Страница:
Сверкнул залп туннельных орудий, и метка уиндера исчезла с экрана
радара. Лейтенант облегченно вздохнул и, расстегнув верхнюю пуговицу,
связался с начальником:
-- Объект уничтожен, сэр.
-- Уничтожен? Ну и ладненько, -- ответил начальник. -- Больше ничего?
-- Ничего, сэр.
-- Ну давай смотри дальше, -- И начальник отключился от связи.
Луч посадочного локатора был очень слабым, и программа-автопилот
постоянно "ругалась", требуя снова задать исходные параметры. Однако дело
было только в плохой оснащенности порта, куда Джек имел несчастье вести свой
корабль.
Отвратительная навигация была вторым неприятным сюрпризом после встречи
на орбите планеты с гигантскими крейсерами.
Дежурный офицер подверг Джека подробному допросу о цели его визита,
однако на вопрос самого Холланда о состоянии дел на Рабане дежурный не
ответил.
-- Спускайтесь, вас заправят, -- только и сказал он.
"Вас заправят..." -- мысленно передразнил полицейского Джек. -- Может,
там опять, какая-нибудь, эпидемия?" :
Холланд знал, что подобное на Рабане уже случалось, и немногословный
ответ полицейского оптимизма не добавил.
"Задерживаться не буду, -- решил Джек. -- Заполню баки, и привет,
только меня и видели".
Холланд уже спиной ощущал свой драгоценный груз, стоимость которого в
воображении Джека все возрастала, ведь конечный пункт путешествия был совсем
рядом.
Судно тряхнуло на восходящем потоке, и автопилот потерял связь с
портом. На экране компьютера снова появились "ругательства", и программа
потребовала перезагрузки.
Джек вздохнул и стал вручную набирать нужные команды. Ему не хватало
посадочного радара, на место которого пришлось установить пушку.
Автопилот снова захватил посадочный вектор, и судно выровнялось.
-- Раз, раз, раз. Фу-у, фу-у... -- послышалось из динамика.
"Это еще что такое?.." -- подумал Джек.
-- Раз, два, три... Фу-у, фу-у...
-- Это диспетчер? -- спросил Джек.
-- Ой, кто это?
-- Я спрашиваю: вы диспетчер?
-- Кто, я?
-- Ну а кто же еще? Если диспетчер, то сообщите координаты посадочного
квадрата.
-- Диспетчера здесь нет. Я писарь -- отвечаю за входящие и выходящие
бумаги.
-- Я где диспетчер? У меня топливо на исходе -- судно может свалиться
прямо на город! -- Джек начинал злиться.
-- Ой, лучше не надо. -- отозвался писарь.
-- Тогда давай координаты! -- потребовал Холланд. Он понимал, что на
месте диспетчера оказался кто-то посторонний, но нужно было срочно сажать
уиндер, и выбирать не приходилось.
-- Слушай, писарь, там, где ты стоишь, окно есть?
-- Целых два.
-- Через них поле видно? Пустые посадочные места там есть?
-- У нас поля нету. У нас такие штуки, как грибы.
-- Платформы? -- догадался Джек.
-- Ага, точно -- платформы!
-- Наведи меня на пустую платформу.
Последовала пауза, -- видимо, писарь убегал к окну. Джек терпеливо
ждал, понимая, что на месте диспетчера могло вообще никого не оказаться.?
Наконец послышался голос писаря:
-- Алло, вы еще здесь?
_ Конечно, здесь, куда же мне деваться?
_ Старый микрорайон знаете?
_ Нет.
_ А завод Михельсона?
_ Тоже нет. Ты пойми, парень, я же здесь впервые.
_ Это плохо, -- прокомментировал писарь.
Между тем уиндер уже спустился до двенадцати тысяч метров, однако
сканер не мог представить всей картины, выхватывая только отдельные районы
города.
-- Недалеко от платформ есть роща, а в ней озеро -- прямо посередине
рощи.
Это было уже кое-что, и Джек защелкал клавишами, сменяя картинки одну
за другой. Наконец появился участок, совпадавший с описанием писаря.
-- Внимание, в баке номер два отметка топлива ниже точки забора... --
синтетическим голосом сообщил компьютер.
Делать было нечего, и, экономя последние капли топлива, Джек взялся за
управление. Уиндер заскользил вниз.
Земля стремительно приближалась, и было неизвестно, хватит ли горючего
на торможение.
-- Остатки топлива из бака номер два слиты в бак номер один... --
сообщил бортовой компьютер.
"Значит, шанс есть", -- подумал Джек, глядя на показания сканера.
Озеро посреди рощи выглядело красиво, однако посадочных платформ видно
не было.
"Сейчас размажусь -- и все. Жаль только семена -- ведь почти довез. И
часы тоже жалко. Так я и не узнал, в чем их секрет".
Джек включил торможение, и раскаленные струи ударили вниз, замедляя
стремительное падение судна.
"Вон она, платформа!.." -- обрадовался Джек, увидев почти незаметную на
общем фоне площадку. Никакой сигнальной окраски, а тем более посадочных
маяков на ней не было.
Джек повел уиндер на посадку, слыша, что один из двигателей теряет тягу
из-за недостатка топлива. Касание обещало быть жестким, но Джек надеялся на
приемные захваты. Однако никаких захватов не было и в помине. Уиндер тяжело
грохнулся на поверхность платформы, приземлившись на собственные коротенькие
опоры.
Джек прикусил язык и громко выругался. Бортовой компьютер тоже высказал
недовольство и тотчас начал тестирование технических систем.
-- Начало веселое... -- сказал Джек и сплюнул кровавую слюну.
Затем сходил в грузовой трюм и проверил семена. Они оказались в полном
порядке, и жесткая посадка им не повредила. Мешки надежно удерживались
ремнями, и успокоенный Джек пошел открывать выходную дверь.
Рабан встретил его ярким солнцем и теплым ветерком. С высоты платформы
открывался прекрасный вид на город и зеленые рощи.
Насладившись природными красотами, Джек обошел вокруг судна в надежде
отыскать топливопровод, однако ржавая труба, которую он нашел, не качала
топливо уже давно.
Джек растерянно огляделся, Вокруг были точно такие же заброшенные
платформы с сохранившимися кое-где остовами давно умерших кораблей.
-- Вот это местечко! Вот это Рабан -- чудесная планета, -- произнес
Джек, все еще не веря, что где-то может царить такое запустение.
Внизу послышался шорох. Холланд перегнулся через перила и увидел
человека, который мочился на одну из опор платформы.
-- Эй, мистер! -- позвал Джек.
-- Одну минуту, молодой человек, я сейчас занят, -- отозвался
незнакомец.
Джек замолчал и принялся тактично ждать.
-- Вот теперь слушаю вас, -- сказал человек, застегивая брюки.
-- Вы не подскажете, где здесь действующая часть порта?
-- Ах вот что! Это вам нужно перелететь туда, западнее. Там у нас все
заправляются -- прямо из наливного танкера.
-- Как же мне лететь, если я сел на последних каплях топлива?
-- Так не нужно было садиться на заброшенные платформы. Здесь ведь
давно уже ничего не действует.
-- Я бы и не сел сюда, но в вашем порту нет даже диспетчера.
-- Есть у нас диспетчер, только он убежал в город -- спасать свою
семью, -- пояснил незнакомец.
-- А что случилось в городе? -- насторожился Джек.
-- К нам прорвались повстанцы Всеобщего Порядка. Режут людей прямо на
улицах. Сейчас их еще сдерживает гражданская милиция, но повстанцев очень
много.
-- На орбите Рабана полицейские суда, они не дадут вас в обиду.
-- Может, и не дадут, -- пожал плечами незнакомец. -- Остается
надеяться, что они помогут оборонять порт.
В этот момент где-то совсем рядом прогремело несколько взрывов, а затем
началась беспорядочная стрельба.
-- Видите, что делается? -- И незнакомец указал на появившиеся столбы
черного дыма. -- Мой вам совет -- спускайтесь вниз и бегите в лес. Иначе вам
несдобровать.
Незнакомец тут же последовал собственному совету и побежал в сторону
леса.
"Может, и мне убраться вместе с ним?" -- подумал Холланд.
Однако бросить груз он не мог, пусть даже сейчас этого требовали
обстоятельства. Джек не оставлял надежды, что сумеет завершить этот рейс.
Между тем грохот боя приближался, и уже были слышны отрывистые команды.
Очевидно, атакующие старались захватить именно порт.
"Нужно уходить", -- решил Холланд. Он вернулся к двери и закрыл ее на
магнитный замок. Теперь никто не мог попасть внутрь уиндера без ключа или
ионного резака.
Холланд спустился по проржавевшим ступеням и не задумываясь побежал на
запад, туда, где, по рассказам незнакомца, должен был находиться заправочный
терминал.
Пробежав метров триста. Джек оказался среди портовых построек и
складов. То тут, то там пробегали вооруженные люди, и один раз Джека даже
обстреляли, но он вовремя успел прыгнуть за угол.
Холланд намеревался присоединиться к гражданской милиции, чтобы
обеспечить порядок в порту. В противном случае ему пришлось бы задержаться
здесь надолго, а это не входило в его планы.
Беспорядочная стрельба продолжалась, и кроме одетых в военную форму
милиционеров стали появляться заляпанные грязью повстанцы. Большая часть из
них была вооружена длинными, перепачканными кровью тесаками.
Прямо на глазах Джека разыгралась кровавая драма, когда у одного из
милиционеров закончились патроны и он вступил в рукопашную схватку с тремя
повстанцами. Бедняга не продержался и трех секунд, получив смертельный удар
в спину.
Холланд не собирался вмешиваться в драку, однако его заметил один из
повстанцев. Он заорал: "Да здравствует камрад Дункан!" -- и помчался к
Джеку, размахивая тесаком.
Бежать не имело смысла, поскольку Джек не знал куда. И он решил
попробовать отбиться.
"Как же плохо без пистолета..." -- подумал Холланд, увидев лица
приближавшихся врагов. Эти люди хотели его убить, и смотреть на них было
очень неприятно.
-- Не убивайте меня, я сдаюсь! -- сказал Джек. Разжалобить этих ребят
он не надеялся, но проверить их реакцию было необходимо.
Ближе всех оказался тот, что стоял справа, и Джек достал его кулаком в
ухо. Удар подучился не очень сильным, однако противник упал на землю и
выронил нож. Джек тотчас подхватил трофейное оружие и, не давая опомниться
двум остальным, контратаковал их.
Повстанцы крепко оборонялись, однако их подводила ярость и желание
драться и одновременно выкрикивать лозунги: "Да здравствует камрад Дункан!",
"Да здравствует Всеобщий Порядок!", "Мы победим!".
Но в этот раз победа была не на их стороне -- Холланд сбил одного
подсечкой, а затем пригвоздил его к земле. Второй повстанец бросился на
выручку товарища, но попался на обводной удар ножом.
Между тем первый оглушенный повстанец пришел в себя и, поднявшись на
ноги, ожидал, когда Джек решит его участь.
Бедняга смотрел на собственный нож, которым сейчас владел Холланд, и
ожидал смертельного удара.
Однако Джек ограничился мощным апперкотом, послав повстанца в глубокий
нокаут.
Противник упал, а Джек помчался дальше, туда, где, как ему
представлялось, и должен был находиться заправочный терминал. Джек пробежал
вдоль склада и, выскочив из-за угла, наткнулся на целый отряд вооруженных
автоматами повстанцев.
-- Стой! -- скомандовал один из них. -- Ты кто такой?
На Джека смотрели недобрые лица и по крайней мере пятнадцать стволов.
-- Кто такой, я тебя спрашиваю?! -- наступал на Холланда длинноволосый
человек с повадками вожака.
-- Я пилот. Я только что прибыл на Рабан.
-- А откуда у тебя это? -- указал длинноволосый на окровавленный нож.
-- Это не мое, я подобрал его на земле.
-- Камрад Харрис! Камрад Харрис! -- К отряду подбежал запыхавшийся боец
и доложил: -- Мы заперли их в периметре заправочного терминала. Теперь они в
ловушке -- стоит нам ударить из лаунчеров, и они зажарятся живьем!
-- Этого делать нельзя. Рядом с танкером находятся склады и новый
милицейский арсенал. Понял?
-- Понял, камрад Харрис
-- Сколько их?
-- Сто -- сто пятьдесят человек. Многие из них ранены. Я сам видел, как
их тащили.
Харрис разговаривал с посыльным, не обращая внимания на Джека, однако
остальные повстанцы не сводили с пленника глаз. Судя по всему, они мечтали
пристрелить его.
Расспросив посыльного и отдав необходимые указания, Харрис вернулся к
Джеку:
-- Так ты говоришь, что случайно здесь оказался?
-- Да, сэр, я пилот и прибыл, чтобы...
-- Не смей говорить мне "сэр", -- перебил Джека Харрис
-- Хорошо, сэ... то есть... Как же вас тогда называть?
-- Я камрад Харрис. Вслед за камрадом Дунканом я несу в этот город свет
Нового Порядка, -- важно произнес длинноволосый.
-- Да здравствует камрад Дункан! -- прокричали повстанцы, потрясая
сжатыми кулаками.
В этот момент в стену склада ударила граната Она разорвалась с жутким
треском и рассыпала по сторонам шипящие осколки. Составлявшие свиту Харриса
повстанцы разом пригнулись, однако сам вожак не повел и бровью. Джек тоже не
отреагировал на взрыв, но только потому, что был озабочен собственной
судьбой.
-- Ты смелый парень, -- похвалил Холланда длинноволосый. -- Из тебя мог
бы получиться хороший камрад. Как ты относишься ко Всеобщему Порядку? Ты его
поддерживаешь? Или тебе больше по душе анархические собаки Дика Фринслоу?
-- Сказать по правде, камрад Харрис, я незнаком ни с Всеобщим Порядком,
ни с Диком Фринслоу. Я прибыл на Рабан только два часа назад, а до этого ни
разу здесь не был.
Услышав слова Джека, повстанцы стали удивленно переглядываться, а сам
камрад Харрис шагнул к Холланду ближе и спросил:
-- Ты хочешь сказать, незнакомец, что там, откуда ты прибыл, ничего не
знают о нашей борьбе?
Джек напряженно соображал, какой ответ на этот вопрос даст ему больший
шанс на выживание, и выбрал дипломатический вариант.
-- Э... видите ли, камрад Харрис, на Бургасе, откуда я прибыл, газеты
постоянно пишут о вашей борьбе, однако я человек далекий от политики. Да, я
знаю, что это мой недостаток, но что поделать -- приходится так много
работать. Отдыха совсем никакого -- работа и сон. Больше ничего.
Не зная, что еще можно добавить, Джек замолчал. Молчали и повстанцы,
поглядывая на своего командира. А Харрис задумчиво массировал небритый
подбородок и шевелил бровями. Наконец он спросил:
-- Как тебя зовут, камрад?
-- Джек Холланд.
-- Вот видишь, камрад Джек, какая у тебя нелегкая судьба. А все почему?
-- Почему?
-- А все потому, что на Бургасе нет Всеобщего Порядка. Понимаешь?
-- Это -- да. Порядка там никакого, -- совершенно искренне согласился
Джек.
-- А что это у тебя на руке? Золото?
-- Это подарок, -- нехотя ответил Джек. -- Память об отце.
-- Дай посмотрю. -- Длинноволосый взял часы, поднес их к глазам и
внимательно осмотрел корпус. -- Это всего лишь позолота. А "Трайдент" -- это
что, имя твоего отца?
-- Да, -- соврал Джек.
-- Ладно, пока можешь их носить, но в случае необходимости ты сдашь их
в фонд борьбы.
Просветительскую беседу камрада Харриса прервал шум судовых двигателей.
На высоте двухсот метров в сторону посадочного терминала проплыл уиндер.
Несколько человек из свиты Харриса открыли по нему огонь, и судно скользнуло
в сторону, пытаясь уйти с линии огня.
-- Отставить! -- крикнул длинноволосый и, проводив корабль взглядом,
пояснил:
-- Зачем вы стреляете? Сейчас он сядет и вскоре станет нашим, а если вы
его собьете, он разрушит склады. Аида, посмотрим, как идут дела у камрада
Мэтлока. И ты, пилот, иди с нами. Сказать по правде, ты мне нравишься, и я
хочу представить тебя камраду Дункану. У него наметанный глаз и внутренняя
мудрость. Он точно скажет -- наш ты или чужой.
Пули звонко забарабанили по днищу уиндера, и Ласло Калев бросил корабль
вправо, отчего Коррадо едва не свалился на пол.
-- Держи ровнее, ты меня так угробишь! -- крикнул Энрике, потирая
ушибленную голову.
-- Ровнее нельзя, нам сейчас ракету влепят! Эх, связался же я с тобой!
Обстрел прекратился, и пилот начал снижаться прямо на свободный
посадочный квадрат.
-- По-моему, там настоящая война идет. Вон посмотри... -- сказал Ласло,
кивая на экран сканера.
Частые разрывы гранат, перебегающие с места на место люди, лежащие на
бетоне трупы -- все говорило о том, что на земле проходила нешуточная
операция.
-- При таком раскладе, друг, нужно сажать машину дверью к танкеру. А то
они нас с ходу обработают, -- пояснил Энрике.
-- А если нас обработают другие?
-- Не обработают. Те, что обороняются, -- это регулярная часть.
Отдав распоряжение, Коррадо пробрался в грузовой трюм и вскрыл
оружейный ящик.
Автомат "протос" лежал в полной готовности со снаряженным коробчатым
магазином. В своей работе Энрике не часто приходилось пользоваться подобным
инструментом, однако сейчас был именно тот случай, когда требовалось
применить тяжелую артиллерию. Пули "протоса" содержали нестабильный кобальт,
и один такой заряд мог прошибить кирпичную стену.
Уиндер завис над посадочным квадратом и начал медленно опускаться вниз.
Шальные пули продолжали щелкать по его корпусу, не причиняя судну вреда.
Наконец корабль плавно коснулся площадки, и Ласло, даже не дождавшись
остановки двигателей, побежал открывать выходную дверь. Ему казалось, что
уиндер вот-вот станет мишенью для какой-нибудь мортиры. Воображение рисовало
Калеву ужасающие картины с пылающим уиндером и морем огня. Вспотевшие ладони
скользили по рычагу замка, и это еще больше усиливало чувство давящего
страха.
-- Бежим, Коррадф мы можем укрыться за танкером! -- закричал Калев,
когда запорный рычаг двери поддался
-- Не спеши, придурок! -- предупредил Энрике. Однако страх был сильнее
осторожности, и Ласло прыгнул на бетон, тут же попав под обстрел. Он упал и,
схватившись за ногу, отчаянно закричал:
-- О-о! А-а-а! А-а-яй, как больно!
Энрике свесился вниз и, подхватив Калева, рывком втащил обратно. Как
выяснилось, ранение оказалось пустяковым -- осколок гранаты прошел, не задев
кости, и крови было совсем мало.
Коррадо даже не стал оказывать Ласло помощь, заставив его самого
добираться до аптечки. Когда пилот, выкрикивая ругательства и стеная,
убрался в трюм, Энрике снова распахнул дверь и, выверив расстояние, одним
прыжком достиг задней опоры уиндера. Затем выглянул из-за укрытия и
произнес:
-- Ага, как раз вовремя.
Повстанцы открыто бежали к терминалу, намереваясь покончить с отрядом
гражданской милиции. Коррадо поднял "протос" и сделал два выстрела.
Бежавшие первыми двое повстанцев лопнули, как новогодние хлопушки, и
еще несколько человек были повалены взрывной волной. Коррадо дал короткую
очередь и разметал остатки атакующих.
Из-за танкера выскочило трое запыхавшихся милиционеров. Они подбежали к
Коррадо и спрятались за корпусом уиндера.
-- Спасибо, вы нам очень помогли, -- поблагодарил милиционер с
нашивками сержанта. -- Мы бы не успели.
-- Что делать, пришлось защищать свою жизнь, -- пожал плечами Энрике.
-- Сколько вас тут?
-- Восемьдесят три человека тех, кто еще может держать оружие, и
девятнадцать раненых, -- сообщил сержант.
-- Оружия хватает?
-- С этим все в порядке -- под нашим контролем арсенал.
-- Это уже кое-что, -- кивнул Коррадо. -- Вам нужно посадить
пулеметчика вон на ту каланчу. Эти ребята накапливаются в низине сразу за
складами. С каланчи их будет видно как на ладони.
-- Мы пробовали отбить это здание, но у нас ничего не вышло, только
потеряли троих человек, -- сказал сержант.
-- Придется попробовать еще. Иначе в следующий раз они доберутся и
сюда. Кстати, сержант, к вам в порт не прибывал еще один уиндер -- точно
такой же, как этот?
-- Не знаю, сэр. С шести пятнадцати утра мы ведем бой. От пятисот
человек осталось восемьдесят.
-- Понимаю, -- кивнул Коррадо, а про себя подумал: "Куда же мог
подеваться наш драгоценный Джек Холланд? Неужели погиб? Это было бы очень
досадно".
-- Ладно, сержант, найдите мне пять человек добровольцев, и я отобью
эту каланчу.
-- Раз так, сэр, трое у вас уже есть.
-- А еще двое?
-- Увы, все силы брошены на удержание арсенала.
Если эти фанатики дорвутся до оружия, они уничтожат всех.
Холодный рассвет застал Инессу Брун за обходом постов -- своих и
Юргена, который после вечерних возлияний дрых без задних ног.
Занемевшие в утренней сырости часовые выглядывали из своих секретов и
смотрели на Инессу с некоторым удивлением. Они все еще пребывали в режиме
полубодрствования.
Это состояние знакомо каждому, кто хоть раз нес караульную службу.
Долгая борьба со сном изматывает организм и приводит к некоему раздвоению,
когда часть сознания спит, а другая продолжает бодрствовать.
Понимая состояние людей в эти последние и самые трудные полчаса перед
сменой, Инесса старалась их взбодрить.
-- Привет, Болдерик.
-- Доброе утро, мэм.
-- Как тут?
-- Все тихо, мэм. В такую рань спят даже птицы.
Болдерик охранял тропу, проложенную среди осыпавшихся развалин. По ней
можно было выйти в город и так же легко пробраться в расположение базы. На
ночь тропу минировали "растяжками" и для надежности выставляли пост.
-- Кто на мельнице?
-- Кто-то из людей Юргена, мэм. Кажется, его зовут Элиас.
Мельницей обитатели базы называли трехэтажный корпус дробильного
завода. Он меньше других зданий пострадал от артиллерийского обстрела, и на
площадке его последнего этажа был установлен наблюдательный пункт с
пулеметной точкой.
Через десять минут Инесса оказалась на мельнице и была довольна тем,
что не нашла часового. Он появился сзади совершенно неожиданно, и первое,
что услышала Инесса, был щелчок предохранителя.
-- Доброе утро, мэм. Я думал, это кто-то посторонний.
-- Ты хороший часовой, Элиас, -- похвалила Инесса.
-- Служба есть служба.
-- А где пулемет?
-- А прямо перед вами. -- Элиас шагнул вперед и откинул в сторону
грязный запыленный матрас, на который командир Брун даже не обратила
внимания.
-- Здорово придумано, -- кивнула она и, подойдя к пулемету, выглянула
через бойницу. Позиция была хорошей и обеспечивала прикрытие всех подходов к
базе.
-- С чего вдруг проверка, мэм? -- спросил Элиас.
-- Да ни с чего. Я же здесь первый раз. Вот и решила присмотреться.
Кстати, вон там, где сохранился остаток стены, можно посадить снайпера, и он
легко снимет нашего пулеметчика.
-- Я это предусмотрел, мэм, -- улыбнулся Элиас. -- Я заминировал этот
обломок. Если вы присмотритесь, то увидите, что в кирпичной кладке есть два
белых кирпича.
-- Да, я их вижу.
-- Так вот, стоит только щелкнуть по ним пулей, и вся стенка завалится
прямо на тех, кто будет за ней прятаться.
-- Здорово! -- восхитилась Инесса. -- Кем вы были до войны?
Чувство уважения к этому опытному солдату заставило обращаться к нему
на "вы".
-- Вы не поверите. Учителем литературы.
-- Вот так превращение! -- удивилась Инесса. -- Честно говоря, Элиас,
среди моих солдат учителей нет. Слишком уж не учительское это дело -- воина.
-- Но и вам это не совсем по профилю, -- улыбнулся Элиас. -- Я помню,
какая вы были на экране...
-- Вы меня видели раньше?
-- Да вас весь Рабан видел.
-- А сейчас меня совсем не узнают, -- вздохнула Инесса.
-- Это неудивительно. Сейчас вы суровый боевой командир, а раньше были
эдакой секс-бомбочкой.
-- Секс-бомбочкой? -- удивилась Инесса.
-- А что в этом плохого?
-- Но мои стилисты уверяли, что у меня образ романтической девушки.
В этот момент снизу послышался шорох, потом шаги.
-- Смена идет, -- пояснил Элиас. -- Я их ни с кем не спутаю.
Двое солдат вышли на полуразрушенный этаж, и один из них громко
объявил:
-- Элиас, выдергивай свою задницу, смена пришла. Ой, мэм, извините, я
не знал, что вы здесь.
-- Ничего страшного, ребята. Пойдемте, Элиас.
Инесса и бывший учитель литературы ушли с площадки, а оставшиеся
солдаты принялись обсуждать командира Брун.
-- Ты слышал, Флярковски, как она это сказала? -- Оле Мюрат вытянул
губы трубочкой и, двигая бедрами, произнес: -- "Пойдемте, Элиас..."
-- А ты бы хотел, чтобы она сказала "Пойдемте, Оле"?
-- Думал с тобой поболтать, но раз ты на меня наезжаешь, я ухожу. Так
что можешь спать
В этот момент откуда-то издалека донесся грохот взрыва
радара. Лейтенант облегченно вздохнул и, расстегнув верхнюю пуговицу,
связался с начальником:
-- Объект уничтожен, сэр.
-- Уничтожен? Ну и ладненько, -- ответил начальник. -- Больше ничего?
-- Ничего, сэр.
-- Ну давай смотри дальше, -- И начальник отключился от связи.
92
Луч посадочного локатора был очень слабым, и программа-автопилот
постоянно "ругалась", требуя снова задать исходные параметры. Однако дело
было только в плохой оснащенности порта, куда Джек имел несчастье вести свой
корабль.
Отвратительная навигация была вторым неприятным сюрпризом после встречи
на орбите планеты с гигантскими крейсерами.
Дежурный офицер подверг Джека подробному допросу о цели его визита,
однако на вопрос самого Холланда о состоянии дел на Рабане дежурный не
ответил.
-- Спускайтесь, вас заправят, -- только и сказал он.
"Вас заправят..." -- мысленно передразнил полицейского Джек. -- Может,
там опять, какая-нибудь, эпидемия?" :
Холланд знал, что подобное на Рабане уже случалось, и немногословный
ответ полицейского оптимизма не добавил.
"Задерживаться не буду, -- решил Джек. -- Заполню баки, и привет,
только меня и видели".
Холланд уже спиной ощущал свой драгоценный груз, стоимость которого в
воображении Джека все возрастала, ведь конечный пункт путешествия был совсем
рядом.
Судно тряхнуло на восходящем потоке, и автопилот потерял связь с
портом. На экране компьютера снова появились "ругательства", и программа
потребовала перезагрузки.
Джек вздохнул и стал вручную набирать нужные команды. Ему не хватало
посадочного радара, на место которого пришлось установить пушку.
Автопилот снова захватил посадочный вектор, и судно выровнялось.
-- Раз, раз, раз. Фу-у, фу-у... -- послышалось из динамика.
"Это еще что такое?.." -- подумал Джек.
-- Раз, два, три... Фу-у, фу-у...
-- Это диспетчер? -- спросил Джек.
-- Ой, кто это?
-- Я спрашиваю: вы диспетчер?
-- Кто, я?
-- Ну а кто же еще? Если диспетчер, то сообщите координаты посадочного
квадрата.
-- Диспетчера здесь нет. Я писарь -- отвечаю за входящие и выходящие
бумаги.
-- Я где диспетчер? У меня топливо на исходе -- судно может свалиться
прямо на город! -- Джек начинал злиться.
-- Ой, лучше не надо. -- отозвался писарь.
-- Тогда давай координаты! -- потребовал Холланд. Он понимал, что на
месте диспетчера оказался кто-то посторонний, но нужно было срочно сажать
уиндер, и выбирать не приходилось.
-- Слушай, писарь, там, где ты стоишь, окно есть?
-- Целых два.
-- Через них поле видно? Пустые посадочные места там есть?
-- У нас поля нету. У нас такие штуки, как грибы.
-- Платформы? -- догадался Джек.
-- Ага, точно -- платформы!
-- Наведи меня на пустую платформу.
Последовала пауза, -- видимо, писарь убегал к окну. Джек терпеливо
ждал, понимая, что на месте диспетчера могло вообще никого не оказаться.?
Наконец послышался голос писаря:
-- Алло, вы еще здесь?
_ Конечно, здесь, куда же мне деваться?
_ Старый микрорайон знаете?
_ Нет.
_ А завод Михельсона?
_ Тоже нет. Ты пойми, парень, я же здесь впервые.
_ Это плохо, -- прокомментировал писарь.
Между тем уиндер уже спустился до двенадцати тысяч метров, однако
сканер не мог представить всей картины, выхватывая только отдельные районы
города.
-- Недалеко от платформ есть роща, а в ней озеро -- прямо посередине
рощи.
Это было уже кое-что, и Джек защелкал клавишами, сменяя картинки одну
за другой. Наконец появился участок, совпадавший с описанием писаря.
-- Внимание, в баке номер два отметка топлива ниже точки забора... --
синтетическим голосом сообщил компьютер.
Делать было нечего, и, экономя последние капли топлива, Джек взялся за
управление. Уиндер заскользил вниз.
Земля стремительно приближалась, и было неизвестно, хватит ли горючего
на торможение.
-- Остатки топлива из бака номер два слиты в бак номер один... --
сообщил бортовой компьютер.
"Значит, шанс есть", -- подумал Джек, глядя на показания сканера.
Озеро посреди рощи выглядело красиво, однако посадочных платформ видно
не было.
"Сейчас размажусь -- и все. Жаль только семена -- ведь почти довез. И
часы тоже жалко. Так я и не узнал, в чем их секрет".
Джек включил торможение, и раскаленные струи ударили вниз, замедляя
стремительное падение судна.
"Вон она, платформа!.." -- обрадовался Джек, увидев почти незаметную на
общем фоне площадку. Никакой сигнальной окраски, а тем более посадочных
маяков на ней не было.
Джек повел уиндер на посадку, слыша, что один из двигателей теряет тягу
из-за недостатка топлива. Касание обещало быть жестким, но Джек надеялся на
приемные захваты. Однако никаких захватов не было и в помине. Уиндер тяжело
грохнулся на поверхность платформы, приземлившись на собственные коротенькие
опоры.
Джек прикусил язык и громко выругался. Бортовой компьютер тоже высказал
недовольство и тотчас начал тестирование технических систем.
-- Начало веселое... -- сказал Джек и сплюнул кровавую слюну.
Затем сходил в грузовой трюм и проверил семена. Они оказались в полном
порядке, и жесткая посадка им не повредила. Мешки надежно удерживались
ремнями, и успокоенный Джек пошел открывать выходную дверь.
Рабан встретил его ярким солнцем и теплым ветерком. С высоты платформы
открывался прекрасный вид на город и зеленые рощи.
Насладившись природными красотами, Джек обошел вокруг судна в надежде
отыскать топливопровод, однако ржавая труба, которую он нашел, не качала
топливо уже давно.
Джек растерянно огляделся, Вокруг были точно такие же заброшенные
платформы с сохранившимися кое-где остовами давно умерших кораблей.
-- Вот это местечко! Вот это Рабан -- чудесная планета, -- произнес
Джек, все еще не веря, что где-то может царить такое запустение.
Внизу послышался шорох. Холланд перегнулся через перила и увидел
человека, который мочился на одну из опор платформы.
-- Эй, мистер! -- позвал Джек.
-- Одну минуту, молодой человек, я сейчас занят, -- отозвался
незнакомец.
Джек замолчал и принялся тактично ждать.
-- Вот теперь слушаю вас, -- сказал человек, застегивая брюки.
-- Вы не подскажете, где здесь действующая часть порта?
-- Ах вот что! Это вам нужно перелететь туда, западнее. Там у нас все
заправляются -- прямо из наливного танкера.
-- Как же мне лететь, если я сел на последних каплях топлива?
-- Так не нужно было садиться на заброшенные платформы. Здесь ведь
давно уже ничего не действует.
-- Я бы и не сел сюда, но в вашем порту нет даже диспетчера.
-- Есть у нас диспетчер, только он убежал в город -- спасать свою
семью, -- пояснил незнакомец.
-- А что случилось в городе? -- насторожился Джек.
-- К нам прорвались повстанцы Всеобщего Порядка. Режут людей прямо на
улицах. Сейчас их еще сдерживает гражданская милиция, но повстанцев очень
много.
-- На орбите Рабана полицейские суда, они не дадут вас в обиду.
-- Может, и не дадут, -- пожал плечами незнакомец. -- Остается
надеяться, что они помогут оборонять порт.
В этот момент где-то совсем рядом прогремело несколько взрывов, а затем
началась беспорядочная стрельба.
-- Видите, что делается? -- И незнакомец указал на появившиеся столбы
черного дыма. -- Мой вам совет -- спускайтесь вниз и бегите в лес. Иначе вам
несдобровать.
Незнакомец тут же последовал собственному совету и побежал в сторону
леса.
"Может, и мне убраться вместе с ним?" -- подумал Холланд.
Однако бросить груз он не мог, пусть даже сейчас этого требовали
обстоятельства. Джек не оставлял надежды, что сумеет завершить этот рейс.
Между тем грохот боя приближался, и уже были слышны отрывистые команды.
Очевидно, атакующие старались захватить именно порт.
"Нужно уходить", -- решил Холланд. Он вернулся к двери и закрыл ее на
магнитный замок. Теперь никто не мог попасть внутрь уиндера без ключа или
ионного резака.
Холланд спустился по проржавевшим ступеням и не задумываясь побежал на
запад, туда, где, по рассказам незнакомца, должен был находиться заправочный
терминал.
Пробежав метров триста. Джек оказался среди портовых построек и
складов. То тут, то там пробегали вооруженные люди, и один раз Джека даже
обстреляли, но он вовремя успел прыгнуть за угол.
Холланд намеревался присоединиться к гражданской милиции, чтобы
обеспечить порядок в порту. В противном случае ему пришлось бы задержаться
здесь надолго, а это не входило в его планы.
Беспорядочная стрельба продолжалась, и кроме одетых в военную форму
милиционеров стали появляться заляпанные грязью повстанцы. Большая часть из
них была вооружена длинными, перепачканными кровью тесаками.
Прямо на глазах Джека разыгралась кровавая драма, когда у одного из
милиционеров закончились патроны и он вступил в рукопашную схватку с тремя
повстанцами. Бедняга не продержался и трех секунд, получив смертельный удар
в спину.
Холланд не собирался вмешиваться в драку, однако его заметил один из
повстанцев. Он заорал: "Да здравствует камрад Дункан!" -- и помчался к
Джеку, размахивая тесаком.
Бежать не имело смысла, поскольку Джек не знал куда. И он решил
попробовать отбиться.
"Как же плохо без пистолета..." -- подумал Холланд, увидев лица
приближавшихся врагов. Эти люди хотели его убить, и смотреть на них было
очень неприятно.
-- Не убивайте меня, я сдаюсь! -- сказал Джек. Разжалобить этих ребят
он не надеялся, но проверить их реакцию было необходимо.
Ближе всех оказался тот, что стоял справа, и Джек достал его кулаком в
ухо. Удар подучился не очень сильным, однако противник упал на землю и
выронил нож. Джек тотчас подхватил трофейное оружие и, не давая опомниться
двум остальным, контратаковал их.
Повстанцы крепко оборонялись, однако их подводила ярость и желание
драться и одновременно выкрикивать лозунги: "Да здравствует камрад Дункан!",
"Да здравствует Всеобщий Порядок!", "Мы победим!".
Но в этот раз победа была не на их стороне -- Холланд сбил одного
подсечкой, а затем пригвоздил его к земле. Второй повстанец бросился на
выручку товарища, но попался на обводной удар ножом.
Между тем первый оглушенный повстанец пришел в себя и, поднявшись на
ноги, ожидал, когда Джек решит его участь.
Бедняга смотрел на собственный нож, которым сейчас владел Холланд, и
ожидал смертельного удара.
Однако Джек ограничился мощным апперкотом, послав повстанца в глубокий
нокаут.
Противник упал, а Джек помчался дальше, туда, где, как ему
представлялось, и должен был находиться заправочный терминал. Джек пробежал
вдоль склада и, выскочив из-за угла, наткнулся на целый отряд вооруженных
автоматами повстанцев.
-- Стой! -- скомандовал один из них. -- Ты кто такой?
На Джека смотрели недобрые лица и по крайней мере пятнадцать стволов.
-- Кто такой, я тебя спрашиваю?! -- наступал на Холланда длинноволосый
человек с повадками вожака.
-- Я пилот. Я только что прибыл на Рабан.
-- А откуда у тебя это? -- указал длинноволосый на окровавленный нож.
-- Это не мое, я подобрал его на земле.
-- Камрад Харрис! Камрад Харрис! -- К отряду подбежал запыхавшийся боец
и доложил: -- Мы заперли их в периметре заправочного терминала. Теперь они в
ловушке -- стоит нам ударить из лаунчеров, и они зажарятся живьем!
-- Этого делать нельзя. Рядом с танкером находятся склады и новый
милицейский арсенал. Понял?
-- Понял, камрад Харрис
-- Сколько их?
-- Сто -- сто пятьдесят человек. Многие из них ранены. Я сам видел, как
их тащили.
Харрис разговаривал с посыльным, не обращая внимания на Джека, однако
остальные повстанцы не сводили с пленника глаз. Судя по всему, они мечтали
пристрелить его.
Расспросив посыльного и отдав необходимые указания, Харрис вернулся к
Джеку:
-- Так ты говоришь, что случайно здесь оказался?
-- Да, сэр, я пилот и прибыл, чтобы...
-- Не смей говорить мне "сэр", -- перебил Джека Харрис
-- Хорошо, сэ... то есть... Как же вас тогда называть?
-- Я камрад Харрис. Вслед за камрадом Дунканом я несу в этот город свет
Нового Порядка, -- важно произнес длинноволосый.
-- Да здравствует камрад Дункан! -- прокричали повстанцы, потрясая
сжатыми кулаками.
В этот момент в стену склада ударила граната Она разорвалась с жутким
треском и рассыпала по сторонам шипящие осколки. Составлявшие свиту Харриса
повстанцы разом пригнулись, однако сам вожак не повел и бровью. Джек тоже не
отреагировал на взрыв, но только потому, что был озабочен собственной
судьбой.
-- Ты смелый парень, -- похвалил Холланда длинноволосый. -- Из тебя мог
бы получиться хороший камрад. Как ты относишься ко Всеобщему Порядку? Ты его
поддерживаешь? Или тебе больше по душе анархические собаки Дика Фринслоу?
-- Сказать по правде, камрад Харрис, я незнаком ни с Всеобщим Порядком,
ни с Диком Фринслоу. Я прибыл на Рабан только два часа назад, а до этого ни
разу здесь не был.
Услышав слова Джека, повстанцы стали удивленно переглядываться, а сам
камрад Харрис шагнул к Холланду ближе и спросил:
-- Ты хочешь сказать, незнакомец, что там, откуда ты прибыл, ничего не
знают о нашей борьбе?
Джек напряженно соображал, какой ответ на этот вопрос даст ему больший
шанс на выживание, и выбрал дипломатический вариант.
-- Э... видите ли, камрад Харрис, на Бургасе, откуда я прибыл, газеты
постоянно пишут о вашей борьбе, однако я человек далекий от политики. Да, я
знаю, что это мой недостаток, но что поделать -- приходится так много
работать. Отдыха совсем никакого -- работа и сон. Больше ничего.
Не зная, что еще можно добавить, Джек замолчал. Молчали и повстанцы,
поглядывая на своего командира. А Харрис задумчиво массировал небритый
подбородок и шевелил бровями. Наконец он спросил:
-- Как тебя зовут, камрад?
-- Джек Холланд.
-- Вот видишь, камрад Джек, какая у тебя нелегкая судьба. А все почему?
-- Почему?
-- А все потому, что на Бургасе нет Всеобщего Порядка. Понимаешь?
-- Это -- да. Порядка там никакого, -- совершенно искренне согласился
Джек.
-- А что это у тебя на руке? Золото?
-- Это подарок, -- нехотя ответил Джек. -- Память об отце.
-- Дай посмотрю. -- Длинноволосый взял часы, поднес их к глазам и
внимательно осмотрел корпус. -- Это всего лишь позолота. А "Трайдент" -- это
что, имя твоего отца?
-- Да, -- соврал Джек.
-- Ладно, пока можешь их носить, но в случае необходимости ты сдашь их
в фонд борьбы.
Просветительскую беседу камрада Харриса прервал шум судовых двигателей.
На высоте двухсот метров в сторону посадочного терминала проплыл уиндер.
Несколько человек из свиты Харриса открыли по нему огонь, и судно скользнуло
в сторону, пытаясь уйти с линии огня.
-- Отставить! -- крикнул длинноволосый и, проводив корабль взглядом,
пояснил:
-- Зачем вы стреляете? Сейчас он сядет и вскоре станет нашим, а если вы
его собьете, он разрушит склады. Аида, посмотрим, как идут дела у камрада
Мэтлока. И ты, пилот, иди с нами. Сказать по правде, ты мне нравишься, и я
хочу представить тебя камраду Дункану. У него наметанный глаз и внутренняя
мудрость. Он точно скажет -- наш ты или чужой.
93
Пули звонко забарабанили по днищу уиндера, и Ласло Калев бросил корабль
вправо, отчего Коррадо едва не свалился на пол.
-- Держи ровнее, ты меня так угробишь! -- крикнул Энрике, потирая
ушибленную голову.
-- Ровнее нельзя, нам сейчас ракету влепят! Эх, связался же я с тобой!
Обстрел прекратился, и пилот начал снижаться прямо на свободный
посадочный квадрат.
-- По-моему, там настоящая война идет. Вон посмотри... -- сказал Ласло,
кивая на экран сканера.
Частые разрывы гранат, перебегающие с места на место люди, лежащие на
бетоне трупы -- все говорило о том, что на земле проходила нешуточная
операция.
-- При таком раскладе, друг, нужно сажать машину дверью к танкеру. А то
они нас с ходу обработают, -- пояснил Энрике.
-- А если нас обработают другие?
-- Не обработают. Те, что обороняются, -- это регулярная часть.
Отдав распоряжение, Коррадо пробрался в грузовой трюм и вскрыл
оружейный ящик.
Автомат "протос" лежал в полной готовности со снаряженным коробчатым
магазином. В своей работе Энрике не часто приходилось пользоваться подобным
инструментом, однако сейчас был именно тот случай, когда требовалось
применить тяжелую артиллерию. Пули "протоса" содержали нестабильный кобальт,
и один такой заряд мог прошибить кирпичную стену.
Уиндер завис над посадочным квадратом и начал медленно опускаться вниз.
Шальные пули продолжали щелкать по его корпусу, не причиняя судну вреда.
Наконец корабль плавно коснулся площадки, и Ласло, даже не дождавшись
остановки двигателей, побежал открывать выходную дверь. Ему казалось, что
уиндер вот-вот станет мишенью для какой-нибудь мортиры. Воображение рисовало
Калеву ужасающие картины с пылающим уиндером и морем огня. Вспотевшие ладони
скользили по рычагу замка, и это еще больше усиливало чувство давящего
страха.
-- Бежим, Коррадф мы можем укрыться за танкером! -- закричал Калев,
когда запорный рычаг двери поддался
-- Не спеши, придурок! -- предупредил Энрике. Однако страх был сильнее
осторожности, и Ласло прыгнул на бетон, тут же попав под обстрел. Он упал и,
схватившись за ногу, отчаянно закричал:
-- О-о! А-а-а! А-а-яй, как больно!
Энрике свесился вниз и, подхватив Калева, рывком втащил обратно. Как
выяснилось, ранение оказалось пустяковым -- осколок гранаты прошел, не задев
кости, и крови было совсем мало.
Коррадо даже не стал оказывать Ласло помощь, заставив его самого
добираться до аптечки. Когда пилот, выкрикивая ругательства и стеная,
убрался в трюм, Энрике снова распахнул дверь и, выверив расстояние, одним
прыжком достиг задней опоры уиндера. Затем выглянул из-за укрытия и
произнес:
-- Ага, как раз вовремя.
Повстанцы открыто бежали к терминалу, намереваясь покончить с отрядом
гражданской милиции. Коррадо поднял "протос" и сделал два выстрела.
Бежавшие первыми двое повстанцев лопнули, как новогодние хлопушки, и
еще несколько человек были повалены взрывной волной. Коррадо дал короткую
очередь и разметал остатки атакующих.
Из-за танкера выскочило трое запыхавшихся милиционеров. Они подбежали к
Коррадо и спрятались за корпусом уиндера.
-- Спасибо, вы нам очень помогли, -- поблагодарил милиционер с
нашивками сержанта. -- Мы бы не успели.
-- Что делать, пришлось защищать свою жизнь, -- пожал плечами Энрике.
-- Сколько вас тут?
-- Восемьдесят три человека тех, кто еще может держать оружие, и
девятнадцать раненых, -- сообщил сержант.
-- Оружия хватает?
-- С этим все в порядке -- под нашим контролем арсенал.
-- Это уже кое-что, -- кивнул Коррадо. -- Вам нужно посадить
пулеметчика вон на ту каланчу. Эти ребята накапливаются в низине сразу за
складами. С каланчи их будет видно как на ладони.
-- Мы пробовали отбить это здание, но у нас ничего не вышло, только
потеряли троих человек, -- сказал сержант.
-- Придется попробовать еще. Иначе в следующий раз они доберутся и
сюда. Кстати, сержант, к вам в порт не прибывал еще один уиндер -- точно
такой же, как этот?
-- Не знаю, сэр. С шести пятнадцати утра мы ведем бой. От пятисот
человек осталось восемьдесят.
-- Понимаю, -- кивнул Коррадо, а про себя подумал: "Куда же мог
подеваться наш драгоценный Джек Холланд? Неужели погиб? Это было бы очень
досадно".
-- Ладно, сержант, найдите мне пять человек добровольцев, и я отобью
эту каланчу.
-- Раз так, сэр, трое у вас уже есть.
-- А еще двое?
-- Увы, все силы брошены на удержание арсенала.
Если эти фанатики дорвутся до оружия, они уничтожат всех.
94
Холодный рассвет застал Инессу Брун за обходом постов -- своих и
Юргена, который после вечерних возлияний дрых без задних ног.
Занемевшие в утренней сырости часовые выглядывали из своих секретов и
смотрели на Инессу с некоторым удивлением. Они все еще пребывали в режиме
полубодрствования.
Это состояние знакомо каждому, кто хоть раз нес караульную службу.
Долгая борьба со сном изматывает организм и приводит к некоему раздвоению,
когда часть сознания спит, а другая продолжает бодрствовать.
Понимая состояние людей в эти последние и самые трудные полчаса перед
сменой, Инесса старалась их взбодрить.
-- Привет, Болдерик.
-- Доброе утро, мэм.
-- Как тут?
-- Все тихо, мэм. В такую рань спят даже птицы.
Болдерик охранял тропу, проложенную среди осыпавшихся развалин. По ней
можно было выйти в город и так же легко пробраться в расположение базы. На
ночь тропу минировали "растяжками" и для надежности выставляли пост.
-- Кто на мельнице?
-- Кто-то из людей Юргена, мэм. Кажется, его зовут Элиас.
Мельницей обитатели базы называли трехэтажный корпус дробильного
завода. Он меньше других зданий пострадал от артиллерийского обстрела, и на
площадке его последнего этажа был установлен наблюдательный пункт с
пулеметной точкой.
Через десять минут Инесса оказалась на мельнице и была довольна тем,
что не нашла часового. Он появился сзади совершенно неожиданно, и первое,
что услышала Инесса, был щелчок предохранителя.
-- Доброе утро, мэм. Я думал, это кто-то посторонний.
-- Ты хороший часовой, Элиас, -- похвалила Инесса.
-- Служба есть служба.
-- А где пулемет?
-- А прямо перед вами. -- Элиас шагнул вперед и откинул в сторону
грязный запыленный матрас, на который командир Брун даже не обратила
внимания.
-- Здорово придумано, -- кивнула она и, подойдя к пулемету, выглянула
через бойницу. Позиция была хорошей и обеспечивала прикрытие всех подходов к
базе.
-- С чего вдруг проверка, мэм? -- спросил Элиас.
-- Да ни с чего. Я же здесь первый раз. Вот и решила присмотреться.
Кстати, вон там, где сохранился остаток стены, можно посадить снайпера, и он
легко снимет нашего пулеметчика.
-- Я это предусмотрел, мэм, -- улыбнулся Элиас. -- Я заминировал этот
обломок. Если вы присмотритесь, то увидите, что в кирпичной кладке есть два
белых кирпича.
-- Да, я их вижу.
-- Так вот, стоит только щелкнуть по ним пулей, и вся стенка завалится
прямо на тех, кто будет за ней прятаться.
-- Здорово! -- восхитилась Инесса. -- Кем вы были до войны?
Чувство уважения к этому опытному солдату заставило обращаться к нему
на "вы".
-- Вы не поверите. Учителем литературы.
-- Вот так превращение! -- удивилась Инесса. -- Честно говоря, Элиас,
среди моих солдат учителей нет. Слишком уж не учительское это дело -- воина.
-- Но и вам это не совсем по профилю, -- улыбнулся Элиас. -- Я помню,
какая вы были на экране...
-- Вы меня видели раньше?
-- Да вас весь Рабан видел.
-- А сейчас меня совсем не узнают, -- вздохнула Инесса.
-- Это неудивительно. Сейчас вы суровый боевой командир, а раньше были
эдакой секс-бомбочкой.
-- Секс-бомбочкой? -- удивилась Инесса.
-- А что в этом плохого?
-- Но мои стилисты уверяли, что у меня образ романтической девушки.
В этот момент снизу послышался шорох, потом шаги.
-- Смена идет, -- пояснил Элиас. -- Я их ни с кем не спутаю.
Двое солдат вышли на полуразрушенный этаж, и один из них громко
объявил:
-- Элиас, выдергивай свою задницу, смена пришла. Ой, мэм, извините, я
не знал, что вы здесь.
-- Ничего страшного, ребята. Пойдемте, Элиас.
Инесса и бывший учитель литературы ушли с площадки, а оставшиеся
солдаты принялись обсуждать командира Брун.
-- Ты слышал, Флярковски, как она это сказала? -- Оле Мюрат вытянул
губы трубочкой и, двигая бедрами, произнес: -- "Пойдемте, Элиас..."
-- А ты бы хотел, чтобы она сказала "Пойдемте, Оле"?
-- Думал с тобой поболтать, но раз ты на меня наезжаешь, я ухожу. Так
что можешь спать
В этот момент откуда-то издалека донесся грохот взрыва