Ассиди Орлова. Особый курьер

      -- Ага, только за одну ходку, -- кивнул Лоди. -- А тебе-то чего?
      -- Так ведь он пилот. У него и диплом есть, -- с гордостью за напарника
пояснил Бэри.
      -- Ну знаете, ребята, -- покачал головой пораженный Лоди Айзек. --
Таких образованных дерьмовозов я еще не видел. Один -- пилот, другой --
профессор.
      -- Не профессор, а доктор, -- поправил его Бэри.
      -- Я человек темный, для меня это один хрен, -- махнул рукой механик и,
взвалив на плечо ящик, сказал:
      -- Ну пока, санитары природы, удачно вам покачать.
      Лоди Айзек ушел, а Джек все стоял возле ассенизаторской бочки и
обдумывал услышанное.
      -- Знаю, о чем ты думаешь, Джек, но на кусок в сто тысяч и без тебя
найдутся претенденты, -- сказал Байрон.
      -- Если этот рейс действительно опасный, желающих может и не найтись,
-- возразил Холланд.
      -- Да ты сбрендил, парень. Если это верная смерть, то зачем тебе это
нужно?
      -- Затем, что это шанс убраться отсюда, Бэри. Местные мафиози меня все
равно подстрелят. Я, по своей глупости, перешел дорогу целой организации. А
так мне может повезти, я заработаю денег и увезу отсюда тебя и Сару.
      -- Эк ты хватил, парень! Ни я, ни тем более моя сестра с тобой не
поедем. Да и что такое сто тысяч -- курам на смех. На эти деньги ты не
сможешь обеспечить будущее Сары.
      -- А сколько денег нужно, чтобы обеспечить ее будущее? -- спросил Джек.
      -- Во-первых, у тебя столько никогда не будет, а во-вторых, ты моей
сестре неинтересен. Белый ублюдок!
      -- Ну вот и все твои аргументы, доктор философии "Белый ублюдок" -- это
все, что ты можешь сказать?
      Бэри ничего не ответил и, засунув руки в карманы, отошел в сторону. Он
сопел, как разозленный енот, но ничего не говорил, понимая, что будет нести
всякую чушь.
      -- Что, черная задница, сказать нечего? -- специально поддел Байрона
Джек.
      -- Если я черная задница, то и моя сестра -- тоже! Поэтому давай
оставим эту тему. Пошли, Джек, налегай на бочку, нам еще к восемнадцатому
причалу нужно успеть до обеда.
      Холланд молча впрягся в экипаж, но на его лице сохранялась улыбка. Джек
улыбался всю дорогу до восемнадцатого причала, где Бэри, наконец не
выдержав, спросил.
      -- Чего ты все улыбаешься?
      -- Да ну, не хочу тебе говорить, -- отмахнулся Джек.
      -- Ага, не хочешь. Ну так я знаю, о чем ты думаешь. Конечно, о Саре.
Правильно? И небось думаешь всякие там гадости, представляешь ее раздетой,
да? -- распалялся Бэри.
      Улыбка Холланда стала еще шире, и Док понял, что попал в самую точку.
      -- Да как ты смеешь? А? -- начал наступать на Джека Бэри.
      Однако в этот момент возле судна появился пилот
      -- Эй, вы, вонючки, вы так и будете здесь орать или делом займетесь?
      Бэри вернулся к бочке и. размотав шланг, исчез в судовом туалете. Через
несколько минут Джек услышал его умиротворенный голос.
      -- Давай, Джек, включай насос! Наблюдавший за действиями ассенизаторов
пилот подошел к Джеку и сказал.
      -- Быстрее, парни, мне еще заправиться надо и на собрание успеть.
      -- Хорошо, сэр. Мы сделаем все быстро, -- заверил его Холланд.

31

      Собрание профсоюза пилотов проходило в помещении столовой. Джек и
Байрон уже пообедали, но уходить не стали, решив немного задержаться.
Холланду важно было услышать, о чем здесь будут говорить, а Байрон остался
просто из любопытства
      За двумя застеленными зеленым сукном столами сидели представитель
корпорации "Бати" мистер Хаш, владелец "Доу-Форс" Дэниел Глосберг и
профсоюзный функционер Том Питсбург.
      Народу уже набралось достаточно -- около тридцати человек. Остальные
пилоты были либо в отпуске, либо в рейсе.
      Питсбург постучал ложечкой по бутылке "колы" и произнес:
      -- Уважаемые коллеги, давайте начнем наше собрание.
      -- Давай, Том, начинай.
      -- Начинай, ждать больше некого.
      -- В таком случае слово предоставляется владельцу фирмы мистеру
Глосбергу.
      Глосберг откашлялся и начал говорить:
      -- Дело в том, господа, что от корпорации "Бати", представителем
которой является присутствующий здесь мистер Хаш, поступил выгодный заказ.
Перевозка пятисот килограммов семян в район новых колоний.
      -- А куда конкретно? -- спросил один из пилотов.
      -- Конкретно -- Лазар, Каманус и Лео.
      -- А почему вы называете три планеты, сэр? Эти семена нужно развозить
по всем трем?
      -- Нет, достаточно будет, если вы доставите груз на одну из трех
планет.
      -- Значит, точного графика движения не будет? -- спросил самый опытный
из пилотов -- Ганс Цезар.
      -- Ну, скажем, так, график движения будет, но он будет гибким. График
предусматривает от восьми до двенадцати пунктов дозаправки.
      -- Зачем так много, сэр? -- спросил Ганс.
      -- Это запасные точки. Наших среди них только шесть, остальные
предоставит корпорация "Бати". -- И Глосберг указал на мистера Хаша.
      Тот слегка склонил голову и выдавил из себя подобие улыбки. Хаш сидел
без плаща и шляпы, поэтому чувствовал себя немного неуютно.
      -- Почему за такой пустяк вы даете сто тысяч, сэр, -- спросил пилот с
кавалерийскими усами.
      -- Почему же пустяк? Задание очень ответственное, -- возразил Глосберг.
-- Эти семена очень ждут, и корпорация "Бати" заинтересована в их доставке.
      Пилоты стали переговариваться, обсуждая услышанное, и Глосберг начал
успокаиваться. Судя по всему, желающие пойти в рейс должны были найтись, но
неожиданно из заднего ряда поднялся Джозеф Рамп, бывший военный пилот.
Глосбергу он не нравился, но уволить Рампа владелец "Доу-Форс" почему-то не
решался.
      -- Прошу тишины, -- с металлом в голосе прогудел Джозеф, и все пилоты
разом замолчали. -- Уважаемые коллеги и представители руководства фирмы! Я
только три часа, как из космоса -- ходил в рейс на Пиканезо с грузом почты.
Но это к делу не относится. На коммерческой орбите Бургаса я едва не
столкнулся с грузовиком "Спортклуб". Что это за судно, многие из вас знают
-- то ли бордель, то ли развлекательный комплекс, то ли ремонтная
мастерская, где под видом спортивных скуттеров собирают настоящие боевые
истребители. Пару из них я видел на ходу -- они, конечно, раскрашены, как
елочные игрушки, но, по сути, это легкие истребители "Т-18". Уж вы мне
поверьте, я пять лет гонял на такой машине.
      -- К чему ты это все рассказываешь, Джозеф? -- спросил Глосберг,
которого уже начал раздражать бас Рампа.
      -- Я это к тому говорю, сэр, что к борту "Спортклуба" были
пришвартованы два корабля "Маркоса" -- один административный, а второй
скоростной грузовик, вроде наших уиндеров.
      -- К чему поднимать панику, Рамп? -- вмешался Том Питсбург.
      -- Я не паникую, Томми, я знаю, что люди из "Маркоса", если надо, могут
сжечь уиндер. А поможет им в этом "Спортклуб".
      -- Истребителю за уиндером не угнаться, -- вступил в разговор мистер
Хаш.
      -- В открытом космосе нет, но при маневрах уиндер будет в их полной
власти.
      -- Ладно, Джозеф, мы тебя послушали, можешь садиться, -- махнул рукой
Глосберг, и они с Хашем обменялись озабоченными взглядами.
      Джозеф сел, но растревоженные его рассказом пилоты загомонили.
      -- Это всего лишь мнение одного человека, -- сказал Глосберг. -- Но, к
счастью, так думают не все.
      -- Сэр, разрешите мне сказать, -- поднял руку один из молодых пилотов.
      -- Конечно, -- улыбнулся Глосберг, полагая, что этот молодой человек
даст отповедь паникеру Джозефу Рампу.
      -- Меня зовут Рикардо Белински. Вчера я был в баре "Попугай" -- знаете
такой на улице Брюса? Со мной были мои друзья -- Талье Квинси и Салем Оукс.
Сегодня их, к сожалению, нет. Они ушли в рейс. Так вот. К нам подходили
очень неприятные ребята, человек восемь, и посоветовали отказаться от
участия в доставке семян. Мы сказали, что ни о чем таком не знаем, а они
пояснили, что скоро будет собрание и нам все расскажут. Теперь я вижу, что
они были правы.
      Сказав это, пилот сел на свое место, а Глосберг поморщился и пояснил:
      -- Это были всего лишь уличные хулиганы. "Маркое" нанимает таких, чтобы
они кого-то припугнули, но это все пустяки, уверяю вас. Итак, господа
пилоты, кто желает поучаствовать в конкурсе на этот рейс?
      Дэниел Глосберг растянул губы в улыбке. Он ожидал хотя бы десятка
поднятых рук, но пилоты молча смотрели на своего босса.
      -- Какие проблемы, господа? -- пришел на выручку мистер Хаш. -- Мало
денег? Ну пожалуйста, как представитель "Бати" я уполномочен удвоить эту
сумму! -- И Хаш картинно взмахнул руками, как профессиональный ведущий
аукциона. -- Итак, господа, двести тысяч кредитов за один только рейс!
      Пилоты молчали, и только один Джозеф Рамп подал голос:
      -- Да платите хоть миллион, мистер. Сумасшедших здесь нет -- это же
верная смерть.
      Глосберг и Хаш снова переглянулись. Это было похоже на полное
поражение. Том Питсбург пожал плечами и занялся открыванием бутылки с
"колой".
      Неожиданно для всех присутствующих из угла поднялся молодой человек.
      -- Эй, мистер, за двести тысяч я бы, пожалуй, согласился.
      Все, как по команде, обернулись на голос.
      -- Кто это такой?
      -- Один из вонючек.
      -- А чего же он вякает?
      -- Пожалуйста, пройдите сюда, молодой человек! -- моментально
среагировал мистер Хаш.
      -- Этот человек не пилот! -- категорично заявил Том Питсбург. -- Он не
имеет права принимать предложение.
      -- Как? Вы не пилот? -- опешил Хаш.
      -- Да пилот я, пилот, -- успокоил его доброволец. -- Просто вакансии
подходящей нет, вот я и работаю ассенизатором. Диплом я могу вам предъявить.
      Глосберг и Хаш заметно повеселели.
      -- Но он не член нашего профсоюза! -- снова заявил Питсбург.
      -- Заткнись, -- негромко бросил Глосберг, а потом объявил, чтобы
слышали все:
      -- Собрание окончено, большое спасибо -- все свободны.
      Пилоты стали подниматься со своих мест, попутно обсуждая незнакомого
выскочку. Кто-то над ним смеялся, кто-то осуждал, а Джозеф Рамп сказал:
      -- Парень правильно делает. Это его единственный шанс стать человеком.
А если пилот будет дерьмо качать, то так и спиться недолго.

32

      Шел третий день подготовки к вылету. Джек целые сутки проводил на
уиндере с номером "2978", где механики занимались полной отладкой.
      Точное время отправления еще не определили, но было решено, что это
случится в ближайшие дни. Груз с семенами уже был перевезен на склад
"Доу-Форс", где хранился под наблюдением секьюрити из корпорации "Бати".
      Поначалу четверо таких же охранников сопровождали и самого Джека -- до
общежития и обратно. Они возили его на бронированном внедорожнике, но потом
Джек окончательно перебрался на уиндер.
      Съезжая из общежития, он попрощался с бабой Маршей.
      -- Давай, сынок, дерзай. Может, из тебя выйдет толк, -- сказала она.
      -- А как же ты? -- спросил ее Джек.
      -- А что я? Я останусь присматривать за этим многоэтажным нужником.
Кто-то ведь должен бить мерзавцев, которые здесь живут Ты обо мне не думай,
ты лучше устраивай свою судьбу.
      На том они и расстались, и теперь Джек жил прямо на уиндере.
      Как-то вечером, штудируя инструкции по электрическим схемам, он услышал
требовательный стук в дверь.
      -- Кто там? -- спросил Джек, строго выполняя предписания охраны.
      -- Это я -- Бэри.
      Открыв дверь, Холланд увидел Байрона и еще двух человек: Лоди Айзека и
другого механика, которого звали Базель.
      Гости пришли не с пустыми руками -- на погрузочной тележке они привезли
накрытый брезентом агрегат размером со спортивный мотоцикл.
      -- Что это такое? -- удивленно спросил Джек.
      -- Отойди в сторону, приятель, за нами могут следить, -- скомандовал
Байрон, и Джек послушно освободил дорогу, пропуская всю команду внутрь
судна.
      Едва закатили тележку, Бэри самолично задраил дверь на все задвижки.
      -- Ну и что это такое? -- повторил свой вопрос Джек, прижатый к стене
коридора неизвестным грузом. -- И почему в такое время?
      -- Секретность, парень Секретность прежде всего, -- таинственно
произнес Док.
      Затем он стащил с тележки брезент, и Джек узнал устаревшую авиационную
пушку "Рунельда", калибра 45 миллиметров.
      -- Зачем ты притащил сюда это барахло, Бэри? -- возмутился Джек.
      -- Затем, дорогой мой, что я думаю о твоей безопасности
      -- Но эту бандуру здесь совершенно некуда приспособить, -- развел
руками Джек
      -- А вот тут ты ошибаешься, приятель, -- вмешался Лоди Айзек --
Курьерские уиндеры создавались на базе фронтовых штурмовиков "шериф", и для
этой красавицы, -- тут Лоди похлопал по механизму пушки, -- есть подходящее
местечко.
      -- Где же, интересно, это "местечко"? -- поинтересовался Джек.
      -- На месте посадочного радара. На один рейс ты можешь обойтись и без
него.
      -- Да, Джек, пушка для тебя важнее, -- подтвердил Байрон.
      -- А то! -- со значением кивнул Базель.
      -- А что скажет начальство? Вы согласовали это с Глосбергом? --
осведомился Джек.
      -- О чем ты говоришь, парень? Эта пушка должна оказаться сюрпризом для
твоих врагов, -- сказал Байрон. -- А какой будет сюрприз, если все на фирме
узнают про "Рунельду"?
      -- Ну хорошо! Что я должен делать? -- спросил Джек.
      -- Ты иди и занимайся своими делами, -- посоветовал Лоди Айзек. -- Мы в
механике люди не последние.
      -- И в кинематике... -- добавил Базель.
      -- Да, и в ней тоже, -- согласился Айзек. -- Как-нибудь без тебя
управимся.
      Делать было нечего, и Холланд, предоставив механикам делать свою
работу, возвратился в кабину Он попробовал снова взяться за электрические
схемы, но теперь у него было не то настроение.
      "Посмотрю их завтра", -- решил Джек и, протиснувшись в узкую спальную
нишу, завалился на кровать. Он пытался заснуть, но сопровождавшие монтаж
пушки стук и грохот отгоняли сон прочь. Так продолжалось около двух часов,
пока наконец не появился Бэри.
      -- Джек! -- позвал он. -- Джек! А-а, вот ты где.
      -- Что, уже готово? -- поднялся с кровати Холланд.
      -- Нет, еще не готово, но моя помощь им больше не нужна. Я решил пока
поговорить с тобой.
      -- О чем?
      -- О Саре.
      -- О Саре? С чего это вдруг? -- удивился Джек.
      -- Как ни странно, она все время о тебе спрашивает, -- развел руками
Байрон. -- "... Что Джек да где Джек" К тому же ты можешь заработать двести
тысяч, а это уже деньги.
      -- Ты же говорил, тебе мало, -- усмехнулся Джек.
      -- Сто тысяч -- мало, а двести -- уже приемлемо.
      -- Но ведь я "белый ублюдок", -- напомнил Холланд.
      Байрон немного помолчал, а лотом сказал:
      -- Моя мать была белой, Джек. Почти белой. Сара пошла в нее, поэтому
оназаметно светлее, а я уродился в отца.
      -- А разве так бывает?
      -- Значит, бывает, -- пожал плечами Байрон. Оба помолчали,
прислушиваясь к стуку и приглушенным переговорам механиков. Потом Джек
сказал:
      -- Перед отлетом я хочу увидеться с Сарой, Бэри.
      -- Хорошо, -- кивнул Док. -- Она тоже хочет с тобой увидеться.
      Они опять помолчали.
      -- Как ты завтра пойдешь на смену после бетон ной ночи? -- спросил
Холланд. -- Я привычный.
      -- А напарника тебе еще не дали?
      -- Нет, но я справлюсь. Раньше я работал один Да, чуть не забыл --
патронный короб мы разместили в туалете. Так что умываться тебе будет не
очень удобно.
      -- Большой короб?
      -- На пять тысяч патронов.
      -- Ты действительно считаешь, что эта пушка нужна, Бэри?
      -- Ну ты даешь, Джек! Я хочу сделать для твоей безопасности все
возможное, ведь ты можешь стать моим богатым родственником.

33

      Луис Рипплер подошел к иллюминатору и увидел прижавшийся к борту
"Спортклуба" корпус скоростного судна.
      -- Что, Лу, хороша машинка? -- спросил Рональд Петренко, директор
службы безопасности корпорации "Маркое"
      -- Если она так резва, как выглядит, то мы достанем вашего клиента
сразу за полицейским поясом. Это будет самый легкий способ отработать ваш
миллион.
      -- Надеюсь, что так, Лу, -- кивнул Петренко -- Честное слово, Лу, я
буду этому только рад.
      На самом деле шеф безопасности "Маркоса" говорил неправду. Он предлагал
руководству не привлекать наемников со стороны и обойтись собственными
силами, но финансовый директор -- Махмуд Конелли -- настоял на привлечении
людей из "Спортклуба".
      -- Зачем нам что-то выдумывать, Петренко, если есть специалисты,
которые только и занимаются тем, что решают подобные проблемы, -- так сказал
Конелли, а он в "Маркосе" был не последним человеком и имел семипроцентный
пакет акций
      У Рональда Петренко пакета акций не было, поэтому ему пришлось с этим
согласиться.
      И вот теперь на борту "Спортклуба" он разговаривал с кривлякой Лу
Рипплером. И хотя этот парень мнил себя суперменом, за свою карьеру "грязных
дел мастера" он не расстреливал ничего опаснее пассажирских судов.
      И почтовый уиндер он надеялся перехватить также легко, однако Петренко
знал, что курьерские машины весьма подвижны и, если пилот поймет, что его
хотят поджечь, он сделает все, чтобы этого не случилось
      -- Может, все-таки возьмем четыре машины, а не две? -- последний раз
предложил Петренко.
      -- Не беспокойся, Рон, я сделаю вашего головастика и двумя скутерами.
      -- Ну-ну, -- кивнул Петренко и посмотрел на своего помощника -- Отто
Лациса.
      Лацис спокойно попивал свой коктейль и на первый взгляд даже не
интересовался происходящей беседой. Однако это было не так -- Отто слышал
каждое слово, и в его белобрысой голове происходили сложные аналитические
процессы.
      Вся полученная информация обрабатывалась и аккуратно раскладывалась по
надлежащим полочкам. Медлительный с виду Отто никогда не проявлял
инициативы, но, когда что-то делал, практически не ошибался. И если к нему
обращались за советом, Отто Лацис давал единственно правильный ответ.
      -- Когда ваш клиент собирается отправиться в рейс? -- спросил Луис
Рипплер.
      -- Точно мы не знаем. Практически у них все готово, так что ожидайте
сообщения в любую минуту.

34

      Лицо говорящего скрывала темнота, однако Энрике отчетливо видел его
шевелящиеся уши. Они у информатора были очень большими.
      "Большие глаза -- признак глупости, большой нос -- признак породы, а
большие уши?" Энрике и сам не понял, откуда пришла такая никчемная
неожиданная мысль. И он тут же заставил себя слушать.
      -- С ним рядом все время эти четверо парней. Они даже на обед ходят
вместе, но не едят, а только смотрят по сторонам. Кстати, те пятьдесят
кредитов я уже израсходовал.
      -- Вот. Возьми еще, -- сказал Коррадо и протянул деньги. Информатор
выхватил банкнот одним молниеносным движением, точно голодный зверек.
      -- Ну так вот, -- продолжил соглядатай, спрятав деньги, -- через
день-другой он улетит, и тогда эти парни уедут.
      -- Кто улетит?! -- очнулся Энрике, крепко прихватив ушастого человечка
за локоть.
      -- Ой, как мне больно, сэр! Отпустите, пожалуйста! -- заверещал тот.
      Недалеко хлопнула дверь автомобиля и послышался жесткий голос:
      -- В чем тут дело? Немедленно выйдите на освещенное место!
      Энрике обернулся и различил в темноте ряд форменных пуговиц.
      -- Все в порядке, сэр, -- сказал он. -- Мы просто разговариваем.
      -- Да, сэр, -- подтвердил информатор. -- Всего лишь дружеская беседа.
      Полицейский ничего не сказал и вернулся к патрульной машине.
      -- Что там? -- спросил его напарник.
      -- Да два мужика обжимаются.
      -- Педики?
      -- А кто же еще?
      Энрике ослабил хватку, но все еще не отпускал ушастого, словно боясь,
что тот растворится в темноте.
      -- Кто куда улетает -- повтори... -- приказал Коррадо.
      -- Этот самый Джек Холланд уходит в рейс, -- пролепетал информатор.
      -- Ты же говорил, что он качает дерьмо.
      -- Говорил, сэр. Так оно и было -- он катал бочку вместе с Байроном, а
потом выяснилось, что он вроде как пилот и поведет уиндер в рейс.
      -- Куда поведет?
      -- Я не знаю, сэр.
      -- Ну так узнай, -- прошипел сквозь зубы Энрике, -- не то я тебя...
Короче, если узнаешь, получишь сотню кредитов. Понял?
      -- Понял, сэр.
      -- И не вздумай от меня прятаться, ублюдок, -- добавил Коррадо,
отпуская руку информатора.
      Ушастый тотчас пропал в темноте, а Энрике еще постоял возле ограды,
размышляя о том, как выбраться из создавшейся ситуации.

35

      Когда Папа Лучано выслушал сообщение Энрике, он, как обычно, остался
внешне совершенно спокоен. Однако его пальцы сильнее сжали палку с золотым
набалдашником, их костяшки побелели, и руки Лучано стали похожи на руки
мертвеца.
      Это не укрылось от Коррадо, и он понял, что босс взволнован не на
шутку.
      Позади Папы возле кресла стоял Педро Гуин. Его зрачки растерянно бегали
по сторонам, поскольку и его собственные интересы оказались под вопросом.
      Гуин надеялся не только доставить часы Папе Лучано, но и,
воспользовавшись случаем, раз и навсегда избавиться от Коррадо. Теперь и
этот план Гуина рушился.
      -- Что ты предлагаешь, Рико? -- спросил Лучано.
      -- Вариантов два: устроить штурм "Доу-Форс" или погнаться следом за
этим парнем.
      -- Нанять судно?
      -- Да.
      -- И ты узнал, чье и где?
      -- В "Лайта экспрессе". У них есть такие же скоростные уиндеры. К тому
же они никому не бросятся в глаза. Все знают, что почтовые суда появляются
где угодно.
      -- Ну а если все же попытаться проникнуть на "Доу-Форс".
      -- Раньше это сделать было нетрудно, но теперь на фирме предприняты
особые меры безопасности. На "Доу-Форс" опасаются диверсий со стороны
"Маркоса".
      -- А при чем здесь "Маркое"? -- не понял Лучано.
      -- У "Маркоса" драчка с "Бати", а "Доу-Форс" подрядилась выполнить для
"Бати" какой-то заказ.
      -- Так-так. -- Папа Лучано повертел в руках золоченую палку и принял
решение: -- Хорошо, Рико. Даю добро -- ты у нас не новичок и, я надеюсь,
знаешь, что делаешь. Люди тебе нужны?
      -- Нет, босс, я все сделаю сам.
      -- Ну хорошо, раз так.
      Когда Энрике ушел, Лучано посмотрел на Гуина и сказал:
      -- Сможешь последовать за ним?
      -- Да, Папа Лучано, я все сделаю, -- с готовностью ответил Гуин.
      -- И тебе тоже не нужны люди, Педро? -- усмехнулся Лучано.
      -- Я не столь самонадеян, Папа. Я возьму с собой троих.
      -- Правильно, а судно наймешь у Федеральной почтовой службы.

36

      По орбите Бургаса медленно плыли полицейские станции, составлявшие пояс
его безопасности. Ни одно судно не могло приблизиться к планете или уйти в
космос без их ведома. На крайний случай станции имели вооружение и в любой
момент могли вызвать подкрепление полицейских сил. Однако такого еще ни разу
не случалось, и, для того чтобы образумить нарушителя, обычно хватало
предупредительного залпа.
      Стрелок Майкл Соломон сидел возле трапа стрелковой башни и рассуждал о
своей нелегкой жизни. Он делал это вслух, и оператор радара, Коста Дундал,
был вынужден выслушивать это нудное повествование.
      -- Ты только подумай, Коста, как только я ухожу на дежурство, эта
стерва вызывает электрика. Я возвращаюсь, а на столе счета за ремонт. Я
спрашиваю ее: почему у нас все ломается, как только я ухожу на дежурство? А
она говорит "не знаю" и улыбается, стерва.
      Оператор Дундал пытался заниматься своей работой, но это было нелегко.
Рассказ про визиты электрика он слушал уже в третий раз.
      И что интересно, пока Соломон оставался холостым, он не делал жизнь
своих сослуживцев столь невыносимой, однако счастливый брак в корне изменил
его характер.
      Коста Дундал тяжело вздохнул и сжал зубы.
      Он просил лейтенанта Фартинга поставить его в смену с другим стрелком.
Фартинг обещал, но просьбу не выполнил.
      -- Я ей говорю, скажи мне, и я все сделаю сам, безо всяких электриков,
что я, безрукий? А она мне -- ты так не сможешь. Здесь, говорит, нужен
профессионал. А я спрашиваю: в каком смысле "профессионал"? А она мне хитро
так, с улыбочкой отвечает: в профессиональном.
      От избытка чувств Майкл Соломон раскачивался на стуле, и тот противно
повизгивал, что делало выслушивание рассказа стрелка еще более мучительным.
      "Ведь просил же лейтенанта как человека... Нет, оставил меня в смене с
этим придурком, -- негодовал оператор, вглядываясь в метки на экране и
совсем ничего не соображая. -- Хоть бы кто-нибудь на нас напал, что ли,