Страница:
ЧУЖАЯ ПАМЯТЬ
Почти десять лет я проработал сотрудником Агентурного отдела службы внешней разведки разведывательного управления министерства обороны Соединенных Штатов Израиля, и скажу прямо: за все это время не видел никого, к кому мог бы обратиться со словом "коллега". Задания мне давал вечно мрачный майор Лившиц, отчитывался я тоже только перед этим человеком, который, по-моему, несмотря на еврейскую фамилию, был выходцем с Бургаша-9 - только там я встречал представителей рода хомо сапиенс, способных взглядом буравить дырки в стенах. Впервые я столкнулся с этим феноменом, когда во время инструктажа майор Лившиц получил в мозг сообщение о гибели на Шмарзе-17 полевого агента. То есть, о том, что сообщение было именно таким, я узнал впоследствии, прочитав газету. А тогда, стоя навытяжку перед майором, я испытал настоящий шок. - Итак, Шекет, - говорил майор, - вы должны будете активизировать не только временную фузмирданию, но... И тут он неожиданно застыл, прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом в глазах у него появился зеленый огонь, брови мрачно сдвинулись на переносице, и в противоположной стене кабинета возникли два небольших отверстия, из которых повалил пар и запахло жженым пневмобетоном. Майор немедленно взял себя в руки, взгляд его потух, лицо разгладилось, хотя присущее ему мрачное выражение, конечно, никуда не делось. Он подошел к изуродованной им стене, провел ладонью, и оба отверстия на моих глазах затянулись тонкой стерилизующей пленкой. - Итак, Шекет, - сказал майор, - вы должны будете активизировать... Да, это был настоящий профессионал, я бы так не смог, хотя на курсах меня, конечно, учили не только приемам рукопашного боя, но и всему другому, что может пригодиться агенту. Так вот, я ни разу не встретил коллегу-разведчика за десять лет службы в этой почтенной организации. Все сам да сам. К примеру, на Изуддит-83/бис я тоже отправился один, без прикрытия и без возможности обратиться за помощью в иерусалимскую резиденцию. Для несведущих: Изуддит-83/бис находится в звездной системе Омикрон Кормы и, с точки зрения разведки, представляет собой уникальную ценность. Там, видите ли, обитают существа, имеющие наглость утверждать, что именно они в свое время дали евреям Тору на горе Синай. Изуддиты заявили об этом командиру экспедиции на "Торсионе" Вуди Бокеру. Планету только что открыли, изучить заранее историю Израиля аборигены не могли, и тем не менее им были известны такие детали восхождения Моше рабейну на гору Синай, что у бедняги Бокера перегорели все вживленные в мозг интенсификаторы мышления. С тех пор Земля стояла перед ужасной дилеммой: либо признать, что изуддиты действительно были на нашей планете во время оно и наговорили Моше текст, который народ пронес сквозь века и мучения, либо доказать, что аборигенам каким-то образом стала известна еврейская история еще до того, как первый земной звездолет опустился на Изуддит-83/бис. Посылали туда разведчиков и до меня, но всякий раз миссия заканчивалась безрезультатно: агента вычисляли, едва он достигал окрестностей Омикрона Кормы. Нет, его корабль не сбивали, даже напротив, помогали ему опуститься, но толку от такой экспедиции уже не было: изуддиты рассказывали землянину давно известную историю и отпускали восвояси, наградив копией скрижали в качестве поощрения. Учитывая опыт предшественников, майор Лившиц приказал мне не конспирироваться под жителей Изуддита-83/бис, а явиться на планету под собственным именем, представившись, правда, не землянином, а аборигеном с Харабана-34. Эта раса похожа на нас, землян, и потому конспирация подобного рода представлялась майору вполне оправданной. Легенда моя заключалась в том, что я, Иона Шекет, родился на Харабане-34, путешествую для собственного удовольствия, на Изуддите-83/бис оказался случайно и, услышав о том, что аборигены этой планеты когда-то приобщили к истинной религии евреев Земли, захотел услышать подробности. Отправился я в путь на своем "Бутоне", оставил корабль на круговой орбите и опустился на Изуддит-83/бис, воспользовавшись космическим лифтом. Для несведущих: Изуддит-83/бис, вообще говоря, не является планетой в привычном понимании. По сути, это пространственный пузырь, вспухший в системе Омикрон Кормы, когда соседняя звезда взорвалась от переизбытка тяжелых элементов. У пространственного пузыря нет поверхности, но есть недра. Иными словами, достигнув планеты, вы погружаетесь в нее, как в сметану. Путешествие заканчивается, когда вы опускаетесь в центр планеты здесь пузырь выворачивается наизнанку, вы опять оказываетесь в космосе, и начинается новый цикл падения. А потом еще и еще. Аборигены так и живут опускаясь и на лету схватывая знания, обретая и теряя знакомых, любимых, друзей и врагов. Возможно, в этом есть своя прелесть, но мне было не до нее - я прибыл, чтобы выполнить задание. Я опускался мимо строений, висевших в густом пространстве, будто игрушки на елке, мимо жителей Изуддита-83/бис, занятых своими делами, и неожиданно ко мне пристроился абориген среднего возраста, сразу взявший, как говорится, быка за рога. - Что-то я вас не знаю, - с подозрением сказал он. - Откуда прибыли? - С Харабана-34, - откровенно признался я. - По профессии агент-межпланетник. Сейчас в отпуске, путешествую для собственного удовольствия после того, как выполнил серьезное задание на планете Земля. - А! - воскликнул абориген. - Очень приятно! С Землей у нас связаны кое-какие воспоминания. И падая рядом со мной, он принялся рассказывать все ту же набившую оскомину историю о вручении Моше Торы на горе Синай. Я слушал не перебивая, и когда история закончилась, оказалось, что до центра планеты уже рукой подать, и скоро придется начинать падение с самого начала. Нужно было наращивать темп расследования, и я заявил: - Странно слышать все это. Я как-то работал на Абдугасе-6, и там мне рассказывали такую же историю. Но не может же быть, чтобы и вы, и они в одно и то же время... - Не может! - сказал абориген, но тон его показался мне не очень уверенным. - Тем не менее это так, - продолжал я. - Скажу больше. По словам жителей Абдугаса, они вообще не видели никаких других разумных существ, кроме собравшихся у подножия горы евреев. - Послушайте, Шекет, - с ужасом проговорил абориген, - вы что же, подвергаете сомнению мои слова? Ужас говорившего был понятен - нет на Изуддите-83/бис преступления более тяжелого, чем ложь; обманщиков обычно лишают возможности падать к центру планеты, подвешивая их в пространственном киселе на мешках, надутых аммиаком. Жизненный цикл прерывается, и преступник быстро погибает, кляня свою судьбу. Ясное дело, желающих соврать на Изуддите-83/бис практически нет, а реальных лжецов, насколько мне известно, не было вот уже несколько столетий. - Я не подвергаю сомнению ваши слова, - заявил я, - но мне представляется, что в вашей истории было белое пятно, которое впоследствии неправильно интерпретировали. - Белое пятно? - растерялся абориген. - Что вы хотите этим сказать? - Вы утверждаете, что дали Моше Тору? - Конечно! - И явились ему в виде огненного куста? - Именно! - И что на планете Ичущас-4 именно вы создали первое разумное общество? - Совершенно верно! - И в те же годы на Скабиркате-94 учили местных жителей добывать огонь с помощью плевков против ветра? - Это записано в учебниках истории! - Да, - согласился я. - Но в тех же учебниках, которые мне удалось прочитать перед путешествием, написано, что в давние времена у Изуддита-83/бис была твердая поверхность, на которой и жила здешняя цивилизация, а энергию для своего развития вы получали из космоса. - Вы правы, - печально согласился абориген. - То был золотой век нашей истории, но он закончился, когда планета превратилась в пространственный пузырь. Слишком много космической энергии... - Что она собой представляла? - задал я давно подготовленный вопрос. - Это никому не известно, - признался печальный абориген. - Этого и раньше никто не знал. Энергия проникала в организм и позволяла ему жить многие годы. А сейчас, когда наша жизнь - вечное падение к центру планеты, именно из этого движения нам приходится черпать жизненную энергию, потому мы и живем не так уж долго. - Вот именно, - пробормотал я. - Так я вам скажу, какую энергию вы потребляли. Это была энергия памяти. Каждая планета - и это вам должно быть известно - обладает биоинформационным полем, где фиксируются самые важные события. Например, вручение Торы Моше на горе Синай. Поле это, так же, как, скажем, электрическое поле, способно излучать волны - волны памяти о прошедших событиях. Волны эти распространяются со скоростью света, их-то ваши предки и воспринимали. Вот почему вашим предкам казалось, будто они сами участвовали в событиях, происходивших в сотнях световых лет от Изуддита-83/бис. У вас же тогда даже звездолетов не было! - Не было, - подтвердил абориген. - Это тоже историческая загадка, но наши философы разрешили ее с помощью... - Знаю, - отмахнулся я. - Ваши философы решили, что умение строить межзвездные корабли исчезло, когда планета стала пространственным пузырем. На самом деле не корабли ваши исчезли, а способность воспринимать космическую энергию памяти! - Занятная гипотеза, - сказал абориген. - Пожалуй, ее нужно обсудить на Большом падающем совете. - Обсуждайте, - великодушно разрешил я. - Скажу одно: факт, что ваши предки восприняли волну земного биоинформационного поля и видели вручение Торы, свидетельствует о том, что такое событие действительно имело место. - Вы сомневались? - возмутился абориген. - Мы никогда не лжем! - Да-да, - поспешно согласился я. - Иногда вы ошибаетесь, вот и все. И тут мы достигли центра Изуддита-83/бис, я ощутил сильный удар по голове, перевернувший все мои представления о пространстве, и в следующую секунду оказался там, откуда начал свободное падение - в космосе, на орбите, где меня ждал мой "Бутон". Начинать новый жизненный цикл на Изуддите-83/бис у меня не было никакого желания. Задание я выполнил - ведь по сути абориген, с которым мы так приятно падали, подтвердил мою замечательную гипотезу, а поскольку жители Изуддита-83/бис никогда не лгут, то можно было считать эту гипотезу подтвержденной. Не дожидаясь, когда падающее пространство вновь потащит меня к центру планеты, я перебрался на "Бутон" и дал деру, пока меня не засекла местная служба контрразведки. Майор Лившиц, которому я доложил о выполнении задания, благосклонно кивнул, принимая информацию, и сказал: - Пойдете на Фардырош-4/ек, Шекет, задание смертельно опасное.
ЛЮБОВЬ АГЕНТА
Сейчас я могу признаться в том, что не всегда был искренним, рассказывая о своих межзвездных странствиях. У читателя могло сложиться представление, будто Иона Шекет - этакий беззаботный миллиардер, путешествующий от звезды к звезде ради собственного удовольствия и жажды приключений. Конечно, это не так. Не буду о деньгах - это отдельная тема, могу лишь сказать, что я в те годы неплохо зарабывал, но не настолько, чтобы покупать за свой счет билет от Агарани-4 до Биухуды-3. Да и "Бутон", моя любимая колымага, принадлежал мне только на треть - от носового обтекателя до койки в капитанской каюте. Все остальное числилось на балансе Агентурного отдела Службы внешней разведки министерства безопасности Соединенных Штатов Израиля - и сам я со всеми потрохами тоже числился на балансе этого отдела, а каждое мое перемещение от звезды к звезде и от планеты к планете неизменно контролировалось бдительным майором Лившицем, моим непосредственным начальником. Я уж не знаю, каким образом ему становилось известно о том, что агент Шекет, будучи на Риэдосе-5, посетил местный Дом призрения раньше, чем побывал на кладбище рухусов. Факт остается фактом - он это знал, как и многое другое. Это означает, что следил не только я, но следили и за мной, а того, кто меня опекал, "вели" другие агенты, которые, в свою очередь, тоже становились объектами слежки, и эту цепочку можно было бы продолжать очень долго, если бы не ограниченность народонаселения Галактики, где все-таки не каждый (надеюсь на это!) был агентом той или иной разведывательной службы. Когда я задумывался над этой проблемой, то начинал подозревать, что левое полушарие моего мозга следит за правым - и наоборот, естественно, - а когда я возвращаюсь на Землю, то дважды, сам того не подозревая, являюсь к майору Лившицу на доклад: сначала докладывает мое левое полушарие, выставляя правое в самом невыгодном свете, а потом приходит очередь правого, и тогда левое полушарие выглядит просто нелепо со своей жаждой всеобщей космической справедливости. Как-то я уже рассказывал о своем романе с прекрасной Бриганцей с Альдерамина-6. Конечно, в том рассказе я представил дело так, будто любовь вспыхнула в моей душе, едва я увидел это удивительно нежное создание о семнадцати щупальцах и шести нижних конечностях, способных удавить амазонскую анаконду. Надеюсь, что вдумчивый читатель мне не поверил и решил, что Иона Шекет находился в то время под действием излучения радиоактивного амория, самого гнусного из наркотиков с Хирикерика-883, способного внушить нежные чувства даже к статуе полководца Маазака Геринайского, бывшего при жизни таким гадом, что, когда он наконец скончался в болотах Сырта, его собственные солдаты съели военачальника с потрохами, чтобы не пачкать чистую болотную жижу смрадными останками. Сейчас я могу признаться в том, что вовсе не любил бедную Бриганцу, а выполнял агентурное задание. В одном романе прошлого века я прочитал слезливую историю о разведчике, оставившем дома жену с ребенком и уехавшем в дальнюю страну, чтобы добывать информацию о дьявольских планах заокеанского агрессора. Командировка затянулась на двадцать лет, и разведчик, чтобы не выдать себя, женился на иностранке, родил с ней восемь детей, но все время думал о той, кому вынужден был изменять ради главной любви - любви к Родине. М-да. Этот разведчик по сравнению со мной был просто невинным младенцем. Хотел бы я посмотреть, как он из-за любви к Родине станет входить в телесно-ментальный контакт с дамой, масса которой соответствует массе приличного боевого катера класса "Мегидо". Так вот, госпожа Бриганца, по имевшимся у майора Лившица сведениям, располагала информацией о намерениях лисканцев совершить диверсию в космопорту Бен-Гуриона во время прибытия на Землю правительственной делегации Центрально-галактической Федерации. Возможно, такой же информацией располагал и кто-то другой - наверняка, например, в курсе дела были сами лисканцы, в частности, сотрудники их Разведывательного корпуса, с которыми у нас были замечательные отношения. Но среди разведчиков всегда считалось непрофессиональным прямо спрашивать друг у друга о намерениях, планах и способах исполнения. Я уверен: если бы майор Лившиц позвонил на Лискан-11 и задал своему коллеге вопрос по существу проблемы, то ответ оказался бы исчерпывающим и позволил бы предотвратить не только данный теракт, но и многие другие, о которых знал лисканский резидент. Так нет же! Поступить так не позволяла профессиональная гордость. Информацию нужно было заполучить по независимым каналам - например, поручив агенту Ионе Шекету познакомиться с госпожой Бриганцей. Знакомство удалось без проблем - с альдераминскими женщинами проблемы начинаются гораздо позже. Мы побеседовали о сущности конпрессионизма и галактического сомнамбулизма, сходили в ресторан, где моя дама умяла живого марсианского форшанга (мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть его предсмертного восторга), а потом - сам уж не помню как - оказались в номере межпланетного отеля. Предстояло главное: чтобы овладеть нужной информацией, я должен был сначала овладеть госпожой Бриганцей. Теоретически процедура была мне известна, но разве не сказал классик о том, что теория суха, в отличие от зеленеющего древа жизни? - Иона! - воскликнула милая Бриганца, прижимая меня к стене грудными пластинами. - Иона, я никогда не встречала в своей жизни такого великолепного мужчину! Я понимал, что ровно то же самое дама говорила всем своим любовникам, количество которых наверняка превышало десяток тысяч, учитывая длительный жизненный цикл альдераминцев, достигающий трех с половиной тысяч земных лет. Но все равно приятно слышать, когда тебя называют великолепным мужчиной. Приходится соответствовать. - Бриганца! - завопил я, чтобы быть услышанным, ведь у альдераминцев очень слабо развит слух. - Милая! Страсть моя не знает границ! Но есть одно препятствие для нашей любви, и оно представляется мне непреодолимым! - Непреодолимым? - удивилась Бриганца и ухватила меня за шею восьмым нижним щупальцем, что означало высшую степень сладострастия. - Для любви нет преград! - Есть! - твердо сказал я, пытаясь - разумеется, безуспешно, - вырваться из убийственных объятий. Наступил самый ответственный момент операции. Либо я узнаю все, что мне нужно, и вернусь домой со щитом, либо Бриганца догадается о моих гнусных намерениях, и тогда мне не суждено вернуться даже на щите, поскольку жертву альдераминской любви обычно собирают по каплям, и даже лучший регенерационный аппарат не желает принимать на восстановление столь сурово переработанный материал. - Есть! - повторил я. - Для того, чтобы любить, нужны чистые помыслы. Думать нужно только о предмете страсти и ни о чем ином. - Милый! - прошептала госпожа Бриганца, едва не разрушив мои барабанные перепонки. - Я думаю только о тебе... Никаких иных мыслей в моей голове нет и быть... - Есть! - повторил я в третий раз. - Я чувствую. Я знаю. Я вижу. Ты думаешь о том, как лисканские агенты будут проводить террористическую акцию на Земле. Мне это мешает. Я ревную. - Шекет, - с подозрением проговорила госпожа Бриганца, - ты можешь читать мысли? Если да, то должен знать, что меня абсолютно не волнуют лисканские агенты. А если нет, то откуда тебе вообще известно о том, о чем я даже и думать не хочу? Хороший вопрос, и отвечать нужно было сразу, не показывая сомнений. - Милая Бриганца, - ласково сказал я, - конечно, я вижу, что лисканские агенты тебя абсолютно не волнуют. Но мысль эта гнездится в сером кубике твоего мозга, во-он в том уголке, она мерцает и жжется, она заставляет меня ревновать, я выхожу из себя, я больше не могу, я... Нет, милая Бриганца, ты должна избавиться от этой мысли, ты должна ее извергнуть, иначе между нами все кончено. Любовь должна быть абсолютной, или это не любовь. - Или это не любовь, - повторила бедная Бриганца, оцепенев от горя. Ее многотонное тело все сильнее прижимало меня к стене - ощущения мои легко представит каждый, кому доводилось попасть под гидравлический пресс. Пока, насколько я мог судить, у меня сломались всего два ребра, но дело наверняка этим не ограничилось бы. - Это не любовь! - воскликнул я. - Что же делать? - трагически вопросила госпожа Бриганца. - Ну, ты сама должна понимать, - пыхтя, сказал я. - Избавься от этой мысли, и все дела. - Как? Как можно избавиться от мысли? - Да скажи ты ее вслух, черт побери! - вышел я из себя, не думая о последствиях. - Высказанная мысль подобна птице: назад ее не вернуть, а поймать ее никто не успевает. - Ты прав, Иона, - сказала госпожа Бриганца, задумалась на мгновение и сообщила: - Лисканского агента зовут Хлабур, он прибудет на том же корабле, что делегация Галактической Федерации. Атомная мина находится в желудке у Хлабура, он проглотил ее еще на прошлой неделе. Хлабур так гордится поручением! - Фу! - сказал я. - И эта информация мешала тебе полностью отдаться любви? Я поражен, Бриганца... - Иона, я вовсе не думала о бедняге Хлабуре, он был плохим любовником. Я люблю только тебя, теперь ты это понимаешь? Конечно, я понимал. И еще я понимал, что не могу допустить начала любовного акта - жертвовать собой во благо отчизны вовсе не входило в мои планы. Под натиском милой дамы уже хрустели оставшиеся пока целыми кости, я нащупал языком кнопку на десне и задействовал катапультирующее устройство, расположенное в башмаках. Мне жаль Бриганцу. Это было жестоко. Не физическая боль ужасна - наверняка на бедную женщину направленный взрыв пиропакета произвел не большее впечатление, чем легкий хлопок по интимному месту. Но предательство любви!.. Когда раздувшийся гипермешок катапульты уносил меня в открытый космос, я продолжал слышать вопли моей несостоявшейся любовницы, и мне даже казалось, что я различаю слова: "Вернись, я все прощу!" Как же, держи карман. Что мне остается добавить? Естественно, лисканского агента обезвредили, майор Лившиц получил благодарность командования за блестяще проведенную операцию, а я пролежал два дня в госпитале, пока мне склеивали ребра и производили косметический ремонт нервной системы.
УДАР ПО КОНСКОЙ ГОЛОВЕ
- Пожалуй, - сказал майор Лившиц, - кроме вас, Шекет, никто не сможет выполнить эту работу. - Пожалуй, - немедленно согласился я, не имея ни малейшего представления о том, в чем состоит мое новое задание. Но если в меня верило непосредственное начальство, разве я мог не оправдать его ожиданий? - Вы со мной согласны? - майор Лившиц бросил на меня подозрительный взгляд, будто ожидал другого ответа. - Согласен, - сказал я и добавил: - Хотя и не очень представляю себе, что нужно нашей доблестной разведке в двойной системе Чукраниц-2. Видели бы вы, как у майора от изумления глаза вылезли из орбит и стали похожи на два оловянных блюдца, будто у пса в старой популярной сказке Ганса Христиана Андерсена. - Откуда?! - вскричал он. - Кто вам сказал? Где вы это... - Вы имеете в виду то обстоятельство, что мое задание связано с событиями на этой планете? - хладнокровно переспросил я, показывая, что недаром получил сто баллов на тестах в школе разведчиков. - Первое: сегодня сообщали, что в системе Чукраниц-2 произошел государственный переворот. Второе: с планеты выслали нашего посла. И третье: пять минут спустя после этого я получил от вызов и явился для получения задания. Майор широко улыбнулся и сказал: - Браво! Ваши аналитические способности, Шекет, просто блестящи! Есть только одно "но" - ваше задание не связано ни с двойной системой Чукраниц-2, ни с произошедшим там переворотом. - Неужели? - сказал я обескураженно. - Я не мог так ошибиться! Вся имеющаяся информация... - Это не информация, Шекет, а дезинформация и не более того, - с удовлетворением произнес майор Лившиц. - На самом деле переворот произошел в газовой туманности Конская голова, и посла нашего оттуда не высылали, поскольку его там отродясь не было. Проблема же в том, что теперь мы понятия не имеем, что происходит в туманности, и чем переворот может грозить израильским колониям в сопредельных системах. - Понимаю, - задумчиво сказал я, - но не вижу выхода. Я ведь не туманник, к счастью. Чтобы читателям, не знакомым с деталями сложных взаимоотношений различных галактических цивилизаций, стала ясна возникшая проблема, расскажу вкратце, что представляют собой жители туманности Конская голова. Во-первых, обитают они в межзвездном пространстве. Во-вторых, состоят они из разреженного газа, плотность которого не превышает сотни атомов в одном кубическом сантиметре. В-третьих, размер взрослого туманника - около миллиона километров от моргательной мышцы до жевательной стопы. Я уж не говорю о ментальности. Когда живешь в космической пустоте, питаешься звездным светом, а размножаешься во время магнитных галактических бурь, то, ясное дело, не понимаешь, чего добиваются микробы, называющие себя гуманоидами и обитающие на поверхности плотных шариков, именуемых планетами. С точки зрения туманников, всех гуманоидов нужно уничтожать без сожаления вместе с их планетами. Хороший гуманоид - мертвый гуманоид. Кому должна принадлежать Галактика? Ясно, что туманникам! Простой расчет: какую часть нашей звездной системы занимают планеты? Тысячную долю процента. А какую туманности? Почти половину! Так кто в Галактике хозяин? Ответ ясен. Туманники - народ-гегемон, титульная галактическая нация, а эти снующие между звезд микробы еще смеют называть себя разумными существами! Шовинизм в чистом виде, конечно. Можно было и не замечать этих претензий на галактическое господство - что может сделать с планетой, звездолетом или отдельно летящим астронавтом газовое облако, даже если оно триста раз разумно?
Почти десять лет я проработал сотрудником Агентурного отдела службы внешней разведки разведывательного управления министерства обороны Соединенных Штатов Израиля, и скажу прямо: за все это время не видел никого, к кому мог бы обратиться со словом "коллега". Задания мне давал вечно мрачный майор Лившиц, отчитывался я тоже только перед этим человеком, который, по-моему, несмотря на еврейскую фамилию, был выходцем с Бургаша-9 - только там я встречал представителей рода хомо сапиенс, способных взглядом буравить дырки в стенах. Впервые я столкнулся с этим феноменом, когда во время инструктажа майор Лившиц получил в мозг сообщение о гибели на Шмарзе-17 полевого агента. То есть, о том, что сообщение было именно таким, я узнал впоследствии, прочитав газету. А тогда, стоя навытяжку перед майором, я испытал настоящий шок. - Итак, Шекет, - говорил майор, - вы должны будете активизировать не только временную фузмирданию, но... И тут он неожиданно застыл, прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом в глазах у него появился зеленый огонь, брови мрачно сдвинулись на переносице, и в противоположной стене кабинета возникли два небольших отверстия, из которых повалил пар и запахло жженым пневмобетоном. Майор немедленно взял себя в руки, взгляд его потух, лицо разгладилось, хотя присущее ему мрачное выражение, конечно, никуда не делось. Он подошел к изуродованной им стене, провел ладонью, и оба отверстия на моих глазах затянулись тонкой стерилизующей пленкой. - Итак, Шекет, - сказал майор, - вы должны будете активизировать... Да, это был настоящий профессионал, я бы так не смог, хотя на курсах меня, конечно, учили не только приемам рукопашного боя, но и всему другому, что может пригодиться агенту. Так вот, я ни разу не встретил коллегу-разведчика за десять лет службы в этой почтенной организации. Все сам да сам. К примеру, на Изуддит-83/бис я тоже отправился один, без прикрытия и без возможности обратиться за помощью в иерусалимскую резиденцию. Для несведущих: Изуддит-83/бис находится в звездной системе Омикрон Кормы и, с точки зрения разведки, представляет собой уникальную ценность. Там, видите ли, обитают существа, имеющие наглость утверждать, что именно они в свое время дали евреям Тору на горе Синай. Изуддиты заявили об этом командиру экспедиции на "Торсионе" Вуди Бокеру. Планету только что открыли, изучить заранее историю Израиля аборигены не могли, и тем не менее им были известны такие детали восхождения Моше рабейну на гору Синай, что у бедняги Бокера перегорели все вживленные в мозг интенсификаторы мышления. С тех пор Земля стояла перед ужасной дилеммой: либо признать, что изуддиты действительно были на нашей планете во время оно и наговорили Моше текст, который народ пронес сквозь века и мучения, либо доказать, что аборигенам каким-то образом стала известна еврейская история еще до того, как первый земной звездолет опустился на Изуддит-83/бис. Посылали туда разведчиков и до меня, но всякий раз миссия заканчивалась безрезультатно: агента вычисляли, едва он достигал окрестностей Омикрона Кормы. Нет, его корабль не сбивали, даже напротив, помогали ему опуститься, но толку от такой экспедиции уже не было: изуддиты рассказывали землянину давно известную историю и отпускали восвояси, наградив копией скрижали в качестве поощрения. Учитывая опыт предшественников, майор Лившиц приказал мне не конспирироваться под жителей Изуддита-83/бис, а явиться на планету под собственным именем, представившись, правда, не землянином, а аборигеном с Харабана-34. Эта раса похожа на нас, землян, и потому конспирация подобного рода представлялась майору вполне оправданной. Легенда моя заключалась в том, что я, Иона Шекет, родился на Харабане-34, путешествую для собственного удовольствия, на Изуддите-83/бис оказался случайно и, услышав о том, что аборигены этой планеты когда-то приобщили к истинной религии евреев Земли, захотел услышать подробности. Отправился я в путь на своем "Бутоне", оставил корабль на круговой орбите и опустился на Изуддит-83/бис, воспользовавшись космическим лифтом. Для несведущих: Изуддит-83/бис, вообще говоря, не является планетой в привычном понимании. По сути, это пространственный пузырь, вспухший в системе Омикрон Кормы, когда соседняя звезда взорвалась от переизбытка тяжелых элементов. У пространственного пузыря нет поверхности, но есть недра. Иными словами, достигнув планеты, вы погружаетесь в нее, как в сметану. Путешествие заканчивается, когда вы опускаетесь в центр планеты здесь пузырь выворачивается наизнанку, вы опять оказываетесь в космосе, и начинается новый цикл падения. А потом еще и еще. Аборигены так и живут опускаясь и на лету схватывая знания, обретая и теряя знакомых, любимых, друзей и врагов. Возможно, в этом есть своя прелесть, но мне было не до нее - я прибыл, чтобы выполнить задание. Я опускался мимо строений, висевших в густом пространстве, будто игрушки на елке, мимо жителей Изуддита-83/бис, занятых своими делами, и неожиданно ко мне пристроился абориген среднего возраста, сразу взявший, как говорится, быка за рога. - Что-то я вас не знаю, - с подозрением сказал он. - Откуда прибыли? - С Харабана-34, - откровенно признался я. - По профессии агент-межпланетник. Сейчас в отпуске, путешествую для собственного удовольствия после того, как выполнил серьезное задание на планете Земля. - А! - воскликнул абориген. - Очень приятно! С Землей у нас связаны кое-какие воспоминания. И падая рядом со мной, он принялся рассказывать все ту же набившую оскомину историю о вручении Моше Торы на горе Синай. Я слушал не перебивая, и когда история закончилась, оказалось, что до центра планеты уже рукой подать, и скоро придется начинать падение с самого начала. Нужно было наращивать темп расследования, и я заявил: - Странно слышать все это. Я как-то работал на Абдугасе-6, и там мне рассказывали такую же историю. Но не может же быть, чтобы и вы, и они в одно и то же время... - Не может! - сказал абориген, но тон его показался мне не очень уверенным. - Тем не менее это так, - продолжал я. - Скажу больше. По словам жителей Абдугаса, они вообще не видели никаких других разумных существ, кроме собравшихся у подножия горы евреев. - Послушайте, Шекет, - с ужасом проговорил абориген, - вы что же, подвергаете сомнению мои слова? Ужас говорившего был понятен - нет на Изуддите-83/бис преступления более тяжелого, чем ложь; обманщиков обычно лишают возможности падать к центру планеты, подвешивая их в пространственном киселе на мешках, надутых аммиаком. Жизненный цикл прерывается, и преступник быстро погибает, кляня свою судьбу. Ясное дело, желающих соврать на Изуддите-83/бис практически нет, а реальных лжецов, насколько мне известно, не было вот уже несколько столетий. - Я не подвергаю сомнению ваши слова, - заявил я, - но мне представляется, что в вашей истории было белое пятно, которое впоследствии неправильно интерпретировали. - Белое пятно? - растерялся абориген. - Что вы хотите этим сказать? - Вы утверждаете, что дали Моше Тору? - Конечно! - И явились ему в виде огненного куста? - Именно! - И что на планете Ичущас-4 именно вы создали первое разумное общество? - Совершенно верно! - И в те же годы на Скабиркате-94 учили местных жителей добывать огонь с помощью плевков против ветра? - Это записано в учебниках истории! - Да, - согласился я. - Но в тех же учебниках, которые мне удалось прочитать перед путешествием, написано, что в давние времена у Изуддита-83/бис была твердая поверхность, на которой и жила здешняя цивилизация, а энергию для своего развития вы получали из космоса. - Вы правы, - печально согласился абориген. - То был золотой век нашей истории, но он закончился, когда планета превратилась в пространственный пузырь. Слишком много космической энергии... - Что она собой представляла? - задал я давно подготовленный вопрос. - Это никому не известно, - признался печальный абориген. - Этого и раньше никто не знал. Энергия проникала в организм и позволяла ему жить многие годы. А сейчас, когда наша жизнь - вечное падение к центру планеты, именно из этого движения нам приходится черпать жизненную энергию, потому мы и живем не так уж долго. - Вот именно, - пробормотал я. - Так я вам скажу, какую энергию вы потребляли. Это была энергия памяти. Каждая планета - и это вам должно быть известно - обладает биоинформационным полем, где фиксируются самые важные события. Например, вручение Торы Моше на горе Синай. Поле это, так же, как, скажем, электрическое поле, способно излучать волны - волны памяти о прошедших событиях. Волны эти распространяются со скоростью света, их-то ваши предки и воспринимали. Вот почему вашим предкам казалось, будто они сами участвовали в событиях, происходивших в сотнях световых лет от Изуддита-83/бис. У вас же тогда даже звездолетов не было! - Не было, - подтвердил абориген. - Это тоже историческая загадка, но наши философы разрешили ее с помощью... - Знаю, - отмахнулся я. - Ваши философы решили, что умение строить межзвездные корабли исчезло, когда планета стала пространственным пузырем. На самом деле не корабли ваши исчезли, а способность воспринимать космическую энергию памяти! - Занятная гипотеза, - сказал абориген. - Пожалуй, ее нужно обсудить на Большом падающем совете. - Обсуждайте, - великодушно разрешил я. - Скажу одно: факт, что ваши предки восприняли волну земного биоинформационного поля и видели вручение Торы, свидетельствует о том, что такое событие действительно имело место. - Вы сомневались? - возмутился абориген. - Мы никогда не лжем! - Да-да, - поспешно согласился я. - Иногда вы ошибаетесь, вот и все. И тут мы достигли центра Изуддита-83/бис, я ощутил сильный удар по голове, перевернувший все мои представления о пространстве, и в следующую секунду оказался там, откуда начал свободное падение - в космосе, на орбите, где меня ждал мой "Бутон". Начинать новый жизненный цикл на Изуддите-83/бис у меня не было никакого желания. Задание я выполнил - ведь по сути абориген, с которым мы так приятно падали, подтвердил мою замечательную гипотезу, а поскольку жители Изуддита-83/бис никогда не лгут, то можно было считать эту гипотезу подтвержденной. Не дожидаясь, когда падающее пространство вновь потащит меня к центру планеты, я перебрался на "Бутон" и дал деру, пока меня не засекла местная служба контрразведки. Майор Лившиц, которому я доложил о выполнении задания, благосклонно кивнул, принимая информацию, и сказал: - Пойдете на Фардырош-4/ек, Шекет, задание смертельно опасное.
ЛЮБОВЬ АГЕНТА
Сейчас я могу признаться в том, что не всегда был искренним, рассказывая о своих межзвездных странствиях. У читателя могло сложиться представление, будто Иона Шекет - этакий беззаботный миллиардер, путешествующий от звезды к звезде ради собственного удовольствия и жажды приключений. Конечно, это не так. Не буду о деньгах - это отдельная тема, могу лишь сказать, что я в те годы неплохо зарабывал, но не настолько, чтобы покупать за свой счет билет от Агарани-4 до Биухуды-3. Да и "Бутон", моя любимая колымага, принадлежал мне только на треть - от носового обтекателя до койки в капитанской каюте. Все остальное числилось на балансе Агентурного отдела Службы внешней разведки министерства безопасности Соединенных Штатов Израиля - и сам я со всеми потрохами тоже числился на балансе этого отдела, а каждое мое перемещение от звезды к звезде и от планеты к планете неизменно контролировалось бдительным майором Лившицем, моим непосредственным начальником. Я уж не знаю, каким образом ему становилось известно о том, что агент Шекет, будучи на Риэдосе-5, посетил местный Дом призрения раньше, чем побывал на кладбище рухусов. Факт остается фактом - он это знал, как и многое другое. Это означает, что следил не только я, но следили и за мной, а того, кто меня опекал, "вели" другие агенты, которые, в свою очередь, тоже становились объектами слежки, и эту цепочку можно было бы продолжать очень долго, если бы не ограниченность народонаселения Галактики, где все-таки не каждый (надеюсь на это!) был агентом той или иной разведывательной службы. Когда я задумывался над этой проблемой, то начинал подозревать, что левое полушарие моего мозга следит за правым - и наоборот, естественно, - а когда я возвращаюсь на Землю, то дважды, сам того не подозревая, являюсь к майору Лившицу на доклад: сначала докладывает мое левое полушарие, выставляя правое в самом невыгодном свете, а потом приходит очередь правого, и тогда левое полушарие выглядит просто нелепо со своей жаждой всеобщей космической справедливости. Как-то я уже рассказывал о своем романе с прекрасной Бриганцей с Альдерамина-6. Конечно, в том рассказе я представил дело так, будто любовь вспыхнула в моей душе, едва я увидел это удивительно нежное создание о семнадцати щупальцах и шести нижних конечностях, способных удавить амазонскую анаконду. Надеюсь, что вдумчивый читатель мне не поверил и решил, что Иона Шекет находился в то время под действием излучения радиоактивного амория, самого гнусного из наркотиков с Хирикерика-883, способного внушить нежные чувства даже к статуе полководца Маазака Геринайского, бывшего при жизни таким гадом, что, когда он наконец скончался в болотах Сырта, его собственные солдаты съели военачальника с потрохами, чтобы не пачкать чистую болотную жижу смрадными останками. Сейчас я могу признаться в том, что вовсе не любил бедную Бриганцу, а выполнял агентурное задание. В одном романе прошлого века я прочитал слезливую историю о разведчике, оставившем дома жену с ребенком и уехавшем в дальнюю страну, чтобы добывать информацию о дьявольских планах заокеанского агрессора. Командировка затянулась на двадцать лет, и разведчик, чтобы не выдать себя, женился на иностранке, родил с ней восемь детей, но все время думал о той, кому вынужден был изменять ради главной любви - любви к Родине. М-да. Этот разведчик по сравнению со мной был просто невинным младенцем. Хотел бы я посмотреть, как он из-за любви к Родине станет входить в телесно-ментальный контакт с дамой, масса которой соответствует массе приличного боевого катера класса "Мегидо". Так вот, госпожа Бриганца, по имевшимся у майора Лившица сведениям, располагала информацией о намерениях лисканцев совершить диверсию в космопорту Бен-Гуриона во время прибытия на Землю правительственной делегации Центрально-галактической Федерации. Возможно, такой же информацией располагал и кто-то другой - наверняка, например, в курсе дела были сами лисканцы, в частности, сотрудники их Разведывательного корпуса, с которыми у нас были замечательные отношения. Но среди разведчиков всегда считалось непрофессиональным прямо спрашивать друг у друга о намерениях, планах и способах исполнения. Я уверен: если бы майор Лившиц позвонил на Лискан-11 и задал своему коллеге вопрос по существу проблемы, то ответ оказался бы исчерпывающим и позволил бы предотвратить не только данный теракт, но и многие другие, о которых знал лисканский резидент. Так нет же! Поступить так не позволяла профессиональная гордость. Информацию нужно было заполучить по независимым каналам - например, поручив агенту Ионе Шекету познакомиться с госпожой Бриганцей. Знакомство удалось без проблем - с альдераминскими женщинами проблемы начинаются гораздо позже. Мы побеседовали о сущности конпрессионизма и галактического сомнамбулизма, сходили в ресторан, где моя дама умяла живого марсианского форшанга (мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть его предсмертного восторга), а потом - сам уж не помню как - оказались в номере межпланетного отеля. Предстояло главное: чтобы овладеть нужной информацией, я должен был сначала овладеть госпожой Бриганцей. Теоретически процедура была мне известна, но разве не сказал классик о том, что теория суха, в отличие от зеленеющего древа жизни? - Иона! - воскликнула милая Бриганца, прижимая меня к стене грудными пластинами. - Иона, я никогда не встречала в своей жизни такого великолепного мужчину! Я понимал, что ровно то же самое дама говорила всем своим любовникам, количество которых наверняка превышало десяток тысяч, учитывая длительный жизненный цикл альдераминцев, достигающий трех с половиной тысяч земных лет. Но все равно приятно слышать, когда тебя называют великолепным мужчиной. Приходится соответствовать. - Бриганца! - завопил я, чтобы быть услышанным, ведь у альдераминцев очень слабо развит слух. - Милая! Страсть моя не знает границ! Но есть одно препятствие для нашей любви, и оно представляется мне непреодолимым! - Непреодолимым? - удивилась Бриганца и ухватила меня за шею восьмым нижним щупальцем, что означало высшую степень сладострастия. - Для любви нет преград! - Есть! - твердо сказал я, пытаясь - разумеется, безуспешно, - вырваться из убийственных объятий. Наступил самый ответственный момент операции. Либо я узнаю все, что мне нужно, и вернусь домой со щитом, либо Бриганца догадается о моих гнусных намерениях, и тогда мне не суждено вернуться даже на щите, поскольку жертву альдераминской любви обычно собирают по каплям, и даже лучший регенерационный аппарат не желает принимать на восстановление столь сурово переработанный материал. - Есть! - повторил я. - Для того, чтобы любить, нужны чистые помыслы. Думать нужно только о предмете страсти и ни о чем ином. - Милый! - прошептала госпожа Бриганца, едва не разрушив мои барабанные перепонки. - Я думаю только о тебе... Никаких иных мыслей в моей голове нет и быть... - Есть! - повторил я в третий раз. - Я чувствую. Я знаю. Я вижу. Ты думаешь о том, как лисканские агенты будут проводить террористическую акцию на Земле. Мне это мешает. Я ревную. - Шекет, - с подозрением проговорила госпожа Бриганца, - ты можешь читать мысли? Если да, то должен знать, что меня абсолютно не волнуют лисканские агенты. А если нет, то откуда тебе вообще известно о том, о чем я даже и думать не хочу? Хороший вопрос, и отвечать нужно было сразу, не показывая сомнений. - Милая Бриганца, - ласково сказал я, - конечно, я вижу, что лисканские агенты тебя абсолютно не волнуют. Но мысль эта гнездится в сером кубике твоего мозга, во-он в том уголке, она мерцает и жжется, она заставляет меня ревновать, я выхожу из себя, я больше не могу, я... Нет, милая Бриганца, ты должна избавиться от этой мысли, ты должна ее извергнуть, иначе между нами все кончено. Любовь должна быть абсолютной, или это не любовь. - Или это не любовь, - повторила бедная Бриганца, оцепенев от горя. Ее многотонное тело все сильнее прижимало меня к стене - ощущения мои легко представит каждый, кому доводилось попасть под гидравлический пресс. Пока, насколько я мог судить, у меня сломались всего два ребра, но дело наверняка этим не ограничилось бы. - Это не любовь! - воскликнул я. - Что же делать? - трагически вопросила госпожа Бриганца. - Ну, ты сама должна понимать, - пыхтя, сказал я. - Избавься от этой мысли, и все дела. - Как? Как можно избавиться от мысли? - Да скажи ты ее вслух, черт побери! - вышел я из себя, не думая о последствиях. - Высказанная мысль подобна птице: назад ее не вернуть, а поймать ее никто не успевает. - Ты прав, Иона, - сказала госпожа Бриганца, задумалась на мгновение и сообщила: - Лисканского агента зовут Хлабур, он прибудет на том же корабле, что делегация Галактической Федерации. Атомная мина находится в желудке у Хлабура, он проглотил ее еще на прошлой неделе. Хлабур так гордится поручением! - Фу! - сказал я. - И эта информация мешала тебе полностью отдаться любви? Я поражен, Бриганца... - Иона, я вовсе не думала о бедняге Хлабуре, он был плохим любовником. Я люблю только тебя, теперь ты это понимаешь? Конечно, я понимал. И еще я понимал, что не могу допустить начала любовного акта - жертвовать собой во благо отчизны вовсе не входило в мои планы. Под натиском милой дамы уже хрустели оставшиеся пока целыми кости, я нащупал языком кнопку на десне и задействовал катапультирующее устройство, расположенное в башмаках. Мне жаль Бриганцу. Это было жестоко. Не физическая боль ужасна - наверняка на бедную женщину направленный взрыв пиропакета произвел не большее впечатление, чем легкий хлопок по интимному месту. Но предательство любви!.. Когда раздувшийся гипермешок катапульты уносил меня в открытый космос, я продолжал слышать вопли моей несостоявшейся любовницы, и мне даже казалось, что я различаю слова: "Вернись, я все прощу!" Как же, держи карман. Что мне остается добавить? Естественно, лисканского агента обезвредили, майор Лившиц получил благодарность командования за блестяще проведенную операцию, а я пролежал два дня в госпитале, пока мне склеивали ребра и производили косметический ремонт нервной системы.
УДАР ПО КОНСКОЙ ГОЛОВЕ
- Пожалуй, - сказал майор Лившиц, - кроме вас, Шекет, никто не сможет выполнить эту работу. - Пожалуй, - немедленно согласился я, не имея ни малейшего представления о том, в чем состоит мое новое задание. Но если в меня верило непосредственное начальство, разве я мог не оправдать его ожиданий? - Вы со мной согласны? - майор Лившиц бросил на меня подозрительный взгляд, будто ожидал другого ответа. - Согласен, - сказал я и добавил: - Хотя и не очень представляю себе, что нужно нашей доблестной разведке в двойной системе Чукраниц-2. Видели бы вы, как у майора от изумления глаза вылезли из орбит и стали похожи на два оловянных блюдца, будто у пса в старой популярной сказке Ганса Христиана Андерсена. - Откуда?! - вскричал он. - Кто вам сказал? Где вы это... - Вы имеете в виду то обстоятельство, что мое задание связано с событиями на этой планете? - хладнокровно переспросил я, показывая, что недаром получил сто баллов на тестах в школе разведчиков. - Первое: сегодня сообщали, что в системе Чукраниц-2 произошел государственный переворот. Второе: с планеты выслали нашего посла. И третье: пять минут спустя после этого я получил от вызов и явился для получения задания. Майор широко улыбнулся и сказал: - Браво! Ваши аналитические способности, Шекет, просто блестящи! Есть только одно "но" - ваше задание не связано ни с двойной системой Чукраниц-2, ни с произошедшим там переворотом. - Неужели? - сказал я обескураженно. - Я не мог так ошибиться! Вся имеющаяся информация... - Это не информация, Шекет, а дезинформация и не более того, - с удовлетворением произнес майор Лившиц. - На самом деле переворот произошел в газовой туманности Конская голова, и посла нашего оттуда не высылали, поскольку его там отродясь не было. Проблема же в том, что теперь мы понятия не имеем, что происходит в туманности, и чем переворот может грозить израильским колониям в сопредельных системах. - Понимаю, - задумчиво сказал я, - но не вижу выхода. Я ведь не туманник, к счастью. Чтобы читателям, не знакомым с деталями сложных взаимоотношений различных галактических цивилизаций, стала ясна возникшая проблема, расскажу вкратце, что представляют собой жители туманности Конская голова. Во-первых, обитают они в межзвездном пространстве. Во-вторых, состоят они из разреженного газа, плотность которого не превышает сотни атомов в одном кубическом сантиметре. В-третьих, размер взрослого туманника - около миллиона километров от моргательной мышцы до жевательной стопы. Я уж не говорю о ментальности. Когда живешь в космической пустоте, питаешься звездным светом, а размножаешься во время магнитных галактических бурь, то, ясное дело, не понимаешь, чего добиваются микробы, называющие себя гуманоидами и обитающие на поверхности плотных шариков, именуемых планетами. С точки зрения туманников, всех гуманоидов нужно уничтожать без сожаления вместе с их планетами. Хороший гуманоид - мертвый гуманоид. Кому должна принадлежать Галактика? Ясно, что туманникам! Простой расчет: какую часть нашей звездной системы занимают планеты? Тысячную долю процента. А какую туманности? Почти половину! Так кто в Галактике хозяин? Ответ ясен. Туманники - народ-гегемон, титульная галактическая нация, а эти снующие между звезд микробы еще смеют называть себя разумными существами! Шовинизм в чистом виде, конечно. Можно было и не замечать этих претензий на галактическое господство - что может сделать с планетой, звездолетом или отдельно летящим астронавтом газовое облако, даже если оно триста раз разумно?