Страница:
и рядом наблюдаем поли-тическое подчинение бедноты середнякам и через них -
кулакам.
6. Бюрократические извращения рабочего государства
Число рабочих государственной промышленности у нас сейчас не достигает
двух миллионов; вместе с транспортом -- ниже трех миллионов. Советские,
профессиональные, кооперативные и всякие иные служащие насчитывают никак не
менее того же числа. Уже одно это сопоставление свидетельствует о
колоссальной политической и хозяйственной роли бюрократии. Совершенно
очевидно, что государственный аппарат по своему составу и уровню жизни в
огромной степени является буржуазным и мелкобуржуазным и тянет в сторону от
пролетариата и деревенской бедноты, с одной стороны - навстречу
устроившемуся интеллигенту, а с другой -- навстречу арендатору, купцу,
кулаку, новому буржуа. Сколько раз Ленин напоминал о бюрократических
извращениях государственного аппарата и о необходимости профсоюзам защищать
нередко рабочих от советского государства. Между тем партийный бюрократ как
раз в этой области заражен опаснейшим самообманом, который ярче всего
выражен был в речи Молотова на XIV московской губпартконференции ("Правда",
13 декабря 1925 г.). "Наше государство, - говорил он, - рабочее
государство... Но вот нам преподносят формулу, что наиболее правильным было
бы сказать так: приблизить рабочий класс к нашему государству еще ближе...
Как это так? Мы должны поставить перед собой задачу приближать рабочих к
нашему государству, а государство-то наше какое, -- чье оно. Не рабочих, что
ли? Государство не пролетариата разве? Как же можно приблизить к
государству, т. е. самих же рабочих приближать к рабочему классу, стоящему у
власти и управляющему государством". В этих поразительных словах отрицается
самая задача борьбы пролетарского авангарда за действительное идейное и
политическое подчинение себе государственного аппарата. Какое гигантское
расстояние отделяет эту позицию от точки зрения Ленина, который в своих
последних статьях писал, что "наш госаппарат только слегка подкрашен сверху,
а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего
госаппарата". Естественно, что действительная серьезная, а не показная
борьба против бюрократизма воспринимается теперь иными как помеха, как
склока, как фракционность.
7. Бюрократические извращения партийного аппарата
В 1920 г. партконференция под руководством Ленина считала необходимым
указать на недопустимость того, что при мобилизации товарищей партийные
органы и отдельные товарищи, руководствовались какими-либо соображениями,
кроме деловых. "Какие бы то ни было репрессии против товарищей за то, что
они являются инакомыслящими по тем или иным вопросам, решенным партиен,
недопустимы". Нынешняя практика противоречит этому на каждом шагу. Подлинная
дисциплина расшатывается и заменяется подчинением влиятельным лицам
аппарата. Товарищи, на которых партия может положиться в самые трудные дни,
выталкиваются во все большем числе из состава кадров, перебрасываются, вы-
сылаются, преследуются и заменяются сплошь да рядом случайными людьми,
непроверенными, но зато отличающимися молчаливым послушанием. Вот эти тяжкие
бюрократические грехи партийного режима превратили в обвиняемых тт. Лашевича
и Беленького, которых партия в течение более двух десятилетий знала как
преданных и дисциплинированных своих членов. Обвинительный акт против них
есть обвинительный акт против бюрократических извращений партийного
аппарата. Значение крепко спаянного централизованного аппарата в
большевистской партии не требует пояснений. Без этого костяка партии
пролетарская революция была бы невозможна. Партийный аппарат в большинстве
своем состоит из преданных и бескорыстных партийцев, у которых нет других
побуждений, кроме борьбы за интересы рабочего класса. При правильном режиме
и надлежащем распределении сил те же самые работники с успехом помогали бы
осуществлять партийную демократию.
8. Бюрократизм и повседневная жизнь рабочих масс
Бюрократизм жестоко бьет по рабочему в партийной, хозяйственной,
бытовой и культурной областях. Социальный состав партии несомненно
улучшается за последние годы, но вместе с тем вырисовалось с полной
ясностью, что одно лишь увеличение числа рабочих в партии, даже числа
рабочих от станка, далеко еще не обеспечивает партию от бюрократических
извращений и других опасностей. На деле удельный вес рядового члена партии
при нынешнем режиме крайне мал, зачастую равен нулю.
Тяжелее всего бюрократический режим отзывается на жизни рабочей и
крестьянской молодежи, В обстановке нэпа молодежь, не знающая опыта старой
классовой борьбы, может развиться до большевизма только путем
самостоятельной работы мысли, критики, проверки. О необходимости особенно
внимательного и бережного отношения к идейным процессам в молодежи не раз
предупреждал Владимир Ильич. Бюрократизм, наоборот, берет развитие молодежи
в тиски, загоняет сомнения внутрь, подсекает критику и этим сеет недоверие,
упадок, с одной стороны, карьеризм - с другой. В верхушке Союза молодежи
карьеризм получил за последний период чрезвычайное развитие, выдвинув немало
чиновников из молодых да ранних. Отсюда все большее вытеснение из кадров
Союза молодежи пролетарских, батраческих и бедняцких элементов -
интелли-гентскими, мещанскими, которые легче приспособляются к потребностям
руководства из канцелярии, но дальше отстоят от рабочих и низовой
крестьянской массы. Чтобы обеспечить надлежащую пролетарскую линию в
комсомоле не менее, чем в партии, нужен поворот руля в сторону
демократизации, т. е. создания таких условий, в которых молодежь будет и
работать, и думать, и критиковать, и решать, поднимаясь к революционной
зрелости под бережным руководством партии.
Бюрократический режим внедряется, как ржавчина, в жизнь каждого завода
и цеха. Если члены партии фактически лишены права критиковать райком, губком
или ЦК, го на заводе они лишены возможности подвергать критике ближайшее
начальство. Партийцы запуганы. Администратор,
который в качестве "верного человека" сумел обеспечить себе поддержку
секретаря вышестоящей организации, тем самым страхует себя от критики снизу,
а нередко и от ответственности за бесхозяйственность или прямое самодурство.
В строющемся социалистическом хозяйстве основным условием экономного
расходования народных средств является бдительный контроль масс прежде всего
рабочих на фабрике и заводе. Пока они не смогут открыто выступать против
непорядков и злоупотреблений, обличая виновников по именам, без опасения
быть изгнанным с ячейки и даже с завода, -- до тех пор борьба за режим
экономии, как и за производительность труда будет неизбежно развертываться
на бюрократических рельсах, т. е. чаще всего ударять по жизненным интересам
рабочих. Это именно и наблюдается сейчас. Неумелая и неряшливая
тарифно-нормировочная работа, жестоко бьющая по рабочему, является в девяти
случаях из десяти прямым результатом чиновничьего невнимания к
элементарнейшим интересам рабочих и самого производства. Сюда же надо
причислить несвоевременную выдачу заработной платы, т. е. отнесение на
задний план того, что должно составлять первейшую заботу. Вопрос о так
называемых излишествах верхов целиком связан с зажимом критики. Против
излишеств пишется много циркуляров. В контрольных комиссиях ведется против
немало "дел", но к такого рода канцелярской борьбе с излишествами масса
относится недоверчиво. Серьезный выход и здесь один: нужно, чтобы масса не
боялась говорить, что думает. Где обсуждаются все эти жгучие вопросы? Не на
официальных партийных собраниях, а в углах и закоулках, подспудно, всегда с
опаской. Из этих невыносимых условий выросло дело тов. Лашевича и других.
Основной вывод из этого "дела" - нужно изменять условия.
9. Борьба за мир
Развитие мирового революционного движения на основах братской
солидарности трудящихся является основной гарантией неприкосновенности
Советского Союза и возможности для нас мирного социалистического
строительства. Было бы, однако, гибельной ошибкой прямо или косвенно
возбуждать или поддерживать в рабочих массах надежду на то, будто
социал-демократы или амстердамцы, в частности Генсовет с Томасом или
Перселем во главе, готовы или способны вести борьбу против империализма,
военных интервенций и прочее.
Британские соглашатели-вожди, так гнусно предавшие своих собственных
рабочих во время всеобщей стачки и ныне завершающие свое предательство по
отношению к стачке углекопов, еще позорнее предадут английский пролетариат,
а с ним вместе и Советский Союз и дело мира, в минуту военной опасности. В
своей замечательной инструкции нашей делегации в Гааге Ленин разъяснял, что
только беспощадное разоблачение оппортунистов перед массами способно
помешать буржуазии застигнуть рабочих врасплох, когда она снова попытается
вызвать войну. "Всего важнее будет опровергнуть мнение о том, - писал Ленин
об амстер-
дамских "пацифистах " в Гааге, - будто присутствующие являются
противниками войны, будто они понимают, как война может и должна надвинуться
на них в самый неожиданный момент, будто они сколько-нибудь сознают способ
борьбы против войны, будто они сколько-нибудь в состоянии предпринять
разумный и достигающий цели путь борьбы против войны". Ленин обращал особое
мнение партии на то, что даже в речах многих коммунистов заключаются
"чудовищно неправильные и чудовищно легкомысленные вещи насчет борьбы с
войною". "Я думаю, -писал он, - что против подобных заявлений, особенно если
они делались уже после войны, надо выступить со всей решительностью и
беспощадно называть имена каждого подобного оратора. Можно смягчить как
угодно, особенно если это нужно, свой отзыв о таком ораторе, но нельзя
пройти молчанием ни одного подобного случая, ибо легкомысленное отношение к
этому вопросу есть такое зло, которое перевешивает все остальное и к
которому быть снисходительным -- абсолютно невозможно". Эти ленинские слова
надо обновить в сознании нашей партии и всего международного пролетариата.
Надо сказать во всеуслышание, что Томасы, Макдо-нальды, Персели так же мало
способны помешать империалистическому нападению, как мало способны были
Церетели, Даны и Керенские остановить империалистическую бойню.
Могущественным условием обороны Советского Союза, а значит, и поддержания
мира, является неразрывная связь растущей и крепнущей Красной Армии с
трудящимися массами нашей страны и всего мира. Все экономические,
политические и культурные мероприятия, которые повышают роль рабочего класса
в государстве, укрепляют его связь с батрачеством и беднотой и его союз с
середняком, -- тем самым укрепляют Красную Армию, обеспечивают
неприкосновенность страны Советов, укрепляют дело мира.
10. Коминтерны
Выпрямление классовой линии партии значит выпрямление ее международной
линии. Надо отбросить в сторону всякие сомнительные теоретические новшества,
которые изображают дело так, как будто победа социалистического
строительства в нашей стране не связана неразрывно с ходом и исходом борьбы
европейского и мирового пролетариата за власть. Колониальные народы борются
за независимость. Это общий фронт. Каждый отряд на каждом участке должен
дать максимум того, что может дать, не дожидаясь инициативы других.
Социализм в нашей стране победит в неразрывной связи с революцией
европейского и мирового пролетариата и борьбой Востока против
империалистического ярма. Вопрос о Коминтерне, о направлении его политики, о
его внутреннем режиме неразрывно связан, в свою очередь, с режимом нашей
партии, которая была и останется руководящей партией Коминтерна. Всякий
сдвиг в нашей партии неминуемо передается партиям Интернационала. Тем
обязательнее подлинно большевистская проверка нашей линии под международным
углом зрения. XIV съезд признал необходимым более
самостоятельное участие иностранных партий в руководящей работе
Коминтерна. Однако и это постановление, подобно другим, остается на бумаге.
И не случайно. Разрешение острых вопросов Коминтерна нормальным политическим
и организационным путем возможно только при наличии нормального режима в
нашей собственной партии. Механическое разрешение спорных вопросов все
больше угрожает ослабить внутреннюю сплоченность коммунистических партий и
их тесную связь между собой. В области Коминтерна нам нужен решительный
поворот на те пути, какие были намечены Лениным и проверены при нем.
11.0 фракционности
В течение двух лет до XIV съезда существовала фракционная "семерка",
куда входили шесть членов Политбюро и председатель ЦКК тов. Куйбышев. Эта
фракционная верхушка секретно от партии предрешала каждый вопрос стоящий в
порядке дня Политбюро и ЦК, и самостоятельно разрешала ряд вопросов, совсем
не вносившихся в Политбюро. Во фракционном порядке она распределяла силы и
связывала своих членов внутрифракционной дисциплиной. В работах семерки
принимали участие, наряду с Куйбышевым, те самые руководители ЦКК, как тт.
Ярославский, Янсон и другие, которые ведут беспощадную борьбу против
"фракций" и "группировок". Подобная же фракционная верхушка существует
несомненно и после XIV съезда. В Москве, Ленинграде, Харькове и других
крупных центрах происходят секретные собрания, организуемые частью верхушек
партаппарата, несмотря на то, что весь официальный аппарат находится в ее
руках. Эти секретные собрания по особым спискам являются чисто фракционными
собраниями. На них читаются секретные документы, за простую передачу которых
всякий, не принадлежащий к этой фракции, исключается из партии. Утверждение,
будто "большинство" не может быть фракцией, явно бессмысленно. Истолкование
и применение решений съезда должно совершаться в рамках нормальных партийных
органов, а не путем предрешения всех вопросов правящей фракцией за кулисами
нормальных учреждений. В правящей фракции есть свое меньшинство, которое
ставит фракционную дисциплину выше партийной. Задача всей этой фракционной
механики состоит в том, чтобы не дать возможности партии нормальным уставным
путем внести изменения в состав и политику партаппарата. С каждым днем эта
фракционная организация все больше и больше угрожает единству партии.
Глубокое недовольство партийным режимом, установившееся после смерти
Ленина, еще большее недовольство сдвигами политики, неизбежно порождает
оппозиционные выступления и острые дискуссии. Между тем руководящая группа,
вместо того чтобы учиться на новых все более ярких фактах и выправлять
линию, - систематически усугубляет ошибки бюрократизма. Сейчас уже не может
быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 г., как это
выявила эволюция руководящей ныне фракции, правильно предупреждало об
опасностях, сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного
режима. Между
тем десятки и сотни руководителей оппозиции 1923 г., в том числе многие
старые рабочие-большевики, закаленные в борьбе, чуждые карьеризма и
угодливости, несмотря на всю проявленную ими выдержку и дисциплину, остаются
по сей день отстраненными от партийной работы. Репрессии по отношению к
основному кадру ленинградской оппозиции после XIV съезда не могли не вызвать
величайшей тревоги у наилучшей части рабочих, входящих в нашу партию и
привыкших смотреть на ленинградских рабочих-коммунистов как на наиболее
испытанную пролетарскую гвардию. В момент, когда уже вполне назрела
необходимость отпора растущему кулаку, руководящая группа выступила против
авангарда ленинградских рабочих, повинных только в предупреждении о кулацкой
опасности. Сотни лучших рабочих высланы из Ленинграда. Тысячи
рабочих-коммунистов, составлявших лучший актив ленинградской организации,
так или иначе отстранены от партийной работы. Политическая правота этих
ленинградских рабочих в основном теперь уже ясна каждому добросовестному
партийцу. Рана, нанесенная ленинградской организации, может зажить лишь в
результате радикального изменения внутрипартийного режима. Если же дело
пойдет и дальше тем же путем, как идет сейчас, то можно не сомневаться, что
не только в Москве и Ленинграде понадобятся все новые и новые зажимы, чистки
и высылки, но что и другие политические районы и центры, как Донбасс, Баку,
Урал, должны будут подпасть под действие удесятеренных репрессий. Ни в чем
уход от Ленина не выражается так ярко, как в стремлении отделаться от
большевистской оценки опасности нынешнего партийного курса при помощи
словечка "меньшевизм". Именно этим подходом наиболее окостеневшая идейно
часть "руководителей" выдает себя с головой. Меньшевизм, уверенный в
неизбежности капиталистического перерождения Советского Союза, строит все
свои расчеты на разрыве между рабочим классом и советским государством,
подобно тому как эсеры рассчитывают на разрыв с советским государством
"крепкого" крестьянства. На деле, меньшевизм в качестве буржуазной агентуры
мог бы надеяться действительно на время выйти из ничтожества лишь при
условии, если бы щель- между рабочим классом и советским государством стала
возрастать. Чтобы этого не допустить, надо прежде всего ясно видеть эту щель
в момент ее возникновения, а не закрывать на нее глаза, как делают
бюрократы, отрицающие самую необходимость работать над задачей приближения
советского государства к рабочему государству и деревенским низам.
Приукрашивание действительности, казенный оптимизм по общим вопросам
хозяйства и пессимизм по вопросам заработной платы, нежелание видеть кулака,
и тем самым - потакание кулаку, недостаточное внимание к бедноте, осо-бенно
грубый зажим в рабочих центрах, нежелание понять урок последних советских
перевыборов -- вот это все означает действительную, реальную, а не словесную
подготовку почвы для меньшевистских и эсеровских влияний.
Грубым самообманом является мысль, будто механически расправившись с
так называемой оппозицией можно будет затем расширить рамки партийной
демократии. На основании всего своего опыта партия не мо-
жет дальше верить этой убаюкивающей легенде. Приемы механической
расправы подготовляют новые трещины и щели, новые отстранения, новые
исключения, новый зажим по отношению к партии в целом. Эта система неизбежно
сужает руководящую верхушку, понижает авторитет руководства и тем вынуждает
к замене идейного авторитета двойным и тройным зажимом. Партия должна во что
бы то ни стало приостановить этот пагубный процесс. Ленин показал, что
твердо руководить партией не значит - душить ее за горло.
12. За единство
Не может быть ни малейшего сомнения в том, что партия вполне способна
справиться со всеми трудностями. Совершеннейшим безумием была бы мысль,
будто для партии нет выхода на путях единства. Выход есть и притом только на
путях единства. Для этого необходимо внимательное и честное большевистское
отношение к поставленным вопросам. Мы против "сезонной" дискуссии, мы против
дискуссионной лихорадки. Такая навязываемая сверху дискуссия стоит партии
слишком дорого. Большей частью она оглушает партию, лишь в очень малой
степени убеждая и обогащая ее идейно.
Мы обращаемся к пленуму ЦК с предложением - общими силами восстановить
в партии режим, который позволит разрешить все спорные вопросы в полном
соответствии со всеми традициями партии, с чувством и мыслями пролетарского
авангарда.
Только на этой основе возможна партийная демократия.
Только на основе партийной демократии возможно здоровое коллективное
руководство. Других путей нет. В борьбе и в работе на этом единственно
правильном пути наша безоговорочная поддержка обеспечена ЦК полностью и
целиком.
ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
Вопрос о так называемом "деле" Лашевича, поставленный, согласно решению
Политбюро от 24 июня, в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый
последний момент постановлением Президиума ЦКК от 20/VII превращен в "дело"
тов. Зиновьева. Мы считаем необходимым прежде всего констатировать, что в
проекте резолюции Президиума ЦКК нет ни одного факта, ни одного сообщения,
ни одного подозрения, которые бы не были известны шесть недель тому назад,
когда Президиум ЦКК вынес постановление по "делу" Лашевича и др. В этом
постановлении имя тов. Зиновьева не называлось. Между тем в последнем
проекте резолюции уже заявляется со всей категоричностью, что "все нити"
ведут к тов. Зиновьеву как председателю Коминтерна. Вопрос этот, как
совершенно ясно для всех, решался не в Президиуме ЦКК, а в той фракционной
группе, руководителем которой является тов. Сталин.
Мы имеем перед собой новый этап в осуществлении давно намеченного и
систематически проводимого плана. Уже вскоре после XIV съезда в
широких сравнительно кадровых кругах партии шли настойчивые разговоры,
источником которых являлся Секретариат ЦК, о необходимости реорганизовать
Политбюро в том смысле, чтобы отсечь ряд работников, принимавших участие в
руководящей работе при Ленине, и заменить их новыми элементами, которые
могли бы составить надлежащую опору для руководящей роли тов. Сталина. План
этот встречал поддержку со стороны тесно спаянной группы ближайших
сторонников тов. Сталина, наталкиваясь, однако, на сопротивление со стороны
других элементов, отнюдь не примыкающих к какой-либо "оппозиции". Именно
этим объясняется без сомнения решение руководящей группы проводить план по
частям, пользуясь для этого каждым подходящим этапом. Расширение Политбюро
при одновременном переводе тов. Каменева из членов Политбюро в кандидаты
явилось первым шагом на пути заранее намеченной радикальной реорганизации
партийного руководства. Оставление в составе расширенного Политбюро тт.
Зиновьева и Троцкого, а в числе кандидатов - тов. Каменева, должно было
давать партии видимость сохранения старого основного ядра и тем самым
успокаивать тревогу относительно подготовленности и компетентности
центрального руководства. Уже через полтора-два месяца после съезда, наряду
с продолжением борьбы против "новой оппозиции" была открыта одновременно в
разных пунктах, прежде всего в Москве и Харькове, - точно по сигналу --
новая глава в борьбе против тов, Троцкого. В этот период руководители
московской организации открыто говорили на ряде активов, что ближайший удар
надо нанести тов. Троцкому. Отдельные члены Политбюро и ЦК, отнюдь не
принадлежащие к "оппозиции", выражали неодобрение поведению Руководителей
московской организации, причем ни для кого не было тайной, что за спиной
московских руководителей стоит Секретариат ЦК. В этот период вопрос о
предстоящем изъятии тов. Троцкого из Политбюро обсуждался в достаточно
широких кругах партии, не только в Москве, но и в ряде других мест. Дело,
возбужденное против тов. Лаше-вича, не внесло, по существу, ничего нового в
основной план реорганизации партийного руководства, но побудило сталинскую
группу внести некоторые изменения в способы проведения плана. Если до самого
недавнего времени намечалось нанести первый удар тов. Троцкому, отложив
вопрос о Зиновьеве до следующего этапа, чтобы постепенно приучить партию к
новому руководству, ставя ее перед каждым новым частичным изменением как
перед совершившимся фактом, то "дело" Лашевича, Беленького и других, ввиду
их близких связей с тов. Зиновьевым, побудило руководящую группу изменить
очереди и наметить нанесение бли-жайшего удара по тов. Зиновьеву, Что к
этому изменению плана пришли не без колебаний и сопротивлений, видно из
того, что, как уже сказано выше, первоначальное решение ЦКК по "делу" тов.
Лашевича вовсе не поднимало вопроса о тов. Зиновьеве, хотя все элементы
"дела", перечисляемые новым проектом резолюции Президиума ЦКК, имелись
налицо с первого же момента возбуждения преследования против тов. Лашеви-ча.
Выдвинутое в последний момент предложение -- удалить тов. Зиновь-ева из
Политбюро - продиктовано центральной сталинской группой как этап на пути
замены старого ленинского руководства партии - но-
вым, сталинским. План по-прежнему осуществляется по частям. Тов.
Троцкий оставляется пока в составе Политбюро, чтобы, во-первых, дать
возможность партии думать, будто тов. Зиновьев действительно устраняется в
связи с делом Лашевича, и, во-вторых, чтобы слишком крутыми шагами не
вызвать у партии чрезмерной тревоги. Не может, однако, не составлять
никакого сомнения, что вопрос о тов. Троцком, как и о тов. Каменеве, для
сталинского ядра предрешен в смысле отсечения их от руководства и что
выполнение этой части плана остается только вопросом организационной техники
и подходящих поводов, действительных или мнимых. Дело идет о радикальном
изменении партийного руководства. Политический смысл этого изменения
полностью оценен в нашем основном заявлении, составленном до того, как
"дело" тов. Лашевича было превращено в "дело" тов. Зиновьева.
Здесь остается только добавить, что явно наметившийся сдвиг с ленинской
кулакам.
6. Бюрократические извращения рабочего государства
Число рабочих государственной промышленности у нас сейчас не достигает
двух миллионов; вместе с транспортом -- ниже трех миллионов. Советские,
профессиональные, кооперативные и всякие иные служащие насчитывают никак не
менее того же числа. Уже одно это сопоставление свидетельствует о
колоссальной политической и хозяйственной роли бюрократии. Совершенно
очевидно, что государственный аппарат по своему составу и уровню жизни в
огромной степени является буржуазным и мелкобуржуазным и тянет в сторону от
пролетариата и деревенской бедноты, с одной стороны - навстречу
устроившемуся интеллигенту, а с другой -- навстречу арендатору, купцу,
кулаку, новому буржуа. Сколько раз Ленин напоминал о бюрократических
извращениях государственного аппарата и о необходимости профсоюзам защищать
нередко рабочих от советского государства. Между тем партийный бюрократ как
раз в этой области заражен опаснейшим самообманом, который ярче всего
выражен был в речи Молотова на XIV московской губпартконференции ("Правда",
13 декабря 1925 г.). "Наше государство, - говорил он, - рабочее
государство... Но вот нам преподносят формулу, что наиболее правильным было
бы сказать так: приблизить рабочий класс к нашему государству еще ближе...
Как это так? Мы должны поставить перед собой задачу приближать рабочих к
нашему государству, а государство-то наше какое, -- чье оно. Не рабочих, что
ли? Государство не пролетариата разве? Как же можно приблизить к
государству, т. е. самих же рабочих приближать к рабочему классу, стоящему у
власти и управляющему государством". В этих поразительных словах отрицается
самая задача борьбы пролетарского авангарда за действительное идейное и
политическое подчинение себе государственного аппарата. Какое гигантское
расстояние отделяет эту позицию от точки зрения Ленина, который в своих
последних статьях писал, что "наш госаппарат только слегка подкрашен сверху,
а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего
госаппарата". Естественно, что действительная серьезная, а не показная
борьба против бюрократизма воспринимается теперь иными как помеха, как
склока, как фракционность.
7. Бюрократические извращения партийного аппарата
В 1920 г. партконференция под руководством Ленина считала необходимым
указать на недопустимость того, что при мобилизации товарищей партийные
органы и отдельные товарищи, руководствовались какими-либо соображениями,
кроме деловых. "Какие бы то ни было репрессии против товарищей за то, что
они являются инакомыслящими по тем или иным вопросам, решенным партиен,
недопустимы". Нынешняя практика противоречит этому на каждом шагу. Подлинная
дисциплина расшатывается и заменяется подчинением влиятельным лицам
аппарата. Товарищи, на которых партия может положиться в самые трудные дни,
выталкиваются во все большем числе из состава кадров, перебрасываются, вы-
сылаются, преследуются и заменяются сплошь да рядом случайными людьми,
непроверенными, но зато отличающимися молчаливым послушанием. Вот эти тяжкие
бюрократические грехи партийного режима превратили в обвиняемых тт. Лашевича
и Беленького, которых партия в течение более двух десятилетий знала как
преданных и дисциплинированных своих членов. Обвинительный акт против них
есть обвинительный акт против бюрократических извращений партийного
аппарата. Значение крепко спаянного централизованного аппарата в
большевистской партии не требует пояснений. Без этого костяка партии
пролетарская революция была бы невозможна. Партийный аппарат в большинстве
своем состоит из преданных и бескорыстных партийцев, у которых нет других
побуждений, кроме борьбы за интересы рабочего класса. При правильном режиме
и надлежащем распределении сил те же самые работники с успехом помогали бы
осуществлять партийную демократию.
8. Бюрократизм и повседневная жизнь рабочих масс
Бюрократизм жестоко бьет по рабочему в партийной, хозяйственной,
бытовой и культурной областях. Социальный состав партии несомненно
улучшается за последние годы, но вместе с тем вырисовалось с полной
ясностью, что одно лишь увеличение числа рабочих в партии, даже числа
рабочих от станка, далеко еще не обеспечивает партию от бюрократических
извращений и других опасностей. На деле удельный вес рядового члена партии
при нынешнем режиме крайне мал, зачастую равен нулю.
Тяжелее всего бюрократический режим отзывается на жизни рабочей и
крестьянской молодежи, В обстановке нэпа молодежь, не знающая опыта старой
классовой борьбы, может развиться до большевизма только путем
самостоятельной работы мысли, критики, проверки. О необходимости особенно
внимательного и бережного отношения к идейным процессам в молодежи не раз
предупреждал Владимир Ильич. Бюрократизм, наоборот, берет развитие молодежи
в тиски, загоняет сомнения внутрь, подсекает критику и этим сеет недоверие,
упадок, с одной стороны, карьеризм - с другой. В верхушке Союза молодежи
карьеризм получил за последний период чрезвычайное развитие, выдвинув немало
чиновников из молодых да ранних. Отсюда все большее вытеснение из кадров
Союза молодежи пролетарских, батраческих и бедняцких элементов -
интелли-гентскими, мещанскими, которые легче приспособляются к потребностям
руководства из канцелярии, но дальше отстоят от рабочих и низовой
крестьянской массы. Чтобы обеспечить надлежащую пролетарскую линию в
комсомоле не менее, чем в партии, нужен поворот руля в сторону
демократизации, т. е. создания таких условий, в которых молодежь будет и
работать, и думать, и критиковать, и решать, поднимаясь к революционной
зрелости под бережным руководством партии.
Бюрократический режим внедряется, как ржавчина, в жизнь каждого завода
и цеха. Если члены партии фактически лишены права критиковать райком, губком
или ЦК, го на заводе они лишены возможности подвергать критике ближайшее
начальство. Партийцы запуганы. Администратор,
который в качестве "верного человека" сумел обеспечить себе поддержку
секретаря вышестоящей организации, тем самым страхует себя от критики снизу,
а нередко и от ответственности за бесхозяйственность или прямое самодурство.
В строющемся социалистическом хозяйстве основным условием экономного
расходования народных средств является бдительный контроль масс прежде всего
рабочих на фабрике и заводе. Пока они не смогут открыто выступать против
непорядков и злоупотреблений, обличая виновников по именам, без опасения
быть изгнанным с ячейки и даже с завода, -- до тех пор борьба за режим
экономии, как и за производительность труда будет неизбежно развертываться
на бюрократических рельсах, т. е. чаще всего ударять по жизненным интересам
рабочих. Это именно и наблюдается сейчас. Неумелая и неряшливая
тарифно-нормировочная работа, жестоко бьющая по рабочему, является в девяти
случаях из десяти прямым результатом чиновничьего невнимания к
элементарнейшим интересам рабочих и самого производства. Сюда же надо
причислить несвоевременную выдачу заработной платы, т. е. отнесение на
задний план того, что должно составлять первейшую заботу. Вопрос о так
называемых излишествах верхов целиком связан с зажимом критики. Против
излишеств пишется много циркуляров. В контрольных комиссиях ведется против
немало "дел", но к такого рода канцелярской борьбе с излишествами масса
относится недоверчиво. Серьезный выход и здесь один: нужно, чтобы масса не
боялась говорить, что думает. Где обсуждаются все эти жгучие вопросы? Не на
официальных партийных собраниях, а в углах и закоулках, подспудно, всегда с
опаской. Из этих невыносимых условий выросло дело тов. Лашевича и других.
Основной вывод из этого "дела" - нужно изменять условия.
9. Борьба за мир
Развитие мирового революционного движения на основах братской
солидарности трудящихся является основной гарантией неприкосновенности
Советского Союза и возможности для нас мирного социалистического
строительства. Было бы, однако, гибельной ошибкой прямо или косвенно
возбуждать или поддерживать в рабочих массах надежду на то, будто
социал-демократы или амстердамцы, в частности Генсовет с Томасом или
Перселем во главе, готовы или способны вести борьбу против империализма,
военных интервенций и прочее.
Британские соглашатели-вожди, так гнусно предавшие своих собственных
рабочих во время всеобщей стачки и ныне завершающие свое предательство по
отношению к стачке углекопов, еще позорнее предадут английский пролетариат,
а с ним вместе и Советский Союз и дело мира, в минуту военной опасности. В
своей замечательной инструкции нашей делегации в Гааге Ленин разъяснял, что
только беспощадное разоблачение оппортунистов перед массами способно
помешать буржуазии застигнуть рабочих врасплох, когда она снова попытается
вызвать войну. "Всего важнее будет опровергнуть мнение о том, - писал Ленин
об амстер-
дамских "пацифистах " в Гааге, - будто присутствующие являются
противниками войны, будто они понимают, как война может и должна надвинуться
на них в самый неожиданный момент, будто они сколько-нибудь сознают способ
борьбы против войны, будто они сколько-нибудь в состоянии предпринять
разумный и достигающий цели путь борьбы против войны". Ленин обращал особое
мнение партии на то, что даже в речах многих коммунистов заключаются
"чудовищно неправильные и чудовищно легкомысленные вещи насчет борьбы с
войною". "Я думаю, -писал он, - что против подобных заявлений, особенно если
они делались уже после войны, надо выступить со всей решительностью и
беспощадно называть имена каждого подобного оратора. Можно смягчить как
угодно, особенно если это нужно, свой отзыв о таком ораторе, но нельзя
пройти молчанием ни одного подобного случая, ибо легкомысленное отношение к
этому вопросу есть такое зло, которое перевешивает все остальное и к
которому быть снисходительным -- абсолютно невозможно". Эти ленинские слова
надо обновить в сознании нашей партии и всего международного пролетариата.
Надо сказать во всеуслышание, что Томасы, Макдо-нальды, Персели так же мало
способны помешать империалистическому нападению, как мало способны были
Церетели, Даны и Керенские остановить империалистическую бойню.
Могущественным условием обороны Советского Союза, а значит, и поддержания
мира, является неразрывная связь растущей и крепнущей Красной Армии с
трудящимися массами нашей страны и всего мира. Все экономические,
политические и культурные мероприятия, которые повышают роль рабочего класса
в государстве, укрепляют его связь с батрачеством и беднотой и его союз с
середняком, -- тем самым укрепляют Красную Армию, обеспечивают
неприкосновенность страны Советов, укрепляют дело мира.
10. Коминтерны
Выпрямление классовой линии партии значит выпрямление ее международной
линии. Надо отбросить в сторону всякие сомнительные теоретические новшества,
которые изображают дело так, как будто победа социалистического
строительства в нашей стране не связана неразрывно с ходом и исходом борьбы
европейского и мирового пролетариата за власть. Колониальные народы борются
за независимость. Это общий фронт. Каждый отряд на каждом участке должен
дать максимум того, что может дать, не дожидаясь инициативы других.
Социализм в нашей стране победит в неразрывной связи с революцией
европейского и мирового пролетариата и борьбой Востока против
империалистического ярма. Вопрос о Коминтерне, о направлении его политики, о
его внутреннем режиме неразрывно связан, в свою очередь, с режимом нашей
партии, которая была и останется руководящей партией Коминтерна. Всякий
сдвиг в нашей партии неминуемо передается партиям Интернационала. Тем
обязательнее подлинно большевистская проверка нашей линии под международным
углом зрения. XIV съезд признал необходимым более
самостоятельное участие иностранных партий в руководящей работе
Коминтерна. Однако и это постановление, подобно другим, остается на бумаге.
И не случайно. Разрешение острых вопросов Коминтерна нормальным политическим
и организационным путем возможно только при наличии нормального режима в
нашей собственной партии. Механическое разрешение спорных вопросов все
больше угрожает ослабить внутреннюю сплоченность коммунистических партий и
их тесную связь между собой. В области Коминтерна нам нужен решительный
поворот на те пути, какие были намечены Лениным и проверены при нем.
11.0 фракционности
В течение двух лет до XIV съезда существовала фракционная "семерка",
куда входили шесть членов Политбюро и председатель ЦКК тов. Куйбышев. Эта
фракционная верхушка секретно от партии предрешала каждый вопрос стоящий в
порядке дня Политбюро и ЦК, и самостоятельно разрешала ряд вопросов, совсем
не вносившихся в Политбюро. Во фракционном порядке она распределяла силы и
связывала своих членов внутрифракционной дисциплиной. В работах семерки
принимали участие, наряду с Куйбышевым, те самые руководители ЦКК, как тт.
Ярославский, Янсон и другие, которые ведут беспощадную борьбу против
"фракций" и "группировок". Подобная же фракционная верхушка существует
несомненно и после XIV съезда. В Москве, Ленинграде, Харькове и других
крупных центрах происходят секретные собрания, организуемые частью верхушек
партаппарата, несмотря на то, что весь официальный аппарат находится в ее
руках. Эти секретные собрания по особым спискам являются чисто фракционными
собраниями. На них читаются секретные документы, за простую передачу которых
всякий, не принадлежащий к этой фракции, исключается из партии. Утверждение,
будто "большинство" не может быть фракцией, явно бессмысленно. Истолкование
и применение решений съезда должно совершаться в рамках нормальных партийных
органов, а не путем предрешения всех вопросов правящей фракцией за кулисами
нормальных учреждений. В правящей фракции есть свое меньшинство, которое
ставит фракционную дисциплину выше партийной. Задача всей этой фракционной
механики состоит в том, чтобы не дать возможности партии нормальным уставным
путем внести изменения в состав и политику партаппарата. С каждым днем эта
фракционная организация все больше и больше угрожает единству партии.
Глубокое недовольство партийным режимом, установившееся после смерти
Ленина, еще большее недовольство сдвигами политики, неизбежно порождает
оппозиционные выступления и острые дискуссии. Между тем руководящая группа,
вместо того чтобы учиться на новых все более ярких фактах и выправлять
линию, - систематически усугубляет ошибки бюрократизма. Сейчас уже не может
быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 г., как это
выявила эволюция руководящей ныне фракции, правильно предупреждало об
опасностях, сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного
режима. Между
тем десятки и сотни руководителей оппозиции 1923 г., в том числе многие
старые рабочие-большевики, закаленные в борьбе, чуждые карьеризма и
угодливости, несмотря на всю проявленную ими выдержку и дисциплину, остаются
по сей день отстраненными от партийной работы. Репрессии по отношению к
основному кадру ленинградской оппозиции после XIV съезда не могли не вызвать
величайшей тревоги у наилучшей части рабочих, входящих в нашу партию и
привыкших смотреть на ленинградских рабочих-коммунистов как на наиболее
испытанную пролетарскую гвардию. В момент, когда уже вполне назрела
необходимость отпора растущему кулаку, руководящая группа выступила против
авангарда ленинградских рабочих, повинных только в предупреждении о кулацкой
опасности. Сотни лучших рабочих высланы из Ленинграда. Тысячи
рабочих-коммунистов, составлявших лучший актив ленинградской организации,
так или иначе отстранены от партийной работы. Политическая правота этих
ленинградских рабочих в основном теперь уже ясна каждому добросовестному
партийцу. Рана, нанесенная ленинградской организации, может зажить лишь в
результате радикального изменения внутрипартийного режима. Если же дело
пойдет и дальше тем же путем, как идет сейчас, то можно не сомневаться, что
не только в Москве и Ленинграде понадобятся все новые и новые зажимы, чистки
и высылки, но что и другие политические районы и центры, как Донбасс, Баку,
Урал, должны будут подпасть под действие удесятеренных репрессий. Ни в чем
уход от Ленина не выражается так ярко, как в стремлении отделаться от
большевистской оценки опасности нынешнего партийного курса при помощи
словечка "меньшевизм". Именно этим подходом наиболее окостеневшая идейно
часть "руководителей" выдает себя с головой. Меньшевизм, уверенный в
неизбежности капиталистического перерождения Советского Союза, строит все
свои расчеты на разрыве между рабочим классом и советским государством,
подобно тому как эсеры рассчитывают на разрыв с советским государством
"крепкого" крестьянства. На деле, меньшевизм в качестве буржуазной агентуры
мог бы надеяться действительно на время выйти из ничтожества лишь при
условии, если бы щель- между рабочим классом и советским государством стала
возрастать. Чтобы этого не допустить, надо прежде всего ясно видеть эту щель
в момент ее возникновения, а не закрывать на нее глаза, как делают
бюрократы, отрицающие самую необходимость работать над задачей приближения
советского государства к рабочему государству и деревенским низам.
Приукрашивание действительности, казенный оптимизм по общим вопросам
хозяйства и пессимизм по вопросам заработной платы, нежелание видеть кулака,
и тем самым - потакание кулаку, недостаточное внимание к бедноте, осо-бенно
грубый зажим в рабочих центрах, нежелание понять урок последних советских
перевыборов -- вот это все означает действительную, реальную, а не словесную
подготовку почвы для меньшевистских и эсеровских влияний.
Грубым самообманом является мысль, будто механически расправившись с
так называемой оппозицией можно будет затем расширить рамки партийной
демократии. На основании всего своего опыта партия не мо-
жет дальше верить этой убаюкивающей легенде. Приемы механической
расправы подготовляют новые трещины и щели, новые отстранения, новые
исключения, новый зажим по отношению к партии в целом. Эта система неизбежно
сужает руководящую верхушку, понижает авторитет руководства и тем вынуждает
к замене идейного авторитета двойным и тройным зажимом. Партия должна во что
бы то ни стало приостановить этот пагубный процесс. Ленин показал, что
твердо руководить партией не значит - душить ее за горло.
12. За единство
Не может быть ни малейшего сомнения в том, что партия вполне способна
справиться со всеми трудностями. Совершеннейшим безумием была бы мысль,
будто для партии нет выхода на путях единства. Выход есть и притом только на
путях единства. Для этого необходимо внимательное и честное большевистское
отношение к поставленным вопросам. Мы против "сезонной" дискуссии, мы против
дискуссионной лихорадки. Такая навязываемая сверху дискуссия стоит партии
слишком дорого. Большей частью она оглушает партию, лишь в очень малой
степени убеждая и обогащая ее идейно.
Мы обращаемся к пленуму ЦК с предложением - общими силами восстановить
в партии режим, который позволит разрешить все спорные вопросы в полном
соответствии со всеми традициями партии, с чувством и мыслями пролетарского
авангарда.
Только на этой основе возможна партийная демократия.
Только на основе партийной демократии возможно здоровое коллективное
руководство. Других путей нет. В борьбе и в работе на этом единственно
правильном пути наша безоговорочная поддержка обеспечена ЦК полностью и
целиком.
ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
Вопрос о так называемом "деле" Лашевича, поставленный, согласно решению
Политбюро от 24 июня, в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый
последний момент постановлением Президиума ЦКК от 20/VII превращен в "дело"
тов. Зиновьева. Мы считаем необходимым прежде всего констатировать, что в
проекте резолюции Президиума ЦКК нет ни одного факта, ни одного сообщения,
ни одного подозрения, которые бы не были известны шесть недель тому назад,
когда Президиум ЦКК вынес постановление по "делу" Лашевича и др. В этом
постановлении имя тов. Зиновьева не называлось. Между тем в последнем
проекте резолюции уже заявляется со всей категоричностью, что "все нити"
ведут к тов. Зиновьеву как председателю Коминтерна. Вопрос этот, как
совершенно ясно для всех, решался не в Президиуме ЦКК, а в той фракционной
группе, руководителем которой является тов. Сталин.
Мы имеем перед собой новый этап в осуществлении давно намеченного и
систематически проводимого плана. Уже вскоре после XIV съезда в
широких сравнительно кадровых кругах партии шли настойчивые разговоры,
источником которых являлся Секретариат ЦК, о необходимости реорганизовать
Политбюро в том смысле, чтобы отсечь ряд работников, принимавших участие в
руководящей работе при Ленине, и заменить их новыми элементами, которые
могли бы составить надлежащую опору для руководящей роли тов. Сталина. План
этот встречал поддержку со стороны тесно спаянной группы ближайших
сторонников тов. Сталина, наталкиваясь, однако, на сопротивление со стороны
других элементов, отнюдь не примыкающих к какой-либо "оппозиции". Именно
этим объясняется без сомнения решение руководящей группы проводить план по
частям, пользуясь для этого каждым подходящим этапом. Расширение Политбюро
при одновременном переводе тов. Каменева из членов Политбюро в кандидаты
явилось первым шагом на пути заранее намеченной радикальной реорганизации
партийного руководства. Оставление в составе расширенного Политбюро тт.
Зиновьева и Троцкого, а в числе кандидатов - тов. Каменева, должно было
давать партии видимость сохранения старого основного ядра и тем самым
успокаивать тревогу относительно подготовленности и компетентности
центрального руководства. Уже через полтора-два месяца после съезда, наряду
с продолжением борьбы против "новой оппозиции" была открыта одновременно в
разных пунктах, прежде всего в Москве и Харькове, - точно по сигналу --
новая глава в борьбе против тов, Троцкого. В этот период руководители
московской организации открыто говорили на ряде активов, что ближайший удар
надо нанести тов. Троцкому. Отдельные члены Политбюро и ЦК, отнюдь не
принадлежащие к "оппозиции", выражали неодобрение поведению Руководителей
московской организации, причем ни для кого не было тайной, что за спиной
московских руководителей стоит Секретариат ЦК. В этот период вопрос о
предстоящем изъятии тов. Троцкого из Политбюро обсуждался в достаточно
широких кругах партии, не только в Москве, но и в ряде других мест. Дело,
возбужденное против тов. Лаше-вича, не внесло, по существу, ничего нового в
основной план реорганизации партийного руководства, но побудило сталинскую
группу внести некоторые изменения в способы проведения плана. Если до самого
недавнего времени намечалось нанести первый удар тов. Троцкому, отложив
вопрос о Зиновьеве до следующего этапа, чтобы постепенно приучить партию к
новому руководству, ставя ее перед каждым новым частичным изменением как
перед совершившимся фактом, то "дело" Лашевича, Беленького и других, ввиду
их близких связей с тов. Зиновьевым, побудило руководящую группу изменить
очереди и наметить нанесение бли-жайшего удара по тов. Зиновьеву, Что к
этому изменению плана пришли не без колебаний и сопротивлений, видно из
того, что, как уже сказано выше, первоначальное решение ЦКК по "делу" тов.
Лашевича вовсе не поднимало вопроса о тов. Зиновьеве, хотя все элементы
"дела", перечисляемые новым проектом резолюции Президиума ЦКК, имелись
налицо с первого же момента возбуждения преследования против тов. Лашеви-ча.
Выдвинутое в последний момент предложение -- удалить тов. Зиновь-ева из
Политбюро - продиктовано центральной сталинской группой как этап на пути
замены старого ленинского руководства партии - но-
вым, сталинским. План по-прежнему осуществляется по частям. Тов.
Троцкий оставляется пока в составе Политбюро, чтобы, во-первых, дать
возможность партии думать, будто тов. Зиновьев действительно устраняется в
связи с делом Лашевича, и, во-вторых, чтобы слишком крутыми шагами не
вызвать у партии чрезмерной тревоги. Не может, однако, не составлять
никакого сомнения, что вопрос о тов. Троцком, как и о тов. Каменеве, для
сталинского ядра предрешен в смысле отсечения их от руководства и что
выполнение этой части плана остается только вопросом организационной техники
и подходящих поводов, действительных или мнимых. Дело идет о радикальном
изменении партийного руководства. Политический смысл этого изменения
полностью оценен в нашем основном заявлении, составленном до того, как
"дело" тов. Лашевича было превращено в "дело" тов. Зиновьева.
Здесь остается только добавить, что явно наметившийся сдвиг с ленинской