Страница:
разрозненном виде, с запозданием приемлются. В этом и состоит хвостистский
подход к вопросам хозяйственного развития и руководства, Хвостизм в каждом
конкретном случае означает утрату темпа. Утрата темпа означает переход
некоторого количества ресурсов из социалистического русла в
капиталистическое.
Л. Троцкий 11 апреля 1927 г.
ТОВ. ТОВСГУХЕ *
В протоколах февральского пленума Вы в своем письме заявляете,
что не было случая, когда бы мне было отказано в выдаче стенограммы.
Такой случай был на июльском пленуме. Секретарствовали тогда не Вы,
а другой товарищ, фамилии которого я не знаю. Сообщите, пожалуйста,
мне, кто заменял Вас на июльском пленуме и где этот товарищ сейчас
находится? Л.Троцкий
14 апреля 1927 г.
В ЦК
В Президиум ЦК
В редакцию "Правды"
О НАШЕЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ МИРОВОГО РЫНКА
Попытка представить дело так, будто неизбежное развитие наших связей с
мировым рынком есть для меня довод против возможности нашего
социалистического развития, не только нелепа и недобросовестна, но и прямо
бессмысленна. Я спорил и спорю против сознательных и бессознательных
теоретиков "замкнутого хозяйства", которые "отвлекаются" от международного
фактора, а международный фактор понимают только, как военную интервенцию. Я
доказывал и доказываю, что "международный фактор" выражается, прежде всего,
в экспорте и импорте, которые ставят нас в зависимость (по Ленину подчиняют)
мировому рынку. Я доказывал и доказываю, что в ближайший период роль
экспорта и импорта, а значит и наша зависимость от мирового рынка, будет
возрастать. Я доказывал и доказываю, что такого рода зависимость от мирового
рынка, которая ускоряет темп Нашего развития, нам выгодна, ибо увеличивает
нашу фактическую мощь, наш удельный вес, нашу способность к сопротивлению -
экономическому, политическому и военному. Все это направлено против нелепой
теории отвлечения от международного фактора и философии черепашьего шага, но
никак не против возможности нашего хозяйственного укрепления через рост
наших связей с мировым рынком, а значит и наших зависимостей от него. Об
этом вопросе я с достаточной определенностью писал около двух лет тому назад
на страницах "Правды", где первоначально печаталась моя брошюра "К
социализму или к капитализму?". Здесь я вынужден привести обширную цитату,
которая сразу введет нас в сущность вопроса: "Но не заключает ли в себе
процесс нашего "врастания" в мировой рынок иных, более острых опасностей? Не
грозит ли нам, в случае войны или блокады, механический разрыв бесчисленных
жизненных нитей? Нельзя же забывать, что капиталистический мир непримиримо
враждебен нам". И проч. и проч. Эта мысль копошится у многих. В среде
производственников можно найти немало бессознательных или полусознательных
сторонников "замк-
* Секретарь Сталина. [Приписка Троцкого]
нутого"хозяйства. Надо и об этом сказать несколько слов. Разумеется, и
в займах, и в концессиях, и в растущей зависимости от экспорта и импорта
имеются свои опасности. Отсюда вытекает, что ни в одном из этих направлений
нельзя распускать вожжей. Но есть и противоположная опасность, никак не
меньшая: она состоит в задержке экономического развития, в более медленном
темпе его роста, чем тот, который допускается активным использованием всех
мировых возможностей. А в выборе темпа мы не вольны, так как живем и растем
под давлением мирового хозяйства. Слишком голым и абстрактным представляется
довод насчет опасностей войны или блокады в случае нашего "врастания" в
мировой рынок. Поскольку международный обмен во всех его формах экономически
усиливает нас, постольку он укрепляет нас и на случай блокады или войны. Что
наши враги могут еще попытаться подвергнуть нас этому испытанию - на этот
счет у нас не может быть никаких сомнений. Но, во-первых, чем многообразнее
будут наши международные хозяйственные связи, тем труднее будет разорвать их
и нашим возможным врагам. А, во-вторых, если это все же случится, мы
окажемся несравненно сильнее, чем были бы при замкнутом и потому замедленном
развитии. Кое-чему в этом отношении мы можем научиться из исторического
опыта буржуазных стран. Германия развернула в конце XIX и в начале нынешнего
века могущественную индустрию, опираясь на которую она стала активнейшей
силой мирового хозяйства. Ее внешнеторговые обороты и связи с иностранными,
в том числе заокеанскими, рынками получили в короткий срок огромное
развитие. Война сразу оборвала все это. По своему географическому положению
Германия подверглась с первого дня войны почти абсолютной экономической
закупорке. И, тем не менее, весь мир был свидетелем поразительной
жизненности и выносливости этой высокоиндустриальной страны. Предшествующая
борьба за рынки развила в ней исключительную гибкость производственного
аппарата, которую она до конца использовала на ограниченной национальной
базе во время войны.
"Мировое разделение труда не есть такое обстоятельство, которое можно
скинуть со счетов. Всемерно ускорить собственное развитие мы можем только
умело пользуясь ресурсами, вытекающими из условий мирового разделения
труда". (Из книги "К социализму или к капитализму?", сс. 63--64.) Эти
строки, надеюсь, совершенно точно отвечают на все позднейшие споры по этому
поводу и, в частности, на выдумку Бухарина, будто я говорю только о нашей
растущей зависимости, игнорируя рост нашей силы.
На прошлом пленуме я уже в реплике разъяснил Бухарину, что не
отвлекаться надо от мировых зависимостей, а осознать их, и в этой осознанной
зависимости найти ресурсы для повышения нашего удельного веса и нашей мощи.
Это вовсе не значит, что мы будем идти к положению самодовлеющего хозяйства.
Нет. Наша внешняя торговля будет расти не только абсолютно, но и
относительно, а вместе с тем - и наша зависимость от мирового рынка. Но если
наша себестоимость и наши цены приблизятся при этом к мировым, то в этой
зависимости не будет ничего угрожающего.
В пояснение своей мысли я приводил пример концессий технической помощи.
Вчера трест производил турбины независимо, но плохо и дорого. Сегодня он
производит их под руководством и прямым контролем иностранной фирмы, платит
ей значительную дань, но производит турбины лучше и дешевле. Увеличилась ли
наша зависимость? Увеличилась. А наша экономическая сила возросла или
ослабла? Возросла. На этом примере я иллюстрировал и разъяснял диалектику
развития наших взаимоотношений с мировым хозяйством. Из всего этого вытекает
не мое неверие в социализм, а моя непримиримая враждебность к философии
черепашьего шага в четырех стенах самодовлеющего хозяйства ("отвлечение от
международного фактора").
Я не делаю себе никаких иллюзий насчет того, что это мое краткое
разъяснение, которое опирается на элементарнейшую логику вещей и идей, на
совершенно точные цитаты, на все направление той политики, которую я
отстаиваю, и которое (разъяснение) могло бы быть подкреплено десятком не
менее убедительных цитат, окажет какое бы то ни было действие на
полемическую линию "Правды" в этом вопросе. Тов. Бухарин по-прежнему будет
брать в кавычки фразы, которых я не говорил, рвать цитаты посередине и
вообще "отвлекаться" от ясного смысла того, что я хотел выразить в рамках
отпускаемого мне минимальнейшего времени.
* • *
В речи своей на XIV съезде тов. Сталин сказал: "В области внешней
торговли очень многое зависит не только от нас, но и от поведения
западно-европейских капиталистов, причем, чем больше растет наш экспорт и
импорт, тем больше мы становимся зависимыми от капиталистического Запада,
тем больше становимся уязвимыми для ударов со стороны врагов". (Стен. отч.
XIV съезда ВКП (б) , стр. 29.)
Спасение против зависимости, рост которой в этих строках признан
полностью и целиком, Сталин видит в резервах - в вопросе важном, но никак не
основном. Эта ошибка его вытекает из его ошибочной позиции в основном
вопросе: о темпе нашего развития. По тов. Сталину, у нас есть "темп темпов",
который вполне "достаточен" для построения социализма, причем к этому не
надо "припутывать" международный фактор (см. речь Сталина на апрельском
пленуме 1926 г.). На самом деле, достаточность или недостаточность нашего
темпа может быть измерена только масштабами мирового хозяйства, ибо темп
нашего развития международно обусловлен. Забывать об этом, значит забывать
об основном. Но во всяком случае, против приведенных выше слов Сталина можно
направить все те обвинения, которые Сталин, Бухарин и другие направляют
против моих слов о нашей растущей зависимости от мирового рынка.
Надеюсь, что буду иметь возможность разъяснить эти вопросы хотя бы на
страницах "Большевика", как показали снова слова тов. Микояна и др.,
путаница в этих коренных вопросах наведена чудовищная.
Л, Троцкий 15 апреля 1927 г.
ТЕЗИСЫ ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ
Под действием послевоенного полевения английских рабочих масс,
часть английских либеральных рабочих политиков (парламентских и тред-
юнионных) сдвинулась влево. Это создало возможность образования
Англо-Русского комитета как временного нашего блока с реформиста
ми, делающими шаг вперед. Такие блоки - при полной свободе критики
временного союзника - неизбежны и необходимы.
Переход движения масс в открытую революционную стадию (гене
ральная стачка) отбросил либеральных рабочих политиков (парламент
ских и тред-юнионных) в лагерь буржуазной реакции. Они сознательно и
открыто предали генеральную стачку, а затем подкопали и предали стачку
углекопов. С этого момента сохранение блока с ними становилось грубей
шей политической ошибкой, каких еще не знала история нашей партии.
В реформизме всегда заключена возможность предательства. Но это еще
не значит, что реформизм и предательство в каждый момент тождествен
ны. С реформистами могут быть временные соглашения, когда они дела
ют шаг вперед. Когда же они, испугавшись развития движения, предают
его, сохранение блока с ними означает попустительство предателям, при
крытие предательства...
Вопрос о том, сохранить ли Англо-Русский комитет или взорвать
его, был поставлен немедленно после предательства Генсоветом генераль
ной стачки. Тогда большинство решило сохранить Англо-Русский коми
тет. Каковы были мотивы? а) через Англо-Русский комитет мы поддер
живали связь с широкими массами; б) Англо-Русский комитет явится
важнейшим орудием борьбы против интервенций и вообще войн; в) Ан
гло-Русский комитет есть выражение политики единого фронта; г) Англо-
Русский комитет есть орудие завоевания единства мирового профдви
жения.
Со времени английской генеральной стачки скоро истекает год. За
это время тактика сохранения Англо-Русского комитета получила доста
точную проверку на деле. Из фактов истекшего года надо исходить при
оценке проводившейся политики и при намечении дальнейших путей.
Англо-Русский комитет не связывал нас с массами, а отделял от
них. Помощь английским стачечникам мы оказывали против Генсовета
и в обход его. Заявление важнейших членов Англо-Русского комитета
(Ситрина, Хикса) наша печать скрывала от наших масс, как печать Ген
совета скрывала наши заявления от английских масс.
Принятое нами обязательство невмешательства означает уже наш
принципиальный и открытый отказ от использования Англо-Русского комитета для
связи с массами.
6. Во время посылки Чемберленом советскому правительству угро
жающей ноты, Англо-Русский комитет не издал ни звука. Сейчас, когда
события на Дальнем Востоке принимают форму международных военных
столкновений, никому и в голову не приходит созвать Англо-Русский
комитет. Программное заявление Московского комитета о значении
Англо-Русского комитета как орудия борьбы против интервенции
оказалось в корне ложным. Правильным оказалось предупреждение Ленина
против каких бы то ни было надежд на действительную борьбу против войны со
стороны британских меньшевиков, которые, по словам Ленина, хуже русских
меньшевиков. Во всех крупных событиях (генеральная стачка, стачка углекопов,
англо-советский конфликт, китайская революция), Генеральный Совет либо
открыто, либо молчаливо и за кулисами предает элементарные интересы
пролетариата и нашей революции.
Из всего этого вытекает, что разговоры о единстве фронта через
Англо-Русский комитет являются пустой фразой, лицемерием, политичес
кой ложью, неизбежно вводящей в заблуждение советских и английских
рабочих. Фронт -- это понятие боевое. Каким образом может быть единый
фронт с теми, которые во всех случаях борьбы стоят в общем фронте с
нашими заклятыми классовыми врагами?
Надежды использовать Англо-Русский комитет для единства проф
движения оказались не менее ложными. Одно тесно связано с другим:
совершая одно предательство за другим, Генсовет не мог, разумеется,
проявить никакой действительной инициативы в деле созыва мирового
профессионального конгресса. Поддерживать какие бы то ни было на
этот счет иллюзии, значит только помогать заклейменным предателям
незаметно, постепенно освобождаться от принятых ими на себя обяза
тельств. В устах делегатов Генсовета лозунг единства мирового профдви
жения звучит ныне отвратительной и гнусной фальшью, как лозунг клас
совой борьбы или социализма в устах всех остальных руководящих него
дяев Амстердама.
Таким образом, опыт последнего года показал, что сохранение нами
политического блока с Генсоветом оказалось тягчайшей ошибкой, кото
рая толкала нашу политику со ступеньки на ступеньку вниз.
10. Попытка изобразить Англо-Русский комитет не как политический
блок, а как вхождение в профессиональную организацию, разоблачилась
ходом вещей, как грубый и жалкий софизм. Вождь наших профсоюзов
и вместе вождь советской части Англо-Русского комитета, тов. Томский,
в своей оценке последнего совещания Англо-Русского комитета, ходом
вещей оказался вынужденным констатировать: а) полную правоту всех
решений, принятых на предыдущих совещаниях; б) сердечный характер
отношений обеих частей; в) взаимное понимание; г) единодушие в воп
росах классового единства и проч. Это есть язык тесного политического
блока. Рабочий-коммунист, входящий в профсоюз, не станет таким язы
ком говорить о Хиксе, Ситрине, Перселе и других предателях. Тов. Том
ский говорит не языком профессионалиста, вынужденного обстановкой
входить в организационный контакт с агентами капиталистов, а языком
политического союзника. Было бы преступно отрицать это, замаскиро
вывать или смягчать.
11. Попытки оправдать сохранение Англо-Русского комитета ссыл
ками на то, что если здесь и есть блок, то профессиональный, а не поли
тический, оказались, как показал опыт, в корне несостоятельными.
Персель, Хикс, Ситрин и др. председательствовали за этот год как по
профессиональной, так и по политической линии. Тред-юнионы для них
только орудие либеральной рабочей политики. Во всех основных вопросах
они выступают совместно с лидерами рабочей партии. Так называемый Совет
борьбы за свободу Китая составлен из представителей партии и профсоюзов.
Этот пацифистский, лакейский Совет вступился за честь английского флага и
предложил вопрос о разгроме китайской революции английским империализмом
передать международному трибуналу. Заявляя о взаимном понимании, единодушии
и сердечных отношениях, мы покрываем такого рода политику Перселей и берем
за нее на себя ответственность.
Первоначально предполагалось, что сохранение блока с Генсове
том не исключает "беспощадной критики" по отношению к его предатель
ским руководителям. На этом были построены июньские тезисы тов. Бу
харина и в более смягченном виде июньское воззвание ВЦСПС. Однако
события уже очень скоро показали, что нельзя называть людей штрейк
брехерами, предателями и изменниками и в то же время сохранять с ними
блок, основанный на сердечных отношениях, взаимном понимании и еди
нодушии. Пришлось выбирать между критикой и сохранением блока.
На парижском совещании 30 июля 1926 г. критика была заменена угова
риванием. Воззвание ВЦСПС, выпущенное после срыва парижского сове
щания предателями стачки углекопов и союзников-церковников, было
написано уже в гораздо более осторожных, сдержанных и дипломатичес
ких выражениях, чем июньское воззвание. После первого берлинского
совещания 23 августа 26 г., когда представители Генсовета держали себя
еще с большей наглостью, ВЦСПС просто промолчал. Наконец, на послед
нем берлинском совещании наши представители капитулировали по всем
пунктам и признали правильными и целиком подтвердившимися все
решения предыдущих совещаний Англо-Русского комитета, в том числе,
значит, и знаменитого парижского совещания, на котором английские
делегаты выступали как наемные агенты шахтовладельцев. Беспощадная
критика, провозглашенная в июньских тезисах как прикрытое сохра
нение блока, завершила к настоящему моменту цикл своего развития
и превратилась в констатирование взаимного понимания, сердечности,
единодушия с теми самыми субъектами, которые сейчас, более, чем
когда бы то ни было, являются агентами британского империализма.
Опыт этого года явился вместе с тем проверкой той провозгла
шенной Сталиным теории, в силу которой мы должны оставаться в блоке,
искать блока и поддерживать блок с "вождями" до тех пор, пока их не
свергнут рабочие массы соответственной страны. Эта хвостистская фило
софия "неперепрыгивания через ступени" полностью проверена на опыте
Гоминдана и Англо-Русского комитета. Необходимо открыто признать,
что она в корне противоречит теории марксизма, политике большевизма
и всем традициям нашей партии. Именно для того, чтобы помочь англий
ским массам подниматься со ступеньки на ступеньку, недопустимо самим
опускаться со ступеньки на ступеньку и от так называемой "беспощадной
критики" предателей переходить к открытому и незамаскированному
братанию с ними.
Хвостистская теория ступеней неотвратимо и закономерно ведет
в Амстердам, который является гораздо большей ступенькой в развитии
рабочего класса, чем Генсовет уже по тому одному, что целое больше своей
части. Между тем, опыт этого года показывает, что если бы мы стали искать
сердечных отношений, взаимного понимания и единодушия не только с английской
частью амстердамцев, но и со всем Амстердамом, то мы тем самым отбросили бы
европейское и мировое рабочее движение на несколько ступеней вниз и
фактически взяли бы курс на ликвидацию Коминтерна.
15. Наш курс прямо противоположный -- на ликвидацию политики блока с
агентами классовых врагов, т. е. на разрыв Англо-Русского комитета. Надо
немедленно исправить ужасающую берлинскую ошибку, которая явилась логическим
следствием всех предшествующих ошибок. Надо, чтобы революционные рабочие
организации и в первую голову Профинтерн потребовали бы от Англо-Русского
комитета немедленно занять определенную и ясную политику в вопросе о
китайской революции и политике британского империализма. Делегаты ВЦСПС
должны разработать определенную программу действия, направленную на защиту
китайской революции, международного мира и единого фронта борьбы против
капиталистов. Отказ от этой программы или отказ от обсуждения ее должен
послужить немедленному и открытому разрыву с изменниками.
Не закрывая глаз на то, что разрыв ныне политически неизмеримо менее
выгоден, чем был бы разрыв в мае прошлого года, надо понять и признать, что
дальнейшее откладывание разрыва будет все более и более ухудшать наше
положение и будет фактически означать сохранение нарыва, который и сейчас
уже отравляет международное рабочее движение.
Л. Троцкий 15 апреля 1927 г.
ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ ПО ВОПРОСУ ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ
(По отчету тов. Томского о берлинском совещании Англо-Русского
комитета 29 марта - 1 апреля 1927 года)
1. Пленум Центрального Комитета категорически отвергает и осуждает
последние берлинские решения Англо-Русского комитета как основанные на
дипломатии, недоговоренностях и на взаимной амнистии, т. е. на принципах, в
корне противоречащих всей политике большевизма.
2 Признание в резолюциях берлинского совещания Англо-Русского комитета
необходимости "большей активизации взаимной помощи и поддержки" звучит в
устах дельцов Генсовета как подлое издевательство, если принять во внимание,
что во время генеральной стачки Генсовет отказался принять "проклятые
деньги" советских профсоюзов, а на парижском совещании английские члены
комитета, выполнявшие, совместно с церковниками, поручение шахтовладельцев,
сорвали даже обсуждение вопроса о помощи горнякам.
3. Указание в резолюции на то, что "единственным представителем"
этой "активизации" для Англии должен являться Генсовет, означает по
существу прямое обязательство ВЦСПС не оказывать в дальнейшем помо
щи тем стачечникам, по отношению к которым Генсовет будет и впредь
выступать как штрейкбрехер.
4. Обязательство не "допускать вмешательство одной стороны во
внутренние дела другой" означает нашу капитуляцию перед тем принци
пом, который мы многократно объявляли лживым и лицемерным прин
ципом капиталистической дипломатии, в корне враждебным интернацио
нальной политике рабочего класса.
Утверждение резолюции, что Англо-Советский комитет "олицетво
ряет" братские узы между профорганизациями обеих стран, имеет лишь
тот смысл, что штрейкбрехеры "олицетворяют" героическую стачку, ими
сорванную и преданную.
Недопустимой двусмысленностью является ссылка резолюции на
полную правильность старых решений и предвидений Англо-Русского
комитета, ибо Генсовет действовал все время в вопиющем противоречии
с этими решениями и предвидениями.
Горькой насмешкой звучит указание резолюции на то, что наступле
ние на британских горняков подтвердило "своевременные предупрежде
ния" Англо-Русского комитета. Наша обязанность состоит сейчас в том,
чтобы своевременно предупредить английских рабочих о неизбежности
дальнейших, не менее потрясающих предательств руководящей банды
Генсовета, а никак не в том, чтобы прикрывать эту банду ссылкой на ее
"своевременные и правильные предвидения" атак капитала, которым эта
банда всеми силами ныне помогает.
Указание на то, что "особенная опасность миру содержится в поли
тике империалистов в Китае", без указания хотя бы на то, что руководя
щую роль играют бандиты английского империализма, представляет осо
бую в устах ситриных и К0, лицемерную, сладенькую,
пошленькую фразу,
которая лишь прикрывает от глаз рабочих подло-вероломную политику
Генсовета и парламентской фракции Макдональда, отказавшихся потре
бовать хотя бы лишь отозвания английских войск из Китая.
9. Еще хуже, лицемернее и отвратительнее звучит в устах Генсовета
призыв "объединить свои усилия... в стремлении предупредить новые
братоубийственные войны", в частности, предотвратить угрозы нападения
на Советский Союз. Политические мошенники, составляющие амстердам
скую агентуру капитала, дюжинами рассыпают такого рода пацифистскую
дешевку, чтобы усыплять рабочих и сохранять, таким образом, свои руки
свободными для предательства в критический момент. Британская часть
амстердамских мошенников, т. е. те же Ситрин, Персель и К°, в тот самый
день, как выносились резолюции Англо-Русского комитета, выражала
свою патриотическую скорбь об оскорблении революционными китайца
ми британского флага и предлагала вопрос о разгроме китайской револю
ции английскими душегубами передать на рассмотрение международного
трибунала тех же душегубов.
10. Пленум Центрального комитета считает необходимым обратить
особенное внимание международного пролетариата на то, что как раз в
настоящий момент английский "Комитет защиты прав профсоюзов" в
лице тех же господ Хикса, Сауэльса, Ситрина и др. оказывается неспособ
ным ударить пальцем о палец для защиты элементарнейших прав тред-
юнионов, тащится в хвосте за Макдональдом и готовится к презренной
сделке с консерваторами за счет рабочих. Слепцом является всякий, кто
думает, что такого рода трусы, лакеи и наемники способны хоть в малей
шей степени защитить революцию в Китае или Советский Союз! Именно
о них, и притом о наиболее честных в их среде, Ленин писал в 1922 году:
"Всего важнее опровергнуть мнение о том, будто присутствующие (тред-
юнионисты и кооператоры) являются противниками войны, будто они
понимают, как война может и должна надвинуться на них в самый неожи
данный момент, будто они сколько-нибудь осознают способ борьбы про
тив войны, будто они сколько-нибудь в состоянии предпринять разумный
и достигающий цели путь борьбы против войны".
Вместо беспощадного разоблачения лживости, бессилия, дрянности и прямой
подкупности этих господ, давать подпись под их лживо пацифистскими фразами,
значит убаюкивать волю рабочих, затемнять им сознание и тем облегчать
империалистам нанесение ударов по китайской революции, по СССР и по рабочему
подход к вопросам хозяйственного развития и руководства, Хвостизм в каждом
конкретном случае означает утрату темпа. Утрата темпа означает переход
некоторого количества ресурсов из социалистического русла в
капиталистическое.
Л. Троцкий 11 апреля 1927 г.
ТОВ. ТОВСГУХЕ *
В протоколах февральского пленума Вы в своем письме заявляете,
что не было случая, когда бы мне было отказано в выдаче стенограммы.
Такой случай был на июльском пленуме. Секретарствовали тогда не Вы,
а другой товарищ, фамилии которого я не знаю. Сообщите, пожалуйста,
мне, кто заменял Вас на июльском пленуме и где этот товарищ сейчас
находится? Л.Троцкий
14 апреля 1927 г.
В ЦК
В Президиум ЦК
В редакцию "Правды"
О НАШЕЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ МИРОВОГО РЫНКА
Попытка представить дело так, будто неизбежное развитие наших связей с
мировым рынком есть для меня довод против возможности нашего
социалистического развития, не только нелепа и недобросовестна, но и прямо
бессмысленна. Я спорил и спорю против сознательных и бессознательных
теоретиков "замкнутого хозяйства", которые "отвлекаются" от международного
фактора, а международный фактор понимают только, как военную интервенцию. Я
доказывал и доказываю, что "международный фактор" выражается, прежде всего,
в экспорте и импорте, которые ставят нас в зависимость (по Ленину подчиняют)
мировому рынку. Я доказывал и доказываю, что в ближайший период роль
экспорта и импорта, а значит и наша зависимость от мирового рынка, будет
возрастать. Я доказывал и доказываю, что такого рода зависимость от мирового
рынка, которая ускоряет темп Нашего развития, нам выгодна, ибо увеличивает
нашу фактическую мощь, наш удельный вес, нашу способность к сопротивлению -
экономическому, политическому и военному. Все это направлено против нелепой
теории отвлечения от международного фактора и философии черепашьего шага, но
никак не против возможности нашего хозяйственного укрепления через рост
наших связей с мировым рынком, а значит и наших зависимостей от него. Об
этом вопросе я с достаточной определенностью писал около двух лет тому назад
на страницах "Правды", где первоначально печаталась моя брошюра "К
социализму или к капитализму?". Здесь я вынужден привести обширную цитату,
которая сразу введет нас в сущность вопроса: "Но не заключает ли в себе
процесс нашего "врастания" в мировой рынок иных, более острых опасностей? Не
грозит ли нам, в случае войны или блокады, механический разрыв бесчисленных
жизненных нитей? Нельзя же забывать, что капиталистический мир непримиримо
враждебен нам". И проч. и проч. Эта мысль копошится у многих. В среде
производственников можно найти немало бессознательных или полусознательных
сторонников "замк-
* Секретарь Сталина. [Приписка Троцкого]
нутого"хозяйства. Надо и об этом сказать несколько слов. Разумеется, и
в займах, и в концессиях, и в растущей зависимости от экспорта и импорта
имеются свои опасности. Отсюда вытекает, что ни в одном из этих направлений
нельзя распускать вожжей. Но есть и противоположная опасность, никак не
меньшая: она состоит в задержке экономического развития, в более медленном
темпе его роста, чем тот, который допускается активным использованием всех
мировых возможностей. А в выборе темпа мы не вольны, так как живем и растем
под давлением мирового хозяйства. Слишком голым и абстрактным представляется
довод насчет опасностей войны или блокады в случае нашего "врастания" в
мировой рынок. Поскольку международный обмен во всех его формах экономически
усиливает нас, постольку он укрепляет нас и на случай блокады или войны. Что
наши враги могут еще попытаться подвергнуть нас этому испытанию - на этот
счет у нас не может быть никаких сомнений. Но, во-первых, чем многообразнее
будут наши международные хозяйственные связи, тем труднее будет разорвать их
и нашим возможным врагам. А, во-вторых, если это все же случится, мы
окажемся несравненно сильнее, чем были бы при замкнутом и потому замедленном
развитии. Кое-чему в этом отношении мы можем научиться из исторического
опыта буржуазных стран. Германия развернула в конце XIX и в начале нынешнего
века могущественную индустрию, опираясь на которую она стала активнейшей
силой мирового хозяйства. Ее внешнеторговые обороты и связи с иностранными,
в том числе заокеанскими, рынками получили в короткий срок огромное
развитие. Война сразу оборвала все это. По своему географическому положению
Германия подверглась с первого дня войны почти абсолютной экономической
закупорке. И, тем не менее, весь мир был свидетелем поразительной
жизненности и выносливости этой высокоиндустриальной страны. Предшествующая
борьба за рынки развила в ней исключительную гибкость производственного
аппарата, которую она до конца использовала на ограниченной национальной
базе во время войны.
"Мировое разделение труда не есть такое обстоятельство, которое можно
скинуть со счетов. Всемерно ускорить собственное развитие мы можем только
умело пользуясь ресурсами, вытекающими из условий мирового разделения
труда". (Из книги "К социализму или к капитализму?", сс. 63--64.) Эти
строки, надеюсь, совершенно точно отвечают на все позднейшие споры по этому
поводу и, в частности, на выдумку Бухарина, будто я говорю только о нашей
растущей зависимости, игнорируя рост нашей силы.
На прошлом пленуме я уже в реплике разъяснил Бухарину, что не
отвлекаться надо от мировых зависимостей, а осознать их, и в этой осознанной
зависимости найти ресурсы для повышения нашего удельного веса и нашей мощи.
Это вовсе не значит, что мы будем идти к положению самодовлеющего хозяйства.
Нет. Наша внешняя торговля будет расти не только абсолютно, но и
относительно, а вместе с тем - и наша зависимость от мирового рынка. Но если
наша себестоимость и наши цены приблизятся при этом к мировым, то в этой
зависимости не будет ничего угрожающего.
В пояснение своей мысли я приводил пример концессий технической помощи.
Вчера трест производил турбины независимо, но плохо и дорого. Сегодня он
производит их под руководством и прямым контролем иностранной фирмы, платит
ей значительную дань, но производит турбины лучше и дешевле. Увеличилась ли
наша зависимость? Увеличилась. А наша экономическая сила возросла или
ослабла? Возросла. На этом примере я иллюстрировал и разъяснял диалектику
развития наших взаимоотношений с мировым хозяйством. Из всего этого вытекает
не мое неверие в социализм, а моя непримиримая враждебность к философии
черепашьего шага в четырех стенах самодовлеющего хозяйства ("отвлечение от
международного фактора").
Я не делаю себе никаких иллюзий насчет того, что это мое краткое
разъяснение, которое опирается на элементарнейшую логику вещей и идей, на
совершенно точные цитаты, на все направление той политики, которую я
отстаиваю, и которое (разъяснение) могло бы быть подкреплено десятком не
менее убедительных цитат, окажет какое бы то ни было действие на
полемическую линию "Правды" в этом вопросе. Тов. Бухарин по-прежнему будет
брать в кавычки фразы, которых я не говорил, рвать цитаты посередине и
вообще "отвлекаться" от ясного смысла того, что я хотел выразить в рамках
отпускаемого мне минимальнейшего времени.
* • *
В речи своей на XIV съезде тов. Сталин сказал: "В области внешней
торговли очень многое зависит не только от нас, но и от поведения
западно-европейских капиталистов, причем, чем больше растет наш экспорт и
импорт, тем больше мы становимся зависимыми от капиталистического Запада,
тем больше становимся уязвимыми для ударов со стороны врагов". (Стен. отч.
XIV съезда ВКП (б) , стр. 29.)
Спасение против зависимости, рост которой в этих строках признан
полностью и целиком, Сталин видит в резервах - в вопросе важном, но никак не
основном. Эта ошибка его вытекает из его ошибочной позиции в основном
вопросе: о темпе нашего развития. По тов. Сталину, у нас есть "темп темпов",
который вполне "достаточен" для построения социализма, причем к этому не
надо "припутывать" международный фактор (см. речь Сталина на апрельском
пленуме 1926 г.). На самом деле, достаточность или недостаточность нашего
темпа может быть измерена только масштабами мирового хозяйства, ибо темп
нашего развития международно обусловлен. Забывать об этом, значит забывать
об основном. Но во всяком случае, против приведенных выше слов Сталина можно
направить все те обвинения, которые Сталин, Бухарин и другие направляют
против моих слов о нашей растущей зависимости от мирового рынка.
Надеюсь, что буду иметь возможность разъяснить эти вопросы хотя бы на
страницах "Большевика", как показали снова слова тов. Микояна и др.,
путаница в этих коренных вопросах наведена чудовищная.
Л, Троцкий 15 апреля 1927 г.
ТЕЗИСЫ ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ
Под действием послевоенного полевения английских рабочих масс,
часть английских либеральных рабочих политиков (парламентских и тред-
юнионных) сдвинулась влево. Это создало возможность образования
Англо-Русского комитета как временного нашего блока с реформиста
ми, делающими шаг вперед. Такие блоки - при полной свободе критики
временного союзника - неизбежны и необходимы.
Переход движения масс в открытую революционную стадию (гене
ральная стачка) отбросил либеральных рабочих политиков (парламент
ских и тред-юнионных) в лагерь буржуазной реакции. Они сознательно и
открыто предали генеральную стачку, а затем подкопали и предали стачку
углекопов. С этого момента сохранение блока с ними становилось грубей
шей политической ошибкой, каких еще не знала история нашей партии.
В реформизме всегда заключена возможность предательства. Но это еще
не значит, что реформизм и предательство в каждый момент тождествен
ны. С реформистами могут быть временные соглашения, когда они дела
ют шаг вперед. Когда же они, испугавшись развития движения, предают
его, сохранение блока с ними означает попустительство предателям, при
крытие предательства...
Вопрос о том, сохранить ли Англо-Русский комитет или взорвать
его, был поставлен немедленно после предательства Генсоветом генераль
ной стачки. Тогда большинство решило сохранить Англо-Русский коми
тет. Каковы были мотивы? а) через Англо-Русский комитет мы поддер
живали связь с широкими массами; б) Англо-Русский комитет явится
важнейшим орудием борьбы против интервенций и вообще войн; в) Ан
гло-Русский комитет есть выражение политики единого фронта; г) Англо-
Русский комитет есть орудие завоевания единства мирового профдви
жения.
Со времени английской генеральной стачки скоро истекает год. За
это время тактика сохранения Англо-Русского комитета получила доста
точную проверку на деле. Из фактов истекшего года надо исходить при
оценке проводившейся политики и при намечении дальнейших путей.
Англо-Русский комитет не связывал нас с массами, а отделял от
них. Помощь английским стачечникам мы оказывали против Генсовета
и в обход его. Заявление важнейших членов Англо-Русского комитета
(Ситрина, Хикса) наша печать скрывала от наших масс, как печать Ген
совета скрывала наши заявления от английских масс.
Принятое нами обязательство невмешательства означает уже наш
принципиальный и открытый отказ от использования Англо-Русского комитета для
связи с массами.
6. Во время посылки Чемберленом советскому правительству угро
жающей ноты, Англо-Русский комитет не издал ни звука. Сейчас, когда
события на Дальнем Востоке принимают форму международных военных
столкновений, никому и в голову не приходит созвать Англо-Русский
комитет. Программное заявление Московского комитета о значении
Англо-Русского комитета как орудия борьбы против интервенции
оказалось в корне ложным. Правильным оказалось предупреждение Ленина
против каких бы то ни было надежд на действительную борьбу против войны со
стороны британских меньшевиков, которые, по словам Ленина, хуже русских
меньшевиков. Во всех крупных событиях (генеральная стачка, стачка углекопов,
англо-советский конфликт, китайская революция), Генеральный Совет либо
открыто, либо молчаливо и за кулисами предает элементарные интересы
пролетариата и нашей революции.
Из всего этого вытекает, что разговоры о единстве фронта через
Англо-Русский комитет являются пустой фразой, лицемерием, политичес
кой ложью, неизбежно вводящей в заблуждение советских и английских
рабочих. Фронт -- это понятие боевое. Каким образом может быть единый
фронт с теми, которые во всех случаях борьбы стоят в общем фронте с
нашими заклятыми классовыми врагами?
Надежды использовать Англо-Русский комитет для единства проф
движения оказались не менее ложными. Одно тесно связано с другим:
совершая одно предательство за другим, Генсовет не мог, разумеется,
проявить никакой действительной инициативы в деле созыва мирового
профессионального конгресса. Поддерживать какие бы то ни было на
этот счет иллюзии, значит только помогать заклейменным предателям
незаметно, постепенно освобождаться от принятых ими на себя обяза
тельств. В устах делегатов Генсовета лозунг единства мирового профдви
жения звучит ныне отвратительной и гнусной фальшью, как лозунг клас
совой борьбы или социализма в устах всех остальных руководящих него
дяев Амстердама.
Таким образом, опыт последнего года показал, что сохранение нами
политического блока с Генсоветом оказалось тягчайшей ошибкой, кото
рая толкала нашу политику со ступеньки на ступеньку вниз.
10. Попытка изобразить Англо-Русский комитет не как политический
блок, а как вхождение в профессиональную организацию, разоблачилась
ходом вещей, как грубый и жалкий софизм. Вождь наших профсоюзов
и вместе вождь советской части Англо-Русского комитета, тов. Томский,
в своей оценке последнего совещания Англо-Русского комитета, ходом
вещей оказался вынужденным констатировать: а) полную правоту всех
решений, принятых на предыдущих совещаниях; б) сердечный характер
отношений обеих частей; в) взаимное понимание; г) единодушие в воп
росах классового единства и проч. Это есть язык тесного политического
блока. Рабочий-коммунист, входящий в профсоюз, не станет таким язы
ком говорить о Хиксе, Ситрине, Перселе и других предателях. Тов. Том
ский говорит не языком профессионалиста, вынужденного обстановкой
входить в организационный контакт с агентами капиталистов, а языком
политического союзника. Было бы преступно отрицать это, замаскиро
вывать или смягчать.
11. Попытки оправдать сохранение Англо-Русского комитета ссыл
ками на то, что если здесь и есть блок, то профессиональный, а не поли
тический, оказались, как показал опыт, в корне несостоятельными.
Персель, Хикс, Ситрин и др. председательствовали за этот год как по
профессиональной, так и по политической линии. Тред-юнионы для них
только орудие либеральной рабочей политики. Во всех основных вопросах
они выступают совместно с лидерами рабочей партии. Так называемый Совет
борьбы за свободу Китая составлен из представителей партии и профсоюзов.
Этот пацифистский, лакейский Совет вступился за честь английского флага и
предложил вопрос о разгроме китайской революции английским империализмом
передать международному трибуналу. Заявляя о взаимном понимании, единодушии
и сердечных отношениях, мы покрываем такого рода политику Перселей и берем
за нее на себя ответственность.
Первоначально предполагалось, что сохранение блока с Генсове
том не исключает "беспощадной критики" по отношению к его предатель
ским руководителям. На этом были построены июньские тезисы тов. Бу
харина и в более смягченном виде июньское воззвание ВЦСПС. Однако
события уже очень скоро показали, что нельзя называть людей штрейк
брехерами, предателями и изменниками и в то же время сохранять с ними
блок, основанный на сердечных отношениях, взаимном понимании и еди
нодушии. Пришлось выбирать между критикой и сохранением блока.
На парижском совещании 30 июля 1926 г. критика была заменена угова
риванием. Воззвание ВЦСПС, выпущенное после срыва парижского сове
щания предателями стачки углекопов и союзников-церковников, было
написано уже в гораздо более осторожных, сдержанных и дипломатичес
ких выражениях, чем июньское воззвание. После первого берлинского
совещания 23 августа 26 г., когда представители Генсовета держали себя
еще с большей наглостью, ВЦСПС просто промолчал. Наконец, на послед
нем берлинском совещании наши представители капитулировали по всем
пунктам и признали правильными и целиком подтвердившимися все
решения предыдущих совещаний Англо-Русского комитета, в том числе,
значит, и знаменитого парижского совещания, на котором английские
делегаты выступали как наемные агенты шахтовладельцев. Беспощадная
критика, провозглашенная в июньских тезисах как прикрытое сохра
нение блока, завершила к настоящему моменту цикл своего развития
и превратилась в констатирование взаимного понимания, сердечности,
единодушия с теми самыми субъектами, которые сейчас, более, чем
когда бы то ни было, являются агентами британского империализма.
Опыт этого года явился вместе с тем проверкой той провозгла
шенной Сталиным теории, в силу которой мы должны оставаться в блоке,
искать блока и поддерживать блок с "вождями" до тех пор, пока их не
свергнут рабочие массы соответственной страны. Эта хвостистская фило
софия "неперепрыгивания через ступени" полностью проверена на опыте
Гоминдана и Англо-Русского комитета. Необходимо открыто признать,
что она в корне противоречит теории марксизма, политике большевизма
и всем традициям нашей партии. Именно для того, чтобы помочь англий
ским массам подниматься со ступеньки на ступеньку, недопустимо самим
опускаться со ступеньки на ступеньку и от так называемой "беспощадной
критики" предателей переходить к открытому и незамаскированному
братанию с ними.
Хвостистская теория ступеней неотвратимо и закономерно ведет
в Амстердам, который является гораздо большей ступенькой в развитии
рабочего класса, чем Генсовет уже по тому одному, что целое больше своей
части. Между тем, опыт этого года показывает, что если бы мы стали искать
сердечных отношений, взаимного понимания и единодушия не только с английской
частью амстердамцев, но и со всем Амстердамом, то мы тем самым отбросили бы
европейское и мировое рабочее движение на несколько ступеней вниз и
фактически взяли бы курс на ликвидацию Коминтерна.
15. Наш курс прямо противоположный -- на ликвидацию политики блока с
агентами классовых врагов, т. е. на разрыв Англо-Русского комитета. Надо
немедленно исправить ужасающую берлинскую ошибку, которая явилась логическим
следствием всех предшествующих ошибок. Надо, чтобы революционные рабочие
организации и в первую голову Профинтерн потребовали бы от Англо-Русского
комитета немедленно занять определенную и ясную политику в вопросе о
китайской революции и политике британского империализма. Делегаты ВЦСПС
должны разработать определенную программу действия, направленную на защиту
китайской революции, международного мира и единого фронта борьбы против
капиталистов. Отказ от этой программы или отказ от обсуждения ее должен
послужить немедленному и открытому разрыву с изменниками.
Не закрывая глаз на то, что разрыв ныне политически неизмеримо менее
выгоден, чем был бы разрыв в мае прошлого года, надо понять и признать, что
дальнейшее откладывание разрыва будет все более и более ухудшать наше
положение и будет фактически означать сохранение нарыва, который и сейчас
уже отравляет международное рабочее движение.
Л. Троцкий 15 апреля 1927 г.
ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ ПО ВОПРОСУ ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ
(По отчету тов. Томского о берлинском совещании Англо-Русского
комитета 29 марта - 1 апреля 1927 года)
1. Пленум Центрального Комитета категорически отвергает и осуждает
последние берлинские решения Англо-Русского комитета как основанные на
дипломатии, недоговоренностях и на взаимной амнистии, т. е. на принципах, в
корне противоречащих всей политике большевизма.
2 Признание в резолюциях берлинского совещания Англо-Русского комитета
необходимости "большей активизации взаимной помощи и поддержки" звучит в
устах дельцов Генсовета как подлое издевательство, если принять во внимание,
что во время генеральной стачки Генсовет отказался принять "проклятые
деньги" советских профсоюзов, а на парижском совещании английские члены
комитета, выполнявшие, совместно с церковниками, поручение шахтовладельцев,
сорвали даже обсуждение вопроса о помощи горнякам.
3. Указание в резолюции на то, что "единственным представителем"
этой "активизации" для Англии должен являться Генсовет, означает по
существу прямое обязательство ВЦСПС не оказывать в дальнейшем помо
щи тем стачечникам, по отношению к которым Генсовет будет и впредь
выступать как штрейкбрехер.
4. Обязательство не "допускать вмешательство одной стороны во
внутренние дела другой" означает нашу капитуляцию перед тем принци
пом, который мы многократно объявляли лживым и лицемерным прин
ципом капиталистической дипломатии, в корне враждебным интернацио
нальной политике рабочего класса.
Утверждение резолюции, что Англо-Советский комитет "олицетво
ряет" братские узы между профорганизациями обеих стран, имеет лишь
тот смысл, что штрейкбрехеры "олицетворяют" героическую стачку, ими
сорванную и преданную.
Недопустимой двусмысленностью является ссылка резолюции на
полную правильность старых решений и предвидений Англо-Русского
комитета, ибо Генсовет действовал все время в вопиющем противоречии
с этими решениями и предвидениями.
Горькой насмешкой звучит указание резолюции на то, что наступле
ние на британских горняков подтвердило "своевременные предупрежде
ния" Англо-Русского комитета. Наша обязанность состоит сейчас в том,
чтобы своевременно предупредить английских рабочих о неизбежности
дальнейших, не менее потрясающих предательств руководящей банды
Генсовета, а никак не в том, чтобы прикрывать эту банду ссылкой на ее
"своевременные и правильные предвидения" атак капитала, которым эта
банда всеми силами ныне помогает.
Указание на то, что "особенная опасность миру содержится в поли
тике империалистов в Китае", без указания хотя бы на то, что руководя
щую роль играют бандиты английского империализма, представляет осо
бую в устах ситриных и К0, лицемерную, сладенькую,
пошленькую фразу,
которая лишь прикрывает от глаз рабочих подло-вероломную политику
Генсовета и парламентской фракции Макдональда, отказавшихся потре
бовать хотя бы лишь отозвания английских войск из Китая.
9. Еще хуже, лицемернее и отвратительнее звучит в устах Генсовета
призыв "объединить свои усилия... в стремлении предупредить новые
братоубийственные войны", в частности, предотвратить угрозы нападения
на Советский Союз. Политические мошенники, составляющие амстердам
скую агентуру капитала, дюжинами рассыпают такого рода пацифистскую
дешевку, чтобы усыплять рабочих и сохранять, таким образом, свои руки
свободными для предательства в критический момент. Британская часть
амстердамских мошенников, т. е. те же Ситрин, Персель и К°, в тот самый
день, как выносились резолюции Англо-Русского комитета, выражала
свою патриотическую скорбь об оскорблении революционными китайца
ми британского флага и предлагала вопрос о разгроме китайской револю
ции английскими душегубами передать на рассмотрение международного
трибунала тех же душегубов.
10. Пленум Центрального комитета считает необходимым обратить
особенное внимание международного пролетариата на то, что как раз в
настоящий момент английский "Комитет защиты прав профсоюзов" в
лице тех же господ Хикса, Сауэльса, Ситрина и др. оказывается неспособ
ным ударить пальцем о палец для защиты элементарнейших прав тред-
юнионов, тащится в хвосте за Макдональдом и готовится к презренной
сделке с консерваторами за счет рабочих. Слепцом является всякий, кто
думает, что такого рода трусы, лакеи и наемники способны хоть в малей
шей степени защитить революцию в Китае или Советский Союз! Именно
о них, и притом о наиболее честных в их среде, Ленин писал в 1922 году:
"Всего важнее опровергнуть мнение о том, будто присутствующие (тред-
юнионисты и кооператоры) являются противниками войны, будто они
понимают, как война может и должна надвинуться на них в самый неожи
данный момент, будто они сколько-нибудь осознают способ борьбы про
тив войны, будто они сколько-нибудь в состоянии предпринять разумный
и достигающий цели путь борьбы против войны".
Вместо беспощадного разоблачения лживости, бессилия, дрянности и прямой
подкупности этих господ, давать подпись под их лживо пацифистскими фразами,
значит убаюкивать волю рабочих, затемнять им сознание и тем облегчать
империалистам нанесение ударов по китайской революции, по СССР и по рабочему