Страница:
Вся процедура заняла не больше десяти минут. Стил помог девочке одеться, и она уверенно встала на ноги. Боль исчезла, но Строггорн предупредил, что еще около года нужно будет беречь ногу и ни в коем случае не бегать. Он хорошо знал, что скоро у нее появится желание нарушить предписание, и поэтому говорил как можно строже. Директор все обнимал дочь и никак не мог поверить такому счастью.
– Советник, вы врач? – спросил он, нисколько впрочем в этом не сомневаясь.
– Все Варды – врачи, это одна из наших непременных обязательных специальностей.
– А кто такой Вард? И чем вы отличаетесь от людей?
– Скоро вы сами все узнаете. У меня нет желания это объяснять. – Строггорн ответил холодно, и у Директора сразу пропало желание еще что-либо спрашивать.
В назначенное время самолет приземлился в аэропорту. Толпу газетчиков сдерживали военные, а телекамеры были нацелены на выход из самолета. Директор разведки со своей охраной вышел первым. Машины эскорта, по его приказу, подогнали к самому трапу – он не хотел никаких случайностей. Когда он вернулся в самолет за Строггорном, то сразу почувствовал, что тот проник в его мозг.
– Что-то не так, Советник?
– А вы сами не могли это прослушать? – Строггорн по-прежнему пристально смотрел на Директора.
– Я не могу, слишком много людей, и непросто разобраться. – Он вслушался, но понять, от кого конкретно исходит угроза, не смог.
– Ладно, не мучайтесь. Это один из телерепортеров. Жорж Моррис. Только это псевдоним.
Директор вышел и тут же отдал приказ. Охрана выудила Морриса, которому почему-то тут же стало плохо, из толпы и, обыскав, обнаружила вмонтированный в телекамеру пистолет.
Репортеры удивленно взирали на огромную фигуру Стила, застывшую у трапа, и на абсолютно черный Шар, пролетавший по кругу в полуметре над их головами. Креил предусмотрел ситуацию, когда о подложенной бомбе не будет знать никто из присутствующих людей, и, следовательно, Строггорн не сможет об этом узнать от окружающих. Зато Шар представлял собой уникальную поисковую систему, обнаруживая взрывчатку любого вида из известных как в абсолютном, так и в относительном времени.
Когда Стил наконец разрешил Строггорну выйти из самолета и его фигура появилась в проеме, журналисты вскрикнули. Телекамеры тут же перестали работать, воцарилась абсолютная тишина. Был слышен только рокот самолетов. Директор не сомневался, что Строггорн применил психическое воздействие, парализовав людей на небольшое время, чтобы не допустить бессмысленных в данной ситуации вопросов. Советник спустился по трапу, сел в машину, и она тут же тронулась. Шар послушно завис над ней, перемещаясь с той же скоростью. Журналисты удивленно смотрели на удалявшиеся автомобили, пытаясь понять, почему этот странно одетый человек произвел на них, профессионалов в своем деле, такое жуткое впечатление. После его отъезда многим стало так плохо, что понадобилось оказание медицинской помощи. Врачи только смогли констатировать причину легкого психического расстройства – люди испытали очень сильный страх, хотя Советник не произнес ни одного слова и ни с кем не встречался взглядом. Не осталось ни одной записи того, как он выходил из самолета, – тележурналисты сами отключили телекамеры, повинуясь его беззвучному приказу, и теперь никак не могли понять причину этого.
Перед загородной резиденцией Президента ситуация повторилась. Начальник охраны встречал их у въезда в закрытую зону, мысленно поздоровался со Строггорном и подтвердил свою верность присяге. Ему уже сообщили о том, что произошло на аэродроме. Он приказал убрать журналистов как можно дальше, чтобы ослабить воздействие, производимое Советником.
– Там среди тележурналистов один телепат. Приведите его сюда, вместе с камерой. Он нам понадобится, – отдал приказ Строггорн. Начальник охраны кивнул, и тележурналиста пропустили. – Сколько телепатов в охране?
– Достаточно. Мы смогли еще несколько человек добавить. – Начальник охраны не стал пояснять, что для этого пришлось слегка отравить прежних работников. – Не беспокойтесь, Советник, вам никто не будет мешать. Необходимое помещение подготовлено, мы убедили Президента принять вас именно там, – продолжил он. Уточнять, что Строггорн собирается делать, начальник охраны не стал. Он был уже наслышан о встрече Директора разведки с Советником и не хотел неприятностей для своей семьи.
Президент почувствовал неладное сразу, как только увидел Строггорна. Во-первых, этот жуткого вида телохранитель Советника, которого почему-то пропустили в гостиную. Во-вторых, переводчик, сразу же ушедший под довольно странным предлогом. Не мог же он объяснить Президенту, что был телепатом и исполнил приказ Советника. В-третьих, Шар, непонятно за счет чего державшийся в воздухе, который сразу же начал облет помещения. Шар приблизился к столу Президента, но начальник охраны никак не отреагировал на это, неподвижно стоя у двери.
– Что происходит, черт возьми? – Президент почти кричал. – Это переворот? – Он панически глядел на Шар, уже в который раз нажимая вызов охраны, но по-прежнему безрезультатно. Никто ничего не объяснял ему. Президент попробовал достать пистолет и не заметил, как Шар излучил пучок энергии, мгновенно разогревший металл. Руку обожгло. Президент вскрикнул, удивленно посмотрев на нее. Потихоньку до него начинало доходить, что он влип в страшную и совершенно непонятную историю. Тысячи вариантов роились в его мозгу, но ни один не был верным.
– Успокойтесь Президент, – тихо, на чистом английском, сказал Строггорн, удобно расположившись в кресле. У него до сих пор болели связки, и он не собирался перенапрягать их. Директор разведуправления и начальник охраны принесли еще два кресла и тоже уселись напротив Президента. Они знали, что без приказа Строггорна ни один человек не войдет и не выйдет из этой комнаты. – Я не собираюсь убивать вас или лишать власти. Мне хочется просто побеседовать с вами.
– Мне кажется, вы выбрали неудачный способ для беседы, Советник. – Президент старался не встречаться с ним взглядом.
– Правда? – Строггорн усмехнулся, хотя из-за маски никто не мог этого видеть. – За мою долгую жизнь меня часто обвиняли в этом. Сейчас у меня слишком мало времени, чтобы все объяснять вам. В конце концов, ваша дальнейшая судьба зависит от нашего с вами разговора. Я смотрю, у вас огромное количество вопросов ко мне. Мы можем дать вам возможность задавать их, но можем сэкономить время, если я просто буду отвечать на них.
– Откуда вы можете знать, что я хочу спросить? – Президент старался справиться с собой.
– Я умею читать мысли и даже те, о которых вы сами не догадываетесь. Не верите?
– Я же не идиот. – Президент усмехнулся. Он никогда не поддавался на дешевые трюки.
– Задумайте что-нибудь, я отвечу.
– О моей жизни так хорошо осведомлены, что мне трудно задумать что-нибудь оригинальное, – говоря это, Президент одновременно мысленно попросил назвать имя своей последней любовницы.
– Жаннета Лингейн, – невозмутимо сказал Строггорн. – Вы решили, что если одновременно будете говорить, я не стану отвечать, так как вы не предупредили меня о задуманном слове.
Президент ошарашенно старался понять, как это получилось. Он задумал еще несколько фраз, одна из которых была сверхсекретным кодом и, когда Строггорн назвал все, почувствовал, как его все больше начинает охватывать ужас. Это не могло быть совпадением. Президент подумал, что, может быть, удалось изобрести прибор для чтения мыслей. Ему казалось это куда более вероятным, чем такие способности у человека.
– Президент, вы опять не правы. Мы с вами просто теряем время. Эти способности врожденные. Да и не только у меня. Ваш начальник охраны – телепат, и Директор разведуправления, и еще много людей на Земле, – заметил Строггорн на его размышления, после чего у Президента возникло желание заплакать, но он тут же сдержался, испугавшись, что это все прочитали в его мозгу. – О, Господи, конечно же, прочитали! Вы никак не хотите понять, что это серьезно… Да, я понимаю, что вы хотели бы проснуться. – Строггорну начинало все это надоедать. – Только, к вашему сожалению, это не сон. Что с ним делать? – обратился он к начальнику охраны. – Он туп до крайности. Я уже прозондировал его мозги. Кроме личного обожания и баб, его вообще больше ничего не интересует.
– У нас других в Президенты не выбирают. Народ не любит слишком умных, – ответил начальник охраны.
– Хорошо. Послушайте, Президент, – снова начал Строггорн. – Речь пойдет о простых и понятных вещах. Сейчас на Земле на самом деле проживает два различных вида людей. Людей, я сказал, а не того, о чем вы подумали. Все отличие одних от других только в одном качестве – мы умеет читать мысли, а вы нет. – Строггорн беззастенчиво врал, но правду было говорить бессмысленно. К тому же, его очень утомляла обычная речь, в несколько тысяч раз медленнее скорости мыслепередачи. – Нам, телепатам, удалось создать свое государство, да, вы правильно подумали, именно в той зоне. Нет, то что вы видите пустыню, ничего не значит. Это изображение, которое передается на стену.
Президент сидел совсем опустошенный, и Строггорн сделал небольшую паузу.
– Можно продолжать? Хорошо. Вы уже немного очухались. Не верите, что я человек. Правильно, будем доказывать. Начальник, где врач? Дадим ему кровь на анализ. Может быть, это успокоит вашего Президента. Одни монстры в голове. Сначала сами придумываете, а потом сами же боитесь. Он все ждет, когда я начну его есть.
Пожилой мужчина, врач, вошел в гостиную.
– Плохо Президенту? – Он вопросительно посмотрел на начальника охраны.
– Президенту хорошо, – спокойно сказал Строггорн. Президент хотел позвать на помощь, и Строггорн заблокировал ему голосовые связки. Тот только несколько раз широко открыл рот, словно зевая, и прекратил попытки за бессмысленностью. – Мы хотели попросить вас взять у меня кровь на генетический анализ. Президента интересует, человек ли я. – Строггорн сразу же пожалел о своих словах. И до этого врач испытывал страх, а теперь больше всего начал бояться, что кровь, которую он наберет, набросится на него. Руки у врача так тряслись, что он все равно не смог бы взять анализ. – Давайте шприц. – Строггорн закатал рукав и без всякой дополнительной подготовки вколол иглу в вену. – Удивляете вы меня, – одновременно говорил он. – Такого напридумывали, что теперь боитесь совсем не того, чего следует. Достаточно? – Строггорн передал шприц врачу, который не сразу решился взять его в руки. – С ума можно сойти. Неужели я так не похож на человека?
– Абсолютно. В вас есть что-то очень чуждое, Советник, – ответил врач.
– Вы смелый человек. Я постараюсь запомнить ваше имя. – Строггорн прямо посмотрел врачу в глаза, и у того сразу же прошел страх. Врач удивленно мотнул головой и поспешно вышел. Строггорн усмехнулся про себя, прекрасно зная, что методы, которые использовались для проведения генетического анализа в абсолютном времени, никак не могли обнаружить отличий от людей только по составу крови. – Очень хорошо. Потихоньку продвигаемся. Президент, вы не хотите узнать, почему вы запустили в нашу зону десять водородных бомб? Хотите, – ответил Строггорн за него сам. Президент уже не мог разговаривать. – Стил, займись компьютером.
Стил подошел к терминалу и внимательно перебрал провода. Компьютер был включен, что не помешало Стилу разорвать один из проводов на две части и присоединить к маленькой черной коробочке. Строггорн подошел и, сев в кресло, протянул оголенную руку. Из коробочки вытянулись тонкие усики и свободно вошли в пси-входы, подключая его в сеть. Президент прекрасно все видел и от этого зрелища ему стало совсем плохо. Он уже начинал понимать, что будет дальше.
– Давай телеоператора сюда. Хватит ему томиться в коридоре, – скомандовал Строггорн начальнику охраны. – Запишем кое-что. Нужно отбить охоту со мной шутить.
Строггорн приказал оператору снимать экран. Себя и свою руку, подключенную к компьютеру, он снимать запретил. Оператор сам был телепатом и не стремился спорить. Строггорн уточнил, какое количество кадров в секунду записывает телекамера. Он собирался как можно быстрее менять изображение на экране, но при этом хотел, чтобы при замедленном воспроизведении все было бы хорошо видно.
– Ну что, Президент? Кого будем взрывать? – спросил Строггорн, позволив Президенту подойти, и тот с удивлением увидел на терминале сообщение компьютера о готовности к запуску ракет.
– Как вы успели за несколько минут снять всю защиту? – Президент спросил мысленно, наконец поняв, что для Строггорна нет никакой разницы – говорит он вслух или просто думает.
– Успел. Примитивная система, – ответил Строггорн, отсоединив руку, и Стил быстро убрал прибор. – Вы сможете посмотреть все подробно в записи, после того, как мы закончим. У вас нет больше сомнений, что мы могли сейчас спокойно расправиться с Землей?
– У нас их и не было. Мы рассматривали эту возможность после первого случая, но решили, что радиоактивная планета не подходит для заселения.
– Для нелюдей подходит значительно больше, чем вам кажется, как раз радиоактивная планета. Сейчас для них здесь слишком холодно. Но у нас нет цели уничтожить цивилизацию. Мы подошли к сути нашего разговора. По всем нашим расчетам, выходит, что цивилизация людей погибнет через пять земных лет и почти не осталось времени, чтобы можно было что-нибудь предпринять. Поэтому нам нужна ваша помощь, Президент. У нас нет времени проводить своих людей в Правительства стран Земли, и единственное, что остается в таких условиях, перевербовка.
– Почему вы так уверены, что я соглашусь сотрудничать с вами?
– Потому что я не собираюсь оставлять вам выбора. – Строггорн невозмутимо смотрел на Президента.
– Вы можете мне не верить, но смерть не очень пугает меня.
– Такая наивность, Президент. Вы думаете, раз у меня мало времени, то речь будет идти только о смерти. Жаль, что не удалось по-хорошему договориться с вами. Честное слово, я не любитель жестоких мер.
– Что-то слабо в это верится, – Президент уже успокоился. Ему казалось, что он все предусмотрел и главное – понял, как нужен этому человеку, а значит, тот не станет его убивать. Президент уже прикидывал, что будет делать после того, как Советник уйдет. Строггорн прочитал его мысли и только грустно посмотрел.
– Пожалуй, все. Не договорились. Начальник охраны, отведите его в ванную. Нужно подготовить Президента для того, что я собираюсь с ним делать дальше, – распоряжался Строггорн. В ванную Президента пришлось тащить силой – он отчаянно сопротивлялся, но на полдороге ощутил чудовищный приступ тошноты и сам рванулся в туалет. Его безжалостно рвало, а затем резко начался понос. Через двадцать минут, окатив в душе холодной водой, Президента почти внесли в гостиную и усадили в кресло.
– Если вы думаете, Советник, что испугали меня, то ошибаетесь, – мысленно сказал Президент, говорить вслух он не мог.
– Какая глупость. Никто и не хотел пугать вас. Это просто небольшая подготовка. Вы же не хотите, чтобы пострадал ваш шикарный ковер и это весьма экзотическое кресло. Все равно, подложите что-нибудь под Президента. Не дам гарантии, что у нас с ним не будет неприятностей, несмотря на подготовку. – Строггорн дождался, когда будет выполнен его приказ, и теперь пристально посмотрел в глаза Президенту, сидевшему напротив. Тому показалось, словно спираль вошла в мозг, тошнота подступила к горлу, и все исчезло.
– Привезли вчера этого, ненормального, – говорил мужской незнакомый голос. – Кричал, что Президент какой-то страны. Добро бы еще король или князь, а то черте кто. Угрозами все сыпал.
– Странный человек. Привезли как колдуна, только мне сдается, он просто сумасшедший. Да наше дело маленькое – знай себе охраняй.
Президент похолодел. «Значит, я сумасшедший?» Он никак не мог в это поверить, но потом вспомнил, что ненормальные никогда себя не считали такими. «И где я?»
Он услышал, как повернулись ключи в замке и дверь открылась. На пороге стоял монах. Его лицо было закрыто капюшоном, и Президент не смог бы узнать его.
– Пойдемте со мной, – сказал монах. Его голос был совершенно незнакомым.
– Где я? – Президент встал, не торопясь выходить. Пол был скользкий и холодный, дрожь сразу прошла по его телу. Монах сверкнул глазами и неожиданно расхохотался.
– Здесь ты не можешь задавать вопросы. Для тебя теперь все кончено. – Он пропустил стражников, и они поволокли Президента по мрачному узкому коридору. Его втащили в помещение, он огляделся и сразу понял, что это была камера пыток. В камине ярко горел огонь, отбрасывая причудливые тени на странные механизмы. От одного вида инструментов, некоторые из которых были погружены в огонь, Президенту сразу стало плохо.
– В чем меня обвиняют? – закричал он.
– Разве для того, чтобы попасть сюда, нужно еще и обвинять? – Монах смотрел на него. – Вспомни ту девочку, которую вы изнасиловали с друзьями. Ей было всего четырнадцать лет, она до сих пор в сумасшедшем доме. А каких денег стоило твоим родителям замазать все это! На мой взгляд, вполне достаточно и этого.
– Как вы узнали? – хрипло спросил Президент.
– Начинайте. – Кивнул монах палачу, так и не ответив на вопрос.
Президента растянули на пыточном столе, и следующие несколько часов была только боль и образ той девочки, просящей пощады. Когда он очнулся в той же камере, холодный камень скамьи проникал в тело, казалось, отнимая жизнь. Тело безумно болело, суставы распухли, и даже просто пошевелить рукой или ногой было трудно. Страшно хотелось пить и есть, но никто не собирался его кормить. Президент вспомнил пытки и невинную девочку, жизнь которой они так глупо и бессмысленно загубили. Это случилось перед самым окончанием колледжа. Они собрались на вечеринке и вскоре, изрядно напившись, решили прогуляться. Бог его знает, что она делала так поздно и одна на улице – он так никогда и не узнал об этом.
– Ее в тот день выгнал отец, – знакомый голос раздался прямо в его мозгу. – Он напился и кидался на всех с ножом. Девочка искала на улице спасения, а нашла вас. И еще – она просто хотелось есть. Поэтому и пошла с вами. Такие прилично одетые молодые люди! Разве она могла подумать, что вы сделаете с ней!
– Это вы, Советник? – Президент узнал Строггорна. – Как вы узнали об этом?
– Мне нет проблемы получить информацию о любом событии прошлого и настоящего, когда мы находимся здесь.
– Мне все это снится? – с надеждой спросил Президент.
– Нет. Все это происходит на самом деле, а вот я – это сон. Скоро ты проснешься, и тебя поведут снова пытать.
– Нет! За что?
– Глупый вопрос. Она тоже спрашивала: «За что»? Но вы только смеялись и издевались над ней.
– Разве за все положено возмездие? – Президент сжал голову руками.
– Ты зря не верил в это. Прощай, мне пора.
– Не уходите, Советник! – закричал Президент, поняв, что как только Строггорн уйдет, его снова начнут пытать, а ему совсем не хотелось искупать свои грехи.
… Он проснулся от звона ключей. Монах пришел за ним, и стражники с трудом смогли дотащить Президента до камеры пыток – так отчаянно он сопротивлялся.
Потянулись бесконечные дни. Каждый раз монах зачитывал новый приговор, напоминая о загубленных Президентом жизнях. Помимо брошенных незаконных детей и изнасилованных женщин, были еще мальчишки, отправленные в зоны военных конфликтов, матери, не перенесшие их гибели. Казалось, этот перечень будет тянуться бесконечно. Через какое-то время Президента перестало удивлять невероятное разнообразие пыток, которые применяли к нему. Хорошо запомнилось, что они ни разу не повторились. Советник по-прежнему приходил к нему в снах. Теперь Президент хорошо знал, что, видимо, его больной мозг сам придумал Строггорна, как ниточку, уводящую от боли и страданий. Советник рассказывал ему о загадочном государстве, где мирно жили люди и телепаты. Ему некуда было спешить, теперь у них было достаточно времени понять друг друга. Больше всего на Президента произвела впечатление очень длинная жизнь без старости в Элиноре. Чем больше он узнавал, тем больше хотелось побывать когда-нибудь в этом придуманном мире, и было безумно жаль погибшую земную цивилизацию, так и не дождавшуюся своего расцвета. В его снах все это уже произошло, и теперь вершился Страшный Суд над ним, определяя его дальнейшую судьбу.
Тянулись месяцы. Однажды Советник предупредил Президента о назначенной казни. Это известие пришло как избавление и только обрадовало. Президента везли на телеге, его конечности были так изуродованы, что он не мог идти. Люди плевали ему в лицо и бросали камнями, но Президент не пытался защищаться. За эти месяцы он так переоценил свою жизнь, что считал их действия справедливыми. Палач подвесил его головой вниз и, когда нож впился в промежность, Президент закричал. Через какое-то время темнота поглотила все.
– Разве я не умер? – Президент стал понимать, что произошло. – Сколько прошло времени?
– Около пятидесяти минут. – Строггорн по-прежнему смотрел на него своим холодным взглядом, но только теперь, как ни странно, это перестало вызывать страх. – Отведите его в душ и помогите одеться. Так он быстрее придет в себя.
Через десять минут Президента привели и помогли сесть в кресло. У него была немного нарушена координация движений.
– Вы готовы теперь сотрудничать с нами? – спросил Строггорн.
– Да, после того, что я узнал и пережил… У меня чувство, что я стал другим человеком.
– Это не чувство, это так и есть. Мне только жаль, что пришлось использовать такие варварские методы.
– Насколько я теперь понимаю, у вас слишком мало времени, а ситуация крайне серьезна. Только, скажите, Советник, другие цивилизации не помогут нам отбыть на тот свет? Уж больно хороший предлог, – уточнил Президент.
– Им это будет весьма сложно сделать. В отличие от ваших ужастиков, уничтожение цивилизации – вещь серьезная. Ее скрыть просто невозможно из-за различного рода последствий. Все цивилизации общаются друг с другом, и, я считаю, никто не решится на это. Вы поняли свою роль, Президент?
– В общих чертах. Основное, насколько я понял, общественное мнение. За пять лет нужно как-то примирить людей с необходимостью помощи со стороны инопланетных цивилизаций. Скрыть вмешательство невозможно?
– Никак. Нам понадобится больше тысячи инопланетных кораблей, и все они будут в пределах Солнечной системы. Сами понимаете, при ваших средствах обнаружения, невозможно это скрыть. – Теперь все почувствовали, что Советник спешит. – Придется потрудиться и создать единую энергетическую систему на Земле. Это тоже очень важно. Мы уже обсуждали это с вами в псевдореальности, и теперь в общих чертах ясно, что нужно делать. Да, еще два момента. Небольшая компенсация за нанесенный вашему здоровью ущерб. Во-первых, ваш последний ребенок – телепат. Вам пора знать, почему ваш двухлетний ребенок иногда наводит на вас такой страх. И вообще, при нормальном развитии событий через пять-шесть поколений на Земле не останется нетелепатов. И второе. Ваш старший сын серьезно и неизлечимо для вашей медицины болен. Я привез для него лекарство. – Подошел Стил и передал Президенту небольшую коробочку. – Колите каждые четыре часа, и через неделю он будет практически здоров. – Строггорн встал. – На вашего начальника охраны и Директора разведуправления можете целиком полагаться. Если они не смогут обеспечить вашу безопасность – ее уже никто не обеспечит. Теперь прощайте. Видеться больше мы почти не будем, в этом нет необходимости.
– Скажите, Советник, вы поступаете подобным образом только со мной или собираетесь продолжить?
– У вас есть «друг», которым вы советуете заняться в первую очередь? – Строггорн улыбнулся. – Президент России?
– Точно! – Президент США расплылся в улыбке.
– Советник, вы врач? – спросил он, нисколько впрочем в этом не сомневаясь.
– Все Варды – врачи, это одна из наших непременных обязательных специальностей.
– А кто такой Вард? И чем вы отличаетесь от людей?
– Скоро вы сами все узнаете. У меня нет желания это объяснять. – Строггорн ответил холодно, и у Директора сразу пропало желание еще что-либо спрашивать.
В назначенное время самолет приземлился в аэропорту. Толпу газетчиков сдерживали военные, а телекамеры были нацелены на выход из самолета. Директор разведки со своей охраной вышел первым. Машины эскорта, по его приказу, подогнали к самому трапу – он не хотел никаких случайностей. Когда он вернулся в самолет за Строггорном, то сразу почувствовал, что тот проник в его мозг.
– Что-то не так, Советник?
– А вы сами не могли это прослушать? – Строггорн по-прежнему пристально смотрел на Директора.
– Я не могу, слишком много людей, и непросто разобраться. – Он вслушался, но понять, от кого конкретно исходит угроза, не смог.
– Ладно, не мучайтесь. Это один из телерепортеров. Жорж Моррис. Только это псевдоним.
Директор вышел и тут же отдал приказ. Охрана выудила Морриса, которому почему-то тут же стало плохо, из толпы и, обыскав, обнаружила вмонтированный в телекамеру пистолет.
Репортеры удивленно взирали на огромную фигуру Стила, застывшую у трапа, и на абсолютно черный Шар, пролетавший по кругу в полуметре над их головами. Креил предусмотрел ситуацию, когда о подложенной бомбе не будет знать никто из присутствующих людей, и, следовательно, Строггорн не сможет об этом узнать от окружающих. Зато Шар представлял собой уникальную поисковую систему, обнаруживая взрывчатку любого вида из известных как в абсолютном, так и в относительном времени.
Когда Стил наконец разрешил Строггорну выйти из самолета и его фигура появилась в проеме, журналисты вскрикнули. Телекамеры тут же перестали работать, воцарилась абсолютная тишина. Был слышен только рокот самолетов. Директор не сомневался, что Строггорн применил психическое воздействие, парализовав людей на небольшое время, чтобы не допустить бессмысленных в данной ситуации вопросов. Советник спустился по трапу, сел в машину, и она тут же тронулась. Шар послушно завис над ней, перемещаясь с той же скоростью. Журналисты удивленно смотрели на удалявшиеся автомобили, пытаясь понять, почему этот странно одетый человек произвел на них, профессионалов в своем деле, такое жуткое впечатление. После его отъезда многим стало так плохо, что понадобилось оказание медицинской помощи. Врачи только смогли констатировать причину легкого психического расстройства – люди испытали очень сильный страх, хотя Советник не произнес ни одного слова и ни с кем не встречался взглядом. Не осталось ни одной записи того, как он выходил из самолета, – тележурналисты сами отключили телекамеры, повинуясь его беззвучному приказу, и теперь никак не могли понять причину этого.
Перед загородной резиденцией Президента ситуация повторилась. Начальник охраны встречал их у въезда в закрытую зону, мысленно поздоровался со Строггорном и подтвердил свою верность присяге. Ему уже сообщили о том, что произошло на аэродроме. Он приказал убрать журналистов как можно дальше, чтобы ослабить воздействие, производимое Советником.
– Там среди тележурналистов один телепат. Приведите его сюда, вместе с камерой. Он нам понадобится, – отдал приказ Строггорн. Начальник охраны кивнул, и тележурналиста пропустили. – Сколько телепатов в охране?
– Достаточно. Мы смогли еще несколько человек добавить. – Начальник охраны не стал пояснять, что для этого пришлось слегка отравить прежних работников. – Не беспокойтесь, Советник, вам никто не будет мешать. Необходимое помещение подготовлено, мы убедили Президента принять вас именно там, – продолжил он. Уточнять, что Строггорн собирается делать, начальник охраны не стал. Он был уже наслышан о встрече Директора разведки с Советником и не хотел неприятностей для своей семьи.
Президент почувствовал неладное сразу, как только увидел Строггорна. Во-первых, этот жуткого вида телохранитель Советника, которого почему-то пропустили в гостиную. Во-вторых, переводчик, сразу же ушедший под довольно странным предлогом. Не мог же он объяснить Президенту, что был телепатом и исполнил приказ Советника. В-третьих, Шар, непонятно за счет чего державшийся в воздухе, который сразу же начал облет помещения. Шар приблизился к столу Президента, но начальник охраны никак не отреагировал на это, неподвижно стоя у двери.
– Что происходит, черт возьми? – Президент почти кричал. – Это переворот? – Он панически глядел на Шар, уже в который раз нажимая вызов охраны, но по-прежнему безрезультатно. Никто ничего не объяснял ему. Президент попробовал достать пистолет и не заметил, как Шар излучил пучок энергии, мгновенно разогревший металл. Руку обожгло. Президент вскрикнул, удивленно посмотрев на нее. Потихоньку до него начинало доходить, что он влип в страшную и совершенно непонятную историю. Тысячи вариантов роились в его мозгу, но ни один не был верным.
– Успокойтесь Президент, – тихо, на чистом английском, сказал Строггорн, удобно расположившись в кресле. У него до сих пор болели связки, и он не собирался перенапрягать их. Директор разведуправления и начальник охраны принесли еще два кресла и тоже уселись напротив Президента. Они знали, что без приказа Строггорна ни один человек не войдет и не выйдет из этой комнаты. – Я не собираюсь убивать вас или лишать власти. Мне хочется просто побеседовать с вами.
– Мне кажется, вы выбрали неудачный способ для беседы, Советник. – Президент старался не встречаться с ним взглядом.
– Правда? – Строггорн усмехнулся, хотя из-за маски никто не мог этого видеть. – За мою долгую жизнь меня часто обвиняли в этом. Сейчас у меня слишком мало времени, чтобы все объяснять вам. В конце концов, ваша дальнейшая судьба зависит от нашего с вами разговора. Я смотрю, у вас огромное количество вопросов ко мне. Мы можем дать вам возможность задавать их, но можем сэкономить время, если я просто буду отвечать на них.
– Откуда вы можете знать, что я хочу спросить? – Президент старался справиться с собой.
– Я умею читать мысли и даже те, о которых вы сами не догадываетесь. Не верите?
– Я же не идиот. – Президент усмехнулся. Он никогда не поддавался на дешевые трюки.
– Задумайте что-нибудь, я отвечу.
– О моей жизни так хорошо осведомлены, что мне трудно задумать что-нибудь оригинальное, – говоря это, Президент одновременно мысленно попросил назвать имя своей последней любовницы.
– Жаннета Лингейн, – невозмутимо сказал Строггорн. – Вы решили, что если одновременно будете говорить, я не стану отвечать, так как вы не предупредили меня о задуманном слове.
Президент ошарашенно старался понять, как это получилось. Он задумал еще несколько фраз, одна из которых была сверхсекретным кодом и, когда Строггорн назвал все, почувствовал, как его все больше начинает охватывать ужас. Это не могло быть совпадением. Президент подумал, что, может быть, удалось изобрести прибор для чтения мыслей. Ему казалось это куда более вероятным, чем такие способности у человека.
– Президент, вы опять не правы. Мы с вами просто теряем время. Эти способности врожденные. Да и не только у меня. Ваш начальник охраны – телепат, и Директор разведуправления, и еще много людей на Земле, – заметил Строггорн на его размышления, после чего у Президента возникло желание заплакать, но он тут же сдержался, испугавшись, что это все прочитали в его мозгу. – О, Господи, конечно же, прочитали! Вы никак не хотите понять, что это серьезно… Да, я понимаю, что вы хотели бы проснуться. – Строггорну начинало все это надоедать. – Только, к вашему сожалению, это не сон. Что с ним делать? – обратился он к начальнику охраны. – Он туп до крайности. Я уже прозондировал его мозги. Кроме личного обожания и баб, его вообще больше ничего не интересует.
– У нас других в Президенты не выбирают. Народ не любит слишком умных, – ответил начальник охраны.
– Хорошо. Послушайте, Президент, – снова начал Строггорн. – Речь пойдет о простых и понятных вещах. Сейчас на Земле на самом деле проживает два различных вида людей. Людей, я сказал, а не того, о чем вы подумали. Все отличие одних от других только в одном качестве – мы умеет читать мысли, а вы нет. – Строггорн беззастенчиво врал, но правду было говорить бессмысленно. К тому же, его очень утомляла обычная речь, в несколько тысяч раз медленнее скорости мыслепередачи. – Нам, телепатам, удалось создать свое государство, да, вы правильно подумали, именно в той зоне. Нет, то что вы видите пустыню, ничего не значит. Это изображение, которое передается на стену.
Президент сидел совсем опустошенный, и Строггорн сделал небольшую паузу.
– Можно продолжать? Хорошо. Вы уже немного очухались. Не верите, что я человек. Правильно, будем доказывать. Начальник, где врач? Дадим ему кровь на анализ. Может быть, это успокоит вашего Президента. Одни монстры в голове. Сначала сами придумываете, а потом сами же боитесь. Он все ждет, когда я начну его есть.
Пожилой мужчина, врач, вошел в гостиную.
– Плохо Президенту? – Он вопросительно посмотрел на начальника охраны.
– Президенту хорошо, – спокойно сказал Строггорн. Президент хотел позвать на помощь, и Строггорн заблокировал ему голосовые связки. Тот только несколько раз широко открыл рот, словно зевая, и прекратил попытки за бессмысленностью. – Мы хотели попросить вас взять у меня кровь на генетический анализ. Президента интересует, человек ли я. – Строггорн сразу же пожалел о своих словах. И до этого врач испытывал страх, а теперь больше всего начал бояться, что кровь, которую он наберет, набросится на него. Руки у врача так тряслись, что он все равно не смог бы взять анализ. – Давайте шприц. – Строггорн закатал рукав и без всякой дополнительной подготовки вколол иглу в вену. – Удивляете вы меня, – одновременно говорил он. – Такого напридумывали, что теперь боитесь совсем не того, чего следует. Достаточно? – Строггорн передал шприц врачу, который не сразу решился взять его в руки. – С ума можно сойти. Неужели я так не похож на человека?
– Абсолютно. В вас есть что-то очень чуждое, Советник, – ответил врач.
– Вы смелый человек. Я постараюсь запомнить ваше имя. – Строггорн прямо посмотрел врачу в глаза, и у того сразу же прошел страх. Врач удивленно мотнул головой и поспешно вышел. Строггорн усмехнулся про себя, прекрасно зная, что методы, которые использовались для проведения генетического анализа в абсолютном времени, никак не могли обнаружить отличий от людей только по составу крови. – Очень хорошо. Потихоньку продвигаемся. Президент, вы не хотите узнать, почему вы запустили в нашу зону десять водородных бомб? Хотите, – ответил Строггорн за него сам. Президент уже не мог разговаривать. – Стил, займись компьютером.
Стил подошел к терминалу и внимательно перебрал провода. Компьютер был включен, что не помешало Стилу разорвать один из проводов на две части и присоединить к маленькой черной коробочке. Строггорн подошел и, сев в кресло, протянул оголенную руку. Из коробочки вытянулись тонкие усики и свободно вошли в пси-входы, подключая его в сеть. Президент прекрасно все видел и от этого зрелища ему стало совсем плохо. Он уже начинал понимать, что будет дальше.
– Давай телеоператора сюда. Хватит ему томиться в коридоре, – скомандовал Строггорн начальнику охраны. – Запишем кое-что. Нужно отбить охоту со мной шутить.
Строггорн приказал оператору снимать экран. Себя и свою руку, подключенную к компьютеру, он снимать запретил. Оператор сам был телепатом и не стремился спорить. Строггорн уточнил, какое количество кадров в секунду записывает телекамера. Он собирался как можно быстрее менять изображение на экране, но при этом хотел, чтобы при замедленном воспроизведении все было бы хорошо видно.
– Ну что, Президент? Кого будем взрывать? – спросил Строггорн, позволив Президенту подойти, и тот с удивлением увидел на терминале сообщение компьютера о готовности к запуску ракет.
– Как вы успели за несколько минут снять всю защиту? – Президент спросил мысленно, наконец поняв, что для Строггорна нет никакой разницы – говорит он вслух или просто думает.
– Успел. Примитивная система, – ответил Строггорн, отсоединив руку, и Стил быстро убрал прибор. – Вы сможете посмотреть все подробно в записи, после того, как мы закончим. У вас нет больше сомнений, что мы могли сейчас спокойно расправиться с Землей?
– У нас их и не было. Мы рассматривали эту возможность после первого случая, но решили, что радиоактивная планета не подходит для заселения.
– Для нелюдей подходит значительно больше, чем вам кажется, как раз радиоактивная планета. Сейчас для них здесь слишком холодно. Но у нас нет цели уничтожить цивилизацию. Мы подошли к сути нашего разговора. По всем нашим расчетам, выходит, что цивилизация людей погибнет через пять земных лет и почти не осталось времени, чтобы можно было что-нибудь предпринять. Поэтому нам нужна ваша помощь, Президент. У нас нет времени проводить своих людей в Правительства стран Земли, и единственное, что остается в таких условиях, перевербовка.
– Почему вы так уверены, что я соглашусь сотрудничать с вами?
– Потому что я не собираюсь оставлять вам выбора. – Строггорн невозмутимо смотрел на Президента.
– Вы можете мне не верить, но смерть не очень пугает меня.
– Такая наивность, Президент. Вы думаете, раз у меня мало времени, то речь будет идти только о смерти. Жаль, что не удалось по-хорошему договориться с вами. Честное слово, я не любитель жестоких мер.
– Что-то слабо в это верится, – Президент уже успокоился. Ему казалось, что он все предусмотрел и главное – понял, как нужен этому человеку, а значит, тот не станет его убивать. Президент уже прикидывал, что будет делать после того, как Советник уйдет. Строггорн прочитал его мысли и только грустно посмотрел.
– Пожалуй, все. Не договорились. Начальник охраны, отведите его в ванную. Нужно подготовить Президента для того, что я собираюсь с ним делать дальше, – распоряжался Строггорн. В ванную Президента пришлось тащить силой – он отчаянно сопротивлялся, но на полдороге ощутил чудовищный приступ тошноты и сам рванулся в туалет. Его безжалостно рвало, а затем резко начался понос. Через двадцать минут, окатив в душе холодной водой, Президента почти внесли в гостиную и усадили в кресло.
– Если вы думаете, Советник, что испугали меня, то ошибаетесь, – мысленно сказал Президент, говорить вслух он не мог.
– Какая глупость. Никто и не хотел пугать вас. Это просто небольшая подготовка. Вы же не хотите, чтобы пострадал ваш шикарный ковер и это весьма экзотическое кресло. Все равно, подложите что-нибудь под Президента. Не дам гарантии, что у нас с ним не будет неприятностей, несмотря на подготовку. – Строггорн дождался, когда будет выполнен его приказ, и теперь пристально посмотрел в глаза Президенту, сидевшему напротив. Тому показалось, словно спираль вошла в мозг, тошнота подступила к горлу, и все исчезло.
***
Президент очнулся в камере, лежа на холодной каменной скамье, лицом вниз, совершенно обнаженный. Было зябко. Он сел, удивленно осматриваясь. Тяжелая дверь была заперта, помещение – крохотное и почти неосвещенное. Каменные темные стены давили, кое-где их покрывал мох и слизь. Только у самого потолка пропускало слабый свет маленькое окошко. Президенту показалось, как где-то далеко, капает вода. «Что со мной?» – подумал он. Совершенно отчетливо вспомнилось, что всего несколько секунд назад была его резиденция и разговор с Советником Строггорном. Его поразила реальность происходящего, но в то же время в это невозможно было поверить. Президент прислушался и уловил тихий разговор за дверью.– Привезли вчера этого, ненормального, – говорил мужской незнакомый голос. – Кричал, что Президент какой-то страны. Добро бы еще король или князь, а то черте кто. Угрозами все сыпал.
– Странный человек. Привезли как колдуна, только мне сдается, он просто сумасшедший. Да наше дело маленькое – знай себе охраняй.
Президент похолодел. «Значит, я сумасшедший?» Он никак не мог в это поверить, но потом вспомнил, что ненормальные никогда себя не считали такими. «И где я?»
Он услышал, как повернулись ключи в замке и дверь открылась. На пороге стоял монах. Его лицо было закрыто капюшоном, и Президент не смог бы узнать его.
– Пойдемте со мной, – сказал монах. Его голос был совершенно незнакомым.
– Где я? – Президент встал, не торопясь выходить. Пол был скользкий и холодный, дрожь сразу прошла по его телу. Монах сверкнул глазами и неожиданно расхохотался.
– Здесь ты не можешь задавать вопросы. Для тебя теперь все кончено. – Он пропустил стражников, и они поволокли Президента по мрачному узкому коридору. Его втащили в помещение, он огляделся и сразу понял, что это была камера пыток. В камине ярко горел огонь, отбрасывая причудливые тени на странные механизмы. От одного вида инструментов, некоторые из которых были погружены в огонь, Президенту сразу стало плохо.
– В чем меня обвиняют? – закричал он.
– Разве для того, чтобы попасть сюда, нужно еще и обвинять? – Монах смотрел на него. – Вспомни ту девочку, которую вы изнасиловали с друзьями. Ей было всего четырнадцать лет, она до сих пор в сумасшедшем доме. А каких денег стоило твоим родителям замазать все это! На мой взгляд, вполне достаточно и этого.
– Как вы узнали? – хрипло спросил Президент.
– Начинайте. – Кивнул монах палачу, так и не ответив на вопрос.
Президента растянули на пыточном столе, и следующие несколько часов была только боль и образ той девочки, просящей пощады. Когда он очнулся в той же камере, холодный камень скамьи проникал в тело, казалось, отнимая жизнь. Тело безумно болело, суставы распухли, и даже просто пошевелить рукой или ногой было трудно. Страшно хотелось пить и есть, но никто не собирался его кормить. Президент вспомнил пытки и невинную девочку, жизнь которой они так глупо и бессмысленно загубили. Это случилось перед самым окончанием колледжа. Они собрались на вечеринке и вскоре, изрядно напившись, решили прогуляться. Бог его знает, что она делала так поздно и одна на улице – он так никогда и не узнал об этом.
– Ее в тот день выгнал отец, – знакомый голос раздался прямо в его мозгу. – Он напился и кидался на всех с ножом. Девочка искала на улице спасения, а нашла вас. И еще – она просто хотелось есть. Поэтому и пошла с вами. Такие прилично одетые молодые люди! Разве она могла подумать, что вы сделаете с ней!
– Это вы, Советник? – Президент узнал Строггорна. – Как вы узнали об этом?
– Мне нет проблемы получить информацию о любом событии прошлого и настоящего, когда мы находимся здесь.
– Мне все это снится? – с надеждой спросил Президент.
– Нет. Все это происходит на самом деле, а вот я – это сон. Скоро ты проснешься, и тебя поведут снова пытать.
– Нет! За что?
– Глупый вопрос. Она тоже спрашивала: «За что»? Но вы только смеялись и издевались над ней.
– Разве за все положено возмездие? – Президент сжал голову руками.
– Ты зря не верил в это. Прощай, мне пора.
– Не уходите, Советник! – закричал Президент, поняв, что как только Строггорн уйдет, его снова начнут пытать, а ему совсем не хотелось искупать свои грехи.
… Он проснулся от звона ключей. Монах пришел за ним, и стражники с трудом смогли дотащить Президента до камеры пыток – так отчаянно он сопротивлялся.
Потянулись бесконечные дни. Каждый раз монах зачитывал новый приговор, напоминая о загубленных Президентом жизнях. Помимо брошенных незаконных детей и изнасилованных женщин, были еще мальчишки, отправленные в зоны военных конфликтов, матери, не перенесшие их гибели. Казалось, этот перечень будет тянуться бесконечно. Через какое-то время Президента перестало удивлять невероятное разнообразие пыток, которые применяли к нему. Хорошо запомнилось, что они ни разу не повторились. Советник по-прежнему приходил к нему в снах. Теперь Президент хорошо знал, что, видимо, его больной мозг сам придумал Строггорна, как ниточку, уводящую от боли и страданий. Советник рассказывал ему о загадочном государстве, где мирно жили люди и телепаты. Ему некуда было спешить, теперь у них было достаточно времени понять друг друга. Больше всего на Президента произвела впечатление очень длинная жизнь без старости в Элиноре. Чем больше он узнавал, тем больше хотелось побывать когда-нибудь в этом придуманном мире, и было безумно жаль погибшую земную цивилизацию, так и не дождавшуюся своего расцвета. В его снах все это уже произошло, и теперь вершился Страшный Суд над ним, определяя его дальнейшую судьбу.
Тянулись месяцы. Однажды Советник предупредил Президента о назначенной казни. Это известие пришло как избавление и только обрадовало. Президента везли на телеге, его конечности были так изуродованы, что он не мог идти. Люди плевали ему в лицо и бросали камнями, но Президент не пытался защищаться. За эти месяцы он так переоценил свою жизнь, что считал их действия справедливыми. Палач подвесил его головой вниз и, когда нож впился в промежность, Президент закричал. Через какое-то время темнота поглотила все.
***
Президент очнулся в гостиной. Его взгляд был совершенно безумным, и даже Строггорн подумал, что перестарался.– Разве я не умер? – Президент стал понимать, что произошло. – Сколько прошло времени?
– Около пятидесяти минут. – Строггорн по-прежнему смотрел на него своим холодным взглядом, но только теперь, как ни странно, это перестало вызывать страх. – Отведите его в душ и помогите одеться. Так он быстрее придет в себя.
Через десять минут Президента привели и помогли сесть в кресло. У него была немного нарушена координация движений.
– Вы готовы теперь сотрудничать с нами? – спросил Строггорн.
– Да, после того, что я узнал и пережил… У меня чувство, что я стал другим человеком.
– Это не чувство, это так и есть. Мне только жаль, что пришлось использовать такие варварские методы.
– Насколько я теперь понимаю, у вас слишком мало времени, а ситуация крайне серьезна. Только, скажите, Советник, другие цивилизации не помогут нам отбыть на тот свет? Уж больно хороший предлог, – уточнил Президент.
– Им это будет весьма сложно сделать. В отличие от ваших ужастиков, уничтожение цивилизации – вещь серьезная. Ее скрыть просто невозможно из-за различного рода последствий. Все цивилизации общаются друг с другом, и, я считаю, никто не решится на это. Вы поняли свою роль, Президент?
– В общих чертах. Основное, насколько я понял, общественное мнение. За пять лет нужно как-то примирить людей с необходимостью помощи со стороны инопланетных цивилизаций. Скрыть вмешательство невозможно?
– Никак. Нам понадобится больше тысячи инопланетных кораблей, и все они будут в пределах Солнечной системы. Сами понимаете, при ваших средствах обнаружения, невозможно это скрыть. – Теперь все почувствовали, что Советник спешит. – Придется потрудиться и создать единую энергетическую систему на Земле. Это тоже очень важно. Мы уже обсуждали это с вами в псевдореальности, и теперь в общих чертах ясно, что нужно делать. Да, еще два момента. Небольшая компенсация за нанесенный вашему здоровью ущерб. Во-первых, ваш последний ребенок – телепат. Вам пора знать, почему ваш двухлетний ребенок иногда наводит на вас такой страх. И вообще, при нормальном развитии событий через пять-шесть поколений на Земле не останется нетелепатов. И второе. Ваш старший сын серьезно и неизлечимо для вашей медицины болен. Я привез для него лекарство. – Подошел Стил и передал Президенту небольшую коробочку. – Колите каждые четыре часа, и через неделю он будет практически здоров. – Строггорн встал. – На вашего начальника охраны и Директора разведуправления можете целиком полагаться. Если они не смогут обеспечить вашу безопасность – ее уже никто не обеспечит. Теперь прощайте. Видеться больше мы почти не будем, в этом нет необходимости.
– Скажите, Советник, вы поступаете подобным образом только со мной или собираетесь продолжить?
– У вас есть «друг», которым вы советуете заняться в первую очередь? – Строггорн улыбнулся. – Президент России?
– Точно! – Президент США расплылся в улыбке.