Страница:
-- Полковник Бисмарк и капитан-инженер Франковски вызваны к адмиралу,
сэр! Дежурный пункта управления капрал Буш!
-- Очень хорошо, Буш. Если вы не возражаете, я подожду полковника
Бисмарка в операционном зале. -- И, не дожидаясь разрешения, Легмар прошел
мимо дежурного.
-- Но, сэр, это не положено, -- не слишком уверенно запротестовал
капрал.
-- Что такое, капрал? Вы мне не доверяете? Вы не узнали меня, капрал?
-- Я узнал вас, сэр, -- вынужден был признать дежурный.
-- Ну тогда все в порядке. Не бойтесь, с полковником этот вопрос я
улажу. -- Легмар улыбнулся и закрыл за собой дверь, оставшись в операционном
зале совершенно один.
Улыбка генерала испарилась, и он на секунду растерялся, увидев перед
собой полтора десятка светившихся мониторов.
Который из них был главным, генерал не знал Наконец ему в голову пришла
блестящая мысль -- он придумал, как найти главный пульт.
Щелчок выключателя -- и погас один экран, еще щелчок -- и погас второй.
Затем третий, четвертый, однако пятый отключаться отказался, высветив
надпись: "Это рабочее место не может быть отключено, поскольку является
главным терминалом базы данных. Хотите задать новое место терминала?"
Фринц Легмар набрал команду "нет" и, вернувшись, включил экраны, чтобы
все выглядело, как прежде.
"Теперь вперед, Легмар, времени у тебя в обрез", -- скомандовал себе
генерал. Чтобы добраться до кабинета адмирала и обратно требовалось не менее
двенадцати минут, и семь из них уже прошло.
Легмар набрал вызов базы данных. Компьютер написал: "База данных.
Введите общий пароль".
Общий пароль Легмар знал -- это была комбинация из пяти цифр. Программа
приняла пароль, и появилось две новые надписи: "Перечень целей и параметров"
и "Состояние систем наведения".
Генерал щелкнул на первую и, пока картинка менялась, бросил на часы
мимолетный взгляд. До прихода офицеров оставалось уже не более трех минут.
"Введите личный пароль", -- затребовала машина, и Фринц Легмар, едва не
подпрыгнул от досады. Хотелось разнести монитор вдребезги, однако это не
решало проблемы, и Легмар, собрав всю волю в кулак, стал лихорадочно
соображать.
"Кто мог поставить здесь свой пароль -- Бисмарк или Франковски?
Конечно, Бисмарк, он недавно получил полковничьи погоны, и ему все еще
нравится быть старшим даже в мелочах. Будем считать, что это Бисмарк".
На лбу у генерала выступили капельки пота: время шло, но он еще не
добрался до нужной информации. Решив действовать наобум, он набрал слово
"полковник". Программа отказала в доступе и сообщила: "Внимательно набирайте
пароль. В вашем распоряжении осталось две попытки".
-- Вот сволочь! -- вслух выругался Легмар и, вспомнив, что Бисмарк
любит стрелковое оружие и никогда не расстается с изящным "леггойном",
написал: "леггойн".
"Неверно. Это устаревший пароль. У вас осталась одна попытка", --
бесстрастно написала машина.
-- Что ж, "устаревший пароль" -- это лучше, чем ничего, -- подбодрил
себя Легмар.
Судя по всему, времени уже не осталось, но генерал решил выскочить
из-за стола только тогда, когда услышит голос дежурного -- при появлении
Бисмарка капрал был обязан сделать доклад и сообщить о постороннем.
"Итак, что еще любит Бисмарк? Что у него еще есть, чем он может
гордиться? Жена! Как же я мог забыть?! Фигуристая крашеная шлюха, во время
командировок мужа она открыто жила с одним майором из интендантской
службы... Но как ее имя?.. Как ее имя?.. -- От напряженного мозгового штурма
лицо Легмара покраснело, а глаза едва не вылезали из орбит. -- Сандра? Нет,
не Сандра. Дейдра? Тоже нет. Эмма!.."
Легмар лихорадочно вписал пароль, и программа наконец разрешила доступ.
Послышался голос дежурного, и Легмар подпрыгнул на месте. Он уже
собрался отскочить подальше от рабочего стола, когда расслышал слово "алло"
-- дежурный говорил по телефону.
Генерал снова погрузился в таблицы и, разобравшись, начал вносить
данные новой цели.
Дистанция... Угол действительного поражения... Масса цели и еще пять
цифр, указывавших ее местоположение.
Легмар запустил команду "Расчет", и компьютер сам начал высчитывать
недостающие параметры. Однако участия генерала уже не требовалось, и, выйдя
из программы, он одним прыжком оказался возле стены.
В этот момент дверь операционного зала открылась, и появился
капитан-инженер Франковски.
-- Здравствуйте, сэр, -- вежливо поздоровался он.
-- Привет, Франковски, -- ответил Легмар и улыбнулся капитану. -- Где
твой начальник?
-- Он в туалет зашел, -- объяснил капитан, садясь на тот самый стул,
где только что сидел Фринц Легмар.
-- А чего вас к адмиралу вызывали?
-- Да я не знаю, -- пожал плечами Франковски. -- Я ждал возле двери, а
внутрь пустили только полковника. Непонятно только, зачем обоих вызывали.
-- Постоянно что-то путают, -- понимающе кивнул Легмар. -- А у моих
ребят уже первые потери. Кто конкретно, я еще не знаю, вот и хожу по отделам
-- нервничаю очень. Мешаю людям работать, но что поделаешь -- для меня
пилоты как дети родные.
Дверь в операционный зал открылась, и появился полковник Бисмарк Он
принес с собой устойчивый запах туалетного дезодоранта
-- Вы меня ждете, генерал? -- спросил он.
-- Да, Марки, жду именно тебя. Собственно, я не по делу, а просто так,
-- Генерал опустил глаза к полу и вздохнул.
-- У перехватчиков снова потери, сэр, -- пояснил за Легмара капитан
Франковски
-- Да, я уже наслышан, -- кивнул Бисмарк, -- но это война
-- Я знаю, что война, Марки, но, не поверишь, до сих пор не могу
привыкнуть. -- И генерал Легмар развел руками. -- Ну ладно, не буду вам
мешать. Пойду узнаю, кто не вернулся на этот раз.
Понурив голову и ссутулившись, генерал Легмар вышел вон Когда за ним
закрылась дверь, капитан Франковски сказал:
-- Нелегко ему.
-- Это только начало, Пит. Когда сойдемся в бою, от нас такие клочки
полетят, что просто держись
-- Но и от них тоже, -- возразил капитан-инженер.
-- Когда клочки летят от тебя самого, это значительно страшнее, --
пояснил полковник.
Надпись на матовом стекле гласила: "Доктор Дик Дрейкер", а чуть ниже:
"Острые боли, срочное удаление, превентивное вскрытие. Анонимно"
Энрике Коррадо уже целый час смотрел на эту надпись, и она все заметнее
расплывалась перед его глазами. Силы уходили, но перед ним оставался еще
один пациент.
Энрике конечно же мог пройти первым, но ему не хотелось поднимать шум и
привлекать к своей персоне внимание полиции. Уже то, что он получил не
смертельное ранение, было большой удачей, а удачу Энрике ценил.
Сидевший перед ним пациент с перевязанной головой решил отлучиться в
туалет, и как раз в этот момент из кабинета выглянула медсестра. Она с
интересом посмотрела на Коррадо и сказала:
-- Следующий.
Энрике с трудом поднялся со стула и прошел в кабинет. Эти несколько
шагов дались ему с трудом, и, увидев кушетку, он тяжело на нее опустился,
радуясь, что высидел эту длинную очередь.
-- Подойдите, пожалуйста, к моему столу, мистер, я должен заполнить
ваши бумаги, -- предложил доктор Дрейкер.
Энрике поднял на него глаза, но увидел только расплывающийся силуэт.
-- Какого хрена, док? На двери написано -- "анонимно".
-- Ну конечно, и анонимно тоже, но... Но это будет стоить дороже.
-- Я согласен дороже, док Давайте помогите мне скорее, а все эти
бумажки писать ни к чему.
-- Хорошо. -- Доктор поднялся с места и подошел ближе. -- Хорошо, я
займусь вами, но только после того, как увижу наличные
-- О, док, вы же давали клятву Гиппократа, -- сморщился от боли
Коррадо.
-- Ну вот еще глупости, -- усмехнулся Дрейкер. -- Настоящий врач лечит
по последнему слову науки и не сверяется с принципами, которые завещал
какой-то мифический Гиппократ.
Энрике попытался дотянуться до кармана брюк, но не смог.
-- Хельга, помогите ему, -- приказал доктор своей помощнице.
Медсестра подошла к пациенту и засунула руку в указанный карман.
Коррадо ойкнул и, несмотря на ранение, усмехнулся:
-- Это не бумажник, дорогуша.
-- Я это уже поняла, -- невозмутимо ответила медсестра и наконец
достала бумажник Энрике.
Торчавшие из него банкноты убедили доктора в кредитоспособности
пациента, и он удовлетворенно кивнул.
-- Вот и чудненько. Огнестрельная рана, мистер?
-- Вы удивительно проницательны, док, -- невесело усмехнулся Коррадо.
Это прозвучало как команда. Хельга и доктор Дрейкер деловито
засуетились и захлопали дверцами шкафов, доставая хромированные коробки с
инструментами, флаконы с разноцветными жидкостями и раскладные манипуляторы
для извлечения из тела посторонних предметов.
-- Ну вот, -- окинув взглядом весь набор средств, сказал доктор
Дрейкер. -- Как говорится, стол накрыт, милости просим.
Энрике помогли лечь на некое подобие операционного стола и с помощью
ножниц сняли простреленные пиджак и рубашку.
-- Так-так, мистер. Как же это вас угораздило? -- спросил доктор.
Энрике почувствовал прикосновение ватного тампона и знакомый запах
спирта. Спину приятно холодило, и боль понемногу отступала.
-- Какую предпочитаете анестезию? Местную или общий наркоз? --
осведомился Дрейкер
-- Лучше местную, док, у меня сегодня еще дела.
-- Как скажете, -- согласился врач, и тут же в спину Энрике вонзилась
игла.
Коррадо вздрогнул, а доктор Дрейкер улыбнулся. Он еще не встречал
мужчину, который бы не боялся уколов.
Через пару минут спина совершенно потеряла чувствительность, и Энрике
почти ничего не ощущал. Лишь по количеству окровавленных инструментов,
которые медсестра бросала в ванночку, можно было понять, что операция
серьезная. Дрейкер и Хельга почти не разговаривали, и было заметно, что их
тандем давно сработался.
В самый ответственный момент доктор захватил пулю в манипулятор, а
медсестра навалилась на пациента всем телом Скрипнули крепления
операционного стола, затем последовал рывок, и Коррадо на секунду потерял
сознание.
Тяжелая пуля звякнула о дно ванночки, и доктор Дрейкер поднес ее к
глазам пациента.
-- Вот она, ваша обидчица.
-- Спасибо, док, -- поблагодарил Энрике и только теперь сумел
разглядеть доктора.
Дрейкер оказался совершенно лысым, а по всему пространству его
безволосой головы были вытатуированы зеленые мотыльки, летевшие куда-то
целым роем.
-- Сейчас мы вас быстренько заштопаем, и все, -- улыбнулся Дрейкер, и
они с Хельгой продолжили работу.
Еще через пятнадцать минут рану залепили пластырем и представили
пациенту счет на четыреста пятьдесят кредитов.
Когда Энрике расплатился, медсестра вышла в смежное помещение и
вернулась с рубашкой и пиджаком. Одежда подошла Энрике по размеру, однако
выглядела достаточно поношенно.
-- Спасибо, очень кстати, -- поблагодарил Энрике. -- Сколько я должен
за одежду?
-- Ничего не должны, -- махнул рукой Дрейкер. -- Эта одежда достается
нам бесплатно.
-- Как это?
-- Мы снимаем ее с умерших пациентов.
-- И часто такое случается?
-- Увы, -- развел руками доктор, -- достаточно часто. Но, как видите,
сейчас это нам на руку Нельзя же отпускать вас голым?
Энрике уже оделся и готов был уйти, однако Дрейкер остановил его:
-- Сейчас мы вернем вам вашу пулю В качестве, так сказать, сувенира.
В подтверждение слов доктора к Энрике подошла Хельга и протянула руку,
на которой лежала девятимиллиметровая пуля с ядовито-красным ободком. Увидев
этот предупреждающий сигнал, Коррадо поднял на медсестру глаза и сказал:
-- Не вздумайте сжать кулак, дорогуша. Выбросьте ее сейчас же.
-- В чем дело, мистер? -- улыбнулась Хельга и подбросила пулю на ладони
В момент раздался треск, и помощница Дрейкера как подкошенная свалилась
на пол. Доктор бросился приводить ее в сознание, и через минуту медсестра
открыла глаза Она удивленно посмотрела на Дрейкера, на Коррадо и спросила:
-- Что это было?
-- Электрошоковая пуля, дорогуша, -- пояснил Энрике.
Джек нетерпеливо взглянул на свои часы, затем перевел взгляд на здание
администрации порта. Вот-вот должен был подойти курьер с разрешением на
вылет. Целых два дня приключений на Крифе были позади, и теперь Джеку твердо
обещали отправку
Два часа назад Холланд рассчитался с охранником Рафтером Пришлось
заплатить и за оставленный в кафе "сабальер". Рассказывать про
обстоятельства утери оружия Джек не стал, сказал лишь, что пистолет украли.
И вот теперь охранник снова появился возле уиндера
-- Я думал, вас уже выпустили, сэр, -- приветливо улыбнувшись, сказал
Рафтер.
-- Да нет Как видишь, все еще загораю в этом пыльном мареве.
-- Вы правы, сэр, ни хрена не видно. Но мы привыкли -- И Рафтер снова
заулыбался
Джеку показалось, что охранник ведет себя как-то странно.
-- Ты уже чего-нибудь выпил? -- спросил он.
-- Только лекарство, сэр. Видите, какой у меня идиотский вид -- так
бывает, когда я выпью лекарство.
-- А что за лекарство?
-- Врачи прописали, сэр. Чтобы я не слишком часто ходил в атаку на
Желтые холмы.
-- А-а, припоминаю, -- кивнул Джек, -- рота капитана Генцеля?
-- Приятно, что хоть кто-то, кроме меня, сэр, произносит это имя. --
Рафтер просто растаял от счастья.
"И этот человек запросто носит с собой несколько пистолетов", --
подумал Холланд.
-- Эй, это борт "2978"? -- раздался голос курьера, а потом он сам
вынырнул из пыльной завесы.
-- Да, я вас давно жду, -- сказал Джек.
-- Будьте с ним внимательны, сэр, -- неожиданно прошептал на ухо Джеку
Рафтер.
Холланд опасливо на него покосился и взял у курьера долгожданное
разрешение. Выпускной код был на месте, и теперь ничто не держало Джека на
этой планете. Уже возле самой двери Холланд обернулся и сказал:
-- Спасибо за помощь, дружище Рафтер. Желаю тебе победить на Желтых
холмах. Тебе и капитану Генцелю.
Рафтер совершенно серьезно щелкнул каблуками и отдал честь, а Джек
захлопнул дверь и первым делом пошел проверять груз.
Мешки лежали в том же порядке, что и пару часов назад, и успокоенный
Холланд прошел в кабину.
-- Ну, поехали, -- скомандовал себе Джек и запустил силовые установки.
Затем проверил показания приборов и связался с диспетчером.
-- Борт "2978", взлет разрешаю, -- будничным тоном произнес незнакомый
человек, но для Джека эти слова прозвучали как сладкая музыка.
"Вот доберусь до "Декстера-Ш", заправлюсь, и прямым ходом до пункта
назначения".
Оставался последний этап перехода, а там Джека ждали обещанные двести
тысяч.
За последние четыре часа перехватчики генерала Легмара пять раз
вступали в бой с разведывательными отрядами истребителей "харрикен".
Питомцы Легмара давали противнику достойный отпор и сожгли много машин
неприятеля, однако и сами понесли потери. Сообщения о приближении новых
групп противника следовали одно за другим. Фринц Легмар был вынужден
полностью погрузиться в боевую работу и безвылазно сидеть в своем
координационном центре.
-- "Центр", я "три-восемнадцать", вижу, как горит "три-ноль один"!
"Харрикенов" очень много, сэр!
-- Постарайтесь продержаться... Ли Вайдер уже на подходе! Всего пять
минут!
-- Да, сэр... -- отозвался пилот и отключил связь.
-- Что у нас с Шепелевым?! -- крикнул генерал капитану Джетсу, который
делал пометки прямо на полях звездной карты.
-- Он привел девять машин, сэр, но выйти в космос могут только семь.
Сейчас они заправляются.
-- Как только будут готовы, пусть немедленно выходят за Ли Вайдером.
-- Понял, сэр, -- не отрываясь от своих записей, кивнул капитан, затем
щелкнул переговорным устройством и передал приказ Шепелеву.
Загудел зуммер адмиральской связи.
-- Генерал Легмар, сэр.
-- Генерал, какого хрена вы там спите?! У астероидного пояса атакован
наш транспорт!
-- У нас не хватает машин, сэр. "Харрикены" связывают нас.
-- Но ведь у вас есть резерв
-- Там одна молодежь, сэр. Если выпустить их в бой, мы потеряем и людей
и перехватчики!
-- Они знали, на что идут, генерал, так что побеспокойтесь о выполнении
приказа -- закройте все подходы к эскадре!
-- Слушаюсь, сэр.
-- А в качестве поддержки я передам в ваше распоряжение восемь ракетных
катеров. -- И адмирал, не прощаясь, положил трубку.
Едва только Легмар перевел дух, как поступило сообщение разведчиков:
-- Авиация, принимайте информацию: с направления 34-58-34 идет группа
из двадцати машин, подлетное время около двенадцати минут, и еще пятнадцать
бортов подходят с направления 03-89-71. Подлетное время -- восемнадцать
минут. Кто принял?
-- Капитан Джетс.
-- Удачи вам, капитан.
Едва разведчики передали сообщение, как на открытой волне появился Ли
Вайдер:
-- Сэр, докладывает "четыре-нодь один". Атаку мы отбили, но от группы
Портера осталось четыре машины, да и те инвалиды
-- Возвращайтесь назад, главное сейчас -- сберечь людей.
-- Понял, сэр. Возвращаемся. Капитан Джетс наконец разогнул спину,
зевнул и сказал:
-- Кажется, я разобрался, сэр.
-- Ну говори.
-- Они "играют" партизанскую схему, и следующий удар будет нанесен в
сердце эскадры, одновременно с массированным отвлекающим ударом.
-- Сражение при Катце?
-- Да, сэр, что-то в этом роде.
-- Ну тогда действуй.
Капитан взялся за рацию и, вызвав командиров двух резервных групп,
приказал им готовиться.
Волны истребителей противника одна за дугой накатывались на эскадру
адмирала Броуди, всякий раз все глубже погружаясь в построение ее судов.
Противник не имел судов мощной артиллерийской поддержки и делал ставку на
массированную атаку палубной авиации.
"Харрикены", "робберы", "фаердоги" "чистили" суда республиканской
эскадры, проносясь словно стаи хищных пираний, снося с судов датчики,
антенны, радарные экраны и все остальное, что позволяло судну
ориентироваться в пространстве.
"Иксландеры" генерала Легмара, как могли, препятствовали разбойничьим
ордам, но на каждый перехватчик наваливалось по десятку судов противника, и
"иксландеры" один за другим гибли, унося с собой по нескольку судов
противника.
Пушки крейсера "Маруш" молчали, поскольку противник пока еще находился
вне досягаемости их снарядов. Штурманы уже рассчитали точку, откуда можно
начинать стрельбу, но до нее еще нужно было добраться, отбиваясь от
неисчислимых орд штурмовиков и истребителей противника.
Совместными усилиями перехватчиков и ракетных катеров удалось отбить
несколько атак. Катера били шрапнельными ракетами, которые рвались на пути
атаковавших и расцветали яркими, словно праздничный фейерверк, шарами.
Под прикрытием ракетных катеров "иксландеры" получили возможность
вовремя заправляться и снова вступать в бой.
Внутри эскадры происходили перестановки -- беззащитные разведывательные
суда перемещались внутрь построения, а на "поверхность" выдвигались корабли
огневой поддержки, оснащенные зенитными артустановками.
Поняв, что эскадра сумела провести перегруппировку, палубная авиация
противника ушла к базам, чтобы лучше приготовиться к нанесению новых ударов.
Противник уходил и возвращался снова, накатываясь на эскадру
извергавшими огонь волнами. Однако, натыкаясь на зенитный огонь и умелые
контратаки перехватчиков, машины противника горели десятками и поворачивали
назад не в силах пробиться сквозь стену сплошного огня.
Пилоты Легмара работали на износ, и их "иксландеры" были покрыты слоем
сажи, оседавшей в ледяном космосе на броне перехватчиков.
Не выходя из кабин, пилоты получали горячий чай, сигарету и пару минут
передышки. Но едва механики заканчивали заправку, бумажный стаканчик летел
прочь, "фонарь" кабины закрывался, и транспортный стол с перехватчиком
исчезал под полом, чтобы через полминуты вытолкнуть боевую машину в космос
-- часто прямо в пекло разгоревшегося боя...
Генерал Легмар оставался на боевом посту. Он сидел, подперев кулаками
голову, и наблюдал за капитаном Джетсом, который управлял движением
оставшихся двадцати четырех судов.
"Странное дело, чем больше потерь, тем легче работать, -- размышлял
генерал. -- Ни тебе очереди на перезарядку, ни вала сообщений о том, что тот
горит, а этот вышел из строя. Полный покой и порядок".
Вопреки опасениям Легмара, молодые пилоты погибли не все. В условиях
сложного позиционного боя им, конечно, так бы не повезло, но в бою, похожем
на рукопашную схватку, мастерство не играло такой роли. И опытные асы, и
вчерашние курсанты выбывали из строя практически в равных пропорциях
Когда стреляют со всех сторон, особенно не полетаешь. Суда противника
атаковали настолько отчаянно, что их избыточный огонь поражал даже своих.
Выжить в таких условиях было нелегко.
"Кто же у нас остался из "стареньких"? Ли Вайдер -- молодец, несколько
раз выручал других. Чакки Слайдер тоже уцелел, хотя и ранен. За жизнь
Шепелева бьются медики, а Карагозян лишился руки. Портер, Грегори, Шато,
Вильяме -- их больше нет". Генерал вздохнул. Все эти люди были его
гордостью. Их он посылал на самые трудные участки. Случалось, они гибли,
такова уж солдатская доля, но никогда еще не бывало такой бездарной
мясорубки, в которую из-за просчетов начальства были брошены его парни.
Гулко завибрировали стены правого борта. Это "Маруш" сделал первый
залп. Полутонные снаряды понеслись к далеким целям, а это означало, что свою
задачу перехватчики Легмара выполнили.
На экране главною терминала появилась долгожданная надпись. Компьютер
опознал цели, заложенные в его базах данных. Теперь они находились в
пределах досягаемости пушек "Маруша".
-- Сэр, мы можем стрелять, -- радостно сообщил полковник Бисмарк.
-- Начинайте, -- голосом адмирала Броуди пророкотал динамик.
Бисмарк поплевал на палец и вдавил клавишу "ввод", разрешая
компьютерной программе действовать по заложенному в ней алгоритму.
Управляющий сигнал достиг пусковых устройств, и орудия главного калибра
сделали залп по первой цели. Тяжелая механика быстро перезарядила пушки, и
на экране главного терминала появились параметры новой цели.
Это был четырехпалубный авианосец типа "Юрген", то самое осиное гнездо,
в котором обитали сотни истребителей и штурмовиков. Теперь он был под
прицелом орудий "Маруша".
Полковник Бисмарк с особым удовольствием нажал "ввод", а затем задал
компьютеру автоматический режим. Орудия крейсера успели сделать еще
несколько залпов, когда с операционным залом связался корректировщик:
-- Внимание, говорит "лазутчик", первый залп накрыл два эсминца. На
одном -- пожар, у второго -- повреждения в районе кормы.
-- Отличная музыка, сэр, -- улыбнулся капитан-инженер Франковски. --
Стоит пощипать им перья за то, что они нам тут устроили.
-- Внимание, информация для аварийных служб! -- раздался голос по
громкой связи. -- Противник сделал ответный залп, подлетное время снарядов
-- семь минут.
Бисмарк и Франковски переглянулись. В эскадре Нового Востока было два
крейсера, но даже вместе они значительно уступали "Марушу".
Однако и с ними нужно было считаться. Силовые установки "Маруша"
заработали на полную мощь и стали переводить судно на новый скоростной
режим.
-- Сообщение от "лазутчика": авианосец накрыт полностью -- наблюдаю
сход с курса и потерю элементов корпуса.
-- Вот это по-нашему! -- обрадовался Бисмарк и от избытка чувств сжал
капитана Франковски в объятиях
По мере того как пушки "Маруша" делали новый залп, таблицы с
параметрами целей появлялись и снова исчезали. Бисмарк и Франковски смотрели
на экраны, и чувство принадлежности к великой всесокрушающей силе позволяло
им ощущать себя неудержимой стихией вроде газовых выбросов красных гигантов.
На глаза Бисмарка навернулись слезы заслуженного торжества, и каждый
новый залп крейсера он посвящал своей жене Эмме, пусть и изменявшей ему с
майором интендантской службы. В такой момент полковник Бисмарк прощал всех,
сэр! Дежурный пункта управления капрал Буш!
-- Очень хорошо, Буш. Если вы не возражаете, я подожду полковника
Бисмарка в операционном зале. -- И, не дожидаясь разрешения, Легмар прошел
мимо дежурного.
-- Но, сэр, это не положено, -- не слишком уверенно запротестовал
капрал.
-- Что такое, капрал? Вы мне не доверяете? Вы не узнали меня, капрал?
-- Я узнал вас, сэр, -- вынужден был признать дежурный.
-- Ну тогда все в порядке. Не бойтесь, с полковником этот вопрос я
улажу. -- Легмар улыбнулся и закрыл за собой дверь, оставшись в операционном
зале совершенно один.
Улыбка генерала испарилась, и он на секунду растерялся, увидев перед
собой полтора десятка светившихся мониторов.
Который из них был главным, генерал не знал Наконец ему в голову пришла
блестящая мысль -- он придумал, как найти главный пульт.
Щелчок выключателя -- и погас один экран, еще щелчок -- и погас второй.
Затем третий, четвертый, однако пятый отключаться отказался, высветив
надпись: "Это рабочее место не может быть отключено, поскольку является
главным терминалом базы данных. Хотите задать новое место терминала?"
Фринц Легмар набрал команду "нет" и, вернувшись, включил экраны, чтобы
все выглядело, как прежде.
"Теперь вперед, Легмар, времени у тебя в обрез", -- скомандовал себе
генерал. Чтобы добраться до кабинета адмирала и обратно требовалось не менее
двенадцати минут, и семь из них уже прошло.
Легмар набрал вызов базы данных. Компьютер написал: "База данных.
Введите общий пароль".
Общий пароль Легмар знал -- это была комбинация из пяти цифр. Программа
приняла пароль, и появилось две новые надписи: "Перечень целей и параметров"
и "Состояние систем наведения".
Генерал щелкнул на первую и, пока картинка менялась, бросил на часы
мимолетный взгляд. До прихода офицеров оставалось уже не более трех минут.
"Введите личный пароль", -- затребовала машина, и Фринц Легмар, едва не
подпрыгнул от досады. Хотелось разнести монитор вдребезги, однако это не
решало проблемы, и Легмар, собрав всю волю в кулак, стал лихорадочно
соображать.
"Кто мог поставить здесь свой пароль -- Бисмарк или Франковски?
Конечно, Бисмарк, он недавно получил полковничьи погоны, и ему все еще
нравится быть старшим даже в мелочах. Будем считать, что это Бисмарк".
На лбу у генерала выступили капельки пота: время шло, но он еще не
добрался до нужной информации. Решив действовать наобум, он набрал слово
"полковник". Программа отказала в доступе и сообщила: "Внимательно набирайте
пароль. В вашем распоряжении осталось две попытки".
-- Вот сволочь! -- вслух выругался Легмар и, вспомнив, что Бисмарк
любит стрелковое оружие и никогда не расстается с изящным "леггойном",
написал: "леггойн".
"Неверно. Это устаревший пароль. У вас осталась одна попытка", --
бесстрастно написала машина.
-- Что ж, "устаревший пароль" -- это лучше, чем ничего, -- подбодрил
себя Легмар.
Судя по всему, времени уже не осталось, но генерал решил выскочить
из-за стола только тогда, когда услышит голос дежурного -- при появлении
Бисмарка капрал был обязан сделать доклад и сообщить о постороннем.
"Итак, что еще любит Бисмарк? Что у него еще есть, чем он может
гордиться? Жена! Как же я мог забыть?! Фигуристая крашеная шлюха, во время
командировок мужа она открыто жила с одним майором из интендантской
службы... Но как ее имя?.. Как ее имя?.. -- От напряженного мозгового штурма
лицо Легмара покраснело, а глаза едва не вылезали из орбит. -- Сандра? Нет,
не Сандра. Дейдра? Тоже нет. Эмма!.."
Легмар лихорадочно вписал пароль, и программа наконец разрешила доступ.
Послышался голос дежурного, и Легмар подпрыгнул на месте. Он уже
собрался отскочить подальше от рабочего стола, когда расслышал слово "алло"
-- дежурный говорил по телефону.
Генерал снова погрузился в таблицы и, разобравшись, начал вносить
данные новой цели.
Дистанция... Угол действительного поражения... Масса цели и еще пять
цифр, указывавших ее местоположение.
Легмар запустил команду "Расчет", и компьютер сам начал высчитывать
недостающие параметры. Однако участия генерала уже не требовалось, и, выйдя
из программы, он одним прыжком оказался возле стены.
В этот момент дверь операционного зала открылась, и появился
капитан-инженер Франковски.
-- Здравствуйте, сэр, -- вежливо поздоровался он.
-- Привет, Франковски, -- ответил Легмар и улыбнулся капитану. -- Где
твой начальник?
-- Он в туалет зашел, -- объяснил капитан, садясь на тот самый стул,
где только что сидел Фринц Легмар.
-- А чего вас к адмиралу вызывали?
-- Да я не знаю, -- пожал плечами Франковски. -- Я ждал возле двери, а
внутрь пустили только полковника. Непонятно только, зачем обоих вызывали.
-- Постоянно что-то путают, -- понимающе кивнул Легмар. -- А у моих
ребят уже первые потери. Кто конкретно, я еще не знаю, вот и хожу по отделам
-- нервничаю очень. Мешаю людям работать, но что поделаешь -- для меня
пилоты как дети родные.
Дверь в операционный зал открылась, и появился полковник Бисмарк Он
принес с собой устойчивый запах туалетного дезодоранта
-- Вы меня ждете, генерал? -- спросил он.
-- Да, Марки, жду именно тебя. Собственно, я не по делу, а просто так,
-- Генерал опустил глаза к полу и вздохнул.
-- У перехватчиков снова потери, сэр, -- пояснил за Легмара капитан
Франковски
-- Да, я уже наслышан, -- кивнул Бисмарк, -- но это война
-- Я знаю, что война, Марки, но, не поверишь, до сих пор не могу
привыкнуть. -- И генерал Легмар развел руками. -- Ну ладно, не буду вам
мешать. Пойду узнаю, кто не вернулся на этот раз.
Понурив голову и ссутулившись, генерал Легмар вышел вон Когда за ним
закрылась дверь, капитан Франковски сказал:
-- Нелегко ему.
-- Это только начало, Пит. Когда сойдемся в бою, от нас такие клочки
полетят, что просто держись
-- Но и от них тоже, -- возразил капитан-инженер.
-- Когда клочки летят от тебя самого, это значительно страшнее, --
пояснил полковник.
78
Надпись на матовом стекле гласила: "Доктор Дик Дрейкер", а чуть ниже:
"Острые боли, срочное удаление, превентивное вскрытие. Анонимно"
Энрике Коррадо уже целый час смотрел на эту надпись, и она все заметнее
расплывалась перед его глазами. Силы уходили, но перед ним оставался еще
один пациент.
Энрике конечно же мог пройти первым, но ему не хотелось поднимать шум и
привлекать к своей персоне внимание полиции. Уже то, что он получил не
смертельное ранение, было большой удачей, а удачу Энрике ценил.
Сидевший перед ним пациент с перевязанной головой решил отлучиться в
туалет, и как раз в этот момент из кабинета выглянула медсестра. Она с
интересом посмотрела на Коррадо и сказала:
-- Следующий.
Энрике с трудом поднялся со стула и прошел в кабинет. Эти несколько
шагов дались ему с трудом, и, увидев кушетку, он тяжело на нее опустился,
радуясь, что высидел эту длинную очередь.
-- Подойдите, пожалуйста, к моему столу, мистер, я должен заполнить
ваши бумаги, -- предложил доктор Дрейкер.
Энрике поднял на него глаза, но увидел только расплывающийся силуэт.
-- Какого хрена, док? На двери написано -- "анонимно".
-- Ну конечно, и анонимно тоже, но... Но это будет стоить дороже.
-- Я согласен дороже, док Давайте помогите мне скорее, а все эти
бумажки писать ни к чему.
-- Хорошо. -- Доктор поднялся с места и подошел ближе. -- Хорошо, я
займусь вами, но только после того, как увижу наличные
-- О, док, вы же давали клятву Гиппократа, -- сморщился от боли
Коррадо.
-- Ну вот еще глупости, -- усмехнулся Дрейкер. -- Настоящий врач лечит
по последнему слову науки и не сверяется с принципами, которые завещал
какой-то мифический Гиппократ.
Энрике попытался дотянуться до кармана брюк, но не смог.
-- Хельга, помогите ему, -- приказал доктор своей помощнице.
Медсестра подошла к пациенту и засунула руку в указанный карман.
Коррадо ойкнул и, несмотря на ранение, усмехнулся:
-- Это не бумажник, дорогуша.
-- Я это уже поняла, -- невозмутимо ответила медсестра и наконец
достала бумажник Энрике.
Торчавшие из него банкноты убедили доктора в кредитоспособности
пациента, и он удовлетворенно кивнул.
-- Вот и чудненько. Огнестрельная рана, мистер?
-- Вы удивительно проницательны, док, -- невесело усмехнулся Коррадо.
Это прозвучало как команда. Хельга и доктор Дрейкер деловито
засуетились и захлопали дверцами шкафов, доставая хромированные коробки с
инструментами, флаконы с разноцветными жидкостями и раскладные манипуляторы
для извлечения из тела посторонних предметов.
-- Ну вот, -- окинув взглядом весь набор средств, сказал доктор
Дрейкер. -- Как говорится, стол накрыт, милости просим.
Энрике помогли лечь на некое подобие операционного стола и с помощью
ножниц сняли простреленные пиджак и рубашку.
-- Так-так, мистер. Как же это вас угораздило? -- спросил доктор.
Энрике почувствовал прикосновение ватного тампона и знакомый запах
спирта. Спину приятно холодило, и боль понемногу отступала.
-- Какую предпочитаете анестезию? Местную или общий наркоз? --
осведомился Дрейкер
-- Лучше местную, док, у меня сегодня еще дела.
-- Как скажете, -- согласился врач, и тут же в спину Энрике вонзилась
игла.
Коррадо вздрогнул, а доктор Дрейкер улыбнулся. Он еще не встречал
мужчину, который бы не боялся уколов.
Через пару минут спина совершенно потеряла чувствительность, и Энрике
почти ничего не ощущал. Лишь по количеству окровавленных инструментов,
которые медсестра бросала в ванночку, можно было понять, что операция
серьезная. Дрейкер и Хельга почти не разговаривали, и было заметно, что их
тандем давно сработался.
В самый ответственный момент доктор захватил пулю в манипулятор, а
медсестра навалилась на пациента всем телом Скрипнули крепления
операционного стола, затем последовал рывок, и Коррадо на секунду потерял
сознание.
Тяжелая пуля звякнула о дно ванночки, и доктор Дрейкер поднес ее к
глазам пациента.
-- Вот она, ваша обидчица.
-- Спасибо, док, -- поблагодарил Энрике и только теперь сумел
разглядеть доктора.
Дрейкер оказался совершенно лысым, а по всему пространству его
безволосой головы были вытатуированы зеленые мотыльки, летевшие куда-то
целым роем.
-- Сейчас мы вас быстренько заштопаем, и все, -- улыбнулся Дрейкер, и
они с Хельгой продолжили работу.
Еще через пятнадцать минут рану залепили пластырем и представили
пациенту счет на четыреста пятьдесят кредитов.
Когда Энрике расплатился, медсестра вышла в смежное помещение и
вернулась с рубашкой и пиджаком. Одежда подошла Энрике по размеру, однако
выглядела достаточно поношенно.
-- Спасибо, очень кстати, -- поблагодарил Энрике. -- Сколько я должен
за одежду?
-- Ничего не должны, -- махнул рукой Дрейкер. -- Эта одежда достается
нам бесплатно.
-- Как это?
-- Мы снимаем ее с умерших пациентов.
-- И часто такое случается?
-- Увы, -- развел руками доктор, -- достаточно часто. Но, как видите,
сейчас это нам на руку Нельзя же отпускать вас голым?
Энрике уже оделся и готов был уйти, однако Дрейкер остановил его:
-- Сейчас мы вернем вам вашу пулю В качестве, так сказать, сувенира.
В подтверждение слов доктора к Энрике подошла Хельга и протянула руку,
на которой лежала девятимиллиметровая пуля с ядовито-красным ободком. Увидев
этот предупреждающий сигнал, Коррадо поднял на медсестру глаза и сказал:
-- Не вздумайте сжать кулак, дорогуша. Выбросьте ее сейчас же.
-- В чем дело, мистер? -- улыбнулась Хельга и подбросила пулю на ладони
В момент раздался треск, и помощница Дрейкера как подкошенная свалилась
на пол. Доктор бросился приводить ее в сознание, и через минуту медсестра
открыла глаза Она удивленно посмотрела на Дрейкера, на Коррадо и спросила:
-- Что это было?
-- Электрошоковая пуля, дорогуша, -- пояснил Энрике.
79
Джек нетерпеливо взглянул на свои часы, затем перевел взгляд на здание
администрации порта. Вот-вот должен был подойти курьер с разрешением на
вылет. Целых два дня приключений на Крифе были позади, и теперь Джеку твердо
обещали отправку
Два часа назад Холланд рассчитался с охранником Рафтером Пришлось
заплатить и за оставленный в кафе "сабальер". Рассказывать про
обстоятельства утери оружия Джек не стал, сказал лишь, что пистолет украли.
И вот теперь охранник снова появился возле уиндера
-- Я думал, вас уже выпустили, сэр, -- приветливо улыбнувшись, сказал
Рафтер.
-- Да нет Как видишь, все еще загораю в этом пыльном мареве.
-- Вы правы, сэр, ни хрена не видно. Но мы привыкли -- И Рафтер снова
заулыбался
Джеку показалось, что охранник ведет себя как-то странно.
-- Ты уже чего-нибудь выпил? -- спросил он.
-- Только лекарство, сэр. Видите, какой у меня идиотский вид -- так
бывает, когда я выпью лекарство.
-- А что за лекарство?
-- Врачи прописали, сэр. Чтобы я не слишком часто ходил в атаку на
Желтые холмы.
-- А-а, припоминаю, -- кивнул Джек, -- рота капитана Генцеля?
-- Приятно, что хоть кто-то, кроме меня, сэр, произносит это имя. --
Рафтер просто растаял от счастья.
"И этот человек запросто носит с собой несколько пистолетов", --
подумал Холланд.
-- Эй, это борт "2978"? -- раздался голос курьера, а потом он сам
вынырнул из пыльной завесы.
-- Да, я вас давно жду, -- сказал Джек.
-- Будьте с ним внимательны, сэр, -- неожиданно прошептал на ухо Джеку
Рафтер.
Холланд опасливо на него покосился и взял у курьера долгожданное
разрешение. Выпускной код был на месте, и теперь ничто не держало Джека на
этой планете. Уже возле самой двери Холланд обернулся и сказал:
-- Спасибо за помощь, дружище Рафтер. Желаю тебе победить на Желтых
холмах. Тебе и капитану Генцелю.
Рафтер совершенно серьезно щелкнул каблуками и отдал честь, а Джек
захлопнул дверь и первым делом пошел проверять груз.
Мешки лежали в том же порядке, что и пару часов назад, и успокоенный
Холланд прошел в кабину.
-- Ну, поехали, -- скомандовал себе Джек и запустил силовые установки.
Затем проверил показания приборов и связался с диспетчером.
-- Борт "2978", взлет разрешаю, -- будничным тоном произнес незнакомый
человек, но для Джека эти слова прозвучали как сладкая музыка.
"Вот доберусь до "Декстера-Ш", заправлюсь, и прямым ходом до пункта
назначения".
Оставался последний этап перехода, а там Джека ждали обещанные двести
тысяч.
80
За последние четыре часа перехватчики генерала Легмара пять раз
вступали в бой с разведывательными отрядами истребителей "харрикен".
Питомцы Легмара давали противнику достойный отпор и сожгли много машин
неприятеля, однако и сами понесли потери. Сообщения о приближении новых
групп противника следовали одно за другим. Фринц Легмар был вынужден
полностью погрузиться в боевую работу и безвылазно сидеть в своем
координационном центре.
-- "Центр", я "три-восемнадцать", вижу, как горит "три-ноль один"!
"Харрикенов" очень много, сэр!
-- Постарайтесь продержаться... Ли Вайдер уже на подходе! Всего пять
минут!
-- Да, сэр... -- отозвался пилот и отключил связь.
-- Что у нас с Шепелевым?! -- крикнул генерал капитану Джетсу, который
делал пометки прямо на полях звездной карты.
-- Он привел девять машин, сэр, но выйти в космос могут только семь.
Сейчас они заправляются.
-- Как только будут готовы, пусть немедленно выходят за Ли Вайдером.
-- Понял, сэр, -- не отрываясь от своих записей, кивнул капитан, затем
щелкнул переговорным устройством и передал приказ Шепелеву.
Загудел зуммер адмиральской связи.
-- Генерал Легмар, сэр.
-- Генерал, какого хрена вы там спите?! У астероидного пояса атакован
наш транспорт!
-- У нас не хватает машин, сэр. "Харрикены" связывают нас.
-- Но ведь у вас есть резерв
-- Там одна молодежь, сэр. Если выпустить их в бой, мы потеряем и людей
и перехватчики!
-- Они знали, на что идут, генерал, так что побеспокойтесь о выполнении
приказа -- закройте все подходы к эскадре!
-- Слушаюсь, сэр.
-- А в качестве поддержки я передам в ваше распоряжение восемь ракетных
катеров. -- И адмирал, не прощаясь, положил трубку.
Едва только Легмар перевел дух, как поступило сообщение разведчиков:
-- Авиация, принимайте информацию: с направления 34-58-34 идет группа
из двадцати машин, подлетное время около двенадцати минут, и еще пятнадцать
бортов подходят с направления 03-89-71. Подлетное время -- восемнадцать
минут. Кто принял?
-- Капитан Джетс.
-- Удачи вам, капитан.
Едва разведчики передали сообщение, как на открытой волне появился Ли
Вайдер:
-- Сэр, докладывает "четыре-нодь один". Атаку мы отбили, но от группы
Портера осталось четыре машины, да и те инвалиды
-- Возвращайтесь назад, главное сейчас -- сберечь людей.
-- Понял, сэр. Возвращаемся. Капитан Джетс наконец разогнул спину,
зевнул и сказал:
-- Кажется, я разобрался, сэр.
-- Ну говори.
-- Они "играют" партизанскую схему, и следующий удар будет нанесен в
сердце эскадры, одновременно с массированным отвлекающим ударом.
-- Сражение при Катце?
-- Да, сэр, что-то в этом роде.
-- Ну тогда действуй.
Капитан взялся за рацию и, вызвав командиров двух резервных групп,
приказал им готовиться.
81
Волны истребителей противника одна за дугой накатывались на эскадру
адмирала Броуди, всякий раз все глубже погружаясь в построение ее судов.
Противник не имел судов мощной артиллерийской поддержки и делал ставку на
массированную атаку палубной авиации.
"Харрикены", "робберы", "фаердоги" "чистили" суда республиканской
эскадры, проносясь словно стаи хищных пираний, снося с судов датчики,
антенны, радарные экраны и все остальное, что позволяло судну
ориентироваться в пространстве.
"Иксландеры" генерала Легмара, как могли, препятствовали разбойничьим
ордам, но на каждый перехватчик наваливалось по десятку судов противника, и
"иксландеры" один за другим гибли, унося с собой по нескольку судов
противника.
Пушки крейсера "Маруш" молчали, поскольку противник пока еще находился
вне досягаемости их снарядов. Штурманы уже рассчитали точку, откуда можно
начинать стрельбу, но до нее еще нужно было добраться, отбиваясь от
неисчислимых орд штурмовиков и истребителей противника.
Совместными усилиями перехватчиков и ракетных катеров удалось отбить
несколько атак. Катера били шрапнельными ракетами, которые рвались на пути
атаковавших и расцветали яркими, словно праздничный фейерверк, шарами.
Под прикрытием ракетных катеров "иксландеры" получили возможность
вовремя заправляться и снова вступать в бой.
Внутри эскадры происходили перестановки -- беззащитные разведывательные
суда перемещались внутрь построения, а на "поверхность" выдвигались корабли
огневой поддержки, оснащенные зенитными артустановками.
Поняв, что эскадра сумела провести перегруппировку, палубная авиация
противника ушла к базам, чтобы лучше приготовиться к нанесению новых ударов.
82
Противник уходил и возвращался снова, накатываясь на эскадру
извергавшими огонь волнами. Однако, натыкаясь на зенитный огонь и умелые
контратаки перехватчиков, машины противника горели десятками и поворачивали
назад не в силах пробиться сквозь стену сплошного огня.
Пилоты Легмара работали на износ, и их "иксландеры" были покрыты слоем
сажи, оседавшей в ледяном космосе на броне перехватчиков.
Не выходя из кабин, пилоты получали горячий чай, сигарету и пару минут
передышки. Но едва механики заканчивали заправку, бумажный стаканчик летел
прочь, "фонарь" кабины закрывался, и транспортный стол с перехватчиком
исчезал под полом, чтобы через полминуты вытолкнуть боевую машину в космос
-- часто прямо в пекло разгоревшегося боя...
Генерал Легмар оставался на боевом посту. Он сидел, подперев кулаками
голову, и наблюдал за капитаном Джетсом, который управлял движением
оставшихся двадцати четырех судов.
"Странное дело, чем больше потерь, тем легче работать, -- размышлял
генерал. -- Ни тебе очереди на перезарядку, ни вала сообщений о том, что тот
горит, а этот вышел из строя. Полный покой и порядок".
Вопреки опасениям Легмара, молодые пилоты погибли не все. В условиях
сложного позиционного боя им, конечно, так бы не повезло, но в бою, похожем
на рукопашную схватку, мастерство не играло такой роли. И опытные асы, и
вчерашние курсанты выбывали из строя практически в равных пропорциях
Когда стреляют со всех сторон, особенно не полетаешь. Суда противника
атаковали настолько отчаянно, что их избыточный огонь поражал даже своих.
Выжить в таких условиях было нелегко.
"Кто же у нас остался из "стареньких"? Ли Вайдер -- молодец, несколько
раз выручал других. Чакки Слайдер тоже уцелел, хотя и ранен. За жизнь
Шепелева бьются медики, а Карагозян лишился руки. Портер, Грегори, Шато,
Вильяме -- их больше нет". Генерал вздохнул. Все эти люди были его
гордостью. Их он посылал на самые трудные участки. Случалось, они гибли,
такова уж солдатская доля, но никогда еще не бывало такой бездарной
мясорубки, в которую из-за просчетов начальства были брошены его парни.
Гулко завибрировали стены правого борта. Это "Маруш" сделал первый
залп. Полутонные снаряды понеслись к далеким целям, а это означало, что свою
задачу перехватчики Легмара выполнили.
83
На экране главною терминала появилась долгожданная надпись. Компьютер
опознал цели, заложенные в его базах данных. Теперь они находились в
пределах досягаемости пушек "Маруша".
-- Сэр, мы можем стрелять, -- радостно сообщил полковник Бисмарк.
-- Начинайте, -- голосом адмирала Броуди пророкотал динамик.
Бисмарк поплевал на палец и вдавил клавишу "ввод", разрешая
компьютерной программе действовать по заложенному в ней алгоритму.
Управляющий сигнал достиг пусковых устройств, и орудия главного калибра
сделали залп по первой цели. Тяжелая механика быстро перезарядила пушки, и
на экране главного терминала появились параметры новой цели.
Это был четырехпалубный авианосец типа "Юрген", то самое осиное гнездо,
в котором обитали сотни истребителей и штурмовиков. Теперь он был под
прицелом орудий "Маруша".
Полковник Бисмарк с особым удовольствием нажал "ввод", а затем задал
компьютеру автоматический режим. Орудия крейсера успели сделать еще
несколько залпов, когда с операционным залом связался корректировщик:
-- Внимание, говорит "лазутчик", первый залп накрыл два эсминца. На
одном -- пожар, у второго -- повреждения в районе кормы.
-- Отличная музыка, сэр, -- улыбнулся капитан-инженер Франковски. --
Стоит пощипать им перья за то, что они нам тут устроили.
-- Внимание, информация для аварийных служб! -- раздался голос по
громкой связи. -- Противник сделал ответный залп, подлетное время снарядов
-- семь минут.
Бисмарк и Франковски переглянулись. В эскадре Нового Востока было два
крейсера, но даже вместе они значительно уступали "Марушу".
Однако и с ними нужно было считаться. Силовые установки "Маруша"
заработали на полную мощь и стали переводить судно на новый скоростной
режим.
-- Сообщение от "лазутчика": авианосец накрыт полностью -- наблюдаю
сход с курса и потерю элементов корпуса.
-- Вот это по-нашему! -- обрадовался Бисмарк и от избытка чувств сжал
капитана Франковски в объятиях
По мере того как пушки "Маруша" делали новый залп, таблицы с
параметрами целей появлялись и снова исчезали. Бисмарк и Франковски смотрели
на экраны, и чувство принадлежности к великой всесокрушающей силе позволяло
им ощущать себя неудержимой стихией вроде газовых выбросов красных гигантов.
На глаза Бисмарка навернулись слезы заслуженного торжества, и каждый
новый залп крейсера он посвящал своей жене Эмме, пусть и изменявшей ему с
майором интендантской службы. В такой момент полковник Бисмарк прощал всех,