– Пока нет. – Олег чуть оживился. – Но у меня есть чертежи. Точнее, эскизы, рисунки. Хочу показать их ученым. Однако мне показалось, что просто пойти в какой-нибудь институт с бумагами было бы не очень умно.
– Здравое решение, – одобрительно кивнул Стежнев и повернулся к Вадиму: – Нужно создать молодому человеку условия.
– Хорошо. А сами-то бумаги где?
– В надежном месте, – мстительно ответил Олег.
– Хотелось бы на них посмотреть, – осторожно усмехнулся Вадим. – Мы же не можем задействовать государственные механизмы, не представляя возможной ценности проекта.
– Вы в них ровным счетом ничего не поймете. Нужно показать эскизы ученым, – упрямо сказал Олег.
– Хорошо. – Вадим легонько хлопнул по подлокотникам кресла. – Ученые какой области знания должны подключиться к этому делу? Математики, химики?
– Физики. Специалисты по массе, инерции и гравитации.
– Хорошо, – терпеливо кивнул Вадим и вытянул из нагрудного кармана золотой «паркер». – Ты только пойми меня правильно. Вот смотри: прихожу я к директору закрытого правительственного института и говорю, мол, есть у меня человек, который изобрел антигравитационный двигатель. Чтобы принять мои слова всерьез, директору надо будет посмотреть хоть какие-нибудь эскизы. Понимаешь, да?
– Понимаю.
– Без них со мной попросту не станут разговаривать. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в серьезности своих заявлений?
– Да, – ответил Олег, не сводя взгляда со сверкающей авторучки.
Вадим заметил это и стукнул торцом «паркера» себя по колену.
– Вот и славно. – Он хищно сузил глаза. – Принеси мне документы прямо сейчас. Тогда мы сможем говорить более предметно.
– Да, хорошо, – послушно ответил Олег. – Можно один вопрос?
Вадим кивнул, не переставая крутить «паркер» в пальцах.
– На меня заведено какое-нибудь дело?
– Да.
– Я могу надеяться, что его закроют, когда мы начнем сотрудничество?
– Да, если в результате мы получим нечто достаточно интересное, – ответил Вадим.
Генерал тоже кивнул – молча.
– Хорошо, – снова сказал Олег и поднялся с кресла. – Подождите, я сейчас подойду.
На негнущихся ногах он пересек холл и скрылся в подъезде, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Здорово его проняло, – с усмешкой шепнул генерал. – Это ты освоил, надо признать, в совершенстве.
Вадим усмехнулся и спрятал «паркер» в карман.
– Я уверен, что пацан говорит правду, – удовлетворенно произнес он. – Морда у него так и светится осознанием собственной значимости.
– И что ты задумал? – скептически усмехнулся Стежнев.
– Сдать дело Шерстюка в архив, прекратить операцию «Шум», разбогатеть и уйти наконец с этой осточертевшей службы.
– Хочешь создать предприятие «Стежнев и Антиграв»?
– А хотя бы и так.
– Забавно. Но кто будет ковыряться с эскизами Шерстюка? Там ведь наверняка все сырое. Скорее всего, без ученых действительно не обойтись.
– Естественно. Но сначала посмотрим сами, в каком там все состоянии. Мы же понятия не имеем, какие данные или, может быть, формулы вычленил Шерстюк из принятого сигнала.
– Пожалуй. А с ним самим что делать?
– Да ничего. Погнать пинками, пригрозить тюрьмой.
– Не круто? – нахмурился Виталий Кузьмич.
– Да кто он такой? Щенок сопливый! Еще не хватало, чтобы он возомнил себя изобретателем. Он приемник, не более! Кто разработал всю операцию?
– Не горячись. Знаешь, во всяком деле не обойтись без посредников. В нашем случае это Шерстюк. Но ведь и посредники имеют право рассчитывать на некоторую плату.
– На мой взгляд, закрытие дела о нападении на офицера ФСБ и похищении оружия можно считать достаточной платой.
Стежнев вздохнул.
– Ладно, – кивнул он. – Нам ли учиться жертвовать пешками?
– Вот именно, – сказал Вадим. – Пусть отдает документы и катится.
Из секретарской показалась Ксения с чаем на подносе.
– Позвони Баранову насчет наружки за Шерстюком, – приказал ей Стежнев. – Пусть каждую минуту докладывают о его местонахождении.
– Хорошо, – кивнула секретарша, расставляя чашки на единственном оставшемся столике.
Забрав поднос, она покинула холл. Генерал поднес чашку к губам и косо посмотрел на Вадима, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. Наконец входная дверь отворилась, впустив Олега с пластиковой папкой в руках.
– Вот здесь все. – Он выложил бумаги между чашками и снова присел на краешек неудобного стула.
Его движения продолжали оставаться немного судорожными, словно тело двигалось помимо воли хозяина. Вадим распахнул папку и уставился на листы, исчерченные линиями, кругами и столбиками малопонятных формул.
– Да тут же готовый проект… – пробормотал он, возбужденно поглаживая бородку.
– Что значит готовый? – Виталий Кузьмич склонился над столиком.
– Тут все формулы, графики, – Вадим торопливо переворачивал страницы, – расчеты…
Олег сидел молча.
– Ты же говорил, тут эскизы, – повернулся к нему генерал.
– Ну да. – Парень пожал плечами. – Нужно показать ученым, чтобы проверили правильность вычислений.
– Чертежи… – Вадим перевернул еще несколько страниц. – Детали этой штуковины можно заказывать на заводе прямо сейчас! А это что, почему текст обрывается на полуслове?
– Ну… Вы же не думаете, что я принес вам все бумаги? – невинно спросил Олег. – В противном случае у меня не осталось бы вообще никаких гарантий.
– Гарантий чего? – Вадим нахмурил брови и оторвал взгляд от бумаг.
– Гарантий прекращения дела.
– Так тебя интересует только это?
– Отчасти, – уклончиво ответил Олег. – Еще мне бы хотелось видеть свое имя в числе участников проекта. Ну и гонорар, конечно…
– Гонорар? И какое место ты отводишь себе в этом проекте? – поинтересовался Вадим.
– Ну… – Олег сделал паузу. – Место автора идеи, если возможно.
– Кажется, он издевается. – Вадим криво ухмыльнулся и посмотрел на генерала.
Тот, отвернувшись к камину, безучастно наблюдал за игрой пламени, словно разговор его совершенно не касался.
– И ты действительно думаешь, будто идея сама собой пришла тебе в голову? – сквозь зубы процедил Вадим, не дождавшись ответа от начальства.
– А разве нет? – с простоватым видом спросил Олег.
– Нет, дорогой, – поджал губы Вадим. – Мы все спланировали и устроили с самого начала.
– Но без меня ни о чем подобном не могло быть и речи, – угрюмо возразил Олег.
– На твоем месте мог оказаться кто угодно.
– Но оказался-то я, – резонно заметил Олег.
– Послушай. – Вадим доверительно посмотрел в глаза Шерстюку. – Давай не будем скатываться до кухонной перепалки. Ты не в том положении, чтобы ставить нам условия. У тебя есть выбор. Ты выходишь отсюда либо без этой папки, либо в наручниках.
– Я могу оставить папку, но в ней нет главного. Это скорее демонстрация серьезности намерений, чем проект как таковой.
– Не надо строить из себя идиотика, – посоветовал Вадим. – Конечно же, я предлагаю тебе свободу в обмен не на эту кипу бумаги, а на полноценное описание.
– Я вам его не отдам, – спокойно, но очень твердо ответил Олег.
– Вот как? – На губах Вадима заиграла недобрая улыбка. – Будем вызывать группу захвата?
– Подожди, Вадим. – Генерал оторвался от созерцания пламени. – Спешка в таких делах до добра не доводит. А вам, молодой человек, я хочу порекомендовать более здраво оценить обстановку. Мне бы также хотелось напомнить, что вы разгуливаете на свободе не совсем законно. Я не сторонник применения особых мер, но они, смею заметить, вполне в моей компетенции. Это понятно?
– Вполне. – Олег немного сник.
– Вот и хорошо, – кивнул генерал. – Для нас по большому счету не имеет значения, кто будет задействован в этом проекте. Нам важен результат. На эту операцию было потрачено изрядное количество сил, а если вдаваться в историю, то и человеческой крови. Крайне нежелательно было бы провалить столь серьезное дело из-за банального личного конфликта. Поэтому предлагаю умерить пыл и обсудить возможности мирного сотрудничества.
– Я готов. – Олег позволил себе откинуться на спинку стула.
– Тогда я предлагаю передать бумаги ученым, – сказал Стежнев.
– Но они ведь наверняка находятся под вашим контролем, – заметил Олег.
– Естественно, – спокойно согласился Стежнев. – А как ты хотел? На наши плечи взваливается несколько задач, которые тебе в любом случае не по силам. Финансирование, получение всевозможных разрешений, задействование научных и промышленных мощностей.
– Да, конечно, – вздохнул Олег.
– Я могу лишь обещать тебе, что, когда устройство будет готово, весь мир запомнит принцип его действия как «эффект Шерстюка». Все.
– Есть часть расчетов, в которых ученые без меня не разберутся, – предупредил Олег. – Я не смог передать их на чертежах.
– Почему?
– Они связаны с выходом в четвертое измерение, а проекции подобных конструкций чрезвычайно трудно изобразить на бумаге.
– Но как-то их можно изобразить?
– Конечно. Необходимо создать проекции четырехмерных фигур на наше трехмерное пространство.
– Что-то вроде объемного чертежа? – сообразил генерал.
– Совершенно верно. Это может быть похоже на скульптуру или на трехмерную компьютерную модель. Но у меня нет на это средств. Зато у меня есть замечательный скульптор, который понимает меня с полуслова. Это девушка. Моя жена. Вместе с ней, при наличии материалов, средств и вычислительной техники, мы можем закончить все работы к июню.
– Так, понятно… – Стежнев задумчиво потер переносицу. – Похоже, в вашем участии действительно есть смысл. Что же, мы попробуем решить этот вопрос, но моей компетенции для этого мало. Мне потребуется несколько дней. Оставь свои координаты, я свяжусь с тобой дня через три..
– Нет, так не пойдет. – Олег улыбнулся и покачал головой. – Лучше я вам сам позвоню.
– Хорошо, – легко согласился Стежнев. – Тогда не смею тебя больше задерживать. Счастливо.
Он откинулся в кресле, чуть прикрыв веки, будто Олег перестал для него существовать на указанные три дня.
– До свидания. – Олег поднялся, собрал бумаги и направился к выходу.
– Пока, Шерстюк, – произнес Вадим вслед.
По спине Олега пробежала волна неприязненной дрожи, но оборачиваться он не стал. Молча покинул холл и захлопнул входную дверь. В наступившей тишине стало слышно, как секретарша стучит по клавиатуре компьютера.
– Забавный вышел у нас разговор, – произнес наконец Виталий Кузьмич. – Ты заметил, что этот Шерстюк не так прост, как кажется?
– Наглость – второе счастье, – отмахнулся Вадим. – Надеюсь, вы не собираетесь выполнять обещанное?
– Напротив. Нам, Вадим, без этого попросту не обойтись. Не возражай! Вот когда получим готовое устройство, когда оно повиснет над землей, тогда конечно. Можно будет со спокойной совестью присвоить себе все лавры, а также патентные отчисления. Но нельзя запатентовать то, что находится в чужой голове. Пусть он выложит это, пусть его скульпторша воссоздаст мысль в металле, а наши спецы уже соберут все в единое целое.
– Но тогда все будет сложнее, – нахмурился Вадим. – Я имею в виду юридическую сторону.
– От тебя ли я это слышу? Хитрый ты лис, Вадим, неужели не придумаешь, как все провернуть?
– Уже придумал. Этот проект я буду вести в роли государственного заказчика.
– Что за чушь? – нахмурился генерал. – Какой еще к черту заказчик?
– Это для вас чушь, – усмехнулся Вадим. – А Шерстюк примет все за чистую монету. Когда устройство будет готово, я дам ему подписать бумаги о сдаче проекта. На самом деле это будут бумаги о передаче мне лично всех прав. После этого с Шерстюком и разговаривать никто не станет, а охранники учреждения резко перестанут его узнавать.
– Ну, это совсем на лоха. – Виталий Кузьмич с сомнением покачал головой. – А если он просмотрит бумаги?
– Не просмотрит. Поставьте себя на его место! Триумф, все радуются, он победитель! Какие уж тут бумаги? К тому же на такой случай у меня есть безотказный способ.
– Какой? Весьма любопытно.
– Поставлю себя в дурацкое положение. Шерстюк наверняка посмакует свое пусть маленькое, но превосходство. Ему будет не до бумаг.
ЭПИЛОГ
Летняя духота ощущалась с самого раннего утра. Она замерла в коридорах научно-исследовательского института, повисла на лестничных пролетах, проникая с улицы сквозь огромные пыльные окна.
Круглые часы на стене показывали десять утра.
Внизу скрипнула дверь, и жара заколыхалась от шума многочисленных шагов и голосов, лестничные перила задрожали от касаний. В коридоре начали появляться люди – мужчины и женщины, молодые и пожилые. Они позвякивали ключами, отпирали двери с табличками. Наступил новый рабочий день.
Через некоторое время коридор вновь опустел – все заняли свои места. И в затихшем было воздухе послышались шаги двух отставших от общего потока человек.
– Опаздываем, – раздался голос Олега.
– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – поправила его Шерстка. – Кто тебя так учил завязывать галстук?
– Могла бы дома помочь.
– Как был бестолочью, так и остался.
Они поднялись по лестнице и оказались в бесконечном институтском коридоре.
– Интересно, Вадим уже подъехал? – волновался Олег, поправляя дорогой выходной костюм. – Никак не привыкну я к этим английским шмоткам.
– Он же обещал быть в десять, – пожала плечами Люда. – К такой одежде такой лексикон не подходит. Между прочим.
Шерстка злорадно улыбнулась. Сама она пренебрегла всеми правилами и приехала в своей обычной одежде, которую считала удобной. Легкий свитер, брюки, туфли на рифленой подошве.
Они остановились перед дверью, и девушка сняла с Олега последние пылинки.
– Вперед! – подтолкнула она его.
Дверь распахнулась, и они, взявшись за руки, шагнули в просторную лабораторию, уставленную приборами. В ней было полно народу – почти все, кто прошел по коридору чуть раньше. Увидев Олега с Шерсткой, они тут же разразились аплодисментами.
– Здравствуйте, господа! – начал Олег и смутился.
Он собирался что-то сказать, но от волнения все мысли вылетели из головы. Оставалось только широко улыбнуться. Это вызвало новую бурю аплодисментов.
В первом ряду стоял Вадим в строгом черном костюме.
– Ну что, – спросил он собравшихся, – пора продемонстрировать миру плод наших общих усилий?
Вадим проследовал к круглому постаменту, на котором покоилась сложная конструкция, состоящая из пересекающихся ажурных шаров. Вадим поднял руку, чтобы потянуть рычаг, но передумал. Он оглянулся и с широкой профессиональной улыбкой махнул рукой:
– Ну что, Шерстюк, на восемьдесят процентов это ваше детище. Отпускайте его на волю.
Олег пересек пустое пространство зала под перекрестным огнем любопытных взглядов. Остановился.
– Сколько на ней сейчас нагрузки? – спросил он.
– Четырнадцать тонн веса! – ответил один из лаборантов.
– Пожалуй, мне одному не поднять. Людмила! Иди сюда! Мы ведь это сделали вместе.
Шерстка смущенно улыбнулась и поспешила к постаменту.
В полной тишине они потянули на себя небольшой рычаг, освобождающий захват, которым конструкция удерживалась на месте. Защелка клацнула, и система шаров взмыла в воздух, замерев между полом и потолком. Затаившая дыхание толпа выдохнула и взорвалась громом аплодисментов.
Вадим уже устроился за одним из столов. Щелкнув замками кейса, он выложил перед собой небольшую стопку розовых, с водяными знаками, листов.
– Прошу, Шерстюк, – пригласил он Олега. – Самое время поставить подпись под сдачей проекта. – Вадим блеснул золотым «паркером» и снова оскалился в улыбке. – Сначала подпишу я, как представитель правительственного заказчика…
Колпачок «паркера» дорого скрипнул, и представитель правительственного заказчика склонился над документами.
Олег оглянулся на Шерстку. Она философски вздохнула.
– Что за черт. Извините. – Вадим встряхнул «паркер» и попробовал снова.
– Наверное, чернила кончились, – ехидно заметила Шерстка.
– Попробуйте вот это. – Ослепительно улыбаясь, Олег протянул Вадиму свой чернильный роллер.
Глуповато пожав плечами, Вадим расписался. Следом за ним поставил подпись Олег.
– Ну что, сдачу можно считать оконченной. – Вадим неторопливо уложил бумаги в кейс и защелкнул замки. – Вечером прошу в главный офис на фуршет. А сейчас не смею больше задерживать. Вы на машине или вас подбросить куда-нибудь?
– На машине, – улыбнулся Олег. – Во сколько фуршет?
– В девятнадцать ноль-ноль.
– До свидания, – громко попрощался Олег. – Большое всем спасибо за помощь.
Он помахал на прощание, развернулся и, не оглядываясь, вышел за дверь вместе с Шерсткой.
– Сматываемся? – шепотом спросила девушка в пустом коридоре.
– Все нормально, – успокоил ее Олег. – Спокойно выходим и уезжаем.
Они спустились по лестнице, сдали пропуска и направились к воротам, за которыми, урча двигателем, уже поджидала золотистая «Хонда». Охранник не обращал ни малейшего внимания на загораживающий дорогу автомобиль. Олег распахнул дверцу и пропустил Шерстку вперед. За рулем нервно курила Кира.
– Все нормально? – спросила она.
– Более чем. – Парень улыбнулся в ответ. – Куда бросить вещички?
Кира нажала кнопку, открывая багажник. Олег уложил внутрь объемистый чемодан, который держал в руке, закрыл крышку и сел рядом с Шерсткой.
– В аэропорт, – сказал он.
Стежнев поджидал Вадима на заднем сиденье служебного «мерса». Вышколенный водитель неподвижно замер за рулем, напоминая испытательный манекен в черном костюме.
– Ну как? – Генерал нетерпеливо открыл дверцу перед Вадимом.
– Все в лучшем виде. – Вадим плюхнулся рядом и похлопал по кейсу. – Документы здесь. Я же говорил, что он подпишет бумаги без всяких проблем.
– Молодец.
Вадим по-кошачьи прижмурился и откинулся на спинку сиденья:
– Эх! Жалко, что его дело мы все же закрыли. Можно было бы в девятнадцать часов взять его под белы рученьки.
– Почему в девятнадцать? – удивился Стежнев.
– Я ему назначил фуршет, – ухмыльнулся Вадим. – Вот то-то он придет со своей женушкой!
Оба рассмеялись так, что невозмутимый водитель бросил взгляд в зеркало заднего вида.
– Ну ты и злыдень. – Виталий Кузьмич достал из кармана платок и вытер уголок глаза. – Устройство висит в воздухе?
– Висит.
– Значит, все вложенные средства можно считать окупившимися, – констатировал генерал.
– Можно, конечно, – поморщился Вадим и вздохнул.
– Чего вздыхаешь?
– Неплохо он нас выпотрошил.
– Не будь фраером, не мелочись. Не могли же мы привести его на спецпредприятие! – поморщился Виталий Кузьмич. – За подобный масштаб самодеятельности нам бы такой фитиль в задницу вставили, что мы бы всю оставшуюся жизнь скакали вприпрыжку. Да и не так уж дорого нам этот институт обошелся.
– Пожалуй. А все-таки жаль дачку, Виталий Кузьмич. У меня там такая сауна была. Закачаешься!
– Дворцы теперь купим! Покажи трофей-то. – Стежнев протянул руку к кейсу.
Вадим, выдержав театральную паузу, открыл замки и откинул крышку кейса. Улыбка медленно сползла с его лица, сменившись вначале недоумением, а затем откровенным испугом.
– Надеюсь, это шутка? – помолчав, спросил Стежнев.
Вадим не ответил.
На дне кейса одиноко лежал красочный порножурнал, во всю обложку которого красовалась упругая женская задница. Вадим схватил журнал и рассеянно провел рукой по дну, потом поднял кейс и потряс им в воздухе.
– Ничего не понимаю… – пробормотал он побелевшими дрожащими губами.
– Ну что, Вадик? – Нос генерала побагровел.
Вадим захлопнул крышку и, побарабанив по ней пальцами, отложил кейс.
– Если это шутка кого-нибудь из сотрудников лаборатории… – сказал он угрожающе. – Одну минуточку!
Вадим выскочил из машины и бросился к дверям института. Он бегом пересек вестибюль и, задыхаясь, понесся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Эхо со злым хохотом повторяло стук его шагов, противно повизгивая на скользком кафеле площадок. Влетев в коридор, залитый солнечным светом, Вадим рванул ворот рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу. Пуговица со щелчком отлетела, ударилась о стену коридора и рикошетом угодила ему в глаз.
Вадим чертыхнулся и прижал ладонь к лицу. Нет. Ничего страшного. Только ссадина. Он достал из кармана темные очки, нацепил их и побежал дальше. Перед дверью лаборатории он остановился, несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоить сердце, вытер намокший лоб платком и шагнул вперед.
Все там было, как прежде, – сотрудники живо обсуждали удачный эксперимент, мерцали экраны компьютеров, в воздухе над станиной висел антигравитационный привод.
У Вадима отлегло от сердца.
– Все в порядке? – на всякий случай спросил он у начальника лаборатории.
– Да. – Тот с удивлением пожал плечами. – А что случилось?
– Нет, это был риторический вопрос. – Вадим изобразил дежурную улыбку. – Но раз уж я вернулся, не могли бы вы записать для меня на диск все параметры созданного устройства?
– Нет проблем. – Начальник пожал плечами. – Эдик, скинь на сидюк трехмерные чертежи! Придется подождать минут двадцать.
– Не страшно, – сказал Вадим и устроился за столом, на котором несколько минут назад подписывал бумаги с Шерстюком.
Задница с обложки журнала не давала ему покоя. Она снова возникла перед глазами во всех подробностях, и Вадим, не удержавшись, ударил кулаком по столу. Начальник вздрогнул и испуганно посмотрел на посетителя.
– Муха, – мрачно пояснил Вадим.
Прошло пять минут.
Сотрудники забеспокоились. Эдик снова начал торопливо щелкать по кнопкам, потом к нему подошел другой сотрудник, и они вместе склонились над клавиатурой.
– Что там? – забеспокоился Вадим.
Эдик знаком подозвал начальника.
– Минуточку, – сказал начлаб. – Я сейчас.
Он подошел к Эдику. Тот поднял плечи и, энергично жестикулируя, начал тихо говорить что-то. Начальник то хмурился, то удивленно вздергивал брови. Вадим не выдержал.
– В чем дело? – громко спросил он, поднимаясь со стула.
Начальник вздохнул и виновато развел руками.
– Все файлы уничтожены. Эдик пробовал восстановить, но у него ничего не вышло.
– Вы что, издеваетесь?! – взревел Вадим. – Сгною! Ну хоть какие-то документы остались? Хоть что-нибудь, чем можно подтвердить создание антиграва?
– Пожалуй, только сам антиграв. – Начальник осторожно бросил взгляд в сторону постамента.
Вадим повернул голову и оторопел. Над постаментом ничего не было. Антиграв пропал. И в тот же миг реальность вокруг Вадима неуловимо изменилась, задрожала, словно звук в магнитофоне с подсевшими батарейками. Предметы начали растворяться в воздухе, в том числе и постамент, и конструкции сборки, и компьютерные блоки, купленные на собственные деньги Вадима.
– Господи… – не веря своим глазам, прошептал начлаб и перекрестился.
Вадим не смог произнести и этого. Он тупо уставился на лист бумаги, возникший из воздуха на поверхности стола. Черные штрихи чернильного роллера сложились в надпись, выведенную почерком Олега: «Выпейте за нас на фуршете». И чуть ниже: «Если будет на что».
Поток машин вяло двигался в русле Садового кольца, сизая пелена выхлопных газов скрадывала перспективу на уровне глаз, отчего город приобретал поистине фантастические черты – громады высоток казались гигантскими звездолетами, готовыми к старту, а здания из зеркального стекла напоминали айсберги среди морского тумана. «Хонда» продвигалась нервными рывками, Кира барабанила по рулю пальцами и курила одну сигарету за другой.
– Какая страна вам больше нравится? – поинтересовался Олег.
– Где нет пробок, – не задумываясь, ответила Кира. – И где не бывает зимы.
– Насчет зимы соглашусь, – улыбнулась Шерстка.
– Согласиться можно с чем угодно, – пожала плечами бывшая проститутка, – а вот какой в этом смысл? Визы у нас все равно нет.
– Ну и что? – улыбнулся Олег.
– В каком это смысле? – Машина снова замерла в пробке, и Кира недоуменно обернулась к Олегу.
– В самом прямом. Хочешь увидеть свой загранпаспорт? – Олег перегнулся через переднее сиденье и открыл бардачок.
– Там его точно нет, – ответила Кира.
– Могу поспорить на сто баксов, что он именно там.
Шерстка прыснула.
– Не издевайся над человеком! – Она шутливо толкнула его в плечо.
– Кто издевается? Вы меня своей женской солидарностью в могилу загоните. Пошутить не дадут. Ладно, показываю фокус.
Он достал из бардачка красную корочку загранпаспорта и протянул Кире. Она взяла его и раскрыла, приподняв брови.
– Забавно… Ну хорошо, допустим, вы его заказали в турфирме по срочному тарифу. Но откуда вы узнали мое настоящее имя?
– Но ты-то его знаешь, – усмехнулся Олег, – и этого вполне достаточно.
– А я-то при чем? – совсем уже ничего не соображая, покрутила головой Кира.
– Да не слушай ты его! – сказала Шерстка. – Никто ничего не делал. Олег научился внушать любые образы кому угодно. Типа гипноза.
– Да ну… – Кира придирчиво осмотрела документ. – Издеваетесь? Хотите сказать, что это глюк?
– Что-то вроде того, – кивнул Олег. – Но нет никакого способа отличить его от реальности. Ты только не пугайся, я тебе сейчас другой фокус покажу.
И наступила ночь. И город исчез. «Хонда» стояла на крохотном островке посреди океана, а луна, непривычно огромная, отражалась в черной воде, словно прожектор с изъеденным кратерами рефлектором.