Егоров Андрей Игоревич. Бунт при Бетельгейзе

   – Что такое?! – вскричал тренер. – Что это еще за несознательность?! Я, как могу, пытаюсь оградить вас от неприятностей!
   – Ладно, играем, – вздохнул Эдик. – Лучше потренироваться, конечно. Как бы только эти твари нас не покалечили раньше времени.
   Тренер обернулся к андроидам и обиженным голосом отдал команду:
   – Начинаем. Эр двенадцать де шесть.
   Механические люди сорвались с места и ринулись на совершенно неготовых к такому стремительному развитию событий игроков. Мучо Чавос занес бейсбольную биту, получил мощнейший удар по ребрам, с хрипом повалился назад и выронил мячик. Его мгновенно подхватил один из андроидов и ринулся к корзине.
   – Действуем! – проорал Эдик. Но слишком поздно – «спортивные экземпляры» уже заработали очко.
   – Не в счет, – заявил Мучо. – Мячик должен был лежать в корзине. И он должен весить тридцать килограммов.
   – Всё верно, – заявил тренер. – Но неожиданные казусы случаются на каждых Играх. Никогда нельзя расслабляться. Теперь мячи буду в корзинах. Их там по три штуки. Я достал только двадцатикилограммовые, свинцовые. Настоящие стоят очень дорого. Давайте, тащите свои мячи, отбирайте у андроидов – словом, играйте, будто всерьез. И не забывайте – белые пятна на полу – это ловушки. Якобы ловушки…
 
   В номер «будущие чемпионы» вползли, с трудом держась на ногах. Больше всех не повезло Эдику. Несколько раз его приложили битой по голове, и теперь он туго соображал. Передвигался по коридору, придерживаясь за стену, и думал о том, что протез себя проявил не слишком хорошо. Ни один из его ударов не достиг цели. Эти специализированные андроиды двигались стремительно, как новейший гоночный болид, и обладали грациозностью кошек. А автоматические команды, вроде безболезненного отключения и мгновенной разделки, тренер включать запретил – боялся, что Цитрус может повредить андроидов. «Ничего, ничего, – приговаривал он. – Тяжело в учении, легко в бою».
   Мучо Чавосу досталось по пояснице, так что он действительно стал походить на старика, разбитого радикулитом. Теперь он беспрестанно кряхтел, что это всё происки проклятого лысого тренера – решил, дескать, их доконать. Змея ударили по рукам, когда он тянул их к мячу – он, постанывая, поглаживал локти. Легче всех отделался Дылда. Его вырубили в самом начале инсценировки игры, и он почти всё время пролежал в уголке зала. Оказавшись в номере, великан кинулся к своей кровати и обнаружил там вместо резиновой женщины лишь ее плоское подобие. Несколько минут Дылда жал кнопку генератора воздухонадува, пытаясь придать своей подружки прежние очертания, но бюст приподнимался лишь на мгновение и резко опадал. Затем великан заметил, что в голове у подружке зияет огромная буква V – кто-то прорезал ее насквозь.
   – Убили! – вскричал великан. – Кто?! – Он обвел своих соседей по комнате свирепым взглядом. – Кто из вас это сделал, гады?!
   – Так, Дылда, – заговорил Эдик, – успокойся, подумай, мы этого сделать никак не могли, мы же были вместе с тобой на тренировке.
   – Значит, Кондратьев…
   – Опомнись, он же голограмма!
   – Может, он только прикидывается голограммой?
   – Да! И при этом проходит сквозь стены, растворяется в воздухе… Наверное, это кто-то из обслуги отеля. Или постояльцев. Голубые к женщинам относятся с отвращением. Вот и продырявили ее. Думали, она составит им конкуренцию.
   – Какие голубые?! – искренне удивился Дылда. – Здесь есть голубые?!
   – Ты что, не слышал объяснений Кондратьева?! – Эдик даже восхитился непроходимой тупостью своего протеже. – Мы в отеле для извращенцев. Пока мы были на тренировке, кто-то из них забрался сюда и проткнул твою подружку.
   В глубине души Цитрус был уверен, что злодеяние – дело рук Кондратьева. Доктор, скорее всего, подкупил кого-то из служащих, заплатил ему начислением средств на банковский счет или еще как-нибудь, а сейчас смотрит в одну из камер видеонаблюдения, искренне наслаждаясь горем несчастного Дылды.
   – Я буду мстить! – заявил тот. – И месть моя будет страшна. Передавлю всех голубых! И всех конкурентов на поле! Они ведь тоже могли приложить к этому руку!
   – Пожалуй, – не стал охлаждать праведный гнев великана Цитрус, сам он испытывал некоторое удовлетворение от неожиданной гибели Дылдиной подружки и размышлял, почему идея проколоть резиновую бабу не пришла к нему раньше.
   Кондратьев не заставил себя долго ждать. Возник всё в том же углу, радуясь, как ребенок.
   – Ну-с, как у нас делишки?! Как вам понравилась тренировка?
   – Я таких андроидов в жизни не видел, – потирая отбитые ребра, проворчал Мучо Чавос. – Это не андроиды, а машины для убийства. Как будто законы робототехники отменили.
   – Никто не обещал, что будет легко.
   – У нас ЧП, – сообщил Эдик, – пока нас колошматили андроиды, кто-то забрался в наш номер и проткнул башку подружке Дылды.
   – Ну и… – Кондратьев сделал вид, что не понимает, в чем дело.
   – Это всё голубые! – выкрикнул великан, слезы хлынули из его глаз, он упал возле кровати, подхватил оставшуюся от красотки резиновую шкурку и страстно сжал в объятиях. – Или другие игроки! Хотят меня разозлить!
   – Конечно, это они, – жадно впитывая зрелище чужого страдания, подтвердил Матвей Игнатьевич. – Но, будьте уверены, виновные будут наказаны. На поле ты им покажешь, кто чего стоит. Одно меня утешает – думаю, утешит и тебя. Если это голубые, они точно не воспользовались ею перед тем, как прикончить.
   – Да, – кивнул Дылда. – А если игроки?
   – В этом случае…
   – В этом случае месть моя будет еще страшнее! – заорал Дылда.
   – Вот и прекрасно. Теперь, когда я вижу, что ваш боевой дух необычайно укрепился, поужинайте хорошенько и отдыхайте, – предложил Матвей Игнатьевич почти ласково. – Завтра вам на поле. Первый день Игр. Отборочные соревнования. Я бы не советовал вам показывать всю свою мощь. Ибо вас тогда станут колошматить сильнее в финале. Достаточно занять место где-то посредине турнирной таблицы. И сохранить целыми трех человек из команды. Особенно берегите Эдика, вашего капитана.
   «Какая забота», – фыркнул про себя Цитрус. Но в чем-то внимание Кондратьева ему даже польстило. Может быть, доктор и не такой уж законченный негодяй?
 
   Как всегда, Эдику не везло. То есть в известной степени не везло – не бывало в его везении такого по-настоящему счастливого фарта, о котором рассказывали некоторые преступники. Собственно, сами рассказчики фартовыми не были, потому что фартовые ребята на астероиды не попадали. А Эдика, если вдуматься, по жизни сопровождал вовсе не фарт, а вечный фуфел. Ну да, бывало такое, что ему давали взаймы по-крупному, и по сто тысяч даже давали – но ведь потом всегда требовали обратно, вместо того чтобы забыть о долге, как о досадном недоразумении.
   Вот и сейчас их команду приговорили к выходу на арену в самых первых рядах. Желающих участвовать в Играх оказалось столько, что все команды разделили на три группы. В финальной игре должны были принять участие лучшие – самые выносливые, ловкие и сильные. Главный судья соревнований предупредил перед началом Игр, что некоторые, наиболее смертоносные ловушки, в предварительных играх активированы не будут, и это вызвало прилив энтузиазма у игроков, но не слишком понравилось зрителям. Они свистели и топали ногами, требуя настоящего зрелища.
   Эдик намеревался еще раз понаблюдать за тем, как мечутся по полю игроки, запомнить ловушки – и вот на тебе, нужно идти на арену и прокладывать путь для других! К тому же, выяснилось, что с этого года цвет костюмов у членов каждой команды должен быть одинаковым и сугубо индивидуальным – чтобы не только судьи и зрители, вооруженные справочниками и специальными компьютерными программами, видели, кто из какой команды, но и сами игроки отличали своих от чужих. В прошлом году очень многие граждане Межгалактического сообщества выразили неудовольствие по поводу того, что во всеобщей свалке сложно было разобрать, за кого болеть, и кто побеждает. По жребию команде Эдика достался черный цвет в желтую полоску.
   – А наша форма, ящ-щеру под филейную час-сть? – прошипел Змей. – И ш-шо нам теперь, нудистами зачуханными по полю шкондыбать?
   – Ерунда, – успокоил его тренер. – Всё предусмотрено. Я сейчас буду.
   Наставник команды, подпрыгивая на бегу, умчался за трибуны и вернулся спустя несколько минут, но не с четырьмя комплектами формы, как этого ожидали игроки, а с двумя баллончиками краски-аэрозоля. Десять минут работы, и прекрасные костюмы покрылись неровными черно-желтыми полосами.
   – Держаться будет хорошо, – напутствовал воспитанников тренер. – Только в кислоту старайтесь падать пореже. А то краска слезет. И дисквалифицируют.
   – Шкура у нас не облезет, если даже нитроэмаль не устоит перед этой кислотой? – мрачно поинтересовался Мучо Чавос.
   – Точно, облезет, – улыбнулся тренер. – Еще раньше, чем краска. Как это я не дотумкал? В общем, будьте осторожны.
   Цитрус с омерзением оглядел соратников по команде: Дылда выглядел огромным объевшимся трутнем, Чавос – шмелем-убийцей, а Змей – тощей, чешуйчато-головой осой. Радовало, что некоторым командам предложили еще более убогие цветовые решения. Соседи по раздевалке, например, покрасили костюмы в розовый цвет с зелеными полосами, а ребята, что переодевались напротив, по замыслу организаторов, должны были щеголять в небесно-голубых цветах. Только краска плохо легла на их прежнюю форму, и голубой цвет получился не небесным, а грязноватым, с разноцветными подпалинами. Только одна из команд, в иссиня-черной форме, выглядела пристойно – но это перечеркивалось уродством игроков – двух бородавочников, таргарийца и громадного одноглазого рангуна.
   – Вы уже решили, кто выходит на поле в стартовом составе? – поинтересовался тренер.
   – Я бы оставил в запасе Дылду, – сказал Эдик. – Может, он посидит и начнет соображать, как нужно играть?
   – А я бы зачислил в запасные этого, – тренер ткнул пальцем в живот Мучо Чавоса. – Он выглядит грозно, лучше приберечь его на потом.
   – Тогда уж лучше приберечь на потом меня, – буркнул Эдик. – Я самый ценный среди всех.
   – Нет-нет, тебе надо быть на арене, освоиться с протезом. К тому же мы должны занять место не ниже двадцатого. Иначе нас не пустят в финал.
   – Ладно, – согласился Эдик. – Я покажу здешнему народу, на что способен один ловкий парень с протезом! Мы займем первое место! Тем более что в командах противников задохлики.
   – Не обольщайтесь чересчур, – нахмурился тренер, – эти самые задохлики, как только пойдет настоящая игра, превратятся в таких здоровяков, что вам и не снилось. К тому же первого места нам не надо. Никогда не показывайте все свои возможности в первых состязаниях – иначе в финале вас просто убьют. Сразу, чтобы не высовывались. Помните, везде нужна хитрая стратегия.
   – С этим я согласен, хитрая стратегия – мой конек, – поведал Эдик.
   – Вот и прекрасно. Я буду следить за вами вон с той трибуны. Помните, я с вами.
   – Думаете, нам это поможет?
   – Нет. Зато мне позволит насладиться игрой. – Тренер улыбнулся напоследок, поманил Мучо Чавоса пальцем и направился к трибунам.
   Чернокожий великан с удобством расположился на скамейке запасных в служебном секторе, а Эдик, Дылда и Змей побрели на край поля, где уже собирались их партнеры по играм. Здесь были и гиганты, и коротышки, представители всех известных в Галактике народностей: люди, рангуны, таргарийцы, бородавочники, рептилии, лемурийцы, чесалы, обники и множество других диковинных рас, даже два бочкообразных струппера с грустными лошадиными глазами на абсолютно плоской голове. Все они были наряжены в разноцветную, размалеванную баллончиками с краской форму. С первого взгляда становилось ясно – в первой битве будет участвовать сброд, непрофессионалы, те, кто приехал на Игры впервые.
   Трибуны были заполнены едва ли наполовину. Народ не спешил на отборочный матч, большинство отсыпалось после вчерашней массовой попойки. То ли дело, когда на арену выйдут любимцы публики, чемпионы прошлых лет. Не говоря уже о завтрашнем дне. Сегодня и билеты шли за полцены, и прямую трансляцию с Игр вели только три межгалактических стереоканала.
   Рефери – именно так официально называли главного судью соревнований, появился перед игроками на антигравитационной платформе – почти такой, о какой Эдик мечтал в госпитале, и на которой парили над стадионом сенаторы – только размерами поменьше.
   – Правила просты, – объявил он. – Две корзины с мячами на одном конце поля. Две корзины для мячей на другом конце. Вы можете брать мячи из любой корзины и бросать в любую. Правила… Правила в том, что никаких правил нет. Забивайте сами, не давайте забивать другим. За особо красивые отборы мячей будут назначаться дополнительные баллы. Можете и не биться между собой, просто забивая мячи. Но учтите, что и за некоторые особенно эффектные удары очки начисляются тоже.
   Рефери басовито хохотнул. Да уж, зрелище еще то – наперегонки таскающие шары из одной корзины в другую игроки. Да таких зрители тухлыми яйцами закидают!
   – За поединком будут следить тридцать моих помощников, – объявил судья. – Хотя каждый из них в бронированном скафандре белого цвета, – чтобы вы могли легко узнать нейтральных людей на поле, – не стоит их бить, сбрасывать в ямы с кислотой, подставлять под удары решеток, колотушек и прочее в этом духе. За это баллы будут сниматься. И напоследок, помните – из шестидесяти присутствующих здесь команд в финальной игре будут участвовать пятнадцать. За дело!
   Антигравитационная платформа взмыла вверх, решетки, отделяющие пятачок, на котором собрались команды, от огромного игрового поля, провалились под землю – и игроки дружно ринулись на поле. Здесь они разделились. Несколько команд в полном составе двинулись к корзинам с мячами. Но большинство побежали к пустым корзинам.
   – Зачем они туда бегут, идиоты? – радостно осклабился Дылда. – У них ведь даже мячей нет. Какие тупые игроки!
   Эдик хмуро кивнул:
   – Мячей у них нет. Они намереваются отбирать мячи у тех, кто протащит их через всё поле. Но и мы не лыком шиты. Постоим, посмотрим, как другие будут попадать в ловушки.
   Метрах в пятидесяти от кромки поля раздался громкий плюх, к небу поднялся фонтанчик мутных брызг – один из рангунов провалился в яму с кислотой. Послышался дикий вой бедолаги. Зрители радостно загомонили, некоторые разразились аплодисментами.
   – Запомнили, где яма? – сказал Эдик. – И она здесь не одна…
   Бегущие к пустым корзинам команды сбавили скорость. Но то и дело кто-то из них попадал в ловушку: трещали электрические разряды, вырывались из земли деревянные колотушки, взрывались маломощные пиротехнические заряды. Брань над игровым полем не смолкала.
   И только гулкий бубнеж комментатора заглушал крики ярости и боли.
   – Я канаю к дальним корзинам, – сообщил Змей. – Буду мячи у лохов отбирать.
   – Лохов здесь мало, – буркнул Эдик. – Один мяч нужно захватить с собой. Дылда его потащит, а мы будем охранять со всех сторон. Забьем гол, а потом уже станем отбирать мячи у тех, кто придет следом.
   – Накинутс-ся вс-сей ш-шоблой, с-сычи болотные, и под молотки нас-с, – прошипел Змей. – Я этим биндюжникам мяч не понес-су.
   – Еще как понесешь! Делаем, как я сказал! Забыл, кто тут бугор? – Цитрус продемонстрировал механический кулак и добавил для острастки: – Сявка поднарная.
   – Ладно, ладно, бугор, – пошел на попятный Змей, – сразу на накаты пош-шел, я ж так, я ж-ше за дело радею.
   Дылда легко подхватил из корзины один мячик, крякнул и заявил:
   – Я и второй могу взять!
   – Оставь одну руку, чтобы отбиваться, – приказал Эдик. – Так, Змей, вперед – будешь обнаруживать и обезвреживать ловушки. Дылда следом. Я прикрываю отступление. То есть наступление! Словом, защищаю тылы!
   Подумав немного, Эдик схватил второй мяч. Механическая рука словно и не почувствовала тяжести, только ногам стало тяжелее, при ходьбе так и заносило на левую сторону.
   У дальних корзин, между тем, завязалась драка. Организаторы предусмотрительно разложили неподалеку от корзин палки, биты, топоры с тупыми лезвиями, острые сабли и хоккейные клюшки. Поспевшие к этому инвентарю первыми команды вооружились и теперь колошматили тех, кто немного припозднился к раздаче бонусов.
   – Да, ребята, здесь не шутят, – помрачнел Эдик еще больше. – Если они за оружие так лупцуют друг дружку, то я представляю, как станут мочить нас. Мы-то несем целых два мяча! Вперед!
   – А, где наш-ша не пропадала, – заорал Змей. – С-сейчас-с дадим фраерам по рогам. – И ринулся вперед.
   – Куда?! – крикнул Эдик. – Держаться вместе! – Слишком поздно. Рептилия уже умчался к дальним корзинам, размахивая кулаками и вереща не своим голосом.
   – Стоп! – скомандовал Цитрус, и Дылда застыл как вкопанный. – Переждем здесь. Всё равно прикрыть его уже не получится.
   Кончилось всё для рептилии, разумеется, плохо. Для начала Змей получил битой по чешуйчатой морде, после чего его, уронив на землю, порядком попинали ногами. Тренер среагировал мгновенно. Пребывающую в глубокой бессознанке рептилию уволокли с арены, а место Змея занял Мучо Чавос.
   Он выбежал на поле из-за разделительной линии, мгновенно завладел одним из мячей и побежал к корзине, не обращая никакого внимания на партнеров. Такой глупости от него никто не ожидал – поэтому его появление у корзины стало неожиданностью для соперников. После недолгой возни с пухлым черверем Чавос завалил противника на панцирь, так что тот ничего не мог поделать, только болтал в воздухе множеством маленьких ножек. А Мучо опустил мяч в корзину, заработав очко для команды. Отвешивая удары направо и налево, чернокожий здоровяк присоединился к Эдику и Дылде.
   – Никуда от нас не убегать, – одернул его Цитрус вместо похвалы, – совсем рехнулся – за мячами бегать. А если бы с тобой поступили так же, как со Змеем?
   – Пусть попробуют, – попрыгивая на месте и потрясая крепкими кулаками, прокричал Чавос, – эх, давно я так не веселился!
   Чтобы немного поумерить его пыл, Эдик вложил в руки чернокожего тридцатикилограммовый шар.
   – На, будешь отвечать за его сохранность. Пробиваемся к дальним корзинам. Все вместе! Надо завладеть оружием.
   Свалка возле оружейной кучи между тем продолжалась. С арены уволакивали всё новых пострадавших. Запасные выбегали на поле и немедленно кидались в бой. Путь к оружейным запасам преграждала толпа жаждущих получить преимущество игроков. С боем команда Эдика пробивалась к дальним корзинам.
   Цитрус вдруг увидел, как взвился над ареной стрекозел с планеты Лемони. В руках стрекозел сжимал мяч и крутил продолговатой башкой – выбирал, в какую корзину опустить добычу. При его летных качествах осуществить точное попадание не составляло труда. Цитрус сообразил, что стрекозел серьезный конкурент, схватил за ногу, одного из игроков, пухленького таргарийца – не то чтобы он недолюбливал представителей этой расы, просто таргариец оказался первым, кто попался под механическую руку. Раскрутив парня, – тот при этом отчаянно визжал, – Цитрус швырнул его вверх. Стрекозел от меткого попадания на время забыл, что надо махать крыльями, камнем полетел вниз и шмякнулся о землю. Да еще попал на красную линию и задергался всем телом, как эпилептик во время приступа.
   – Держу пари, мы заработали дополнительное очко, – заметил Мучо Чавос. – Возможно, даже не одно.
   Команда продолжила движение вперед. Эдик так вошел во вкус, что уже не мог остановиться. В морду одному в синей форме в коричневую клетку, в морду другому в зелено-желтом костюме, в морду третьему в кирпично-красной сверху и лиловой снизу, этому в полосатой – желтой с черным по кумполу! Ой! Цитрус едва успел остановить кулак перед самым лицом Мучо Чавоса. Тот даже заорал от ужаса – ему уже пришлось однажды испытать, на что способна механическая рука «друга юности», и совсем не хотелось снова отправиться в глубокий нокаут.
   – Ты что? С ума сошел?!
   – Не знаю, что со мной делается, – выкрикнул Цитрус, вращая налитыми кровью глазами и стуча зубами, – я, кажется, себя не контролирую.
   – Это всё адреналин, – сообщил вынырнувший откуда-то из общей свалки рангун и попробовал ударить Эдика сведенными в замок лапами по голове, но Цитрус опередил нападающего, влепив железным кулаком в зубы.
   – Никогда не болтай попусту! – И пошел крушить всех подряд, уже совсем не разбирая, кого бьет и почему. Слева и справа мелькали цветастые костюмы, полоски и клетки, а он без устали раздавал удары. Едва кулак протеза достигал цели, врезаясь в челюсть, ухо, грудь, живот врага, Цитрус начинал хохотать от счастья, почти задыхаясь от накатывающего на него безудержного веселья. И снова погружался в пучину злого безумия. Где не было почти ничего. Только разноцветный карнавал дерущихся, лица-маски, мелькающие в калейдоскопе фигуры и тени. Казалось, о мячах никто даже не думает. Тут бы уцелеть да положить побольше соперников.
   Между тем Цитрус превратился в настоящую угрозу для всех остальных игроков. От него разбегались в стороны. С верхних трибун отлично было видно, как, врезаясь в толпу, он проделывает в ней натуральную борозду, потом делит ее надвое, и, обогнув по дуге, снова бросается в бой. В его движениях, которые казались на арене беспорядочными, сверху прослеживался четкий рисунок. Вскоре он привлек всеобщее внимание и даже снискал славу, ему скандировали, кричали слова поддержки. У Эдика появились все шансы стать игроком года, выступить перед миллионами и произнести проникновенную речь, во время которой он непременно должен будет сообщить, кому он обязан своей победой.
   Матч закончился неожиданно. Прозвучала финальная сирена, и бойцы, как по команде, прекратили мутузить друг дружку. Эдик обнаружил себя стоящим в центре груды игроков, из которых он вышиб дух. Все они лежали в раскоряченных позах с застывшим на лицах выражением боли и страдания. Глядя на поверженных противников, Цитрус ощутил, как зашевелилась совесть. Всё же действовал он не совсем честно, используя мощь механического протеза. Впрочем, во время матча он заметил у одного из рангунов шипастый кастет, которым тот с удовольствием орудовал, пока не получил от Эдика мощный заряд электрошокера в поясницу. Да и сабли с клюшками мало уступали ударной мощи механической руки…
   Мучо успел положить свой мяч в корзину, а Дылда свой потерял. Как это случилось, не заметил ни он сам, ни кто-то другой – даже тренер.
   – Может, ты его проглотил? – поинтересовался Цитрус раздраженно. – Нет, ну куда можно деть такую болванку?
   – Не знаю, – уныло переминался с ноги на ногу великан. – Не помню. Может быть, его кто-то у меня забрал? Или я его уронил? Тут столько народу суетилось – каждый так и старался меня пнуть.
   Впрочем, сердился Эдик не сильно. Они забили целых два мяча – мало кому удалось добиться столь впечатляющего результата. Да еще и ловкий бросок таргарийским игроком – этот случай наверняка войдет в подборку лучших эпизодов игры. На определенный гонорар уже можно рассчитывать.
   – То, что ты делал, было совсем неплохо, – одобрил Цитруса тренер, встречающий игроков у кромки поля.
   – Спасибо, – Эдик расплылся в улыбке.
   – В том случае, если бы ты играл в финале. Разве я не просил тебя не выделяться во время первой игры?!
   – М-м-м, да, кажется, что-то такое я слышал.
   – Кажется?! Что-то такое?! Да ты буквально убил меня! Что мне теперь делать?! Руки на себя наложить?!
   – Я не думаю, что всё так серьезно… – ответил Эдик. «А что, если для этого предложить нервному тренеру свою механическую руку?» – мелькнуло у него в голове.
   – А ты подумай! – заорал тот. – Теперь уже во втором туре на вас откроют настоящую охоту. И что мне прикажешь делать?! Как объяснить моим нанимателям, что я тебя этому не учил?!
   – Со мной что-то происходит, – поделился Эдик, ощущая себя немного виноватым, что само по себе было странно, и еще было другое не менее странное чувство, которое он никак не мог выделить из общего потока эмоций, а потому и не мог ясно о нем рассказать, – когда я наношу рукой первый удар, то теряю разум. Меня несет. Я действую словно бы и не сам. Будто это она, – он приподнял протез, сжал руку в кулак, – она управляет мною.
   – Понятно, – тренер помолчал, – волноваться не стоит. Обычный психоз. Я с таким сталкивался. И не раз. Встречается довольно часто. На Больших Межгалактических Играх в том числе. Я бы, конечно, освободил тебя от участия во втором туре, но, боюсь, тогда у нас не будет никаких шансов на победу.
   – Никаких? – уточнил Эдик, разом почувствовав свою значимость.
   – Играешь ты, должен заметить, очень хорошо, – подтвердил тренер. – Ладно, идите отдыхать, бойцы, только заберите вашего раненного в голову товарища, он лежит там, – тренер махнул рукой, – в медицинской комнате. Наверное, уже очухался после травмы.
   – Да какая там травма?! – вмешался Дылда. – Ну, побуцали немного. На астероидах и не такое случается.
   Лицо тренера вытянулось.
   – А вы… вы были на астероидах? – обратился он к великану.
   – Ага, два раза, уби…
   – Шутит! – перебил Дылду Эдик. – Когда будут результаты?
   – Скорее всего, только завтра утром, – продолжая с интересом приглядываться к толстяку, проговорил тренер. – Пока все очки подсчитают, сверятся с видеозаписями, пока всё сведут воедино… Отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра после обеда второй тур. Вы прошли, безусловно. И, к сожалению, скорее всего, заняли первое место.