Адамов Аркадий Григорьевич. «След лисицы»

   «Это еще что за номер? — насторожился Игорь. — Ведь явно врет». Он решил, что Починский боится случая с девочкой, и поспешил добавить:
   — Не беспокойтесь, с девочкой все в порядке. И меня этот случай не интересует.
   — А я и не беспокоюсь. Ничего подобного просто не было. Вы меня с кем-то путаете, дорогой товарищ! — воскликнул Починский с такой искренностью, что Игорь даже на секунду усомнился в памяти Феодосьи Степановны. И только мелькнувший было испуг в глазах Починского заставил не поверить в правдивость его слов. «Странно, — сказал себе Игорь. — Очень странно».
   — Я все-таки советую вам вспомнить этот случай, товарищ Починский, — настойчиво сказал он.
   — Знаете что? — усмехнулся тот. — А я вам советую не брать меня на пушку. Прошу, в смысле умоляю, — он окончательно успокоился и даже решил пошутить: — Лично я, когда бываю участковым, такими методами не пользуюсь.
   Но Игорь не склонен был поддержать шутку. Парень все больше ему не нравился. Голубые глаза Игоря смотрели холодно и твердо, тяжелый подбородок упрямо выдвинулся вперед. «Хватка у такого, как у бульдога», — подумал Починский.
   — Что ж, придется вам устроить встречу с людьми, которые вас в тот момент видели, — сказал Игорь. — Вы мешаете следствию.
   — Да что вам в конце концов нужно от меня? — вспыхнул Починский. — Черт знает что!
   — Кто был с вами в машине в тот момент? Что за девушка?
   — Я не обязан отвечать на этот вопрос!
   — Вы обязаны отвечать на любой вопрос, — холодно возразил Игорь.
   — Ну, так я не желаю отвечать!
   — Можно узнать, почему?
   — Потому, что это… это интимный вопрос!
   — Ну вот, — усмехнулся Игорь. — Таким образом, мы уже выяснили два обстоятельства. Первое — вы подъезжали к музею Достоевского. Второе — с вами была девушка. Так?
   — Допустим! Но это еще ничего не значит. И я буду…
   — Отвечайте на третий вопрос, — перебил его Игорь. — Кто эта девушка? Нам это надо знать.
   — А я не могу ответить.
   — Что это значит?
   — Это значит… — глаза Починского бегали из стороны в сторону, пухлые щеки стали пунцовыми. — Это значит… в общем я не могу ее компрометировать. Это, если хотите, не по-мужски. Вы меня должны понять!
   — Разве знакомство с вами может скомпрометировать девушку? — усмехнулся Игорь.
   — Вы меня не так поняли. Но все равно. Я…
   — Хватит крутить! — жестко оборвал его Игорь. — Или вы сейчас же ответите мне, или мы вызовем вас повесткой и проведем официальный допрос.
   — Ну хорошо! Я скажу! — губы у Починского дрожали. — Пожалуйста. Ее зовут Люда.
   — Фамилия?
   — Не знаю.
   — Где живет?
   — Не знаю. Я с ней только перед этим познакомился.
   — Вы говорите неправду!
   — Клянусь…
   — Клятв нам не надо. Завтра на допросе вы дадите подписку об ответственности за дачу ложных показаний. И тогда посмотрим. Вы свободны.
   Починский затравленно озирался по сторонам и не уходил. Потом прерывающимся голосом сказал:
   — В конце концов… п-пожалуйста… я… я вспомнил. Ее фамилия Данилова… А живет она…
   Он назвал адрес.
   И тут Игорь тоже вспомнил. Ну конечно! Это та самая Люда Данилова! Подружка Васьки Резаного! Игорь видел девушку мельком в коридоре, когда ее вызывал Лосев. И тут же всплыла тревожная мысль: почему она была на вокзале, когда уезжал Виталий?
   — Зачем вы два дня назад возили ее на вокзал? — не удержавшись, спросил Игорь.
   — Провожала кого-то. Кого — не знаю, — резко ответил Починский.
   — Это точно?
   — Теперь уже все точно!
   — Ладно, гражданин Починский. Пока все.
   Игорь торопливо вышел на улицу. Нельзя было терять ни минуты. Этот тип мог предупредить Данилову по телефону.
   Машина стояла у тротуара.
   — Коля, гони! — и он назвал адрес.
   Машина сорвалась с места и устремилась вниз, под арку старинных ворот, к проспекту Маркса.
   «Собственно говоря, о чем он ее может предупредить? — немного остыв, подумал Игорь. — Он же не знает, какой вопрос я ей задам. Но вот что странно. Ведь сотрудники музея говорили, что с Людой был Васька Резаный. Значит, они встретились уже в музее? Ох, и мутная девчонка! Выходит, она крутит сразу с тремя: с Васькой, с Олегом и еще с этим артистом? Ну и ну…»
   Люды дома не оказалось.
   — А тебе она на что? — сердито спросила старушка соседка.
   — Повидать надо. По делу.
   — Знаю я ваши дела. Такие-то вот ей голову и дурят. Мать, бедная, не наплачется. Одна небось девку на ноги ставит.
   — Я, бабушка, ей голову дурить не собираюсь.
   Видно, что-то было во внешности Игоря и в его тоне отличное от обычных Людиных знакомых, потому что старушка вдруг перестала ворчать и деловито сообщила:
   — На работе она. До пяти.
   — А где она работает?
   — Нешто не знаешь? Продавщицей в «Детском мире», — и, усмехнувшись, добавила: — Плохой ты, видать, знакомый.
   И снова машина понеслась в рычащем и пестром море других машин по залитым ярким весенним солнцем улицам Москвы, торопливо пересекла Садовое кольцо, промчалась мимо нового, сверкающего стеклом здания Центрального рынка, мимо громадных афиш на стенах цирка. Сдержанно сигналя, машина проскочила на желтый свет Трубную площадь — ей можно: уголовный розыск! — и, замедлив ход, попетляла по узким улицам центра, пока не выбралась к светлому, величественному зданию с гигантскими витринами.
   Игорь поднялся по узеньким эскалаторам в жаркой толпе возбужденных детишек и их нервничающих мам и быстро пошел мимо бесконечных прилавков, за которыми суетились девушки в голубых халатиках. У одной из них он спросил:
   — Люда Данилова где тут?
   Девушка лукаво стрельнула подведенными глазами и ответила:
   — В следующей секции, на ботиночках.
   В соседней секции продавалась обувь.
   Игорь сразу узнал Люду. Нагнувшись, девушка помогала какому-то малышу надеть ботинок, а толстая распаренная мамаша, обмахиваясь платком, стояла рядом и недовольно говорила:
   — Это не обувь для детей, это какие-то колоды.
   — Очень хорошая обувь, — возразила маленькая женщина из очереди.
   — А вы не лезьте! Не вам говорят!
   — Гражданочка, ведь вас сын слушает. Стыдно.
   — И пусть слушает!
   Игорь прошел за прилавок к заведующему секцией.
   Через минуту в маленькую комнатку заглянула Люда.
   — Это вы меня спрашиваете?
   — Я. Заходите.
   — А в чем дело? — она критически и настороженно оглядела Игоря: знакомые и те, кто хотел познакомиться, не вызывали ее через заведующего секцией.
   — По долгу службы хочу задать вам несколько вопросов, — ответил Игорь.
   — Вот как? Интересно даже.
   Люда кокетливо улыбнулась и двумя руками поправила высокую, волосок к волоску, прическу. Голубой халатик старательно облегал грудь, изящными, тщательно расправленными складочками сбегался к пояску на тонкой талии и кончался чуть выше колен, давая возможность любоваться стройными ножками. В густо подведенных больших глазах девушки с жирными черточками туши в сторону висков — видимо, чтобы глаза казались еще больше, — Игорь прочел только игривое любопытство. Но в уголках ярко накрашенных губ легли маленькие, неприятные складочки, придававшие лицу девушки что-то слишком взрослое и скрытное.
   — Интересно даже, — насмешливо повторила Люда.
   Она уселась против Игоря, свободно перекинув ногу на ногу и не одернув халатик, приоткрывший полные колени, обтянутые чулками.
   «Дорогие она носит чулки и туфли на работу», — отметил про себя Игорь, вспомнив, как бережет такие же туфли и чулки его Алла.
   — Несколько дней назад вы были в музее Достоевского, так ведь? — спросил он.
   — А я там часто бываю. Там мама работает.
   — Ну, вот тогда, когда вы подъехали на «Москвиче».
   — У многих моих знакомых машины. Вы кого имеете в виду?
   — Владислава.
   — Ах, его… Он меня часто катает.
   — Но не часто вам под колеса чуть не попадают девочки с мячом. Вспоминаете?
   Какая-то искра тревоги мелькнула в глазах девушки, а может быть, это только показалось Игорю.
   — Кажется, вспоминаю. Ну и что?
   — Вы вышли из машины и пошли в музей, так?
   — Да, и пошла в музей, — насмешливо повторила Люда. — И что дальше?
   — Вы одна туда пошли?
   — Конечно. Владик спешил на репетицию.
   — Но в музее с вами был, кажется, Вася Кротов?
   Люда презрительно повела плечом.
   — Он за мной как тень ходит. Отвязаться не могу. Отелло какой-то. Подстерег в музее.
   — Зачем?
   — Вы его спросите — зачем. С объяснениями лез.
   — Понятно. Теперь вот что, — Игорь сделал паузу, чтобы справиться с охватившим его раздражением. — Около музея вы встретили одну свою знакомую.
   — Я? Какую знакомую?
   — Это я вас хотел спросить — какую.
   — Никакой знакомой я не встречала, — Люда упрямо посмотрела ему в глаза, складочки в уголках рта стали еще заметнее.
   — Вспомните получше. Это ее девочка играла в мяч.
   Игорь старался говорить спокойно, хотя сидящая перед ним девушка вызывала все большую неприязнь. Он теперь был почти убежден, что она лжет, хотя и не мог понять зачем. В конце концов что такого, если она встретила знакомую? Неужели Цветков прав, и та женщина… Но при чем здесь Люда?
   — Вспоминаете? — спросил он.
   — Нет! И вообще… — губы ее задрожали, на глаза начали наворачиваться слезы. Люда вынула из кармашка платочек и осторожно промокнула глаза. — Чего вы ко мне пристаете с дурацкими вопросами? С кем была да кого видела! Не помню я! Вот и все!
   — Значит, не сговоримся? Очень жаль. Только вспомнить вам придется, — холодно сказал Игорь.
   — А я не помню! Не помню!.. — резким голосом воскликнула Люда и вдруг громко разрыдалась, уронив голову на стол.
   В комнатку заглянуло чье-то испуганное лицо и тут же исчезло.
   Люда рыдала все громче, все истеричнее.
   — Вы чего делаете?!. — сквозь слезы кричала она. — Чего вы ко мне пристаете?!. Я… Я ничего не знаю!..
   Игорь брезгливо налил в стакан воды из графина.
   — Выпейте и успокойтесь.
   Он протянул ей стакан, но Люда с силой оттолкнула его руку, и вода выплеснулась ей на халат, на стол, на пол.
   Игорь услышал за дверью чей-то девичий голос:
   — Распсиховалась, ненормальная. Это она умеет.
   Он молча ждал, потом закурил. Руки его чуть заметно дрожали: он не выносил таких сцен и никогда к ним не мог привыкнуть.
   Внезапно Люда вскочила со стула и, промко всхлипывая, устремилась к двери.
   Но Игорь опередил ее.
   — Нет, — сказал он. — Сначала успокойтесь.
   Люда снова истерично зарыдала и почти упала на стул.
   «Лучше десять таких, как Починский, чем одна вот эта дрянь», — со злостью подумал Игорь.
   — Как вы к людям выйдете такая? Стыдно! — сказал он и насмешливо добавил: — И краска вся сойдет.
   Люда вдруг перестала рыдать и тоном обиженного ребенка спросила:
   — Да-а… А вы перестанете приставать?
   — И не думаю приставать. Вы вспомнили?
   — Вспомнила.
   — Ну, кто это такая?
   — Белла.
   — Какая Белла?
   — Белла Славина. Ее все знают. Сестра Владика.
   — Она замужем? Почему другая фамилия?
   — Развелась недавно.
   — А девочка ее?
   — Нет, соседкина.
   — Зачем же она ее взяла?
   — Я почем знаю!
   Чем дальше шел этот стиранный разговор, тем все подозрительнее казалась Игорю возникающая ситуация, хотя к исчезновению портсигара она, видимо, отношения не имела.
   — Где эта Белла живет? Где работает?
   — На Кропоткинской живет. Серый угловой дом. Не помню номер.
   Люда уже окончательно успокоилась и теперь внимательно разглядывала себя в маленькое зеркальце, которое вытащила из кармашка халатика.
   — А работает где?
   — Нигде. Устраивается.
   — Как же она живет?
   — Муж платит. Бывший.
   — Так ведь детей же нет!
   — Ну и что? Он ей платит. А то бы она развода не дала. У него денег завались.
   Люда привела себя, наконец, в порядок и усмехнулась.
   — Надо уметь не только выйти замуж, но и развестись.
   «Как быть? — подумал Игорь. — Вот ее-то Люда предупредит, как только я уйду. И такая птичка может упорхнуть куда угодно».
   — Вот что, — решительно сказал он. — Собирайтесь. Поедете со мной и покажете этот дом.
   — Но я на работе!..
   — Ничего. Вас отпустят на часок. Кстати, — поинтересовался Игорь, — кого вы недавно провожали на Ярославском вокзале?
   — Я? Никого не провожала. Просто одна сотрудница из музея уезжала в Снежинск. И забыла какой-то материал. Маму послали на вокзал передать. А она, конечно, меня отправила. Спина у нее, видите ли, болит.
   Девушка пожала плечами и снова вытащила зеркальце.
   В машине Люда спросила:
   — А зачем вам Белла? — и испытующе, без всякого кокетства взглянула на Игоря. — Имейте в виду, она непроходимая дура.
   — Но замуж выходить умеет? И разводиться тоже?
   Люда презрительно скривила губы.
   — Это низший инстинкт.
   «А вот ты, кажется, далеко не дура», — подумал Игорь и, усмехнувшись, сказал:
   — Все-таки надо познакомиться.
   — Думаете, она взяла этот несчастный портсигар? — вдруг насмешливо спросила Люда. В голосе ее Игорю почудились какие-то странные нотки.
   — Не думаю, — сердито ответил он.
   — А кто взял, нашли? — уже с любопытством спросила Люда.
   — Нет еще.
   — И долго будете искать?
   — Пока не найдем. А что?
   — Так…
   Игорю показалось, что девушка чего-то недоговаривает.
   — А вы ничего не заметили, когда были в музее? — спросил он.
   — Ничего, — задумчиво ответила Люда. — Правда… Но это, знаете, могло и показаться…
   — Что именно?
   — Да-а… Вам скажи, потом сама не рада будешь.
   — Это почему же?
   — Впутаешь человека. Вы ему нервы измотаете, а он ничего и не сделал. Вот как Белка, например.
   «Больно уж ты что-то совестливая», — усмехнулся про себя Игорь. Но тем не менее следовало, чтобы девушка поделилась своими подозрениями, и он примирительно сказал:
   — А все-таки что же вам показалось?
   — Да вот… Нет, боюсь я…
   Игорь видел, что в ней идет какая-то борьба, что она действительно не может решиться на что-то. Это уже становилось интересно, даже важно. Ведь девушка как раз в тот день была в музее.
   — Ну, ну! Да вы не бойтесь.
   — Показалось мне… что Вася… что он пришел не только из-за меня. — И убежденно, совсем по-детски, закончила: — Он плохой мальчик.
   — А почему вам так показалось?
   — Ну, это я не могу объяснить… Такие слова говорил, а сам…
   — Что «сам»?
   — Все время посматривал туда, на этот стол…
   Люда умолкла.
   Предстоящая встреча разом потеряла для Игоря всякий интерес. Кому же нужна теперь эта дура с девчонкой?! И как они могли пропустить Люду, не побеседовать с ней в первый же день! Да, хорошенького приятеля завел себе Лосев!
   — Ну, спасибо вам, — как можно спокойнее сказал он. — Большое спасибо.
   Машина уже мчалась по Кропоткинской улице.
   — Вот ее дом, — сказала Люда, наклоняясь к окну. — Квартира шестьдесят три.
   Шофер притормозил у небольшого цветочного магазина напротив.
   Игорь простился с девушкой.
   — Вас сейчас отвезут обратно.
   Он вышел и поманил к себе шофера.
   — Коля, ты все слышал?
   — Ага. Все.
   — Отвезешь ее и сразу к Цветкову. Доложи, что слышал. А я, так и быть, повидаюсь с той куклой. Да! Скажи ему, что она мне целую истерику закатила, прежде чем эту Беллу назвала. Ясно? Ну, двигай.
   Игорь неторопливо пересек улицу и вошел в зеленоватый прохладный подъезд.
   Нужная квартира оказалась на четвертом этаже.
   Дверь открыла молодая женщина. Игорь сразу узнал ее. Полная, рыжеватая, очень похожая на брата, и, как у него, крупные розовые руки с острыми полированными ногтями. Глаза ленивые, с поволокой, сигарета в капризных губах.
   — Вы Белла Славина?
   — Да. А вы кто?
   В ее больших глазах мелькнул спокойный интерес.
   Игорь показал удостоверение.
   — Но я уже устроилась на работу! Я вам могу справку принести!
   — Тем лучше, — улыбнулся Игорь. — Но поговорить с вами можно?
   — Пожалуйста.
   Она провела его в комнату, и у Игоря зарябило в глазах от крикливой пестроты вокруг.
   Белла картинно опустилась на тахту и стряхнула пепел с сигаретки в маленькую пепельницу.
   — О чем мы будем говорить?
   Игорь спросил, как она живет, куда устроилась на работу, нравится ли ей это место.
   Белла отвечала с ленивой усмешкой красивой женщины, знающей себе цену и привыкшей к постоянному флирту. Она и с Игорем пыталась флиртовать, но так откровенно и глупо, что его всего передергивало. «Дура, — говорил он себе. — Действительно, набитая дура, но вполне безобидная. Такая, конечно, ничего не украдет».
   Игорю стало нестерпимо скучно.
   — Вы были на днях в музее Достоевского? — для очистки совести спросил он.
   — Достоевского? — удивилась Белла. — Разве это его музей? Да, да, что-то припоминаю.
   В этот момент зазвонил телефон на маленьком полированном столике у тахты. Белла лениво сняла трубку.
   — Да, да! Слушаю!.. А-а, здравствуй, милочка. Что?.. Да, да, — она метнула взгляд на Игоря. — Конечно… Я понимаю…
   «Люда звонит», — безошибочно определил он.
   Белла повесила трубку.
   — Приятельница, — улыбнулась она. — Условились пойти в кино, — она снова откинулась на пестрые подушки. — Вы говорили о каком-то музее.
   В передней прозвенел звонок.
   — Извините. Это, наверное, тоже ко мне.
   Белла не очень грациозно поднялась с тахты.
   «Только знакомых не хватает!» — раздраженно подумал Игорь.
   Из передней донеслись голоса, и в комнату неожиданно вошел Цветков, всю заполнив ее своей крупной фигурой. Он кивком поздоровался с Игорем, потом быстрым, внимательным взглядом окинул Беллу и резко спросил:
   — Зачем вы в тот день пошли в музей Достоевского? Кто вас позвал?
   — Людочка, — неуверенно ответила та.
   — Но сама пошла вперед. Почему?
   — Боже мой, я не знаю почему. Так она просила.
   Белла, видимо, не привыкла к такому напористому, повелительному тону и растерялась.
   — А девочку тоже Люда велела взять?
   — Танечку? Да. Она такая миленькая.
   — Зачем она велела ее взять?
   — Ах, боже мой! Ну, просто так. «Пусть, — говорит, — Танечка побегает по музею, на нее все смотреть будут, любоваться».
   — Понятно. Побольше на нее, поменьше на вас. А почему вы в книгу посетителей не записались?
   — Какую книгу? Боже мой, я не знаю никакой книги. Ах, у входа?
   — Да, у входа. Почему не записались?
   — Потому что Людочка сказала…
   — Понятно. А что делала Люда в музее?
   Цветков не давал ей опомниться, собраться с мыслями. Он верно рассчитал этот психологический напор после вялого, как он и предполагал, разговора Игоря. А тот с нарастающим вниманием следил за все более странными ответами Беллы.
   — Так что она делала?
   — Она… я не видела…
   — Неправда. С кем она там встретилась?
   — Боже мой, с каким-то молодым человеком.
   — Он сразу пришел?
   — Нет. Сначала Людочка стояла одна.
   — Где именно стояла?
   — Как так где именно? Большая ведь комната. Людочка, кажется, у окна стояла. Потом…
   — Что «потом»?
   — Потом… палец поцарапала.
   — Вот как? Палец поцарапала?
   Игорь почувствовал, что Цветкова обеспокоило это обстоятельство, хотя виду он не подал и все так же быстро и строго продолжал спрашивать:
   — Обо что поцарапала?
   — Боже мой, откуда я знаю? Кажется, об стол. Там еще стекло какое-то было.
   — Она что же, трогала это стекло?
   — Ну, это я уже не помню. И вообще у меня голова кругом идет от ваших вопросов.
   Белла прижала ладони к вискам.
   — Это ничего, — усмехнулся Цветков и обернулся к Игорю. — Быстро, Данилову к нам! И сразу за Кротовым.
   — За Васькой? — переспросил Игорь, вскочив со стула.
   Он был готов сейчас что угодно сделать, куда угодно мчаться.
   — За кем же еще? — резко ответил Цветков, — Только быстро, быстро!
   Игорь, даже не простившись, устремился к двери. «Теперь Ваську очной ставкой припрем», — подумал он.
   На работе Люды не оказалось.
   — Она только что ушла, — сказала черненькая спокойная девушка в голубом халате, внимательно оглядев Игоря. — Сказала, что нездоровится. — И, заметив досаду на его лице, спросила: — Вам она очень нужна?
   — Очень!
   — Вы не похожи на других, которые к ней приходят.
   — Еще бы! — вырвалось у Игоря, и он улыбнулся.
   Девушка тоже улыбнулась.
   — Только дома ее нет, — сказала она.
   — Вы уверены?
   — Да. Я слышала. Она по телефону договорилась встретиться с кем-то у театра Советской Армии.
   — Когда?
   — Через полчаса.
   Игорь посмотрел на часы.
   — Спасибо. У меня пятнадцать минут. Я успею.
   — Пожалуйста.
   Девушка снова улыбнулась. У нее была удивительно хорошая улыбка. Игорь не удержался и протянул ей руку.
   — Большое спасибо.
   Игорь остановил машину около сквера напротив театра.
   — А ты подъезжай прямо туда, — сказал он шоферу.
   Сам же Игорь торопливо пересек сквер и, не выходя из него, стал внимательно рассматривать людей около театра.
   Спектакль начинался еще не скоро, но пьеса, видимо, шла интересная, и уже немалая толпа, в большинстве почему-то девушки, настороженно прогуливалась вдоль широкой каменной лестницы в ожидании лишнего билета.
   Наконец Игорь увидел Люду. Она стояла наверху, возле одной из гигантских колонн у входа в театр, и, очевидно, кого-то ждала, нетерпеливо поглядывая по сторонам. «Актера своего небось ждет», — с неприязнью подумал Игорь.
   Но вот Люда устремилась навстречу кому-то. И Игорь с удивлением узнал в подошедшем Ваську. Люда поспешно взяла его под руку и увлекла за собой. Они спустились по лестнице и направились через дорогу ко входу в сквер, где стоял Игорь. Люда что-то торопливо и взволнованно говорила, прижимаясь к Ваське и поминутно заглядывая ему в лицо. Васька выглядел удивленным и рассерженным.
   Игорь отошел в глубь сквера, не теряя обоих из виду. «Придется идти с ними обратно к театру, — подумал он. — Машина ведь там».
   Когда молодые люди вошли в сквер, Люда вдруг заплакала. Васька хмуро молчал и не пытался ее утешить.
   Игорь пошел им навстречу.
   Первым его заметил Васька и остановился. Люда удивленно посмотрела на него, потом тоже увидела Игоря и поспешно отстранилась от своего спутника. На лице ее вдруг отразился такой испуг, что Игорю на секунду стало даже жаль ее. «Неужели она все-таки любит его?» — подумал Игорь.
   Подойдя, он сказал:
   — Хорошо, что встретил вас. Надо поговорить. Там машина ждет, — он кивнул в сторону театра. — Пойдемте.
   — Не пойду! — рванулась вдруг в сторону Люда. В голосе ее зазвучали истерические ноты. — Не пойду, сказала!
   Но теперь уже Васька крепко взял ее под руку и хмуро сказал:
   — Не дури, понятно? Надо, так пойдем.
   В этот момент у выхода из сквера показалась знакомая «Победа», и шофер, высунувшись, помахал рукой.
   Пока ехали, никто не проронил ни слова.
   Машина, наконец, затормозила у подъезда. Почти все окна второго этажа были освещены. По ним Игорь сразу определил, кто из сотрудников на месте. В комнате Цветкова тоже горел свет.
   Игорь со своими спутниками молча поднялся на второй этаж. Там он открыл одну из дверей и сказал сотруднику, указывая на Ваську:
   — Этот гражданин посидит у тебя.
   И Васька понял, что уйти ему отсюда без разрешения уже нельзя. «Все равно, — подумал он упрямо. — Ничего говорить не буду».
   Вместе с Людой Игорь зашел к Цветкову.
   На столе горела лампочка под глухим абажуром, и в углах комнаты сгустилась темнота. Цветков в очках читал какие-то бумаги. Очки смягчали его обычно суровое лицо и очень старили. В своем мешковатом костюме и немодном галстуке он походил сейчас на учителя.
   — Разрешите? — спросил Игорь.
   — Давайте, давайте.
   Цветков снял очки, перевернул бумаги чистой стороной вверх и посмотрел на Люду. Под его взглядом та начала всхлипывать.
   — Хватают… прямо на улице… — сквозь слезы сказала она. — Как будто я в чем виновата.
   Цветков встал, подошел к ней и в упор спросил:
   — У вас уже зажил палец?
   И от этого совсем простого, казалось, вопроса Люда вдруг изменилась в лице, с силой закусила губу, потом, запинаясь, ответила:
   — Н-не знаю…
   И, упав на стул, зарыдала.
   Игорь поморщился: опять эта девчонка выкидывает номера!
   А Люда, захлебываясь в слезах, проговорила:
   — Он… все равно… вам ничего… не скажет…
   — Нам это теперь не обязательно, — покачал головой Цветков. — Нам важно, чтобы все сказали вы.
   — Я… ничего не знаю, а вот Вася…
   — Он пришел после того, как вы поцарапали палец, — спокойно возразил Цветков. — После того, понятно? Так что он нам рассказать ничего не может. И не путайте его в это дело. У него хватает своих.
   — А я не путаю! Не путаю!.. — закричала Люда, подняв на Цветкова залитое слезами лицо. — Это он взял! Он! Спросите его сами, если не верите!
   Цветков пристально посмотрел на нее и сказал:
   — Он дурак. Ясно? Потому что любит такую, как вы. Но если я ему расскажу сначала про ваши шашни с Олегом, а потом…
   — А-а!.. А-а!.. — в голос зарыдала Люда, закрыв лицо руками, потом откинулась на спинку стула и простонала: — Воды… Дайте мне воды…
   Игорь поспешно подал ей стакан с водой и усмехнулся.
   — Где портсигар? — хладнокровно спросил Цветков, закуривая. — Давайте уж, рассказывайте.
   И Игорь подивился его выдержке. Ему казалось, что он-то уж привык к этим истерикам, но свежий человек их так спокойно выдержать не может. Игорь на минуту забыл, что Федор Кузьмич привык к подобным и даже куда более тяжелым сценам еще тогда, когда Игорь Откаленко ходил в школу.