Ашар Амеде. Королевская охота

   Всадники, ехавшие по направлению к монастырю Сен-Васт, на одной из дорожных развилок разъехались в разные стороны. Поспешив следом, Эктор увидел, что один из всадников поехал к монастырю, а другой — к опушке леса, на которой виднелись военные палатки. Эктор поехал вслед за вторым. Тут послышался окрик по-немецки. Это часовой окликнул ехавшего впереди всадника. Тот ответил часовому и проехал в лагерь. Эктор же занял позицию невдалеке и принялся изучать расположение противника.
   Покончив с разведкой, Эктор отправился навстречу своим и встретил их через пару сотен шагов. Прибывший во главе отряда лейтенант сообщил, что удалось схватить австрийского шпиона. Тот признался, что в австрийском лагере находится сам принц Евгений.
   Это открытие все объяснило Эктору. Одним из купцов в гостинице «Серебряный кубок», несомненно, был принц Евгений. Он явно задумал какую-то интригу против короля Франции. Возможность оказать услугу Людовику XIV подхлестывала Эктора. Он собрал вокруг себя отряд и произнес короткую речь.
   — Господа, принц Евгений перед вами, в Сен-Васте. При нем от полутора тысяч до тысячи восьмисот солдат. Мы их атакуем. Нас впятеро меньше, но мы сражаемся за короля Франции и можем избавить его от злейшего врага. Хотите ли вы следовать за мной?
   — Да, да! — закричали кавалеристы, размахивая саблями.
   — Итак, следуйте за мной. Мы победим или умрем!
   Эктор сообщил лейтенанту свой план. Ему под начало он передавал половину отряда для атаки с тыла, со стороны леса. Сам же Эктор возглавил вторую половину и собирался атаковать противника в лоб.
   Австрийского часового бесшумно убрали с дороги, и отряд под командой Эктора двинулся к вражеским позициям. Через некоторое время они достигли линии дозоров. Застигнутые врасплох, австрийцы не сразу сообразили, что перед ними за кавалеристы. А потом было поздно. Эктор скомандовал:» — Вперед!», и французы бросились на врага.

ГЛАВА 28. АТАКА

   Поначалу противник казался растерянным: солдаты метались, не зная, что делать, и ведя беспорядочную пальбу. Французы же, пользуясь паникой и нанося врагу немалые потери, быстро продвигались вперед. Но недаром принц Евгений славился как военачальник. Его войска были прекрасно обучены и не поддались панике. Вскоре послышался звук трубы и короткие команды офицеров, выстроивших солдат в боевые порядки. Затем грянул залп, и несколько всадников из отряда Эктора рухнули на землю. Но тут же прогремел ещё один залп, уже со стороны леса. Это вступила в бой вторая половина отряда. Среди вражеских солдат возникло замешательство, чем немедленно воспользовались французы. Их атака получила новое развитие и, похоже, успех был близок.
   Но Эктора интересовал принц. Он, наконец, заметил палатку под знаменем с двуглавым орлом. У палатки стояли двое часовых.
   Эктор указал на палатку шпагой скакавшему рядом Кок-Эрону.
   — Быстро туда! Там наша цель!
   Расправа с охраной была коротка: двоих часовых закололи шпагами. Но в самой палатке укрепились вооруженных пистолетами оруженосцы принца. Один из них выстрелил в Эктора, но промахнулся и получил шпагу в горло. Такая же участь постигла и второго, павшего от пули Кок-Эрона.
   В палатке было пусто. На кровати валялся плащ и шляпа, которые Эктор видел в гостинице на одном из купцов. Он принялся обыскивать палатку.
   — Сударь, чего вы там копаетесь? — окликнул его Кок-Эрон. — Мы ведь приехали не в лес по грибы…
   — Мне нужна шкатулка из черного дерева.
   — Вы что, затеяли бой из-за какой-то шкатулки?!
   — Да, и ты должен мне помочь её найти!
   — Но рядом же дерутся! А мы вроде как в стороне!
   — Брось все и ищи со мной.
   Кок-Эрон слез с лошади, ворча про себя. Ему было непонятно, как можно променять добрую стычку с противником на поиски какой-то ерунды.
   Тем временем Эктор наткнулся на сундук под кроватью. Отодвинув кровать, он пальнул в замок и, подняв крышку, он увидел то, что искал. На дне сундука лежал черный ящичек, отделанный серебром.
   — Эвое! — закричал Эктор.
   — Ну, если вы будете говорить по-еврейски, вас никто не поймет, — заметил Кок-Эрон.
   — Слушай тогда мою команду на родном языке, — сказал Эктор. — Возьми этот ящичек и скачи, не оглядываясь, в гостиницу «Серебряный кубок». Там жди меня.
   — А как же бой?
   — Как-нибудь обойдешься. Если я не вернусь, отдашь шкатулку господину Рипарфону. Да береги её. Принц Евгений погнался бы за тобой, как черт, знай он, что она у тебя.
   Кок-Эрон умчался быстрее ветра, Эктор же поспешил к своим солдатам.
   Тем временем первые лучи солнца показали австрийцам, что напавший на них враг весьма малочислен. Их превосходный командир принц Евгений сумел-таки, собрав венгерских гусар, организовать контрнаступление. Сентожский полк был вынужден перейти к обороне. Прибытие Шавайе воодушевило солдат. Но слишком большое преимущество противника не оставляло шансов на победу. Эктор это быстро понял и, как бывалый солдат, приготовился к смерти. Лишь мысль о том, что ему так и не придется увидеться с Кристиной, угнетала его. хотя и не мешала заняться устройством обороны своего отряда.
   Тем временем на фланге неприятельских войск послышался какой-то шум. Обе стороны, прекратив боевые действия, обратили взгляды на равнину. Оттуда приближался кавалерийский отряд. Неясно только было, какому лагерю он принадлежит. Противники напряженно вглядывались в приближающееся облако пыли.
   Наконец складки знамен подходившего войска развернулись, и все увидели на нем герб Франции. Крики радости понеслись навстречу им со стороны французов. Зато со стороны австрийцев раздалась команда перейти в атаку. С быстротой и решительностью, всегда ему свойственной, принц Евгений нанес удар по подошедшим войскам французов.
   Отряд Эктора помчался на помощь. Началась жестокая схватка. В пылу боя Эктор столкнулся с Полем, пришедшим вместе с подкреплением, и поспешил сообщить тому, что где-то здесь сам принц Евгений.
   — Где же он? — спросил Поль.
   — Сам хотел бы знать, — пожал плечами Эктор.
   Но тут в рядах французов произошло смятение. Их строй оказался разрезанным надвое и в образовавшийся прорыв ринулся противник.
   — А вот вам и сам принц! — прокричал Эктор Полю, перекрывая шум.
   — Этот черт ускользает от нас! — И Поль кинулся в прорыв. Но было уже поздно. Мощный удар австрийцев опрокинул французские войска в центре. Отряд противника вырвался на свободу и поскакал по равнине, оставляя за собой трупы солдат с обеих сторон. Раненая лошадь Поля не позволила ему осуществить столь пылкое желание пленить принца.
   — Да, он отступил, как лев, окруженный охотниками. По крайней мере, не обидно: все же он наш наш соотечественник. — Поль искренне восхищался противником.
   — А по-моему, это довольно грустно, — ответил Эктор.
   — Ну, вы все философствуете, а я рассуждаю, как солдат.
   Бой, наконец, закончился. Одна половина отряда Эктора полегла, вторая же занялась обычным делом — обшариванием трупов неприятельских солдат и офицеров.
   — Я должен поблагодарить вас за помощь, — заметил Эктор Полю. — Если бы не вы, нам больше не пришлось бы повстречаться на этом свете.
   — Ну, за это вы должны благодарить прежде всего себя. Я уж не говорю о вашем боевом искусстве. Но ведь это была ваша идея послать за мной и пригласить на подмогу. Так что мы квиты. Кстати, что это я не вижу Кок-Эрона? Уж не убит ли он?
   — Надеюсь, нет. Но я еду туда, где он должен быть.
   — Что ж, поедем вместе?
   — Едем!
   И Поль, предварительно поймав оставшуюся без всадника лошадь взамен своей раненой, бодро поскакал за Эктором в гостиницу «Серебряный кубок».

ГЛАВА 29. ШКАТУЛКА ЧЕРНОГО ДЕРЕВА

   В гостинице, их встретил рассерженный Кок-Эрон.
   — Если вы, сударь, полагаете, что ваши поручения приятны, то сильно ошибаетесь, — пробурчал он. — Вы там воюете, а я торчи тут, как журавль! (Что длинноногий Кок-Эрон и журавль — родственники, в дополнительном подтверждении не нуждалось).
   — А где же шкатулка? — спросил Эктор.
   — В комнате. Ключ от комнаты — у меня.
   — Проводи нас туда.
   — Но, сударь, есть ещё одно дело. Письмо.
   — Мне?
   — Не думаю. В гостинице был ещё один купец, похожий на шевалье. Вы его помните.
   — И ты его не остановил?
   — Я был пешком, он на лошади, я в комнате, он на дороге. Он позвал трактирщика, дал ему письмо и сказал: «Вручишь человеку от барона Клейна». Я взял кошелек и пистолет и предложил трактирщику на выбор. Он было заколебался, а потом выбрал кошелек. Вот письмо, возьмите.
   Эктор распечатал конверт. Письмо оказалось кратким: «Мастер Пьер Симон, улица Арбалетчиков, гостиница „Царь Давид“. И все.
   Все трое задумались. Тут вдруг Эктор вспомнил.
   — Это же имя и адрес таинственного лица, писавшего мне по поручению Кристины. Я вам рассказывал об этом, помните? — обратился он к Полю.
   — Да, конечно. Спрячьте записку, она вам пригодится.
   — Думаю, и шкатулка поможет нам разобраться в этих делах.
   — Вы посмотрите пока её сами, а мы с Кок-Эроном займемся ужином.
   Придя к себе, Эктор запер дверь и вскрыл шкатулку ножом. Внутри неё была стопка бумаг и писем. Эктор взял наудачу одно из них, прочел, и содержание привело его в сильное волнение. Он так задумался, что не сразу услыхал голос Поля, звавшего его ужинать.
   Убрав шкатулку и заперев дверь, Эктор спустился вниз.
   — Я уж думал, вы никогда не закончите. Ну, что там было? — спросил Поль.
   — Скажем так, бумаги известной важности.
   — Надеюсь, все же что-нибудь интересное. Я ведь тоже не терял времени даром. Пойдемте поскорее.
   И Поль увлек Эктора к беседке с накрытым столом, где был сервирован ужин с четырьмя бутылками вина.
   После ужина Эктор послал Кок-Эрона в свой отряд с письмом к лейтенанту.
   — Уж не операция ли намечается? — полюбопытствовал Поль.
   — Возможно.
   — Тогда, может, послушаем, какова она? Надеюсь, достаточно серьезная?
   — Весьма.
   — Тем лучше, — Поль потер руки.
   — Вы согласны в ней участвовать?
   — Ну, вы же знаете, за вами я — хоть в ад.
   — Давайте сначала поближе — в Версаль, причем сегодня же.
   — Вы получили разрешение?
   — Конечно, нет.
   Фуркево пристально посмотрел на друга.
   — Очевидно, причина поездки весьма серьезна. Полагаю, наши отношения позволяют мне спросить о ней.
   — Она требует, чтобы я немедленно седлал коня.
   — Стало быть, шкатулка?
   — Вы правы.
   — Отправьте её.
   — Этого я не доверю даже Кок-Эрону.
   — Но час назад вы говорили о шкатулке довольно пренебрежительно.
   — Чего не скажешь на голодный желудок!
   — Решено, я еду. — И друзья пожали друг другу руки.
   Тут как раз вернулся Кок-Эрон с сообщением, что лейтенант получил письмо и выполнит все, что требуется.
   — Отлично, — воскликнул Эктор, — седлай лошадей, а я пойду за шкатулкой.
   Через четыре дня он уже стучался в дверь квартиры Рипарфона. Фуркево отправился к Сидализе.
   Рипарфон сообщил Эктору, что у того есть враг, могучий и непримиримый.
   — Я в этом не сомневался, — холодно ответил Эктор.
   — Уверен, что из-за него вас отправили во Фландрию, и он же настроил против вас министров и даже короля.
   — Короля? Людовика XIV?!
   — Вы сделали ужасное признание, сказав, что вы янсенист (противник папства. — Прим. перев.).
   — Да, но Янсений со своими догматами для меня все равно, что великий лама.
   — Но вы же понимаете: раз вас назвали янсенистом, этого достаточно.
   — Что ж, я объяснюсь с королем.
   — Прекрасно, но как вы к нему подступитесь?
   — С делом государственной важности.
   Эктор открыл шкатулку и достал оттуда пачку писем.
   — Здесь столь ужасная тайна, что я не решаюсь говорить о ней вслух. Впрочем, если хотите, прочтите сами.
   — Вы приводите меня в трепет, — усмехнулся Ги, — подобные тайны могут быть опасны для тех, кто их знает. Может быть, лучше, если бы вы ничего о них не знали?
   — Я добыл их в палатке принца Евгения в Сен-Васте. Они стоили половины моего отряда и будут стоить мне жизни или смерти.
   — Но ваше непреклонное решение говорить с королем — тоже немалая опасность. Он настроен против вас и не любит, когда в таких случаях вынуждают к объяснениям.
   — Я пренебрегу всем и решился окончательно.
   — Тогда мой совет: говорите обо всем прямо и откровенно, но без заносчивости. Здесь как раз нужна золотая середина.
   — Постараюсь, с Божьей помощью.

ГЛАВА 30. ВСЕ ИЛИ НИЧЕГО

   Обычно Людовик XIV принимал вельмож после обедни, перед тем, как пойти к мадам Ментенон. К этому времени Эктор занял место у самых покоев короля вместе с Рипарфоном и Фуркево. Наконец, наступил момент, когда король приблизился к ним.
   — Государь, — произнес Шавайе с поклоном, — не удостоит ли ваше величество чести выслушать своего преданнейшего солдата?
   Король взглянул на маркиза. Несмотря на длительное отсутствие Эктора, он узнал его. Это было видно по тому, как он нахмурился.
   — Этот взгляд стоит пушечного ядра, — прошептал Поль Рипарфону.
   — Говорите, я вас слушаю, — произнес, наконец, король.
   — Ваше величество, это разговор тайный, — твердым голосом ответил Эктор.
   Наступила тревожная пауза. Король медлил с ответом, постукивая тростью в пол. Эктор напряг свою волю, страстно желая положительного ответа. Но вот прозвучало:
   — Следуйте за мной, сударь.
   Слаще этой музыки Эктор ещё не слыхал.
   Они вошли в кабинет короля. Хозяин остановился у камина, опершись руками о трость.
   — Государь, — произнес Эктор, — я без разрешения покинул армию во Фландрии. Меня вынудил к этому случай сослужить вам службу, ваше величество.
   — Разве вам необходимо было ехать самому?
   — Никакие личные причины не заставили бы меня так поступить. Даже желание знать причины вашего охлаждения ко мне, ваше величество. Но мне казалось, что мое присутствие в Версале будет полезно, и я потому приехал.
   — Полезно? Кому же, сударь?
   — Вам, государь, — ответил Эктор, опускаясь на колено.
   — Мне? — Король пристально взглянул на Эктора. — объясните, сударь, в чем дело.
   — Государь, прежде чем покинуть армию, мне пришлось навестить принца Евгения.
   Глаза короля сверкнули. Людовик XIV не забыл, что в свое время отказался дать полк сыну графини Суассонской. Этот отказ привлек принца Евгения на сторону неприятеля. Потому после Вильгельма Оранского этот полководец стал главным врагом Людовика XIV.
   — Так вы имели дело с принцем Евгением?
   — Мне удалось большее, государь: я разбил его в бою.
   — И вы поспешили ко мне с этим известием?
   — Нет, государь, я воин, и мой долг сражаться. Да и сражение было небольшим: всего в несколько сотен кавалеристов. И я не стал бы беспокоить ваше величество по такому пустяку, если бы в мои руки не попала одна шкатулка. Уверен, что принц Евгений выкупил бы её ценой своей армии.
   — Что же было в этой шкатулке?
   — Бумаги, государь, которые я хотел бы вручить сам в ваши собственные руки.
   Эктор вынул из кармана пачку писем и положил королю на стол. Король взял одно из них и пробежал глазами. Лицо его исказило сильнейшее волнение. Он взял другое. Оно было шифрованным. Король велел дежурному офицеру принести таблицы для перлюстрации австрийской императорской переписки. Прикладывая их поочередно, он прочитал все письма до конца. Затем король обратился с вопросом к Эктору:
   — Вы их читали?
   — Только те, что не зашифрованы, ваше величество.
   — Один или с кем-нибудь?
   — Клянусь, я читал их один.
   — Прошу вас поклясться мне, что вы никому не расскажете того, что здесь прочли.
   Эктор поднял руку и уверенным голосом произнес требуемую клятву.
   — Принимаю вашу клятву, сударь. Ваша честь дворянина и воина будет мне в том порукой. — И король снова вызвал дежурного, велел развести огонь в камине и, когда офицер вышел, бросил пачку в огонь. Эктор сделал было движение, чтобы спасти письма, воскликнув:
   — Ваше величество, что вы делаете? Ведь это же доказательства заговора!
   Людовик XIV посмотрел на него поистине королевским взглядом.
   — Я жгу их, сударь, — произнес он твердым голосом, — потому, что на королевском достоинстве не должно быть никаких пятен. Я уважаю его в себе и в императорской фамилии Австрии тоже.
   Когда последние листы писем догорели, король снова обратился к Эктору:
   — Вы честный дворянин и храбрый воин. Я благодарю вас, сударь.
   Эктор отвесил глубокий поклон.
   — У вас могут быть просьбы ко мне. Говорите, я заранее даю слово их исполнить.
   — Служить вам, ваше величество, уже награда для меня. Но если вам угодно будет сделать для меня милость, позвольте мне просить у вас чести остаться в Версале.
   — И это все, сударь?
   — Все, ваше величество.
   — Ваша скромность не уступает вашей храбрости. Оставайтесь, сударь, столько, сколько вам будет угодно.
   — Я останусь, пока не докажу вашему величеству, что я не заслужил недостойного обращения и того забвения, в котором пребывал столько лет.
   Король, видимо, почувствовал какую-то драму в сердце молодого человека.
   — Если бы вы не были янсенистом… — с сожалением произнес он.
   — Если бы я им был, я бы никогда от этого не отрекся. Но перед самим Богом клянусь вам, государь, что никогда ни мой ум, ни мое сердце не были заняты этим незнакомым мне учением. Я родился католиком и умру им, целуя крест своей шпаги.
   Его откровенность не ускользнула от королевского внимания.
   — Хорошо, сударь, я люблю видеть во французском дворянстве подобные чувства. Они позволяют ему быть в стороне от безбожных нравов нынешнего развращенного века.
   — Мой закон — мой Бог, мой король и мое отечество, — ответил Эктор.
   — Вы выполнили свой долг, сударь, зато я его не выполнил. Я должен наградить вас за ваш благородный и храбрый подвиг.
   — Государь, я уже награжден.
   — Перестаньте, сударь. Вы ведь, кажется, капитан?
   — Да, государь.
   — Для такого воина, как вы, этого недостаточно. Итак, мсье де Шавайе, вы полковник.
   Эктор хотел было броситься к ногам короля, но тот его удержал.
   — Идите и не благодарите, сударь, — произнес король, — ведь это награда, которую вы заслужили.
   Эктор поклонился и вышел. Шагая с друзьями по залам дворца, он чувствовал на себе взгляды придворных. Эти люди хорошо знали Людовика XIV и понимали, что такой долгий прием у короля что-нибудь да значит.
   — Ваше лицо так и светится от удовольствия, — заметил Фуркево, когда они вышли наружу. — Объяснитесь, наконец.
   — Мне повезло больше, чем я рассчитывал, — ответил Эктор.
   — Слава Богу! — воскликнул Рипарфон. — Ну и тяжесть же вы сняли с моей груди! Пока вы были у короля, мне только и виделась Бастилия.
   — Я остаюсь здесь и я полковник, — произнес Эктор, пожимая руки друзей.
   — Да вы просто чародей! — воскликнул Поль.
   И Эктор принялся им пересказывать прием у короля. Когда он сказал, что король бросил письма в огонь, Поль не удержался от восклицания:
   — Вот это настоящий король! Не знаю никого, кто обладал бы таким величайшим сознанием своего величия. А теперь, господа, мы остаемся в Версале, где изрядно повеселимся: охота, балы, маскарады и прочее — вот что нас ждет. И если господин Рипарфон перестанет быть мизантропом, ми примем его в нашу компанию.
   Рипарфон поморщился. Но Поль не придал этому никакого значения.
   — Признаться, продолжал он, — я был недоволен Людовиком, забывшим нас. Но раз он сделал вас полковником, я ему все прощаю. Да здравствует король! А я пойду завтра же к Сидализе и попрошу её помочь нам. В ночных кутежах и похождениях нет ей равных.
   — Вы сошли с ума! — воскликнул Рипарфон. — Говорить о любовных похождениях влюбленному!
   — А что, мне говорить о них отшельнику, что ли? Именно потому, что он влюблен, я и говорю ему о них. Любовь лечат любовью, сказал кто-то и где-то.
   После обеда трое друзей вернулись во дворец. И сразу бросилась в глаза перемена среди придворных: все они старались наперебой проявить любезное внимание к Эктору, которого ещё утром избегали. Эктор отвечал всем, проявляя сдержанность.
   — О вас говорил король, — тихо заметил Рипарфон.
   Эктор улыбнулся: яснее не объяснишь.
   В одном углу зала суетилась толпа молодых придворных, окружив игральный стол. Как оказалось, за ним сидела герцогиня Бургонская, наследница, недавно приобретшая свои титулы.
   В ту минуту, когда друзья подходили к ним, дверь в зал открылась и вошла герцогиня Беррийская — юная дочь герцога Орлеанского, только что вышедшая замуж за внука короля.
   Эктор увидел её впервые. Она была ещё почти дитя, но дитя, обладавшее красотой Афродиты. Врожденная грациозность каждого её движения восхищала взор; в её глазах светился проницательный ум; лицо постоянно было озарено полускрытой улыбкой. Она всем нравилась и всех поражала.
   Рипарфон взял за руку кузена и подвел его к принцессе, чтобы представить.
   — Друг моего отца всегда будет моим другом, — сказала она. Ее взгляд показался Эктору подобным огненному лучу.
   — Ваше первое слово возносит меня на вершину моих желаний и больше мне их не оставляет, — галантно ответил он.
   — Ничего более? — спросила она с милой улыбкой. — Вы в этом уверены? Вы даже знаете человека, который ничего бы не желал?
   — Я знаю только тех, которые желают лишь того, что можно получить. В этом случае у них как бы нет никаких желаний.
   — Я всегда думала, что благородная и достойная высшего счастья душа может победить все препятствия.
   — Все ли?
   — Все. — Голос юной принцессы звучал с необыкновенной звучностью.
   Тут к ней подошла раскланяться принцесса Лоренна, и разговор прервался.
   Разговор с принцессой произвел на Эктора какое-то непонятное впечатление. Нельзя было не увлечься этим прекрасным существом, и в то же время Эктор чувствовал к ней некоторое нерасположение.
   Разговор о военных делах во Фландрии отвлек было его от принцессы. Но через час ему пришлось о ней вспомнить. Поднимаясь с кресел, она выронила веер. Он поднял и подал ей. В ответ последовала самая обворожительная улыбка, и принцесса удалилась, сопровождаемая восхищенными взглядами присутствующих.

ГЛАВА 31. СТАКАН ВОДЫ

   Встреча с принцессой вызвала у Эктора желание навестить герцога Орлеанского. Рипарфоном поддержал его и два друга отправились в Париж на другой день после встречи с королем.
   Герцога они застали в его кабинете. Посреди комнаты стоял стол, заваленный книгами. Рипарфон взял одну из них, пролистал и бросил.
   — Вот уж прекрасное занятие, — произнес он с неудовольствием.
   Внимательно следивший за ним герцог улыбнулся, взял книгу и аккуратно убрал её на место.
   — Что же это? — спросил Рипарфон. — Вы снова занимаете свой ум изучением всяких бредней?
   — Но это вовсе не глупые бредни, пусть даже и бредни. Это творение Арнольда Вильнева.
   — Не знаю, кто это такой, но уверен, что его сочинения — собрание заблуждений и сумасбродств. Вы не поверите, — обратился Рипарфон к Эктору, — этот человек занимается магией. Его самое пламенное желание — видеть черта.
   — Говорите, сколько хотите, — ответил принц, — а я берусь убедить вас в своей правоте. Хотите — сегодня вечером?
   — В какой пещере дьявол назначил вам свидание?
   — Нет никакой пещеры. Но мадам д'Аржантон можно подозревать в родстве с сатаной.
   — Так вы хотите отвести меня к ней?
   — Хоть сию минуту.
   — И там будет совершено мое обращение?
   — В один миг.
   Рипарфон топнул ногой.
   — Ей-Богу, сударь, вы дешево цените мои убеждения и мой рассудок.
   — Ваши убеждения рассеются, как эта щепотка. — И принц взял несколько песчинок из песочницы на столе и бросил их в воздух.
   — Ах, так? Идемте же. — Рипарфон был решителен.
   — А что же мсье де Шавайе? За меня вы или против?
   — Ни то, ни другое, — ответил Эктор. — Я жду, ваша светлость.
   — Прекрасно. Но я знаю ваши отношения с цыганками, а от них до чародеев — один шаг. Что же касается его, — и принц коснулся руки Рипарфона, — мы его вмиг перевоспитаем.
   И они отправились к мадам д'Аржантон. Та встретила их с восторгом. У неё никого не было, кроме маленькой девочки лет семи-восьми, игравшей в углу. Сама д'Аржантон суетилась, как порхающая с ветки на ветку иволга в первые ясные дни весны.
   — А где же маг? — спросил удивленный Рипарфон.
   — Потерпите, сейчас будет, — ответила графиня.
   — Хорошо. Тогда где же книги по черной магии, мертвые головы, старые жабы, змеи, кошки и прочее? Я ничего не вижу…Ваша программа недостаточна.
   — Но мой маг не похож на других. Он усовершенствовал науку. А в ожидании хозяина здесь находится его помощник. Вот, — и графиня указала на девочку.
   — Ребенок?! — Эктор был в недоумении.
   — Да, наш маг попросил выбрать из моих женщин самую невинную и простодушную.
   — И что же она должна будет делать? — спросил Рипарфон.
   — Вы сами увидите, — ответил герцог.
   В этот момент в дверь постучались. Появился мужчина лет пятидесяти, прекрасно сложенный и с очень живыми глазами. Он раскланялся со всеми, сел на стул, подозвал к себе девочку и стал задавать ей вопросы, на которые она отвечала, забавляясь цепочкой на шее мага. Все это время руки мага дотрагивались до волос, плеч и рук девочки. Наконец он сказал: