– Бог мой…
Над журнальным столиком прямо в воздухе висела ваза из полированной стали, представляющая собой не столько утилитарный предмет, сколько скульптуру в абстрактном стиле. Блики света подрагивали на ее изогнутых гранях, но каждый из присутствующих мог поклясться, что за секунду до слов Стивена она покоилась на столе, как ей и повелевали законы всемирного тяготения. Фрэнк протянул руку и с опаской провел ладонью над вазой и под ней, убеждаясь таким образом в отсутствии всякой подвески.
Бобби и Дэн смотрели на покачивающийся в воздухе предмет, раскрыв от удивления рты.
– Если ты это считаешь объяснением, – Фрэнк сглотнул слюну и повернулся к Стивену, – то глубоко ошибаешься. Ты спер из лаборатории новую научную разработку?
В ответ Стивен расхохотался и медленно растворился в воздухе. Бобби и Дэн вскочили со стульев, затравленно озираясь. Обоим пришла в голову одна и та же мысль – что Фрэнку сейчас стоит позвонить в полицию, и их обоих упекут за незаконное проникновение в частную квартиру. Словно в ответ на их мысли, хозяин вскочил с кресла и потянулся к стоящей на полочке телефонной трубке.
– Не надо, Фрэнки, – раздался из ниоткуда насмешливый голос Стивена. – Лучше оставайся там, где стоишь. Иначе я могу рассердиться.
В воздухе материализовался рукоятью вверх короткий сверкающий меч. Он несколько мгновений повисел над ковром, затем сорвался с места и совершил головокружительный кульбит, описав острием угрожающую восьмерку.
– Не мир я принес вам, но меч, – серьезно произнес голос Стивена, но тут же сорвался на раскатистый хохот.
– Стив, прекрати! – взвизгнул хозяин квартиры. – Мне страшно!
– Отчего же? – вкрадчиво спросил голос. – Мы же с тобой друзья, пидорасик. Неужели ты думаешь, что я без всяких причин причиню тебе вред? Стивен не забывает помощи, предложенной в трудный момент, даже если за эту помощь ему приходилось трахать в задницу толстого мужика. Ты понимаешь, о ком я?
– Да. – Губы Фрэнка дрогнули. – Но я думал, ты любишь меня.
– Мне жаль, что твои надежды рухнули. Раньше я думал, что люблю женщин, затем был уверен, что за деньги все равно с кем трахаться. Но сейчас я твердо знаю, что имеет наивысшую ценность в подлунном мире. Власть. Ты понимаешь, о чем я?
Меч повернулся в воздухе, уставившись острием в горло Фрэнка.
– Да, – судорожно сглотнув, промямлил тот.
– Я тебе говорил, что ты будешь просить пощады?
– Тогда я не понял это настолько буквально.
– Но теперь ты видишь, что я могу?
– Да.
– Я стал богом, Фрэнк. Самым настоящим богом. Причем таким, что все ваши предыдущие боги покажутся рядом со мной слепыми щенками. Любая моя мысль может материализоваться, обрести плоть, превратиться в разящую сталь или губительное пламя.
Меч сорвался с места и навылет пробил Фрэнку грудь. Тот вскрикнул, затем захрипел и рухнул на колени, забрызгав кровью ковер.
– Не хочется умирать? – вкрадчиво спросил голос.
Фрэнк не смог ничего ответить – у него кровь пошла горлом.
– От подобных ран не выживают. – В голосе Стивена появились нотки театральной грусти. – Но не забывай, что у тебя в знакомых числится настоящий бог.
Стивен возник перед Фрэнком и выдернул из его груди окровавленный меч. Фрэнк захрипел и повалился на спину.
– Ты собрался умирать, Фрэнки? Не надо! Мне нужна твоя помощь.
Из свободной руки Стивена вырвался светящийся столб и вонзился в грудь хозяина квартиры. Тут же кровь исчезла, а рана срослась. В довершение затянулась и дыра на халате. Стивен подул на меч, превратив его в облако серебристых пылинок, закружившихся в лучах солнца.
– Круто, – сказал Бобби в наступившей тишине. – Пожалуй, мы правильно с ним остались, Дэн.
– Я же тебе говорил, – уважительно кивнул здоровяк.
Фрэнк закашлялся и сел на ковре.
– Ну что? – спросил Стивен, глядя ему в глаза. – Успел посмотреть, что там, за гранью?
– Да.
– Там ведь ад, да? – Стивен насмешливо сощурился. – Геенна огненная, в которую попадают все извращенцы вроде тебя?
– Если господь создал геев, – прошептал хозяин квартиры, – значит, не был против их существования.
– Забудь. Тот бог умер. От него ничего не осталось. Теперь нам предстоит втолковать это всему человечеству. И ты мне в этом поможешь.
Стивен поднял руку и сделал широкий жест, словно приглашая к воображаемому столу притихших от волнения зрителей.
– Вы все мне поможете. Кто сделает это добровольно, станет апостолом и святым, а кто не примет нового бога, узнает, что есть ад на земле. В отличие от Христа я не буду обещать посмертного блаженства. Зачем? В моих силах подарить любому смертному все, что он только сможет себе вообразить. Сразу. Здесь и сейчас.
Посреди комнаты прямо из воздуха возникла обворожительная красотка в тончайшем купальнике. Она колыхнула бедрами и принялась пританцовывать, протянув руки к Дэну и Бобби. Фрэнк отвел от нее взгляд.
– Зря отвернулся, Фрэнки, – рассмеялся Стивен.
Едва Фрэнк бросил взгляд на танцующую девушку, как ее ноги начали покрываться волосами, грубеть, грудь стремительно уменьшилась, а роскошные белокурые волосы превратились в короткий темный ежик. Лицо Бобби перекосилось в гримасе – на него превращение соблазнительной красотки в мускулистого мужика оказало слишком сильный эффект.
– Тебе нравятся такие, Фрэнки? – хохотал Стивен. – Этот крепыш может взять тебя хоть сейчас. Если на то будет моя воля.
Мужчина в купальнике рассыпался в конус белоснежного порошка на ковре.
– Кокса… – потянул носом Дэн. – Это гора кокаина, Бобби!
Конус дернулся, покрылся рябью, позеленел, и уже через пару секунд посреди комнаты возвышалась куча стодолларовых банкнотов.
– Можете набивать карманы, – предложил Стивен. – Они настоящие.
– Срань господня! – Парни бросились выполнять поручение.
Купюры хрустели в их руках и карманах.
– Хватит! – Мановением руки Стивен уничтожил оставшиеся на полу деньги. – Теперь я хочу поговорить серьезно. Прошу всех сесть.
Сам он вернулся на диван и вальяжно закинул ногу на ногу.
– Итак, мне нужна ваша помощь. Рад видеть, что вы готовы мне ее предоставить.
Никто не проронил ни слова.
– Чего же именно я хочу от вас? Я, который может сотворить любое чудо, вплоть до остановки вращения Вселенной? Поясняю. Я, как и положено всякому уважающему себя богу, желаю спасти человечество. Попрошу без улыбок! Для богов это самая обыденная мотивация. Всякое учение распространяется не учителем, но учениками. Посему я хочу передать вам часть своей власти. Ровно ту часть, какая каждому из вас понадобится для проповеди, и каждый из вас сможет творить чудеса. Поначалу вы будете ходить со мной, внимая мне и перенимая мою благодать, а когда получите знак, вы покинете своего учителя и отправитесь в странствия, покоряя души всего человечества. Кто из вас знает, чем питается бог?
– Смотря какой, – хмуро ответил Фрэнки. – Такой, как ты, видимо, жертвами.
– Нет! Такой, как я и как любой другой, питается молитвами. Поймите меня правильно, я не являюсь верховным божеством Вселенной. Жаль, хотелось бы, но не дано. Я сам получил власть от другого бога, живущего среди бескрайних просторов космоса. Он выбрал меня, наделил властью, выбрал своим апостолом, чтобы я распространял его учение дальше.
– А в чем оно заключается? – осторожно поинтересовался Дэн.
– Ни в чем, – просто ответил Стивен. – Мало кто может осознать его глубину, поэтому оно зашифровано в линиях священной фигуры и не подлежит осознанию. Фигуру необходимо созерцать и молиться. Когда мое учение распространится на всю планету, когда все смогут объединиться во всеобщей молитве, человечество само станет богом. Все его мысли, эмоции, страсти, расчерченные линиями священной фигуры, смогут вырваться на просторы космоса и нести учение дальше. Оно, словно луч света, пронзит Вселенную, пока не достигнет другого обитаемого мира. Там кто-то примет образ фигуры, и обретет власть, и соберет учеников, и обратит цивилизацию от бессмысленного производства ничего не значащих ценностей к непрерывной молитве, распространяющей учение дальше и дальше.
– А заповеди какие-нибудь есть? – спросил Бобби.
– Их мало. Первая – увидишь слепого, убей его, ибо он не способен соприкоснуться с истинным учением. Вторая – не убий зрячего, ибо он является частью еще не рожденного бога. Третья – не укради, ибо любую вещь ты можешь создать себе сам. Есть и другие, но, чтобы понять их, вам необходимо подняться на более высокую ступень.
– Подожди, – задумался Бобби. – Ты говоришь, что я могу сотворить любую вещь. А бабу? Ну, какую захочу?
– Да, но это не сразу. К этому есть заповедь высшего уровня. Не возжелай жены ближнего своего, ибо все женщины одинаковы. Но вам этого пока не понять.
На поясе Стивена запищал сотовый телефон.
– Да, это Стивен, – сказал он, поднеся трубку к уху. – Лиз?! Вот уж не ожидал тебя услышать. Конечно, жив, раз ты меня слышишь. Где ты сейчас? Замечательно. Это не имеет значения. Очень хорошо, что ты позвонила, мне сейчас нужна твоя помощь. Ха! Вот так дела! Я так замотался, что это вылетело у меня из головы! С ума сойти! Тебя тоже с Рождеством господним. Все, еду.
Он повесил телефон на пояс и весело рассмеялся:
– Сегодня Рождество! Вот так номер! Кто бы мог подумать, насколько древние были правы! Ведь сегодня действительно родился бог. Во мне он родился, мать вашу! Вот это праздник, я вам скажу!
Он прошелся по комнате, довольно потирая руки.
– Так, ребята. У меня тут образовался еще один апостол. Правда, женского пола, но это не имеет ни малейшего значения. Значит, нас уже четверо, а всего необходимо набрать двенадцать. Дела идут! Ладно, мне необходимо забрать даму из госпиталя, а вы подождите меня здесь. Скоро мы объединимся в одну большую дружную семью. Правда, у меня нет уверенности, что вы не покинете меня в мое отсутствие, так что извините, но я приму меры.
Стивен широко взмахнул руками, так что полы пиджака сделались похожими на крылья, а стены комнаты шевельнулись. В полной тишине они стали видоизменяться, словно в пластилиновом мультфильме, менять цвет и форму. Через десять секунд перепуганные бандиты и Фрэнк сидели в глухом каменном колодце без какого-либо намека на крышу. Колодец имел коническую форму – кверху стены неуловимо сужались, образуя остроконечную крышу. Свет лился непонятно откуда – было светло без всяких ламп.
– Уютное гнездышко, – рассмеялся Стивен. – Не балуйтесь в мое отсутствие.
Он театрально махнул рукой и покинул помещение через стену.
Бобби встал со стула и ощупал шершавый камень.
– Прохладная, – тихо сказал он.
– Фигня какая-то… – задумчиво произнес Дэн.
– Ты о чем? – Бобби сел на стул задом наперед, облокотившись на спинку.
На Фрэнка они не обращали ни малейшего внимания.
– Все фигня. – Дэн пожал плечами и сел на диван. – У тебя есть сигареты?
– Держи. – Бобби достал пачку «Мальборо», закурил одну сигарету, а остальные бросил приятелю. – Так про какую фигню ты говорил?
– Про чудеса эти, – прикурив, ответил Дэн. – Они не на чудеса похожи, а на мультяху. Ну, типа как про кролика Роджера. Раз – у него в лапе молоток появился, раз – пропал. Он и рояль может запросто вытащить из кармана, хотя никаких карманов у него нет.
– Ты грузишься не по делу, – фыркнул Бобби, стряхивая пепел на ковер. – Мы что с тобой, тоже в мультях превратились? Стена настоящая!
Он поднялся со стула и с размаху швырнул его в стену. С треском ударившись о камни, стул разлетелся на части.
– А ты говоришь, мультяха. – Бобби выпустил струю дыма и сел на диван рядом с Дэном.
– Ну, не знаю, – пожал Дэн плечами. – Но тогда откуда у Стивена револьвер? Ведь он же его расплавил взглядом при нас.
– Что? – вытаращился на него Бобби.
– Стивен, когда творил стены, высоко поднял руки, и я отчетливо увидел кобуру с револьвером у него на поясе. Не могу отделаться от ощущения, что он нам пудрит мозги. Бог хренов.
– Ты же сам меня уговаривал идти к нему в апостолы! – разозлился Бобби.
– Я тогда еще не был уверен, что это фигня. К тому же так круто пудрить мозги и нам бы не помешало выучиться. Но, когда он показал тебе, как ружье обезвреживать, у меня закралось первое подозрение.
– Это еще почему?
– Вот ты тупой! Я запёрся в кафе с ружьем, пытался стрелять в потолок, а хозяин заведения даже глазом не моргнул!
– Ну, это полная фигня! – отмахнулся Бобби. – С такими способностями Стивен мог запросто отвести ему взгляд.
– Ладно. Хорошо, пусть так, – не унимался Дэн. – Но есть и другие странности!
– Ну?
– Перед тем как расплавить револьвер, Стивен достал из него патроны. Зачем?
– Чтобы не взорвались.
– Я тоже так подумал. Но сейчас прокрутил в памяти это воспоминание, и оно показалось мне очень странным. Стивен ведь достал патроны, оставив барабан револьвера пустым.
– А как, по-твоему, должно было быть? – усмехнулся Бобби.
– В барабане должна была остаться пустая гильза. Стреляная! Он ведь прострелил мне ногу, козел паршивый! Ты не знаешь, что гильза после выстрела расширяется и ее приходится выковыривать ногтем?
– Черт… – Бобби озадаченно почесал макушку. – Ты что, думаешь, это гипноз?
– Что-то вроде того. Факирские штучки.
– Нет, не срастается. – Бобби покачал головой. – Он ведь стрелял в тебя, пуля застряла в ноге, и он ее вытянул. Можно все, что угодно, внушить, но нельзя внушить, будто пули в ноге нет.
– Можно, – рассмеялся Дэн. – Если ее там никогда не было.
– Как это?
– Стивен в меня не стрелял! Поэтому в барабане его револьвера и не было стреляной гильзы! Когда я направил на него ружье, он попросту внушил мне, что с дикой скоростью выхватил револьвер и прострелил мне ногу. Прикинь! Никто не может двигаться так быстро! А вот внушить такое наверняка можно. Я видел передачу по ящику.
– Офигеть… – засомневался Бобби. – Но тогда эта стена не настоящая. Как же стул об нее разбился?
– При подобном положении вещей, – подал голос Фрэнк, – стул мог разбиться о настоящую стену. Тут ведь кругом стены. Вот гад, Стивен… Геенной огненной меня вздумал пугать.
– Там окно. – Дэн показал пальцем за спину. – Большое. Об него стул не разобьется.
– Точно! – Бобби с воодушевлением подхватил еще один стул и швырнул его в указанном направлении.
Долетев до стены, стул с грохотом разлетелся на спинку, сиденье и несколько досок.
– Облом, – почесал затылок Бобби. – Облажался ты, вот что говорят в таких случаях.
– Черт… – Дэн взялся пальцами за подбородок. – Фигня какая-то. Такого внушения быть не может.
– Теоретически может. – Фрэнк встал и провел пальцами по стене. – Стивен задал нам такую программу, чтобы мы представили себе разбившийся стул. А на самом деле он вышиб окно и лежит на лужайке. И нас с вами видно через окно. Другие люди ведь не подверглись внушению.
– Но стена настоящая! – Для убедительности Бобби постучал по ней кулаком.
– Это вряд ли, – невесело усмехнулся Фрэнк. – Только мы сами себе не можем позволить ступить за нее.
– Я смотрел крутой фильм, – вспомнил Дэн. – Там тоже ничего не было, все лежали в прозрачных корытах, а компьютер, подключенный к мозгу, транслировал им иллюзию окружающего мира. И люди умирали в этих корытах, если по сценарию компьютера их типа сбивала машина или в них стреляли.
– Тогда Стивен может одним внушением моментально убить любого?
– Запросто. – Фрэнк выразительно почесал грудь, из которой совсем недавно торчал меч. – Наверняка это связано с секретными научными разработками, которые вел его шеф.
– Я же говорил, что надо сматываться, пока не поздно! – скривился Бобби. – Это все твоя хренова жадность! Завоюем то, завоюем это! А теперь сидим, как кролики в клетке.
Дэн угрюмо опустил взгляд.
– Можно позвонить кому-нибудь! – обрадовался Бобби осенившей его мысли. – Любому знакомому! Он приедет, привезет снотворного, мы нажремся таблеток, а он нас вытащит, пока мы будем спать!
– Я уже думал об этом, – вздохнул Фрэнк. – Только Стивен перед уходом испарил телефон. Мы даже на ощупь теперь его не найдем. Мозг просто откажется его воспринимать, вот и все.
– Гадство! – взбесился Бобби. – Что же нам делать?
– Ждать возвращения Стивена, – ответил Фрэнк. – А затем возможности его прихлопнуть в более благоприятных для нас обстоятельствах. Теперь мы имеем козырь, зная секрет его фокусов.
Стивен остановил «Додж» у ворот госпиталя и подождал, пока их откроет охранник, уверенный, что ему показали соответствующий пропуск. Добравшись до нужного корпуса, бывший референт покойного Ричарда Грея покинул машину и спокойно двинулся по коридору, стараясь не натыкаться на смотревших сквозь него медсестер, врачей и охранников.
Он остановился у двери с нужным номером, привычно поправил волосы и шагнул в небольшую двухместную палату. Прямо перед ним на кровати лежала Лиз с перевязанным плечом и нервно поглядывала на висящие над входом часы. Другую кровать занимала негритянка с обмотанной бинтами головой. Стивен помнил ее – она служила компьютерным оператором в лаборатории NASA.
Необходимо было как-то появиться перед Лиз, и Стивен ненадолго задумался, придумывая трюк поэффектнее. Наконец он превратил палату в большую поляну, полную цветов и окруженную сплошной стеной леса. Посреди поляны осталась только кровать Лиз, а негритянка исчезла, оставшись в глухом коконе собственных иллюзий.
Теперь можно было позволить Лиз увидеть великолепие, созданное воображением Стивена. Девушка вскрикнула и села на кровати.
– Стивен? – Она коротко глянула на него, а затем со смесью испуга и удивления оглядела поляну.
– Здесь не водятся тигры, – улыбнулся Стивен. – А вот кролики в траве могут найтись, но я не уверен.
– Как ты это сделал?
– Обыкновенное чудо. Я получил власть над миром, вполне божественную. Страшно?
– Да.
– Правильно делаешь, что боишься.
Стивен с легкой усмешкой заставил донестись из леса рев динозавра. Лиз вздрогнула и побледнела.
– Ты очень хорошо выглядишь, когда боишься. Только что ты слышала голос тираннозавра, но я могу устроить любое представление, рядом с которым парк юрского периода покажется всего лишь дешевым аттракционом. Но я не хочу причинять тебе вред. Я хочу, чтобы ты была рядом. Кроме того, мне нужна твоя помощь.
– Какая?
– Быть со мной рядом. Что у тебя с плечом?
– Обожглась, когда выбивала горящую дверь. Это ведь ты устроил пожар в лаборатории?
– Мадам, вы невероятно догадливы.
– Ты сделал мне больно.
– Прости, – развел руками Стивен. – Это больше не повторится. В этом попросту не возникнет необходимости. Ты ведь не станешь мне больше отказывать?
– Нет, – покачала головой Лиз. – Теперь нет. Это все настоящее или ты транслируешь мне выдуманные образы?
– А какая разница, если в них верят все до единого?
– Даже ты? – удивилась Лиз.
– Я больше, чем остальные. Иначе как бы я мог творить миры? Господи, до чего же здорово чувствовать себя героем Роджера Желязны, бродящим между создаваемыми моим же воображением реальностями!
Он присел возле кровати и сорвал пучок травы.
– Совершенно настоящая. Даже запах…
Он подбросил пучок, и тот рассыпался опадающими травинками.
– Мне необходимо возвращаться к моим божественным обязанностям, – вздохнул Стивен. – Но я нахожусь в затруднении. Трахнуть тебя прямо сейчас или все же довезти до уютного гнездышка Фрэнка.
– Я не очень хорошо себя чувствую.
– Ах, это? Мелочь. Ожог… Я мог бы вылечить любую болезнь, если бы захотел.
Он подошел к Лиз и провел ладонью поверх бинта.
– Лучше?
– Чешется, – призналась женщина.
– Сними бинт.
Она подчинилась, осторожно размотав повязку. Вместо ожога под ней розовела молодая здоровая кожа.
– Это тоже иллюзия?
– Отнюдь, – усмехнулся Стивен. – Твой разум под воздействием моей воли может убить тебя, вылечить или создать на теле ужасные раны. Все, что я захочу. Я одним взглядом могу подарить тебе самый пламенный оргазм в твоей жизни, а потом повторить его снова и снова. Я могу превратить твое прекрасное тело в гниющую язву. Выбор в общем-то за тобой.
– В язву превращаться не хочется, – вздохнула женщина.
– Ты мне жутко нравишься, когда перестаешь возражать. Пожалуй, я не буду ждать до дома. На тебе много надето?
– Только ночная рубашка, – шепнула Лиз. – Но мне не нравится это место. Ты правда способен создать все, что угодно?
– Неужели ты сомневаешься?
– Нет… Просто у меня есть давняя эротическая фантазия, которую я никак не могла претворить в реальность.
– Она связана с каким-то местом?
– Да… – Лиз смущенно опустила ресницы. – Однажды, в юности, мне приснился сон, в котором незнакомый мужчина взял меня на сеновале. Пахло сухой травой, а через дощатые стены пробивались лучи заката. На одной стене висел хомут, в какие запрягают лошадь, а в углу стояли двузубые вилы. Мужчина повалил меня на сено и взял очень грубо, но мне понравилось. Глядя на тот лошадиный хомут, я испытала самый сильный оргазм в своей жизни. Можешь ли ты сделать все, как в том сне?
– Принюхайся, – рассмеялся Стивен. – Не доносится ли до тебя запах сена?
Лиз не успела глазом моргнуть, как оказалась в огромном стогу, а узкие лезвия солнечного света ударили по глазам сквозь щели между досками. Стивен стоял у стены, над его головой висел лошадиный хомут.
– Похоже? – спросил он.
– Как две капли воды, – томно оглядываясь, улыбнулась женщина.
– Тогда твой насильник идет к тебе! – шутливо зарычал Стивен и бросился на нее.
Он схватил Лиз за ворот рубашки и рывком располосовал ткань, тут же бросившись целовать обнаженную грудь. Женщина делала вид, что пытается оттолкнуть его, но это только распалило Стивена. Он отбросил пиджак и принялся расстегивать брюки. Затем сорвал с Лиз последние обрывки рубашки и опрокинул ее в сено, которое упруго подалось под их тяжестью.
Все было кончено меньше чем за минуту. Раскрасневшийся Стивен отвалился на бок, все еще не в силах унять учащенное дыхание.
– Ну как? – негромко спросил он.
– Как во сне! – не открывая глаз, прошептала женщина.
Стивен перевернулся на спину и натянул брюки.
– Есть что-то особенное в исполнении чужих желаний, – улыбнулся он. – Ладно, ты лежи, а я отойду на минутку.
Он подобрал пиджак и надел его, не потрудившись стряхнуть приставшие травинки. Приоткрыв глаза, Лиз внимательно следила, как он отошел к дальней стене, по всей видимости, собираясь справить малую нужду. Без лишних раздумий она перекатилась в угол и схватила за древко стоящие в углу вилы.
– Не понимаю, – не поворачиваясь, сказал Стивен. – На кой черт тебе понадобился этот хомут, если ты все время лежала, закрыв глаза?
– Мне нужен был не хомут, – ответила она, бесшумно приближаясь к нему.
– А что? – Стив застегнул «молнию» и обернулся.
– Вилы! – выкрикнула Лиз.
Едва он успел осознать, что за предмет находится в ее руках, как она изо всех сил вогнала зубья ему в грудь, стараясь хотя бы одним попасть в сердце.
– Дьявол! – хрипло выкрикнул Стивен и сполз по стене в лужу собственной мочи.
Когда конвульсии закончились, женщина осторожно нагнулась и убедилась в отсутствии у него пульса.
– Будь ты проклят! – шепнула она и, ступая босыми ногами, направилась к выходу.
Она была уверена, что со смертью Стивена иллюзия растает, но этого не произошло. Ее по-прежнему окружали дощатые стены, а клочки сена валялись на земляном полу. Добравшись до двери, Лиз со скрипом отворила ее и вышла в бескрайнюю, до самого горизонта, степь.
– Господи, помоги!
Небольшой сарайчик, казалось, стоял в самой середине земного диска. Именно диска, настолько все вокруг казалось пустынным и ровным.
– Как же мне теперь отсюда выбраться? – прошептала женщина. – Реальность ведь осталась, ее не может не быть. Где-то здесь должны быть реальные стены госпиталя. Почему же я на них ни разу не наткнулась?
Страшная догадка мелькнула в мозгу:
«Что, если мне только кажется, будто я хожу? А на самом деле я лежу на полу или на кровати без всяких признаков жизни…»
Она ощутила себя запертой в ловушке, из которой нет выхода. Дышать стало тяжело, несмотря на свежий степной ветер.
– Главное – не вдаваться в панику.
Она закрыла глаза и постаралась представить расположение стен палаты, но память надежно скрывала план комнаты.
«Это ведь не Стивен, это я сама себя здесь держу. Он заставил меня представить все это, и теперь я не могу убедить себя в иллюзорности окружающего. Но это не легче, чем убедиться в отсутствии стены, в которую уперлась лбом».
Через некоторое время ей все же удалось взять себя в руки.
«Раз я все это себе представляю, значит, надо представить выход отсюда. Невозможно представить исчезновение стен, но можно внушить себе, что пришли строители с отбойными молотками…»
Не открывая глаз, она пошла вперед.
– Где-то здесь должна быть тропинка, – нашептывала она. – Места нехоженые, но я видела ее, когда осматривала местность. Кажется, вот здесь. Дорога из желтого кирпича. Главное – не зайти по ней в Изумрудный город, мне нужно вернуться в госпиталь, а не к волшебнице страны Оз.
Она шла, представляя себе окружающее пространство, пока до ее слуха не донесся звук автомобильного сигнала. С огромным трудом ей удалось побороть искушение открыть глаза. Она взяла себя в руки и двинулась дальше.
– Случайная машина, – уже веселее говорила Лиз, – они иногда проезжают, едут к госпиталю за пригорком. Мне как раз в ту сторону.