за ее пределы лишь ничтожные крохи – которых, впрочем, хватало, чтобы зал сиял, как на приеме в королевском дворце. Датчики – что живой, что эккумундивный – показывали полную чушь: цифры скакали вверх-вниз, сменяя друг друга каждую секунду. Только индикатор радиоактивности не врал, и, согласно ему, поглотитель вытягивал едва-едва и в любой момент мог не выдержать.
   Мысли вдруг стали легкими, невесомыми, и Квалин не сразу догадался почему. Когда же понял, то ему полегчало вдвойне: ключ отпустил его. Все верно: они стояли на местах, все три, и ни на кого воздействовать больше не требовалось. Но что же на самом деле произошло? То, что предстало их глазам, было, без сомнения, зрелищно, это производило впечатление – но в чем настоящая суть перемен?
   – Впечатляет? Или не очень? – спросил Диранст, будто читая его мысли.
   Койтль напоследок тронул ключ перчаткой, словно благодаря его за хорошую работу. Втроем они продолжали мигать, причем, как показалось Квалину, промежутки между вспышками стали длиннее. Взгляд разведчика сам собой переместился к противоположной, левой панели, и он увидел возле нее на полу круг, подсвеченный сиреневым. Михаил мысленно провел два отрезка от источника к ключам и к этому кругу – их длины совпадали. Что же это значит, ведь раньше ничего такого там не было?
   – Может, освободишь меня? – спросил он.
   – Я тебя боюсь, Квалин. Ты мне еще что-нибудь отстрелишь.
   – Теперь уже нет.
   – Ха, обнадежил! Но подожди… я хочу понять… – Он подошел к пульту.
   Я тоже хочу понять, думал разведчик. Вот Койтль включил его – источник работает, перегоняет эккумундиву по трубе. И больше ничего, в этом и есть его сила? Или… Квалин прекрасно помнил: они собирались все взорвать. Взорвать, потому что «Призрак» опасен… а он опасен? В чем его опасность? Надо же исходить из фактов, а не руководствоваться одними эмоциями! А факты таковы, что… что? Вот это как раз и надо узнать – что!
   Логика собственных недавних поступков казалась Михаилу странной. Да и вопрос: была ли в них логика? Действия Койтля куда более логичны: он хочет сначала разобраться, а потом уже что-то предпринимать. Они могут разбираться вместе – надо только, чтобы Диранст наконец освободил его.
   – Койтль! – окликнул он.
   Ученый, уставившись на пульт, будто не слышал.
   – Здесь куча кнопок, – говорил он вполголоса. – И если их нажимать, они, наверное, будут что-то делать… Но я больше чем уверен: есть способ проще управлять этой машинерией.
   Он бросил взгляд налево и, очевидно, тоже заметил сиреневый круг:
   – Так, а вот это, кажется, мне и нужно… Диранст шагнул в ту сторону.
   – Кой… – начал Квалин и замер на полуслове. Крайний левый экран показывал коридор перед входом в центральный зал, и сейчас на нем четко виднелись трое в интеровских комбезах с лучеметами наготове.
   – Что? – Койтль обернулся к Михаилу.
   Тот молча ткнул пальцем в направлении экрана. Диранст глянул туда и моментально все понял.
   – Извини, но я не буду тебя освобождать, – сказал он вполголоса. – Поработаешь щитом.
   – А твоя фигня выдержит? – с сомнением спросил Квалин.
   – Несколько минут вытянет… а больше и не надо. Мне бы лучемет сейчас…
   – У меня есть.
   – Это надо вырубать поле. Боюсь, потом снова не включу. Эта фигня, как ты говоришь, очень капризная… а здесь – тем более.
   – Мало тебе за нее заплатили! – усмехнулся разведчик.
   – Ничего не заплатили. Я продаю только готовое, а это экспериме…
   Квалин зашипел, указывая на вход. Бойцы вот-вот должны были появиться. Диранст умолк и спрятался за спиной разведчика.
   Михаил с трудом разглядел появившиеся по углам трубки импульсников. В следующую секунду зал осветился вспышками.
   Лучи отразились от защитного экрана, многократно ослабившись при этом и став вполне безобидными. За первыми выстрелами последовало еще несколько. Все сдержало поле, а один ушел далеко вправо и ударил в стену за пультом. Затем попытки прекратились – «интера» поняли, что только напрасно тратят заряд.
   Некоторое время было тихо, лучеметные трубки замерли и не шевелились. Потом раздался голос:
   – Кто здесь?
   – Мы, – сказал Диранст.
   – Только ты и Квалин?
   – Войдите и проверьте.
   – Не стреляйте! Сопротивление бесполезно. Вам сохранят жизнь, если не причините вреда моим солдатам.
   – Кто это так лихо распоряжается нашими жизнями? – поинтересовался Михаил. Конечно, он прекрасно понимал кто, но не преминул высказаться.
   – Вы принимаете условия? – Командир оставил выпад без внимания.
   – Я вам не верю, – сказал Квалин.
   – Я тоже, – согласился Диранст. – Но давайте попробуем.
   Вслед за лучеметами показались руки, а потом и сами солдаты, которые вдвоем проследовали в зал, держа оружие перед собой. Тут же, не сводя прицелы с ученого и разведчика, они разошлись – один вправо, другой влево. Потом правый боец обернулся и приглашающе взмахнул рукой.
   За ними вошел Доул, который до этого и говорил с Михаилом и Койтлем. Его лицо было скрыто под шлемом скафандра. Он остановился посредине, глядя в упор на Квалина. Наклонив голову, заметил лежащий на полу генератор экрана:
   – Что это?
   – Защитное поле.
   – Сам вижу. Как отключить?
   – Никак, – сказал Диранст. – Ждать, пока само не сдохнет.
   Доул снова посмотрел на разведчика:
   – Положи лучемет. Оба лучемета!
   – Я и так не выстрелю, – возразил Квалин. – Даже если бы хотел…
   – Тем более! Не провоцируй меня!
   Михаил опустил перед собой свой комбик и тот лучемет, что забрал у убитого «интеровца».
   – Два шага назад! – скомандовал Доул.
   – Не могу – тут поле.
   – Черт с тобой, – пробурчал тот. Еще раз окинул взглядом зал. – И без шуток! Сейчас войдет хозяйка и еще несколько солдат. Любое неверное движение сократит вашу жизнь. Ясно?
   – Чего ж неясного, – процедил Диранст.
   Некоторое время было тихо. Бойцы, стоя по бокам, держали под прицелом Койтля, Доул в центре не спускал глаз с Квалина. Затем Михаил услышал шаги, и внутрь прошествовала остальная группа. Первым шел солдат с лучеметом. За ним – Мэри Уинслоу с откинутым шлемом и распущенными волосами. Следом семенил Патрик Хиеши – разведчик узнал специалиста только по его комплекции, поскольку он как раз закупорился полностью. Замыкали шествие еще двое бойцов.
   Мэри сразу подошла к Доулу и стала рядом, окидывая взглядом пульт и все вокруг. Квалин видел, как она жмурится, пытаясь рассмотреть источник, к которому стремилась. Патрик пристроился за их спинами, остальные рассредоточились по помещению.
   – Прикройся, дура, – сказал Михаил. – Тут радиация, знаешь ли.
   Она взглянула на него презрительно, будто желая сказать, что какая-то там радиация не станет помехой для президента «Интергалактик». А может, подумалось тут же, она ее и не чувствует. Я, дурень, никак не привыкну, что реальность «Призрака» можно менять. Чуть где-то собьюсь – и опять приходится начинать с начала.
   – Вы оба здесь, – произнесла Мэри.
   – А ты кого ожидала? – спросил Диранст. Она не удостоила его ответом:
   – Вы натворили столько, что мне хочется убить вас без разговоров…
   – Ага! – воскликнул Михаил. – Я же говорил, что третий раз еще будет!
   – Своим поведением ты только усиливаешь это желание, – сказала девушка, и сейчас она действительно выглядела железной леди, каковой ее считали многие. – Но я вижу, что вы уже все подготовили. Ключ на месте, источник работает – осталось последнее. И я готова пощадить вас. Если вы сейчас же, немедленно, покинете этот зал!
   – Вы так великодушны, императрица! – воскликнул Михаил.
   Мэри вздрогнула и опустила взгляд.
   – Не испытывай мое терпение, герой, – сказала вполголоса.
   – Боюсь, что не смогу ничего сделать. Этот сумасшедший ученый запер меня под экран, как видишь. Теперь я вроде как у него под колпаком.
   – А этот сумасшедший разведчик отрубил мне руку! – жалобно протянул Диранст.
   – Хватит паясничать! – выкрикнула Мэри.
   – Но это чистая правда, – возразил Койтль, демонстрируя рассеченную кисть. – Без правой руки я больше не смогу работать. Мои дни будут тяжкими и печальными…
   – Довольно с меня, – сказала президент. – Можете остаться, вы все равно не сможете мне помешать. Отойди, Койтль!
   – Мэри? – окликнул ее Квалин совсем другим тоном.
   Она обернулась к нему – не могла не обернуться. И когда их глаза встретились – его, нахальные и одновременно мудрые, и ее, властные и одновременно печальные, – он произнес:
   – Огонь. Сжигает все, до чего может дотянуться. А потом умирает сам. Помнишь?
   – Ну так что же? В этом его предназначение.
   – А твое?
   – Сейчас не время для дурацких вопросов, – сказала она.
   – Потом его тем более не будет.
   – Кто ты такой, чтобы задавать их мне?
   – Ответь не мне. Хотя бы самой себе.
   – Себе я давно ответила. – Мэри вскинула глаза и закричала: – Идиоты, стреляйте!
   Квалин обернулся и увидел, как Диранст, воспользовавшись паузой, входит в сиреневый круг. И как, обволакивая Койтля, до потолка вздымается фиолетовый столб – полупрозрачный, переливающийся в сиянии источника.
   – Не стреляет… – проговорил боец удивленно-извиняющимся тоном, кивая на лучемет.
   – И у меня, – подтвердил другой.
   – Идиоты, – повторила Мэри.
   Она кинулась к ближайшему солдату, вырвала у него из рук оружие и, направив на цель, нажала кнопку. Луч достиг синеватого свечения, в которое Диранст уже погрузился полностью, и растворился в нем. Тут же с другой стороны ударил еще один луч, но не похоже было, чтобы выстрелы привели к какому-то результату.
   – Интересное ощущение, – сказал Койтль. Его тело виднелось в переливающемся цилиндре, будто в прозрачной воде. Квалин обратил внимание на правую руку ученого – та снова была целой, без следов ранения и крови, насколько мог видеть разведчик.
   – Вытащите его, бездари! – крикнула Мэри.
   В ее голосе слышалась злоба, но Квалин уловил в нем и… нет, не просто испуг – нарастающий ужас.
   – Никому не двигаться, – произнес Диранст, хищно улыбаясь.
   Это были не просто слова, а гвозди, упавшие с неба и приколотившие ноги к земле. Михаил замер, понимая, что никто не в силах ослушаться такого приказа. И еще понимая, отчего запаниковала Мэри.
   – Очень интересно, – повторил ученый. – Теперь ясно, как это работает.
   – Койтль, постарайся не наделать глупостей, – сказал Квалин, опасаясь, как бы его не подвел голос.
   – О чем ты говоришь, какие глупости? Можешь не сомневаться, наша маленькая сучка наделала бы их в тыщу раз больше! Ты, – он указал на Мэри, – подойди сюда.
   Осторожными, неестественно мелкими шажками она направилась к светящейся колонне.
   – Нет, не касайся ее! – поспешно остановил девушку Койтль. – Стой здесь! Так… опустись на колени. Лижи землю под ногами! Только не касайся света!
   Мэри медленно склонилась перед ним. Квалин увидел, как ее голова достала до пола. Он почувствовал острое желание отвести взгляд, словно стал свидетелем чего-то непристойного.
   – Встань! – скомандовал Диранст, и разведчик вздрогнул. – Так… подойди к коротышке, девочка. Сними с него шлем – хочу видеть его лицо. Опустись перед ним. Теперь расстегни его штаны. Лижи у него между ног!
   – Койтль, не дури, – проговорил Михаил, чувствуя, как бешено колотится сердце.
   – В чем дело, Квалин? Жалко подружку? Ты ведь переспал с ней на Чундрауде?
   – Да, – сказали губы против его воли.
   – Она не стоит твоей жалости. Лучше бы это она мне… но не сейчас, когда я здесь.
   – Скотина! – выкрикнул Михаил, вновь ощутив свободу. – Зачем овладевать такой силой, чтобы… – голос вдруг сорвался, а мысли спутались и потерялись.
   – А почему нет? Для чего вообще ей овладевать? Ты что, ничего не понимаешь? Эта дрянная девчонка управляет половиной Галактики! А я управляю ей! Могу сделать с ней все, что мне вздумается! Видишь, Квалин? Смотри!
   Он смотрел… И видел голову Мэри у Патрика между ног. Смотрел… И видел остекленевший взгляд самого Патрика. И замершие статуи солдат по периметру зала.
   – Ты обещал, что мы потом его взорвем… – Михаил сам понимал, насколько абсурдно сейчас звучат его слова, но ничего лучшего в голову не пришло.
   Диранст захохотал, и его смех обрушился на Квалина камнепадом, под тяжестью которого разведчик едва удержался на ногах.
   – Ну ладно, хватит пока, – сказал Койтль. – Встань, сучка! Посмотри на меня. Веди себя естественно.
   Михаил на секунду глянул в ее глаза – глаза испуганного, затравленного зверька – и поспешил отвернуться.
   – Тебе понравилось? – спросил ее Диранст.
   – Нет…
   – Скажи: нет, повелитель!
   – Нет, повелитель.
   – Так-то! Работает! – воскликнул Койтль, будто до сих пор сомневался. – Ну, ладно… Мне кажется, нас тут слишком много. Многовато лишних…
   У Квалина внутри похолодело.
   – Вы двое – ты и ты, – Диранст указал на солдат, первыми вошедших в зал. – Поднимите лучеметы. Нет, не туда – друг на друга. Целься… Огонь!
   Они сделали, как он приказал. Два импульса вырвались навстречу – и два тела упали по краям комнаты.
   – Вы двое! Видели, что они сделали?
   – Так точно!
   – Повторить. Немедленно!
   – Койтль, зачем? – спросил Квалин.
   – А просто так! Зачем нужна сила? Чтобы почувствовать ее!
   – Но зачем так? Почему они должны платить жизнями за твою силу?
   – Потому что слабый всегда платит! Это же и есть суть жизни, Квалин. На уровне клеток или в масштабах Галактики – разницы нет… Так, командир, теперь ты. Застрели последнего солдатика!
   Михаил не смотрел на бойню. Он снова встретился взглядом с Мэри и увидел, как она одними губами произнесла его имя.
   «Что я могу сделать?» – спросил мысленно, и вдруг ему показалось, что он слышит ответ:
   «Не знаю… Ты же герой».
   «Это слова. Они ничего не значат».
   «Значат! Иногда – очень много». «Боюсь, геройством тут не поможешь…» Разведчик ждал новой реплики, но ее не было. А потом с небес обрушилось, как удар молота:
   – Ты слишком много говоришь, Квалин. Пора тебе поработать. Развернись к Доулу!
   Ноги повернулись прежде, чем он успел подумать.
   – Возьми у него лучемет. И открой шлем.
   Должно быть, упругий экран уже выдохся, а может, Диранст отключил его мысленной командой. Михаил сделал шаг и вырвал оружие из рук «интеровца». Потом откинул с его лица черное забрало. Прикованный к месту Доул смотрел на него, как кролик на волка.
   – Это его люди напали на тебя, когда ты летел на Кумбиэн. Так отомсти же! Пристрели его!
   «Нет, – подумал Квалин. – Нет, я не сделаю этого. Нет, ну нет же! Нет, ни за что, ни в коем случае, нет! Ну нет, я сказал… – думал он, наводя трубку на голову, чтобы убить наверняка. – Нет, я не выстрелю, я не подчинюсь, не буду, нет, нет, нет!!!»
   – Нет, не надо… пожалуйста… – бормотал Доул едва слышно в такт мыслям Квалина.
   Палец нажал кнопку, тело командира отряда под напором мощного импульса отлетело назад и грохнулось на пол. Нет, но это же не я, лихорадочно думал разведчик, опуская комбик. Да, мои руки подняли лучемет и выстрелили, но это был не я, не я…
   – Ну что, Квалин? Как ощущения? – насмешливо спросил Диранст. – Тебе должно было понравиться – ты же застрелил врага!
   – Я давно знал, что ты псих, – ответил Михаил. – Но не думал, что настолько.
   – Думаешь, ты лучше? Ты само совершенство? Все должны быть по твоему образу и подобию?! Ладно, теперь замри… Уинслоу?
   Она вздрогнула:
   – Койтль…
   – В чем проблема?
   – Пожалуйста, хватит, – попросила устало.
   – И это говоришь ты? Ты же была готова на что угодно! Даже на галактическую войну! Лишь бы встать сюда, где стою я!
   – Я бы не стала делать того, что делаешь ты.
   – А я еще ничего не делал! Это только подготовка, проба сил! По большому счету я даже не начинал! Так, ладно… У нас остался всего один лишний! Коротышка?
   – Ч-что… – едва выговорил Патрик. Квалин видел, как его всего трясет от страха.
   – Боишься, да?
   – Д-да…
   – Не волнуйся: скоро твои страхи закончатся навсегда. Не шевелись! Ты, сучка, подойди к нему!
   Мэри без слов выполнила приказ.
   – Сорви с него шлем… вот так! Возьми за горло… А теперь души! Души, пока он не сдохнет!
   Глаза японоамериканца полезли из орбит еще до того, как девушка сжала руки у него на шее. Не способный пошевелить и пальцем, он лишь дрожал мелкой дрожью, а потом начал издавать жуткие, непередаваемые звуки по мере того, как Мэри стискивала все сильнее. В ее тонких пальцах было слишком мало сил, чтобы сдавить как следует, но она очень старалась. Квалин не мог видеть выражения ее лица и подумал, что это к лучшему. Не хотелось смотреть в глаза собственному отражению.
   – Хочешь помочь, Михаил? – Диранст будто уловил его мысли – а может, и без всякого «будто». – Нет, она должна сама! Пусть почувствует, как это – убивать своими руками!
   – Маньяк… – пробормотал Квалин вполголоса.
   Патрик тем временем хрипел все слабее и наконец затих. Его взгляд затуманился; Мэри разжала руки, и он медленно сполз на пол. Наконец тело замерло у ног, а сама девушка застыла, будто парализованная. Казалось, теперь уже она вот-вот задохнется.
   – Ну, отомрите! – крикнул Койтль. – Повернитесь ко мне оба!
   Мэри сделала пол-оборота – и тут у нее подкосились ноги. Квалин подбежал к ней, не давая упасть. Президент «Интергалактик» была на грани обморока. Михаил похлопал ее по щекам – взгляд оставался затуманенным, он будто говорил: оставьте меня наконец в покое!
   – Так не пойдет! – сказал Диранст. – Я же попросил отмереть, а не наоборот!
   – Койтль, оставь ее! – выкрикнул Квалин. – Издевайся надо мной, а ее не трожь!
   – А ты разве передумал ей мстить? Что, понравилось трахаться с президентшей? Хочешь показать ей, что «герой» – это не просто слово? – Диранст изобразил вампирскую улыбку. – Ты что же, так и не понял? Я ведь вижу вас насквозь! Ну не виноват ты в том, что Лилька умерла! Столько лет, а ты не можешь простить… Гоняешься с собой наперегонки… Прыгаешь выше головы… И заставляешь других делать то же самое… Но тебя ничего не устраивает! Ты же бесконечно задираешь планку! И так будет все время… пока не простишь!
   Михаил хлопал глазами, молча гладил распушившиеся волосы Мэри.
   – А ты, маленькая девочка? Все сидишь в запертой комнате? Слышишь, как чудовища скребутся сквозь стены? Опомнись! Твоего Старикана Джозефа давно нет! Он гниет в могиле, ему глубоко наплевать, что ты делаешь. Правильно ты делаешь или неправильно… Успешно или провально… Нет для него никаких успехов и провалов! Ничего нету! И его самого нету! Открой двери комнаты – пусть они войдут! Поздоровайся с ними – и пошли всех к дьяволу!
   Слеза, выкатившись из глаз девушки, упала разведчику на ладонь. Мэри была прекрасна сейчас. Да, думал Михаил, именно такая: со спутанными волосами, с заплаканными глазами и лицом без следов косметики. Открытая, ранимая, беззащитная… и настоящая. Квалин прижимал ее к себе, понимая: чем бы все ни закончилось, так уже никогда не будет.
   А в следующую секунду он увидел, как преображается зал. Как серые стены расцвечиваются горным хрусталем, а с потолка вместо декоративных железяк свешиваются неестественно сверкающие сталактиты. Еще немного – и помещение обернулось сияющей пещерой, в которой пульт оказался здоровенной глыбой с диковинными грибами-экранами и разноцветными камнями вместо кнопок. Только панель с ключами, ничуть не изменившаяся, смотрелась чужеродно. Труба с источником не изменилась тоже, но она, напротив, удивительно вписывалась в новые реалии «Призрака», оставаясь их незыблемым центром.
   Диранст удовлетворенно обвел свое творение взглядом и остановил глаза на Мэри и Михаиле:
   – А из вас могла бы выйти неплохая пара! Да почему, собственно, могла… Все только начинается! Лишних больше нет, остались только вы… только мы. Не пора ли перейти к сути? Прекращайте эти обмороки. Соберитесь с силами! Посмотрите на меня!
   Они одновременно повернули головы. Но по пути Квалин углядел еще кое-что. Красно-коричневое, оно висело над пультом, медленно меняя форму. Как та тварь, что преследовала их в коридоре по пути сюда. От которой Диранст бежал, наделав в штаны…
   Боковым зрением Михаил заметил еще одну такую же – у противоположной стены. Она не шевелилась – будто выжидала чего-то.
   – Ты уверен? – поинтересовался Квалин негромко. – Что здесь только мы?
   Койтль настороженно оглянулся по сторонам.
   – Что за… – Он недоговорил.
   – Это в твой план не входило?
   Ученый несколько раз повернул голову справа налево и обратно.
   – Страшно, Койтль? – спросил Михаил. – Их ведь ты насквозь не видишь?
   Диранст с полминуты сосредоточенно разглядывал создания, возникшие из ниоткуда. У него был вид человека, который усиленно пытается что-то вспомнить.
   – Они мне не помешают, – сказал не слишком уверенно. – Они ничего мне не сделают.
   – Ты оптимист, – грустно улыбнулся Квалин. – Как всегда.
   – Ничего не сделают! – повторил ученый, словно убеждая самого себя. – Это же призраки!.. Призраки тех, кто когда-то обитал здесь. Они никому ничего не сделают. Они… просто… смотрят…
   Михаил пожал плечами: тебе, конечно, лучше знать. А Мэри тихо прошептала:
   – Они просыпаются…
   – Уинслоу, как ты себя чувствуешь? – спросил Диранст. Голос вновь звучал твердо.