Ассиди Орлова. Особый курьер

пистолеты. Рассчитывать на то, что клиент умрет в больнице, не приходилось,
поэтому следовало рискнуть.
      Коррадо развернулся и смело въехал на улицу Мараско, разыгрывая из себя
случайного водителя Он ехал прямо на скопление полицейских машин и
суетившихся возле носилок людей в белых халатах.
      Как и положено удивленному автомобилисту, Энрике сбросил скорость и,
подчиняясь раздраженным жестам полицейских, объехал поле боя по тротуару.
После этого он прибавил газу и, свернув за угол, погнал машину на то же
место, где она стояла. Именно там должны были проследовать обе кареты
"Скорой помощи", и в первой из них, это Энрике определил точно, находился
недостреленный клиент.

21

      Носилки закатились внутрь фургона, и доктор Портер забрался следом за
ними. Охранник Ларкина тоже встал на подножку, но Портер попытался его
остановить:
      -- А вот вам сюда нельзя -- вы посторонний.
      -- Какой же я посторонний? Я его телохранитель!
      -- А для меня вы посторонний. Не уберегли человека, значит, теперь я
несу ответственность за его жизнь. Поскольку я...
      Охранник не дал доктору договорить и оттолкнул его в сторону.
      -- Ай! -- вскрикнул доктор и, споткнувшись о носилки, едва не упал на
стойку с аппаратурой.
      -- Ольгерт... -- простонал раненый.
      -- Я здесь, сэр, -- наклонился над Ларкином телохранитель.
      -- Ну так что, закрывать двери-то? -- спросил у доктора
санитар-водитель Муни.
      -- Закрывай и скорее поезжай! -- приказал охранник. Санитар тут же
подчинился и громко хлопнул дверью.
      -- Как там Гамильтон? -- задал вопрос Ларкин. Тугая повязка мешала ему
дышать, но его ранение было нетяжелым.
      -- Пока жив, сэр, но его дело худо.
      Завелся двигатель, и машина тронулась с места. Качнувшись на тротуарной
бровке, она заставила Ларкина болезненно сморщиться, и доктор тут же
вспомнил о своей роли.
      -- Больной, вам лучше не разговаривать. А вы, -- доктор Портер
посмотрел на Ольгерта, -- сядьте на скамью и не мешайте мне работать.
      Охранник не стал спорить и занял место на скамейке, а Портер, несмотря
на дорожную качку, довольно уверенно сделал Ларкину обезболивающий укол.
      -- Сегодня я должен был перевести деньги, -- подал голос раненый.
Лекарство начало действовать, и лицо Ларкина разгладилось. -- Нужно
обязательно перевести деньги, Ольгерт.
      -- Мы вызовем в больницу вашего секретаря, сэр, и он все сделает, --
предложил охранник.
      -- Да... Так мы и сделаем... -- согласился Ларкин и прикрыл глаза.
      -- Что с ним? -- забеспокоился телохранитель.
      -- Ничего страшного -- он спит. -- Доктор постучал в окошко кабины и
крикнул санитару: -- Муни, подъедешь к восьмому боксу! Понял?
      Санитар-водитель утвердительно кивнул. Когда доктор оставил его в
покое, Муни повернулся к напарнику и сказал:
      -- Ну что я тебе говорил? Когда дежурят Липси и Кох -- никаких выездов,
а стоит только нам с тобой заступить на смену, так сразу -- бах-тарарах,
езжайте за покойником.
      -- Так он вроде не покойник еще, -- возразил второй санитар, Санни
Приго.
      -- Не покойник. -- согласился Муни, -- но что-то я не припомню, чтобы
доктор Портер привез кого-нибудь живым. А ты?
      -- Я тоже.
      Машина выехала на проспект, и Муни включил сирену.
      -- О, а я даже не заметил, что сирена не работала, -- удивился Санни.
      -- Я тоже случайно обратил внимание.
      -- Инструкцию нарушаешь...
      -- Дал бы лучше закурить.
      -- Ты что? У нас на борту больной, -- возразил Санни.
      -- Больной на носилках, а мы с тобой в отдельной кабине.
      -- Инструкцию нарушаем, -- опять проворчал Санни, но сигареты все же
достал. Прикурив одну, он передал ее Муни.
      -- М-м-м... -- благодарно закивал тот, делая глубокую затяжку.
      -- Ты осторожно, а то вон ту таратайку зацепим.
      -- Не зацепим, -- выпустив облако дыма, заверил Муни. -- А и зацепим --
ничего страшного. Старая, "лансия" стоит гроши.
      -- Может, и гроши, но рожа водилы вон какая... -- заметил Санни Приго.
      Муни покосился на водителя "лансии" и отметил, что у того действительно
зверское лицо, к тому же украшенное перебитым носом. Санитар так
засмотрелся, что едва не выехал на встречную полосу.
      Неожиданно водитель "лансии" подрезал "скорую помощь" и, обогнав ее,
выжал тормоза, подставляя свою машину под удар.
      -- А-а! -- закричал Муни, тоже выжимая тормоза до упора.
      "Скорая помощь" пошла юзом и боком ударилась в заднюю часть "лансии".
От сильного толчка заглох двигатель, и только сирена продолжала надрываться
как ни в чем не бывало. Мимо проносились машины, и их пассажиры вертели
головами, рассматривая произошедшую аварию.
      -- Да что же он наделал, сволочь! -- держась за голову, промычал Муни.
При ударе он достал головой до боковой двери.
      -- Ой... мамочки мои... -- донесся откуда-то снизу стон Санни Приго.
      -- Эй, ты где там? -- спросил Муни и вдруг заметил, как мимо кабины
пробежал человек.
      Спустя секунду что-то громко застучало по корпусу "скорой помощи".
      "Это же выстрелы!" -- испугался Муни и упал под сиденье.
      Выстрелы не смолкали. Муни чувствовал, как пули впиваются в стенки
фургона и разрывают перегородки из листовой стали.
      "Только не в меня... Только не в меня..." -- повторял про себя санитар.
Затем он услышал крик. Да, это был крик. Полный ужаса вопль доктора Портера.
      Прозвучал еще один выстрел, и крик оборвался.
      "Теперь он придет за мной!.." -- ужаснулся Муни и засучил ногами,
пытаясь забиться в угол, но лежавший здесь Санни не позволял этого сделать.
Муни поднатужился и затолкнул бесчувственное тело напарника под самый руль.
      -- Меня нельзя убивать... нельзя... -- поскуливал Муни, вспоминая о
глупой, но преданной молодой жене; о домике, купленном в рассрочку -- с
последним взносом через полгода; о кожаном пальто бригадира Минкуса, которое
удалось украсть с таким трудом. Теперь оно лежало на работе в шкафчике, и,
если он, Муни, сегодня умрет, кому оно достанется?
      -- Нет, мне нельзя умирать. Нельзя... Муни лежал на полу и трясся,
забыв, где он находится, ничего не видя и не слыша. Перед его взором
возникали то жена, то украденное у бригадира пальто, то сцены из далекого
детства.
      Внезапно кто-то рванул дверь кабины, и Муни, решив, что это последние
минуты его жизни, заверещал так, словно его свежевали заживо. Открывший
дверь человек отпрянул назад, и Муни увидел, что незнакомец держит в руке
пистолет. Это напугало санитара еще сильнее, и он обессиленно зарыдал.
      -- Спокойно, я полицейский! -- крикнул человек с пистолетом. --
Выходите, вам не причинят вреда.
      -- Правда? Большое спасибо. Я сейчас, -- отозвался Муни, чувствуя, что
его штаны безвозвратно испорчены.

22

      Едва обе кареты "Скорой помощи" проскочили мимо, Энрике тронул с места
свой старенький автомобиль и не спеша поехал следом.
      Он знал, что Ларкин отделался слишком легко, а его охранник, напротив,
не имел шансов выжить. Внутри карет "Скорой помощи" был весь набор
реанимационной техники, и Коррадо допускал, что внутри фургонов уже идет
напряженная работа.
      "Нет, долечить клиента я вам не дам", -- подумал Энрике и, прибавив
газу, начал сокращать дистанцию.
      Он снова проехал мимо знакомой булочной, но уже не смог уловить никаких
запахов. Сейчас Коррадо был только охотник. Какие там горбушки, если он шел
по следу, не вспоминая об обещанных тридцати тысячах кредитов!
      Обогнав "лансию", а затем и кареты "Скорой помощи", проскочили три
полицейские машины. Самым последним пронесся серый микроавтобус с бригадой
криминалистов.
      -- Правильно, ребята, -- поощрил их Коррадо, -- поработали, а теперь
отдыхать.
      Словно прислушавшись к его рекомендациям, полицейские машины свернули с
дороги и вскоре исчезли.
      Энрике улыбнулся и достал пистолеты. Больше он не имел права на ошибку.
      Первая "скорая помощь" вышла на проспект и сразу же включила сирену. Ее
противные звуки неприятно резанули Коррадо по ушам. Следуя примеру первой,
сирену включили и на второй машине. Прибавив ходу, кареты помчались по
скоростной полосе. Чтобы не отстать от них и не сорвать задание, Энрике
пришлось выжимать из своей старушки "лансии" все возможное.
      Когда Коррадо приблизился к шедшей первой машине, двигатель "лансии"
стал работать с перебоями и возникла опасность, что гонка будет проиграна.
Не желая больше ждать, Коррадо смело повел "старушку" на скоростную полосу
и, дерзко подрезав карету "Скорой помощи", заставил ее вильнуть. Затем выжал
тормоз и покрепче вцепился в кресло.
      "Лансия" еще двигалась на заклиненных колесах, когда ее догнала "скорая
помощь" и ударила так сильно, что Энрике от сотрясения едва не потерял
сознание. Через пару секунд туман в голове рассеялся, и тут выяснилось, что
пара ребер справа, скорее всего, сломана.
      Превозмогая боль, Энрике подобрал с пола упавшие пистолеты и, с трудом
открыв дверь, выбрался на проезжую часть.
      Прихрамывая, он обошел медицинский фургон и, не обращая внимания на
вторую машину, открыл огонь по двери.
      Пули ложились ровной строчкой, словно невидимая игла прошивала стальные
листы, чтобы стянуть их невидимыми нитями. Расстреляв все патроны, Энрике
сменил обоймы и снова принялся расстреливать фургон, следя за тем, чтобы
строчки пулевых отверстий выходили как можно ровнее.
      Наконец решив, что с охраной покончено, Коррадо выстрелил в замок и,
держа пистолет наготове, рванул ручку двери.
      Как он и ожидал, охранник и клиент уже были нашпигованы свинцом и не
подавали признаков жизни, однако Коррадо все же сделал контрольный выстрел,
      В углу зашевелился какой-то парень в забрызганном кровью белом халате.
Коррадо поднял пистолет, и человек в халате стал громко кричать. Может быть,
если бы он не вопил так противно, Энрике не стал бы стрелять, но этот
крик... Коррадо не выносил никаких криков.

23

      Такси доставило Энрике прямо в район Энтуш к неброскому, скромному
особнячку, в котором жил Папа Лучано.
      Изящная ограда высилась на добрых четыре метра и, несмотря на
казавшуюся легкость, могла выдержать таранный удар грузовика. Перед самым
домом росло четыре старых каштана. На них в любое время года прыгали
разноцветные Йоркские попугайчики.
      "Давненько я здесь не был", -- подумал Энрике, подходя к калитке.
Видеокамера проследила за движением гостя и, опознав своего, открыла замок.
Словно по волшебству, калитка плавно отворилась, и Коррадо шагнул на
территорию главы клана Лучано.
      Поврежденные ребра нестерпимо ныли, левая нога едва гнулась в колене,
но Энрике старался не подавать виду, ведь сегодня он был победителем.
      Испуганные появлением нового человека, попугайчики вспорхнули и,
покружившись в воздухе, вернулись на свое дерево.
      "Раньше они меня не боялись", -- отметил Коррадо и ступил на крыльцо
дома.
      В холле его встретил малознакомый парень. Он поздоровался с Энрике и
указал на жесткий диванчик:
      -- Садись, Папа Лучано сейчас спустится.
      Коррадо кивнул и, хотя ему было удобнее стоять, сел на предложенное
место.
      Спустя пять минут послышались шаги и по лестнице в сопровождении своего
помощника Педро Гуина в холл спустился сам Папа Лучано.
      Едва Коррадо поднялся с диванчика и сделал шаг навстречу, как Гуин
тотчас закрыл Папу своим телом и, стремительно подойдя к Энрике,
требовательно протянул руку,
      Коррадо понял этот жест. Гуин отвечал за безопасность Лучано и изымал
оружие у всех, кого Папа удостаивал своей аудиенции.
      Гуин стоял с протянутой рукой, демонстрируя свою власть, а Энрике
намеренно не отдавал ему пистолеты, показывая, что подчиняется только Папе.
      -- Сдай оружие, -- процедил сквозь зубы Гуин, и второй охранник,
который встречал Энрике в холле, поднял пистолет
      Папе Лучано ситуация показалась забавной, и он хрипло засмеялся:
      -- Ладно, ребята, не будем ссориться, ведь мы же играем в одной
команде. Пока ты был в отпуске, Энрике, у нас тут изменились правила,
поэтому тебе придется отдать Гуину пистолет. Не думаю, чтобы тебя это
огорчило, ведь у тебя их два. -- И Лучано снова зашелся хриплым смехом.
      Получив подтверждение от Лучано, Энрике отдал Педро один пистолет, а
потом, чуть помедлив, и второй тоже.
      Инцидент был исчерпан, и Папа пригласил Коррадо сесть рядом с собой.
      -- Что за войну ты там устроил, сынок? Полиция просто встала на уши.
Неужели нельзя было тихонечко тюкнуть этого поганого аптекаря, и дело с
концом?
      -- Если бы можно было тихонечко, это бы не стоило тридцати тысяч.
      -- Ай-яй-яй, Рико, неужели ты устроил целую войну только для того,
чтобы отработать свои деньги? -- За шутливым удивлением Папы Лучано сквозило
удовлетворение. Он знал, что дело сделано. Если бы Коррадо не покончил с
клиентом, он бы не явился за деньгами, -- Ну так что там было?
      -- Он ходил с двумя телохранителями. Это были умелые парни, да еще
водитель машины держал под сиденьем дробовик, -- пояснил Энрике. Он знал,
что Папу никакими рассказами не проймешь, и говорил только в расчете на
Педро Гуина и второго парня. Пусть знают, кто здесь настоящий мастер.
      -- И ты все сделал.с первого раза?
      -- Нет, Папа, в первый раз я его только задел, а окончательно достал
уже в карете "Скорой помощи".
      -- Вот так Рико! -- всплеснул руками Лучано и хлопнул себя по сухим
коленям. -- Вот так молодец! Порадовал меня, старика. Ну раз такое дело --
Педро, рассчитайся с ним.
      Повинуясь команде босса и старательно скрывая свою неприязнь, Гуин
подошел к Энрике и положил на журнальный столик три пачки. Это были
новенькие купюры в банковской упаковке. Энрике любил именно такие, и Лучано
об этом помнил.
      Едва Коррадо рассовал деньги по карманам, Лучано тут же поднялся, давая
понять, что больше никого не задерживает. Педро вернул Энрике пистолеты, и
тот направился к двери.
      -- Да, чуть не забыл, Рико, -- сказал напоследок Папа Лучано. -- Твоя
девчонка путается с каким-то сутенером. Как его, Педро?
      -- Хэнке.
      -- Вот-вот, -- кивнул Лучано. -- Ты смотри за ней, а то вчера я уже
просил своих ребят, чтобы они разъяснили этому Хэнксу его права.
      -- Спасибо, Папа, -- поблагодарил Энрике.
      -- Не за что, сынок...

24

      Полчаса назад от Энрике ушел врач. Это был старый "лепила" -- Самуил
Пецан. Толстый, кругленький и совершенно лысый, он походил на головку сыра,
однако свое дело знал хорошо. Его коротенькие пальцы имели достаточно силы,
чтобы, пользуясь плоскогубцами и тампоном, смоченным водкой, выдернуть из
раны пулю или обломившийся нож.
      Доктор Пецан не писал никаких бумажек и никого не регистрировал. Он
просто брал наличные, и еще не было случая, чтобы кто-то остался недоволен
его работой,
      На правый бок Коррадо доктор наклеил бандаж, который поддерживал
сломанные ребра, не мешая двигаться и дышать. Все ссадины на лице пациента
он замазал косметическим каучуком, так что теперь Энрике выглядел на пять
лет моложе. Да и колено стало сгибаться значительно лучше, после того как
Пецан сделал один из своих фирменных уколов.
      Забрав сто кредитов, доктор ушел, как всегда, не попрощавшись, а его
пациент забылся коротким сном.
      Спустя полчаса Энрике проснулся и, лежа на кушетке, припоминает
успевшее промелькнуть сновидение. Да, снова это были наручные часы. Те самые
часы, которые Энрике так бездарно упустил. И хотя Папа вроде бы простил эту
неудачу, самому Энрике она по-прежнему не давала покоя.
      Он снова припомнил сновидение; рука, запястье и тускло блестевший
золотой корпус часов. Энрике даже вспомнил, как пытался разглядеть во сне
лицо владельца часов, но именно в этот момент он и проснулся.
      "Ладно, Рико, забудем это дело", -- сказал себе Коррадо. Он сел и
поморгал глазами. Потом вспомнил про заработанные деньги, и эта мысль
приятно его согрела.
      Деньги давали Энрике ощущение силы. Нет, он, конечно, мог навязать свою
волю любому. Стоит только сунуть человеку под нос пистолет, и он становится
послушным как овечка. Но это была совсем другая сила.
      То ли дело тысячекредитовый билет. Такая бумажка, появись она в руках,
делает таксиста или официанта твоим добровольным рабом, озлобленную шлюху
она превращает в нежнейшую и чувственную особу, а толстого метрдотеля -- в
порхающую прима-балерину.
      "И для этого совершенно ни к чему махать пушкой", -- улыбнулся Энрике.
Он снял трубку и набрал номер автомобильного салона.
      -- Алло, "Бивис и Бат". Добрый день! -- ответил приветливый женский
голосок.
      -- Мисс, я бы хотел купить машину с доставкой.
      -- Конечно, сэр, -- горячо заговорила девушка. -- Какая вам нужна
машина?
      -- Мне нужен "дигли-кросс" бутылочного цвета. В полной комплектации.
Доставить ее нужно сегодня, и платить я буду наличными.
      -- О-о! -- произнесла девушка, и Энрике невольно представил, как в этот
момент выглядели ее губки.
      -- Это вам подходит, мисс?
      -- Конечно, сэр. Куда доставить машину?
      -- К скверу возле трех фонтанов. Это в районе Вест-Куин.
      -- К скверу? -- удивилась девушка.
      -- Да, и лучше, если ее доставите именно вы.
      -- О, я бы с удовольствием, но боюсь, что мой босс этого не одобрит.
Может быть, вы запишете мой телефон?
      -- Хорошо, -- согласился Энрике, и девушка продиктовала ему номер.
      -- Записали?
      -- Записал.
      -- Значит, через час возле сквера с фонтанами, -- с придыханием
проговорила в трубку девушка, словно собиралась сама прийти на свидание.
      "Еще та штучка..." -- подумал Коррадо.
      -- К машине я подойду сам.
      -- Но учтите, сэр, они будут вооружены.
      -- Я учту... -- сказал Энрике и положил трубку. Затем взглянул на часы
и решил, что пора одеваться.
      "К Лоретте я заскочу по дороге", -- подумал он и пошел бриться.

25

      Новая машина превзошла все ожидания. На ней стоял более мощный движок,
вакуумные тормоза и сенсорные подвески -- не машина, а мечта. Энрике
специально выбрал длинную дорогу, чтобы подольше побыть наедине со своим
новым автомобилем.
      Лоретта могла сменить его на другого парня, Папа Лучано мог подставить
его под стволы охранников, но преданный "дигли" всегда выносил Энрике из
очень многих неприятных ситуаций.
      Коррадо вспомнил лица тех двух парней, которые доставили машину. Они
конечно же струхнули, когда увидели Энрике -- при его росте и боксерской
физиономии он многим внушал страх безо всякого пистолета.
      -- Это вы заказали машину, мистер? -- задал вопрос один из них.
      Но Энрике ничего ему не ответил, пока не обошел машину кругом. Потом он
потребовал счет и, увидев цифру, вздохнул. Цена немалая, но и машина была
хороша.
      Получив расчет, посыльные пошли ловить такси, а Энрике еще четверть
часа сидел в кабине, поглаживая сиденья, приборную панель и сопло
кондиционера. Новая машина была для Энрике как новая женщина.
      "Может, мне не ждать, когда Лоретта сбежит к другому, а самому найти
новую девчонку? -- подумал Коррадо. -- Например, эту, из автомобильного
салона. Хотя неизвестно, как она выглядит. А приятный голос хорош только для
песенок".
      Коррадо перестроился в крайний правый ряд и свернул на улицу, где жила
Лоретта. Остановившись возле знакомого дома, он вышел из машины и направился
к поцарапанному телефонному автомату. Едва Энрике начал набирать номер, как
к его машине подошли двое мальчишек. Они прилепились к стеклу носами и
что-то высматривали в салоне.
      -- Эй, ну-ка пошли вон отсюда! -- рявкнул Коррадо, и пацаны тотчас
убежали во двор. А в трубке послышался вечно сонный голос Лоретты:
      -- Алло.
      -- Привет, крошка.
      -- Ах, это ты... -- без энтузиазма произнесла Лоретта.
      -- А ты думала Хэнке? Или он сейчас у тебя? Девушка помолчала и
спросила:
      -- Чего звонишь-то?
      -- Хотел тебя пригласить на машине покататься.
      -- Я тебе что, школьница, на машинах кататься? -- хихикнула Лоретта. --
Тем более на такой раздолбанной, как у тебя.
      -- Да нет, старую я выбросил и купил новую.
      -- Иди ты... -- удивилась Лоретта. -- А деньги откуда?
      -- Заработал.
      Лоретта сделала паузу, а потом сказала:
      -- Все равно не верю.
      -- Ну как хочешь. Я хотел пригласить тебя отпраздновать мою покупку в
"Черной жемчужине".
      -- Где?! В центре города?!
      -- Ну конечно.
      -- Ты сейчас где? -- заинтересовалась Лоретта
      -- Возле твоего дома.
      -- Ладно, через полчаса спущусь, -- скороговоркой произнесла Лоретта и
бросила трубку.
      "Ну еще бы ты теперь не спустилась", -- ухмыльнулся Энрике и пошел к
машине.
      Лоретта выскочила из подъезда через двадцать пять минут и, увидев новый
автомобиль, замедлила шаг. Осторожно приблизившись к "дигли", она погладила
его по лакированному капоту.
      -- Ух ты, супер!..
      Она еще с минуту завороженно смотрелась в сверкающую поверхность, а
потом, словно очнувшись, обежала машину и села рядом с Энрике.
      -- Ну поехали.
      -- Что это у тебя за платье?
      -- А что, не нравится?
      -- Да сквозь него даже лейблы на белье видны.
      -- Ну и что? Людям нравится... -- пожала плечами Лоретта.
      "Шлюха, конечно, но шлюха высший класс", -- вздохнул Энрике и завел
машину...
      Они катались по улицам целых два часа, и за это время Энрике приставал
к Лоретте несколько раз. Однако девушка отказывала, говоря, что заниматься
этим в машине простительно только подросткам.
      -- Успокойся, Рико, вернемся из "Черной жемчужины", и ты все получишь.
Стоит ли так волноваться?
      -- Но я по тебе очень соскучился, крошка, -- настаивал Коррадо, хватая
Лоретту за коленки, но та одергивала подол платья и многозначительно
произносила:
      -- Ну мало ли кто по кому скучает...
      -- Это намек, что ли? -- не выдержал Энрике.
      -- Поехали в центр, Рико. Скоро уже стемнеет.
      Коррадо проглотил обиду и повернул к ближайшему контрольному пункту.
      Воспользовавшись пропуском, он без труда проехал в центр города.
Оказавшись в заповедном районе, Лоретта оживилась и вертела головой,
стараясь не пропустить ни одной витрины.
      -- О, какое роскошное платье! Поезжай помедленнее, Рико, я хочу все
рассмотреть получше. Подумать только, целых восемьсот кредитов. Нет, это не
по моим доходам. А вон... нет, ты только посмотри, какая роскошь! Я сейчас
просто закричу...
      Наконец они приехали к "Черной жемчужине".
      -- Сколько машин, Рико! Какие они шикарные!.. -- не уставала
восхищаться Лоретта и от этого казалась Коррадо еще желаннее. Он уже не
видел тонкого платья и воспринимал только тело -- такое гладкое, теплое и
податливое. Желание Энрике было таким сильным, что он почувствовал в паху
болезненные ощущения...
      К новенькому "дигли" подскочили двое служителей и одновременно открыли
обе дверки:
      -- Добрый вечер, господа. Милости просим.
      Лоретта вышла из машины как принцесса, с высоко поднятой годовой. А
Коррадо нехотя отдал ключи служителю и, нагнувшись к его уху, сказал:
      -- Мне нужно немедленно трахнуть эту бабу. Найдешь подходящий уголок --
получишь пятьдесят кредитов.
      -- Но, сэр... -- начал служитель, затем кивнул и, передав ключи
напарнику, быстро пошел вперед. -- Идемте, сэр.
      Энрике схватил за руку ни о чем не подозревавшую Лоретту и потащил ее
за собой.
      -- Не так быстро, Рико, у меня каблуки...
      -- Конечно, крошка, я помню.
      Служитель свернул налево, и Энрике последовал за ним. Они прошли по
коридору еще несколько шагов и оказались перед какой-то маленькой дверью.
      -- А ты уверен, что мы не заблудились, Рико? -- удивленно озираясь,
спросила Лоретта.
      Служитель протянул руку, и Энрике вложил ему в ладонь деньги, затем
толкнул дверь и оказался в крохотном помещении с одной-единственной
кроватью. По всей видимости, здесь отдыхал ночной сторож.
      Разгадав замыслы Энрике, Лоретта попыталась сопротивляться, но Коррадо
отвесил ей пару оплеух и, уткнув лицом в стену, стал делать то, чего ему так
хотелось. Девушка что-то кричала и пыталась сопротивляться, но Коррадо
крепко держал ее до тех пор, пока тяжкое напряжение вместе с протяжным
стоном не покинуло его и не опустошило полностью.
      "Клево, -- подумал Энрике и, отпустив Лоретту, обессиленно повалился на
грязную кровать. -- Клево, как же мне клево... Никогда еще так не было..."