Забирко Виталий. Операция 'Карантин'

   Все рассмеялись.
   Далее вечеринка покатилась по привычному руслу: с шутками, анекдотами, рассказами из жизни... И Никита с удовольствием принял в ней участие. Главное он выяснил. Последней точкой в его расследовании был разговор с доктором Киллигру, спланированный как шахматная задача: "Белые начинают и делают ничью".
   Теперь можно было смело констатировать, что вирус "тофити" имеет естественное происхождение.
   Проводив поздно вечером изрядно подвыпившего американского вирусолога до госпиталя, Никита вернулся в бунгало в весьма благодушном состоянии. Сан Саныч уже спал. Никита умылся под рукомойником и, завидуя храпу старого доктора, сел писать ответное письмо своей "зазнобе". Настрочив две страницы пустой похабщины влюбленного придурка, он закончил: "Надоела мне эта Африка до чертиков. Скучаю без тебя". А затем добавил условную фразу: "Тоскую, тоскую, тоскую.." С двумя точками, а не с тремя. Расписался и заклеил конверт.
   Все. Его миссия закончена. Максимум через неделю Никиты Артемовича Полынова в Центральной Африке не будет. Отзовут.
   Глава вторая
   Но все получилось по-другому, и письмо с условной фразой оказалось ненужным.
   Утром, едва только взошло солнце, из деревни прибежал мальчуган и принес телеграмму. Принял ее Сан Саныч, встававший по привычке ни свет ни заря. Прочитал, вздохнул и пошел будить Никиту.
   - Никита! - потряс он санитара за плечо. - Вставайте!
   - Что? - вскинулся на гамаке Никита. - Пациента привезли?
   - Вставайте. - Сан Саныч не объяснил причины. - Умывайтесь, одевайтесь...
   И только когда Никита, побрившись и с удовольствием поплескавшись под рукомойником, натянул шорты, надел рубашку, кроссовки, Сан Саныч отдал ему телеграмму.
   ТЕТЯ АСЯ ПОГИБЛА АВТОМОБИЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ ТЧК ПОХОРОНЫ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОГО ТЧК ВЫЕЗЖАЙТЕ ТЧК
   Для Никиты эта телеграмма была что гром среди ясного неба. "Тетя Ася", это не "дядя Коля". Что ж такого должно было случиться у Дерезницкого, чтобы Никита бросал все и немедленно возвращался в Москву? Причем в гораздо более срочном порядке, чем если бы "дядя Коля скончался от инфаркта".
   - Да... Такие дела... - тяжело вздохнул он. - Надо ехать, Сан Саныч.
   - Естественно, поезжайте, - сказал Сан Саныч и внимательно посмотрел в глаза Никите. - Хотя, как мне кажется, смерть тетки вас не очень расстроила.
   - Если по правде сказать, - на ходу плел небылицы Никита, мечась по бунгало и собирая в сумку вещи, - то с теткой у меня были не больно-то хорошие отношения. Вот дядю Колю... дядю Колю жалко. Хороший мужик. Одно непонятно - за что он тетку так любил? Мегера еще та...
   Никита вдруг застыл посреди бунгало с сумкой в руках и посмотрел на Сан Саныча. Старый доктор сидел в плетеном кресле и молча, с грустью наблюдал за сборами своего санитара. Было в позе и взгляде Сан Саныча что-то такое, от чего у Никиты на мгновение защемило сердце. Потерянность, что ли? Понимание того, что Никита - последний русский человек, которого он видит в своей жизни? К нему-то даже в случае смерти никто по телеграмме не приедет...
   - Вот что, Сан Саныч, - внезапно решил Никита, доставая из сумки документы и деньги и рассовывая их по карманам. - Мне с моим барахлом по аэропортам бегать будет не с руки. Лишняя обуза. А вам, глядишь, и пригодится. Роста мы почти одинакового. Хватит вам ходить в армейских обносках чужой армии.
   - Спасибо, - равнодушно поблагодарил старый доктор.
   - Да, вот еще что... - Никита замялся, раздумывая, - а стоит ли, будет ли у него время? - но тут же отмел прочь сомнения. Стоит. Подождет Дерезницкий, ничего с ним не случится. - Должок за мной перед вами, Сан Саныч, имеется.
   - Если надумаете деньги совать, - с усмешкой покачал головой Сан Саныч, - не возьму.
   - Какие деньги? А то я вас не знаю. Медикаменты-то я вам не все доставил.
   - Ну а вы здесь причем? - пожал плечами доктор. - Это теперь дело консула...
   - При том, Сан Саныч, что я груз должен был не в консульстве оставлять, а адресату доставить, - отрезал себе пути к отступлению Никита. - Мы сделаем вот как. Я сейчас к американцам подамся, выпрошу у них грузовик...
   - А дадут? - засомневался доктор.
   - Если не дадут просто так, то за часть медикаментов - обязательно. А вас, Сан Саныч, я попрошу сходить в деревню, и пусть староста пару человек для погрузки предоставит. Надеюсь, это возможно?
   - Это-то возможно... - вздохнул доктор. - Но послушайте, Никита, вам ведь в столице не до того будет...
   - До того, до того, Сан Саныч. Давайте, идите в деревню. - Никита прихватил со стола маисовую лепешку и спрыгнул с веранды на лужайку перед бунгало. - И никаких возражений я слышать не хочу! - крикнул он, бодрым шагом направляясь в джунгли в сторону американского госпиталя и на ходу откусывая от лепешки. Когда-то еще придется поесть - сегодня предстоит суматошный день. Да и ближайшие дни тоже.
   С грузовиком все решилось на удивление легко и просто. Главврач американского госпиталя доктор Брезенталь, едва только услышав, для каких целей понадобился грузовик, предоставил его Никите без всяких проволочек. Даже пожурил, почему, мол, раньше не обратился за помощью? Чем в значительной степени поколебал убежденность Никиты в абсолютной меркантильности американцев. Могут они, оказывается, быть и бескорыстными.
   Майкл, шофер миссии, белобрысый парень лет двадцати, даже обрадовался случаю уехать хотя бы на день из госпиталя. Непосредственной работы у него практически не было, и приходилось исполнять роль подсобного рабочего. А в чем она заключается при госпитале, где от неизвестной болезни в день умирает один-два пациента, не трудно догадаться.
   Доктор Малахов с корзинкой в руках поджидал грузовик на краю деревни. Рядом с ним стояли два вполне цивилизованно одетых негра - в шортах и цветастых рубахах, - правда, босиком.
   - Они по-английски понимают? - спросил Никита, выпрыгивая из кабины.
   - Нет, - покачал головой Сан Саныч.
   - А как же...
   - Зато прекрасно понимают язык жестов.
   Сан Саныч обернулся к неграм и махнул им рукой, показывая на кузов грузовика. Те беспрекословно полезли через борт.
   - Вот и все... - со вздохом сказал старый доктор, пожимая на прощание Никите руку. - Был рад знакомству. Надеялся, что побудете подольше, но... Малахов попытался усмехнуться, но на его лице проявилось лишь подобие кислой улыбки. - Возьмите, - протянул он корзинку, - я тут в дорогу собрал. Вы ведь не завтракали, а путь дальний...
   Неожиданно старый доктор обнял Никиту, похлопал его по спине и тут же отпрянул.
   - Счастливо.
   - И вам счастливо оставаться, - сконфуженно пробормотал Никита. Никак не ожидал, что Сан Саныча так расстроит его отъезд. Вроде бы никаких предпосылок для этого не было. Месяц проработали вместе, но всегда Сан Саныч держал субординационную дистанцию. А вот, поди же ты, во что расставание вылилось...
   - Ты вот что, Никита... Если вдруг там, у себя дома, вспомнишь добрым словом чудного старика из Центральной Африки, - тихо проговорил Сан Саныч, глядя куда-то в сторону, - так ты уж, будь добр, черкни ему пару строк... Прощай.
   Малахов махнул рукой, развернулся и побрел от деревни в джунгли. Седой, глубокий старик, напрочь забытый своей родиной.
   "Напишу, - твердо обещал про себя Никита, глядя ему вслед, пока спина Сан Саныча не скрылась за деревьями. - Обязательно напишу..." Больше всего в словах старого доктора Никиту поразило обращение к нему на "ты". Никогда прежде доктор себе этого не позволял, хотя разница в годах у них была приличная. Сорок лет. Во внуки Никита годился Сан Санычу.
   Никита забрался в кабину, поставил рядом на сиденье корзинку и кивнул Майклу.
   - Поехали.
   Мощный "катерпиллер" шел по извилистой грунтовой дороге в джунглях наподобие амфибии на воздушной подушке. Складывалось впечатление, что под колесами ровное асфальтовое покрытие, а не разбитая колея в раскисшей рыжей глине, то и дело ныряющая в сизые пятна глубоких луж. Мотор еле слышно гудел на одной ноте, а грузовик лишь слегка покачивало, когда попадались особенно глубокие рытвины. Не машина, а сказка. Ни в какое сравнение не шла со старым "лендровером" вице-консула. Правда негры в открытом кузове чувствовали себя не совсем уютно - ветви то и дело хлестали по грузовику, сбрасывая им на головы росу. Зато Никита в кабине с работающим кондиционером ощущал себя на вершине блаженства. Он уже и забыл, что такое прохлада.
   Майкл пару раз попытался завязать ни к чему не обязывающий дорожный разговор, но наткнувшись на односложные ответы Никиты, якобы не очень хорошо знающего английский, включил магнитофон и, больше не обращая внимания на попутчика, весело подпевал какой-то рок-группе. От предложения разделить с Никитой завтрак из корзинки Сан Саныча Майкл отказался, зато с похвальной регулярностью раз в полчаса принимал из плоской фляжки "микстуру" от "тофити", предписанную доктором Брезенталем. Кстати, главврач американского госпиталя на полном серьезе обязал всех принимать алкоголь, и, может быть, поэтому никто из медперсонала пока не заразился.
   Дважды грузовик, не снижая скорости, беспрепятственно миновал блокпосты - солдаты национальной гвардии лишь равнодушно проводили его взглядами. Для них было достаточно эмблемы Красного Креста на ветровом стекле. Никита в очередной раз подивился столь неестественно цивилизованному ведению войны - будь это в Европе, где-нибудь в Сербии или Хорватии, остов грузовика уже догорал бы на обочине. Правда, по слухам, пленных здесь иногда ели, но насколько эти сведения верны, Никита не знал. Сан Саныч разговоры о каннибализме местных жителей не поддерживал.
   В столицу приехали через два часа, и факт столь быстрого прибытия немного обескуражил Никиту. Двенадцать часов, затраченные на дорогу месяц назад, когда он с вице-консулом добирался до российской миссии Красного Креста, не оправдывались никоим образом - ни малой скоростью "лендровера", ни частыми остановками из-за пробуксовки в жидкой грязи. Да и дорога тогда вроде была другая, поскольку на ней, если память не изменяет, стояло четыре блокпоста...
   Никита вспомнил настороженные взгляды исподтишка, которые вице-консул, Егор Семенович Ненароков, изредка бросал на него, крутя баранку, вспомнил его обтекаемо скользкие вопросы о жизни-бытии в России. Тогда он принял все это за обыкновенное "прощупывание" благонадежности русского подданного - на должность вице-консула назначались исключительно сотрудники ФСБ. Да, видимо, нечто другое было на уме у Егора Семеновича. Кому нужна в Африке благонадежность российского санитара? Авось не времена КГБ...
   Столица монархической республики в Центральной Африке представляла собой большую деревню с саманными хижинами - около сорока тысяч жителей, всего три заасфальтированные улицы, причем более-менее нормально для цивилизованного взгляда смотрелся лишь пятачок на центральной улице, где в деревянных свайных постройках располагались почта, полицейское управление и военная комендатура. К европейским сооружениям можно было отнести разве что дворец монарха, международный аэропорт да несколько сборных домиков иностранных консульств, расположенных на окраине столицы. Ни одним посольством монархическая республика в центре Африки пока не обзавелась.
   Российское консульство выглядело самым захудалым. Небольшой участок земли, поросший сорной травой и обнесенный колючей проволокой, а на нем сборный домик на пять комнат и небольшой, типа мини-ангара, металлический склад для гуманитарных грузов. Насколько понял Никита, единственной гуманитарной помощью, которую когда-либо имело на своем складе консульство, являлись медицинские препараты, направленные сюда российским отделением Красного Креста. Правительство же России со своей помощью монархической республике не спешило. Въезд на территорию консульства преграждали утлые ворота из сварных труб, а рядом, у калитки, был сооружен тростниковый навес. Здесь, сидя на скамеечке, нес охрану территории Российской Федерации в Центральной Африке пожилой чернокожий полицейский с автоматом Калашникова. Автомат лежал рядом на скамеечке, а полицейский веточкой лениво отгонял от лица мух.
   Никита остановил грузовик у ворот, выпрыгнул из кабины и беспрепятственно прошел через калитку. Полицейский и ухом не повел.
   Из трех сотрудников консульства - консула, вице-консула и секретарши на месте был только консул, Арнольд Михайлович Родзиевский. Молодой мужчина лет тридцати, явно согласившийся на службу в таком захолустье ради дипломатического стажа, однако на месте назначения быстро понявший, что с таким "стажем" продвижения по дипломатической службе не предвидится.
   Арнольд Михайлович сидел в своем кабинете и изнывал от жары. На кондиционер МИД поскупился, а вентилятор, даже работая на полную мощность, помогал слабо. Дверь в его кабинет была открыта, поэтому вошедшего в приемную Никиту он увидел сразу.
   - Никита Артемович, здравствуйте! - крикнул он. - Проходите.
   Никита аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета, подошел к столу, пожал протянутую руку.
   - Здравствуйте, Арнольд Михайлович.
   Консул не встал и сесть Никите не предложил. Видно, надеялся побыстрее отделаться от посетителя.
   - Вы телеграмму получили? Соболезную... Знаете, очень удачно получилось, что вы смогли к нам утром добраться, хотя, конечно, "удачно" здесь ни к месту. Но, поймите меня правильно, появись вы после обеда, я бы вам ничем помочь не смог. В стране военное положение, аэропорт закрыт на карантин... А тут, если так можно сказать, счастливая оказия - через полтора часа с частного аэродрома вылетает самолет на Каир. Вот ваш билет.
   Никита взял билет, сунул в карман. Действительно, счастливая оказия. По основному варианту "отхода" необходимо было пересечь границу с соседним государством в пяти километрах южнее столицы, а там на попутках добираться до аэропорта. При самых благоприятных обстоятельствах в Европу он бы вылетел поздним вечером.
   - Спасибо.
   - К сожалению, вице-консула сейчас нет, а то бы он подбросил вас до аэродрома. Но тут недалеко идти. Минут двадцать прямо по улице до самого конца. А там увидите.
   - Спасибо, - повторился Никита.
   - Не за что, - улыбнулся консул одними губами. - Это наша обязанность помогать соотечественникам. Только вот один вопрос... Понимаете, рейс частный, и нам пришлось платить наличные... Конечно, Красный Крест перечислит эти деньги МИДу, а МИД нам компенсирует... Но когда это будет?
   - Понимаю, - кивнул Никита. - Сколько?
   - Четыреста долларов.
   Никита молча достал деньги и расплатился, хотя знал, что на местных авиалиниях с него взяли бы от силы сотню. Но в его положении выбирать не приходилось. И все же столь явная спекуляция консула произвела неприятное впечатление. Плохо, когда государство вовремя не выдает зарплату своим представителям за рубежом. А еще хуже, когда дипломатические кресла занимают мелкие жулики.
   На этот раз консул заулыбался не только губами, но и в глазах появились искорки благожелательности. Он, наконец, встал и протянул руку.
   - Всего вам доброго. Счастливо долететь.
   Никита протянутой руки не заметил.
   - Погодите прощаться, Арнольд Михайлович, - сказал он и сел на стул. У вас был один вопрос ко мне, а теперь и у меня к вам вопрос будет. Да вы садитесь, господин консул.
   Родзиевский медленно опустился на стул, никак не проявляя своего недовольства. Выдержка у него была дипломатическая, непробиваемая, но взгляд стал недобрым.
   - Я вас слушаю, Никита Артемович, - сухо сказал он.
   - А дело вот в чем, Арнольд Михайлович, - спокойно начал Никита. Месяц назад спецрейсом из Москвы я доставил сюда груз медикаментов и медицинского оборудования для российского Красного Креста, единственным представителем которого в этой стране является доктор Малахов...
   - Я вас понял, Никита Артемович, - перебил Родзиевский. - К сожалению, в настоящее время из-за распутицы доставить медикаменты доктору Малахову не представляется возможным. Не мне вам рассказывать, вы сами знаете, в каком состоянии здесь дороги. Как только закончится сезон дождей, мы отправим доктору все препараты и оборудование. Вы удовлетворены?
   - Нет. Зачем решение проблемы откладывать в долгий ящик? - невозмутимо пожал плечами Никита. - У ворот стоит грузовик американской миссии. Конечно, весь груз в него не поместится, но половину он сможет забрать и доставить доктору Малахову.
   На лицо консула набежала хмурая тень.
   - Вот что, господин Полынов, - официальным тоном проговорил он. - Пока еще в консульстве распоряжаюсь я. Поэтому решать, когда, куда и кому отправлять гуманитарную помощь Российской Федерации буду тоже я. Вы доставили груз в страну - спасибо. Теперь можете возвращаться в Москву хоронить свою тетю. Всю ответственность за гуманитарную помощь я беру на себя. До свиданья.
   - Да неужели? - нехорошо усмехнулся Никита. - С чего же вы взяли, что на медикаменты международного Красного Креста распространяется юрисдикция России? Это что-то новенькое...
   Однако консул был еще тем пройдохой.
   - Груз доставлен сюда российским самолетом, значит, за его сохранность отвечает наше представительство. Разговор закончен. Прощайте.
   Родзиевский сидел неподвижно, с каменным лицом и таким же неподвижным холодным взглядом в упор смотрел на Полынова. Мол, что ты можешь, букашка, против меня?
   - Жаль... - искренне вздохнул Никита и встал. - Жаль, что не договорились...
   Он протянул руку якобы для прощания, но в последний момент выбросил ее вверх, схватил Родзиевского за шевелюру и сильным рывком припечатал лицо консула к столу. Придавив голову еще сильнее к столешнице и, используя ее затылок как точку опоры, перемахнул через стол, где перехватил правую руку консула, дернувшуюся было к ящику стола. И ее тоже растопыренными пальцами изо всей силы припечатал к столешнице. Консул приглушенно взвыл.
   - Ай, как плохо, как плохо... - посочувствовал Никита, одной рукой доставая из ящика стола пистолет "макаров", а второй все еще прижимая голову консула к столу. - Личико вава, ручка вава... Не надо шалить, мальчик, на государственной службе.
   Рывком за волосы он посадил Родзиевского и сунул пистолет в расквашенный нос.
   - Никаких звуков издавать не советую, - мрачно порекомендовал Никита. - Во избежание осложнений.
   Консул сидел ни живой, ни мертвый, лишь ошарашено моргал глазами. Видимо, с ним впервой обходились вопреки дипломатическому этикету.
   Никита освободил брюки Родзиевского от ремня, завел ему руки за спину и привязал их к спинке стула. Затем порыскал по ящикам стола и в одном из них обнаружил целый набор галстуков. Все правильно, как без них дипломату? Ну просто никак нельзя. Особенно при такой "недипломатической" встрече. Галстуками Никита привязал ноги консула к ножкам стула, а один, свернув в тугой комок, запихнул в рот вместо кляпа.
   - Так-то будет лучше, - прокомментировал он, когда критическим взглядом оценил свою работу.
   Консул неожиданно начал икать. Лицо побледнело, глаза стали закатываться.
   - Ну-ну, - пожурил его Никита. - Зачем же в обморок шлепаться, как гимназистка? Никто на твою жизнь покушаться не собирается.
   Он взял с тумбочки сифон с водой, брызнул на лицо Родзиевского, пошлепал по щекам. Консул замотал головой, шумно, со всхлипами, задышал разбитым носом.
   - Вот и ладушки, - удовлетворенно констатировал Никита, обшаривая карманы Родзиевского. - А вот и ключики от каморки папы Карло, - объявил он, извлекая связку ключей. - Какой из них от склада? Этот?
   Консул отрицательно покачал головой.
   - Нет? А этот? Ага, этот... Молодец, хороший мальчик, послушный. А этот, надо понимать, от ворот? Умница! Я тебе за послушание маленький подарочек сделаю. - Никита чуть развернул вентилятор и направил струю воздуха на лицо Родзиевского. - Видишь, как хорошо быть умным-разумным мальчиком. Ты посиди здесь тихонько полчасика, пока мы машину погрузим, и, если не будешь шалить, я тебя потом развяжу, хорошо?
   Сунув пистолет в карман, Никита вышел во двор, отпер ворота и махнул рукой Майклу, чтобы тот заезжал. Полицейский на лавочке и на этот раз и бровью не повел. И правильно. Какое ему дело до белых людей? Он здесь поставлен экстерриториальность блюсти, а не в чужие дела нос совать.
   Открыв склад, Никита присвистнул. Впрочем, нечто подобное он и ожидал увидеть. Половину гуманитарной помощи как корова языком слизала. Силен консул в бизнесе оказался, явно по стопам старших "товарищей" пошел. Жалко, конечно, что часть медикаментов "на сторону уплыла", но весь груз за одну ходку вывести все равно бы не удалось, а на две ходки у Никиты не было времени. А тут в аккурат на машину будет.
   Ребята из деревни, вопреки мнению о лености африканцев, работали на удивление споро. Да и картонные коробки с медицинскими препаратами, несмотря на свои габариты, были легкими. Майкл, естественно, в погрузке участия не принимал, сидел в кабине, слушал музыку и посасывал из фляжки "микстуру". Никита же руководил погрузкой, то и дело бросая взгляды на улицу - не покажется ли секретарша или вице-консул. Но все обошлось.
   Через полчаса погрузили последний ящик, накрыли машину брезентом, и довольные аборигены полезли в кабину.
   - Счастливого пути! - махнул рукой Никита.
   Майкл на прощание поднял ладонь, улыбнулся сквозь закрытое стекло, и "катерпиллер", тихо урча мощным мотором, с элегантным достоинством крупногабаритного монстра выплыл за ворота.
   Никита закрыл ворота, вернулся к складу и вытащил из кармана "макаров". Вынув обойму, он бросил пистолет за порог склада, а обойму зашвырнул в густую траву на территории консульства. Затем закрыл склад и вернулся в кабинет Родзиевского.
   - Вот все и закончилось, - весело объявил он с порога. Успешно проведенная операция настроила Никиту на мажорный лад. - А ты боялся...
   Он вынул кляп изо рта консула, затем развязал его. К удивлению, Родзиевский ничего не сказал. Левой рукой достал платок и принялся молча вытирать окровавленный нос, мрачно глядя куда-то мимо Никиты. Правую опухшую кисть руки он держал перед собой на весу.
   - Я рад, Арнольд Михайлович, что мы расстаемся без гневных фраз типа "мы еще встретимся!" - примирительно сказал Никита и положил на стол связку ключей. - Кстати, не советую после моего ухода звонить ни в полицию, ни в комендатуру. Иначе при аресте и дознании всплывет вопрос, куда же подевалась вторая половина груза. Я понимаю, что местным властям это до лампочки, но как к этому отнесутся в МИДе? Что же касается моего "длинного языка" в Москве, то кто поверит словам обыкновенного санитара о стяжательских наклонностях консула без веских доказательств? Да и мне сутяжничать с вами не с руки - одна морока. Так что бывайте здоровы!
   Никита развернулся, чтобы уйти, и только тогда Родзиевский глухо сказал ему в спину:
   - Пистолет... Пистолет верни. Он за мной числится.
   - Найдешь на складе, - бросил через плечо Никита. - Естественно, без патронов.
   В жаркой духоте, отличающейся от такой же духоты в джунглях только тем, что сверху еще припекало солнце, Никита дошел по пустынной улице до конца и увидел аэродром. Обыкновенная, ничем не огороженная луговина, вероятно ранее используемая местными жителями как выгон для скота. С краю поля стоял небольшой домик, надо понимать, здание аэропорта, а за ним метрах в двадцати виднелся средних размеров самолет, выкрашенный в темную, цвета грозовых облаков, краску.
   АН-24 в транспортном варианте, узнал Никита. И куда только не занесло отечественную технику после развала сверхдержавы. В каких уголках земного шара эта техника теперь ни работает... И не работает тоже.
   Никита направился к зданию и, подойдя ближе, заметил выглядывающий из-за угла капот оранжевого "лендровера". А вот это уже грозило неприятностями. Машину вице-консула Ненарокова после двенадцати часов мытарств на ней по джунглям он узнал бы и в густой череде автомобилей на Новом Арбате, а уж здесь тем более не спутал бы ни с какой другой.
   Однако отступать было некуда. Расслабившись, как перед неизбежной дракой, Никита неторопливой походкой направился к зданию.
   Когда до здания осталось метров двадцать, входная дверь распахнулась и на пороге появился улыбающийся вице-консул. В одной руке он держал небольшой черный кейс, а другой махал Никите.
   - Здравствуйте, господин Полынов, - радушно приветствовал вице-консул. - А я вас жду!
   Улыбка Ненарокова с тонкими губами, растянутыми до ушей, и мелкими редкими зубами напоминала оскал барракуды.
   - Здравствуйте, - спокойно проговорил Никита. Что еще за сюрприз приготовили ему господа российские дипломаты?
   - Я сюда прямиком из президентского дворца, - радостно сообщил вице-консул. - Позвонил Родзиевскому, а он сказал, что вы уже на аэродроме... Как хорошо, что еще не улетели! - Он пожал руку Никиты и чуть задержал в своей. - Кстати, голос у Арнольда Михайловича был какой-то хмурый... Вы что, с ним не поладили?
   - В цене на билет не сошлись, - буркнул Никита и посмотрел в глаза вице-консула. Что-то там, в зрачках Ненарокова, мигнуло, но что - то ли мимолетная растерянность, то ли такая же по краткости удовлетворенность Никита разобрать не смог. И то и другое были как хрен и редька - друг друга не слаще.
   - Ну, это ваши с ним проблемы, - отмахнулся вице-консул. - А у меня к вам дело государственной важности. Вот этот чемоданчик с дипломатической почтой необходимо срочно передать в Каир. Берите, берите.
   Никита машинально взял плоский черный чемоданчик и внимательно посмотрел на него. Вес у чемоданчика был порядочный, а два цифровых замочка надежно берегли тайну содержимого.