Страница:
И как результат всего этого, в России в конце ХХ столетия формационные изменения в ее истории вновь совпали с цивилизационными изменениями самой истории России: системные изменения в экономике, политике, социальности были доведены до попыток изменения основ идентичности - исторической, цивилизационной, культурной, духовной. Историческое пространство России вновь стало пространством экспансии вненациональной России. Мы вновь бросились в пучину слома генетического кода собственной истории, архетипов социальности, культуры, духовности, ценностей национальной и цивилизационной идентичности. И как следствие всего этого, для нас вновь стали актуальными вопросы нашей исторической, национальной и цивилизационной идентичности: в какой истории мы живем - русской, российской, европейской, азиатской, евразийской; по логике мировой, заимствованной или собственной истории; кто мы, русские, в собственной истории; в чем сущность русскости и российскости; что такое Россия в мировой истории и есть ли этот феномен вообще ...?
Произошло чудовищное смешение понятий, ценностей и смыслов, в итоге которого мы оказались в извращенной исторической и духовной реальности - на историческом и духовном пепелище собственной страны и нации. Овладение либерально-демократическими ценностями в России превратилось в разрушение самой России и в ней русской нации и отнюдь не потому, что они псевдоценности или не подходят для России, не могут быть ассимилированны ею, а потому, что им пытались придать не свойственный им статус, а именно ценностей национальной и цивилизационной идентичности России - заменить ими ценности цивилизационной идентичности России и национальной русской нации. Это и предопределило кризис идентичности России и в ней русской нации. Это предопределило историческое падение России и русской нации и только потому, что они вновь попытались связать свое бытие в истории с вненациональными ценностями, целями и смыслами бытия в истории. И в этом виновата не Россия, не вся Россия, а только та ее часть, которая не хочет оставаться Россией вненациональная Россия.
Таким образом, современная Россия и как социум, и как суперэтнос оказалась втянута в весьма противоречивую историческую ситуацию, близко стоящей к катастрофической и образованной действием двух тенденций развития, в равной мере разрушительных по отношению к основам национальной и исторической идентичности.
Первая связана с кризисом влияния вненациональной идеологии марксизма. По-своему объясняя и упорядочивая мир, и в ряде случаев достаточно адекватно, марксизм представляет собой одно из учений, и не самых последних по своему фактическому влиянию на ход мировой истории. С позиций здравого смысла, а не ангажированности очередной политической конъюнктуры, в нем нет ничего сверхпредосудительного, никаких особых оснований для особого отношения к нему, будь то со знаком плюс или со знаком минус. В марксизме вызывает законное возражение не только и не столько сам марксизм, сколько маниакальное стремление на протяжении почти всего XX столетия придать ему статус и масштаб идеологии, претендующей на выражение базовых ценностей идентичности исторической и национальной России, чуть ли не их сакральных смыслов и значений.
Вторая тенденция неглубокого, новейшего исторического залегания, но оказавшаяся под стать первой. В новых исторических условиях, отягощенных полномасштабным системным кризисом, поразившим основные жизнеопределяющие стороны бытия российского общества, начиная от экономики и кончая ментальными структурами, были предприняты отчаянные попытки навязать стране и нации в качестве новых ценностей национальной и исторической идентичности вновь вненациональные - ценности либерализма. Никто не будет спорить с тем, что для страны выходящей из тоталитарных тупиков исторического бытия и развития, именно либеральные ценности в их классическом наборе - от принципа разделения властей и кончая правами человека - являются наиболее адекватным социально-экономическим и политическим инструментарием для реформирования общества. Но не для изменения же типа его цивилизации, культуры, духовности - национального в истории и исторического в нации.
Ведь ни социалистические, ни либеральные ценности, строго говоря, не являются цивилизационными и поэтому не могут принять статус этнокультурных и, соответственно, национально идентификационных. Одна нация отличается от другой и утверждает себя в качестве определенной нации не благодаря социалистическим или либеральным ценностям. Они принадлежат к формационной, а не цивилизационной исторической реальности и, следовательно, выступают стадиальными ценностями, которые появляются на определенной ступени социально-экономического развития общества и на определенной ступени исчезают. В отличие от них, собственно, национальные - никогда и никуда не исчезают, ибо с их исчезновением как национальных исчезает сама нация, а вслед за ней и сама история как определенный исторический тип развития определенной локальной цивилизациии.
В итоге современная Россия оказалась в своеобразной цивилизационной ловушке истории, образованной столетней практикой навязывания стране и нации вненациональных принципов национальной и исторической идентичности и основанного на них исторического развития. Итог у всех перед глазами: колоссальная дезориентация в основополагающих принципах национального и исторического бытия, далеко зашедший процесс денационализации нации и, как ее неизбежное следствие - превращение русской нации в потерянную нацию и не где-нибудь, а в своей собственной истории и в той самой мере, в какой оказались разрушенными основы исторической преемственности в ее развитии как нации.
Речь идет о периодически повторяющемся сбросе страны и нации - России с ее исторических рубежей, рубежей достигнутого в истории ценой беспримерного труда, неимоверных лишений и неисчислимых жертв. О странной, если не сказать точнее - патологической практике отказа от необходимости считаться со сложившимися историческими реальностями, продолжения заложенных в них лучших тенденций развития, от исторической преемственности как таковой. И поскольку речь идет именно об отказе продолжить историю России как России, то постольку речь идет о предательстве в истории и самой истории, всякий раз начинающемся с предательства национального в истории и исторического в нации. И в этих явно затянувшихся процессах мы рискуем уже самими основами существования нации в истории, и не только демографическими, угрозы которым только сейчас по-настоящему начинают осознаваться. Под угрозой хаотизации и преодоления в истории оказались ментальные структуры нации, базовые ценности идентичности, отвечающие за духовные основы нации и истории в основах человеческой души. Вопрос приобрел статус экзистенциального - о бытии и небытии России и в ней русской нации и как нации, и как русской.
Национальное, а тем более в своих архетипических проявлениях, является абсолютно первичным ко всем другим проявлениям исторического в истории экономическому, социальному, политическому, ибо выражает самые глубинные, духовные основы истории в основах души каждого человека, вместе с исчезновением которых исчезает сама история как история определенного этноса, его культуры и духовности. История в качестве определенного цивилизационного процесса определяется и форматируется не экономикой и политикой, а культурой и духовностью. Она национальна суть. Забвение именно этого и принципиально важного обстоятельства - того, что всякая история есть прежде всего национальная история, а потом уже история всего остального, и привело Россию к катастрофическим падениям в XX столетии, в его начале и его конце.
Все это чрезвычайно важно осознать для того, чтобы понять, в какой точке развития мы находимся в собственной истории, какие сложности и противоречия являются главными и определяющими в переживаемый, явно переходный период российской истории, переходом к чему и преодолением чего он должен стать - сложившихся стереотипов вненационального мышления и поведения в истории, вненационального отношения к самой России и ее исторической судьбе.
Ведь глубинная историческая суть всего происходящего в современной России это:
а) отход от интернационально-вненациональных основ цивилизационной идентичности в истории, навязанных России ее коммунизацией в начале и западнизацией в конце ХХ столетия;
б) отказ от утопической практики строительства основ общечеловеческой цивилизации и, главное, принесения в жертву во имя такого строительства основ локальности собственной цивилизации, полноты и самого бытия собственного национального начала в истории;
в) возвращение к национальным ценностям и основам идентичности в истории, России к своей российскости, а русских к своей русскости - к вечному в собственной истории, культуре, духовности.
Таким образом, у современной России есть комплекс проблем, которого нет у большинства стран мира - обретение своей цивилизационной, исторической и национальной идентичности, порушенной, потерянной или хаотизированной в результате цивилизационной катастрофы Октября 1917-го и попытки цивилизационного переворота Августа 1991-го. Отсюда и специфический круг проблем возрожденческого порядка: ситуация преодоления цивилизационной безосновности бытия в истории и смятения национального духа, возрождения начал исторической и национальной России как наиболее пострадавших за ХХ столетие истории России. Логика национального возрождения России прозрачна - это логика возрождения русско-российской сущности России-цивилизации. А это, в ряду прочего, предполагает решение трех взаимосвязанных задач принципиального характера.
Первое - возрождение в его подлинной чистоте генетического кода истории России, всей системы архетипов социальности, культуры, духовности, самого способа их объективации в истории и самой истории - базовых структур национальной идентичности.
Второе - восстановление на евразийских просторах России адекватной локальности ее цивилизации цивилизационного субъекта. Это предполагает преодоление не только цивилизационного раскола России на национальную и вненациональную Россию, но и на этой основе обретения подлинной национальной субъектности в собственной национальной истории - возрождение рускости в русской нации и российскости в России.
Третье - возрождение русско-российских основ в цивилизационной логике бытия России в истории, в самом типе ее цивилизацонного исторического развития.
Все это обязывает прежде всему к тому, чтобы развиваться на базе собственных цивилизационных основ в истории, а не посредством их преодоления. Это обязывает все цивилизационные процессы в истории России увязывать с сохранением и дальнейшим развитием основ цивилизационной идентичности России. Это обязывает все формационные изменения в России адаптировать к локальным особенностям России-цивилизации, не превращать процесс овладения новыми формационными свойствами и качествами в процесс слома базовых структур цивилизационной идентичности России и в ней национальной русской нации. Это обязывает отказаться от крайностей поведения в истории, всякий раз входивших в историческое пространство России как раз в той связи и мере, в какой Россия начинала базировать свое бытие на вненациональных парадигмах исторического развития, будь то тотальной коммунизации или западнизации.
Еще раз подчеркнем: оба проекта цивилизационной идентичности России коммунизации и западнизации - несмотря на различия в их цивилизационной направленности, есть проекты разрушения основ локальности российской цивилизации, и прежде всего ее русского национального ядра. Их объединяет идея исторической, цивилизационной, культурной и духовной неполноценности национальной России, идея ее преодоления в истории как России. Отсюда и общность процессов интернационализации русской нации, и в том и в другом случае принявших безбрежный масштаб и характер, близко стоящий к тому, чтобы превратить нацию в этнографический материал истории для новых цивилизационных экспериментов в России и над Россией.
Все это объясняет остроту постановки вопроса о русском вопросе в России, так как речь идет об обретении Россией основ своей исторической, цивилизационной, культурной, и духовной идентичности, своего основного цивилизационного субъекта. А это невозможно осуществить вне национальных форм бытия в истории, вне принципов национальной и исторической России. Все это объясняет, почему логика возрождения России в истории неизбежно превращается в логику именно национального возрождения, ибо в возрождении нуждается Россия и в ней русская нация, при этом и то и другое именно как Россия и как нация. А это глубоко национальный процесс.
Все это объясняет, почему логика национального возрождения России это логика возвращения России на путь собственного цивилизационного бытия в истории, к логике исторического творчества по логике бытия локальности своей цивилизации. Ибо и то и другое наиболее последовательно можно осуществить в истории только с позиции русско-российской идентичности в истории, только восстановив ее национальную суть. А это можно достичь, опираясь только на принципы национального возрождения в истории. Всякое иное будет новым национальным предательством России, новым бегством от России, от основ исторической и национальной идентичности в истории. В этом смысле возможности национального возрождения России - это в первую очередь возможности восстановления и развития базовых структур цивилизационной и национальной идентичности в России, того, насколько Россия может сохранить и развить себя как Россию.
Тем самым основной вектор возрождения России неизбежно оказывается национально центрированным и только на этой национальной основе становится вектором возрождения России, в том числе и потому, что возрождать надо национальное в истории и историческое в нации, само русско-российское начало истории как национальное начало. При этом чем более запущенными оказываются возрожденческие проблемы истории, тем большую роль в них играет национальное начало истории. В пользу сказанного однозначно свидетельствует весь мировой опыт истории, из которого наиболее впечатляющим является опыт национального возрождения Израиля.
Опыт еврейского возрождения наиболее поучителен для России. Через 2000 лет восстановить все - государственность, язык, центр локальности национальной цивилизации, архетипы социальности, культуры, духовности, сам тип цивилизационного бытия в истории.... И все это стало реальностью исключительно как результат реализации принципов национального возрождения в истории, как плод развитого национального сознания и национальной воли. Именно в этой связи и на этом фоне не вызывает сомнений крайняя запущенность основ национального бытия России в истории, а потому запущенность и самой истории России, выход из которой может дать только сплав развитого национального сознания и непреоборимой национальной воли только принципы национального возрождения России.
Вполне очевидно, современная Россия находится на одном из самых ответственных переломов в своей истории, в своеобразной точке исторической бифуркации - в выборе пути цивилизационного развития, который отягощен колоссальной цивилизационной дезориентацией России, потерей базовых структур исторической идентичности. Россия столкнулась с задачами цивилизационного строительства совершенно уникального порядка: с одной стороны, восстановления генетического кода своей истории, основ цивилизационной идентичности, порушенных цивилизационными экспериментами ХХ века, а с другой - задачами цивилизационной модернизации.
Опыт мировой истории свидетельствует: локальная цивилизация гибнет, как только оказывается не в состоянии продолжить общественный прогресс на базе саморазвития цивилизационных основ локальности своего бытия в истории, в частности, как только они становятся неадекватными целям и задачам продолжения формационного прогресса. Она гибнет, если оказывается не в состоянии породить из своих цивилизационных глубин новые социокультурные и духовные формы бытия, способные стать средством цивилизационного освоения человеческой истории в ее новых свойствах, связях и отношениях, средством прорыва к новым ценностям и смыслам бытия в истории и на этой основе придать новое человеческое измерение новым отношениям человека со всем сущим.
Дело в том, что локальная цивилизация и цивилизационное освоение истории есть освоение ее в специфически человеческих формах, придающих ей специфически человеческое измерение. Человек живет не просто в формационной исторической реальности, не просто экономикой, политикой, социальностью, он живет еще в цивилизационной исторической реальности, в пространстве особых человеческих смыслов, ценностями культуры и духовности, посредством которых он осваивает и делает человекоразмерными любые новые формационные качества общества. Это не просто то, как они существуют между людьми или между людьми и природой - в системе их общественных отношений, но и то, как они существуют в их сознании, культурно и духовно осваиваются. Цивилизационное освоение истории есть особое очеловечивание истории, оно пронизывает всю ткань социальности особыми культурными и духовными смыслами бытия, которые в этой связи и на этой основе становятся ценностями и смыслами бытия конкретной локальной цивилизации, отличающими ее от всех остальных.
Всякая локальная цивилизация по-своему цивилизует формационную историческую реальность, по-своему ее окультуривает и одухотворяет, наполняя ее своими, только ей присущими ценностями и смыслами, только ей присущим способом их проживания в истории. Источник этой цивилизационной особости в глубинах генетического кода истории локальной цивилизации. Оттуда, из глубин его архетипов осуществляется духовная самодетерминация человеческой истории, исчерпание которой становится исчерпанием самой истории. Там и тогда, где и когда локальная цивилизация оказывается не способна на базе своих архетипов социальности, культуры, духовности к развитию новых форм социальности, культуры, духовности, новых способов их объективации в истории и самой истории, адекватных освоению и саморазвитию новых формационных свойств и качеств общества, происходит исторический коллапс локальной цивилизации. Она просто умирает в истории, ибо история, базовый источник ее духовной самодетерминации умирает в локальной цивилизации.
Что в этой связи представляет собой Россия, является ли она цивилизационно самодостаточной страной, насколько достаточны ее социокультурные и духовные источники, подпитывающие бытие локальности ее цивилизации? Россия в современном мире - это 2,5% мирового населения, но уже 14% мировой территории и 24% интеллектуальных и более 40% природных ресурсов. Это богатейшая по природным ресурсам страна, не менее богатая по человеческим, и прежде всего по интеллектуальному и духовному качеству населения. Но это богатейшая страна и по опыту исторического развития, по опыту разрешения исторических проблем и противоречий развития. Она выживала в исторических условиях, которые, по общему признанию, являются неприемлемыми для исторического существования, что само по себе свидетельствует о колоссальном историческом потенциале страны и нации.
В истории выживает только то, что побеждает, а побеждает только то, что обладает для этого достаточными источниками культурной и духовной самодетерминации, способно дать духовный ответ на новые вызовы истории. И вместе с тем Россия - это цивилизация с подчеркнуто кризисным бытием в истории, особенно в ХХ столетии. И причина этого кроется не столько в цивилизационной специфике России, сколько в тех отношениях, которые складываются между Россией и целями и задачами ее исторической модернизации.
Дело в том, что в силу цивилизационного раскола России в ней постоянно воспроизводятся крайности в решении проблем ее исторической модернизации. И это происходит независимо от того, абсолютизируется или, напротив, вовсе игнорируется цивилизационная специфика России. Но есть и различия. Когда цивилизационная специфика России преувеличивается, она становится источником для сдерживания исторической модернизации; когда недооценивается - используется для слома основ локальности России-цивилизации, преодоления базовых структур ее исторической, культурной, духовной идентичности. И это различие носит принципиальный характер, ибо есть различие между тем, что только препятствует исторической модернизации России, и тем, что превращает всякую ее модернизацию в цивилизационный переворот, в логику цивилизационных потрясений России.
Вполне очевидно, в первом случае не стоит преувеличивать и уж точно абсолютизировать цивилизационное своеобразие России, выталкивая ее из общего цивилизационного пространства человечества. Ни одна локальная цивилизация не является самодостаточной настолько, чтобы в своем историческом бытии игнорировать необходимость прививок новых цивилизационных свойств, заимствованных от других локальных цивилизаций и культур. В этом смысле логику цивилизационной идентичности недопустимо строить на основе своеобразной цивилизационной ксенофобии, дистанцируясь от всего мира и находя себе врагов по всему миру. Логика цивилизационной идентичности и самодостаточности должна строиться на логике связи со всем миром локальности человеческих цивилизаций и культур, понимания их инаковости, но и самоценности, на логике отношений к ним как к своему-другому, другому, но своему, своему, но все-таки другому. Подлинно цивилизационное в истории живет логикой цивилизацонного обогащения, правда, при этом без слома основ локальности цивилизационной идентичности.
На это стоит обратить особое внимание, так как во втором случае, когда полностью игнорируется локально цивилизационная специфика России, все процессы исторической модернизации России пытаются свести не просто к банальностям цивилизационных заимствований а, хуже того, к преодолению самой локальности русско-российской цивилизации в истории. В этом случае всякое цивилизационное заимствование превращается в повод для безграничного скепсиса по отношению к исторической продуктивности самих цивилизационных устоев бытия России в истории, в действующую причину для преодоления России в истории, для слома базовых структур ее идентичности. В этой связи стоит обратить внимание на то, что цивилизационные заимствования есть в структуре всех локальных цивилизаций, но нигде они не становятся поводом и, тем более, причиной для слома цивилизационной и национальной идентичности. В противном случае историческая модернизация перестает ею быть, ибо модернизацией чего она становится, если, по сути, преодолевает в истории то, модернизацией чего она должна стать - Россию, превращается в разрушение цивилизационных основ ее бытия в истории.
В этом отношении достаточно показательными являются итоги последней попытки модернизации России. Ведь дело оказалось не в либерализме и демократии самих по себе, не в том, насколько либерально-демократические идеи и ценности необходимы или нет для России, ее исторической модернизации, а в том, что им, как формационным ценностям, придали статус цивилизационных, хуже того, статус цивилизационной и национальной идентичности.
Ведь это уже факт, и весьма прискорбный, но именно либерально-демократическими ценностями после Августа 1991-го пытались подменить ничем не заменимые основы цивилизационной и национальной идентичности России, напоследок увязав их реализацию с тотальным преодолением России и как исторической, и как национальной, с цивилизационным предательством России-цивилизации вообще. Так в постоянном размывании цивилизационной самобытности и идентичности России кроется одна из главных причин, не позволяющая ей сосредоточиться на себе как на России, осуществлять модернизационные процессы в России, для России и во имя России, а не нечто другое.
Все это стоит иметь в виду, когда речь заходит о выборе путей дальнейшего цивилизационного развития России. Стадия Россия-СССР исчерпала себя и, возможно, даже несколько раньше, чем она того заслуживала. Но возврат к ней невозможен, хотя бы потому, что в истории ничто не повторяется. Нельзя вернуться в прошлое как в настоящее, оно будет возвращением уже в новую историческую реальность. Уже только по этой причине мы не рассматриваем реставрационный вариант цивилизационного развития России как реально исторический, хотя влияние советской цивилизационной системы на ближайшую историческую перспективу исключить нельзя. И это закономерно, она не может просто так уйти и, тем более, исчезнуть, как не может уйти и исчезнуть история. История может либо продолжиться, либо прекратиться, но в любом случае сохраниться как история и в таком качестве влиять на будущее. В этом смысле полной свободы выбора цивилизационного развития в истории нет, ибо быть в истории и отказаться от истории нельзя, не отказавшись от истории вообще. Свобода выбора в истории определяется самой историей, а в случае с выбором пути цивилизационного развития еще и генетическим кодом истории, в данном случае России. Россия не свободна от себя самой как России.
Произошло чудовищное смешение понятий, ценностей и смыслов, в итоге которого мы оказались в извращенной исторической и духовной реальности - на историческом и духовном пепелище собственной страны и нации. Овладение либерально-демократическими ценностями в России превратилось в разрушение самой России и в ней русской нации и отнюдь не потому, что они псевдоценности или не подходят для России, не могут быть ассимилированны ею, а потому, что им пытались придать не свойственный им статус, а именно ценностей национальной и цивилизационной идентичности России - заменить ими ценности цивилизационной идентичности России и национальной русской нации. Это и предопределило кризис идентичности России и в ней русской нации. Это предопределило историческое падение России и русской нации и только потому, что они вновь попытались связать свое бытие в истории с вненациональными ценностями, целями и смыслами бытия в истории. И в этом виновата не Россия, не вся Россия, а только та ее часть, которая не хочет оставаться Россией вненациональная Россия.
Таким образом, современная Россия и как социум, и как суперэтнос оказалась втянута в весьма противоречивую историческую ситуацию, близко стоящей к катастрофической и образованной действием двух тенденций развития, в равной мере разрушительных по отношению к основам национальной и исторической идентичности.
Первая связана с кризисом влияния вненациональной идеологии марксизма. По-своему объясняя и упорядочивая мир, и в ряде случаев достаточно адекватно, марксизм представляет собой одно из учений, и не самых последних по своему фактическому влиянию на ход мировой истории. С позиций здравого смысла, а не ангажированности очередной политической конъюнктуры, в нем нет ничего сверхпредосудительного, никаких особых оснований для особого отношения к нему, будь то со знаком плюс или со знаком минус. В марксизме вызывает законное возражение не только и не столько сам марксизм, сколько маниакальное стремление на протяжении почти всего XX столетия придать ему статус и масштаб идеологии, претендующей на выражение базовых ценностей идентичности исторической и национальной России, чуть ли не их сакральных смыслов и значений.
Вторая тенденция неглубокого, новейшего исторического залегания, но оказавшаяся под стать первой. В новых исторических условиях, отягощенных полномасштабным системным кризисом, поразившим основные жизнеопределяющие стороны бытия российского общества, начиная от экономики и кончая ментальными структурами, были предприняты отчаянные попытки навязать стране и нации в качестве новых ценностей национальной и исторической идентичности вновь вненациональные - ценности либерализма. Никто не будет спорить с тем, что для страны выходящей из тоталитарных тупиков исторического бытия и развития, именно либеральные ценности в их классическом наборе - от принципа разделения властей и кончая правами человека - являются наиболее адекватным социально-экономическим и политическим инструментарием для реформирования общества. Но не для изменения же типа его цивилизации, культуры, духовности - национального в истории и исторического в нации.
Ведь ни социалистические, ни либеральные ценности, строго говоря, не являются цивилизационными и поэтому не могут принять статус этнокультурных и, соответственно, национально идентификационных. Одна нация отличается от другой и утверждает себя в качестве определенной нации не благодаря социалистическим или либеральным ценностям. Они принадлежат к формационной, а не цивилизационной исторической реальности и, следовательно, выступают стадиальными ценностями, которые появляются на определенной ступени социально-экономического развития общества и на определенной ступени исчезают. В отличие от них, собственно, национальные - никогда и никуда не исчезают, ибо с их исчезновением как национальных исчезает сама нация, а вслед за ней и сама история как определенный исторический тип развития определенной локальной цивилизациии.
В итоге современная Россия оказалась в своеобразной цивилизационной ловушке истории, образованной столетней практикой навязывания стране и нации вненациональных принципов национальной и исторической идентичности и основанного на них исторического развития. Итог у всех перед глазами: колоссальная дезориентация в основополагающих принципах национального и исторического бытия, далеко зашедший процесс денационализации нации и, как ее неизбежное следствие - превращение русской нации в потерянную нацию и не где-нибудь, а в своей собственной истории и в той самой мере, в какой оказались разрушенными основы исторической преемственности в ее развитии как нации.
Речь идет о периодически повторяющемся сбросе страны и нации - России с ее исторических рубежей, рубежей достигнутого в истории ценой беспримерного труда, неимоверных лишений и неисчислимых жертв. О странной, если не сказать точнее - патологической практике отказа от необходимости считаться со сложившимися историческими реальностями, продолжения заложенных в них лучших тенденций развития, от исторической преемственности как таковой. И поскольку речь идет именно об отказе продолжить историю России как России, то постольку речь идет о предательстве в истории и самой истории, всякий раз начинающемся с предательства национального в истории и исторического в нации. И в этих явно затянувшихся процессах мы рискуем уже самими основами существования нации в истории, и не только демографическими, угрозы которым только сейчас по-настоящему начинают осознаваться. Под угрозой хаотизации и преодоления в истории оказались ментальные структуры нации, базовые ценности идентичности, отвечающие за духовные основы нации и истории в основах человеческой души. Вопрос приобрел статус экзистенциального - о бытии и небытии России и в ней русской нации и как нации, и как русской.
Национальное, а тем более в своих архетипических проявлениях, является абсолютно первичным ко всем другим проявлениям исторического в истории экономическому, социальному, политическому, ибо выражает самые глубинные, духовные основы истории в основах души каждого человека, вместе с исчезновением которых исчезает сама история как история определенного этноса, его культуры и духовности. История в качестве определенного цивилизационного процесса определяется и форматируется не экономикой и политикой, а культурой и духовностью. Она национальна суть. Забвение именно этого и принципиально важного обстоятельства - того, что всякая история есть прежде всего национальная история, а потом уже история всего остального, и привело Россию к катастрофическим падениям в XX столетии, в его начале и его конце.
Все это чрезвычайно важно осознать для того, чтобы понять, в какой точке развития мы находимся в собственной истории, какие сложности и противоречия являются главными и определяющими в переживаемый, явно переходный период российской истории, переходом к чему и преодолением чего он должен стать - сложившихся стереотипов вненационального мышления и поведения в истории, вненационального отношения к самой России и ее исторической судьбе.
Ведь глубинная историческая суть всего происходящего в современной России это:
а) отход от интернационально-вненациональных основ цивилизационной идентичности в истории, навязанных России ее коммунизацией в начале и западнизацией в конце ХХ столетия;
б) отказ от утопической практики строительства основ общечеловеческой цивилизации и, главное, принесения в жертву во имя такого строительства основ локальности собственной цивилизации, полноты и самого бытия собственного национального начала в истории;
в) возвращение к национальным ценностям и основам идентичности в истории, России к своей российскости, а русских к своей русскости - к вечному в собственной истории, культуре, духовности.
Таким образом, у современной России есть комплекс проблем, которого нет у большинства стран мира - обретение своей цивилизационной, исторической и национальной идентичности, порушенной, потерянной или хаотизированной в результате цивилизационной катастрофы Октября 1917-го и попытки цивилизационного переворота Августа 1991-го. Отсюда и специфический круг проблем возрожденческого порядка: ситуация преодоления цивилизационной безосновности бытия в истории и смятения национального духа, возрождения начал исторической и национальной России как наиболее пострадавших за ХХ столетие истории России. Логика национального возрождения России прозрачна - это логика возрождения русско-российской сущности России-цивилизации. А это, в ряду прочего, предполагает решение трех взаимосвязанных задач принципиального характера.
Первое - возрождение в его подлинной чистоте генетического кода истории России, всей системы архетипов социальности, культуры, духовности, самого способа их объективации в истории и самой истории - базовых структур национальной идентичности.
Второе - восстановление на евразийских просторах России адекватной локальности ее цивилизации цивилизационного субъекта. Это предполагает преодоление не только цивилизационного раскола России на национальную и вненациональную Россию, но и на этой основе обретения подлинной национальной субъектности в собственной национальной истории - возрождение рускости в русской нации и российскости в России.
Третье - возрождение русско-российских основ в цивилизационной логике бытия России в истории, в самом типе ее цивилизацонного исторического развития.
Все это обязывает прежде всему к тому, чтобы развиваться на базе собственных цивилизационных основ в истории, а не посредством их преодоления. Это обязывает все цивилизационные процессы в истории России увязывать с сохранением и дальнейшим развитием основ цивилизационной идентичности России. Это обязывает все формационные изменения в России адаптировать к локальным особенностям России-цивилизации, не превращать процесс овладения новыми формационными свойствами и качествами в процесс слома базовых структур цивилизационной идентичности России и в ней национальной русской нации. Это обязывает отказаться от крайностей поведения в истории, всякий раз входивших в историческое пространство России как раз в той связи и мере, в какой Россия начинала базировать свое бытие на вненациональных парадигмах исторического развития, будь то тотальной коммунизации или западнизации.
Еще раз подчеркнем: оба проекта цивилизационной идентичности России коммунизации и западнизации - несмотря на различия в их цивилизационной направленности, есть проекты разрушения основ локальности российской цивилизации, и прежде всего ее русского национального ядра. Их объединяет идея исторической, цивилизационной, культурной и духовной неполноценности национальной России, идея ее преодоления в истории как России. Отсюда и общность процессов интернационализации русской нации, и в том и в другом случае принявших безбрежный масштаб и характер, близко стоящий к тому, чтобы превратить нацию в этнографический материал истории для новых цивилизационных экспериментов в России и над Россией.
Все это объясняет остроту постановки вопроса о русском вопросе в России, так как речь идет об обретении Россией основ своей исторической, цивилизационной, культурной, и духовной идентичности, своего основного цивилизационного субъекта. А это невозможно осуществить вне национальных форм бытия в истории, вне принципов национальной и исторической России. Все это объясняет, почему логика возрождения России в истории неизбежно превращается в логику именно национального возрождения, ибо в возрождении нуждается Россия и в ней русская нация, при этом и то и другое именно как Россия и как нация. А это глубоко национальный процесс.
Все это объясняет, почему логика национального возрождения России это логика возвращения России на путь собственного цивилизационного бытия в истории, к логике исторического творчества по логике бытия локальности своей цивилизации. Ибо и то и другое наиболее последовательно можно осуществить в истории только с позиции русско-российской идентичности в истории, только восстановив ее национальную суть. А это можно достичь, опираясь только на принципы национального возрождения в истории. Всякое иное будет новым национальным предательством России, новым бегством от России, от основ исторической и национальной идентичности в истории. В этом смысле возможности национального возрождения России - это в первую очередь возможности восстановления и развития базовых структур цивилизационной и национальной идентичности в России, того, насколько Россия может сохранить и развить себя как Россию.
Тем самым основной вектор возрождения России неизбежно оказывается национально центрированным и только на этой национальной основе становится вектором возрождения России, в том числе и потому, что возрождать надо национальное в истории и историческое в нации, само русско-российское начало истории как национальное начало. При этом чем более запущенными оказываются возрожденческие проблемы истории, тем большую роль в них играет национальное начало истории. В пользу сказанного однозначно свидетельствует весь мировой опыт истории, из которого наиболее впечатляющим является опыт национального возрождения Израиля.
Опыт еврейского возрождения наиболее поучителен для России. Через 2000 лет восстановить все - государственность, язык, центр локальности национальной цивилизации, архетипы социальности, культуры, духовности, сам тип цивилизационного бытия в истории.... И все это стало реальностью исключительно как результат реализации принципов национального возрождения в истории, как плод развитого национального сознания и национальной воли. Именно в этой связи и на этом фоне не вызывает сомнений крайняя запущенность основ национального бытия России в истории, а потому запущенность и самой истории России, выход из которой может дать только сплав развитого национального сознания и непреоборимой национальной воли только принципы национального возрождения России.
Вполне очевидно, современная Россия находится на одном из самых ответственных переломов в своей истории, в своеобразной точке исторической бифуркации - в выборе пути цивилизационного развития, который отягощен колоссальной цивилизационной дезориентацией России, потерей базовых структур исторической идентичности. Россия столкнулась с задачами цивилизационного строительства совершенно уникального порядка: с одной стороны, восстановления генетического кода своей истории, основ цивилизационной идентичности, порушенных цивилизационными экспериментами ХХ века, а с другой - задачами цивилизационной модернизации.
Опыт мировой истории свидетельствует: локальная цивилизация гибнет, как только оказывается не в состоянии продолжить общественный прогресс на базе саморазвития цивилизационных основ локальности своего бытия в истории, в частности, как только они становятся неадекватными целям и задачам продолжения формационного прогресса. Она гибнет, если оказывается не в состоянии породить из своих цивилизационных глубин новые социокультурные и духовные формы бытия, способные стать средством цивилизационного освоения человеческой истории в ее новых свойствах, связях и отношениях, средством прорыва к новым ценностям и смыслам бытия в истории и на этой основе придать новое человеческое измерение новым отношениям человека со всем сущим.
Дело в том, что локальная цивилизация и цивилизационное освоение истории есть освоение ее в специфически человеческих формах, придающих ей специфически человеческое измерение. Человек живет не просто в формационной исторической реальности, не просто экономикой, политикой, социальностью, он живет еще в цивилизационной исторической реальности, в пространстве особых человеческих смыслов, ценностями культуры и духовности, посредством которых он осваивает и делает человекоразмерными любые новые формационные качества общества. Это не просто то, как они существуют между людьми или между людьми и природой - в системе их общественных отношений, но и то, как они существуют в их сознании, культурно и духовно осваиваются. Цивилизационное освоение истории есть особое очеловечивание истории, оно пронизывает всю ткань социальности особыми культурными и духовными смыслами бытия, которые в этой связи и на этой основе становятся ценностями и смыслами бытия конкретной локальной цивилизации, отличающими ее от всех остальных.
Всякая локальная цивилизация по-своему цивилизует формационную историческую реальность, по-своему ее окультуривает и одухотворяет, наполняя ее своими, только ей присущими ценностями и смыслами, только ей присущим способом их проживания в истории. Источник этой цивилизационной особости в глубинах генетического кода истории локальной цивилизации. Оттуда, из глубин его архетипов осуществляется духовная самодетерминация человеческой истории, исчерпание которой становится исчерпанием самой истории. Там и тогда, где и когда локальная цивилизация оказывается не способна на базе своих архетипов социальности, культуры, духовности к развитию новых форм социальности, культуры, духовности, новых способов их объективации в истории и самой истории, адекватных освоению и саморазвитию новых формационных свойств и качеств общества, происходит исторический коллапс локальной цивилизации. Она просто умирает в истории, ибо история, базовый источник ее духовной самодетерминации умирает в локальной цивилизации.
Что в этой связи представляет собой Россия, является ли она цивилизационно самодостаточной страной, насколько достаточны ее социокультурные и духовные источники, подпитывающие бытие локальности ее цивилизации? Россия в современном мире - это 2,5% мирового населения, но уже 14% мировой территории и 24% интеллектуальных и более 40% природных ресурсов. Это богатейшая по природным ресурсам страна, не менее богатая по человеческим, и прежде всего по интеллектуальному и духовному качеству населения. Но это богатейшая страна и по опыту исторического развития, по опыту разрешения исторических проблем и противоречий развития. Она выживала в исторических условиях, которые, по общему признанию, являются неприемлемыми для исторического существования, что само по себе свидетельствует о колоссальном историческом потенциале страны и нации.
В истории выживает только то, что побеждает, а побеждает только то, что обладает для этого достаточными источниками культурной и духовной самодетерминации, способно дать духовный ответ на новые вызовы истории. И вместе с тем Россия - это цивилизация с подчеркнуто кризисным бытием в истории, особенно в ХХ столетии. И причина этого кроется не столько в цивилизационной специфике России, сколько в тех отношениях, которые складываются между Россией и целями и задачами ее исторической модернизации.
Дело в том, что в силу цивилизационного раскола России в ней постоянно воспроизводятся крайности в решении проблем ее исторической модернизации. И это происходит независимо от того, абсолютизируется или, напротив, вовсе игнорируется цивилизационная специфика России. Но есть и различия. Когда цивилизационная специфика России преувеличивается, она становится источником для сдерживания исторической модернизации; когда недооценивается - используется для слома основ локальности России-цивилизации, преодоления базовых структур ее исторической, культурной, духовной идентичности. И это различие носит принципиальный характер, ибо есть различие между тем, что только препятствует исторической модернизации России, и тем, что превращает всякую ее модернизацию в цивилизационный переворот, в логику цивилизационных потрясений России.
Вполне очевидно, в первом случае не стоит преувеличивать и уж точно абсолютизировать цивилизационное своеобразие России, выталкивая ее из общего цивилизационного пространства человечества. Ни одна локальная цивилизация не является самодостаточной настолько, чтобы в своем историческом бытии игнорировать необходимость прививок новых цивилизационных свойств, заимствованных от других локальных цивилизаций и культур. В этом смысле логику цивилизационной идентичности недопустимо строить на основе своеобразной цивилизационной ксенофобии, дистанцируясь от всего мира и находя себе врагов по всему миру. Логика цивилизационной идентичности и самодостаточности должна строиться на логике связи со всем миром локальности человеческих цивилизаций и культур, понимания их инаковости, но и самоценности, на логике отношений к ним как к своему-другому, другому, но своему, своему, но все-таки другому. Подлинно цивилизационное в истории живет логикой цивилизацонного обогащения, правда, при этом без слома основ локальности цивилизационной идентичности.
На это стоит обратить особое внимание, так как во втором случае, когда полностью игнорируется локально цивилизационная специфика России, все процессы исторической модернизации России пытаются свести не просто к банальностям цивилизационных заимствований а, хуже того, к преодолению самой локальности русско-российской цивилизации в истории. В этом случае всякое цивилизационное заимствование превращается в повод для безграничного скепсиса по отношению к исторической продуктивности самих цивилизационных устоев бытия России в истории, в действующую причину для преодоления России в истории, для слома базовых структур ее идентичности. В этой связи стоит обратить внимание на то, что цивилизационные заимствования есть в структуре всех локальных цивилизаций, но нигде они не становятся поводом и, тем более, причиной для слома цивилизационной и национальной идентичности. В противном случае историческая модернизация перестает ею быть, ибо модернизацией чего она становится, если, по сути, преодолевает в истории то, модернизацией чего она должна стать - Россию, превращается в разрушение цивилизационных основ ее бытия в истории.
В этом отношении достаточно показательными являются итоги последней попытки модернизации России. Ведь дело оказалось не в либерализме и демократии самих по себе, не в том, насколько либерально-демократические идеи и ценности необходимы или нет для России, ее исторической модернизации, а в том, что им, как формационным ценностям, придали статус цивилизационных, хуже того, статус цивилизационной и национальной идентичности.
Ведь это уже факт, и весьма прискорбный, но именно либерально-демократическими ценностями после Августа 1991-го пытались подменить ничем не заменимые основы цивилизационной и национальной идентичности России, напоследок увязав их реализацию с тотальным преодолением России и как исторической, и как национальной, с цивилизационным предательством России-цивилизации вообще. Так в постоянном размывании цивилизационной самобытности и идентичности России кроется одна из главных причин, не позволяющая ей сосредоточиться на себе как на России, осуществлять модернизационные процессы в России, для России и во имя России, а не нечто другое.
Все это стоит иметь в виду, когда речь заходит о выборе путей дальнейшего цивилизационного развития России. Стадия Россия-СССР исчерпала себя и, возможно, даже несколько раньше, чем она того заслуживала. Но возврат к ней невозможен, хотя бы потому, что в истории ничто не повторяется. Нельзя вернуться в прошлое как в настоящее, оно будет возвращением уже в новую историческую реальность. Уже только по этой причине мы не рассматриваем реставрационный вариант цивилизационного развития России как реально исторический, хотя влияние советской цивилизационной системы на ближайшую историческую перспективу исключить нельзя. И это закономерно, она не может просто так уйти и, тем более, исчезнуть, как не может уйти и исчезнуть история. История может либо продолжиться, либо прекратиться, но в любом случае сохраниться как история и в таком качестве влиять на будущее. В этом смысле полной свободы выбора цивилизационного развития в истории нет, ибо быть в истории и отказаться от истории нельзя, не отказавшись от истории вообще. Свобода выбора в истории определяется самой историей, а в случае с выбором пути цивилизационного развития еще и генетическим кодом истории, в данном случае России. Россия не свободна от себя самой как России.