Андерсен Лора. Аль-Ришад

   Дмитрий отвлекся на минутку, и удивленно посмотрел на Джона Гила.
   – Разве вы живы? – Все знали, что Джон решил не возвращаться.
   – Представь себе, твоя милая бабушка, Аолла Вандерлит, убедила меня остаться!
   – Как хорошо!
   – Ничего хорошего. Я хотел попросить тебя ввести мне нейростимулятор. Без них я не жилец, ты же знаешь, а все Варды заняты. Мне нужно работать, у людей явно есть повреждения на генетическом уровне, необходимо выяснить какие и подобрать препараты для корректировки. – Джон поднял голову, посмотрев на входившего человека: высокий мужчина, двухметрового роста сразу привлек внимание своей четкой абсолютно нечеловеческой телепатемой. – Здравствуйте, Велиор, не знал, что вы на Земле! – поздоровался Джон.
   – Джон Гил, если не ошибаюсь? – Велиор широко улыбнулся – он сохранил эту привычку и в человеческом облике.
   – Как вы можете ошибиться, если давно влезли в мою голову? – Джон сказал это спокойно, нисколько не сердясь. Абсолютно бессмысленно было обижаться на существо Многомерности пятого уровня.
   Четыре Варда подошли к Джону. Он попросил их доставить несколько обычных людей не из Аль-Ришада, указав на плане Земного шара места, где люди должны были, по расчетам, получить наибольшие повреждения генной структуры. Варды тут же растворились в пространстве, удивив Велиора.
   – Джон, давайте я вам введу нейростимулятор, а вы мне за это кое-что объясните? – предложил он.
   – Сначала скажите, что с Советниками. У меня не было времени дойти до Большого Зала, но раз их до сих пор нет, они так и не пришли в себя? – Джон, раздевшись, лег на операционный стол и спокойно доверил свое тело нечеловеку.
   – Не пришли и не надейтесь, что скоро придут. Может быть, это не случится никогда. – Велиор подключился одной рукой к пси-креслу, отметив про себя, как это безумно мало – иметь всего две руки, и начал вводить Джону лекарства.
   – Плохо, нам их будет очень не хватать.
   – Насколько я вижу, вы неплохо справляетесь. Все-таки больше шестидесяти тысяч Вардов на одной планете – это огромная сила. Только я никак не пойму, что у вас за система управления такими непокорными существами?
   – Строго централизованная, вертикального подчинения, – пояснил Джон, слегка морщась. Велиор был прекрасным хирургом, но удовольствия от процедуры все равно было мало.
   – Вы же не Вард? Почему так слушаются вас?
   – Я заменяю Креила ван Рейна. Так было всегда, когда он болел, на Земле нет больше генетика такой квалификации, как я, если не считать самого Креила.
   – Понятно. А я удивляюсь, почему они не задали ни одного вопроса.
   – Их с четырнадцати лет учат выполнять приказы, а не задавать вопросы. В критических ситуациях уже бывает некогда выяснять отношения – нужно быстро и эффективно действовать. Линган – профессиональный военный и создал организацию по военному принципу. Но вы не совсем правы: я знаю случаи, когда приказы не выполняются. Нельзя заставить человека жертвовать своей жизнью, и бывали случаи, когда был приказ – сохранить жизнь, а Вард все равно шел на смерть, руководствуясь своими соображениями. Так у нас получилось с Советником Диггирреном, когда он был еще ребенком и не подчинился приказу Креила. Он остался жив, но стоило ему потом все это дорого.
   – Я оперировал Этель, – сказал Велиор, на секунду отвлекшись.
   – Очень серьезно?
   – Достаточно. Довольно тяжелое повреждение психики, но за недельку должна поправиться. Хуже с Антоном. Раньше, чем через месяц, на ноги ему не встать.
   – Жаль. Он хороший хирург и частично мог бы заменить Диггиррена, хотя полностью нам не заменить Советников никогда. Будем надеяться, они еще очнутся.
   – Не очень рассчитывайте на это, Джон. Сейчас они образовали крайне стабильную структуру. Ее разрушить практически невозможно, а как только вы отключите энергию – они просто умрут, исчезнут, растворившись в пространстве.
   – Это сделаем только через месяц. Я читал завещание Строггорна, там есть такой приказ – отключить через месяц. В случае смерти они распорядились передать свои энергетические счета в распоряжение Правительства Земли, как только оно будет создано.
   К ним подошел Лигалон, явно расстроенный.
   – Мы получили первые данные о погибших. Каждый девятый человек не ожил.
   – Это неплохо, – заметил Велиор. – Бывает хуже. Но вам потребуется еще лечение и быстро – иначе оставшиеся умрут. Динозавры на Земле уже вымирали, не следуйте их примеру. – Велиор поднялся, собираясь попрощаться и покинуть Землю, решив для себя, что еще обязательно посетит ее.
   Уже в коридоре его встретил растерянный молодой Вард, разыскивавший свою жену. Велиор лишь на секунду встретился в ним взглядом.
   – Кажется, меня тоже заинтересовала ваша жена.
   Олег изумленно посмотрел на него. Больные все время прибывали, но он очень волновался за Наташу, которая до сих пор должна была находиться в специальной камере.
   – Пойдемте, попробуем ее найти, – продолжил Велиор, возвращаясь в операционный зал и выяснил у Лигалона, где находится девушка и как разблокировать камеру.
   Силовую защиту уже сняли, перебросив всю имеющуюся энергию для лечения. В полупрозрачной капсуле спала Наташа. «Как спящая красавица», – вспомнил Олег старинную сказку и открыл капсулу. Гелевый раствор вытек в отверстия, Машина начала ввод стимуляторов, но и так было заметно, что Наташа дышала, а ее мозг работал в режиме глубокого сна. Через несколько секунд она сильно вздохнула и открыла глаза, увидела Олега и улыбнулась. Велиор кивнул головой, ответил ей широкой улыбкой и, довольный, пошел искать зал с гиперпространственным окном, лавируя между множеством носилок в коридорах. Он подумал, что если во Дворец Правительства доставляли, в основном, эсперов, что же тогда должно было твориться на остальной части Земли? Но на его искушенный взгляд, все равно, земляне прекрасно справлялись с ситуацией.
   Нигль-И шел ему навстречу в человеческом облике. Велиору трудно было оценить, какое впечатление он производит на землян, но почему-то женщины постоянно оборачивались и провожали его взглядом.
   – Ты пользуешься успехом! – Велиор широко улыбнулся. – Решил остаться?
   – Наверное, моя помощь не будет лишней? Недели на две задержусь. – Он пошел проводить Велиора до Окна.
   Их встретил огромный зал гиперпространственной связи, резко похолодало, Окно захлопнулось, Велиор покинул Землю.
   Наташа с Олегом пробирались через коридоры с людьми и механизмами. Олег попытался объяснить жене, что произошло и почему так много пострадавших. Она еще раз оглядела его черную форму и нашивки: глаз – значит телепат, сразу поняла она, свернутая змея – общепринятая эмблема врача, и еще один глаз, но без зрачка – это было непонятно.
   – Олег, что означает эта эмблема? – Наташа видела в коридорах много людей, одетых так же.
   – Она означает, что я Вард, – пояснил Олег, и кто-то удивленно обернулся на звук его голоса. В здании, кроме Наташи, наверное, больше не было нетелепатов.
   – Что это значит?
   – Долго объяснять, меня ждут в операционной. Сейчас отправлю тебя домой, только скоро меня не жди, теперь это на много дней. Постараюсь приезжать хотя бы для сна, только не уверен, что это получится. Скорее всего, спать тоже будем здесь. Очень много пострадавших.
   – Я не поеду домой, – упрямо сказала Наташа и сразу остановилась. Олег только тяжело перевел дух. В такие минуты он иногда жалел, что именно ему поручили жениться на ней. – Не поеду, – повторила она. – Останусь с тобой и буду тебе помогать. Не скажу, чтобы хорошо в этом разбиралась, но как нянька вполне могу помочь. Наверняка много будет работы. Посмотри, людей уже оставляют в коридорах, а нужно и принести поесть, попить, судно подать в конце концов.
   Олег огляделся и решил, что Наташа права. Одним роботам было никак не справиться.
   – Ладно, оставайся, только я ухожу в операционную. – Он сразу развернулся в другую сторону. Наташа молча шла за ним, и также молча они вошли в операционный зал. Оператор, управляющий сейчас сразу пятью столами, выдвинул пси-кресло для него и провел настройку под характеристики его тела. Телепатически оператор сообщал предварительный диагноз больного, уже лежащего на операционном столе. Олег сразу забыл про Наташу, мгновенно включившись в работу. Когда тонкие усики протянулись, подключаясь к пси-входам тела мужа, ей на мгновение стало не по себе, показалось, что он то ли заснул, то ли умер.
   «Это значит, что я Вард». Она вздрогнула от этой мысли, отогнав все плохое, что пришло вместе с ней в голову, вышла в коридор и, обратившись к одной из женщин в форме Варда, попросила объяснить, чем можно помочь. Женщина удивленно посмотрела Наташе в глаза, проникла в мозг, сразу не поверив, что у нетелепата может быть муж-Вард, потом только тряхнула головой и стала быстро, с трудом проговаривая слова, объяснять, что нужно делать.
   Дмитрий на секунду отвлекся, уловив нечеловека и поразившись эмоциям, которые возникли в мозгу Лейлы, которая тоже оперировала в этом зале. Красивый юноша с мягкими русыми волосами до плеч, хрупкого сложения, изумрудно-зелеными глазами и огромными пушистыми ресницами, улыбаясь, входил в зал.
   – Здравствуйте, я – Нигль-И. Если вы поставите мне курс по анатомии человека, думаю, что через несколько часов уже смогу вам помогать. Я хороший хирург.
   Те чувства, которые это существо вызвало у Лейлы, были столь необычны и неожиданны, что заставили всех свободных хирургов повернуться в ее сторону, необычайно смутив ее. И только через несколько секунд телепаты снова вернулись к работе, подавив свое любопытство.
   Джон Гил усадил Нигль-И в свободное пси-кресло и подключил к Машине, поставив обучающие курсы анатомии и земной Вард-Хирургии. Действительно, уже через четыре часа инопланетянин смог спокойно оперировать сразу трех человек, успев за это время хорошо поладить с земной Машиной и умудряясь еще и разговаривать при этом с людьми, задавая большое количество вопросов на совершенно отвлеченные темы.
   Существо пятого уровня сложности, обладающее огромным могуществом, он производил при этом мягкое впечатление беспомощности, чем покорил всех женщин, работающих вместе с ним, а его манера задавать вопросы на весьма интимные темы, частенько приводила людей в смущение.
   В небольших перерывах Нигль-И ухитрился перечитать всю любовную литературу, которую ему только разрешили, хотя невозможно было понять, что он мог почерпнуть из этого и зачем ему это нужно.
   – Во-первых, это моя специальность – отношения такого рода у различных цивилизаций, – пояснял Нигль-И, сидя в обычном кресле напротив Лейлы, смущать которую ему доставляло определенное удовольствие, и переплетя свои длинные, почти в два раза больше человеческих, пальцы. – А во-вторых, я знаю всего несколько чувств, которые более или менее понятны всем цивилизациям: любовь и боль, немногие из них, потому что даже страх есть уже далеко не у всех.
   – У вашей цивилизации есть? – уточнила Лейла.
   – Когда-то, безусловно, был. Но сейчас на первое место вышла забота о детях. Это общая проблема существ Многомерности. Вы же знаете, у нас бывают и браки между представителями различных цивилизаций, так что ребенок порождает огромное количество проблем.
   – И все равно идут на это?
   – Интересно, что может получится. – Нигль-И снова смутил Лейлу и улыбнулся. – Знаете, что для меня интереснее всего?
   – Нет. – Попалась в очередную ловушку Лейла.
   – Слетать на Дорне в Каньон с женщиной. Это незабываемые впечатления, а при том, что у дорнцев тесный физический контакт, да еще избыточная энергия, к тому же, это такое красивое место… – Он мечтательно замолчал, уловив, как что-то дрогнуло в Лейле, только Нигль-И не знал этого чувства.
   – И часто вы бывали там? – как-то сухо спросила Лейла.
   – Как это возможно? – Он распахнул свои зеленые глаза в обрамлении невероятно длинных ресниц. – Я же не женат, а на Дорне строгие правила на этот счет. Но у меня есть там хороший друг – дорнец…
   – Не Уш-ш-ш случайно? – резко спросила Лейла.
   – Нет. Друг вашей матери – Ули-и-и. У него и жена очень милая, совсем нетипичный для Дорна брак, они меня этим и заинтересовали как специалиста.
   – Чем? – не поняла Лейла.
   – Ули-и-и, в отличие от их обычной практики, никогда не изменял психику своей жены, и Виэль, благодаря этому, совсем не похожа на дорнских женщин. Она прекрасный специалист, замуж вышла поздно, родила только одного ребенка, решив, что еще одну двадцатилетнюю беременность не вынесет. С точки зрения сохранения цивилизации, это, конечно, плохо, но для нее – хорошо. Так я закончу. Ули-и-и много рассказывал мне о Каньоне, и совсем заинтриговал меня. Я решил, если когда-нибудь женюсь, обязательно слетаю с женой на Дорн.
   – Почему вы так уверены, что она сможет принимать любой Облик?
   – На другой не женюсь, – серьезно сказал Нигль-И, и у Лейлы появилось отчетливое чувство, что он затеял этот разговор специально. – Хотя, скорее всего, никогда не женюсь.
   – Почему? – У Лейлы стукнуло сердце.
   – Не на ком. В нашей Галактике всегда меньше женщин, достигших такого уровня развития, чем мужчин. Вот, смотрите. Все Советники – существа Многомерности третьего уровня, а если очнутся, могут стать и четвертого. А женщина среди них одна – Аолла Вандерлит, и она уже замужем. Ваша приемная мать, Этель, приближается к третьему уровню. В этот раз справлялась с управлением Машиной, подключившись, на все точки, да при Многомерной флуктуации двадцатого порядка. При этом осталась жива и смогла сделать немало. Но, уже тоже замужем! Таких женщин быстро разбирают, обычно раньше, чем они достигнут третьего уровня. Ведь они же сразу резко отличаются от обычных, притягивают мужчин, и стараются выбрать партнера, способного к такому развитию, а потом очень редко с ним расстаются.
   – Интересно, никогда не знала об этом, – задумалась Лейла.
   – Кстати, скоро у вас, на Земле, часто станут появляться гости с других планет.
   – Почему?
   – Большой процент таких женщин по сравнению с другими цивилизациями. На Галактическом Совете это стало одним из аргументов в пользу помощи вам.
   – Для меня все это сложно. – Лейла нахмурилась.
   Нигль-И долго смотрел на нее, а потом решился.
   – Лейла, вы бы доверились мне, чтобы я смог вас прооперировать?
   – Зачем? – не поняла она, совсем не чувствуя себя больной.
   – Вы же стареете. Нужна коррекция аль-дет структуры, чтобы остановить этот процесс и дать возможность дальнейшего развития. – Он не стал объяснять ей, что это огромный расход энергии, а операция сильно отличается от тех, что делали Советникам. У Лейлы аль-дет структура была свернута, но Нигль-И не хотел ее пугать. Она несколько минут смотрела на него, опускала взгляд и снова вглядывалась в изумрудную зелень его глаз. Невозможно было прочитать что-либо в мозгу инопланетянина. Лейла подумала, что, учитывая возможную смерть Советников, не стоит отказываться от такого предложения.
   – Пожалуй, я соглашусь.
   Нигль-И немедленно поднялся и потащил ее в Большой операционный зал. Им никто не пользовался, потому что там же лежали тела Советников, но другого места, где им бы никто не мешал, не было.
   Нигль-И настраивал аппаратуру, прикасаясь своими тонкими длинными пальцами к телепатической панели. Лейлу он отправил в ванную приходить в чувство после промывания желудка. Он использовал Свой энергетический счет, соединив гиперпространственное окно с операционной для передачи энергии на Землю, затем вызвал Велиора. Одному ему было не справиться.
   Лейла послушно легла на операционный стол. Она слышала от Этель, что коррекция такого рода была простым делом, занимавшим у Странницы не более пяти минут, и не доставляла никаких болезненных ощущений, и поэтому не ждала ничего плохого.
   – Знаете, Лейла, – прочитал ее мысли Нигль-И. – Я не Странница и не смогу так быстро управиться.
   Он начал закачку энергии в ее тело, Лейле быстро стало казаться, словно ее распирает изнутри. Она задумалась, правильно ли сделала, доверившись инопланетянину, но только когда тело стало разогреваться, по крайней мере такое было чувство, действительно забеспокоилась.
   – Что вы делаете, Нигль-И? Я знаю, так быть не должно. – Пошевелиться Лейла все равно не смогла бы. Машина надежна держала ее, проникнув в пси-входы. – Я бы хотела это прекратить, пожалуйста, отпустите меня!
   – Поздно. – Он посмотрел на приборы: количество энергии, уже переданное в ее тело, было слишком большим. – Если я сейчас отключу подачу энергии и аппаратуру, вы тут же умрете, сгорев. Ее нельзя оставлять на одном уровне, если не перераспределить – это верная смерть, Лейла. Теперь уже поздно вам передумывать.
   – Объясните тогда, что вы делаете?
   – Нигль-И, я так и думал, что ты ее обманул! – вмешался входивший Велиор. – Было странно, что она так легко согласилась. Но теперь, действительно, слишком поздно что-либо менять. – Он подключался к пси-креслу.
   – Почему вы не хотите объяснить? – Лейла была на грани истерики.
   – Объясняю. – Велиор еще раз проверял аппаратуру. – У вашего отца и матери, аль-дет пространственно-временная структура имеет развернутый вид, и это позволяет несложной манипуляцией прекратить старение их тел. А у вас такая структура в лучшем случае, свернута, если она вообще есть.
   – А если нет? – Лейле стало страшно.
   – Вы неизбежно погибнете. Нам никак теперь не убрать из вашего тела излишнюю энергию. Поэтому меня очень удивило, когда Нигль-И сказал, что вы согласились на такой смертельный эксперимент.
   – Не переживайте так, Лейла, – вставил свое слово в оправдание Нигль-И. – У вас должна быть эта структура. Ваши отец и мать ее имели в развернутом виде, будет странно, если у вас ее не окажется. Минут через пятнадцать мы вам сможем точно это сказать, а сейчас постарайтесь успокоиться.
   У Лейлы было чувство, что ее медленно варят в кипятке, и успокоиться поэтому было трудно. Временами жжение становилось совершенно нестерпимым, и она кричала во весь голос. В одну из передышек Велиор предупредил, что сейчас войдет в ее мозг, а так как он нечеловек, то это может сильно отличаться от обычного психозондажа. Лейла отнюдь не имела врожденной невосприимчивости к чуждым эмоциям. Когда это произошло, она испытала ужас.
   – Как сильно она отличается от своей матери, – говорил Велиор, перемещаясь на третий уровень Вард-Структуры. – Аолла никак не реагировала на то, что я нечеловек, да и Этель довольно спокойно воспринимала. Недостаточное развитие, даже удивительно, как слабо передались ребенку способности отца и матери.
   – Ничего, выправим. – Нигль-И увидел спеленутую энтропийной паутиной аль-дет структуру и очень обрадовался. Она была похожа на струну, затянутую многочисленными полупрозрачными оболочками.
   Велиор потянул за одну из них, и струна послушно завертелась вокруг своей оси. Развертка заняла много часов, пока, наконец, перед ним не возникла плоскость со сложной генетической структурой. Он начал разбираться с генетическими счетчиками, управляющими временными процессами развития человеческого организма.
   – Нигль-И, ты не знаешь, сколько лет Лейле? – Какая-то мысль остановила Велиора.
   – Сейчас вспомню, кажется, шестьдесят девять. А что?
   – Погляди на счетчик возраста и поймешь. – Велиор показал на один из них.
   – Ты хочешь сказать, это был почти предел для ее организма?
   – Думаю, на самом деле, она бы не дожила и до этого возраста. Если мы сейчас уберем действие омолаживания, а это необходимо сделать – иначе в ее теле начнется настоящая каша из-за противоречивых команд, – она сразу превратится в старуху. Ты как-нибудь предупредил ее об этом?
   – Я этого не знал и не задумался, – расстроился Нигль-И.
   – Очень плохо. Она может сойти с ума, как только увидит, во что ее превратили. Представь себе – ей пообещали в их понимании почти бессмертие, а вместо этого… У Лейлы должна быть сильная психика, но не думаю, что настолько, чтобы спокойно это пережить.
   – Но мы же объясним, что это временное явление и постепенно будет происходить омоложение организма.
   – Постепенно? Лет сорок? Мы же сейчас замкнем счетчик возраста лет на тридцать, чтобы получить удовлетворительное состояние органов, ну и внешности тоже. Вот у ее матери, Аоллы Вандерлит, счетчик установлен на двадцать пять лет. Красивая женщина, а Лейла на нее похожа. Возврат будет длится сорок лет.
   – Часто это происходит быстрее, – добавил Нигль-И.
   – Сейчас-то ты ей не сможешь это обещать. – Велиор уже жалел, что его впутали в это дело. Он решил оказаться подальше от Земли, если очнется Советник Строггорн. Зрелище дочери, превращенной в старуху, вряд ли могло доставить удовольствие, а характер Советника, как и всех существ Многомерности, тем более, когда дело касалось их детей, не отличался мягкостью.
   Нигль-И и Велиор замкнули счетчик возраста между двадцатью пятью и тридцатью годами: точнее его поставить не было никакой возможности, по всему, без омолаживания, Лейла бы уже была давно мертва, и это значительно осложнило расчет возвратных изменений.
   Велиор был прав. Даже на Нигль-И – существо, которое имело в реальности лишь относительный Облик, отличающийся почти полной пространственной прозрачностью в четырех измерениях, – вид Лейлы произвел жутковатое впечатление.
   Он в изумлении рассматривал женщину со сморщенным телом, покрытым многочисленными складками (морщинами), и на абсолютно белые (седые) волосы. Только ведущая телепатема – женщина в золотом с красными переливами платье осталось такой же, как и раньше.
   – Велиор, у меня тоже возникло желание как можно быстрее покинуть Землю. Заступаться за Лейлу могут не только ее отец и мать, но и все Советники, представь себе, что они могут с нами сделать за это! – Цивилизация Нигль-И уже давно забыла, что такое страх, но сейчас это чувство в его мозгу появилось отчетливо.
   – Стыдно. Иди к ней. Лейла сейчас очнется и нужно как-то с ней договориться. А то, если мы сейчас с Земли уберемся, представь себе, что они о нас будут думать, пока она не помолодеет.
   Нигль-И вошел под купол, с ужасом ожидая ее пробуждения.
   Лейла открыла глаза. Она хорошо помнила, через какую ужасную пытку ее прогнали и нисколько не удивилась, что так отвратительно себя чувствует. Но посмотрев на свою руку – старческую, в мелких морщинах – испуганно села, разглядывая ее и не узнавая свое тело.
   – Нигль-И, что это? – Лейла тяжело дышала, не понимая, как такое может быть.
   – Ты только не волнуйся. – Он сам волновался, это передалось Лейле, которая и так была напугана до полусмерти. – Это временно, ты помолодеешь, конечно, для этого нужно время. – Она непонимающе глядела на него, и он продолжил: – Ты прости меня, я совсем не подумал, что для Земли ты прожила много лет и твое тело не было натуральным, а являлось результатом применения специальных препаратов, которые приостанавливают процесс старения. Нам пришлось сейчас убрать их действие. Но ты помолодеешь, это правда, поверь мне.
   Лейла закрыла глаза, пытаясь вникнуть в его слова, а потом, тяжело вздохнув, попросила принести зеркало. От увиденного Лейла почти сразу потеряла сознание, так закричав перед этим, что даже Велиору, который почти не воспринимал в звуковом диапазоне ее голос, стало жутко.
   Почти час после этого он приводил в порядок ее голову, пытаясь вывести из шока и смягчить последствия психотравмы, а Нигль-И, виновник всего этого, сидел рядом с ней и держал сморщенную руку.
   Когда Лейла снова очнулась и смогла вполне трезво действовать, она сразу попросила привести Джона Гила. Тот долго смотрел на нее и никак не мог поверить, что это Лейла, хотя телепаты обычно больше доверяли в таких вещах своему телепатическому чувству, а вовсе не глазам. Ему было тем тяжелее все это видеть, что он всегда воспринимал Лейлу как дочь, так как когда-то помог провести искусственное оплодотворение, после чего она и появилась на свет.
   – Джон, можно что-нибудь сделать? – Лейла с надеждой смотрела на него.
   – Сначала объясни, как это могло получиться? Я больше трехсот лет прожил на свете и всегда общаюсь с нелюдьми, но о таком читал только в детстве и, слава Богу, в сказках.
   – Это я виноват, – сознался Нигль-И. – Я хотел продлить ей жизнь, но не подумал, что Лейла почти выбрала ресурс своего тела. Как только убрали омолаживающий эффект, хватило нескольких часов, чтобы тело вернулось к своему биологическому возрасту.
   – Подождите, это навсегда? Сейчас повторим омолаживание, должен же быть эффект…
   – В том-то и дело, Джон, нельзя делать омолаживание, – начал объяснять Нигль-И. – Будут противоречивые команды на синтез веществ в организме. Так можно просто ее убить из-за расстройств различных систем. Лейла потихоньку будет молодеть, только это медленный процесс.
   – С той же скоростью, что и старение? – догадался Джон.
   – Примерно. – Нигль-И не хотел обнадеживать Лейлу, что, возможно, все будет намного быстрее. Все равно для этого были нужны годы.
   – Если просто косметические операции? Хотя бы лицо поправим, – предложил Джон.
   – Я бы не советовал, – снова вмешался Нигль-И. – Повторяю еще раз – оно и так будет меняться. Одно дело, когда это делают человеку, которому нечего терять, и совсем другое – Лейла. Она же молодеть будет, а не стареть. Иначе сейчас натянете кожу, а потом придется ее ослаблять. А как это возможно? И начнутся бесконечные операции по коррекции лица.
   От его слов Лейла закрыла лицо и заплакала, так как поняла, что реально, кроме использования обычного грима и покраски волос, ничего не осталось. Как жить с таким лицом, ей, всегда привлекательной женщине, трудно было представить. Джон не стал утешать ее тем, что в абсолюте, с которым они теперь объединились, такая проблема рано или поздно вставала перед любой женщиной. Только никто им не обещал, что потихоньку они помолодеют.

***

   Потянулись бесконечные дни. Земля боролась за жизнь и сейчас это объединило телепатов, Вардов и людей. Планета, на которой погибли все животные и насекомые, где не осталось ни одной птицы, и с трудом прорастали семена – даже они получили генетические повреждения, – где на много-много лет изменился климат, и, кроме Вардов, не осталось здоровых людей, начала долгий путь к своему возрождению.
   «Мы победим», – каждый день над планетой гремел гимн Аль-Ришада, а потом в длинной обязательной медицинской передаче объяснялось, какие препараты, в какой последовательности и в каких дозировках необходимо применять, чтобы выжить и убрать генетические изменения. Лекарства раздавали бесплатно, но специалисты были только в Аль-Ришаде, и они были не в состоянии принять такое количество людей, поэтому все лечение проводилось по каналам телевидения.
   «Мы несем смерть врагу! Победа будет за нами! Мы победим! Никто не остановит нас! Мы победим! – гимн Аль-Ришада над планетой. – Мы победим!»