Страница:
резким жестом заставил его замолчать, и незнакомец продолжил свой рассказ.
- Дикари тоже попрыгали с седел, и часть из них двинулась по ущелью
вперед от того места, где мы бросили лошадей, - они хотели перекрыть нам
путь через перевал и загнать нас еще выше на гору. К несчастью, чапараль рос
узкой полосой, и выше начиналось открытое пространство. Вылетев туда, мы
попали под огонь десятка ружей; но апачи - плохие стрелки, особенно когда
торопятся, и Бог судил так, что мы все уцелели. Дальше по склону, шагах в
двадцати от зарослей, возвышались неприступные скалы, но прямо перед собой
мы увидели в них небольшой проход. Вбежав туда, мы оказались в пещере
величиной с комнату. Это значило, что мы получили отсрочку: один человек с
магазинной винтовкой мог там обороняться хоть против всего племени. Но от
голода и жажды мы не имели защиты. Отвага наша была при нас, но с надеждой
пришлось расстаться.
Ни одного из индейцев мы больше так и не увидели, но дым и пламя
костров в ущелье говорили нам о том, что день и ночь они со взведенными
курками караулят в кустах и что, вздумай мы покинуть убежище, никому из нас
и двух шагов не сделать. Три дня, сменяя друг друга, мы сторожили вход, пока
наконец страдания наши не стали нестерпимыми. И вот, - это было утром
четвертого дня - Рамон Гальегос сказал:
- Сеньоры, я не знай хорошо, кто такой есть Господь Бог и что ему
нравится, а что нет. Я не имей никакая вера и не понимай ваша. Извиняй,
сеньоры, если я вас обидел, но против игра апачей я имей козырь.
Он встал на колени на каменном полу пещеры и приложил к виску дуло
пистолета.
- Madre de Dios(1), - промолвил он, - прими душу Рамона Гальегоса.
------------
(1) Матерь Божья (исп.).
И он покинул нас - Уильяма Шоу, Джорджа Кента и Берри Дэвиса.
Я был вожаком, и все ждали моего слова.
- Он был храбрец, - сказал я. - Он знал, когда умереть и как умереть.
Глупо ждать, пока мы лишимся рассудка от жажды и бросимся под индейские пули
или будем скальпированы живьем - это отдает дурным вкусом. Последуем же
примеру Рамона Гальегоса.
- Твоя правда, - сказал Уильям Шоу.
- Твоя правда, - сказал Джордж Кент.
Я распрямил члены Рамона Гальегоса и покрыл его лицо платком. Уильям
Шоу подумал вслух:
- Так вот и мне бы лежать - хоть первое время.
Джордж Кент сказал, что и ему хочется того же.
- Так и будет, - заверил я их. - Краснокожие черти еще неделю сюда не
сунутся. Уильям Шоу и Джордж Кент, взведите курки и преклоните колени.
Они повиновались, и я встал перед ними.
- Господи, Отец наш всемогущий! - сказал я.
- Господи, Отец наш всемогущий, - повторил Уильям Шоу.
- Господи, Отец наш всемогущий, - повторил Джордж Кент.
- Отпусти нам наши прегрешения, - сказал я.
- Отпусти нам наши прегрешения, - повторили они.
- И прими наши души.
- И прими наши души.
- Аминь!
- Аминь!
И я положил их подле Рамона Гальегоса и покрыл их лица.
По другую сторону от нашего костра внезапно раздался шум. Это один из
нас вскочил на ноги, сжимая в руке пистолет.
- А ты? - завопил он. - Ты как посмел удрать? Почему ты живой? Пусть
меня повесят, но я тебя сейчас к тем троим отправлю, трусливый пес!
Но наш вожак в молниеносном прыжке схватил его за руку.
- А ну полегче, Сэм Янци, полегче!
Мы все повскакивали с мест, за исключением незнакомца, который сидел
неподвижно и выглядел совершенно безучастным. Кто-то придержал Сэму другую
руку.
- Командир, - сказал я, - тут что-то не так. Этот парень либо
сумасшедший, либо обманщик - заурядный обманщик, которого Сэму Янци вовсе
незачем убивать. Если он действительно из той компании, то там было пять
человек, и, выходит, одного он не назвал - себя, очевидно.
- Верно, - сказал вожак, отпустив бунтаря, который покорно сел на
место, - тут что-то необычное. Немало уж лет прошло с тех пор, как у выхода
из той пещеры нашли четыре скальпированных и обезображенных трупа. Там они и
похоронены. Я видел эти могилы, и вы тоже их завтра увидите.
Незнакомец встал; он казался очень высоким в свете гаснущего костра, о
котором мы позабыли, когда, затаив дыхание, слушали его рассказ.
- Четверо нас было, - сказал он. - Рамон Гальегос, Уильям Шоу, Джордж
Кент, Берри Дэвис.
Окончив последнюю перекличку товарищей, он повернулся и ушел во тьму -
больше мы его не видели.
Минуту спустя к костру подошел наш дозорный, который держал в руках
ружье и был изрядно взволнован.
- Командир, - сказал он, - последние полчаса на том холме стояли три
человека. - Он показал рукой как раз в ту сторону, куда только что удалился
незнакомец. - В лунном свете я их очень хорошо видел, но ружей при них не
было, так что я взял их на мушку и решил - пусть только сунутся. Сунуться
они не сунулись, но нервы мне потрепали, черт бы их взял.
- Возвращайся на пост и смотри, не вернутся ли, - приказал вожак. -
Остальным спать, пока я всех в костер не перекидал.
Дозорный послушно удалился, чертыхаясь сквозь зубы. Мы начали
устраиваться на ночлег, и тут неугомонный Янци спросил:
- Прошу прощения, командир, но кто это, к дьяволу, такие?
- Рамон Гальегос, Уильям Шоу и Джордж Кент.
- А тот, значит, Берри Дэвис. Эх, жаль, не угостил я его свинцом.
- Незачем. Мертвей ты б его не сделал. Спите давайте.
Нравственность и Материальный Интерес
Нравственность и Материальный Интерес встретились на узком мостике, где
двоим не разминуться.
- Распластайся предо мной, низкая тварь! - грозно приказала
Нравственность. - И я переступлю через тебя!
Материальный Интерес ничего не ответил, только посмотрел ей в глаза.
- Ну... э-э-э... ладно, - неуверенно проговорила Нравственность. -
Давай потянем жребий, кому кого пропустить.
Материальный Интерес хранил молчание и не отводил взгляда.
- Чтобы избежать нежелательного конфликта, - сказала тогда
Нравственность не без душевной муки, - я сама распластаюсь, - и ты сможешь
пройти по мне.
Тут только Материальный Интерес разверз уста.
- Едва ли моим ногам будет удобно по тебе ступать, - возразил он. - Я
на ноги очень чувствительный. Лучше сойди с мостика в воду.
Тем дело и кончилось.
Красная свеча
Муж на пороге смерти подозвал Жену и сказал ей:
- С минуты на минуту я должен буду тебя навсегда покинуть; поэтому
прошу тебя о последнем знаке твоей любви и верности. У меня в столе ты
найдешь красную свечу. Она была освящена Первосвященником и имеет особую
мистическую силу. Поклянись же, что, пока эта свеча цела, ты не выйдешь
вторично замуж.
Женщина поклялась, и Муж умер. На похоронах она стояла у изголовья
гроба и держали в руке горящую красную свечу. Стояла и держала до тех пор,
покуда красная свеча вся не истаяла.
Изобретательный Патриот
Добившись аудиенции у короля, Изобретательный Патриот достал из кармана
бумагу и объявил:
- С изволения вашего величества здесь у меня рецепт варки такой брони,
которую не прошибет ни одна пушка. Если адмиралтейство возьмет эту броню на
вооружение, наши военные корабли будут непробиваемы и, следовательно,
непобедимы. Вот, кстати, и отзывы министров вашего величества, они
подтверждают достоинства моего изобретения. Готов уступить вам мое авторское
право за один миллион тумтумов.
Король, рассмотрев бумаги, отложил их в сторону и пообещал направить
лорду Верховному Казначею в департамент Насильственного Изъятия распоряжение
о выплате одного миллиона тумтумов.
- А вот здесь у меня, - объявил Изобретательный Патриот, доставая из
другого кармана другую бумагу, - рабочие чертежи изобретенной мною пушки,
которая способна пробить вышеупомянутую броню. Досточтимый брат вашего
величества император Тарарархский жаждет приобрести их, но преданность
вашему трону и лично вам, ваше величество, заставляет меня перво-наперво
предложить их вам. Цена - один миллион тумтумов.
Заручившись обещанием еще одного чека, он сунул руку в третий карман и
сказал:
- Цена неотразимой пушки была бы много выше, ваше величество, если бы
не то, что испускаемые ею снаряды можно отклонить от цели, надо только
обработать броню особым веществом, которое я...
Король жестом подозвал своего Главного Верховного Фактотума.
- Обыщите этого человека, - приказал он, - и доложите, сколько у него
карманов.
- Сорок три, сир, - отрапортовал Верховный Фактотум по завершении
осмотра.
- В одном табак, с изволения вашего величества! - вскричал в испуге
Изобретательный Патриот.
- Поднимите его за лодыжки и потрясите, - велел король. - А потом
выдайте ему чек на сорок два миллиона тумтумов, после чего казните. И
обнародуйте указ, что изобретательность приравнивается к государственной
измене.
Добросовестный чиновник
Начальник участка железной дороги добросовестно исполнял свои
обязанности: взламывал стрелки на путях и вставлял палки в колеса, - но
получил известие, что Президент железнодорожной компании собирается его
уволить как не справляющегося с работой.
- Боже Праведный! - воскликнул он. - Но ведь на моем участке случается
больше аварий, чем на всей остальной линии!
- Президент очень требователен, - ответил тот, кто принес ему
неприятную весть. - Он полагает, что тех же человеческих жертв можно
добиться с меньшими материальными затратами для Компании.
- Он что же, хочет, чтобы я производил отстрел пассажиров через окна? -
возмутился чиновник, отвинчивая гайку на рельсе. - Я же не убийца
какой-нибудь!
Политики
Старый Политик вдвоем с Молодым Политиком брели по пыльному тракту,
ведущему через живописный край в Город Скромного Процветания. Разомлев от
цветов и птичьих песен, манящих на лесные тропы и в зеленые луга, упоенный
зрелищем золотых куполов и сверкающих вдали чертогов, Молодой Политик сказал
Старому:
- Прошу тебя, давай свернем с этого безрадостного тракта, ведущего,
куда - тебе известно, а мне нет. Давай пренебрежем долгом и устремимся
навстречу удовольствиям и преимуществам, которые призывают нас из каждой
рощи и манят с вершины каждого холма. Вот, например, прелестная тропинка, и
на ней, видишь? дорожный указатель: "Сверни сюда всяк, кто ищет Дворец
Широкой Известности".
- Да, это прелестная тропинки, сын мой, - ответил Старый Политик, не
сбавляя хода и даже не повернув головы. - И ведет она в приятные места. Но
поиски Дворца Широкой Известности сопряжены со страшным риском.
- Каким же? - спросил Молодой.
- С риском обрести ее, - ответил Старый и пошел дальше своей дорогой.
Змея-Христианка
Гремучая Змея приползла домой и сказала своему выводку:
- Дети мои, соберитесь все возле меня, примите последнее родительское
благословение и смотрите, как умирают по-христиански.
- Но что с тобой, мамаша? - спросили Змееныши.
- Меня укусил редактор партийной газеты, - был ответ, сопровождавшийся
смертельным гремучим хрипом.
Ходатайство Преступника
Судья приговорил Преступника к тюремному заключению, после чего
пустился толковать ему о вреде дурных поступков и пользе хороших.
- Ваша честь, - перебил его Преступник, - будьте так добры,
пересчитайте мне приговор на десять лет тюрьмы без добавлений.
- Как? - удивился Судья. - Я же назначил вам всего три года!
- Да, я знаю, - ответил Преступник. - Три года тюрьмы и проповедь. А я
бы хотел, если можно, конвертировать проповедь в тюремный срок.
Отец и Сын
- Мой мальчик, - сказал Отец своему вспыльчивому и непокорному Сыну, -
горячий нрав - это почва для будущего сокрушения. Дай мне слово в следующий
раз, когда ты вспылишь, сосчитать до ста, прежде чем говорить или
действовать.
Едва лишь Сын дал слово, как тут же получил от родителя тростью по
голове и успел только досчитать до семидесяти, а уж папаша у него на глазах
сел в наемный экипаж и уехал.
Неразумная Женщина
Замужняя Женщина, от которой вздумал сбежать раскаявшийся любовник,
раздобыла пистолет и застрелила беглеца.
- Почему вы это сделали, сударыня? - спросил проходивший мимо страж
порядка.
- Потому, - ответила Женщина, - что он был негодяй. Он купил билет в
Чикаго.
- Сестра моя, - мрачно заметил случившийся поблизости Служитель Церкви,
- стреляй не стреляй, всех чикагских негодяев не перебьешь.
Медведь на аркане
Охотник, заарканивший Медведя, лихорадочно старался как можно скорее
отвязать свой конец веревки, но узел у него на запястье только затягивался
все туже и туже, потому что Медведь выбирал слабину, перехватывая лапами.
Вдруг едет мимо владелец бродячего цирка.
- Сколько вы мне дадите, - спросил он Циркача, - за моего Медведя?
- Мне Медведь понадобится не раньше, чем минут через десять, - ответил
Циркач. - И похоже, за это время цены могут упасть. Я, пожалуй, подожду и
послежу за рыночной конъюнктурой.
- Цена на этого зверя уже упала до нижнего предела, - возразил Охотник.
- Можете взять его по центу фунт, и в придачу я подкину еще одного, когда
поймаю. Но плата на месте наличными, и обязательно самовывоз, притом
немедленно, так как мне надо освободить место для трех тигров-людоедов,
собакоголовой гориллы и охапки гремучих змей.
Однако Циркач прошествовал мимо, предаваясь необузданным девичьим
грезам, а вскорости его нагнал Медведь, который задумчиво ковырял в зубах, и
можно было подумать, что они незнакомы.
Деревянные пушки
В одном штате Артиллерийский полк местного ополчения. обратился к
Губернатору с просьбой выделить для учений деревянные пушки.
- Они ведь обойдутся дешевле настоящих, - таков был выдвинутый довод.
- Никто не посмеет упрекнуть меня, что я пожертвовал боевой подготовкой
ради экономии! - воскликнул Губернатор. - Вы получите настоящие пушки.
- Вот спасибо! - обрадовались воины. - Мы будем беречь их как зеницу
ока, и в случае военных действий возвратим целехонькими в арсенал.
Добродетельный Староста
Странствующий Проповедник, несколько часов трудившийся в вертограде
нравственности, шепнул Старосте местной церкви:
- Брат, прихожане тебя знают, поэтому твоя деятельная поддержка
принесла бы щедрые плоды. Будь другом, обойди их с тарелкой для
пожертвований - четверть сборов будет твоя.
Староста выполнил его просьбу, собранные деньги положил к себе в карман
и, дождавшись, когда прихожане разойдутся, пожелал Проповеднику всего
наилучшего.
- А деньги-то, брат, деньги, что ты собрал, - напомнил Странствующий
Проповедник.
- Тебе ничего не причитается, - был ответ. - Враг рода человеческого
ожесточил сердца прихожан и на три четверти сократил сумму их пожертвований.
Об искусстве рыть землю носом
Пьяный лежал посреди дороги, в кровь разбив при падении нос. Мимо брел
боров.
- Валяться в грязи ты навострился неплохо, - таково было его
авторитетное заключение. - А вот рыть носом землю, мой милый, тебе еще
учиться и учиться.
Кошка и Король
Кошка, пользуясь, по пословице, своим природным правом, смотрела на
Короля.
- Ну-с, - спросил Король, заметив ее интерес к своей венценосной особе,
- как я тебе нравлюсь?
- Я могу себе представить короля, который бы нравился мне значительно
меньше, - ответила Кошка.
- Да? Например?
- Например, Мышиный Король.
Монарху так по вкусу пришелся этот остроумный ответ, что он даровал ей
разрешение выцарапать глаза Премьер-Министру.
Человек, у которого не было врагов
На Безобидного Человека прямо на улице налетело Неизвестное Лицо с
дубинкой и пребольно его поколотило.
Когда обидчика притащили в суд, пострадавший сказал судье так:
- Не знаю, почему он на меня напал? У меня на всем белом свете нет ни
одного врага.
- Вот потому я его и побил, - показал ответчик.
- Задержанного из-под стражи освободить, - распорядился судья. - Тот, у
кого нет врагов, не имеет и друзей. Таким в суде делать нечего.
Ангельская слеза
Недостойный Человек, посмеявшийся над страданиями Любимой, оплакивал
свой промах, облачившись в шелковую власяницу и посыпая голову пеплом
увядших роз. С высоты его увидел Ангел Сострадания, который сказал:
- Смертный, мне жаль тебя. Как же ты мог не знать, что это жестоко -
смеяться над бедой другого?
При этих словах он уронил одну крупную слезу, которая, летя вниз,
встретилась с потоком холодного воздуха и смерзлась в градину. Градина
ударила Недостойного по голове, и он одной рукой стал потирать пострадавшую
часть своего организма, одновременно пытаясь другой рукой открыть зонт.
Ангел же Сострадания, глядя сверху, беззастенчиво и жестоко смеялся.
Опоссум Будущего
Однажды Опоссум, который мирно спал, зацепившись за самую верхнюю ветку
дерева, проснулся и увидел, что вокруг ветки, ближе к стволу, обвилась
огромная Змея.
- Если я останусь висеть, где вишу, - сказал он себе, - быть мне
проглоченным; если же отпущу ветку, то сломаю шею. Тут ему пришло в голову
схитрить.
- Мой превосходный друг, - проговорил он, - родительский инстинкт
подсказывает мне, что я вижу в вас славное и неопровержимое подтверждение
теории эволюции. Вы - Опоссум Будущего, конечный результат процесса
выживания наиболее приспособленных из нашего вида, торжество прогрессивного
хватательного принципа - один тотальный хвост!
Но Змея, гордясь своей выдающейся ролью в Священной Истории и
придерживаясь строго традиционных взглядов, отвергла его научный подход.
Спасатели
К Председателю Гуманитарного Общества Спасения на Водах явились
семьдесят пять человек претендентов на золотую медаль за спасение
человеческих жизней.
- Да-да, конечно, - сказал Председатель. - Столько доблестных мужчин,
если хорошенько постараются, способны спасти многих. Сколько людей вы
уберегли от смерти?
- Семьдесят пять, сэр, - ответил от их лица один.
- То есть по одному каждый, - прикинул Председатель. - Что ж, отличная
работа, молодцы. Вы не только получите большие золотые медали нашего
Общества, но также еще рекомендации на работу на спасательные станции вдоль
побережья. Однако расскажите, как вам удалось спасти столько жизней?
- Мы - полицейский отряд, и мы только что прекратили преследование двух
опасных преступников.
Австралийский кузнечик
Выдающийся Натуралист, путешествуя по Австралии, увидел пасущегося
Кенгуру и запустил в него камнем. Кенгуру незамедлительно прервал свое
занятие и, описав в закатном небе параболическую кривую через тридевять
земель, канул за горизонт: Выдающийся Натуралист заинтересовался, но
поначалу ни слова не промолвил. Потом, по прошествии часа, он спросил у
местного Проводника:
- У вас тут, как я понял, луга очень широкие?
- Не особенно, - ответил Проводник. - Более или менее такие же, как в
Англии или в Америке.
Выдающийся Натуралист опять погрузился в долгое молчание, а потом
сказал:
- Это сено, что мы сегодня вечером должны купить для лошадей, в нем, я
думаю, каждая соломинка футов пятидесяти в длину? Верно?
- Да нет, - ответил Проводник. - Фут-два - обычная высота нашей травы.
Откуда вы взяли?
Выдающийся Натуралист снова промолчал, но позже, когда под покровом
ночи они пересекали безоглядные просторы Великой Пустыни, он все же нарушил
молчание и объяснил:
- Меня натолкнули на такое предположение колоссальные размеры ваших
кузнечиков.
Мостильщик
Писатель увидел на улице Рабочего, забивающего булыжники в мостовую, и,
подойдя поближе, сказал:
- Друг мой, мне кажется, ты выбился из сил. Честолюбие - безжалостный
надсмотрщик.
- Я работаю у мистера Джонса, сэр, - ответил Рабочий.
- Ладно, не расстраивайся, - продолжал свою речь Писатель. - Слава
приходит, когда ее совсем не ждешь. Ныне ты ничтожен, нищ и уныл, а наутро
имя твое может прогреметь по всему миру.
- Что ты плетешь? - рассердился Мостильщик. - Неужели честный рабочий
не может спокойно делать свое дело, зарабатывать деньги и жить на них без
всей этой чепухи насчет честолюбия и славы?
- А честный писатель?
Два Поэта
Два Поэта подрались из-за Яблока Раздора и Кости Состязания, так как
были оба очень голодны.
- Сыны мои, - сказал Аполлон. - Я поделю меж вами эти сокровища. Ты, -
обратился он к Первому Поэту, - особенно силен искусством, - получай Яблоко.
- А ты, - сказал он Второму, - воображением. Тебе - Кость.
- За искусство - первый приз! - торжествуя, воскликнул Первый Поэт,
попробовал было откусить яблоко, но обломал все зубы. Яблоко оказалось
искусственное.
- Это показывает, как невысоко ставит наш покровитель голое умение, -
заметил Второй Поэт с язвительной ухмылкой.
Но когда он сделал попытку обглодать кость, его зубы прошли насквозь,
не встретив ничего материального. Кость была воображаемая.
Мудрая Крыса
Мудрая Крыса собралась было выйти из норы, но заметила Кота, который
поджидал ее у входа, и, возвратившись назад, к своим соплеменницам,
пригласила Подругу пройтись вместе до ближайшего сусека.
- Я бы одна сходила, - объяснила она, - но не могу отказать себе в
удовольствии совершить эту прогулку в вашем обществе.
- Ладно, - отвечает та. - Пошли. Я за тобой.
- За мной? - воскликнула первая. - Неужели я осмелюсь пойти впереди
такой великой и знаменитой крысы?! Нет, мэм, только после вас.
Подруга, обрадованная таким почтительным обращением, двинулась вперед и
первой вышла из норы. Кот ее сцапал и убежал со своей добычей. А Мудрая
Крыса, живая и невредимая, пошла по своим делам.
Бумбо, властитель Джиама
У пахадура Падагаскарского с гукулом Мадагонским был великий спор за
один островок, на который они оба притязали. В конце концов, по совету
Всемирной Лиги Пушечных Дел Мастеров, имевшей филиалы в обеих странах, они
согласились прибегнуть к международному арбитражу и просили бумбо Джиамского
рассудить их по справедливости. Однако, согласовывая условия арбитража, они,
на беду, повздорили и взялись за оружие. На исходе долгого и кровавого
военного конфликта, когда обе стороны были полностью обескровлены и
разорены, бумбо Джиамский выступил в защиту мира.
- Мои великие и добрые друзья, - сказал он своим венценосным братьям, -
да будет вам ведомо, что есть вопросы, сложнее и опаснее других, так как
содержат больше пунктов, по которым возможны разногласия. Ваши предки на
протяжении четырех поколений вели спор за этот островок, не переходя на
кулачки. Остерегайтесь же, говорю вам, международного арбитража! Впредь
уберечь вас от него я полагаю своим долгом.
С этими словами он аннексировал обе страны и после долгого, мирного и
счастливого царствования был отравлен собственным премьер-министром.
Тень Деятеля
Политический Деятель шел как-то погожим солнечным днем и вдруг увидел,
что его Тень оторвалась от него и торопливо устремилась прочь.
- Вернись немедленно, подлая! - крикнул он Тени.
- Я была бы подлой, если бы продолжала повторять все, что делаешь ты, -
ответила Тень и припустилась во всю прыть.
Друг фермера
Великий Человеколюб, который примеривался к президентству и в этих
видах внес в Конгресс законопроект, чтобы каждый голосующий получал от
правительства беспроцентную ссуду любого, какого пожелает размера, - однажды
распространялся в Воскресной школе на вокзале о своих заслугах перед
страной, а ангел небесный смотрел с вышины и плакал.
- Вот, например, - сказал Человеколюб, увидев капли слез в пыли, - эти
ранние дожди принесут фермерам неисчислимые выгоды.
Два Врача
Старый Греховодник однажды заболел и позвал Врача, тот прописал лечение
и уехал. Тогда Старый Греховодник пригласил Второго Врача, о Первом же
промолчал и получил совершенно другие предписания. Так продолжалось
несколько недель, врачи посещали больного через день и лечили каждый на свой
лад, все время увеличивая дозы лекарств и ужесточая режим. Но однажды они по
случайности встретились у постели спящего больного, правда обнаружилась, и
поднялась громкая свара.
- Друзья мои, - сказал пациент, когда, разбуженный их криками,
сообразил, в чем дело, - будьте же благоразумны. Если я много недель терпел
вас обоих, неужели вы не можете немножко потерпеть друг друга? Я уже десять
дней как выздоровел, но лежу в постели, чтобы набраться наконец сил для
приема ваших лекарств, которые до сих пор не трогал.
Неучтенный фактор
У одного Человека был замечательный Пес, и, тщательно подобрав ему
пару, хозяин получил превосходных щенков, ну только что не ангелов; сам же
он влюбился в прачку, женился на ней и произвел на свет целый выводок
дебилов.
- Увы! - воскликнул он, глядя на результат, - если бы, подбирая пару
себе, я употребил хоть наполовину столько же тщания, как при подборе пары
для пса, я был бы теперь счастливым и гордым отцом.
- Это еще как сказать, - возразил Пес, услышав эти жалобы. - Конечно,
между твоими щенками и моими заметная разница, но я льщу себя мыслью, что не
все тут зависело только от матери. Мы ведь с тобой тоже друг от друга
отличаемся.
Кенгуру и Зебра
Кенгуру неуклюже скакал по дороге, пряча в набрюшном мешке тяжелую
ношу, и повстречал Зебру. Он заговорил с ней, желая завязать знакомство.
- У тебя такой полосатый костюм, можно подумать, что ты идешь из
тюремного заключения.
- Внешний вид обманчив, - с улыбкой превосходства ответила Зебра. - А
то бы, глядя на твою торбу, можно было подумать, что ты скачешь из
Конгресса.
Принципиальный Человек
Во время дождя Сторож в Зоологическому саду увидел Принципиального
Человека, прячущегося под брюхом у страуса, который дремал, как ему
полагается, стоя.
- Дорогой сэр! - сказал Сторож. - Если вы опасаетесь промокнуть,
- Дикари тоже попрыгали с седел, и часть из них двинулась по ущелью
вперед от того места, где мы бросили лошадей, - они хотели перекрыть нам
путь через перевал и загнать нас еще выше на гору. К несчастью, чапараль рос
узкой полосой, и выше начиналось открытое пространство. Вылетев туда, мы
попали под огонь десятка ружей; но апачи - плохие стрелки, особенно когда
торопятся, и Бог судил так, что мы все уцелели. Дальше по склону, шагах в
двадцати от зарослей, возвышались неприступные скалы, но прямо перед собой
мы увидели в них небольшой проход. Вбежав туда, мы оказались в пещере
величиной с комнату. Это значило, что мы получили отсрочку: один человек с
магазинной винтовкой мог там обороняться хоть против всего племени. Но от
голода и жажды мы не имели защиты. Отвага наша была при нас, но с надеждой
пришлось расстаться.
Ни одного из индейцев мы больше так и не увидели, но дым и пламя
костров в ущелье говорили нам о том, что день и ночь они со взведенными
курками караулят в кустах и что, вздумай мы покинуть убежище, никому из нас
и двух шагов не сделать. Три дня, сменяя друг друга, мы сторожили вход, пока
наконец страдания наши не стали нестерпимыми. И вот, - это было утром
четвертого дня - Рамон Гальегос сказал:
- Сеньоры, я не знай хорошо, кто такой есть Господь Бог и что ему
нравится, а что нет. Я не имей никакая вера и не понимай ваша. Извиняй,
сеньоры, если я вас обидел, но против игра апачей я имей козырь.
Он встал на колени на каменном полу пещеры и приложил к виску дуло
пистолета.
- Madre de Dios(1), - промолвил он, - прими душу Рамона Гальегоса.
------------
(1) Матерь Божья (исп.).
И он покинул нас - Уильяма Шоу, Джорджа Кента и Берри Дэвиса.
Я был вожаком, и все ждали моего слова.
- Он был храбрец, - сказал я. - Он знал, когда умереть и как умереть.
Глупо ждать, пока мы лишимся рассудка от жажды и бросимся под индейские пули
или будем скальпированы живьем - это отдает дурным вкусом. Последуем же
примеру Рамона Гальегоса.
- Твоя правда, - сказал Уильям Шоу.
- Твоя правда, - сказал Джордж Кент.
Я распрямил члены Рамона Гальегоса и покрыл его лицо платком. Уильям
Шоу подумал вслух:
- Так вот и мне бы лежать - хоть первое время.
Джордж Кент сказал, что и ему хочется того же.
- Так и будет, - заверил я их. - Краснокожие черти еще неделю сюда не
сунутся. Уильям Шоу и Джордж Кент, взведите курки и преклоните колени.
Они повиновались, и я встал перед ними.
- Господи, Отец наш всемогущий! - сказал я.
- Господи, Отец наш всемогущий, - повторил Уильям Шоу.
- Господи, Отец наш всемогущий, - повторил Джордж Кент.
- Отпусти нам наши прегрешения, - сказал я.
- Отпусти нам наши прегрешения, - повторили они.
- И прими наши души.
- И прими наши души.
- Аминь!
- Аминь!
И я положил их подле Рамона Гальегоса и покрыл их лица.
По другую сторону от нашего костра внезапно раздался шум. Это один из
нас вскочил на ноги, сжимая в руке пистолет.
- А ты? - завопил он. - Ты как посмел удрать? Почему ты живой? Пусть
меня повесят, но я тебя сейчас к тем троим отправлю, трусливый пес!
Но наш вожак в молниеносном прыжке схватил его за руку.
- А ну полегче, Сэм Янци, полегче!
Мы все повскакивали с мест, за исключением незнакомца, который сидел
неподвижно и выглядел совершенно безучастным. Кто-то придержал Сэму другую
руку.
- Командир, - сказал я, - тут что-то не так. Этот парень либо
сумасшедший, либо обманщик - заурядный обманщик, которого Сэму Янци вовсе
незачем убивать. Если он действительно из той компании, то там было пять
человек, и, выходит, одного он не назвал - себя, очевидно.
- Верно, - сказал вожак, отпустив бунтаря, который покорно сел на
место, - тут что-то необычное. Немало уж лет прошло с тех пор, как у выхода
из той пещеры нашли четыре скальпированных и обезображенных трупа. Там они и
похоронены. Я видел эти могилы, и вы тоже их завтра увидите.
Незнакомец встал; он казался очень высоким в свете гаснущего костра, о
котором мы позабыли, когда, затаив дыхание, слушали его рассказ.
- Четверо нас было, - сказал он. - Рамон Гальегос, Уильям Шоу, Джордж
Кент, Берри Дэвис.
Окончив последнюю перекличку товарищей, он повернулся и ушел во тьму -
больше мы его не видели.
Минуту спустя к костру подошел наш дозорный, который держал в руках
ружье и был изрядно взволнован.
- Командир, - сказал он, - последние полчаса на том холме стояли три
человека. - Он показал рукой как раз в ту сторону, куда только что удалился
незнакомец. - В лунном свете я их очень хорошо видел, но ружей при них не
было, так что я взял их на мушку и решил - пусть только сунутся. Сунуться
они не сунулись, но нервы мне потрепали, черт бы их взял.
- Возвращайся на пост и смотри, не вернутся ли, - приказал вожак. -
Остальным спать, пока я всех в костер не перекидал.
Дозорный послушно удалился, чертыхаясь сквозь зубы. Мы начали
устраиваться на ночлег, и тут неугомонный Янци спросил:
- Прошу прощения, командир, но кто это, к дьяволу, такие?
- Рамон Гальегос, Уильям Шоу и Джордж Кент.
- А тот, значит, Берри Дэвис. Эх, жаль, не угостил я его свинцом.
- Незачем. Мертвей ты б его не сделал. Спите давайте.
Нравственность и Материальный Интерес
Нравственность и Материальный Интерес встретились на узком мостике, где
двоим не разминуться.
- Распластайся предо мной, низкая тварь! - грозно приказала
Нравственность. - И я переступлю через тебя!
Материальный Интерес ничего не ответил, только посмотрел ей в глаза.
- Ну... э-э-э... ладно, - неуверенно проговорила Нравственность. -
Давай потянем жребий, кому кого пропустить.
Материальный Интерес хранил молчание и не отводил взгляда.
- Чтобы избежать нежелательного конфликта, - сказала тогда
Нравственность не без душевной муки, - я сама распластаюсь, - и ты сможешь
пройти по мне.
Тут только Материальный Интерес разверз уста.
- Едва ли моим ногам будет удобно по тебе ступать, - возразил он. - Я
на ноги очень чувствительный. Лучше сойди с мостика в воду.
Тем дело и кончилось.
Красная свеча
Муж на пороге смерти подозвал Жену и сказал ей:
- С минуты на минуту я должен буду тебя навсегда покинуть; поэтому
прошу тебя о последнем знаке твоей любви и верности. У меня в столе ты
найдешь красную свечу. Она была освящена Первосвященником и имеет особую
мистическую силу. Поклянись же, что, пока эта свеча цела, ты не выйдешь
вторично замуж.
Женщина поклялась, и Муж умер. На похоронах она стояла у изголовья
гроба и держали в руке горящую красную свечу. Стояла и держала до тех пор,
покуда красная свеча вся не истаяла.
Изобретательный Патриот
Добившись аудиенции у короля, Изобретательный Патриот достал из кармана
бумагу и объявил:
- С изволения вашего величества здесь у меня рецепт варки такой брони,
которую не прошибет ни одна пушка. Если адмиралтейство возьмет эту броню на
вооружение, наши военные корабли будут непробиваемы и, следовательно,
непобедимы. Вот, кстати, и отзывы министров вашего величества, они
подтверждают достоинства моего изобретения. Готов уступить вам мое авторское
право за один миллион тумтумов.
Король, рассмотрев бумаги, отложил их в сторону и пообещал направить
лорду Верховному Казначею в департамент Насильственного Изъятия распоряжение
о выплате одного миллиона тумтумов.
- А вот здесь у меня, - объявил Изобретательный Патриот, доставая из
другого кармана другую бумагу, - рабочие чертежи изобретенной мною пушки,
которая способна пробить вышеупомянутую броню. Досточтимый брат вашего
величества император Тарарархский жаждет приобрести их, но преданность
вашему трону и лично вам, ваше величество, заставляет меня перво-наперво
предложить их вам. Цена - один миллион тумтумов.
Заручившись обещанием еще одного чека, он сунул руку в третий карман и
сказал:
- Цена неотразимой пушки была бы много выше, ваше величество, если бы
не то, что испускаемые ею снаряды можно отклонить от цели, надо только
обработать броню особым веществом, которое я...
Король жестом подозвал своего Главного Верховного Фактотума.
- Обыщите этого человека, - приказал он, - и доложите, сколько у него
карманов.
- Сорок три, сир, - отрапортовал Верховный Фактотум по завершении
осмотра.
- В одном табак, с изволения вашего величества! - вскричал в испуге
Изобретательный Патриот.
- Поднимите его за лодыжки и потрясите, - велел король. - А потом
выдайте ему чек на сорок два миллиона тумтумов, после чего казните. И
обнародуйте указ, что изобретательность приравнивается к государственной
измене.
Добросовестный чиновник
Начальник участка железной дороги добросовестно исполнял свои
обязанности: взламывал стрелки на путях и вставлял палки в колеса, - но
получил известие, что Президент железнодорожной компании собирается его
уволить как не справляющегося с работой.
- Боже Праведный! - воскликнул он. - Но ведь на моем участке случается
больше аварий, чем на всей остальной линии!
- Президент очень требователен, - ответил тот, кто принес ему
неприятную весть. - Он полагает, что тех же человеческих жертв можно
добиться с меньшими материальными затратами для Компании.
- Он что же, хочет, чтобы я производил отстрел пассажиров через окна? -
возмутился чиновник, отвинчивая гайку на рельсе. - Я же не убийца
какой-нибудь!
Политики
Старый Политик вдвоем с Молодым Политиком брели по пыльному тракту,
ведущему через живописный край в Город Скромного Процветания. Разомлев от
цветов и птичьих песен, манящих на лесные тропы и в зеленые луга, упоенный
зрелищем золотых куполов и сверкающих вдали чертогов, Молодой Политик сказал
Старому:
- Прошу тебя, давай свернем с этого безрадостного тракта, ведущего,
куда - тебе известно, а мне нет. Давай пренебрежем долгом и устремимся
навстречу удовольствиям и преимуществам, которые призывают нас из каждой
рощи и манят с вершины каждого холма. Вот, например, прелестная тропинка, и
на ней, видишь? дорожный указатель: "Сверни сюда всяк, кто ищет Дворец
Широкой Известности".
- Да, это прелестная тропинки, сын мой, - ответил Старый Политик, не
сбавляя хода и даже не повернув головы. - И ведет она в приятные места. Но
поиски Дворца Широкой Известности сопряжены со страшным риском.
- Каким же? - спросил Молодой.
- С риском обрести ее, - ответил Старый и пошел дальше своей дорогой.
Змея-Христианка
Гремучая Змея приползла домой и сказала своему выводку:
- Дети мои, соберитесь все возле меня, примите последнее родительское
благословение и смотрите, как умирают по-христиански.
- Но что с тобой, мамаша? - спросили Змееныши.
- Меня укусил редактор партийной газеты, - был ответ, сопровождавшийся
смертельным гремучим хрипом.
Ходатайство Преступника
Судья приговорил Преступника к тюремному заключению, после чего
пустился толковать ему о вреде дурных поступков и пользе хороших.
- Ваша честь, - перебил его Преступник, - будьте так добры,
пересчитайте мне приговор на десять лет тюрьмы без добавлений.
- Как? - удивился Судья. - Я же назначил вам всего три года!
- Да, я знаю, - ответил Преступник. - Три года тюрьмы и проповедь. А я
бы хотел, если можно, конвертировать проповедь в тюремный срок.
Отец и Сын
- Мой мальчик, - сказал Отец своему вспыльчивому и непокорному Сыну, -
горячий нрав - это почва для будущего сокрушения. Дай мне слово в следующий
раз, когда ты вспылишь, сосчитать до ста, прежде чем говорить или
действовать.
Едва лишь Сын дал слово, как тут же получил от родителя тростью по
голове и успел только досчитать до семидесяти, а уж папаша у него на глазах
сел в наемный экипаж и уехал.
Неразумная Женщина
Замужняя Женщина, от которой вздумал сбежать раскаявшийся любовник,
раздобыла пистолет и застрелила беглеца.
- Почему вы это сделали, сударыня? - спросил проходивший мимо страж
порядка.
- Потому, - ответила Женщина, - что он был негодяй. Он купил билет в
Чикаго.
- Сестра моя, - мрачно заметил случившийся поблизости Служитель Церкви,
- стреляй не стреляй, всех чикагских негодяев не перебьешь.
Медведь на аркане
Охотник, заарканивший Медведя, лихорадочно старался как можно скорее
отвязать свой конец веревки, но узел у него на запястье только затягивался
все туже и туже, потому что Медведь выбирал слабину, перехватывая лапами.
Вдруг едет мимо владелец бродячего цирка.
- Сколько вы мне дадите, - спросил он Циркача, - за моего Медведя?
- Мне Медведь понадобится не раньше, чем минут через десять, - ответил
Циркач. - И похоже, за это время цены могут упасть. Я, пожалуй, подожду и
послежу за рыночной конъюнктурой.
- Цена на этого зверя уже упала до нижнего предела, - возразил Охотник.
- Можете взять его по центу фунт, и в придачу я подкину еще одного, когда
поймаю. Но плата на месте наличными, и обязательно самовывоз, притом
немедленно, так как мне надо освободить место для трех тигров-людоедов,
собакоголовой гориллы и охапки гремучих змей.
Однако Циркач прошествовал мимо, предаваясь необузданным девичьим
грезам, а вскорости его нагнал Медведь, который задумчиво ковырял в зубах, и
можно было подумать, что они незнакомы.
Деревянные пушки
В одном штате Артиллерийский полк местного ополчения. обратился к
Губернатору с просьбой выделить для учений деревянные пушки.
- Они ведь обойдутся дешевле настоящих, - таков был выдвинутый довод.
- Никто не посмеет упрекнуть меня, что я пожертвовал боевой подготовкой
ради экономии! - воскликнул Губернатор. - Вы получите настоящие пушки.
- Вот спасибо! - обрадовались воины. - Мы будем беречь их как зеницу
ока, и в случае военных действий возвратим целехонькими в арсенал.
Добродетельный Староста
Странствующий Проповедник, несколько часов трудившийся в вертограде
нравственности, шепнул Старосте местной церкви:
- Брат, прихожане тебя знают, поэтому твоя деятельная поддержка
принесла бы щедрые плоды. Будь другом, обойди их с тарелкой для
пожертвований - четверть сборов будет твоя.
Староста выполнил его просьбу, собранные деньги положил к себе в карман
и, дождавшись, когда прихожане разойдутся, пожелал Проповеднику всего
наилучшего.
- А деньги-то, брат, деньги, что ты собрал, - напомнил Странствующий
Проповедник.
- Тебе ничего не причитается, - был ответ. - Враг рода человеческого
ожесточил сердца прихожан и на три четверти сократил сумму их пожертвований.
Об искусстве рыть землю носом
Пьяный лежал посреди дороги, в кровь разбив при падении нос. Мимо брел
боров.
- Валяться в грязи ты навострился неплохо, - таково было его
авторитетное заключение. - А вот рыть носом землю, мой милый, тебе еще
учиться и учиться.
Кошка и Король
Кошка, пользуясь, по пословице, своим природным правом, смотрела на
Короля.
- Ну-с, - спросил Король, заметив ее интерес к своей венценосной особе,
- как я тебе нравлюсь?
- Я могу себе представить короля, который бы нравился мне значительно
меньше, - ответила Кошка.
- Да? Например?
- Например, Мышиный Король.
Монарху так по вкусу пришелся этот остроумный ответ, что он даровал ей
разрешение выцарапать глаза Премьер-Министру.
Человек, у которого не было врагов
На Безобидного Человека прямо на улице налетело Неизвестное Лицо с
дубинкой и пребольно его поколотило.
Когда обидчика притащили в суд, пострадавший сказал судье так:
- Не знаю, почему он на меня напал? У меня на всем белом свете нет ни
одного врага.
- Вот потому я его и побил, - показал ответчик.
- Задержанного из-под стражи освободить, - распорядился судья. - Тот, у
кого нет врагов, не имеет и друзей. Таким в суде делать нечего.
Ангельская слеза
Недостойный Человек, посмеявшийся над страданиями Любимой, оплакивал
свой промах, облачившись в шелковую власяницу и посыпая голову пеплом
увядших роз. С высоты его увидел Ангел Сострадания, который сказал:
- Смертный, мне жаль тебя. Как же ты мог не знать, что это жестоко -
смеяться над бедой другого?
При этих словах он уронил одну крупную слезу, которая, летя вниз,
встретилась с потоком холодного воздуха и смерзлась в градину. Градина
ударила Недостойного по голове, и он одной рукой стал потирать пострадавшую
часть своего организма, одновременно пытаясь другой рукой открыть зонт.
Ангел же Сострадания, глядя сверху, беззастенчиво и жестоко смеялся.
Опоссум Будущего
Однажды Опоссум, который мирно спал, зацепившись за самую верхнюю ветку
дерева, проснулся и увидел, что вокруг ветки, ближе к стволу, обвилась
огромная Змея.
- Если я останусь висеть, где вишу, - сказал он себе, - быть мне
проглоченным; если же отпущу ветку, то сломаю шею. Тут ему пришло в голову
схитрить.
- Мой превосходный друг, - проговорил он, - родительский инстинкт
подсказывает мне, что я вижу в вас славное и неопровержимое подтверждение
теории эволюции. Вы - Опоссум Будущего, конечный результат процесса
выживания наиболее приспособленных из нашего вида, торжество прогрессивного
хватательного принципа - один тотальный хвост!
Но Змея, гордясь своей выдающейся ролью в Священной Истории и
придерживаясь строго традиционных взглядов, отвергла его научный подход.
Спасатели
К Председателю Гуманитарного Общества Спасения на Водах явились
семьдесят пять человек претендентов на золотую медаль за спасение
человеческих жизней.
- Да-да, конечно, - сказал Председатель. - Столько доблестных мужчин,
если хорошенько постараются, способны спасти многих. Сколько людей вы
уберегли от смерти?
- Семьдесят пять, сэр, - ответил от их лица один.
- То есть по одному каждый, - прикинул Председатель. - Что ж, отличная
работа, молодцы. Вы не только получите большие золотые медали нашего
Общества, но также еще рекомендации на работу на спасательные станции вдоль
побережья. Однако расскажите, как вам удалось спасти столько жизней?
- Мы - полицейский отряд, и мы только что прекратили преследование двух
опасных преступников.
Австралийский кузнечик
Выдающийся Натуралист, путешествуя по Австралии, увидел пасущегося
Кенгуру и запустил в него камнем. Кенгуру незамедлительно прервал свое
занятие и, описав в закатном небе параболическую кривую через тридевять
земель, канул за горизонт: Выдающийся Натуралист заинтересовался, но
поначалу ни слова не промолвил. Потом, по прошествии часа, он спросил у
местного Проводника:
- У вас тут, как я понял, луга очень широкие?
- Не особенно, - ответил Проводник. - Более или менее такие же, как в
Англии или в Америке.
Выдающийся Натуралист опять погрузился в долгое молчание, а потом
сказал:
- Это сено, что мы сегодня вечером должны купить для лошадей, в нем, я
думаю, каждая соломинка футов пятидесяти в длину? Верно?
- Да нет, - ответил Проводник. - Фут-два - обычная высота нашей травы.
Откуда вы взяли?
Выдающийся Натуралист снова промолчал, но позже, когда под покровом
ночи они пересекали безоглядные просторы Великой Пустыни, он все же нарушил
молчание и объяснил:
- Меня натолкнули на такое предположение колоссальные размеры ваших
кузнечиков.
Мостильщик
Писатель увидел на улице Рабочего, забивающего булыжники в мостовую, и,
подойдя поближе, сказал:
- Друг мой, мне кажется, ты выбился из сил. Честолюбие - безжалостный
надсмотрщик.
- Я работаю у мистера Джонса, сэр, - ответил Рабочий.
- Ладно, не расстраивайся, - продолжал свою речь Писатель. - Слава
приходит, когда ее совсем не ждешь. Ныне ты ничтожен, нищ и уныл, а наутро
имя твое может прогреметь по всему миру.
- Что ты плетешь? - рассердился Мостильщик. - Неужели честный рабочий
не может спокойно делать свое дело, зарабатывать деньги и жить на них без
всей этой чепухи насчет честолюбия и славы?
- А честный писатель?
Два Поэта
Два Поэта подрались из-за Яблока Раздора и Кости Состязания, так как
были оба очень голодны.
- Сыны мои, - сказал Аполлон. - Я поделю меж вами эти сокровища. Ты, -
обратился он к Первому Поэту, - особенно силен искусством, - получай Яблоко.
- А ты, - сказал он Второму, - воображением. Тебе - Кость.
- За искусство - первый приз! - торжествуя, воскликнул Первый Поэт,
попробовал было откусить яблоко, но обломал все зубы. Яблоко оказалось
искусственное.
- Это показывает, как невысоко ставит наш покровитель голое умение, -
заметил Второй Поэт с язвительной ухмылкой.
Но когда он сделал попытку обглодать кость, его зубы прошли насквозь,
не встретив ничего материального. Кость была воображаемая.
Мудрая Крыса
Мудрая Крыса собралась было выйти из норы, но заметила Кота, который
поджидал ее у входа, и, возвратившись назад, к своим соплеменницам,
пригласила Подругу пройтись вместе до ближайшего сусека.
- Я бы одна сходила, - объяснила она, - но не могу отказать себе в
удовольствии совершить эту прогулку в вашем обществе.
- Ладно, - отвечает та. - Пошли. Я за тобой.
- За мной? - воскликнула первая. - Неужели я осмелюсь пойти впереди
такой великой и знаменитой крысы?! Нет, мэм, только после вас.
Подруга, обрадованная таким почтительным обращением, двинулась вперед и
первой вышла из норы. Кот ее сцапал и убежал со своей добычей. А Мудрая
Крыса, живая и невредимая, пошла по своим делам.
Бумбо, властитель Джиама
У пахадура Падагаскарского с гукулом Мадагонским был великий спор за
один островок, на который они оба притязали. В конце концов, по совету
Всемирной Лиги Пушечных Дел Мастеров, имевшей филиалы в обеих странах, они
согласились прибегнуть к международному арбитражу и просили бумбо Джиамского
рассудить их по справедливости. Однако, согласовывая условия арбитража, они,
на беду, повздорили и взялись за оружие. На исходе долгого и кровавого
военного конфликта, когда обе стороны были полностью обескровлены и
разорены, бумбо Джиамский выступил в защиту мира.
- Мои великие и добрые друзья, - сказал он своим венценосным братьям, -
да будет вам ведомо, что есть вопросы, сложнее и опаснее других, так как
содержат больше пунктов, по которым возможны разногласия. Ваши предки на
протяжении четырех поколений вели спор за этот островок, не переходя на
кулачки. Остерегайтесь же, говорю вам, международного арбитража! Впредь
уберечь вас от него я полагаю своим долгом.
С этими словами он аннексировал обе страны и после долгого, мирного и
счастливого царствования был отравлен собственным премьер-министром.
Тень Деятеля
Политический Деятель шел как-то погожим солнечным днем и вдруг увидел,
что его Тень оторвалась от него и торопливо устремилась прочь.
- Вернись немедленно, подлая! - крикнул он Тени.
- Я была бы подлой, если бы продолжала повторять все, что делаешь ты, -
ответила Тень и припустилась во всю прыть.
Друг фермера
Великий Человеколюб, который примеривался к президентству и в этих
видах внес в Конгресс законопроект, чтобы каждый голосующий получал от
правительства беспроцентную ссуду любого, какого пожелает размера, - однажды
распространялся в Воскресной школе на вокзале о своих заслугах перед
страной, а ангел небесный смотрел с вышины и плакал.
- Вот, например, - сказал Человеколюб, увидев капли слез в пыли, - эти
ранние дожди принесут фермерам неисчислимые выгоды.
Два Врача
Старый Греховодник однажды заболел и позвал Врача, тот прописал лечение
и уехал. Тогда Старый Греховодник пригласил Второго Врача, о Первом же
промолчал и получил совершенно другие предписания. Так продолжалось
несколько недель, врачи посещали больного через день и лечили каждый на свой
лад, все время увеличивая дозы лекарств и ужесточая режим. Но однажды они по
случайности встретились у постели спящего больного, правда обнаружилась, и
поднялась громкая свара.
- Друзья мои, - сказал пациент, когда, разбуженный их криками,
сообразил, в чем дело, - будьте же благоразумны. Если я много недель терпел
вас обоих, неужели вы не можете немножко потерпеть друг друга? Я уже десять
дней как выздоровел, но лежу в постели, чтобы набраться наконец сил для
приема ваших лекарств, которые до сих пор не трогал.
Неучтенный фактор
У одного Человека был замечательный Пес, и, тщательно подобрав ему
пару, хозяин получил превосходных щенков, ну только что не ангелов; сам же
он влюбился в прачку, женился на ней и произвел на свет целый выводок
дебилов.
- Увы! - воскликнул он, глядя на результат, - если бы, подбирая пару
себе, я употребил хоть наполовину столько же тщания, как при подборе пары
для пса, я был бы теперь счастливым и гордым отцом.
- Это еще как сказать, - возразил Пес, услышав эти жалобы. - Конечно,
между твоими щенками и моими заметная разница, но я льщу себя мыслью, что не
все тут зависело только от матери. Мы ведь с тобой тоже друг от друга
отличаемся.
Кенгуру и Зебра
Кенгуру неуклюже скакал по дороге, пряча в набрюшном мешке тяжелую
ношу, и повстречал Зебру. Он заговорил с ней, желая завязать знакомство.
- У тебя такой полосатый костюм, можно подумать, что ты идешь из
тюремного заключения.
- Внешний вид обманчив, - с улыбкой превосходства ответила Зебра. - А
то бы, глядя на твою торбу, можно было подумать, что ты скачешь из
Конгресса.
Принципиальный Человек
Во время дождя Сторож в Зоологическому саду увидел Принципиального
Человека, прячущегося под брюхом у страуса, который дремал, как ему
полагается, стоя.
- Дорогой сэр! - сказал Сторож. - Если вы опасаетесь промокнуть,