Забирко Виталий. Операция 'Карантин'

   - Присаживайтесь, Никита Артемович, - указал он на кресло напротив и демонстративно посмотрел на часы. - Вы задержались на десять минут. Придется вам пить холодный кофе.
   - Приношу свои извинения, Роман Борисович, - развел руками Полынов. Никак не ожидал, что пыль Африки столь въедлива.
   Он сел в кресло и огляделся. Вокруг расстилался типичный пейзаж среднерусской равнины - ближайшие домики были закрыты разлапистыми соснами, а слева, в просвете между молоденькими березками, виднелась неширокая гладь реки с лугом до самого горизонта на другом берегу. Разительный контраст с джунглями Центральной Африки. И все же что-то общее было между верандой бунгало Сан Саныча и террасой дачи Дерезницкого. Плетеные кресла, кофе на открытом воздухе, вид на лес с небольшой высоты... От этих параллелей легонько защемило сердце.
   - С кем имею честь беседовать? - полушутя осведомился он, пригубливая кофе. Дерезницкий слукавил, кофе был еще горячим.
   Брови у Дерезницкого подскочили.
   - Как вас понимать, Никита Артемович?
   - Самым прямым образом. - Никита отвел взгляд в сторону и усмехнулся. - Когда я улетал в Африку, вы были помощником секретаря Совета Безопасности.
   - Ах, вот вы о чем! - рассмеялся Дерезницкий. К чехарде своих должностей он уже привык и относился к этому с юмором. - Теперь берите выше. Заместитель ответственного секретаря по делам СНГ. - Он поморщился. Ранг повыше, однако возможностей влиять на события значительно меньше. Должность заместителя свадебного генерала при мертворожденной структуре исключительно с наблюдательными и рекомендательными функциями... Впрочем, вернемся к нашим делам. Я слушаю вас, Никита Артемович.
   - В каком объеме вам докладывать, в полном или кратком? - спросил Полынов, ставя чашечку на стол.
   - В полном объеме изложите в отчете, а пока обрисуйте в общих чертах, что удалось выяснить и на каком этапе вы были вынуждены прервать командировку. И насколько ваших данных достаточно для предварительных выводов.
   Роман Борисович говорил четко, быстро, смотря в глаза собеседнику. Это была его излюбленная манера вести беседу, и она очень хорошо нивелировала все его внешние недостатки. Даже более, довлела на собеседника умом и проницательностью Дерезницкого, сразу показывала его превосходство.
   - Хорошо. - Полынов подобрался. - Считаю свою миссию в Центральной Африке выполненной полностью. Ни один из сотрудников госпиталя американского Красного Креста не имеет отношения к каким-либо секретным службам. Это действительно медики, и они действительно занимаются борьбой с эпидемией "тофити". Более того, вирусолог госпиталя сумел идентифицировать вирус, вызвавший эпидемию...
   - Это мне известно, - перебил Дерезницкий. - Вчера их медицинский центр во Флориде распространил пресс-бюллетень о том, что природным носителем этого вируса является горилла. Насколько этой информации можно верить?
   - На девяносто процентов.
   - Почему?
   - Не вижу оснований для дезинформации. Вспомните, когда появилось сенсационное сообщение, что вирус СПИДа обнаружен у макак-резус? Именно в тот момент, когда в прессе начала разворачиваться широкая дискуссия о возможном искусственном происхождении вируса СПИДа. "Новость" о вирусе макаки-резус позволила напрочь забыть пространные статьи специалистов и журналистов, выдвигавших весьма правдоподобные гипотезы о конструировании вируса методами генной инженерии. И хотя через два месяца было установлено, что вирус макак-резус хоть и похож на вирус СПИДа, но таковым на самом деле не является, дискуссию о возможном искусственном происхождении чумы двадцатого века уже никто не продолжил. Сработал закон журналистики новость интересна, пока она свежа. В нашем случае для появления аналогичной дезинформации предпосылок нет. Десять же процентов я оставляю на возможную ошибку научных исследований, но никак не на подтасовку фактов. В честности и порядочности доктора Киллигру я уверен, но ни один человек не застрахован от ошибок.
   - Так вы, Никита Артемович, полагаете, что для подозрений об искусственном происхождении вируса "тофити" оснований нет? - равнодушно спросил Дерезницкий.
   И Полынов внезапно понял, что к проблеме "тофити" его шеф охладел буквально сразу же - стоило ему только начать излагать суть своих умозаключений.
   - Пока нет, - твердо сказал он и уточнил: - Пока нет опровержения выводов доктора Киллигру.
   - Да-да... Да-да... - задумчиво закивал головой Дерезницкий, глядя куда-то в сторону отсутствующим взглядом.
   Никита допил кофе, поставил чашечку на стол и посмотрел на шефа, все еще пребывающего в отстраненной задумчивости.
   - Роман Борисович, позвольте праздный вопрос?
   - Да? - словно очнулся Дерезницкий и посмотрел на Полынова с удивлением. - Можно и праздный, но, пожалуйста, поближе к нашей тематике. О хобби я предпочитаю говорить только на светских раутах.
   - По самой что ни на есть тематике. Мне, конечно, приятно получать деньги и очень даже неплохие за свою работу. Но все же объясните, пожалуйста, зачем вам, частному лицу, данные об эпидемической обстановке в далекой центральноафриканской монархической республике, о направлениях в генной инженерии, о биологическом оружии, наконец? Я понимаю, когда на вас работает громадный штат агентов в политической и экономической сферах. Но в биологии, медицине?! Зачем? Уж извините, но в ваши альтруистические побуждения я не верю.
   - Правильно делаете, что не верите. - Дерезницкий вновь был собран, смотрел в глаза Полынова немигающим, колючим взглядом. - Я не отношусь к тем бизнесменам, которые, "урвав" у государства с десяток миллионов, драпают за рубеж. Если уж эта страна позволила мне обогатиться, то и не хочу быть перед ней в долгу. И, здесь вы правы, отнюдь не из альтруистических побуждений. Я хочу жить в этой стране, а не бежать из нее. А для этого, прежде всего, нужно укрепить государственную власть так, чтобы ее уважали и признавали как внутри страны, так и за рубежом. Биологическое оружие - это война. Война - это политика. А твердый политический курс - это стабильное государство. Появление любого нового оружия за пределами нашей страны - атомного или, как в нашем предполагаемом случае с "тофити", биологического - является угрозой национальным интересам нашего государства. И если в настоящий момент страна не может отстаивать свои государственные интересы в этой области, значит, это буду делать я. За свой счет. Вы удовлетворены?
   Полынов кивнул.
   - Ну а если так, тогда и мне позвольте задать вам, Никита Артемович, не менее праздный вопрос. Имеете ли вы какое-нибудь отношение к гибели Егора Семеновича Ненарокова?
   - Кого?!
   От неожиданности Никита выпрямился в кресле. Удивила его не смерть вице-консула, а то, что этот факт всерьез не только заинтересовал, но и почему-то встревожил Дерезницкого.
   - Вице-консула Российской Федерации в той самой монархической республике в Центральной Африке, из которой вы только что прибыли. Того самого человека, который посадил вас в пилотируемый украинским экипажем АН-24, взлетевший в одиннадцать сорок пять по местному времени с частного аэродрома рейсом на Каир.
   Никита сглотнул слюну. Да уж, в проницательности и аналитическом мышлении Дерезницкому не откажешь. К тому же и информации у него более чем предостаточно.
   - Каким образом погиб Ненароков? - спросил он.
   - В двенадцать двадцать по местному времени, когда вице-консул подъехал к дворцу президента-императора, его машина была взорвана. По официальной версии взрыв машины российского вице-консула является террористическим актом мятежников, направленным на дестабилизацию обстановки в стране с целью отсрочки решения некоторых иностранных государств снять с монархической республики изоляцию от внешнего мира. А вы что думаете по этому поводу?
   - В двенадцать двадцать я летел в самолете на Каир, - спокойно сказал Полынов.
   - Да, летели.
   Дерезницкий просто-таки сверлил глазами Никиту.
   - А вы бы, Роман Борисович, предпочли, чтобы в двенадцать двадцать взорвался АН-24 с вашим агентом, а не старенький "лендровер" с вице-консулом?
   - Попрошу подробнее, - жестко потребовал Дерезницкий.
   Полынов поморщился и неторопливо, обстоятельно, со всеми деталями рассказал все.
   Дерезницкий слушал словно вполуха, постукивая пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону реки. Но Полынов знал, что ни одно слово, ни одна деталь не ускользнет от его внимания. И еще он знал твердо, что "разгон" будет капитальный.
   И не ошибся.
   - Все? - прервал Полынова Дерезницкий в том месте, когда он "вернул" кейс вице-консулу, положив его в багажник "лендровера".
   - Все. Для полноты картины могу добавить лишь то, что никакой Постышев меня в аэропорту Каира не ждал.
   - Никита Артемович, вы кем у меня работаете? - внезапно спросил Дерезницкий. Он снова смотрел в лицо Полынову холодным немигающим взглядом. - Джеймсом Бондом? Или экспертом по биологическому оружию? Вы прекрасно справились с заданием, и хотя результат получился отрицательный, но это тоже результат! На него затрачены деньги, время, людской потенциал. Так какое вы имели право рисковать полученной информацией и ввязываться в потасовку из-за каких-то медикаментов? А если бы вы не долетели? В случае вашей смерти пришлось бы начинать все сначала! При этом самое главное, что фактор времени был бы упущен. Поэтому запомните раз и навсегда - самый лучший разведчик это тот, который работает головой! И я от вас требую и буду требовать именно этого. Для стрельбы и мордобития у меня предостаточно других людей.
   Полынов слушал молча. Сидя в кресле, он вытянул ноги и, склонив голову, внимательно рассматривал свои кроссовки. Он все прекрасно понимал и признавал правоту Дерезницкого. Но нотаций не любил.
   - Вы со мной не согласны? - спросил Дерезницкий. Видел он своего сотрудника насквозь.
   - Почему не согласен? - буркнул Никита. - Согласен...
   - Знаете, что, Никита Артемович, мы затеяли откровенный разговор, так извольте высказываться напрямик.
   - Если вы так настаиваете... - передернул плечами Полынов. Глаз от кроссовок он по-прежнему не отрывал. - Тогда у меня будет еще один вопрос несколько не по теме. Вы прилагаете максимум усилий, чтобы возродить в стране государственность. Так вот, найдется ли в государственном аппарате обновленной сильной державы место таким дипломатам, как Родзиевский и Ненароков?
   - Вам сколько лет!? - возмутился Роман Борисович. - Десять, пятнадцать, двадцать? Я надеюсь, имею дело со взрослым мужчиной, а не с инфантильным юношей! Во время работы извольте быть профессионалом и оставить эмоции в стороне! Приберегите их для девушек. Видите ли, ему вороватые сотрудники российского консульства не понравились. Решил он помочь старенькому доктору Айболиту, лечащему в Африке больных обезьянок, которого эти самые бармалеистые дипломаты притесняют. Это не ваше дело! Извольте забыть сопливые сентенции, что красота спасет мир и что никакие радужные перспективы не стоят слезинки ребенка! Оставьте это моралистам и романистам! Вы...
   Дерезницкий вдруг осекся.
   - Что это у вас?
   Полынов перехватил его взгляд и посмотрел на свой спортивный костюм. На светло-сиреневой материи у бедра проступило кровавое пятно.
   - А... - делано усмехнулся он. - Как это говорится: бандитская пуля...
   - А если серьезно? Вам нужен врач?
   - Я сам почти врач, - поморщился Никита, пропуская первый вопрос мимо ушей. - Мне нужен бинт, тампоны и кое-какие антисептики.
   - Машенька! - кликнул Дерезницкий прислугу. - Машенька, предоставьте Никите Артемовичу бинты и медикаменты.
   Никита встал.
   - Сделаете перевязку, возвращайтесь, - в спину ему сказал Дерезницкий. - Разговор не закончен.
   Когда через десять минут Полынов вернулся на террасу, за столиком с Дерезницким сидел Алексей. На полу возле его кресла стоял кейс, на столике лежала объемистая пластиковая папка с какими-то бумагами. Роман Борисович с Алексеем пили кофе и неторопливо беседовали.
   - Присоединяйтесь, Никита Артемович, - предложил Дерезницкий. - Кофе еще будете?
   На столике стояли три чашечки.
   - Буду, - кивнул Никита, сел и пригубил кофе.
   - Что ж, закончим с одним делом и примемся за другое, - сказал Дерезницкий и выразительно посмотрел на Алексея.
   Алексей поднял кейс, положил на колени и приоткрыл.
   - Давайте сюда ваши документы, - сказал он Полынову.
   Никита безропотно выложил на столик паспорт и удостоверение санитара российского Красного Креста. Алексей убрал документы в кейс и вместо них выдал новые.
   Полынов взял паспорт, полистал. Все данные в паспорте остались прежние, за исключением прописки. Вместо мифической новгородской стоял штемпель московской.
   Алексей, словно угадав его мысли, протянул связку ключей.
   - От квартиры.
   - Прописка временная? - спросил Никита.
   - Все в нашем мире временно, - пошутил Дерезницкий. - Пользуйтесь, пока живы. А если не будете консулам морды бить, надеюсь, проживете долго.
   - Спасибо на добром слове, - не преминул съязвить Никита.
   - Премиальные, - продолжил Алексей и выложил на стол пачку долларов. Пять тысяч. Остальные тридцать за работу будут перечислены сегодня на ваш личный счет в Проминвестбанке.
   Никита сунул деньги в карман и, наконец, взяв со стола новое удостоверение, раскрыл его. "Руководитель оперативной бригады службы биологического контроля МЧС".
   - Липа?
   Он поднял глаза на Дерезницкого.
   - Помилуйте, Никита Артемович, вы у меня когда-нибудь работали по фальшивым документам?
   - Понятно, - кивнул Полынов. - Расту на глазах... От санитара сразу до руководителя опербригады. Значит, обещанный отпуск мне не светит, а предстоит самая, что ни на есть, гнилая работа. Уж слишком мягко стелите да сладко кормите. Куда теперь после Африки? В тундру?
   - Не угадали, - натянуто улыбнулся Дерезницкий. - Место жаркое, но, надеюсь, так будет только в смысле климата. Алеша, обрисуйте ситуацию.
   Алексей открыл лежащую на столике папку, достал сложенную карту, развернул и положил перед Никитой.
   - Это карта Каменной степи. Ваш объект - поселок Пионер-5. Приблизительно две недели назад здесь зарегистрированы случаи массового каннибализма.
   - Не понял?!.. - ошарашено вскинул брови Полынов. - Что значит массового?
   - Алеша не оговорился, - вмешался Дерезницкий. - Это действительно что-то страшное и необъяснимое. Похожее на всеобщий психоз, когда люди превращаются в хищных зверей и начинают поедать друг друга. Причем, простите за натурализм, так сказать, в сыром виде. Алеша, покажите фотографии.
   Алексей извлек из папки черный пакет и вытащил из него пачку цветных фотографий весьма сомнительного качества. Снимал явно не профессионал фотографии получились нечеткие, кое-где размытые. К тому же фотосъемка, скорее всего, производилась с вертолета, причем с большой высоты, отчего заснятая местность смотрелась на них как планиметрия.
   - Общий вид поселка, - прокомментировал Алексей первую фотографию.
   Рыжую плоскость степи прочерчивала зеленоватая асфальтовая дорога, по обочинам которой четким пунктиром расположились одинаковые по размеру серенькие крыши домов. Лишь там, где дорога заканчивалась асфальтовым пятачком, крыши домов были побольше, и там же находились непонятные в этой проекции сооружения, а чуть в стороне - круглое зеленоватое пятно.
   - Жилые дома, - давал пояснения Алексей, водя карандашом по снимку. Иридиевый рудник, обогатительная фабрика, полигон с отвалами породы.
   Пока Полынов рассматривал первый снимок, Алексей перебрал всю пачку.
   - Это не интересно, это тоже... Ага, вот и вот.
   Из всей пачки он оставил только две фотографии и одну из них протянул Полынову.
   - Здесь, похоже, лежит труп.
   Половину фотографии занимал фрагмент серой крыши дома, вторую половину - рыжая кремнистая земля. Обрез черепичной крыши словно рассекал распростертого на земле человека вдоль - из-под крыши виднелись скрюченная рука, колено и половина затылка. Ничто не указывало Полынову, что это труп. Ну лежит себе человек, что с того? В джинсах, а что рука по плечо голая, так сейчас лето, может, он в майке. Поскользнулся человек, упал, а его в этот момент и засняли. Либо "перебрал" сверх меры да прилег отдохнуть. В поселке все-таки вытрезвителей нет.
   - А это самый удачный снимок, - продолжил Алексей и показал последнюю фотографию.
   Посреди асфальтовой дороги, раскинув руки и ноги, лицом вверх лежал еще один человек в камуфляжной форме. Изображение было сильно смазано, размыто, и черты лица лежащего не поддавались детализации. Над ним то ли склонился, то ли стоял на коленях голый, надо понимать, каннибал. Пространственной перспективы в снимке не было никакой, поэтому вообразить, что голый человек выедает у лежащего внутренности, никакого труда не составляло. Тем более что на месте горла лежащего алело красное пятно. Более темные багрово-черные пятна на асфальте окружали его голову и плечи.
   - Аэрофотосъемка? - спросил Полынов.
   - Изображение получено со спутника с последующей компьютерной обработкой.
   - Не верю, - поморщился Никита. - Похоже на фальшивку. Я видел снимок копейки на ладони, сделанный из космоса с расстояния девяноста километров. Четкость на порядок выше.
   Алексей снисходительно улыбнулся.
   - Не путайте образцово-показательную фотографию, сделанную при идеальном состоянии атмосферы, с этой. Летом в полдень над каменистым плато толща атмосферы по своим температурным характеристикам напоминает слоистый пирог. Отсюда разность плотности слоев и их оптических характеристик и как результат - размытость изображения.
   - Все равно не убедительно. Погрешность компьютерной компиляции, наверное, около двадцати процентов?
   - Пятнадцать.
   - Ну вот, видите... Перекушенное горло, как вы его себе представляете, может оказаться на самом деле шейным платком. А склонившийся над упавшим от солнечного удара человеком вероятностный каннибал - не голым, а в майке телесного цвета. К тому же и не каннибал он вовсе, а сердобольный самаритянин, оказывающий пострадавшему посильную помощь.
   - Были еще показания очевидца, - опять вмешался в объяснения Дерезницкий. - Местного жителя, в панике сбежавшего из поселка, когда на него набросились два каннибала.
   - Почему - были?
   - Потому, что очевидец на второй день бесследно исчез.
   - Даже так... - Никита в задумчивости поскреб затылок. - А не мог свидетель быть обыкновенным сумасшедшим, сбежавшим из дурдома? Знаете, сколько сейчас таких без вести пропавших?
   Дерезницкий глубоко вздохнул.
   - Послушайте, Никита Артемович, вам дают вводную для вашей работы, а не просят оценить достоверность информации. Поверьте пока на слово, что основания для расследования весьма веские. Ну, например, почему министерство обороны в срочном и особо секретном порядке окружило поселок пятидесятикилометровым кордоном своих спецподразделений? Почему ФСБ отказывается предоставить даже минимальную информацию о событиях в поселке?
   - Действительно, почему? - согласился Полынов.
   - Единственное объяснение, которое я получил, воспользовавшись оставшимися связями в Совете Безопасности, так это то, что вот здесь, Дерезницкий указал пальцем на карте, - к югу от поселка, находился особо секретный объект министерства обороны. Что же касается других косвенных доказательств массового каннибализма в поселке Пионер-5, то, поверьте, в этой папке их предостаточно.
   - А какое отношение все это имеет ко мне? Я не являюсь специалистом в области каннибализма.
   - Зато вы, Никита Артемович, насколько мне известно, изучали результаты закрытых исследований в областях генной инженерии, биологической трансмутации, а также воздействия СВЧ-излучения на мутагенность живой клетки.
   - Вы полагаете...
   - Именно это вам и предстоит выяснить, - твердо сказал Дерезницкий, глядя в глаза Полынову. - Поэтому мы сделаем так. Сейчас Алеша отвезет вас на квартиру, вы отдохнете и напишите подробный отчет о пребывании в Центральной Африке. А вечером внимательно проштудируете все эти документы.
   Дерезницкий передал Полынову папку.
   - За один вечер? - с сомнением покачал головой Никита, взвешивая на руке увесистый фолиант.
   - Да. За один вечер. - Дерезницкий был непреклонен и необычно строг. Потому что завтра в десять утра вас будут ждать в министерстве по чрезвычайным ситуациям.
   - Кто?
   - Министр МЧС Александр Васильевич Шуйбо.
   Глава четвертая
   Квартиру Полынову Дерезницкий купил в Гольяново, в панельной девятиэтажке семидесятых годов. Обыкновенная двухкомнатная квартира, отремонтированная без претензий на европейский класс, чистенькая, аккуратненькая, с мебелью. Более того, с посудой, постельными принадлежностями и, что совсем уж понравилось Никите, неплохим гардеробом, где все вещи соответствовали его размерам.
   "Лишь бы меня не женили", - саркастически подумал Никита, засовывая испачканный кровью спортивный костюм в пустую корзину для грязного белья. Вариант с "супругой" отнюдь не исключался.
   Натянув новые шорты, он обследовал все шкафчики на кухне, нашел кофемолку и кофеварку, а вот кофе в зернах не обнаружил. Был, правда, растворимый. Вздохнув - ну что теперь поделаешь? - поставил на плиту чайник и открыл холодильник. В холодильнике кроме прохладительных напитков ничего не оказалось, однако беды в этом особой не было - на даче Дерезницкого ему презентовали два объемных пакета с продуктами. К тому же забивать холодильник не имело смысла - завтра-послезавтра предстояла длительная командировка.
   Наскоро перехватив и запив завтрак чашкой растворимого кофе, Никита сел за работу.
   До позднего вечера он скрупулезно составлял на компьютере отчет о своей работе в Центральной Африке, стараясь не упустить ни одной мелочи. При других условиях хватило бы и двух-трех часов, но жара в Москве стояла неимоверная. Похуже, чем в тропиках - там ее хоть как-то приглушали ливни. Не спасала и минеральная вода со льдом - Никита пил стакан за стаканом, и вода тут же выступала на коже обильным потом. Проработав минут сорок и, чувствуя, что мозги начинают свариваться вкрутую, приходилось забираться под душ. В эти минуты, стоя под прохладными струями, Никита мечтал, что как только у него появится свободное время, он обязательно оборудует в квартире кондиционер. С деньгами проблем не было, была проблема со свободным временем. Но именно его, похоже, не предвиделось.
   Закончив отчет, Полынов внимательно перечитал текст и остался весьма доволен содержанием. Изложенные факты позволяли однозначно классифицировать естественное происхождение вируса "тофити". Причем с гораздо большей вероятностью, чем когда вся накопленная информация хранилась только в голове. Лишний раз Никита убедился, что информация, переведенная в текст, позволяет упорядочить умозаключения и гораздо четче представить решение проблемы.
   Полынов сбросил файл на дискету, а всю информацию по вирусу "тофити" стер из памяти компьютера, хотя она, при данном отрицательном результате, ничего секретного из себя не представляла. Однако не стоило "дразнить гусей", буде "случайный" пользователь ненароком заглянет в компьютер и увидит этот отчет. Ну что он тогда может подумать о деятельности Полынова? Известно, что...
   Покончив с отчетом, Никита позволил себе на часок расслабиться. Приготовил обед, поел, выпил рюмку "мартеля". Уж чем-чем, а спиртным, причем весьма доброкачественным, его обеспечили основательно - бар был заставлен бутылками коньяка, водки, различных вин. По такой жаре больше рюмки Полынов себе не разрешил, да и не любил он пить в одиночку. К тому же предстояло еще работать.
   В очередной раз приняв душ, Никита настежь распахнул в кабинете окно и сел в кресло у журнального столика знакомиться с документами из папки. Ожидаемой прохлады вечер не принес, и шторы висели неподвижно, будто паруса во время мертвого штиля.
   Содержимое папки можно было условно разделить на четыре части: описание поселка Пионер-5, представленное весьма основательно, от подробной карты до беллетризированного среза социальной жизни; скудные сведения о военной базе; копия протокола участкового инспектора районного центра Каменки о задержании очевидца кровавых событий в поселке; схема расположения спецподразделений, блокировавших чуть ли не половину территории Каменной степи.
   Заочное знакомство с поселком и его бытом произвело на Никиту тягостное впечатление. Со времени закрытия рудника население Пионера-5 с восьми тысяч сократилось до двух, и эти оставшиеся, брошенные всеми и вся на произвол судьбы люди покорно и безмолвно вымирали, не смея перечить власти криминальной группировки, чьи порядки, установленные в поселке, сильно напоминали беспредельный разгул дичайшего феодализма. Нет, не хотел бы жить Полынов в поселке Пионер-5, по сравнению с которым жизнь в монархической республике в Центральной Африке казалась вершиной достижения человеческой цивилизации. Индифферентное отношение государственных органов к существованию феодальной вотчины господина Бессонова было понятно - не нужно изыскивать из бюджета средства для перепрофилирования предприятия или переселения людей с предоставлением им рабочих мест. Немного настораживало то, что три заявки господина Бессонова на приватизацию рудника регулярно отклонялись со ссылкой на закон о стратегических объектах, не подлежащих приватизации, хотя несколько десятков гораздо более серьезных объектов в Сибири, на Кольском полуострове и Дальнем Востоке были переданы в частные руки, причем за гораздо меньшие суммы, чем предлагал господин Бессонов. Поражало другое - детальная осведомленность ФСБ о происходящих в Пионере-5 социальных процессах при полном попустительстве существования криминальной группировки и в то же время, как бы в противовес бездеятельности, сверхоперативность по блокаде Каменной степи, когда поступили первые сведения о каннибализме.