Зубко Алексей. Волхв-самозванец

   Раз, наверное, в сотый. Но больше на предупреждение времени не будет. До начала операции по освобождению царевны остались считанные минуты. Как только летучая мышь — порождение магии, чьими глазами сейчас взирает на мир Софон, тот молоденький маг, которого я первым согласился взять с собой в поход за освобождение царевны, — определит местонахождение Аленки, я дам отмашку. И дальше все будут решать умение и везение.
   — Коридор, — передает увиденное Софон. — Два… нет, три охранника. Решетка. Сейчас протиснусь. Опять стражники. Раз, два, три, четыре… все. Лестница. Никого. Ой! Кошка. Мамочки! Решетка. Отстала, зубастая. Дверь в покои, стражников нет, одни скелеты… Что это? Они движутся! Как такое возможно? Двери закрыты, и к ним не подлетишь, увидят. Попробую через окно.
   Софон сделал несколько взмахов руками, устремив невидящий взгляд вперед.
   — Брр… Холодно. И ветер сносит. Вот и окно. Решетка в два ряда, еще и острые зубья наружу торчат. Вот я и внутри. Покои царевны. На кровати никого. Вокруг — тоже. Где же она? Здесь тоже нет. Под кроватью — одна пыль и моль. Хрум! Вкуснятина! Царевны Алены в покоях нет. Посмотрю в соседней комнате. Ого!
   — Что там такое? — Я обеспокоенно замер. — Что ты видишь?
   — Много, очень много скелетов. Все с мечами. Но царевны здесь нет.
   — Ищи дальше. Если надо, осмотри все помещения. Одно за другим.
   От напряженного ожидания затекла спина, но я боюсь пошевелиться, чтобы не пропустить ни слова из монолога Софона.
   Он обследовал все наземные постройки Кощеева замка. Осталось только подземелье. Если и там ее нет…
   — Вижу! Вот она. Прикована к стене. Стражники только у входа в подземелье. Внутри никого. Если не считать таких вкусненьких мушек. Хрум, хрум…
   — Молодец, — похвалил я чародея. — Выводи мышь из замка, пусть указывает нам путь. И не отвлекайся на всяких мошек.
   — Извините, — покраснел Софон. — Она на входе.
   — Жди нас там.
   — Хорошо. Там восемь стражников. Обыкновенных, в доспехах. Фу! Ну и воняет от них. Заходите с севера. Там горы и выступ башни прикроют ваше появление.
   — Начали, — скомандовал я, запрыгивая на помело позади Кэт.
   Остальные ведьмы приняли на борт еще два десятка бойцов, и мы, призракам подобно, устремились к замку, окутанные магической завесой, делающей нас почти невидимыми. По крайней мере, лунный свет от нас не отражается.
   И хотя я предупреждал ведьм, чтобы они не закладывали крутых виражей — все же у них за спинами не асы, а волкодлаки, — но разве они меня послушали?! Облетев крепость, они резко взяли вверх. Не знаю, кто как, но я вцепился в Кэт сильнее, чем бомж в брошенную в шапку для подаяний сотенную купюру.
   Резкий ветер ударил в лицо, мимо промелькнули бледная физиономия перевертыша и возбужденная — ведьмочки, объекта неровного дыхания чародея Софона.
   При подобной скорости в полете на метле одно хорошо — он быстро заканчивается.
   Перелетев через крепостную стену на высоте, достаточной для того, чтобы нас не приняли за стаю приспешников графа Дракулы, мы стремительно пронеслись над мирно дремлющим поселением, перелетели через ров, укрепления замка, и все это в сотне метров над землей.
   Мне стало душно. Возможно, от разреженного воздуха, возможно, от страха.
   — Держись крепче, — прокричала Кэт, — идем на снижение!
   Оп! И земля начала стремительно приближаться. Крик застрял в горле, перекрытом подскочившим вверх желудком. Какая она твердая. Земля в смысле.
   Выровняв полет, Кэт остановила метлу. Я сполз на землю, ноги дрожали и подгибались. Рядом спешили ощутить под ногами твердь земную остальные диверсанты из моего отряда. Числом ровно двадцать. Вместе со мной — «очко».
   Подняв руку, я дал знак всем воинам приблизиться ко мне, а ведьмам взлетать повыше и ждать нашего возвращения.
   Шелестя крыльями, подлетела летучая мышь. Мы последовали за ней.
   Восемь стражей. Необходимо как-то обезвредить их. Вот только очень точно ножи я метать не умею, да и ниндзя из меня, честно говоря, как из валенок балетные тапочки.
   Да что это за вонь? Они что, на кладбище ночуют? Или… Ох я и балбес! Это же упыри — зомби. Чертовы живые мертвецы. И что теперь делать? Обычным методом их не убьешь. Думай, голова, шапку куплю…
   Подозвав своих ребят, я на ушко объяснил им свой план. И пресек споры строгим взглядом.
   Начали.
   Ложусь на живот и ползу к стражникам. Высунувшись из-за угла по пояс, я начинаю демонстрировать свой талант серьезного драматического актера. Хриплю, хватаюсь за горло, перекатываюсь на спину и, пару раз изобразив конвульсии, затихаю, высунув язык.
   Зомби смотрят на меня. Я лежу и не дышу.
   Тогда двое из них подходят и склоняются надо мной.
   Я оживаю. Хватаю их за грудки и брыкаю ногами, давая ребятам знак, что рыбка клюнула и время подсекать.
   Меня дергают за ноги, втягивая за угол. Зомби следуют за мной. Да и кто же их отпустит. А силенки у меня все же поболе будет.
   Тут же их валят на землю и производят восстановление попранных законов природы посредством отсечения их голов.
   Для остальных стражников все должно выглядеть так, словно эти двое затолкали меня за угол и теперь лакомятся мясом, забыв о товарищах.
   Но тем тоже хочется. Наконец половина из оставшихся шести не выдерживает и спешит разделить поздний халявный ужин. Раз, два, три. И они теряют головы.
   Оставшиеся, самые сознательные либо самые сытые, начинают проявлять нетерпение, но не спешат проверить, что же происходит, а мычат.
   Схватив отсеченную голову, я отобрал четверых помощников и направился к оставшимся стражникам. Наш козырь — неожиданность.
   — Поделиться прокисшими мозгами? — предлагаю я, бросая упырькам голову их товарища, все еще в шлеме.
   Они не успевают принять столь лестное предложение. Я отсекаю голову ближайшему, остальных разделывают под орех помощники.
   Летучая мышь машет крыльями и зовет за собой.
   Решетка на замке. А когда нам было легко?
   У меня случайно не завалялось какой-нибудь примитивной отмычки? Пробую использовать в качестве ее альтернативы кончик меча, но…
   Перевертыш осторожно отодвигает меня в сторону, снимает жупан, рубаху и штаны. Расправив плечи, он делает кувырок через голову… и встает уже в образе огромного медведя. Приглушенно рыкнув, он сжимает лапами замок. Клыки обнажаются в хищном оскале, бугры мышц вспухают под густой шерстью, металл натужно стонет и уступает нечеловеческой силе оборотня.
   Расчистив проход, перевертыш вновь принимает облик человека и облачается, пояснив:
   — Не могу же я пред очи прекрасной царевны явиться в облике зверя дикого.
   — За мной, — командую я, первым ступив в подземелье. Вот где не помешало бы иметь очки ночного видения, хотя бы армейскую «Сову», впрочем, по бедности сошел бы и обыкновенный фонарь.
   Словно прочитав мои мысли, вперед выступил чародей, единственный необоротень в моей двадцатке диверсантов. Он щелкнул пальцами, и передо мной возник огненный шар, залив низкие своды коридора багровым светом.
   Осторожно продвигаясь вслед за летучей мышью, управляемой Софоном, мы спустились в подземелье по стертым ступеням, помнящим шарканье ног не одного поколения палачей и их жертв. Многие из последних проделали путь лишь в одном направлении, на что намекают прикованные к стенам полуразложившиеся трупы и обглоданные крысами кости среди куч полуистлевшей ветоши, некогда являвшейся одеждой. Задеваю ногой чей-то череп. Он весело скачет вперед, теряя оставшиеся зубы.
   — Бедный Йорик, — шепчу ему вслед. Нужно раздобыть себе такой же, только из пластика и с нижней челюстью. Можно будет советоваться по поводу: быть или не быть? Заодно и имидж свой укреплю. Надоело — то с ведьмаком путают, то с воспитателем особо трудных уникальных животных… Минуем камеру пыток, обилию приспособлений в которой позавидовал бы и Торквемада, не говоря уж о всяких мелких садистах-самоучках. Впрочем, с моей точки зрения это все безнадежно устарело. Ведь придумано столько психотропных средств, что время игры в молчанку кануло в Лету. Но каково разнообразие! От громоздких дыб и железных дев разной конфигурации и степени размещения в них человека до небольших буравчиков и иголок, которые загоняют в кости и плоть, от пил и кусачек до бичей и розог. Все буйство человеческой фантазии в области причинения боли себе подобным. Ты смотри, Кощей не поленился даже термитник притащить!.. А здесь у нас что? Без гида не разобраться. Какие-то дрова, тряпье… фу! Рассадник плесени и гнили. Следующее помещение больше всех предыдущих. Огненный шар влетает вслед за летучей мышью, и что тут начинается! Сотни крылатых кровопийц, разбуженные то ли близящейся полуночью, то ли нашим неожиданным вторжением, срываются со своих насиженных (или правильнее сказать — навешанных?) мест и принимаются изображать наглядное пособие по изучению броуновского движения. В первые же секунды я теряю из виду нашу мышь. Оттого, что она порождена магией, а не путем естественного воспроизведения, разницы между крылатыми тварями, на мой взгляд, ни малейшей. Не по выражению же морд их различать? Софон и здесь прекрасно проявил себя.
   Он вывел нашу летучую мышь из общей кутерьмы и усадил на мое плечо. Должен признаться, это было рискованно, поскольку в первый момент я едва не рубанул ее мечом. Но она спешно приняла всем нам хорошо знакомую по памятникам позу: одна нога немного вперед, левая рука прижата к груди, а правая указывает направление. Видимо, традиция придавать правителям именно эту позу, ну, плюс-минус конь, кепка, треуголка и тому подобное, возникла еще на заре человеческого общества.
   — Спокойно, — сказал я. Наверное, самому себе… Никто и не волновался, просто пригнулись пониже, чтобы не задевать суетящихся мышей, и проследовали за мной в следующее помещение.
   Наш проводник слетел с плеча и нырнул в первую из целого ряда камер.
   Я за ним.
   — Аленушка! — Взревев похлестче иного берсеркера, я бросился к своей любимой и обнял ее, целуя наполненные слезами глаза.
   — Ты живой… живой!
   — Потерпи, милая. Сейчас мы тебя освободим.
   Сорвав плащ, я закутал в него мою озябшую царевну. Выворотив из стены крепления, мы осторожно сбили цепи и разжали оковы.
   Алена обессиленно повисла у меня на шее, дрожа, словно выброшенный на мороз котенок.
   Я взял ее на руки и обнял, поцелуями снимая слезинки с ее лица.
   За каждую эту соленую капельку, Кощей, ты лично ответишь мне. Будь у тебя сотня жизней, их всех не хватит, чтобы утолить мою жажду мести.
   — А теперь домой.
   Алена улыбнулась мне и сказала:
   — Для меня дом там, где ты.
   Слезы навернулись на мои глаза.
   — Любимая…
   До выхода мы добрались без приключений. Потревоженные нами мыши разлетелись по своим ночным делам, а больше в подземелье мы никого не встретили.
   При нашем появлении ведьмы спикировали вниз, и тут я понял, что стратег из меня никакой. Совершенно. Отправляясь за Аленушкой, я не подумал о такой элементарной вещи, как запасное помело с водителем. Свободных мест ровно двадцать одно, а нас теперь двадцать два.
   Подозвав Кэт, я помог ей усадить царевну и прошептал на ухо:
   — Доставь ее в столицу… любой ценой.
   — Обещаю.
   Я подал знак всем занимать свои места.
   Мои ребята расселись за ведьмами. На земле остались только я да перевертыш.
   В это время в дальнем конце двора раздался чей-то крик и замелькали факелы. Наше присутствие раскрыли.
   — Скорее садись.
   — Я с тобой, — сказал перевертыш. — Лучше будет, если царевну придержит еще одна ведьма. Сама она еще слишком слаба.
   — Я тоже остаюсь. Я больше не хочу тебя терять, — сказала Алена.
   — Жди меня во дворце. А я еще не все свои дела завершил. — Пресекая возражения, я махнул рукой, и ведьмы устремились прочь из замка. — Держитесь повыше.
   Огни факелов начали несмело приближаться, послышались угрозы и проклятия, зазвенела сталь, повеяло трупным смрадом.
   — Как звать-то тебя? — спросил я перевертыша.
   — Потапычем кличут.
   — Аркаша. — Я протянул ему руку.
   — Да кто ж сего не знает? — произнес он удивленно, ответил осторожным рукопожатием и принялся раздеваться.
   Спустя мгновение рядом со мной стоял лев. Не просто лев, а далекий предок нынешних царей зверей, большой пещерный лев. Красавец. Такие охотились на бизонов и туров, сокрушая их хребты мощными клыками и могучими лапами. От них старались держаться подальше непобедимые мамонты.
   Потапыч тряхнул головой и рыкнул во всю мощь своих легких. Рев прокатился по рядам нападавших, заставив сбиться с ноги, дрогнуть. Даже скелеты и упыри почувствовали страх.
   Я взял меч на изготовку и присоединил к его реву свой вопль, который должен был звучать вызовом. Вот только без необходимой аппаратуры он больше напоминал визг голозадой макаки, нежели рык могучего Конана-разрушителя.
   Однако, судя по всему, противник понял нас правильно, поскольку ответил разноголосыми воплями.
   Рядом со мной забилась в судорогах летучая мышь, прекрасно послужившая проводником по подземелью. Она рухнула на землю и исчезла в вспышке яркого света. Из пламени заструился дым, формируясь в призрачную фигуру, очертаниями напоминавшую человека. Неожиданный помощник хлопнул в ладоши, и огонь прорвал дымную оболочку, застыв полутораметровым столбом пламени.
   Вот теперь мы готовы к бою. На каждого по десятку противников — это угнетает, но открытый вход в подземелье за спиной обнадеживает. Забаррикадируемся, попробуй достань — это вам не лису из норы выкуривать.
   Упыри ринулись в бой первыми, размахивая мечами и злобно похрюкивая. На правом фланге сгруппировались скелеты, вооруженные одними длинными ножами, а на левом — люди. Последние не спешили начинать активные боевые действия, они потрясали оружием и крыли нас на чем свет стоит, при этом держась в стороне и не спеша присоединяться к своим союзникам.
   — Давай в очередь становись! — крикнул я, ткнув мечом-кладенцом в ближайшую оскаленную морду и нажимая на курок.
   Грохот выстрела, звон пробитого шлема и летящие во все стороны ошметки прокисшей плоти. Обезглавленный живой мертвец завалился на спину, выронив меч и открыв счет погибшим в сражении.
   Магический воин оглушительно взвыл и ринулся в самую гущу врагов, круша направо и налево. Его огненный клинок рассекал кости, мертвую и еще живую плоть с одинаковой легкостью, оставляя за собой тлеющие останки.
   Пещерный лев взревел и налетел на сбившиеся в кучу скелеты. Захрустели кости, крушимые могучими лапами; замелькали ножи, и черная шкура зверя украсилась кровавыми росчерками.
   Застрелив еще одного упырька, я скрестил клинки сразу с двумя бойцами из гвардии Кощея. Перевес поначалу был на их стороне. Они уверенно теснили меня, не давая вырваться из клещей. Их мечи опасно близки, а я едва успевал ставить блоки, даже не помышляя о контратаке. Но если чему-то меня и научили кинематограф и компьютерные игры, так это тому, что нужно пользоваться малейшей возможностью выбить противника из привычной колеи, удивить его, заставить на миг сбиться с отлаженного ритма.
   Впрочем, вряд ли все это успело оформиться в моем мозгу в некую четкую мысль, скорее всего лишь промелькнуло в глубине подсознания, но натолкнуло на идею, а уж реализовал я ее, не задумываясь.
   — Перенесите через них, — скомандовал я Троим-из-Тени.
   На этот раз, для разнообразия, Пусик с Гнусиком сработали слаженно. Мои ноги мелькнули перед глазами противников, и вот уже острая сталь пронзила спину одного из них, на миг показавшись из груди. Затем стремительно исчезла, с тем чтобы рубящим ударом развалить шлем второму. Вместе с головой. Может, этот поступок и недостоин рыцаря, но в таких делах я полагаюсь на свою совесть. Она сможет перенести это.
   Рядом мелькнуло тело льва, смявшее бросившихся на меня бойцов. Как ни странно, но удача как будто стала улыбаться нам. Поредевшие ряды противника дрогнули и попятились. На этом везение закончилось.
   Засвистели стрелы.
   Потапыч взревел, пытаясь зубами дотянуться до стрелы, вонзившейся в плечо.
   — Отступаем в подвал! — заорал я, пытаясь загородиться от града стрел поднятым с земли щитом.
   Что-то чиркнуло меня по ноге, и щиколотка окрасилась кровью.
   В стремительном прыжке лев забросил меня себе на спину и ринулся в спасительную темноту подземелья.
   Огненный воин остался прикрывать наш отход от подоспевшего подкрепления.
   Вот теперь за нас принялись всерьез. Несколько сот противников — да они же сомнут нас, просто завалив телами и задавив численностью.
   Спрыгнув со спины льва, я бросился вниз по лестнице, надеясь, что Трое-из-Тени не дадут мне упасть, даже если я споткнусь. Это в их же интересах.
   — Помоги мне!
   Вдвоем мы сумели вытащить наверх «железную деву», при помощи которой заклинили решетку и загородились от стрел.
   Наш магический помощник все еще сражался, сея смерть. Его не так-то просто одолеть. Он неуязвим для стрел и мечей. Но его возможности тоже не беспредельны. И силы тают, как снег на плацу под сапогами новобранцев.
   — Потапыч, только не укуси.
   Гигантский лев удивленно глянул на меня. Не тронулся ли я, случайно, от чрезмерной нагрузки.
   Решив, что не укусит, я ухватился за древко стрелы и вырвал ее из кровоточащей раны. Хорошо что наконечник был укреплен надежно и имел форму простого ромба, без всяких насечек и заусениц.
   Лев рыкнул, но демонстрировать клыки не стал, все-таки и в зверином обличье перевертыш остается человеком больше, нежели некоторые мои сограждане в человеческом.
   Осторожно выглянув в зазор между стеной и пыточным приспособлением, я смог рассмотреть происходящее во дворе, где наш призрачный воин продолжал собирать кровавую жатву. Трупы вокруг него громоздились уже в половину человеческого роста. Огненный клинок потускнел, его движения утратили стремительность. Сам призрак не устает, а вот силы поддерживающего его Софона на исходе. Взмах. Рассеченный щит падает вместе с удерживавшей его рукой. Оборот на сто восемьдесят градусов и…
   С неба падает молния. И это при полном отсутствии самого скромного облачка. Без магии здесь не обошлось. Оружие Зевса, кустарно изготовленное в стенах Кощеева замка, обрушивается на призрачного воина. Яркая вспышка, рокот грома, слившийся с грохотом взрыва.
   Тела трупов и еще живых и вроде как живых людей вперемешку отлетают к стенам.
   Небольшую передышку мы получили, но затем за нас примутся так, что в аду станет тесно.

Глава 25
ВСЕ ДАЛЬШЕ И ГЛУБЖЕ

   Кто людям помогает — тот тратит время зря.

Старуха Шапокляк

 
 
 
   Первые же обрушившиеся на решетку удары показали, что она долго не выдержит. Как только притащат что-нибудь, что можно использовать как таран, «железная дева» вылетит как пробка из бутылки. И лучше, чтобы в это время нас на лестнице не было.
   — Нужно уходить вглубь, — сказал я.
   Потапыч неопределенно хмыкнул. Он не видел разницы, где дать «наш последний и решительный». Главное — захватить с собой побольше врагов.
   А вот мне умирать совсем не хочется. Просто до ужаса. Не хочется, и все тут.
   — Потапыч, как ты думаешь, есть здесь хотя бы один потайной ход?
   Лев рыкнул, что можно принять как за согласие, так и совсем наоборот.
   — А ведь должен быть… — задумчиво пробормотал я. И вся мощь интеллекта человека начала двадцать первого века ринулась на проработку этой вероятности. — За мной!
   Охваченный лихорадочным возбуждением и подхлестываемый страхом, я устремился в глубь подземелья. Благо созданный боевым магом светлячок исправно выполнял свою роль. Как только я отступил, должен признаться, весьма стремительно, он устремился за мной, паря в полуметре и рассеивая мрак темницы. Не будь его, я свернул бы себе шею на этих проклятых ступеньках.
   Миновав камеру, в которой содержали царевну Алену, мы направились дальше.
   Я уже пробежал мимо, когда лев зарычал, подзывая меня. Я вернулся. Он шумно принюхался и указал лапой на одну из дверей. Меч-кладенец мягко выскользнул из ножен, своей тяжестью придавая мне уверенности. Ногой толкаю решетку… закрыто. Странно. Подходит лев, прихрамывая на окровавленную лапу и оставляя за собой цепочку темных следов. Он упирается в решетку плечом и давит всей своей массой. Железо жалобно стонет, и скобы выползают из камня. Решетка падает внутрь.
   Пропустив вперед светлячка, я заглядываю в камеру. Каменный мешок шесть на двенадцать, груды тряпья на полу у дальней стенки. И что здесь привлекло внимание Потапыча? Что такое? Присмотревшись внимательнее, замечаю, что тряпье шевелится.
   — Кто здесь?
   Шевеление усиливается, среди рваных тряпок мелькают руки, лица. Сплошь маленькие. Неужели дети? Скорее карлики. Поскольку мало найдется детей с бородой по пояс.
   — Кто вы?
   Несмело перебирая короткими ножками и закрываясь от света магического светлячка, ко мне приближается один из них. Седая борода, изрядная лысина, щуплое тельце, покрытое износившимися до дыр рубахой и штанами.
   — Доброе утро, — поклонившись, говорит он. — Мы гномы.
   — Кощеевы пленники? — спрашиваю я о том, что очевидно. — И, к сведению, сейчас еще ночь.
   — Да, пленники.
   — И собираетесь сгнить в этих казематах заживо?
   — У нас нет выбора.
   — А я дам вам выбор. Слышите… это ломятся в подземелье озверевшие Кощеевы вояки. Здесь они будут с минуты на минуту. Так вот: вы можете остаться здесь, дождаться их и потерять единственный шанс освободиться. Или вы можете пойти с нами. Мы собираемся найти потайной ход, ведущий из подземелья.
   — А вы знаете, где он? — с просыпающейся надеждой поинтересовался гном.
   Груда тряпья за его спиной зашевелилась, и из нее выбралось несколько гномов помоложе, но такие же худые и обтрепанные. Они с мольбой в глазах смотрели на меня, ожидая ответа.
   Обманывать их я не стал.
   — Я не знаю, есть ли он вообще. Но даже если его нет, я собираюсь встретить свой последний миг с мечом в руках и без оков. Или вас ждет что-то лучшее?
   — Нас ждет лишь одно — попасть на праздничный стол упырей в качестве основного блюда.
   — Я иду с тобой, — вклинился в разговор один из молодых. — Лучше пусть меня зарубят в бою, чем съедят заживо.
   — И я пойду, — сказал, поднимаясь на ноги, гном, с глазами, завязанными грязной тряпкой. — Только скажите мне, где эти твари, и я буду рвать их ногтями и зубами.
   — Я тоже.
   — И я…
   — Кто решил идти, — сказал старый гном, — пусть выйдет к свету.
   Один за другим гномы выползают из тряпья и, щурясь, выходят в круг света.
   — Прекрасно, — говорю я. — А в других камерах кто-нибудь есть?
   — То нам неведомо, — покачал головой старший гном. — Иногда до нас доносятся крики, иногда проходят стражники. Нам приносят объедки раз в два-три дня, сваливают у решетки и уходят дальше, может, кормить других пленников…
   — Ладно, не будем терять времени, пошли. Попадется по пути что-нибудь пригодное как оружие, подбирайте.
   Подземелье оказалось ужас каким длинным.
   Ведомые чутьем льва, мы обнаружили еще несколько заселенных камер. И к нам присоединились несколько человек, один волкодлак и какой-то сумасшедший старик, утверждавший, что он Конан из клана МакЛауд, и требовавший вернуть ему его клеймору.
   Прислушавшись к его бормотанию, я понял, что он рассказывает историю своего пленения:
   — «Остаться должен один», — говорю я ему… а он в ответ: — «Дурак, я бессмертный». Можно подумать, я не знаю. Сам такой. Поднял меч, бросился на него. Взмах, скользящий блок и удар. Он поднял голову, приставил ее на место, вздохнул тяжело и говорит: «Ну бессмертный я, бессмертный». Я ее срубил, а он приставил. А как же гром, молнии, все взрывается, сила вливается в тело?
   — Под Квинов? — со знанием дела спросил я.
   Но он только глаза вытаращил и снова принялся канючить про свой меч. Дикий какой-то, «Горца» ни разу не видел, а туда же…
   Страшный грохот прокатился по подземелью, а следом радостный рев преследователей. Значит, «железную деву» они выбили. Что же, у нас есть от силы пара минут, прежде чем они догонят нас.
   Много крови прольется. Большей частью, конечно, с нашей стороны. Упыри не кровоточат, а скелетам и нечем, при всем желании.
   Ускорив шаг, мы добрались до конца темницы и замерли в удивлении.
   Я не говорил, что я ужасть какой умный, догадливый и проницательный? Нет? Ничего, еще скажу. Пока будем пробираться потайным ходом, ведущим из замка. А куда он может вести? Он же потайной.
   Правда, замаскировать его и не пытались. Там, где заканчиваются ряды камер, коридор сужается до небольшого лаза, очень даже может статься, естественного происхождения.
   — Первыми идут гномы, — распорядился я. — Потом остальные. Мы с Потапычем пойдем последними. Если что, прикроем отход. Все. Пошли!
   Гномы не стали спорить, играя в героев, а просто построились в колонну и один за другим скрылись в дыре.
   Старейшина гномом остановился у входа, провел рукой по стене и воскликнул:
   — Не может быть!
   Но тут настала его очередь лезть, и он не стал задерживаться, чтобы объяснить мне, что его так удивило. По мне, так обыкновенный лаз. Таким и должен быть потайной ход (не кафелем же его выкладывать), с бра на стенах и зеркалами на потолке.
   Лев рыкнул и обернулся человеком.
   — Иначе не пролезу. Уж очень узко.
   Оторвав полосу от рубахи, я перетянул его руку, стараясь остановить кровотечение. Он и так уже заметно ослабел от потери крови.