Забирко Виталий. Операция 'Карантин'

   - Серега! - услышал за спиной Никита, и тут же последовал впечатляющий хлопок по плечу. - Ты как здесь оказался?!
   Никита медленно обернулся. Зал уже заполнился весело галдящими десантниками; с шутками-прибаутками они споро составляли в ряд столы у окна. А перед Никитой высился тот самый красномордый детина с солнцезащитными очками. Лучезарная улыбка растерянно сползала с его губ.
   - Извини, мужик, - все еще улыбаясь, сказал он. - Обознался.
   - Бывает, - холодно буркнул Никита и, отвернувшись, кивнул бармену: Еще рюмку коньяка.
   От выпитого спиртного в голове не осталось и тени хмеля. Весь улетучился от нежданной встречи с заочными знакомцами.
   Как назло десантник оказался настырным.
   - Ты из какой части? - миролюбиво поинтересовался он.
   - Из Дальневосточного округа, - не оборачиваясь, бросил через плечо Никита.
   - Откуда?!
   Брови десантника удивленно полезли на лоб, и от этого очки сорвались на переносицу. Он вновь поднял их и тут заметил на рукаве куртки Полынова следы от споротого шеврона.
   - А-а... Понятно. Дембель.
   - Можно и так сказать, - ровным голосом согласился Никита, по-прежнему не поворачивая головы.
   - Выперли в запас? - понял десантник. - Тогда еще раз извини. Отдыхай.
   И он наконец-то оставил Никиту в покое. Как почти каждый кадровый военный, он считал, что именно его сокращение армии не коснется, но все же из-за сложившихся в новое время предрассудков - будто досрочное увольнение из вооруженных сил передавалось, подобно гриппу, контактным способом сторонился бывших офицеров, которым так не повезло со службой.
   В зале появились две молоденькие официантки, быстренько сервировали столики, бармен выставил на стойку бутылки, и они мгновенно перекочевали к десантникам. Тут же, как по мановению волшебной палочки, на столах возникли закуски в широчайшем ассортименте. В довершение ко всему Никита услышал, что на горячее доблестные воины заказали двух молочных поросят, но чтобы они непременно были такими же румяными и аппетитными, как официантки. Ни в какое сравнение не шел их обед со скромным заказом Полынова - никто не изъявил желания отведать итальянских макарон с сухарной крошкой. На фига это крепким, здоровым ребятам? Им мясо с кровью подавай! Потому и кутили они на полную катушку, не считаясь со стоимостью заказа, - видимо получили приличную премию за вчерашнюю операцию.
   Потихоньку потягивая коньяк, Никита наблюдал за компанией и все больше убеждался, что перед ним не простые десантники. Форма десантников, но на самом деле это либо элитное подразделение ФСБ, либо армейский спецназ. Профессионалы-"чистильщики". Пили они много, говорили громко, порой и азартно под влиянием спиртных паров, но ни слова о маневрах в Каменной степи, а уж тем более о вчерашней "зачистке" Никита не услышал. Даже намека не было. Так, обычный армейский треп, в основном о бабах. Не будь солнцезащитных очков на детине Васе, как к нему за столом обращались сослуживцы, долго бы пришлось гадать Полынову, те это или не те десантники, что вчера искали "черные ящики" среди обломков взорванного самолета.
   Оценивая их профессионализм, Полынов невольно сравнивал спецназовцев с собой, и это сравнение было, к сожалению, не в его пользу. Один на один даже с самым "малогабаритным" из них ему и минуты не продержаться. В момент из него котлетный фарш сделают. Конечно, здесь сказывалась разница в подготовке - они учились в диверсионной школе, где из них готовили активных бойцов, до потери сознания натаскивая в искусстве "рукомашества и дрыгоножества", а Полынов проходил подготовку "тихушника" в агентурной спецшколе, специализируясь в области сбора информации и анализе внештатных ситуаций. В теории он был подкован основательно, но вот на практике стажироваться не пришлось. Так что напрасно он возомнил себя профессионалом, когда заметил за собой слежку в Москве, а потом "вычислил" мину в самолете. Профессионал сразу же после взлета самолета залез бы в "уазик", а не тогда, когда до взрыва оставалось всего ничего. Просто повезло, что его, похоже, взяли "в работу" такие же недоучки, как и он сам. Это в отношении Стэцька Мушенко да представителей российского консульства в Центральной Африке он молодец против овец, а против веселящихся в кафе "Минутка" зубров-"чистильщиков" - ягненок.
   Да и потом, разве так должен вести себя настоящий профессионал его профиля в сложившейся ситуации? Он просто-таки обязан инертно отнестись к гибели своих товарищей, списав их жизни на неизбежные издержки рисковой работы, завязать с тем же Васей непринужденный разговор и уже сидеть в их компании, травя армейские байки и во все горло хохоча над чужими побасенками. А всякие там эмоции пустить побоку. "Цель оправдывает средства" - девиз не только иезуитов, но и профессионалов-разведчиков. И никак иначе.
   Когда к столу десантников подали два блюда с целиком зажаренными поросятами (возможно, теми самыми, что недавно продефилировали со свиноматкой мимо парикмахерской), красномордый Вася, изредка бросавший из-за стола на Никиту заинтересованные взгляды, встал и направился к нему. Видно, водка переборола в нем предрассудки и пробудила чувство армейской солидарности и обыкновенное человеческое сочувствие. К тому же принял он изрядно - лицо из красного стало багровым.
   - Слушай, мужик, давай к нам за стол! - панибратски хлопнул он Полынова по плечу. - Понимаю, обидели тебя, уволили, можно сказать, в самом расцвете сил... Но ты ведь наш человек, военная косточка! Стыдно мне за армию, когда нашего брата в таком состоянии вижу...
   Полынов тяжело вздохнул и глянул на часы - было начало седьмого.
   - Спасибо за приглашение, - сухо ответил он. - Но мне уже пора.
   Он подозвал бармена и стал расплачиваться. Все-таки не смог перебороть себя и сесть за один стол с вояками, уничтожившими самолет с его товарищами. А оставаться в кафе не имело смысла - бармен включил магнитофон, и грохот музыки из динамиков полностью забивал разговоры спецназовцев.
   - Как хочешь. Хозяин - барин, - развел руками Вася и возвратился за общий стол.
   "Как хочешь..." - эхом отозвалось в сознании Полынова. Хотел он сейчас одного - из автомата от бедра перестрелять эту компанию прямо за столом. Но не было у него автомата, а из пистолета не получится. Патронов-то хватит, но, как ни пьяны "чистильщики", реакция у них в любом состоянии отменная. На уровне инстинкта. В лучшем случае трех-четырех положит, а остальные его голыми руками в бараний рог скрутят. "Fack!" - кажется так, если верить переводчице порнофильма, будет звучать эта русская идиома по-английски.
   Как ни было накурено в кафе, но все же, благодаря кондиционеру, не так душно, как на улице. Впрочем, солнце уже склонялось к горизонту, и жара начала спадать. Что хорошо в провинциальных городках типа Каменки, так это то, что температурный режим здесь практически природный. Зашло солнце - и уже прохладно, в противовес мегаполисам, закованным в камень и асфальт, где жара продолжает держаться до полуночи.
   В оставленном возле кафе без присмотра вездеходе вовсю резвился белобрысый, дочерна загорелый пацан лет десяти. Он прыгал на сиденье водителя, дергал за рычаги управления и фырчал так, что летела слюна. Ничего вокруг не замечал - в его воображении, похоже, он находился в самой гуще боя: вокруг рвались снаряды, свистели пули, а он бесстрашно "рулил" вперед, к победе, в кровавую кашу давя колесами вражеских солдат.
   Никита с минуту смотрел на пацана, завидуя его беззаботности. Как в детстве все просто и весело... Случись сейчас в Каменке самый настоящий бой, и радости пацана не будет границ.
   Полынов вздохнул и направился к промтоварному магазину, сквозь витрину которого увидел внутри газетный киоск. Вопреки словам, сказанным десантнику Васе, делать ему было нечего - до встречи со связным оставалось как минимум два часа.
   Купив "Комсомольскую правду", он вышел из магазина и, зайдя в сквер, сел на скамейку. Вблизи скверик оказался еще гаже, чем издалека - донельзя запущенный, неухоженный и замусоренный; вокруг скамейки в пожухлой траве валялись обертки от "сникерсов", смятые пачки сигарет, окурки, пустые бутылки и использованные презервативы. Надо понимать, тут развлекалась молодежь после сеанса в кинотеатре.
   Никита развернул газету и принялся просматривать статьи. Вообще-то читать газеты он не любил - требовалась особая изощренность ума, чтобы из словесных хитросплетений корреспондентов выудить зерно истины. Любой факт в газетных статьях извращался до неузнаваемости, и во главу угла проблемы ставилась не сама новость как таковая, а личное отношение к ней журналиста. И здесь уж корреспонденты изгалялись не как могли, а как хотели. Какая уж там к черту четвертая власть - наипервейшая! В любой фразе, выдернутой из контекста выступления будь то президента, премьера, спикера Думы или лидера какой-либо партии, чаще оппозиционной, они выискивали и всегда находили высосанный из пальца скрытый смысл, переиначивали фразу, толкуя по-своему, сочиняли на основе своих умозаключений целые трактаты, низводя в них выбранную жертву до состояния ничтожества и отнюдь не стесняясь в выражениях великого русского языка. А уж тон статей не позволял оставаться сомнениям, что политического деятеля, умнее конкретного журналиста, в России нет и не предвидится. Разве что именно его изберут президентом страны. Поэтому, если Полынову требовалось разобраться в какой-нибудь проблеме, он предпочитал пользоваться Интернетом - там, сопоставив различные версии, можно было все-таки докопаться до сути.
   Просмотрев по диагонали страницы, Никита лишний раз убедился, что статьи написаны бойким пером, все с претензией на сенсацию, иногда завлекательно, но не более. Информации к размышлению - ноль. Да и чего можно ожидать от газеты с подобным названием? Спрашивается, о какой "правде" давно почившего в бозе "коммунистического союза молодежи" могла поведать, допустим, статья "Интимные связи поп-звезды"? В общем, развлекательное чтиво, где круто, без соблюдения удобоваримых пропорций, замешаны политика, детектив и секс.
   Неожиданно глаз наткнулся на заголовок: "Господин Дерезницкий создает собственный КГБ?" Это было не просто интересно, но и интригующе. Особенно с вопросительным знаком. Но когда Никита начал читать статью, вначале он снисходительно улыбнулся, а потом даже пару раз саркастически хмыкнул. Как говорится, автор статьи слышал звон, но и приблизительно не знал, что он собой представляет. Точнее, слышал не звон, а его отголоски. Зато какие далеко идущие выводы из этого сделал журналист! Чуть ли не заговор против существующей власти замышлял российский миллиардер. То есть покушался на святая святых новой России. Оказывается, не только среди писателей существуют фантасты, но и среди журналистов...
   Отвлекли Никиту от газеты отборная брань со стороны кафе и последовавший за этим детский крик. Он оторвался от чтения и увидел, как здоровенный десантник извлекает из вездехода за ухо белобрысого мальчишку, а тот отчаянно сопротивляется. Вытащив мальчишку из машины, десантник не стал его бить. Отвесил подзатыльник, и пацан задал стрекача. Но недалеко. Отбежав метров на двадцать, он остановился, повернулся и прокричал что-то злое и явно обидное. Тот еще задира. Но десантник лишь рассмеялся и погрозил пацану пальцем.
   Тем все и кончилось. Пацан плюнул в сторону обидчика, подтянул выше пупа сползшие необъятные штаны и, вполне довольный своей словесной сатисфакцией, побрел прочь, загребая босыми ногами пыль. А десантник, постояв еще минуту и проследив за пацаном, вернулся в кафе.
   Никита опять уткнулся в газету, но не дочитал и половины статьи, как на него пала чья-то тень. Он поднял голову. Перед ним стоял с позором изгнанный из вездехода белобрысый мальчишка и рассматривал Никиту самым, что ни на есть, наглым образом. На его худеньком, загорелом теле ничего, кроме огромных, вероятно отцовских, штанов, закатанных до колен и подпоясанных веревкой, не было. Вид у пацана был независимый и в какой-то степени агрессивный: левую руку он держал в кармане, правой потирал покрасневшее ухо, а сам изучающе смотрел на Полынова. И было в его взгляде нечто такое, что невольно роднило пацана с "вождем краснокожих" из рассказа О.Генри. Казалось, глядя на Никиту, он решает весьма трудную задачу - то ли ему этому служивому булыжником в глаз засветить, то ли печеную картошку прямо из костра, с пылу с жару, за шиворот сунуть и ногой раздавить.
   - Что, не дали войнушку победоносно завершить? - подмигнул Никита. - А победа, небось, была так близка...
   Пацан перестал теребить ухо и презрительно плюнул себе под ноги.
   - У тебя закурить найдется? - нахально спросил он хрипловатым голосом. Ухо у него было знатным - горело ярким пламенем даже сквозь загар, но боль пацан переносил стоически, с гордым достоинством исконного врага бледнолицых. С таким характером его наверняка пороли, как сидорову козу, по пять раз на дню, так что тумаки, подзатыльники и дранье ушей ему были не в диковинку.
   - А водки тебе стакан не налить? - рассмеялся Никита.
   - Не... - простодушно заулыбался пацан щербатым ртом. - Водку я не люблю. Один раз попробовал, так блевал дальше, чем видел. Вот пиво - это да! Пиво я люблю.
   - Чего нет, так это пива, - развел руками Никита.
   - Ты мне зубы не заговаривай! - скорчил недовольную гримасу пацан. Закурить дашь?
   - И здесь тебе не повезло, - усмехнулся Никита. - Не курю и тебе не советую.
   - Дались мне твои советы, - пренебрежительно скривил губы пацан, по-крутому, с цыканьем, сплюнул сквозь щербатые зубы и вихляющей походкой, явно кому-то подражая, направился по своим делам. Некурящий Никита стал ему неинтересен.
   "О времена, о нравы..." - невесело подумал Полынов. Когда он был пацаном, мечтал стать космонавтом. И все ребята во дворе космосом бредили. А нынешних пацанов больше "зона" влечет - там их кумиры...
   - Эй, хлопец! - позвал он. - Мороженого хочешь?
   Мальчишка остановился и недоверчиво смерил Никиту взглядом.
   - Оно у тебя что - в кармане тает? Или ты сексуальный извращенец и в кусты меня заманиваешь?
   Полынов поперхнулся.
   - Как погляжу, образование у тебя выше крыши, - хмыкнул он. - Нет у меня в кармане мороженого, и в кустах я его не спрятал. Зато в кармане есть деньги. - Он достал три червонца. - Сгоняешь в кафе, купишь две порции мне и тебе. Лады?
   - Заметано!
   Пацан выхватил деньги и умчался. Никита запоздало подумал, что он вряд ли вернется, но ничуть не расстроился. И бог с ним. Невелика потеря.
   Но через пару минут пацан возвратился, однако принес почему-то лишь одну порцию.
   - Держи, солдат, - сунул он вафельный стаканчик в руки Полынову и уселся рядом на скамейку.
   - А себе почему не взял? - спросил Никита. - Денег не хватило?
   Пацан молча запустил левую руку по локоть в карман своих необъятных штанов, достал пачку "Marlboro", распечатал, сунул в рот сигарету, затем той же манерой извлек из правого кармана зажигалку и прикурил.
   - Фраера мороженое не хавают, - презрительно процедил он уголком рта.
   - Н-да, - повел плечом Никита. Он откусил от мороженого и покосился на мальчишку. - Слушай, а как ты относишься к симметрии?
   Пацан подозрительно уставился на него, готовый в любой момент дать деру.
   - А чо это? Типа ремня?
   - Несколько из другой области, - улыбнулся Никита и начал терпеливо объяснять: - Симметрия - это зеркальная похожесть. Вот твоя левая рука и по виду, и по форме, и по цвету, и по размеру похожа на правую, но в то же время является как бы ее зеркальным отражением. Видел себя в зеркале?
   Пацан кивнул.
   - Когда ты поднимаешь правую руку, твое отражение в зеркале поднимает левую. Так же симметричны ноги, глаза...
   - Короче, филозоф, - буркнул пацан. - Что мне с этого причитается?
   - Вот я и спрашиваю, как ты к симметрии относишься? - повторил вопрос Полынов, гася улыбку по поводу "филозофа".
   - Как отношусь? - Мальчишка посмотрел на свои руки, ноги, пошевелил пальцами. - Нормально... - неуверенно протянул он.
   - А раз нормально, - нехорошо осклабился Никита, - то я сейчас верну симметрию твоим ушам. Чтобы и левое ухо стало таким же красным и оттопыренным, как и правое!
   - Но-но! - Пацан резко переместился по скамейке к краю. - Руки прочь от свободной России! Не для того, понимаешь, кровь за демократию у Белого дома проливали, чтобы тут всякие за уши драли! Даешь свободу личности!
   Против воли Никита улыбнулся. И смешно, и горько стало ему от выспренней мальчишеской тирады. Воистину, не понимает дитя, что творит, что говорит.
   - Тебя что, дома за курево не дерут?
   - Дерут, - честно признался пацан, настороженно следя за Полыновым, и явно назло ему затянулся сигаретным дымом. - Еще и как дерут. Ремнем по чем попало. И ты хочешь?
   - Надо бы, да не буду, - безнадежно махнул рукой Никита. - Что толку?
   - Это правильно, - согласился пацан и повеселел. - Батяня говорит, чем больше меня дерет, тем у меня шкура толще становится.
   Он вынул сигарету изо рта, посмотрел на нее, покосился на Никиту.
   - Ладно. Если ты так ко мне, то и я тебя уважу.
   Он с сожалением бросил недокуренную сигарету в пыль и безбоязненно втоптал окурок босой ногой. Нипочем его огрубевшим ступням, все лето не знающим обуви, был тлеющий огонек сигареты.
   - Мороженое будешь?
   Никита протянул ему оставшуюся половину вафельного стаканчика.
   - Давай, - словно нехотя, согласился пацан, взял мороженое и впился в него зубами.
   - Слушай, - вдруг спросил он набитым ртом, оглядывая Никиту с головы до ног, - а почему ты в форме, но без оружия?
   - Так уж получилось, - рассмеялся Никита.
   - Потерял, что ли?
   - Отобрали, - серьезно сказал Полынов, глядя в глаза мальчишке. - Как уволили в запас, так и отобрали.
   Даже с пацаном не следовало расслабляться и, отступив в сторону от "легенды", плести небылицы. Бог знает, что и кому он может брякнуть о встрече с капитаном запаса Николаем Додиком.
   Мальчишка доел мороженое, вытер руки о штаны и с хитроватым прищуром посмотрел на Никиту. Будто оценивал его по каким-то своим, ведомым только ему, меркам.
   - А хочешь, я тебе ствол сбагрю? - внезапно шепотом предложил он. - По дешевке, всего за стольник.
   Брови у Полынова подскочили.
   - За стольник? А сколько это?
   - Ты чо, не знаешь?! - Пацан изумился настолько, что у него рот от удивления открылся. - Сто! Причем прошу стольник деревянных, наших, а не баксов!
   - Понял.
   - Да ты не сомневайся, - вновь перешел на шепот пацан. - Ствол настоящий, "макаров". Еще и пару обойм в придачу дам.
   Никита остро глянул в глаза мальчишке и тут же отвел взгляд. Пацан не врал, пистолет у него был.
   - Откуда он у тебя? - вроде бы равнодушно спросил Полынов.
   - От верблюда! - отрезал пацан. - Так покупаешь или нет?
   - Вот если бы пулемет... - делано рассмеялся Никита.
   - Нет, пулемет не могу, - грустно вздохнул пацан. - Пулемет в дырку в сарае не пролезет. Вот "калашникова" могу. Автомат купишь?
   Полынову все стало ясно. Вряд ли в Каменке находится перевалочный пункт по торговле оружием между Россией и кавказскими народами - такую базу умудренные опытом торговцы в сарае не организовывают. Скорее всего, кто-то из местных решил подзаработать на столь прибыльном деле, когда поблизости начались учения. Ни для кого не секрет, что во время маневров начальнику тыла легче всего сбыть оружие. А пацан, понятное дело, проныра еще тот, все разнюхал, все разведал, возможно, и собственноручно подкоп под сарай сделал. Впрочем, не его, Никиты, это заботы. У него другое задание. Вот только пацана жалко, если попадется на горячем. Когда оружие из сарая будет выносить, то драньем ушей не отделается.
   - Зачем тебе деньги? - тихо спросил Никита.
   - Во дает! - прыснул пацан. - Зачем деньги! Пива баночного куплю... В киношку схожу... Колбасы вареной куплю, наемся от пуза. Знаешь, вкусная какая, меня тетка на рынке недавно угостила! Ну... Может, Люське банку джина с тоником подарю - она за нее кому хошь свою писку показывает.
   - Кто такая Люська? - машинально спросил Полынов, хотя его больше всего поразили слова пацана о вареной колбасе. Пиво пьет, курит, на голых проституток глазеет, о конфетах и не думает, а вот обыкновенную вареную колбасу лишь недавно попробовал и теперь мечтает от пуза наесться. Никита в детстве совсем о другом мечтал. Не о еде...
   - Люська? Да девка одна, - поморщился пацан. - Говорит, как вырасту, в королевы красоты пойду, а они все должны уметь джин с тоником пить и голые писки мужикам показывать. Вот она и тренируется... Мы с ней за одной партой сидим.
   Кровь бросилась Полынову в голову, и он, наверное, впервые в своей жизни покраснел до кончиков ушей. Он-то думал, что Люська - это какая-то прожженная проститутка, ради банки спиртного не брезгующая себя мальцам показывать, а вот поди же ты... Что значит, столичные стереотипы!
   - Ну и как, нравится? - сдавленно пробормотал он, не смея поднять на мальчишку глаза.
   - Не-а, - чистосердечно признался пацан. - Чо там смотреть? Вот пацаны постарше - те балдеют. Ну и я для форсу вроде показываю, что нравится... Ты чо, киношку не смотришь? Не знаешь, как там голые бабы перед мужиками выделываются?
   - Смотрю... - тяжко вздохнул Полынов.
   - Слушай, а чо это мы с тобой лясы попусту точим? - возмутился пацан. - Ты оружие покупать будешь?
   - Нет, - твердо отрезал Никита. - Ни к чему мне оно.
   - Жаль... - искренне расстроился пацан. - А мину купишь? Хорошее дело, в хозяйстве всегда пригодится... - просительно протянул он.
   - Нет. И мину мне... - Полынов осекся. Мина ему действительно "в хозяйстве" была нужна. Край как нужна. Причем сейчас, немедленно!
   - Я тебе ее всего за полтинник сбагрю... - продолжал канючить пацан.
   Никита поднял на него тяжелый, невидящий взгляд. Он уже весь был в разработке предстоящей диверсионной акции.
   - Мину? - отрешенно пробормотал он. - Хорошо, мину возьму. Тащи...
   - Заметано! - обрадовался пацан и, стремглав сорвавшись со скамейки, запылил по аллее.
   Минуты две Полынов сидел в полной прострации, находясь в плену своей ненависти и лихорадочно перебирая в уме варианты, каким образом и когда он осуществит русскую вендетту. И вдруг до него как ударом молнии дошло, что он натворил, согласившись купить у мальчишки мину.
   Как это так вышло, что он, такой вот, вроде бы принципиальный и честный, не согласившийся переступить через свою совесть и сесть за один стол с убийцами его товарищей, вдруг без зазрения совести спокойно посылает мальчишку красть боеприпасы?! Чистоплюй! Где же она, твоя совесть, была в тот момент, и что с нею станет, если мальчишку поймают?!!
   Никита растерянно огляделся по сторонам. Но от белобрысого разбитного пацана в широченных, как юбка, штанах уже и след простыл.
   Черт бы тебя побрал, "профессионал" гребаный! Это у боевиков первая заповедь: "Вначале стреляй, а потом проверяй - в кого!" У "тихушников" иная: "Двадцать-тридцать раз взвесь и... перенеси решение на завтра". Утро вечера мудренее, а если время подпирает, то тяни принятие решения до последней секунды - авось осенит лучшим вариантом...
   Полчаса Полынов сидел на скамейке как на иголках, кляня себя, на чем свет стоит. Но наконец он увидел, как из проулка показался пацан с полиэтиленовым пакетом в руке. Похоже, он "ехал" на воображаемом вездеходе, поскольку натужно рычал, двигался по улице зигзагом, семеня ногами и выбирая, где пыль погуще, а пыльный шлейф стелился за ним, как за трактором.
   От сердца у Никиты отлегло. Никогда из него не получится стопроцентного, рафинированного профессионала - слишком он разборчив в средствах. Но, странное дело, такое заключение нисколько не огорчило Полынова, а совсем наоборот. И черт с ним, с профессионализмом, если ради него следует забыть, что ты нормальный человек.
   Пацан "подрулил" к скамейке, "заглушил мотор" и плюхнулся на нее рядом с Никитой.
   - Гони полтинник, - с ходу заявил он.
   - Так дела не делаются, - снисходительно улыбнулся Никита. - Вначале товар показывают. Что-то мне слабо верится, что ты мину притаранил.
   Действительно, по виду пакета и тому, как легко его нес пацан, в мину трудно было поверить.
   - Нет, это ты вначале деньги покажи! - сварливо отбрил пацан. - Может, у тебя и нет их вовсе, все на мороженое растратил!
   Никита достал из кармана пачку денег, вытащил из нее пятидесятирублевую купюру.
   - Ух, ты! - зачарованно пробормотал пацан, глядя на пачку. - Знал бы, что у тебя столько бабок, стольник точно бы слупил...
   Полынов сунул пачку в карман, а купюрой повертел перед носом мальчишки.
   - Вот. Теперь твоя очередь показывать.
   Сцену торговли он разыгрывал как по нотам. Чтобы все было как в "киношке" - не хотелось разочаровывать парня.
   Пацан раскрыл пакет и, держа его двумя руками, протянул Полынову.
   - На, смотри.
   Никита заглянул внутрь. Он оказался прав, это была не мина. На дне полиэтиленового пакета лежал килограммовый брикет пластида, или "чешской глинки" в просторечии подрывников. Взрывчатка. Весьма безобидная без детонатора пластическая масса - хоть фигурки из нее, как из пластилина, лепи. Правда, охоту заниматься художественной лепкой отбивал резкий химический запах.
   - Беру.
   - Деньги вперед! - строго предупредил мальчишка. Надо понимать, "киношный" опыт в этом деле у него был богатый.
   Никита отдал купюру, и только тогда пацан протянул ему пакет.
   - Хочу дать тебе один полезный совет, - без тени улыбки, как равный равному, сказал Полынов, глядя в глаза пацану.