Страница:
Через минуту он видит Вселенную-2, слышит Вселенную-3, а ощущает Вселенную-1. - Кошмар! - искренне посочувствовал я бедняге Соль-Си-До-Фа-диезу. - И что, все эти Вселенные реальны? Они не являются плодом его больного воображения? - У Соль-Си-До-Фа-диеза вообще нет воображения, Шекет! Он сообщает только то, что доступно органам его чувств. Психически Соль-Си-До-Фа-диез совершенно здоров, и я, вообще говоря, должен его выписать. Я так и сделаю, но хочу, чтобы вы сначала с ним пообщались, потому что... Видите ли, Шекет, он сделал великое изобретение! - Как же я буду общаться с вашим пациентом, если он видит, как вы сказали, Вселенную-2, а слышит Вселенную-3? - Только мысленно! Только через аппарат для лечения шизофрении, который позволяет общаться с пациентами на эмоциональном уровне. Идемте сюда... И Пук Дан Шай ввел меня в маленькую кабинку, из которой можно было наблюдать за тем, как Соль-Си-До-Фа-диез, перебирая ногами на манер арабского скакуна, бродил по палате, то и дело натыкаясь на препятствия, которые, судя по всему, существовали вовсе не в нашем мире, а в каком-то другом. Нацепив мне на виски датчики-присоски очень старой модели, Пук Дан Шай сказал: - Задавайте вопросы. И я мгновенно оказался в океане звуков - это были симфонии, наложенные на сонаты с примесью фортепьянных концертов и переложений для гитары. Щелчок, и все эти мелодии, от которых я сам чуть было не сошел с ума, превратились в обычную речь, сбивчивую, правда, но вполне разумную: - Шекет, как хорошо, что Институт все-таки заинтересовался моим изобретением! Вам откроются новые миры! Как хорошо, что вы увидите холмы Иссазара... - Должно быть, вам очень трудно жить, - осторожно заметил я. - Если видеть одно, слышать другое, а осязать третье... - Очень трудно, очень! Я вижу мир короля Густиара, но совершенно не слышу того, что там происходит. А слышу я все, что делается в мире Аврита, где сейчас происходит совещание по проблеме перекрестных восприятий. - Простите, - сказал я, - я хотел бы знать, в чем состоит заявленное вами безумное изобретение. - Вот его формулировка: "Аппарат для рассортировки визуальных, слуховых и тактильных ощущений". Мой аппарат даст вам всем возможность жить одновременно минимум в четырех мирах. - У нас есть личности, которые воображают, что живут именно так, - заметил я. - Мы называем их шизофрениками и лечим. Кстати, вас здесь пытаются лечить именно от этой болезни. - Я здоров! А вы не понимаете, как это интересно - проживать одновременно четыре жизни. Мой аппарат позволит вам проживать сразу столько жизней, сколько захотите - сто, двести, миллион! Полнота жизни станет необыкновенной! - Как это возможно? - скептически осведомился я. - Три мира - да, я понимаю. Видеть одно, слышать другое, осязать третье. Могу даже добавить обоняние и вкус - четвертый и пятый миры. Но миллион... - Именно миллион! Я использовал ваш, Шекет, принцип дробления во времени. Каждое мгновение вы ощущаете один из миров, в следующее мгновение другой, потом - третий. И все это складывается последовательно, и вы одновременно ощущаете все миры... - Господи! - воскликнул я. - Избавь нас от этого кошмара! Согласен, это действительно безумное изобретение... - Которое в миллион раз расширяет рамки вашего унылого существования! - Пусть так. Но сознание не приспособлено к... - Чепуха! Сознание вполне нормально воспримет и миллиард миров, нужна только тренировка, это будет темой моего следующего изобретения. Я готов хоть сейчас продемонстрировать вам работу моего аппарата. - Как? - удивился я. - Вы сумели построить опытный образец? - Разумеется! В том мире, с которым я связан осязательными ощущениями. - А... - разочарованно сказал я. - Ничего не получится. Аппарат ваш находится в том мире, а я - в этом. - Вы не понимаете, Шекет? Аппарат может дробить ваше восприятие миров, но может и объединять их, а потому... Сейчас я включу... Я не мог воспрепятствовать: столик с граммофоном дрыгнул всеми четырьмя ножками, переключив, должно быть, что-то в другом мире, и сразу... Я прошу у читателя прощения. Описать словами то, что я испытал в последовавшие три минуты, у меня нет никакой возможности. Согласитесь, накакая бумага и никакое компьютерное пространство не выдержит, если рассказывать об одновременной жизни в пятидесяти шести мирах - именно столько вкатил мне Соль-Си-До-Фа-диез, будь он неладен! Когда аппарат отключился, я помнил только то, что это было кошмарно, замечательно, волнующе, отвратительно, великолепно и подло. Все остальное смешалось в цвете, породив полную белизну в воспоминании. И в звуке смешалось тоже, отчего возник шум, который, должно быть, существовал до того, как Господь сотворил Вселенную из хаоса. Несколько минут (а может - час?) я сидел, тупо глядя в пустую стену, а потом сделал то единственное, что, как мне казалось, должен был сделать. - Включите-ка аппарат на минутку, - обратился я к Соль-Си-До-Фа-диезу, и когда воодушевленный изобретатель вновь дрыгнул своими конечностями, я мгновенно нащупал (интересно, в каком из миров мои ощущения в тот момент находились?) гладкую поверхность аппарата, надавил на нее всем весом, ощутил хруст и... не успел перескочить в другой мир. Передо мной была палата Соль-Си-До-Фа-диеза, а сам пациент неподвижно застыл посреди комнаты - ну просто столик, да и только. - Вы его убили, Шекет! - гневным шепотом произнес Пук Дан Шай, стоявший рядом со мной. - Я его вылечил, - буркнул я. - И спас мир от изобретения, которое могло бы нас просто уничтожить. Ведь, по сути, этот Соль-Си-До-Фа-диез изобрел такой наркотик, от которого нет спасения. Жить в миллионах миров одновременно! - Вы его убили, Шекет, - продолжал повторять Пук Дан Шай. - Зачем вы это сделали? Ну что я мог объяснить? Я молча отодвинул главврача от двери и вернулся на Цереру с сознанием выполненного долга. Не прошло и часа, как мне сообщили, что я уволен, поскольку превысил полномочия. Я ведь эксперт по безумным изобретениям, верно? Почему же я взялся лечить галактическую шизофрению и довел пациента до летального исхода? Надеюсь, что читатель, которому я рассказал все, что действительно произошло в палате Соль-Си-До-Фа-диеза, не станет обвинять меня в том, в чем я невиновен. К тому же, я вовсе не жалел, что расстался с Институтом безумных изобретений, ведь это позволило мне вернуться к деятельности, которую я так любил много лет назад.
Часть третья
ИОНА ШЕКЕТ - ЗВЕЗДНЫЙ РАЗВЕДЧИК
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ШПИОН
В жизни моей случались события, о которых я давно хотел рассказать, но не мог, поскольку давал в свое время честное слово не разглашать тайн, мне не принадлежавших. Честное слово, будучи произнесено вслух, накрепко впечатывается в память - получше иного постороннего внушения. И освободить себя от данного кому-то слова невозможно - вы наверняка знаете, как действует этот механизм самовнушения: только тот, кому вы дали слово, может произнести пароль и позволить вам не только вспоминать славные подвиги, но и рассказать о них читателям. Теперь вы понимаете, почему я не мог раньше времени поведать ни об операции на Шурмаге-3, ни о расследовании на Идругасе-6, ни даже о деле Батры Подлого на Марсианском Сырте? Вчера, к моему удовольствию, истек тридцатилетний срок давности (да-да, столько уже лет прошло с того дня, когда я ушел из Внешней разведки, а с того времени, как я начал там работать, миновало аж сорок лет - срок немалый!), и сам Офер Баркан сказал мне при личной встрече: - Господин Шекет, вы свободны не только помнить, но и рассказывать. Красная сигма мерцает над оврагом сердца! Не думайте, что Баркан спятил - он всего лишь произнес контрольную освобождающую фразу. Такие фразы всегда бессмысленны, ведь никто не должен даже случайно произнести в моем присутствии этого словосочетания! Я вышел из кабинета руководителя Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля и вынужден был присесть в кресло, стоявшее в холле: мне так хотелось немедленно рассказать кому угодно о своих приключениях на службе безопасности страны, что я готов был схватить за локоть любого посетителя и заставить его слушать. Но я взял себя в руки, вернулся домой и заявил компьютеру: - Ты знаешь, что такое дело Батры Подлого? А об операции на Шурмаге-три слышал? Нет? Естественно! Так вот, записывай и, главное, не забывай исправлять ошибки, а то я буду торопиться и потому время от времени употреблять слова, не всегда соответствующие смыслу. Понятно? - Нет, - бодро отозвался компьютер. - Приступим, я готов. Так с ним всегда - он готов выполнять любое мое распоряжение, совершенно порой не понимая, чего я, собственно, хочу. - Итак, - начал я, - в две тысячи сорок третьем года меня вызвали в Агентурный отдел Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля. Мой десятилетний контракт со Зман-патрулем недавно закончился, и я не то чтобы искал работу, но присматривался к возможным вариантам собственного будущего. Был я тогда молод, мне исполнилось тридцать два, и, к тому же, женат на Далии - историю нашей женитьбы я уже рассказывал, как и историю нашего расставания, произошедшего в космосе много лет спустя. Далия, продолжавшая служить в Зман-патруле, оставляла меня, уходя в прошлое на боевые задания, и я не знал, чем себя занять, поэтому приглашение в Агентурный отдел оказалось как нельзя кстати. Впрочем, получив дискет-уведомление, я, как сейчас помню, был озадачен. Неужели разведчики недовольны моими действиями в недавнем прошлом - к примеру, тем обстоятельством, что я лично оккупировал Вашингтон, и это не понравилось тем, кто в Иерусалиме творил внешнюю политику наших Соединенных Штатов? А вдруг я совершил настолько серьезный проступок, что меня посадят в тюрьму? Обуреваемый сомнениями, я прибыл в назначенное время в офис Агентурного отдела - шарообразное здание, висевшее над набережной Яркон на высоте трехсот метров. С нижнего уровня меня проводили на верхний, а там меня встретил майор Лившиц, ныне известный политический деятель, а в те давние годы начальник Агентурного отдела Службы внешней разведки. - Шекет, - сказал он, - мы внимательно следим за вашей карьерой. Ваша служба в Зман-патруле нас заинтересовала. Мы знаем, что сейчас вы ищете такую работу, где ваши таланты могли бы проявиться наиболее эффектным образом. Так вот, есть предложение. Нам нужен агент на планете Рувдан-4. - С проживанием? - уточнил я. - Или наездами? - Как получится, - пожал плечами майор. - Сейчас, пока вы не дали честного слова не раскрывать наших секретов, я, естественно, ничего вам сказать не могу. - А если я дам честное слово, - задумчиво произнес я, - то мне придется соглашаться на ваши условия... - Конечно, - кивнул майор. - Но таковы правила игры. Безопасность Соединенных Штатов Израиля превыше всего. Итак? - Согласен, - сказал я. Так я стал агентом внешней разведки и оставался им на протяжении десяти лет, о чем ни разу не пожалел, несмотря на то, что обязан был столько времени держать язык за зубами. Точнее говоря, агентом я, конечно, стал далеко не сразу, но обучение все же оказалось не слишком долгим - помогла тренировка, полученная в Зман-патруле. В один прекрасный день (день действительно был прекрасным сентябрь, ясно, тепло, сезон туризма со всех планет Системы) майор Лившиц вызвал меня опять в свой кабинет и сказал: - Итак, Шекет, завтра вы полетите на Рувдан-4. Ваша задача: активизировать агента. Вы отправитесь под своим именем как турист, между Землей и Рувданом налаженный туристический обмен. Вы найдете аборигена по имени Четвертый-Сир-банклат, ему сейчас должно быть семнадцать лет, и активизируете его как агента Соединенных Штатов Израиля. - Такой молодой, и уже агент... - пробормотал я. - Он был агентом, еще не родившись, - улыбнулся майор и, увидев на моем лице недоверие, приступил к объяснению. - Видите ли, Шекет, аборигены Рувдана-4 чрезвычайно недоверчивы. Инопланетян они допускают лишь в отдаленные от густо населенных городов районы планеты, именно там находятся туристические кемпинги. Что делается в городах и особенно на военных предприятиях, не знает никто. Вы же видели изображения рувданцев - это трехрукие и трехногие создания. Наш агент может быть только рувданцем - это очевидно. Но очевидно и то, что купить рувданца невозможно - они по природе своей неподкупны, как бы это странно ни звучало для человеческого слуха. Идейных причин для предательства у рувданцев тоже нет. А информация нам была необходима как воздух! И ситуация казалась совершенно тупиковой, пока два десятилетия назад наш научно-технический отдел не предложил кардинальное решение. Решение было просто и гениально. Агента-рувданца выращивают, заложив в его гены нужную нам информацию. - Хм, - не выдержал я. - Это, по-вашему, просто и гениально? Чтобы произвести операцию, рувданца нужно похитить, а взрослые особи, к тому же, наверняка плохо поддаются генетической... - Вы не дослушали, Шекет, - холодно сказал майор Лившиц. - Я сказал: агента выращивают. Вы, вероятно, знаете, что, как и люди, рувданцы существа двуполые. И в туристических кемпингах работают преимущественно женщины. Так вот, наши военные генетики научились воздействовать на организм женщины-рувданки в первые дни беременности. Это... гм... впрочем, вам ни к чему знать детали. Важен факт - в гены еще не рожденного младенца впечатывается информация о Земле и о том, какие именно сведения необходимы земной разведке. А также пароли, связи и все прочее. Рувданец рождается, не подозревая о том, что уже является нашим агентом. Когда организм достигает зрелости - то есть, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, рувданец начинает размышлять о смысле жизни и осознает этот смысл в служении Земле и Соединенным Штатам Израиля. Более того, если именно в это время не появится земной связник, агент-рувданец сам приступит к выполнению задания: отыщет военный объект, устроится на работу, накопит информацию... А потом поедет отдыхать на курорт... Вы меня понимаете? - Да, - кивнул я. - А как же неподкупность? Не страдает ли от этого психика агента? - Страдает, конечно, - согласился майор. - Агент-рувданец обычно доживает до двадцати и кончает с собой из-за острого душевного кризиса. Наши генетики сейчас работают над этой проблемой - ведь мы каждый год теряем перспективных агентов, а рувданская контрразведка в конце концов обратит внимание на аномально высокий процент самоубийств среди молодежи! Но пока приходится пользоваться тем, что есть. Итак, ваше первое задание, Шекет: активация агента Четвертого-Сир-банклата. - Скажите, майор, если это, конечно, не военная тайна. Изобретение ваших генетиков - я имею в виду выращивание агентов в материнской утробе насколько оно самостоятельно? - Что вы хотите сказать, Шекет? - нахмурился майор, но по выражению его глаз я понял, что смысл моего вопроса дошел до его сознания. - Мне пришло в голову... Еще в прошлом веке - если не ошибаюсь, начиная с шестидесятых годов, - в развитых странах Земли отмечена была поразившая статистиков тенденция: увеличение числа самоубийств среди молодежи. Это связывали тогда с наркотиками, социальными бедствиями, еще с чем-то. Только в начале нашего века число самоубийств пошло на убыль. Если связать, что именно тогда ваши генетики сделали свое изобретение... И вспомнить, что в шестидесятых годах двадцатого века на Земле наблюдалось повышенное количество НЛО... Вам знаком этот термин? - Знаком, - пробормотал майор, вытирая со лба пот. Ему очень не хотелось разговаривать на опасную тему, но я уже знал столько, что лишняя информация повредить не могла - тем более, что я дал честное слово и не мог нарушить его ни при каких обстоятельствах. - Вы правы, Шекет, - сказал наконец майор. - Начиная с сороковых годов прошлого века, а не с шестидесятых, как вам кажется, на Земле работала группа агентов из системы Пуршига-34. Да, они первые воспользовались методом генетического внедрения. Вот почему в начале шестидесятых десятки тысяч юношей и девушек неожиданно ощутили себя обязанными добывать важные сведения для своих братьев из далекого космоса. Потом начались самоубийства. Земные спецслужбы ни о чем не догадывались, как сейчас не догадываются контрразведчики с Рувдана. И только в тридцатых годах нашего уже века тайна была раскрыта, связники с Пуршиги были вынуждены бежать, а самоубийства среди молодежи почти прекратились. Помните, как объяснили это явление социологи? Рост уровня жизни, изменение социальных условий... В общем, чепуха. Да, вы правы, Шекет, наши генетики воспользовались изобретением своих коллег с Пуршиги. Разве это обстоятельство умаляет значение вашей миссии на Рувдане? - Нисколько, - твердо сказал я и встал. - Разрешите приступить к выполнению задания? - Приступайте! - разрешил майор Лившиц и растрогался настолько, что лично пожал мне руку. Утром следующего дня я вылетел на Рувдан-4, оставив своей жене Далии компьютерное послание: "Люблю, всегда готов. Жди меня, и я вернусь!"
ВКЛЮЧИТЬ АГЕНТА
Вы никогда не были на Рувдане-4? Очень рекомендую - замечательная планета, рай для туриста, желающего ощутить полное единение с природой. Отели там, к примеру, вырезаны в толще огромных деревьев, достигающих высоты более ста километров. Номер напоминает дупло, из окна вы выглядываете, будто птенец тамошней птицы амрукарес. Птицы эти, кстати, используются на Рувдане-4 вместо общественного транспорта, но будьте осторожны амрукаресы понимают мысли, и если вы подумаете ненароком что-нибудь нехорошее о планете, ее климате и аборигенах, то жить вам останется недолго: птица-автобус сбросит вас с высоты полета в глубокую пропасть, где вас ждет смерть в желудке прожорливого существа фааримору, о котором биологи до сих пор спорят - то ли это слишком большая змея, то ли очень маленький материк. Туристу, однако, от этого не легче, поэтому, пребывая на Рувдане-4, думайте только о чем-нибудь хорошем: о том, например, что насыщенный хлором воздух чрезвычайно полезен для здоровья. Не вашего, конечно, но это не имеет значения. Что касается меня, то мне пришлось отправиться на Рувдан-4, лишь изображая из себя фланирующего туриста - на самом деле я выполнял первое свое задание в должности специального агента Агентурного отдела Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля. Мне предстояло найти аборигена по имени Четвертый-Сир-банклат и активизировать его как тайного агента СШИ. Для тех, кто не читал предыдущей главы моих воспоминаний, сообщаю: агентов на Рувдане-4 не вербуют, агентами там рождаются, поскольку вербовочные установки впечатывают в генетический код будущего младенца, еще находящегося в утробе матери. Не спрашивайте о том, как это делается, я этого не знаю, но сдается мне, что здесь не обошлось без доноров-отцов из земной агентурной службы. Впрочем, не моя это забота. В нашей профессии по крайней мере, в те годы - главным было правило: не знать лишнего. Много будешь знать, скорее отправишься, как гласит древняя поговорка... Итак, я прибыл на Рувдан-4 в самый разгар сезона дождей - то есть, в самый пик туристической вакханалии. Дождь на Рувдане - это вовсе не вода, льющаяся из туч. На этой планете наблюдаются сильные вертикальные потоки воздуха, они поднимают вверх с многочисленных плантаций миллионы тонн созревших фруктов и овощей, переносят их за тысячи километров и обрушивают на головы зазевавшихся аборигенов и гостей Рувдана-4. Продолжается дождь недолго - несколько минут, - но за это время некоторым туристам удается собрать до ста килограммов замечательных фруктов. Есть их, правда, нельзя, поскольку рувданская гастрономия принципиально отлична от земной, но зато сколько спортивного удовольствия! Прибыв на планету и попав под ливень прямо на посадочном поле, я зарегистрировался в туристическом бюро и отправился на крыле птицы амрукарес в кемпинг, где и должен быть приступить к выполнению своего первого задания. С высоты птичьего полета поверхность Рувдана-4 напоминала огромную шахматную доску: темные квадраты сменялись светлыми и наоборот. На светлых располагались туристские резервации, с которых власти Рувдана-4 получали колоссальный доход, а на темных - области, куда не пускали не только туристов, но даже дипломатов с иных планет, не говоря уж о военных миссиях галактической инспекции. Вы, надеюсь, понимаете, что именно эти закрытые области представляли самый большой интерес для земной внешней разведки. Попасть туда, однако, имел шанс только уроженец Рувдана-4, вот нашим специалистам и пришлось выращивать агентов методом генетического моделирования. А на мою долю достался момент активации. Кемпинг Рахахаш представлял собой большой куб, вырезанный из корня одноименного дерева. Моя комната располагалась на первом уровне - это было дупло с кроватью, торчавшей из деревянного пола подобно пню. В окне открывался замечательный вид на лес рахахашей, вытянувших свои кроны до высот, где могли летать искусственные спутники. Мне, кстати, предлагали в туристическом агентстве комнату на 38055 этаже, где-то на уровне ста километров, но я отказался - мне было известно, что агент, которого я должен активизировать, работает на одном из самых нижних уровней. Отдохнув и пообедав в ресторане (в меню оказались только генетически измененные продукты местного производства, и я выбрал краба размером с небольшую акулу), я отправился на поиски Четвертого-Сир-банклата, предполагаемое описание которого было впечатано в мою память еще в Иерусалимском центре подготовки. На Земле мне и в голову не приходило, насколько трудным может оказаться задание. Во-первых, рувданцы похожи друг на друга, как китайцы. Во-вторых, они еще и одеты совершенно одинаково, и голосами не отличаются друг от друга, и даже мысли их, - по крайней мере, те, что я мог уловить менталоскопом, - оказались похожими, как две капли из одной лужи. Конечно, я знал, что каждый рувданец - чрезвычайно яркая индивидуальность, ведь и среди двух одинаковых на вид китайцев один может оказаться поэтом-песенником, а другой - полководцем или даже военным преступником. Но как определить эти глубокие внутренние отличия, скрытые под абсолютно одинаковыми личинами? Я бродил по коридорам, вслушивался в чужие мысли, отсеивал лишнюю информацию и при этом изображал из себя туриста-одиночку, обеспокоенного тем, как использовать с максимальной пользой выпавшее на его долю счастье. Шел второй день моего пребывания в кемпинге Рахахаш, когда я, выходя из ресторана (на этот раз мне достался бок осьминога, вываренного в жиру птицы феникс), увидел стоявшего в дверях рувданца, на которого, входя, вообще не обратил внимания. Мой менталоскоп, направленный в сторону швейцара, заверещал, и я переключил на прием вшитый мне в ухо декодер. "Странный турист, - думал швейцар-рувданец. - Что-то мне в нем знакомо. Где-то я его видел. Он мне нравится. Если он ко мне подойдет, я испытаю счастье". - Скажите, любезный, - произнес я, подойдя к швейцару вплотную, - если не ошибаюсь, вас зовут Четвертый-Сир-банклат? Конечно, это был рискованный поступок с моей стороны. Что, если я ошибся? Рувданцы - народ подозрительный. Меня немедленно препроводили бы в особый отдел отеля, подвергли допросу с прочисткой подсознания и отправили на Землю, присовокупив ноту протеста в адрес МИД Соединенных Штатов Израиля. Но если я не ошибся, то прямой вопрос позволял мне выиграть время. Я был уверен, что ошибки не произошло, поскольку ни один нормальный рувданец не стал бы думать о землянине: "Он мне нравится" или, тем более, "я испытаю счастье"... - Да, - ответил Четвертый-Сир-банклат, не понимая уже ни собственных мыслей, ни того обстоятельства, почему заговорил с инопланетником, хотя это запрещено законом. - Очень хорошо, - кивнул я. - Если мы отойдем в сторону, я скажу вам два слова, и на этом мы закончим наши отношения. Четвертый-Сир-банклат последовал за мной, и мы скрылись за колоннами от толпы туристов, ввалившихся с посадочной галереи амрукаресов. - Дорогой Четвертый-Сир-банклат, - сказал я, - вы ощущаете в себе желание поработать для Соединенных Штатов Израиля? Ничего подобного Четвертый-Сир-банклат не ощущал, поскольку я еще не произнес пароля, включающего наследственный информационный код. Но мне нужно было проверить реакцию аборигена - не завербовали ли его местные органы контрразведки? - Нет, - сказал Четвертый-Сир-банклат, и мой менталоскоп подсказал, что так оно и есть. Значит, все в порядке, можно продолжить. - Зеленый вареник опускается на дно Босфорской пустоши, - медленно произнес я фразу включения, и взгляд Четвертого-Сир-банклата сразу стал осмысленным - я и сам поразился тому, как быстро произошло генетическое перерождение. Да, господа, классная работа ученых-генетиков! - Ох, - сказал Четвертый-Сир-банклат. - Ох... Меня просто ломает... Как я люблю Землю! Как я люблю Соединенные Штаты Израиля! Кстати, где она находится - моя любимая Земля? В школе мы не проходили... - Неважно, - отмахнулся я. - Меньше будешь знать - дольше проживешь. Слушай внимательно... - Ах, как я люблю Землю, - продолжал причитать Четвертый-Сир-банклат все время, пока я излагал ему суть задания. - Я готов отдать за нее жизнь... - Только не нужно сообщать об этом всем и каждому, - строго сказал я. Итак, понятно? Устроишься работать на завод, производящий вулканические пушки, соберешь информацию, уволишься, вернешься на прежнее рабочее место... - Ах, как я люблю Землю... - ...И будешь ждать связника. А если тебя вычислит контрразведка, то... Тут я сделал паузу, поскольку это был второй критический момент операции. Действия, связанные с возможным разоблачением, тоже были, по идее, впечатаны в генетическую память Четвертого-Сир-банклата, и если все было в порядке, агент обязан был сейчас отреагировать вполне определенным образом. - О! - воскликнул Четвертый-Сир-банклат. - Я съем рыбу-турругу. Это очень вкусная рыба, я ее с детства ношу в этой сумке, но никогда не ем, потому что она слишком вкусная. Отлично. Рыба-турруга - самое ядовитое создание на Рувдане-4, достаточно откусить кусочек, и смерть наступает спустя сотую долю секунды. Если Четвертый-Сир-банклат носит турругу с собой, как он утверждает, с детства, значит, генетически запрограммированные инстинкты в нем развиты в полном соответствии с планом. И тут я едва не завалил всю операцию, неожиданно для себя задав вопрос, не предусмотренный никакими инструкциями. - И не жалко себя? - спросил я. - Ты же рувданец. Неужели какую-то Землю ты действительно любишь больше, чем свой Рувдан? Четвертый-Сир-банклат запнулся, взгляд его потускнел, все шесть рук задрожали, а коленные чашечки застучали так, будто кто-то отплясывал танец с кастаньетами. - Ах, - сказал он. - Земля... Рувдан... Кто я? Почему я? Зачем?.. Возможно, бедняга тут же и откусил бы от хвоста рыбы-турруги, но, к счастью, я понял, что операция может из-за моей глупости закончиться провалом. - Плюнь, - быстро сказал я. - Любить можно две родины, даже если одна из них - чужая. И вообще, зеленая ряска всплывает над серой тиной. Я вовремя успел произнести кодировочную установку! Взгляд Четвертого-Сир-банклата прояснился, рот раздвинулся в широкой улыбке, он вновь был в полном ладу с самим собой, и даже мой чувствительный менталоскоп не обнаружил в мыслях агента внутренних противоречий. Четвертый-Сир-банклат готов был к выполнению задания. - Извините, обознался, - сказал я, повернулся к агенту спиной и направился к лифту. В комнате-дупле я быстро собрал свои вещи и в тот же день отбыл в космопорт. Выходя из отеля, я бросил взгляд на швейцара-рувданца. Понятия не имею, был ли это Четвертый-Сир-банклат или кто-то из его сменщиков все они на одно лицо.
Часть третья
ИОНА ШЕКЕТ - ЗВЕЗДНЫЙ РАЗВЕДЧИК
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ШПИОН
В жизни моей случались события, о которых я давно хотел рассказать, но не мог, поскольку давал в свое время честное слово не разглашать тайн, мне не принадлежавших. Честное слово, будучи произнесено вслух, накрепко впечатывается в память - получше иного постороннего внушения. И освободить себя от данного кому-то слова невозможно - вы наверняка знаете, как действует этот механизм самовнушения: только тот, кому вы дали слово, может произнести пароль и позволить вам не только вспоминать славные подвиги, но и рассказать о них читателям. Теперь вы понимаете, почему я не мог раньше времени поведать ни об операции на Шурмаге-3, ни о расследовании на Идругасе-6, ни даже о деле Батры Подлого на Марсианском Сырте? Вчера, к моему удовольствию, истек тридцатилетний срок давности (да-да, столько уже лет прошло с того дня, когда я ушел из Внешней разведки, а с того времени, как я начал там работать, миновало аж сорок лет - срок немалый!), и сам Офер Баркан сказал мне при личной встрече: - Господин Шекет, вы свободны не только помнить, но и рассказывать. Красная сигма мерцает над оврагом сердца! Не думайте, что Баркан спятил - он всего лишь произнес контрольную освобождающую фразу. Такие фразы всегда бессмысленны, ведь никто не должен даже случайно произнести в моем присутствии этого словосочетания! Я вышел из кабинета руководителя Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля и вынужден был присесть в кресло, стоявшее в холле: мне так хотелось немедленно рассказать кому угодно о своих приключениях на службе безопасности страны, что я готов был схватить за локоть любого посетителя и заставить его слушать. Но я взял себя в руки, вернулся домой и заявил компьютеру: - Ты знаешь, что такое дело Батры Подлого? А об операции на Шурмаге-три слышал? Нет? Естественно! Так вот, записывай и, главное, не забывай исправлять ошибки, а то я буду торопиться и потому время от времени употреблять слова, не всегда соответствующие смыслу. Понятно? - Нет, - бодро отозвался компьютер. - Приступим, я готов. Так с ним всегда - он готов выполнять любое мое распоряжение, совершенно порой не понимая, чего я, собственно, хочу. - Итак, - начал я, - в две тысячи сорок третьем года меня вызвали в Агентурный отдел Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля. Мой десятилетний контракт со Зман-патрулем недавно закончился, и я не то чтобы искал работу, но присматривался к возможным вариантам собственного будущего. Был я тогда молод, мне исполнилось тридцать два, и, к тому же, женат на Далии - историю нашей женитьбы я уже рассказывал, как и историю нашего расставания, произошедшего в космосе много лет спустя. Далия, продолжавшая служить в Зман-патруле, оставляла меня, уходя в прошлое на боевые задания, и я не знал, чем себя занять, поэтому приглашение в Агентурный отдел оказалось как нельзя кстати. Впрочем, получив дискет-уведомление, я, как сейчас помню, был озадачен. Неужели разведчики недовольны моими действиями в недавнем прошлом - к примеру, тем обстоятельством, что я лично оккупировал Вашингтон, и это не понравилось тем, кто в Иерусалиме творил внешнюю политику наших Соединенных Штатов? А вдруг я совершил настолько серьезный проступок, что меня посадят в тюрьму? Обуреваемый сомнениями, я прибыл в назначенное время в офис Агентурного отдела - шарообразное здание, висевшее над набережной Яркон на высоте трехсот метров. С нижнего уровня меня проводили на верхний, а там меня встретил майор Лившиц, ныне известный политический деятель, а в те давние годы начальник Агентурного отдела Службы внешней разведки. - Шекет, - сказал он, - мы внимательно следим за вашей карьерой. Ваша служба в Зман-патруле нас заинтересовала. Мы знаем, что сейчас вы ищете такую работу, где ваши таланты могли бы проявиться наиболее эффектным образом. Так вот, есть предложение. Нам нужен агент на планете Рувдан-4. - С проживанием? - уточнил я. - Или наездами? - Как получится, - пожал плечами майор. - Сейчас, пока вы не дали честного слова не раскрывать наших секретов, я, естественно, ничего вам сказать не могу. - А если я дам честное слово, - задумчиво произнес я, - то мне придется соглашаться на ваши условия... - Конечно, - кивнул майор. - Но таковы правила игры. Безопасность Соединенных Штатов Израиля превыше всего. Итак? - Согласен, - сказал я. Так я стал агентом внешней разведки и оставался им на протяжении десяти лет, о чем ни разу не пожалел, несмотря на то, что обязан был столько времени держать язык за зубами. Точнее говоря, агентом я, конечно, стал далеко не сразу, но обучение все же оказалось не слишком долгим - помогла тренировка, полученная в Зман-патруле. В один прекрасный день (день действительно был прекрасным сентябрь, ясно, тепло, сезон туризма со всех планет Системы) майор Лившиц вызвал меня опять в свой кабинет и сказал: - Итак, Шекет, завтра вы полетите на Рувдан-4. Ваша задача: активизировать агента. Вы отправитесь под своим именем как турист, между Землей и Рувданом налаженный туристический обмен. Вы найдете аборигена по имени Четвертый-Сир-банклат, ему сейчас должно быть семнадцать лет, и активизируете его как агента Соединенных Штатов Израиля. - Такой молодой, и уже агент... - пробормотал я. - Он был агентом, еще не родившись, - улыбнулся майор и, увидев на моем лице недоверие, приступил к объяснению. - Видите ли, Шекет, аборигены Рувдана-4 чрезвычайно недоверчивы. Инопланетян они допускают лишь в отдаленные от густо населенных городов районы планеты, именно там находятся туристические кемпинги. Что делается в городах и особенно на военных предприятиях, не знает никто. Вы же видели изображения рувданцев - это трехрукие и трехногие создания. Наш агент может быть только рувданцем - это очевидно. Но очевидно и то, что купить рувданца невозможно - они по природе своей неподкупны, как бы это странно ни звучало для человеческого слуха. Идейных причин для предательства у рувданцев тоже нет. А информация нам была необходима как воздух! И ситуация казалась совершенно тупиковой, пока два десятилетия назад наш научно-технический отдел не предложил кардинальное решение. Решение было просто и гениально. Агента-рувданца выращивают, заложив в его гены нужную нам информацию. - Хм, - не выдержал я. - Это, по-вашему, просто и гениально? Чтобы произвести операцию, рувданца нужно похитить, а взрослые особи, к тому же, наверняка плохо поддаются генетической... - Вы не дослушали, Шекет, - холодно сказал майор Лившиц. - Я сказал: агента выращивают. Вы, вероятно, знаете, что, как и люди, рувданцы существа двуполые. И в туристических кемпингах работают преимущественно женщины. Так вот, наши военные генетики научились воздействовать на организм женщины-рувданки в первые дни беременности. Это... гм... впрочем, вам ни к чему знать детали. Важен факт - в гены еще не рожденного младенца впечатывается информация о Земле и о том, какие именно сведения необходимы земной разведке. А также пароли, связи и все прочее. Рувданец рождается, не подозревая о том, что уже является нашим агентом. Когда организм достигает зрелости - то есть, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, рувданец начинает размышлять о смысле жизни и осознает этот смысл в служении Земле и Соединенным Штатам Израиля. Более того, если именно в это время не появится земной связник, агент-рувданец сам приступит к выполнению задания: отыщет военный объект, устроится на работу, накопит информацию... А потом поедет отдыхать на курорт... Вы меня понимаете? - Да, - кивнул я. - А как же неподкупность? Не страдает ли от этого психика агента? - Страдает, конечно, - согласился майор. - Агент-рувданец обычно доживает до двадцати и кончает с собой из-за острого душевного кризиса. Наши генетики сейчас работают над этой проблемой - ведь мы каждый год теряем перспективных агентов, а рувданская контрразведка в конце концов обратит внимание на аномально высокий процент самоубийств среди молодежи! Но пока приходится пользоваться тем, что есть. Итак, ваше первое задание, Шекет: активация агента Четвертого-Сир-банклата. - Скажите, майор, если это, конечно, не военная тайна. Изобретение ваших генетиков - я имею в виду выращивание агентов в материнской утробе насколько оно самостоятельно? - Что вы хотите сказать, Шекет? - нахмурился майор, но по выражению его глаз я понял, что смысл моего вопроса дошел до его сознания. - Мне пришло в голову... Еще в прошлом веке - если не ошибаюсь, начиная с шестидесятых годов, - в развитых странах Земли отмечена была поразившая статистиков тенденция: увеличение числа самоубийств среди молодежи. Это связывали тогда с наркотиками, социальными бедствиями, еще с чем-то. Только в начале нашего века число самоубийств пошло на убыль. Если связать, что именно тогда ваши генетики сделали свое изобретение... И вспомнить, что в шестидесятых годах двадцатого века на Земле наблюдалось повышенное количество НЛО... Вам знаком этот термин? - Знаком, - пробормотал майор, вытирая со лба пот. Ему очень не хотелось разговаривать на опасную тему, но я уже знал столько, что лишняя информация повредить не могла - тем более, что я дал честное слово и не мог нарушить его ни при каких обстоятельствах. - Вы правы, Шекет, - сказал наконец майор. - Начиная с сороковых годов прошлого века, а не с шестидесятых, как вам кажется, на Земле работала группа агентов из системы Пуршига-34. Да, они первые воспользовались методом генетического внедрения. Вот почему в начале шестидесятых десятки тысяч юношей и девушек неожиданно ощутили себя обязанными добывать важные сведения для своих братьев из далекого космоса. Потом начались самоубийства. Земные спецслужбы ни о чем не догадывались, как сейчас не догадываются контрразведчики с Рувдана. И только в тридцатых годах нашего уже века тайна была раскрыта, связники с Пуршиги были вынуждены бежать, а самоубийства среди молодежи почти прекратились. Помните, как объяснили это явление социологи? Рост уровня жизни, изменение социальных условий... В общем, чепуха. Да, вы правы, Шекет, наши генетики воспользовались изобретением своих коллег с Пуршиги. Разве это обстоятельство умаляет значение вашей миссии на Рувдане? - Нисколько, - твердо сказал я и встал. - Разрешите приступить к выполнению задания? - Приступайте! - разрешил майор Лившиц и растрогался настолько, что лично пожал мне руку. Утром следующего дня я вылетел на Рувдан-4, оставив своей жене Далии компьютерное послание: "Люблю, всегда готов. Жди меня, и я вернусь!"
ВКЛЮЧИТЬ АГЕНТА
Вы никогда не были на Рувдане-4? Очень рекомендую - замечательная планета, рай для туриста, желающего ощутить полное единение с природой. Отели там, к примеру, вырезаны в толще огромных деревьев, достигающих высоты более ста километров. Номер напоминает дупло, из окна вы выглядываете, будто птенец тамошней птицы амрукарес. Птицы эти, кстати, используются на Рувдане-4 вместо общественного транспорта, но будьте осторожны амрукаресы понимают мысли, и если вы подумаете ненароком что-нибудь нехорошее о планете, ее климате и аборигенах, то жить вам останется недолго: птица-автобус сбросит вас с высоты полета в глубокую пропасть, где вас ждет смерть в желудке прожорливого существа фааримору, о котором биологи до сих пор спорят - то ли это слишком большая змея, то ли очень маленький материк. Туристу, однако, от этого не легче, поэтому, пребывая на Рувдане-4, думайте только о чем-нибудь хорошем: о том, например, что насыщенный хлором воздух чрезвычайно полезен для здоровья. Не вашего, конечно, но это не имеет значения. Что касается меня, то мне пришлось отправиться на Рувдан-4, лишь изображая из себя фланирующего туриста - на самом деле я выполнял первое свое задание в должности специального агента Агентурного отдела Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля. Мне предстояло найти аборигена по имени Четвертый-Сир-банклат и активизировать его как тайного агента СШИ. Для тех, кто не читал предыдущей главы моих воспоминаний, сообщаю: агентов на Рувдане-4 не вербуют, агентами там рождаются, поскольку вербовочные установки впечатывают в генетический код будущего младенца, еще находящегося в утробе матери. Не спрашивайте о том, как это делается, я этого не знаю, но сдается мне, что здесь не обошлось без доноров-отцов из земной агентурной службы. Впрочем, не моя это забота. В нашей профессии по крайней мере, в те годы - главным было правило: не знать лишнего. Много будешь знать, скорее отправишься, как гласит древняя поговорка... Итак, я прибыл на Рувдан-4 в самый разгар сезона дождей - то есть, в самый пик туристической вакханалии. Дождь на Рувдане - это вовсе не вода, льющаяся из туч. На этой планете наблюдаются сильные вертикальные потоки воздуха, они поднимают вверх с многочисленных плантаций миллионы тонн созревших фруктов и овощей, переносят их за тысячи километров и обрушивают на головы зазевавшихся аборигенов и гостей Рувдана-4. Продолжается дождь недолго - несколько минут, - но за это время некоторым туристам удается собрать до ста килограммов замечательных фруктов. Есть их, правда, нельзя, поскольку рувданская гастрономия принципиально отлична от земной, но зато сколько спортивного удовольствия! Прибыв на планету и попав под ливень прямо на посадочном поле, я зарегистрировался в туристическом бюро и отправился на крыле птицы амрукарес в кемпинг, где и должен быть приступить к выполнению своего первого задания. С высоты птичьего полета поверхность Рувдана-4 напоминала огромную шахматную доску: темные квадраты сменялись светлыми и наоборот. На светлых располагались туристские резервации, с которых власти Рувдана-4 получали колоссальный доход, а на темных - области, куда не пускали не только туристов, но даже дипломатов с иных планет, не говоря уж о военных миссиях галактической инспекции. Вы, надеюсь, понимаете, что именно эти закрытые области представляли самый большой интерес для земной внешней разведки. Попасть туда, однако, имел шанс только уроженец Рувдана-4, вот нашим специалистам и пришлось выращивать агентов методом генетического моделирования. А на мою долю достался момент активации. Кемпинг Рахахаш представлял собой большой куб, вырезанный из корня одноименного дерева. Моя комната располагалась на первом уровне - это было дупло с кроватью, торчавшей из деревянного пола подобно пню. В окне открывался замечательный вид на лес рахахашей, вытянувших свои кроны до высот, где могли летать искусственные спутники. Мне, кстати, предлагали в туристическом агентстве комнату на 38055 этаже, где-то на уровне ста километров, но я отказался - мне было известно, что агент, которого я должен активизировать, работает на одном из самых нижних уровней. Отдохнув и пообедав в ресторане (в меню оказались только генетически измененные продукты местного производства, и я выбрал краба размером с небольшую акулу), я отправился на поиски Четвертого-Сир-банклата, предполагаемое описание которого было впечатано в мою память еще в Иерусалимском центре подготовки. На Земле мне и в голову не приходило, насколько трудным может оказаться задание. Во-первых, рувданцы похожи друг на друга, как китайцы. Во-вторых, они еще и одеты совершенно одинаково, и голосами не отличаются друг от друга, и даже мысли их, - по крайней мере, те, что я мог уловить менталоскопом, - оказались похожими, как две капли из одной лужи. Конечно, я знал, что каждый рувданец - чрезвычайно яркая индивидуальность, ведь и среди двух одинаковых на вид китайцев один может оказаться поэтом-песенником, а другой - полководцем или даже военным преступником. Но как определить эти глубокие внутренние отличия, скрытые под абсолютно одинаковыми личинами? Я бродил по коридорам, вслушивался в чужие мысли, отсеивал лишнюю информацию и при этом изображал из себя туриста-одиночку, обеспокоенного тем, как использовать с максимальной пользой выпавшее на его долю счастье. Шел второй день моего пребывания в кемпинге Рахахаш, когда я, выходя из ресторана (на этот раз мне достался бок осьминога, вываренного в жиру птицы феникс), увидел стоявшего в дверях рувданца, на которого, входя, вообще не обратил внимания. Мой менталоскоп, направленный в сторону швейцара, заверещал, и я переключил на прием вшитый мне в ухо декодер. "Странный турист, - думал швейцар-рувданец. - Что-то мне в нем знакомо. Где-то я его видел. Он мне нравится. Если он ко мне подойдет, я испытаю счастье". - Скажите, любезный, - произнес я, подойдя к швейцару вплотную, - если не ошибаюсь, вас зовут Четвертый-Сир-банклат? Конечно, это был рискованный поступок с моей стороны. Что, если я ошибся? Рувданцы - народ подозрительный. Меня немедленно препроводили бы в особый отдел отеля, подвергли допросу с прочисткой подсознания и отправили на Землю, присовокупив ноту протеста в адрес МИД Соединенных Штатов Израиля. Но если я не ошибся, то прямой вопрос позволял мне выиграть время. Я был уверен, что ошибки не произошло, поскольку ни один нормальный рувданец не стал бы думать о землянине: "Он мне нравится" или, тем более, "я испытаю счастье"... - Да, - ответил Четвертый-Сир-банклат, не понимая уже ни собственных мыслей, ни того обстоятельства, почему заговорил с инопланетником, хотя это запрещено законом. - Очень хорошо, - кивнул я. - Если мы отойдем в сторону, я скажу вам два слова, и на этом мы закончим наши отношения. Четвертый-Сир-банклат последовал за мной, и мы скрылись за колоннами от толпы туристов, ввалившихся с посадочной галереи амрукаресов. - Дорогой Четвертый-Сир-банклат, - сказал я, - вы ощущаете в себе желание поработать для Соединенных Штатов Израиля? Ничего подобного Четвертый-Сир-банклат не ощущал, поскольку я еще не произнес пароля, включающего наследственный информационный код. Но мне нужно было проверить реакцию аборигена - не завербовали ли его местные органы контрразведки? - Нет, - сказал Четвертый-Сир-банклат, и мой менталоскоп подсказал, что так оно и есть. Значит, все в порядке, можно продолжить. - Зеленый вареник опускается на дно Босфорской пустоши, - медленно произнес я фразу включения, и взгляд Четвертого-Сир-банклата сразу стал осмысленным - я и сам поразился тому, как быстро произошло генетическое перерождение. Да, господа, классная работа ученых-генетиков! - Ох, - сказал Четвертый-Сир-банклат. - Ох... Меня просто ломает... Как я люблю Землю! Как я люблю Соединенные Штаты Израиля! Кстати, где она находится - моя любимая Земля? В школе мы не проходили... - Неважно, - отмахнулся я. - Меньше будешь знать - дольше проживешь. Слушай внимательно... - Ах, как я люблю Землю, - продолжал причитать Четвертый-Сир-банклат все время, пока я излагал ему суть задания. - Я готов отдать за нее жизнь... - Только не нужно сообщать об этом всем и каждому, - строго сказал я. Итак, понятно? Устроишься работать на завод, производящий вулканические пушки, соберешь информацию, уволишься, вернешься на прежнее рабочее место... - Ах, как я люблю Землю... - ...И будешь ждать связника. А если тебя вычислит контрразведка, то... Тут я сделал паузу, поскольку это был второй критический момент операции. Действия, связанные с возможным разоблачением, тоже были, по идее, впечатаны в генетическую память Четвертого-Сир-банклата, и если все было в порядке, агент обязан был сейчас отреагировать вполне определенным образом. - О! - воскликнул Четвертый-Сир-банклат. - Я съем рыбу-турругу. Это очень вкусная рыба, я ее с детства ношу в этой сумке, но никогда не ем, потому что она слишком вкусная. Отлично. Рыба-турруга - самое ядовитое создание на Рувдане-4, достаточно откусить кусочек, и смерть наступает спустя сотую долю секунды. Если Четвертый-Сир-банклат носит турругу с собой, как он утверждает, с детства, значит, генетически запрограммированные инстинкты в нем развиты в полном соответствии с планом. И тут я едва не завалил всю операцию, неожиданно для себя задав вопрос, не предусмотренный никакими инструкциями. - И не жалко себя? - спросил я. - Ты же рувданец. Неужели какую-то Землю ты действительно любишь больше, чем свой Рувдан? Четвертый-Сир-банклат запнулся, взгляд его потускнел, все шесть рук задрожали, а коленные чашечки застучали так, будто кто-то отплясывал танец с кастаньетами. - Ах, - сказал он. - Земля... Рувдан... Кто я? Почему я? Зачем?.. Возможно, бедняга тут же и откусил бы от хвоста рыбы-турруги, но, к счастью, я понял, что операция может из-за моей глупости закончиться провалом. - Плюнь, - быстро сказал я. - Любить можно две родины, даже если одна из них - чужая. И вообще, зеленая ряска всплывает над серой тиной. Я вовремя успел произнести кодировочную установку! Взгляд Четвертого-Сир-банклата прояснился, рот раздвинулся в широкой улыбке, он вновь был в полном ладу с самим собой, и даже мой чувствительный менталоскоп не обнаружил в мыслях агента внутренних противоречий. Четвертый-Сир-банклат готов был к выполнению задания. - Извините, обознался, - сказал я, повернулся к агенту спиной и направился к лифту. В комнате-дупле я быстро собрал свои вещи и в тот же день отбыл в космопорт. Выходя из отеля, я бросил взгляд на швейцара-рувданца. Понятия не имею, был ли это Четвертый-Сир-банклат или кто-то из его сменщиков все они на одно лицо.